Грегор и киса

Рисунок eamele

Иллюстрация к фику "Такие времена". Император Грегор и его кот.

@темы: АУ-вселенная "Такие времена" и "По ком звонит колокол", Грегор, Рисунки, Фанфики

---

развлечься

Старая игрушка. Придумай список из 12 персонажей, пронумеруй, а потом отвечай на вопросы под катом, подставляя вместо номеров имена.
Прелесть этого в том , что вопросы - новые.
Играем? А лучшие варианты ответов в комменты.

вопросы

1. Что скажет 5, проснувшись утром в одной постели с 12?
2. Зачем 7 понадобилось бы раздевать 3?
3. Что подумал бы 1, найдя у 6 кучу порнокартинок?
4. Что скажет 9 когда застанет 4, читающего его личные бумаги с весьма интимным содержанием?
5. 2 и 10 отправились на морской курорт и вынуждены поселиться в номере для молодоженов.
6. Какой аргумент приведет 8, чтобы затащить 11 в постель?
7. ... а 11, чтобы отбрехаться?
8. А что скажет 4, который станет свидетелем?
9. Что легче устроить: 3 с 7 или 5 с 7?
10. Какая реакция была бы у 1, если бы о их связи с 9 узнали в обществе?
11. Выбираем из 6 и 10 старшего. Младший признался старшему, что он его незаконорожденный наследник. Согласился бы старший его признать?
12. Если 2, 8 и 11 спорят о большой политике, кто будет ратовать за законность, кто за дипломатичность, а кто будет их примирять?
13. 12 испек для 7 пирожки. Какая реакция 7?
14. В случае тройничка 1, 5 и 12 кто будет связующим звеном?
15. Если 3, 6, 8 и 9 напьются, есть ли вариант, что утром они проснутся голыми и на одной кровати?
16. ... и кто может стать причиной того, что они утром голые и на одной постели?
17. Можно ли представить, что 8 будет танцевать стриптиз для 2?
18. Какова будет реакция 11, если посреди их с 3 секса этот самый 3 будет вызван начальством?
19. Что может посоветовать 4, если 9 обратится к нему за психологической помощью из-за конфликта со своим любовником 1?
20. 2 прячется от 6, причем 5 ему помогает, а 10 - напротив. По каким причинам это может произойти и чем закончится дело?
21. Что скажет/сделает 4, если 7 придется переодеться в женское платье по тем или иным причинам?
22. 10 и 12 снимаются в кино в исторической приключенческой ленте в главных ролях. Кому бы больше пошла роль злодея? Могут ли писать слэш по этому фильму и о чем?

@темы: Вопросы, Флэшмоб, персонажи

---

Стих номер два

13.01.2009 в 03:40

Пишет  M_A:

"сорокалетний гем-капитан - это диагноз"
Сорокалетний капитан.

Нет рассудительных людей в семнадцать лет
Артюр Рембо.

Нет рассудительных людей
Среди лихих гем-капитанов!
Пусть с возрастом стал ум ясней -
Но крови не смирить уставом!

В нем - упоительная стать.
В нем радость - каждое движенье.
В нем опыта - как раз достать
Чтоб разбудить воображенье.

Всеми любим, повсюду свой,
Всегда и всем сугубо нужен,
Едва ли знает он с зарей,
Кто нынче сварит ему ужин,

Куратор или рядовой
Придет сегодня на занятье,
Иль генерал ( вдвоем с женой -
Кто, как не он, оценит платье?).

Он умница, стервец и франт,
Любовь и гордость комсостава.
С него копирует курсант
Хук слева или шпильку справа,

И мысль, что тот - почти родня,
В нем сладко сердце задевает...
Он каждые четыре дня
Себе помощника меняет,

А то, гляди, войдут во вкус.
Его до подколенной дрожи
Ревнует весь четвертый курс -
Ведь он живет и с пятым ведет и пятый тоже!

О, пылкость молодых сердец!
О, зрелость в опыта расцвете!
Одним - уже, другим - еще
Чужой - он вхож и к тем, и к этим.

Что скажет выбор знатока?
Решенья сердца так внезапны!
Не знает левая рука,
Где будет правая назавтра!

Кто та "она"? Или тот "он"?
И где теперь его подушка?
Того не знает гарнизон...
Лишь шепот за спиной на ушко.

О, сладость тайн, чтоб их скрывать!
О, безрассудство отдаваться!
О, упоенье рисковать!
О, наслажденье ошибаться!

Мир лег у ног, сказав - владей,
Коль не тебе - тогда кому же?

Нет рассудительных людей
На грани мальчика и мужа!

@темы: юмор, Цетаганда, Стихи

---

Стих номер раз

13.01.2009 в 13:57

Пишет  Марбл:

я не стась, плиз вениками не бить!
пасиб за вдохновение  т*Лариен

жалисная похоронная

Хоронили Зерга. Третий раз. На бис.
Похороны принца - стасев бенефис:
К каждому цветочку, к каждому венку
Надо хоть по строчке написать князьку.

От жены и сына: белый эдельвейс,
"Больше не увидим" и счастливый фейс.
"Барраяр забудет" папа написал,
А распорядитель "не" и проморгал.

От совета графов три корзины роз.
Было бы и больше, если б не склероз!
Зеркальце от Негри вплетено в венок,
От дворцовой гвардии - сломанный клинок,

Кактус от Корделии, шприц от Ботари -
Иллиан не знает, что за дрянь внутри.
Даже Форкосиган бросил пистолет...
Только вот от Джеса ничего и нет.

Ни цветка, ни строчки, ни волос в костер...
Призрачные слезы Зерг крылом утер.
Больше не придет Джес, не растормошит -
Под соседним камнем Форратьер лежит

@темы: юмор, Зерг, Стихи

---

уведомление

по пожеланиям трудящихся вновь ожило и поднято из архива сообщество "Слэш-Барраяр"
Желающие заходите, подписывайтесь, пишите.

@темы: дневники, Новости, Слэш

---

времен "Игры форов"

"Бременские музыканты" по-барраярски
Участвовали: я, Eide, Геммиона, список пополняется...

Оратория. На небезызвестную мелодию "такая-сякая, сбежала из дворца...".
Исполняет сводный краснознаменный хор барраярской госбезопасности, затем вступает соло сопрано леди Элис:

Что же нынче за Форбарры!
Император задал жару:
Позабыв про слово фора,
На балкон - и сразу дёру!

Такого-сякого, рванувшего в побег,
Не зная покоя, мы ищем всей СБ!

Что Величеству по нраву?!
Что за вкус, ох, боже правый!
Лишь бы бегать по планетам,
До правленья дела нету!

Такого-сякого, пока совсем балбес,
Окрутят с наскоку и женят на себе.

Не монарх, а наказанье!
Как призвать бы к послушанью?
Как отдать на пользу делу
Ум, находчивость и смелость?!

Такого - такого! - чтоб власти не робел
И правил толково, нам нужно, хоть убей!

**

"Ничего я не хочу..." Исполняется под клавесин, вполголоса...

Сводный хор барраярской госбезопасности - Грегору:
Назначение у вас историческое,
Настроение должно быть стоическое!
Соберитесь - это вам по плечу!
Грегор, упрямо:
Ничего я не хочу!

Элис, укоризненно:
В состоянии твоем истерическом
Как мы кризис разрешим династический?
Ты - разборчивый жених чересчур!
Грегор, отчаянно:
Никого я не хочу!

Эйрел, сурово:
И мышление твое политическое
Вызывает отношенье критическое!
Эдак я с тобой инфаркт получу!
Грегор, опасливо:
Вот чего уж не хочу...

запись создана: 10.01.2009 в 13:44

@темы: юмор, Грегор, Стихи, Фанфики

---

"оставь меня, старушка, я в печали..." (С)

 т*Лариен,
про высочайшую хандру, а также сложности перевода...

- Почему вы хотели покончить с собой?
- Мне было скучно жить.
- И вы думали, что самоубийство вас развлечёт?
(с) народное

Кронпринцу Зергу было грустно. Он сидел за столом, вздыхал, и по его щекам катились слёзы. Второй час подряд.

Его Высочество открыл для себя совершенно Южный континент, южнее некуда - увы, он не так красив, как его любовник Джес Форратьер. И, хотя (даже если считать это важным фактором) обиженным себя при этом должен чувствовать вовсе не он, почему-то было обидно...

Сигнал комма на мгновение вывел принца из состояния задумчивости. Хандра сменилась предвкушением избавления. Может, это Джес? Он придумает что-нибудь и снова будет весело? Впрочем, увидев номер, принц снова погрустнел. Но кнопку ответа нажал, когда отец звонит, лучше сразу взять трубку, чем объяснять, почему нет...

- Добрый вечер, сын, - начал Эзар.
- Доообрый... - уныло пробормотал Зерг, не смотря на экран. Чего он там не видел?

Вот, кстати, ещё одна причина, почему лучше отвечать на вызовы. Иначе папаша вызовет к себе, там возьмёт за подбородок и придётся смотреть в глаза волей-неволей. А Зергу, может быть, именно сейчас не хотелось.

- Скучаешь? А я звоню узнать, что тебе подарить на день рождения.
- Корону, Эскобар и Джеса Форратьера... - пробурчал Зерг в сторону, недостаточно громко, чтобы микрофон это передал. Ну или это сам он так думал... - Не знаю я, пап. А, вот. Подари мне зеркало!

Эзар озадаченно уставился в экран. Эт-то что ещё за новый каприз? А на следующий день рождения - шпильки, булавку и корзиночку для вышивания? Кронпринц, вроде, от девицы должен отличаться не только наличием большего интимного опыта с мужиками.

- Дитя моё, - осторожно поинтересовался Эзар, - а зачем тебе зеркало?
- Для убиения сибя ап, - проговорил Зерг, всё ещё размышляя о том, что с такой рожей об зеркало можно, однозначно, только убиться.

Эзар озадаченно посмотрел на наследника. Ну, если мальчик действительно этого хочет... Это хотя бы желание воина, а не девчонки!

- Я подумаю, что можно сделать, - пообещал император и отключился. Джексонианский каталог новинок бетанского оружия пришёл на днях, и, кажется, он там видел что-то подходящее...

@темы: драбблы, юмор, Зерг, Эзар

---

арт

Немного сетевой картинкодобычи

Новая американская обложка к "Братьям по оружию" (сер Гален, Марк, Майлз и Дув на лондонской дамбе):

Таура от *valaheri

Майлз и Катриона от gardendoor

***

А это - чисто посмеяться:

Катриона делает предложение Майлзу - community.livejournal.com/yuletart/38902.html
Отчего Марк такой толстый - kazanoodle.deviantart.com/art/Mark-s-Weight-Exp...
Персонажи из "Танца отражений" - smiley7.deviantart.com/art/Mirror-Dance-6247433...
Молодой Эйрел (страшен, хуже Ботари) - dropdeadred.deviantart.com/art/Aral-Vorkosigan-...

@темы: Катерина, Майлз, Галени, дендарийцы, Рисунки, персонажи, Таура

---

Саймон и его потери

Мысль длинная, умная, вылежалась
Про Иллиана.

Есть у нас канон и там есть его стремительный роман с Элис, совершенно органичный, надо сказать и правильный.
И есть фанон и есть... некоторые другие симпатии, в молодости по большей части. Тоже, хоть убей, смотрящиеся для меня органично.
И вот как это ИМХО сочетается.

Мне кажется, что установка (и удаление) чипа не просто меняет дополнительные возможности, доступные Саймону, но и многое корректирует в его психике и, в частности, в механизме формирования личных отношений. Интимных. Ориентации в том числе.

Немного теории.
Пока у Саймона есть чип, он достаточно плотно зафиксирован на событиях прошлого, логично? И на чувствах прошлого. Причем, учитывая, что чувств в жизни шефа СБ вообще довольно мало, все те, которые все же случились, приобретают особую ценность.
При том преимущество Иллиана, что он не невротик с манией навязчивых состояний - то есть не циклится на том, на чем не хочется. Поэтому у него и не началась шизофрения. Очень, очень устойчивый мальчик. Но положительные эмоции - другое дело и другой соблазн... Тем более что работе оно не мешает, а личной жизни и так все равно никакой. Конечно, повторенная в памяти эмоция перестает быть сильной, как изначально, но зато остается очень глубокой. особенно если это не одномоментное переживание, а долгое отношение. Как процарапанная дорожка в пластинке. В общем, чип дает вязкость эмоций.

Из этого мне кажется, что он был логично (т.е. не в противоречие канону) бисексуален в период наличия чипа (при том, что реально больше под рукой было подходящих мужчин, чем женщин, а вообще их очень небольшое количество), и гетросексуален с теоретически лояльным отношением к альтернативам - до и после. Как раз потому, что его на Эзара совсем с другими целями сначала "переключили", и это была сильная эмоция, которая доминировала и потом. А личные эмоции у него - редкие (из-за работы), но привязчивые (при наличии чипа), положительные в особенности. И идет импринтинг.

