и умилительно, и страшно

Автор: Кицуне

Название: "Энрике и королева"
Персонажи: Энрике Боргос, дочка оруженосца Янковского и королева масляных жуков

---

Название: "Подарок любимому мужу"
Персонажи: Корделия с головой графа Фордариана

@темы: Корделия, WTFC, Рисунки

---

хорошо ли быть военным атташе?

Название:: "Дипломатический союз"
Автор: Awaiter

Категория|Рейтинг: джен, G, 2300 слов
Персонажи: Айвен и Теж Форпатрилы
Краткое содержание: Каким образом Айвену удалось так замечательно наладить дела на Илле и заслужить одобрение барраярского консула? Missing scene к последнему роману Саги

*
Часть 1, Форпатрилы

Илла встретила Айвена и Теж ночным холодом и мокрым снегом. Теж, с ее скачковой болезнью, чувствовала себя просто ужасно. Поплутав в лабиринте переходов космопорта, они выбрались в уличную темноту. Пронзительный ветер швырнул им в лицо водяную пыль. Сквозь дождь и туман едва проглядывал унылый промышленный пейзаж столицы той планеты, на которой им предстояло провести два года. Айвен встревоженно обнял жену за дрожащие плечи, и тут – слава богу – возле них затормозила машина с барраярскими посольскими номерами.
Их встретил лично консул – как потом выяснилось, единственный сотрудник здешнего диппредставительства. Консула звали лорд Стас Форвин. Айвен, изрядно помучившись с вычислениями, припомнил, что у него с консулом есть общий то ли троюродный, то ли четвероюродный кузен по материнской линии.
Форвин был уже немолод, ему шел пятый десяток, и женские глаза Теж сразу угадали в нем холостяка. Совсем несимпатичный, подумала Теж: редеющие волосы, морщины и темные круги под глазами. Увы, не все форы так милы, как ее муж, ей по-настоящему повезло с Айвеном Ксавом. Айвен же сразу заметил то, что не увидела его жена: похоже, консул хронически пил. Но при всех своих недостатках этот бедолага оказался человеком заботливым и предусмотрительным: словно фокусник, он извлек из ночного тумана белую пушистую шубку. Теж закуталась в мех и первый раз за вечер счастливо улыбнулась. Айвен в который раз восхитился нежными ямочками на смуглых щеках жены. Белоснежный мех удивительно шел к ее безупречной коже цвета корицы, а иссиня-черные кудри засияли еще ярче, разметавшись по воротнику шубки.
Квартирка, в которой они остановились, была тесной, и ей не помешал бы ремонт, но Теж и Айвен оказались рады даже этому уюту и уединению после длинного пути. Вечером консул отвез их в небольшой ресторанчик, и там за ужином немного развлек чету Форпатрилов, с юмором рассказывая о нелегкой жизни на холодной Илле, об удивительных местных обычаях и нравах. Теж, хотя и позевывала, но с любопытством разглядывала местный интерьер и странные наряды женщин, сверкала глазами и мило улыбалась. Айвен сам удивился, насколько приятным получился этот вечер – и ночь была ему под стать.
И все же Илла оказалась скорее разочарованием. Зима в столице только началась, дождливый туман сменился колющим снежным ветром, а развлечений в огромном городе было не слишком много. Большую часть населения Иллы составляли выходцы из ближневосточных стран старушки Земли. Они считали себя неомусульманами, их обычаи были запутанными и закрытыми для инопланетников. Торговые центры на Илле, как в любом цивилизованном месте, конечно, были, но они показались Айвену и Теж скучноватыми. Местные распродажи пытались выдать за новинки то, что на других планетах рекламировали уже два-три года назад; Теж, забавно сморщив носик, моментально опознала этот нехитрый обман, вспомнив рекламу, которую видела на Архипелаге Джексона. Ресторанов было много, и местная кухня изобиловала сладостями. Айвену они пришлись по вкусу, зато его предусмотрительная жена забраковала такую диету, быстро сообразив, какой вред они могут нанести ее фигуре, да и ее дорогому мужу тоже не пойдут на пользу.
Светская жизнь Иллы была, если она вообще была, довольно скучна. Местные обычаи не приветствовали быстрые знакомства и откровенные наряды. Изящной Теж было к лицу все, что она ни примерит, но все же длинные шелковые платья, украшенные сложным орнаментом вышивки, упаковывали ее, словно в футляр. А вот пышные брючки с низкой талией и узорчатый лиф с перьями заставили Айвена прийти в неподдельный восторг. Эта покупка особенно развеселила его дома, когда Теж накинула на плечи белоснежную шубу, подаренную консулом.
Впрочем, наряды и лакомства – это женское дело, а работа – то, о чем следует позаботиться мужчине. Дела на службе показались Айвену довольно запущенными. Не то, чтобы их было чрезмерно много, но консул Форвин в качестве начальника не шел ни в какое сравнение с адмиралом Деспленом. Если у Десплена он работал преданным адъютантом, то тут, похоже, мог научить своего шефа кое-чему новому. Дипломатическая работа по большей части сводилась к обширной переписке и регистрации изрядного количества разнообразных документов, и под их грудой консул буквально зашивался. Айвен от всей души посочувствовал немолодому мужику, чья карьера явно зашла в тупик.
Форвин придерживался старинных способов учета, что вызвало у Айвена легкое недоумение и сильное желание помочь. В штаб-квартире адмирала уже давно были установлены новейшие комм-терминалы, имевших массу полезных штучек, облегчающих жизнь. А здесь все было таким морально устаревшим, что Айвену показалось, что он очутился в каменном веке. Но причин унывать не было.
Предложение Айвена перейти на современную систему документооборота Форвин принял с радостью. Буквально за пару-тройку дней они вдвоем скормили этой системе огромный неразобранный архив, который, как по волшебству, разлегся в удобные для поиска папочки, обрел понятные тэги и заголовки, файлы связались в понятные цепочки. Было приятно, что Форвин смотрит на Айвена с уважением, отчетливо понимая, что капитан Форпатрил имеет некий опыт работы, которого недостает ему самому. Своими проблемами консул делился с ним честно и откровенно. Да, покаялся он, ему пришлось допускать некие отступления от регламента, исполнять самому обязанности охранника и водителя, списывая на эти должности часть расходов. Ничего страшного, успокоил его Айвен, бюджет ведь так и устроен, что его можно в случае необходимости перекроить под текущую ситуацию, разве нет?
Расходы по содержанию консульства оказались непропорционально велики, за аляповатый особняк приходилось выкладывать ежемесячно кругленькую сумму. Постоянно случались непредусмотренные траты – от вполне понятного ремонта до неизбежных взяток местным властям. Случались ситуации просто анекдотические – например, трижды за последний год потребовалось снести и вновь поставить ограду вокруг консульства, так потребовала фирма, владеющая зданием из-за странных изменений санитарных нормативов в городе. Форвин выкручивался как мог, приводя расходы в нормы и статьи, предусмотренные барраярскими регламентами.
Некоторые документы показались Айвену и вовсе непонятными – счета от каких-то местных поставщиков. Форвин путано, но без утайки объяснил, что ради увеличения консульского фонда накладных расходов он вкладывает деньги в местное меховое предприятие. К огромному моральному облегчению Айвена, здесь не выращивали котят на деревьях, а получали, как говорил проспект, «неподдельную органическую генно-модифицированную структуру самых разных цветов и фактуры». Шубка Теж была именно из этих синтезированных мехов и выглядела совершенно натуральной. Вложение денег в местную экономику было странноватым, но, кажется, ничем не могло повредить интересам Барраяра, и Айвен даже одобрил находчивость консула.
Айвен был рад, что в Оперативном отделе его научили оптимизировать рабочие задачи – он быстро забрал многие дела у благодарного консула, и тот просто воспрял духом и даже на службу перестал приходить похмельным. А, освоившись с делами, Айвен пришел к поистине гениальной идее, которая была способна разрешить буквально все оставшиеся проблемы. Перенести консульство подальше из столицы! Информационная сеть покрывает всю планету полностью, вплоть до областей экватора, где есть вполне симпатичные теплые острова. Значит, им нет необходимости уныло торчать в этом холодном городе, где все несоразмерно дорого.
Бедолага Форвин сперва просто не понял идею, но когда Айвен растолковал ему нюансы, то тот горячо его поддержал. Заботы о том, как отделаться от здания особняка, Айвен оставил консулу, благо тот хорошо знал местные биржи и риэлторов, а сам занялся хлопотами по сбору вещей и переезду. Теж с удовольствием подключилась к поиску местечка с более здоровым климатом, они долго спорили, пока не остановились на очаровательном острове в тропиках. Бунгало на фоне серебряного песка, щедро залитый солнцем пляж – это была просто мечта. И к концу третьей недели пребывания на Илле Айвен перевез их контору со всем ее оборудованием и обитателями.
Консул оказался человеком деликатным, он старался не слишком надоедать молодоженам. Периодически он улетал по делам в столицу, а по возращении всегда радовал Теж небольшими сувенирами, которые принимала с благодарностью она, но с некоторым смущением – сам Айвен. Нехорошо, чтобы чужой мужчина, пусть даже такой обходительный и любезный, баловал его супругу подарками. Айвен постарался, чтобы блестящие безделушки, милые сердцу каждой женщины, и в особенности – Теж, были в основном сувенирами не от его начальника, а его собственными. Стройную шею Теж украсило сияющее бриллиантами колье. Конечно, жалованья военного атташе не хватило бы на такие подарки, будь они на Барраяре, но тут, на Илле, все эти женские штучки стоили совсем недорого, особенно если оформлять доставку, пользуясь связями Форвина. Определенно, это была планета, где можно жить без лишений и непосильных расходов, если только подумать головой.
Да, два года вдали от родных и от привычной жизни могли бы оказаться и менее приятными, но благодаря смекалке Айвена всё, в конечном счете, устроилось прекрасно.

Часть 2. Форвин

Когда я узнал, что военным атташе консульства назначают капитана Форпатрила, это показалось мне катастрофой. Человек из штаба Десплена, известного своими безжалостными ревизиями, не мог прибыть на мою Иллу без специальной миссии. Я навел справки о Форпатрилах, и полученная информация не утешала. Его дядя – сам Форкосиган. Кузен – имперский Аудитор, известный как лучшая ищейка императора. Его отчим – Саймон Иллиан, это вообще финиш. Сам Айвен Форпатрил на фоне своей устрашающей родни выглядел весьма безобидно: ровная карьера, прекрасный послужной список, хотя и без резких взлетов. Но как говорится, в тихом омуте черти водятся. Леди Форпатрил, судя по снимку, потрясала красотой – и полным отсутствием информации о ее жизни до замужества. У меня возникли нехорошие предчувствия, что с этой дамочкой я особенно намучаюсь.
Что мне оставалось делать? Скрыть от имперского расследования следы многолетних финансовых махинаций нелегко, и такие попытки лишь осложнят мою участь, если дело дойдет до суда. Придется раскрыть карты, не пытаясь выглядеть безупречным. Но не все карты, по крайней мере, и не все сразу. А может быть, мне повезет, и я смогу сохранить часть активов нетронутыми.
Ревизия – это та часть рисков, которыми должен уметь управлять деловой человек. Нельзя идти навстречу ревизии безропотно и безвольно, словно на казнь. Обыграть, заморочить, предугадать и предотвратить любой из возможных выпадов – вот моя тактика. И подобно театру, любая ревизия начинается, да-да, именно с вешалки.
Встретив Форпатрилов в космопорте, я сразу заработал несколько очков, не дав капитану спросить, что делать его прелестной супруге с меховым манто, накинутом ей на плечи. Она, кстати, приняла его как должное. Сначала я подумал, что мне повезло, и эта юная девочка не приучена спрашивать о том, сколько стоит та или иная цацка, но узнав о ее происхождении – джексонианка! – я отверг это предположение. Уж где-где, а на Архипелаге Джексона все умеют считать деньги и знают, что бесплатное обходится дороже всего. Однако подарка она не отвергла, и это обнадеживало.
С первого же дня знакомства, с первого ужина я старательно развлекал смуглую леди, надеясь на ее расположение. Усталость после перелета, сытная пища и хорошее вино сделали свое дело: лорд и леди Форпатрил щедро поделились со мной мечтами о своем счастливом будущем, что было очень мило с их стороны.
В мои планы входило как можно дольше оттянуть момент, когда капитан примется за дела. Рестораны, торговые центры и культурная программа заняли его внимание, но ненадолго. Надежды на его супругу в этом смысле не оправдались: она не проявила интереса к ночной жизни, не оценила местные кулинарные изыски, оказалась почти что милой домоседкой, готовой целыми днями сидеть дома и смотреть фильмы. Следовало сосредоточить все усилия на самом Форпатриле.
Он показался мне приятным молодым человеком, легким в общении, с охотой откликающимся на просьбы о помощи и ценящим завуалированную лесть. Когда я предусмотрительно пожаловался ему на устаревшую технику, он сам вызвался помочь мне с автоматизацией. Это позволило мне ненавязчиво пропустить через его руки весь объем нужных бумаг и заранее проверить, как он среагирует на каждую из них. По ходу я помогал ему и не забывал восхищаться его знаниями и опытом работы. Он, как и его жена, заметно ведется на комплименты; что же, это частая человеческая слабость.
Постепенно я приступил к моей основной задаче: сдаться проверяющему с Барраяра со всем потрохами. Ну, или почти со всеми. Я искренне покаялся в мелких нарушениях, первым делом пожертвовав «мертвыми душами». И Форпатрил проглотил эту информацию, явно решив не сосредотачиваться на мелочах. Обнадеженный, я перешел к признанию в отмывке денег по фиктивным договорам, рассказав о судьбе статьи расходов на ремонт и содержание офисного здания. Мой рассказ о том, как я трижды оплатил снос и возведение не существующего забора, вызвал его смех и сочувствие. У меня появилась надежда, что лорд Форпатрил небезнадежен и сумеет правильно оценить возможности сотрудничества.
Однако дать ему явную взятку я не решался, хотя помнил, что шубка была принята просто «на ура». Мы, форы, народ, в сущности, довольно примитивный, и некоторые вещи следует делать осторожно и традиционно. А потому я посвятил Форпатрила в детали моего мехового бизнеса, однако не предложил ему участия, которое он мог бы расценить как грубый подкуп. Форпатрилы богаты, и не стоило оскорблять молодого человека недостаточно крупными суммами либо настораживать несоразмерно большими. Вместо этого я задумался, что именно могу сделать для любезного капитана.
Решение нашлось неожиданно. Рассказывая капитану и его милой жене о тропиках Иллы, я заметил, как воодушевила их эта мысль. Что ж, это было изящным и непрямым подарком. Буквально за неделю нашелся подходящий для переезда остров. Я не возражал, тем более что столичный особняк давно уже принадлежал одной из моих местных компаний, и возможность выгодно сдать его в аренду лишь увеличила мои доходы.
Конечно, если бы Форпатрил захотел, он бы без труда выяснил, сколько на самом деле стоят те безделушки, которыми сверкала его супруга. Но он благоразумно не утруждал себя подобными исследованиями, при этом сам нашел способ соблюсти приличия, заказав дорогой подарок своей Теж через меня, что избавило нас обоих от неприятного разговора.
Разумеется, я не переставал осыпать комплиментами сообразительного молодого человека и высоко оценивать его работу, на словах и в письменных рекомендациях. Я даже подкинул ему идею о его возможной карьере в качестве посла, и, как мне показалось, ему это понравилось.
Да, здесь на Илле можно неплохо устроиться, несмотря на то, что местные – религиозный и замкнутый народ. Кстати, они не употребляют алкоголь, но вера не запрещает им растительные релаксанты, и они находят весьма интересным экстракт барраярских гам-листьев. Жители Иллы более восприимчивы к их наркотическому эффекту. Здесь это растение, разумеется, не было известно, пока я не завез его саженцы и не заинтересовал сеть распространителей. Но это не та тема, которую я готов обсуждать с лордом и леди Форпатрил.
Чертовски жаль, что им скоро уезжать. За два года, как они здесь, я так привык к ним, почти сроднился. Деликатные и милые люди, прекрасно понимающие, как хорошо и разумно можно устроиться даже вдали от родины!

@темы: Айвен, джен, "Союз капитана Форпатрила", WTFC, таймлайн: правление Грегора, Фанфики

---

ненаписанные книги

Название: "Сказки дедушки Майлза"
Автор: MParker

Категория|Форма: джен, коллаж. серия из трех изображений
Краткое содержание: Внукам надоели старые барраярские сказки? Надо написать новую версию на основе событий из своего богатого засекреченного прошлого! Именно этим правилом руководствовался постаревший Майлз Форкосиган, выпустивший под старым псевдонимом серию сказок-баек.
Исполнено на задание спецквеста: "Персонажи канона рассказывают детям сказки"

@темы: юмор, WTFC, Рисунки

---

будни и опасности Небесного Сада

Название: "Свободный выбор"
Автор: Огненный Тигр
Категория|Рейтинг: джен, PG, 1250 слов
Персонажи: Флетчир Джияджа, Даг Бенин, ОМП
Краткое содержание: девушка–эмпатка, продукт генетических лабораторий, беззаветно предана императору. А как относится к ней сам Небесный Господин?
Написано на задание спецквеста: "Персонажи канона рассказывают детям сказки"

*
Она перестала быть проектом в тот же день, когда перешла во дворец. Эр-Джи-11-Астра получила имя Эрина. Некоторые длинные языки шептались, что император спросил девушку, как она сама называет себя. Впрочем, большинство осведомлённых считали, что прежнее сочетание звуков было слишком немузыкальным и не гармонировало с внешностью девицы. Подходило ли ей новое? Эрина выглядела как далёкие предки цетагандийцев, тот тип, который на Земле называется азиатским (историки могли уточнить — японским). Хрупкое темноволосое создание, обычно тихо сидевшее где-то в углу, точно живая статуэтка. Вот только взгляд был неожиданно пристальным.

Эрина знала, что уступает многим предыдущим образцам. Она была, скорее, эмпатом, а не телепатом, улавливала эмоциональный фон, но не могла чётко воспринимать чужие мысли, кроме очень сильных и ярких. Девушка до сих пор не понимала, почему император принял настолько несовершенную работу. Потому что другого экземпляра могло и не быть? Но ауты терпеливы, он мог ждать, пока учёные не восстановят проект на обломках оставшегося. И, если честно, Эрина не замечала, чтобы её повелитель был особо заинтересован в этой работе. Да, проект курировала Леди-Небожительница Райан Дегтиар, она же, по сути, и преподнесла такой своеобразный подарок своему супругу. Учёные получили достойную награду, но ни разу не чувствовалось, чтобы новости об их дальнейших попытках что-то воссоздать волновали императора.

Ещё меньше она понимала, откуда берётся интерес повелителя лично к ней, к Астре-Эрине. Если её посчитали настолько полезной, чтобы включить в свиту, то почему учат не как агента, а, скорее, как служанку и собеседницу? Первое время девушка всерьёз опасалась, что её превратят в ба, но император не пожелал изменять что-то во внешности "подарка". Ей дозволялось, вернее, вменялось в обязанность присутствовать рядом с повелителем во время церемоний и нередко — во время его вечернего отдыха, иногда он беседовал с ней на разные темы (Эрина надеялась, что когда-нибудь сможет не выглядеть настолько глупой во время этих разговоров). И всё же, когда она попыталась выполнить свои прямые обязанности, от неё отмахнулись.

— Мой повелитель, в Райском Саду у вас есть враг. Тот, кто ненавидит вас как демон.

Лёгкий жест показал, что императору это неинтересно. Эрине оставалось склонить голову и мысленно проклясть себя за самоуверенность. Конечно, повелитель об этом знает. Конечно, его охраняют лучшие из лучших, не чета девчонке-недотелепату. Но стоило вспомнить про врага, и казалось, что лучших не хватит.

*

Настоящее его имя было Сора, но Эрина про себя называла его ба Ярость. Когда они встретились в первый раз, этот поток затаённого гнева едва не сбил девушку с ног. Эрина помнила, как злились её создатели и наставники, когда не могли добиться нужных результатов, какое неудовольствие исходило от посланников Леди-Небожительницы, курировавших проект, но всё это был лёгкий ветерок, а теперь она видела тайфун. И самое жуткое, что именно ба Ярость преподавало ей всякие тонкости, необходимые обитательнице Райского сада. Нет, в свою сторону Эрина не чувствовала ненависти, только равнодушие. Хотя последнее время вдруг начали проскакивать искорки надежды.

— Ты когда-нибудь думала, что значит быть свободной?

Неожиданный вопрос застал девушку врасплох. Очередное испытание — ты должна уметь поддержать разговор.

— Иногда. Я читала стихи о свободной птице в небе, о вольном ветре, о воинах, для которых свобода становилась тяжёлым бременем, — ощутив неудовольствие ба, Эрина смолкла. Последний пример был неудачным.

— Ясно. Итак, ты никогда не мечтала ощутить свободу. Хотя бы попробовать её на вкус.

— Ба Сора, вряд ли можно об этом говорить...

На мгновение в глазах цвета корицы отразилась ярость, и Эрина чуть отшатнулась.

— Ты боишься наказания из-за невинного разговора? Или из-за того, что осмелилась помечтать? Не беспокойся, нас не подслушивают. Хотя нелегко жить вещью, правда?

— Вещью?

— Именно так. Вернее, домашним питомцем, забавным зверьком редкой окраски. Твои способности уникальны, но их никто не собирается использовать.

— Почему вы так решили?

— Ты сама говорила, что учёные следили за тем, как ты тренируешься, а здесь это никого не волнует. Мне, твоей наставнице, толком и не сказали об этих занятиях. Достаточно, чтобы понять твоё место во дворце.

— Я служу Господину-Небожителю!

— Ты его забавляешь. Тебя даже не удостоили превращения в ба — так что ты не слуга. Человек, чей дар мог бы сделать многое, проведёт всю жизнь рабыней-игрушкой. Печально, не правда ли?

"В тебе нет сочувствия ко мне. Есть только твоя всепоглощающая ярость... и надежда. Зачем я тебе нужна?"

— Разве я могу что-то изменить?

— В одиночку — нет. Но я могу помочь тебе уйти. За стенами откроется большой мир. В конце концов, я слышала про телепатов, которые завоевали свободу.

Та, кого некогда звали аут-леди Вио Д'Чилиан, пристально смотрела на девушку. Сейчас способности Эрины должны быть ослаблены, она довольно давно не вспоминала про тирамин. Вернее, наставница позаботилась о том, чтобы лекарство не доходило до телепатки. Время для разговора выбрано правильно.... и Вио была готова сама съесть лежащие в сумке таблетки, лишь бы понять, о чём думает Эрина. Тонкое лицо ещё не успело стать бесстрастной маской, на нём, как в калейдоскопе, отражались сомнения, испуг, надежда, даже злость. Наконец, девушка тряхнула головой.

— Я с вами.

"Получилось!" Терпение — одна из великих добродетелей, Вио умела ждать, но сейчас, когда час был так близок... Глупцы, верно, думают, что она выбрала жизнь из страха перед смертью или ради того, чтобы вернуться в Райский сад. Но существовать в обличье ба не значит жить. Зато оно означает возможность отомстить.

Первое время охрана просто не подпустила бы её к правящей чете. Но всё успокаивается и забывается. И за тобой уже не так следят, и, изловчившись, ты достаёшь оружие. А теперь есть та, кто тебя проводит к ним. Кто будет смотреть на какое-то ба, если рядом есть существо, про чьи способности ходят самые причудливые слухи? Возможно, охрана пропустит сопровождающее вместе с девушкой и не сразу поймёт, откуда раздался первый выстрел. Даст время для второго.

