Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Команда Барраяра идет на Зимнюю Фэндомную Битву в шестой раз.
Оставляйте нам свои заявки (здесь или на Инсайде, от ника или анонимно от Гостя) или присоединяйтесь к ее составу сами!

@темы: WTFC

---

надо встряхнуться! и что для этого подходит лучше, чем хороший юмор?

28.10.2017 в 15:41

Пишет  Sammium:

Барраярский сет с примечаниями
в сутках барраяра
двадцать шесть часов*
но въездные визы
не дают для сов

говорят что слышно
в космосе порой
кто открыл планету
быстренько закрой

если мы изменим
свой менталитет
завтра здесь начнется
промискуитет

каждый приглашенный
носит два меча**
лучше бы мы сразу
вызвали врача***

вот чего не видел
в жизни до сих пор
где-то в этом зале
бродит трезвый фор****

Примечания:
*даже с гаком
**и кинжалы ещё; да, у леди тоже есть кинжалы
***и портативную криокамеру заказали; или две
****одно из двух - или вражеский шпион, или наш СБшник, или мне по пьяни показалось

@темы: юмор

---

Название: Не к месту
Автор: Zayanfhel
Стихи, нестандартный размер, кроссовер Сильмариллиона и Саги о Форкосиганах.
Взято с ficbook.net/readfic/6023063
Примечания автора:
Это история Мелиан, как бы она сложилась в мире Саги. Время действия - где-то в районе Лэйтиан, Лутиэн уже ушла, но ещё не пришла в местный аналог Нарготронда.

*
А в последнее время не к месту ни оптимизм, ни тем более счастье:
С мужем не хватает времени поговорить вот уже несколько дней,
Дочь недавно ушла на войну, рассорившись и не попрощавшись,
А друзья давно и уже безнадёжно завязли в войне.

А работы выходит опять (и не поймёшь, отчего) выше крыши:
Новые медразработки, апгрейд защитэкрана - в идеях странно легко утонуть,
И хочется говорить час без остановки о них одних, и об усталости, и о друзьях - но никто и не услышит,
Многие бы и выслушали, и поняли - но все они ушли на войну.

И не тоскуешь ни по Небесному саду, ни по шару и гравикреслу,
Ни по большим надеждам и планам, настроенным будто бы сгоряча,
А только были когда-то бессонные ночи, и лаборатория, и рядом Эсте,
И ты тогда была счастлива.
Значит, сможешь быть счастлива и сейчас.

@темы: кроссовер, Цетаганда, джен, Стихи, Фанфики

---

Ну, поехали!

Команда WTF Barrayar 2018 снова с вами.

Большая и классная компания, успешно отвоевавшая уже пять лет на Зимних Битвах, вновь с вами. Наш канон — знаменитый книжный цикл в жанре космооперы — дает фантастический простор для творчества, и мы открыты для любых предложений.
Ветераны - в строй! Новички - приходите! Обещаем благожелательную и творческую атмосферу, коллективные проекты, отличные работы авторства ваших сокомандников и полное отсутствие споров о том, что писать можно и достойно, а что - нет.
Пишите в u-mail капитану jetta-e, то есть мне.

@темы: фэндомное, WTFC

---

Название: Отцы и сыновья (Fathers and Sons)
Автор: пока анонимно DesertVixen
Мини. Джен. Таймлайн финала "Барраяра". Эйрел, Майлз и Петр.

Они и вправду не смогут освободиться друг от друга, пока оба живы.

Те самые правила и традиции, в пренебрежении и насмешке над которыми отец обвинял Эйрела, связывали их крепко. Эйрел был утвержденным наследником своего отца-графа, а других сыновей у Петра не было, если не считать того, кто покоился в земле Форкосиган-Сюрло.

Эйрел порой задавался вопросом, не мог бы отец предпринять попытку отстранить его от наследования, произведя на свет еще одного сына - хотя первородство и было общим принципом, но выбор графа тоже имел значение, особенно если этот граф носил фамилию "Форкосиган". Не было недостатка в форских семействах, которые с охотой пожертвовали бы одну из своих юных расцветающих дочерей или доказавших свою плодовитость вдов ради того, чтобы связать себя семейными узами с Петром Форкосиганом, но тот не предпринимал никаких поползновений в этом направлении. Эйрел подозревал, что отец знает о нежизнеспособности подобных планов, что Цетагандийская война повлияла на его здоровье и способность стать отцом - а кроме того, тот был уже немолод.

Какими бы ни были тому причины, Петр Форкосиган никак не пытался отнять у Эйрела титул лорда-наследника. И все же Эйрел не обманывал себя мыслью, что умолчание отца на этот счет означает согласие с его выбором. Это было больше похоже на покров молчания скрывающий какой-то план.

В конце концов, один раз отец уже пытался заставить врачей отключить систему жизнеобеспечения Майлза, когда тот был еще в маточном репликаторе, прямо перед тем, как знакомый им Барраяр расколол мятеж Фордариана. Он не видел в Майлзе Форкосигана, и не испытывал никаких угрызений совести от желания его устранить. Эйрел сделает все что угодно, чтобы защитить своего первенца, будет охранять Майлза до самого своего последнего вздоха.

Даже от родного деда Майлза.

Вот почему Эйрел вписал еще одну задачу в список забот Саймона - не сводить глаз с графа Форкосигана.

Конечно, он хотел бы, чтобы они с отцом преодолели это ледяное отчуждение между ними. Корделия как-то в разговоре метафорически назвала их двоих "непреодолимая сила и несокрушимое препятствие" (и Эйрелу хватило ума не уточнять, кто в этой метафоре кто). Они никогда не были слишком близки, но они одни остались друг у друга - последние двое мужчин одного Дома.

С самого рождения Майлза граф Петр не хотел иметь с ним ничего общего, и это больно уязвляло Эйрела. Состояние сына вообще было для него вопросом болезненным - и еще более болезненным потому, что это он был виноват в случившемся с Майлзом, потому что был недостаточно осторожен.

Его отец называл Майлза мутантом, ужасным финалом, к которому пришли Форкосиганы. Когда Корделия еще носила его долгожданного внука, он был с ней мил и любезен, и когда казалось, что она теряет этого долгожданного ребенка - тоже, но он так и не смог понять ее отказа смириться с поражением. В этом было нечто вроде мрачной иронии, ведь его отец был знаменит именно своей несгибаемостью и нежеланием сдаваться. Эйрел с Корделией надеялись за пределами всяческой надежды - но новорожденный Майлз все же представлял собой довольно печальное зрелище: одни кости - скрученные и сросшиеся, другие - такие хрупкие, что могли сломаться от одного касания. И гнев Петра при виде этого зрелища в конечном итоге привел их к нынешнему состоянию ледяной вежливости.

