"На крышах Форбарр-Султаны шафранный закат померк..."
Название: "Дядя Саймон" (Uncle Simon)
Автор: Philomytha
Джен, PG. Майлз Форкосиган, Саймон Иллиан и их ближайшее окружение
Миди (~16 тыс слов), первая часть
читать дальшеЧетыре года
Человечество уже тысячу лет летает в космос, но наука так и не стала всемогущей, поэтому грипп и простуда терзают род человеческий по-прежнему, в бесконечной гонке вооружений между новыми мутациями вируса и способами лечения. Каждые десять лет или около того случается сенсация, что вот, наконец-то, найден радикальный метод... и так до следующей эпидемии. Может, на Эте Кита простуду все же истребили с корнем или на Колонии Бета избавились от вируса окончательно, но на Барраяре насморк не собирался сдавать свои позиции.
Для большинства людей респираторная инфекция не стала бы особой проблемой, но для одного маленького больного ребенка, у которого не было еще достаточно сил, чтобы ходить, обычная простуда, подхваченная от кузена-императора, оказалась серьезным испытанием. Кашляя, Майлз заработал три трещины в ребрах, а затем невозможность свободно дышать вылилась в серьезную пневмонию. Так серьезно он не болел ни разу в жизни, поэтому уже десять дней его не выпускали из госпиталя. Эйрел с Корделией сидели с ним по очереди, стараясь успокоить и утешить. И на записях камер безопасности, которые Саймон сегодня просматривал, Корделия выглядела измученной, А Эйрел едва не уснул на дневном совещании с СБ, но после его окончания немедленно сорвался с места и уехал к сыну. Саймон мысленно пробежался по списку тех, от кого можно было бы ждать помощи. Но нет. Леди Элис сейчас сидела с Айвеном, которого свалил тот же вирус, хоть и не настолько серьезно; впрочем, она всегда была склонна чрезмерно волноваться за сына. Дру была беременна и ее постоянно тошнило. А от старого графа точно родственной поддержки не дождешься. Большая форкосигановская семья порой казалась Саймону идиллией – когда он просматривал записи, на которых были Эйрел и Корделия с Майлзом, и Грегор, и Айвен, все эти совместные обеды и детские игры - но прямо сейчас в ней определенно не хватало еще нескольких пар дополнительных рук.
Поэтому, завершив рабочий день, Саймон сам поехал в госпиталь и поднялся в отдельную палату Майлза. Он лежал тут так часто – выздоравливал после очередной операции, новой разновидности укрепляющего лечения или сращивания сломанных костей – что на ее двери уже подумывали укрепить постоянную табличку с его именем. Сейчас возле двери недвижно стоял Ботари, но даже он выглядел усталым. Сержант отступил в сторону, пропуская Иллиана. Эйрел сутулился на стуле возле койки сына, и вид у него был непривычно отчаявшийся.
- Я не хочу, - скулил Майлз. - Не хочу. Пусть это все кончится, папа.
- Ты уже получил свое лекарство, - устало повторял Эйрел. - Тебе нужно отдохнуть, и потом тебе станет лучше. И делай то, что говорят врачи.
- Но я не хочу! Мне плохо!
- А, Саймон. какие-то новости? - Эйрел повернулся к вошедшему Иллиану. Похоже, он был даже готов обрадоваться неожиданному кризису, чему-то такому, что он в силах исправить - в отличие от жалоб своего сына, на которые просто не знал, что ответить.
- Нет, ничего. Эйрел, ты хреново выглядишь. Ступай домой и отдохни. Сегодня вечером с Майлзом посижу я.
Эйрел Форкосиган недоумевающе заморгал, словно не сразу до него дошло, и лишь затем отозвался:
- А-а. Спасибо. – И добавил после еще одной паузы: - Но завтра тебе снова на службу, так ведь? Как я могу просить тебя о...
- А ты и не просишь. Это я сам предлагаю. Все со мной будет хорошо. Мы с Майлзом отлично понимаем друг друга. - Он подошел поближе к койке. - Привет, Майлз.
- Дядя Саймон? - удивился Майлз, отвлекшись от своих неприятностей. - Вы пришли меня спасти?
- Я пришел и намерен остаться здесь. - Саймон взял вставшего Эйрела за плечи, развернул и энергичным толчком направил к двери. Тот не сопротивлялся. - Иди. Возвращайся домой и ни в коем случае не садись там за работу. И не думай, что я не узнаю.
- Корделия мне все равно не позволит, - пробормотал Эйрел и кивнул. - Ладно. Майлз, слушайся дядю Саймона и делай все, что он тебе скажет. Твоя мама будет здесь утром. - Он с тревогой покосился на Иллиана. - Позвонишь нам немедленно, если что-то изменится, хорошо?
- Разумеется. Иди. - Он подтолкнул Эйрела в спину, чтобы тот все-таки вышел. Ботари, карауливший у входа, шагнул чуть поближе и улыбнулся в приоткрытую на минуту дверь.
Саймон вернулся к койке Майлза. Тот полусидел в постели, чтобы легче было дышать, у него в нос была вставлена кислородная трубка, а к телу подсоединена целая куча датчиков. Как обычно, в окружении медицинской техники он выглядел совсем крошечным; – в постели, в госпитале, он всегда казался слишком маленьким и непохожим на себя без своей обычной непоседливости и жизнерадостности.
- А как будет по-гречески "Я ребра сломал"? – немедленно спросил Майлз. Саймон моргнул, видя столь мгновенный переход от скулежа к режиму вопросов, это было типично по-майлзовски: нечто новое моментально отвлекало его и повышало настроение вне зависимости от того, как плохо ему было. Он перевел Майлзу фразу, которую тот спросил, и мальчик послушно повторил.
- А "Я болею больше, чем Айвен"? – потребовал он. Удивительно, чему тут радоваться, но Майлз вообще все и всегда превращал в соревнование.
Игра с переводом заняла их на несколько минут, но потом Саймон заметил, что Майлз начал дышать болезненно тяжело, и распорядился:
- Ладно, хватит. Тебе нельзя столько говорить.
- А расскажи мне что-нибудь сам, - Майлз помолчал и честно добавил: - Пожалуйста. Ты рассказываешь интересно, дядя Саймон.
Саймон придвинул кресло поближе к койке.
- Если я стану рассказывать, ты закроешь глаза и попытаешься заснуть?
- Если твоя история будет длинной, - немедленно оговорил Майлз свое условие с пунктуальностью профессионала на специальных торгах.
- Длинная история? Договорились.
Саймон начал было одну из длинных сказок, вроде той, что при нем как-то рассказывала сыну Корделия, но буквально на третьей фразе Майлз его перебил:
- Эту я уже слышал. Я хочу новую. И настоящую историю, а не придуманную!
- Настоящую... Ладно.
Саймон протянул руку к пульту управления, приглушил освещение до полумрака ночника, откинулся в кресле и подождал, пока Майлз перестанет ерзать. Затем он начал:
- Когда я был курсантом, нам устраивали тренировки в Дендарийских горах. Там мы разбивали лагерь в глуши и учились выживанию.
- Это в Военной Академии? - уточнил Майлз.
- Нет. Я заканчивал военное училище в фордариановском Округе.
- А папа ходил в Военную Академию.
- Знаю. А теперь молчок. Хочешь ты услышать мою историю или нет?
Майлз притих, и Саймон пустился в повествование, живописуя, как он со своим взводом разбил палатку на самой границе с фермерскими землями и как ночью какая-то отбившаяся от стала корова стала ломиться к ним в палатку, а они проснулись и решили, что это вражеская атака, и в результате случайно застукали на месте преступления банду скотокрадов. Было странно пересказывать историю из тех времен, когда у него в голове еще не стояло чипа, потому что сейчас ему приходилось полагаться только на свою естественную и ненадежную память. Однако Саймон умело подправлял свой рассказ на ходу, адаптируя его для четырехлетнего мальчика и специально украшая деталями, которые должны были бы тому понравиться. В этом докладе основным являлась не точность, а красочность.
Пока он рассказывал, Майлз сидел, полузакрыв глаза, но едва рассказ дошел до конца, тот тут же распахнул их и поинтересовался:
- А дальше что было?
- Утром нам пришлось вернуться в базовый лагерь, чтобы заменить порванную палатку на целую, а потом - объясняться с деревенским старостой, давать показания муниципальной страже и заполнять кучу бумаг. И только после мы вернулись к нашим тренировкам на выживание, но их остаток прошел уже довольно скучно. - Он наклонился и поправил на Майлзе легкое одеяло. - А теперь настало время выполнять твою часть договора. Тебе надо поспать.
Майлз расстроенно засопел, но послушался и закрыл глаза. Саймон откинулся в кресле и тоже полуприкрыл веки, Но, услышав тихий стон, немедленно всполошился:
- Майлз?
- Больно... - пробормотал мальчик. - Когда ты мне рассказывал историю, я об этом забыл, а теперь снова стало больно.
Иллиан нежно погладил Майлза по волосам.
- Давай я расскажу еще одну. Но на этот раз не такую буйную.
Он начал рассказ из тех времен, когда был галактическим агентом-оперативником под прикрытием; он рассказывал про всякие интересные штуки, которые видел в те времена на Тау Кита, и на этот раз Майлз действительно задремал на половине рассказа. Саймон увидел, что маленькое тельце обмякло в койке, но продолжал говорить до тех пор, пока он не убедился, что тот спит глубоко. Тогда он поудобнее устроился в своем кресле возле койки, достал ридер и принялся просматривать доклады.
В госпитале сложно уснуть, даже если ты не болен. Каждый час приходила сиделка и проверяла показания приборов; за дверью сменилась охрана - другой оруженосец заступил на место Ботари; в коридоре постоянно слышался какой-то шум и шаги, а один раз некие перепуганные родители привезли своего серьезно больного ребенка, и Саймон испытал неожиданное сочувствие и понимание, услышав, как незнакомая женщина рыдает: "Он же еще такой маленький!"
При каждом этом шуме и беспокойстве Майлз ворочался, но Саймон всякий раз успокаивал его тихим наставлением, колыбельной или очередным небольшим рассказом. Между этими пробуждениями сам он пытался дремать. Но около четырех утра Майлз окончательно проснулся, зовя маму и рыдая в истерике так, что начал задыхаться. Никакие ухищрения Саймона на этот раз не помогли. Он позвал сиделку, и та предложила увеличить дозу болеутоляющих, но это не произвело никакого эффекта. Сиделка принялась перестилать постель, а Майлза пока отдала Саймону в руки, и малыш, икая, уткнулся лицом в ткань его форменного кителя. Саймон крепче прижал его к себе, и сиделка одобрительно ему улыбнулась:
- Вот так правильно. Только постарайтесь держать ему голову повыше и не прижимайте ребра. Я всегда говорю, когда детишкам плохо – чем больше держишь их на руках, тем это полезнее. - Она поправила кислородную трубку, сделала несколько отметок в карте и удалилась.
Майлз все ее плакал, но уже тише, и прекратил звать маму. Саймон немного поукачивал его, сначала на пробу, настороженно и напряженно, опасаясь ему повредить, а затем все увереннее – и тот затих, рыдания перешли в простое хныканье, а затем и вовсе прекратились. Тогда Саймон откинулся на спинку кресла, устроив Майлза на руках поудобнее. Класть его снова в койку ему не хотелось. Тот заворочался во сне, открыл глаза, уставился на Саймона и снова удовлетворенно зажмурился. Доверие, которое было Саймону лестно. Так что он неподвижно просидел в кресле до самого утра, слушая короткое быстрое дыхание спящего Майлза.