"Я не солгала тебе, девочка. Перепрограммировать шар императрицы и улетель на нём действительно возможно. Теоретически. А если нет... смерть — это тоже свобода". Бывшая аут-леди покосилась на Эрину — не заметила ли телепатка последнюю мысль, но на лице девушки была прежняя сосредоточенность. Кажется, она мечтает о грядущей, такой близкой свободе.

Сейчас Эрина в полной мере понимала, что значит "оседлать тигра". Она не разобралась, какое именно оружие прячет Сора, но чуяла, что ба, не задумываясь, пустит его в ход. Если девушка попытается что-то сделать, её убьют. И возможно, убьют тех, кого она позовёт на помощь. "Оно безумно, оно не остановится." В конце длинного коридора показались бело-алые мундиры охраны покоев, даже отсюда Эрина чувствовала напряжённое недоверие одного из гвардейцев. "Доверься им. Они поймут и справятся. Нет. Они боятся меня, а не его. Разве что..."

Взять чужую тревогу и готовность действовать и, точно сплетая нить, начать связывать его со своим страхом. Пару раз у Эрины такое получалось с учёными, разве что там основой становилось любопытство. "Но если удастся заставить гвардейца увидеть ба моими глазами, он выстрелит раньше, чем Ярость хоть что-то заподозрит". Окружающий мир расплывался, ясными оставались только чувства того, к кому она обращалась. Вот страж повернул голову, переводя взгляд от девушки на её спутника, вот глаза расширились, когда он что-то заметил.

Обмен церемониальными фразами завершился, старший из гвардейцев кивнул, и перед телепаткой и ба Сора плавно раздвинулись ширмы, скрывающие вход в покои императора.

"Нет!" Дикий всплеск ненависти и радости оборвал контакт. "Я опоздала!" Эрина молча кинулась на своего проводника... и через секунду выстрел гвардейца перечеркнул обе фигуры.

*

— Она приказала мне стрелять. Я увидел оружие ба раньше, чем оно его достало, — гвардеец пытался говорить твёрдо, но в голосе проскальзывали нервные нотки. Впрочем, учитывая происшедшее, некоторую нервозность можно было извинить. Покушение на правящую чету, да ещё и непонятные "чужие чувства в голове". Даг Бенин чуть поморщился, представив себе это ощущение. Звучало бредом, но кто знает, на что была способна телепатка. Впрочем, с этим разбираться учёным, создавшим её, а твоё дело — предоставить повелителю отчёт и выяснить, откуда ба раздобыло оружие. Ах да, и ещё церемония.

— Мой господин, ба Сора мертво, — луч нейробластера попал в голову, шансов у мятежного или безумного ба не было. Но такие подробности вряд ли важны Господину-Небожителю, по крайней мере, лёгкий жест свидетельствовал о том, что следует продолжать, не останавливаясь на медицинских тонкостях, — телепат Эрина тяжело ранена и умирает.

— Что именно с ней?

Гем-генерал постарался не выказать удивления после этого вопроса. Император желает знать, что случилось с тем, кто пожертвовал жизнью ради него, благородный жест.

— Ба Сора разрядило в неё свой, — краткая пауза, — игольник, если можно это называть так. Оружие стреляло отравленными стрелами. Сейчас девушка в коме, и врачи считают, что она обречена. Я прошу у вас разрешения на прощальную медитацию в знак уважения, — обычно такого ритуала со стороны высших чинов Службы Безопасности удостаивались только погибшие на своём посту гвардейцы — этим подчёркивалось, что и те, и другие живут, дабы оберегать священную особу императора, но сейчас Даг Бенин считал, что может несколько расширить традицию.

— Для прощальной медитации пока рано, — спокойный, даже бесцветный голос Флетчира Джияджи полностью укладывался в каноны приличий, хотя не слишком соответствовал его обычной манере общения. Как один из входивших в своеобразный внутренний круг Райского сада (и едва ли не единственный гем-лорд в нём), Даг Бенин мог поклясться, что покушение повлияло на императора намного сильнее, чем он пытается показать.

— Вы желаете провести особую церемонию?, — вопрос, который не осмелился произнести гем-генерал, задала Леди-Небожительница. Райан Дегтиар тоже выглядела почти полностью спокойной, как подобает аут-леди. И всё же, стоило задуматься, и перед глазами вставало лицо ба Сора... леди Вио. Когда Эрина прыгнула, злобное торжество успело смениться бесконечным удивлением, как будто на Вио бросилась статуэтка с полки. Для Райан девушка всегда была просто не слишком удачным проектом, а вот теперь этот проект отдал свою жизнь за неё и за Флетчира.

— Нет, я хочу выполнить одно обещание, — от негромкого ответа по спине пробежали мурашки, — Эрина как-то обмолвилась, что ей никто никогда не рассказывал сказок на ночь. Тогда я сказал, что она должна услышать хоть одну, прежед чем станет совсем взрослой девушкой. Я не знаю, было это сделано или нет.

Когда за императором закрылась дверь медицинской палаты, Даг Бенин уже чувствовал себя так, словно мир сходит с ума. Он бы понял, если б Господин-Небожитель распорядился об особо пышной церемонии прощания или даже собственноручно отключил аппаратуру, не затягивая мучения девушки (нет, конечно, в коме нет боли, но вряд ли хоть кто-то желал бы существовать в таком жалком состоянии). Но сказка...

— Это какая-то особая традиция?

— Нет. Возможно, он создаст новую. А может, добьётся того, чего хочет. В любом случае, он знает, что делает, — включившийся белый шар скрыл императрицу, и уже из-за его стенок донеслось: — Будьте здесь. Если ничего не получится, ваше присутствие будет для него важным. Мой супруг никогда не признается, насколько он дорожит теми, кто верен ему, но... если бы у императора могли быть друзья...

Она не закончила фразу, но Даг Бенин угадал "вы были бы одним из них". Жемчужные слова, вот только в слишком нерадостный час. Проследив взглядом за удаляющимся шаром, он приготовился ждать.

*

— Я не знаю, какие сказки тебе нравятся. Эта когда-то любил я сам, но может, ты потом прочтёшь другую, которая больше придётся тебе по душе.

"Верь в это. Верь. Она слышит твои чувства больше, чем слова. А во что можно вложить больше душевной теплоты, чем в сказку?"

— В далёкие времена жили два юноши. Один из них был аут-лордом из императорской семьи, возможным наследником, другой — младший сын гем-лорда, верный спутник и друг принца. Оба они были отважны, оба любили истории про героев больше, чем каллиграфию, один превосходил другого в стихосложении и военном искусстве, но когда дело доходило до фехтования, гем-лорд легко побеждал своего высокопоставленного друга. И всё же они оставались друзьями.

Однажды принц сказал своему приятелю:

— У моего отца много сыновей. Я хочу совершить такое, чтобы император не сомневался, кто самый достойный из наследников. Ты слышал про лес за Яшмовым заливом?

— Тот, над которым не может пролететь флайер, а в нём живут полчища чудовищ и злых духов? Разумеется, слышал, — ответил приятель.

— Я собираюсь отправиться туда и сразиться с чудищами. Ты пойдёшь со мной?

— Да, конечно, — беспечно сказал гем-лорд. И они набили флайер припасами и оружием, и отправились к границе мрачного леса. Чем ближе они подлетали, тем ниже спускался флайер, пока, наконец, не замер на опушке. Чары леса оказались сильнее.

— Знаешь, что я думаю, — сказал принц, видя, что управление его не слушается, — мы не сможем тащить всё, что набрали, на своих плечах. К тому же, если этот лес так легко погубил флайер, он может вывести из строя и другую технику. Бросим здесь бластеры, и возьмём с собой только клинки. Древний клинок — душа воина, злые чары его не возьмут, пока ты сам не струсишь.

Хотя принц многое слышал о силе мрачного леса, в глубине души он не верил в эти рассказы. Теперь, когда он увидел, что браслет на его руке, по которому он рассчитывал, если что, вызвать помощь, тоже померк и висит бесполезной побрякушкой, тревога охватила его сердце. Но приятель лишь фыркнул: — Хорошо. Только держись у меня за спиной, если будет слишком горячо.

И они вошли в лес с клинками в руках, а в сумках у них были лишь припасы и питьё.

— Когда мы победим, то устроим пир на поляне в самом сердце леса, — пошутил гем-лорд. И от его шутки принц почувствовал, как развеялась тревога.

Они сражались, как герои древних легенд. Чудища пытались запугать их, но юноши перешагнули через страх, когда переступили границу леса. Чудища кидались на них толпой, но гем-лорд охранял принца, а тот легко отбивал атаки более трусливых духов, пытавшихся напасть со спины. Не было в лесу врага, который бы мог остановить их. Наконец, они вышли на одну поляну. Враги рассеялись, и принц увидел, что его браслет вновь светится. Чары леса были побеждены.

— Сейчас я вызову флайер, и пусть они встречают нас, как героев, покоривших мрачный лес, — крикнул он. Но его друг молча пошатнулся и упал к ногам принца. Среди чудовищ были хорошие бойцы, и на теле юноши остались глубокие раны. Он до конца берёг принца, а теперь, когда опасность миновала, силы покинули его.

Вызванный флайер отвёз друзей во дворец. Там все считали, что юный принц погиб, а он вернулся героем. Радостью сияли лица родни и придворных, а император во всеуслышание назвал своего бесстрашного сына наследником. Но, к удивлению всех, принц отказался от праздничного пира.

— Пусть будет веселье и играет музыка, но я буду рядом с моим другом.

— За твоим другом ныне придёт Смерть, — ответил император, несколько обиженный тем, что сын предпочитает мёртвого гем-лорда обществу отца и братьев.

— Значит, я буду сидеть рядом с ним. Должен же кто-то читать древнюю книгу над ним. Сегодня весь дворец веселится, и я не хочу никого лишать праздника, но и выразить уважение к покинувшему нас тоже нужно.

Благочестие и верность традициям сына обрадовало императора, и принц получил разрешение проводить своего друга. С собой он взял два древних клинка — те самые, с которыми они прошли через весь мрачный лес, и книгу, унаследованную от предков, такую древнюю, что не каждый аут понимает в точности, что в ней говорится. Оставшись наедине с мёртвым, он зажёг благовония, положил клинки рядом с собой и начал читать.

Когда Смерть вошла в комнату, она изумилась, что юношу из гем-лордов провожает наследник императора. Принц вежливо поклонился ей, и она поклонилась в ответ.

— Ты оказал великую честь и умершему, и мне, — сказала Смерть.

— Может быть, — ответил принц, — Но я прошу вас оставить моего друга живым.

— Просьба аут-лорда из императорского дома — это много, — кивнула Смерть, — Если бы я знала, кто встретит меня здесь, то, быть может, дала бы белую ленту тому, кто просил меня час назад, и отпустила твоего друга к живым. Но увы, чёрная лента была до того, а сейчас черёд белой.

— Значит, я требую, чтобы ты оставила его живым, — вскинул голову принц.

— Даже император не может приказать мне. И достойно ли юноши-наследника вести себя, точно малышу, плачущему над потерянным котёнком. Будущий император должен уметь вести себя и знать, что приличное поведение — одно из сокровищ.

— Те, кто верен тебе, большее сокровище! Я унаследую трон от своего отца, но долго ли буду править, если не будет того, кто прикроет мне спину от врагов?

Смерть коснулась книги, которую принц положил на столик:

— Послушай, неужели ты так плохо читаешь Бусидо, что не понял, в чем высший смысл жизни воина? Он отдал жизнь за своего господина, разве его судьбу уже нельзя назвать счастливой?

— В этой книге очень много говорится, как должен жить он, — принц указал на своего друга, — но очень мало сказано, каким должен быть я, чтобы заслужить такую верность. Поэтому я буду руководствоваться тем, что говорит мне голос моих предков — не бросай тех, кто верен тебе. Оставь его, Смерть. Если хочешь, давай сразимся в го или в стихосложении — сейчас я знаю, что превзойду тебя, хоть ты и несоизмеримо старше меня.

— Что ты, — рассмеялась Смерть, — Я не состязаюсь с мальчишками, возомнившими себя вправе менять устои мироздания, — она щёлкнула пальцами, стены комнаты раздвинулись, и тысяча демонов окружила ложе умершего и сидевшего рядом с ним принца, — Их хватит, чтобы удержать тебя, пока я заберу твоего приятеля, а если ты попытаешься противиться, то они разорвут тебя на клочки. А эти демоны — не чета жалким чудищам и духам из мрачного леса.

— Хорошо, — ответил принц, вскакивая на ноги. Один клинок сверкнул в его правой руке, но меч из левой он выпустил, заставив Смерть ещё раз усмехнуться: — И этот неумеха пытается драться со мной!

Несколько минут юноша отражал атаки демонов, но вот адский клинок ранил принца, так что кровь брызнула на ложе его друга. Наследник императора пошатнулся и жалобно вскрикнул:

— Помоги мне!

Демоны захохотали:

— А, мы так и знали, трон Цетаганды займёт трус!

Но смех замер у них на губах, когда гем-лорд подхватил оставленный ему меч, и встал рядом с принцем. Тревога за своего друга и господина пересилила Смерть, и тысяча демонов теперь не могли ничего поделать.

Ресницы дрогнули. Флетчир Джияджа закусил губу, опасаясь, что увидел только игру теней, но странное ощущение, иногда появлявшееся, когда Эрина была рядом, усилилось.

— Почему... почему вы здесь? Я ведь... не... гем-лорд.

— Райан говорила, что для твоего создания было использовано что-то из их генома, так что тебя можно отнести к гемам, — рука падает на кнопку вызова врачей, но пока они не придут, надо продолжать разговор, держать Эрину на этой стороне. Иногда детские сказки бывают удивительно точными, — А ещё... ты спасла мне жизнь.

— Я не рабыня, — тихо, но яростно произносит девушка, точно обращаясь к кому-то другому, — только раб готов на любое предательство, лишь помани его свободой, — потом тонкое лицо вновь становится спокойным, и на мгновение кажется, что она вот-вот опять потеряет сознание, уйдёт и не вернётся.

— Что ты хотела спросить?, — первая фраза, пришедшая на ум, но узкие тёмные глаза вновь загораются любопытством.

— За что вы так цените меня?

"Ей нельзя лгать. Ложь убьёт её быстрее яда".

— Ты — единственный человек, который знает, что я чувствую. Единственная, для кого не существует предписанных приличиями масок, которые я должен носить.

Он успевает договорить раньше, чем в палате появляются доктора. Только сейчас Флетчир Джияджа позволяет себе почувствовать усталость. Вежливо, но твёрдо отказаться от чего-то там для нервов — то ли снотворного, то ли тонизирующего, и уйти, чтобы не мешать. Даг Бенин молча следует за ним. Но на мгновение заглядывает в палату и отдаёт воинский салют хрупкой девушке. "В конце концов, на нас один и тот же долг — быть друзьями императора".


иллюстрация к фику, автор - Геммиона
Персонажи: Флетчир Джияджа, Эрина

@темы: Цетаганда, джен, WTFC, Фанфики

---

отличный эротический арт

Автор арта - Грэй фон Геллет

Название: "Любовники"
Персонажи: Майлз, Таура
Категория|Рейтинг: гет, R

---

Название: "Барон знает толк в мести"
Персонажи: барон Риоваль, ОМП
Категория|Рейтинг: слэш, NC-17. БДСМ и физические травмы
Примечание: "Последний, кто попытался убить Риоваля и имел несчастье остаться в живых, подает напитки у него на закрытых вечеринках и умоляет о возможности доставить любому гостю всяческое удовольствие, какое тот ни пожелает". (с)

---

Название: "Мечты капитана Торна"
Персонажи: Майлз Нейсмит и Бел Торн
Категория|Рейтинг: слэш, PG-13

@темы: Майлз, Бел, Архипелаг Джексона, дендарийцы, гет, WTFC, Рисунки, Слэш

---

один маленький мальчик и три мышонка

Название: "Сказка, любопытство и лень"
Автор: tuully

Категория|Рейтинг: джен, юмор, PG, 2600 слов
Написано на задание спецквеста: "Персонажи канона рассказывают детям сказки"
Краткое содержание: услышав сказку, маленький Эйрел Александр твердо намерен докопаться до правды

*
Три мышонка, три друга из Подлавочки, Чуланса и Заплетени, отправились в путешествие. Шли они горными дорогами, мерзли на перевалах, ранили шкурки о колючие кусты да острые ветки. Оголодали вконец, думали – умрут от голода. Да вдруг, на счастье, попался им фермерский дом.
Залезли три мышонка в подпол, поели зёрен, устроились ночевать. А когда они спали, свернувшись тёплым клубком, пришёл хозяйский кот.
Он мигом сообразил, на кого свалить убыток, да давай грызть окорок. Разбил кувшин со сливками, а когда на шум прибежала фермерская жена, показал ей уснувших на мешке с зерном мышей.
Фермерша рассердилась, схватила острый нож и погналась за мышами.
Но три мышонка, три друга из Подлавочки, Чуланса и Заплетни, вывернулись, спрятались в щелях и не дались на расправу.
Скоро фермерша устала ждать, оставила кота сторожить мышей да беречь погреб, а сама ушла. Кот ходил важный, доедал колбасу, лакал сливки, да шкуру намывал.
Тут три мышонка его и поймали: свалили на клеветника старую корзинку, привязали крышку веревочкой, да выкинули в ручей. А потом устроили пир горой и стали погреб обживать.
Скоро в фермерском доме процветало три мышиных семейства – Нью-Подлавочка, Новый Чуланс и Зазаплетня, а фермерская жена лишь вздыхала, но кошек заводить не рисковала…

