Название: "Имею масляных жуков, готов путешествовать" (Have Butter Bugs, Will Travel)
Автор: silverbirch
Мини, джен. Эскобар, Марк и Энрике Боргос.
Summary: экономист/убийца и биохимик/гений, а также восемь тысяч блюющих тараканов. Так начиналась легенда.
Перевод мой

*
Марку Пьеру Форкосигану за двадцать четыре года его жизни случалось видеть и переживать по-настоящему страшные вещи. Вещи, которые даже его безупречно воспитанная тетушка без колебаний описала бы как "гребаные" (хотя, конечно, только в разговоре с другими женщинами). Берлоги террористов. Обветшалые трущобы на Старой Земле. Выставку ужасов барона Риоваля. Поездку с Айвеном на флаере в качестве пассажира.

Но даже ему пришлось собраться с духом, чтобы шагнуть в открытую дверь... нет, Эскобар - слишком современное государство, чтобы там существовали лачуги, конечно же, так что назовем это строеньицем типа дома, примыкающим к свалке. Почему-то он не воспринял оптимистически написанную от руки и висящую на ржавом гвозде табличку "Исследовательская лаборатория Боргоса".

Марку случалось смотреть фильмы ужасов. Так что он ощущал всеми своими костями - включая синтетические протезы в ногах - что за дверью ждет сумасшедший убийца, готовый его убить и сожрать. Он шел в логово каннибала, и был уверен в этом, пока не сработали таблетки, которые дала ему Лилия. И этот ублюдок с задубелым лицом сможет целый месяц пировать на его останках...

Ну или, самое безобидное - если судить по запаху - там, за дверью Марк обнаружит юного гения, к которому отправила его Лилия, повесившимся на потолочном вентиляторе.

Да ладно. Он уже имел дело с трупами, и явно мог справиться со всем, что беспокоило его.

- Привет?.. Я ищу доктора Боргоса?..

Едва слышно - сколько же комнат в этой лачуге? - до него донесся голос, крикнувший: "Входите!"

Лилия Дюрона - столетняя леди, полная достоинства, как какая-нибудь старинная земная королева. Не могла же она... просто разыграть его, верно?

Марк вошел. Едва он позволил двери закрыться, помещение погрузилось в чернильный мрак. Он включил фонарик на наручном комме - и вокруг все зашевелилось. На полу, стенах, потолке стремительно мелькали крошечные ножки, унося от света своих обладателей. Которые были тараканами - самими огромными тараканами, которые Марк видел в своей жизни.

Марк не стыдился того, что завопил, как девчонка. Черт, даже девчонка не смогла бы издать такой пронзительный визг. Убийца воспрянул к жизни, требуя крови.

- Тихо, парень, тихо, - выдохнул Марк. Боже правый, он что, настолько в плохой форме? - Сегодня никому не придется умирать. Боргос, черт бы вас подрал, вы где?!

- Ох, извините!

Высокий, тощий, молодой эскобарец вошел в Жучиный Каземат; в руках у него, помимо прочего, был фонарь на хемилюминесценции. Он заморгал точно сова, глядя на очертания низенькой и круглой фигуры Марка. "Верно, приятель, это я в этой комнате странный чудик".

- О, привет. Я доктор Боргос, - произнес он, пялясь Марку под ноги с надеждой "нет, ты ведь не наступил ни на одну из моих крошек, правда?".

- Я...

- О! О-о! - такое восклицание, какое издал Энрике, Марк прежде слышал только из уст грудастых девиц в видеофильмах про Период Изоляции. - Никто из них не выскочил, когда вы открывали дверь?

- Я не... думаю?

Эскобарца это не очень-то успокоило. Он начал оглядывать все вокруг Марка, щурясь в темноту.

- Я... вообще-то я здесь в роли инвестора, но если вы заняты...

- О, нет! Простите, я исключительно беспокоился о моих крошках. Я смог спасти только этих.

- Спасти этих откуда?

- Из моей лаборатории, - радушно пояснил Энрике, - когда ее конфисковали федералы.

- Конфисковали...

- Это неправильное слово? Я имею в виду, что они заперли мою лабораторию на висячий замок и собирались забрать все мое оборудование, чтобы заплатить кредиторам. Моим. Для этого есть какой-то специальный термин?

Наверное, есть, подумал Марк, и правильней было бы назвать это "выжать досуха".

- Я устроил все свое имущество здесь, но тут домовладелец отключил мне электричество. Слава богу, девочки неплохо себя чувствуют и в темноте.

- Но что, черт побери, случилось?

- Ну, у меня уже были инвесторы. Возможно, их было слишком много. Я должен был вот-вот совершить грандиозный прорыв. Есть какое-нибудь слово для ситуации, когда ты продаешь больше акций компании, чем их есть на самом деле?

- Ага, - коротко отметил Марк. - Мошенничество.

- Но я не собирался мошенничать! - Энрике, был, конечно, молод, но такие щенячьи глаза - это уж слишком. И вообще, Марк терпеть не мог щенков.

- И все равно это мошенничество, тут я уверен. Знаете, гм, желаю вам удачи с вашим... предприятием, но, хотя я ищу различные источники для вложения капитала, ваше уж очень... особое. Даже для меня.

- Я надеялся, что смогу закончить работу раньше, чем они меня отыщут, - продолжал Энрике, сверля Марка Большими Грустными Карими Глазами.

- Кто - они?

- Полиция, - заметил тот рассеянно. - Кажется, они хотели меня арестовать.

Как раз в эту секунду в дверь замолотили. "Энрике Боргос!" - донесся голос снаружи.

Марк, подстегнутый адреналином, мгновенно отступил вглубь лачуги.

- Сделайте вид, что вы тут один, - прошептал он.

- Э-э, кто там? - окликнул Энрике.

- Инвесторы! Ищем, куда бы вложить денежки, - со смешком в голосе ответил мужчина снаружи. Энрике, который ничего не знал ни о сарказме, ни о здравом смысле, мгновенно просветлел.

"Что ж, значит, снаружи несколько человек. И они пока не выломали дверь, так что это наверняка не копы. Хм. Хм-м".

- Не открывайте им, - шепнул Марк.

Энрике пропустил этот совет мимо ушей и сделал ровно наоборот - распахнул дверь.

Визитеров оказалось трое. Целых трое, чтобы поделить награду за одного тощего ученого? Сколько же акций продал Энрике? Это были высокие, массивные типы, и Марк похолодел, пересчитывая выпуклости под их одеждой, которые могли бы оказаться оружием. У одного из них, самого высокого и держащегося в арьергарде, за спиной в веревочной петле висела шоковая дубинка. Марк очень, очень не любил эти штуки. Покроет ли его дипломатический иммунитет III класса нападение при отягчающих обстоятельствах на судебных приставов? Похоже, он вот-вот это выяснит.

- Здравствуйте, здравствуйте, добро пожаловать в мою исследовательскую лабораторию, - с отвратительно радостным видом произнес Боргос, - и, будьте добры, не наступите ни на одного масляного жука!

Тип пониже, идущий спереди, уточнил у своих приятелей полушепотом: "Это он?"

Высокий сверился с распечаткой в руках, кажется, снимком: "Угу".

- Отлично, - заявил первый, - вали его.

Первым ударом Марк достал Мистера Шоковая дубинка, ну, просто потому, что очень хотелось. Точный пинок под колено сзади и быстрый рубящий удар ладонью по основанию шеи, и вот тот уже лежит. Средний Братец только начал поворачиваться, изумленно распахнув глаза, как Марк ударил его в нервный узел, отключивший ему ноги. Первый, относительный коротышка, успел произнести "какого хре...", когда его прямо между глаз настиг разряд из парализатора Мистера Шоковая Дубинка - оружие Марк вытащил из кармана его куртки, пока тот валялся на полу. Он потратил еще мгновение на то, чтобы выстрелить в Среднего Братца, затем стер рукавом свои отпечатки с парализатора и бросил его на пол. Все это заняло примерно десять секунд. Позор ему, он совершенно не в форме, а при пинке еще и спину потянул.

Энрике смотрел на него изумленно:

- Почему вы это сделали?

Марк замер. То есть что значит, почему?

- Они собирались арестовать вас, и тогда у вас не было бы возможности рассказать мне о вашей работе.

Энрике, насколько понял Марк, тут же забыл о куче нейтрализованных громил на полу и пустился в крайне подробное объяснение, чем именно он занят - а именно, мерзкими насекомыми, которые рыгают мороженым. Марк ощутил... благоговейный страх? Или что?

Сочувствие, вот что это было. О боже. Дражайшая Вселенная, только не это.

И Лилия Дюрона, и сам Марк были джексонианцами до мозга костей. Она никогда не попросила бы его спасти кого-то еще. Распространить услугу на кого-то другого, возложить на себя обязательство ради другого - быстрейший путь попасть в рабскую зависимость. Так что она всегда говорила об этом в терминах выгоды, в том аспекте, чем Энрике может быть полезен Марку.

Марк понял, что узнает выражение на физиономии эскобарца. Он видел такое точно четыре года назад, на Земле, на лице, похожем на его собственное, только потрепанном и заросшем щетиной, когда его обладателя волокли прочь долбаные подручные Галена. Одержимость одной идеей. Не местью, ее-то, видит Бог, Марк достаточно навидался. Одержимость будущем, некоей сверкающей идеей, видной ему одному.

"Марк! - орал Майлз. - Твое имя - Марк!"

- Боргос, - поднятой ладонью Марк остановил речь о "Блестящем Будущем Масляных Жуков." - Полагаю, мы заключаем Сделку. Вы обеспечите мозги в нашем предприятии и никогда, слышите, никогда, не будете иметь дело с его денежной стороной. Никогда.

- Отлично! - радостно согласился Энрике.

- Кроме того, мы едем на Барраяр. Прямо сейчас. Но прежде я заплачу за вас залог. Это ведь снимет вас с крючка, не так ли? Я не стопроцентно уверен, как работают законодательные системы. Там, где я рос, их не было.

- Я...

- А еще. Вы знакомы с таким концептом, как вломиться в опечатанную лабораторию и выгрести оттуда всё? Потому что именно это мы собираемся сделать. Прямо сейчас. Укрепите свой боевой дух.

Энрике побледнел:

- А... для этого тоже есть свое название?

- О, да, - ухмыльнулся Марк. - Ночная кража со взломом.

@темы: переводы, Буджолд, юмор, Марк, джен, Эскобар, Энрике Боргос

---

Название: Мы наследуем будущее от наших родителей (Our future is shaped like our parents)
Автор: smile667
Саммари: Грегор не может спокойно спать с тех пор, как узнал, что за человеком был его отец. Он ощущает себя сумасшедшей бомбой с часовым механизмом, и все это - в его крови Форбарра...
Таймлайн: "Игра форов". Грегор, Иллиан.

*
Грегор Форбарра, император Барраяра, Комарры и Сергияра, проснулся измученным и точно пьяным. Снова. Его это не удивило - он не мог заснуть почти до самого утра, и даже тогда сон не принес ему покоя. Вздохнув, он медленно сел и потер глаза. Если в ближайшее время ему не удастся как следует выспаться, у него начнутся серьезные проблемы. В политическом, если не в самом банальном физическом смысле: он точно знал, что множество народу вокруг него готовы ухватиться за малейшее проявление его слабости, а он сейчас постепенно теряет не просто энергию, но и способность ясно соображать, чтобы справиться с ними. Грегор с трудом выбрался из кровати, натянул заранее приготовленную одежду; по опыту он знал, что попытка заснуть обратно не сработает. Он кинул взгляд в зеркало, убедиться, что воротник кителя застегнут правильно, но уронил руку, не донеся ее до шеи, когда из зеркала на него взглянуло в ответ лицо его отца. Он заморгал, и изображение сменилось на его собственное. На мгновение Грегор застыл, не шевелясь, а потом метнулся в ванную, где его вывернуло в раковину. Когда его желудок успокоился, он умыл лицо и тяжело уселся на пол. Чудесно. Этот человек наполнил собой его кошмары, лишил Грегора сна, а теперь еще и пробрался в минуты его утреннего пробуждения! Грегор закрыл глаза и прижался лбом к холодной стенке ванной. Может, дело не в недостатке сна; может, это подступает безумие, которое он носит в своей крови? Что ж, если так, не настолько это безумие и страшно. Его страхом было не просто видеть несуществующие вещи и сходить с ума, нет, он боялся, что его безумие обратится против Барраяра и его собственного народа. Он стиснул пальцами виски и вздохнул. А, может, он зря рассчитывает на такое везение, и сейчас дело просто в недосыпе, и в том, что его мозг еще не отошел от короткого беспокойного сна, и в фамильном сходстве, которое на долю секунды обмануло его в полутемной комнате. А безумие просто ждет своего часа. Грегор встал, поправил китель и твердым шагом вернулся в спальню. Заодно напомнил себе не смотреть в зеркала, проходя мимо них. И это напоминание его отнюдь не успокоило.

День прошел почти как в тумане, хотя Грегору удалось успешно это скрывать, по крайней мере, он сам так решил. Ближе к вечеру его расписание включало двухчасовое совещание с его приемным отцом и премьер-министром Барраяра, графом Эйрелом Форкосиганом, и после того, как они закончили говорить о политике и прочих имперских вопросах, во время их обычного неформального разговора в конце встречи, Эйрел не спросил Грегора, хорошо ли тот себя чувствует и не попенял ему на недостаток внимания во время этого совещания. Вместо этого, все двадцать минут тот развлекал его, пересказывая истории графини Форкосиган про Колонию Бета, ее родную планету, где она недавно побывала, и передавал приветы Грегору от своей бетанской тещи, с которой тот раньше встречался лишь раз, но которая относилась к нему как к одному из своих внуков. Грегор послушно обещал написать бабушке Нейсмит в ответ и уточнил, не хочет ли Эйрел поужинать сегодня во дворце, хотя знал, что его приемный отец терпеть не может надолго расставаться со своей женой: чувство, в котором, как подозревал Грегор, была половина любви и половина инстинктивных опасений после всех битв, что они прошли вместе. Эйрел поблагодарил и отказался, заметив, что, наверное, отправится в постель раньше, чем "молодежь" сядет за ужин, и, поболтав еще пару минут, ушел.

Остаток дня был проще: никто не требовал от Грегора особой сосредоточенности или принятия решений. Просто один из множества дней в жизни императора, наполненных работой с бумагами, докладами, снова бумагами и раздражительными старыми форами, которые приносят ему новые бумаги. Грегор вздохнул: у него не хватало сил на чтение, но непреложное правило "прочитай прежде, чем подписывать" приемный отец вдолбил в него так накрепко, что его было невозможно нарушить, даже когда мозг Грегора потихоньку отключался. Так что остаток времени, отведенный на подписывание документов, он провел, раскладывая по папкамфайлы на комм-пульте, ориентируясь на их предполагаемое содержание - что, возможно, было не совсем точным, поскольку он прочитывал из каждого лишь первые десять слов. Затем он выстроил документы по предполагаемой занудности каждого, что, несомненно, было более точной оценкой, чем предыдущая. Уж в этом Грегор набил руку. Он вознес короткую благодарность всем божествам, которые могли его слушать в этот момент, что его положение позволяло ему не беспокоиться, что к нему сейчас сквозь экран комма приглядываются СБшные аналитики. Никаких странностей больше не происходило. Он как раз выставил оценку последнему документу (четверку: он не читал этот файл вовсе, но тот исходил из Совета Графов, и, вероятно, был крайне зануден), когда пришел один из оруженосцев и сообщил, что ужин готов. Грегор перешел в свою малую обеденную комнату, которая, поскольку дело происходило во дворце, была довольно велика размерами, и поел там в одиночестве. И только тогда сообщил очередному оруженосцу, что готов к последнему на этот день совещанию.

Он сидел на диване, представляющем собою произведение искусства, в комнате, которую он называл Учебным Классом - хотя на самом деле это была гостиная, примыкающая к его спальне. Но, возможно, его собственное название было точней, подумал Грегор рассеянно, пока притворялся, что внимательно слушает Саймона Иллиана, шефа Имперской СБ. Здесь куда чаще учат, чем хозяин принимает гостей. Но, кстати, в распределении ролей в этой учебе Грегору гораздо чаще доставалась подчиненная роль ученика, а не ведущая - хозяина; так что, может, для собственного успокоения ему стоит вновь начать называть ее гостиной? Грегор потер подлокотник кресла, потому что потереть лицо посреди иллиановского доклада означало нарваться на кучу вопросов о его самочувствии, а он вряд ли сумеет в эту минуту убедительно солгать. Ему действительно нужно выспаться, потому что последний каскад мыслей прозвучал очень уж по-майлзовски. А это по-настоящему страшно.

Грегор вернулся к докладу Саймона и успел ухватить, кажется, самый хвост доклада о терраформировании Комарры. Ничего страшного, что он его пропустил. Вряд ли что-то, что он сделает или не сделает, повлияет на терраформирование. А особенно - на терраформирование планеты, на которой он даже не живет. Остаток доклада он выслушал почти должным образом, вплоть до короткого резюме по безопасности событий завтрашнего дня. Грегор подтвердил кивком, что все понял, задал свой обычный вопрос о том, чем сейчас занят Майлз, с бесстрастным лицом выслушал ответ (отметив мысленно, что посмеяться над этим как следует он сможет наедине с самим собой), и поблагодарил Иллиана за доклад. Шеф СБ, в своем формальном модусе, вытянулся по стойке смирно и откозырял, а затем повернулся к выходу.

- Саймон, - окликнул его Грегор, которого осенила внезапная мысль.

- Да, сир? - Иллиан повернулся к нему, склонив голову с вежливо-вопросительным видом.

- Вы ведь знали обоих моих родителей, так?

Грегор лишь потому увидел, как глаза Иллиана чуть распахнулись, а губы самую малость сжались, что всматривался в его лицо, однако шеф Имперской СБ вряд ли намеревался открыто выразить хоть какое-то неудовольствие.

- Родителей, сир, - эхом повторил Иллиан.

- Да. Кронпринца Серга и принцессу Карин, - напомнил Грегор с легким сарказмом и был вознагражден весьма раздраженным взглядом.

- Я в курсе, - размеренно поправил его Иллиан. - И да, я знал их обоих, хотя никогда не состоял в их охране.

Что могло подразумевать "я не знал их слишком хорошо", но в этом Грегор сомневался. Иллиан был педантом до мозга костей, и уж если в какой-либо период своей службы он был назначен во дворец, а так и было, то внимательно изучил бы всех его обитателей и, благодаря чипу, помнил это сейчас во всех подробностях. Он мог не знать их лично, так, как знал самого Грегора, но того, что он про них знал, было достаточно, чтобы ответить на предстоящий вопрос.

- Хорошо. Я хочу спросить у вас одну вещь.

Иллиан шевельнулся, переходя из положения "готов отбыть" в почти стойку "вольно", удобную ему для беседы.

- На кого из своих родителей я похож сильнее? - выдохнул Грегор, подавшись вперед и напряженно вглядываясь в Саймона.

- Внешне вы очень походите на вашего отца, сир... - начал Иллиан, но смолк, когда Грегор покачал головой. - Об этом вы и сами знаете. Но вы спрашивали не о внешности.

Грегор коротко кивнул, с возрастающим страхом ожидая его ответа. Это чувство нарастало, пока Саймон стоял молча, а его взгляд, направленный куда-то мимо Грегора, блуждал далеко - определенно он обдумывал заданный ему вопрос всерьез. Не стоило Грегору спрашивать. Пока он не знал ответа с уверенностью, он мог бы себя считать сыном скорее своей матери, а не отца, но определенность изменит ситуацию. Он чуть было не попросил Иллиана забыть об своих словах, когда тот вдруг издал изумленный смешок.

- Саймон?

- Прошу прощения, сир. Я попытался просмотреть все, что я помню о ваших родителях, и сравнить с вами, но на середине анализа просто понял, на кого вы больше всего похожи, и... хм. - Он откашлялся и продолжил. - Неважно, это все равно не ответ на то, о чем вы спрашивали. Я сейчас продолжу анализ.

- То есть как это - не ответ на то, о чем я спрашивал? - воскликнул Грегор. - Вы только что сказали, что нашли, с кем у меня больше всего сходства! Так скажите! - "И прекратите мои мучения", добавил он мысленно.

- Но этот человек... Хорошо. Если речь идет о внешности, вы напоминаете принца Серга. Если о характере - я думаю, что больше всего вы похожи на графиню Форкосиган.

Грегор рассмеялся. Это был не тот удивленный смешок, который при этой мысли издал Иллиан, но легкий, свободный смех чистой радости и облегчения. Он поблагодарил Саймона кивком и отпустил его, но начал хихикать снова, едва тот вышел из комнаты. Вот как! Корделия. Не женщина, готовая отдать в жертву всё ради того, чтобы ей позволили дышать, даже если ее жертва не слишком-то надолго продлила ее жизнь. И не мужчина, которого волновали только собственные удовольствия, состоявшие в том, чтобы мучить других. А женщина, верная и сильная, умеющая любить всем сердцем и двигать миры, чтобы ее любимым нашлось в ним место. Женщина, которая, даже не осознавая это, завоевывала верность тех, с кем пересекалась, как другие завоевывают призы на соревнованиях. Корделия. О боже!

Грегор Форбарра, император Барраяра, Комарры и Сергияра, с улыбкой отправился в постель и этой ночью, как и все ночи потом, спал спокойно.

@темы: Буджолд, Иллиан, Грегор, джен

---

Название: "Гламис зарезал сон" (Glamis Hath Murdered Sleep)
Автор: a_t_rain
Джен, мини. Единение Джексона, семейство Арква, обычные дела внутри джексонианского Дома... И немного Шекспира
Перевод мой

*
- Зачем нам это читать? - запротестовала Мерседес Эсперанца Хуана София Палома (а для своих братьев и сестер - Гуля). - Это даже не по-английски.

- Потому что этот текст в списке рекомендованных для подготовительной программы юридического факультета, - ответила Юдин, - и когда ты начнешь там учиться, то не захочешь быть среди отстающих.

Мерседес надула губы, но вновь взяла в руки ридер. Как и предполагала Юдин. Соревновательная мотивация была действенной для всех ее детей, но для сестер-сверстниц - особенно.

- Кроме того, - дополнительно подбодрила ее Юдин, открывая свою распечатку пьесы, - это не так сложно, как тебе кажется. "Когда нам вновь сойтись втроем под ливень, молнию и гром?" –это ведь не так уж и трудно, верно?

- Наверное, - протянула Мерседес, демонстративно пожимая плечами. - Но что значит "бранный спор"?

- Посмотри на предыдущую строчку. "Когда мечей затихнет звон". Это бой.

- Ладно, тогда почему он не написал этого прямо?

- Потому что это поэзия, - пояснила Юдин. Точнее, пьеса, но трудно объяснить понятие пьесы своевольному подростку, который ни разу в жизни не видел театральных спектаклей. Юдин, в свою юность на Комарре, части бывала в театре, но ничего подобного на Единении Джексона нет. (Но может, однажды и появится - когда у Юдин будет собственный Великий Дом и подходящая столица).- Будем читать по ролям. Так получится быстрее. Топаз, ты не подойдешь и не поможешь нам?

Топаз присоединилась к ним, жизнерадостная и дружелюбная как всегда. (Юдин знала, что не должна выделять среди детей любимчиков, и восхищалась способностью Шива любить всех в равной степени и принимать такими как есть, однако сама всегда считала, что с Драгоценностями ей намного проще. Они были целиком её, плоть от плоти).

Если они примутся читать, время пройдет быстрее, а ей было необходимо сейчас отвлечься на что-либо.

***

"… ты будешь
Тем, что тебе обещано. Но я
Боюсь твоей природы, что полна
Млеком любви, мешающим избрать
Кратчайший путь".

Не было никакой возможности оставить жизнь клону.

Шив уже понял это раньше; он изучил проблему под всеми углами и, в конце концов, пришел к такому же выводу, что и Юдин. Не первый раз после этого он, казалось, пребывал в нерешительности. Юдин поставила снимок клона на прикроватную тумбочку барона, среди пузырьков с лекарствами: милый смеющийся мальчик на снимке должен был напоминать Шиву, что есть и другие милые смеющиеся дети, и они будут жить, даже если этот конкретный должен умереть. Одной явной ошибки будет достаточно, чтобы десяток других людей передумали насчет собственной операции.

В любом случае, при естественном ходе вещей барону бы недолго оставалось жить, и подкупить его докторов, чтобы они не шли против природы, вряд ли считается убийством. Он может просто не проснуться - этот такая милосердная и легкая смерть, на какую только может рассчитывать человек в возрасте ста лет.

И все же Юдин ощущала... что у нее не до конца спокойно на душе. Она никогда не любила оставлять дело на кого-то другого.

***

"...прильните
К моим сосцам и превратите в желчь
Их молоко, вы, демоны убийства,
Где б вы ни ждали гибели природы,
Незримые! Приди, густая ночь,
Окутанная мглистым дымом ада,
Чтоб острый нож своих не видел ран,
Чтоб небеса, прорвав покровы мрака,
Не закричали "стой!"..."

Разумеется, Шекспир считал леди Макбет злодейкой. Мужчины в любые времена и в любых землях часто назначали злодейками женщин.

"...Дункан к тому же
Господствовал так мягко, так был светел
В великом сане, что его дела,
Как ангелы, воскликнут гласом трубным
Об ужасе его уничтоженья".

Но что, если все было не так?

Что, если Дункан вовсе не был святым? Разумеется, большинство средневековых королей таковыми не были. Что, если были причины предавать тана Кавдора, "рыцаря, которому я верил всецело"? (И вообще, почему это Шотландия в начале пьесы объята войной? Мерседес задала этот вопрос, и Юдин не знала, что ответить).

Что если Дункан был кровожаден, алчен, любил роскошь - в общем все, как это бывает с властителями, дай им только пол-шанса? Что, если он был достаточно своеволен, чтобы другие были вынуждены платить своими жизнями, пока он наслаждался вволю?

Юдин долго терпела взгляды, которые барон кидал на ее нечетных дочерей, и им тоже посоветовала не возмущаться. Вряд ли немощный старик в парящем кресле мог бы им что-либо сделать, какие бы картины ни рисовал он в своем мозгу.

Но распутный старый лис в сильном юном теле - это совсем другое дело. И он ни одну из девочек не обделял своим интересом, даже Ляпис-Лазурь - умненькую малышку, которой только что исполнилось четырнадцать, а смотрелась она еще моложе, потому что как танцовщица была худой и с маленькой грудью. Риш (даже Юдин думала о ней как о Риш) была еще ребенком во многих смыслах, и ее больше интересовали коньки и снежки, чем мальчики и наряды.

"…Я кормила грудью
И знаю, как сладка любовь к младенцу".

Юдин смутно помнила, еще со школы, что у Макбета была проблема с наследником. Умер ли упомянутый младенец леди Макбет, или это был ребенок от другого брака, или его просто не приняли в расчет, потому что это была девочка?

"А вдруг нам не удастся?"

Нет. Никаких проигрышей. У них был запасной план на тот случай, если хирург их предал - взять детей и улететь с планеты на частном катере, но это был даже не план как таковой, а отчаянное намерение спастись. Когда ты играешь в Великий Дом, ты должен выиграть раз и навсегда.

***

"...Полмира спит теперь,
Мертва природа, только злые грезы
Тревожат спящего, и волшебство
Свершает таинства Гекаты бледной;
И чахлое убийство, пробудясь
На волчий вой, неслышными шагами
Крадется, как прелюбодей Тарквиний,
За жертвою скользя, как дух".

Было уже очень поздно.

Юдин сказала Мерседес, что на сегодня хватит с домашним заданием, а Топаз - что она может больше не читать, и что они могут вернуться к пьесе утром. Но, скорее всего, утром будет уже не до Шекспира - хорошо или плохо пойдут дела этой ночью, наутро у них будут на уме дела поважней.

