На анонимном драбблфесте выполнены заявки:

Зарисовка из детства Майлза. Эйрел проводит с ним время, играя и разговаривая в перерыве от работы - здесь
Сестры Куделки выясняют, чей поклонник подкинул под окно громадный букет - здесь
Грегор/Лаиса. Эксперименты в постели. Юмор, возможно продолжить историю в русле "Императорского жирафика" - здесь
Студент Барраярского университета должен написать доклад о Майлзе как о важной исторической личности прошлого и страдает от отсутствия доступных источников - первое исполнение, второе исполнение
После криозаморозки тело Майлза восстановить не удается и его мозг пересаживают в клона без физических недостатков. Специфический выход из амнезии - мозг помнит другое тело. Драма с ХЭ -здесь
ПВП. Эйрел со смаком выпорол партнёра (ремень или розга). Не ООС, не дарк, ни в коем случае не инцест - здесь
Грегор вдруг понимает, что слишком часто думает о Майлзе. Пре-слеш. Не драма - здесь
АУ. Наги или Чужие / Майлз. Встреча, взаимное удивление/восхищение/недоверие/понимание/признание/взаимодействие/пре-слеш. Душевно и достойно - здесь

Читайте, кто еще не видел

new
Юный доктор Канаба на Джексоне изобрел универсальное лекарство от насморка и ищет добровольца для опытов. Желательно - хэппиэнд и юмор - здесь
Таура и ее новый отряд на задании и\или Таура завоевывает авторитет, привыкает к армейским порядкам - здесь
Студент Барраярского университета должен написать доклад о Майлзе как о важной исторической личности прошлого и страдает от отсутствия доступных источников - еще одно исполнение
и
На Барраяр засылают шпиона, и он с треском проваливается. Кто засылает? На выбор - Джексон, Цетаганда, или кто-то другой. Героические деяния СБ, желательно - юмор - здесь
Айвен должен прикидываться Грегором. Почему, зачем и как - на усмотрение автора - здесь
Майлз тайно/явно гордится своим членом. Можно - юмор, романс, даже ангст, но только не стеб - здесь
и
Корделия и Эйрел. Первый раз / Подготовка к свадьбе. Про любовь - здесь
Барраярец (любого пола) влюблен в аута, который по каким-то причинам не имеет возможности проигнорировать данный факт. Желательно ХЭ, предпочтительно слеш - здесь

запись создана: 17.05.2015 в 09:51

@темы: драбблы, Фанфики

---

Добыча из сети

Еще рисунки с tumblr

"Какая красотка!" (сержант Таура)
(с)

"Грешник и алтарь" (Константин и Елена Ботари)
(с)

@темы: дендарийцы, Ботари, Рисунки, Таура

---

рисунки по Саге

А вот у нас еще один интереснейший артер по Саге - Juliana (croclock.tumblr.com)

"Дома" (Эйрел с Корделией)

"Тень принцессы" (Дру и Карин)

Трое дендарийцев (Майлз между Элли и Белом)

А еще у нее если отличные скетчи - в частности, юный Майлз, Таура, Кавилло

@темы: Эйрел, Майлз, Корделия, дендарийцы, Дру, Карин, Рисунки

---

"Союз капитана Форпатрила" издали еще и в Чехии.
На обложке - Теж, Риш и Айвен в вагончике шарокара на Комарре.

Кстати, АСТ вроде как поставил СКФ в свои планы на 2015 г. Не прошло и трех лет...

@темы: "Союз капитана Форпатрила", обложки, Рисунки

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Интересно, а какие общие сюжетные ходы (не штампы, а именно основания для группировки) в фиках нашего фэндома вы можете припомнить?
Лично мне пока приходит в голову "император не по канону", что включает в себя как минимум написанные разными авторами варианты:
- бегство Грегора и Айвена на троне
- гибель Эзара в гражданской и коронация юного Эйрела
- отречение Юрия до воцарения
- выздоровевшего Эзара, который сам воспитывал внука
- не погибшего на Эскобаре и ставшего императором Зерга
... И все такое.

Вот какие общие ходы и линии распространены в фиках?

@темы: фэндомное, фанфиковедение

---

еше раз Корделия: переиздание

Обложки нового баеновского переиздания ЛМБ, ожидаемого в конце этого года. Информация отсюда
Пока что две первые книги: ОЧ и Барраяр

Корделия опознается легко, но кто это там с усами и в фиолетовом мундире?
И снова арт, который скорее обрисованный коллаж... жалко.

Интересно, кто автор. Похоже, тот же Дейв Сили, что рисовал обложку к СКФ. Ан нет, не он. Некий Paul Youll - по крайней мере, к "Барраяру".

@темы: Корделия, обложки, Рисунки

---

Игра. Военные

А вот теперь играем в войнушку в смысле в военные звания.

+1. Этот рядовой являл собой живой аргумент против реорганизации формы одежды - рядовому Данио понравилось бы носить берет, потому Майлз не стал добавлять его к дендарийской форме, отгадано Isidora Stramm .
+2. Этот капрал имел все шансы попасть под трибунал за организацию покушения на офицера - капрал Олни, отгадано Isidora Stramm .
+3. Этот сержант отличался неплохим вкусом и умением одеваться - дендарийский сержант Лорин Андерсон учила Тауру краситься, делать маникюр и заплетать волосы, , отгадано *Крысенок*.
+4. Этот мичман замещал на посту начальника, взявшего отпуск по семейным обстоятельствам - мичман Делорье, юный флотский юрист с "Принца Ксава", отгадано *Крысенок*.
+5. Этот лейтенант был заодно водителем, садовником и поваром - лейтенант Трев Йоханнес, СБшник консульства на Кибо-Дайни, отгадано *Крысенок*.
+6. Этот коммандер получил решительное и последнее в своей долгой карьере повышение - коммандера Саймона Иллиана регент произвёл в капитаны и сделал шефом СБ, отгадано galax_om.
+7. Этот капитан обращался на "вы" не только к женщинам, но и к детям - капитан армии Сфалерос, который прибыл спасти Никки и его маму от Василия Форсуассона, отгадано zaichatina.
+8. Этот майор выжил на войне, но похоронен был рядом со своим командиром - майор Эймор Клийви, он же Кли-почтовик, похоронен на родовом кладбище Форкосиганов, отгадано Ариабарт пушистый и в фуражке.
+9. Этот полковник командовал подразделением не слишком воинственных, зато талантливых подчиненных - полковник, дирbжер военного оркестра, игравшего в императорском дворце, отгадано tuully.
+10. Этот коммодор тщательно следил за образовательным уровнем собственного начальства - коммодор Ки Танг учил Майлза изречениям о войне древних китайцев и не только, отгадано zaichatina.
+11. Этот генерал поставил всю свою репутацию и карьеру на одно короткое сообщение - гем-генерал Бенин в "Дипломатическом иммунитете", отгадано *Крысенок*.
+12. Этот адмирал не летал на кораблях сам, но имел непосредственное отношение к тем, кто летает - контр-адмирал Авакли, отгадано *Крысенок*.

Если у загаданного персонажа в каноне есть фамилия-имя, называйте по нему, если нет - принимается ответ по описанию ситуации.
(Да, кстати. Все персонажи в вопросах названы в мужском роде, но среди них могут оказаться и женщины, имейте в виду...)

Готово!

запись создана: 20.04.2015 в 15:20

@темы: фэндомное, Вопросы, Игры

---

Игра-викторина. Про растения.

Наша нынешняя тема - всяческая флора, ботаника и сельское хозяйство.

+ 1. Это учебное заведение котировалось в барраярской столице наряду с Инженерным институтом - Сельскохозяйственный институт Округа, ответ aikr
+ 2. Судя по этому растению, на Барраяре водились олени - плющ-оленемор, отгадано zaichatina
+ 3. Эти сельскохозяйственные угодья легли в основание шаткой финансовой конструкции. - радиоактивные окрестности Форкосиган-Вашного, ответ Aldhissla
+ 4. Майлз заподозрил это всем известное растение в том, что оно ядовито для лошадей - "река" роз по пути в Дендарийские горы, ответ Kasem
+ 5. Людям этой профессии, кажется, было необходимо знание ксеноботаники - барраярским офицерам, поскольку этот предмет преподавали в Имперской Академии, отгадано zaichatina,
+ 6. Эта дама вовремя вспомнила про существование окружного агронома. - агронома Катерина посоветовала в помощь Энрике, ответ aikr
+ 7. Это растение обронила прелестная девица, а подобрал и вернул ей галантный кавалер- розовые декоративные цветочки, выпавшие из прически Карин, ответы galax_om и aikr
+ 8. Этому ботанику смертельно не повезло - мичман Дюбауэр, угадано galax_om
+ 9. Для нас это растение - вполне безобидная кулинарная приправа, но в определенном контексте его упоминание предупреждает об угрозе - "Дело пахнет базиликом" и горшком с отрезанной головой незадачливого ухажера, ответил Гопник из Мибу.
+ 10. Ради этих растений Майлз буквально не постеснялся похитить нужного специалиста - придуманная Катериной растительная мозаика на полу вестибюля в особняке Форкосиганов, отгадано Ариабарт пушистый и в фуражке
+ 11. Этому персонажу следовало бы всеми силами избегать посещения Всемирной Ботанической выставки - Айвену, ведь люди сера Галена похитили его прямо с выставки, ответы Kasem и Midnight Wind
+ 12. Совещание с министром сельского хозяйства регент провел в тот же день, что случилось это - утром - казнь Карла Форхаласа, ночью - выстрел его брата Ивона солтоксиновой гранатой в окно спальни Форкосиганов, , ответ aikr

Все. Готово!

запись создана: 18.04.2015 в 13:20

@темы: фэндомное, Вопросы, Игры

---

Игра-викторина. Про ИИ.

А давненько мы не брали в руки шашки…
Итак, угадалка. Двенадцать вопросов по Форкосигановской Саге на тему «Роботы и ИИ», ответы прошу в комменты. Играем?