Эйрел Александр прочел текст до конца, внимательно рассмотрел яркие стерео-иллюстрации и щелкнул курсором. Однако следующая страница не открылась.
— А что было дальше? – спросил Э.А. у дяди Айвена.
Тот отвлекся от оживленного, но безмолвного диалога по комму, откашлялся и глубокомысленно заметил:
— Ну, история о многом умалчивает…
После чего продолжил быстро щелкать по виртуальной клавиатуре.
Э.А. вздохнул. Он вообще не понимал, зачем им с Элен Наталией доверяют дядю Айвена – тот отличался крайней трудновоспитуемостью. Подождав некоторое время и убедившись, что оставленный за няньку Форпатрил на него не реагирует, Э.А. забрался к дядюшке на колени.
— Чего тебе? – строго спросил Айвен.
— Мне скучно, — не менее строго ответил Эйрел. – Мама с Элен отправились с леди Элис выбирать платья на Зимнепраздник, у папы срочное совещание, у Ника экзамены…
— А остальные? Как насчет заловить дядю Марка? Или тетю Карин, та вообще обожает сидеть с ребятней. В кои-то веки все собрались – пользуйся моментом!
— Марк и Карин заперлись у себя, — шмыгнул Э.А. – Я пытался открыть дверь, но Пим меня поймал и отобрал универсальный ключ. И чего они всё время запираются?
— О, — на секунду глаза Айвена вспыхнули озорным огоньком. Однако тут же он смутился: — Тогда почему бы тебе не пообщаться с дедушкой и бабушкой?
— С графом Эйрелом? Во-первых, он тоже отдыхает после перелёта, его велели не беспокоить. А во-вторых… — Э.А. поерзал и продолжил конспиративным шепотом: — Я его боюсь.
— Как я тебя понимаю, — кивнул Айвен.
В разговоре образовалась пауза – сначала драматическая и объединяющая, потом унылая и пустая. В итоге Форпатрил сделал попытку вернуться к комму, которую Э.А. вовремя пресек:
— Так что было дальше?
— А?
— Неужели кот действительно утонул в ручье? А фермерша? Почему она терпела мышей? А может, она их в конце концов отравила?
Догадавшийся, что пути отступления отрезаны, дядя Айвен потребовал и получил иллюстрированный первоисточник. Изучив его, он издал глубокомысленное «Гмм».
— А кто такая Люсиль? – продолжил любопытничать младший Форкосиган.
— Лю… Немедленно верни мне мой комм, — потребовал Айвен. – И вообще, разве ты не знаешь, что личные коммы сотрудников Оперативного Управления защищены от кражи?
— Подумаешь, — фыркнул Э.А. – Дедушка Саймон показывал мне, как ломать такие защиты, еще в прошлом году!
— И все же, — Айвен наконец-то отобрал свое имущество, — За год многое изменилось. Вдруг краденый комм плюнет на тебя кислотой? И вообще, разве тебе нечем заняться?
— Нечем, — вздохнул Эйрел Александр. – Пока нечем. Может, — спросил он с нарочитой ленцой. – Покатаемся на флайере?
— Думаешь? Даже не знаю… Твоя мама в восторге не будет…
— Ведь ты умеешь водить флайер? – усилил напор Э.А. – Конечно, не так хорошо, как папа…
Форпатрил презрительно фыркнул. Уже хорошо! Убедившись, что противник потерял бдительность, Форкосиган развил наступление по всем фронтам:
— Давай просто посидим в флайере, а ты покажешь мне, на какие кнопки нельзя нажимать, — невинно предложил мальчик. Айвен почти согласился, но в этот момент, как на грех, снова пришло сообщение от Люсиль.
— Это полковник Люсиль, — храбро солгал дядюшка, — Предлагает встретиться, пока ее муж… э-э… в общем, или сейчас, или никогда. Я пошел.
— А как же флайер?
— Видишь ли, Эйрел...
— Александр. А лучше – Саша. Или, может быть, Алекс? Или…
— Ты задаешь слишком много вопросов, — с сожалением покачал головой Айвен. И тут его посетила некая мысль. – Вернее, ты задаешь их не тому парню. Знаешь, что тебе надо сделать?
— Что?
— Ты ведь уже решил, кем хочешь стать, когда вырастешь?
— Еще не уверен, — честно признался Э.А. – Может быть, космическим адмиралом, как граф дедушка. Хотя на самом деле я хочу выучиться играть на скрипке, открывать новые планеты, как бабушка, и попробовать основать новый олигархический комаррский клан.
— Не останавливайся, — откашлявшись (или проглотив смех? с этими взрослыми все так сложно!), похлопал Айвен племянника по плечу. – Главное, не останавливайся в своих желаниях. Но в любом случае, нельзя терять времени, надо срочно начинать упражняться. Почему бы тебе, ради тренировки для будущей профессии… вернее, сразу для всех будущих профессий, не исключая музыкальную, не потренироваться в сборе полезной информации? Попробуй разузнать, вдруг у этой сказки про мышат все-таки есть продолжение? Если сумеешь, — перебил возможные вопросы мальчика Форпатрил, — с меня получасовая прогулка на флайере.
— И дашь порулить?
— Ага, — кивнул Айвен.
— Слово фора?
В ответ дядюшка лихо улыбнулся, помахал на прощание и исчез.
— Что ж, — мальчик пролистнул ридер со сказками. – Поездка на флайере того стоит.
*
— Три мышонка? – переспросил Пим, с которого Эйрел Александр начал «расследование». – Помню эту сказку с детства!
— Неужели фермерша и вправду терпела мышей? – мальчик нажал кнопку диктофона, фиксируя показания подозреваемого. А может, и не подозреваемого, а случайного свидетеля, но дедушка Лорд Аудитор Фортиц всегда говорил, что лишняя возможность перепроверить данные – это хорошо. А дедушка Саймон добавлял, что подозревать надо всех, и папа всегда с ним соглашался…
— Терпела? Что ты называешь – «терпела»? Она отчекрыжила мышатам хвосты, а самих грызунов выбросила на помойку, где они чуть не сдохли! Кровохлебка и овечья потрава выжгли мышатам глаза, и они пошли скитаться по миру, слепые и бесхвостые!
— Полно рассказывать всякие страсти, — вступилась матушка Кости. Разговор проходил на кухне, где царствовали упоительные ароматы. – Хвосты у них отросли, и зрение вернулось, ведь они правильно питались… Хочешь черничного пирога, Алекс?
— Я не Алекс, — строго поправил Э.А., — И я не понял, как у мышат произошла регенерация? Использовали геностимулирующую сыворотку, или специальные имплантаты?
— Слепые мышата кушали гречневые хлопья, клонированную говядину, минимум жиров, каждое утро пили витаминный коктейль… Тогда, может быть, пирожки с креветками, Эйрел?
— Я не Эйрел, — поправило недоопределившееся дитя, — Зовите меня ЭйА. Ладно, уговорили на пирожки…
*
— Какие регенеративные технологии использовались мышами? – переспросила Марсия. – Я верно тебя расслышала – не бетанцами, не цетагандийцами, и даже не эскобарцами, а мышами?
ЭйА, наконец-то выловив занятую тетушку, протараторил исходный текст и свои вопросы к нему.
— ЭйА, — улыбнулась Марсия. Эйрелу Александру очень нравилась улыбка второй из тетушек Куделок: она очень походила на ухмылку плотоядного гигантского ящера из палеонтологического музея. Тогда, в глубоком детстве, два года назад, ящер поразил воображение младшего Форкосигана до глубины души, он несколько недель болел идеей вернуться на Землю, раскапывать динозавров. Когда же выяснил, что всё интересное выкопано до него, задумал стать космическим дальнобойщиком и раскапывать интересности на других планетах.
— ЭйА, — повторила Марсия. – Я не буду тебя спрашивать, как тебе пришла в голову мысль, что мое время можно тратить на подобные пустяки…
— Не спрашивай, — согласился мальчик.
— Поэтому просто тебе скажу – у мышей подобных технологий не было.
— И что? – впрочем, делать выводы ЭйА уже научился. Но напрашивающийся итог ему не понравился. – Они так и скитались, слепые и бесхвостые? И им никто не помог?
— Это Барраяр, детка, — ответила Марсия. На этот раз ее ухмылка больше напоминала акулью. – Слабым здесь не место. Погоди, ты что, плачешь?
— Нет, — соврал Эйрел Александр. И в самом деле! Он не слабак, просто представил, каково это – брести по стылым камням, исцарапанному, нести отрубленный хвост, искать дорогу наощупь…
— Я хотела сказать, что это же барраярская сказка! Да, у мышат всяких там стимуляторов-регенераторов не было, но зато… зато… Они были мутантами!
— Правда?
— Правда, — заявила Марсия. Даже через комм чувствовалась ее убежденность. – Поэтому хвосты у них регенерировали сами по себе. И глаза тоже.
— А ты мне не врешь?
— Я? Да никогда. В барраярских сказках такие вот регенерирующие мутанты встречаются на каждом шагу. Помнишь сказку про мутанта, похитившего графскую дочь, который вообще свое сердце держал на заколдованном острове?
— Я помню сказку про Ифана – не нашего Айвена, а какого-то другого Ифана-дурачка, который боролся с мутантной змеей, у которой отрастали две головы взамен каждой срубленной. И про мутанта с луковой головой, и про мутанта, у которого увеличивался нос каждый раз, когда тот соврёт…
— Вот именно! Так что не волнуйся, хвосты у мышат сами регенерировали, зрение со временем восстановилось, и стали они жить в фермерском доме, воровать еду…
— Значит, хозяйка их все-таки терпела? – уточнил для порядка ЭйА. – А вот леди Элис мне сказала, что ни одна нормальная женщина не потерпит, чтобы в ее доме хозяйничали мыши…
— Она совершенно права, — признала авторитет леди Форпатрил Марсия. Заметила логическую ловушку, в которой оказалась и попыталась исправиться: — Вернее, гмм… Открою тебе тайну. Фермерша терпела мышей в доме, потому как сама… гмм…
— Была мутантом? – подсказал Эйрел Александр.
— Об этом не принято говорить, — Марсия снова улыбнулась, на этот раз поощрительно. – Но, знаешь, ты можешь узнать массу подробностей быта барраярских фермеров, если поговоришь с Дувом Галени!
— Тетя Делия отказалась дать мне его служебный номер, — вздохнул ЭйА.
— Не сдавайся, парень! Знаешь что, запиши все – только действительно все! – свои вопросы и попроси Делию саму на них ответить. Что-то мне подсказывает, что подобный стимул мигом поможет ей вспомнить номер мужа…
*
— Итак, посчитаем вопросы. Неужели фермерша терпела мышей? Какая у нее была мутация? Почему она больше не заводила кошек? А почему не взяла в дом рогатую ящерицу? Как трем мышатам удалось поднять корзинку с котом? Почему кот не вернулся домой, неужели он утонул? Кто ест больше – мышонок или масличный жук? Сколько мышей может прокормить один колбасный цех, при условии, что там поставлено новое оборудование, и говядина клонируется со скоростью пять фунтов в день? — Дув Галени пробежался до конца пятистраничного списка, закашлялся и почесал в затылке. – Делия, ты не могла бы… А где она?
— Она ушла к маме, — ответил ЭйА. Поерзал, пожирая внимательным взглядом СБшника. – Тетя Делия сказала, что вы все-все-все ответы знаете, и мама с ней согласилась.
— Я знаю? Наверное, я действительно что-то знаю… — Дув снова пролистал список. – Однако уверен, твой папа знает больше…
— Он уехал по делам, — с тяжким вздохом признал Эйрел Александр. – Вчера мы с ним прогнали восемь сценариев, как три мышонка могли загнать в угол и пленить одного кота.
— Неужели?
— Ага! – Мальчик включил комм, показывая итоги вчерашних баталий. Галени прищурился, рассматривая хаотичные движения голограмм стимулятора. – Ночью я придумал девятый способ, если у мышат были с собой бронескафы с титановыми резаками. Или хотя бы один реактивный ранец, чтоб летать… Только я не придумал еще, как им правильно управлять полётом.
— Существуют ли кибервирусы, позволяющие передать сформированный навык от представителя одного биологического вида, например, человека, представителю другого биологического вида, например, мыши; и достаточно ли эти навыки, чтобы управлять легким воздушным транспортом. Вопросы двести девяносто два и двести девяносто три из списка. Я помню.
— Ага. – Форкосиган уставился на Галени с робкой надеждой.
— Знаешь, что я тебе скажу, ЭйА, — тщательно подбирая слова, ответил СБшник. – Нельзя все истории, тем более сказочные, принимать за чистую монету. Понимаешь, сказка… И вообще фольклор… Это метафоры. Информация, так сказать, в обобщенном и символическом виде. Понимаешь?
Эйрел Александр нахмурился, соображая, врет ли дядя Дув оттого, что некоторые вопросы опасно приблизились к тайным секретам Барраярской Империи, или просто по привычке.
— Сказка про трех мышат… Понимаешь, ЭйА, это просто сказка. Три друга отправились в путешествие… Вообще-то, похоже, что здесь в символическом виде обыгрывается путешествие первопроходцев и открытие Барраяра.
Мальчик насторожился. А вот эту версию он не обдумывал. Интересно…
— Новооткрытый Бурый Яр встретил их неприветливо, даже, можно сказать, неласково.
— Как фермерша, попытавшаяся отрубить мышатам хвосты?
— Что-то вроде того, — согласился Дув. – Первопроходцев встретили тяжелые испытания. А потом, когда вы вроде как справились и даже вернулись к цивилизации…гмм…
— Появился кот, — подсказал ЭйА.
— То есть – попытка цетагандийцев аннексировать планету, — нашелся Галени.
— Но мы прогнали цетов, накидали люлей всяким там жлобам, которые пустили цетов за взятки. И завоевали Зергияр! – подпрыгнул, обрадовавшись, младший Форкосиган.
— Вот-вот. Видишь, как всё просто.
— Погодите, дядя Дув. Вы не всё рассказали! А кто были те храбрые мышата? Император Дорка Справедливый? Или прадедушка Петер? Или принц Ксав? А как же тогда император Эзар, он ведь тоже герой цетагандийской войны? А как же тогда…
Для пятилетнего мальчика Эйрел Александр обладал поистине громадными знаниями о героях цетагандийско-барраярской войны. После десятого имени, с перечислением заслуг, наград и титулов, Галени забыл о гордости и сбежал, прикрываясь вызовом в штаб-квартиру Службы Безопасности, как щитом.
*
Возбужденный, воодушевленный новыми перспективами Эйрел Александр прискакал в библиотеку.
Там у окна сидела бабушка, графиня Корделия. Она поощрительно улыбнулась внуку и предложила рассказать, чему он так радуется.
К версии Дува Галени Корделия отнеслась скептически.
— Не знаю, не знаю… Конечно, некоторый символизм в сказке чувствуется… Однако я бы не называла мышат образцом маскулинности, хотя этот архетип предполагает и тягу к путешествиям, и открытое противостояние возможному агрессору… И некоторую вороватость, которая здесь, на Барраяре, отчего-то считается признаком великого ума и умения устроиться в жизни. Но на мой взгляд, эта сказка вовсе не про первооткрывателей.
— А про что же? – удивился внук.
– Видишь ли, — пояснила Корделия. — Для развитых планет характерно совершенно другое отношение к жизни. Там увечье или мутация – вовсе не приговор, наоборот, стимул к тому, чтобы найти особенное место в мире. Здесь же, на Барраяре, на первый взгляд прав тот, кто сильнее. Как тот кот, который считает себя непобедимым, а потому может совершать подлости. На самом деле гораздо более значимы дружба, привязанность, взаимовыручка. А сколько у тебя хвостов, есть ли зрение, и вообще, мышонок ты или человек, это, на самом деле, такие мелочи…
После некоторого раздумья ЭйА признал правоту бабушки.
— А еще… ты можешь сказать?
— Что, дорогой?
— Мне никто не смог объяснить, только краснели и советовали спрашивать тебя или маму. Как три мышонка сумели обзавестись семьями? Кто из них был девочкой? И как они поделились на троих?
— Гмм… Эйрел Александр, видимо, пришла пора рассказать тебе о некоторых важных для каждого бетанца… вернее, барраярца, вещах. На Колонии Бета дети твоего возраста уже знают о таких вопросах, но эти дикие, отсталые барраярцы, как всегда… Но я отвлеклась. Итак, Да будет тебе известно, что размножение – это свойство любой живой материи. Оно может осуществляться разнообразными способами…
*
— Форпатрил слушает, — коротко ответил Айвен на входящий звонок.
На экране появилось лицо кузена-Лорда Аудитора. На лице явно читалась угроза и обещание переломать кому-нибудь ноги.
Угрозу Айвен привычно проигнорировал, а обещание не принял на собственный счет.
— Что, по-твоему, ты сделал?
— А что именно? – привычно не понял Айвен.
— Сегодня я, наконец, сумел докопаться до истины и узнал, с чего это моему сыну приспичило мучить всех дурацкой детской сказочкой. Оказывается, всему виной ты! Ты его надоумил!
— Я? Я всего лишь заключил небольшое соглашение.
Майлз прошипел нечто угрожающее, но Айвен твердо намеревался сегодня повальсировать на минном поле:
— Мы договорились, что если он узнает все – действительно все, — подробности истории трех мышат-путешественников, я покатаю его на флайере. Даже дам порулить…
У лорда Аудитора чуть не случился сердечный приступ.
— Ты не посмеешь подвергать моего сына такой угрозе!
— Я дал слово фора, — скромно потупился Айвен. – Но почему-то уверен, что при ближайшем рассмотрении выяснится, что мальчик нашел не все ответы на умолчания, которыми столь богата эта загадочная история.
Майлз попробовал идею на вкус, и она ему не понравилась.
— Думаешь, выиграл? Думаешь, что…
— Ну прости, прости… Я просто не умею общаться с детьми, вот и ляпнул первое, что пришло в голову! Думаю, за пару месяцев Эйрелу Александру сказка про трех мышат прискучит, а потом, так и быть, мы покатаемся на флайере – я даже позволю тебе лично запрограммировать автопилот, чтобы ты был уверен в безопасности полета. Договорились?
— Пять месяцев. Не смей появляться в моем доме, не вздумай науськивать Эйрела Александра на еще какие-нибудь изыскания, и вообще!.. Чертов Айвен! Не смей появляться в моем доме ближайшие три месяца!
Выключив комм, Айвен Форпатрил довольно улыбнулся. Похоже, братец-Аудитор действительно рассержен и в обозримом будущем не будет донимать его, Айвена, просьбами посидеть с ребятней, пока остальные заняты.
Что и требовалось.

Иллюстрация к фику. Эйрел Александр Форкосиган и Айвен.
Автор - Wei

@темы: поколение некст, Айвен, джен, WTFC, таймлайн: правление Грегора, Фанфики

---

немного посмеяться

Название: "Происшествие в Сфере"
Автор: sabaytis
Категория|Рейтинг: юмор, R за описание сексуальных кинков. 285 слов (драббл)

*

Обслуживали барраярца, порвали два шаблона

- Это катастрофа, - сокрушенно вздохнул оператор службы Практической Сексуальной Терапии, заходя в офис. - Это настоящая катастрофа.
На гермафродите не было лица - Марта боялась спросить, что же могло заставить специалиста самого крупного подразделения знаменитой бетанской Сферы дойти до такого состояния. Казалось бы, чего тут только не видели - афонских беженцев-транссексуалов, квадди с маниакальной жаждой футфетиша, маньяков с Новой Бразилии, увеличивших при помощи генной модификации количество половых органов до девяти (причем повторялись только три из них!)... но отдел ПСТ преодолевал все сложности, никто не мог, не покривив душой, заявить, что покинул Сферу неудовлетворенным. Здесь реализовывались любые сексуальные фантазии.
- Чертов барраярец, - выдохнул гермафродит, выпив залпом стакан коктейля с релаксантами. - Как их только таких ухитряются рожать...
- Садизм? - осторожно предположила Марта. - Садомазохизм?
- На первый взгляд, банальная зоофилия, - простонал герм, падая на диванчик и обхватывая голову руками. - Они там чокнутые, все до одного...
С зоофилией в Сфере проблем не было, что-то можно было вырастить экспресс методами, что-то - достоверно сымитировать при помощи биопластика. С точки зрения исполнения заказа тяга к животным считалась услугой средней степени сложности, к тому же довольно редкой в последнее время.
- Так в чем была проблема?
- Он подошел ко мне, такой уверенный, такой... сосредоточенный... - рассказ гермафродита был богат на паузы, позволявшие нарисовать мысленную картинку происшествия во всех красках.
- Он спросил, правда ли это знаменитая Сфера... я подтвердил... и тогда он потребовал... он потребовал...
Марта подошла к подчиненному и нежно положила руку ему на плечо. Это было ошибкой. Пострадавший вздрогнул, вскочил с дивана и пулей выбежал из офиса.
Чуткое ухо Марты, руководителя отдела ПСТ, уловило истеричные вопли, затихающие вдали:
- Ну, не живут кони в вакууме! Не живут!

И прекрасный демотиватор от Menada в тему

@темы: юмор, Колония Бета, WTFC, Рисунки, Фанфики

---

Эйрел и Саймон

Название: "Спина к спине"
Автор: Wei
Иллюстрация к фику "Долог путь до Эскобара".
Персонажи: Эйрел Форкосиган, Саймон Иллиан
Джен.

@темы: Эйрел, Иллиан, джен, Рисунки

---

фик про то, что бывает в саду

Название: "Беседка не для бесед"
Автор: Энинг, Awaiter

Категория|Рейтинг: слэш, R, 1300 слов
Персонажи: Эзар, Негри, Джес, Эйрел, Зерг
Краткое содержание: традиционным развлечением во время императорских приемов считается тихонько перепихнуться в дворцовом саду. А чем развлекается в это время сам император?

*

Два симметричных полумесяца прилежно светили над императорским дворцом. Обе луны на небе Барраяра шли на убыль, их рожки игриво смотрели вверх. Бархатная темнота звездного неба не нарушалась искусственным освещением, а безопасность парка обеспечивали приборы ночного видения. Датчики движения включали подсветку на бордюрах дорожки, но только, если кто-то прогуливался ночью по дворцовому парку. Музыка из бального зала звучала торжественно и громко, огромные окна позволяли теням танцующих повторять за ними сложные движения танца отражений.

Его Величество Эзар Форбарра в компании бессменного шефа своей службы безопасности изволил гулять по аллеям дворцового парка. Следует отметить, что парк был спроектирован лично Его Величеством, в те редкие минуты, когда он мог себе позволить отдохнуть от государственных дел и позаниматься чем-то легкомысленным. Чинно и важно спустившись по ступенькам и отойдя на десяток шагов от дворца, Эзар с наслаждением расстегнул парадный мундир и вдохнул свежий ночной воздух.

— Фух, жарковато, однако. Пойдем, проветримся, — он свернул на боковую дорожку, петляющую среди зарослей кустарника причудливой формы.

— Слишком много бренди? – вежливо предположил у него за плечом Негри.

— Скорее слишком мало. А вот танцев больше, чем мне бы хотелось. Но я недостаточно стар, чтобы отказывать дамам. Ты разглядел ту смуглую девочку в красном, с которой я танцевал гранд-марш? Как ее зовут, не знаешь?

Негри включил ручной комм-линк, потыкал в его голографические светящиеся кнопочки.

— Мадам Лизель Фордиланд, овдовела полтора года назад, имеет малолетнюю дочь. У ее отца на Южном континенте серьезные проблемы с терраформированием, а если точнее, то с его финансированием. Месяц назад подавал прошение о выделении субсидии, получил отказ, потому как его отчеты по освоению предыдущей – были, хм, проще всего сказать — ужасающими.

— Казнокрад? – нахмурился Эзар.

— Похоже, что редкостный идиот. Отказался от техники, предоставляемой министерством терраформирования и положился на старый дедовский способ. Капитально погорел, в прямом и переносном смысле. Лесные пожары удалось погасить только с помощью армии.

— Идиот! А дочка у него – особа с огоньком. Жаль, что ее интерес подогрет искусственно. А что знает СБ о некой Жанне Форсман, которая заполучила меня на контрданс? Так умело и стремительно, что я просто не успел найти отговорку.

— Жанна Форсман, дважды в разводе, причина — бездетность, — вздохнув, зачитал Негри.

— Хех, так это хорошо, проблем меньше, — крякнул себе под нос Эзар.

— Но тоже имеются нюансы. Ее брат, Карл Форсман — внук графа Этьена. Умудрился перессорился с семьей и был лишен содержания. Старый граф неважно себя чувствует последний год. Сильно переживал из-за смерти единственного сына, разболелся. У сына наследников не было, а вот у дочерей — целый выводок внуков. Граф начал приглядываться к этому выводку, ну, там один другого краше. Если у Карла хватит ума побыть паинькой, то Жанна имеет шансы стать сестрой нового графа. Но у старика есть еще трое взрослых внуков, которые тоже не сидят, сложив руки.

— И затеют судебный процесс, оспорив завещание в Совете графов, как только граф Форсман даст дуба, — Эзар досадливо поморщился. – А шустрая сестричка мечтает заполучить Наш голос на Совете графов. Проклятье, Негри! Я чувствую себя, как золотой в навозной куче! Тянут руки и лезут вперед самые небрезгливые, — ворчливо заметил он. – Эдак, я сейчас вспомню, что меня ждет доклад от Гришнова, и соглашусь, что идея провести с ним ночь меня возбуждает. Ну, что ты фыркаешь, как жеребец? С докладом, естественно, а не с Гришновым.

Они уже порядочно углубились в парк, оставив позади огни и шум праздничного веселья. Эзар наслаждался тишиной парка, вслушивался в ночные шорохи листьев. Военный опыт с годами не пропьешь, а потому какую-то возню и звуки голосов у беседки они с Негри услышали одновременно, оба тут же замерли. Негри привычно напрягся, его рука скользнула к кобуре, но Эзар прижал палец к губам, кивнул и двинулся в обход кустов, прикрываясь ими. Негри следовал за ним, так же бесшумно, как и в годы их общей партизанской молодости.

Увитые плющом беседки в императорском саду были излюбленным место уединения для парочек. Беседки были крайне удобны для свиданий, они стояли вдалеке от камер наблюдений и густые листья плюща служили хорошей защитой от случайных взглядов.

Эзар засек цель и без колебаний двинулся на нее. Зелень почти полностью скрывала злоумышленника, но Его Величество был ловок и решителен и ухватил негодника за ухо, не дав ему даже пискнуть. Надо сказать Эзару изрядно помогли события, развернувшиеся в беседке, которые так сильно увлекли кронпринца, что он и не заметил атаки с тыла. Ухватив ухо двумя пальцами Эзар, оттащил Зерга на пару шагов в сторону и раздосадовано, разглядывая свой трофей, вынес приговор гневным шепотом:

— Ах ты, маленький паршивец! Подглядывать не имеешь права, мал ты еще для таких дел! Марш отсюда, чтоб духу твоего не было!

И передал ухо в надежные руки СБ.

Капитан Негри твердо и со всем почтением отконвоировал Его двенадцатилетнее Высочество в сторону дворца, собираясь передать в не менее надежные руки охраны.

Убедившись, что Негри увел мальчишку, Эзар хищно ухмыльнулся и, бормоча под нос что-то вроде: «а я в его возрасте… уф, хотя и в моем возрасте…» — занял то место, где поймал наследника за подглядыванием.

На скамейке беседки, удобно откинувшись, расположился молодой человек в расстёгнутой белоснежной рубашке. Мундир он, судя по всему, скинул, и Эзар мимолетно позавидовал ему, почувствовав, что ему снова жарко и душная летняя ночь недостаточно освежает.

Темное пятно взъерошенных волос, светлое пятно лица, полуприкрытые глаза. Изящество черт скорее угадывались в очертаниях света и тени, чем было различимо в ночи. Слишком темно, чтобы разглядеть румянец на смуглом лице, но Эзар прекрасно мог себе его представить.

Ноги сидящего были широко раздвинуты, рубашка распахнута, обнажая грудь и живот, а брюки, похоже, то ли спустились до щиколоток, то ли он их вовсе снял. Разглядеть точнее не было возможности, ноги молодого человека были заслонены. И еще он недвусмысленно сладко постанывал, откидывая голову назад и ерзая всем телом. Вот он мотнул головой, прикусил губу – блеснули зубы, шумно втянул воздух и с негромким протяжным стоном выдохнул.

На полу беседки, у его ног, почти скрытая в тени фигура зашевелилась, и пьяно запинаясь, произнесла:

— Мать твою, ить! Дай мне руку, Джес. Помоги встать.

— Ай, Эйрел, ты прекрасно там смотришься, — с легкой усмешкой возразил Джес, наблюдая, как тот приподнимается на подкашивающие ноги, но не удерживая равновесия, снова сползает на пол. – Это так возбуждает, перепихнуться прямо в саду императора. Мы лишь внесли в этот традиционный подвиг… немного нетрадиционного содержания, — и Джес тихонько захихикал.

— Идиотизм какой-то… Лучше придумать не мог? – пробормотал Эйрел хмельным голосом.

— А почему нет? Однообразие приедается, нужна смена, ха-ха, декораций. Ты проспорил мне желание, Эйрел. Да-да! Фор должен держать свое слово. – у Джеса насмешливый и глумливый голос — Боишься, что слухи пойдут?