То есть я хочу сказать, что его ориентация в известной степени разная с чипом и без него. Именно по принципу запечатления и фиксации.
Выходит такая привязка, очень искушающая, к уже завершенным ранее отношениям. Отношения с Эзаром для него в известном смысле не закончены и после, если он может прокрутить это в деталях и дословно в памяти. Или воспоминания о полете к Эскобару. Конечно, если бы него в первые годы после чипа был бы страстный роман с какой-то дамой, он бы запросто зафиксировался на ней. Но в нашей гипотезе - не было.

А потом кончился и чип, и работа. И уже когда чип удален и связка с прошлым насильственно порушена, он тотчас заводит роман с Элис. Она ему всегда нравилась да еще она так решительно за него взялась... Первая же любовь - после образования пустоты от удаления прежних, давно законченных, но для него особым образом живых.

А с другой стороны, мне делается безумно его жалко - именно потому, что удаление чипа насильственно отобрало у него молодость и яркость былых чувств, которые были вот тут, только руку протяни. Взяли и отрезали. Прежде я воспринимала утерю чипа прежде всего как утерю дееспособности, умения и привычного способа работы - а это утеря связи с прошлым и всеми теми, кто в нем остался. Кого он любил. То есть вычищение памяти вычистило еще и кусок эмоций. Не менее жестоко, чем та насильственная блокировка памяти, которую практиковали на Ботари; но, конечно, не злонамеренно.

Вообще на эту тему надо писать текст. Ангстовый ужжжасно.

@темы: Иллиан, Мысли вслух, Слэш

---

прощание славянки

Уезжаю на неделю. Выход в интернет не знаю, будет ли.
Ведите тут себя хорошо
И огромная просьба ко всем. Если вы напишете, нарисуете или откопаете что-то интересное фэндомное, не откажите в любезности кинуть ссылку (а то и само найденное) в комментарии к этой записи, ага?

@темы: Я

---

суровые курсантские будни...

КАРРАГАРСКИЙ ТУШКАНЧИК.
Автор:  M_A
Слэш, G
Персонажи: семейство Рау и его знакомые

Что хотел бы Хенн на двадцатилетие.
"20 лет - хочу дядюшку! и гем-лорда А." (с) Ейде.

*

– Дорогой господин гем-полковник Рау!

Подняв глаза на оклик, исходивший, несомненно, от одного из моих достойных коллег-учителей, я увидел гем-капитана Айко, нашего нового преподавателя тактического ориентирования на местности и маскировки.

Гем-капитан работал в Саду Доблести всего второй год. Хотя ему едва минуло сорок и лично мне казался человеком еще совсем молодым, опыта ему было не занимать; к тому же он обладал веселым нравом и был полон кипучей энергии и неистощимой фантазии, каковые пришлись как нельзя кстати в его работе со своими юными подопечными. Гем-капитан выдумывал задания, мастерски сообразуя решение сложных тактических задач со свойственной их возрасту любовью к подвижным занятиям на свежем воздухе. Не удивительно потому, что его занятия вызывали у курсантов неподдельный энтузиазм, каковой, в конечном итоге, шел только на пользу обучению. Да и сам он, будучи, как сказано, человеком далеко не старым, частенько занимался вместе с ними. Так что в короткое время он сумел завоевать искреннюю привязанность своих воспитанников – ведь они находились как раз в том возрасте, когда юные сердца еще так открыты, так нуждаются в заботе и внимании и так отзывчивы и благодарны в ответ на них.

Гем-капитан стоял в почтительном полупоклоне, каковой самый придирчивый знаток этикета счел бы безусловно подобающим нашей разнице в чине и возрасте. Встреча наша происходила в одном из тенистых двориков, коими наше начальство со всей мудостью щедро оделило Сад Доблести, дабы в часы досуга от дел мы могли непотревоженно насладиться по праву полагающимся отдыхом. По достоинству оценив вежливость гем-капитана Айко, почтительно ожидавшего, соблаговолю ли я прервать свое уединение ради разговора с ним, я доброжелательно поприветствовал его и осведомился о причине, заставившей его искать моего общества.

– Я просил бы вас милостиво уделить мне несколько минут, господин гем-полковник. Речь пойдет о вашем племяннике...

Хотя сердце мое омрачилось недобрым предчувствием, я ответил ему со всевозможной сердечностью и приготовился выслушать новости, какими бы те ни оказались.

– Видите ли, господин гем-полковник... – преподаватель тактического ориентирования сокрушенно развел руками. – Я всегда придерживался того мнения, что успехи курсантов в том или ином виде обучения во многом, если не во всем, зависят от мастерства преподавателя. Я бы счел себя человеком никчемным и невежественным, если бы, прежде, чем тревожить вас, не обратил взор на самого себя и не поразмыслил, не был ли я Хенну плохим наставником и все ли я сделал, дабы указать ему кратчайший и наиболее прямой путь к знанию, проводником к коему являюсь в силу должности, каковой милостиво оделил меня господин куратор. Но, признаюсь вам, я стал в тупик! - гем-капитан перевел дух и заговорил еще более доверительно. - Я бы не стал беспокоить вас, но дело принимает крайне нежелательный оборот. Показатели вашего юного родственника просто ужасающи! За два последних занятия он попался в руки условного противника в общей сложности сорок четыре раза! То есть, примерно по три и восемь десятых раза каждому.

Деятельный характер гем-капитана Айко заставлял его придумывать все более и более разнообразные испытания для своих подчиненных. Последним источником его вдохновения стали детские игры.

Предыдуший семестр был ознаменован масштабными прятками, превратившимися под бдительным руководством гем-капитана в сложное стратегическое мероприятие, где одна часть курса, используя все приемы маскировки на местности, должна была овладеть определенными артефактами, местоположение которых было заранее известно, а другая - воспрепятствовать этому путем выявления и нейтрализации затаившегося противника. Правда, тут не обошлось без разного рода досадных неожиданностей - скажем, одна из кухарок развела огонь под большой кастрюлей с компотом как раз в то время, когда там укрывался Тайо Нор, чемпион курса по подводному плаванию, дыша через свернутую в трубочку лапшу, а братья Акэми, прятавшиеся под обширными подолами двух гем-жен почтенного господина проректора, приехавшими навестить супруга, триумфально обнаружили себя как раз в его кабинете - но они ничуть не помешали молодежи придаваться занятием с завидным упорством и неиссякаемым воодушевлением.

Темой этого семестра, как я знал, были жмурки. Гем-капитан Айко настаивал, что эта игра прекрасно развивает координацию, чувство пространства и умение обнаруживать противника, не полагаясь на зрение.

Полагаю, именно последнее задело в сердце Хенна чувствительную струнку.

– Но что самое интересное, – продолжал свой рассказ гем-капитан, и тон его стал еще более удрученным. – Эти результаты совершенно не отражают его истинных возможностей! Если Хенн захочет, он может быть более скрытным, бесшумным и незаметным, чем каррагарский полевой тушканчик! (эти маленькие серые зверьки имеют обыкновение пережидать жаркое время суток, застывая столбиками в тени холмов; хоронясь от хищников, за все время своего отдыха они не производят никаких движений или звуков – даже их сердечный ритм уменьшается до пяти ударов в минуту). Признаться, дорогой господин гем-полковник, я в некоторой растерянности – и был бы благодарен, если бы вы оказали мне любезность дать какое-то объяснение происходящему...

Я подавил вздох. Должен сказать, в случае моего племянника найти слова, приличествующие случаю и одновременно не противоречащие правде, иной раз бывает довольно затруднительно - особенно когда говоришь с человеком, не видящим очевидных причин его действий. Я подумал, каким бы способом поделикатнее намекнуть ему на особенности характера моего юного воспитанника, и спросил его как можно более мягко:

– Скажите, мой дорогой гем-капитан, а не заметили ли вы - кому из своих условных противников Хенн попадается чаще других?

Вопрос сей, как бы невинен он не был, вызвал в гем-капитане некоторое замешательство. Тогда, в свою очередь, я поспешил продлить фразу, дабы заполнить неловкую паузу и дать собеседнику время обдумать ответ:

– Я слышал, господин гем-капитан, вы проявляете похвальное усердие и часто сами занимаетесь вместе со своими воспитанниками. Возможно, вы скорее вспомните, сколько раз Хенн попадался лично вам?

Признаюсь, мне, наверно, стоило бы попривыкнуть к тем сюрпризам, что преподносит мне рыжеволосый озорник. Но увы! Каждый раз ему удается удивить меня. Вот и теперь я оказался совершенно не готов к тому ошеломительному эффекту, который эта фраза произвела на господина гем-капитана Айко.

***

Тем же вечером я – в самом мягком тоне – потребовал от племянника отчета в своем поведении.

По правде говоря, мы, конечно, оба понимали, в чем причина. Мои вопросы были призваны лишь обратить внимание юного сорванца на то, сколь легкомысленным является пренебрежение истинной целью учебы ради сомнительного удовольствия быть ощупанным руками кого-нибудь из его нетерпеливых сокурсников... тем более, что в наших более приватных встречах я все время внушал ему, что терпение является истинной добродетелью любящего, а умение выбрать подходящий момент – несравненным сокровищем, и только низкие сердцем способны пренебрегать ими.

Однако Хенн казался столь искренне удрученным своим поведением – казалось, его не столь волнуют учебные неурядицы, сколь то, что своими необдуманным поступком он огорчил меня – что я не удержался и окончил свой монолог шутливо:
– ...и вот, когда я спросил его, сколько раз мой дорогой племянник попадался в руки лично ему, гем-капитан Айко изменился в лице, отвел глаза и более не возобновлял разговора... Ну, дорогой Хенн! Я жду твоих объяснений.

Хенн возвел на меня свои большие зеленые глаза, и когда он заговорил, его слова оправдания были столь в соответствии с его характером, что у меня снова не достало сил сердиться.
– Но, дядюшка! – сказал он. – Там же не было вас!

@темы: юмор, Цетаганда, Хенн Рау, Слэш

---

Название : "Военно-полевой роман"
Автор: т*Лариен
Персонажи: Эзар, Негри и ОМП
Рейтинг,: слэш, PG
Резюме: история о том, что заполучить в любовники Эзара Форбарру, даже ещё-не-императора, не так просто, как казалось. Нужно проявить смекалку, сообразительность и недюжинную смелость, а также вытерпеть его несносный характер!

Бывает, что подчинённый обожает своего командира.
Одни командиры злоупотребляют этим, другие - нет.
(c) из книги "Этан с Афона"

Лейтенант Негри уже начал засыпать, когда наручный комм басовито загудел. На автопилоте он нажал кнопку включения.

- Негри? Это полковник. Зайди ко мне.

Буркнув не очень уставное «сейчас», лейтенант потянулся за одеждой. Мозги работали отдельно от тела. «Полковник» - это, несомненно, его начальник и подопечный, блистательный Эзар Форбарра, которого половину времени хотелось прикрыть своим телом от вражеской пули, а вторую половину – удавить, чтобы знать точно, где он проводит вечера.

А вот то, что он представился по комму как полковник, а не как Эзар, вероятно, означает, что он не один. Да. Иначе Негри и в пижаме зайти бы не постеснялся – оперативность превыше всего, а его комната – по его же настоянию – располагалась в двух дверях от командирских апартаментов.

С другой стороны, если бы гость не мог пережить лёгкую небритость, Эзар обязательно уточнил бы про приличный вид, так что всё в порядке. Вроде. И чего ему надобно на ночь глядя?

Вторым в комнате Эзара был лейтенант Сатин. Матвей Сатин, Мэтт, рост выше среднего, глаза серые, волосы темно-русые, вьющиеся. Ладно сложен, приятные черты лица, по мнению поварих и прачек - красавец. По мнению Эзара – один из лучших лётчиков эскадрильи, даром что юнец.

Благонадёжен. Сдержан. Приветлив, но не более. В пьянках, нарушениях дисциплины, связях, порочащих его - замечен не был, в разговорах о политике не участвует. Интересно, не обнаружил ли Сатин какую-нибудь дыру в системе безопасности? У него бы, пожалуй, хватило ума… Возможно, сейчас придётся краснеть.

Только вот кому? Негри нахмурился, пытаясь понять. Сатин оторопело смотрел на него, потом на Эзара – с непонятной жгучей обидой, потом снова на Негри. Сам полковник Форбарра был абсолютно непроницаем. Э, да как бы тут не пришлось задерживать предателя!