Утром появилась Корделия - через добрых три четверти часа после того, как должен был начаться рабочий день шефа СБ. Она остановилась в дверях и с улыбкой посмотрела на открывшуюся ей картину.
- Как уютно выглядит. Не хочешь сменить специальность, Саймон? - Она понизила голос. - Если ты осторожно передашь его мне, он не проснется.
- Большую часть ночи он проспал, - подтвердил Саймон и поднялся плавным движением, заставляя затекшую спину и конечности повиноваться. Майлз не шевельнулся. Чуть неохотно Саймон передал ребенка в руки его матери, а потом, к собственному удивлению, наклонился и поцеловал того в лоб. Корделия улыбнулась еще шире.
- Большое тебе спасибо. Ты даже не представляешь, как сильно ты помог нам с Эйрелом.
Саймон подумал, что ему предстоит целый рабочий день после двух часов сна сидя в госпитальной палате, и улыбнулся Корделии:
- Мне было только приятно.
Выходя, он оглянулся через плечо. Корделия заняла бывшее «его» кресло прижимая Майлза к себе, естественно и тепло, и Саймон ощутил нечто вроде то ли зависти, то ли грусти. Он никогда не считал себя способным на родительские чувства, хотя порой и лелеял мечту отыскать женщину, которая будет не против связать свою жизнь с мужчиной, уже женатым на своей работе. Но он знал, что это маловероятно. Так что он встряхнулся и направился в штаб-квартиру навстречу своим обычным делам.
Однако весь день он вспоминал, как Майлз крепко спал у него на плече.
Семь лет
Лорд Майлз Форкосиган, капитан дендарийских партизан, по-пластунски пробирался к цетагандийским позициям. Их охранял часовой, и Майлз был уже так близко, что, если прищуриться, он сможет разглядеть узор у того на лице. Гем-офицер, достойный враг. А цель их атаки - цетский командир – уже зашел в здание. Капитан Форкосиган шел на цетов в атаку вместе со своим отрядом: они заняли идеальную позицию для открытия огня, их оружие было заряжено и готово к бою. Вскоре в Форкосиган-Сюрло прибудет император Дорка, и они обязаны обезвредить врага до того момента, как императорский флайер коснется земли...
Он ждал, снова проверяя свои заряды и жестом приказывая своим товарищам соблюдать тишину и не шевелиться, лежа в снегу. Кто-то другой мог бы сказать, что терпение - не его сильная сторона, но Майлз знал, что он умеет ждать и наблюдать, когда это действительно важно, даже если мороз, и мама заставила его надеть дурацкую шапку. Зато из шапки получается отличный камуфляж.
Открылась дверь цетского укрепления, и Майлз увидел, как оттуда вышел кто-то в зимней парке, невысокий и худощавый. Это явно пресловутый командир и никто иной. Майлз дал знак к запуску первой ракеты.
Его снаряд попал прямо в цель, и Айвен с Еленой незамедлительно поддержали его атаку целым градом бомб-снежков. Часовой повернулся, а атакуемый, крутанувшись на месте, выкрикнул: «Тревога!». Только сейчас Майлз сумел разглядеть лицо невысокого человека в парке... и сглотнул. Ой, это же не... в общем, они атаковали не ту цель. Но останавливаться было уже поздно, враг был предупрежден, и Айвен с Еленой устроили настоящий обстрел, так что оставалось только продолжать дальше. Наружу из домика выскочили еще двое, шум, крики, внезапно зазвенела тревожная сирена, а вот того их план не предусматривал вовсе. Папа очень серьезно говорил с ним насчет ложной тревоги.
Охранники в зеленом рассыпались во все стороны, поднялся силовой купол - хотя это ничем не могло помочь попавшему под град снежков человеку возле караулки - и в воздух внезапно взвился флайер.
- Майлз, - торопливо зашептал Айвен. – Гм, то есть капитан Майлз, вот теперь нам пора.
- Еще минутку, - и Майлз запулил своим последним снежком прямо в лицо бегущего к ним цетского солдата. Тогда Елена схватила его за руку и потащила прочь, вниз по склону к их крепости, но было уже слишком поздно. Их догнали и окружили еще четверо, и Майлз медленно встал и поднял руки.
- Я же сказал ему, что это просто дети дурачатся, - пробормотал один из охранников. – Идите с ним, вы все. Внутрь. Коммандер хочет поговорить с вами. А вы разойдитесь, - бросил он остальным.
Итак, они в плену. Притворяться, что это игра, было все труднее, когда настоящий охранник СБ мягко, но непреклонно взял его за руку и повел к караульной будке. Но Майлз старался держать спину так прямо, как только мог. Взятый в плен врагами...
Внутри в караулке царил хаос.
- Нет, можно продолжать полет, это не вражеское нападение, - говорил кто-то в наголовную гарнитуру. - Да, приземлиться здесь ему будет безопасно, да, я знаю, прошу прощения, это была ложная тревога.
Человек, в которого Майлз запустил свой первый снежок, вышел вперед. Его волосы и воротник до сих пор были усыпаны снегом. Майлз в первый раз видел этого офицера, но по нашивкам разобрал, что это, кажется, командующий охранным постом.
- Ах вы, глупая малышня! – рявкнул на них троих багровеющий на глазах офицер. – По вашей милости только что запустилась массовая процедура безопасности, вы создали для всех кучу проблем. Как вы посмели дурачиться подобным образом? Мы здесь настоящей работой заняты и не можем терять время на ваши баловства.
Коммандер смотрел на них свирепо. Елена была готова расплакаться. И тогда Майлз сделал шаг вперед.
- Это я придумал, - храбро признался он. - Я виноват.
- Сэр, с вами хочет переговорить личная охрана императора, - вмешался один из младших офицеров. – Судя по голосу, они не очень довольны. А еще - командир охраны лорда Регента и, э-э, старший оруженосец Форкосиганов. – Похоже, говорившему не терпелось переключить вызовы от грозного начальства на кого-нибудь другого.
Коммандер покраснел еще сильней; было похоже, что он сейчас лопнет от злости и смущения.
- Ты виноват, да ну? - рявкнул он на Майлза. - Ты, безмозглый мутантишка, как тебе только в голову пришло устроить игру в снежки в разгар операции по обеспечению безопасности первых лиц!
Майлз дернулся так, словно этот человек его ударил.
- Я вижу, вам сложно отличить летящий снежок от атакующей ракеты, - раздался у него за спиной сухой язвительный голос. Все моментально развернулись на месте, а лицо коммандера из красного сделалось белым. – Полагаю, я сам возьму этих злодеев под арест. И, коммандер, - добавил говоривший еще суше, - если вы не научитесь придерживать язык, вы скоро сами сможете освоить игру в снежки на острове Кайрил. Я поговорю с вами позже. Лорд Майлз, лорд Айвен, мисс Елена, вы идете со мной. Сейчас.
Майлз во все глаза уставился на дядю Саймона. Тот никогда не называл их вот так полными именами. Он шустро выскочил из караулки, Айвен и Елена - за ним, и дядя Саймон повел всех троих через заснеженную лужайку к дому. Внутри он подождал, пока они не снимут засыпанные снегом курточки, а затем отвел в свой маленький кабинет и усадил там. И все это совершенно молча. Майлз сам не знал, что выглядит страшнее: разозленный коммандер или вот это молчание.
- В первую очередь, - начал дядя Саймон, - я приношу извинения за моего офицера, лорд Майлз.
Майлз моргнул и ответил, раз уж надо было что-то сказать:
- Гм. Да все нормально…
Целую секунду дядя Саймон глядел на него тяжело и пристально, затем кивнул.
- А теперь я хочу знать, как, черт побери, вы ухитрились всех всполошить? Рассказывайте с самого начала.
- Мы... ну, мы играли в дендарийцев и цетов, - объяснил Майлз. - Мы решили, э-э, напасть на цетскую базу и захватить их самого главного до прибытия императора. - Он заговорил совсем тихо: - Я не хотел швыряться снежками в этого офицера. Я просто... думал, это вы, сэр.
На мгновение выражение лица дяди Саймона изменилось, только Майлз так и не смог его разобрать.
- Вы что, собирались закидать меня снежками?
- Ну, я подумал, что вы-то не устроите, гм, весь этот шум, - объяснил Майлз.- Вы бы поняли, что это мы. - Он вообще-то надеялся, что дядя Саймон примется швырять в них снежками в ответ, и они устроят настоящий бой. В снежном бою дядя Саймон был очень коварным противником.
Но сейчас дядя Саймон выдержал длинную намеренную паузу и лишь затем продолжил:
- Ты понимаешь, что это происшествие задержало Грегора. Пришлось спешно собирать дополнительный отряд для охраны его флайера, и его чуть было не завернули на Базу Тейнери, прежде чем по системе прошло опровержение. Кому-то теперь придется объяснять Грегору, почему он опоздал на ужин. - Он сделал паузу. – А твоего отца задержали в охраняемом бункере, что его тоже не слишком обрадовало. Так что и он захочет узнать, кто все это затеял. - Иллиан положил обе ладони на стол и добавил: - Я знаю, каким будет ваше следующее задание, капитан лорд Майлз.
Майлз выпрямился как только мог и отчеканил:
- Да, сэр!
- И, кроме того, - дядя Саймон чуть подался вперед, и Майлз бессознательно скопировал его движение, - думаю, ты сегодня должен усвоить новый урок: как важно проверять, что за цель перед тобой, прежде чем атаковать.
- Да, сэр, - повторил Майлз.
Дядя Саймон перевел взгляд на Айвена с Еленой и начал:
- Ну, а вы двое... - он осекся и вздохнул. - Постарайтесь держаться подальше от неприятностей, ясно?
Они промычали нечто неопределенное в знак согласия.
- Тогда идите. Время для следующего задания.
Майлз соскользнул со слишком высокого для него стула со всем достоинством, с каким смог и произнес:
- Извините, дядя Саймон.
Тот ответил серьезным кивком и открыл перед детьми дверь кабинета. Майлз вышел первым, Айвен и Елена за ним, и дверь плотно закрылась.
И тут Майлз расслышал изнутри какие-то странные звуки... Быть такого не может, чтобы дядя Саймон сейчас смеялся!
Десять лет
Уставший Саймон вышел из своего кабинета в особняке Форкосиганов, зевая и питая надежду добраться до дому раньше, чем успеет случиться что-нибудь еще, требующее его внимания. Он спустился по лестнице и только завернул за угол, как услышал за спиной безошибочно узнаваемый голосок:
- Дядя Саймон, дядя Саймон! Подождите!
Голосу вторили столь же знакомые шаги, неровные, быстрые и сопровождающиеся позвякиванием металлических накладок. Вот они быстро достигли лестницы – и Саймон резко обернулся. Майлз летел по ступеням вниз, маша рукой, чтобы его остановить, и он бросился вперед.
- Майлз! Будь осто...
Разумеется, тот споткнулся и упал, но в удачном броске Саймон, с колотящимся сердцем, успел перехватить его еще в воздухе. Ни капельки не перепуганный Майлз усмехнулся и позволил Саймону снести себя на оставшиеся пару ступенек до низу.
- Тебе следовало хорошенько подумать, прежде чем так бегать, - выговорил Саймон сурово.
Майлз излучал всем своим существом невинное детское доверие:
- Но я же знал, что вы там!
Он извернулся, и Саймон тут же поставил его на пол. Было слишком легко обращаться с Майлзом как с пятилеткой, на которого он походил по росту и щуплости, а не как с почти десятилетним мальчишкой, которым он был на самом деле. Но Саймон знал что, тот терпеть не может, когда себя с ним ведут, как с малышом.