— Я всегда держу слово! Пускай они подавятся. Плевать я хотел на слухи. Моя честь – это… это, а, черт!

Эйрел наконец поднялся на ноги. Его все еще пошатывало, он ухватился за перила беседки и сделал несколько нетвердых шагов в сторону. Тут его скрутило, он перегнулся через перила и его сильно вывернуло.

— Ну-ну, дорогой, прибереги себя и свой пыл, он нам еще пригодится, — со смешком заметил Джесс, застегивая пуговицы на рубашке. И мечтательно улыбнувшись чуть слышно заметил: — Тебе ведь понравилось, мой маленький принц?

***

Смешанное чувство отвращения и досады переполняло Эзара. Он сплюнул:

— Чертов эксгибиционист! Мальчишку мне портит. Пип-шоу устроил, в самом поганом форратьеровском духе! И что он о себе возомнил, сосунок! Ни фига ведь не смыслит в действительно стоящем минете, его самого драть и драть надобно!

Он помолчал, задумчиво потер подбородок и добавил:

— Но как мало мы знаем о людях.

Негри, давно стоящий рядом, тоже видел всю сцену. Он чуть виновато уточнил:

— Это было в докладе.

Император досадливо поморщился, ощутив, что штаны вдруг стали тесными, и рассеянно пояснил:

— Я не о них...

И мысленно закончил: «я о себе». Увиденное в беседке действительно заводило. Эзар привычно задумался, выделяя истинную причину события. Вспомнил, какое ощущение оставляет крепкий мужской рот, шероховатость обветренных сухих губ и как царапает бедро щетина на чужой щеке. Это давнее, вроде бы полностью позабытое наслаждение… Но, не стоит обманывать себя, еще имело место непристойное удовольствие от тайного подглядывания. И понимание, что ничто, кроме собственной воли, не могло помешать ему взять это молодое наглое тело, прямо здесь, не отходя от места. «Старею!» — отмахнулся он от всех этих мыслей.

Переждав несколько минут, когда внезапное предательство организма слегка «отпустило», Эзар решительно подытожил:

— Возвращаемся. К черту Гришнова, он слишком волосат для меня! А вот Южный континент от столицы достаточно далеко. И субсидии на него рано или поздно все равно придется выдать!

@темы: Эйрел, Джес, Эзар, WTFC, таймлайн: правление Эзара, Слэш, Фанфики

---

... значит, где-то поблизости пони! (с) граф Петр

Название: "Пони тоже кони"
Автор, фотограф : Severus T. Snape
Предупреждение: Юмор. Игрушки для барраярцев младшего офицерского состава.

Персонажи: Грегор, Майлз, Айвен, Корделия, Иллиан и один цетагандиец
Примечание: авторские фигурки сделаны на базе сеттинга My Little Pony и представляют персонажей канона в "животной" форме.
Материалы: запекаемая пластика, акриловая роспись.

@темы: хэндмейд, сувенирка, фэндомное, юмор, WTFC

---

фик про Айвена и Доно

Название:: "За закрытыми дверями"
Категория|Рейтинг: слэш, PG-13, 2200 слов
Автор: Кэролайн
Краткое содержание:Сначала Айвен старался как можно меньше встречаться с Форратьерами, но потом им с Доно все же случилось поговорить по душам.

*
Еще почти год он старался как можно меньше встречаться с Форратьерами.
Выходило плохо. Айвен то натыкался на Доно в особняке своего дражайшего кузена, который, судя по всему, завел с новоиспеченным графом дружбу; то Оливия, весело щебеча, пыталась пригласить Форпатрила на семейный ужин, и приходилось придумывать новое оправдание для вежливого отказа. В конце концов, он почти перестал заходить к Майлзу, во всяком случае, не убедившись предварительно, что там не появится граф Доно Форратьер.
Так продолжалось до тех пор, пока на празднике Дня Рождения императрицы Доно не зажал Айвена в углу, вооружившись бокалом вина и хищной улыбкой.
— Айвен, в последнее время ты просто неуловим. Я уже начал сомневаться в твоей реальности. Как поживаешь?
— Доно! – Айвен честно попытался изобразить радостное приветствие. – Ничего нового, знаешь, все как обычно, служба… Ничего особенного.
— Ага. – Форратьер отпил из бокала, разглядывая Айвена с пугающей проницательностью. – Как насчет того, чтобы заглянуть к нам в гости на следующей неделе?
— О, нет. Очень жаль, но, кажется, у меня не получится. Знаешь, сейчас на работе…
Доно выслушал его путаные объяснения с завидным хладнокровием.
— Никогда не думал, что ты выберешь службу, которая так тебя утруждает, Айвен. – Бокал со стуком опустился на столик. – Может быть, хватит выдумывать нелепые оправдания? Леди Элис стоило бы научить тебя хотя бы не повторяться, чтобы не выглядеть смешно. Это становится по-настоящему невежливым.
Секунду Айвен разглядывал лицо собеседника, прикидывая, как себя повести. Притвориться оскорбленным? Уйти? Извиниться? В одном Доно был определенно прав – пытаясь избежать встреч любой ценой, он только давал окружающим повод для двусмысленных шуточек. Стоило уже согласиться один раз и получить заслуженный тайм-аут еще на полгода-год.
— Ну, возможно, мне и удастся найти время, — протянул он.
— Отлично. – Доно решительно кивнул. – Послезавтра? Цабо заедет за тобой после службы.

***

Цабо, к немалому удивлению Айвена, привез его не в городской особняк Форратьеров, а в небольшую, хотя и расположенную в центре и изящно обставленную квартиру.
— Что еще за фокусы? – подозрительно полюбопытствовал Форпатрил, переступая порог. – Разве ты живешь здесь? – Или: как давно ты живешь здесь? От внезапной догадки Айвен похолодел. Нет, если бы дела Форратьеров пошли так плохо, что им пришлось сменить особняк на более простое жилье, об этом давно уже судачила бы вся столица…
Доно развеял его опасения, слегка взмахнув рукой и поморщившись.
— С фамильным особняком у меня связано несколько не самых радужных воспоминаний. Да и сам по себе он не слишком-то приятное место. Все эти портреты безумных родственничков на стенах, мрачные закоулки.… Побудешь там неделю и начинаешь сомневаться, а не сходишь ли сам с ума. Стоит давно уже там все поменять.… Впрочем, Оливии нравится. А я периодически уезжаю сюда, когда нужно много работать. Или, наоборот, когда хочу отдохнуть.
Айвен не стал уточнять, к какой из категорий относится их встреча.
Слуг в квартире не было, и Доно сам налил Айвену бокал вина из небольшого бара. Усадив гостя в широкое кресло и устроившись напротив, граф завел ни к чему не обязывающую беседу. Айвен сидел настороже, стараясь не пропустить момент, когда Доно начнет впутывать его в какое-нибудь очередное дело с завуалированным “Айвен, пожалуйста, поработай для нас козлом отпущения, у тебя так здорово выходит”, чтобы вовремя дать решительный и непреклонный отказ. Но Доно болтал о всяких пустяках: травил байки о заседаниях в Совете Графов, рассказывал о каких-то новых проектах (Айвен слушал вполуха), спрашивал об общих знакомых. Айвен слегка расслабился. Кажется, Доно действительно не пытался использовать его в своих играх, а всего лишь — как бы ни было сложно в это поверить — позвал поговорить. К слову, Айвен был вынужден признать, что либо граф Форратьер очень быстро перенял типично мужские интересы, либо… кто бы мог подумать, что Донна так хорошо разбирается в пиве и флайерах? Ну да, они никогда особенно не разговаривали – всегда находились дела поинтересней… Айвен быстро отогнал неуместные мысли.
К концу бутылки они разговаривали уже почти как давние приятели, то беззлобно подкалывая друг друга, то смеясь над только что родившимися шутками. Айвен уже и сам не понимал, зачем он потратил столько времени и сил, пытаясь избегать общества Доно. Поначалу его мучила неловкость – за дурацкий букет в космопорте, чертову сцену с наглядной “демонстрацией доказательств”, во время которой ему вспоминались совсем другие картины.… Но, в конце концов, все проходит. Должно же время рано или поздно залатать и эту дыру. Теперь Доно – не только высокопоставленное лицо, но и друг семьи.
— Как поживает твой кузен? – мимоходом осведомился Доно, покачивая бокал в руках.
— Мой братец-милорд Аудитор, ты хочешь сказать? Как обычно. Усвистал на какое-то свое задание на богом забытую планетку через месяц после свадьбы. На месте Катрионы я бы его уже давно прибил.
— Ну, тебя, вроде бы, никто и не звал на ее место, — ухмыльнулся Доно. – К тому же эта леди на редкость ему подходит. С удовольствием вспоминаю, как она тогда размазала Ришара по стенке. Достойная пара лорду Форкосигану. Тебе тоже давно стоило бы жениться, Айвен.
От неожиданности Айвен поперхнулся вином.
— Вот уж не думал, что ты, Доно, будешь говорить, как моя мать, – выдавил он, восстановив дыхание.
— Нет, Айвен, мне никогда не было интересно играть роль твоей матери. – В насмешливых темных глазах Айвен вдруг увидел прежнюю Донну – роскошную и бесстыдную. О да, уж кем-кем, а матерью она точно никогда не пыталась ему стать… — Просто замечание, совет старшего товарища, если угодно. Протянешь еще немного – и даже твое красивое тело перестанет привлекать молоденьких девочек.
— Да к черту их, — с неожиданной горечью выплюнул Форпатрил и сам удивился своей откровенности. Вино, видимо, было крепче, чем ему показалось на первый взгляд.… Перед его мысленным взором пронеслась вереница недавних подружек. Айвен попытался выразить словами всю ту мешанину чувств и мыслей, что вызывали у него эти нью-барраярки, одновременно ведущие себя как гражданки Галактики и в то же время явно лишенные многих очень удобных представлений о сексе без обязательств, но махнул рукой и допил бокал залпом. – Они не то. Все – не то.
Он запнулся, встретившись с пристальным взглядом. Доно смотрел на него с каким-то странным выражением, которое Форпатрил не мог расшифровать.
— Значит, — медленно произнес Форратьер, — тебе по-прежнему нравятся женщины старше тебя? Как… мило, Айвен.
Айвен запаниковал. Разговор принимал какой-то странный оборот… Меньше всего он хотел обсуждать с Донной – Доно – да черт его разберет! – подробности своих сексуальных предпочтений. Это был едва ли не худший кандидат для подобных откровений. Но прежде, чем Айвен успел придумать, как вывести разговор в более безопасное русло, Доно поднялся, прошел несколько шагов и задумчиво произнес:
— Знаешь, а я порой вспоминаю твои слова про то, что ты собирался сделать мне предложение. И все чаще мне приходит в голову, что, возможно, я бы даже его принял… приняла.
Айвен вдруг ясно увидел, как за мужским лицом, словно за маской, проступает прежняя Донна – ироничная, самоуверенная, дерзкая и на редкость непредсказуемая.
Чего он не ожидал, так это того, что в следующую секунду Доно наклонится к нему, и прежде, чем Айвен успеет что-либо предпринять, губы Доно – да нет, какого черта, губы Донны Форратьер! — таким знакомым властным и дразнящим жестом накроют его собственные.
Мастерство Донны не изменило ей – ему?! – с годами. Последняя подружка была у Айвена почти месяц назад. Сейчас, раздразненное жарким и развратным поцелуем, его тело – Айвен понял это с ужасом – отреагировало самым естественным образом. “Нет!” – мысленно завопил он. – “Это же мужик, черт тебя дери!” Впрочем, самовнушение было бесполезным – слишком знакомой была эта манера целоваться, чуть прикусывая нижнюю губу и мягко лаская языком самые чувствительные участки во рту. Воображение Айвена быстро подкинуло ему несколько картин из прошлого и их возможное продолжение – тяжело вздымающуюся грудь, низкие стоны, разметанные по подушке длинные кудрявые волосы…
— Какого черта ты творишь?! – выдохнул он, отталкивая Форратьера.
— Только не делай вид, что тебе не нравится, – отозвался Доно, внимательно наблюдая за его реакцией. Его ладонь словно бы случайно коснулась паха Айвена, заставив того выругаться сквозь сцепленные зубы.
— Мать твою!.. Я думал, тебе теперь нравятся женщины.
— Мне всегда нравились и женщины тоже, — небрежно поправил его Доно, расстегивая несколько верхних пуговиц на своей рубашке. – Но, знаешь, почти тридцатилетний опыт никуда не выкинешь, верно? А мне всегда было интересно попробовать, каково это, когда ты мужчина.
В его голосе, низком и хрипловатом, зазвучали ноты Донны-экспериментатора, Донны, искренне считавшей, что все, что доставляет удовольствие, не может быть извращением… а если и может – какая, к черту, разница?
Разница была в том, что теперь над ним наклонялся мужчина. Мужик, черт подери, с членом и всем, что полагается – теперь уже, надо думать, вполне нормального размера – и, кроме того, женатый. И его жену Айвен знал едва ли не с пеленок.
— Ты что, поругался с Оливией? – Айвен беспомощно покрутил головой, пытаясь поставить на место разом перевернувшийся мир. Ладонями он упирался в плечи Доно, не давая тому окончательно приблизиться. Тот только фыркнул, вскинув густые брови:
— Айвен, Айвен. Вовсе не обязательно ругаться с супругом, чтобы позволить себе нечто новое. Уж этому-то, как я надеялся, я тебя научил.
В следующую секунду руки Доно расстегнули ремень форменных брюк Айвена и скользнули ниже, уверенно осваиваясь там. Всхлипнув, Айвен ослабил давление на плечи Доно, чем тот не преминул воспользоваться, наклонившись и начав целовать его в шею. Каждое прикосновение губ обжигало.
— Доно, мать твою, ты… ты чертов… — задыхаясь, выговорил Айвен, но в этот момент ладони Доно в его штанах перешли к новому способу доставить ему удовольствие, и Форпатрил смог лишь судорожно выругаться и, не сдерживаясь, застонать.
Это был Доно – и в то же время это была Донна. Донна, впервые учившая его тем вещам, которые не расскажешь не только в приличном, но и в самом что ни на есть казарменном обществе –просто потому, что и слов тут не подберешь. Донна, показывавшая ему, как доставлять и получать удовольствие десятками способов – и сколько раз он потом пользовался ее уроками, почти невозможно сосчитать. Донна, которая сейчас неторопливо расстегивала последнюю пуговицу на своей мужской рубашке, обнажая сильный мускулистый торс.
— Ты ведь хочешь этого, Айвен, — сказал Форратьер, уверенно наклонившись к нему и опираясь ладонями о спинку кресла. От него исходил пряный цитрусовый запах, смешивающийся с букетом хорошего вина.
Айвен несомненно этого хотел.
Пальцы Форратьера легко расправились с застежками кителя и помогли Айвену освободиться от рубашки. Доно не торопился, позволяя Айвену почувствовать каждое прикосновение, поддразнивая этой вынужденной паузой. Скользившая по коже ткань возбуждала почти так же сильно, как самые непристойные ласки.
Айвен прикрыл глаза. Почти не стоило усилий убедить себя, что это – прежняя Донна, хоть и сменившая духи и ставшая еще напористей в постели. Но… Он открыл глаза и с отчаянной решимостью положил ладонь на плоскую грудь Доно, покрытую колечками густых волос. Пальцы слегка дрожали.
Форратьер поощрил его широкой многообещающей улыбкой.
— Прекрасно, Айвен. Продолжай в том же духе. Или мне нужно заново учить тебя азам?
Раззадоренный подначкой и передавшимся ему исследовательским азартом, Айвен храбро повел ладонь вниз, лаская кожу короткими прикосновениями. В конце концов, этот мужчина… эта женщина… этот человек знал его куда менее опытным и в куда более смущающих ситуациях. Так какого черта?
Когда он, осмелев, начал гладить Доно по спине, а затем потянулся пальцами к застежке ремня, тот вновь перехватил инициативу. Губы Доно заскользили по груди Айвена, приближаясь к паху. Рвано вздохнув, Форпатрил почувствовал, как Доно медленно стягивает вниз мешающее ему нижнее белье, и судорожно вцепился в короткие волосы Форратьера.
Спустя несколько минут его, кажется, уже абсолютно не заботило, мужчина это, женщина или гермафродит. Подмяв Доно под себя, он целовал его в шею и кусал соски, пока уже успевший избавиться от штанов Форратьер помогал ему сделать то же самое.
“Да, а размеры и впрямь изменились”, – это была, кажется, последняя связная мысль в мозгу Айвена на ближайший час.

***

— Так все же, какого черта тебе это понадобилось?
— А? – Доно сонно зевнул. – Ну, это не было запланировано, если ты об этом. Вообще-то, по правде говоря, я позвал тебя, чтобы наконец извиниться.
— Извиниться? За что?
— Ну… за всю эту историю, — небрежным взмахом руки Доно очертил и космопорт, и чертов букет, и все дальнейшие события, участником которых невольно оказался Айвен. – Мне тогда, конечно, хотелось тебе в каком-то смысле отомстить, поддеть, шокировать, но я не думал, что шутка окажется настолько неудачной. В самом деле, Айвен. Я не знал, что ты так серьезно ко мне относился.
— Это в прошлом, — буркнул Айвен. И в самом деле, невинные терзания из-за Донны, из обольстительной красавицы превратившейся в мужчину, меркли по сравнению с нынешними делами. Итак, он, Айвен Форпатрил, только что переспал с мужем – мужем! – своей давней подруги. Просто прекрасно. Так держать. — Оливия. Почему ты так с ней поступил? Мне казалось, у вас все нормально.
— А, Оливия! – жизнерадостно улыбнулся Доно. – Знаешь, я уже понял, что тебе чем-то не по душе поколение современных юных барраярок, хотя никак не могу понять, почему… Может, ты просто не умеешь с ними обращаться? Как ты смотришь на то, чтобы пригласить ее присоединиться к нам…? – Заметив закономерный шок на лице Айвена, Доно довольно рассмеялся.
Чокнутые, твердо подумал Айвен. Еще одна пара чокнутых, прекрасно дополняющих друг друга. Кто бы мог подумать, что Доно найдет родственную душу в застенчивой милой Оливии. И что Оливия… нет, об этом лучше не думать. Интересно, это что, так и должна выглядеть семейная жизнь? Нормальная семейная жизнь? Такие женщины, что, существуют?
Доно еще раз глумливо хмыкнул и отбросил прядь со лба знакомым движением.
Несмотря на абсурдность происходящего, Айвен ощутил, как что-то в его внутренней вселенной раскладывается по своим местам. Какое-то время назад ему казалось, что леди Донна исчезла, пропала навсегда, осталась на Колонии Бета, и, что хуже всего, в этом виноват он сам. Страдать по несуществующей женщине было на редкость удобно. Сегодня же выяснилось, что Донна никуда не пропадала – она все время была за этими смешливыми темными глазами. И, надо сказать, нисколько не изменилась. Наверное, тетя Корделия могла бы выразить это смутное ощущение более точно и конкретно, с присущей ей бетанской склонностью называть вещи своими именами. Впрочем, Айвен был уверен на все сто процентов – вряд ли он когда-либо захочет это обсуждать не то что с тетей, но и с кем-либо вообще.
Некоторые вещи должны оставаться за закрытыми дверями.

@темы: Айвен, Доно, WTFC, таймлайн: правление Грегора, Слэш, Фанфики

---

обновление

Обновлены "Кофейные склады" - мой архив.
Сейчас там добавлено все, что выкладывалось здесь в течение 2012 г.

Обновления этого года, включая работы Зимней битвы, будут позже.

@темы: мой сайт

---

фик, или берегитесь котов

Название: "Быть в форме"
Автор: fani

Размер: 1900 слов (мини)
Категория|Рейтинг: разное, R-NC17
Персонажи: оруженосец Роик, ОМП и кот
Жанр: юмор
Предупреждение: зоофилия, членовредительство
Краткое содержание: старший оруженосец дает наставление молодежи с наглядными примерами