Они дважды пытались наладить отношения, но... Майлз все так же оставался инвалидом, гнев Петра по-прежнему не утихал, а Корделия, как и раньше, не могла понять реакции графа. И Эйрел так и не видел способа все уладить. Требовалось время и терпение, много и того и другого, а их-то как раз сейчас не хватало. Эйрел сперва подумал, что пустота и тишина в родовом особняке заставят графа переменить свое мнение, но теперь, оглядываясь назад, он видел, что допустил тактическую ошибку, надавив излишне сильно.

Порой ему казалось, что переменить нынешнее положение дел может только чудо.

***

Регент Барраяра похудел на пять фунтов.

Это было резонно, поскольку вот уже три недели он пренебрегал обедом ради того, чтобы в это время быть с сыном на уроках плавания. Спустя пять лет после рождения Майлзу наконец сняли спинальный корсет, и его подвижность больше ничем не была ограничена. Доктор предположил, что отличной формой физической нагрузки для мальчика с такими - по-прежнему - хрупкими костями станет плавание, дополнительными плюсами которого будет отсутствие травмоопасных ударных нагрузок. Майлз принял воду как рыба, плавая и плескаясь со всем энтузиазмом. Что еще важней, здесь он мог соревноваться на равных со сверстниками, такими, как Айвен. Выглядел он все еще разительно отлично от кузена, почти карликом, но это зрелище было не столь тяжким, как вид пятилетки, который не может двигаться как все прочие дети.

Эйрел был совсем не против заменить торопливый дневной перекус на час или около того плавания. Это того стоило: смотреть, как его сын двигается с легкостью, шутливо и очень осторожно бороться с ним или плавать вместе с Майлзом, уцепившимся за его широкие плечи. Эйрел любил своего сына больше, чем мог когда-либо вообразить, но знал, что тот никогда не сможет заниматься теми видами физической активности, в которых сам Эйрел был особенно хорош: например, рукопашным боем. В бассейне случилось несколько пугающих моментов, например, когда Майлз пытался прыгать с бортика на глубину, но они это пережили. Эйрел понемногу уверялся, что подобные мгновения ужаса, когда сердце останавливается - неизбежная часть любой родительской доли. Интересно, испытывал ли когда-нибудь его собственный отец эту смесь гордости и страха за своих сыновей? Порой ему так не хватало возможности разделить этот опыт со своим отцом. Тот мог бы гордиться внуком. И сыном.

Самое лучшее время наступало в конце, когда Эйрел с Майлзом просто плавали несколько минут в тихом бассейне. В это время Эйрел почти что забывал об охране поблизости, ощущал, что они здесь вдвоем - отец и сын. Со снятием корсета Майлз сменил свою беспрестанную болтовню на почти постоянную молчаливость, и Эйрел даже удивился, услышав его голос:

- Пап, а где ты учился плавать?

Эйрел вспомнил длинное озеро в Форкосиган-Сюрло, прыжки с причала в холодную воду и плавание, пока губы не посинеют, и тогда отцовские оруженосцы принимались тянуть соломинку, кому из них лезть в воду и вытаскивать мальчишек на берег. Во всех этих воспоминаниях с Эйрелом был его брат, который плавал с ним рядом, или наперегонки, а то и пытался его утопить.

- В Округе, - ответил он после секундной паузы.

- А как там? Как здесь?

Эйрел оглядел бассейн: стерильное помещение, теплая вода, двери в раздевалку.

- Нет, - произнес он медленно, - там все совсем другое. Например, там холоднее. Но озеро в Форкосиган-Сюрло - прекрасное место для плавания.

- Вот бы мне там поплавать, - поделился Майлз, когда они, развернувшись, поплыли к лесенке. - Я бы мог посмотреть на Округ!

- Возможно, скоро это получится, - подумав, признал Эйрел. Он уже почти успел снова задуматься о работе, о двадцати одном деле, ждавшем его на столе к обеденному перерыву. Он был почти уверен, что какие-то из этих проблем породят еще и новые. Однако в глубине его разума уже зажглась картинка того, как он с Майлзом плавает в озере, как Майлз прыгает в воду с причала...

Возможно, настало время для еще одной попытки.

@темы: переводы, Буджолд, Эйрел, Майлз, таймлайн: регенство Форкосигана

---

Подборка интересных эстетиков (тмблрколлажей) :

Свадьба Катерины и Майлз (с):

Форкосигановский Округ (с)

Цетаганда (с)

@темы: Катерина, Майлз, Цетаганда, Рисунки

---

Подборка интересных эстетиков (тмблрколлажей) :

Свадьба Катерины и Майлз ((с)):

Форкосигановский Округ (с)

Цетаганда (с)

---

Публикую с разрешения переводчика.

Название: Минотавр (Minotaur)
Автор: glishara
Переводчик: Terra Cee
Архипелаг Джексона. История Тауры перед встречей с Майлзом

***
Она проснулась, когда в коридорах было ещё темно: дневной цикл ещё не включили, иначе свет пробивался бы через маленькое окно в закрытой двери. Всё в порядке. Если ещё ночь, то ей не надо вставать, да она и не хотела вставать. Вместо этого она перевернулась на живот и накрылась с головой тяжёлой простынёй.

Ткань была шершавой, но её вес давал ощущение уюта. Она немного сползла назад, плотнее заворачиваясь в тяжёлый кокон, пока кончиками пальцев не почувствовала лёгкий поток воздуха. Слишком далеко, солдат. Не выдавай себя врагу! Она старалась не шевелиться. В животе урчало. Сколько ещё ждать завтрак?

От горячего дыхания под простынёй становилось душно, но она не стала вылезать. Странно, но здесь было хорошо. В теплоте и уюте, свернувшись в маленьком гнёздышке как кролик или какое-нибудь другое маленькое животное, - при этой мысли, внезапно, мечты стали не такими приятными. Она резко скинула простыню и села.

Свет залил комнату, и она отвернулась и зажмурилась, вставая. Она двигалась осторожно: в комнате больше не было ничего хрупкого, но на неё сердились, когда она опрокидывала или роняла вещи. Она подошла к шкафчику, открыла его. Все рубашки были одинаковыми, поэтому она просто взяла самую верхнюю и надела, надёжно застегнув пояс. Лёгкая ткань свободно облегала фигуру. Она надела штаны и затянула шнурок на талии. Брюки были длиной до лодыжек, но ещё на месяц они сгодятся.