Она зашла в детскую посмотреть на самых младших. Они оба уснули: Тежасуини сжимала в пухлых ручках плюшевого мишку, а ресницы Оникса отблескивали серебром в лунном свете.

Все, что делается этой ночью, делается для вас, лапочки.

***

Наконец, раздался звонок.

Слава всем богам, существующим или нет. Юдин глубоко, медленно выдохнула, только сейчас осознав, в каком напряжении она пребывала.

А затем она вернулась к делам. Ей еще нужно будет организовывать похороны.

***

- Дети, - сказала она утром. - С глубокой печалью сообщаю вам, что барон не пережил операции.

Они переглянулись: младшие - с искренним изумлением, поскольку не знали мира без барона, но старшие были уже достаточно сообразительны, чтобы встревожиться. Хотя Эрик и Стелла казались менее удивленными, чем остальные. А Топаз подумала и спросила: "А что станет с нами?"

- С нами - ничего, ответила Юдин, тщательно пряча объявший ее душу триумф и стараясь произнести это как можно более нейтрально. - Мы останемся прямо здесь. Я и ваш папа - его наследники.

(У барона был сын, но он отнюдь не звал того "своим принцем Кумберлденда". У этого человека никогда не было особой любви к родственникам).

После первого шквала вопросов - и после того, как Шиву пришлось уйти утешать Теджасуини, которая невесть с чего разрыдалась и выбежала из комнаты - наступило время для практических забот.

- Жемчуг, твое ожерелье в честь имени подойдет и для похорон. А твое, Рубин, слишком эффектное, надень лучше свою брошку. И вам, девочки, надо будет подобрать что-нибудь простое и изысканное. - Юдин повела стайку дочерей в свою спальню, чтобы вместе порыться в шкатулке с украшениями.

- А правда, здорово повезло, что на последний Рэнд-фест нам всем сшили взрослые черные платья? - спросила Изумруд. Она не ждала ответа и не заметила холодной, циничной улыбки, которой отреагировала на ее реплику старшая сестра Стелла. - А эти ботиночки подойдут? Я надеюсь, нам будет не обязательно одевать каблуки, они ужасно неудобные...

А вот Риш эту улыбку заметила и сделала выводы из слов Зуми. Она широко распахнула глаза... и в это мгновение, прямо на глазах у Юдин, закончилось ее детство. Юдин перехватила взгляд Риш и произнесла беззвучно, одними губами: "Амири не говори". Он не поймет, по крайней мере сейчас. Он как раз проходил идеалистический этап взросления. Оставалось только надеяться, что он это перерастет.

Риш послушно кивнула, и Юдин моментально поняла, что та ей верит.

Все-таки с Драгоценностями всегда было проще.

@темы: переводы, Буджолд, Архипелаг Джексона, джен, семья Арква, Шекспир, Фанфики

---

Название: "Непрямой приказ" (Indirect Authority)
Автор: frith_in_thorns
Саммари: очень немногие могли бы приказать Саймону Иллиану прекратить работу и отправиться спать
Джен, мини, Элис Форпатрил, Саймон Иллиан.
Перевод мой

*
- Саймон?

Экран перед глазами Саймона Иллиана представлял собой яркое расплывчатое пятно из быстро сменяющихся изображений; и когда Иллиан поднял взгляд, на периферии его зрения еще продолжали мелькать вспышки. А его разум и вовсе пребывал сейчас в половине материка отсюда, поэтому потребовалось несколько секунд, чтобы он понял, кто именно его навестил.

- Миледи? Чем я могу вам помочь?

Элис нетерпеливо отмахнулась от всяческого официоза.

- Вы понимаете, что вы сидите здесь уже больше тридцати часов?

Саймон потер глаза.

- Неужели так долго? - переспросил он, краем глаза продолжая следить за комм-пультом. Он знал, что это невежливо, но...

Он моргнул. Элис уже обогнула его стол. Обычно он, сидя за барьером служебного стола, доминировал в кабинете и контролировал ситуацию, но Элис, как всегда, играла по своим правилам.

- Мне пришлось побеседовать при входе с одним очень вежливым джентльменом в чине полковника, и он сообщил мне, что кризис в вашем ведомстве миновал.

- Это засекреченная информация, - нахмурился Саймон. - Как, говорите, его фамилия?

Элис одарила его очаровательной улыбкой, отлично маскирующей сталь в ее голосе.

- Боюсь, я ее не припомню. Но мне потребовалось очень любезно его попросить.

Специалисты СБ по ведению допроса - сосунки рядом с леди Форпатрил. Возможно, ее саму надо засекретить как особый род оружия.

- Саймон? - переспросила она.

Откровенно выжидательное выражение на ее лице чуть не заставило Иллиана слазить в чип за подсказкой, не пропустил ли он что-либо в их беседе, но прямо в эту секунду на пульт поступили новые доклады, касающиеся разрешения проблемы с производством боеприпасов, и он был вынужден...

Элис наклонилась над комм-пультом и выключила его.

Какое-то долгое мгновение он просто смотрел на нее в упор, пока на сетчатке у него продолжали вспыхивать контуры погасшего экрана. Затем потянулся включить комм снова, но Элис с раздраженным "хм!" перехватила его руку.

- Мне нужно закончить...

- Что вам действительно нужно, так это уйти с работы, поспать и съесть что-либо без добавки химических стимуляторов, - возразила она голосом таким твердым, что в нем почти слышалась злость. - Глупо и смешно вести себя так, словно вы какой-то робот.

Он с иронией усмехнулся, но она еще не договорила.

- И вы чертовски плохо выглядите. Раз кризис уже миновал, то кому вы сделаете лучше, если откажетесь брать перерыв на отдых, когда так явно в нем нуждаетесь?

- Мои люди еще там, - заспорил с ней Саймон. - Поступают доклады аналитиков...

Похоже, она испытала некое садистское удовольствие, тут же прервав и его речь, и цепочку выстраивающихся мыслей:

- Несколько часов без вас они как-нибудь переживут! Или очень скоро им придется бегать прямо здесь с воплями "о боже, что делать?", когда у вас сердце откажет!

Иллиан понял, что ошибся с оценкой настроения Элис - сейчас она сердилась по-настоящему. Сердилась на него. И, возможно, с того самого момента, как переступила порог его кабинета. Он попытался собраться с силами, чтобы немного ее утихомирить, но она не дала ему на это времени.

- Ваш рабочий день закончен, Саймон. Я пришла сюда не затем, чтобы об этом поспорить. Идемте. Я провожу вас.

Он вдруг заподозрил, что она далеко не случайно явилась точно в тот момент, когда самое сложное было позади. И это было крайне подозрительно. Он сделал себе мысленную заметку расследовать этот вопрос позже... после того, как он немного поспит. Перед собой он не мог притворяться, что Элис якобы ошиблась, и он вовсе не нуждается во сне так отчаянно.

Он вздохнул, демонстрируя, что сдается, и встал. Это резкое движение, после того, как он столько времени просидел за столом, отразилось новым облаком мелькающих вспышек на периферии зрения, и несколько секунд он не мог двинуться, потому что колени стали словно ватными. Он ожидал, что Элис отметит это своего рода едкой репликой, но она благородно не стала этого делать.

Но когда он направился к лестнице, она двинулась бок о бок с ним.

- Вы что же, действительно намерены проводить меня до самой квартиры? Я думал, вы шутите.

- Не то чтобы я вам совершенно не доверяла в отношении способности добраться туда и не отвлечься на еще какое-нибудь "важное и срочное СБшное дело"...

Саймон фыркнул.

- О, ну хорошо же, - вздохнула она. - Я надеюсь отваживать тех из ваших сотрудников, кто еще не слышал, что вы сейчас не в рабочей форме.

- Да? И от кого же она могли это услышать? Я сам ничего подобного не знал какие-то несколько минут назад.

В ответ Элис посмотрела на него совершенно бесстрастно и невинно.

Наконец он добрался до своей двери и открыл ее, приложив ладонь к сканеру замка. Как он отчасти ожидал, Элис проследовала за ним в квартиру и тут же скептически поджала губы, оглядевшись.

- Почему вы до сих пор не нашли себе для проживания что-нибудь получше?

- Это лишь временное жилище, - попытался защититься Саймон. Так и не распакованные коробки с вещами из его старой квартиры стояли штабелем у одной из стен.

- Вы точно так уже говорили раньше, и вы живете здесь почти год. Это место навевает депрессию и не идет вам на пользу. Оно столь же скверное, как какая-нибудь тюремная камера.

- Не хуже, чем мой кабинет наверху, - Саймон с некоторой иронией пожал плечами. Он не давал себе труд задумываться, на что походит эта пара комнатушек. Просто место для сна и хранения одежды; больше ни для чего он их не использовал. - Я выкрою время на поиски новой квартиры - когда буду посвободнее.

- Порой мне кажется, что Корделия права, вечно упоминая о том, что вы ненормальный, - ядовито парировала Элис. Она открыла наугад один, потом другой кухонный шкаф и, нахмурившись, разглядывала их содержимое. - Вы тут держите какую-нибудь еду, помимо вот этих плиток аварийного рациона?

Иллиан пожал плечами.

- Все равно мне сейчас нужно только в душ и спать А поем я позже в офицерской столовой, когда вернусь наверх.

- Ну, хоть что-то, - чуть смягчилась Элис. - Хорошенько выспаться. Гарантирую, вас никто не побеспокоит.

Да уж, вряд ли кто-то осмелится. Его затуманенный от усталости разум попытался нарисовать картину леди Элис, отдающей приказы военным по праву командной цепочки. Нет, не вышло, на это его воображения не хватало.

Так что он смирился с неизбежным и вскинул два пальца ко лбу в салюте аналитиков - таким же, с каким он надеялся в один прекрасный день передать свою должность и ее обязанности Майлзу Форкосигану:

- Как скажете, миледи.

Элис с подозрением прищурилась при виде подобной капитуляции, но через мгновение расслабилась:

- Настоящее облегчение слышать от вас столь разумные речи. Доброй ночи, Саймон.

- Доброй ночи, миледи. - Он замер, почувствовав, что по лицу предательским образом расползается улыбка. - И... спасибо вам.

- Вы должны быть внимательнее к себе. - Она коротко прикоснулась к его руке и ушла.

Принять душ - натянуть пижаму армейского образца - и в постель. Его тело проделало всю эту последовательность действий практически без участия мозга.

Он уснул. И никто его не побеспокоил.

@темы: переводы, СБ, Элис, Буджолд, Иллиан, джен

---

"Что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной..."

В честь того, что сейчас творится за окном (гусары, молчать!) тема новой угадайки - ПОГОДА.

1. Дождь и ветер однажды жестоко развеяли ЕЕ иллюзии - станционерка Элли Куинн неверно представляла себе, что такое мягкий планетарный климат; угадано Пирра
2. Реальные климат-карты ОН использовал как инструмент искусного обмана - Майлз при оставлении в залог куска земли в Форкосиган-Вашном, "Ученик воина"; угадано Файмор.
3. Нейтральные разговоры о погоде по очевидным причинам здесь не проходили, поэтому прозвучал вопрос об ЭТОМ - беседовали Майлз, Катерина и тетушка Фортиц в самом финале "Комарры"; отгадано Neere.
4. Служебное руководство по метеорологии ОН, подумав, запросил именно там - Майлз в "Игре Форов" - в библиотеке Имперской Академии; угадано hmurka.
5. Управляемый климат в ЭТИХ поселениях стал одной из предпосылок проигрыша в войне - комаррские купола; угадала Menada.
6. Ночь, туман и вонь сероводорода - просто отличная погода для ЭТОГО - для побега десяти тысяч пленных из лагеря на Дагуле, отгадали гость и Neere.
7. За ночь ОН прошел добрых тридцать километров под дождем и совершенно не выглядел сообразно своему положению - "Криоожог", пропавший Майлз явился в консульство на Кибо-Дайни; угадано Anariel
8. Слишком теплую для нужного занятия погоду традиционно определяли по температуре ЭТОГО - рыбалка на озере в Форкосиган-Сюрло; индикатором служила температура пива, опущенного за борт ("Память"); угадали Menada и hmurka
9. Переезд всего государственного учреждения ТУДА он обосновал тем, что в новом месте "более здоровый климат" - Айвен в СКФ передислоцировал консульство на Илле на тропической остров; угадано Aldhissla.
10. Метеоролог честно предсказал, что в ЭТОТ день пойдет снег, но благоразумно или под давлением умолчал, в каких количествах - помолвка Грегора и Лаисы в "Памяти"; угадала Menada.
11. Именно хорошая, безветренная погода делала ЭТУ географическую достопримечательность смертельной ловушкой (Подсказка: и эта смертельная опасность была понятна даже из ее названия) - под дном сергиярского озера Смертельное скапливался непригодный для дыхания тяжелый вулканический газ; угадано Belchester.
12. Все расчеты, декорации и наряды в ЭТОМ случае были основаны на том, что погода останется ясной, пусть и холодной - зимняя свадьба Майлза и Катерины в "Подарках к Зимнепразднику"; угадано Anariel.
13. В жаркую южную погоду ЭТОТ капрал предпочел бы свариться заживо, но не расстегнуть ворот мундира - безымянный охранник в Форкосиган-Сюрло, в самом начале повести "Горы скорби"; угадал Гость
14. На Барраяре она третий раз в жизни увидела ЭТО погодное явление - зимой Корделия увидела снег. До этого она видела его в своих экспедициях лишь дважды; угадано tuully
15. Даже пасмурная погода ТАМ специально выражала всеобщее грустное настроение - "Цетаганда", купол Райского Сада во время похорон императрицы Лизбет; угадали Menada, Anariel и Пирра

Ответы в комментарии, указывайте отгаданного персонажа и ситуацию/книгу.

запись создана: 09.05.2017 в 12:29

@темы: фэндомное, Игры

---

Угадываем еще раз

Лето на носу!
Тема угадайки по Саге о Форкосиганах - отдых/отпуск/каникулы.

1. ЭТО случалось с парнями реже, чем Зимнепраздник, но никто не жаловался: таковы правила игры - это были увольнительные курсантам Академии, их давали всего дважды за три года; угадано tuully
2. Практически все участники ЭТОЙ операции числились находящимися в личном отпуске за свой счет - дендарийцы под командованием Марка спасают попавшего в криокамеру Майлза в "Танце отражений"; угадано freir
3. ЭТО место отдыха никто даже толком не знал, тем оно отдыхающим и понравилось - курортный городок, который Иллиан выбрал для поездки вместе с Элис в "Памяти"; угадано freir и tuully
4. Некогда здесь на озере был курорт для столичных жителей, а теперь устроили ЭТО. (Подсказка: это совсем не барраярское озеро!)
5. Обычное возвращение из отпуска закончилось для ЭТОГО человека фатально - отец Корделии возвращался из отпуска и погиб во время взрыва катера; угадано tuully
6. В качестве вознаграждения ЭТОМУ персонажу дали неделю отпуска с двойным праздничным жалованьем - Роику за решительные действия с отравленным ожерельем в "Подарках к Зимнепразднику"; угадано freir
7. ЭТО место отдыха один герой посещал в раннем детстве, а другой - уже в романтической юности. (Подсказка: один из них потом свозил туда свою жену, а другой только обещал это своей...) - это Бонсанклар, куда Эйрела Форкосигана возила в детстве мама ("Осколки чести") и куда в молодости несколько раз ездил Айвен ("СКФ"); отгадал безымянный Гость
8. Бесплатным отдыхом на курорте ЭТОГО персонажа происшедшее было названо с явной иронией - "отдых" Марка на бесплатном курорте Ри Риоваля в "Танце отражений", отгадано Линнел .
9. Вопросы об оплачиваемом отпуске от бывшего противника чуть было не выбили ЕГО из колеи - это Майлз вербовал экипаж Ариэля в дендарийцы в "Ученике воина"; угадано freir
10. Во время ЭТОГО отпуска он и так намеревался пойти в поход по горам - но не в такой, конечно - десятидневный отпуск Майлза после окончания Академии, который он провел в Лесной Долине, расследуя убийство; угадано tuully
11. У ЭТОГО персонажа накопилось полтора года отпуска, и он, к сожалению, взял их все разом - Ки Танг в самом начале "Братьев по оружию"; угадано tuully
12. Путевку на ЭТОТ курорт одни уважаемые люди получили в подарок, а другие - приобрели сами - Сфера Неземных Наслаждений, куда, например, Иллиан с Элис поехали сами, а Ку и Дру купил путевку Марк; угадано freir и tuully
13. На ЭТО время во всей Имперской СБ были отменены отпуска - с момента помолвки Грегора и до окончания второй церемонии его свадьбы на Комарре, отгадано Эпифита.
14. Начальство говорило ЭТОМУ человеку, что это задание легкое, что, мол, это все равно что в отпуск съездить... - эскобарский офицер Густиоз и его погоня за Боргосом в "Гражданской кампании"; угадано tuully
15. Курортный роман в ЭТОМ месте стал для него важнейшей вехой в личной жизни (Подсказка: началом этой самой личной жизни!) - это Форкосиган-Сюрло, где у пятнадцатилетнего Айвена был роман с девушкой-конюхом, о чем он рассказал в СКФ; отгадал безымянный Гость

Ответы, с указанием на персонажа и ситуацию - в комменты!
Ну, возьмете 1 последний? Я подсказку дала.

запись создана: 06.05.2017 в 20:44

@темы: фэндомное, Игры

---

Викторина.

Поиграем в угадайку еще раз?
На этот раз тема - "еда".(Книги, которые мы угадываем, естественно, "Сага о Форкосиганах" - это для тех, кто видит мой пост в ленте и для кого не очевидно по умолчанию, о чем я всегда пишу).

1. Наличие этой сладости в меню показалось ему удивительным и вызывающим зависть. (Подсказка: герой это понял как "Звание даёт определённые привилегии") - а это в "Танце отражений" Марк, выдающий себя за Майлза, получил полный персональный обед адмирала Нейсмита , и там было даже мороженое; угадано galax_om
2. Этот вид еды был расценен как неподобающий компаньон в путешествии через вражеские кордоны - капуста, на которой ехали Корделия и компания в осажденную столицу в "Барраяре"; угадано tuully
3. Этот пищевой продукт подмок сам и надолго подмочил репутацию перевозчика. (Подсказка: впоследствии эта неудача с грузом стало одной из причин, что героя чуть не отправили в отставку) - мешки с далом/бобами распухли и проломили переборку на корабле Арда Мейхью, на что тот жалуется Майлзу в "Ученике воина": отгадал гость, не назвавший своего имени.
4. Ни раньше, ни впредь из книг мы не узнаем, что эта героиня охотно употребляет в пищу фиолетовые водоросли - Корделия и состав закусок на поминальном столе в особняке Форкосиганов в «Ученике воина»; угадано aikr и tuully
5. Это блюдо могло бы иметь метафорическое отношение к правосудию, как согласно решили два друга - «Кремовый торт правосудия летит в одну сторону», Грегор и Майлз в финале «Игры форов»; угадано aikr и tuully
6. Покупка этой еды дала весомый повод судить о его семейном положении. - Майлз в "Памяти" после отставки покупал готовые обеды, кассирша сочла его холостяком; угадано Jaunt
7. Чтобы не остаться голодным, персонажу пришлось бестрепетно откусить голову лебедю. - Майлз на приеме в "Цетаганде"; угадано meg aka moula
8. На примере питания и, не побоюсь этого слова, десерта, он декларировал мысль об свободе выбора. (Подсказка: этот джентльмен любил сладкое, несмотря на возраст и статус) - Фортиц и пирог с пеканом, "Комарра", "Никаких искусственных ограничений!"; угадано tuully
9. Он всего-то хотел два крошечных масляных пирожка, а пришлось отправляться на задание - Майлз и его завтрак, перед тем как отец отправил его в качестве голоса в Лесную Долину ("Горы скорби"); угадано Aldhissla
10. Умение готовить мясо по этому рецепту послужило серьезным основанием для любовного романа - «Какую она жарит свинину му-шу – пальчики оближешь!». Танг и его не названная по имени невеста, «Братья по оружию»; угадано aikr
11. Стратегический, пусть и чужой, запас этого продукта позволил бы ему выдержать долгую осаду в запертом помещении - про печенье в кабинете профессора Фортица знал Никки; угадано Ариабарт пушистый и в фуражке
12. "Это" отличалось по цвету, хотя и не по вкусу: гостю досталось то, что потемнее - яйца от из куриц Джина в "Криоожоге"; угадано Aldhissla

пишите свои ответы в комменты, под море. Кто загадан, что за еда, в каких обстоятельствах все происходило?

ВСЕ УГАДАЛИ! молодцы.

запись создана: 03.05.2017 в 22:10

@темы: фэндомное, Игры

---

Ого, а у них тоже клипы по Саге делают!



PS А вот тут archiveofourown.org/works/10598682 пост, где можно оставлять комменты автору клипа, и где перечислены все источники , кому интересно.

@темы: Майлз, клип

---

заказывайте

"

На мультифэндомном сайте Фанфикс в ближайшее время проходит конкурс миниатюр (драбблов в нашем понимании - примерно от 300 до 800 слов) "Микроскоп". Писать на него могут те, кто на этом сайте зарегистрирован (так что желающие еще могут это сделать), а вот подать заявку есть шанс у всех, я обещаю ее, в смысле заявку по Барраяру - я эгоистична, донести до потенциальных авторов.
Пишите сюда в комментарии.

@темы: конкурсы, Фанфики

---

буджолдовские девушки

Очередной результат забега по сети
Портреты ЛМБшных героинь "младшего" поколения - Элли, Елена, Таура, Катерина и Теж







(c) Ariela

@темы: дендарийцы, Рисунки

---

Мастера экспромта, это для вас и срочно!

Срок подачи работ на конкурс - до утра 7 апреля. Вот как раз сегодня.

17.03.2017 в 20:39

Пишет  Сильфиль:

конкурс малых форм

Император Грегор протянул распечатку:
— Иллиан, это что такое?
— Это лимерики, Ваше императорское величество. Стихотворный жанр, пятистишие абсурдистского содержания, популярное на Барраяре.... — шеф службы безопасности запнулся под укоризненным взглядом.
— Саймон, я вижу, что не басни. Я спрашиваю, ЧТО ЭТО ТАКОЕ!? И что это галактическое творчество делает на форуме сайта "Барраяр сегодня"?
— Конкурс малых поэтических форм по случаю праздника. Анонимный, — осторожно добавил Иллиан.
— Так-таки и анонимный? Скажите Майлзу, официально Барраяр не имеет отношения к той операции, что в третьем стихе. Руку Байерли можно узнать по первой строчке. И если он хочет эту руку сохранить, чай, не квадди, всего две, пусть пишет аккуратнее. Гем-генерал Бенин может и обидеться. А поэзией он тоже увлекается.
— Конечно, мой император.
— И Саймон, — я вечером тоже один принесу, разместите с не отслеживаемой точки доступа и...
— Конечно, всё полностью анонимно.

Уважаемые форы и форессы!
Барраярцы и бетанцы,
иллирийцы и эскобарцы,
а также вольные дендарийцы, джексонианцы и все жители обитаемого космоса!

ПРИГЛАШАЕМ И ВАС ПРИНЯТЬ УЧАСТИЕ В КОНКУРСЕ МАЛЫХ ПОЭТИЧЕСКИХ ФОРМ!

Лимерики, порошки, пирожки — выбирайте стихотворный жанр на свой вкус.
И помните, что вы не ограничены ни темой, ни временными рамками!
На конкурс принимаются четверостишия и пятистишия, отвечающие следующим требованиям:
1. Соответствие тематике Саги.
2. Философское или шутливое, но не пошлое содержание.
Конкурс проводится заочно, т.е. для участия в конкурсе присутствие на конвенте не обязательно.
Заявки на конкурс принимаются по адресу: [email protected] по следующей форме:
1. Автор произведения (ФИО, ник (если есть))
2. Контактные данные (телефон, e-mail)
3. Само произведение
Также работы можно будет сдать в первый день конвента.
Победители будут определены народным галактическим голосованием на конвенте.

КРАТКАЯ СПРАВКА ПО ПОЭТИЧЕСКИМ ФОРМАМ:

КРАТКАЯ СПРАВКА ПО ПОЭТИЧЕСКИМ ФОРМАМ:
Лимерики (Старая Земля, XIX век) - пятистишие с рифменной схемой AABBA, причём финальные части первой и последней строк одинаковы. Чаще всего лимерик написан анапестом (1-я, 2-я и 5-я строки — трёхстопным, 3-я и 4-я — двухстопным). Композиция лимерика подчиняется строгим правилам:
• в первой строке называется персонаж и место его происхождения (как правило, употребляется географическое название);
• во второй повествуется о том, что этот персонаж сделал, что с ним случилось или какова его особенность;
• дальнейшее изложение рассказывает о последствиях его действий или свойств.
Даже Майлз Форкосиган не гнушался сочинением лимериков:

Прекрасная леди из Дегтиаров
Взяла в оборот юнца с Барраяра.
Как следствие фор
Попал под топор
И был скормлен потом ягуарам
(«Цетаганда»)

Порошки (произошли предположительно с Единения Джексона) — четверостишие, написанное усечённым четырёхстопным ямбом.
• Количество слогов по строкам: 9/8/9/2, и самая короткая, последняя двусложная строчка, нередко является самой важной.
• Вторая и четвёртая строки рифмуются.
• Используются только строчные буквы и пробелы.
• Знаки препинания допускаются в исключительных случаях.

матроскин кто был твой хозяин
с которым ты объездил мир
я называл его обычно
мессир
© Лось Иноостровский

Пирожки (авангардная форма, особенно нравится Квадди и офицерам-метеорологам с базы Лажковского) — четырехстрочные стихи без рифмы (нескладушки), без знаков препинания, строго определенного ритма и размера (четырехстопный ямб, 9-8-9-8 слогов).

мужик идёт с конем по полю
и конь внезапно говорит
не надо петь про это песню
пусть это будет наш секрет
© djfedos

висит на сцене в первом акте
бензопила ведро и ёж
заинтригован станиславский
боится выйти в туалет

---

Название: Место упокоения (A Fine and Private Place)
Автор: sirtalen
Джен, мини
Саммари: Марк получает еще один, последний шанс поговорить с Эйрелом Форкосиганом
Перевод мой

*
Прожив вместе почти десять лет, Марк с Карин понимали друг друга без слов. Он распознал ее безмолвное "Ты в порядке?", когда она чуть-чуть приподняла бровь, и успокоил ее таким же молчаливо задранным подбородком: "Нормально, мне просто нужно немного побыть одному". Она почти незаметно закатила глаза, соглашаясь/отпуская его, и он смог сбежать с поминок в главном зале Форкосиган-Сюрло так, что его не заметили постепенно напивающиеся родственники и и близкие друзья покойного. То, в каком горе и расстройстве чувств пребывала его мать-бетанка, было видно хотя бы по тому, что даже она, знаменитая своим самоконтролем, отбросила всякое притворство и наливала свой бокал уже в пятый раз за вечер; зато это спасло Марка от ненужных проявлений ее материнского беспокойства по поводу его ухода.

Отчасти Марк искусно и почти нечаянно устранялся от очередного раунда воспоминаний "А помнишь, как он (отец/Эйрел/граф) говорил..." - это было для него тягостно. За целых десять лет психотерапии он сумел развить в себе достаточно эмпатии и навыков самоанализа, чтобы понять, что в этом никто не виноват, что он просто пробыл с ними недостаточно долго, чтобы стать частью этих историй. Брат-близнец Майлза, на шесть лет его моложе, оказался весьма продуктивно отрезан от 85% жизни покойного адмирала графа Эйрела Форкосигана: сначала потому, что его еще не было на свете, а потом - почти тюремным контролем сера Галена.