*
— Младший охранник периметра Станислас Попандопуло прибыл для отбытия наказания! Разрешите приступать?
Старший оруженосец Роик вздохнул, отрываясь от разглядывания утонувшего в жарком полдне сада – воистину, дивное зрелище, у графини Форкосиган золотые руки! — и перевёл тяжёлый взгляд на вошедшего. Совсем ещё пацан, и тридцати нет. Из новеньких, пришёл на место младшего Кости, весной поступившего в Академию, как и его отец когда-то. Время летит, приходят новые мальчики… Как этот вот. Переминается у дверей кабинета, вид заранее обреченный, но не раскаявшийся. Плечи расправлены, подбородок приподнят, губы сжаты – наказывайте, мол, ваше право, но я всё равно буду считать, что это не больше чем право сильного, а на самом-то деле прав я.
Мальчики новые, а проблемы старые.
— Ваш проступок, младший охранник?
— Нарушение формы одежды, сэр!
— Наказание?
— Старшим по смене рекомендовано прослушивание лекции о необходимости соблюдения предписанной уставом формы одежды, сэр! В дополнение к неделе кухонных работ. Сэр.
Отмеченное краем глаза движение в саду заставило Роика снова отвлечься. Чёрно-белый котёнок с задранным трубой хвостиком удирал от своего серого братца. В пасти у чёрно-белого было зажато что-то коричневое и брыкающееся, явно слишком привлекательное для того, чтобы им делиться. Судя по количеству дёргающихся лапок, это что-то не относилось к виду теплокровных и млекопитающих. Ещё одна старая проблема.
Роик усмехнулся в седые усы, увиденное настроило его на благодушный лад.
— Вольно, молодой человек… садитесь, разговор у нас будет долгий.
Станислас расположился в кресле, сохраняя каменное выражение лица. Невероятно, но он даже сидеть умудрялся по стойке смирно! Упрямый мальчик, ох и намучается же с ним лейтенант Пим… Попандопуло, да? Ну-ну… Похоже, принят на службу в рамках продавленной ещё старым графом Эйрелом программы толерантности к национальным меньшинствам. Форкосиганы всегда предпочитали подтверждать принимаемые законы своим примером – зачастую задолго до того, как законы те были не то что приняты, а даже и просто задуманы.
— Что ты знаешь об оруженосце Михаеве?
Мальчик моргает – ещё бы. Такого он не ожидал. От растерянности слегка расслабляется, меняет позу и отвечает не по уставу:
— Ну, это… Он уволился три года назад. По медицинским показаниям вроде.
— И тебя не удивило его увольнение?
Мальчик растерян ещё сильнее.
— Да нет, с чего бы? У него ещё походка была такая странная… сразу понятно, что что-то не так… и глаз дёргался. Ребята шушукались… говорили всякое. Что он, ну, типа, ну… извращенец… но я не прислушиваюсь к сплетням, сэр! – внезапно спохватился младший охранник и снова сел по стойке смирно.
— Ну и зря. Иначе бы осознал всю важность ношения формы.
— Я не понимаю, сэр, причем тут…
— Младший охранник Попандопуло! Вам приказано прослушать лекцию? Ну так сидите и слушайте. Молча! – повысил голос Роик, видя, что мальчик опять готовится возразить. Вот же неугомонный. Упрямый, как все греки. Чисткой кухонных агрегатов и лекциями тебя не напугать, это ясно. Ну что ж…
— Я не стану читать вам лекцию, молодой человек. Если лейтенант Пим сочтёт нужным – заставит вызубрить устав, это его дело
Я же расскажу вам про то, что на самом деле произошло со старшим сержантом Михаевым. И почему он вынужден был уйти, так и не дослужив даже первой двадцатки. Дело в том, что Михаев тоже не очень-то чтил форму…
Это случилось пять лет назад, вас тогда ещё здесь не было, правда? Ну вот… Тогда здесь вообще было мало народу, поскольку вице-королева пребывала на Зергияре, милорд граф выполнял очередное секретное задание императора за пределами планеты, а его супруга с детьми отправилась навестить старшую Нейсмит, проживающую в колонии Бета. Дом, можно сказать, пустовал, временных охранников распустили, как и большинство слуг. Кого в длительный оплачиваемый отпуск, кого просто так. Зависело от уровня их компетентности. Мне вот, к примеру, тогда как раз оплатили поездку в… хм… Но я отвлёкся.
Лето тогда выдалось такое же жаркое. Может, даже и жарче. А в комнате дежурного охранника, как вы знаете, кондиционера нет. И не будет! Служба не для того, чтобы на ней расслабляться. Но о чём я? Ах, да.
Жара.
Когда так жарко, что сам себе кажешься слегка подплавившимся в духовке куском сыра, в голову сами собою лезут всякие странные мысли – особенно, если ты дежуришь один. И форма тут – единственное спасение. Форма – это своеобразная броня, которая ограждает нас от неположенных мыслей и желаний. Быть застёгнутым на все пуговицы – вот единственный выход, если не хочешь стать предметом насмешек и потерять самое ценное для мужчины. Я имею в виду его мужскую репутацию… в основном.
Я сам при инциденте не присутствовал и потому предпочитаю считать, что раздеться догола оруженосца Михаева подвигла именно и исключительно жара. Он утверждает, что после обеда почувствовал себя несколько разгорячённым и захотел таким образом остыть. И я всячески пресекаю любые другие предположения, ибо достоверных свидетельств нет, так как дежурил Михаев в одиночестве. Стало быть, любые предположения имеют равную долю вероятности, и потому я предпочитаю выбирать из них наименее порочащие Михаева в частности и службу охраны в целом. Тем более, что Михаев не раз был замечен в пренебрежительном отношении к форме и даже позволял себе разные высказывания на этот счёт. За что неоднократно получал взыскания от старших по смене.
Что же касается кота Маркиза…
Я, опять же, предпочитаю полагать, что кот этот пришёл в дежурку самостоятельно, по извечной кошачьей привычке ходить, где им вздумается. А вовсе не был приманен оруженосцем Михаевым при помощи свежей колбаски для последующего и заранее обдуманного гнусного надругательства, сама мысль о котором не может не вызвать отвращения у любого нормального мужчины. Ещё со времён праматери Царапки коты и кошки Форкосиганов считают всё поместье своей территорией. Дежурную часть они посещают регулярно, ибо там всегда можно надеяться на угощение от матушки Кости. Вот и Маркиз, вполне вероятно, мог придти в дежурку и сам, безо всяких к тому авансов со стороны оруженосца. Михаев настаивает на подобной трактовке событий, и я склонен ему верить. Хотя он и отказался от допроса под фаст-пентой, который мог бы окончательно обелить его имя и заткнуть рты всем злобным сплетникам. Но это его право. В конце концов, его же не подозревали ни в каком преступлении, кроме… хм… котоложества. А такой статьи в бараярском законодательстве не предусмотрено. Так что фаст-пента была, скорее, актом доброй воли, а вовсе не обязательной процедурой. Хотя, согласись он, и это сразу бы сняло все вопросы…
Но вернёмся к инциденту
Одинокий охранник в самом расцвете мужской силы, жара, отсутствие в пределах досягаемости особ женского пола и даже молодых козочек… да к тому же ещё и устрицы на обед! Распалённое естество требовало выхода. Форма могла бы удержать подобные неуставные проявления мужского темперамента в рамках приличия, но – повторяю! – Михаев форму не одобрял и по мере возможности предпочитал обходиться вовсе без оной, разгуливая по дежурке в чём мать родила. К каким печальным последствиям это привело, вы уже знаете. Но я всё-таки напомню.
Злые языки утверждают – и я уверен, вы тоже это слышали, — что все свои довольно серьёзные и весьма болезненные травмы оруженосец Михаев получил от кота Маркиза во время попытки учинить над оным котом гнусное насилие сексуального характера. Упоминается воздушный сливочный крем от матушки Кости, коим предприимчивый оруженосец якобы намазал определённую часть тела, вынуждая голодного кота вылизывать оную – и получая от этого противоестественное удовольствие. Михаев категорически отрицает подобное и заявляет, что просто танцевал под музыку из плеера, Маркиз же сидел на подоконнике – а потом вдруг ни с того ни с сего прыгнул и вцепился всеми когтями и зубами в его мужское достояние…
(Роик спрятал в усы усмешку, заметив, как побледневший младший охранник инстинктивно сдвинул колени, прикрывая пах, и продолжил)
— Сплетники голосили, что кот никогда бы не напал, не будучи спровоцированным. Он-де защищал свою честь – ну или же был грубо оторван от лакомства. Если вдруг Михаев заметил посетителя и попытался одеться. Но я и тут склонен поверить оруженосцу Михаеву. Ибо за прошедшие годы хорошо изучил повадки кошачьих и куда лучше сплетников понимаю, что именно может послужить для них провокацией.
Представьте себе мужчину, танцующего в тесной дежурке. Голого танцующего мужчину. Причём мужчину с достоинством довольно приличного размера, вы понимаете, о чём я? Итак, Михаев танцует. Двигает бёдрами, вращает тазом – знаю я, какая музыка была у него в плеере, под неё иначе не потанцуешь. А на подоконнике сидит Маркиз. И видит, как на уровне его глаз влево-вправо болтается нечто, весьма привлекательное с кошачьей точки зрения. Причём в каком-то метре всего, ну, полутора, максимум! Вы когда-нибудь играли с котёнком бумажкой на ниточке, Станислас? Ну, тогда вы вполне можете предугадать его реакцию.
Разумеется, он прыгнул!
А какая бы кошка на его месте не прыгнула? Это же надо додуматься – так провоцировать несчастное животное!
Разумеется, он вцепился в добычу всем, чем смог. А котик он крупный, вы же его видели в Форкосиган-Сюрло, да? Гроза сторожевых собак. Сын Думочки от Барса, норвежского лесного, что лет десять назад привозил с собою Айвен, когда приезжал в гости. Маркиз весь в папашу пошёл, только ещё крупнее. А если вспомнить, что родился Барс на Архипелаге Джексона – то я никогда не поверю, что в его генотипе чего-то там не намутили…
Но я отвлёкся.
Представьте, что в ваше беззащитное мужское достоинство, не прикрытое не только форменными брюками из толстого сукна, но даже и простыми трусами, вонзаются десять рыболовных крючков двенадцатого размера, с размаху этак вонзаются… и на этих крючках повисает десять кило, живых и дергающихся… вам нехорошо? А ведь это ещё не всё, коты, нападая, не просто вцепляются, они же не бульдоги. Коты предпочитают добычу драть…
К счастью, оруженосец Михаев ничего этого уже не чувствовал, ибо в первую же секунду потерял сознание от болевого шока. И рухнул на спину, плашмя, ударившись затылком об пол и получив ещё и сотрясение мозга – в придачу к уже полученной травме. Ему повезло – кошачьи не испытывают интереса к неподвижной добыче, если не голодны. А Маркиз только что плотно отобедал. Тут я вступаю на зыбкую ниву предположений, поскольку о дальнейшем нам не может поведать и сам Михаев, пребывающий в полном неведении о том, что же именно привело его в то состояние, в котором обнаружили его приехавшие медики из императорского госпиталя – и которое послужило причиной немалого их веселия. А впоследствии стало основанием для непристойных инсинуаций.
Полагаю, тут всё дело в рефлексах.
Почувствовав кровь, выступившую из повреждённого когтями… хм… органа, Маркиз, хоть и был сыт, но не смог удержаться и рефлекторно начал её слизывать. Мужской же организм тоже основан на определённого рода рефлексах, и он точно так же не смог остаться безучастным и не среагировать на подобного рода воздействие вполне предсказуемым образом… к тому же не стоит забывать про съеденных за обедом устриц и жару.
Всё это и привело к досадному недоразумению, стоившему Михаеву не только здоровья, но и карьеры. Ибо как может продолжать оставаться оруженосцем графа Форкосигана тот, кто не только не смог совладать со своими низменными желаниями, но ещё и воплотить эти желания должным образом не сумел? То, что он на довольно долгий срок перестал быть мужчиной и был вынужден перенести ряд довольно болезненных операций, конечно, тоже сыграло роль. Но главным был всё-таки психологический фактор и потеря репутации.
Вот так-то, молодой человек.
И ничего бы этого не произошло, проявляй Михаев должное уважение к предписанной форме одежды…
— Сэр!.. Но я же только… воротничок… одна пуговица… жарко же… Сэр! Я бы никогда!!!
На Станисласа было жалко смотреть – бледный до зелени, чуть не плачущий, колени дрожат, по лицу стекает обильный пот. Куда только и делась его изначальная невозмутимость.
— Все начинают с малого, молодой человек. Михаев тоже не сразу разделся догола. Наверняка тоже полагал, что расстегнутый воротничок – это ерунда. Надеюсь, вы усвоили урок и больше не будете раздражать неуставным видом лейтенанта Пима? Можете быть свободны.
Глядя, как Станислас на полусогнутых заплетающихся ногах ковыляет к выходу, Роик прятал в усы довольную усмешку. Греки – они как дети. Им нужна яркая картинка и страшилка, которую можно ощутить на себе. Вот и прекрасно. Теперь мальчик поостережётся расстёгиваться – во всех смыслах этого слова.
И незачем ему знать, что же на самом деле произошло тогда между несчастным оруженосцем Михаевым и джексонианским почти-котом Маркизом…

@темы: юмор, джен, WTFC, таймлайн: постканон, Фанфики

---

фик с Битвы, "К солнцу"

Название: "К солнцу"
Автор: tuully
Категория|Рейтинг: джен с элементами гета, R, 5150 слов
Краткое содержание: цетагандийцы, которые провозглашают, что принесли на Барраяр цивилизацию, рискуют сами потерять здесь человеческий облик...

*
— Вы предлагаете мне узнать, что случилось c матушкой Милюч? Мне? – еще раз уточнил гем-лейтенант Деир.

— Вы не ослышались, — подтвердил гем-полковник Юто. Остальные гем-джентльмены, удобно устроившиеся в штабной столовой, согласно закивали головами. — Именно вам, как самому младшему по званию из всех прибывших в провинцию Дендари офицеров, предлагается проявить себя и узнать обстоятельства безвременной кончины мадам Милюч.

Деир изящно вздохнул, встал и с преувеличенным тщанием поправил мундир:

— Долг каждого подданного Лорда-Небожителя, — пафосно продолжал Юто, — заботиться о процветании Империи и прочих подданных Императора. Даже если они рождены на этой отсталой, дикой планете. Даже если приняли подданство всего лишь двадцать дней назад. Матушка Милюч – единственная старушка по эту сторону гор, которая поставила личный ДНК-код под обращением сатрап-губернатора к жителям Барраяра.

— Мне всё же интересно, это был жест доброй воли, или сыграла роль тугоухость старушки? – задумчиво подал голос гем-майор Бауэр, на миг оторвавшись от кальяна. Его сосед, разделявший пристрастие к воскуряемым эфирам, гем-капитан Ли, выпустил струйки дыма из ноздрей и глубокомысленно заметил, что секрет послушания наверняка кроется в хронической безграмотности.

— Как бы то ни было, — вернулся к главной теме гем-полковник, — мы получили сообщение, что госпожа Милюч мертва. Надо выяснить обстоятельства. Вдруг ее убили местные дикари, которым ее сознательность встала поперек горла? Или постарались какие-нибудь родственники, желающие получить наследство?

Ли хихикнул:

— Восемь кошек и один битый горшок.

Бауэр выпустил колечко дыма и педантично поправил:

— Одна кошка и восемь битых горшков.

Доктор Цун закончил с обедом и присоединился к общему веселью:

— Лучше одна битая кошка и восемь недобитых горшков.

Деир дал себе труд выслушать версии и вежливо уточнил:

— Для расследования мне понадобится заключение экспертов, в том числе и врача.

Юто указал на Цуна:

— Доктор выдаст вам переносной лабораторный модуль. Возьмите шофера и двух солдат.

— Вы полагаете, такого незначительного эскорта будет достаточно?

— Полагаю, — гем-полковник посмотрел на подчиненного с совершенно необоснованным раздражением, — остальное вы должны заслужить. Удачи вам, гем-лейтенант.

Деир одарил начальника холодной улыбкой, козырнул и удалился.

Бауэр посмотрел ему вслед:

— Готов держать пари – этот столичный хлыщ здесь долго не задержится. Диплом с отличием Академии Права, вы только подумайте!

— Зачем ему вообще понадобилось идти в армию? – лениво поинтересовался Ли. – С его образованием он вполне мог бы устроиться каким-нибудь младшим юрисконсультом дома, а не выслуживаться в должности следователя Армии Вторжения.

— Я слышал, — подал голос Цун, – семейство Деир теряет позиции. Глава клана разорился на биржевых махинациях, теперь он не может оказывать достаточной поддержки младшим родственникам. Понятно, почему Яннос Деир готов рвать задницу. Хотя готов признать – мундир ему идёт.

— Мундир идёт всем молодым людям, — заметил Ли. – Но речь не об этом.

— О чем же?

— О том, что я уже год не видел Эту Кита! Сначала Комарра, потом орбитальная станция, теперь местная грязь. Вы хоть раз выходили на улицу из своей лаборатории? грязи здесь по колено! – проворчал гем-капитан. – А Деир явился на всё готовенькое! Приказ сатрап-губернатора о включении Барраяра в состав Империи вышел почти три недели назад, уже объявлена амнистия недобиткам, которые зачем-то изображают неповиновение законным цетагандийским властям. Через неделю-другую мы подчистим остальные очаги сопротивления, и на этом Вторжение можно считать законченным. Так что Деиру останется только включить в свое досье хвалебный отзыв. Печально.

— Печально, — поддержал Бауэр. – Но что поделать – кому-то везет, кому-то не очень.

*

Впервые увидев Форбарр-Султану, гем-лейтенант Деир поразился, насколько убогим и грязным может быть творение человеческих рук. Впрочем, уже через несколько дней, удалившись от столицы завоеванной планеты, он понял, что впечатление было обманчивым. Форбарр-Султана на фоне прочих барраярских городов действительно могла сойти за фор-пост (ха!) цивилизации. Близкое соседство с космопортом и степень политической значимости заставили руководство Армии Вторжения сдержать чувство естественной гадливости, и не сравнять городишко с землей, а предпринять попытку облагородить его. По мере продвижения в провинцию Деир видел всё более экзотические, и, чего скрывать, всё более и более отвратительные жилища. Дома, возведенные на сваях. Дома, построенные из самодельных кирпичей. Дома, сложенные из кирпичей с добавлением соломы. Шалаши из прутьев, обмазанные глиной. Вырытые в земле норы.

«Хуже животных,» — решил Деир, проезжая по единственной улочке дендарийской деревеньки. Жители, замотанные в невообразимого вида тряпье, угрюмо смотрели вслед; несколько оборванных ребятишек пристроились было бежать за шикарным каром военной прокуратуры, но скоро отстали.

«Месяц, или два, а потом можно подавать прошение о переводе в штат сатрап-губернатора» — подсчитывал гем-лейтенант. – «В отделе гем-полковника Юто скука смертная. Обычно военный прокурор надзирает за соблюдением законов в армии и ловит дезертиров, саботажников и прочие несознательные элементы. Но представить, что кто-то из наших переходит на сторону этого противника, я не могу. Противник, ха! Овцы, которых здесь разводят, и то выглядят более опасными!»

Дорога как раз шла мимо косогора, где паслось около полусотни ржаво-бурых овечек. Ярочки навострили уши, баран, наклонив голову, угрожающе заблеял. Деир засмеялся, восхищенный убогостью угрозы. Действительно! Чтобы восхищаться произведением искусства, достаточно всего лишь быть частью цивилизации (внутренний голос Деира педантично поправил – частью высшей, единственно правильной цивилизации, которую строят для гемов хауты), — но чтобы восхищаться низменностью и примитивностью здешних форм жизни и того, что на Барраяре сходит за признаки разумности, надо быть совершенно исключительным гемом.

Деир себе не льстил. Он действительно исключителен – шесть поколений назад его предок удостоился чести быть Призванным Звездными Яслями. Талантов, доставшихся по наследству, хватит, чтобы лет за пять стать советником сатрап-губернатора – да, увы, придется начинать в убогой новозавоеванной сатрапии, но ведь это только начало! Он, Яннос Деир, остроумен, ироничен и полон энергии, он красив, черт побери! Кто достоин победы и свершений, если не он?

«Это только начало,» — очередной раз повторил себе гем-лейтенант. – «Я покорю эту планету! Они все будут стоять передо мной на коленях!»

*

Домик госпожи, вернее, как здесь было принято говорить, матушки Милюч, находился в лесу, расползшемуся по крутому горному склону. Неровные, темные от времени бревенчатые стены до половины ушли в землю; единственное окошечко недобро смотрело треснутым стеклом. На подоконнике, поднимавшемся над землей на фут, не более, умывалась тощая, в репьях, черно-белая кошка.

Услышав звук кара, она насторожилась и сиганула в окружавшие избушку кусты.

У плетёного из сухих веток заборчика ждали двое аборигенов.

— Прощения просим, — снял шапку и угодливо согнулся старший.

— За что? – уточнил Деир.

Абориген противно осклабился, показав желтые крепкие зубы, и принялся одергивать одежонку, которую будто позаимствовали у пугала. «Очередной дурак», — гадливо поставил диагноз гем-лейтенант, выдавая вежливую гримасу. Хотя, учитывая качество кланового грима, который он наложил перед путешествием, мог бы и не стараться, аборигенам все равно не заметить важных нюансов его мимики.

— Что здесь произошло? Рассказывайте, — велел цетагандиец. – Кто обнаружил тело?

Второй местный житель махнул рукой, приглашая подойти к дому.

— Жиряй – это ваш староста, которого назначили в Мухино, — абориген указал в сторону поселения. – Он и поднял тревогу.

— Где он – пусть подойдет и доложит сам, — приказал Деир.

Желтозубый захихикал:

— Как же… Нету Жиряя. Должно быть, стащил жбан медовухи, да лежит где-нибудь под кустом, нервишки поправляет.

— Употребление алкоголя при исполнении служебных обязанностей? Извращение, — фыркнул цетагандиец. И запнулся – следуя за добровольными проводниками, он переступил порог дома, выпрямился, стараясь не задеть макушкой подкопченный, в следах жизнедеятельности окрестных насекомых потолок, и увидел лужу крови.

Багровое пятно темнело между лавкой и столом; кровавый след тянулся к выходу, но прежде всего бросался в глаза тяжелый топор, воткнутый в остатки новенького переносного комм-центра.

— Что здесь произошло? – потребовал объяснений Деир. Барраярцы демонстративно пожали плечами. Гем-лейтенант коротко велел шоферу принести из кара оборудование, а рядовым, которые бездельничали, глазея по сторонам, прочесать окрестности, может быть, староста отыщется.

Сам же Деир приступил к исполнению обязанностей.

Его движения были точными и изящными, как и подобает совершенному выпускнику столичной Академии. Распаковать медсканер, взять образцы, обследовать стены и мебель на предмет следов обитателей… Подивиться убожеству обстановки, но так, чтобы не помешало главному делу.

— Кровь не матушки Милюч, — цетагандиец позволил проснувшемуся любопытству проявиться в голосе.

— Ой, да как это? – шлепнул себя по ляжкам Желтозубый. Его младший товарищ проявил интерес более сдержанно. Нахмурившись, он спросил:

— Как вы это определили?

Речь молодого – не старше двадцати лет, — аборигена была на редкость правильной, и Деир решил поощрить его содержательным ответом:

— Сканирование ДНК-кода. Кровь принадлежит мужчине, среднего роста, склонному к полноте, темноволосому и кареглазому. Хотя… — он посмотрел на добровольных помощников. Те тоже переглянулись и синхронно пригладили встрепанные темные вихры. Деир позволил себе пошутить: – Сделаю вывод, что местному жителю и, возможно, вашему близкому родственнику.

— Вот уж вряд ли, — так же синхронно сплюнули сквозь зубы барраярцы. Младший добавил:

— А склонных к полноте горцев я за всю жизнь ни разу не видел. Точно, не из наших.

— На лезвии топора, — продолжил Деир, не отвлекаясь на мелочи, — Остатки мозгового вещества. На рукоятке отпечатки пальцев…

— Ну, такое кто угодно определит, — презрительно заметил Желтозубый. – А вот правду говорят, что вы умеете прямо на глаз узнать, кому отпечатки принадлежат? Или врут люди, такое вашей технике не под силу?

— Почему не под силу, — обиделся за цетагандийские технологии гем-лейтенант. – Сейчас я пошлю запрос в Форкосиган-Вашный. Если отпечатки есть в базе данных, ответ придет через пять минут.

Пять минут превратились в десять – мощности наручного комма не хватило, чтобы послать сигнал на ближайшую передающую вышку; а потом вообще в неопределенные «сейчас, сейчас», когда выяснилось, что даже передатчику кара трудно пробиться в эфир. Горные хребты, окружавшие жилище матушки Милюч, надежно и некстати глушили большинство частот.

— Лентяи, — разозлился Деир.

— Эти-то? – кивнул на медленно прогуливающихся по кустам солдат Младший. – Да уж, до усердия графских оруженосцев им далеко…

Гем-лейтенанту не понравилось упоминание прежних властей, но внедренная в гены педантичность потребовала уточнить:

— Нет, я про техников, которые никак не запустят на орбиту коммуникационные спутники. Который месяц осваиваем эту планету, а они…

— Неужели украли? – съехидничал Младший.

Деир нехотя признал его правоту:

— Скорее, решили, что для начала надо снять навар с более развитых округов. А что ловить здесь? Ничего, скоро смонтируют. Эй, там, в лесу — что-нибудь нашли?

Рядовые без особого энтузиазма указали на кровавые следы, ведущие за огород.

По знаку гем-лейтенанта шофер подал другой сканер.

— Если жертва где-то недалеко, мы ее найдем, — объяснил Деир Младшему, включая прибор. На мониторе вспыхнуло полсотни разноцветных точек. Вдохновленный успехом, Деир бросился к ближайшим двум живым объектам, которые, если верить сканеру, прятались за поленницей, но обнаружил там только двух животных, которыми аборигены пользовались для поездок.

Животные скалились, махали хвостами и длинными гривами, но нападать не пытались, наоборот, дружелюбно всхрапывали.

Усилия откалибровать сканер на распознавание биологического теплоизлучения, подходящего для человека, не увенчались успехом; сканирование в спектре энергопотребления указали только самого Деира и его помощников. Больше всего цетагандийца разозлило то, что каждая неудачная попытка добавляла совершенно неприличного веселья Желтозубому и его молчаливому дружку.

— Займитесь делом, — приказал гем-лейтенант, бросая каждому из барраярцев шприц-тюбики.

— А что это? – прекратил скалиться Желтозубый.

— Фаст-пента. Сыворотка правды, по-вашему, — раздраженно пояснил Деир. – Я зафиксирую ваши показания.

Обменявшись короткими взглядами с товарищем, Желтозубый засучил рукав и пристроил шприц к сгибу локтя. Младший не спешил, внимательно изучая ампулу и делая вид, что читает маркировку.