Здесь не было зеркал, поэтому она расчесалась на ощупь, затем села на кровать, с плохо сдерживаемым нетерпением ожидая, когда кто-то заметит, что она проснулась. Левая пятка подпрыгивала вверх-вниз, колено раскачивалось в такт. Слишком долгое ожидание.

- Девятая.

Она вскинула голову. Ей не удалось найти в комнате колонки, поэтому она представляла, что они спрятаны за стенами или потолком. Она вскочила, сдержав порыв подпрыгнуть и с нетерпением позвала: "Да, сэр?" Свет в коридоре вспыхнул.

- Немедленно явись в медицинский отсек.

А как же завтрак… Но она не жаловалась: она же солдат! Однако, ей больше не надо было бороться с желанием подскочить.

- Есть, сэр.

Дверной замок со щелчком открылся, и она вышла в коридор. Медотсек был неподалёку, и когда она пришла, доктор Далай и доктор Канаба были уже там. Кушетка в дальнем углу комнаты была закрыта простынёй, и её взгляд на минуту задержался на ней. Но солдат не задаёт вопросов. Вместо этого она повернулась к доктору Канабе.

Он взглянул на неё, когда она вошла в комнату, но ничего ей не сказал, обратившись вместо этого к доктору Далай. Они изучали что-то на экране комконсоли и разговаривали достаточно тихо, чтобы она не могла расслышать. Она ждала со всем терпением, на которое была способна, рассматривая стену напротив и стараясь не вертеться. В животе опять заурчало, на этот раз громко, и доктор Канаба обернулся.

- Присядь вот на эту кушетку, - приказал он, указав подбородком. – Это не должно занять много времени.

Он повернулся к доктору Далай, его брови вопросительно изогнулись. Она наблюдала за ними, пока послушно шла к кушетке.

Мрачный доктор Далай выключил дисплей комконсоли. Слишком поздно, ей овладело сильное желание узнать, что было на дисплее минуту назад; она вытянула шею, чтобы рассмотреть тёмный экран, в бессмысленной надежде увидеть хоть какие-то подсказки. Однако он оставался беззвучным, и доктор Далай покинул комнату, не сказав ей ни слова.

Когда дверь с шипением закрылась, она взглянула на доктора Канабу. Она знала, он может прочитать вопрос на её лице, даже когда больше никто не смог бы. Казалось, он всегда знал, о чём она думает. Но он не обратил внимания на выражение её лица и просто улыбнулся, как всегда, отстранённо.

- Сегодня мы тебя только быстро просканируем, - сказал он, - так что ты сможешь пойти завтракать через несколько минут. Не о чем беспокоиться, это обычная процедура.

Доктор Канаба хорошо умел лгать. Все они хорошо умели лгать. Хотя она знала, что ей обычно говорят, когда лгут. Доктор Канаба никогда её так не успокаивал, когда речь шла о действительно обычной процедуре. Её взгляд неумолимо вернулся к той белой занавеске.

- Где Четвёртая? – спросила она, внезапное подозрение свернулось у неё в животе ледяным узлом.

- Мы перевели её в другую комнату для проживания, - сказал доктор Канаба с улыбкой, включив медицинский сканер и изучая показания. Она сдержала желание выбить его из рук доктора.

Ещё один умер или – она посмотрела на неподвижно свисающую белую занавеску – скорее всего, при смерти. Теперь осталась только она. Она ссутулилась и вцепилась в край кушетки. Она не осознавала, с какой силой сжала руки, пока доктор Канаба не нахмурился. "Девятая", – резким голосом произнёс он, и она машинально ослабила хватку, отдёрнув дрожащие руки от места, где когти оставили глубокие отметины на ткани.

Она чувствовала, как её щёки горят, но не извинилась. Доктор Канаба оглянулся через плечо на занавеску, к которой был прикован её взгляд, и его лицо ожесточилось. Он повернулся к ней, его рука нежно легла не её предплечье.

- Тебе не о чем беспокоиться, - сказал он, теперь его голос был другим, более мягким. Она не знала, что об этом думать. - Я позабочусь о тебе, Девятая.

Она уставилась на него в сильном замешательстве, но он только опять нахмурился и нажал несколько кнопок на медицинском сканере.

- Я хочу вновь скорректировать твою диету, - сказал он ей. – Похоже, скорость твоего обмена веществ опять возросла. Программа твоих тренировок изменилась?

- Нет, доктор Канаба, - ответила она и посмотрела на медицинский сканер. Множество лампочек и прямоугольных индикаторов на панели вывода ни о чём ей не говорили, но она всегда смотрела на них, надеясь, что однажды они начнут выдавать информацию в понятной форме. Она поморщилась.

Он заметил её хмурый взгляд и улыбнулся, на этот раз – рассеянно и успокаивающе.

- Это не проблема, - сказал он. – Мы просто добавим к твоему рациону несколько сотен калорий. Это не стало ужасной неожиданностью.

Больше еды! Она сразу взбодрилась, кивнула в знак понимания и посмотрела на дверь.

- Это всё, что вам нужно проверить? – спросила она, безуспешно не давая голосу звучать печально.

- Да, - ответил доктор Канаба и добавил: - Хотя, нет. Погоди-ка… одну минуту.

Похоже было, что он нервничал, и она опять насупилась.

- Ничего серьёзного, всего лишь прививка.

Он достал из кармана лабораторного халата шприц с иглой, и она с опаской посмотрела на него.

- Не гипоспрей? – спросила она.

- Это особая прививка, - ответил он. – Для неё нужна игла. Больно быть не должно.

Демонстрация утешения вызвала у неё презрение. Солдат не боится боли!

- Я просто поинтересовалась, - сказала она.

Она наблюдала, как он снял с иглы защитный колпачок, щёлкнул по ней, затем указал взглядом на её ногу.

- Укол будет в голень, - сказал он. – В икроножную мышцу. Это… - Он прервал объяснение и сказал: - Сними штаны.

Она подчинилась. Иголка воткнулась в её голень. Доктор Канаба нажал на поршень, затем медленно вытащил иглу. На ноге осталась маленькая припухлость. Она хотела потереть её, но сдержалась и надела штаны. Доктор Канаба кивнул.

- Должна ли я за чем-то следить? – спросила она.

- Нет, - ответил доктор Канаба. – Никаких осложнений быть не должно.

Он грустно улыбнулся, и она непонимающе уставилась на него. Он откашлялся.

- Ладно. Иди завтракать.

Ей не надо было приказывать дважды; она встала и направилась к двери. Она не смогла удержаться от последнего взгляда на белую неподвижную занавеску.

*

Четвёртая абсолютно точно была мертва. С этим событием её жизнь круто изменилась.