+1. Этих данных искусственная электронная память Иллиана записывать не умела в принципе - ответил madpoet
+2. С решениями этого компьютера не рекомендовал спорить один мудрый начштаба - с тактическим; ответила Iren. и tuully
+3. В этот цвет был раскрашен робот-уборщик, не умеющий отличать мужчин от женщин - бордовый робот уборщик на Станции Клайн, ответ от aikr
+4. Кое-кого решили не считать роботом, учитывая его интерес к музыке, книгам и пиву. - Дув Галени, ответили *Крысенок*, alrededor, tuully
+5. Этот бывший компьютерный пульт служил своему неприхотливому владельцу обеденным столом - "мебель" База Джезека на бетанской свалке, ответила tuully
+6. Когда стандартные компьютерные прогнозы недостаточно точны, следует использовать – что? - нос лейтенанта Ана, ответили Iren. и madpoet
+7. Этот робот размером с кошку умел немного разговаривать и, очевидно, любил пирожные - Стегги, игрушечный динозавр Грегора, ответила Мирамина
+8. «Из его мозга сделали компьютер, а тело плавает в жидкости и его питают через трубки...» - про кого это? - про Майлза, сплетни в дендарийской глубинке; ответили J@ne_Doe и Iren.
+9. Эти роботизированные устройства были лишь обманкой в таможенной декларации. - комбайны с компьютерным управлением из груза майора Даума, ответила *Крысенок*
+10. Компьютер не способен на такие ухищрения, какие знает один старый профессионал в Форбарр-Султане. Кто именно? - портной Майлза, ответила *Крысенок*
+11. В пределах современного барраярского города именно компьютеры отвечают за это - за движение воздушного транспорта, отвечено aikr.
+12. Это устройство с искусственным интеллектом пришлось подвергнуть лоботомии из соображений безопасности - "умная" бомба, лежащая в СБшном хранилище улик, ответила *Крысенок*

Все! Расщелкали.

кто предложит новую тему для викторины?

запись создана: 17.04.2015 в 13:26

@темы: фэндомное, Вопросы, Игры

---

Новости о будущей книге таки подвигли англофэнлом на размышления по интересному нам топику: об однополых связях Эйрела в ракурсе "да как это можно!". И что более интересно, саму Лоис - на ответы по этим вопросам.

В ответ на замечания одного из фэнов, что он в свете последних новостей теряет уважение к Эйрелу: тот спал с парнем возраста своего сына, с подчиненным, да еще при этом продвигал Джоула по служебной лестнице.

JS: Он спит с подчиненным. Который по возрасту мог бы быть его сыном, что уж ни в какие ворота, когда бы эта связь ни началась.

LMB: Но не совсем с подчиненным, в военном смысле. Когда Майлзу исполняется двадцать, Эйрел уже не главнокомандующий барраярскими вооруженными силами, каким он был в статусе Регента/фактически-императора. Теперь он - штатское лицо, занимающее гораздо менее значительный по его прежним меркам гражданский пост.
А тот факт, что, будучи премьер-министром, он продолжает ходить в военной форме - вопрос интересный. Будучи регентом, в дополнение к обязанностям главнокомандующего, он носил военный мундир, чтобы указать на свой статус: что он выступает как офицер императора, а не как лорд Форкосиган. Теперь он продолжает носить мундир (со знаками различия адмирала, а не главнокомандующего, которым стал Грегор), хотя вышел в отставку с прежней должности, и причин тому несколько: привычка; желание по-прежнему подчеркивать, что он служит императору; никто ему не посмел сказать, что нельзя; и (что мне особо мило) - гражданская мода в Форбарр-Султане в этот момент такова, что для нас это нечто вроде моды 70х, и единожды поглядев на нее, он пришел в ужас и отказался, торопливо вернувшись к своему аккуратному, привычному и достойному мундиру.
(Хотя Байерли этой же модой наслаждался...)
Отношения шеф/его служащий весьма рискованные, но ничто в сравнении с отношениями командир/подчиненный. Если ты работаешь на кого-то, ты волен уйти в любое время, но если служишь в армии по чьим-то началом - то нет. Назначение военного в подчинение к высокопоставленному гражданскому лицу создает любопытную зону неопределенности. В любом случае у этого военного голова будет набита засекреченной и весьма горячей информацией.

JS: Джоул был и остается подчиненным Эйрела, в первый раз мы видим его в качестве адъютанта Форкосигана...

LMB: По сути - да, но формально - нет. Формально он "военный секретарь", что может означать как высокоэффективного помощника, откомандированного к Эйрелу военным ведомством, так и лицо, ответственное за связь между офисом премьер-министра и Генштабом. Ну, а на Барраяре это смесь того и другого.
Как Эйрел добился этой необычной любезности со стороны военного ведомства - отдельный вопрос . "Регент в отставке" вряд ли вписывается в чье-либо штатное расписание. В начае УВ Куделка, капитан на действительной службе, сопровождает Эйрела и исполняет его приказы, однако мы не знаем, какая у него в этот момент должность. К моменту, когда появляется Джоул, Ку явно получил продвижение на другой пост.
Я лично склоняюсь к теории, что Эйрел, едва лишь став премьер-министром, получил опытного гражданского секретаря, что-то вроде того типа из "Да, господин министр!", который пытался то ли его контролировать, то ли манипулировать, то ли чрезмерно опекать, и долго это продлиться не могло. Между ними могли даже быть весьма неприятные трения, пока Эйрел не сдался и открыто не попросил Грегора подобрать ему кого-то, с кем бы он сработался. Между окончанием Регентства и действием Игры Форов прошло более четырех лет, и, возможно, Джоул - не первый по счету на посту военного секретаря Форкосигана. (Хотя определенно первый в другом рассматриваемом нами смысле).
Еще один интересный момент: если подчиненные и служащие для Эйрела - табу, то кто вообще остается в его списке потенциально интересных в сексуальном смысле лиц? Те, кто старше его и выше по положению, следовательно... никто? (Ответ "Корделия" тоже логичен).

JS: ... а в следующее свое появление он - командующий флотом, который защищает ту самую планету, где Эйрел - вице-король (по сути, "императорский заместитель", как переводит для себя этот пост Джин в "Криоожоге"). Конечно, этот флот подчиняется командованию вооруженных сил в Форбарр-Султане, но оперативный контроль над ним неизбежно исходит от вице-короля. Есть даже два корабля, откомандированных непосредственно в подчинение Эйрела (как говорит в ГК Грегор). И Форкосиган определенно продвигает Джоула по службе - то есть продвигает человека, с которым он спит на протяжение всей его карьеры. Это не просто протекционизм... даже если, на взгляд Эйрела, Джоул того достоин.

LMB: По-разному бывало: когда Эйрел его карьеру ускорял, а когда - тормозил. Жаль, что книга еще не вышла.
...
Хотя не стоит забывать две вещи: Барраярская Имперская Служба - это никак не армия США 21 века, а Форбарр-Султана - отнюдь не Вашингтон, Округ Колумбия..
(с) раз

И на вопрос другого фэна, насколько связь с мужчиной позорна на Барраяре вообще:

PM: Насколько я представляю Барраяр в прежние времена, даже слухи о былой связи Эйрела с Джесом погубили бы его, а уж если бы граф Петр об этом узнал, его определенно хватил бы удар прямо на месте.

LMB: Боже правый, разумеется, Петр всё знал! Он был в самом центре событий, стараясь свести ущерб к минимуму, пока его сын катастрофически падал все ниже. И, без сомнения, он получал доклады Негри, те самые, от которых волосы дыбом вставали. Мог ли он что-то с этим сделать - нет. А то бы сделал. Возможно, нечто радикальное. Множество возможных причин, почему Петр ничего не предпринял, это предмет для размышлений - но от некоторых из них у меня холодная испарина на лбу. У него определенно была не одна причина впоследствии полюбить свою бетанскую невестку...
Большая часть тогдашнего высшего света в Форбарр-Султане как минимум знала об этой связи хоть что-то, хотя как раз те, что знали больше, больше и помалкивали. Джес выставлял себя напоказ, Эйрел демонстративно клал болт на все, или во всяком случае очень старался это сделать. Возможно, этому роману ошибочно приписывали романтические нотки, мол, вдовец в своей потере обезумел от горя и чего-то там еще - и это заставляло Эйрела уходить в запой еще сильнее. Вне этого зачарованного форского круга было известно не столь много, хотя безусловно в "новостной сети" слуг и оруженосцев ходили слухи.
(Кстати, отношения с лицами своего пола никогда не преследовались на Барраяре по закону, а всего лишь не одобрялись обществом. Аналогии с концом 19 века на Земле там нет, несмотря на то, что барраярские мундиры и схожи с этой эпохой по покрою. Хотя на военной службе наверняка запрещались неуставные отношения, как принудительные, так и нет).

PM: Но Джес себя таким образом не погубил бы: общественное мнение считало, что "Ну, это Форратьер, это другое дело". Я права или нет?

LMB: Не то, чтобы неправа, но чересчур оптимистично изображаешь "этих Форкосиганов - психованных, опасных, делателей императоров".

PM: Фордариан, конечно, надеялся, что Корделия убежит с воплями в ночь, когда узнает такое про своего мужа. Или , как минимум, отвернется в отвращении. Увы, Видаль, ты ошибся, но лишь потому, что она - бетанка.

LMB: Реакция на это сообщение зависит от того, кто его выслушает. Юная форская девица на выданье, возможно, так бы и поступила (хотя Видаль не так уж много понимал в юных девицах, как он это себе воображал). Но его собрат-граф должного возраста ответил бы: "Видаль, это каждый знает. Расскажи мне лучше что-нибудь полезное".

PM: Ко времени действия СКФ Айвен дошел до того, что мог подшучивать над Баем насчет его ориентации, но я помню время, когда эти темы вызывали у него неудобство и легкое отвращение.

LMB: Даже Айвен взрослеет.

PM: Айвен с Баем, конечно, из младшего поколения. И им уже за тридцать. К моменту смерти Эйрела фактически успела смениться пара поколений. Насколько общественное мнение по вопросу однополых связей изменилось со времен его юности?

LMB: Довольно сильно, но, как и в нашем мире, не у всех одинаково и в равной степени. И даже не у всех в одном и том же направлении.
(с) два

@темы: Буджолд, фэндомное, матчасть, "Джентльмен Джоул и Красная Королева"

---

"Безупречный блондин". Не мое

не могу не поднять... Восемь лет прошло)

"Безупречный блондин", Штефи
Как следует из названия, все тот же лейтенант Джоул , секретарь регента...

***

Сводки из Штаба удобно читать в постели.
(Точно в своей, а чего вы ещё хотели?)
Не трудоголик, жаль. Не совсем железный -
Просто надеешься всё-таки стать полезным.
Каждое утро - доклады и чашка кофе...
Да. Тяжело быть с Ним безупречным профи.

Партия в шахматы с Майлзом на пораженье.
Ум очень цепкий, но слишком сложны решенья.
Он не спускает флаги, ломая кости -
Сколько отваги и, боже мой, сколько злости!
Он будет наглым, бесстрашным, шальным, упорным,
Но кое в чём он, увы, не отец. Бесспорно.