- Ну, так чего же ты хотел? - спросил он.
- Показать вам кое-что! Пойдемте, дядя Саймон, пойдемте наверх, это у меня в комнате.
Ненавистная физиотерапия принесла свои плоды, отметил Саймон, поднимаясь вслед за Майлзом по ступеням и шагая за ним по коридору. Мальчик двигался почти свободно после недавней операции на позвоночнике.
Майлз привел его в комнату и, улыбаясь, показал на небольшую картонную модель на столе. Это было здание штаб-квартиры Службы Безопасности. Шеф Иллиан усмехнулся:
- Ты что же, мечтаешь о моей СБ?
- Я его сделал почти все за последний месяц, пока лежал в постели, а закончил только вчера. Смотрите, оно в точном масштабе и все детали на месте.
Непрекращающиеся служебные проблемы не позволяли Саймону заходить к Майлзу так часто, как он бы хотел, пока мальчик поправлялся после операции. Зато сейчас он любовался готовой моделью - примечательно точной, воспроизводящей громадное здание почти идеально. Можно было вообразить миниатюрную копию себя самого, ходящего внутри по своему кабинету. На столе рядом лежала куча бумаги: наброски, сделанные уже не детской рукой Майлза, но знакомым Саймону уверенным карандашом.
- Папа их для меня нарисовал, А я и не знал, что он умеет, - объяснил Майлз, пододвигая листы. На них Эйрел уверенными и точными линиями набросал здание СБ, виды с разных углов. - И это тоже он, - на полях одного из листов виднелись физиономии: несколько любовно исполненных рисунков Корделии, сам Майлз с озорным блеском в глазах, Грегор, Айвен, Ботари, Елена, уважительное и тщательно выполненное изображение графа Петра и даже сам Саймон. - Я тоже попробовал рисовать, но у меня не выходит, а папа ушел на совещание и не успел мне объяснить, как это делается.
Пролистав бумаги, Саймон действительно обнаружил на них попытку нарисовать человека – он был не так легко узнаваем, как на набросках Эйрела, но, кажется, это должен был быть Грегор.
- Для начала – неплохо. А я даже так рисовать не умею.
Он отложил наброски и тут заметил большую пластиковую бутыль, лежащую позади модели и наполовину прикрытую полотенцем.
- А это у тебя что?
Красный пищевой краситель, судя по этикетке, но зачем Майлз держит пятилитровую бутылку этой химии у себя в спальне?
Майлз быстро спрятал бутылку обратно под полотенце, покраснев так, что почти сравнялся цветом с ее содержимым.
- Ничего, - пробормотал он.
- Майлз...
- Я просто ... просто она была мне кое для чего нужна.
Саймон взял бутыль и задумчиво повертел ее в руках.
- Пять литров красного пищевого красителя - это штука, которая вряд ли пригодится на каждый день. Расскажи мне, Майлз. – Тот явно задумал какую-то проказу, в этом Саймон был уверен. - Если это не опасно, я не стану вмешиваться, - добавил он. По службе он всегда проводил четкую разделительную линию между тем, что видел, но должен был не замечать, и тем, о чем он обязан был быть в курсе и контролировать. Точно также и с Майлзом было очень важно не нарушать эту границу, не предавать его доверия.
Майлз посмотрел на него пытливо:
- Обещаете?
- Обещаю, - подтвердил Саймон серьезно.
- Ладно. - Майлз помолчал, собираясь с духом, и признался: - Это чтобы... ну, я хотел... я хочу подняться на чердак и вылить эту штуку в резервуар с горячей водой, тот, который снабжает спальни. А потом, когда папа вернется из спортзала и пойдет в душ...
Саймон живо и наглядно представил себе, как среагирует Эйрел на ярко-красный душ. Он еще раз внимательно проверил этикетку, но краситель был совершенно точно не токсичен и не мог причинить какого-либо вреда, хотя отмыть его будет не просто, особенно если жертве придется ограничиться одной холодной водой. И, да, на сегодняшний вечер точно не было запланировано ничего важного; леди Элис никогда бы не простила ему, если бы Регент и его леди-консорт объявились на приеме выкрашенными в красный цвет.
- Понятно.
- Это не опасно, - подтвердил Майлз, с ноткой беспокойства в голосе – очевидно, что он не до конца доверял обещанию.
- Не опасно, - согласился Саймон, ставя бутыль обратно на полку. - Прекрасно.
Но Майлз так до конца и успокоился:
- Так вы никому не расскажете?
Саймон оценил весь план в целом и уточнил:
- А как ты разберешься с кодовым замком?
После солтоксиновой атаки охватившая Саймона гипер-паранойя заставила его осмотреть весь дом сверху донизу и защитить уязвимые места; среди всего прочего поставил на баки с водой кодовые замки, чтобы максимально обезопасить еще и этот ресурс.
Майлз чуть пожал плечами:
- У них там тот же код, что и два года назад. Когда приходил водопроводчик, я стоял и смотрел - ну, было так интересно, что он делает... в общем, сейчас код не поменялся.
- Посмотрим. - Вот еще одна причина, по которой он просил Майлза все ему рассказывать: у мальчишки был потрясающий талант вынюхивать и разведывать дыры в безопасности и пользоваться ими. - В таком случае я поговорю с начальником охраны здания.
- Но после?
- Да, Майлз. После. - Саймон улыбнулся. - Знаешь, я собирался прямо сейчас идти домой, но, пожалуй, у меня в кабинете внизу еще осталась кое-какая бумажная работа. А ты наверняка захочешь поторопиться: по моим подсчетам, твой папа вернется из спортзала через четверть часа. Ты же не хочешь, чтобы первым тревогу забил кто-нибудь другой?
Глаза Майлза вспыхнули.
- А-а! Нет, идея классная. Отлично. - Он покосился на Саймона. - А если кто-то другой заметит это до папы... вы мне поможете? Скажете им, что это была, ну, учебная тревога? Чтобы шума не поднимать? А то, если его кто-то предупредит, все пропало.
- Я не стану лгать ради тебя. Но, кажется, я смогу придержать их достаточно долго, чтобы твой план сработал.
Майлз ухмыльнулся:
- Спасибо! - Он сунул бутылку в свой ранец и направился к двери, но на полпути вдруг обернулся и поглядел на Саймона: - А хотите пойти со мною?
Майлз, щедро предлагающий разделить с ним редкое удовольствие, выглядел на редкость забавно.
- Я уже много лет не занимался секретными операциями. А мне это некогда нравилось. - Он шутливо отсалютовал Майлзу. - Ведите, командир.
Майлз отдал честь почти серьезно, а затем вприпрыжку бросился к лестнице на чердак. Саймон шел рядом, разглядывая его.
- А как у тебя дела в школе?
Майлз удивленно моргнул:
- Все хорошо.
Они миновали охранника в коридоре, который резко вытянулся по стойке «смирно» при виде шефа. Саймон кивнул ему.
- Я заметил, что у вас там случился прокол с безопасностью два месяца назад. Бродячий пес в учительской. Разумеется, в этом происшествии ты был совершенно не виноват.
Губы Майлза предательски дернулись, но он сказал только:
- А никто и не утверждал, что это я.
- Я знаю. Впечатляет. - Он открыл перед Майлзом дверь, и оба вошли. - Все, что я хочу знать, это не заметил ли ты какой-то небрежности со стороны моих охранников?
- Нет, - медленно, подумав, ответил Майлз. - Они делали все как всегда. - И он плотно захлопнул рот.
"Тогда надо надеяться, что брешь, которую не заметили СБшники, не окажется замеченной и убийцами или похитителями", - подумал Саймон, но вслух ничего не сказал. В последний раз, когда он произнес нечто подобное при детях, леди Корделия практически накричала на него. "Пусть они получат столько детства, сколько смогут, - говорила она. - Барраяр и так пожирает своих детей достаточно быстро, нечего еще подавать их на блюде с петрушкой во рту". Этот яркий мысленный образ застрял бы у Саймона в голове даже без всякого чипа. А потом она еще посмотрела на него так печально, словно он сам был одним из этих съеденных детей.
Но в таком случае вряд ли леди Корделия станет жаловаться на происшествие, верно? Эйрел - пожалуется, но это нормально. Его он сможет отвлечь.
- Рад это слышать, - только и ответил Саймон, но всё же не мог не добавить: - Но будь осторожен, хорошо?
Поднимаясь по чердачной лестнице, Майлз быстро оглянулся через плечо и кивнул, коротко и дергано. Саймон поднимался за ним, втихую приглядывая, как бы тот не поскользнулся и не споткнулся. На чердаке они пробрались между гор разнообразного хлама - боже, в этой свалке можно было бы бомбу спрятать, и никто бы не заметил! – к гипсокартонной перегородке, отделяющей склад от технической зоны. Между краем перегородки и стеной чердака была щель, через которую Саймон не пролез бы, но Майлз сумел туда просочиться. Тот оглянулся, явно подумал, не поручить ли Саймону что-то важное, но сказал:
- Окей, просто смотрите.
Саймон испытал неожиданное сочувствие к Айвену, которого Майлз точно таким же способом втягивал во все свои приключения.
- Живу, чтобы служить, - отозвался он, и Майлз усмехнулся.
Сквозь щель Саймону было видно, как он отпирает крышку водного бака - да, там действительно сохранился старый код, - открывает сервисный лючок и сворачивает крышку со своей бутыли. Он покосился на Саймона, будто не веря собственной удаче, а потом быстро опорожнил все содержимое бутылки в воду. И, всмотревшись внутрь, улыбнулся во весь рот:
- Работает! Я проверял, как он растворяется, у себя в ванне. - Он радостно потанцевал на цыпочках, с удивительной для мальчишки дотошностью закрыл лючок и запер кодовый замок, подобрал пустую бутылку и поспешил назад.
У подножия чердачной лестницы Саймон обернулся:
- Мне еще нужно успеть со своими делами, Майлз. Спасибо, что пригласил меня с собой. - Он посмотрел на хроно. - Я думаю, твой папа поднимется с минуты на минуту.
- Вы не жалуетесь все время, как Айвен, - одобрительно заметил Майлз и уже по собственному почину добавил: - Дядя Саймон, обещаю, я не буду делать ничего опасного. Просто... всякие забавные штуки.
- Ладно.
По дороге в свой кабинетик на этаже Регента Саймон зашел в одну из ванных и включил в раковине горячую воду. Какое-то время струя текла прозрачная, потом - розовая, а потом - пугающе ярко-красная. Саймон улыбнулся, ополоснул раковину холодной водой и пошел к себе. Но он оставил дверь приоткрытой, чтобы хорошо расслышать, когда случится взрыв. Это было всегда самой любимой его частью в секретных операциях.
Четырнадцать лет
Запах больницы был сильным: антисептик, механизмы, перегретые комнаты и никогда не пропадающая до конца вонь болезни. Запахи боли. Майлз непроизвольно остановился у входа в палату.
- Сюда, милорд, - подсказала медсестра, и Майлзу не оставалось иного выбора, как заходить. За ним вслед шел Ботари.
Эх, зачем он только подслушал тогда разговор родителей!
Он вообще-то не собирался, ну, в этот раз, просто так случилось, что он услышал голоса; папа говорил досадливо и громко, а мама его успокаивала. И Майлз разобрал, о чем они говорят. Узнал, что умирает мать дяди Саймона, а ни мама, ни папа не могут уехать к нему, потому что их держат политические обязанности. И вот тогда Майлз, вспомнив и то, как дедушка рассказывал ему про форский долг, и то, что он, по маминым словам, уже достаточно независимый и ответственный, чтобы поехать на год учиться на Колонию Бета, сам вызвался на это дело вместо отца. А теперь он не мог отступить, Так что он вздернул подбородок и пошел за медсестрой.