Нет, его нынешнее настроение, еще более мрачное, чем обычно, установилось еще с раннего утра, когда он, как это бывало ежедневно, сел просмотреть с личного комма сообщения, загруженные с инопланетных новостных лент в ожидании, пока Карин встанет и они начнут готовится к похоронам. На пятом или шестом повторе в разных вариациях заголовка "Умер Мясник Комарры" кровь Марка вскипела, и Убийца принялся нашептывать ему на ухо, как именно он бы мог провести редакционные сокращения в наиболее радикальной и буквальной манере. Всем им было наплевать, что за человек был покойный, интересно было только то, в чем его некогда обвинили. Все восемьдесят с гаком лет его жизни, то, как он пережил войну Юрия Безумного, как вывел Барраяр из отсталой захолустной глубинки к соответствию инопланетным стандартам, то, каким любящим мужем/отцом/дедом он был - все это свелось к одной чертовой кличке!

Они его не знали. И не позаботились узнать. "Только мы помним его таким, каким он был на самом деле". А теперь, больше не способный защититься сам, Эйрел Форкосиган остался на милость своей семьи - ее воспоминаний и ее желания встать на его защиту. "Я никогда не знал его достаточно хорошо, чтобы сделать это самому". Нет, ведь это не только него дело, он не позволит себе больше попасть в эту старую психологическую ловушку. И все же...

Марк сам не заметил, как ноги повели его вниз по склону холма - к кладбищу. Ночь была прохладной, а он не позаботился захватить куртку, выходя. Ничего холод - это даже хорошо, чтобы вывести его из слабого алкогольного отупения. Ему нужно... не поговорить, с мертвыми разговаривать невозможно. Но ему нужно сделать кое-что, и могила графа - место, откуда он начнет.

Приблизившись к каменной ограде вокруг кладбища, Марк остановился. Вот неловко - место оказалось занято. Одинокий оруженосец в форкосигановском мундире медленно выхаживал перед свеженасыпанным холмиком на могиле графа-его-отца. Черт побери, сейчас Марк хотел побыть один - или, по крайней мере, в компании тех, кто не станет ему отвечать. Какой идиот поставил здесь почетный караул? Поскольку сейчас император Грегор напивается в доме вместе со всеми остальными, Имперская СБ отслеживает каждый кубический дециметр на милю в округе. Вот уж время для каких-нибудь предприимчивых грабителей могил...

Стоило Марку пристальней вглядеться в оруженосца, который стоял к нему спиной, глядя на озеро, как у него вдруг встали дыбом волоски на загривке, и отнюдь не из-за ночной прохлады. Тот был высоким, почти двух метров росту, седеющие волосы пострижены коротким "ежиком". Загвоздка была в том, что из двадцати форкосигановских оруженосцев не было ни одного настолько высокого, кроме Роика, к тому же самый доверенный оруженосец Майлза был далеко не таким мускулистым , как этот тип, да и вообще дежурил сейчас в доме. Внедренный шпион? Марк отмел эту мысль почти сразу. Если какой-нибудь хитрый враг и захотел подсунуть в дом своего человека, не будет же он стол глуп, чтобы выбрать на эту роль такого необычайно высокого и вызывающего подозрения!

Оруженосец повернулся , увидел Марка и остановился, прекратив свое молчаливое вышагивание. Близко посаженные глаза - один чуть выше другого, густые зловещие брови, крючковатый нос. Марк уже как-то видел это лицо - но только на снимке.

- Милорд Марк, - приветствовал его оруженосец низким рокочущим голосом и откозырял, поднеся два пальца к брови.

"Мы определенно забыли принять свои таблетки сегодня утром", - отчаянно подумал Марк, но та часть его мозга, которая еще действовала, сама взяла контроль над языком и губами, чтобы задать вопрос: - Разве ваша служба не окончена... сержант Ботари?

- Нет, сэр. - твердо ответил Ботари. Увы, Марк видел его как плотную, осязаемую фигуру, без какой-то там нереальной полупрозрачности, по которой можно было бы сказать, что это - привидение. "Боже, пусть он окажется галлюцинацией! Моя жизнь и так достаточно запутана, чтобы еще и мерещилось всякое".

- Гм, сержант, я готов уверить вас, что да. Прошло уже двадцать два года.

- Нет, сэр, - повторил сержант. - И никогда не окончится. До тех пор, пока я нужен милорду графу.

Марк еще старался найти способ вежливо объяснить, что у Майлза сейчас служат Пим и Роик, когда из темноты совсем рядом раздался низкий, теплый смешок. Марк подпрыгнул на месте и развернулся. Из тени к нему сделала шаг другая, и очень знакомая фигура - такая же невозможно плотная и реальная, каким был сержант.

- Осади назад, сержант, пожалуйста, - произнес граф Форкосиган, и его покрытое морщинами лицо прорезала улыбка. - Ты пугаешь парня.

Он выглядел сейчас куда моложе, чем тело в гробу, лежащем под землей у его ног: лет сорока или пятидесяти, волосы только припорошила седина, они не были сплошь белыми, какими Марк привык их видеть. На нем был зеленый армейский мундир с желтыми нашивками адмирала, а не родовой, в котором его похоронили. Он казался более энергичным, его присутствие словно наполняло собою пространство, и сам Марк невольно подтянулся и выпрямился. "Жаль, ты не видел его в его лучшие годы", - припомнил он слова своей матери.

- Подойди ближе, сын, - позвал тот настойчиво. - Нас тебе нечего бояться.

Марк разжал пальцы, намертво (так сказать) вцепившиеся в каменную ограду, и заставил себя подойти к паре призраков - пока до них не оставалось где-то с метр, все же не так близко, чтобы их можно было коснуться.

- Сэр... - Он сглотнул. - Отец, что вы здесь делаете?

Эйрел Форкосиган оглянулся на свою могилу.

- Я полагаю, ответ очевиден, - со смешком в голосе отозвался он.

- Да , но... не вы. Не по-настоящему. Разве тебе не положено... уйти дальше? - Черт возьми, ну почему он не узнал больше про барраярскую религию, поклонение предкам, или как там это называется. Даже мертвые вряд ли могут поспорить с тем, что поминальное возжигание Эйрелу Форкосигану (поминальная термоядерная реакция, как назвал это Айвен в одну из благословенных минут иронии) было достаточно обильно, чтобы успокоить его душу.

- Мне? Зачем? Это мой дом, - ответил граф, обведя одним широким жестом все вокруг - здание, озеро и сам Округ вдали. - У меня нет намерения его покидать.

Марк сглотнул.

- А, гм, мама знает, что ты здесь?

- Мы ждем миледи, - пророкотал Ботари. - В один день, когда-нибудь, и она окажется похоронена здесь, и я буду наконец-то лежать у ее ног.

Наконец-то Марк понял, почему могила сержанта расположена так странно - поперек, в сравнении с прочими захоронениями. И это также заставило его всерьез задуматься, что за отборочное собеседование проходят форкосигановские оруженосцы при поступлении сюда.

- Религия Корделии утверждает, что души мертвых должны двигаться к новой жизни, - пояснил граф. - Если честно, я полагаю, не судьбы хуже, чем расстаться с землей, где был рожден и вскормлен, ради какого-то смутного бесплотного воздаяния. Но не думаю, что стану ее беспокоить и переубеждать прямо сейчас, если ее вера дает ей утешение.

- А что же я? - спросил Марк.

Граф присел на каменную скамейку, отряхнул брюки, намеренно делая свое присутствие не таким подавляющим.

- Тебе нужно было поговорить со мною в последний раз, сын.

- Если бы я не позволил себе отвлечься на проблемы Майлза на Кибу-Дайни, возможно, мы с Карин прилетели бы на Сергияр повидаться с тобой и мамой.

- У тебя не было никаких особых резонов ехать на Сергияр. А если ты чувствуешь себя виноватым за то, что не вовлек меня в новый дюроновский проект по продлению жизни, то ты ведь никак не мог знать, что это настолько срочно.

- Но как ты узнал о... - Марк схватился за голову. - Черт, это галлюцинация у меня сейчас или нет? - Если да, да поможет ему бог его матери. Он, должно быть, доставил чудное зрелище наблюдателям СБ, сидящим у мониторов.

Граф заговорщицки улыбнулся:

- Не беспокойся, Марк. СБ не увидит ничего, кроме зрелища сына, горюющего над отцовской могилой. Это будет наш маленький секрет.

- В этих обстоятельствах придется поверить тебе на слово, - вздохнул Марк, садясь рядом. Помолчал и прибавил: - Прости.

- За что, сын?

- За то, что меня не было здесь, когда ты умер. И что я не слишком часто бывал у вас, пока ты был жив. У нас оказалось слишком мало времени.

- У сыновей военных иной раз вообще не выдается времени вместе с отцом, как еще скажет тебе Корделия, - ответил граф твердо. - Не достойна ли зависти судьба моего собственного сына, который создал для себя прекрасную жизнь, свободную от печати кошмарного воспитания, вместо того, чтобы стараться втиснуть себя в представление о том, чего, по его мнению, хотел бы я?

- Я... ну, наверное, - признал Марк и все же спросил: - Даже если мы с Карин решим не заводить детей?

- Это у Корделии пунктик на расширении ее генетической империи, - поправил граф. - Что до меня, я выяснил, что и с детьми Майлза мне хватало хлопот. Так что не беспокойся на мой счет, особенно сейчас. - Он поднялся на ноги, и Марк встал вслед за ним. - Ты никогда не приносил мне разочарований, Марк.

- Спасибо, отец, - кивнул Марк.

- Всегда пожалуйста, сын. - Граф показал рукой в сторону ворот. - А теперь иди. Карин уже наверняка задумалось, не стоит ли ей пойти тебя разыскивать, а нынче ночью для игры в прятки чересчур темно и холодно.

- Конечно. - Марк повернулся, чтобы идти, но замер. - Я увижу вас еще раз, сэр?

- В любой момент, пока будешь меня помнить, - граф легко махнул ему рукой, отпуская, и Марк пошел к выходу. Когда он обернулся, чтобы закрыть створку ворот, отца с сержантом уже не было... словно они были там в реальности и на самом деле.

Он побрел по склону холма наверх. Было поздно, он устал, и его ждала Карин.

---

Деанон-9. (Уже точно не мой) Календарь

К этой работе я приложила руку разве что в том, что пришла к их автору и попросила нарисовать календарь с красивыми обнаженными солдатами.
И получилось!
За что я очень, очень благодарна.

Название: Имперские сезоны
Автор: [Голубая гусеница]
Форма: сет рисунков
Пейринг/Персонажи: Елена, Ботари, Дру, Айвен, Таура, Элли, Джоул, Дмитрий Корбо, Галени, Эйрел, Иллиан, Бел
Категория|Жанр|Рейтинг: джен, эротика, R
Краткое содержание: на полноформатный эротический календарь согласились сняться самые сливки Имперской службы — как ее кадрового состава, так и наемных подразделений (имея в виду Дендарийский флот, конечно)
Оригинальный размер и количество: 725*1125, 12 шт.

+ еще 11

Январь - капитан "Перегрина" Елена Ботари-Джезек


Полный размер

Февраль - сержант десанта Константин Ботари


Полный размер

Март - вольнонаемный агент СБ Людмила Друшнякова


Полный размер

Апрель - капитан Генштаба Айвен Форпатрил


Полный размер

Май - старший сержант десантного отряда Таура


Полный размер

Июнь - заместитель командующего коммодор Элли Куинн


Полный размер

Июль - адмирал Сергиярского флота Оливер Джоул


Полный размер

Август - скачковый пилот линкора мичман Дмитрий Корбо


Полный размер

Сентябрь - аналитик Имперской СБ коммодор Дув Галени


Полный размер

Октябрь - адмирал, регент Империи Эйрел Форкосиган


Полный размер

Ноябрь - шеф Имперской СБ капитан Саймон Иллиан


Полный размер

Декабрь - капитан крейсера "Ариэль" Бел Торн


Полный размер

@темы: WTFC, Рисунки, персонажи

---

Деанон-8, почти не мой. Карты Таро

Идея нарисовать карты Таро в визитку команды Барраяра ("злодейское Таро") родилась у нас вместе с Vassa07, и мой вклад в это мероприятие состоял в том, что надо было разобраться, какие карты вообще существуют в старшем аркане, что должно включать традиционное изображение каждой и какую отрицательную персону или организацию под нее лучше всего подобрать (и с каким обоснованием). В общем, я тут поработала аналитиком, великолепная и трудолюбивая Васса отрисовала 22 рисунка, а tuully составила под каждый завлекательную подпись-толкование.

Дурак

Почему некоторые люди так не желают делать то, что служит к выгоде Ришара Форратьера? Пьер – тихо умереть, не оставив между Ришаром и титулом лишних наследников. Бай – остаться в канаве, куда Ришар его столкнул. Донна… похотливая дрянь совсем потеряла стыд! А если бы еще не мешало назойливое внимание СБ, козни сынка бывшего премьера и глупые выходки какой-то малозначительной вдовы…
Ничего, пройдет Совет, и вы все поймете, как опасно было недооценивать графа Ришара!

Маг

Воля, ловкость, желание и возможность рисковать, а главное – доступ к тайным знаниям: вот что определяет истинного волшебника! Это раньше маги создавали глиняных големов, бесполезные палки-стекляшки с магией или даже кольца всевластия! Сейчас – магом становится тот, кто сумеет нанизать бусины ДНК в правильном порядке и сотворить из пустоты отличный поводок для не в меру инициативных и борзых сотрудников. Или даже самозваных адмиралов.
П.С. Хотя кольцо всевластия – хорошая идея. Надо будет ее доработать…

И еще 20 штук

Папесса

Предчувствия меня не обманули. Шпион барраярцев! В самом сердце Колонии Бета! Шпион и саботажник, искусно спрятавшийся под маской национального героя!
Не волнуйтесь, капитан Нейсмит. Мы разберем вашу душу на части, тщательно изучим осколки и даже склеим оставшееся в более-менее приемлемый вариант. Поверьте, наша психиатрическая лечебница станет для вас родным, милым домом…

Императрица

И почему это я так долго избегала брака и материнства? Адмирал наемного космофлота – прекрасная профессия, вот только приходиться разменивать свои таланты на мелкие планетки и минимальную прибыль. А сейчас передо мной – целая империя! Императрица Кавилло будет милостива к своим подданным… если они станут вести себя правильно. Впереди меня ждет домашняя гармония и долгая, полная интриг и разнообразных планов жизнь!

Император

Я – мудрость и сила, власть и могущество. Я столько лет наблюдал за владыками миров, способными движением руки разрушать планеты и создавать величайшие произведения искусства. Леди-Небожительница Лизбет называла меня лучшим своим творением. Я, а не тот, другой, достоин продолжить свой род в вечности. У меня будут сотни, нет – тысячи детей, каждый из которых станет продолжением меня. Скоро вся Вселенная узнает мое имя!

Иерофант

Настала пора напомнить Барраяру об истинных ценностях. Император – вот залог единства планеты! Вот воля, связующая форов, министров и народ в единое целое! Вынесет ли ребенок такой груз ответственности? Наш долг – помочь ему, а не помочь, так отомстить за его безвременную кончину, взять власть и загнать страну на путь повиновения и почитания незыблемых традиций. Убивайте всех, кто помешает этому. Историю мы все равно перепишем в свою пользу.

Влюбленные

Чувства, рассудок, дух и тело – самые идеальные, которые могут быть созданы человеком. Двое идут к одной цели. Два сердца бьются, как одно. Два разума – одна мечта: об Империи, о планетах, покорных их воле, о народах, приветствующих новых повелителей Вселенной. Осталось устранить несколько досадных препятствий, спровоцировать небольшую войну с барраярскими варварами и заполучить Ключ от Звездных Ясель.

Колесница

Нет цели выше и достойнее, чем служить своему императору, и ничто не сможет остановить полковника Миллисора. Враги будут повержены, планы и мечты исполнятся, пусть даже для этого придется изолировать от кислорода и жизни несколько зарвавшихся ученых, небольшую космическую станцию и паршивенькую, никому не интересную окраинную планету. И тогда он, Миллисор, получит шанс стать одним из прародителей нового поколения верных слуг Лорда-Небожителя.

Правосудие

Здесь умеют слушать и делать выводы, узнавать о заговорах и мятежах раньше, чем они успеют воплотиться, и пресекать их. Здесь хранят безопасность Империи и карают ее врагов - или тех, кого приказали считать врагами..
Неподкупность? Прежде всего. Правосудие? Весьма вероятно, взвесив все «за» и «против», мы признаем вашу правоту и присудим вам победу. Жалость? А вот на это не рассчитывайте. Справедливость слепа, а потому – не знает милости.

Искатель

Легко ли найти человека, завязав глаза, потеряв ориентиры и не зная, кто тебя окружает – друзья, враги, а может быть, пустота, и следующий шаг опрокинет твое тело в бездонную пропасть? Пойми себя. Познай себя. Слушай мысли. Найди среди них свои. Увидь себя чужими глазами. Кто ты для окружающих? Шпион и раб? Или целитель и последний шанс на спасение? Лишь когда поймешь это – пошли к чертям благоразумие, осмотрительность и осторожность.

Фортуна

Мудрый муж действует, зная, когда проявить осторожность, а когда – решительность. Теперь, когда завоеван один мир, пора распространять свое влияние на другие планеты. Нет ничего проще пирамиды: главное - объяснить людям, что они просто жаждут погрузиться в криосон, позволить ледяной жидкости заполнить каждый капилляр тела и мирно видеть сны в ожидании будущего… Будущего, в котором богиня Удачи вознесет наверх меня.

Сила

Решимость, энергия, способность преодолевать трудности, сила воли и смелость – вот составляющие идеальной карьеры генерала Гароша. Он сам держит свою судьбу и удачу за глотку.
А если для достижения желаемого триумфа надо подтолкнуть события в нужном направлении… Что ж, он умеет действовать скрытно и незаметно. Настоящая сила не в мышцах, а в том, кто и когда ими пользуется.

Повешенный

Когда злобный коротышка вдруг отбирает у вас флот, злиться бессмысленно. Возьмите себя в руки. Да, лучше, конечно, взять за горло клятого бетанца с его супер-омоложением, но он, к несчастью, улизнул. Поэтому попробуйте найти гармонию с окружающим космосом. Раскиньте руки и почувствуйте, как невесомость жонглирует вашим телом... Только отринув страсти, можно воплотить в жизнь свой план и любой ценой вернуть себе свое.

Смерть

Вперед, в атаку! Что нам смерть, что метеоритный дождь, когда впереди – добыча! Новые дела, новые победы, новые мы, плюс страховая премия! Пятнадцать скафандров в фюзеляж затолкай, йо-хо-хо, и ведро абсента!
Но есть и более творческие способы заработка. Нашему флоту достаточно объявиться на чьей-нибудь орбите и получить плату – за то, чтобы не воевать. Не хотите платить? Йо-хо-хо, тогда вперед!

Умеренность

Миром правит умеренность. Торжество среднего человека – на Колонии Бета это и называется демократией. Будем как все. Слишком веселых испугаем, печальных – обрадуем, застенчивых – сводим на экскурсию в Шар, злых – угостим таблеточкой, а несогласных – пригласим на долгий откровенный разговор.
Вода заполняет стакан ровно наполовину. Добавить… отнять… и снова – поровну. В умеренности наша сила.

Дьявол

Людьми правят секс и гордыня, и я охотно предоставляю им и то, и другое. А когда прискучит – изобретаю новые способы потешить чужое самолюбие. Я обаятелен и всесилен, интересуюсь мемуарами аристократов XVIII века и личной жизнью многих своих друзей. Давайте познакомимся поближе. Нет-нет, не сопротивляйтесь, наручники нужны, чтобы вы прочувствовали всю красоту моей натуры в полной мере, не отвлекаясь на попытки сбежать… от меня сбегают только в безумие.

Башня

Живешь себе, стараешься как-то устроиться, и тут р-раз – молния среди ясного неба! Визит двух Аудиторов, финансовая проверка, полное крушение расчетов и развал существующего порядка вещей. Но... у Тьена Форсуассона всегда наготове План. В него никто не верит, даже жена, мысли которой не простираются дальше цветочных горшков, но он-то разбирается, как правильно устроить свою жизнь и свое прекрасное, благополучное будущее!

Звезда

В ночи под звездами вокруг Приливного барьера разыгрываются нешуточные страсти во имя великой цели. Солдаты двух враждующих империй устраивают облаву, идейные террористы сбрасывают парализованные тела своих врагов в морские воды, родственники целятся друг в друга из нейробластеров. И каждый уверен, что именно его будущее – светлое, а его цель – счастье человечества... А звезды одинаково светят всем, сколько бы воды ни утекло.

Луна

Он хотел спокойной, счастливой жизни на собственной планете. Немножечко власти, немножечко уважения от детей и подчиненных. Когда пришла беда, он хотел всего лишь спасти свою мечту об уютном доме под светом комаррского отражателя… Сейчас его окружают сплошные оборотни. Он сам – обман, опасность и предательство, клевета, сомнение и беспокойство. План уже действует, сумерки сгущаются, и победа – столь же достижима, как старушка-Луна.

Солнце

Счастье, долголетие, процветание, успех в делах, достаток и уважение! Вам не хватает целой жизни, чтобы достичь всего и сразу? Мы предлагаем вам прожить вторую, а то и третью. Всего из одной клеточки вашего бесценного организма мы вырастим клона, идеально подходящего для пересадки вашего роскошного, богатого знаниями мозга в новое здоровое тело! Проживите еще одну жизнь под солнцем любого мира. (* Для постоянных клиентов – скидка).

Возрождение

Когда-нибудь спаянные криосном люди откроют глаза и поднимутся из своих саркофагов. Возродившись, они выйдут из пирамид и приветствуют солнце, дарующее им новый день... Или же нет? Солнце взойдет, и под его лучами иглы заиндевевшего криораствора разорвут ткани тех, кого были призваны спасти? Сон перейдет в вечный, но их голоса останутся звучать - в наших голосующих акциях.

Мир

Мир – занятие для женщин. Настоящие мужчины выбирают бой. Во всем, всегда… а когда сопляк-император прячется за спинами трусов-министров, то остается только перехватить инициативу, взять власть в свои руки и показать, что это значит: следовать дисциплине, победить собственные слабости, всегда и во всем быть первым и лучшим.
И никогда не позволять каким-то бабам собой командовать!

@темы: WTFC, Рисунки, персонажи

---

Мой деанон-7. Частично мой :)

Название: Форбук
Авторы: Luis Alvaro, Gallie, Awaiter, jetta-e, fani, *Крысенок* мой тут лишь один драбблик
Категория|Рейтинг|Размер: слэш, гет, джен. И извращения. NC-17, миди (~4600 слов)
Пейринг|Персонажи: разнообразные; как вымышленные, так и исторические лица Барраяра
Жанр: юмор, трэш, драбблоколлекция
Краткое содержание: «Департамент внутренних дел Имперской службы безопасности Барраяра выполнил проверку контента сайта «Форбук» с целью обнаружения противоправной и потенциально вредоносной информации...»
Предупреждение: альтернативная орфография, анатомия и логика. А также сексуальные сцены всех разновидностей.

Лично мое предупреждение: ни в коем случае не читать во время приема пищи. Будете ржать и подавитесь!

Департамент внутренних дел Имперской службы безопасности выполнил проверку контента сайта "Форбук" с целью обнаружения противоправной и потенциально вредоносной информации.

Заключение: размещенные на сайте материалы не представляют опасности для Барраярской империи, хотя и являются сомнительными с точки зрения общепринятых нравственных норм. Но поскольку Имперская СБ никогда не выполняла и не планирует выполнять функции Министерства политического воспитания, то вопросы морали отдельно взятых лиц не входят в компетенцию СБ.

Рекомендации: пусть пишут, СБ не против. Предлагаем запретить штатным сотрудникам СБ читать материалы данного сайта в рабочее время. Звукоизоляция в штаб-квартире отличная, но громкий хохот читающих слышен через два, а то и три этажа.

Иллюстративные материалы прилагаются.

Приложение 1

Автор: Леди Моргауза Необузданная
Предупреждение: я очень волнуюсь, это мой первый фик, прошу критиковать нежно и бережно, иначе не дождетесь проды.
Саммари: отважный генерал Петер Форкосиган во вражеском плену вспоминает любимую.
Слэш, гет, ангст, Эзар, макси, не окончен.

И вот он стоит перед ними, высокий и стройный и обнаженный до пояса (сверху!). Потому что они разорвали на нем белоснежный шелк его рубашки, обнажив белоснежный шелк его смуглой кожи. Кожаные штаны облегали его как вторая кожа, высокомерно глядя на разрисованных цетов. Так одевались все дендарийские партизаны и он. Выражая презрение врагам.

Его руки были прикованы легкими серебристыми цепями, звеневшими при движении, в такой штуке вдоль потолка. Его коричневые кудри коротко вились на его гордой голове, которыми он смотрел вдаль серыми как голубое небо глазами. И кровь его ран красиво оттеняла белоснежность его кожи, с которой не мог поспорить никто из врагов, которые столпились вокруг него.

– Подумай, Петер Форкосиган, – заговорил гем-генерал, чье лицо было как у орла, но разрисованное, и длинный хвост (волос!) падал с головы на пол, украшенный драгоценными заколками. – Мы страшно надругаемся над твоим телом и мозгом и будем убивать, пока ты не умрешь. Если ты не согласишься. Мы даем тебе пять минут, и потом будем.

– Никогда! – гордо воскликнул генерал, высокий и стройный, и никто не мог оторвать глаз от его лица с черными как ночь глазами, пламя которых обжигало ледяным холодом. И стал думать. В эти последние пять минут о своей возлюбленной Оливии.

Он помнил, как она провела лето на Бете, и за это лето сильно изменилась, потому что улетела туда робкой девушкой, а вернулась оттуда прекрасной женщиной, которую он встречал с которой на космодроме. Она выпорхнула из корабля вся высокая и стройная, в сандалиях на каблуках со стразами и в соблазнительной короткости шелкового саронга с ручной вышивкой золотом (последняя коллекция от Донна Саванна). Увидев ее, Петер ощутил, как плотные кожаные штаны облегают его еще плотнее, потому чтоего победительный тигр уже рвется вперед в ее (Оливии!) дерзкие камыши. И ее грудь блистала. И он протянул к ней свои руки.

Эти воспоминания и сейчас укрепили его естество, и он стал смеяться в разрисованные лица врагов, глядя на них изумрудной глубиной своих глаз. И тогда гем-генерал указал на него своей рукой и закричал нечеловеческим голосом :

– Возьмите его и надругайтесь над ним по очереди!

Но вдруг в открытое окно впрыгнул Эзар Форбарра, стройный и мускулатурный, в развевающейся белоснежной шелковой рубашке. Закрыл его собой и закричал:

– Нет! Лучше надо мной!

– Нет! – тогда закричал Петер и закрыл его собой. – Лучше надо мной, потому что он еще даже не женат, а я готов!

(Продолжение следует, я очень волнуюсь и пока кончила).

Примечания СБ:
Департамент внутренних дел в полном составе с огромным волнением тоже ждет продолжения. Мы, надо признаться, тоже кончили, некоторые по два раза. А теперь наше коллективное естество испытывает волнение, гадаем, прибудет ли конный партизанский отряд и выразит ли презрение к врагу, заслонит ли собой отцов-командиров.

Приложение 2

Записки у изголовья кровати императора.
Да будет именем автора этих записок «познавший счастье», ибо остальное суета и тлен.

Его гладкая кожа совершенна, даже в тех местах, где люди обычно имеют волосы. Он не скрывает сокровенного, ибо совершенство должно быть обозримо, но недостижимо.