Леди умна, тверда и нечасто плачет.
Каждый, кто с мужем, для леди уже "наш мальчик",
Ну а Его она любит совсем без меры.
(Хочешь найти любовь, но утратить веру?)
Чтобы уйти, не обидев, не хватит такта.
Ты лейтенант, а она капитан. Вот так-то.

На небосклоне ночь, проступают звёзды.
Регент, зевнув, сказал: "Оставайся, поздно.
Спален полно..." Что за вздор? Замирает сердце.
Волосы лорда посыпаны солью с перцем,
Он не умеет пить, но умеет драться -
Важно ли, право, то, что ему не двадцать?

В полном смятении, ты не закроешь двери.
"Но... Форратьер... но... миледи... Чему же верить?"
Кажется, кровь бурлит, закипая в венах...
Нет. Ты совсем устал, ты уснёшь мгновенно.
Утром проснёшься... и фыркнешь, поняв некстати:
...всё же - в каком-то смысле - в чужой кровати...

запись создана: 21.06.2007 в 09:49

@темы: Джоул, Стихи, Фанфики

---

прием заявок в первом туре закрыт, у нас их набралось 32 штуки. Для исполнения заявок созданы отдельные посты, по одному на каждую, написанное вами складывать туда! Сроки пока не ограничены, но не откладывайте написание ваших драбблов слишком надолго. И да пребудет с вами Око Гора!

Ну что, рискнем?
Анонимный Драбблфест! Любые идеи и заявки - высказывайте, не стесняйтесь.

Желащие - перепостите наш баннер!

<div align="center"><a href="http://barrayarfest.diary.ru" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/5/3/0/8/53083/82765425.gif"></a></div>

---

Софэндомцы!
А у меня вопрос. Не хотите ли запилить популярное в мультифэндоме развлечение - анонимный драббл-фест?
Желающие оставляют анонимные же заявки (кинки не возбраняются), кто хочет - анонимно их исполняет. Размер исполнения - по вкусу автора, от 100 до 1000 слов, а можно и арт, если кто сподобится.
Интересно вам такое? Если да, я организую.

запись создана: 03.04.2015 в 10:13

Вопрос: Лично я буду...

1. Писать		17	(11.26%)
2. Оставлять заявки		26	(17.22%)
3. Читать		75	(49.67%)
4. Осуждать		7	(4.64%)
5. Кнопочка для любопытных		26	(17.22%)
Всего:		151 Всего проголосовало: 108

---

Пардон май френч...
Я не знаю, фейк это или правда, но вот якобы свидетельство очевидца с недавних чтений, на которых Буджолд познакомила желающих с первой главой грядущего романа.
http://servantofclio.tumblr.com/post/115623389286/as-ive-noted-i-attended-a-reading-by-lois
Англочитающие, посмотрите, протрите глаза и скажите, то ли самое видите вы, что и я?!

Перевод. Осторожно. Вы точно сидите?

"В эти выходные я присутствовала на чтениях, которые устроила Лоис Макмастер Буджолд. Она читала первую главу своего романа, который будет опубликован в феврале: "Джентльмен Джоул и Красная Королева", новая книга Саги, и в особенности - книга про Корделию.
Далее - спойлеры из этой первой главы.
Действие нового романа происходит через три года после финала "Криоожога" (и смерти Эйрела Форкосигана). Корделия - по-прежнему вице-королева Сергияра.
Самая большая новость, которую открыли нам эти чтения, относится к второму персонажу из названия книги, который, как и Корделия , выступает в романе рассказчиком. Это Оливер Джоул, адмирал, командующий барраярскими военными силами в системе Сергияра.
А еще он - любовник Эйрела. Был им много лет подряд. Такие полиамурные отношения с полнейшего общего согласия. Неясно, была ли физическая близость между Джоулом и Корделией, но по их взаимоотношениям и внутренним монологам ясно, что они оба были друг для друга близкими людьми и оба любили Эйрела.
Почему мы раньше про это ничего не слышали? Потому что Майлз бывает чертовски рассеян в некотором отношении И потому что Эйрел, Корделия и Джоул хранили происходящее в тайне, дабы не оскорбить чувствительные барраярские натуры.
Джоул уже появлялся в Саге, эпизодически; Лоис напомнила, что в первый раз это было в "Игре Форов". Я вернулась домой и посмотрела, вот этот эпизод, где он появляется в обществе Эйрела:
"Его сопровождал помощник – высокий блондин – лейтенант Джоул. Майлз встречал Джоула, когда в последний раз приезжал домой в увольнение. Надо сказать, это был идеальный офицер, храбрый и талантливый. Он служил в космосе, был награжден за смелость и расторопность, проявленные во время опасной аварии на борту, занимал различные должности в Генштабе, пока оправлялся от ран, и премьер-министр, у которого был нюх на пылкие молодые таланты, вскорости заграбастал его себе в качестве военного секретаря. Он был столь ослепителен и безупречен с головы до ног, что ему следовало бы сниматься в зазывающих на военную службу видеороликах".
(Подчеркивание - мое. О боже, Лоис!)
Еще одно обстоятельство - что Эйрел и Корделия заморозили свои половые клетки в хранилище много лет назад, и теперь Корделия хочет еще детей. Она также предлагает Джоулу возможность завести ребенка одновременно из его собственного и Эйрела генетического материала".

@темы: Буджолд, "Джентльмен Джоул и Красная Королева"

---

мелочь, но забавно

Кстати, по последним сведениям...
В последней книге у Майлза с Катериной уже шестеро детишек (то есть у нее 7 вместе с Никки -

цитата

"she had seven kids and two full-time jobs, and readers complain that she isn't doing _enough_ for them") (с). Он таки добился своей полудюжины!

@темы: Буджолд, Новости

---

ЗФБ-2015: мое-7

Название: Да царствуют они вовеки!
Авторы: коллективный фэнский сборник "В помощь читателю "Гражданской кампании" (dendarii.com/ACC-Companion.pdf)
Перевод и редакция: jetta-e
Бетинг: Энинг
Категория|Рейтинг|Размер: фэндомная аналитика, джен, G, ~11000 слов
Краткое содержание: классическая английская литература как интертекст в романе "Гражданская кампания"
Примечание: перевод статьи (Part I: The Major Intertexts) из справочного издания "В помощь читателю "Гражданской кампании" Лоис Макмастер Буджолд" (A READER’S COMPANION TO A CIVIL CAMPAIGN), выпущенного американскими фэнами к двадцатипятилетию выхода в свет первой книги ЛМБ - "Осколки чести".

Классическая английская литература как интертекст в романе "Гражданская кампания".

"Джейн, Шарлотте, Джорджет и Дороти - да царствуют они вовеки".

"Гражданская кампания" – единственный среди романов Буджолд, посвящение в котором обращено не к личным знакомым автора, но к четырем ушедшим в мир иной королевам романтической литературы: Джейн Остин (1775–1817), Шарлотте Бронте (1816–55), Джорджет Хейер (1902–74) и Дороти Сэйерс (1893–1957). Как объясняет это сама Лоис:

"Барраярский "любовный роман времен Регентства" я мечтала написать с тех самых пор, как поняла, что мой Барраяр в точности соответствует этой эпохе. Я посвятила эту книгу четырем вдохновившим меня писательницам. "Джен Эйр" Шарлотты Бронте я читала в детстве, к Джорджет Хейер и Дороти Сэйерс приступила уже на третьем десятке, когда круг моего чтения расширился, а с Джейн Остин познакомилась совсем недавно. Книги Хейер до сих пор остаются моим любимым успокаивающим чтением, и в "Гражданской кампании" очень много от нее, хотя было время, когда я воротила нос от ее "классового" устройства мира. А романы Сэйерс даже больше, чем Форрестера и Конан Дойля, являются для меня образцом восхитительного развития характера, возможного только в долгом цикле.
Эта книга получилась многослойной и к тому же позволила мне вскрывать привычные романтические метафоры ножом научной фантастики. Что произойдет в извечном танце мужчин, женщин и ДНК, когда новые технологии безвозвратно изменят все старые определения? Что случится со связанным традициями обществом, построенным на гендерно-зависимых принципах передачи власти и собственности, когда на чашу весов лягут новые научные достижения? Какие весьма простые вещи символизируют мои масляные жуки? Что случится, если два разных жанра налить в одну емкость и хорошенько встряхнуть? Ромашковый чай и бластер: мне, пожалуйста, и то и другое сразу!"
[ЛМБ, "Собрать воедино: жизнь, Форкосиганы и все-все-все" в сборнике "Путеводитель по Саге о Форкосиганах"]

[]Примечание переводчика:
Романс регентства - специфический поджанр любовного романа, чье действие изначально происходило в начале 19 века, или периоде британского регентства (1811-1820). Он не просто переносит современные автору романтические отношения в исторические рамки, но обладает своим специфическим сюжетом и стилем, базирующимся как на творениях Джейн Остин и ее литературных наследников, так и на жанре комедии нравов. Это – многочисленные отсылки к светскому этикету и условностям, социальным различиям, теме брака во всех его разновидностях, остроумие и экстравагантность персонажей, а также путаница "кто есть кто" и присутствие элементов детектива или фарса. []

Столь же любопытно то, что посвящение имело отношение к одному конкретному роману каждой писательницы: это "Гордость и предубеждение" Остин, "Джен Эйр" Бронте, "Встреча выпускников" Сэйерс, откуда была взята завязка сюжета, и "Счастье по контракту" Хейер, давшее «Гражданской кампании» название.

Во вселенной Форкосиганов романтическая линия присутствовала всегда: от Эйрела с Корделией в "Осколках чести" до Саймона Иллиана с леди Элис в "Памяти" - но именно в «Гражданской кампании» роман в обоих смыслах слова, и более узком общем, и широком литературоведческом, получает главную роль, оттесняя и детективный сюжет, и описание общества. Это настолько явственно, что Мэри Джо Патни в "Путеводителе по Саге о Форкосиганах" специально назвала его "вакханалией любовного романа", подчеркивая и плотную смесь различных литературных тропов в тексте, и то преобразующее, творческое давление, которому автор их подвергла.