- Садитесь, лейтенант. Да, садитесь оба, - уточнил Эзар, разворачивая единственный в комнате стул в сторону кровати от рабочего стола. – Негри, извини, что сдёрнул. Лейтенант Сатин задал мне интересный вопрос, хотелось бы услышать ответ из первых рук. Как ты думаешь, на что мне служба безопасности?

- Мне перечислять всё функции? – уточнил Негри. – Не хотелось бы. Во-первых, их штук двенадцать, во-вторых, я это сдавал давно и, между прочим, уже сдал, в-третьих, я со многим в том списке не согласен, но ещё не подготовил новую формулировку. Дайте мне три дня, сэр, - и, наплевав на субординацию: - Ненавижу устные экзамены.

- Не нужно отвечать, - выговорил Сатин. – Вопрос был риторическим.
- Тогда спроси о том, о чём действительно хочешь узнать, - вздохнул Эзар. – Раз уж ради тебя я выдернул Негри из постели. Мне его время дорого, знаешь ли. Только не удивляйся, если он отреагирует… неадекватно.

Интересно, это что – кард-бланш? И что такое мог отколоть Сатин, что бы действительно стоило неадекватной реакции? Негри посмотрел на Эзара в поисках подсказки. Непроницаем. Подсказки не будет. «Значит, он вызвал меня сюда, чтобы я просто был самим собой. Этого достаточно для нужного ему психологического воздействия. Так».

- Спрашивай, - с нажимом сказал Эзар. – Если ты действительно этого хочешь, вам с Негри придётся взаимодействовать теснее, чем теперь. Ты не имеешь права бояться задавать вопросы.

Сатин колебался.

- Он знает обо мне побольше того, что выяснил ты, - продолжил Эзар. – Ты не сможешь его шокировать. Или скомпрометировать меня, раз уж на то пошло. Пока ещё нечем.

Да что же тут такое происходит? Сейчас Негри вспоминал многое. Как в последние месяцы Сатин смотрел на Эзара неотрывным, напряженным взглядом. Негри хотел поговорить с ним, но Эзар не позволил, велел ограничиться обычной проверкой, незаметной для самого объекта.

Как молодой лётчик уже несколько раз за последние три недели выходил от командира… в странном состоянии, хотя Негри не сказал бы, в чём заключается странность. Он спрашивал Эзара, тот отмахивался – мол, не твоё это дело. Значит, теперь решили посвятить…

- Ладно, ладно, - Сатин мотнул головой, - я скажу! – и снова этот взгляд в сторону Эзара, и непонятная обида. – Лейтенант Негри, скажите, могли бы вы… скрыть связь своего командира с мужчиной?

Эзар наконец позволил себе усмехнуться, и Негри наконец понял личную шутку – про реакцию. «Не дождёшься!»
- Я бы сказал, лейтенант Сатин, что задача общего решения не имеет. Что за мужчина, где, когда, от кого надо скрывать…
«Ох, я идиот», - понял Негри, когда лицо Сатина стало совсем несчастным.

- Так, Негри, ты понял, я вижу, - подытожил Эзар. – Мэтт, не старайся, бросок засчитан.
- Зачем вы это сделали, сэр?
- Хороший вопрос, сам ответь.
Негри усмехнулся. Да, полковник Форбарра всё-таки экзаменует. Но, по счастью, Сатина. А его, похоже, пригласили в комиссию? Или в качестве тренировочного снаряда?

- Вы хотели дать мне понять, что в деле присутствует ещё один человек. Верно?
- Верно, - Эзар сжалился и не стал топить. – Человек, который ничего не получает от всей этой истории, кроме уймы дополнительной работы. Не знаю, говорил ли я тебе, но Негри на своём месте и так делает значительно больше, чем ожидается от лейтенанта армейской СБ. Отчасти – по моей просьбе. Если тебе стыдно его просить, ты представляешь, каково мне?

- Да, сэр. Виноват, сэр! – ответил Сатин и шмыгнул носом.
- Поэтому, рассматривая твоё… более чем интересное предложение, я должен иметь в виду и этот аспект тоже. Так что давайте договариваться всё втроём. И если по итогам переговоров ничего не выйдет… - Эзар развёл руками, - значит, не выйдет. Договорились?
Сатин кивнул.

«Ну вот, - подумал Негри. – А ведь повёлся, греховодник. «Более чем интересное предложение», хм. И смотрит на него, как пёс на лакомство. Дай волю – обглодает до косточек».

- Моя позиция такова, - продолжает Эзар. – Сатин вполне в моём вкусе. И один из моих лучших лётчиков, умирающий от несчастной любви – это не то, о чём я мечтаю. А так – оно пройдёт года за два. Говорят, любовь живёт два года.

- Пройдёт? Никогда, - говорит Сатин.
- Тихо, Мэтт. Мне тоже было двадцать три.
- Мне двадцать четыре.
- Ха. Одновременно надо учитывать всё, включая и политическую обстановку.

О чём он говорит, вполне понятно. Нетрадиционные пристрастия императора Ури широко известны и начали ассоциироваться с безумием, что сослужит Эзару Форбарре, императорскому кузену, дурную службу, если он позволит обнаружиться своей… всеядности. Нет, конечно, вряд ли на него посмотрят косо, если обнаружат, что в городских борделях он балуется не только девочками. Мало ли как люди развлекаются. Но постоянный партнёр – мужчина… это слишком похоже на Ури.

- Вдобавок надо думать об эскадрилье, - говорит Эзар. – Кто-нибудь вообще о ней думает? Так. Как, по-вашему, ребята будут относиться к ситуации, когда командир с одним из них спит?
- Настроженно, - сказал Негри.
- Я бы завидовал, - вздохнул Сатин, - но понимаю, что моя реакция нетипична.

- Не совсем, - возражает Эзар. – Для мальчишек нормально влюбляться в командира, пусть и в иной форме. Значит, и ревность надо учитывать. В общем, так. Я не откажусь от предложения, Мэтт. Не дождёшься. Но я не хочу войти в историю как «Эзар Форбарра, который использовал пилотов эскадрильи не по назначению». И я не хочу взваливать на Негри лишнюю работу. Это приоритетно.

- И я должен найти выход, - говорит Сатин.
- Да, было бы неплохо. Ищи.
- Как таковой, я вам для обеспечения безопасности не очень нужен, - слышит Негри собственный голос. – Только разработать общие правила и консультировать по мере необходимости. Правда, заниматься этим у меня желания нет.

- Да, Мэтт, я только что вспомнил, - говорит Эзар, заполняя повисшую паузу. – Как бы то ни было, расскажи Негри, как ты подсунул мне те фиалки в машину? Всё-таки дыра в безопасности.

Сатин рассказывает, и Негри берёт кое-что на заметку. Да, умнейший парень. Хорошо ещё, что извращенец, а не шпион. И в дальнейшем существовании Эзара вроде как заинтересован. По крайней мере, пока не отвергли... хм.

- Глупо, - говорит объект его симпатий. – Очень глупо, я же не девчонка. Фиалки… И одновременно очень умно – по исполнению.
- Да, сэр. Я надеялся, что вы оцените эту часть.
- Оценил, - говорит Эзар. – Оценил, и очень высоко.

- Почему ты не сказал про фиалки? - упрекает Негри. – Давно это было?
- Полдня назад. Не успел. Не сердись.

Негри подпирает голову руками и снова вертит в голове проблему.

- Скажите, сэр, - говорит Сатин. – Я так понимаю, у вас никого нет… постоянно. Разве лейтенанту Негри не будет удобнее...
- Хм, - говорит Негри. – Вот это имеет смысл. Эзар, послушай. Если у тебя будет этот парень, насколько сократятся твои... отлучки в город?

- Ну, процентов на 80, - говорит Эзар. – И я бы мог ограничить их основными праздниками, и вообще устраивать по расписанию. Тебе было бы удобнее, если бы я их отменил, я знаю, но совсем отказаться от женщин я не готов. Все с этим согласны?

- Хорошо, - говорит Сатин. А ведь он действительно втрескался по уши, чёрт его дери…
- Хм… ну, в таком виде на это можно пойти, - говорит Негри. – Если в течение двух лет не будет никаких незапланированных отлучек и поисков приключений, я, так уж и быть, потрачу месяц на разработку инструкций. Не будете выполнять – пеняйте на себя.

- Негри, а за две недели управишься? – говорит Эзар, в упор глядя на Сатина.
- Управлюсь, - вздыхает Негри, глотая нецензурный аналог сакраментального «раз уж тебе не терпится».
- Тогда даю время до Зимнепраздника, - до Зимнепраздника семнадцать дней, и Эзар уточняет, - с запасом. Значит, Мэтт, ты на Зимнепраздник ничего не планируешь. Насколько я помню, дежурство не твоё.

- Я хотел… то есть, я всегда езжу к родителям, если есть возможность. А хотя… да, хорошо.
- Вот и ладно. Э… ну чего ты плачешь?
- От счастья, - сообщает Сатин.
- Лейтенант Сатин, встать! – командует полковник Форбарра. Тот вскакивает, вытягивается по стойке «смирно», хотя слёзы ещё текут по щекам. Эзар тоже поднимается.

- У тебя вся спина белая, - сообщает Эзар и щёлкает мальчишку по носу. Абсолютно идиотская шутка, но Сатин смеётся – рыдания переходят в смех и прекращаются. Тогда Эзар делает шаг к нему и целует в раскрытые губы. Сатин вцепляется в него, как сумасшедший.

И Негри накрывает горькой волной ревности. «Я не могу так выражать любовь. Но я люблю тебя. Я люблю тебя. Пойми. Я не могу этого видеть».

Это не мешает ему включить секундомер, и когда они отрываются друг от друга, Негри спокойно изрекает: «Две минуты тридцать семь секунд».
- Не рекорд, - фыркает Эзар. – А это СБшный юмор, привыкай. И всё, иди, парень. В Зимнепраздник у тебя всё будет. Я сегодня добрый. Негри, останься.

- Я люблю вас, сэр, - говорит Сатин от двери.
- Я знаю, Мэтт. Иди.

- А вот я никого не люблю, - говорит Эзар, когда за лётчиком закрывается дверь. – Не умею. Я влюбляюсь, конечно, а потом - добиваюсь, насыщаюсь, и мне надоедает хуже смерти. Наверное, я мутант, - и замолкает надолго.

- Вы что-то хотели сказать? – напоминает Негри.
- Нет, - говорит Эзар. - Только это. Иди.

Вся эскадрилья гуляла пять ночей напропалую. Но на этот раз без удалого командира - Эзар Форбарра и Матвей Сатин встречали Зимнепраздник вместе. Негри подумал… и попросился на ночное дежурство.

@темы: Негри, Эзар, Слэш, Фанфики

---

трогательно...

Автор: eamele
Рисунок-эскиз к моему "иллиановскому" циклу, к фику "Кое-что на букву Ш".
Иллиан и Эзар.

@темы: Иллиан, Эзар, Рисунки, Слэш

---

новый фик из "зерговской" серии

Название: "Пробуждение"
Автор: Лейтенант

***

Утро после Зимнепраздника было серым и пасмурным. Тусклый реденький свет словно нехотя сочился в высокие окна. Гардины не были задернуты – может быть, зря. Картина была бы не такой неприглядной. Темнота набрасывает некую романтическую вуаль, придавая неуловимую значимость неярким бликам на стекле бокалов, на шитье мундиров… ну или просто скрывает царящий в комнате бардак, что тоже немаловажно.

Джес устроился поудобнее, опираясь спиной о высоко взбитую подушку. Глаза рассеянно скользили по просторной, довольно пустой комнате. Почему-то от спальни кронпринца он ожидал чего-то иного, более... вычурного, что ли. Эта же комната, несмотря на размеры, больше напоминала комнату кадета-старшекурсника – аккуратно, все, что необходимо, и ничего, что не предусмотрено уставом. Безлико.

Сказки любят рассказывать о чудесах Зимнепраздника, но Джес и не предполагал, что однажды получит подарок, которого не просил. Даже переступая порог императорского дворца, он не подозревал, что проведет во дворце всю ночь. И какую…

...

Шаги отдавались эхом в темной анфиладе пустых комнат. Старые стены глушили бальную музыку и шум. Сейчас было уже непонятно, кто за кем последовал. Период тонкого напряжения, которое возникает между двумя людьми, испытывающими друг к другу вполне определенный интерес, был совсем коротким. Кажется, принц был просто не в состоянии оценить своеобразную прелесть игры взглядов, якобы случайных прикосновений и недомолвок.

Галерея закончилась маленькой комнатой, похожей на гостиную. Здесь Зерг остановился и повернулся к Джесу.
- Закрой дверь.

Джес выполнил эту полупросьбу-полуприказ и присел на маленький диванчик. Так намного удобнее и интимнее. Кроме того, он самым банальным образом устал.