Ей перестали давать уроки. Она не считала это хорошим знаком. Нельзя научиться всему, ведь так? Её перестали учить не потому, что она всё знает. Её перестали учить, потому что она больше не нуждается в обучении. Она старалась не думать о том, что это означает, но это было сложно.

Это было ещё сложнее из-за того, что ей нечего было делать. Большую часть времени она проводила в своей комнате или спортзале. У неё всё ещё был доступ к учебной библиотеке, и она усердно занималась, но это не помогало отвлечься. Мне всего шестнадцать, размышляла она однажды долгим днём. Моя жизнь не может закончиться так скоро.

Однако, похоже было, что не только она пришла к такому выводу. Она почти не встречала людей. Время от времени она задавалась вопросом: неужели все покинули лабораторию и оставили её бродить в одиночестве по пустым коридорам, как древнего Минотавра? Чудовище вышло из строя и теперь заперто, чтобы умереть, когда настанет время. Однажды она пыталась найти выход, хотя и без особого энтузиазма, но она не могла вырваться из своего лабиринта. Глупая причуда, как ни крути: здесь для неё всегда была еда.

Недели медленно тянулись друг за другом. Двери открывались перед ней по утрам и закрывались за ней каждый вечер. Однажды она решила не возвращаться в свою комнату, когда погаснет свет, чтобы узнать, что они будут делать. Свет в коридоре, в котором она сидела, просто выключился по расписанию. Никто за ней не пришёл, и она провела ночь на жёстком полу. Следующим вечером она вернулась в свою комнату вовремя.

Изоляция была мучительной, сомнения вертелись в голове. Что я сделала не так? Она не могла решить, было ли это наказанием, или это из-за безразличия она болтается по лаборатории, никем не замечаемая.

Однажды утром, когда она боролась со сном, в комнате раздался голос.

- Девятая.

Её сердце замерло, она вскочила на ноги.

- Да, сэр?

Она чувствовала, как горячая кровь струилась по венам, сердце бешено колотилось.

Прежде чем ответить, голос замолчал на секунду, и в это ужасное мгновение она испугалась, что всё это ей снится. Однако, после небольшой паузы, он вновь заговорил.

- Оденься и явись в кабинет №2.

- Есть, сэр!

Её душу переполняла надежда. Было ли это всего лишь ещё одно испытание? Прошла ли она его? Подошло ли оно к концу? Она слишком быстро схватила одежду и порвала когтями рубашку. Она вздрогнула, но не остановилась и взяла другую рубашку. Она оделась так быстро, как только смогла, и помчалась по коридору; когти на ногах стучали по холодному полу. В последнем коридоре она сбавила темп.

Когда она подошла к кабинету, дверь уже была открыта. Двое незнакомых мужчин ждали её внутри, тихо разговаривая. Правда, в отличие от доктора Канабы и доктора Далай, они не учитывали её усиленный слух, и она смогла услышать обрывки их разговора, когда подошла ближе.

- …не уверен, что оно будет полезно для меня, но цена хорошая.

- Уверяю вас, милорд, товар в точности соответствует нашему описанию.

Несколько секунд она постояла снаружи в нерешительности, затем шагнула внутрь и встала по стойке смирно. Стоявший справа мужчина повернулся, чтобы взглянуть на неё. Другой наблюдал за ним.

- Боже милостивый, – пробормотал первый мужчина. – Впечатляет, не так ли?

Она не знала наверняка, что от неё требовалось, поэтому доложила чётко и по-солдатски: "ALN-S54-9 прибыла по вашему приказанию". Глаза мужчины заставляли её почувствовать тревогу. Он был моложе, чем любой из её врачей и учителей, у него был длинный тонкий нос и длинные, чёрные, замысловато заплетённые волосы. Его можно было бы назвать красивым, если бы не безжизненный взгляд.

- Вы говорите, оно уникально?

Он не обратил на её слова никакого внимания.

- Да, милорд. Остальные девять умерли. Как вы знаете, это учтено в стоимости. Оно не может быть очень долговечным.

Брюнет улыбнулся.

- Что ж, мы всегда можем создать замену, если будет нужно. Вы говорите, физиологически оно – женщина? Находятся ли какие-либо модификации в половых хромосомах, или мужчин будет так же легко производить?

Она почувствовала напряжение в области плеч, но заставила себя стоять прямо и молчать. Она не знала, что именно происходит, но её дело - доложиться и ждать. Она не смотрела на лорда и разглядывала стену напротив.

- Я не в курсе всех подробностей, касающихся генетики, милорд, - сказал другой мужчина – агент по продажам? – но я могу устроить беседу со специалистом из научной группы после того, как мы закончим дела здесь, если вы пожелаете. Я не думаю, что здесь могут быть какие-либо затруднения.

- Хорошо.

Он медленно обошёл вокруг неё. Ей не нравилось, что он стоит за спиной. По лопаткам побежали мурашки. Он остановился там, где она не могла его видеть, но она не могла остановиться и посмотрела на него через плечо. Он быстро улыбнулся, когда она обернулась.

- Я хочу, чтобы оно сняло одежду, - сообщил он другому мужчине.

Несколько секунд она пристально смотрела на него, пока до неё не дошёл смысл слов. Продавец колебался некоторое время, потом сказал: "Разденься, Девятая". Она не шевельнулась. Было в этой ситуации что-то совершенно неправильное. Прежде чем она собралась с силами, он добавил более резким тоном: "Это приказ. Немедленно".

Она сглотнула, но послушалась, сняла рубашку и развязала шнурок на брюках. Она очень осторожно вышла из них, не зная, что с ними делать. Черноволосый мужчина опять улыбнулся, оглядывая её с головы до ног. "Воистину жутко," – сказал он словно между делом, - "но люди бывают разные, и кто я такой, чтобы судить?" Она покраснела, но кроме стыда, в ней начала зарождаться волна гнева. "Ручное чудовище Риоваля," – рассуждал он. – "Я получу хорошую прибыль с очень привередливых клиентов". Он отвернулся, освобождая её от своего внимания, и опять обратился к продавцу:

- Я определённо заинтересован. Можем ли мы продолжить обсуждение в вашем офисе?

- Конечно, милорд!

Продавец оглянулся на неё только затем, чтобы сказать: "Оденься и жди здесь". Затем он с лёгким поклоном указал на дверь. Темноволосый молодой человек ушёл, не обернувшись. Она молча смотрела, как они уходят, затем нагнулась за штанами. Руки дрожали, когда она надевала штаны и аккуратно завязывала шнурок. Она надела рубашку и застегнула пояс.