— Говорите, кто вы, откуда. Род занятий. Возраст в стандартных единицах. С какой целью явились к госпоже Милюч. Как давно с ней знакомы, ну, и так далее.

— Зовут меня Томас, — сообщил Желтозубый. – Родом из Форкосиган-Вашного. Годов мне будет сорок пять, весной исполнится… Занимаюсь чем? Да вот, лошадок развожу. Почистить, оседлать-выгулять…

Деир тонко улыбнулся:

— Перестаньте.

— Что так?

— Вы же не ввели себе фаст-пенту. Как будто я не знаю ее действия! Вводите. – Так как абориген даже не дернулся подчиниться, Деир позволил себе продемонстрировать отрицательные эмоции. – Желаете другого разговора? Эй, кто там…

Рядовой материализовался за плечом.

— Этот дикарь, — указал Деир, – осмеливается не выполнять мой приказ.

Солдат выхватил нейробластер. Одновременно Младший протестующе вскрикнул, загораживая старшего товарища, а тот отпихнул непрошенного заступника в сторону.

— Я всё сделал, сэр, — крикнул Желтозубый. – Сделал, можете проверить! Меня зовут Томас Ласло, мне действительно сорок четыре года, и я уроженец Дендари!

Он спешно, взахлеб, начал сыпать фактами о себе – что ходил за лошадями большую часть жизни, он на самом деле хороший конюх, кого угодно спросите, вот и милорд граф, пока был жив, взял его к себе, ходить за лошадками… Деир сделал знак подчиненному, чтобы подождал стрелять, и, сдав громоздкий сканер подбежавшему шоферу, снисходительно выслушал краткий экскурс в историю барраярского коневодства.

— А зачем ты пришел к госпоже Милюч? Ты давно ее знаешь?

— Давно, — с готовностью подтвердил Томас. Гем-лейтенант мысленно пнул себя за ошибку – не стоило одурманенному фаст-пентой человеку задавать одновременно два вопроса. Но Желтозубого уже несло: — Я уже который год сплю с ее дочерью, Таней Милюч. Она красивая, мягкая, белая. Большая грудь, рыжие волосы, она повизгивает, когда мы трахаемся, и кусает меня за плечо. Мне нравится быть сверху, а она не вырывается, никогда не вырывается, нет; запрокидывает голову и смеется. Я люблю гладить ее, у нее такая тонкая, нежная кожа, что я каждый раз боюсь оставить синяки, но ей нравится, когда я сжимаю ее до треска в ребрах, и только охает…

— Скажи о старшей Милюч, — потребовал Деир. Судя по разочарованным гримасам, подчиненные не возражали, чтобы Томас продолжил. В том упоении, с которым тот повествовал о своей физиологии, цетагандийцу почудилась некоторая эстетика – примитивная, низменная, но тем и уникальная. Деир наметил в ближайшую увольнительную навестить какой-нибудь местный бордель и вернулся к делам.

Устроился на колоде, подальше от коновязи, где трясли гривами лошади, и принялся слушать.

— Старуха меня терпеть не может, — поведал Томас.

— Отчего же?

— Всё твердит Тане, что я женат. А что жена… С ней спать, как сухари грызть… Даже хуже. От сухарей только зубы страдают…

Солдатня развеселилась. Младший смотрел на Желтозубого исподлобья, как будто первый раз в своей жизни услышал, что взрослые дяди, оказываются, могут потянуть больше одного сексуального партнера.

— Ты убил госпожу Милюч? – изящно прикрыв зевок, поинтересовался Деир.

— Я? Зачем мне было это делать… план был другой…

Младший предостерегающе положил руку на плечо Желтозубого.

— Не волнуйтесь, я не скажу… — пуская слюну, зашатался Томас. Смотреть на него было до приятности отвратительно. – Я не должен… Я должен… Защищать и оберегать…

— Не должен – что? – спросил цетагандиец. – Ты убил госпожу Милюч?

— Нет! – закричал Томас. Его вытаращенные глаза хаотично вращались, на губах выступила пена. Отсроченная аллергическая реакция? Шок? «Неужто барраярское быдло и вправду пытается сопротивляться наркотику?» — Я не убивал старуху! Я убил сволочь… Гниду…

— Очнись! Подумай, что ты несешь? – приказал Младший, тряся товарища, но, разумеется, его слова не имели никакого смысла.

— И как ты убил? – мурлыкнул гем-лейтенант, довольный, что так легко и просто справился с поручением гем-полковника.

— Ударил топором, — ответил Томас. Тело его сотрясала крупная дрожь, по лицу текли крупные капли пота. – Я не собирался убивать его сейчас… Нам еще столько нужно узнать… подготовиться… Кулаком в живот и снизу в челюсть, чтоб прыткость потерял, а потом нож к шее, чтоб заговорил... Но он только визжал и матерился, крыса… Вывернулся, попытался ударить милорда, но я сломал ему руку. Взял топор, пригрозил, чтоб не рыпался… А он хвать комм, и орёт: «Убийство, убийство!» Я и ударил его топором в голову. Мозги в разные стороны… кровища… Думал, никогда не отмоюсь… А раз сигнал прошел, пришлось сочинять, что убили матушку Милюч… чтобы пришли… чтобы мы узнали…

— Как примитивно, — скривился Деир. – Хорошо. Пакуйте его, — скомандовал он подчиненным. – А ты, — повернулся он к молчаливому Младшему, — стоял и смотрел?

— Смотрел, — подтвердил одурманенный Томас. – Мне стыдно, что я вас так подвел… Я не должен был размахивать топором, не должен… Велено было просто поговорить… поговорить… узнать…

— Пожалуй, можно его взять, как свидетеля, — задумался гем-лейтенант. Младший наградил его злобным взглядом и невнятным шипением. – С другой стороны, Юто жалуется, что тюрьмы и так переполнены… Так что… Эй, ты. Пристрели этого, — указал Деир на младшего, совершенно бесполезного барраярца.

Рядовой отработанным жестом потянул нейробластер из кобуры, но прежде, чем он успел прицелиться, Томас с нечленораздельным воплем ринулся в атаку.

Его попытка бороться с двумя противниками (шофер застыл, удивленно распахнув рот и прижимая к сердцу сканер) была смехотворна. Желтозубый сумел отыграть всего лишь секунду, которую Младший совершенно глупо истратил не на бегство, а на оглушительный свист.

На долю мига Деир испугался, потом отточенные, великолепные рефлексы, прошедшие самый строгий в обитаемой Вселенной генетический отбор, подсказали ему, что бояться нечего, и он засмеялся. Еще через четверть секунды он услышал за спиной издаваемый лошадьми злобный визг, повернулся и увидел, как ему в лицо летит огромная черная подкова.

*

— Не так вы глотки режете, милорд, — поучал равнодушный, усталый голос. – Сильнее надо. И хватайте его за вихры, сзади, а то в крови перемажетесь. А у нас больше переодеваться не во что. Вот так, уже лучше… Я еще из вас настоящего горца сделаю…

Деир попробовал пошевелиться, и обнаружил, что его руки плотно связаны за спиной.

— Гляди-кось, очнулся.

Цетагандийца подняли за шиворот и усадили. Взгляд Деира заметался по сторонам – он сидит в грязи, уже знакомая поленница за спиной, бесовские твари «лошади» мирно пощипывают живую изгородь, будто не они сейчас метались фуриями… Младший подтянул к лежащим рядовым тело шофера, брезгливо пнул и принялся чистить нож об одежду убитых. Нарастающий ужас сузил поле восприятие гем-лейтенанта; он слышал бешеный стук сердца и мог смотреть только на лица своих недавних подчиненных.

Покрытые ожогами нейробластера, застывшие, изуродованные лица.

— У вас было оружие?.. Нет, сканер бы показал… — пробормотал Деир.

— Не умеете вы, размалеванные крысы, драться, — снисходительно заметил восседающий на колоде Томас. – Первая ошибка, которую делают все городские – бросаются в атаку, а не думают, что свои выстрелят и попадут в спину…

— Чего вы хотите? — выдавил Деир.

— Гляди-кось, — засмеялся Томас. – Точно шлюха. Чуток схлопотал – сразу торговаться. Думаешь, у тебя есть что-то, что нас заинтересует?

— Думаю, да, — оскорбленный сравнением Деир попытался взять себя в руки и говорить твердо. – Например, ваши жизни. Если вы будете сотрудничать, я уговорю гем-полковника Юто сохранить вам жизнь…

— Слышали, как щедро? – Томас сплюнул кровавую слюну, тяжело, с хрипом, закашлялся. Похоже, в драке ему крепко досталось. Значит, угрозу представляет только Младший, но что может сделать один барраярец против вооруженного всеми достижениями Цетаганды гем-лейтенанта? Вы только посмотрите на этого аборигена, цыпленок цыпленком. Бледный, запыхавшийся… Похоже, те три трупа, которые сейчас лежат у его ног – первые. Убийца-новичок – и отличник столичной Академии, знакомый со всеми тонкостями цетагандийского закона и сложностями галактического права. Сухощавый, явно голодный взъерошенный барраярец –и он, Яннос Деир, любимчик фортуны, завтрашний покоритель мира.

Цетагандиец заговорил, обращаясь именно к младшему, наиболее уязвимому из врагов:

— Вас помилуют, если я замолвлю словечко. Конечно, власти захотят получить ваших главарей, но если вы будете сотрудничать с властями…

— С властями? – издевательски переспросил Младший. – Власть в Дендари – это я.

— Ты?! – не сдержал презрения гем-лейтенант. И получил в ухо от Томаса:

— Ты, крыса размалеванная, повежливее с милордом!

*

После у гем-лейтенанта Деира началась совершенно другая жизнь. Его волокли – со связанными за спиной руками, приспособив на шею грязную веревку, как будто он был непослушной овцой, куда-то через лес. Кар не взяли, и надежда Деира, что их найдут за час-другой, лопнула с треском, – «милорд», коротко отвергнув помощь Томаса, лично сгрузил в автомобиль трупы, добавил к ним извлеченного из сарая мертвого Жиряя. «Вас найдут», — убеждал Деир. – «Вы хотя бы слышали о ДНК-анализе? На то, чтобы обнаружить, что одно из тел принадлежит барраярцу, понадобится всего лишь пять минут… Вас найдут. Исследуют каждый миллиметр этой чертовой норы и по секундам узнают каждый ваш шаг.»

«Милорд» нахмурился и посмотрел на Томаса. Тот пожал плечами: «Таня терпеть не может эту развалюху. А на кусты плесните водой, чтоб огонь в лес не побежал».

Они уходили в горы, оставив за собой пожар, в котором корчились дважды мертвые цетагандийцы, и Деир не мог остановиться: чтобы справиться с паникой, вызванной варварством похитителей, он продолжал и продолжал рассказывать, какие ошибки они допустили, как, каким именно образом, каким способом, с какой аппаратурой, их будут искать, где, как будут допрашивать свидетелей, какие сроки заключения положены сочувствующим, как их покарают за нападение на офицера Армии Вторжения…

— Власть в Дендари – это я, — еще раз угрюмо повторил Форкосиган. Деир споткнулся, и лошадь потащила его за собой. Горная тропа впилась острыми клыками, разодрала мундир… еще одна зацепка тем, кто будет его искать. Еще одна надежда на спасение.

Еще одна лопнувшая мыльным пузырем, пустая, бесполезная, несбывшаяся надежда.

— Мы вас уничтожим, — хрипел Деир на следующее утро. Барраярцы отдыхали всего несколько часов, а потом додремывали, покачиваясь в седлах. Пошел дождь; под ногами хлюпала теперь уже мокрая грязь, все мышцы цетагандийца свело судорогой от перенапряжения. Когда он упал и проехался по грязи в шестой раз, Томас взял его в седло, вернее, перекинул через спину лошади, и Деир безвольно повис, не в силах даже закрывать голову от хлещущих веток. — Мы всех вас уничтожим, вы даже не люди, вы варвары… дикари… Как вы смеете… почему… о Всевышний, за что вы так со мной?!

— Это наша земля, — ответил Младший. — Наша, мы вас не звали. Убирайтесь, или сдохнете.

На второй день плена Деир рассказал все секреты, которые успел услышать в Форкосиган-Вашном. И гордился собственной предприимчивостью – в обмен на секреты бывший гем-лейтенант выторговал миску тягучей, одновременно подгоревшей и полусырой каши. Поев, он повеселел и стал осматриваться: то, что вчера показалось ему очередной пещерой, оказалось вполне укрепленным лагерем, с населением около сотни человек. Несколько женщин следили за кострами, стирали, штопали, разбирали ворованные цетагандийские медикаменты. Мужчины собирались группками, слушали, как обращаться с оружием. Деира тоже заставили выступить – рассказать о клановом гриме, о подделке документов, способах идентификации личности, установленном порядке расследования преступлений против личного состава Армии Вторжения…

«Вас всех убьют», — ласково пообещал Деир настороженно внимающим ему горцам. – «Кому-то повезет умереть в газовой камере, а особо злостных нарушителей казнят прилюдно. Поставят электрический стул на главной площади, и пропустят молнию через ваши тела. Вас ждет ад, ублюдки. Ваша плоть превратится в уголь, глаза вытекут от жара, кровь испарится и полетит к солнцу черным пеплом…»

За пророчество Деира избили. Жестоко и унизительно, но хуже всего было спасение, явившееся в облике Томаса. Желтозубый оруженосец раскидал нападавших, пригрозил расправой, если кто еще покусится на пленника милорда. С той ночи к цетагандийцу приставляли охрану. Обычно кого-то из женщин, ведь мужчины уходили партизанить. Однако Деир боялся этих высушенных ненавистью самок гораздо больше, чем их мужей.

Яннос Деир строил планы бегства, рассчитывал моменты, искал возможности… Но проходил день за днем, а идеального способа спасения всё не было.

Его переводили из одного лагеря в другой. Иногда удавалось подслушать разговоры – если бы барраярские дикари знали, каким тонким слухом наградили его великие предки! Он слышал каждое слово, каждый шорох, каждое движение, происходящее в пещере. На самом деле он властвовал над всеми находящимися в убежище, хоть и делал вид, что сидит на грязной соломе, привязанный к вплавленному в стену кольцу. Он был велик и исключителен, он выжидал нужный момент и слушал…

…что партизаны вычистили оружейный склад, теперь воевать стало проще.

…в Дендари перебросили дивизию цетов.

…Цетагандийцы ведут воздушную разведку, но безуспешно. Горы, сплошной лес, перебегающие по склонам стада … Хрена с два они что-то обнаружат, гы…

…В столице вышел мятеж. Зачинщиков повесили, всех, чьи имена помогла вспомнить фаст-пента, отправили в лагеря. Теперь Форбарр-Султана напоминает кипящий котел с плотно завинченной крышкой. Бомба, а не город…

…Император обратился к подданным.

…Император-сука, тварь раскрашенная, (Деир с ужасом понял, что на этот раз говорят о Лорде-Небожителе) обещает очередное помилование бунтовщикам, но пусть подавится. Пришел, понимаешь, на чужую планету и думает, что ему кто-то позволит наводить здесь свои порядки!

…Провизия кончилась. Нет, не потому, что зима оказалась слишком холодной – сволочи-цеты увезли из провинции большую часть провизии, не считаясь с нуждами населения. «Конечно! Мы не можем позволить себе экономически невыгодную войну», — высказался Деир, и его избили снова, тайком от Томаса и милорда. После этого, второго по счету избиения, гем-лейтенант провел с собой сеанс психотерапии. «Ты должен выжить. Ведь ты и только ты заслуживаешь жизни! Ты особенный, Яннос Деир!» — повторял он себе каждый раз, когда тюремщики выдавали ему галеты. Теперь каждый сухарь сопровождался злым взглядом и пожеланием побыстрее сдохнуть.

Но Деир решил выжить любой ценой. После месяцев истязаний – главным образом, пытками вонью немытого тела, постоянным недоеданием и презрением со стороны дикарей, что ощущать было унизительнее всего, цетагандиец все-таки не сдавался. Теперь он вцепился в жизнь, и пестовал каждое воспоминание, каждую обиду и унижение, перенесенное в плену. Он повторял себе имена обидчиков, факты, подробности, благо, память входила в число качеств, специально развиваемых у клана Деир; он, бывший гем-лейтенант, а нынче грязный бродяга с остатками былого изящества, берег последнее, что у него оставалось – ненависть к окружающим.

— Вы – звери, — убеждал он барраярцев. — Вы не достойны жить. Мы заполним вашу атмосферу отравляющим газом, и вы станете выхаркивать свои легкие. Твари. Ничтожества…

Теперь никто из партизан, даже женщины, не подавали ему еду в руки. Бросали издали, плевались, делали знак от сглаза. Кажется, он начал их пугать…

Отлично. Средство воздействия найдено. Осталось им воспользоваться…

Однажды в цепочке серых, одинаково голодных и стылых дней появился проблеск. Вдруг удалось приоткрыть воспаленные, слипшиеся от грязи и гноя веки, и увидеть рядом с собой яркий факел, который держала женщина.

Она была стара, согнута годами и болезнью. Одетая в черное, седая, она пнула пленника и заявила:

— Вот он, мерзкий лгун! Вот!

— Мадам, — собрав остатки сил, ответил Деир. — чем обязан чести?

— Чести? – взвилась старуха. – Что ты называешь честью, сукин сын? Ты меня опозорил на все горы!

— Я?!

— Посмел утверждать, что я подписала вашу клятую бумагу!.. — ярилась матушка Милюч. — Подписала?! Да я отродясь грамоты не знала и знать не собираюсь! А на ваши повилования, да мнистии я плевала, плюю и плевать буду!

В доказательство она плюнула Деиру в лицо. Тот отшатнулся, ударился затылком о каменную стену и захихикал – так ему показалась смешна эта злобная старая гадина.

Той ночью гем-лейтенанту явился Небожитель.

Хаут в ослепительно-белом одеянии, седой, с окладистой бородой, заплетенной в тысячи косичек, величественно прогуливался по зеленой лужайке. В руках Лорд-Небожитель держал яркий бумажный зонтик и длинный крысиный хвост.

— Расскажите мне об отравляющих газах. Где хранят химическое оружие? На орбите? Насколько реально его использовать против мирного населения? — попросил Император, и Деир, рыдая от восторга, принялся взахлеб рассказывать всё ему известное о кораблях класса «сеятель», их функциях, охране…

— Думаете, правда? – поинтересовался Лорд-Небожитель у крысиного хвоста.

— Не знаю, ваше высочество, — ответил хвост голосом Младшего. – Похоже, цет спятил. Интересно, с чего это – его почти и не били…

Хаут легонько пошлепал Деира по щекам. Гем-лейтенант, в единый миг взлетевший на вершины экстаза, попытался поймать бьющую его ладонь и припасть к ней губами.

— Тьфу ты, пакость какая, — сплюнул Лорд-Небожитель. Деир заплакал. Теперь ему захотелось застрелиться.

*

— Деир?

Он остановился. Посмотрел по сторонам.

Вокруг раскачивались под тяжестью снега ветки.

— Яннос Деир? – переспросил лес. – Гем-лейтенант, это действительно вы? Вы живы?

Из-за деревьев показались тени. Он попытался загородиться руками.

— Это действительно вы? – сказала одна из приблизившихся теней.

Он напряженно вгляделся в лицо. Темные большие глаза, черные, зеленые и ярко-желтые полосы грима. Что-то знакомое…

Знакомое?

— Я гем-капитан Ли, — назвалось лицо. – Вы меня узнаете? Деир?

— Д… Деир! – закричал он. – Я Яннос Деир! Меня удостоил аудиенции Лорд-Небожитель! Пожалуйста, не надо лошадей, они кусаются!

Он упал на колени, закрываясь от возможных ударов. Лес ожил, по команде тени, назвавшейся гем-капитаном Ли, бывшего гем-лейтенанта окружили, завернули в теплое – наконец-то теплое! – повели к транспорту…

Потом он ел. В теплом, лишенном сквозняков помещении, бывшего Деира усадили на мягкий стул, и он ел. Из-под потолка лился яркий искусственный свет, и не воняли горелым жиром чадящие факелы. А он ел. Пальцами доставал лакомые кусочки, тут же эти пальцы облизывал, пил через край миски, расплескивая бесконечно вкусную жижу по подбородку и одежде…

Гем-майора Бауэра замутило, и он, не выдержав, отвернулся.

Доктор Цун закончил обследование и доложил гем-полковнику Юто:

— Неоднократные сотрясения мозга. Истощение. Сломанные ребра, зубы… Он еще легко отделался.

— У меня хорошие зубы, — поспешил оправдаться бывший Деир. – Не надо их лечить.

— Я не могу на это смотреть, — заявил Ли. — Может, милосердней было бы его не спасать? Оставить в лесу…

От страха он обмочился. Все отшатнулись, и он, воспользовавшись моментом, схватил чужой кусок.

— Хотел бы я знать, где он был полгода, — пробормотал Юто, отодвигаясь от бывшего подчиненного. – Но есть дела поважнее. По сообщениям штаба Армии, сепаратистам удалось провести груз с Беты. Надеюсь, господа, вы догадываетесь, что они заказали вовсе не сеялки. У вас есть какие-нибудь идеи, как отслеживать бетанскую контрабанду?

— Колония Бета, — вспомнил он. – Вы хотите поговорить об этом?

— Отдыхайте, Деир, — гем-полковник хотел похлопать бедолагу по плечу, но сдержался, тщательно вытер ладонь от воздуха, с которым соприкоснулся, и отстранился. – Теперь вам предстоит дорога домой.

— Хвост-Младший, — покорно согласился он. – Да, милорд. Как прикажете. Я сделаю все, если это угодно Лорду-Небожителю.

*

Он очнулся, когда почувствовал, как у него из-под пальцев уходит жизнь. Противник последний раз дернулся, но гем-лейтенант Деир держал крепко. Для верности он ударил еще раз, на сей раз послышался хруст позвонков. Голова противника повисла на сломанной шее.

Готов.

— Вперед, и выше, выше и вперед, — пробормотал Деир, роняя убитого охранника. Вызубренные за годы учебы стихи всплывали в памяти огненными письменами. – Выше, выше и выше… Нам Император дал стальные крылья… И мы вперед за хаутом летим…

Он шел по узким коридорам звездолёта. Всё правильно. Так и должно быть. Вперед. Его ждет награда. Ночь любви с Лордом-Небожителем. Да, Его Величие не сразу согласился на этот план. Он плевался и выражал неудовольствие. Напоминал, что по бетанским законам вообще все люди равны, хотя гемы, конечно же, — соглашался Он с речами, которые взахлеб, не останавливаясь, исторгали уста Янноса Деира, — нуждаются в особом почете и доверии со стороны хаутов.

Доверии, да.

«Мы можем сколько угодно копировать коды и запускать вирусы в систему» — выбросила обрывок чужого разговора память. – «Но чтобы нас впустили на борт, нужно быть членом какого-нибудь замкнутого гем-клана. Прикажете переродиться, ваше высочество?»

Чадящий свет. Голод. Одиночество. Стылые камни.

За столько месяцев плена его не пытались спасти или обменять! Он никому не нужен!

Сволочи. Дикари. Грязные животные. Они умирают десятками, чтобы спасти одного. Нет, еще хуже — они умирают и убивают, чтобы спасти идею – глупую, бесполезную идею, имя которой – Свобода.

А он никому не нужен…

«Эта разрисованная крыса опять хнычет. Лучше бы я пристрелил его тогда», — говорит бумажный зонт с желтыми зубами. – «Любая жизнь – это драгоценность. Не стоит разменивать ее на ломаные гроши», — утверждает Лорд-Небожитель. И Яннос Деир ползает за ним на коленях, умоляет принять его присягу верности, его тело, его душу…

Его Величие чем-то недоволен? Яннос Деир чем-то провинился? Скажите, как он может искупить свою вину?