Матушка Иллиан лежала в большой палате, а вокруг ее койки были задернуты занавески. Медсестра отодвинула их на пару дюймов и объявила:
- К вам посетители.
Изнутри донеслось что-то неразборчивое. Майлз с любопытством оглядывал палату.
- Дядя Саймон?
Раздалось какое-то шуршание, и занавеска отдернулась. Дядя Саймон, моргая, уставился на него:
- Майлз? Бога ради, что ты здесь делаешь?
- Отец и мать очень сожалеют, что не могут приехать прямо сейчас, - отрапортовал Майлз. - Зато я смог. - Он замялся, глядя из-за плеча дяди Саймона на кровать, где лежала маленькая, старая и очень худая женщина: у нее была почти прозрачная кожа, закрытые глаза и жидкие, но аккуратно причесанные пряди седых волос.
- А-а, - ответил дядя Саймон. Майлз ужасно испугался, что тот совсем не хочет его видеть и отошлет прочь, но вместо этого дядя Саймон подвинулся и впустил Майлз в задернутое занавесками пространство. Ботари остался стоять на посту снаружи, и Майлз ему капельку позавидовал. Он поймал взгляд сержанта, и тот слегка ему кивнул: вперед, исполняй свой долг. Дядя Саймон снова задернул занавески.
- Я никого не ждал, - сказал тот, все еще несколько оторопело. - Твои родители приедут позже? Они обсудили это со своей охраной?
-- Не знаю. Они сами не знают, когда освободятся. Но полагают, что точно не сегодня. Но они оба, ну, передают вам свою любовь.
Дядя Саймон какое-то мгновение смотрел в пол, потом повернулся и пододвинул для Майлза второй стул. Майлз сел и попытался придумать, что же ему сказать дальше. Но прежде, чем он успел, выяснилось, что разговоры потревожили матушку Иллиан: она заворочалась в постели и вдруг открыла глаза. Дядя Саймон повернулся к ней.
- Цезо? Это ты?
Он наклонился над постелью:
- Нет, мама, это Саймон.
- А, Саймон. Мальчик мой. - Ее голос снова стих, а глаза закрылись.
- Кто такой Цезо? - рискнул спросить Майлз только через несколько минут.
- Мой брат.
- А я не знал, что у вас есть брат, - удивился Майлз нечаянно и тут же почувствовал себя идиотом. Конечно, он не знал. До сегодняшнего дня он даже не думал о том, что у дяди Саймона могут быть родные, что у него есть мама. Тот был просто... дядя Саймон, сам по себе.
- Он погиб на Комарре. - дядя Саймон уставился куда-то вдаль. - Мой отец умер, когда я был еще совсем маленьким, так что мы с матерью уже давно остались вдвоем. Еще до Комарры – потому что Цезо служил на корабле и редко бывал дома. А я жил от нее поблизости. Она всегда радовалась, что я служу в столице. А особенно удобно это оказалось в последнее время, потому что я смог приезжать сюда по вечерам почти каждый день.
Майлз уже заметил, в последние дни дядя Саймон реже бывает у них дома, но подумал, что у того снова что-то случилось на работе. Он даже надеялся, что из этого выйдет что-нибудь волнующее, какое-нибудь новое приключение для всех. Ему никогда не приходило в голову, что случиться что-то может и в семье.
- Я не знал, - повторил он. Он вдруг вспомнил, как вечером на прошлой неделе приставал к дяде Саймону с просьбой помочь с задачей по алгебре и как ворчал, когда тот попытался уйти. – Ой, вы извините за ту неделю. – Ему все-таки хватило соображения не добавить: "А почему вы ничего не сказали?" - что-то ему подсказывало, что так спрашивать было бы нечестно, а особенно - сейчас.
Дядя Саймон чуть улыбнулся:
- Все нормально. Майлз. Я был не против помочь тебе с домашним заданием.
Вошла медсестра и начала привычную и знакомую для Майлза процедуру: осмотрела матушку Иллиан, проверила мониторы и сделала какие-то заметки. Дядя Саймон стоял в стороне, лицо у него было бесстрастным. Матушка Иллиан никак не реагировала на то, что делала медсестра. Та вздохнула, словно собираясь заговорить, но посмотрела на дядю Саймона и вышла из палаты, так ничего и не сказав. Дядя Саймон смотрел на свою маму, а Майлз неуютно ерзал на стуле. Он попытался отвлечься, ища сходство между двумя этими лицами, но сходства было немного, разве что форма носа и широкие круглые скулы. Он представил, как эта женщина была моложе, а дядя Саймон – совсем мальчиком, и как люди говорили ей, что сын на нее очень похож – точно так же, как говорили Майлзу и его родителям, когда не знали, что еще вежливого сказать.
Потом дядя Саймон с хрустом потянулся, словно все у него затекло, поглядел на дверь, затем - на Майлза.
- Майлз… ты не посидишь здесь несколько минут, пожалуйста? Мне просто необходимо размять ноги.
Майлз неопределенно хмыкнул, и дядя Саймон тут же осел на стул. Пришлось торопливо поправиться:
- Ага, могу, конечно, - Он ведь за этим сюда пришел, чтобы помочь, верно? - Все нормально.
Дядя Саймон слабо улыбнулся и встал.
-Спасибо. Я просто... я не хочу оставлять ее одну. Я ненадолго.
- Все в порядке. Я справлюсь.
Чуть кивнув, Дядя Саймон протиснулся между занавесками и вышел из палаты. Майлз сперва сидел неподвижно, но потом придвинул к койке. Матушка Иллиан так и не пошевелилась. Через несколько минут полного молчания Майлз подумал, что звук от работающих медицинских машин сведет его с ума. И тогда он заговорил, чтобы разбить эту тишину:
- Я Майлз. Дядя Саймон мне на самом деле не дядя, знаете. Но папины брат с сестрой умерли давным-давно, а мой дядя Нейсмит живет на Колонии Бета, и я его видел всего раз, а мой дядя Падма тоже умер. Зато дядя Саймон почти каждый день рядом, и он всегда останавливается поговорить со мною, когда у него есть время.
Матушка Иллиан не реагировала никак, но Майлз решил, что, раз уж он начал рассказывать, то будет продолжать и дальше.
- Когда я был маленьким, - зато теперь он уже не маленький, черт побери, он достаточно взрослый, раз сюда пришел, - он обычно помогал мне с моими заданиями. А иногда, если я обещал вести себя тихо, и если тем временем не происходило ничего слишком важного, он разрешал мне посидеть в углу его кабинета и посмотреть, чем он занят. Обычно это было скучно, но только не тогда, когда он с кем-нибудь говорил. - Майлз капельку улыбнулся при этом воспоминании. - Айвен говорит, что он страшный, но я так не думаю, ну, разве что что-то плохое случается, тогда - да. Тогда он страшный, но страшный тоже по-хорошему. Я хочу такому когда-нибудь научиться. Ему надо говорить правду, всегда, потому что он непременно знает, если ты мухлюешь. Даже папа не всегда это знает, а дядя Саймон - да. Хорошо иметь такого дядю.
- Ты его любишь.
Майлз подпрыгнул и сбился с мысли, едва раздался этот голос. Матушка Иллиан по-прежнему лежала, закрыв глаза, но, должно быть, она все слышала, раз уж тихонько выговорила это.
- Да, - покраснев, признался Майлз. - Ага.
- Как сын. Хорошо. – Она открыла глаза, и Майлз тут же склонился к ней. - Ты ведь сожжешь для него приношение? Когда он умрет. У него нет других сыновей.
Майлз сглотнул, застыл на месте. "Я вовсе не его сын, это не мое дело..."
- Ему кто-то нужен. - Веки старой женщины дрогнули. - Клянись, мальчик.
Мысль о том, что когда-нибудь дядя Саймон умрет, возможно, так же, как умирает сейчас эта невероятно старая и хрупкая женщина, смела из разума Майлза все прочие мысли.
- Да, - услышал он собственный голос. - Я сделаю. Клянусь моим словом Форкосигана, - прибавил он.
Она ничего больше не сказала и снова закрыла глаза, но ее губы раздвинула едва заметная улыбка. «Если она меня слышит, я должен что-то добавить», - подумал Майлз, но слова не шли ему на язык. Вместо этого он придвинул стул поближе и положил свою ладонь на руку матушки Иллиан.
Через несколько минут бесшумно вошел, приоткрыв занавеску, дядя Саймон.
- Все в порядке? - уточнил он. Майлз вздрогнул и обернулся. Лицо дяди Саймона немого покраснело, на щеках и под глазами были красные пятна, и с ужасом и смущением Майлз понял, что тот только что плакал. Но его голос звучал спокойно.
Майлз неловко поерзал и пробормотал:
- Ага.
Дядя Саймон сощурился:
- Что-то случилось, Майлз?
Он же сказал матушке Иллиан, что дяде Саймону нельзя лгать, верно?
- Она ненадолго пришла в себя. И сказала... попросила меня... - Он сглотнул. - Попросила меня сжечь приношение. Для вас. Когда вы... после того, как вы...
- А-а. - Неожиданно дядя Саймон чуть заметно улыбнулся. - Она всегда была недовольна, что я так и не женился и не завел детей, и это было одной из вещей, о которых она сильно волновалась. Если она станет думать, что ты возьмешь эту обязанность на себя, то будет счастлива. Тебе не о чем беспокоиться, Майлз.
- Я дал ей свое слово. Слово Форкосигана, - выпалил Майлз, и дядя Саймон замер.
- О! - Какое-то мгновение он смотрел в пространство, а потом произнес, обращаясь скорее к себе самому, чем к собеседнику: - Похоже, во мне самом больше от матери, чем я того ожидал. – И добавил, уже точно Майлзу: - Не надо об этом думать сейчас. Все хорошо. Я совершенно не намерен умирать в ближайшем обозримом будущем. - Он успокаивающе положил ладони Майлзу на плечи, и тот почувствовал себя невероятным идиотом. Он ведь пришел сюда помочь дяде Саймону, а не доставлять ему новых волнений. Так что он высвободился, придвинул свой стул от кровати поближе к дяде Саймону и сделал несколько шагов туда-обратно, прежде чем снова сесть.
Они сидели в молчаливом бдении, пока не наступил вечер, и матушка Иллиан не перестала шевелиться, а ее сиплое дыхание не затихло совсем. Дядя Саймон неотрывно смотрел на нее, а Майлз отвел глаза, малодушно пожалев о том, что подслушал родительский разговор.
Вошла медсестра, кинула один лишь взгляд на кровать и произнесла:
- Мне очень жаль, дорогой, но она нас покинула.
- Я знаю. - Голос дяди Саймона звучал странно обыденно. Он поднялся и замер, словно не зная, куда ему теперь идти.
- Хотите, чтобы я ушел? - неуверенно спросил Майлз.
- Нет, - ответил дядя Саймон мгновенно. - Я... - Он замолк, поглядел Майлзу в глаза и добавил: - Только если тебе самому не хочется уйти. Ты слишком молод для подобных вещей. – Но, говоря это, он протянул руку и крепко сжал Майлзу плечо.
Майлз был уже слишком взрослый, чтобы обниматься, он так и сказал своей маме целых две недели назад, но сейчас это было единственное, что можно было сделать. Дядя Саймон крепко обнимал его целую минуту, а затем прошептал:
- Спасибо, Майлз. Спасибо, что ты был здесь.