Зерг сделал несколько глотков из бокала, который держал в руке все это время. Джес поймал его взгляд. Жесткий, оценивающий. Словно они соперники в поединке. Ни намека на интимный интерес

- Это правда, Форратьер?

- Что ваше высочество?

- То, что о тебе говорят.

- Как и то, что говорят о вас.

- Ого. И что именно из болтовни на мой счет, по-твоему, правда? – Зерг кисло улыбнулся.

Джес провел пальцами по резьбе на подлокотнике диванчика. Пожалуй, стоило подобно принцу захватить с собой бокал вина. Странный разговор для прелюдии, или он заблуждается и речь пойдет о чем-то другом?

- Что вам нравятся мужчины. Как и мне.

Зерг молчит, покусывая губы. Молчит так долго, что это начинает тревожить. Знать бы, что он за человек, тогда было бы проще. Но за короткий период игры Джес не успел ничего толком узнать и составить определенного мнения. Единственное, что он понял – кронпринц жесток и прямолинеен.

Наконец Зерг ставит бокал на подоконник. Бледное лицо почти светится в полутьме комнаты.
- Иди сюда, - выдыхает он сквозь зубы, - ну же!

...

Джес усмехнулся, разглядывая спящего рядом молодого человека. Кронпринца никогда нельзя было назвать красавцем, но рассеянный свет ночника скрадывал тяжесть черт лица и желтоватый оттенок кожи. Несмотря на молодость, тело Зерга было рыхловатым – принц явно пренебрегал тренировками. Джес вздохнул. Уж если кому-то и судить в этом случае Зерга, то явно не ему. «Полнеть начинаю. Для такого возраста рановато…»

Таких любовников у него еще не было. Жестокий до садизма, осознанно грубый, - и очень опытный, несмотря на молодой возраст. Не понимающий и не ценящий ласк. Джесу пришлось потерпеть, прежде, чем Зерг выдохся и позволил ему перехватить инициативу.
Кронпринц не походил ни на кого.

На руке принца тускло блестел рубин в перстне. Тот тоже носит кольца…

Стоп! Да что это за наваждение? Сколько уже лет прошло – а он все продолжает сравнивать всех новых любовников с Эйрелом. Даже того наивного мичмана с «Императора Ксиана», вот уж кто не имеет с ханжой-кузеном ничего общего, но ведь сравнивал же… Славный мальчик, но слишком застенчивый… и непонятно, как сказать ему, что пора бы расстаться…

Зерг Дорка Форбарра, кронпринц Барраяра, сын и внук императоров, которых уже при жизни назвали великими. И племянник императора безумного, на которого, как шепчутся старики, становится все больше похож. Интересно, чем обернется это приключение? Одной ночью? Было бы досадно. Пикантной интрижкой? Банально.

...

- Форбарра – странная семья. - Двоюродный дядюшка смотрит на свет сквозь бокал вина. Комната обставлена причудливой мебелью, сделанной по его собственным эскизам. - Страшная, если уж на то пошло. К ним нельзя подходить близко. Выпивают тебя досуха. Перекраивают на свой манер. Берут все и ничего не дают взамен...
Джес не перебивает. Дядя Доно разговорчив, что в последнее время бывает нечасто – его черная меланхолия усиливается с каждым месяцем, и добровольное затворничество он нарушает нечасто.
- ... даже если не хотят этого. Таким был Дорка, таков Эзар, если слухи не врут… он тоже был таким.

Кого Доно имеет в виду, уточнять не нужно. Его портрет висит в кабинете дяди – портрет еще довольно молодого человека с резким напряженным лицом и рано поседевшими волосами.

...

История любит повторяться, не так ли? Джес усмехнулся. Снова Форбарра и Форратьер, ах-ах, какой скандал. Но он – не дядя Доно, покорно обожавший своего сумасшедшего императора… обожающий его даже теперь, через четверть века после гибели… это будет не тот случай, когда Форбарра перекраивает кого-то под себя.

Джес осторожно выбрался из-под одеяла, стараясь не разбудить принца. В постели нежиться очень приятно, но еще приятнее заставить Зерга принять правила игры. Принц не привык просить. Берет натиском. Пусть поучится. Захочет продолжения – пусть поищет. Прежде всего мальчик должен научиться подчиняться, если хочет остаться рядом.

***

Кофе почти остыл. Зерг с отвращением сделал пару глотков и отставил чашку в сторону. В кабинете было тихо. Штаб еще не пришел в себя после бурно отмеченного Зимнепраздника, и работа шла довольно вяло. Впрочем, в отношении кронпринца так было всегда. Все мало-мальски важные дела обходили его кабинет стороной с тех самых пор, как его назначили на эту несомненно высокую, но совершенно непонятную должность. Декорация. Как и учеба в Академии, и служба на орбите. Очень по-отцовски. Упрекать в никчемности и безответственности, но не подпускать близко к важным делам. Замкнутый круг. Ты еще не проявил себя, не доказал, что способен на нечто большее, чем быть героем сплетен. И никакой возможности доказать вообще что-либо. Золотая клетка. Навязанная жена с хорошей родословной. Кобылка для породистого жеребца. С этим еще как-то можно примириться. Но служба, служба… сплошная насмешка. Очередные петлички – как надоевшей любовнице, чтобы не закатывала истерик. Блестящая бирюлька капризному ребенку – пусть забавляется и не лезет, куда не просят…

Зерг встал и подошел к окну, пытаясь успокоиться. Лучше подумать о другом. Мысли послушно свернули на Форратьера. Он ушел рано, пока Зерг еще спал. И с тех пор не пытался связаться с ним. Необычно. Может, поэтому он все эти дни вспоминает Форратьера? Но чего тот хочет? Чего он пытается добиться? В бескорыстность верилось с трудом. К этому Зерг привык с детства – по большей части люди, пытавшиеся ему угодить, чего-то хотели от Эзара. Будто не понимали, что старик не из тех, кто способен растаять от избытка отеческих чувств. Мать – да. Но не отец, тот вообще неспособен чувствовать что-либо кроме долга перед империей. А теперь подхалимы делают ставку на будущее.

Нестерпимо захотелось забыться. Но не пить – хватит с него похмелья по утрам. В конце концов может надоесть даже это. Почему бы не поиграть с Форратьером? Он определенно интересен…

Зерг нажал кнопку наручного комма, вызывая адъютанта.
- Майор, найдите мне номер коммодора Форратьера.

@темы: Джес, Зерг, Слэш, Фанфики

---

очередные зимнепраздничные сюрпризы

01.01.2009 в 04:20

Пишет  M_A:

сойдет за новогодний подарок?
ДЕЛОВЫЕ ЛЮДИ.

(почеркушка, всецело вдохновленная "Шоппингом" Maya Tollie)

Если эскобарианские предприниматели и верили в какие-то высшие силы, то, вероятно, то были покровитель богатства Плутос и богиня Фортуна. Потому вряд ли может быть достоверно установлено, чье именно имя поминал всуе господин Теодор де Готье, когда, выглядывая в окно своего роскошного магазина по направлению начала столичного Корсо, шептал изменившимся голосом:
– Господи, только не ко мне! Только не ко мне, Господи!
Корсо переливался праздничными огнями, благо галактические праздники достаточно многочисленны, чтобы сделать этот вид повседневным: канун Зимнепраздника на Барраяре, День подснежника на Верване и на Бете – выборы президента… Канун Зимнепраздника! В это время кортеж, несший на бортах знаки пребывания Его Высочества кронпринца Барраяра и продвигавшийся от начала проспекта со скоростью, являвшей компромисс между требованиями благопристойности и явным желанием молодежи разогнаться по полной, грозил обернуться настоящим цунами.
– Господин Готье! – перед владельцем магазина «Готье, Саррис и Ко. Парфюмерные товары.» склонился один из приказчиков.– Вас ждет посетитель!
– Подождет! – отрезал господин Готье. – Господи! Только не ко мне!
Кем бы ни был неизвестный, к которому с таким жаром взывал несчастный владелец парфюмерного предприятия, но он, похоже, смилостивился над господином Готье. Когда последний уже смирился со своей участью, собственными глазами увидав, как кортеж останавливается прямо напротив его дверей, мановением незримой волшебной палочки все изменилось: кронпринц решил направить свои стопы в бутик «Оноре де Сент-Клэр, модельная обувь от А до Я», что располагался в аккурат на другой стороне улицы.
Господин Теодор де Готье вознес благодарственную молитву и от души порадовался участи господина де Сент-Клера. Хотя оба владельца магазинов не были конкурентами, известная зависть между ними существовала.
– К вам посетитель, господин Готье! – осмелился напомнить своему господину молодой служитель Гермеса.

Существо, восседавшее в кабинете господина Готье у большого письменного стола, выглядело весьма необычно. Высокое, худое, оно было облечено в струящиеся серебристо-серые одежды; над острым носом сверкали желтые, совиные глаза, а белые волосы неожиданно увенчивались полоской солнцезащитных очков – видимо, эскобарское светило было слишком ярким для глаз незнакомца.
Существо смерило его взглядом и произнесло ровным голосом:
– Я жду вас уже семь минут.
– Позвольте! – запротестовал господин Готье.
– … с половиной, – добавило существо спокойно.
Господин Готье сглотнул.
– Хорошо, господин…
– Ба.
– Господин Ба.
– Просто ба. – Тон существа изменился на какую-то неуловимую ноту – но господину Готье почему-то расхотелось задавать вопросы.
– К вашим услугам. Чего желает ба?
– Ба Луша. К вашим услугам, господин Готье. Я уполномочено сделать некоторые закупки для резиденции Его Величества Небесного Господина Аут-Императора.
Сам император Цетаганды! У владельца магазина захватило дух.
– Мы довольно редко прибегаем к услугам посторонних, - продолжало ба, - только если речь идет о неких уникальных материалах с других планет. Надеюсь, господин Готье, мне не придется разочаровываться.
– О, смею вас уверить, качество наших това…
– Вот список. – Ба активировало комм. Господин Готье пробежал глазами перечень: нерочий жир, барраярская роза, масло радужной бегонии, арктический лимонник… все – натуральные ингредиенты в минимальной переработке. Видимо, в составлении готовых изделий Цетаганда во всем полагалась на своих собственных парфюмеров. – Заодно – если не возражаете, - я бы не отказалось посмотреть на вашу текущую парфюмерную линию.
Господин Готье молча поклонился, отпер стеклянную витрину стоявшего здесь же шкафа и стал выставлять на стол содержимое. Ба Луша бесцеремонно снимало, отвинчивало и выдергивало пробки.
– «Звезда вечной юности». Какой кошмарный запах. Неужели ваши парфюмеры не могли подобрать ничего лучше.
– Осмелюсь заметить, - отозвался господин Готье, задетый за живое, - дело не в запахе, а в омолаживающем эффекте.
Ба принюхалось. Потом достало из рукава какой-то приборчик и капнуло на него из флакона.
– Удельная дола танина - тридцать процентов. Ясно. Этот запах здесь для того, чтобы забивть запах коры танного дерева.
– Настойка коры танного дерева издавна используется для повышения эластичности кожи.
– Формула действующей основы танина родственна формуле формальдегида. Правильнее будет назвать эффект ее воздействия на кожу не омолаживающим, а дубильным. Дешевле просто продавать дамам формальдегид. И квасцы. – ба выдернуло очередную пробку. - «Сто трав Эскобара». Судя по моему анализатору, не более семидесяти.
– Это поэтическое преувеличение.
– Это обман покупателя, господин Готье. А это? – ба проворно выхватило с полки флакон с зеленовато-золотистой жидкостью. – Верванский ландыш.
– Свежайший.
– Запрещен к вывозу всепланетарной комиссией Вервана как исчезающее растение. Два года исправительных работ по межпланетному кодексу и семь – по кодексу Вервана. В обоих случаях – с конфискацией.
Господин Готье схватился за сердце, делая вид, что поправляет пуговицу.
– Видите ли.. Это сувенир.. Моя племянница замужем за верванцем, и…
– Не соблаговолите ли показать мне ваш склад?
– О! конечно…