Очень осторожно она подошла к одному из оставшихся в кабинете после её занятий стулу и опустилась на него. Ручное чудовище Риоваля. Она посмотрела на руки, на острые ногти-когти, на толстые жилы, и почувствовала, как глаза обожгли слёзы, но она не могла заплакать. Она стиснула зубы.

Если им нужно было чудовище, значит, будет им чудовище. И они узнают, что нет такого лабиринта, который удержит этого Минотавра.

@темы: переводы, Буджолд, Архипелаг Джексона, джен, Таура

---

18.03.2017 в 01:45

Пишет  феникс периода полураспада:

Выйду ночью в поле. Кайрил.
Одинокий. Трезвый. Простыл.
Я пойду вперёд - там ебучий лёд,
На ебучий лёд пойду я вперёд.

На Кайриле ночь - благодать:
По полгода дня не видать.
Только я стою, смело достаю,
Против ветра не пускаю струю.

Разбавляю жидкий азот.
Не компот, но тоже сойдёт.
На Кайриле пить, родине служить -
Лучше было б сразу добить.

Посмотреть бы гаду в глаза,
Кто придумал так наказать.
Если не сопьюсь - то с тоски свихнусь
И... на герме на бетанском женюсь!

Лучше б ссылка на рудники -
Некогда там спиться с тоски.
Тут как ни заснёшь мордой в интерьер -
Снова снится Джес Форратьер...

Я вернусь седой как песец,
Не узнает даже отец.
Я б в пизду послал светский холивар,
Но везде достанет сука Эзар.

(c), Mark Cain

@темы: юмор, Эйрел, джен, Песни, Стихи, Фанфики

---

О ролевых событиях 2017 г.

Полагаю не лишним собрать календарь ролевых событий фэндома на предстоящий год. Балы, кабинетки, полноценные игры любого формата и в любом городе. Имеющие информацию дополнительно - пишите в комменты, обновим.

уже прошло

см. jetta-e.diary.ru/p208788538.htm - дружеская вечеринка у кронпринца Зерга
СПб, 23 апреля 2016, кабинетка
За пару лет до Эскобара

vk.com/barrayarball - Малый императорский бал
СПб, 15 мая 2016, бал.
Времена правления Эзара, разрешено продолжение сюжетных линий игры 2015 г. "Девятая сатрапия"

radio-beleriand.diary.ru/p208394617.htm - Непростое наследство
Москва, 10-11 сентября 2016, павильонка.
Барраяр, времена правления Грегора

rygiy6.diary.ru/p210760844.htm - Посмотри в глаза чудовищ
Москва, конец декабря 2016-начало января 2017, кабинетка
Барраяр, правление и Война Юрия

anachronist.diary.ru/p211504421.htm - Бал Зимнепраздника
Москва, 15 января 2017, игровой бал
Через пару лет после окончания Гражданской войны. Прием у графа Форкосигана

rilegenda.diary.ru/ - Легенда о принце
Москва, конец февраля-начало марта 2017, кабинетка, до 30 чел.
Барраяр, времена Эскобарской войны и перед ней.

radio-beleriand.diary.ru/p211405067.htm - Обратный отсчет
Подмосковье, 8 апреля 2017, павильонка, 30-40 чел.
Времена правления Грегора, дипломатическая конференция на космической станции

barrayar2017.ru/ - Барраяр. Время перемен
СпБ, 6-9 мая 2017, павильонная игра с элементами боевки
Барраяр, правление Эзара, через год после взятия Комарры

vorgame.diary.ru/ - "Осколки чести"
Москва, 20-21 мая 2017, квартирная "кабинетка с элементами перформанса",
Сцены времен правления Эзара перемежаются флэшбеками из прошлого.

marcuscain.diary.ru/p212941271.htm - Never Again
Москва, 2.07.17, кабинетка
Перед Эскобарской войной


vk.com/sergiyargame - Большие игры Сергияра
Подмосковье, 18-20 августа 2017, 15-20 чел.
Времена между "Криоожогом" и "Джентльменом Джоулом"

fortesque-manor.diary.ru/ - "Поместье Фортескью"
Подмосковье, 20-21.05.17 - первый прогон, 9-10.09.17 (даты под вопросом) - второй прогон. Кабинетка, 15-20 чел.
Таймлайн: первая Цетагандийская, времена оккупации

rygiy6.diary.ru/p213283116.htm - Ненависть
Второй прогон, СПБ, 21.10.2017, кабинетка, 20-25 чел.
Первая Цетагандийская

eamele.diary.ru/p212844549.htm - "Пир Победителей"
Москва, 11-12 ноября, кабинетка
Таймлайн: конец войны и начало правления Юрия еще-не-особо-безумного

hatredri.diary.ru/ - Заведение всегда выигрывает
Москва, 17.3.2018, кабинетка, 20-25 чел. Мастера: Jaunt и феникс периода полураспада
Первая Цетагандийская, середина войны.

***
Прошу всех сообщать, кто что знает на тему ролевых игр по Саге, будем вписывать...

запись создана: 05.04.2016 в 09:45

@темы: фэндомное, Игры

---

еще награда в копилку тети Лоис

Отличная новость!

Премия Хьюго 2017 за лучшую серию книг присвоена саге о Форкосиганах. По совокупности заслуг! Сага обошла среди прочих циклы "Реки Лондона" Бена Аароновича и "Отчаянного" Наоми Новик.

@темы: Буджолд, Новости

---

На AO3 открылся ежегодный фикатон по Буджолд

Заявки - тут, список ежедневно пополняется.
На английском, но никто ведь не мешает исполнить заявку и по-русски?
Кто смелый?

@темы: фэндомное, на английском, Фанфики

---

И еще один кроссовер:

15.07.2017 в 15:16

Пишет Die Glocke:

Название: Эффект Флоренс Найтингейл
Автор:  Die Glocke
Фандомы: Star Trek Reboot, «Сага о Форкосиганах» Л. М. Буджолд
Мини, PG. Кроссовер, приключения.
Леонард Маккой — простой врач с Колонии Бета, который ненавидит путешествия за пределы родной планеты и космос в принципе. Но, возможно, встреча со старым другом во время медицинской конференции на Эскобаре способна изменить его убеждения?
Примечание: написано на фестиваль украинского фанатского творчества «Чумацький Шлях – 2017»

Больше всего на свете доктор Леонард Маккой ненавидел две вещи: покидать пределы родной Колонии Бета и официальные мероприятия. Поэтому прием по случаю открытия ежегодной медицинской конференции на Эскобаре был сущим наказанием, хотя начальство Маккоя, несомненно, считало участие в конференции поощрением для одного из лучших специалистов клиники.

Какая восхитительная наивность.