Продолжение следует
Автор: Philomytha
Джен, PG. Майлз Форкосиган, Саймон Иллиан и их ближайшее окружение
Миди (~16 тыс слов), первая часть
читать дальшеЧетыре года
Человечество уже тысячу лет летает в космос, но наука так и не стала всемогущей, поэтому грипп и простуда терзают род человеческий по-прежнему, в бесконечной гонке вооружений между новыми мутациями вируса и способами лечения. Каждые десять лет или около того случается сенсация, что вот, наконец-то, найден радикальный метод... и так до следующей эпидемии. Может, на Эте Кита простуду все же истребили с корнем или на Колонии Бета избавились от вируса окончательно, но на Барраяре насморк не собирался сдавать свои позиции.
Для большинства людей респираторная инфекция не стала бы особой проблемой, но для одного маленького больного ребенка, у которого не было еще достаточно сил, чтобы ходить, обычная простуда, подхваченная от кузена-императора, оказалась серьезным испытанием. Кашляя, Майлз заработал три трещины в ребрах, а затем невозможность свободно дышать вылилась в серьезную пневмонию. Так серьезно он не болел ни разу в жизни, поэтому уже десять дней его не выпускали из госпиталя. Эйрел с Корделией сидели с ним по очереди, стараясь успокоить и утешить. И на записях камер безопасности, которые Саймон сегодня просматривал, Корделия выглядела измученной, А Эйрел едва не уснул на дневном совещании с СБ, но после его окончания немедленно сорвался с места и уехал к сыну. Саймон мысленно пробежался по списку тех, от кого можно было бы ждать помощи. Но нет. Леди Элис сейчас сидела с Айвеном, которого свалил тот же вирус, хоть и не настолько серьезно; впрочем, она всегда была склонна чрезмерно волноваться за сына. Дру была беременна и ее постоянно тошнило. А от старого графа точно родственной поддержки не дождешься. Большая форкосигановская семья порой казалась Саймону идиллией – когда он просматривал записи, на которых были Эйрел и Корделия с Майлзом, и Грегор, и Айвен, все эти совместные обеды и детские игры - но прямо сейчас в ней определенно не хватало еще нескольких пар дополнительных рук.
Поэтому, завершив рабочий день, Саймон сам поехал в госпиталь и поднялся в отдельную палату Майлза. Он лежал тут так часто – выздоравливал после очередной операции, новой разновидности укрепляющего лечения или сращивания сломанных костей – что на ее двери уже подумывали укрепить постоянную табличку с его именем. Сейчас возле двери недвижно стоял Ботари, но даже он выглядел усталым. Сержант отступил в сторону, пропуская Иллиана. Эйрел сутулился на стуле возле койки сына, и вид у него был непривычно отчаявшийся.
- Я не хочу, - скулил Майлз. - Не хочу. Пусть это все кончится, папа.
- Ты уже получил свое лекарство, - устало повторял Эйрел. - Тебе нужно отдохнуть, и потом тебе станет лучше. И делай то, что говорят врачи.
- Но я не хочу! Мне плохо!
- А, Саймон. какие-то новости? - Эйрел повернулся к вошедшему Иллиану. Похоже, он был даже готов обрадоваться неожиданному кризису, чему-то такому, что он в силах исправить - в отличие от жалоб своего сына, на которые просто не знал, что ответить.
- Нет, ничего. Эйрел, ты хреново выглядишь. Ступай домой и отдохни. Сегодня вечером с Майлзом посижу я.
Эйрел Форкосиган недоумевающе заморгал, словно не сразу до него дошло, и лишь затем отозвался:
- А-а. Спасибо. – И добавил после еще одной паузы: - Но завтра тебе снова на службу, так ведь? Как я могу просить тебя о...
- А ты и не просишь. Это я сам предлагаю. Все со мной будет хорошо. Мы с Майлзом отлично понимаем друг друга. - Он подошел поближе к койке. - Привет, Майлз.
- Дядя Саймон? - удивился Майлз, отвлекшись от своих неприятностей. - Вы пришли меня спасти?
- Я пришел и намерен остаться здесь. - Саймон взял вставшего Эйрела за плечи, развернул и энергичным толчком направил к двери. Тот не сопротивлялся. - Иди. Возвращайся домой и ни в коем случае не садись там за работу. И не думай, что я не узнаю.
- Корделия мне все равно не позволит, - пробормотал Эйрел и кивнул. - Ладно. Майлз, слушайся дядю Саймона и делай все, что он тебе скажет. Твоя мама будет здесь утром. - Он с тревогой покосился на Иллиана. - Позвонишь нам немедленно, если что-то изменится, хорошо?
- Разумеется. Иди. - Он подтолкнул Эйрела в спину, чтобы тот все-таки вышел. Ботари, карауливший у входа, шагнул чуть поближе и улыбнулся в приоткрытую на минуту дверь.
Саймон вернулся к койке Майлза. Тот полусидел в постели, чтобы легче было дышать, у него в нос была вставлена кислородная трубка, а к телу подсоединена целая куча датчиков. Как обычно, в окружении медицинской техники он выглядел совсем крошечным; – в постели, в госпитале, он всегда казался слишком маленьким и непохожим на себя без своей обычной непоседливости и жизнерадостности.
- А как будет по-гречески "Я ребра сломал"? – немедленно спросил Майлз. Саймон моргнул, видя столь мгновенный переход от скулежа к режиму вопросов, это было типично по-майлзовски: нечто новое моментально отвлекало его и повышало настроение вне зависимости от того, как плохо ему было. Он перевел Майлзу фразу, которую тот спросил, и мальчик послушно повторил.
- А "Я болею больше, чем Айвен"? – потребовал он. Удивительно, чему тут радоваться, но Майлз вообще все и всегда превращал в соревнование.
Игра с переводом заняла их на несколько минут, но потом Саймон заметил, что Майлз начал дышать болезненно тяжело, и распорядился:
- Ладно, хватит. Тебе нельзя столько говорить.
- А расскажи мне что-нибудь сам, - Майлз помолчал и честно добавил: - Пожалуйста. Ты рассказываешь интересно, дядя Саймон.
Саймон придвинул кресло поближе к койке.
- Если я стану рассказывать, ты закроешь глаза и попытаешься заснуть?
- Если твоя история будет длинной, - немедленно оговорил Майлз свое условие с пунктуальностью профессионала на специальных торгах.
- Длинная история? Договорились.
Саймон начал было одну из длинных сказок, вроде той, что при нем как-то рассказывала сыну Корделия, но буквально на третьей фразе Майлз его перебил:
- Эту я уже слышал. Я хочу новую. И настоящую историю, а не придуманную!
- Настоящую... Ладно.
Саймон протянул руку к пульту управления, приглушил освещение до полумрака ночника, откинулся в кресле и подождал, пока Майлз перестанет ерзать. Затем он начал:
- Когда я был курсантом, нам устраивали тренировки в Дендарийских горах. Там мы разбивали лагерь в глуши и учились выживанию.
- Это в Военной Академии? - уточнил Майлз.
- Нет. Я заканчивал военное училище в фордариановском Округе.
- А папа ходил в Военную Академию.
- Знаю. А теперь молчок. Хочешь ты услышать мою историю или нет?
Майлз притих, и Саймон пустился в повествование, живописуя, как он со своим взводом разбил палатку на самой границе с фермерскими землями и как ночью какая-то отбившаяся от стала корова стала ломиться к ним в палатку, а они проснулись и решили, что это вражеская атака, и в результате случайно застукали на месте преступления банду скотокрадов. Было странно пересказывать историю из тех времен, когда у него в голове еще не стояло чипа, потому что сейчас ему приходилось полагаться только на свою естественную и ненадежную память. Однако Саймон умело подправлял свой рассказ на ходу, адаптируя его для четырехлетнего мальчика и специально украшая деталями, которые должны были бы тому понравиться. В этом докладе основным являлась не точность, а красочность.
Пока он рассказывал, Майлз сидел, полузакрыв глаза, но едва рассказ дошел до конца, тот тут же распахнул их и поинтересовался:
- А дальше что было?
- Утром нам пришлось вернуться в базовый лагерь, чтобы заменить порванную палатку на целую, а потом - объясняться с деревенским старостой, давать показания муниципальной страже и заполнять кучу бумаг. И только после мы вернулись к нашим тренировкам на выживание, но их остаток прошел уже довольно скучно. - Он наклонился и поправил на Майлзе легкое одеяло. - А теперь настало время выполнять твою часть договора. Тебе надо поспать.
Майлз расстроенно засопел, но послушался и закрыл глаза. Саймон откинулся в кресле и тоже полуприкрыл веки, Но, услышав тихий стон, немедленно всполошился:
- Майлз?
- Больно... - пробормотал мальчик. - Когда ты мне рассказывал историю, я об этом забыл, а теперь снова стало больно.
Иллиан нежно погладил Майлза по волосам.
- Давай я расскажу еще одну. Но на этот раз не такую буйную.
Он начал рассказ из тех времен, когда был галактическим агентом-оперативником под прикрытием; он рассказывал про всякие интересные штуки, которые видел в те времена на Тау Кита, и на этот раз Майлз действительно задремал на половине рассказа. Саймон увидел, что маленькое тельце обмякло в койке, но продолжал говорить до тех пор, пока он не убедился, что тот спит глубоко. Тогда он поудобнее устроился в своем кресле возле койки, достал ридер и принялся просматривать доклады.
В госпитале сложно уснуть, даже если ты не болен. Каждый час приходила сиделка и проверяла показания приборов; за дверью сменилась охрана - другой оруженосец заступил на место Ботари; в коридоре постоянно слышался какой-то шум и шаги, а один раз некие перепуганные родители привезли своего серьезно больного ребенка, и Саймон испытал неожиданное сочувствие и понимание, услышав, как незнакомая женщина рыдает: "Он же еще такой маленький!"
При каждом этом шуме и беспокойстве Майлз ворочался, но Саймон всякий раз успокаивал его тихим наставлением, колыбельной или очередным небольшим рассказом. Между этими пробуждениями сам он пытался дремать. Но около четырех утра Майлз окончательно проснулся, зовя маму и рыдая в истерике так, что начал задыхаться. Никакие ухищрения Саймона на этот раз не помогли. Он позвал сиделку, и та предложила увеличить дозу болеутоляющих, но это не произвело никакого эффекта. Сиделка принялась перестилать постель, а Майлза пока отдала Саймону в руки, и малыш, икая, уткнулся лицом в ткань его форменного кителя. Саймон крепче прижал его к себе, и сиделка одобрительно ему улыбнулась:
- Вот так правильно. Только постарайтесь держать ему голову повыше и не прижимайте ребра. Я всегда говорю, когда детишкам плохо – чем больше держишь их на руках, тем это полезнее. - Она поправила кислородную трубку, сделала несколько отметок в карте и удалилась.
Майлз все ее плакал, но уже тише, и прекратил звать маму. Саймон немного поукачивал его, сначала на пробу, настороженно и напряженно, опасаясь ему повредить, а затем все увереннее – и тот затих, рыдания перешли в простое хныканье, а затем и вовсе прекратились. Тогда Саймон откинулся на спинку кресла, устроив Майлза на руках поудобнее. Класть его снова в койку ему не хотелось. Тот заворочался во сне, открыл глаза, уставился на Саймона и снова удовлетворенно зажмурился. Доверие, которое было Саймону лестно. Так что он неподвижно просидел в кресле до самого утра, слушая короткое быстрое дыхание спящего Майлза.
Утром появилась Корделия - через добрых три четверти часа после того, как должен был начаться рабочий день шефа СБ. Она остановилась в дверях и с улыбкой посмотрела на открывшуюся ей картину.