– Жир нерки? – ба зачерпнуло ногтем прозрачную субстанцию с перламутровым отливом. – И как давно он у вас?
– Осмелюсь заметить – еще две недели назад эта нерка плескалась в горном озере.
– А неделю назад скончалась от старости. Господин Готье, жир молодой нерки имеет оттенок и прозрачность горного льда. А этот уже заметно покоричневел.
– Недобросовестные поставщики. Я немедленно разорву контракт…
Но ба уже утопало к следующему ящику и запустило в него пальцы.
– Барраярская роза. - существо принюхалось, потом растерло между пальцами сухие лепестки. Осмотрело оставшийся влажный розоватый след. Когда я говорю «барраярская роза», я имею в виду, что она должна быть выращена на Барраяре. А не на местной гидропонике. Лепесток настоящей барраярской розы, выросшей на горной каменистой почве, рассыпается в прах бесследно.- Ба взрезало длинным ногтем обертку следующего ящика. Взору предстали аккуратные ряды флаконов с зеленовато-золотистым содержимым. – Сколько же у вас племянниц, господин Готье. Поздравляю. Все замужем за верванцами? Бегония. Великолепна. Только это не радужная, а лунная – ее ближайшая родственница. Магрибская саламандра. Шкурка слегка перетянута при сушке. Нет, саламандра мне не нужна. Ревелевое масло. Неплохое. Только почему на этикетке сказано «холодный отжим»? судя по оттенку, его подогревали по меньшей мере дважды. Репейное масло. Отфильтровано максимум два раза. И, судя по виду, все сорняки с поля пошли под пресс. Масло лимонника. Сколько ему лет, господин Готье? Советую проставлять выдержку.
Господину Готье казалось, что прошла вечность, когда ба, наконец, прекратило свои исследования и отдало приказчикам несколько четких распоряжений. Они касались примерно пятой части из заявленного в списке. Если хотя бы половина из сказанного ба выйдет за пределы магазина, я разорен, подумал господин Готье. Какой там кронпринц Зерг. Обычно он умел прекрасно договариваться с присылаемыми к нему агентами. Какая женщина откажется от косметического волшебства, разлитого в заманчивые флакончики? Мужчины тоже не прочь были обзавестись подарком женам, матерям и любовницам. В последнее время господин Готье осмелел и стал рекомендовать более рискованные презенты, устанавливавшие между ним и его клиентами эдакую атмосферу интимного доверия – средства, увеличивающие величину женского бюста, равно как и крепость мужского достоинства... Но чертово ба – если он правильно понял, кто перед ним – не обладало ни тем, ни другим. Интересно, подумал господин Готье – а как они ругаются? Они же не могут ни послать на, ни пройтись насчет матушки… ах да, у них и матушек-то нет.
Тем не менее он решил рискнуть.
– Что-нибудь еще? Возможно – что-нибудь для вас?
– Попытка дачи взятки должностному лицу, - невозмутимо констатировало ба. И направилось к выходу.
По дороге оно словно бы что-то прикидывало.
– Что вы собираетесь делать с верванским ландышем, господин Готье?
– Право, я постараюсь исправить…
– Хотите, я куплю его у вас? В виде исключения.
– Весь?
– Да. По двадцать пять.
– По двадцать пять?! На международном аукционе дают пятьдесят!
– Не больше сорока двух. Красная цена – тридцать шесть.
– Тридцать пять.
– Двадцать пять.
– Тридцать.
– Двадцать пять.
– Вы меня разорите!
– Вас разорит природоохранная комиссия Вервана. Двадцать пять.
Господин Готье испустил душераздирающий вздох.
– Только из почтения к господину Императору.
Сам господин Готье покупал его по двенадцать.

Проходя мимо главной витрины, где были выставлены всякие, как пренебрежительно именовал их господин Готье, шмотки – белье, аксессуары, шляпки, бусы, пудреницы – ба внезапно остановилось.
– И вот это.
Гм, подумал господин Готье. И ты хочешь уверить меня, что цетагандийский император будет это носить?

Хотя господину Готье, как говорилось, казалось, что прошла вечность, минуло всего каких-нибудь полчаса, и Магазин «Оноре де Сент-Клэр, модельная обувь от А до Я» еще сохранил все свои витрины целыми, и, судя по подозрительному затишью внутри, там все только еще начиналось – когда высокое ба вышло из магазина господина Готье в сопровождении хозяина, неся в руках скромный сверток оберточной бумаги, перетянутый простой бечевкой. Все остальные покупки уже были погружены расторопными приказчиками в его обширный флайер.

Спустя еще четыре часа господин Готье участливо поинтересовался у вышедшего на свежий воздух соседа:
– Кронпринц Зерг? Туфельки для принцессы Карин?
Оноре ответил соседу крокодильей улыбкой.
– Ба Луша? Розовый паричок с косичками?

@темы: юмор, Цетаганда, джен, Фанфики

---

С наступающим!



Дамы, господа, гермы и ба; настоящие форы и истинные леди, предприимчивые джексонианцы и демократичные бетанцы, комаррские акционеры и вольные наемники, воинственные гем-лорды и прекрасные аут-леди...
И коллеги по увлечению. Живые и настоящие.

Хорошего вам нового Года.

А если кто припас к НГ подарочек любимому фэндому, складывать сюда

Вот, пополняемый список подарочков:
- мини от т*Лариен. Грегор и Иллиан
- 11 глава WPB от Реганы и Faim, Грегор/Майлз
- "Деловые люди" от M_A, джен.
- "Пробуждение" от Лейтенанта, Зерг и Джес

запись создана: 31.12.2008 в 13:06

@темы: Рисунки, Новогоднее

---

фик,"What Passing Bells", глава 11

Название: "What Passing Bells" (пока рабочее, не переведенное)
Авторы: E.E.Beck & Sahiya
Варнинг: слэш, PG-13, Грегор/Майлз. АУ. Романс, драма.
Резюме: сиквел к "Таким временам". Роман. Времена сразу после действия книг Саги. Майлз и Грегор с поддержкой друзей и родственников воплощают в жизнь свой Великий Долговременный План сочетаться браком...
Предыдущие главы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10

Оригинал взят с lookingglass.thelightgetsin.com/wpbfull.html
Переводчики: Regana и Faim, бетинг мой.

Глава 11.

Запланированное на следующий день путешествие в Хассадар обернулось нервотрепкой, полной невезения и спешки. Вылет задержался до позднего утра, когда Майлз уже исчерпал весь заряд утренней бодрости и соскользнул в сон. Они разбудили его только для того, чтобы переместить в аэрокар и под наблюдением личного врача графа ввести ему дозу нейротропного препарата, присланного Гейлом. Он не был, как особо подчеркнул Гейл, реальным решением проблемы, а только временной, причем довольно опасной, заменой. Лекарство поддержит энергию Майлза, поможет ему собраться и сконцентрироваться, а также лучше контролировать физические проявления внутренних расстройств, но его нельзя принимать больше пары раз, прежде чем негативные побочные эффекты сведут на нет все преимущества. После ознакомления со списком возможных осложнений, за десять минут развивающихся от тошноты до инсульта и смерти мозга, даже Майлз пообещал быть предельно осторожным. Грегор не был полностью уверен, что сегодняшний выезд оправдывает такие меры, но Майлз настаивал, а Ситзен и леди Элис неоднократно подчеркивали важность их совместного появления на публике. Они должны были показаться вдвоем – веселые и счастливые, - чтобы разрушить многочисленные и разнообразные неприятные слухи, распространившиеся после поспешного отъезда Майлза в особняк на Долгом озере.

Майлз проспал почти весь короткий перелет от озера до столицы Округа, откинувшись в кресле и пристроив голову на руку императора. Остальные пассажиры молчали, в основном оберегая сон Майлза, хотя Грегор подозревал, что ледяная изысканная вежливость графа не дрогнет ни при каких обстоятельствах. Майлз начал шевелиться минут за пятнадцать до города, и когда он протер глаза, прогоняя остатки сна, и выпрямился, то выглядел таким внимательным и сосредоточенным, каким Грегор не видел его… со времени ранения. Он удивился, как мог не замечать постепенное угасание его жизненной энергии до тусклых мелких искр.

Следующие несколько часов были пронизаны притягательным очарованием игры. Они приземлились на центральной городской площади в окружении толпы зевак, желающих хотя бы мельком их увидеть. Основное внимание привлекал Майлз, и Грегор, удрученный и немного завидующий, наблюдал, как тот с беспечной легкостью покоряет всех в пределах слышимости. Люди Округа Форкосиганов пришли посмотреть на Майлза с какой-то упрямой собственнической гордостью, которая, Грегор не сомневался, при малейшей провокации перерастет в защиту.

- Я что-то среднее между домашним любимцем и талисманом, - рассказывал ему как-то Майлз, пожимая плечами. – Люди, чьи прадеды погибли в Форкосиган Вашнуе, знают, как заставить работать то, что у них есть.

Наконец Майлз, позволил проводить себя до здания администрации Округа. Его глаза блестели, когда Грегор поймал их взгляд на себе, он разрумянился от возбуждения и морозного воздуха. Майлз ухмыльнулся ему, разгоряченный и кипящий энергией, и подцепил Грегора под руку с такой собственнической улыбкой, что тот, хоть и должен был, просто не смог возразить. Было так легко притворяться, когда Майлз представлял ему служащих Округа, что все обстоит именно так, как кажется, и искренне радоваться потоку поздравлений. Что он совершает однодневное путешествие со своим будущим женихом – как Майлз со смехом обозвал свой статус «пообещавший дать обещание, что даст обещание» - и все в их мире прекрасно.

Наконец, они оказались в конференц-зале наверху, Майлз сел во главе стола с Грегором по одну руку и с Циписом, старым служащим их семьи, о котором Грегор был давно наслышан - по другую. Последовавшая дискуссия была, по-своему, одновременно прекрасна и мучительна. Они обсуждали, какой финансовый вклад внесет Округ Форкосиганов в относительно скромную церемонию помолвки и в последующую чудовищно колоссальную свадьбу. Неожиданно сложно оказалось разделить будущие владения Майлза как Имперского Консорта и как наследника графства Форкосиганов.

- Мне уже приходилось раньше вести двойную жизнь, - радостно произнес Майлз. – Мы справимся.

Они также вкратце обговорили церемонию, которая, возможно никогда не случится. Грегор чувствовал себя словно захмелевшим и неимоверно уставшим, но никто за столом, из знавших о болезни Майлза, не был сейчас в лучшем состоянии. За исключением самого Майлза - до безумия, восхитительно жизнерадостного.

Наконец, совещание распустили, напоследок отправив отсутствующему Марку по лучу такое количество наставлений и заданий, что он наверняка закатит истерику, когда вернется домой.
- Это плата за отсутствие, - беспощадно отрезал Майлз.

Его энергия казалась неослабевающей, но графиня была тверда и настояла на возвращении на площадь. У них не было шансов с ней поспорить.

Толпа еще больше увеличилась с их приезда. Краем глаза Грегор ловил раздраженные взгляды полковника Инсери, когда Майлз останавливался через каждый шаг у ограждений, чтобы обменяться с людьми парой слов. Всеобщее настроение было приподнятым, и Грегор не мог винить его в том, что он наслаждается моментом, пока может. Округ, вероятно, был единственным местом на Барраяре, где новости об их помолвке восприняли с искренней радостью за Майлза.

Грегор прошел вперед, сопровождаемый по пятам Форталой. Ему вдруг захотелось поиграть на публику, и он поймал руку Майлза, склонившись над ней в старомодном поклоне. Появившееся в ответ на этот жест на лице Майлза удивление едва не заставило его рассмеяться.

- Романтический трюк, - шепнул ему Майлз.

По правде говоря, ответить на это было нечего, и он ограничился улыбкой. Однако руку не выпустил, а потянул за нее, чтобы ненавязчиво направить Майлза к ожидавшему аэрокару. Майлз позволил себя вести пару шагов, но потом вдруг остановился, быстро выскользнул из хватки и нырнул в сторону неуловимым движением. Когда Грегор развернулся и нашел его взглядом, Майлз уже тепло обнимался с худощавой женщиной, одетой в поношенную, но опрятную юбку, и кивал мужчине, неуверенно маячившему у нее за спиной.

- … видеть вас снова, - говорил он, когда Грегор подошел. Майлз обогнул женщину, пожал руку мужчине и обменялся с ними несколькими короткими словами, которые Грегор не услышал. – Вы ведь не проделали весь этот долгий путь только ради меня? – улыбнулся он.

Она наклонила голову, мило краснея:

- Мы приехали вместе с одним горожанином, который строит дома у нас в горах, - она улыбнулась в ответ, ее глаза вспыхнули искренним восхищением. – Кроме того, - добавила она, - вы теперь такой впечатляющий. Я хотела рассказать людям, что давно вас знаю.

Майлз весело рассмеялся:

- Я всегда был впечатляющим, - произнес он, - просто сейчас у меня получается еще лучше. Вы взяли с собой детей? Они, должно быть, уже выше меня, - он огляделся, пытаясь вспомнить, где пара стояла раньше. – Черт, Инсери опять рассержен на меня – он заявил, что уволится, если заработает из-за меня язву. Пойдемте вместе с нами? – тут Майлз заметил Грегора, стоявшего рядом, и улыбнулся ему своей самой обаятельной и фальшивой улыбкой: - Мои старые друзья, - пояснил он радостно. – Я мечтал о хорошей компании, и вот она сама пришла ко мне.