Вопрос в том, насколько сознательно (или намеренно) возникли некоторые из этих явно специфических отсылок. ЛМБ понятным образом склонна осторожничать с академическим поиском источников и оспаривать предположения критиков относительно ее текстов - тоже по вполне ясным причинам. И это посвящение четырем писательницам добавилось в роман уже после его завершения:

... посвящение попало в книгу позже, во время ее последнего редактирования, когда мой издатель Тони Вейскопф то ли написала мне по почте, то ли позвонила, не помню точно, и спросила, хочу ли я что-то написать на странице посвящения. Если да, то сейчас у меня последняя возможность. После недолгого колебания я его и придумала. А она улыбнулась и сказала "Здорово!" "
[ЛМБ, письмо в издательство, 17-02-11]

Но ни "колебания" ЛМБ, ни ее выбор объектов для посвящения отнюдь не были тщетными:

Эти четыре писательницы являются бабушками (Остин и Бронте) и матерями (Хейер и Сэйерс) всего мира книг, названными в широком смысле женскими романами, легкого или "домашнего" детектива и, в целом, книг о личных и семейных проблемах, тех самых, которые обычно отбрасываются как неважные мужчинами, читающими фантастику: мужчинам нужны истории про войну, и чем сражений в них больше, тем лучше… с некоторыми примечательными исключениями. Но именно семейные проблемы в реальности двигают мир.
Так что это было своего рода заявление "да, черт побери, это мой женский роман! Или наслаждайтесь им - или не читайте совсем".
… Остин для меня - прародительница романтической комедии, а Бронте - романтической драмы/мелодрамы".
[ЛМБ, письмо в издательство, 17-02-11]

Таким образом, мысль о посвящении не предшествовала написанию романа, а пришла ЛМБ позже, уже после того, как текст был закончен. Однако эти четыре имени отражают те проблемы, что вдохновляли автора изначально на создание всего романа, и в любом иносказательном смысле отражаются в деталях его повествования. Это явное противоречие вполне разрешимо, если вспомнить, что великие писатели всегда рассказывают нам больше, чем понимают осознанно. Можно также процитировать суждение самой ЛМБ о ее процессе писательства - "за него отвечает мой внутренний тринадцатилетний ребенок". Так что вполне можно поверить, что эта "тринадцатилетка", к тому же осведомленная о намерениях "внешней", взрослой писательской личности, вставляет в текст больше аллюзий и отсылок, чем сообщает об этом открыто.

В любом случае, сопоставив постепенно и подробно эти основные отсылки с их структурой, текстовыми приемами и использованными мотивами, мы получим многократные, повторяющиеся упоминания. Каждую аллюзию из этого списка мы ниже обсудим по отдельности. И речь пойдет не только об этих четырех писательницах - но еще и о Шекспире, одном из любимых авторов ЛМБ, часто цитируемом в ее форкосигановской вселенной. Помимо открытого обсуждения "Гамлета" в "Гражданской кампании" и одной прямой цитаты из "Много шума из ничего", ни одна из его пьес не отражается здесь явно, однако их дух пропитывает роман: можно вспомнить и героинь множества шекспировских комедий, переодевающихся в мужское платье, и особую ситуацию принца Хэла в "Генрихе IV", и традиционные шекспировские финалы с их фейерверком свадеб; и, конечно, не стоит забывать, что Майлз знает "Ричарда III" наизусть.

1. Джейн Остин, "Гордость и предубеждение"

.

Несмотря на то, что Джейн Остин посвятила свою "Эмму" (1816) принцу-регенту, и ее популярность и плотный круг почитателей сложились уже во времена Регентства, она не всегда была таким известным романистом, каким мы ее знаем сейчас. До того, как ее племянник, Дж.И.Остин-Ли, опубликовал в 1869 г. свои мемуары с рассказами о его тете, объем продаж ее книг был на порядок ниже, чем у таких известных авторов, как, скажем, сэр Вальтер Скотт или Чарльз Диккенс. Но с того момента ее популярность начала расти, достигла нынешних высот к концу 19 - началу 20 века, и никогда более не уменьшалась. Джейн Остин без труда стала поистине культовым автором и даже породила движение своего имени (см. рассказ Киплинга "Джейниты", с которым Буджолд, кстати, была знакома). Ее популярность особенно взлетела в конце XX века с выходом на экран фильмов и ТВ-сериалов – например, в 1995 г. знаменитой экранизации BBC режиссера Э.Дэвиса с Дженнифер Эль в роли Элизабет Беннет и Колином Фертом в роли мистера Дарси. Этот фильм, с которым Лоис также знакома, без сомнения вдохнул жизнь в современный фэндом Остин.

Эта высочайшая популярность книг Остин, наряду с их языком, мудростью и иронией, привела к тому, что они довольно часто цитируются в жанре любовного романа. Джейн упомянута первой в буджолдовском списке "четырех королев" не только по хронологии. Из всех ее романов самым популярным всегда бы именно "Гордость и предубеждение", опубликованный в первые годы британского Регентства. А любовный роман в "Гражданской кампании" в общих чертах развивается точно по схеме "Гордости и предубеждения": неожиданное и покровительственное предложение руки и сердца, которое дама гордо отвергает; покаянное письмо от кавалера; долгий период, пока он самокритично переоценивает ситуацию и одновременно помогает даме разрешить ее семейный кризис; повторное предложение, принятое дамой с восторгом, но пугающее ее семью. Это отметил один из членов списка рассылки, пересказав «Гордость и предубеждение» следующим, весьма знакомым, образом:

"Он предложил ей руку и сердце, но сделал это так скверно, что Она на него сильно рассердилась. Поворотным моментом в Их романе стало присланное Ей письмо, в котором Он извинялся за свою неуклюжесть, но никак не за свои чувства и не за то, кто он есть. Затем действия других людей заставили этих двоих сблизиться. Ключевым и окончательным элементом стала попытка недоброжелателя вынудить Ее публично от Него отказаться, однако Она не стала этого делать, и вскоре за этим последовала их помолвка. В финале книги Они счастливо помолвлены, однако еще не женаты".
[Майк Гаррисон, письмо в рассылку фэндома, 6-12-99]

К тому же обе стороны также демонстрируют те самые гордость и предубеждение, но умеют в конце концов справиться с ними, и прямо в тот момент, когда реальность отвесит им оплеуху - на удивление редко встречающееся качество. А еще оба главных героя, если смотреть в общем плане, превосходят среднего представителя своего круга по характеру, разумности, стойкости и морали, поэтому мы, читатели, так раздражаемся на совершенные ими глупости: ведь их совершают персонажи, которые в остальное время восхищают нас своим разумом, пленяют душой и радуют остроумием – характерное описание персонажей Остин.

Надо также указать на менее явные связи обоих романов. Елейное убеждение мистера Коллинза в собственной праведности, его неприятие всякой критики и слепота к собственной глупости эхом отражаются и собственно в Алексее Формонкрифе, и в том помпезном явлении Василия Форсуассона и Хьюго Форвейна в дом Фортицев, которое спровоцировал Алексей. А беспрецедентное самомнение, с каким леди Кэтрин де Бург требует у Элизабет Беннет отчета о ее отношениях с Дарси, по своей схеме повторяется в словесной атаке Ришара Форратьера на Катерину во время заседания Совета. Неравенство в финансовом состоянии между сестрами Беннет и мистером Дарси / мистером Бингли схоже с тем, какое существует между Катериной и Майлзом (хотя неравенство Гарриет Вэйн и лорда Питера Уимси как аналогия подходит больше). Особая тема - любезность к младшим членам семьи возлюбленной или любимого. В "Гордости и предубеждении" она выражается и в добром и ласковом отношении Элизабет к застенчивой, неопытной младшей сестре Дарси, и в помощи самого Дарси ее сестре Лидии (как у Сэйерс - в помощи Гарриет племяннику лорда Питера). У Буджолд она же прослеживается и в изобретательном и весьма ответственном отношении Майлза к Никки, и в аккуратном содействии Катерины личным отношениям Марка с Карин.

В конце концов, ЛМБ явно позаботилась указать на эту связь:

... письмо Майлза своими корнями уходит прямо в "Гордость и предубеждение". Ну, не так, чтобы прямо; я возвращалась с ужина вместе с Пэт Рид, так и эдак придумывая, что же сделает Майлз дальше, и, когда мы свернули за угол, она вдруг заметила: "А как насчет письма?" А я ответила: "Это уже было. С Дарси", - но она усмехнулась и сказала: "Ну и что?.."
На такой случай у Пэт есть особая улыбочка.
И я улыбнулась ей в ответ, а на следующий день или около того письмо было написано.
[ЛМБ, письмо в издательство, 21-02-11]

Письма с извинениями, занимающие важное место в обоих романах, выполняют в них одинаковую эмоциональную и сюжетную функцию, хотя их содержание разнится. Там, где Дарси в первую очередь заботится о том, чтобы изменить неверное впечатление, сложившееся о нем и его характере у Элизабет, Майлз решительно идет на самоуничижение, не просит о прощении и не предлагает самооправданий. И, конечно, даже в самом официальном своем эпистолярном стиле Майлз изъясняется современной прозой и испытывает современные чувства.

И хотя бегство Лидии с Уикхэмом ничем не похоже на открывшуюся всем сексуальную близость Карин и Марка, оба эти происшествия одинаково потрясают до основания семью девушки.

И, наконец, важно: у Остин Дарси оба раза делает предложение Элизабет наедине, однако Буджолд устраивает это на фоне многолюдного публичного события, добавляя к тому же феминистической симметрии тем, что второе предложение делает уже Катерина Майлзу, а не наоборот.

В интервью, различных речах и эссе ЛМБ предлагала свое собственное определение литературного жанра как такового:

Любой писатель, стоит поскрести его немного, растет на живом контексте других писателей, своих корреспондентов по переписке, редакторов, критиков, образованных и склонных к спорам друзей и коллег. Исходя из этого наблюдения, я выработала свое личное определение жанра: "Любая группа творений, перекликающихся друг с другом". Как читатели, мы склонны видеть уже готовый и гладкий результат этого варева – саму книгу в наших руках - и отбрасывать контекст ее создания. Я не скажу, что это неправильно; романы - это такие вещи, которые, подобно закону или сосискам, выглядят лучше, когда ты не знаешь, из чего они сделаны. Но для литературного текста контекст всё же важен, поскольку происхождение и фон персонажа изменяют его самого.
[ЛМБ, "Как я познакомилась с инклингами"]

Связи между множеством творений и множеством их творцов, непосредственно контактирующих друг с другом, подчеркивает непрерывную эволюцию жанра в созидательном настоящем. Сама Остин (точно также, как Бронте, Хейер и Сэйерс) в первую очередь была обязана работам своих современников и непосредственных предшественников. Но в то же время, когда каноническая книга вовлекается во внутренний мир других писателей, она «ведет туда за собой» и своего автора. Этот обмен работает в обоих направлениях, будучи не только одновременным, но и растянутым во временах и эпохах.