- Как уютно выглядит. Не хочешь сменить специальность, Саймон? - Она понизила голос. - Если ты осторожно передашь его мне, он не проснется.
- Большую часть ночи он проспал, - подтвердил Саймон и поднялся плавным движением, заставляя затекшую спину и конечности повиноваться. Майлз не шевельнулся. Чуть неохотно Саймон передал ребенка в руки его матери, а потом, к собственному удивлению, наклонился и поцеловал того в лоб. Корделия улыбнулась еще шире.
- Большое тебе спасибо. Ты даже не представляешь, как сильно ты помог нам с Эйрелом.
Саймон подумал, что ему предстоит целый рабочий день после двух часов сна сидя в госпитальной палате, и улыбнулся Корделии:
- Мне было только приятно.
Выходя, он оглянулся через плечо. Корделия заняла бывшее «его» кресло прижимая Майлза к себе, естественно и тепло, и Саймон ощутил нечто вроде то ли зависти, то ли грусти. Он никогда не считал себя способным на родительские чувства, хотя порой и лелеял мечту отыскать женщину, которая будет не против связать свою жизнь с мужчиной, уже женатым на своей работе. Но он знал, что это маловероятно. Так что он встряхнулся и направился в штаб-квартиру навстречу своим обычным делам.
Однако весь день он вспоминал, как Майлз крепко спал у него на плече.
Семь лет
Лорд Майлз Форкосиган, капитан дендарийских партизан, по-пластунски пробирался к цетагандийским позициям. Их охранял часовой, и Майлз был уже так близко, что, если прищуриться, он сможет разглядеть узор у того на лице. Гем-офицер, достойный враг. А цель их атаки - цетский командир – уже зашел в здание. Капитан Форкосиган шел на цетов в атаку вместе со своим отрядом: они заняли идеальную позицию для открытия огня, их оружие было заряжено и готово к бою. Вскоре в Форкосиган-Сюрло прибудет император Дорка, и они обязаны обезвредить врага до того момента, как императорский флайер коснется земли...
Он ждал, снова проверяя свои заряды и жестом приказывая своим товарищам соблюдать тишину и не шевелиться, лежа в снегу. Кто-то другой мог бы сказать, что терпение - не его сильная сторона, но Майлз знал, что он умеет ждать и наблюдать, когда это действительно важно, даже если мороз, и мама заставила его надеть дурацкую шапку. Зато из шапки получается отличный камуфляж.
Открылась дверь цетского укрепления, и Майлз увидел, как оттуда вышел кто-то в зимней парке, невысокий и худощавый. Это явно пресловутый командир и никто иной. Майлз дал знак к запуску первой ракеты.
Его снаряд попал прямо в цель, и Айвен с Еленой незамедлительно поддержали его атаку целым градом бомб-снежков. Часовой повернулся, а атакуемый, крутанувшись на месте, выкрикнул: «Тревога!». Только сейчас Майлз сумел разглядеть лицо невысокого человека в парке... и сглотнул. Ой, это же не... в общем, они атаковали не ту цель. Но останавливаться было уже поздно, враг был предупрежден, и Айвен с Еленой устроили настоящий обстрел, так что оставалось только продолжать дальше. Наружу из домика выскочили еще двое, шум, крики, внезапно зазвенела тревожная сирена, а вот того их план не предусматривал вовсе. Папа очень серьезно говорил с ним насчет ложной тревоги.
Охранники в зеленом рассыпались во все стороны, поднялся силовой купол - хотя это ничем не могло помочь попавшему под град снежков человеку возле караулки - и в воздух внезапно взвился флайер.
- Майлз, - торопливо зашептал Айвен. – Гм, то есть капитан Майлз, вот теперь нам пора.
- Еще минутку, - и Майлз запулил своим последним снежком прямо в лицо бегущего к ним цетского солдата. Тогда Елена схватила его за руку и потащила прочь, вниз по склону к их крепости, но было уже слишком поздно. Их догнали и окружили еще четверо, и Майлз медленно встал и поднял руки.
- Я же сказал ему, что это просто дети дурачатся, - пробормотал один из охранников. – Идите с ним, вы все. Внутрь. Коммандер хочет поговорить с вами. А вы разойдитесь, - бросил он остальным.
Итак, они в плену. Притворяться, что это игра, было все труднее, когда настоящий охранник СБ мягко, но непреклонно взял его за руку и повел к караульной будке. Но Майлз старался держать спину так прямо, как только мог. Взятый в плен врагами...
Внутри в караулке царил хаос.
- Нет, можно продолжать полет, это не вражеское нападение, - говорил кто-то в наголовную гарнитуру. - Да, приземлиться здесь ему будет безопасно, да, я знаю, прошу прощения, это была ложная тревога.
Человек, в которого Майлз запустил свой первый снежок, вышел вперед. Его волосы и воротник до сих пор были усыпаны снегом. Майлз в первый раз видел этого офицера, но по нашивкам разобрал, что это, кажется, командующий охранным постом.
- Ах вы, глупая малышня! – рявкнул на них троих багровеющий на глазах офицер. – По вашей милости только что запустилась массовая процедура безопасности, вы создали для всех кучу проблем. Как вы посмели дурачиться подобным образом? Мы здесь настоящей работой заняты и не можем терять время на ваши баловства.
Коммандер смотрел на них свирепо. Елена была готова расплакаться. И тогда Майлз сделал шаг вперед.
- Это я придумал, - храбро признался он. - Я виноват.
- Сэр, с вами хочет переговорить личная охрана императора, - вмешался один из младших офицеров. – Судя по голосу, они не очень довольны. А еще - командир охраны лорда Регента и, э-э, старший оруженосец Форкосиганов. – Похоже, говорившему не терпелось переключить вызовы от грозного начальства на кого-нибудь другого.
Коммандер покраснел еще сильней; было похоже, что он сейчас лопнет от злости и смущения.
- Ты виноват, да ну? - рявкнул он на Майлза. - Ты, безмозглый мутантишка, как тебе только в голову пришло устроить игру в снежки в разгар операции по обеспечению безопасности первых лиц!
Майлз дернулся так, словно этот человек его ударил.
- Я вижу, вам сложно отличить летящий снежок от атакующей ракеты, - раздался у него за спиной сухой язвительный голос. Все моментально развернулись на месте, а лицо коммандера из красного сделалось белым. – Полагаю, я сам возьму этих злодеев под арест. И, коммандер, - добавил говоривший еще суше, - если вы не научитесь придерживать язык, вы скоро сами сможете освоить игру в снежки на острове Кайрил. Я поговорю с вами позже. Лорд Майлз, лорд Айвен, мисс Елена, вы идете со мной. Сейчас.
Майлз во все глаза уставился на дядю Саймона. Тот никогда не называл их вот так полными именами. Он шустро выскочил из караулки, Айвен и Елена - за ним, и дядя Саймон повел всех троих через заснеженную лужайку к дому. Внутри он подождал, пока они не снимут засыпанные снегом курточки, а затем отвел в свой маленький кабинет и усадил там. И все это совершенно молча. Майлз сам не знал, что выглядит страшнее: разозленный коммандер или вот это молчание.
- В первую очередь, - начал дядя Саймон, - я приношу извинения за моего офицера, лорд Майлз.
Майлз моргнул и ответил, раз уж надо было что-то сказать:
- Гм. Да все нормально…
Целую секунду дядя Саймон глядел на него тяжело и пристально, затем кивнул.
- А теперь я хочу знать, как, черт побери, вы ухитрились всех всполошить? Рассказывайте с самого начала.
- Мы... ну, мы играли в дендарийцев и цетов, - объяснил Майлз. - Мы решили, э-э, напасть на цетскую базу и захватить их самого главного до прибытия императора. - Он заговорил совсем тихо: - Я не хотел швыряться снежками в этого офицера. Я просто... думал, это вы, сэр.
На мгновение выражение лица дяди Саймона изменилось, только Майлз так и не смог его разобрать.
- Вы что, собирались закидать меня снежками?
- Ну, я подумал, что вы-то не устроите, гм, весь этот шум, - объяснил Майлз.- Вы бы поняли, что это мы. - Он вообще-то надеялся, что дядя Саймон примется швырять в них снежками в ответ, и они устроят настоящий бой. В снежном бою дядя Саймон был очень коварным противником.
Но сейчас дядя Саймон выдержал длинную намеренную паузу и лишь затем продолжил:
- Ты понимаешь, что это происшествие задержало Грегора. Пришлось спешно собирать дополнительный отряд для охраны его флайера, и его чуть было не завернули на Базу Тейнери, прежде чем по системе прошло опровержение. Кому-то теперь придется объяснять Грегору, почему он опоздал на ужин. - Он сделал паузу. – А твоего отца задержали в охраняемом бункере, что его тоже не слишком обрадовало. Так что и он захочет узнать, кто все это затеял. - Иллиан положил обе ладони на стол и добавил: - Я знаю, каким будет ваше следующее задание, капитан лорд Майлз.
Майлз выпрямился как только мог и отчеканил:
- Да, сэр!
- И, кроме того, - дядя Саймон чуть подался вперед, и Майлз бессознательно скопировал его движение, - думаю, ты сегодня должен усвоить новый урок: как важно проверять, что за цель перед тобой, прежде чем атаковать.
- Да, сэр, - повторил Майлз.
Дядя Саймон перевел взгляд на Айвена с Еленой и начал:
- Ну, а вы двое... - он осекся и вздохнул. - Постарайтесь держаться подальше от неприятностей, ясно?
Они промычали нечто неопределенное в знак согласия.
- Тогда идите. Время для следующего задания.
Майлз соскользнул со слишком высокого для него стула со всем достоинством, с каким смог и произнес:
- Извините, дядя Саймон.
Тот ответил серьезным кивком и открыл перед детьми дверь кабинета. Майлз вышел первым, Айвен и Елена за ним, и дверь плотно закрылась.
И тут Майлз расслышал изнутри какие-то странные звуки... Быть такого не может, чтобы дядя Саймон сейчас смеялся!
Десять лет
Уставший Саймон вышел из своего кабинета в особняке Форкосиганов, зевая и питая надежду добраться до дому раньше, чем успеет случиться что-нибудь еще, требующее его внимания. Он спустился по лестнице и только завернул за угол, как услышал за спиной безошибочно узнаваемый голосок:
- Дядя Саймон, дядя Саймон! Подождите!
Голосу вторили столь же знакомые шаги, неровные, быстрые и сопровождающиеся позвякиванием металлических накладок. Вот они быстро достигли лестницы – и Саймон резко обернулся. Майлз летел по ступеням вниз, маша рукой, чтобы его остановить, и он бросился вперед.
- Майлз! Будь осто...
Разумеется, тот споткнулся и упал, но в удачном броске Саймон, с колотящимся сердцем, успел перехватить его еще в воздухе. Ни капельки не перепуганный Майлз усмехнулся и позволил Саймону снести себя на оставшиеся пару ступенек до низу.
- Тебе следовало хорошенько подумать, прежде чем так бегать, - выговорил Саймон сурово.
Майлз излучал всем своим существом невинное детское доверие:
- Но я же знал, что вы там!
Он извернулся, и Саймон тут же поставил его на пол. Было слишком легко обращаться с Майлзом как с пятилеткой, на которого он походил по росту и щуплости, а не как с почти десятилетним мальчишкой, которым он был на самом деле. Но Саймон знал что, тот терпеть не может, когда себя с ним ведут, как с малышом.
- Ну, так чего же ты хотел? - спросил он.
- Показать вам кое-что! Пойдемте, дядя Саймон, пойдемте наверх, это у меня в комнате.