Грегор удивленно открыл рот, и женщина, бросив испуганный взгляд в его сторону, а потом потрясенно оглядев себя, сделала то же самое. Но Майлз, похоже, рассчитывал на них и повел всю компанию к аэрокару, дружелюбно болтая, прежде чем Грегор сообразил, как ему удалось это сделать. Грегор поймал взгляд Корделии, ожидавшей у машины; графиня подняла брови, он пожал плечами. Если Майлз хочет компанию, а именно - этих двоих, то он ее получит.

Майлз надлежащим образом представил их уже в тишине машины. Парой оказались Лэм и Харра Журик, и Грегор заинтересованно ответил на их ошеломленные приветствия. Он слышал о них, и обнаружил, что ему довольно любопытно познакомиться с этими людьми лично, хоть и никогда не думал, что такая встреча возможна.

Поездка обратно на Долгое озеро прошла гораздо оживленнее, чем утренняя. Лэм был молчаливым грубоватым человеком, но редкая улыбка всегда освещала его лицо при упоминании детей. Его жена непринужденно болтала с Майлзом и графиней, рассказывая истории о жизни маленькой деревушки в горах, откуда она была родом: о людях, знакомых Майлзу, о том, как они пригласили к себе постоянного доктора, и что у них теперь есть два новеньких маточных репликатора, выигранных в лотерее Округа. Она говорила быстро и просто, но четко, и обладала непоколебимой, упорной силой воли, что, должно быть, и привлекло к ней Майлза некогда.

Ближе к вечеру на озеро опустился легкий туман. Лэм и Харра уступили просьбам Майлза и согласились остаться на ужин. Было решено, что потом Пим отвезет их домой на почти позабытом флаере Майлза.

Матушка Кости тоже переехала в дом у Долгого озера, и хотя ее работу усложнила смена обстановки, это никоим образом не отразилось на качестве приготовленного ужина. Странная разношерстная компания собралась в обеденном зале. Граф и графиня отступили в тень, позволив Майлзу самому развлекать гостей, что он и проделывал с необузданным энтузиазмом. Ужин получился удивительно ярким и оживленным. Мадам Форсуассон, не ездившая с ними в Хассадар, болтала с Харрой, будто они были знакомы всю жизнь. Дискуссия о комаррских торговых концессиях мирно перемежалась с обсуждением привычек и питания десятилетних ребятишек и временно притихла, лишь когда на горячее подали форель. Ловя на себе неуверенные взгляды Харры, Грегор вспомнил, как неуютно себя чувствуют с ним гости Майлза, и осознал, что, углубившись в свои мрачные мысли, вероятно, ничего не сделал, чтобы принять их более радушно.
Он откашлялся:

- А где именно находится Лесная Долина? – спросил он. – Боюсь, мой первый и единственный опыт пребывания в Дендарийских горах состоялся во времена мятежа Фордариана. Но я всегда тепло вспоминал о тех людях: они все были очень добры ко мне, пока я там находился.

Харра обрадовано улыбнулась:

- Это в южной части гряды, в полутора часах лета от Хассадара на флаере.

- Мы там часто проезжали, помнишь? - спросил Майлз, посмотрев на Айвена. – Когда занимались спелеологией.

Лэм кивнул:
- Да, вход в пещеры есть как раз примерно в часе езды верхом от Лесной Долины, хотя он не очень подходит для большинства горожан.

- Походы по пещерам становятся популярным развлечением? – уточнил Майлз. – Мы с Айвеном никогда там никого не видели. Конечно, пещеры тянутся на многие мили. Не думаю, что мы осмотрели и четверть из них.

Харра кивнула:
- Сейчас довольно много горожан приезжают туда на выходные. Это хорошо для поселений вроде Лесной Долины – несколько стариков из местных подрабатывают сейчас проводниками. И это очень многое меняет.

- Да, могу себе представить, - отозвался Грегор.

Только один напряженный момент возник за столом, когда Харра поймала взгляд Майлза и, по-сестрински поддразнивая его, поинтересовалась будущими наследниками Форкосиган-Форбарра. Грегор не знал, заметила ли она небольшую паузу, повисшую над столом, или уловила неловкое возобновление беседы, но она точно не могла не заметить, как дернулся Майлз, и как дала первую трещину его маска хорошего настроения, которую он поддерживал весь день.

- Я хотел бы много детей, - голос Майлза легко прорвался сквозь все разговоры, хотя и говорил он тихо. – Как минимум, двух мальчиков. И я чувствую, что на мне лежит патриотический долг выровнять соотношение полов в будущем поколением, а значит не меньше двух девочек, - он, казалось бы, небрежно поймал взгляд Грегора и неожиданно ласково улыбнулся. – Думаю, мы с этим справимся. Грегор будет прекрасным отцом, - Грегор, у которого на этот счет были свои опасения, о чем Майлз прекрасно знал, отвел глаза.

Они перешли в гостиную, и, хотя Грегор не слышал, как кто-либо отдавал такое распоряжение, алкоголя было в избытке. Майлз и Журики предпочли традиционную кленовую медовуху, остальные проявили здравомыслие и вместо этой «жидкости для прочистки труб» как выразился Айвен, пили вино.

- Ему можно пить? – тихо спросил Айвен, проходя мимо Грегора.

Грегор пожал плечами:
- Гейл ничего про это не говорил. И если он хочет…

Айвен опустил глаза:
- Да, - и рассеяно повторил за ним, - если он хочет. Извини меня… - Когда Грегор увидел его в следующий раз, он вновь наполнял до краев свой стакан.

Грегор ненадолго отошел к зашифрованному комму в библиотеке, чтобы переговорить с Аллегре. Все было относительно спокойно, и, вернувшись, он нашел Майлза в прекрасном настроении, похоже, даже его мать была несколько ошеломлена рядом непрерывно следовавших и постепенно все более неприличных историй. Грегор помедлил в дверях, наблюдая и слушая, снова пытаясь остановить бег времени, запечатлеть, сохранить в памяти каждое неповторимое мгновенье как кристаллизованный образ чувств и эмоций, чтобы потом в дальнейшем вызывать эти воспоминания и с совершенной ясностью вновь ощущать их. Но секунды ускользали слишком быстро, и неуловимое присутствие Майлза было невозможно запечатлеть навеки.

Майлз поднял глаза, перехватил его взгляд и поднял бокал вина приветственным жестом. Грегор ответил тем же, но горло перехватил спазм. «Я хочу запечатлеть тебя на страницах моей памяти, но это принесет мне не много пользы. Умершие уходят».

Он пересек комнату и неожиданно склонившись над плечом сидящего Майлза, сорвал быстрый поцелуй. Привкус медовухи почти обжег рот, но Грегор не обратил внимания и опустился на оттоманку у ног Майлза.

Он ожидал этого, и поэтому, наверное, первым заметил. Это было похоже на детскую сказку, когда герой уходит вместе с солнцем. Как бледный зимний свет потускнел за высокими, обращенными на запад окнами, так поблек и Майлз. Он постепенно затихал, а потом и вовсе умолк. Грегор сидел достаточно близко, чтобы уловить, как его плечи начали опускаться, а изнеможение прочертило морщины на лице. Корделия заметила, как он с преувеличенной осторожностью поставил свой пустой стакан, и прищурилась. Десять минут спустя вечеринка была мастерски завершена, и Журики уехали. Майлз их проводил, и Грегор не расслышал тихие слова, которыми он обменялся с Харрой, пока они обнимались на прощание. Зато он увидел, какое было выражение на лице Майлза, когда тот, в смятении и похоже, испытывая боль, повернулся и резко выпустил воздух сквозь сжатые зубы. Майлз сразу шагнул за край хорошего настроения и погрузился обратно, в состояние черной депрессии, которое Грегор предпочел бы видеть как можно реже, пока они вместе. Майлз не раз говорил, что только он своим присутствием сглаживает острые углы его характера. Грегор скорее относил эти изменения за счет взросления и изменившегося образа жизни, но был невыразимо рад, что ему не пришлось самому обуздывать – или смотреть, как проделывает это Майлз – головокружительные, воодушевляющие взлеты и безнадежные отчаянные падения, которые сопровождали его юность. Грегор пропустил бы даже самое экстравагантное в хорошем настроении Майлза, если бы это позволило избежать его черной противоположности.

Он глядел в спину Майлза, когда тот уходил, сопровождаемый Роиком, в глубину дома. Вытащить Майлза из его депрессии можно было отнюдь не всегда, и эта перспектива оставила Грегора измученным и неуверенным, потерявшим свое внутренне равновесие. «Мне остается только следовать за тобой. Но как же я хочу, чтобы ты не проводил эти дни – последние дни – там, где я вряд ли в силах оставаться без тебя».

***

Майлз остановился в старом кабинете деда, потому что именно там ноги начали его подводить. С минуту он бездумно разглядывал огромный старинный стол, а потом опустился на край дивана. Он провел здесь много уютных летних вечеров, после того, как дед осознал, что другого наследника он не получит. Майлзу казалось, что в кабинете до сих пор витает запах конской упряжи и выдержанного столетнего виски. Его отец ничего не менял в этой комнате после смерти старого графа.

Роик хотел включить люстру, но Майлз жестом запретил ему. Он с трудом встал на ноги, чувствуя себя минимум раза в два старше, чем всего пару часов назад, и прошел через комнату, чтобы отодвинуть тяжелые шторы с окна. С этой стороны дома озера видно не было, и его взгляду открылись только бесконечные просторы снежных холмов, переливающиеся холодными белыми искрами под светом восходящей луны. Он постоял там мгновение, а затем проковылял обратно к дивану.

Сравнения всегда были проклятьем его жизни, он потратил уйму времени, выбираясь из этой проклятой психологической западни, только чтобы снова попасться. Хотя никогда раньше он не оказывался в ловушке настолько мучительных самоотражений. Всего месяц назад он был в порядке. Час назад - полон энергии и счастлив. Сейчас даже незначительный вес собственного тела казался тяжкой ношей, и он чувствовал, как мысли замедляются, теряют остроту, становятся неповоротливыми и рассеянными. Майлз уронил голову на руки и помотал ею. В конечном счете, возможно лучше было бы не принимать коктейль Гейла и не понимать, что именно он уже потерял.

Роик пошевелился, и Майлз поднял взгляд. В дверях стоял Грегор, виден был только его силуэт на фоне тускло освещенного холла, но Майлз узнал бы его фигуру везде. Грегор связан с ним и решительно намерен пройти каждый шаг этого пути вместе, но, кажется, был сейчас в замешательстве, обеспокоенный невозмутимым самообладанием Майлза. Он раздумывал, не указать ли Грегору на то, что все вот-вот должно измениться, но потом решил, что тот поймет все сам.

- Роик, - Майлз махнул рукой в сторону выхода.

Роик не пошевелился:
- Прошу прощения, м’лорд, но граф ваш отец сказал…

- Я в курсе, - сказал Майлз. Он повторил жест и поднял бровь. Роик перевел взгляд на Грегора, вздрогнул и, пробормотав, что он будет за дверью, если м’лорду что-нибудь понадобится, вышел. Грегор подождал, пока тот пройдет, шагнул в кабинет и закрыл за собой дверь. Он помедлил мгновение, четким силуэтом вырисовываясь в полумраке, затем пересек комнату и сел рядом с Майлзом.

- Что ты хочешь, чтобы я сделал? – тихо спросил он, и Майлз вдруг отчетливо осознал, что именно этот вопрос подстегивал Грегора все это время. А если он вернет его Грегору? Ничего хорошего не получится, он был уверен, и волна пробирающего до костей утомления откликнулась на эту мысль. Одна из давних поговорок матери вдруг выплыла из глубины подсознания. Все, в чем мы нуждаемся, это возможность любить друг друга, не чувствуя усталости» Что же остается делать, подумал он, если любить получается неплохо, но усталость превозмогает все?

- Когда я говорил, что не могу делать две вещи одновременно, - медленно произнес Майлз, глядя на снег за окном, - ты наверняка понял, что я имел в виду «большую часть времени». Но не темными зимними ночами, когда я выпил и чувствую себя как…

- Как кто?

Он поднял глаза на Грегора, который смотрел на него тем жадным взглядом, который появился у него с тех пор, как часы стали отсчитывать для них мгновения. На минуту слова того письма, которое он так и не смог написать, всплыли в его мозгу: страх, гнев, разочарование и осознание, что невозможно выиграть битву, если ты даже не можешь доверить себе сражаться. Что-то сидело в его мозгу, разбирая молекулу за молекулой, нейробластер из его кошмаров начал свое изысканно медленное движение и открыл огонь по веренице целей. Его воля позволяла ему держаться поразительно долго, удерживая неизбежное на расстоянии уже неделю. Но в последние дни и она стала ускользать, полностью исчезнув сегодня вечером, как исчезла возможность держаться на ногах. На ее месте пролегала пропасть, расширявшаяся с каждым вздохом. И, поглядев в нее, Майлз начал считать, что мгновенная смерть от иглогранаты была гораздо лучше. Страх снова обрушился на него – «Что случится, когда мой разум угаснет? что со мной будет, когда я даже не вспомню себя?» - это все унеслось вместе с потоком слов и мыслей, которые он не смог отразить на бумаге. У него осталось только одно, и только оно было важно.