В этом смысле все интертекстовые связи в "Гражданской кампании" надо рассматривать как диалог, а не просто акт цитирования или проявление уважения одного писателя к другому. ЛМБ, как исторически подкованный читатель, осознавала не только явную притягательность выдуманного мира Остин и причины его неизменной популярности, но и весьма наглядно показанные ею рамки, в которые была втиснута жизнь женщины того времени и социального положения. Ограничения такого рода остаются актуальными на Барраяре. И своими книгами Буджолд продолжает и пересматривает идеи Остин – не как упрек «королеве жанра», но как искусное, радостное освобождение от этих ограничений, достигающее кульминации во впечатляющих последствиях звонка Никки Грегору и в сцене на Совете, где решительное предложение Катерины решает судьбу наследования сразу нескольких Округов. Сочетание вызывающей публичности происходящего и активного поведения женщины (усугубленное внезапными подозрениями Майлза, что к происходящему втайне приложили руку Хелен Фортиц и Корделия Форкосиган) не спорят с идеей Остин, но продолжают ее, создавая широкую картину там, где Остин могла сделать лишь несколько мазков. Известно, что Остин заметила в письме к своей внучатой племяннице Анне в сентябре 1814 г.: "подходящая тема для книги - три или четыре семьи в провинциальной деревушке". В манере, стоящей наособицу во всей Саге о Форкосиганах, «Гражданская кампания» несколько приближается к этому идеалу, хотя и пересказывает упомянутую тему как "три-четыре потрясенных форских семейства в столице Империи". С другой стороны, если бы Остин оказалась свидетельницей событий в Замке Форхартунг, она точно одобрила бы Катерину. Хотя, одновременно с этим, она наверняка удивленно выгнула бы бровь - подобно Элис, отмечая вопиющие недостатки светского декорума, или вместе с Корделией, дивясь барраярским древностям.

А еще весьма очевидно, что в обеих книгах важную роль играет тема садов. В "Гордости и предубеждении" родовое поместье мистера Дарси было буквально участником действия, поскольку оно немало способствовало тому, что Элизабет пересмотрела свои взгляды на Дарси. Самые разные сады и парки являются у Остин местом действия различных эпизодов, одновременно реальным и символичным, отражая или гармоничный порядок (Пемберли) ситуации, или ее несоответствие (как "довольно живописные заросли за газоном", где леди Кэтрин отчитывала Элизабет). Для Остин растения – это повсеместно распространенный символ, как, например, бесплодное фруктовое дерево в Мэнсфилд-парке у миссис Норрис, что подметил Набоков в своих "Лекциях по европейской литературе"; и через все ее книги (как и через романы Хейер) проходит тема заботы владельцев к заботе о своей земле и ее арендаторах в качестве морального барометра.

Точно так же сюжет «Гражданской кампании» начинается с сада, и сцены в саду повторяются там не раз; и конфликт характера Майлза проявляется в том, что хоть он и проявил сначала небрежение к заказанному им же самим саду, зато постоянно и негласно заботится о своем Округе и подданных графства, которое ему предстоит унаследовать. Тема садов возникла одновременно с появлением Катерины в "Комарре", и уже в «Гражданской кампании» ЛМБ подчеркивала контраст между "ее скромным садиком времен замужества за Тьеном, от которого осталась пара-другая растений в горшках, и грандиозными планами Майлза на будущий сад" (письмо ЛМБ в рассылку фэндома, 27-01-98). Эта тема приходит к своей кульминации в беседе Майлза с Катериной на чердаке особняка, когда ее душа неожиданно и рьяно откликается на желание Майлза восстановить и использовать в деле седло, некогда принадлежавшее его бабушке:

"Жившая в Катерине замученная и стесненная в средствах домохозяйка - прижимистая супруга Тьена - ужаснулась. Но потайная часть ее души запела, словно колокол, разбуженная словами Майлза. Да. Именно так и должно быть. Место этому седлу под прекрасной леди, а не под стеклянным колпаком. Сады предназначены для того, чтобы ими любоваться, вдыхать аромат, прогуливаться, даже копаться в земле. Ценность сада не измеришь приборами и линейкой, она лишь в удовольствии тех, кто его посещает. Лишь использование порождает смысл. Откуда Майлз это знает? За одно это я могла бы тебя полюбить... "
[”Гражданская кампания”, гл. 17]

Этот эпизод, пусть метафорически, но в полный голос свидетельствует о том, насколько подавлял Тьен своих сына и жену вечными отсрочками действовать и нежеланием брать на себя ответственность - и какой контраст это составляет с освобождающей гиперактивностью Майлза и его нетерпением приступить к делу. И мы видим это потому, что Буджолд создала в "Комарре" и развила и показала в «Гражданской кампании» Катерину именно в ее призвании садовницы.

Это призвание совершенно превосходно анализирует профессиональный садовый дизайнер Эрика Смит в своей статье. Она привлекает внимание к тому, как широко в Комарре и ГК распространены агрокультурные метафоры и символы и особо отмечает злоключения бонсаи скеллитума, который Катерина унаследовала от своей двоюродной бабушки Форвейн: разъяренный Тьен выкидывает его из окна в "Комарре", а Катерина в «Гражданской кампании» - воскрешает в полный рост в барраярском саду Майлза. Цитируя беседу Майлза с Катериной в "Комарре", где она настаивает, что "это полноценное зрелое дерево", а он уточняет "и, ха, коротенькое!", Смит комментирует:

"Последние строки недвусмысленно связывают скеллитум с самим Майлзом, и эта ассоциация лишь усиливается после того, как растение падает с балкона, разбивается (и ствол скеллитума разносит "как при разрыве иглогранаты" – подобно Майлзу, погибшему в "Танце отражений"), но он вырастает вновь и, наконец, укореняется на Барраяре, чтобы вырасти в полный рост уже в естественной среде. Но еще это растение – символ самой Катерины, ее истории трудного выживания, умаления, последующего роста и обретения уверенности. Наконец, именно скеллитум приобретает символическую ассоциацию с романом этой парочки: прямо перед злосчастным ужином у Форкосиганов его высаживают в почву, он чуть не засыхает насмерть, потом Майлз заливает его водой от избытка самостоятельного усердия, но все же он выживает и становится подарком Барраяру и достоянием Дома Форкосиганов. В каком-то смысле он обозначает все барраярское форское наследие, сосредоточенное в двух главных героях: отпрыск своего рода, несущий бремя, тяжелое для него одного, плоть от плоти этой планеты, выживает при изменении мира вокруг него лишь благодаря чьей-то любви и заботе. Майлз с Катериной и скеллитум связаны самым запутанным образом".
Эрика Смит, "Ползучие розы и непокорный скеллитум: мысли о растениях, садах и ботанике во вселенной Форкосиганов"

Конечно, дальше эта тема развивается в деталях, специфических именно для Барраяра, которые неизбежно заходят много дальше художественного повторения Остин (или кого-то еще из литературных предшественников ЛМБ). Как пошутила сама Буджолд:

"Моя жизнь в Минеаполлисе, на моей новой родине, теперь полна одержимых, досадующих на зиму садоводов и разговоров о Зонах Вернера Винджа"
[ЛМБ, письмо в издательство, 23-02-11].

2. Шарлотта Бронте, "Джен Эйр"

В каком-то смысле "Джейн Эйр" - самая ненавязчивая из отсылок, и несмотря на несколько явных цитат (типа "безумной женщины на чердаке"), ясно, что при написании романа эта вещь не была у ЛМБ на уме сознательно в том же смысле, как прочие источники. Когда во время дискуссии о книгах ее прямо спросили об этом романе Бронте, она ответила:

"В первый раз я прочла "Джейн Эйр" еще в старших классах и восприняла его именно как любовный роман, проистекающий в чужих, но не таких уж далеких, реалиях Британии 19 века. Кажется, в молодые годы я перечитывала его дважды, но с тех пор больше к нему не возвращалась. Хотя позднее я читала некоторые современные комментарии к нему. Полагаю, что мой подход к перечитыванию книг еще изменится в будущем, и когда-нибудь я к этому роману вернусь, но не прямо сейчас".
[ЛМБ, письмо в рассылку фэндома, 17-03-10]

Однако Бронте всегда воспринималась Буджолд как "бабушка романтической драмы и мелодрамы" (как упомянуто выше), и сочетание в героине «Джен Эйр» христианского самопожертвования и безоговорочной любви к мрачному, опасному и, в конце концов, искалеченному мужчине по-прежнему непреодолимо притягательно для множества ее читателей.

Ошибка Рочестера, приведшая к краху его планов - это в первую очередь его персональная ложь, происходящая от типично мужского высокомерия и убежденности, что "общие правила ко мне не применимы". В этом он перекликается не только с Фитцвильямом Дарси из «Гордости и предубеждения» и Питером Уимси из романов Дороти Сэйерс, но в очень большой степени - с Майлзом и особенно его ошибками в "Гражданской кампании".

И его фигуру в романе так же необходимо дополняет женская; та женщина, которая знает, что пострадала от его действий, но видит сквозь все высокомерие своего мужчины его наиболее привлекательные черты и приводит его к конечному раскаянию за содеянное и исправлению своих ошибок. Джен все также любит Рочестера, несмотря на его прошлые проступки и позднейшие раны; так же Катерина, к оторопи ее собственной родни, не замечает или не считает важными физические и нравственные дефекты Майлза, зато видит сквозь них его ум, щедрость и талант политика. Внешний вид Катерины-вдовы, одетой в черное и серое, тоже – возможно по случайному совпадению – походит на наряды Джен Эйр, не терпящей модных цветов и броского покроя. И, наконец, совершенно не случайно связь этих книг коренится в личной драме и мелодраме самой Джен. Обнаружив перед самой свадьбой с Рочестером, что у того есть жена, сумасшедшая креолка Берта, Джен сбегает в ночь - так же, как сбегает Катерина со злосчастного ужина после скомканного предложения Майлза; в обоих случаях мы видим неизбежную, хоть и не до конца рационально обоснованную реакцию дамы на разоблачение кавалера-обманщика.

А тайное заключение Берты на верхних этажах дома Рочестера, буквальная метафора бесчестящего и спрятанного секрета, перекликается (снова намеренно или чудом искусства) с беседой на чердаке дома Форкосиганов о чести и бесчестии, той самой, которая окончательно превращает Майлза с Катериной в союзников и выводит сюжет книги на его финишную прямую.