Маккой подхватил с подноса пробегавшего мимо официанта бокал, надеясь, что содержимое окажется не слишком алкогольным. Искушение надраться посильнее и хотя бы пару дней конференции провести в гостиничном номере, страдая от похмелья, было велико, но Маккою от каких-то далеких предков (не от родителей уж точно) досталось гипертрофированное чувство ответственности, порой знатно отравлявшее ему жизнь.

— Почему такой мужчина, как вы, скучает в одиночестве? — промурлыкали ему вдруг на ухо чувственным альтом.

Едва не поперхнувшись вином, Маккой резко обернулся и увидел перед собой женщину с короткими темно-русыми волосами, одетую в шелковое коктейльное платье стального цвета, украшенное изящной серебристой вышивкой. Точнее, большинство присутствующих на его месте приняли бы обладателя чувственного альта за женщину, но Маккой с первого взгляда понял, что перед ним бетанский гермафродит. Во-первых, потому что у него как у бетанца глаз был наметан, а во-вторых — потому что этого конкретного бетанского гермафродита Маккой прекрасно знал.

— Бел, черт возьми, что ты тут делаешь? — сдавленно прошипел Маккой, надеясь, что выражение его лица со стороны кажется отстраненно-вежливым. Одновременно хотелось заключить друга детства в крепкие объятья и дать ему в челюсть за то, что много лет назад сбежал с родной планеты, не попрощавшись. Но устраивать сцены на приемах было не в привычке Маккоя, поэтому он ограничился вежливым кивком.

— Ты мне поверишь, если я скажу, что устал от жизни наемника и решил осесть на Эскобаре и переквалифицироваться в медтехники? — ответил Бел Торн со своими неподражаемыми ироничными интонациями.

«Как был засранцем, так и остался», — подумал Маккой с легкой ностальгией.

— Ни на секунду.

— Молодец, — усмехнулся Торн. — На самом деле, мне нужна твоя помощь.

— Как Белу или как капитану Торну? — уточнил Маккой. Ради Бела он был готов если не на все, то на многое, а вот с дендарийскими наемниками связываться не хотелось.

— И то, и другое, — ответил Торн после секундной заминки, и Маккой понял, что влип, причем еще в тот момент, когда Бел незаметно подошел к нему со спины.

— Это по медицинской части?

— Да. Криооживление.

— А почему вы просто… — удивленно начал Маккой, но Торн его перебил: — Не здесь. Давай поговорим в твоем номере.

— Но я только пришел!

— Как пришел, так и уйдешь, — отрезал Торн. — Думаю, ни у кого не вызовет подозрений, если ты покинешь банкетный зал под руку с обворожительной спутницей.

— С самооценкой у тебя всегда было в порядке, — рассмеялся Маккой. — Что ж, пойдемте, мисс.

Едва за ними закрылась дверь гостиничного номера, Торн стиснул его в крепких объятьях чуть ли не до хруста в ребрах.

— Ох, Лео, если бы ты знал, как я рад тебя видеть!

— Я тебя тоже, — совершенно искренне ответил Маккой, обнимая друга в ответ. — Хотя предпочел бы, чтобы это произошло при других обстоятельствах.

— Точно.

Разжав объятия, Торн сел в кресло, держа спину неестественно прямо, как будто был одет не в стальной шелк, а в униформу капитана Дендарийского флота. Платье могло обмануть неискушенного наблюдателя, но Маккой знал, что Торн был мужчиной не меньше, чем он сам. Впрочем, женщиной он был в равной степени.

Сам Маккой присел на краешек кровати и с облегчением ослабил узел галстука. Проклятая удавка!

— Я так понимаю, ты предпочел бы сразу перейти к делу?

— Да, — виновато ответил Торн. — Время поджимает. Как я уже говорил, нам нужно криооживление.

— А корабельный врач не может с ним справиться, потому…

— Потому что парня надо не просто разморозить, а буквально собрать из кусочков. Это работа не для простого корабельного медика, а для высококлассного специалиста. Такого, как ты. — Торн поднял уголок губ в едва заметной улыбке — знал, паршивец, как на Маккоя действует его лесть.

— Бел, мы же на Эскобаре — планете, где расположен Центр жизнеобеспечения Бошена. Почему вы не обратитесь туда? Они сделают все по высшему разряду, и возможности для реабилитации у них гораздо лучше, чем в корабельном лазарете. Или дело в деньгах?

— С деньгами проблем нет, — покачал головой Торн. — И тебе мы, кстати, заплатим за работу в полном объеме, я не собираюсь слишком уж злоупотреблять нашей дружбой. Просто нам необходима полная конфиденциальность.

— В Центре очень серьезно относятся к врачебной тайне, — напомнил Маккой.

— В работниках Центра я не сомневаюсь… почти. Но они все равно регистрируют биометрические показатели пациента, а стопроцентно надежных способов предотвратить утечку информации не существует.

— Господи, ребята, и кто у вас на хвосте на этот раз? — ахнул Маккой. — Барраярская СБ? Цетагандийские шпионы? Комаррские террористы? Головорезы с Единения Джексона?

— А ты, Лео, как был параноиком, так и остался, — ухмыльнулся Торн.

— Я не параноик, я реалист, — буркнул Маккой. — Который пытается понять, к чему такая секретность и кого ему придется собирать из кусочков. Только не говори мне, что в этой криокапсуле твой любимый адмирал Нейсмит.

— Поверь мне, — жестко сказал Торн, — будь в криокапсуле Майлз… адмирал Нейсмит, я бы не разгуливал по званым приемам в коктейльном платье. Его зовут энсин Чехов, и это пока все, что я могу тебе сообщить.

— У меня тут конференция вообще-то, — Маккой предпринял последнюю попытку вяло трепыхнуться, хоть и понимал, что он уже у Торна на крючке. Дело было не в деньгах и в профессиональном тщеславии — хотя и в них тоже — просто Маккой с самого детства позволял Торну втягивать его во всяческие авантюры. Не сложилось лишь с одной, самой крупной.

— Ты не докладчик, так что тебя не хватятся, — невозмутимо парировал Торн. — Так что, Лео, ты в деле?

Конечно же, Маккой был в деле. Единственный раз, когда он был не в деле, вылился в почти двадцатилетнюю разлуку.

Медотсек «Ариэля» оказался оснащен по последнему слову техники. Оборудование явно было не бетанского производства, а отсутствие каких-либо логотипов и маркировок говорило о том, что изготовить его могли вообще где угодно, в том числе и на Единении Джексона. «Надеюсь, хоть сопроводительная документация у них сохранилась», — мысленно проворчал Маккой.