- Я не хочу, чтобы это произошло, - произнес он, не отрывая ладони от лица. – Не хочу так умирать. Вообще не хочу умирать.

Грегор вздохнул:
- Существует антидот, - осторожно сказал он.

- Возможно, существует антидот, - мягко поправил Майлз. – И может быть, он создан на Архипелаге Джексона. И может быть, люди Аллегре найдут, кем именно. И может быть, они смогут его достать. И может быть, они доставят его сюда вовремя, - он поднял взгляд и пожал плечами. – Шансов так мало, что я в них почти не верю, - закончил он честно.

- Я тоже, - произнес Грегор, и ощутил это как признание вины. Он украдкой обхватил пальцами запястье Майлза.

- Есть вероятность, - упрямо договорил Майлз, - что я не сдержу своего слова насчет помолвки. И… многие другие обещания, что я давал тебе. Возможно, к этому моменту я буду уже мертв, а если нет - то не в том состоянии, чтобы последовать старым форским традициям. С этим у меня были проблемы и в лучшие дни.

- Я знаю, - сказал Грегор. – Я пытался… если ты хочешь, чтобы я вел себя так, будто этого не случится…

- Я делаю это в основном для тебя, - произнес Майлз с легким смешком. – Ну, хорошо, - добавил он через мгновение, - немного и для себя тоже.

Грегор погладил внутреннюю часть его запястья нежными пальцами:

- Этой заразе, - сказал он грубовато, - совсем необязательно сидеть во мне, чтобы сводить меня с ума. Она прекрасно справляется с этим прямо сейчас. Майлз, я не знаю, смогу ли я.

- Думаю, сможешь. Потом у тебя будет еще очень много дел, которые надо вершить достойно, - Майлз помолчал, раздумывая, стоит ли раскрывать свой секрет прямо здесь и сейчас, объяснять, что именно он сделал. Он думал, что они всегда были искренни друг с другом, но теперь пришло что-то новое. Страх мало что оставлял на своем пути – душа Майлза обнажалась, открывая свету то, что обычно пряталось за покровом хороших манер и цивилизованности. Он мог разглядеть такую же обнаженность в Грегоре. «Это все, что я, уходя, могу предложить тебе. Тяжкое, холодное и вовсе не приятное, но я должен что-то оставить тебе» . Майлз открыл было рот, но все-таки промолчал. Он придержит это на потом, по крайней мере, сейчас. И Майлз вдруг улыбнулся, неожиданно и удовлетворенно. Даже умирая, истощенный до мозга костей, даже, когда осталось так мало, он все равно мог планировать будущее, пусть и не свое собственное.

- На самом деле, ничто не может остановить меня, - сказал Грегор. – Я могу уступить их требованиям и сделать все, что они захотят.

- Вероятнее всего они все равно не отдадут тебе антидот.

- Возможно, нет. Но с другой стороны, может, и да, - глаза Грегора, отливающие белым в лунном свете, вдруг сверкнули безнадежным огнем.

- Ты не можешь, - напомнил Майлз. – Ты знаешь это.

- Я могу отбросить свою честь и втоптать ее в грязь, - упрямо произнес Грегор. – Я позволю всему Барраяру топтаться на ней, если они хотят.

- Мне знакомо бесчестье, - поделился Майлз. – Давишься им и думаешь, что отчаянье сделает его вкус немного лучше, но это не так.

- Меня это не заботит.

- Я знаю. Я просто… почти рад, что у меня сейчас не так много выбора.

- Смерть или бесчестье, - Грегор подвинулся ближе. – Это же путь старых форов? И что же ты предпочтешь?

- Бесчестье, конечно, - немедленно отозвался Майлз. – Ты можешь пережить бесчестье. Какое-то время так не кажется, но если ты знаешь как, то сможешь смыть пятно, постепенно, - он помедлил, пожимая плечами. – Или попытаешься просто немного изменить внутренний декор, чтобы оно не так бросалось в глаза. Ты не можешь пережить смерть. По крайней мере, я не могу. Не в этот раз.

Грегор тихо, чуть слышно застонал.

- И еще, - добавил Майлз, поворачивая кисть, чтобы они могли взяться за руки, - есть пятна, которые не вывести никогда, и есть вещи, которые ты должен сделать для себя, чтобы жить в мире с собой, - он поднял глаза и прикоснулся к щеке Грегора. – Я влюбился в человека чести. Если ты ищешь моего согласия, чтобы растоптать ее, ты его не получишь.

- То есть ты выбираешь смерть.

- Сейчас это вряд ли честно, - он положил ладонь на колено. – Мы оба знаем, на что похож такой выбор. У меня был сержант Ботари. У тебя…

- Ты.

- Да. Был. И есть. Но, возможно, больше не будет. И то, что я не увижу, как ты бесчестишь себя, ничего не меняет, - Майлз сглотнул. – Позволь мне исполнить мой долг перед тобой. Хотя бы в этот последний раз, сир.

Грегор сжал на мгновение пальцы.

- Это должен был быть я, - выдохнул он.

- Но это не так. Вместо этого – я, - Майлз поднял подбородок. – Это делает все немного лучше. Очень немного, но хоть что-то.

- Это сводит меня с ума.

- Я люблю тебя. Это делает долг больше, не меньше.

- Как я буду жить, когда ты уйдешь?

У Майлза не было ответа на этот вопрос. У него вообще в последнее время было мало ответов. Он подался вперед и потянул Грегора на себя. Предполагалось, что это будет нежный поцелуй, но что-то случилось в момент контакта, что-то тяжелое и жаркое полыхнуло между ними, и Майлз крепко сжал его плечи, плотно прижатый спиной к дивану. Губы Грегора на его губах были твердыми, руки алчными. Майлз резко вдохнул, сильнее сжал руки, нашел его ухо и прошептал в него все, что он хотел, чтобы Грегор с ним сделал. Грегор содрогнулся и тихо застонал, не разрывая поцелуй.

- Не здесь, - выдавил он, заставляя себя подняться. Майлз вцепился в него на мгновение, затем отпустил. Он хотел его прямо здесь, в темной комнате, дарящей ему ощущение старого Барраяра, освещенной только строгим холодным светом луны. «Но даже когда ты умираешь, все равно имеет значение, кто увидит тебя обнаженным» . Он засмеялся и поделился этим наблюдением с Грегором, который тоже рассмеялся.

- Пойдем, - произнес Грегор, поднимая его на ноги.

Сейчас было совсем не важно, что его ноги дрожат, что Грегору приходится поддерживать его на лестнице, что горячая вспышка внезапной страсти едва побеждает растущую усталость. «Мне осталось не так много, и я хочу, чтобы ты получил от меня всё» .

***

Майлз уснул мгновенно, оставив Грегора сжимать его в объятиях в темноте. Грегор попытался было на мгновение найти убежище в гневе, представив, как он развернет охоту на виновных до самых дальних уголков Галактики. Но не смог. Защита, которую он выстраивал целыми днями, рухнула, ускользнула перед такими беззащитными словами верности Майлза, произнесенными в кабинете Петера и их любовными ласками в этой спальне, и он остался ни с чем, даже гнев пропал. Он хотел пройти с Майлзом весь тяжкий путь рука об руку, хотел хотя бы напоследок сделать что-то вместе. Но только сейчас он осознал, что Майлз во многом ушел очень далеко от него, и Грегор не мог последовать за ним, если собирался жить дальше. Чего хочет от него Майлз. И в чем нуждается Барраяр.

Он понял, что заснуть не сможет. Ему внезапно захотелось полностью, неприлично, до беспамятства напиться.

Грегор оделся и вышел из комнаты в зловещую, по контрасту с шумом вечеринки, тишину дома. Он спустился в гостиную, освещенную только лунным светом, и откопал бутылку бренди в баре. Плеснув себе немного в стакан со льдом, он опорожнил его одним глотком, затем налил еще немного и прямо с бутылкой в руках опустился на оттоманку, на которой сидел, когда здесь правил балом Майлз. Грегор отхлебнул бренди и в первый раз почувствовал, как что-то горячее обжигает глаза. Он крепко сжал горлышко бутылки, а стакан в другой руке задрожал. Грегор прижал его к себе и опустил голову.

Через некоторое время он услышал шаги позади себя, за дверью в холл, которая оставалась открытой.

- Думаю, тебе уже достаточно, - послышался холодный голос графа.

- Не могу согласиться, сэр, - отозвался Грегор и плеснул еще бренди в стакан, вызвав неодобрение на лице Эйрела. Он неловко встал, развернулся и сделал глоток. Эйрел – лицемер – тоже держал в руке почти полный стакан.

- Где Майлз?

- Спит, - ему хватило ума не ляпнуть графу, как именно он утомил Майлза. Он чувствовал опасность и напряжение и понимал, что все накопившееся между ним и Эйрелом готово вот-вот взорваться.

Граф шумно выдохнул сквозь сжатые зубы.

- Ты понимаешь, что с ним происходит, - Грегор даже не попытался ответить. – Сегодня было просто действие стимулятора, - продолжил граф, делая шаг вперед. – Он не может принимать его постоянно, а за сегодняшний день будет расплачиваться завтра.

- Я знаю, - бренди текло по пальцам, хотя Грегор не мог вспомнить, когда он пролил его.

- Ты понимаешь это сейчас? – спросил Эйрел, остановившись в нескольких шагах, вынуждая Грегора встретить и выдержать его взгляд. – Четыре года назад я умолял тебя… но ты не желал слушать, ты был слишком эгоистичен, а он слишком преданным. Посмотри теперь, что случилось…

- Эйрел.

- …с моим сыном…

- Да, - сказал Грегор, - я вижу. Не сомневайся, - он отвернулся и уставился в свой стакан, который был уже почти пуст. – Я бы сделал все, чтобы это предотвратить…

- Кроме того, чтобы отпустить его, - горько произнес граф. – Ты не мог этого сделать.

- Сейчас я жалею об этом.

- Лжец.

В темноте раздавалось только тяжелое дыхание Эйрела, самому Грегору сказать было нечего. Он не мог опровергнуть обвинения Эйрела, когда они так совпадали с его собственными мыслями.

- Он мог бы быть счастлив без тебя, - наконец продолжил граф суровым голосом, в котором явно слышалось отчаяние. – Он мог прожить долгую и спокойную жизнь с кем-то другим, никогда не узнав, что ты чувствуешь. Ты же видишь, как он смотрит на нее, и как она смотрит на него. Они могли бы быть счастливы вместе. Но ты не смог держать свой рот на замке, и сейчас… сейчас у него нет шанса ни на какую жизнь.

- Я знал это, - усмехнувшись, произнес Грегор. – Я знал. Ты мечтал об этом каждый день последние четыре года…

- Еще бы! - рявкнул Эйрел. – Каждый день я мечтал, что или ты вспомнишь о приличиях, или он поймет, что… все это нужно было остановить, прежде чем что-либо началось. Я бы все изменил, если бы мог, и твое счастье было бы малой ценой, которую я бы с радостью заплатил за жизнь Майлза. Ты можешь сказать то же самое?

- Я не знаю, - неуверенно ответил Грегор. Возможно, если бы они могли предвидеть будущее, то все равно решили, что вместе смогут добиться желаемого. Что за идеализм овладел ими тогда, подумал он. И какое высокомерие – решить, что они заставят это сработать. Он перелил остатки бренди из бутылки в стакан и выпил одним глотком, чувствуя, как обожгло горло.

- Моя жена относится ко всему более философски, чем я, - продолжил Эйрел после затянувшейся горькой паузы. – Она верит в великое предназначение вещей, или, по крайней мере, в смысл. Я не такой. Я думаю, что есть наш выбор и есть его последствия. Твой выбор привел нас сюда.

- Да, - отозвался Грегор.

Снова повисла гнетущая выжидающая тишина. Грегор поднял глаза и обнаружил, что Эйрел смотрит на него со смесью гнева, горечи и безнадежности во взгляде. Грегор покачал головой:

- Чего ты хочешь от меня? Я осознавал риск. Мы оба знали, но заносчиво полагали, что все равно заставим это работать и одновременно изменим Барраяр к лучшему, - сейчас это кажется таким нелепым. – Я был эгоистичен и самонадеян, и теперь твой сын умирает.