Стоит также упомянуть, что по разным причинам "Джен Эйр" стала ключевым текстом в феминистских литературных изысканиях, которые прослеживаются как лейтмотив в переписке Буджолд в 1996-97 гг. с австралийской романисткой и критиком Сильвией Келсо (той самой, которой впоследствии был посвящен "Паладин Душ"). Несмотря на то, что ЛМБ и Келсо были друзьями и во многих областях сходились во мнениях, именно этот вопрос показал пропасть между ними там, где критический анализ Келсо сформировался под влиянием феминистской литературной теории. В частности, это отразилось в обсуждении "Памяти", с текстом которой Келсо имела возможность ознакомиться еще до публикации. Речь шла о том, как Майлз "вернул" себе Нейсмита:

Келсо: ... Похоже, Нейсмит не столько убит, сколько сменил амплуа; Айвен видит его в Майлзе в первый же день Аудиторства. Не уверена, перепутал он или прочитал существующие, но неявные знаки, поскольку, с одной стороны, позже Майлз с уверенностью говорит, что "Нейсмит мертв", а с другой, этот-болван-Айвен имеет привычку вот так случайно попадать в яблочко. Я бы предпочла видеть Нейсмита не выступающим под другим именем, а вроде как интегрированным в Майлза: нечто вроде Черной Команды Марка. Все это интересно, учитывая, что Майлз как персонаж запрограммирован по «женской» модели, а Нейсмит - двойник Форкосигана. Не помню, говорила ли я вам об этом раньше, но писательницы не убивают двойников своих мужских персонажей, зато убивают женских. Как самый впечатляющий случай мы видим Бронте, которая убила Берту в "Джен Эйр". Читая «Память» с академической точки зрения, мы получаем отличный вопрос: убил ли Майлз Нейсмита, и тогда перед нами - Джен Эйр в военной форме, или вобрал его в себя, и тут у постмодернистов начинаются проблемы с возвратом к давней мужской мечте о единой и нерасщепленной личности?
Буджолд : Нет, никакой "Джен Эйр в военной форме" у нас нет (подчеркнуто дважды). И Майлз, если говорить точно, не убивал Нейсмита. Я бы сказала, что он вернул его себе. "Интегрировал в себя" - не совсем точный термин, а "вернул" - то, что надо. Майлз - коллектор психологических долгов, собирающий неуплату по кредитам. Допустим, что маленький адмирал был небрежен с платежами...
[Сильвия Келсо, "Текст вразрядку"]

Выбранный Буджолд термин точно отражает ее собственные приоритеты понимания, хотя не соответствует теоретическим интересам Келсо в ракурсе феминистской литературы - и как ЛМБ едко заметила в этой же переписке ниже: "Вы - теоретик, а я – ваши факты. Ваша работа - давать объяснение всему. А моя – просто быть собой, в своем наивысшем проявлении". [Там же].

Тем не менее, отличная фраза Келсо насчет "Джен Эйр в военной форме" заслуживает осмысления, за то, что, говоря одновременно о любовном романе, о военных и о самопожертвовании с раскаянием, оно определяет тот набор качеств, которые Майлз с Катериной разделяют друг с другом как форы. Это отчетливо видно в их диалоге в самом конце "Комарры":

”- … Я блефом заставил их поверить, что не выпущу их, что бы они ни сделали с вами и госпожой Фортиц. Только я вовсе не блефовал. Мы не могли их отпустить.
Вот. В предательстве признался. Майлз стиснул кулаки.
Она недоверчиво смотрела на него. Сердце Майлза ушло в пятки.
- Ну, конечно же, нет!
- Э-э-э... Что?
- Вы разве не знаете, что они собирались сотворить с Барраяром? - требовательно спросила она. - Настоящий театр ужасов. Просто жуткий, а они этого просто не понимали. Даже пытались объяснить мне, что свертывание П-В-туннеля никому не причинит вреда! Чудовищные идиоты!
- Вообще-то я с вами согласен.
- Неужели вы сами не рискнули бы жизнью, чтобы их остановить?
- Да, но я ведь рисковал не своей жизнью, а вашей.
- Но я ведь фор, - просто ответила она.
Сердце Майлза ожило, улыбка вернулась, голова закружилась от радости.
- Истинный фор, миледи, - выдохнул он”.
["Комарра", гл. 20]

Общий для Майлза с Катериной дух ответственности и готовности пожертвовать собой, если в этом возникнет необходимость, отличает их от многих остальных форов. На протяжении всей "Гражданской кампании" они оба ведут себя с оглядкой на политические нужды Империи и даже в своих заботах о Никки помнят, что комаррские события по соображениям безопасности закрыты под гриф "перерезать горло перед прочтением". И это составляет резкий контраст с самодовольным и беспринципным (а поэтому вовсе не форским по сути своей) поведением Формонкрифа и компании. Пусть это не те христианские рамки смирения и самоотречения, которые считала самым важным условием добродетельной жизни Шарлотта Бронте (а за ней и ее герои: Джейн - с самого начала, а Рочестер – под финал книги). Но одинаковый смысл, который Майлз с Катериной вкладывают в понятие истинного фора, определяет подобную же добродетель и для них. Так что если "Память" и нельзя описать фразой "Джен Эйр в военной форме", то все равно эта фраза в каком-то смысле описывает важный элемент "Гражданской кампании" (и неважно, что Майлз уже не носил зеленый мундир, когда встретил Катерину).

3. Джорджет Хейер, "Счастье по контракту"

Несмотря на почти полное совпадение названия этих двух романов в оригинале, это иного рода отсылка, нежели мы имеем в случае с «Гордостью и предубеждением», "Джен Эйр" или "Встречей выпускников".

Когда название этой книги обсуждалось в рассылке, Буджолд специально отправила туда свои комментарии по поводу сделанного ею выбора (что, по сути, повторяет ее послесловие к сборнику "Влюбленный Майлз"):

Philomytha:
Эта книга не слишком похожа на роман Хейер, в честь которого названа (и который является одним из моих любимых у нее). Если честно, я не вижу ничего специфически хейеровского в "Гражданской кампании", если не считать общей атмосферы "любовного романа эпохи Регентства", намеренного в него внесенного. (Зато я вижу сильное влияние Хейер в других книгах Буджолд; например, сравните окончание "Венеции" и "Осколков чести").
James Burbidge:
Это нормально; изначально роман должен был называться «Сватовство» или «Правила сватовства», но уже когда он был написан, выяснилось, что точно такое же название выбрала для своей книги, тоже стоящей в планах издательства Baen Books, Элизабет Мун. Так что неудивительно, что между содержанием романов Хейер и Буджолд большой связи нет.
LMB:
Я хотела бы развернуть и прояснить эту историю. Композиция и текст "Гражданской кампании" сложились у меня целиком, когда я еще называла эту книгу ее «рабочим» названием ‘ImpWed’ («Императорская свадьба»). Когда подошло время публикации, от меня стали требовать настоящее название. Мой друг, покойный Майк Форд, в порыве непроизвольного вдохновения придумал "Rules of Engagement" (“Правила сватовства”), и нам оно показалось превосходным. Но лишь когда я передала его в Баен Букс, то выяснилось, что у Элизабет Мун готовится к выходу книга с точно таким же названием (на русском переведенном как «Правила игры» - прим. Перев.). Джим Баен сам поговорил с ней, выясняя, не откажется ли она от этого названия, которое все же застолбила первой, и, неудивительно, что она ответила «нет». Поэтому мне снова пришлось призвать на помощь свою фантазию. Кажется до "Гражданской кампании" я все же додумалась сама; во всяком случае, я честно не помню, чтобы кто-то мне это название подсказал. Разумеется, мне понравился в нем отголосок книги Хейер, хотя сами романы друг на друга совсем не походили. Немного покрутив его в голове, я решила, что оно даже лучше, чем предыдущее, поскольку оригинальнее, и в конечном счете я благодарна Элизабет за то, что она настояла на своем. Разумеется, на названия книг и фильмов копирайт поставить невозможно, но все же... Под этим именем в 2000 году был выпущены еще и военный фильм Уильяма Фридкина (на русском - «Правила боя» - прим. Перев.) и исторический любовный роман Кристины Додд. Вышли они почти одновременно с моей книгой, но хотя бы не в том же жанре, что и мой роман, не в том же издательстве и не в тот же год.
[рассылка фэндома, 15-9-10]

Таким образом, ясно, что "Счастье по контракту" не выступало в качестве такого же источника для написания книги ЛМБ, как романы других авторов, упомянутых в посвящении.

Однако (хоть мы и сожалеем по безвременно почившему ImpWed) есть основания утверждать, что окончательный выбор названия для книги был отнюдь не безоснователен. Меняя чисто штатский "контракт" Хейер на военную и политическую "кампанию", ЛМБ вносит в этот роман оттенок парадокса, отражая переход самого Майлза от военной службы в СБ к гражданской в "Памяти" и его вечную склонность даже в любовных делах вести себя как "генерал Ромео Форкосиган, ударный отряд из одного человека" (по словам Эйрела). В нем также подчеркнута важность для Катерины правил вежливого, цивилизованного во всех смыслах поведения, что Майлзу приходится узнать нелегким путем. Роман "Счастье по контракту" не совсем типичен для регентских романов Хейер – он посвящен неравному браку по расчету между обедневшим Аламом Деверилом, виконтом Лайнтоном, и мисс Дженни Чоли, дочерью торгового магната. Мотивы финансовой выгоды или брака по расчету никак не соотносятся с романом ЛМБ (хотя можно поспорить, что "аристократ и наследница-простолюдинка" - это как раз Грегор и Лаиса); однако отношения различных слоев общества в «Гражданской кампании» весьма важны и влияют на поведение Катерины с семьей Майлза (точно так же, как у Дороти Сэйерс важна разница в общественном положении лорда Питера Уимси и мисс Гарриет Вейн, за которой он ухаживает).

Есть еще одна забавная аллюзия: действие "Счастья по контракту" происходит в 1813-15 гг., и на туалетном столике молодой леди Лайнтон среди прочих книг лежит только что отпечатанное издание «Гордости и предубеждения».

Ну и, что весьма важно, Хейер - одна из любимых авторов Буджолд:

«Самая моя любимая книга у Хейер? Хм. Смотря по настроению, но в списке определенно будет «Котильон», «Загадочный наследник», «Дитя дьявола», «Подкидыш», «Муслин с веточками», «Сильвестр», «Цвета лжи», «Украденная любовь», «Дитя Фрайди», «Венеция», «Счастье по контракту» – и не стоит забывать «Брак по расчёту», «Верх совершенства», «Фредерику», «Толл-Гейт», «Гибельную страсть» и все прочие регентские романы, если уж на то пошло».
[письмо ЛМБ в рассылку фэндома, 1-4-99]

Учитывая столь глубокое и давнее знакомство с творчеством Хейер – например, в своей речи на конвенте в Денвере в 2008 г. ЛМБ упомянула, что "на БейКоне в 1968 впервые познакомилась с танцами и костюмами времен Регенства, которым интересовалась под влиянием дотошно описывающих этот предмет книг Хейер" - становится ясно, что ее влияние как автора любовных романов, скрупулезных и точных в историческом отношении, отразилось в «Гражданской кампании» по крайней мере в двух важных аспектах.