К оборудованию прилагались двое медтехников в хрустящих белых халатах, надетых поверх серой дендарийской униформы, а вот корабельный врач куда-то запропастился.

— Он в увольнительной на Единении Джексона, — пояснил Бел с какой-то тоскливой интонацией и выражением лица человека, у которого уже месяц как режется зуб мудрости. — Бессрочной.

Маккой сделал вывод, что возвращаться на борт «Ариэля» блудный врач не собирается, и с трудом удержался от шпильки о текучке кадров среди космических наемников и предлагаемых джексонианскими баронами соцпакетов — провоцировать Торна было не лучшей идеей. Вместо этого он поинтересовался:

— Ну хоть доступ к медицинским файлам у меня будет?

— Разумеется, — заверил его Бел.

— Отлично. А пока я их читаю, можете приступить к синтезу крови, — обратился Маккой к медтехникам. — Надеюсь, у вас есть образец крови энсина Чехова?

При обычном криооживлении можно было обойтись стандартной синтезированной кровью, лишь бы группа и резус-фактор были подходящие, но в тяжелых случаях при возможности синтезировали именно кровь пациента, чтобы избежать осложнений. Судя по тому, что успел рассказать Бел, этот случай был не просто тяжелым, а очень тяжелым. Еще даже не ознакомившись с файлами, Маккой уже всерьез опасался, что придется еще и новые органы выращивать.

— Уже сделано, сэр, — с энтузиазмом сообщил один из медтехников. — Взялись за него сразу после заморозки. Шесть литров первоклассной крови дожидаются в холодильнике.

— Ну что? — слегка уязвленно спросил Бел в ответ на удивленно-одобрительный взгляд Маккоя. — Если я попросил тебя о помощи, это еще не означает, что моя команда совсем ни на что не способна.

— Да я вовсе не… — начал было оправдываться Маккой, но потом просто махнул рукой и снова обратился к медтехникам: — Криоподготовку тоже вы проводили?

Получив синхронный утвердительный ответ, он удовлетворенно кивнул и отправился к комм-пульту изучать медицинские файлы энсина Чехова.

Маккою щедро дали доступ к полному досье, однако вся информация (за исключением медицинской), которая имела хоть какое-то отношение к жизни энсина Чехова до поступления на службу к дендарийцам, была засекречена. Это означало — большая часть информации, потому что к наемникам Чехов присоединился всего несколько месяцев назад и заморожен был всего за пару дней до своего восемнадцатилетия.

— Черт возьми, ему же всего семнадцать, — не удержался Маккой. Ситуации, конечно, бывали разные, но обычно в таком возрасте в наемники шли не от хорошей жизни. Даже Бел в свое время продержался дольше, прежде чем драпануть с Колонии Бета в космос, полный риска и болезней во мраке и тишине. Интересно, откуда сбежал Чехов?

Медицинская часть досье Маккоя порадовала, насколько вообще может порадовать скрупулезное перечисление чьих-либо увечий. Про «собрать из кусочков» Бел не слишком преувеличил, но слова про высококлассного специалиста оказались грубой лестью — повреждения, хоть и многочисленные, были не смертельными, для операции достаточно было и квалификации корабельного хирурга.

Пожалуй, можно было даже без заморозки обойтись. Теоретически. Практически, подозревал Маккой, обойтись без заморозки помешал дезертировавший врач и сопутствующая заварушка, расспрашивать о которой Бела бесполезно: если посчитает нужным, расскажет сам, а если не посчитает, то не расколется ни за что. Впрочем, Маккой все равно собирался попытаться, сугубо из спортивного интереса.

Перед вечерним «брифингом» (на самом деле — скорее дружеским разговором) в каюте Бела он проштудировал досье энсина Чехова вдоль и поперек, но это только сильнее его запутало. Судя по всему, парень был… чрезвычайно одарен (термином «гениален» Маккой предпочитал не бросаться), причем от природы — никаких упоминаний о генетических манипуляциях в досье не было. С таким уровнем интеллекта и набором знаний, умений и навыков Чехов был бы лакомым кусочком для самых разных работодателей. Почему именно дендарийцы?

— Ничем не могу тебе помочь, — заявил Бел. К приходу Маккоя он уже успел избавиться от серой униформы и чай разливал в бетанском саронге — то ли провоцировал, то ли просто комфортно чувствовал себя в обществе Леонарда даже после многолетней разлуки. — Это не просто засекреченная информация, это чужая личная тайна, которой я не имею права распоряжаться.

— А отправлять детей в мясорубку имеешь право? — не выдержал Маккой. Энсин Чехов на фото в досье выглядел даже младше своих семнадцати, и Маккою почему-то не по себе стало от мысли о том, что его тело сейчас лежит в криокапсуле, покрытое слоем защитного геля и с заполненными криораствором сосудами, в подвешенном состоянии между жизнью и смертью. Неожиданно и непрофессионально.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, — ответил Торн обманчиво спокойным тоном, но стук чашки о блюдце выдал его истинные чувства — обычно Бел со своей чайной посудой обращался с предельной аккуратностью. — Если ты думаешь, что я не считаю себя ответственным за произошедшее, то ошибаешься. И для меня очень важно, чтобы Чехов выжил. И как для капитана, и как для его друга.

— Бел, но ты же понимаешь, что, даже если я его заштопаю, интеллектуальные способности после криооживления могут не восстановиться в полном объеме? — спросил Маккой и взял с подноса чашку, просто чтобы чем-то занять руки. Пить чай внезапно перехотелось. — Это всегда немного лотерея.

— Прекрасно понимаю, Лео, — вздохнул Бел. — Но ты ведь сделаешь все возможное?

— А как же иначе. Просили высококлассного специалиста — получайте.

— Спасибо. Правда, большое спасибо.

— Пока не за что, — буркнул Маккой.

— Узнаю Леонарда, — ухмыльнулся Торн. — А теперь давай, расскажи мне, чем занимался все эти годы.

По правде говоря, медтехники Эйбл и Бейкер могли разморозить энсина Чехова так же квалифицированно, как и заморозили, и присутствие доктора Маккоя в медотсеке было вовсе не обязательным. Но он все равно вился над ними, как коршун, и пристально наблюдал за тем, как кожа Чехова медленно меняет цвет с землисто-серого на более теплый оттенок слоновой кости, как стекает по трубкам криораствор, а сосуды заполняются кровью.

Жизненные показатели были в норме, и теперь все зависело только от Маккоя и пары дюжин непредсказуемых факторов, повлиять на которые мог разве что Господь Бог, если он на самом деле существовал. К счастью, пришло время оперировать, и Маккой отбросил неуместные мысли о Боге, сосредоточившись на единственной задаче — сдержать обещание, данное Белу и самому себе.