Зубы Эйрела сверкнули в горьком оскале:

- Я хотел бы видеть, как ты истекаешь кровью, - бросил он, и на секунду вдруг показалось, что один из бешеных цепных барраярских псов смотрит его глазами. – Как он. Как его мать.

Грегор отшатнулся. «Я и так. Каждое мгновение».

- Со мной он хотя бы имел выбор, - произнес он, благословляя наконец-то поднимающийся гнев. – Из-за тебя он пострадал, еще не получив шанса родиться на свет. Так что, видишь, мы не так уж отличаемся, ты и я. Мы оба подвели его.

Эйрел сделал быстрое движение, и на секунду Грегор был уверен, что граф сейчас его ударит. Он почти хотел этого, запрокинув голову и ожидая, как горячая вспышка боли хоть ненадолго затмит остальное. Но Эйрел вдруг отвернулся, быстрый взмах рукой - и его стакан разлетелся вдребезги в мраморном камине на другом конце комнаты. Он развернулся на каблуках и широким шагом вышел. В коридоре раздался испуганный вскрик и резкий окрик Эйрела:

- Два месяца, девочка! Почему ты не встретила его на два месяца раньше?

Он скрылся из вида, и Грегор встретил шокированный испуганный взгляд Катрионы Форсуассон.

- Простите, сир, - запинаясь, выговорила она. – Я… я не хотела подслушивать. Я собираю вещи на завтра и оставила мой пиджак… - она проскользнула в комнату и схватила пиджак, висевший на спинке стула. – Я уже ухожу.

- Все в порядке, - сказал Грегор. У него в голове все плыло от бренди, и уже не имело значения, что он сейчас ей скажет. – Он прав, вы же знаете. Если бы вы встретили Майлза всего парой месяцев раньше, сейчас все было бы по-другому.

Катриона уставилась на него, судорожно прижимая пиджак к груди. Наконец, она покачала головой:

- Нет, - тихо проговорила она, - это не правда. Он должен быть с вами.

- Он бы не умирал, если бы не я.

- Я не могу сказать, так ли это. И вы не можете, сир, - очень осторожно произнесла она. – Думаю, лучше всего вам сейчас вернуться в постель.

- Возможно, - он посмотрел в свой стакан и внезапно вспомнил: – Ваш муж умер.

- Да, сир, - неуверенно отозвалась она.

- Майлз рассказывал, что он был скотиной и вам без него лучше, но он все же был вашим мужем, - Грегор поднял глаза, встречаясь с ней взглядом. – Как вы пережили это?

- Я… - она отчаянно подбирала слова, глядя куда угодно, только не на него. – По одному дню, сир, - выдавила она, наконец. - Что-то одно за раз. Одна мысль. Ты не можешь принять все сразу, когда весь мир вокруг тебя переворачивается, возможны только маленькие шажки. И ты выживаешь, потому что должен.

- Я не знаю, смогу ли. Я выживал раньше, но это было раньше. Сейчас по-другому. У вас ведь есть сын? У нас никогда не будет детей, - его горло болезненно сжалось на последнем слове.

- Возможно, нет, - прошептала она. – А может быть, у вас будут. Вы не знаете. Время еще есть.

- Немного. Я думал, у нас его будет гораздо больше. Это нечестно.

- Да, - Катриона вздохнула. – Я согласна с вами. Это нечестно, - она покачала головой и уверено сказала, тоном, который затронул какие-то старые рефлексы послушания в его голове: - Сир, вам пора спать.

- Полагаю, да, - согласился он. Потом допил бренди, к ее явному беспокойству, и сделал два неуверенных шага, поравнявшись с Катрионой. Она робко подошла к нему, протянула руки и ухватила за локоть, не давая натолкнуться на нее и мягко направляя к выходу.

- Я полагаю, - начал он, пока она аккуратно вела его по коридору, придерживая за руку, - что я чересчур напился.

Она вздохнула:
- Я тоже так думаю.

- Эйрел прав, - слабо пробормотал он, когда они поднимались по длинной лестнице.

- При всем моим уважении к графу, - осторожно произнесла она, - нет. Я думаю, вы оба испытываете сильную боль, мягко говоря, и выплескиваете ее друг на друга.

- Может быть, - он хотел бы поверить в это. Они уже добрались до двери его спальни, внезапно понял он. Как он сюда дошел? О черт, он ужасно пьян. Так же пьян, как в ту ночь, когда слез с балкона на Комарре. Но сейчас он не может убежать. Он должен остаться с Майлзом. Но скоро Майлз оставит его одного разбираться с этой сумасшедшей планетой и ненавистным одиночеством. Все оставляют его. Майлз никогда раньше так не поступал, но вскоре уйдет и он.

- Черт, - прошептал он и закрыл глаза. Он вдруг почувствовал, что стоит на краю и вот-вот сорвется.

- Сир? – обеспокоенный голос мадам Форсуассон слышался как будто издалека. Все ли в порядке с Майлзом? Нет, вспомнил он, и мир снова сузился вокруг него. Он вообще не в порядке.

Грегор открыл глаза, и ему показалось, что он проснулся. Он прислонился к дверному косяку, и только это и поддерживающая его за локоть мадам Форсуассон уберегли его от падения. Лицо горело от неловкости, и только щеки были холодны от бежавших слез. Внезапно волна унижения захлестнула его, и он выпрямился, отступив от нее в сторону.

- Спасибо, мадам Форсуассон, - произнес он с максимумом достоинства, которое смог собрать. – Со мной теперь все хорошо.

- Вы уверены? – уточнила она.

Он помедлил на пороге спальни и ответил:
- Нет. Спокойной ночи.

И тихо закрыл перед ней дверь.

@темы: переводы, Буджолд, АУ-вселенная "Такие времена" и "По ком звонит колокол", Майлз, Грегор, Фанфики

---

выставка здешних достижений

За этот год я...

1. Написала чертову дюжину (13 штук то бишь) разных фиков - почти столько же, сколько за все предыдущие годы. В том числе первую в своей жизни НЦ.
   
2. Развиртуализировалась на Слэшконе. И меня таки не побили, как некоторые ни подначивали
   
3. Получила звезду и выиграла диплом РСИА.
   
4. Провела потрясающе удачный фикатон.
   
5. Поучаствовала в создании первого клипа. И хочу еще.
   
6. Перевела с английского десятка два фиков, да еще что-то помогала бетить.
   
7. Заманила на форкосиганщину как минимум двух отличных художников.
   
8. На @дневниках перевалила за скромную цифру в 300 ПЧ.
   

Плодотворно-с.

@темы: фэндомное, Фанфики, Я

---

Зимнепраздничное!!!

Название: "Заветное желание"
Автор: jetta-e
Джен, мини, юмор.

***

Стоял канун Зимнепраздника. Пол-четвертого ночи.

Эзар точно знал, что спит. Потому что посторонняя фигура в его любимом кресле в его же спальне, при полном молчании охраны и отсутствии каких-либо агрессивных действий со стороны визитера, могла императору только присниться. Принять колышащуюся занавеску за настоящее, живое чудище ему в последний раз доводилось в шесть лет, а впадать в детство, вроде бы, пока рановато.

- Ну, что? - обиженно пробасил незнакомец. - Так и будем в молчанку играть? Я, между прочим, спешу.

Лунный свет выбелил его полушубок, залил красную с зеленой оторочкой шапку и окладистую бороду, лежащую на широкой груди, словно сукно на столе для заседаний.

- Вряд ли я в этом году был хорошим мальчиком, - усмехнулся Эзар, покосившись на туго набитый мешок у ног Папаши Мороза. Хороший сон. Простой и понятный.

- У меня на всех хватит подарков, - довольно заухал гость. - Не кокетничай, твое величество. Отвечай, чего тебе хочется.

"А что мне хочется?" - подумал Эзар сонно. - "Вообще-то я - властитель двух планет, сам кого хочешь одарю. А из разряда чудес... разве чтобы у Зерга хоть немного чувства долга завелось, у паршивца. Пусть не ума". Смешно, да. И совершенно нереально.

Он ничего не сказал, а Мороз ничего не ответил, только степенно кивнул и встал. Кресло облегченно скрипнуло.

- Отлично. Ну, я пошел. Рогатые прыгуны на крыше застоялись. - Папаша Мороз неподдельно крякнул, вскинул мешок на плечо, не без труда вскарабкался на подоконник и с полным пренебрежением к процедурам безопасности просочился сквозь окно. Только узоры инея расплылись по стеклу.

А может, это сон наконец-то заволок глаза властителя и самодержца...

***

Император и не вспомнил бы, что ему снится по ночам, если бы не странности, начавшиеся наутро.

Например, свалившееся на его комм-пульт сообщение от Зерга, звучавшее не более не менее как "С наступающим праздником, мой отец и государь". Свалившееся с утра. Зимой Зерг обычно просыпался где-то с заходом солнца; Эзар ещё однажды пошутил в очень приватной беседе, что у него не сын, а вампир какой-то, подразумевая, что и кровушки кронпринц попил из сиятельного отца немало.

А ведь наверняка так и есть! Должно быть, Зерг вчера выкинул что-то из ряда вон, а теперь старается вести себя паинькой. Эзар рыкнул для порядка на Негри, потребовав детального доклада о вчерашних похождениях сына, но получил лишь короткое "Кронпринц был в караван-сарае. Пожаров и беспорядков в указанном районе не отмечено".

Звонок Зергу ясности не принес. Выбритый и одетый в мундир кронпринц нехарактерно прятал глаза, но все же признался, что собирается ехать в Генштаб, для исполнения своих прямых обязанностей адмирала Имперской службы. Эзар, что с ним нечасто случалось, на долю секунды утратил дар речи, и сын беседу скомкал, быстро попрощавшись.

И тут-то Эзар вспомнил про ночного гостя. Которого не бывает, но это не меняет дела.
Что он там пожелал Зергу спросонья, "чувства долга, пусть не ума"? А ведь как известно, монаршее слово - закон...
Эзар тяжело опустился в то самое кресло, машинально состроил простонародные рожки "от сглаза" и приказал Негри докладывать ему о поведении наследника каждые полчаса.

Предчувствия его не обманули. За день Зерг последовательно выступил с речью на заседании Генштаба; оповестил начальника Имперской Академии, что коммодор Форратьер собирается прочитать у него спецкурс; своей рукою подрисовал второй - и корявый - аксельбант на эскизе формы дворцовой гвардии; запросил в ведомстве Гришнова копию труда Макиавелли с политически корректными комментариями; а также прислал жене букет белых лилий (от которых у бедной Карин разыгралась обычная аллергическая мигрень).

Хуже кронпринца обычного, резюмировал Эзар мрачно, может быть только кронпринц с инициативой. И ведь даже обычный отцовский разнос, после которого Зерг краснел, бледнел и, стиснув кулаки, вылетал из императорского кабинета - после чего на несколько дней воцарялось относительное спокойствие - был бы на этот раз бессилен. Если бы ум передавался в приказном порядке...

"Да уж, каким бы плохим я ни был за этот год, но такой подлянки от чертова сказочного персонажа точно не заслужил!" - подумал барраярский император и протянул руку к комму. Надо отдать распоряжение СБшным медикам подобрать что-нибудь эдакое... успокаивающее. Старую добрую валерьянку - для него самого и хороший импортный препарат долговременного действия - для Зержика...

Но Негри позвонил первым.

***

- ... попытка подмены кронпринца подставным лицом предотвращена, - докладывал бледный и решительный шеф СБ. - Участники заговора только что арестованы, включая двойника; ведется следствие. Настоящий Зерг находится в безопасности во дворце, под охраной моих людей. Его Высочество несколько раздражен плотностью наблюдения, однако в нынешнем физическом состоянии не предпринимает активных действий протеста... Похмелье у него, - пояснил Негри сухо. - Грандиозное. Он даже не помнит, что его вчера в караван-сарае пытались похитить. Так что буянит, но негромко.

Едва отошедший от стресса Эзар смотрел на своего верного начальника СБ с нехарактерным умилением. Вот кто умеет преподнести сюзерену по-настоящему ценный и своевременный подарок к Зимнепразднику! А не этот... мифический дед с мешком.

Надо, кстати, принять меры безопасности, чтобы больше он здесь не появлялся, вредитель бородатый.

@темы: юмор, Эзар, джен, Фанфики, Новогоднее

---

кросссовер фиков? :)

30.12.2008 в 10:23

Пишет  Eide:

А еще мне подарили прикольный драббл )))
- Дэнни... - вкрадчиво донеслось из-за экрана, где агент Паргион читал почту с их общего ящика. - Скажи, пожалуйста, кто такой Эндрю Форвейн - почему я с ним не знаком - и почему он задает тебе вопросы про механизм оргазма у гермов?... Что-что? Наш коллега из бараярской СБ просто хочет знать мнение эксперта?

(с) M_A

@темы: драбблы, юмор, Колония Бета