В каких канонах говорить о любви к ауту, которая соединяет в себе стремление плотского жара и эстетического экстаза? Как описать, струящийся вдоль тела шелк распахнутого халата, белизну стройных ног и нефритовый жезл, поднимающийся выше и выше над животом, его гладкую, насыщенную цветом головку в форме стрелы, узор набухших вен, пропорции, равных которым нет и на известных картинах, где художники выверяли каждую линию?

Его тело, лучшее, что могла создать фантазия императрицы, когда она в Звездных яслях работала над тем кто продолжит ее род и станет еще на ступень ближе к абсолютному совершенству.

Мой император. Мой в сокровенных желаниях. Мой до последней капли, которая изольется .когда я посмев прикоснуться уже не остановлюсь. Я не в праве произносить грубые слова, которыми в просторечии или медицине обозначают сокровенное. Как они могут сочетаться с нефритовым стержнем, коим император соединяет восемь планет Созвездия Кита?

Ведь твердея под моими пальцами, горячий от ласк, он остается символом, древнейшим как сама жизнь, однажды родившая из маленькой клетки мужчину и женщину.

Да, мы забрали у природы власть над нами, но еще не придумали, как иначе скомпоновать идеал, кроме как делать еще совершеннее уже созданную ею форму.

Я понимаю, при всей примитивности, дикие народы, почитающие фаллос, близки к истине. В этом есть изначальная правда, в единении через проникновение, когда сладкая горечь боли и волна наслаждения сходятся внутри тебя и окутывают огненным шаром, что вращается вокруг нефритового стержня. Этот шар – энергия ци, которую отдаешь ты и которую изливает в тебя повелитель.

Каждая черта моего императора заслуживает поэмы, и я готов составить сей труд, сетуя лишь на то, что так мало рифм помещается в моем скромном уме. Следующая история будет о глазах императора, а эта близится к завершению. Я опускаюсь на живот и закрываю глаза, чтобы видимый мир не мешал мне познавать все оттенки страсти, до последнего полутона.

Примечания СБ:
Аналитическая группа, изучавшая данный текст, сочла его политически грамотным и выдержанным в исключительно патриотическом духе. Ознакомление с подобными культурными практиками и сомнительными традициями развенчивает миф о превосходстве цетагандийского фаллоса социума.

Приложение 3

«Дэн Браун и сексуальные традиции народов галактики»

Он согласился на это извращение за деньги. Ему отказали в финансировании нового сериала о Барраярском восстании против тирана Безумного «Ликвидация». Дэн избил сценарием по лицу своего спонсора, сообщил, что отец этого жадного осла согрешил с макакой, и он будет сам снимать сериал на свои деньги. Так Дэн Браун отправился в сексуально-космическое путешествие с бетанской съемочной группой. Открывал же он тайны древних цивилизаций и пленительную дикость Барраяра? А тут… то же самое, но без штанов.

Серия первая «на Комарре без штанов», закончилась встречей рассвета на зеркале солнечной батареи, в респираторе, теплой дохе и, как положено по сценарию, без штанов. Комаррец был невозмутим, порнография его не пугала. Он сразу же сказал – снаружи – 3000 долларов в час, без штанов – 4000. И как только Дэн добавил к чеку тысячу, невозмутимо штаны снял. Еще за тысячу потом, за стаканом из проникшей даже сюда барраярской настойки, рассказал, что бесплатно комаррцы сексом не занимаются, а жениться можно, только объединив капиталы.

«На Цетаганде без штанов» – это была серия про чай. Чай лез у Дэна из ушей, когда две очаровательные гем-леди массировали ему плечи и спину, по самые коленки. Они разрисовали гостя хной, но рисунок «ветви ивы обнимают лодку рыбака» был столь затейливым, а аллергия на хну оказалась так сильна, что какое-то время Дэн был обладателем самого большого члена на Ро Кита, потому что достоинство покраснело и распухло. Страдая и широко расставляя ноги, он все-таки пришел к ба и взял интервью о том, как живется бесполым созданиям. Ба рассказало ему о том, как его восхищают ауты. И пусть у ба пола нет, но жопа есть. Это должно навести на мысли.

Оказаться на Джексоне без штанов Дэн опасался. Там и штаны-то не сильно спасают, особенно если ты чем-то не приглянулся какому-нибудь барону. Если приглянулся, будет еще хуже. Съемочная группа навестила лабораторию по созданию сексуальных игрушек дома Бхарапутра. Там Дэн надеялся провести интервью с клонами, которых готовят в любовники. Но его поймала служба безопасности барона, и трое бетанцев из съемочной группы были удовлетворены на месте, а сам Дэн и еще один, который орал, что он гермафродит и не любит быть снизу, уволокли в подвал. Там их привязали за руки к потолку и сняли штаны, и даже включили камеру. Барон пришел сам и не верил, что клоны интересовали Дэна в смысле искусства. Он сказал, что сам владеет сексуальными традициями Джексона. Дальнейшее будущее осталось туманным.

Спасали пленников знакомые бетанские миротворцы. Проект пришлось приостановить на два месяца, но два часа записи куда-то бесследно исчезли. В интервью Дэн Браун говорил, что соберется с силами и продолжит дело, но серии «На Джексоне без штанов» не будет, там слишком суровый для этого... климат.

Между тем издание «Все звезды» опубликовало фотографии валентинок, которые каждый год с тех пор приходят на адрес Дэна Брауна с Архипелага Джексона. И Дэн на них отвечает.

Примечание от Департамента СБ по делам Комарры:
Неправда ваша, девушки! Некоторые комаррские патриоты готовы снять последние штаны, чтобы напугать барраярского солдата с игольником в руках. Но наш отдел готов предложить мэтру Дэну Брауну еще несколько маршрутов для сексуального пешего и галактического туризма.

Приложение 4

Название: Хочешь меня?
Автор: Фор с плозматроном и фиалками.
Жанр: ПВП, слеш, местами элементы ангста.
Краткое содержание: очень точное описание первого секса.
Пейринг: кронпринц Юрий/капитан Форталон

Капитан Форталон распахивает свои потрясающие зеленые глаза, облизывает свою нижнюю губу и обжигает своим взглядом все тело кронпринца Юрия.

Кронпринц Юрий торопливо рвет ворот на мундире и тяжело дышит. «Офигеть» думает он, а потом его руки начинают мелко и тяжело дрожать. Он весь покраснел, но парадный синий с красным мундир давит его изнутри. Чувства, которые он тайно сдерживает много лет, прорываются наружу, заливают его лицо и поднимают его брюки вверх пониже пояса.

Капитан Форталон загибает вниз свои длинные ресницы и начинает медленно поглаживать руку. Его движения приобретают змеистую волнистость. Парень подходит совсем близко к принцу и начинает дышать в его шею. На шее встают волоски и бегают страстные мурашки.

Парню и кронпринцу одновременно хочется запрыгнуть в кровать, но они ждут, когда будет уже пора. Молчат и смотрят друг на друга. Наконец молодой Форталон не выдерживает и берет руку принца за его ладонь и прикладывает ее к своей заднице, а другой своей рукой нащупывает кронпринцев член.

– Хочешь меня? – шепчет парень прямо в губы кронпринца.

Юрий мотает головой, соглашаясь, а потом внезапно хватает ртом Форталона за его ухо. Тот урчит от восторга и извивается змеей, прижимается еще ближе к нему. Кронпринц Юрий обнажает свой большой и розовый член. Он очень большой и очень тяжелый, принц с трудом удерживает его от того, чтобы не воткнуть его сразу в теплое внутрь задницы Форталона.

Наконец они оказываются на поверхности кровати. Форталон ложится на спину весь голый, с головы до ног. Его розовая грудь сжимается в предвкушении страстного и безудержного оргазма. Его ноги стыдливо цепляются друг за друга.

Кронпринц без одежды очень крепко хватает парня за ноги и раздвигает их. Он с восторгом молча дышит и настойчиво смотрит капитану между ног.

– Сделай это прямо сейчас! – восклицает Форталон и позволяет раздвинуть свои колени еще дальше.

Юрий прижимает его к простыне на кровати и ложится на капитана и всовывает глубоко свой член в раздвинутые колени.

Парень орет от накатившегося восторга и оргазма. –Да! Да! Да! Я теперь буду принадлежать только тебе всю мою жизнь, и никогда не буду отдавать свое тело другим мужчинам!

Кронпринц Юрий всовывает член все дальше и больше, от этого оба они испытывают один оргазм за другим.

– Я буду теперь называть тебя моим зайкой! –шепчет Юрий своему любимому, когда оба они заливаются душистой свежей спермой и она переполняет их до краев их тел.

Примечание от СБ:
Для анализа текста был привлечен коммодор Дув Галени, имеющий ученую степень по барраярской истории. Он признал, что чисто теоретически анатомия барраярцев могла кардинально измениться за прошедшие сто лет, но он как ученый все же склонен усомниться в этой гипотезе.

Приложение 5

Размещено анонимно

«Больше, чем его ум, только его член». Отличная характеристика для нового подчиненного. И если умников в хозяйстве у министра Гришнова хватало, то хуй кандидатам в политвоспитатели не меряли. А зря. Назидательную историю, о том, как надо любить Родину, министр любил рассказывать каждому, кто приходил на первый служебный разнос. А потом показывал, потому что практика превыше всего. Какой ты, в жопу, разведчик без практики? Особенно в жопу!

Этот грек Форпандопуло, грек во всех смыслах, упустил графа ФорН. за которым был поставлен следить. Граф смылся неоткомпромаченным, за что министр его, конечно, отымел бы как следует, но его половые полномочия простирались только на политвоспитателей. Пришлось, страдая от ограничений, начать с них.

Молодой грек со смуглой кожей, бархатными глазами и стыдливым румянцем даже на обнаженных ягодицах.. да, после удара они всегда наливаются краской, но медленнее,чем щеки. Гришнов любил наказывать и считал, что молодых надо учить чаще, чем старых. И не потому, что у них крепкие попки и соблазнительные животы, а потому, что старый конь борозды не испортит... ну и член тоже не поднимет. Им достаточно сделать выговор. Так вот, грек, которому сослуживцы уже рассказали, как надо вести себя на ковре у начальства, поклонился, расстегнул брючный ремень и принял позу в упор лежа. От этого мышцы его напряглись, и министр почувствовал как живительная сила возмездия наполняет его. Гришнов взял ремень грека и ударил им по ногам. Потом еще раз, потом по своим тоже, чтобы закричать и почувствовать остроту момента, когда тебе хочется так, что трещат мысли, и ты забыл, зачем позвал этого кудрявого, стройного, крепкого паренька, чья бархатная кожа уже забыла отцовский ремень и так просит министерского!

Министр схватил грека за волосы, притянул к себе и, огладив бедра, вошел в него на всю длину, так... так... еще раз... Это было обжигающе, министр стонал и продолжал двигаться, прижимая грека, закусившего руку, чтобы не кричать, к ковру. Наказание – это личное... это поэма... это искусство... Древние не зря говорили, что юноша может получить образование только от старшего. Только лично... только так, чтобы потом жопой чуял, насколько промахи – недопустимая и позорная вещь. Совмещать приятное с полезным, чувствовать, как сжимается под тобой и не смеет молить о пощаде молодой заносчивый юнец... Да, хороший член, большой... его приятно взять в руку, даже когда он не возбужден – из этого грека вырастет отличный наставник... со временем. Министр еще около минуты не думал, потому что возбуждение скрыло остальные мысли. А потом он кончил. Секс. Но не разнос.

Настоящее воспитательное действо – это после секса еще два часа просидеть на совещании.

Примечания СБ:
Анал.отдел СБ очень не любит длинные совещания. И шлет автору лучи любви, сирдца и поней.

Приложение 6

Ангст, ЮСТ, соулмейт. Жанр: психология. Отбечено.

Он сидел на широком дворцовом подоконнике, глядя в плачущую дождем ночь над всей столицей, и курил сигаретную трубку. Тонкая изящная импортная трубка обжигала его тонкие изящные пальцы, непослушные золотые локоны блондина запутались друг с другом, как вся его жизнь. Родители отругали бы его за это, если бы узнал, что он курит. Порядочным молодым барраярским принцам курить нельзя..

Снаружи небо было серое и мрачное, как его черные мысли. А внутрии у юноши все страдало. Уже год назад его, совершеннолетнее, тело созрело и на нем выступили знаки судьбы. Поэтому он знал, что не будет счастлив никогда. Даже если получит всю империю на троне. В промежности у имперского принца все сжималось от расстройства и желания при таких мыслях.

Его пред-плечье под рукавом мундира и рукавом рубашки обвивали тонкие буквы, красные, как незаживающие царапины. И они означали Половина пятого. Как будто прямо он часы, а не наследный кронпринц. А часы у него тоже там были, в золотом корпусе с бриллиантами.

Кто его неизвестная судьба, написанная на нем изысканными заглавными буквами? Это был пароль к ответу. Но как он встретит и узнает, своего соулмейта, если заперт во дворце, и еще ему надо учиться, а после учебы ходить на бальные вечеринки, а они всегда начинаются только в семь.

Он погладил слова на руке своими пальцами и привычно почувствовал, что штаны с лампасами парадного красно-синего мундира стали тесные. Его фамильное достоинство вставало. Так каждый раз всегда, когда он безуспешно мечтал вручную, что спросит время у своей истинной любви, а она его припечатает к стене жарким поцелуем. Это будет настоящий граф и фор, с глазами синими как первый цвет государственного флага, и губами алыми, как второй цвет. Женщины тоже знают сколько времени, но он был уверен, это не она,

Когда он оставался один в душе всегда воображал изящные мускулистые плечи и длинные волосы до талии в хвост. И член как на картинке в порножурнале, который обвитый нитками вен распирает штаны. Порножурнал ему показал приятель, родители которого улетели на Бету работать послами хранили в подвале своего замка всякие бумаги еще до того как началась Изоляция.

Парень знал, что его судьба – это красивый мужчина. Любимому ему принц отдаст свое тело как настоящий девственник в порыве страсти. Он тогда сразу начал гладить свой член туда-сюда и ласкать пальцами стонущую от желания дырочку. И его соски затвердели как две мороженые вишни, но не от холода потому что вода в душе была горячая. А потом все вспыхнуло радугой и завертелось перед глазами со звездами, и наследного кронпринца счастье унесло далеко-далеко на вершину сияющей горы под этими звездами, где они стояли, обнявшись, вдвоем, с любимым.

Парень сам себе обещал, что будет ждать его всю жизнь. А особенно вечером в Пол-пятого.

Примечания СБ:
1) Проследить, чтобы во внутренних отрядах императорской охраны было не более четырех человек в каждом. 2) Закрыть на ремонт пятый этаж дворца 3) Составить расписание императорских визитов так, чтобы его пребывание на станции Пол не длилось долее трех дней и не выпадало на пятое число любого месяца и любое число мая.

Приложение 7

Жанр: Мэри Сью

В пещере, где скрывался партизанский отряд дендарийских горцев, было темно и сыро. Военный совет шел несколько часов подряд, но генерал Форкосиган и генерал Эзар Форбарра никак не могли решить, как им отбить у цетагандийцев Форбарр-Султану. Император Дорка Справделивый тоже присутствовал на военном совете, но и он не мог предложить хорошего плана атаки. Бетанские инструкторы нервно курили в сторонке, а принц Ксав только разводил руками.

Внезапно в пещеру вошла леди Джоржиана-Гермиона Форвинчестер. Она была одета в пушистую сиреневую шубку, под которой был расшитый блестками топик и форская юбка, вышитая цветами и листьями.

Ее иссине-черные волосы были украшены сеткой с алмазами, которые преломляли лучи и окутывали леди Джоржиану-Гермиону облаком радужных вспышек. Пещера озарилась прекрасным голубым светом от ее присутствия.

Ее огромные фиалковые глаза были полны решимости. Ее розовые полные губы были плотно сжаты и сияли перламутровым блеском. В руках леди Джоржиана-Гермиона сжимала нейробластер и сумку с кое-чем очень важным.

Все расступились, пропуская ее.

– Кто эта прекрасная девушка? – пронеслось по залу. Никто не знал ответа.

Между тем она решительно подошла к столу, на котором были расстелены карта, и указала на ее центр. – Сюда нужно направить главный удар! – промолвила она мелодичным звучным голосом, который заполнил весь зал.

Все немедленно устремили взор туда, куда указывал ее изящный безукоризненный ноготь с сияющим блеском французского маникюра.

– Вы, граф Форкосиган, поведете войско справа, а вы принц Форбарра, – она кивнула генералу Эзару – слева. А вы, император, – тут она вежливо улыбнулась, – выйдете прямо по центру.

– Отличный план, – хором воскликнули генералы и император. – Как мы сами не додумались!

Но один человек, а это был принц Юрий, вышел из тени и саркастически вопросил: – А что будет в это время делать сатрап-губернатор?

Все поникли головами. Принц тем временем плотоядно пожирал глазами стройное тело леди Джоржианы-Гермионы, представляя себе обнаженные полушария ее нежных грудей в его жадных пальцах, и как он овладеет ею при всех, прямо на столе, накрытом картами. Но его планам не суждено было сбыться.

– Сатрап-губернатор уже ничего не будет делать! – воскликнула леди Джоржиана-Гермиона. – Я владею тайными Земными знаниями, которые позволили мне сделать с ним вот это!

Тут она расстегнула молнию на сумке и выкатила на стол кроваво-красную мертвую голову с выпученными мертвыми глазами. Ужас и отвращение охватили присутствующих. Из ошметков шеи торчали слизистые трубки кровеносных сосудов, в левое ухо по самую рукоятку был воткнут форский кинжал, а во рту головы был засунут его отрубленный палец.

Но тут же отвращение сменилось ликованием и восторгом, партизаны узнали сатрап-губернатора.

– Веди нас к победе, прекрасная леди Джоржиана-Гермиона! – хором воскликнули они. – Перед твоим великолепием и тайным оружием цетагандийцы бессильны, они побегут прочь с нашей дорогой планеты! Ура!

Примечания СБ:
Отличный план, господа! Отдел внешней разведки готов порекомендовать данный документ в качестве учебного пособия для департамента стратегического планирования генерального штаба. Они там часто прыгают выше головы, не берегут важную часть туловища.

Приложение 8

Название: Рай для двоих. Омагаверс, ПВП, флафф.

Комарра пахла раем. Казалось, что Ги дома, но не просто во Дворце, а на своем месте, и душа его пела. Странным еще было то, что эти запахи заставляли его сильнее ощущать свою «блядскую натуру», как порой жестко шутил над собой он. Император-омега – это позор для империи и самый тщательно охраняемый секрет последних двадцати пяти лет.

Ги внутренне проклинал свою поездку на Комарру, но ничего не мог с этим поделать. Долг зовет, а то, что у тебя скоро течка никого не волнует – индивидуальный курс подавителей с Колонии Бета и работать. Правда в этот раз Матушка-природа решила отомстить за все. Течка наступила резко на второй день императорского визита с выбросом гормонов в кровь и одуряющим шлейфом феромонов течной омеги. Ги чувствовал, что в его движениях и глазах появилась характерная томность и призывность, спина как сама соблазнительно прогибалась при каждом шаге. Несчастным Сбшникам приходилось сменяться каждые три часа, потому что ни один даже натренированный альфа-организм не выдерживал такого натиска феромонов.

И тут он уловил какую-то новую ноту в воздухе и почувствовал, что количество выделяемой смазки только увеличилось, и он умрет, если не найдет обладателя этого пленительного запаха. Недолго думая, он поднялся с кровати, вышел на балкон и аккуратно перелез через перила.

Запах звал и манил его за собой, одурманенный омега почти не замечал, как прошел по ночной улице и свернул в сторону тихого парка к беседке, укрытой какими-то декоративными кустиками чисто номинально, но одурманенному сознанию Ги было все равно. Источник манящего аромата находился как раз внутри беседки и оказался невысокой пухленькой альфой-коммарианкой. Ее аккуратную головку окружали светлые локоны, поблескивающие в блеклых лучах отражателя, а зеленовато-голубые глаза призывно загорелись темным огнем страсти, стоило ей почувствовать аромат Ги. Их обоих окутала такая волна жажды обладания, что на слова не хватало сил. Они судорожно сорвали друг с друга одежду, еле успевая ставить метки на обнажающихся частях тела. Из разорванного топа вывалилась шикарная грудь, и Ги не мог не сжать ее в крепких ладонях и не пощекотать соски сначала пальцами, а потом и губами с языком. Сквозь туман в голове он почувствовал, как бета прижалась к нему бедрами и в одно движение погрузила его крепко стоящий член во влагалище, не забыв приласкать рукой набухшее и влажное отверстие его ануса. Ему казалось, что он заключен в какой-то мягкий, жаркий влажный кокон, который ласкает каждую клеточку его тела. Такая двойная стимуляция быстро довела его до взрывного оргазма, и они кончили практически одновременно. Полученные оргазмы немного снизили градус сексуального безумия, витающий в воздухе, и он выдавил из себя:

– Ги.

– Лу, – простонала альфа. – Продолжим!

– С радостью, – ответил он и покорно потянулся к губам альфы, чтобы ласково поцеловать. Но ласково не получилось, потому что она встретила его на полпути, и их губы сомкнулись в яростном поцелуе, подогреваемом новым выплеском гормонов в кровь.

Они сменили позу, и Ги уверенно вошел вновь окрепшим членом в тело альфы. Стоило ему сделать только пару толчков, как она мелодично простонала и стала покачивать бедрами в ответ, ловя ритм его движений. Руками она обхватила его ягодицы и сильно их мяла, заставляя его все резче и чаще входить внутрь ее тела. Их хватило только на пару минут взаимных ласк, пока не накрыло новым оргазмом…

Только на утро вместе с первыми лучами восходящего отражателя дурман рассеялся, и он понял, что это была одна из самых прекрасных ночей в его жизни и нутром чувствовал, что и альфа понимает, что это их первая и последняя встреча, и нужно взять от нее максимум. Когда жар течки окончательно спал, они спокойно оделись, подивившись тому, что одежда оказалась почти цела. Нежно обнявшись на прощанье, они разошлись в разные стороны, совершенно не подозревая, что встретятся через 10 лет, но это уже совсем другая история.

Примечания СБ:
В результате проведенного расследования департамента по делам Комарры выявлено, что все упомянутые имена и названия являются вымышленными, а некоторые совпадения – мнимыми и случайными.

Приложение 9

«50 ОТТЕНКОВ ПЕРЛАМУТРА или страшная месть Аскаридес Цегандийской»

Я проснулась раньше всех в нашем огромном прекрасном дворце на Цетаганде, полном невообразимой роскоши. Поднос с завтраком уже дымился у края моей кровати, занимавшей половину огромного спального зала. Вспомнив, какой сегодня день, я грациозно подскочила как ошпаренная и нырнула прямо в бассейн, занимавший вторую половину комнаты. Понежившись в прозрачных струях, я взяла из изящно-очаровательного грота нефритовый жезл, имитирующий ключ от императорских ясель, вставила его в свою влажно-трепещущую предвкушением жемчужную раковину, включила скоростной режим и быстренько доставила себе пару-тройку минут неземного блаженства.

Потом облачилась в приготовленное слугами облачение – изящные трусики слоновьего цвета, так пикантно оттеняющие восхитительную кожу нежного оттенка оливкового масла, а также великолепную длинную бело-шелковую штучку, расшитую перьями и перламутровой мишурой, которая скрепляется красивенькой штучкой на плече, из драг-металлов с алмазными стразикамими. Я никогда не замечала в себе проблем с нерешимостью закрепить на своем очаровательном теле этот строгий траурный наряд!

Облачившись, я уложила свои трехметрово-золотистые волосы великолепно-сверкающими волнами вокруг, после чего грациозно протанцевала по комнате и запрыгнула с ногами в летающее кресло, включила защитное поле сферы в перламутровый режим и вылетела в сад через закрытое окно в веере стеклянных брызг и жалостливых причитаний слуг-ба. Они, конечно же, подглядывали на меня, страдая от безнадежного вожделения. Их жадные глаза буквально прилипали! Они пытались трахать друг друга всяко-разно извращенными способами и громко стенали и плакали от неудачности. Ведь все знают, что ба лишены мужских и женских отростков!

А я сегодня стану императрицей!

***

Случилось страшное! Император отдал Ключ этой старухе-Дегтияр! А ведь этой замшевой развалине далеко за тридцать! Будто мало ее задница мусолила мне глаза! А теперь она еще и императрица! И они посмели не заметить меня, и потыкать меня моим юным возрастом!

Они еще поплачутся за свой шовинизм и глумление под чужой жизнью! Я уже знала как отомщу, уязвив их в самое нутро их гнилых лживых сердец!

Тут как раз наступил вечер, и мой шар был самым красивым, ведь я добавила перламутр, привлекающий мужчин. И я делала его прозрачным, когда они смотрели. Они, пораженные моей красотой, бежали следом, позабыв о своих делах и женщинах, которым так и надо!

Они шли попкорно и робко, словно я была прекрасным крысоловом и играла на их нефритовых дудочках. Я завела их в заброшенный угол парка, где было много густых деревьев и вообще никого. И предстала перед ними во всей красе. Они все попадали на колени, поразившись моими прелестями! И генералы, и император (он никогда раньше не видел меня в таком красиво-взрослом платье!), и будущий лорд-аудитор Форкосиган, который меня страшно обидел (придумать потом чем он меня страшно обидел), и даже сатрап-губернаторы. Но я не собиралась быть под опытным кроликом их мужских фантазий!

Они стонали и плакали, катались по земле, не в силах вынести вида красоты моей осиной талии, обсидиванового блеска золотистых волос и геморроидального цвета очаровательного лица, смотрящего на них с нечеловеческим спокойствием и презрительным гневом. Их члены напрягались и вздымались от вожделения, доводя их до белого колена. Потом они набросились друг на друга, с аппетитным хрустом разрывая друг на друге одежды и хватая друг друга заскорузлыми пальцами за причинные места. И начали делать трахательные движения туда-сюда. И глубоко погружали свои вздыбленные хозяйства в чресла друг друга, не в силах оторвать взгляда от моей божественной красоты. Тугие перламутровые струи их спермы били из всех их вздыбленных членов и не могли остановиться. Пока перламутр целиком не покрыл мое защитное поле, скрыв от их жадных взоров мою утонченную красоту.

Так я отомстила всем – в том числе императору, посмевшему предпочесть мне ту выскочку. Он до самой смерти будет взрагивать, вспоминая тот вечер, когда его отымели всяко-разно девять сатрап-губернаторов и штук шестнадцать-семнадцать генералов.

Примечания СБ:
По данному документу расследование не проводилось, так как абсолютно очевидно, что все представленные факты имели место быть в действительности. Департамент внешней разведки согласно кивает в знак подтверждения и настаивает тщательно инструктировать работников посольств и военных представительств о регламенте посещений инопланетных торжеств. Во избежание последующих конфузов!

@темы: юмор, гет, WTFC, Слэш, Фанфики

---

Мой деанон-6. Слэш

Название: От смерти к жизни, плюс секс и чизкейк (From Death to Life, with Sex and Cheesecake)
Автор: Zoya1416
Переводчик: jetta-e
Категория|Рейтинг|Размер: слэш, NC-17, миди (~6000 слов в оригинале)
Пейринг|Персонажи: Оливер Джоул/Бел Торн, в ретроспективе - Эйрел/Джоул/Корделия
Жанр: драма, романс
Краткое содержание: Когда адмирал Джоул по-прежнему не в силах смириться со своей потерей, ему надо довериться кому-то, кто сможет помочь.
Примечание: таймлайн - незадолго до начала романа "Джентльмен Джоул и Красная Королева"; АУ - Бел не пострадал на станции Граф от цетагандийского биологического оружия, потому что уехал оттуда до всей истории с ба.