Он идет по узким коридорам звездолёта, и убивает всех, кого встречает на пути.

«Похоже, цет спятил окончательно», — сетует Зонтик. «Какого лешего мы до сих пор его кормим?»

«Как сказала бы бетанская жена Ксава, любая жизнь ценна… С точки зрения бетанцев жизнь некий лабиринт – в одном его конце ты подкармливаешь бесполезного цета, а на другом вдруг появляется нужный тебе цет с отмычкой от склада химоружия. Нам нужно попасть на "сеятель", ждущий своего часа на орбите Барраяра, и лишить противника преимущества. Иначе, готовя восстание, мы рискуем получить солтоксин или какую дрянь похуже в спину».

Вы желаете поговорить об этом?

Он идет по узким коридорам звездолёта. Навстречу трое. Убивать бесполезно – с тремя сразу ему не справится.

— Яннос Деир. Гем-лейтенант в отставке. Следую домой на излечение, — улыбаясь, предъявляет он документы.

— Здесь какая-то ошибка, — хмурится старший. – Вы перешли не на тот корабль. Вы должны были остаться на станции.

«Вы желаете поговорить об этом? Милорд, простите, но пациент безнадежен. Не будь у него изначальной мании величия, можно было бы попробовать медикаментозное лечение, но его идея исключительности, помноженная на бред вожделения…»

— Идемте, господин Деир. Мы проводим вас в каюту.

«Как скажете, милорд. Возможности психопрограммирования действительно велики, вы удивитесь, насколько, но должен заметить, что предложенная вами операция противоречит моим принципам гуманизма. Да, я хочу вернуться домой, но принципы…»

«У меня больше нет дома, — шепчет женщина. У нее воспаленные глаза, худое лицо и острый нож в руке. – Всё сожгли цеты. Сначала они забрали еду, потом мужа, потом детей…»

«Что вы будете делать, если цеты придут в ваш дом, доктор? А они придут, потому что безнаказанное зло идет широким шагом и не выбирает дороги. Поймите, что нам нельзя отступать. Сделайте так, как просит милорд. Заплатите пустой жизнью за жизнь многих…»

— Что же вы, господин Деир? Идемте!

— Мне нужно на орбиту! – кричит он. – Меня ждет Лорд-Небожитель! Он приказал мне уничтожить «сеятель» и то, что хранится на его борту! Поймите, Он единственный любит меня, Он единственный заботился обо мне, и я не подведу его! Я справлюсь! Я спасу мир! Потому что я – Яннос Деир!

Драка. На этот раз – без намека на эстетику, он дерется, чтобы выжить.

Ползет в рубку и с наслаждением душит перепуганного пилота.

Забирается в кресло и пробует рычаги лётного оборудования. Похоже, управлять этой штукой сложнее, чем флайером. Впрочем, какая разница… Его путь лежит вперед и вверх – прямо к солнцу.

@темы: Цетаганда, Петер, джен, WTFC, таймлайн: Первая Цетагандийская, Фанфики

---

аватары для всх желающих

С WTFC Аватары...

официальные:

1	2	3
4	5	6
7	8	9

... и пикантные

1	2	3	4
5	6	7	8
9	10	11	12

Желающие могут брать и носить.

@темы: аватары, WTFC

---

фик про Доно и его дочку

Название:: "That’s My Girl"
Автор: Midnight Wind

Категория|Рейтинг: джен, PG, 2100 слов (мини)
Краткое содержание: Граф Доно Форратьер уже много лет счастлив в браке. Его скандальная операция по перемене пола – дело давнее, но однажды этот скелет с громким стуком выпадает из семейного шкафа.

*
Учитель Кристаки уже сам был не рад тому, что, растащив подравшихся школьников, развел их по отдельным классным комнатам и дал каждому сложное дополнительное задание, пока за ними не явятся родители. За учеником Форвентой почти сразу явилась разъяренная мать, а вот ученице Форратьер не повезло. К комму в особняке Форратьеров подошел немолодой оруженосец и ответил, что милорд на заседании совета графов, а миледи уехала в округ по делам. Гражданская позиция графини Оливии была не менее активной, чем у ее мужа. Заседание Совета Графов — дело долгое, может и до позднего вечера затянуться. Учитель Кристаки хотел сжалиться над девочкой и отпустить ее домой — при условии, что оба спарринг-партнера попросят друг у друга извинений, но те уперлись намертво. Мальчишка заартачился и заявил, что прощения просить даже не подумает, потому что он мужчина. Девочка смерила его взглядом, в котором читалась бездна презрения, развернулась на каблуках и, не произнеся ни слова, гордо прошествовала назад в классную комнату. Что ж, пусть посидит. Не отпускать же одну с разбитым лицом и разорванным воротом.
Что на них нашло? Им по двенадцать лет. Начался переходный возраст, которого страшатся все родители и учителя? Но должны же быть какие-то границы. Ладно, про Форвенту все знают, что он хулиган и зачинщик всех дерзких выходок, что он задирает мальчиков, которые не могут дать сдачи, но девочку?! И не просто ударить, а крепко избить? Он же разбил Форратьер лицо...
Кристаки нахмурился. Перспектива объяснения с отцом девочки его не пугала, но не обещала и хорошего. Конечно, граф Доно не будет закатывать безобразный скандал, как попыталась сделать это мать Эрнеста Форвенты, но наверняка потребует объяснений, кто дал по физиономии его дочери и почему это произошло в школе. И будет иметь на это полное право. И не только потому, что это его дочь, а и потому, что он вместе с другими прогрессистами из совета графов поддержал реформу образования, проведенную императором Грегором, благодаря которой эта школа и открылась. Лучшая школа в Форбарр-Султане с новыми образовательными программами, составленными по межгалактическим стандартам. А еще — со смешанным обучением: девочки учатся вместе и наравне с мальчиками. Как на Земле и на Колонии Бета, а также на многих других передовых и развитых планетах. Консерваторы готовы были костьми лечь, чтобы реформа не прошла, но у них ничего не вышло. В программы учебных заведений вносились изменения, открылась экспериментальная школа с лучшими учителями, и форы из партии прогрессистов, подавая пример остальным, записали в нее своих сыновей и дочерей. Эксперимент принес достойные результаты, примеру высших форов последовали другие форы, а за ними потянулись и все остальные. Теперь смешанное обучение на Барраяре если не стало нормой, то, по крайней мере, никого не шокировало.
Конечно, в школе бывало всякое, ученики и дразнили, и обижали друг друга, дети могут быть очень жестокими... но чтобы мальчик избил девочку — такого не было ещё никогда.
Девочка не отличалась буйным нравом, но это была уже вторая ее драка за последние несколько месяцев. В первый раз она побила мальчишку, дразнившего ее друга Валентина Форбреттена по поводу цетагандийской крови. Изящный Валентин не мог отвязаться от одноклассника, который был явно сильнее, но его подружку это не остановило. Надавала обидчику оплеух и в отнюдь не изящных выражениях объяснила, почему тот не прав. Даром что с виду худенькая и безобидная, а оплеухи увесистые: как-никак, бабушка у нее в свое время была чемпионкой по дзюдо среди женщин и личным телохранителем самого императора. Обидчик не выдержал такого напора, но задираться перестал, и инцидент был исчерпан. Тогда учитель Кристаки, наказав парня дополнительными заданиями, сообщил графу Доно и графине Оливии о происшедшем с рекомендацией провести с дочерью воспитательную беседу. Провели вроде... а сегодня опять — нате вам. Директор Андерсон вызвал обоих к себе в кабинет для беседы. Форвента мычал что-то невразумительное, Форратьер же на вопрос, за что она поставила своему однокласснику огромный синяк под глазом, ответила коротко: «За дело». Больше она не сказала ничего, только теребила ремешок наручного хроно, хмурилась и злобно смотрела перед собой. Директор велел учителю Кристаки дать обоим провинившимся дополнительных заданий посложнее и связаться с их родителями.
Через пару часов учитель заглянул к девочке. Та с задумчивым видом водила световым пером по планшету, рисуя что-то в графическом редакторе. Нижняя губа у нее распухла, а под носом запеклась кровь. Конечно, школьный медтехник остановил кровотечение сразу после драки, но, кажется, оно возобновилось. Она настолько увлеклась процессом, что не заметила, как Кристаки осторожно заглянул ей через плечо. На экране был начатый рисунок каменной химеры на фасаде какого-то здания.
— Кто это? – спросил учитель.
— Горгулья с фасада собора Нотр-Дам на Земле, — ответила девочка. — Я в межгалактической сети нашла изображение и захотела срисовать. Только начала. Вот…
Девочка открыла файл с изображением. Каменная горгулья смотрела со стены на утренний город, подперев рогатую голову когтистой лапой. Вид у горгульи был не менее задумчивый, чем у самой юной художницы несколько минут назад.
— Смотрите, какое лицо, учитель. Ну разве не чудесная? — темно-карие глаза девочки засияли.
— А задание? — осведомился Кристаки. Морда горгульи показалась ему неприятной, но он дипломатично об этом промолчал.
— Я всё сделала, учитель. Вот, смотрите.
Кристаки просмотрел файл с решенной задачей. Хоть она была и не из легких, ученица нашла решение, и даже не одно.
— Ты блестяще справилась, Делфин, — не удержался от похвалы Кристаки. — Это очень трудная задача, и второе решение не так очевидно, как первое.
— Но оно же проще.
— Верно, но додуматься до него может не каждый. А ты смогла. И хотя ставить отметку за задание, сделанное в наказание, против правил, я всё же поставлю тебе «отлично» за эту задачу, потому что не могу оставить такое старание без награды.
Делфин искренне обрадовалась:
— Спасибо!
— Но всё же я настоятельно рекомендую тебе обдумать свое поведение, Делфин, — интонации учителя Кристаки снова стали строгими. — Драки в школе недопустимы, особенно для ученицы твоего статуса.
— Понимаю, учитель, — девочка виновато опустила голову, непослушная темная челка упала на лоб. — Но он первый начал. Я не хотела его бить.
— И всё же что он такого сделал?
Делфин упрямо сжала губы и замотала головой, черные волосы разлетелись по плечам:
— Не могу сказать.
В этот момент дверь классной комнаты открылась, и вошел граф Доно.
Учитель Кристаки вежливо поздоровался. Граф сдержанно ответил на приветствие.
— Добрый вечер, сэр, — произнесла бесцветным голосом Делфин.
— Делфин, я хочу немедленно услышать, что произошло и почему ты в таком виде, — сухо потребовал граф.
Вид юной фор-леди был впечатляющим. Воротник строгой белоснежной блузки разорван и перепачкан кровью, двух пуговиц не хватает, юбка измята, прямые черные волосы длиной ниже плеч растрепаны, хотя ещё утром были тщательно уложены в красивую прическу, нижняя губа распухла, а под носом следы размазанной крови.
— Я не хотела драться.
— Делфин, сейчас не время для оправданий. Я хочу знать причину, по которой меня вызвали сюда. За десять минут до конца заседания Совета Графов мне позвонил твой брат и рассказал какие-то ужасы о том, что тебя серьезно избили, и не где-нибудь, а в школе. Директор Андерсон сказал мне, что ты отказываешься давать объяснения ему и учителю, на тебе порвана одежда и ты в крови. Ты не находишь, что я имею право знать?
— Я подралась с Эрнестом Форвентой… сэр, — девочка смотрела в лицо отца без страха, но говорила тихо.
— Делфин, это твоя вторая драка за несколько месяцев. В прошлый раз ты тоже побила одноклассника.
— Он дразнил Валентина Гембреттеном и цетским ублюдком! — голос Делфин стал злым. — Его по-хорошему просили заткнуться, но он всё равно обзывался, вот и получил по башке.
— Делфин Изабель Форратьер! Что за грязный язык? Такие выражения недостойны фор-леди.
— А фор-лорда достойно — так обзываться? А лезть к тем, кто сдачи дать не может?
— Делфин, не смей уходить от темы. После первого инцидента ты дала мне слово, что никогда больше так поступать не будешь. Я хочу знать, почему ты его нарушила. Кого ты защищала на этот раз?
— Тебя!.. Эээ… Я хотела сказать, вас… сэр…
Учитель и граф смотрели на девочку в недоумении.
— Меня? — граф Доно не сумел скрыть удивление. — Делфин, ну как меня могут оскорбить слова глупого мальчишки? Тем более если я их вообще не слышал?
Девочка смутилась.
— Это оскорбило меня. И тебя. И вообще всех нас, всю нашу семью.
— И что же такого сказал тебе Эрнест Форвента?
Делфин снова покачала головой.
— Я не могу сказать.
— Но почему?
— Стыдно повторять такую гадость.
Девочка покраснела.
— И всё же, Делфин, я настаиваю, чтобы ты рассказала, что такого тебе сказал Эрнест Форвента, за что ты его побила.
— Это не я начала драку, честное слово! Я ответила ему, когда он… эээ… нет, я не могу такое повторить при учителе.
— Хорошо, ты можешь сказать это мне. Как я понял, это касается непосредственно меня. А я потом решу, что с этим делать и кому об этом сказать или не сказать. Такой выход тебя устроит?
Делфин молча кивнула.
— Господин Кристаки, вы не могли бы оставить меня наедине с дочерью?
Учитель дипломатично вышел.
— Итак?
Интонация отца не была сердитой, и Делфин это радовало.
— Ну… когда уроки закончились, Форвента ко мне прицепился. Выхватил прямо из рук тетрадку со стихами, я их от руки пишу, ты же знаешь. Сколько, говорит, ты ещё дурацких стишков накропала для своего Гембреттена? Я ему говорю, отвали по-хорошему, пока я добрая, а ещё раз назовешь так Валентина, я тебе уши оторву и скажу, что так и было, и тетрадку отдай. Не отдал, гад. Говорю, не хочешь отдавать — не надо, всё равно все мои стихи есть у Валентина, а ты, Форвента, дурак набитый, и цепляешься к Валентину только потому, что сам ему в подметки не годишься. И тут он разозлился и начал орать, что я дура и сама ничего не стою. А ещё он сказал: «Твой папаша — не настоящий граф, а фальшивый. Все знают, что он раньше бабой был, а мужика из него только в клинике на Бете сделали».
Сказав это, Делфин залилась краской.
— И за это ты его побила? — спокойно спросил Доно.
— Нет. Я ему словами ответила. Сказала: «Слетал бы ты, Форвента, тоже в ту бетанскую клинику, может, там и из тебя мужика сделают»… Сэр?.. Пап, ты чего?
Граф Форратьер сложился от хохота пополам.
— Сразу видно, моя девочка, — проговорил он и снова расхохотался.
— А потом он меня ударил кулаком по лицу, ну мне и пришлось дать ему сдачи. Я помню, что обещала не драться, но я не обещала, что не буду защищаться, когда меня бьют.
Доно обнял дочь и погладил по голове.
— Я ни в чем тебя не виню, Делфин. Но всё же постарайся в будущем избегать драк. Ты себя в зеркало видела? Такая красавица — и с разбитым лицом.
— Да, папа. Но если этот дурак ещё раз такое про тебя скажет, я буду его бить, пока не попросит прощения.
Доно посмотрел дочери в глаза.
— Ты так стыдишься меня, Делфин?
— Нет! — горячо воскликнула девочка и расплакалась. — Я наоборот… очень тобой горжусь, — еле проговорила она сквозь слезы. – Ты же такой храбрый. Я бы вот не смогла из девочки стать мальчишкой. Даже если очень надо. А ты смог. И сейчас ты мой папа. У тебя есть мама, и я, и мои братья. Ну и что, что ты был девочкой, это же было сто лет назад.
— Детка, я не настолько стар, — усмехнулся Доно, вытирая заплаканную мордашку дочери белым носовым платком.
— Я не детка, мне уже двенадцать, — Делфин надулась.
— Совсем леди, — усмехнулся граф. — Глядишь, скоро и замуж выдавать будем.
— Не хочу я замуж. Мальчишки — такие дураки. Ну… разве что за Валентина можно. Он такие стихи пишет и так понимает! Нет, он точно не дурак. А ты всегда сможешь меня понять, раз сам был девочкой.
— Идем домой, солнышко, — ласково сказал Доно. — Тебе ещё предстоит объяснить свои боевые ранения маме. А она точно не будет в восторге от твоего вида, а уж от вида твоей одежды особенно.
— Прикроете мне спину, адмирал? — спросила Делфин, явно подражая героям сериалов, которые смотрела по головидению вместе с братьями, и наконец улыбнулась.
— Настоящие адмиралы своих солдат в беде не бросают, — усмехнулся Доно и снова стал серьезным. — Подожди, я скажу пару слов твоему учителю и директору Андерсону, и мы поедем домой. Ты поступила правильно и сдержала обещание, которое мне давала. А вот с Форвентой надо разобраться, чем скорее, тем лучше. Его поведение недопустимо.
— Хорошо. Я тебя в машине дождусь. А дома покажу тебе горгулью с фасада собора на Земле, которую нарисовала. У неё такое лицо! Совсем не похоже на тех, что на здании старой СБ!
Доно кивнул и отправился в кабинет директора.
Да, глупые стереотипы барраярцев искоренить не так просто, это дело не одного года и даже не одного десятилетия. Но он сделал всё возможное, чтобы его дети были свободны от этих стереотипов, честно рассказав им о том, как стал Доно Форратьером. И не жалел об этом ни минуты. А теперь — тем более.

@темы: Доно, джен, WTFC, таймлайн: постканон, Фанфики

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

хорошим текстам - хорошие иллюстрации

Автор:  Tess_
Иллюстрация к фику "Чужое солнце".
Персонажи: капитан Даро гем Эстиф

Даро потрогал кончиками пальцев гладкую щеку, придвинул зеркало - официальный грим на лице подстерся, линии синих и красных завитков потеряли четкость. Он подумал, взял тампон из гигроткани и стер их окончательно.

@темы: Рисунки

---

фик, "Джексонианский овощ"

Название:: "Джексонианский овощ"
Автор: sabaytis

Категория|Рейтинг|Размер: джен, G. юмор, приключения, 2100 слов
Персонажи: неканонические джексонианцы
Краткое содержание: Хитрый джексонианец Артуро решил разбогатеть на выкраденной с Эскобара формуле косметического средства, однако малость пожадничал... и начал выкручиваться. А тут еще дом Бхарапутра условий понаставил в контракте, и партнеры своего тоже не желают упустить...

*
– Еще раз повтори, отчего нельзя использовать тяговый луч?

Камелия старалась не смотреть на гигантский овощ, торчащий из грунта. Растение раздражало своей неестественностью и неестественно ярким зеленым пучком, больше похожим на пластиковые декорации.

– Электромагнитная и гравитационная наводка убивают микроорганизмы-симбионты. По этой же причине дом Бхарапутры специально оговорил в контракте отсутствие контакта рабочего тела с металлом, пластиком и живой плотью. Только проданные по 500 долларов пакеты почвы, патентованный питательный реагент и пара перчаток для сбора. Ах да, и еще контейнер со специальным покрытием. Я проверил, должно поместиться.

Артуро нервничал, и его можно было понять. Сок и плоть выращенного им монстра обещала стать прорывом на рынке косметологии. Лаборатории Эскобара, синтезировавшие формулу, еще копались на стадии клинических испытаний, а потому каждый день задержки означал потерю части прибыли.

– Ты его сначала из земли-то вытащи, а потом уже взвешивать будешь и прибыли подсчитывать. Зачем такую громадину вырастил-то?

– Каждое растение-носитель дом Бхарапутры оценил в 25 штук. Плюс грунт, реагент, условия поставки. Ты знаешь, что будет, если я сейчас его возьму и выдерну с нарушением условий контракта?

Камелия хищно улыбнулась. Будучи специалистом по Сделкам, она любила слушать про затруднения других людей. Это приносило ей не только гонорары, но и тонкое интеллектуальное удовольствие.

– Они получат право вырастить эту культуру самостоятельно! – взорвался Артуро, в ярости ударяя кулаком по пластиковому столу. Одноразовый стаканчик из-под кофе подпрыгнул и упал под ноги. Артуро недоуменно посмотрел на него, а затем лихорадочно дернулся его подбирать.

– Иными словами, твоя проблема заключается в том, что этот... ммм... овощ...

– Репу, – уточнил из-под стола Артуро.

– Репу, – согласилась Камелия, – необходимо выдернуть из земли и поместить в контейнер. Сделать это необходимо без помощи современной или какой-либо иной техники, вручную. Правильно? Я вижу целых два пути решения проблемы.

– Целых два? И какой же второй?

– Не спеши, а то я стану циничнее, а циничный партнер – жадный партнер. Пока что меня устроит пятнадцать процентов за решение коллизии.

Артуро запихнул стаканчик в утилизатор, и внимательно посмотрел на партнершу.

– Десять и полная компенсация убытков в случае нарушения условий контракта с Бхарапутрой.

– Пятнадцать и компенсация трети от суммы, которую определит коммерческий посредник. Без учета сверхприбылей от ажиотажного спроса, потому что я отслеживаю ситуацию на рынке омолаживающих средств.

– Десять и половина убытков.

– Двенадцать и треть?

– Двенадцать и половина, дорогая. Нас тут двое, остальные только привлеченные лица, на свой страх и совесть. Так что риски пополам. Я в случае нарушения договора с бхарапутрянами теряю не только прибыли, но и уже сделанные вложения.

Камелия оценила свои вложения в дело и предпочла согласиться. Дело выглядело верным и не несло в себе подвоха.

– Первый способ, сделать подкоп чуть в стороне от... репы. А все остальное сделает естественная гравитация. Так сказать, гравитационный луч естественного происхождения.

– Полагаешь, я не в состоянии до этого додуматься сам?

Артуро покачал головой.
– Этот купол развернут над трубами системы водного снабжения дома Дайн. Попытка подкопа будет зафиксирована их службой безопасности. На меня уже и так смотрят с подозрением, пришлось обещать третью партию средства главам дома. По рыночным расценкам, без возможности перепродажи, но и накрутить сильно не выйдет. Дай только повод Дайну прикопаться – и мне придется отдать партию вообще себе в убыток. Отпадает.

– Второй способ, – объявила Камелия, не особенно расстраиваясь. – Нанимаем трех рабочих, они надевают перчатки...

– Это специальные перчатки, – вздохнул собственник репы. – Тонкая работа на заказ. Три с половиной тысячи бетанских. Я мог заказать две пары, это обошлось бы мне в пять тысяч, но тогда со средствами было туго, да и кто бы мог подумать, что носитель так вымахает? Должно быть, я немного не рассчитал с питательным раствором.

Скорее, просто пожадничал, мысленно поправила Камелия. Когда каждый грамм этого овоща стоил бешеных денег трудно удержаться от соблазна.

– Вторую пару сделают за две с половиной тысячи, но срок выполнения заказа – десять дней. С надбавкой за срочность – неделя за пять. Быстрее не выйдет, процесс форсируют как могут. У меня этого времени нет, вещество перебродит, а вместо прибыли будут одни убытки.

А дело-то оказывается сложнее, чем казалось, подумала Камелия, подыскивая третий способ. Артуро воспользовался паузой и брякнул такое, от чего все идеи сразу же вылетели из головы.

– Проблема еще в том, что перчатками могу воспользоваться только я. Внутренняя структура настроена на мою ДНК, любого другого перчатки воспримут за грязь и начнут с аппетитом поедать.