Ненавистная физиотерапия принесла свои плоды, отметил Саймон, поднимаясь вслед за Майлзом по ступеням и шагая за ним по коридору. Мальчик двигался почти свободно после недавней операции на позвоночнике.
Майлз привел его в комнату и, улыбаясь, показал на небольшую картонную модель на столе. Это было здание штаб-квартиры Службы Безопасности. Шеф Иллиан усмехнулся:
- Ты что же, мечтаешь о моей СБ?
- Я его сделал почти все за последний месяц, пока лежал в постели, а закончил только вчера. Смотрите, оно в точном масштабе и все детали на месте.
Непрекращающиеся служебные проблемы не позволяли Саймону заходить к Майлзу так часто, как он бы хотел, пока мальчик поправлялся после операции. Зато сейчас он любовался готовой моделью - примечательно точной, воспроизводящей громадное здание почти идеально. Можно было вообразить миниатюрную копию себя самого, ходящего внутри по своему кабинету. На столе рядом лежала куча бумаги: наброски, сделанные уже не детской рукой Майлза, но знакомым Саймону уверенным карандашом.
- Папа их для меня нарисовал, А я и не знал, что он умеет, - объяснил Майлз, пододвигая листы. На них Эйрел уверенными и точными линиями набросал здание СБ, виды с разных углов. - И это тоже он, - на полях одного из листов виднелись физиономии: несколько любовно исполненных рисунков Корделии, сам Майлз с озорным блеском в глазах, Грегор, Айвен, Ботари, Елена, уважительное и тщательно выполненное изображение графа Петра и даже сам Саймон. - Я тоже попробовал рисовать, но у меня не выходит, а папа ушел на совещание и не успел мне объяснить, как это делается.
Пролистав бумаги, Саймон действительно обнаружил на них попытку нарисовать человека – он был не так легко узнаваем, как на набросках Эйрела, но, кажется, это должен был быть Грегор.
- Для начала – неплохо. А я даже так рисовать не умею.
Он отложил наброски и тут заметил большую пластиковую бутыль, лежащую позади модели и наполовину прикрытую полотенцем.
- А это у тебя что?
Красный пищевой краситель, судя по этикетке, но зачем Майлз держит пятилитровую бутылку этой химии у себя в спальне?
Майлз быстро спрятал бутылку обратно под полотенце, покраснев так, что почти сравнялся цветом с ее содержимым.
- Ничего, - пробормотал он.
- Майлз...
- Я просто ... просто она была мне кое для чего нужна.
Саймон взял бутыль и задумчиво повертел ее в руках.
- Пять литров красного пищевого красителя - это штука, которая вряд ли пригодится на каждый день. Расскажи мне, Майлз. – Тот явно задумал какую-то проказу, в этом Саймон был уверен. - Если это не опасно, я не стану вмешиваться, - добавил он. По службе он всегда проводил четкую разделительную линию между тем, что видел, но должен был не замечать, и тем, о чем он обязан был быть в курсе и контролировать. Точно также и с Майлзом было очень важно не нарушать эту границу, не предавать его доверия.
Майлз посмотрел на него пытливо:
- Обещаете?
- Обещаю, - подтвердил Саймон серьезно.
- Ладно. - Майлз помолчал, собираясь с духом, и признался: - Это чтобы... ну, я хотел... я хочу подняться на чердак и вылить эту штуку в резервуар с горячей водой, тот, который снабжает спальни. А потом, когда папа вернется из спортзала и пойдет в душ...
Саймон живо и наглядно представил себе, как среагирует Эйрел на ярко-красный душ. Он еще раз внимательно проверил этикетку, но краситель был совершенно точно не токсичен и не мог причинить какого-либо вреда, хотя отмыть его будет не просто, особенно если жертве придется ограничиться одной холодной водой. И, да, на сегодняшний вечер точно не было запланировано ничего важного; леди Элис никогда бы не простила ему, если бы Регент и его леди-консорт объявились на приеме выкрашенными в красный цвет.
- Понятно.
- Это не опасно, - подтвердил Майлз, с ноткой беспокойства в голосе – очевидно, что он не до конца доверял обещанию.
- Не опасно, - согласился Саймон, ставя бутыль обратно на полку. - Прекрасно.
Но Майлз так до конца и успокоился:
- Так вы никому не расскажете?
Саймон оценил весь план в целом и уточнил:
- А как ты разберешься с кодовым замком?
После солтоксиновой атаки охватившая Саймона гипер-паранойя заставила его осмотреть весь дом сверху донизу и защитить уязвимые места; среди всего прочего поставил на баки с водой кодовые замки, чтобы максимально обезопасить еще и этот ресурс.
Майлз чуть пожал плечами:
- У них там тот же код, что и два года назад. Когда приходил водопроводчик, я стоял и смотрел - ну, было так интересно, что он делает... в общем, сейчас код не поменялся.
- Посмотрим. - Вот еще одна причина, по которой он просил Майлза все ему рассказывать: у мальчишки был потрясающий талант вынюхивать и разведывать дыры в безопасности и пользоваться ими. - В таком случае я поговорю с начальником охраны здания.
- Но после?
- Да, Майлз. После. - Саймон улыбнулся. - Знаешь, я собирался прямо сейчас идти домой, но, пожалуй, у меня в кабинете внизу еще осталась кое-какая бумажная работа. А ты наверняка захочешь поторопиться: по моим подсчетам, твой папа вернется из спортзала через четверть часа. Ты же не хочешь, чтобы первым тревогу забил кто-нибудь другой?
Глаза Майлза вспыхнули.
- А-а! Нет, идея классная. Отлично. - Он покосился на Саймона. - А если кто-то другой заметит это до папы... вы мне поможете? Скажете им, что это была, ну, учебная тревога? Чтобы шума не поднимать? А то, если его кто-то предупредит, все пропало.
- Я не стану лгать ради тебя. Но, кажется, я смогу придержать их достаточно долго, чтобы твой план сработал.
Майлз ухмыльнулся:
- Спасибо! - Он сунул бутылку в свой ранец и направился к двери, но на полпути вдруг обернулся и поглядел на Саймона: - А хотите пойти со мною?
Майлз, щедро предлагающий разделить с ним редкое удовольствие, выглядел на редкость забавно.
- Я уже много лет не занимался секретными операциями. А мне это некогда нравилось. - Он шутливо отсалютовал Майлзу. - Ведите, командир.
Майлз отдал честь почти серьезно, а затем вприпрыжку бросился к лестнице на чердак. Саймон шел рядом, разглядывая его.
- А как у тебя дела в школе?
Майлз удивленно моргнул:
- Все хорошо.
Они миновали охранника в коридоре, который резко вытянулся по стойке «смирно» при виде шефа. Саймон кивнул ему.
- Я заметил, что у вас там случился прокол с безопасностью два месяца назад. Бродячий пес в учительской. Разумеется, в этом происшествии ты был совершенно не виноват.
Губы Майлза предательски дернулись, но он сказал только:
- А никто и не утверждал, что это я.
- Я знаю. Впечатляет. - Он открыл перед Майлзом дверь, и оба вошли. - Все, что я хочу знать, это не заметил ли ты какой-то небрежности со стороны моих охранников?
- Нет, - медленно, подумав, ответил Майлз. - Они делали все как всегда. - И он плотно захлопнул рот.
"Тогда надо надеяться, что брешь, которую не заметили СБшники, не окажется замеченной и убийцами или похитителями", - подумал Саймон, но вслух ничего не сказал. В последний раз, когда он произнес нечто подобное при детях, леди Корделия практически накричала на него. "Пусть они получат столько детства, сколько смогут, - говорила она. - Барраяр и так пожирает своих детей достаточно быстро, нечего еще подавать их на блюде с петрушкой во рту". Этот яркий мысленный образ застрял бы у Саймона в голове даже без всякого чипа. А потом она еще посмотрела на него так печально, словно он сам был одним из этих съеденных детей.
Но в таком случае вряд ли леди Корделия станет жаловаться на происшествие, верно? Эйрел - пожалуется, но это нормально. Его он сможет отвлечь.
- Рад это слышать, - только и ответил Саймон, но всё же не мог не добавить: - Но будь осторожен, хорошо?
Поднимаясь по чердачной лестнице, Майлз быстро оглянулся через плечо и кивнул, коротко и дергано. Саймон поднимался за ним, втихую приглядывая, как бы тот не поскользнулся и не споткнулся. На чердаке они пробрались между гор разнообразного хлама - боже, в этой свалке можно было бы бомбу спрятать, и никто бы не заметил! – к гипсокартонной перегородке, отделяющей склад от технической зоны. Между краем перегородки и стеной чердака была щель, через которую Саймон не пролез бы, но Майлз сумел туда просочиться. Тот оглянулся, явно подумал, не поручить ли Саймону что-то важное, но сказал:
- Окей, просто смотрите.
Саймон испытал неожиданное сочувствие к Айвену, которого Майлз точно таким же способом втягивал во все свои приключения.
- Живу, чтобы служить, - отозвался он, и Майлз усмехнулся.
Сквозь щель Саймону было видно, как он отпирает крышку водного бака - да, там действительно сохранился старый код, - открывает сервисный лючок и сворачивает крышку со своей бутыли. Он покосился на Саймона, будто не веря собственной удаче, а потом быстро опорожнил все содержимое бутылки в воду. И, всмотревшись внутрь, улыбнулся во весь рот:
- Работает! Я проверял, как он растворяется, у себя в ванне. - Он радостно потанцевал на цыпочках, с удивительной для мальчишки дотошностью закрыл лючок и запер кодовый замок, подобрал пустую бутылку и поспешил назад.
У подножия чердачной лестницы Саймон обернулся:
- Мне еще нужно успеть со своими делами, Майлз. Спасибо, что пригласил меня с собой. - Он посмотрел на хроно. - Я думаю, твой папа поднимется с минуты на минуту.
- Вы не жалуетесь все время, как Айвен, - одобрительно заметил Майлз и уже по собственному почину добавил: - Дядя Саймон, обещаю, я не буду делать ничего опасного. Просто... всякие забавные штуки.
- Ладно.
По дороге в свой кабинетик на этаже Регента Саймон зашел в одну из ванных и включил в раковине горячую воду. Какое-то время струя текла прозрачная, потом - розовая, а потом - пугающе ярко-красная. Саймон улыбнулся, ополоснул раковину холодной водой и пошел к себе. Но он оставил дверь приоткрытой, чтобы хорошо расслышать, когда случится взрыв. Это было всегда самой любимой его частью в секретных операциях.
Четырнадцать лет
Запах больницы был сильным: антисептик, механизмы, перегретые комнаты и никогда не пропадающая до конца вонь болезни. Запахи боли. Майлз непроизвольно остановился у входа в палату.
- Сюда, милорд, - подсказала медсестра, и Майлзу не оставалось иного выбора, как заходить. За ним вслед шел Ботари.
Эх, зачем он только подслушал тогда разговор родителей!
Он вообще-то не собирался, ну, в этот раз, просто так случилось, что он услышал голоса; папа говорил досадливо и громко, а мама его успокаивала. И Майлз разобрал, о чем они говорят. Узнал, что умирает мать дяди Саймона, а ни мама, ни папа не могут уехать к нему, потому что их держат политические обязанности. И вот тогда Майлз, вспомнив и то, как дедушка рассказывал ему про форский долг, и то, что он, по маминым словам, уже достаточно независимый и ответственный, чтобы поехать на год учиться на Колонию Бета, сам вызвался на это дело вместо отца. А теперь он не мог отступить, Так что он вздернул подбородок и пошел за медсестрой.