***
Стоя у входа в "рукав" на пересадочной станции, адмирал Оливер Джоул держал в руках ударопрочную вазу с тремя розами. Розы достигли идеальной стадии расцвета: уже не бутон, но еще не распустившийся цветок – и их кремово-розовые по краям лепестки густо желтели к центру. Джоул припомнил, как всего несколько дней назад объяснял лейтенанту Фориннис: красные розы обозначают страсть, гардении – надежду... а вот желтые розы что? Хотя этот букет он выбрал не за значение, а за аромат. Розы были старинного земного сорта под названием "Мир", ныне слегка модифицированного: его усиленный и специально настроенный запах отгонял прочь любую тревогу и отчаяние. Невозможно быть несчастным с таким великолепным букетом. Ну а что касается числа цветков – на то были свои особые причины.

Хотя с чего кому-то думать, что он несчастен? И почему бы ему не пригласить старого друга провести вместе недельный отпуск, пусть и в таком неромантичном месте, как эскобарская причальная станция. Само сооружение было для Джоула незнакомое, построенное недавно, уже после того как он прилетал сюда во время своего третьего полета с конвоем. При воспоминании приятно заныло в паху...

А вот и человек, которого он ждет. Худощавая фигура, для женщины мужественная чуть слишком – мускулистые плечи и жестко очерченные руки, – но для мужчины, напротив, с чересчур мягкими округлостями. Озорные губы, вьющиеся темно-русые волосы – миллиметров на пять длинней уставной военной стрижки, однако отставники уже могут себя уставом не ограничивать. Прилетевший носил цветы в волосах и был одет в короткий саронг и симпатичные красные лосины, заправленные в ярко-красные сапожки – очень практичные и крепкие при всей своей стильности.

У самого Джоула совершенно не было шанса остаться неузнанным, но букета в руках требовали некие давние воспоминания.

– Адмирал Джоул! – донесся издалека певучий альт. – Как приятно видеть вас вновь. И я питаю надежду получить вскоре полный обзор на это зрелище.

Реплика, на которую обернулся далеко не один из присутствующих. Джоул, поспешив подойти поближе, парировал вполголоса:

– Бел, распутник, неужели ты намерен сообщить этот факт всему экипажу и пассажирам?

Бел Торн отмахнулся, давая понять всем вокруг, что это всего лишь шутка, и, шагнув к нему, одарил крепким рукопожатием. Джоул никогда не одобрял манеру гермов называть себя "оно". Это бездушное местоимение подходило им меньше всего на свете. Сейчас в языке существовали и более удачные формы обращения, но гермы все равно не хотели ничего менять. То ли они были слишком упрямы и консервативны, то ли настаивали на своем праве вводить в заблуждение и смущать всю прочую Галактику. Скорее всего – второе.

– Я бы не стал так шутить, если бы не знал, что ты мою шутку спокойно стерпишь. Полагаю, где-то тут у тебя уже забронирован номер – и, вероятно, недалеко от номера вице-королевы?

– Корделия уехала в Форбарр-Султану и намерена провести там Зимнепраздник вместе с внуками – раз уж ей все равно надо отвезти императору свой ежегодный доклад. Уверена, она вставит этот случай куда-нибудь в список статей расходов.

Он крепко взял Бела за локоть и повел прочь – от причальной зоны, в скупо освещенные и не такие аккуратные коридоры, совершенно непривлекательные с виду и откровенно служебные.

Бел сверкнул глазами:

– Значит, вот как? Ведешь меня в какой-нибудь задрипанный бордель, а не в симпатичную гостиницу с обзорной палубой? Похоже, ты меня считаешь грешком, который не стоит выставлять напоказ, но которым можно попользоваться.

– Тш-ш. Все нормально. Этот сектор охраняется тщательнее, чем вся прочая пересадочная станция, и при этом почти не на виду. Сюда, – Джоул быстро отпер неприметную дверь без таблички и провел Бела внутрь. Честно говоря, этот номер был лучше многих, в каких ему случалось останавливаться во время своих перелетов.

Бел с любопытством огляделся. Комнаты были оформлены в синих, белых и коричневых цветах, в оттенках разной интенсивности: светло-голубые стены, двери под дуб с темной окантовкой, маленькая кухонька. В кухне был выделен обеденный уголок на шестерых, и именно столько комплектов посуды хранилось в шкафах, плюс суповые миски, салатницы и столовое серебро. А еще – стаканы, винные бокалы, узкие бокалы-«флейты» для шампанского, кофейные чашки – к ним вдобавок маленькая изящная кофеварка – и десертные блюдца. Вся посуда была аккуратно расставлена. И там же на кухне был припасен чай, именно тех сортов, которые, как припомнил Джоул, предпочитал Бел.

Бел Торн удивился, увидев, как расточительно используются здесь жилые кубометры. На любой космической пересадочной станции с местом было негусто, и отмерялось оно скупо. Разве не предполагается, что армия ценит утилитарность превыше всего? Эту квартирку стоило изучить.

– А я думал, все, что ты сможешь устроить нам на станции – это спальные ячейки. Максимум – роскошную комнату два на два с половиной метра и две койки. Неужели вашим сановникам и послам не комфортнее спускаться на планету и обустраиваться уже там?

– Конечно, комфортнее, но лишь когда нутро у них перестает бунтовать. Некоторые страдают от скачковой болезни, и им требуется время на станции – от нескольких часов до дня – чтобы оклематься. И если речь идет о достаточно важной персоне, мы размещаем ее именно здесь. – Джоул усмехнулся: – Здесь бывали даже гем-лорды, хотя эти – не из-за тошноты. Им требовалось время выспаться, привести гем-грим в порядок и выстроить коварный план по обману барраярцев.

– Следовательно, тут каждый дюйм нашпигован жучками. Знаешь, меня не очень-то забавляет мысль, что на меня будут пялиться скучающие дежурные. – Глаза Бела блеснули вызовом, хотя упрекал он не совсем, чтобы всерьез.

– Есть такое. Только я знаю одного человека, способного отключить здесь все жучки. Более того, я знаю его прекрасно, потому что это я сам. – Джоул усмехнулся. – Поверь, Бел, мне тоже не хочется, чтобы кто-нибудь разглядывал меня пристальней, чем это некогда делал ты – кстати, ты меня тогда разглядывал?

– О, ты-то на записи смотришься фантастически. Я бы за такую даже заплатил.

Почему-то улыбка Джоула на мгновение увяла, Бел так и не понял, почему. И потому продолжил осматриваться.

Диван, обитый тканью в сине-коричневую клетку, был так широк, что двое могли бы преспокойно миловаться на нем. С краю стопкой были сложены несколько пухлых диванных подушек и стеганое одеяло. Проходя по коридорчику, ты попадал из гостиной в спальню, декорированную в тех же тонах: двуспальное ложе под теплым пуховым одеялом цвета шоколада, синие и коричневые подушки с абстрактным рисунком, мягкий лоскутный коврик в ногах кровати.

Еще в спальне стоял большой медиа-центр, но дверцы шкафа под ним были заперты. Бел надул губы:

– А как же мои любимые эротические фильмы? А ты не хочешь…

Джоул проворно цапнул его и притянул к себе в настоящем крепком объятии, Одной рукой он осторожно выпутал из волос розовую орхидею, другой удобно подхватил Бела под ягодицы.

– Зачем мне какие-то фильмы, когда у меня тут мой самый любимый и самый эротичный бетанец?

– «Самый» означает, что у тебя их несколько? Я разоча… – Бел не успел договорить, когда его губы запечатал крепкий поцелуй. Даже не просто крепкий, но страстный. Они на мгновение стукнулись зубами, а затем, после мгновенной паузы, язык Джоула проник ему в рот. Неужели барраярец сомневался, что там его ждет теплый прием?

– Ты придурок. Самый красивый на свете.

Торн попытался пихнуть Джоула на большую кровать, тот на мгновение машинально уперся, но тут же сообразил – и, выпустив из ладони задницу Бела, одним движением сдернул покрывало.

Они рухнули на постель вместе, так же одновременно пытаясь содрать друг с друга и с себя одежду. Совершенно неудобно и безрезультатно; Бел первым решил уступить инициативу, вольно разлегся и отдал контроль в руки Джоулу, который тут же стащил с него леггинсы, ботинки, все, вплоть до белья. Глаза Джоула уже потемнели от желания; свои собственные брюки он буквально отпинал, не сводя взгляда с Бела.

– Двигайся и ложись на спину. Я хочу как следует рассмотреть все. О, так тут у нас сексуальный лифчик, красный с черным кружевом, и… а это что?

«Это» было черными с красным мужскими стрингами, шелковыми, с чехольчиком для члена, который… ну да, головка выглядывала из черного кружева.

– Бел! Ах ты, чертяка!

– Только не говори, что никогда прежде не видел член в кружевах.

Джоул лишь сомкнул пальцы на этой грешной части тела и придвинулся поближе, продолжая двигать рукой. Герм послушно развел бедра, когда тот лег на него, покрывая поцелуями шею, ключицы, спускаясь ниже, к маленьким аккуратным грудкам. Когда Бел издал мягкий стон, Джоул улыбнулся, не убирая руки, которая все так же неспешно поглаживала черное кружево.

– Я приласкаю тебя всюду, где тебе захочется. Любую часть этого прекрасного и хитро устроенного тела, которое так меня завораживает… – Он поцеловал левую грудь, одновременно пощипывая сосок правой. – Ты ведь любишь, когда вот тут прижимают покрепче, да? Я потратил не один день, припоминая твои вкусы до последней мелочи.

Стройное тело под ним вздрогнуло от смеха:

– Так бы я тебе и постеснялся объяснить, как именно я люблю!

– Не сомневаюсь, объяснил бы. Но я хотел, чтобы все у нас вышло как надо. Чтобы ты знал, что я ничего не забыл. Ту неделю я помню – от первого до последнего мгновения.

– Но ты ведь так и не вернулся.

– А ты с самого начала сказал мне: «Я могу дать тебе лишь неделю, а потом мой корабль улетает. Так давай наслаждаться друг другом здесь и сейчас».

– Но ты мог хотя бы попытаться.

Джоул замер, прекращая его целовать и наглаживать.

– Не надо! Не начинай. Да, наши отношения с Эйрелом начались почти тогда же, и да, после этого я больше никогда не оглядывался на прошлое.

– Прости. Я ведь знал про вас с Эйрелом…

– Знал? Неужели все это знали… нет, вряд ли это было общеизвестно даже тут, на Сергяире.

Джоул стремительно мрачнел. Он так не хотел сейчас думать об Эйреле. Он желал хоть на неделю разорвать мысленную связку «Эйрел и секс», спрятать его образ в своих воспоминаниях – и попытаться за это время построить в своей жизни что-то новое.

– Прости, – повторил Бел. – Ты просто забыл, что я был свидетелем того, как у вас все начиналось. Я прилетел с дендарийцами на «Ариэле», и, едва я увидел, как ты смотришь на Эйрела – адмирала, бывшего регента, графа Форкосигана, командующего объединенными силами при Верване, – то…

Джоул приподнялся, откатился в сторону и сел на край кровати.

– Пожалуйста, не надо о нем. Если и не хочу о ком-то сейчас думать, то именно о нем. Может, позже, но сейчас, хоть раз в жизни, не мог бы ты засунуть куда подальше весь свой сарказм, язвительность и остроумие…

Бел тоже сел и придвинулся поближе. Он устроился на коленях на постели рядом с Джоулом и принялся мягко гладить его по спине, сверху вниз. Молча.

– И ты меня прости. Устраивая эту встречу, я только и думал, как сумею на целую неделю ускользнуть от дел и получить тебя в свое распоряжение, голого, моего и только моего. Наш с тобой прошлый раз… единственный раз в моей жизни, когда партнера не интересовала моя ориентация. Я много недель подряд мечтал, как твое тело будет распростерто под моим, как я прижмусь своим членом к твоему, стану целовать тебе грудь… Как на духу, признаюсь: я думал тебе не как о человеке, о личности, а как о ком-то, на кого можно вскарабкаться, или дать ему вскарабкаться на меня, и это прогонит моих призраков. Наверное, нам нужно было сперва поговорить, но я не… – Он безнадежно махнул рукой.

Бел поймал его ладонь и поцеловал.

– Нет. Нам не нужны разговоры. Нам нужен чизкейк.

– О, так ты подсмотрел! – к Джоулу моментально вернулось хорошее настроение.

Бел провоцирующее покосился на него из-под опущенных темных ресниц.

– Я не подсматривал. Я проводил рекогносцировку. И заметил, что в наборе посуды есть десертные ложечки и блюдца, и что их не хватает до полного комплекта по паре штук. Так что, стоило тебе отвернуться, я приоткрыл холодильник и увидел… – Долгий вздох.

– Сиди здесь, я принесу.

– О, нет, к чему мне крошки в постели? Полагаю, в этих шкафах найдутся халаты – исключительно умозрительно предполагаю, здесь я не разведывал – и мы сможем посидеть за столом в обеденном уголке.

Джоул открыл холодильник и принялся последовательно извлекать оттуда блюдо с чизкейком разных сортов, блюдца и ложечки.

– Я к нему буду кофе, а ты?

– А я – чай, если можно. Насколько я понимаю, очень даже можно, выбор здесь превосходный.

Джоул почувствовал, как ему на задницу легла теплая ладонь и встрепенулся:.

– Эй, если по твоей вине я все это уроню, ты очень пожалеешь!

– Пожалеть о сексе? Никогда. О чем-то другом – да, бывает, в том числе об отношениях. В них я бываю не слишком хорош. После всего. – Бел поцеловал его в загривок и, приняв блюдо у него из рук, водрузил на обеденный стол.

Блюдо было большим и содержало восемь разных образцов чизкейка: мангово-персиковый с ломтиками настоящих фруктов, пряно-лаймовый со сметанным кремом, клубничный с кусочками ягод поверх, четыре разных шоколадных – облитый белым шоколадом, с завитками малины, темный мусс, цвета сливок – и в довершение всего два совершенно потрясающих куска без каких-либо добавок.

Они уставились на всю эту красоту, никак не в силах решить, с чего начать ее уничтожение. Наконец Бел набрал ложку шоколадного мусса и поднес ее к губам Джоула. Тот закрыл глаза, чтобы лучше прочувствовать во рту металлическую прохладу ложки и мягкий крем десерта. Следующую ложку, уже пряно-лаймового, он скормил Белу сам и тут же накрыл его рот своим, распробовав одновременно вкус чизкейка и теплых губ. Бел привлек его к себе и дал распробовать кусочек малинового, а затем просто утащил всю тарелку к дивану и там размазал тот самый потрясающий чизкейк без добавок по его соскам. Джоул застонал. Когда Бел круговыми движениями языка снял с него весь десерт, глаза у него уже затуманились.

– Ложись. Немедленно.

Бел вытянулся на диване – стройный, длинный, возбудившийся. И Джоул открыто демонстрировал ему, как сильны его интерес и желание. Он пожирал взглядом это прекрасное, с легкими мышцами, распростершееся под ним тело.

– Я никогда, никогда не устану любоваться тобой. Надеюсь, ты не против, что я пялюсь. Ты же знаешь, какой ты особенный.

– Заткнись, солдатик, и докажи мне делом. – Бел медленно закинул руки за шею, выгнувшись так, чтобы продемонстрировать идеальные маленькие груди и член в точности нужного размера, который тоже поднялся, высунувшись из своих кружев.

Джоул зацеловал Белу шею, облизывая, вдыхая запах, пощипывая губами, а потом, проворно сдернув лифчик, проделал то же с небольшими сосками и с самой грудью, и, наконец, спустился ниже и уделил все должное внимание члену. Его собственная плоть уже откликнулась сполна. Он устроился повыше, прижавшись пахом к паху Бела и, стянув с того стринги, замер на мгновение. Что же выбрать дальше? С гермом число вариантов выбора поистине безгранично!

Бел, ощутив его колебания, улыбнулся и забрал в свои нежные пальцы невероятно чувствительный в эту секунду член партнера.

– Мне по-всякому будет хорошо, выбирать тебе.

– Вообще-то… вот так уже хорошо. – Голос Джоула был хриплым. – Обхвати пальцами твой и мой сразу.

– Вот так? И подрочить?

– Именно так. О, да…

Они двигались, стремясь подладиться друг под друга, их тела блестели от пота, Бел наслаждался непривычной ролью, когда Джоул вталкивал их оба члена в его кулак. Ощущения были потрясающие, но одно чересчур накладывалось на другое; тогда Бел выпустил из руки свой собственный член – тот послушно уменьшился в размерах, освобождая место, – и сосредоточился на том, чтобы довести до кульминации Джоула. Бел легко похлопывал пальцем по чувствительной головке, вверх и вокруг, снова, растирая появившуюся влагу, меняя положение и скорость, пока Джоул не возбудился до предела. Сквозь полуприкрытые веки Бел наблюдал, как тот изо всех сил толкается в его кулак. Сильней, сильней, резкими и бессознательными движениями – и вот он кончил.

Все оказалось прекрасно, кроме рыданий.

Джоул расслабился, опустошенный, на своей стороне кровати, вытянул руку, чтобы прижать Бела поближе и вдруг заплакал: рваными, долгими, сотрясающими все тело рыданиями.

– Ш-ш. Успокойся. Сейчас все хорошо. И будет хорошо. Ты со мной, – Бел не очень понимал, что спровоцировало этот взрыв эмоций, но знал, что партнера нужно сперва утешить и лишь потом мягко расспросить. Первым делом – вывести человека из состояния шока, дать ему ощутить поддержку и объятие, уверить, что он в безопасности. Бел потянулся за одеялом и накрыл обоих.

Прошло немного времени, и рыдания Джоула сократились до тихих всхлипываний и, наконец, совсем затихли. Он перевернулся на спину, прикрывая ладонью опухшие от слез глаза.

– Погоди. Дай мне. – Бел отвел его руку, что тот позволил весьма неохотно, и, укутав их обоих одеялом до самой шеи, принялся мягко целовать Джоулу веки, лоб, щеки, губы – до тех пор, пока тот не расслабился и не задремал. Тогда Бел поудобнее завернулся в одеяло и тоже заснул.

Когда он проснулся, Джоул все еще лежал вместе с ним на диванчике, но уже отвернувшись. Бел прижал его к себе потеснее и поинтересовался:

– Позволь мне предположить. У тебя все эти три года не было секса, верно?

– Нет, не было. – Джоул покачал головой. – Но дело не только в этом. Я... я ни с кем на эту тему даже не заикался. Не с кем было.

– А что же Корделия? Разве она тебе не помогла бы?

– Как раз в этом и проблема. Мы... мы пытались заняться любовью после смерти Эйрела. Довольно настойчиво пытались. Но не смогли. Просто не получилось. Это было... мы лишь в ту минуту осознали, что если когда-то и занимались любовью, то только с Эйрелом или для него.


– «С ним или для него?» А не друг с другом? Вы же были вместе двадцать лет. И что, ни разу?.. – в памяти встревоженного Бела моментально всплыли школьные уроки Правильного Секса. В полиаморных отношениях у людей, конечно, случаются проблемы с взаимной передачей главенства или контроля, но так, чтобы у двух человек в давней и устойчивой полиаморной группе не было любовных отношений друг с другом – это весьма необычно. И довольно несправедливо.

– Ну, не то чтобы... Мы спали с Корделией. Я уж не припомню, сколько раз, но всегда мы это делали вместе с Эйрелом или для Эйрела, а не ради нас самих. Как-то так. Он... когда у нас с ним все только начиналось, было по-другому, но тогда он был моложе – лет шестидесяти примерно. Нас швыряло в объятия друг друга в любую секунду, как только нас отпускала работа. Корделия порой к нам присоединялась. Сперва я ее боялся до ужаса и никак не мог отделаться от мысли, что рано или поздно моя отрубленная голова окажется в сумке! Но даже в те времена, а с годами – еще больше, ведь афродизиаки не всемогущи, Эйрелу нравилось просто... смотреть. У них... в вице-королевском дворце была совершенно чудесная спальня, большая, со всеми мыслимыми современными удобствами и игрушками. А плюс к ней – еще частная, небольшая и уединенная комнатка с большим камином. Там прямо перед камином тоже стоял большой раскладной диван на пятерых. А пол был не просто покрыт досками или устелен ковром, там было устроено мягкое возвышение, что-то вроде низкой кровати, даже большей, чем та, что стояла у них в спальне. И вот там-то мы и проводили большую часть времени.

Джоул прикрыл глаза, вспоминая: вот он лежит рядом с Эйрелом и с Корделией под боком, ее рыжие волосы разметались по простыне; Эйрел внимательно наблюдает, поглаживая себя, у него смуглое крепкое тело, и глаза сощурены от удовольствия. Иногда он успевал кончить раньше, чем они двое, и все смеялись, и тогда Эйрел быстро вновь возбуждался и брал кого-то из них – кого именно, выбирал он сам. Всегда.

Гораздо реже бывало, чтобы они делали это сразу втроем. Бывать посредине случалось каждому из троих, много раз и всяческими способами, и это всегда получалось здорово. А еще бывало, что они с Эйрелом потихоньку уединялись ради секса в квартирке Джоула. Всякий раз это было великолепно, однако он чувствовал себя немного виноватым. Хотя не до такой степени виноватым, чтобы стесняться переспать с Эйрелом или спросить у того, всякий ли раз он рассказывает об их свиданиях жене.

Но то, что было тогда... он считал это наглядной демонстрацией эйреловского доминирования. Ведь Эйрел старел и испытывал недуги и неудобства, от которых были избавлены более молодые Корделия и Джоул. Это не ограничивало его деятельность как вице-короля, но все же с возрастом он менялся. Итак. Эйрел лежал на спине на огромной низкой кровати-подиуме перед камином, одну руку закинув за голову, а другой поглаживая собственный ствол ритмичными движениями вверх-вниз. А Джоул с Корделией устраивались в буквальном смысле у его ног, обвившись друг вокруг друга, приникнув друг к другу, по сути, занимаясь друг с другом сексом именно потому, что этого хотел он. Их могло вовсе не тянуть друг к другу в ту секунду, когда он мягко втолкнул их в комнату и запер дверь, но афродизиаки – хорошая штука. Все это было... Джоул не мог подобрать нужного слова, возможно, "принуждение" – но было ли это принуждением на самом деле, когда они с Корделией заранее знали, что будет, и что они сделают ради него? Эйрел не ведал у них отказа в своих желаниях и изумился бы, если бы кто-то из них хоть раз сказал ему «нет». Они исполняли свои роли, но только он всегда определял, когда это случится. И осознание этого контроля наполняло Джоула благоговением и возбуждением одновременно.

Он вдруг понял, что рассказывает все это вслух, а Бел слушает, не сводя с него глаз.

– Это... насколько я знаю, это далеко не худший вариант того, что случается в полиаморных отношениях. И не самый необычный. Чаще всего один партнер получает больше заботы, чем другой, и всем троим не может хотеться секса всегда и строго одновременно, это было бы неестественно. Также один партнер может доминировать над остальными, хотя порой роли меняются. Если есть взаимное уважение и забота о том, чтобы никто не оставался обделен сексуально и не испытывал недостаток физического контакта, то большего от полиаморной группы требовать нельзя. Даже если они никогда или почти никогда не делают этого сразу втроем. Всегда полезно общаться с другими таким группами, чтобы понять, как все устроено у них. – Бел улыбнулся. Он рад был вспомнить свои занятия по Правильному Сексу. Элементарные вещи, но они могут пригодиться и много лет спустя.

Но Джоул холодно заметил:

– На Сергяире не слишком-то много полиаморных союзов. Все же еще недавно у нас за гомосексуальность увольняли из армии с позором. А если «семьи втроем» и были, каким образом мы могли бы с ними пообщаться? – Его голос делался все громче, он уже почти орал: – Не забывай, речь идет о вице-короле и вице-королеве целой планеты! И об адмирале планетарного флота! «Таких, как мы» еще поди поищи.

Тут уже Бел сухо огрызнулся:

– В нескольких П-В скачках от вас расположена целая планета «таких». У нас есть клиники для всех слоев населения – от бедняков до топ-менеджеров!

– Только ты не начинай про Бету! Корделия раз за разом пыталась навести нас на эту тему, но мы просто не... мы не... не выросли на планете, где нормой делается любой сексуальный выверт.

– А вот я как раз с Беты, Оливер, и мое тело специально создано так, чтобы удовлетворить больше сексуальных вывертов, чем ты способен придумать. И, направляясь сюда, я полагал, что именно этим мы и займемся.

Но тут Бел испытал укол вины. Этот человек потерял своего партнера и как следствие – партнершу своего партнера, и три года был одинок. Он погладил Джоула по шее:

– Прости! Меня мотало по всей Галактике столько, что уже и не сосчитать, и... мы, бетанцы, всегда ведем себя так, словно у нас прирожденная монополия на знания о сексе. Прости меня, пожалуйста. Ты был так одинок.

Плечи Оливера опять затряслись от рыданий. Бел крепко прижал его к себе и дождался, пока тот снова перестанет плакать. Лишь тогда он заметил:

– Вы – барраярцы – инопланетники… в общем, бетанцы гораздо терпимее других к разнообразию сексуального поведения, как ты сам и сказал. Но не мне критиковать, как другие люди устраивают свою жизнь – и тем более, как они горюют. У меня некогда не было настолько долгих отношений – брака, правильно? – как у тебя. Я могу не понимать твоих чувств. Ведь откуда мне знать, что это такое? У меня вообще не было... лишь раз в жизни я попал в ситуацию, хоть немного схожую с твоей. Я был.... ну, ты, наверное, отлично знаешь, что случилось с Майлзом, когда он отправился в ту злосчастную поездку на Джексон и погиб?

– Я полагал, он просто был в криозаморозке. И восстановился после нее.

– Я знаю. Но восстановился не полностью, а с припадками, о которых он после солгал шефу СБ Иллиану. И за которые Иллиан его уволил. И весь этот злосчастный финал – по большей части моя вина. Я, если честно, почти с самого начала знал, что передо мной не Майлз, а его клон. Я легко мог остановить Марка. Но позволил ему возглавить нас – а ведь как командир он был совершенно некомпетентен! – Бел смолк. Теперь и его трясло. Он испытал истинное облегчение, когда Оливер повернулся к нему и начал, поглаживая, растирать ему плечи.

– Я не остановил Марка, а потом явился Майлз, а потом он – из-за меня – погиб от иглогранаты. Был криозаморожен, мертв, воскрешен Дюронами...

Джоул пробормотал себе под нос – а он ведь не мог знать Священное Писание наизусть:

– «...распят, умер, спустился в ад, вознесся на тре...»

Теперь застыл, окаменев, сам Бел.

– Да, вроде того. Он умер из-за моего предательства. А когда наконец-то вернулся к жизни, то уволил меня. Он не мог иначе. «Капитан Торн, я должен потребовать вашей отставки».

Оливер попытался логически продолжить с этой точки. Армия, мятеж во время боевых действий, как Торн мог надеяться отделаться меньшим? На Барраяре Бела повесили бы, причем если бы это во времена до Эйрела – то предварительно спустив шкуру. А Оливеру пришлось бы всю эту процедуру организовывать.

– А ты что хотел?! Сохранить свой пост, свой корабль даже после всего, что натворил? – Он понимал, что не вправе испытывать отвращение, что это дело давнее, ему уже много лет, но...

Он слышал пару слов об этой истории от Корделии с Эйрелом, но совсем чуть-чуть, и только то, что касалось Майлза, а не этого... предателя, с которым он только что трахался.