Первое – огромное уважение, с которым барраярцы (и не только форы) относятся к военной службе; именно у Хейер оно столь не похоже на более типичное для любовного романа восхищение офицерскими мундирами, которое восторженно демонстрирует Лидия Беннет в «Гордости и предубеждении». Хейер интересовалась историей Армии Веллингтона во время войны на Пиренейском полуострове и высоко ценила ее героев, о которых написала в "Злополучной армии" (1937) и "Испанской невесте" (1940), и это уважение сквозит во всех ее книгах. Это относится и "Счастью по контракту", где герой наследует семейные долги, и ему приходится, совершенно против своего желания, подать в отставку с военной службы. Есть некая параллель между Майлзом и персонажами Хейер, вынужденными покинуть военную службу ради обязанностей аристократа, хотя, конечно, причины, подтолкнувшие к этому Майлза, являются целиком его собственными (плюс илллиановскими).

Второе - это крайне важная роль, которая почти во всех романах Хейер уделяется чести и репутации, а также неприкрытой силе и опасности сплетен и инсинуаций. Этому вопросу уделяла внимание и Остин, и другие авторы романтической литературы, но у Хейер она приобретает особенное разнообразие и тонкость. Да, в «Гордости и предубеждении» тайное бегство и последующее сожительство вне брака Лидии Беннет с Уикхемом является настоящим светским скандалом: "дева обернулась распутной Иезавель", как нравоучительно судит религиозная Мэри Беннет. Ведь в этом мире "потеря женщиной добродетели необратима, и [...] дальше ее она будет падать все ниже и ниже " ("Гордость и предубеждение", т.2, гл.5). Однако в мире книг Хейер, как и на Барраяре, имя и честь подвергаются куда более завистливым и злобным нападкам, или, что еще чаще, оказываются под угрозой быть запятнанными. Как замечает Буджолд, "клевета и злословие были вечной темой моих книг с самого начала, почти такой же всепроникающей и стойкой, как тема формирования своего "я" - начиная с несправедливо полученной Эйрелом клички Мясника Комарры" (ЛМБ, письмо к издателям, 23-02-11) . Это тот самый вопрос, который Майлз с Екатериной открывают для себя и исследуют заново в "Гражданской кампании", что несет множество переживаний им самим и Никки. Здесь эхо Хейер снова перекликается с эхом Сэйерс, у которой загадка "Вечера выпускников" крутится вокруг авторства и мотивов некоего мерзкого анонимного письма.

Наконец, несмотря на свою внутреннюю серьезность, богатые глубокие эмоции и наполненность политическими темами, «Гражданская кампания» - это легкая книга, фейерверк событий и бесед, которые без сомнения ведут читателя к счастливому финалу. И это также очень схоже с Хейер. Историческая точность деталей и истинный талант в написании диалогов высоко подняли Хейер над потоком бесчисленных авторов любовного романа. Но еще одна причина любить ее книги – эти их неизменное остроумие и уверенность в окончательном счастье и блаженстве героев. Как автору книжного цикла, чьи сюжеты разворачиваются и развиваются на продолжении нескольких романов, Буджолд удалость создать персонажей гораздо более богатых и многоплановых, чем Хейер. В Саге, конечно же, есть те нравственные глубины и страдания, которые чужды жанру любовного романа - это Майлз, Корделия, Эйрел и все прочие ее герои успели хорошенько осознать за четверть века. Но конкретно в «Гражданской кампании» атмосфера особая. Там, где даже Грегор – известный своими проблемами личного плана и одинокой жизнью - в конце концов счастливо женится; в вихре комедийного фарса, устроенного с жуками Марком и Энрике, эти страдания и переживания скрадываются, придавая роману оптимистичное, особо «хейеровское» настроение. Среди прочих книг Буджолд то же самое можно сказать разве что про "Подарки к Зимнепразднику" и, возможно, про отдельные фрагменты четырехтомного цикла "Разделяющего ножа".

Хотелось бы сказать, что «Гражданская кампания» - единственный роман ЛМБ, в котором никто не умирает, но формально это не так (поскольку в "Памяти" смерти адмирала Нейсмита и Саймона Иллиана не настоящие, а символические). Зато точное подобие присущего Хейер позитивного настроения мы видим в том, что в этой книге никто и не был ранен слишком сильно: опаснее всего пострадал от руки (а, может, и ноги) Оливии Куделки один из безымянных бандитов, напавших на лорда Доно, и его читателям ничуть не жалко.

"Дочитав эту книгу, я испытал удивительно теплое и уютное ощущение. Не осталось серьезных неразрешенных проблем, мы успешно завершили все, что должны были, стоит теплый летний вечер, и в прическах нарядно одетых людей мерцают масляные жуки. Чудесно. Теперь снова я готов вернуться к "Памяти" или "Комарре" и начать все с начала".
[Микки Хэлер Ямада, письмо в рассылку, 26-09-10]

4. Дороти Сэйерс. "Встреча выпускников"

Трудно переоценить важность для написания "Гражданской кампании" истории отношений лорда Питера Уимси с мисс Гарриет Вэйн, однако в этом вопросе есть определенные нюансы.

Лорд Питер, как и лорд Майлз, является единственным главным героем цикла, пока в романе "Сильный яд" (1930) в его жизнь не входит Гарриет, спасенная им от повешения по обвинению в убийстве ее бывшего любовника (с которым она порвала в состоянии глубокой обиды). Там же лорд Питер под влиянием обстоятельств делает ей предложение, но получает отказ. Позже Гарриет не появляется ни в «Пяти отвлекающих маневрах» (1931), ни в сборнике рассказов в «Каникулах палача» (1933), ни в «Девяти портных» (1934), и мелькает лишь как безымянный гость на обеде в «Смерти по объявлению» (1933). Но она уже является активным действующим лицом в романе "Разыскивается труп" (1932), где Питер периодически делает ей предложение руки и сердца во время совместного расследования, и центральным персонажем в "Встрече выпускников" (1935), в финале которой она наконец соглашается выйти за Уимси. Их свадебное путешествие в "Испорченный медовый месяц" (1937), прерываемое обнаружением тела, является прямым сиквелом к "Встрече выпускников", так что совместные приключения Питера и Гарриет не прекращаются со звоном свадебных колоколов и достижением супружеского счастья.

Схожесть композиции у Буджолд и Сэйерс видна невооруженным глазом; точно так же Майлзу с Катериной понадобилась не одна книга, чтобы пройти от первого знакомства до официального сватовства, а впоследствии их долгожданное свадебное путешествие так же прерывают дела. Кроме того, нравственные и духовные проблемы, мешающие их сближению, очень схожи с теми, что преследуют Питера и Гарриет: как минимум, можно провести параллель надменности знатных форов и грехов Тьена Форсуассона с теми сложностями, которые создает Гарриет ее бывший любовник. Джон Леннард в своем эссе о мире Форкосигановской Саги пишет:

Весьма любопытно поразмышлять о Майлзе Форкосигане в сравнении с Питером Уимси, хотя кое-кто может с негодованием возразить, что между этими двумя героями нет ничего общего: их разделяет время действия, жанр книги и (буквально) многие световые годы расстояния. И все же, они оба - бойкие на язык аристократы, нервные, остроумные, оба в буквальном смысле слова потрепаны на полях сражений во славу Империи, оба сменили мундир солдата/дипломата на работу следователя, оба "рождены вправить вывихнутый век" и оба, в конце концов, находят счастье в браке с по-настоящему умной, многое пережившей женщиной, которую берут под свое крыло. Полезно также сравнить Катерину Форсуассон с Гарриет Вейн, пусть детали их биографии и разнятся. Обе - дочери добропорядочного среднего класса, воспитанные в респектабельности, но раненые и сконфуженные своими недавними любовными отношениями, в которых попустительство и небрежность ведут к потере чести. И обеим создает серьезную проблему несвоевременное предложение руки и сердца, поступившее от могущественного, знатного, любезного, самоуверенного, много пережившего, артистичного и кажущегося несерьезным мужчины из потрясающей семьи, которому героиня к тому же обязана благодарностью, что рождает в ней самой глубокий конфликт. Сердце обеих свободно от иных привязанностей, хотя в книгах то и дело и мелькают предприимчивые кандидаты на руку героини, создавая комедийный, если не комичный, эффект; они выбирают не между различными ухажерами, а, подобно шекспировской Беатриче в "Много шума из ничего" - между болезненным социальным ростом вместе с любимым или бесчувствием одиночества наедине со своими старыми ранами. Главное в жизни Катерины - ее сын, чью привязанность Майлз тоже должен тоже завоевать; однако к состоявшемуся и будущему материнству она решает добавить свое профессиональное становление как ландшафтного дизайнера. У Гарриет же есть сложившаяся карьера романистки, но ей, напротив, не хватает детей. Наконец, среди прочих различий и сходства этих героев крайне важно, что главным для Гарриет и Питера, как и для Майлза с Катериной, становятся вопросы чести и нравственности.
[Джон Леннард, "От браке и мутациях"]

Особым образом не только связаны оба романа как таковые; вполне пригодны к рассмотрению и параллели между книжными циклами Сэйерс и Буджолд в целом, точнее, книг Саги от "Памяти" до «Дипломатического иммунитета» и четырех романов Сэйерс от момента знакомства Питера с Гарриет до их супружества.

В самом его фокусе, конечно, схожесть «Гражданской кампании» и "Встречи выпускников". Обе книги – часть большего цикла, в обеих главный герой и его возлюбленная находят свое счастье и заключают помолвку, преодолев конфуз, когда он слишком торопится сделать предложение, а она отвечает отказом. И обе книги привносят в жанр любовного романа форму комедии нравов, с ее обильными диалогами и живым, легким действием.

Сэйерс широко известна тем, что преобразовала и осовременила романы-расследования Золотого Века (как пример таковых можно взять ее собственные ранние работы или любые романы Агаты Кристи), сместив повествовательный фокус с чистого механизма расследования на внутренний мир того, кто расследование ведет, и повысив важность логических бесед героев. Вряд ли кто-то станет спорить, что ЛМБ сделала не меньше для жанра милитаризированной космооперы. Определенно, «Гражданская кампания»- роман иного порядка, чем те же "Игры Форов" или "Ученик воина".