Матушка Иллиан лежала в большой палате, а вокруг ее койки были задернуты занавески. Медсестра отодвинула их на пару дюймов и объявила:
- К вам посетители.
Изнутри донеслось что-то неразборчивое. Майлз с любопытством оглядывал палату.
- Дядя Саймон?
Раздалось какое-то шуршание, и занавеска отдернулась. Дядя Саймон, моргая, уставился на него:
- Майлз? Бога ради, что ты здесь делаешь?
- Отец и мать очень сожалеют, что не могут приехать прямо сейчас, - отрапортовал Майлз. - Зато я смог. - Он замялся, глядя из-за плеча дяди Саймона на кровать, где лежала маленькая, старая и очень худая женщина: у нее была почти прозрачная кожа, закрытые глаза и жидкие, но аккуратно причесанные пряди седых волос.
- А-а, - ответил дядя Саймон. Майлз ужасно испугался, что тот совсем не хочет его видеть и отошлет прочь, но вместо этого дядя Саймон подвинулся и впустил Майлз в задернутое занавесками пространство. Ботари остался стоять на посту снаружи, и Майлз ему капельку позавидовал. Он поймал взгляд сержанта, и тот слегка ему кивнул: вперед, исполняй свой долг. Дядя Саймон снова задернул занавески.
- Я никого не ждал, - сказал тот, все еще несколько оторопело. - Твои родители приедут позже? Они обсудили это со своей охраной?
-- Не знаю. Они сами не знают, когда освободятся. Но полагают, что точно не сегодня. Но они оба, ну, передают вам свою любовь.
Дядя Саймон какое-то мгновение смотрел в пол, потом повернулся и пододвинул для Майлза второй стул. Майлз сел и попытался придумать, что же ему сказать дальше. Но прежде, чем он успел, выяснилось, что разговоры потревожили матушку Иллиан: она заворочалась в постели и вдруг открыла глаза. Дядя Саймон повернулся к ней.
- Цезо? Это ты?
Он наклонился над постелью:
- Нет, мама, это Саймон.
- А, Саймон. Мальчик мой. - Ее голос снова стих, а глаза закрылись.
- Кто такой Цезо? - рискнул спросить Майлз только через несколько минут.
- Мой брат.
- А я не знал, что у вас есть брат, - удивился Майлз нечаянно и тут же почувствовал себя идиотом. Конечно, он не знал. До сегодняшнего дня он даже не думал о том, что у дяди Саймона могут быть родные, что у него есть мама. Тот был просто... дядя Саймон, сам по себе.
- Он погиб на Комарре. - дядя Саймон уставился куда-то вдаль. - Мой отец умер, когда я был еще совсем маленьким, так что мы с матерью уже давно остались вдвоем. Еще до Комарры – потому что Цезо служил на корабле и редко бывал дома. А я жил от нее поблизости. Она всегда радовалась, что я служу в столице. А особенно удобно это оказалось в последнее время, потому что я смог приезжать сюда по вечерам почти каждый день.
Майлз уже заметил, в последние дни дядя Саймон реже бывает у них дома, но подумал, что у того снова что-то случилось на работе. Он даже надеялся, что из этого выйдет что-нибудь волнующее, какое-нибудь новое приключение для всех. Ему никогда не приходило в голову, что случиться что-то может и в семье.
- Я не знал, - повторил он. Он вдруг вспомнил, как вечером на прошлой неделе приставал к дяде Саймону с просьбой помочь с задачей по алгебре и как ворчал, когда тот попытался уйти. – Ой, вы извините за ту неделю. – Ему все-таки хватило соображения не добавить: "А почему вы ничего не сказали?" - что-то ему подсказывало, что так спрашивать было бы нечестно, а особенно - сейчас.
Дядя Саймон чуть улыбнулся:
- Все нормально. Майлз. Я был не против помочь тебе с домашним заданием.
Вошла медсестра и начала привычную и знакомую для Майлза процедуру: осмотрела матушку Иллиан, проверила мониторы и сделала какие-то заметки. Дядя Саймон стоял в стороне, лицо у него было бесстрастным. Матушка Иллиан никак не реагировала на то, что делала медсестра. Та вздохнула, словно собираясь заговорить, но посмотрела на дядю Саймона и вышла из палаты, так ничего и не сказав. Дядя Саймон смотрел на свою маму, а Майлз неуютно ерзал на стуле. Он попытался отвлечься, ища сходство между двумя этими лицами, но сходства было немного, разве что форма носа и широкие круглые скулы. Он представил, как эта женщина была моложе, а дядя Саймон – совсем мальчиком, и как люди говорили ей, что сын на нее очень похож – точно так же, как говорили Майлзу и его родителям, когда не знали, что еще вежливого сказать.
Потом дядя Саймон с хрустом потянулся, словно все у него затекло, поглядел на дверь, затем - на Майлза.
- Майлз… ты не посидишь здесь несколько минут, пожалуйста? Мне просто необходимо размять ноги.
Майлз неопределенно хмыкнул, и дядя Саймон тут же осел на стул. Пришлось торопливо поправиться:
- Ага, могу, конечно, - Он ведь за этим сюда пришел, чтобы помочь, верно? - Все нормально.
Дядя Саймон слабо улыбнулся и встал.
-Спасибо. Я просто... я не хочу оставлять ее одну. Я ненадолго.
- Все в порядке. Я справлюсь.
Чуть кивнув, Дядя Саймон протиснулся между занавесками и вышел из палаты. Майлз сперва сидел неподвижно, но потом придвинул к койке. Матушка Иллиан так и не пошевелилась. Через несколько минут полного молчания Майлз подумал, что звук от работающих медицинских машин сведет его с ума. И тогда он заговорил, чтобы разбить эту тишину:
- Я Майлз. Дядя Саймон мне на самом деле не дядя, знаете. Но папины брат с сестрой умерли давным-давно, а мой дядя Нейсмит живет на Колонии Бета, и я его видел всего раз, а мой дядя Падма тоже умер. Зато дядя Саймон почти каждый день рядом, и он всегда останавливается поговорить со мною, когда у него есть время.
Матушка Иллиан не реагировала никак, но Майлз решил, что, раз уж он начал рассказывать, то будет продолжать и дальше.
- Когда я был маленьким, - зато теперь он уже не маленький, черт побери, он достаточно взрослый, раз сюда пришел, - он обычно помогал мне с моими заданиями. А иногда, если я обещал вести себя тихо, и если тем временем не происходило ничего слишком важного, он разрешал мне посидеть в углу его кабинета и посмотреть, чем он занят. Обычно это было скучно, но только не тогда, когда он с кем-нибудь говорил. - Майлз капельку улыбнулся при этом воспоминании. - Айвен говорит, что он страшный, но я так не думаю, ну, разве что что-то плохое случается, тогда - да. Тогда он страшный, но страшный тоже по-хорошему. Я хочу такому когда-нибудь научиться. Ему надо говорить правду, всегда, потому что он непременно знает, если ты мухлюешь. Даже папа не всегда это знает, а дядя Саймон - да. Хорошо иметь такого дядю.
- Ты его любишь.
Майлз подпрыгнул и сбился с мысли, едва раздался этот голос. Матушка Иллиан по-прежнему лежала, закрыв глаза, но, должно быть, она все слышала, раз уж тихонько выговорила это.
- Да, - покраснев, признался Майлз. - Ага.
- Как сын. Хорошо. – Она открыла глаза, и Майлз тут же склонился к ней. - Ты ведь сожжешь для него приношение? Когда он умрет. У него нет других сыновей.
Майлз сглотнул, застыл на месте. "Я вовсе не его сын, это не мое дело..."
- Ему кто-то нужен. - Веки старой женщины дрогнули. - Клянись, мальчик.
Мысль о том, что когда-нибудь дядя Саймон умрет, возможно, так же, как умирает сейчас эта невероятно старая и хрупкая женщина, смела из разума Майлза все прочие мысли.
- Да, - услышал он собственный голос. - Я сделаю. Клянусь моим словом Форкосигана, - прибавил он.
Она ничего больше не сказала и снова закрыла глаза, но ее губы раздвинула едва заметная улыбка. «Если она меня слышит, я должен что-то добавить», - подумал Майлз, но слова не шли ему на язык. Вместо этого он придвинул стул поближе и положил свою ладонь на руку матушки Иллиан.
Через несколько минут бесшумно вошел, приоткрыв занавеску, дядя Саймон.
- Все в порядке? - уточнил он. Майлз вздрогнул и обернулся. Лицо дяди Саймона немого покраснело, на щеках и под глазами были красные пятна, и с ужасом и смущением Майлз понял, что тот только что плакал. Но его голос звучал спокойно.
Майлз неловко поерзал и пробормотал:
- Ага.
Дядя Саймон сощурился:
- Что-то случилось, Майлз?
Он же сказал матушке Иллиан, что дяде Саймону нельзя лгать, верно?
- Она ненадолго пришла в себя. И сказала... попросила меня... - Он сглотнул. - Попросила меня сжечь приношение. Для вас. Когда вы... после того, как вы...
- А-а. - Неожиданно дядя Саймон чуть заметно улыбнулся. - Она всегда была недовольна, что я так и не женился и не завел детей, и это было одной из вещей, о которых она сильно волновалась. Если она станет думать, что ты возьмешь эту обязанность на себя, то будет счастлива. Тебе не о чем беспокоиться, Майлз.
- Я дал ей свое слово. Слово Форкосигана, - выпалил Майлз, и дядя Саймон замер.
- О! - Какое-то мгновение он смотрел в пространство, а потом произнес, обращаясь скорее к себе самому, чем к собеседнику: - Похоже, во мне самом больше от матери, чем я того ожидал. – И добавил, уже точно Майлзу: - Не надо об этом думать сейчас. Все хорошо. Я совершенно не намерен умирать в ближайшем обозримом будущем. - Он успокаивающе положил ладони Майлзу на плечи, и тот почувствовал себя невероятным идиотом. Он ведь пришел сюда помочь дяде Саймону, а не доставлять ему новых волнений. Так что он высвободился, придвинул свой стул от кровати поближе к дяде Саймону и сделал несколько шагов туда-обратно, прежде чем снова сесть.
Они сидели в молчаливом бдении, пока не наступил вечер, и матушка Иллиан не перестала шевелиться, а ее сиплое дыхание не затихло совсем. Дядя Саймон неотрывно смотрел на нее, а Майлз отвел глаза, малодушно пожалев о том, что подслушал родительский разговор.
Вошла медсестра, кинула один лишь взгляд на кровать и произнесла:
- Мне очень жаль, дорогой, но она нас покинула.
- Я знаю. - Голос дяди Саймона звучал странно обыденно. Он поднялся и замер, словно не зная, куда ему теперь идти.
- Хотите, чтобы я ушел? - неуверенно спросил Майлз.
- Нет, - ответил дядя Саймон мгновенно. - Я... - Он замолк, поглядел Майлзу в глаза и добавил: - Только если тебе самому не хочется уйти. Ты слишком молод для подобных вещей. – Но, говоря это, он протянул руку и крепко сжал Майлзу плечо.
Майлз был уже слишком взрослый, чтобы обниматься, он так и сказал своей маме целых две недели назад, но сейчас это было единственное, что можно было сделать. Дядя Саймон крепко обнимал его целую минуту, а затем прошептал:
- Спасибо, Майлз. Спасибо, что ты был здесь.
Продолжение следует
-
-
01.09.2015 в 05:44несколько опечаток
-
-
01.09.2015 в 11:25-
-
02.09.2015 в 13:57-
-
04.09.2015 в 16:34трогательно до слез, и улыбаться тянет часто.
-
-
25.03.2016 в 10:42