– Нет, я знал, что все кончено, и да, был чертовски рад, что я только наемник, а не служу в регулярных войсках. – Бел вздохнул. – Но это лишь начало истории, которую я хотел тебе рассказать. И еще я должен добавить, что любил адмирала Нейсмита – для вас он Майлз Форкосиган, но для меня всегда был маленьким адмиралом, – и любил его с той минуты, как только увидел. Тогда ему было семнадцать, и он меня просто сшиб с ног.

– Это Майлз-то сногсшибателен? Ты действительно влюбился в него – такого?

Оливер – урожденный барраярец и идеально сложенный физически – даже в свои пятьдесят не мог вообразить, как Майлз способен быть желанным сексуальным партнером. Даже сейчас. Что ж, Бел не об этом собирался ему рассказать.

– Сшиб с ног в буквальном смысле слова. Подстрелил из армейского парализатора. Точнее, приказал Арду Мэйхью это сделать, но разницы нет. Я был наемником, он – мальчишкой, за секунду до того я подставил ему подножку, а с того момента – полюбил навсегда. Он никогда не подпускал меня близко, мы ни разу даже не целовались, хотя он спал с двумя другими наемниками... с женщинами. Я бы тоже мог быть женщиной...

Джоул покачал головой, удивляясь, что он делает в постели вместе с офицером-мятежником, имеющим фетиш на близкие отношения с горбатыми карликами, и не важно, речь идет о сыне Эйрела или нет... Раньше он не знал про Бела так много. Раньше они запирались в крошечной комнатке и выходили только подышать.

– …Но это все еще не та история, которую я хотел тебе рассказать, – продолжал Бел. – После своей честно заслуженной отставки я болтался по свету, ненавидя себя так же сильно, как ты сейчас, скорее всего, ненавидишь меня. Если бы мысль вытащить этих клонов не затмила тогда для меня все прочие соображения, я бы никогда так не поступил...

– Погоди, ты потерял капитанство, пытаясь спасти тех самых клонов? Клонов, предназначенных на пересадку мозга? Я не понял, что ты говоришь про тот полет. Почему я сам не вспомнил? Уверен, ты мне про это говорил. Хотя, извини, но для мятежа и неповиновения все равно нет оправданий.

Бел усмехнулся:

– Может, с твоей точки зрения и так. Но у моего мятежа оправдание было, я это знаю. Я множество раз успел о нем пожалеть, мы потеряли в тот день хороших людей – но зато спасли пятьдесят детишек, чьи мозги собирались поджарить до хрустящей корочки и выбросить. И это мне кажется честным обменом.

Бел попытался подумать о тех давних событиях на барраярский манер и добавил:

– Тогда я потерял свою честь, но я же ее и восполнил, спасая эти жизни.

Оливер скривился, размышляя, но всё же это была не та гримаса отвращения к предательству, которая перекосила его красивое лицо несколько минут назад.

– В тот наш раз эта история была для меня совсем свежа, и, если честно, мы с тобой тогда не особо говорили, а почти все время трахались. А тем более я не рассказывал тебе свою историю...

– Так рассказывай наконец, Торн! Я так и не понял, что ты хочешь мне сказать, но уже устал. – Оливер уставился куда-то в потолок, но только не на Бела.

– Ладно. Несколько лет я болтался по Галактике, не представляя, что мне с собою делать после того, как я предал и потерял единственного человека, которого любил. И тогда меня занесло в Союз Свободных Поседений. Станция Граф, квадди – ты же знаешь про них, верно? Меня приняли на должность начальника порта.

– Да, знаю немного, но я видел их только на записях – впечатляющее зрелище. У них на ногах кисти вместо ступней, верно? И кто только до такого мог додуматься, понять не могу.

Ага, снова барраярец с его представлениями об идеальном теле. Ладно.

– У них вообще не ноги, а вторая пара рук, и это не то же самое. Их генетически сконструировали для невесомости. – Бел решил, что легкую гримасу Джоула просто проигнорирует. – Итак, я влюбился в одну из них, в Николь. Я познакомился с ней много лет назад на Единении Джексона, где она была в рабстве, и помог ей сбежать. Она улетела домой, а теперь я наконец-то отыскал ее снова.

Бел прикрыл глаза, скрывая выступившие слезы. Оливер мог их замечать или нет. Оливер мог вообще наплевать на его рассказ или нет, неважно, Бел все равно собирался встать и уйти как можно скорее.

– Я влюбился в нее так сильно, как только возможно. Мы были до такой степени близки, что чуть не стали партнерами на всю жизнь. Мы начали проектировать наших детей – много лет потом я носил с собою куб с их изображениями. Но однажды я проснулся и увидел – что она... я застал ее глядящей на этот куб неприязненно и сердито. И там был... куб показывал ей ребенка-герма. Невинного младенца-герма. – У Бела полились слезы. Определенно, никто в этой комнате не умеет плакать красиво.

Оливер перекатился на кровати и прижал Бела к себе. Теперь была его очередь дарить утешение в теплых объятиях. Он поцеловал Бела в плечо, и тот наконец-то справился со всхлипами.

– Я поймал ее на этом, и она призналась: да, она знает, что я жду от нее понимания, и что я – чудесный человек, и для нее не важно, что у меня есть нестандартные части тела – но она, наверное, не решится заказать ребенка с такими... она чуть было не сказала «врожденными дефектами». Я спросил, а не думает ли она, что изменит свое мнение на этот счет когда-либо позже, а она поразмышляла и ответила: нет, вряд ли. Тогда я схватил свой мундир, вытащил из шкафа дорожную сумку, запихнул в нее все, что туда поместилось, и ушел. Ничего больше с собой не взял. И так и не вернулся. А потом выяснилось, что я везунчик: несколько месяцев спустя на станции Союзная случилась жуткая катастрофа, и тогда погиб начальник порта. – Он сделал паузу для вдоха. – Я позвонил ей где-то через год, и у нее уже был свой партнер и дети-близнецы. Я ее потерял. Навсегда.

– Я сам не знаю, к чему начал тебе все это рассказывать. – Оливер понимающе кивнул. – Но я… я не сравниваю, я просто пытался сказать тебе, что и сам знаю, каково это: терять близких и любимых людей, которые не могут любить тебя в ответ так же сильно, как любишь ты сам. Больше не могут. У нас с Николь не было двадцати лет – а вот моей любви к Майлзу сравнялось именно столько, хоть мы с ним так и ни разу не переспали, но я… ну, любил, и все тут.

– Вот чертовы Форкосиганы!

Оливер почувствовал, что сам вот-вот расплачется. Но Бел собрался с силами и заговорил о другом:

– Я голоден, Оливер. Ты можешь организовать нам тут что-нибудь поесть или выпить? Чизкейк – это классно, но это не еда. Впрочем, ты наверняка об этом не подумал; сейчас я оденусь…

Бел откинул одеяло. Его движения были быстрыми, но он рассчитывал, что Оливер всё же сумеет догадаться и распознать новую провокацию. А если не сумеет, тогда Бел действительно встанет и уйдет. Прямо сейчас.

– Никуда ты не пойдешь, Бел. Было ужасно трудно добыть нам эту комнату, но еще труднее – выслушать сейчас друг друга и поделиться своими проблемами. Полагаю, мы заслужили право прямо сейчас вернуться в постель. – Оливер обхватил Бела и потащил его обратно. Бел засмеялся горловым смехом, только притворяясь, что дуется.

– Но мы оба липкие!

– Я тебя вымою. Я даже не начал подсчитывать, как именно и сколькими способами я тебя хочу, так что никуда ты не ускользнешь.

Бел, никогда не пропускавший намека, быстро подхватил:

– И сколькими же?

Оливер тоже не упускал намеков и решительно повалил Бела на кровать, забравшись на него.

– Я хочу поиметь тебя прямо так, традиционным образом, когда у тебя вся щелка мокрая и член стоит по стойке «смирно», и посмотреть, как ты кончишь в обоих смыслах. Знаешь, для меня было откровением, что у гермов, когда они занимаются любовью, бывает сразу два оргазма... И еще хочу пощекотать твой клитор, если только смогу его отыскать, он ведь даже меньше, чем у обычной женщины…

– Да вовсе нет! – возмутился Бел, для убедительности прихватив его зубами за плечо, и Оливер с улыбкой уступил:

– Ладно, все равно среди твоего роскошества его не так легко найти. Но я отыщу эту кнопочку, будь уверен, и, когда я ее нажму, ты у меня кончишь по второму разу!

Оливер забрал его член в руку, сомкнул пальцы и принялся медленно водить кулаком вверх-вниз, но Бел снова укусил его в плечо с нетерпеливым: «Быстрее, еще!».

– Я хочу отсосать тебе. И чтобы ты отсосал у меня, а-ах, этими своими очаровательными губками. И чтобы ты меня взял и раскрыл хорошенько – смазку я захватил – да, раскрой, растяни пальцами, как следует...

Тем временем искусные пальцы и губы Бела уже путешествовали по всему его телу, задерживаясь на каждой чувствительной точке: на мочке уха, на сосках, ловкие пальцы медленно раздвинули ягодицы.

– ...Эйрел иногда делал это со мной, и мне так нравилось. У него были большие руки, крупные пальцы, он водил ими вокруг отверстия, по самому краю, и это было тоже хорошо, а потом набирал на пальцы достаточно смазки, раскрывал меня и продвигался совсем понемногу, пока я чуть не орал… и тогда… тогда он просто вставлял мне, вот так, на полную, входил в меня, просто двигался – о боже! как я хочу, чтобы ты меня тоже взял, милый Бел… и тогда он говорил... – Голос Оливера сделался ниже и грубее обычного, когда он произнес: – «Ну как, ты хочешь полегче или хочешь прямо сейчас?»

– А теперь все, больше никогда. Он был... знаешь, я никогда не перестану тосковать о нем, и никто не сможет его заменить в постели, хотя Корделия делала то же самое с... знаешь, есть такие игрушки, конечно же, знаешь, раз ты с Беты – и когда она делала так же и то же говорила, то бывало забавно. И даже работало.

Бел расслышал в этой фразе то, что могло дать Оливеру надежду на настоящее счастье.

– Как насчет того, чтобы дать ей еще один шанс? Ты говорил, что вы как-то попробовали вскоре после смерти Эйрела? А с тех пор – ни разу?

Оливер взял секундную паузу. Бел слышал, как тяжело тот дышит.

– В тот раз у нас ничего не получилось. Мы просто не смогли... совокупиться. Всякий раз, когда мы были с Эйрелом, то обязательно касались друг друга, все трое – а здесь было по-другому. По-другому, чем когда он смотрел на нас. Корделия сказала, мы словно два евнуха, которые попытались заняться любовью.

– Но, может, теперь вы оба немного оправились?

– Может быть. Но сейчас она занята почти все время, а я – адмирал Сергиярского флота, и меня не бывает на планете по несколько недель или даже больше, так что мы с ней не скоро увидимся. Даже затем, чтобы просто посидеть, выпить и ни слова не говорить об Эйреле... Но прямо сейчас я – не с ней, а здесь и с тобой. И непрерывно прикидываю, сколькими способами я могу получить тебя, а ты – меня, и мы целую неделю можем не открывать эту дверь. И не одеваться.

– Даже чтобы впустить службу доставки? Тебя ведь хорошо знают на этой станции, и вряд ли все до единого мечтают увидеть своего шефа голым. Хотя... ты весьма впечатляюще смотришься. – Бел скользнул рукой по его спине, поглаживая крепкие мышцы.

– Тогда голым к двери пойдешь ты.

– Хм, как насчет одного из этих чудных пушистых халатов?

– Возможно, я разрешу тебе надеть один из них, если после этого ты как можно скорее его снимешь.

Они бросили всякие разговоры – и задвигались в такт друг другу. И лишь потом, в самый подходящий момент, Бел понизил голос как можно сильнее и спросил:

– Оливер, ну как: хочешь полегче или прямо сейчас?

@темы: переводы, Джоул, Буджолд, Бел, WTFC, Фанфики

---

Мой деанон-5. Фемслэш

Название: Пример для подражания
Автор: jetta-e
Категория|Рейтинг|Размер: фемслэш, R, драббл (~990 слов)
Пейринг|Персонажи: Астра Дюрона / Вербена Дюрона
Жанр: романс
Краткое содержание: Астра многоопытна, Астра несентиментальна, Астра относится к разовым связям с великолепным равнодушием, как богач – к грошовым расходам. Вербене тоже хочется быть такой
Примечание: таймлайн - преканон
Предупреждение: горизонтальный инцест

Астра прямая и неулыбчивая. У нее волшебные пальцы физиотерапевта, способные при необходимости не только вправлять позвонки, но и гнуть гвозди, и удобная короткая стрижка. Она рявкает на своих пациентов яростнее, чем охранники у входа – на нарушителей. Она не только не красится (нормально для врача) и не закрашивает седину (нормально для Дюрон, у которых годы обозначают власть), но и просто не старается выглядеть привлекательнее. Зачем? Она – это Астра, других таких нет. И то, что у нее тридцать пять идентичных клонов, совершенно не важно.

Шутка, что Лилии стоило сделать Астру с Y-хромосомой (обычные люди в таких случаях говорят «тебе стоило родиться мужчиной», что логически неверно – эмбрион не меняет своего генетического набора в утробе) – так вот, эта семейная шутка настолько стара, что Астра ее даже не замечает. Раньше фыркала: «Вот еще. Способность мочиться стоя и ранняя склонность к сердечным заболеваниям никогда не стояли в списке моих приоритетов».

Младшие, вроде Жасмин и Роситы, вбили себе в голову, что у Астры в прошлом был трагический роман. («Ах! С мужчиной из чужого Дома!»). Потому она с тех пор такая суровая, и сердце у нее, вместо разбитого, теперь сделано из лучшей хирургической стали. Разумеется, все это глупости. Астра такая сама по себе. Но девчонкам, за недостатком жизненного опыта еще похожим друг на друга, как горошины из одного стручка, чужда сама мысль, что можно быть разными при одном хромосомном наборе.

Хотя кто мешает младшим увидеть это собственными глазами? Дюроны всем скопом – живое опровержение того, что сексуальная ориентация, не говоря о характере, якобы заложена в генах. Мать Лилия асексуальна, насколько это вообще может кто-то утверждать. (Секреты Матери – их разве что Лотос знала, та самая Лотос, чье имя в семье запрещено даже упоминать). Большая часть ее дочерей – уверенные и реализованные гетеро, каждая по своему. Но вот Лаванда предпочитает видеть мужчин лежащими исключительно на операционном столе, а не в своей постели, а Камилла, напротив, планомерно перетрахала всех, кто носит штаны, включая охрану здания. Ястреб предпочитает женщин, а Робин – парней. А Астра – помните, мы все еще про Астру? – говорит, что слишком ленива для таких различий, и просто накладывает руку на все, что к ней само приплыло.

Вербена, вон, сама когда-то приплыла.

– Глупая, любопытная рыбка, – говорит ей Астра с чем-то вроде удивления в голосе. Вербене только двадцать пять, у Астры почти нет седых волос, а Мать Лилия обещала вскоре объявить, кого из семьи она пошлет на стажировку в большой мир. «Вау, Большой Мир!» – сказала бы Ива своими любимыми словами-все-с-заглавных-букв, но Ива пока только в проекте. А вот Вербена – уже молодой, подающий надежды интерн-криохирург, работой которого Астра довольна.

Астра многоопытна, Астра несентиментальна, Астра относится к разовым связям с великолепным равнодушием, как богач – к грошовым расходам. Вербене тоже хочется быть такой.

– Любопытство – подходящее качество для ученого, – отвечает она с апломбом, развязывая тесемки хирургического костюма.

– Массаж? – предлагает Астра вежливо, подходит сзади, кладет ладони на плечи и чуть сжимает, захватывая напряженные мышцы. Но Вербена, хихикая, оборачивается и цитирует древний анекдот про работницу борделя, наладчика автоматических линий, пляж и станки. Массаж с душистым маслом и под расслабляющую музыку – сам по себе удовольствие, но она хочет от Астры кое-чего другого. Того, о чем сестры и братья шушукаются, не делая из этого слишком большой тайны, и что Астра понимает с полуслова.

Ладони клон-сестры скользят у нее по бокам, поддевают спортивный лифчик. Пальцы Астры твердые, но гладкие от массажного масла, ни огрубевшей кожи, ни заусениц. И дыхание горячее, когда она спрашивает в самое ухо:

– Но почему я, а не кто-то из братьев? Ты же предпочитаешь мужчин, рыбка.

Вербена поворачивается всем корпусом – вроде бы чтобы Астра лучше ее расслышала, но на самом деле затем, чтобы под пальцы той попал сосок. Астра мнет его ровно с нужной пропорцией напористости и нежности. Сердце у Вербены начинает биться все чаще.

– А с кем? – она хихикает. – Ястреб зануда, у Свена мне одеколон не нравится, а до того, чтобы соблазнять мальчишек, я еще не дошла.

По правде говоря, ей немного неловко в роли искушенной соблазнительницы. В ее годы у нее в активе две заурядных связи с мужчинами (менеджер из дома Фелл и приезжавший к Дюронам год назад заказчик с какой-то захудалой планеты). Наемные любовники из Дома удовольствий, где у всей Семьи открытый кредит, не в счет; крутить романы с пациентами непрофессионально, да и не вызывают у нее желания те, кого она созерцала в виде гастрономического набора; отношения с охранниками – это пошло; а Ястреб – зануда…

Астра мнет ей грудь, забирает в ладони, пощипывает сосок, целует шею – и легонько подталкивает к стене. Вербена ежится, ощутив лопатками прохладный пластик, и запрокидывает голову. Они целуются, и дыхание Астры отдает мятой.

Брюки Вербены падают к щиколоткам, она придушенно ахает. Ладонь Астры гладит ей внутреннюю сторону бедра, живот, ныряет под трусики.

– Рыбка из вулканического озера, – шепчет Астра. – Горячая и мокрая. Беру назад свои слова, что ты исключительно по мальчикам.

– Стопроцентная гетеросексуальность, – тяжело выдыхает Вербена, – встречается еще реже, чем – ай! – серебряный единорог.

Какая, к черту, гетеро? Сейчас она уверена, что всегда хотела этого и только этого. Клитор под поглаживаниями тянет томительной щекоткой, сердце колотится, щеки горят, колени слегка подгибаются. Вербена ритмично подает бедрами, насаживаясь на пальцы, и вскоре финиширует с рекордным временем и полноценным оргазмом.

Астра смотрит на нее и сама тяжело дышит, словно взбежала сейчас на пятый этаж.

– А… ты? – неуверенно спрашивает Вербена, едва отдышавшись.

– Спасибо, девочка, я уже. Это было мощно, а для такой скромницы, какой тебя считают все – просто фантастика. Ты точно не переодетая Лаванда?

Хорошая шутка. Как их перепутаешь, если Лаванда старше Вербены на пятнадцать лет, стрижется под «ежик» и красит его – еще бы! – в сиреневый? Она – анестезиолог и все свои чудачества неизменно объясняет любопытствующим: «Надышалась веселящим газом, разве не ясно?» И да, Лаванда как раз лесби и полностью этим довольна.

– Нет! – мотает головой Вербена, и краска со щек вдруг заливает ее до самых ушей.

– Эй! Сестричка! – Астра берет ее двумя пальцами за подбородок; железные пальцы, проминающие самые неподатливые сведенные мышцы, сейчас легки и заботливы. – А поцеловать?

Вербена неожиданно для себя кидается ей на шею, целует в щеки, в губы, прячет лицо, потому что чувствует, что от удовольствия и выплеска эндорфинов глаза у нее на мокром месте. Вот стыд-то!

Астра несентиментальна, но молоденькой Вербене до нее, увы, далеко.

@темы: фемслэш, мое, Архипелаг Джексона, Дюроны, WTFC, Фанфики

---

Мой деанон-4. Две истории из "Ученика воина"

Название: О чем говорят Форпатрилы
Автор: jetta-e
Категория|Рейтинг|Размер: джен, G, миди (~4300 слов)
Пейринг|Персонажи: Элис, Корделия. Эйрел, Айвен, граф Форпатрил
Жанр: политика, юмор, драма, missing scene
Краткое содержание: по заявке «события Ученика воина в Форбарр-Султане от получения сведений об армии отпрыска форского рода до приезда Майлза»

>*1*

Пары сходились и расходились на навощенном наборном паркете. Мягкий блеск «солнышек», искусно имитирующих свечи в хрустальной люстре, мерцал на золотой вышивке мундиров и преломлялся в драгоценностях дам, заставлял сиять огнями прихотливые украшения на елке, дробился в хрустале бокалов. Музыка менуэта рассыпалась в воздухе мягкими волнами прибоя.

Распорядительница бала, делая вид, что поправляет в волосах тиару, незаметно сжала пальцами виски. Головная боль, вот несуразица. Ее не должно быть, ведь все идет как нельзя лучше. Идеально до совершенства и хорошо до приторности. Ведь Зимнепраздничный бал – одно из трех главных событий года во дворце, так что иначе и быть не могло.

Макушка юного императора приметно торчала над всей толпой танцующих. Вот ведь мальчик вымахал, привычно умилилась леди Элис. Пока по-юношески долговязый и так же угрюмый, но он уже обещал стать довольно привлекательным мужчиной. Высоким, серьезным, с четкими чертами лица. Конечно, внимание женщин императору Грегору обеспечено при любых внешних данных, но быть симпатичным – куда благотворнее и для его самооценки, и для личного счастья. Вот сейчас он танцует с молодой Патрисией Фордонован, девица счастливо улыбается, рдея румянцем в тон своему атласному платью. Грегор… ну, у того хотя бы глаза блестят.

Корделия как-то рассуждала, что танцы – это разрешенная барраярской моралью замена сексу, и как любая – как там она говорила? – ах, да, как любая сублимация эффективна лишь отчасти. Увы, Корделия слишком многое привыкла трактовать через секс, она бетанка до мозга костей. Чистое физическое удовольствие от танца и восхищение его красотой она тоже упрощает до плотского. Хочется надеяться, что Грегора, своего приемного сына, умница Корделия этих иллюзий пока не лишила.

Где там она, кстати? В прежние дни высокую фигуру и рыжие косы, уложенные короной, Элис бы высматривала поближе к императорскому возвышению, но теперь… Не дело это, охлаждение между императором и премьер-министром. Производит недолжный эффект на посторонних – а Грегор к тому же пока слишком юн, чтобы полностью скрывать этот досадный факт на публичных мероприятиях. С годами он станет менее сдержан с девушками и более непроницаем с чиновниками, но до этого должно пройти еще много времени.

– Кого ты ищешь? – с удивлением спросил знакомый голос из-за плеча, и Элис вздрогнула от неожиданности.

– Да тебя же! – с секундным запозданием улыбнулась она, поворачиваясь.

На Корделии Форкосиган сегодня был яркий наряд Паттони из модного жатого шелка лаймового оттенка с черной отделкой и черные жемчуга. Очень стильно, остро, эффектно. Вот только за последние полдюжины лет Элис не припоминала на плечах леди консорта – тогда еще консорта, это сейчас она лишь жена премьер-министра – столь вызывающе модного наряда. Комаррского, заметьте, модельера. Для всех окружающих это был уверенный сигнал «у Форкосиганов все прекрасно», для Элис же от лаймового шелка отчетливо потянуло бравадой и опасностью.

На приемах вокруг графини Форкосиган собирался свой кружок дам средних лет, в котором она скорее отдыхала душой, чем царствовала там. Элис одобряла. Кому для души танцы, кому – беседы, иначе слишком легко возненавидеть дворцовые церемонии. Но сейчас Корделия была одна. Даже не с мужем – чье общество в бальной зале было для нее еще чаще и привычней. Графиня – по обычаю и традициям помощница графа, но в случае Корделии подходило скорее «соратница». Форкосиганы разделили свои силы?

– Я ведь знаю, менуэты ты не любишь. Поэтому выглядывала тебя в толпе, а не на танцевальном паркете; но тут ты меня сама нашла. – Элис всегда восхищало, каким бесшумным шагом умеет ходить Корделия. Ни тебе цокота каблуков – да и каблуки та не очень жаловала, – ни излишнего шелеста пышных юбок.

– Ты не сводила взгляд с танцующих, – Корделия улыбнулась и взяла ее под руку.

– Верно, я остановилась полюбоваться, как танцует Грегор. Приятно взглянуть на результат своих усилий.

– О, да. Паренек прекрасно усвоил то, что касается светских обязанностей.

– Не осуждение ли я слышу в твоем голосе?

– Скорее зависть, – Корделия Форкосиган вздохнула. – Со своей частью воспитания ты преуспела идеально. А вот мне не хватило тех пятнадцати лет, что я была его опекуном. Впрочем, что мне оставалось, как не смириться перед законом природы: в двадцать все мальчишки… гм.

– Гм?

– Идиоты, – договорила Корделия решительно, хоть и негромко. Шансы еще кого-то услышать этот эпитет, с жаром произнесенный почти что Элис на ухо, были лишь у направленных микрофонов СБ. – И девочки, вероятно, так же, у меня нет никаких оснований считать, что разумность как-то связана с X-хромосомой. Просто вы, барраярцы, даете парням больше возможностей натворить дел.

– Что-то случилось? – Элис легонько коснулась пальцами лаймового рукава.

– Ничего. Пока – ничего. Просто Фордрозда упорно вьется вокруг Грегора так, что неудивительно, если у того голова закружится. Послушать его, так у мальчика нет более преданного и искреннего друга – который, конечно же, не имеет никакой личной заинтересованности в обсуждаемых вопросах, высказывается просто из радения о благе страны и расположения к его величеству – и бла-бла-бла, плюс пригоршня ядовитых колючек и хорошенькая порция лести. Вот крыса! – это Корделия почти прошипела.

– Граф Фордрозда не сахар, – рассудительно согласилась Элис. – Но вряд ли ты хочешь во веки веков сама контролировать все контакты Грегора. Он уже взрослый мальчик, и ему не получить умения общаться с людьми иначе, чем на собственном опыте.

– Он не мальчик, он император трех планет, – отозвалась Корделия сухо. Кажется, ожидала поддержки в своем негодовании.

– Вот именно. Неужели он сам не сможет построить отношения с одним из ближайших своих подданных?

– Ближайших? – возмущенно фыркнула Корделия.

– Одним из шестидесяти графов.

– Барраярская магия титула? Фордрозда – лишь пройдоха, для которого нет ничего святого, и чьи принципы столь же долговечны, как бумажная салфетка, которой он вытирает за ужином пальцы. Но Грегору пока не хватает уверенности это распознать. И за свою неуверенность он злится именно на Эйрела. И постоянно оспаривает его решения – то ли что бы проверить свои, то ли чтобы убедиться, что теперь приказывает он, а подчиняются – ему. Любой терапевт много бы рассказал в связи с этим про взросление и конкуренцию с отцовской фигурой, но, увы, телепатию еще не изобрели, чтобы я смогла передать это знание прямо в мозг моего приемного сына.

– Всякому было бы тяжело сменить адмирала Форкосигана во главе государства, – развела руками Элис. – Тем более молодому человеку.

– Ну да, да… – Корделия принялась машинально крутить кольцо на пальце, мгновенно спохватилась, опустила руки.

– Я уверена, что Грегор преодолеет это недоразумение, – сказала Элис, невольно косясь в сторону. Туда, где вокруг статной фигуры графа Фордрозды собрался кружок мужчин в военных мундирах. Где сейчас Эйрел Форкосиган, она не могла разглядеть в переливающейся всеми красками нарядов толпе. – Это… временное охлаждение, не имеющее под собой причин. Эйрелу стоит лишь выждать, а уж это он умеет делать лучше всех.

Политика – мужское дело, и не стоит лезть под руку мужчинам, которые танцуют этот освященный веками танец.