Сюжеты романов также в какой-то степени перекликаются. "Встреча выпускников" построена вокруг того, что некий аноним встревожил своими письмами-пасквилями и все более опасным хулиганством оксфордский колледж Шрусбери, альма-матер Гарриет. После того, как Гарриет приезжает на вечер встречи бывших студентов, власти колледжа уговаривают ее взяться за расследование этого случая, что она и делает, впоследствии с помощью Питера. Беседы за "профессорским столом" помогают ей обнаружить, что для этих писем был реальный повод: негодование на одну из преподавательниц, некогда выставившую напоказ намеренную фальсификацию в работе одного из своих младших коллег - его карьера была сломана, и, в конце концов, он покончил с собой, хоть у него на руках были жена и дети. Тем самым загадка анонима наконец разрешается. Одновременно Гарриет приучается выносить чопорную реакцию окружающих на преследующую ее дурную славу (начало ее нелегких отношений с лордом Питером знаменовало обвинение в убийстве ее прежнего любовника). Ей приходится получить глупое и полное самообмана признание в любви от юного студента и ответить ему отказом – что играет свою роль как в их с Питером временном разрыве, так и в последующем примирении. Этот же сюжетный ход у Буджолд в «Гражданской кампании» берет на себя Алексей Формонкриф - самонадеянный молодой претендент на руку Катерины. А постоянно всплывающие в ходе расследования Гарриет вопросы ее личной чести и репутации среди коллег в академической среде по сути мало отличаются от влияния клеветы, которую Ришар Форратьер и его приятели использовали в качестве подходящего, с их точки зрения, способа смутить некоего низкорослого лорда Аудитора. Невинные юные жертвы анонимной сплетни - студент из Шрусбери и Никки, сын Катерины - также важны в обоих сюжетах, как и в меньшей, но важной степени - доверенные слуги Бантер и Пим.

Наиболее существенно то, что природа эмоциональных преград в отношениях главных героев всерьез переплетается между обоими книгами, создавая нечто большее, чем простая литературная игра. Самый главный среди них – простой, но парадоксальный вопрос, каким образом любящая пара превращается в единое целое посредством предельной честности в отношениях. Сэйерс отдает свой собственный долг размышлениям Остин о том, как Элизабет Беннет и Фитцвильям Дарси преодолели обоюдную гордость и предубеждение - но также рассматривает проблему со всех сторон. И у Питера, и у Гарриет есть такие области личного опыта, которые они не могут обсуждать друг с другом: как ее предыдущие любовные отношения, оставившие за собой шрамы, так и его нынешняя работа в МИД на самом высшем уровне. Точно также Майлз не может заговорить с Катериной ни о ее интимной жизни с Тьеном (о которой читатель знает из "Комарры"), ни о собственной карьере в СБ и имперских секретах. Буджолд, разумеется, осложняет эту сюжетную линию полностью засекреченной информацией о комаррских заговорщиках, которой обладают Майлз и Катерина, однако не могут поделиться ею с Никки.

Запутанная сеть ниточек, протянутых к героям Сэйерс, охватывает еще кое-что. Как Катерине, так и Гарриет трудно сложить любовные отношения с человеком, которому они обязаны благодарностью и который относится к гораздо более высокому социальному слою и принадлежит к аристократическому клану. У обеих героинь двойственное и постоянно колеблющееся, точно на качелях, отношение к браку: в нем играет роль их сексуальная сдержанность (хотя и не неопытность), пошатнувшаяся уверенность в том, что мужчина в их жизни вообще необходим, смущение должника, память о своем более низком происхождении и решимость добиться собственных профессиональных успехов (привычная для Гарриет, но совершенно новая для Катерины). А с другой стороны уравнения мы видим их мужчин, и картина тоже схожа: самоуверенность аристократа, пост-военная травма, подавленное сексуальное и эмоциональное желание, непомерных размеров эго, плюс глубокий и несомненный ум. Короче, в любовных отношениях у Майлза и у Питера проблемы одинаковые. Давным-давно Шекспир заверил нас, что "вовеки не струился мирно поток любви" («Сон в летнюю ночь»), однако гонки с препятствиями могут принимать много разных форм, и Майлз с Катериной и Питер с Гарриет явно бегут по одной и той же дистанции.

Самым глубоким и вездесущим является вопрос чести, всегда сложный в обсуждении, подход к которому сильно варьируется между культурами и временами. Особенно изощренным он является в фантастике, где в культурный слой включены многочисленные источники и разворачивается еще неизвестное нам будущее. В случае форов у нас есть смесь прусских юнкеров и Японии времен Мейдзи, плюс совершенно специфический кусок истории планеты с его Периодом Изоляции, цетагандийским вторжением и регулярными гражданскими войнами. К счастью, Буджолд устами Эйрела дала нам работающее для Барраяра определение с "полезным разъяснением": "Репутация - это то, что знают о тебе другие. А честь состоит в том, что ты знаешь о себе сам. [...] Давление склонно нарастать тогда, когда они разнятся".
(«Гражданская кампания») .

Прямо в романе и Майлз, и Катерина подвергаются изощренной форме этого давления - посредством скандала, муссирующего его (или их обоих) предполагаемую ответственность за смерть Тьена. Но у обоих и до этого были проблемы с честью, как показывает их чрезвычайно важная беседа на чердаке особняка. Для Майлза это нарушенная присяга, ложь в рапорте Саймону Иллиану: акт отчаяния, который должен был спасти адмирала Нейсмита, но вместо этого убил его окончательно. Для Катерины – принятое в ночь перед гибелью Тьена решение расстаться с ним. Имея для этого весомые основания, она все равно считала, что нарушает брачные клятвы, пусть данные в ранней юности, но всерьез соблюдаемые ею до этой самой минуты, чего бы это ни стоило ей самой и Никки. "К концу моего брака обет оставался единственным, что не обратилось в прах".

Но в то время, как Майлз, не без помощи Харры Журик, двигается дальше - через раскаяние, искупление вины и принятие присяги заново в роли Лорда Аудитора, Катерина, пусть и совершившая «предательство» лишь мысленно, овдовевшая до того, как осуществила свое намерение, все еще считает себя обесчещенной, неспособной к новым клятвам - мысль, определяющая ее решимость "никогда больше не выходить замуж". Этот аспект ее характера делает ее снова похожей на Гарриэт Вэйн, для которой гораздо болезненней не публичная слава "падшей женщины", некогда стоявшей перед судом по обвинению в убийстве, а внутреннее осознание, что ныне покойный любовник ее одурачил и заставил предать ее собственные принципы. Гарриет тоже считает, что она утратила честь:

"— Вы были бы полностью правы, сказав, что я ещё больше осложнял обстановку, увиваясь вокруг вас.
— Неужели? Вы ожидали, что я скажу вам, что вы ставите под угрозу мою репутацию, когда у меня не осталось ничего, что можно было бы скомпрометировать? Сказать, что вы спасли меня от виселицы, за что, конечно, большое спасибо, но оставили у позорного столба? Сказать, что моё имя в грязи, но любезно предложить обращаться с ним словно с белыми лилиями?"
["Встреча выпускников", глава 4]

"Репутация" Гарриет по сути представляет собой комбинацию эйреловских понятий чести и репутации, но все же для нее внутренняя оценка – более важная из двух. Когда они с Питером наконец возвращаются к основной проблеме их отношений, она говорит прямо: "Меня от самой себя тошнит" - и добавляет, что ощущает себя неспособной дать ему "самое важное из того, что составляет брак". ("Встреча выпускников", гл. 23). Как и Катерина, не желающая больше выходить замуж, Гарриет на протяжении всего романа видит альтернативой браку спасение в монашеском уединении научной карьеры.

Продолжение в комментах

@темы: фэндомное, WTFC, аналитика по канону

---

Новости

По последним сведениям, в новом романе ЛМБ у Корделии таки появится ребенок – одинокая, находящаяся в бедственном положении девочка, которая по всем бетанским законам ей родня:


- Это апельсиновый сок, - заметила вице-королева. – Витаминизированный. Вот, смотри, я отливаю себе такого же и пью.

- Аута нельзя одурманить, - надменно ответила ее собеседница. Руки она на всякий случай убрала подальше от стакана.

- Я знаю, - согласилась Корделия, - но у нас вообще не подсыпают наркотик гостям. Никаким.

Не то, чтобы создание перед нею было защищено от любых медикаментозных воздействий: до такого совершенства ауты, кажется, пока не дошли. Но кому бы пришло в голову отравить… ее?

Девочка была хрупкая, как фарфоровая статуэтка работы какого-нибудь великого мастера, и такая же невыразимо хорошенькая. Лет восьми, не больше, но ни единого признака очаровательной детской неуклюжести не было в ее движениях. Ангелочек, а не живой человек со своими несовершенствами. Только яростно сверкали с безупречного личика серые глаза.

Очень знакомые глаза.

@темы: юмор, 1 апреля

---

анонс игры

МГ "Флоренция" проводит ролевую игру живого действия по Саге - "Барраяр. Девятая сатрапия"

Время: в этом году на майские праздники. Место: Ленинградская область, пансионат. Длительность: 4 дня
Таймлайн: Цетагандийская оккупация Барраяра
Все остальные подробности - по ссылке.

Есть еще много интересных вакантных ролей, спешите!

(например,сейчас еще остались:
- тот самый гем-капитан Эстиф, адъютант главнокомандующего
- полицейские - цетагандийские и барраярские
- графский оруженосец
- студент-барраярец Высшей императорской школы
- гем-леди, молодая дочь влиятельного финансиста
- молодой гем-лорд со сложностями и детективной историей
... и многие другие. Подробности по ссылке).

Поднимаю запись по просьбе мастеров. Возможно, у вас еще есть шанс найти роль своей мечты.

запись создана: 02.03.2015 в 20:36

@темы: Игра

---

разноообразная Таура

как всегда, добыча из сети

(с) velvetantlove

(с) bakemeats

Иллюстрация к фику Walking Away Whistling by MarbleGlove, pentapus

@темы: дендарийцы, Рисунки, Таура

---

ЗФБ-2015: мое-6

командные аватары. сделаны на базе обложек книжных изданий ЛМБ из самых разных стран : от Польши до США и от России до Испании
Что интересно, выбирала я картинки исключительно по их зрелищности и яркости, и, только закончив сет, обнаружила, что - хоть Сага "милитаристская" и ГГ в ней мужчина - а на 11 из 16 отобранных обложек нарисованы самые разные женские персонажи.

01. «Осколки чести»	02. «Барраяр»	03. «Ученик воина»	04. «Игра форов»
05. «Цетаганда»	06. «Этан с Афона»	07. «Границы бесконечности»	08. «Братья по оружию»
09. «Танец отражений»	10. «Память»	11. «Комарра»	12. «Гражданская кампания»
13. «Дипломатический иммунитет»	14. «Союз капитана Форпатрила»	15. «Криоожог»	16. «В свободном падении»

@темы: аватары, WTFC