– А сразу сказать было нельзя?

***

– Репу надо тянуть за ботву. Она специально выращена с укрепленными волокнами и должна выдержать.

– Что такое ботва? А, впрочем, догадалась. Хватайся, а я буду тянуть тебя за пояс.
– Лучше обхвати за талию, так надежнее будет.

– Обойдешься, развратник. Чтобы я, за каких-то двенадцать процентов...

– Целых двенадцать процентов.

– Уговорил, негодяй!

Попытка успехом не увенчалась. Ноги только сгребали грунт в грязевые холмики. Репа даже не шелохнулась.

– Сколько у нас времени до начала брожения?

Артуро сбегал в дальний конец купола, в котором можно было держать электронику, подглядел сначала в файлы на комме, потом в данные атмосферного анализатора.

– Процесс начнется часов через сорок-сорок пять.

– Идиот! – Камелии захотелось в ярости пнуть репу носком сапожка, от этого импульсивного поступка удержало только воспоминание о компенсациях, – а раньше обратиться ко мне? Не додумался? Сколько времени ты тут один корячился? Два дня, больше? А она тем временем тут росла?

Артуро закрыл глаза и начал мысленно подсчитывать убытки. Впрочем, подсчеты очень быстро завершились.

– Мы заключили Сделку, – напомнил он. – Ты обязалась мне помочь вытащить репу. Действуй. И не думай, что двенадцать процентов – это халява. Тут думать надо!

– Чуть успокоившись, они сделали еще пару попыток, после чего переоделись в шлюзе и отправились за пределы купола – искать выход.

***

– Есть шанс неплохо заработать за несколько минут несложной физической работы, – осторожно намекнула Камелия своей помощнице, весь день искавшей клиентов, подходящих для консультаций. Контора испытывала не самые лучшие времена и отчаянно нуждалась в притоке наличности.

– Чем придется заняться?

Лейла не отличалась хрупкостью телосложения, участвовала в соревнованиях по армрестлингу, а также умела улаживать мелкие конфликты на месте – двумя-тремя тактильными контактами и обворожительной улыбкой.

– Оторваться от повседневных амуров с промышленным шпионом и съездить со мною в небольшую поездку. Там, в дешевом герметичном агро-куполе надо по совершенно идиотским правилам выдернуть один овощ. Репу...

– Сколько платят?

Камелия поморщилась, запоздало сообразив, что Артуро наверняка отнесет расходы на субподрядчика в счет её доли.

– Полтора процента от прибыли с проекта. В случае успеха выходит круглая сумма, хватит оплатить аренду и даже вложиться куда-нибудь.

– Не вопрос, когда выезжаем?

* * *

Артуро прыгал вокруг репы и подсчитывал возможные прибыли. Прибылей выходило много, но лишь до тех пор, пока не вспоминал про расходы и возможные убытки. С убытками и расходами прибыли как-то ужимались и усыхали.

Шум в шлюзе заставил предпринимателя броситься к спрятанному вдали от растения пистолету. Оружие было анахронизмом, стреляло свинцовыми пулями, но зато не содержало батарей и не угрожало репе своими полями. Правда, стрелять из него было все-таки опасно – можно было пробить металлизированную ткань купола и впустить внутрь морозный воздух.

– Я привела человека, который решит наши проблемы! – торжественно объявила Камелия, выходя из шлюза. – С ней наша сила вытаскивания увеличивается вдвое. Второе место по армрестлингу!

– Это и есть та самая репка? – Лейла с уважением посмотрела в сторону овоща. – Великовата как-то для тарелки...

– Зато для кастрюльки в самый раз, – вздохнул Артуро, подтаскивая поближе контейнер.

От начальной идеи Камелии, в которой Лейла тянула крепко ухватившегося за ботву Артуро, пришлось отказаться после первой же попытки, когда помощница малость увлеклась и чуть не залезла под рубашку виновнику всего этого безобразия. Не то чтобы Артуро выглядел недовольным, но на этого человека имелись планы у самой Камелии – особенно важные, если затея с репой принесет реальную прибыль.

В результате цепочка, достойная занять место в цирке, выглядела так: Артуро старательно цеплялся за ботву и кричал, чтобы девушки тянули сильнее. Обхватившая его за талию Камелия тихо ругалась про себя и старалась не думать о своей бисексуальности, а Лейла, закусив губу, тянула Камелию-Артуро-репу. Репа раскачивалась, но вылезать не спешила.

– Если никто не против, позову на помощь Жучка, – заявила Лейла после четвертой безуспешной попытки. – Он все равно ждет меня неподалеку.

– Кто такой Жучок? – с подозрением поинтересовался Артуро.

– Это прозвище Мануэля Торреса, промышленного шпиона и любовника Лейлы по совместительству...

Камелия жадно пила воду из бутылок, выставленных в шлюзе. Только тут еще можно было пользоваться техникой. А еще здесь было не так жарко и душно как в куполе, куда экономный и перестраховывающийся против использования техники Артуро не позаботился провести нормальной вентиляции.

– Промышленный шпион у меня в куполе?

– Полагаешь, он украдет формулу, уже известную на Эскобаре и полученную Бхарапутрой? И каким, интересно, образом, если прикасаться к репе нельзя? Дистанционным спектрометром?

– Жучок готов прибыть – доложила Лейла. – Минут пятнадцать подождем и вытащим, наконец, эту репку. Она уже поддается, я это ощущаю. Только вот...

Следующую попытку удалось сделать через полтора часа. Сначала Лейла выгнала Артуро из шлюза, заявив, что ей необходимо провести переговоры с Камелией по поводу пересмотра условий Сделки. Затем прибыл Жучок, оказавшийся щуплым мужичком с бегающими глазками – и что в нем только эта амазонка Лейла нашла?

Против сдвоенного напора Камелия не выдержала и подняла оплату парочке до двух процентов с проекта, но зато оговорила участие в компенсации расходов на случай неудачи.

Когда гуляющий по улице и успевший изрядно замерзнуть Артуро начал стучаться в дверь шлюза, попытку пересмотреть условия в свою пользу предприняла уже сама Камелия. Увы, эта попытка провалилась почти полностью – выторговать удалось только пять процентов от покрытия убытков, да и то потому, что репа уже и правда шаталась в земле.

Как-то само собой получилось, что уже сработавшаяся троица выстроилась в привычном порядке. Места Артуро никто занять не мог по определению, Лейлу на второе место когда-то не хотела пускать Камелия, но теперь, с приходом Жучка склонялась к мысли, что так было бы эффективнее, тем более, что обнимать фигуристую амазонку было бы приятнее. Но тут уже не согласилась сама Лейла, которой не хотелось, чтобы Камелия обнимала Жучка или Жучок – Камелию.

Репа своего мнения не имела, поскольку была генномодифицированным овощем.

Четыре уцепившихся друг в друга человека почти достигли успеха. Репа шаталась, слегка подавалась в сторону, вроде бы даже вылезла наружу на пару сантиметров, но на этом дело и остановилось. Предложение Жучка "дернуть на три-четыре" вроде бы добавило еще сантиметр, но после него Камелия и Артуро почувствовали себя нехорошо и задумались о проверке ребер на медицинском сканере.

– Надо еще пару человек, – осторожно предложил Артуро, глядя на Камелию. Помня о том, во что ей обошлась помощь нанятой парочки, Камелия переадресовала вопрос Лейле, а та стала о чем-то совещаться с Жучком.

– Есть на примете человек, который возьмется совсем недорого, – немного подумав, заявил промышленный шпион. – Её зовут Кэт, она сейчас на мели. Однако лицо, проверенное в деле, я человека со стороны никогда не порекомендую – репутация дороже. Мне попытаться связаться с ней?

То ли сыграла свою роль парниковая жара и физические усилия, то ли репа испускала в атмосферу какие-то химические вещества, но против Кэт активно выступила Лейла. Уговаривать амазонку пришлось втроем – подгоняемый цейтнотом Артуро уладил проблему добавив к доле Лейлы целый процент после чего страсти временно улеглись.

Во время похода в кафе, устроенного Камелией пока репотяжцы ожидали прибытия Кэт, все старательно присматривались к окружающим. Потенциальных вытягивателей овоща задаром не находилось – на Архипелаге Джексона с волонтерами всегда было так себе, но попадавшиеся компании типы не тянули даже на готовых работать дешево.

Катрина Снайдерс прибыла в костюме рабочего космопорта, герметичном, с хорошей терморегуляцией, но при этом довольно обтягивающем фигуру, отчего даже Камелии пришлось признать, что прозвище Кэт девушка носит заслуженно. Когда все прошли через ставший уже привычным шлюз купола, вновь встал вопрос о том, кто за кем встанет. Репа шла безоговорочно первым номером в цепочке, тянул её Артуро... а дальше начинались сложности, потому как Лейле не нравилось, что Кэт обнимает и слишком тесно прижимается к Жучку.
Амазонка было попыталась инициировать перестановку, но тут уже не выдержал владелец репы, купола и бизнес-идеи, а также спонсор по совместительству.

– Быстрее вытащишь, меньше проблем будет! – буркнул он, хватаясь за ботву. – Начнете пререкаться снова, начну настаивать на штрафных санкциях.

Штрафных санкций не хотелось никому, сделать цепочку из четырех людей оказалось привычным делом, а Кэт довольно ловко пристроилась позади Жучка, почти даже и не прижимаясь к нему.

Репа отреагировала на людские усилия заметным шатанием, но лезть наружу не захотела.

– Артуро, ты говорил, что там внизу проходят коммуникации дома Дайн, – простонала Камелия во время одного из перерывов. – Она не могла там, внизу, как-то зацепиться за трубу?

– Мы же её уже почти раскачали, – напомнил Жучок. Если бы дело было в трубе, то к нам бы уже час назад ворвались бы безопасники Дайна. Там же датчиков вибрации дофига – на каждом стыке по десятку налеплено.

– И кабелей тут тоже нет, – предупреждая вопрос Кэт, ответил Артуро. – Они давали бы слишком серьезную электромагнитную наводку. Я специально подбирал место, которое максимально свободно от коммуникаций. Было еще в полусотне миль, там совсем глушь, но тогда пришлось бы еще автономный генератор покупать и запускать его в отдельном куполе по соседству. Микроклимат потому как нужен все-таки, а на микроклимат тратится энергия.

– Пробуем еще или я сынишку позову?

Артуро с Камелией удивленно посмотрели на Кэт.

– Ему всего десять лет, но он уже самостоятельный. Я оставила его в зале с игровыми автоматами, но боюсь, что его оттуда вышибут уже после второго выигрыша.

– Ладно, зови ребенка, – махнул рукой Артуро. Только напоминаю всем присутствующим, что прикасаться к репе нельзя. Несете коллективную ответственность...

Четыре нанятых на вытягивание репы человека поежились.

Мальчишка, откликавшийся на прозвище Маус, с интересом посмотрел как взрослые дяди и тети пытаются выдернуть гигантский овощ, а затем с готовностью и совершенно бесплатно присоединился к работе.

То ли сыграл фактор дополнительной силы, то ли к этому моменту репа уже достаточно раскачалась, но с мальчишкой, вцепившимся в мать, процесс пошел довольно быстро. Репа вылезла и лениво улеглась желтым, испачканным в специальном грунте боком на покрытие контейнера.

– Можно было воспользоваться веревкой и системой блоков, – заявил мальчишка после того как репотяжцы поздравили друг друга с успехом. – Кронштейн страховки на пояс, несколько метров троса и лебедка в дальнем конце шлюза...

Артуро нахмурился и бросил на Камелию недовольный взгляд. Та выдержала его и передала эстафету Лейле. Лейла вопросительно посмотрела на Жучка...

– Это было бы не по-джексониански, – пояснил промышленный шпион, старательно сохраняя невозмутимое выражение лица. – Уже нанятые лица оказались бы не нужны, а самое уважаемое, что есть на этой планете – Сделка.

@темы: Архипелаг Джексона, джен, WTFC, Фанфики

---

фик, "Чужое солнце"

Название: "Чужое солнце"
Автор: Анна Штайн

Категория|Рейтинг|Размер: слэш, R, ~1500 слов (мини)
Краткое содержание: гем-капитан Даро Эстиф не счастлив своей службой на Барраяре, и чем дальше - тем сильнее.
Предупреждения: Насилие, сомнительное согласие, darkfic
Цитата из СКФ: "Капитан гем Эстиф получил увольнение на три дня – и пропал... Позже мы узнали, что у капитана был любовник-барраярец. Очевидно, в поисках своего молодого человека капитан проник на вражескую территорию в самом жутком и печально известном партизанском оплоте на всей планете. В городе, тайно предназначенным к уничтожению правящей кликой гемов. То ли капитан обнаружил это и пытался вывезти оттуда своего любовника, то ли просто время и место для их встречи оказалось настолько неудачным".

***

"Планета эта мне не нравится. Претит все: и нецивилизованная земля, и причудливая смесь растительности: красноватой местной - не кровь, не алый отблеск рассвета, а какая-то глянцевая ржавчина - и земной. Кусты шиповника, растущие у подножия неведомого скрюченного дерева, бочкообразного, уродливого - и пятнающие землю под ним осыпавшиеся белые лепестки. Такое сочетание волнует душу, вызывает тоску.

Нет, я не люблю Барраяр. Вероятно потому, что мы здесь - захватчики. Возможно, я просто чувствую вину.

Особенно отвратительны аборигены - небритые, звероподобные, они укрываются в земных трещинах, как змеи, пользуются любой возможностью, чтобы укусить. Они необразованны. От них дурно пахнет. Они мало и скверно живут. Немного чести в том, чтобы лишить их крова, территорий, планеты.

Да и это нам никак не удается. "

Гем-капитан Даро Эстиф закрыл дневник - старомодный, бумажный, переплетенный в тисненую кожу и поставил его на полку. За окном офицерской казармы, за бетонным, оплетенным колючей проволокой забором, плавилось барраярское солнце. О доме напоминали лишь потрепанные книги - о, всего несколько штук! - пережившие все перелеты, да чайная пара на резной грушевой доске. Суточное дежурство завершилось и впереди ожидали ночь и день дурнотного отвращения, скуки и безделья. Двадцать лет войны, бессмысленной, никому не нужной - Барраяр, о Император, кому в здравом уме может понадобиться Барраяр! Из них три года Даро просидел тут, на базе, изредка вылетая на боевые задания.

Боевые, о Император. Бомбардировка горных ущелий. Карательные операции в трущобах. Барраярскую аристократию, как их там... форов, не отличишь от последнего рядового. Говорят, они пьют и едят со своим солдатами у общих костров.

Даро потрогал кончиками пальцев гладкую щеку, придвинул зеркало - официальный грим на лице подстерся, линии синих и красных завитков потеряли четкость. Он подумал, взял тампон из гигроткани и стер их окончательно. Без грима лицо его казалось усталым, слишком четкие черты, безучастный взгляд. Подумать только, что несколько лет назад гем-лейтенант Даро Эстиф блистал на приемах на Ро Кита. Где сейчас тот юноша, о котором его первый возлюбленный сочинил:

"Лилия щеки,
Анемоны глаз,
Губ пунцовых розы - манит все,
Чтобы в волос тенетах смоляных
Увязнуть насмерть."

С тех пор он приучился стричь тенета волос покороче, потому что в оккупированных городах можно было подхватить любую дрянь.

За окном тяжко загрохотало - садился грузовой флаер, неловко подрабатывая маневровыми двигателями и взревывая, похоже барахлили камеры сгорания. Практичные цетагандийские генералы вывозят из замков барраярской знати все ценное, что можно выгрести. У дикарей, как ни странно, тоже бывают хорошие художники и ювелиры. Потом военное руководство скроет добычу в мегабайтах отчетов и засекреченных папках.

Гем капитан Даро Эстиф тоже хранил тайну. Ну, какую тайну - так, секретик. Не менее, впрочем, постыдный.

***

Мальчишку он увидел зимой, в офицерском клубе, которых за время войны в Форкосиган-Вашнуе развелось немало. А что, надо же как-то жить. Гремела музыка, на сцене плясали размалеванные девки в серебряных перьях - у себя на родине он и не глянул бы на таких. Стандарты...быстро падают на войне.

Четверо гемов зажали свою жертву в отдельном кабинете, даже занавески не задвинули. Один держал за руки, другой за патлатые нестриженые волосы. Третий не спеша тыкал вставшим членом в сомкнутые губы, четвертый смотрел, время от времени отвлекаясь на танцорок. Мальчишка подвывал и мотал головой, зажмурившись. Из под склеенных ресниц текли слезы.

- Господа, не слишком ли вы жестоко развлекаетесь? - Даро подошел, прошелся взглядом по завиткам гем-грима на лицах. Трое ниже его рангом, четвертый, тот что сидит в кресле - равен.

- О, Император, а что еще делать в этой дыре, мой капитан? Здесь нельзя поухаживать за девицей, не опасаясь, что ее ублюдка потом не подкинут к нам же в штаб со свернутой шеей. Да открой рот, щенок, дьявол тебя побери! Вот же дикари...

- Отпустите, - Даро дернул углом рта. - Это приказ, гем-лейтенант.

Скучавший в кресле гем-капитан лениво глянул на него, потом демонстративно отвернулся к сцене. Он явно не хотел скандалить с сыном гем-генерала Эстифа, или просто был безнадежно пьян.

Даро умыл дрожавшего и всхлипывающего барраярца в туалете, помакал мордочкой в крошечную раковину. Потом ждал, пока того закончит выворачивать - бесстрастно, будто бы возился со щенком. Спустил воду.

- Как тебя зовут? - спросил он. - Сколько тебе лет? Что, не понимаешь?

Мальчишка глядел на него бессмысленными темными глазами, потом снова прижал руку ко рту и начал сползать по стене. Даро пожал плечами, узнал у управляющего его адрес и отвез домой на собственном флаере.

***

"Я не люблю Барраяр. Он словно бы проникает в поры кожи, делая ее недостаточно совершенной. Барраяр отравляет нашу пищу, нашу воду, наши мысли. Барраяр - как раковая опухоль. Мне ненавистен сам воздух, которым я здесь дышу".

Подарки лежали внушительной кучкой на столе - порционный шоколад в глянцевой вакуумной упаковке, прозрачный пакет с гранулированным белком, гречневая лапша, большая банка витаминов и несколько банкнот, имевших хождение в городе. Мальчишка сидел на кровати, заправленной суконным одеялом и безучастно смотрел на все это великолепие военного времени. Очарование юности еще не покинуло его, и, гладким смуглым лицом, большими глазами с длинными ресницами, чуть вьющимися волосами, он немного походил на молодого гема модного когда-то генотипа "Цветущая ветвь на умирающем дереве". Трехлетняя кудрявая девочка приковыляла про темному, захламленному коридору, смело вошла в комнату, уставилась на блестящую красоту. Потом требовательно глянула на расписанного до бровей цетагандийца в летной форме, помахала ладошкой. Даро протянул ей шоколадку. Девочка засмеялась и зажала подарок в кулаке. Мальчишка стиснул руки меж колен и ссутулился, побелев лицом.

Даро осторожно поднял девочку под мышки - натуральнорожденная, надо же! И пахнут они как-то иначе... - и выставил вместе с шоколадкой в коридор, плотно прикрыл дверь. Потом порылся в кармане и выложил на стол тюбик жирного крема для рук.

- Намажься как следует. В прошлый раз тебе было больно, я не садист. Как все-таки тебя зовут?

После наивысшего мига любви Даро лег, закинув руки за голову и уставился в потолок. Конечно, хотелось бы, чтобы мальчик был опытнее, проявлял больше страсти, а не ерзал бы под ним молча, изредка протяжно вздыхая и тычась лицом в подушку. Но... дикари. Что они знают о высоких чувствах.

- ... Пьем с тобой из кубка одного
спой мне что-нибудь прошу.
Ты поёшь - с кислинкою напев,
а слова твои горьки.
Не могу дослушать до конца -
слёзы льются, словно дождь... - в порыве процитировал Даро. В голове легко и пусто, словно после глотка вина. - Как все-таки прекрасен Хань Юй, жаль, что ты не понимаешь по китайски.

Мальчишка обернулся к нему и посмотрел злыми воспаленными глазами. Губы его припухли и пламенели, как пунцовые цветы.

- Chto ti tam miauchish cetagandiyskaya svoloch. Luchshe bi ti sdoh.

"Я не люблю Барраяр и мне все сильнее хочется, чтобы он сгорел в адском пламени. Или хотя бы город Форкоcиган-Вашнуй"

***
Приказ пришел неожиданно, в опечатанном пакете. Должны были лететь двое пилотов, дублируя груз. Даро козырнул, принял предписание, развернулся и вышел, стараясь не слишком горбиться. Ему казалось, что куда-то в печень воткнули раскаленное лезвие. Вылет должен был состояться ночью. Гем-капитан вдруг вспомнил искромсанные и покрытые лишайником сливовые деревья на главном проспекте - ободранные, покалеченные плазменными зарядами и артиллерией повстанцев, они упорно цвели и вздымали к небу худосочные ветви, с которых сыпались на растреснутый асфальт нежные лепестки. Даро вернулся в свою комнату и долго сидел, глядя на осточертевший вид за окном. На плацу строились пехотинцы. Подтянутый гем, сохранивший длинную замысловатую прическу, покрикивал на них, не стесняясь в выражениях.

- Как это вас угораздило, гем-капитан Эстиф? - военный врач подозрительно сдвинул брови, наложил пластповязку на ладонь.

- Сорвалась рука, когда открывал письмо. В последнее время нарушена координация, даже не знаю, что со мной.

- Вылет запрещаю, отдохните пару дней. Я выпишу вам транквилизатор. Проклятая планета, гори она огнем...

Получив увольнительную, Даро пошел на взлетную площадку и вывел свой личный флаер. У генеральского сына есть свои преимущества. От того, что пекло у него внутри, не помогли бы никакие транквилизаторы. Он поднялся низко над землей, чтобы меньше было шансов попасть под луч радара и полетел, как летал часто - украдкой, прикрываясь изгибами ландшафта.

***

- Как же все-таки тебя зовут... - Даро переложил темноволосую голову с колен себе на сгиб локтя, вгляделся в зеленовато-бледное лицо. Во лбу темнела крохотная темная дырочка, со стороны затылка он, как мог, прикрыл волосами. Все равно получилось некрасиво.

Некоторое время он бродил по дому, натыкаясь на новые тела, большие, поменьше и совсем крошечное, на кухне лежала груда высокотехнологичных оберток, забросанных нечистотами.
"Cetagandiyskie shluhi" крупными буквами было написано на обшарпанной зеленой двери со сломанным замком. Язык он так и не выучил, а теперь уже некогда.

Даро хотел прочесть какое-нибудь подходящее к случаю стихотворение, но ничего не шло на ум. Он заново пристроил изувеченную пистолетным выстрелом голову у себя на руках и стал смотреть в окно. Наверное стоит как-то предупредить их... Сказать, чтобы уезжали. Что их город сегодня ночью сгорит в атомном огне. Что он не хотел. Подумалось, что стоит стереть с лица военный грим, что в этом был бы высокий символизм и, возможно, поэзия, но охватила слабость и двигаться не хотелось. В открытое окно ветер заносил запах бензина, выкрики прохожих, слабое благоухание цветущих слив, дождливую весеннюю морось, резкий табачный чад.

Тогда он прикрыл глаза и сидел так, пока над крышами Форкосиган-Вашнуя не вспыхнуло ослепительное ночное солнце.

@темы: Цетаганда, WTFC, таймлайн: Первая Цетагандийская, Слэш, Фанфики