– А если ты так обеспокоена – поговори с Грегором сама, – неожиданно прибавила она. – Встречи приемной матери с сыном – это не политика, а семейное дело, и уж тебе-то никто не закрывал пути во дворец.

– Но ты разве не видишь, что конфликт интересов… – начала было Корделия и махнула рукой. – Грегор танцует, говоришь? С кем?

– Уже второй танец – с Патрисией Фордонован.

– Не помню… чья она родственница?

Насколько память Корделии Форкосиган была цепкой и безошибочной в делах науки и политики, настолько она отказывалась удерживать в себе все хитросплетения родословных древ высшего форства, а особенно – применительно к юным дебютанткам. Ее любимая наука психология наверняка бы сказала кое-что про сложности в запоминании нежеланного, но было не по-дружески уязвлять Корделию на её поле её же оружием.

– Вторая дочь замминистра водных ресурсов, по материнской линии – двоюродная племянница Фордрозды.

– Снова он! – Корделия всплеснула руками.

– Дорогая! – Элис наклонилась к ней чуть поближе и тихо произнесла: – Паранойя – это несомненный залог здоровья, но так же и источник язвы желудка. Не надо видеть угрозы там, где ее нет; Патрисия – милая и довольно простодушная девушка, и ее общество непременно скрасит императору официальную часть сегодняшнего вечера.

– Насколько было бы проще, – произнесла Корделия Форкосиган, урожденная Нейсмит, отрешенно, – если бы влияние на власть на Барраяре ограничивалось рамками конституции, как в цивилизованных мирах. На Бете…

А, вот в чем дело!

– Пришло письмо с Беты от Майлза? – догадалась Элис. – Хотя я сомневаюсь, что семнадцатилетний мальчик будет писать домой регулярно и в срок. Значит, от твоей матери?

– Ну, причем тут Майлз! – Корделия почти не покраснела. – У него все хорошо, хотя он… сама знаешь, нормальный живой мальчик, склонный к приключениям. Так мама написала. А как Айвен? Я думаю, определив его под надзор в Академию, теперь ты рада, что он избегает… случайных сексуальных контактов с молодыми женщинами, служащими в твоем доме. Я помню, ты просила Эйрела поговорить с ним об этом, но теперь-то актуальность разговора отпала?

Да, подумала Элис. Гораздо правильнее говорить о делах наших сыновей, чем на скользкие политические темы. По крайней мере, в этой зале.

Она понимала волнение Корделии. Смена власти – тревожная пора, чреватая неловкостями, ошибками, бурлением подводных течений. А если прибавить к этому недавнее фиаско юного Форкосигана… Корделия, конечно, не раз говорила, что провал на экзаменах – не конец света, и что военная служба вовсе не единственная перспективная карьера для мужчины, но Элис-то видела, как та расстраивалась вместе с Майлзом. Неопределенность в судьбе сына, перемены в судьбе мужа, все это смутит самое стойкое сердце и заставит видеть окружающее в самом пессимистичном свете.

Элис даже мысленно не произнесла про свою дорогую подругу «одержимая контролем перестраховщица». И надеялась, что той тоже не пришел в голову эпитет вроде «ограниченной светской клуши». Ведь дружба основана на взаимном уважении, не так ли? Они только обменялись ласковыми улыбками и постепенно отдрейфовали в людских волнах в разные стороны залы.

Бал, точно палочка бенгальского огня, продолжал шипеть и брызгать искрами. И на душе у Элис стало легко. Зимнепраздник – самое лучшее время в году, и здесь не может родиться ничего скверного.


*2*

– Хорошо быть графом, – завистливо вздохнул Айвен Форпатрил из-за кружки с компотом. Кружка была железная, уставная, и компота в ней помещалось прилично, но это не делало Айвена счастливым.

– Неплохо, – согласился его собеседник. – Тут ты, малек, глаголешь истинную правду. А что?

«Малек» - обращение пренебрежительное, но все же не слишком обидное. Испокон веку так старшие курсанты Имперской Академии именовали зеленых первокурсников, и тут, в общем, было не важно, кто старше годами или выше на голову. Айвен должен был по всем правилам вытянуться длиннее, кстати. А после окончания Академии, через три года, и вовсе не будет разницы между одним мичманом и другим.

Но отучиться эти три года не так-то просто.

– А то. У нас положено всего два отпуска все года, правильно, Анри? Мы тут живем как эти... заключенные. На одинокой полярной льдине. Видим только белых медведей и инструкторов...

– Белых медведей я еще не видел, – с сожалением сказал граф Анри Форволк. – Может, их на третьем курсе покажут. Кстати, Айвен, а зачем тебе медведи?

– Да ни зачем, погоди ты! – Айвен осушил сразу полкружки, чтобы вернуть себе ораторский голос. – Живем, значит, как на льдине. На улицы не выходим, штатских не видим, девочек - тем более. Все так?

Увы, взывание к чувствам не сработало.

– Это Академия, дружище. Место для настоящих мужчин. Малькам, привыкшим к маминой домашней кухне и ласковым уступчивым горничным, здесь и должно быть тяжело, – нравоучительно заметил второкурсник Форволк. – Я, правда, пока не понял, при чем тут мой титул, но ты продолжай, Форпатрил. Твои жалобы ласкают мой слух.

– А ты не перебивай! И вот, представляешь, посреди этой спартанской одинокой жизни какая-то зараза с графским титулом – это я про тебя, если не понял - уже второй раз за месяц сваливает с занятий в Академии, к вящему возмущению и зависти других курсантов. Бурчит в сторону что-то про «закрытые заседания Совета», одевается в штатское, садится в лимузин и средь бела дня рассекает по столице. Кстати, елку на Главной площади уже убрали, ты успел увидеть?

- Зависть – это понятно. И лестно. Ладно, слушай доклад: елку сняли, памятник Дорке убрали в леса, в кондитерской на набережной новая витрина, а на Звездном мосту бетанцы в качестве гуманитарной помощи раздают путевки в Шар, не больше двух в одни руки…

– Иди ты! – в этот момент Айвен не выдержал и захихикал. А что? Нормальная мужская реакция при упоминании секса… или чего-то хотя бы отдаленно с сексом связанного. Судя по режиму в Академии, этим «связанным» им всем так и придется ограничиваться вплоть до выпуска. – А в Императорском оперном театре, значит, выступает медведица?

– Какая медведица?

– Дендарийская. Усатая. Большая любительница лапши. Той самой, которую ты мне на уши хотел повесить, – Айвен допил компот и перевернул кружку, сливая на язык последние капли. – А я, между прочим, не лапшу люблю, а компот. Эх, нет в жизни справедливости. У кого сладкое кончается, а кто регулярно катается на лимузине в Замок Форхартунг. Случилось что-то, да, приятель?

– Ну-у, как сказать… – протянул тот, скорчив физиономию, долженствующую говорить о его радении за судьбы Империи и высокой ответственности. – Это были закрытые комитетские заседания, Айвен. Сам понимаешь, не то, о чем стоит болтать.

– Анри! – Айвен посмотрел ему в глаза вдохновенно и ласково. – Если бы тебя вызывал на допрос старик Иллиан, я бы постарался об этом забыть раньше, чем за тобой дверь захлопнулась. Но тут – наши форские дела, и никакой ужасной тайны из них делать не стоит. По крайней мере, со мной. С человеком, чья маман присылает подробные письма как минимум раз в неделю и подробно делится в них со мной всеми важными светскими новостями. Намек ясен? Не жмотничай, рассказывай. Наверняка у вас на повестке дня было что-то срочное и необычное. Ради раздела водных угодий Форволынкина тебя бы ни за что не стали выдергивать с занятий.

Двоюродный кузен императора (Айвен, само собой) и того же самого императора близкий друг (Анри, конечно) многозначительно переглянулись. И Анри решился.

– Вообще-то да. То есть нет. Это были совсем не водные угодья. Нам сообщили, что твой кузен подался в пираты.

Айвен недоуменно открыл рот.

– Кузен? Франц Форпатрил?!

– Майлз Форкосиган, – коротко поправил его Анри.

А вот это уже ни в какие ворота не лезло. Особенно в отсутствие коротышки Майлза, за чье доброе имя, получается, и вступиться, кроме Айвена, было некому.

– Я же просил тебя серьезно! – взвился он. – Майлз, да будет тебе известно, не предмет для шуток. Сами бы побыли на его месте, шутники…

– А с чего ты взял, что я шучу? – удивился Форволк. – Ты меня знаешь, у меня воображения не хватило бы такое выдумать. Пришло известие, что твой коротышка-кузен улетел куда-то в жопу мира с непроизносимым названием и там собирает собственный наемный флот. Ну ладно, насчет пирата я погорячился, хотя сабля и повязка на один глаз ему бы пошла. Но про флот зато своими ушами слышал.

– Флот? Охренительная новость. А это ничего, что Майлзу всего семнадцать? Что он ростом метр с кепкой? Что его, бедолагу, даже в курсанты не взяли, не то что кораблями командовать? А на какие шиши он этот ваш флот наймет? Возьмет мелочь на карманные расходы у бабушки?

Айвен невольно распалился, перечисляя вполне очевидные причины, по каким Майлза не поставили бы командовать даже гребной шлюпкой, а не то что космофлотом. Дополнительным аргументом было бы «ты что, ведь это Майлз!». Айвен бы не доверил ему управлять даже пылесосом – кто знает, во что способен превратить невинную домашнюю утварь маленький маньяк. Но об этом, пожалуй, не стоит пока рассказывать Анри. Чего пугать беднягу преждевременно, ему когда-нибудь рядом с Майлзом на соседних скамьях Совета сидеть.

– У какой бабушки? – только и понял из всех его аргументов Анри. – Граф Петр же вдовец был, сколько я себя помню.

– У маминой. Майлз поехал отдыхать к родным Корделии, на Бету. Ну, знаешь, Бета, такая цивилизованная планетка, самые современные коммы, Шар, веселые ребята в Кварце, девушки в одних юбочках… – измученный воздержанием организм юного курсанта самым живейшим образом откликнулся на эту картину. Айвен торопливо продолжил: – Старая миссис Нейсмит за ним присмотрит, и там же его телохранитель с дочкой для компании. Знаешь, какой у Майлза телохранитель, у-у, зверь! При нем не забалуешь.

– Но сообщение совершенно определенно было… – попытался оправдаться молодой граф.

– Ага. А то ты не знаешь, как перевирают новости, пока они доходят до нас. Помнишь нашумевшую историю про то, как престарелая графиня Форвейн родила двойню, ага? И не она, а ее невестка, и не двойню, а призовую пару лошадей, и вообще не родила, конечно. А тут не Бета даже, какой-то медвежий угол. Наверняка все перепутали.

- А верно, - облегченно согласился Форволк. - Наши новостные агентства хлебом не корми, дай рассказать занимательную новость про кого-нибудь из высших форов. Тем более что фамилия «Форкосиган», пожалуй, единственная, кроме императорской, которую инопланетники научились выговаривать без ошибок.

- Он не как Форкосиган поехал, - припомнил Айвен. – Как Нейсмит. На Бете Нейсмитов как песка. Наверняка кого-то с ним и перепутали. Майлз, конечно, еще тот авантюрный электровеник, но на кой черт ему сдался флот? Он вообще лошадей предпочитает…

На Бете ведь и так хватает приключений, даже для такого неугомонного, как Майлз?


*3*

В тот день граф Фалько Форпатрил не ждал никаких визитов. Его ждали недоразобранные прошения, бумаги, да он и сам был не против посидеть пару часов в кабинете – только недавно уехала гостившая у него пару дней младшая невестка с детьми, а внуки – воистину цветы жизни, но, в отличие от ботаники, еще и очень шумные. Дела Округа и полбокала шерри были вполне способны его занять до вечера.

Когда вышколенный оруженосец объявил: «К вам граф Форкосиган, милорд», – Фалько так удивился, как ему, пожалуй, давно не случалось. Хотя, конечно, моментально распорядился проводить гостя в библиотеку и сам поспешил туда по ступеням вниз. Ну как поспешил – человеку его положения и лет несолидно бегать, как мальчишке, как бы ни подстегивало его удивление.

Что могло понадобиться у него премьер-министру, срочно, без предварительного звонка, без договоренности? Их отношения с Форкосиганом были дружелюбно-ровными, не в малой степени благодаря общей родне, однако ни о каком политическом союзе речи не шло. Фалько всю свою жизнь искусно лавировал между прогрессистами и консерваторами, и ему ни на кой не сдался центристский политический блок Эйрела Форкосигана, незыблемый, как доктрина обороноспособности Империи.

К чести Форкосигана, тот ни разу не пытался повлиять на него и заставить переменить мнение, взывая к родственным чувствам. Вот старый граф Форкосиган, недавно отошедший к праотцам – тот да, был в политике хитер и беззастенчив так, как многие не ожидали от старого прямолинейного вояки. А его сыну Эйрелу, пожалуй, сильная позиция не сыграла на руку. Почти пятнадцать лет стоять в главе Империи – такое кого угодно приучить к предпочтению силы перед тонкостью.

Но нет: личный визит к собрату-графу – не поступок с позиции силы. Хотя, признаться, место Форкосигана у власти в последние полгода не выглядело слишком надежным, но об этом лучше пока помалкивать…

По благородной, обрамленной седыми волосами, физиономии графа Фалько никак нельзя было сказать, что по пути к библиотеке его снедает жгучее любопытство.

Эйрел Форкосиган спокойно ждал его у камина. Полный бокал, предложенный в знак гостеприимства Дома, стоял у его локтя нетронутым. Лицо Форкосигана было задумчивым и немного усталым – словом, на нем было обычное выражение человека, круглые сутки занятого ответственной, хоть и давно знакомой, работой. Он был одет в зеленый военный мундир, который предпочитал в непафосной обстановке и прежде, в годы Регенства. Словом, по внешности Эйрела Форкосигана можно было только заключить «не спит и одет».

– Милорд Форпатрил, – произнес тот с официальной учтивостью, – рад видеть вас. И прошу уделить мне немного вашего времени.

– Располагайте мною, – ритуально отозвался Форпатрил.

– Понимаю, что наверняка оторвал вас от дел, явившись без предупреждения. И постараюсь быть краток. Мы еще найдем время посидеть и расспросить друг друга по всем правилам, как дела, как поживает семья, дети… – Форкосиган неожиданно вздохнул.

Маленькие дети – маленькие хлопоты. Резвый топот маленьких ножек в непосредственной близости от стеллажа с хрустальными кубками все же не шел ни в какое сравнение с теми проблемами, что умеют создавать подростки. Пару месяцев назад вдовая кузина Элис умудрилась даже Фалько достать жалобами на неблаговидное поведение своего юного сына Айвена и не стала бабушкой в свои пока молодые годы только чудом. А сын самого Форкосигана, айвеновский, кстати, сверстник, кажется, успел впутаться в какое-то незаконное предприятие на другом краю галактики. Ходил такой слушок, многообещающий, но ничем пока не подтвержденный.

– Да, дети, – отозвался Фалько машинально и совершенно искренне.

– Полагаю, вы строите догадки, о чем пойдет речь. Да, я намерен поговорить с вами о Майлзе.

Фалько порадовался, что проницательность и нюх ему не изменили. Но, гм, о Майлзе? Он бы еще понял, если о Айвене.

– Я не буду просить вас сохранять молчание о том, что вы сейчас услышите. Но надеюсь, что ваше собственное благоразумие призовет вас к тому же, Фалько. – Форкосиган покачал головой. – Тем более, что через какое-то время эти сведения все равно станут общедоступны, однако, чем больше дать времени на развитие слухов, тем более пышным цветом они цветут.

– Ну да, да… – протянул Фалько, боясь спугнуть удачу. Определенно о Майлзе! Неужели он узнает в точности, причем из первых уст, что натворил неугомонный колченогий мальчишка? И это явно не неправильный переход улицы, раз Эйрел Форкосиган так этим растревожен.

– Голые факты таковы. – Форкосиган вытянул руку и начал загибать пальцы. – Мой сын, находясь на расстоянии полутора десятков П-В переходов от Барраяра, в каком-то галактическом захолустье, решил попробовать себя в управлении наемным флотом. Для чего его знаний, очевидно, недостаточно, однако ему сопутствует удача, и этот флот, последовательно одерживая победы в местном конфликте, намерен всерьез признать его командование. Абсурдно, и потому я скорее склонен верить этому сообщению, чем нет.

Потрясающе! Майлзу-инвалиду определенно не светила никакая военная карьера на Барраяре, но, оказывается, этот мелкий паршивец исхитрился добыть себе второй шанс по ту сторону Галактики? Фалько многое бы отдал, чтобы поглядеть на эту картину. Особенно на тот момент, когда необученный парнишка ростом в полтора метра решит покомандовать космическим десантом.

– Эйрел, я вместе с вами возмущаюсь неосторожностью вашего сына? – произнес он с самым благоразумным видом, тщательно скрывая любопытство. – Но вряд ли мои увещевания до него дойдут.

– Мои пока что тоже, – Форкосиган коротко развел руками. – Проблема не в моих педагогических талантах. А в том, что наше законодательство, базируясь в отношении форства на прецедентах столетней давности, хронически не понимает слов «инопланетный» и «вне зоны интересов Барраяра». Возглавить наемную армию – для этого поступка закон допускает только одно толкование. И, видимо, юридические познания Майлза, хоть он знает и больше прочих вчерашних школьников, оказались слишком ограничены, чтобы он это понял, заигрываясь в своих солдатиков.

– То есть вы хотите сказать, что все эти слухи про нарушение закона Форлопулоса?..

– Верны. Закрытый комитет Совета графов обсуждал эту проблему на протяжении двух заседаний. Меня туда не позвали, разумеется, но узнать я смог. На третьем комитет, предположительно, будет готов выдвинуть обвинение в государственной измене и представить его графам на утверждение, – произнес Форкосиган четко. По обе стороны его рта залегли глубокие морщины.

– Но я-то что могу сделать? – натурально изумился Фалько. Боже мой, как хорошо, что его собственные сыновья послушны и обладают недостатком воображения, и в юности им не пришло в голову нечто хоть наполовину столь же дерзкое. Форкосигану определенно не повезло с сыном, хотя он, Фалько, конечно, не самоубийца, чтобы такое произносить вслух.

– Дать мне совет или принять мой.

Форкосиган стиснул руки на коленях так, словно смертельно хотел бы сейчас что-то покрутить в пальцах, но считает несолидным отрывать пуговицу с собственного кителя, а больше ему нечем их занять.

– Согласитесь, что сам по себе Майлз не представляет не для кого ни мишень, ни врага. Его глупости, совершенные за черт знает сколько световых лет отсюда, угрожают лишь ему самому. Да и то, вместе с ним я отправил надежного телохранителя; впрочем, это к делу не относится. Желать ему зла из-за того титула, который он должен наследовать… вы же сами знаете, что мой следующий после сына наследник – Айвен Форпатрил? Да, именно поэтому я пришел говорить к вам. Чтобы эту ветку рассуждений вы могли со спокойной душой исключить.

– Это точно, – вставил Фалько. Этот-идиот-Айвен был одним из самых наименее пригодных для графского титула мальчишек, каких он видел в своей жизни. Его поразительное прямодушие и лень при неплохом уме были совершенно уникальным сочетанием. При этом единственным кровным родственником, который получил бы хоть какое-то преимущество от его продвижения, был сам Фалько.

– Логически рассуждая, единственной мишенью для атаки на Майлза являюсь я сам. Моя работа определенно не принесла ему ни счастья, ни безопасности… А теперь добавила еще и неприятеля. Беспринципного и опасного.

Форкосиган подался вперед, глядя Фалько прямо глаза в глаза, и произнес почти шепотом:

– Кто инициировал расследование «противоправных действий лорда Форкосигана»? Кто сделал комитетский запрос в Службу Безопасности? Кому я стою поперек горла вот уже несколько месяцев? Попробуйте сами дать ответы на эти вопросы, Фалько, и, если все они не сойдутся на одном «граф Фордрозда», можете назвать меня идиотом хуже Айвена.

– Ваша гипотеза звучит логично, – Фалько тщательно подбирал слова перед этим напором прорвавшихся у обычно бесстрастного Форкосигана эмоций. – Но остается только гипотезой.

– Я знаю, – Форкосиган спокойно кивнул, успев справиться с собой. – Но если эта гипотеза верна, а мы ничего не станем предпринимать, может произойти так, что тело моего сына станет для мерзавца просто ступенькой к власти. И этого я допустить не вправе.

Фалько пробрала невольная дрожь. Премьер-министр адмирал граф Форкосиган, который готовится к решительным мерам – это было зрелище почище носа тяжелой ракеты, высунувшегося из пусковой шахты.

– Эйрел, – произнес он как можно более спокойно, – вы сами только что сказали, что фактически деяния вашего сына подпадают под статью закона. Если вы не уверены, что способны добиться отмены Закона Форлопулоса в Совете или императорского помилования, я не вижу для вас иного варианта…

«…Иного, нежели мятеж», – договорил он мысленно. И сердце противно заныло.

– Я вижу, – уронил Эйрел Форкосиган тяжело. – Поэтому и пришел просить вас о помощи. Фалько, поставьте этот несчастный бокал, вы его, чего доброго, сломаете. Ваша приверженность порядку и справедливости мне отлично известна, и я ни за что не стал бы поднимать вас на бунт – у вас же это слово на языке вертится?

«По-моему, именно это ты и пытался сделать», – мысленно парировал Фалько. Хотя сам понимал, что неправ. Для такой прямой атаки Форкосиган, старый волк большой барраярской политики, слишком умен.

– Если эта тема была поднята, значит, то, что сделал мой сын, должно быть рассмотрено Советом, – отрубил Форкосиган. – Обвинение в измене – это как та птица, которую единожды выпустив, уже не загонишь обратно в клетку. Единственное, о чем я прошу лично вас – выступить с предложением заменить одну формулировку другой. Вместо нарушения закона Форлопулоса – намерение узурпировать трон Империи.

Упала тишина. И челюсть графа Фалько Форпатрила.

– Эйрел, вы понимаете, что это обвинение гораздо более серьезно?

– Казнить два раза за одно преступление все равно ни у кого не получится, – ответил тот горько. Каждый раз, когда он упоминал приговор по делу об измене, у него каменели желваки на скулах. – Дьявол в деталях. Обвинение в намерениях против обвинения в деянии. Мой сын гарантированно не виновен ни в попытке сколотить личную армию, чтобы бросить вызов императорской власти, ни в претензиях на императорскую табуретку. Я готов поставить на это его и свою голову, Фалько. Но оправдаться, если кто-то пожелает выслушать его оправдания, ему будет легче именно по этому пункту.

– Но почему я? – почти уже сдался Форпатрил. – Не один из ваших союзников?

– Потому что вы не принадлежите к моему политическому блоку, Фалько, как я ни старался склонить вас на свою сторону. И потому что есть Айвен; и человек, который сам одержим стремлением к власти, легко заподозрит такой же инструмент власти для вас в вашем племяннике.

– Инструмент? Похоже, это вы манипулируете мной.

– Нет. Я прошу вас, – произнес Эйрел совсем тихо, но уже без того яростного накала шепота. – Я не стал бы просить для себя самого… наверное, и для сына тоже. Но есть еще один мальчик, о судьбе которого мы ведем речь. Должен ли такой человек, каким мы представляем графа Фордрозду, хоть одну лишнюю минуту находиться рядом с Грегором?

Туше. Свой самый убойный аргумент премьер-министр Форкосиган приберег напоследок.

– Я это сделаю. У вас есть мое слово, Форкосиган, – пообещал граф Форпатрил, вставая и пожимая ему руку.

Название: С чистого листа
Автор: jetta-e
Категория|Рейтинг|Размер: джен, РG, мини (~1700 слов)
Пейринг|Персонажи: Грегор, Эйрел
Жанр: драма, missing scene
Краткое содержание: по заявке «какой оказалась судьба графа Фордрозды после провала заговора?»

<Чистый лист бумаги резал глаза. Искушал богатством возможностей.

– Тебе ведь еще ни разу не случалось отправлять человека на смерть?

Император Грегор взглянул на того, кому задал этот вопрос, и картина предстала отнюдь не впечатляющая. Карие с зеленоватым отливом глаза прищурены, губы раздраженно сжаты, брови насуплены, вот и весь грозный вид. И, разумеется, никакого ответа Грегору ждать не стоит. Отражения не разговаривают с оригиналом, за исключением случаев явно выраженной шизофрении, которые, тьфу-тьфу-тьфу, не наш случай. Но что поделать, если беседа с собственным отражением в черной зеркальной поверхности комма – единственная, на которую он готов сейчас решиться?

Леди Корделия сто раз объясняла ему, что разговоры с самим собой – это не признак душевного нездоровья, как считают невежды, а нормальное поведение человека, лицом к лицу представшего со сложной проблемой. Продуктивная вербализация, вот, как это называется у искушенных в психологии бетанцев. Грегор всегда был умненький мальчик и на память не жаловался.

– Не приходилось, само собой. Тебе просто повезло. Не явись Майлз столь своевременно, точно чертик из бутылки, ты бы поставил большую императорскую печать уже под его смертным приговором. Лажать, так по-крупному, казнить, так брата? Но Майлз объявился, все разрулил, показал тебе истинного заговорщика и сдал его с потрохами в руки твоего правосудия…

Грегор вздохнул. С самим собой не поспоришь, тем более, что все истинная правда: да, явился, выявил и сдал.

Граф Фордрозда – воистину образцово-показательный злоумышленник. Грегор поднял руку и начал задумчиво загибать пальцы. Нагло лгал и манипулировал Грегором лично, раз, нарушил свою клятву графа и вассала секундус, два, злобно интриговал против его истинной опоры – Эйрела Форкосигана, три, пытался подстроить смерть обоих грегоровских кузенов и друзей детства, четыре, вступил в сговор с убийцами и расхитителями в рядах Генштаба, пять. Одной руки для перечисления может не хватить. И вдобавок ко всему, как вишенка на торт, деяние предельной глупости – тайно пронес оружие в зал Совета и обнажил его в присутствии императора. Хоть в учебники по политической интриге вставляй его, красавца. Ни единого основания пожалеть этого типа и проявить к нему императорское милосердие, разумеется, у Грегора не было.

Или?..

Нет, не было! Бесспорный случай преступления, идеальное сочетание личной обиды судьи, его же чистой совести и гласа закона. Подарок от Форкосиганов. Практически тренировочный образец для того, кто только учится выражать свою волю и железный характер. Эйрел Форкосиган, вон, смертные приговоры в свое время пачками подписывал, тебе стыдно оказаться слабее, особенно когда ты обещал встретиться с ним с глазу на глаз через… Грегор поднял руку и посмотрел на хроно. Через двадцать минут.

«Вот мы и подошли к тому, что тебя больше всего волнует, паренек?» – произнес голос Корделии Форкосиган у него в голове.

Тоже мне, открытие Южного континента! Эти встречи – точнее, личные аудиенции премьер-министра у императора, но Грегора сейчас воротило от всякого пафоса, – происходили столь же регулярно, как и прежде, и оба их участника старательно делали вид, что все нормально, отчего неловкость повышалась еще на пару градусов. Один даже про себя не пытался просить прощения, другой даже в мыслях не допускал упрека «Ну, и как ты мог?». Все вместе делало ожидание этих необходимых и сугубо деловых встреч таким невыносимым для Грегора, словно речь шла о визитах к врачу, да еще не ко всякому, а тому, который лечит стыдную болезнь.

Так с ума сойти можно, если честно. Каждый свой поступок и намерение прикладывать к мерке «А как это оценит Эйрел Форкосиган?», «Не будет ли он разочарован мною снова?» и даже «Не сочтет ли он мою предсказуемость за бездарность?». Третий вопрос обычно добивал его окончательно, тут никаких разговоров с зеркалом не надо, чтобы упасть в ласковые объятия шизофрении…

С Фордроздой-советником ему было легче. Да, легче. Как в игре на «детском» уровне. С Форкосиганом его было не сравнить, не того масштаба фигура. Он не подавлял Грегора огромностью собственной личности, не представлял собой эталон, не был кем-то настолько важным или значимым, чтобы за его похвалу хотелось отдать все. Был просто мерзавцем среднего калибра.

– А вот так все ему и расскажу! – пообещал самому себе Грегор сердито. – Эйрел должен знать, что он для меня значит. Леди Корделия всегда говорила, мол, откровенность – единственный способ вести себя с близкими людьми. А если он за все настолько на меня обижен, что больше не считает близким, пусть сам скажет. Я пойму.

Он отодвинул от себя чистый лист пластбумаги подальше, прижал папкой сверху, чтобы точно никакого искушения не было. Он поговорит с лордом… теперь уже с графом Эйрелом Форкосиганом, как непривычно это выговаривать. За горячкой последних дней случившаяся полгода назад смерть старого графа Петра словно смазалась. Должная, ожидаемая, почетная смерть в глубокой старости. Майлз говорил, его дед ворчал, что станет первым из Форкосиганов за черт знает сколько поколений, умершим в своей постели. Это даже хорошо, что старик не дожил до недавнего Совета Графов. А то бы его инфаркт тоже лег на и без того больную совесть Грегора.

«И крепость в Форкосиган-Сюрло тоже ты развалил, да?» – подсказал ему молчаливый зеркальный двойник. И от него Грегор позорно сбежал к окну.

Он еще стоял, смотря в никуда сквозь залитое дождем стекло, когда за его спиной негромко, но отчетливо скрипнула дверь. Не требовалось слышать низкий хрипловатый баритон, вежливо окликнувший: «Сир?» – чтобы точно знать, кто это. Несомненно, граф Эйрел явился на аудиенцию минута в минуту. Пунктуальность, которая была с его стороны то ли проявлением уважения, то ли очередным уроком, Грегор сам не знал. До чего же скверно сомневаться во всем, даже в таких мелочах.

– Премьер-министр, – склонил голову он. Не надо ни титулований, ни церемоний. Им сейчас просто надо поговорить.

Форкосиган разложил бумаги, принялся докладывать. Четкими, емкими, рублеными фразами. Грегор ждал, напрягшись и незаметно стиснув пальцы. Вот сейчас, сейчас…

– И министерство юстиции ждет вашего решения о наказании по делу о государственной измене, сир. – Снова это «сир», употребляемое редко, с аптекарской точностью, как отмеряют сильнодействующее лекарство.– Дело Фордрозды и Хессмана.

– Я… помню.

– И что же? – поинтересовался Форкосиган спокойно.

– Я должен это обсудить, прежде чем принять решение. Обсудить с вами.

Его премьер-министр, бывший регент Империи, человек-легенда терпеливо ждал. Если он мысленно и припечатал Грегора ярлыком «малодушный трус», то никак не дал этого понять.

– Начну с главного. Я знаю, что Фордрозда заслуживает традиционной форской казни. Буква закона, его дух и моя личная обида говорят это в один голос. Он пытался лгать и манипулировать мною, он покушался на жизнь моих родных. – Грегор сглотнул и договорил: – Голову снимали и за меньшее.

– Допустим.

– Все сходится слишком гладко, чтобы испытывать сомнения, – Грегор постарался сдержать иронию. Тема была явно неприятной для обоих.

– Проще выносить приговор, когда преступник неоспоримо виновен по морали и по закону, – согласился Форкосиган

– А ты сам подписывал приговоры о казни форов голодной смертью в клетке? – Грегор произнес это тихо. – За все шестнадцать лет регентства, хоть раз. После войны, для пяти графов, поддержавших Фордариана? И не только. Для изменников, предателей родины, дезертиров?! – он вдруг понял, что почти кричит.

– Бывало, – ответил Эйрел коротко. Он никак не прокомментировал переход на «ты». – Несколько раз. Ты сейчас хочешь полного отчета по всем случаям или просто подтверждения, что – да, это было?

– Но если и было, то не в последние лет десять?

– Ты правильно помнишь.

– Значит, это я верну этот обычай в нашу жизнь. От одной этой мысли мне уже не по себе. А когда понимаю, что испытаю от казни Фордрозды удовлетворение и сочту ее справедливой, меня просто тошнит.

– Хм. – Эйрел покачал головой. – Публичная казнь несет много пропагандистских функций, но уж точно не рассчитана на то, чтобы вызвать тошноту у судьи. Но позволь мне заметить… Ты говоришь про Фордрозду, но ни словом не упомянул его сообщника.

– Хессман – не фор, – удивился Грегор. – Его судьбу решит военный трибунал.

– То есть выстрел нейробластера в затылок, которым увенчаются в военной тюрьме похождения адмирала Хессмана, тебя не слишком волнует. Главное – не на твоих глазах?

– Зачем ты так?.. – слабо возмутился Грегор.

– Зачем – что? Рассказываю тебе подробности? Затем, что знать их тебе не слишком приятно, но все же необходимо. Ведь приговор ему тоже будет подписан твоим именем, верховный главнокомандующий.

– Сказать честно? Меня в равной степени не волнует судьба обоих, – огрызнулся Грегор. – Люди, которые пытались предать меня, уничтожить тебя и убить Майлза с Айвеном, заслужили любой законной казни. Не знаю, мог бы я на нее смотреть с бесстрастным лицом, но уж точно никого не пожалел бы.

– Ты и не обязан смотреть; вполне можешь приказать привести приговор в исполнение негласно. Обвиняемый покончил с собою в камере или умер от сердечного приступа, бывает. Это создаст меньше оснований для скандала и будет даже милосердно. Вот как ты можешь поступить с Фордроздой. Ты об этом хотел узнать у меня, прежде чем ставить свою подпись?

Серые холодные глаза смотрели на Грегора, как два ружейных дула…

Нет, не так. Серые глаза человека, который всю жизнь был ему учителем, опорой, приемным отцом, смотрели спокойно и выжидающе. Не обвиняя и не утешая. «Ты – император, – говорили они. – Тебе решать. Я не стану оспаривать этого решения».

Грегор собрался с духом.

– Я вообще-то хотел извиниться, Эйрел, – сказал он тихо. – За собственную дурость. И признаться, насколько я был перепуган тем, что чуть было не натворил. Рассказать, как я потерял решимость. Как теперь одна мысль о клетке для казней, в которую я чуть было не загнал собственного брата, пугает меня до мокрых штанов, если мне будет позволено выразиться так грубо. Если ты знаешь способ разобрать эту проклятую клетку на кусочки и выкинуть на свалку истории, скажи. А то начнем мы с Фордрозды, а рано или поздно в ней окажется кто-то, кого я знаю, кто мне приятель, родич, слуга… И тогда я, как император, должен буду поступить согласно закону. Вот.

Он помолчал и решительно прибавил:

– А Фордрозда пусть хоть в аду горит, мне до него нет дела. Хотя я предпочел бы обойтись без мучительства.

Эйрел Форкосиган встал. «А ведь он ниже меня ростом», – в который раз привычно подивился Грегор. Окажись сейчас на его месте коротышка Майлз, тот бы без стеснения обнял отца, уткнулся лицом в рукав мундира: традиционная и понятная мизансцена. Грегор только застыл от неловкости. Императору не пристало вести себя как ребенку и просить об утешении.

А еще ему не пристало признаваться в трусости или принимать решения из тщательно умалчиваемых страхов. «Я снова разочаровал тебя, Эйрел?»

– Решение о казни, даже справедливой и законной – самая неприятная из обязанностей правителя. Прости, говорю это по собственному поганому опыту, – пояснил Эйрел Форкосиган буднично. – Однако решимости разломать эту клетку даже мне не хватило. Я помогу это сделать тебе, если ты того пожелаешь. Но – потом. Сейчас подпишите, сир, а я обещаю позаботиться о том, чтобы все произошло наименее грязно и постыдно.

Не утешение. Протянутая вовремя твердая рука, обещание равного. И никаких счетов между ними.

– Спасибо, милорд премьер-министр, – сглотнув, выговорил Грегор.

@темы: Элис, мое, Эйрел, Грегор, Айвен, Корделия, джен, WTFC, таймлайн: правление Грегора, Фанфики

---

Мой деанон-3. Аналитика

Название: Национальности, языки и этносы во вселенной Буджолд
Автор: jetta-e
Форма|Рейтинг|Размер: фэндомная аналитика, G (~2600 слов)
Краткое содержание: а как у нас в мире ЛМБ с национальным вопросом? На каком языке говорит Галактика тысячу лет спустя? Где в мире американской писательницы русские и японцы?


Как же обстоит в мире ЛМБ дело с разными нациями? На каком языке говорит Галактика тысячу лет спустя? Есть ли в мире американской писательницы, скажем, русские, латиноамериканцы или японцы?

Прежде, чем говорить о «национальном вопросе» во вселенной Буджолд, давайте предпримем небольшое отступление в другой фэндом. Не тактическое, конечно, а уточняющее. Есть два пути анализа того, как устроен выдуманный мир, и еще с фэндома Шерлока Холмса повелось, что они условно именуются «дойлистским» и «ватсонианским»: рассказов о ШХ было много, писались они в коммерческих целях и не всегда сводились в единое целое, но фэны любят обсуждать детали и находить объяснения, и по ходу дела вдруг выяснилось, что есть две принципиально разные манеры объяснять. Любой факт канона может быть истолкован через призму взгляда извне на автора текста (Дойля) или взгляда изнутри со стороны рассказчика (Ватсона). Термины постепенно стали общими для мультифэндома, поэтому мы можем свободно применять их и здесь.

Итак, мы можем рассмотреть тему языков и наций в книгах Буджолд с двух сторон: понять, какими источниками пользовалась автор при создании, и разобрать, кто же его на самом деле, по мнению ЛМБ, населяет. Что интересно, эти два набора данных далеко не всегда совпадут.

Барраяр

Это – главное место действия Саги, и давайте сначала посмотрим на него со стороны дойлистов. Тут нам проще, у нас есть авторские признания в виде статей и интервью – и, надо сказать, от года к году ЛМБ совсем не путается в показаниях.

Русские персонажи

В первую очередь надо сказать, что, по признанию самого автора, написание барраярских книг началось у нее с создания их главных героев. И Барраяр как таковой вырос из характера Эйрела Форкосигана, который «... возник в законченном виде и начал генерировать вокруг себя мир. Он прилетел с некой планеты, так что эта планета должна иметь определенную историю, в результате которой возникла определенная культура, чтобы произвести такого человека. Я начала с Эйрела и, двигаясь обратно, разработала историю Барраяра». Из мрачного и страдающего в сюжете книги героя родилась планета стойких и много претерпевших людей. В понимании ЛМБ Россия была именно такой – нечто одновременно трагическое и печальное (в плане истории – «в Россию вторгались несколько раз и со всевозможных сторон», а цетагандийская оккупация Барраяра «написана» автором именно с истории России и Вьетнама) и опасно-угрожающее (в свете еще не закончившейся холодной войны СССР и США). Имя «Эйрел» показалось ей тогда довольно русским, по какой-то дальней ассоциации с Аральским морем, ну, а фамилию она позаимствовала у всем нам известного политика советских времен А.А.Косыгина.

С другой стороны, Буджолд в молодости с огромным интересом смотрела шпионско-детективный сериал «The Man from U.N.C.L.E.» (ныне нам прекрасно знакомый по современной версии, кинофильму Гая Ричи), и для нее «сработало влияние самого привлекательного героя из этого сериала, русского по имени Илья Курякин». Так что не только Форкосиган, но и его главный СБшник Саймон Иллиан появился на свет немного русским.

А еще молодого принца Ксава, уехавшего в цивилизованные страны учиться и налаживать дипломатические отношения Барраяра, автор если не в книгах, то в своих статьях неоднократно уподобляет Петру Первому: «до войны Ксав черпал свое вдохновение в ранних годах и прихотливых путешествиях русского царя Петра Великого, подобно тому отправившись за пределы планеты получать образование».

Что еще интересно, русский фон Барраяра с точки зрения Буджолд составляет параллели не с современным ей СССР, а именно с имперской Россией. «Форское общество не базируется на советском», – это Буджолд утверждает определенно. Это полезно помнить, когда мы рассуждаем, например, являются ли политофицеры аналогами комиссаров Красной Армии и т.д.

Немецкие титулы

Придумывая свою культуру отъявленных милитаристов, ЛМБ взяла в качестве еще одного ее источника страну, в которой культ мундира и мощь военной машины были предметом особой гордости. Свою нотку в Барраяр внесли Пруссия и кайзеровская Германия. Причем не только описанием воинского духа, но и довольно косвенным способом. Знаменитая каста форов (Vor), что интересно, не имеет никакого отношения к русским «ворам [в законе]» об этом значении слова автор узнала лет на десять позже в разговоре с одним из русских фэнов. «Фор» — это просто интересно звучащий слог, который упал из моей головы прямо на страницу. Он немного напоминает немецкое «фон», так что в нем есть нечто аристократическое». Объединив немецкую дворянскую приставку с английским словом «war» (война), автор и назвала свою военную касту.

Японская модель

Когда Буджолд придумывала Барраяр на основе довольно распространенной в НФ идеи «затерянной колонии», она стала себе искать историческую модель для такой культуры – и нашла: это было открытие Японии в эпоху Мейдзи во второй половине 19 века. Как она писала, «У них был свой период изоляции, у них развилась своя военная каста, они тоже пережили очень болезненный новый контакт с внешним миром», «император Дорка объединил страну (подобно Токугаве Иэясу)» – и в результате: «форы в моей голове сложились из японских самураев, с добавлением черт военных каст русских и европейцев».

Хотя, конечно, все это неявные параллели. «Россия, Япония, Пруссия, Англия и дюжина других образцов. Барраяр – сам по себе, это не слепок с какого-то отдельного периода или места земной истории, но я пришла к выводам, что сходные причины должны приводить к подобным результатам. Так что я натаскала источников из всех уголков истории человечества» Буджолд специально предупреждает читателя: «Я не пишу ни современную, ни историческую прозу, а лишь фантастику, окрашенную или вдохновленную земной историей».

И тем не менее, если встать на позицию «ватсонианца» и взглянуть на культуру Барраяра глазами обитателя этой Вселенной, национальный вопрос будет выглядеть немного по-другому.

Четыре стороны света: англичане, русские, французы и греки

Согласно истории этого мира, в основе барраярской культуры лежит заселение планеты консорциумом, который образовали четыре европейских государства: Россия, Великобритания, Франция и Греция: «Первые колонисты прибыли четырьмя разного размера группами — русские, британцы, французы и греки». Примерно в XXIII веке на будущий Барраяр прилетело пятьдесят тысяч первопоселенцев, после чего туннель захлопнулся, и семьсот лет местная популяция варилась исключительно в собственном соку. Антропологически они все перемешались, образовав типичную национальную внешность («карие глаза, темные волосы, смуглая кожа, так выглядит большинство барраярцев»), однако на языковом и культурном плане национальные различия еще сохранились.

Во время действия книг на Барраяре сохраняются все те же четыре титульные нации – англичане, русские, французы и греки – и четыре официально признанных государственных языка: во время императорской свадьбы Грегора с Лаисой совершенно всерьез решался вопрос, нужно ли включить в официальный обряд четырехкратное повторение брачных клятв - на каждом из них. Барраярцы учат все эти языки в школе, кому как это дается; в политике имеют вес «русская», «французская» и «греческая» партии, каждая со своим лидером в Совете Графов. Кстати, греки, хоть и являются самой малочисленной из национальных диаспор, сохраняют особенности компактного проживания и остаются самыми рьяными борцами за национальный вопрос.

Хотя, конечно, для удобства общепринятым языком общения, на котором говорят все поданные империи, принят один из языков. В Период Изоляции это был русский – и даже сейчас в английскую речь барраярцы вставляют отдельные русские слова: ругательства («sobaki!», «kostolomy»), имена мифологических персонажей («Baba Yaga»). А в современное героям книге время – английский (на котором, кстати, из соображений удобства общается и вся человеческая Вселенная, но об этом ниже). Но даже барраярский инглиш в произношении отличен от «среднего по Галактике». Бетанцы воспринимают барраярский прононс английского как гортанный, а сама Буджолд отмечает, что «выговор английского, типичный для форкосигановского Округа – это как если бы британский актер играл в пьесе героя с русским акцентом». А про прочие языки инопланетница-лингвистка Теж сразу говорит, что их версии – мутировавшие в сравнении с теми, на которых говорят в Галактике: «Пока я сюда не попала, я про барраярский русский вообще не слышала. Или про ваш местный греческий диалект, довольно испорченный — то есть измененный».

С письменным языком еще хлеще. Учитывая, что у барраярцев в наличии два языка с латиницей – английский и французский, – и два с кириллицей и похожим на нее алфавитом – русский и греческий, то лучшие умы Барраяра в Период Изоляции напряглись и родили общий для всех языковых наборов алфавит (вероятно, из соображений удобства книгопечатания, которое и в Темные века никуда не делось). Эдакий чудовищный мутант в 46 знаков, да еще начертание букв такое, что инопланетники воспринимают его как «причудливые завитки», но все же разобрать могут. («Книга была реликтом печатного искусства времен Изоляции; написана она была на английском, но он передавался некоей мутировавшей вариацией кириллицы в сорок шесть символов; в ту пору этот алфавит был общим для всех языков Барраяра»).

…И еще кое-кто

Если же проанализировать упоминаемые в книгах фамилии барраярцев, получается еще более интересная картина. Если предположить, что фамилии сохранились за прошедшие 700 лет, то, помимо представителей четырех перечисленных наций, среди пятидесяти тысяч первопоселенцев обнаруживаются и другие европейцы: чехи (Журик, Куделка, Сметани), венгры (Сабо, Маттулич), финны (Туомонен), болгары (Друшняковы), голландцы (Вааген), австрийцы (Эстергази), итальянцы (Натточини) и другие. Анализ, правда, осложняет то, что барраярцы склонны брать себе усеченные или измененные формы имени («Серг от Сергея, Падма от Падмакара, Ксав — как урезанное Ксавье», а также Делия от Корделии, Эзар от Эзры, Дув от Давида и т.д..) и видоизменять свои фамилии добавлением типичного «-и» на конце; именно так, по всем правилам, Давид Гален стал Дувом Галени.

Совсем неожиданным является в языках Барраяра «арабский след», но и он есть. Мало того, что столица планеты зовется Форбарр-Султана, а ее самый старый район – «караван-сарай», но еще никто толком не знает, откуда взялся корень «Барр», которым поименовано императорское семейство и сама планета вместе с ним. С равной вероятностью это может быть шотландский топоним (остров Барра, замок Барр) или арабское именование (аль-Барр, «благословенный»).

Иные миры

Цетаганда – неяпонские японцы

Цетаганду Буджолд придумала, скрестив в своем воображении причудливую культуру дальневосточных империй с их сложным внешним церемониалом и обожествлением императора (Япония Хэйан, Китай династий Мин и Цин) и футуристические достижения биологии. «Цетаганда также имела восточные образцы. Меня очень интересовала Хэйанская Япония, период высокого развития культуры в девятом веке, как и культура Китая того же периода и более позднего периода последних маньчжуров (конец XIX и начало XX веков). Я почерпнула оттуда некоторые идеи государственного устройства и культуры, которые соединились с очень прогрессивными идеями генной инженерии и мыслями о том, как люди будут жить в условиях технологического воспроизводства. Все это соединилось в моем сознании и дало плоды в виде цетагандийцев, у которых есть высокоразвитая культура, иерархическое общество, — и все это, если заглянуть дальше поверхностного блеска, имеет чисто биологическое объяснение».

Но, что интересно, в книгах Цетаганду заселяют отнюдь не этнические японцы (или другие дальневосточные народы), а вполне себе европейского вида люди. Это видно даже на высшей элите, аутах, произвольно и по собственному вкусу регулирующих свою внешность: император Флетчир – темноглазый и с ястребиным «римским» профилем, императрица Райан – голубоглазая и бледная брюнетка, одна из ее коллег по Совету консортов – темнокожая и т.д. И паттерн имен для цетагандийцев содержит характерные восточные корни только изредка (Окита, Нару), а наряду с этим там встречаются отчетливо испаноязычные фамилии (Эстаннис, Наварр) или образованные на французский манер формы принадлежности аутессы к новой семье (леди д’Хар, д’Чилиан), а также те антропонимы, в которых вообще невозможно отследить языковое происхождение. И название для аристократических каст тоже взято из французского: ауты/ба – высшие/низшие (haut/bas); вот, правда, никто не знает и никак не может выяснить у автора, что же значит «гем» (ghem) – и «кровь», и «драгоценность» на английском пишутся по-другому. Но однозначно, что цетагандийцев барраярские форы понимают без всякого перевода, даже когда подслушивают некие не для их ушей предназначенные разговоры, а это значит, что, несмотря на японский антураж, базовым языком Небесной Империи является все тот же английский.

Кстати, вот это сочетание японско-китайских ритуалов и даже одежд (многослойные накидки с широкими рукавами, халаты) с полностью европейским этническим составом и языком позволяет предположить, что культура Цетаганды целиком синтетическая, намеренно сконструированная ее основателями. Ведь на осине не родятся апельсины, как всем известно.

Кибо-Дайни – самая настоящая Япония

Выведенная в одной из последних книг планета, заселенная этническими японцами – Кибо-Дайни («Новая Надежда-2») строго соблюдает национальный принцип: все ее обитатели говорят на японском и английском, города именуются сразу двумя названиями – японским и англоязычным, жители носят традиционные японские штаны-хакама, юкаты и кимоно, деньги называются «ново-йены», и имена, насколько можно понять, тоже в большинстве своем японские. Это все очень правильно и не содержит загадок. Разве что интересно предположение, что Буджолд показала «правильную» космическую Японию ровно затем, чтобы оттенить «неправильную» – Цетаганду.

Бета – идеальная Америка

Колония Бета была вторым из основанных земными переселенцами поселений – и первым успешным. «В начале XXII века были сделаны первые усилия по межзвездной колонизации и были отправлены первые корабли, которые добирались до цели примерно лет двадцать. Колония Альфа, которая казалась биологически многообещающей, полностью провалилась, и все там погибли. Второй была Колония Бета в унылой пустыне, где люди жили так, словно зарывали свои космические корабли в землю. Ее заселяли из США». Для этого монокультурного состава населения Буджолд, кстати, придумала свое оправдание: якобы на Земле в 22 веке случилась локальная ядерная война, часть Северной Америки оказалась затопленной, и США поэтому вышли из числа стран, которые могли заниматься колонизацией космоса. Более поздние колонии заселялись скорее смешанными мировыми культурами, хотя, как мы видим по Кибо-Дайни, это не универсальный принцип.

Как результат, цивилизация Беты во многом списана с современной Америки (хоть и изрядно идеализирована): бетанский доллар служит межгалактической валютой; политкорректность торжествует; каждому гарантирована крыша над головой, сытная еда и доступ к информации. («Колония Бета похожа на Южную Калифорнию, доведенную до крайности»). И, конечно, это касается и языка. На барраярский слух бетанский диалект английского звучит «плоским» и монотонным, но он полностью понятен.

Эскобар - испанцы или испанские колонии

Эскобар – богатый и процветающий мир, с длинными сутками и землеподобным климатом на планете – скорее всего заселен представителями Испании либо испаноговорящих стран (вероятнее всего, Латинской Америки). Само название планеты происходит от распространенной испанской фамилии (хотя мы ее лучше всего знаем по имени колумбийского наркобарона). Государство-планета Эскобар управляется Планетарными Кортесами – а именно так («Генеральные Кортесы») называется нынешний представительный орган и носитель законодательной власти, то бишь парламент, Испании. Среди упомянутых в книгах эскобарцев также много типично испанских фамилий: биолог Энрике Боргос, пристав Густиос, врач Арагонес. Хотя в ОЧ эскобарка Элена Висконти, жертва Ботари и невольная мать его дочери, носит скорее итальянскую фамилию, как и техник Терса Бони, собирающая тела погибших в около-эскобарском пространстве, а это значит, что с монокультурным составом населения на Эскобаре не все просто. Возможно, в первой книге «испанский» характер планеты был для автора не так очевиден.

Так как же обстоит дело с языками?

В целом Галактика говорит на английском. «Некий восходящий к английскому диалект мог стать межзвездной "лингва франка" (термин для смешанного всеобщего языка с ограниченной сферой употребления), точно так же, по тем же самым практическим причинам, как английский язык сейчас является международным языком воздушного транспорта из соображений безопасности полетов». Но, несмотря на то, что по ходу действия книг героев не заботит проблема перевода, в этой вселенной такой вопрос не исключен.

Сколько же национальностей в буджолдовском Нексусе, сколько языков используют его жители? Немало: десятки, сотни. Некоторые языки вселенной ЛМБ – земные, другие – их модифицированные потомки, названные по месту своего появления (так, на планета Лайруба говорят на арабском и лайрубском).

Все это требует специального сервиса. Так в мире ЛМБ появились на свет автоматические переводчики. Автопереводчик имеет вид клипсы, надеваемой на ухо и способен моментально переводить речь на родной язык носителя; их использовала и Корделия при чтении старинной барраярской книги на русском, и Майлз при разговоре с многонациональной толпой пассажиров «Идриса». Теж говорит, что «хорошие автопереводчики оперируют сотнями языков», на Станции Клайн восемьдесят застрявших пассажиров торгового конвоя говорили на «четырнадцати разных языках, которые переводили девятнадцать разных моделей электронных толмачей», а в новостной сети Кибо-Дайни, выбирая язык интерфейса, Майлз открыл «меню в несколько десятков местных языков, половину из которых он даже знать не мог».

Но, в общем, да, героям ЛМБ на других мирах везет с языками так же, как с гравитацией, климатом или с продолжительностью суток. Ничего слишком непривычного.

***

И какой же вывод из всего этого?

Имея дело с книгами и фиками по Буджолд, помни:
– национальная и языковая принадлежность героя – важная вещь, не теряй ее,
– но не приписывай герою весь лубочный комплекс черт какой-то нации. Цетагандийцы не едят палочками и не носят кимоно, барраярцы не держат дома православных икон и не пьют водку стаканами, бетанцы не завоевывают колоний силой оружия,
– форы все-таки не воры, а император Грегор – не царь-батюшка. Хоть параллели и лестны.

Приятного чтения!

Источники:

• Ответы ЛМБ на вопросы в Goodreads
  
• Письма Буджолд в Lois-Bujold mailing list
  
• Лоис М. Буджолд FAQ
  
• Лоис Макмастер Буджолд, Ответы на вопросы русских фэнов
  
• ответы ЛМБ на вопросы фэнов на Gaylaxicon
  
• Интервью Саффорда Льюиса с Лоис М. Буджолд
  
• Форкон 2004 - чат с Буджолд

@темы: фэндомное, матчасть, мое, WTFC

---

Мой деанон-2. Коллажи

Название: Книги нашей мечты
Автор: jetta-e
Тема спецквеста: «Книга непокоя»
Пейринг/Персонажи: Майлз, Елена, Айвен, Катерина
Категория|Жанр|Рейтинг: джен, G
Краткое содержание: книги, которые мы читаем ночью под одеялом; книги, которые отгоняют сон и позволяют мечтать о том, что ты способен стать чем-то большим.
Форма|Оригинальный размер: коллаж 800*600, 4 шт.
Примечание: на спецквест было выложено 2 коллажа, и еще 2 принесено разохотившимся автором после, в комменты под выкладкой.

@темы: мое, Майлз, Айвен, WTFC, Елена Ботари, Рисунки, Катриона