Операция прошла успешно, результаты тестов нервной системы тоже обнадеживали, но выводить Чехова из медикаментозной комы Маккой не спешил.

— Конференция завтра заканчивается, — напомнил Торн, наблюдая за Маккоем, который, в свою очередь, не сводил глаз с жизненных показателей энсина. — Тебе разве не надо возвращаться на Бету?

— Свяжусь с клиникой и скажу, что наконец-то решил взять отпуск, — отмахнулся тот. — Мне уже давно намекают, что пора бы отдохнуть. По-моему, и на конференцию меня отправили именно поэтому. Так что я смогу лично проследить за тем, как проходит реабилитация Чехова.

Бел, разумеется, возражать не стал и даже предложил Маккою заключить временный контракт, от чего тот, естественно, отказался. А вот предложение переехать из гостевой каюты в пустующую каюту корабельного врача принял, хотя от этого мало что изменилось — чаще всего Маккой ночевал в лазарете. Медтехники поначалу обижались, что им не доверяют, но успокоились, когда капитан Торн объяснил, что Маккой — контрол-фрик с гипертрофированным чувством ответственности.

Очнувшись в первый раз, энсин Чехов пробормотал несколько слов на каком-то непонятном языке — очевидно, русском — и снова провалился в небытие. Что-то в его произношении показалось Маккою странным. Не то чтобы доктор считал себя знатоком в области иностранных языков, но пару раз ему приходилось выпивать с лейтенантом Керенским со Старой Земли, служившим в Бетанском астроэкспедиционном корпусе под началом еще одного старого друга Маккоя, капитана Джима Кирка. Так вот — русский Керенского звучал совершенно по-другому.

Все встало на свои места, когда Чехов окончательно пришел в себя и заговорил на галактическом английском с гортанным барраярским акцентом.

— Твою ж... — пробормотал Маккой, пока капитан Торн приветствовал энсина Чехова в царстве живых.

Конечно, барраярец на военной службе не был чем-то из ряда вон выходящим, даже наоборот — более милитаризованного общества Маккой не знал. Но служить они все-таки предпочитали родине, и это был даже не вопрос предпочтений, а вопрос долга. Службу в Дендарийском флоте на Барраяре вполне могли посчитать государственной изменой… или нет? Знания Маккоя о Барраярской империи были весьма ограничены.

— Доктор Маккой, капитан Торн говорит, что именно вас нужно поблагодарить за спасение моей жизни? — голос Чехова вырвал Маккоя из тревожных раздумий о висящей на хвосте у «Ариэля» барраярской СБ.

— В первую очередь вам следует поблагодарить медтехников Эйбла и Бейкера, — скромно ответил доктор. — Без качественно проведенной криоподготовки от моих хирургических навыков не было бы никакого толка.

— Я это обязательно учту, — улыбнулся Чехов. Улыбка эта совершенно преобразила его усталое лицо, и паренек показался Маккою одновременно старше и моложе своих лет. Мальчик Шредингера.

— Надо проверить, нет ли у него криоамнезии, — обратился Маккой к Торну. — И протестировать мозговые функции. И…

Нормальное желание профессионала — лично довести начатое до конца и убедиться, что все сделал хорошо (отношения с делегированием полномочий у Маккоя всегда был непростыми). Но было здесь и что-то еще. Желание разгадать тайну? Или поближе познакомиться с энсином Чеховым, который долгое время был для Маккоя только строками в досье и символами на мониторах? Или сказать Белу «да» с опозданием на пару десятков лет? Для самоанализа, увы, было не время и не место.

— Лео, он только очнулся, дай ему немного времени свыкнуться с тем, что он жив. Если спешишь вернуться на Бету, можешь составить инструкции для моей команды. Думаю, они прекрасно справятся сами.

Последнюю фразу Бел произнес с многозначительным нажимом, явно намекая на то, что не собирается подпускать посторонних к воспоминаниям энсина Чехова, а для дендарийцев Маккой был именно посторонним — многолетняя дружба с капитаном Торном вовсе не означала автоматического допуска к секретам флота. Перед мысленным взором доктора снова предстала грозная барраярская СБ.

— Но мое предложение контракта все еще остается в силе, — неожиданно закончил Торн. — Бессрочного.

— Соглашайтесь, доктор, — подал голос Чехов. — У них тут великолепная медицинская страховка.

В своем решении доктор Маккой впоследствии обвинял всех подряд — клинику, отправившую его на эскобарскую конференцию, Бела Торна, которому он не умел говорить «нет», и самую малость — своего семнадцатилетнего пациента и эффект Флоренс Найтингейл. И половину Дендарийского флота перелатал с таким видом, будто делает огромное одолжение лично адмиралу Нейсмиту — и с таким чувством глубокого удовлетворения, которого не испытал ни разу за все годы работы в клинике.

А барраярская СБ до них все-таки добралась, но это совершенно другая история.

@темы: кроссовер, дендарийцы, джен, Фанфики

---

На фанфиксе идёт конкурс кроссоверов "Перекрёстки Вселенных"
Есть среди них и наш кусок счастья:. Над Океаном, гибрид Буджолд, Стругацких и Станислава Лема. История про одно из заданий Майлза во время службы в СБ.
(Автор пока неизвестен)
***
Ну, в общем, конкурс завершился, признаюсь честно - это мое, и вот вам текст сюда.

Название: Над Океаном
Автор: jetta-e
Фандомы: Вселенная Майлза Форкосигана, Солярис, Миры братьев Стругацких
Миди, PG-13. Джен; Action/Crossover/Drama. Персонажи: Майлз Нейсмит Форкосиган/Элли Куинн, Крис Кельвин/Хэри, Саймон Иллиан
Саммари: Лейтенант Майлз Форкосиган отправляется с тайной миссией Имперской СБ Барраяра на отдаленную станцию. Задание ему не слишком нравится, а то, о чем умолчал шеф Иллиан, нравится еще меньше...
Бета: Altra Realta

***
Я не убийца.

Военный и потомок одиннадцати поколений профессиональных военных, но не убийца. Сотрудник Службы безопасности, собравшей самых циничных типов на всей Имперской службе, но не убийца. Шпион и секретный агент, чьи действия никем не контролируются вплоть до момента сдачи начальству финального рапорта — но не убийца, нет, нет. Во всяком случае, не профессиональный. Хотя дилетантом в таких вопросах быть еще опаснее. Те, у кого я отнял жизнь по неумению и недомыслию, это легко подтвердили бы.

Туманно ответив однажды на расспросы отца, что "было одно задание для Иллиана", я не соврал. Но и не вдавался тогда в подробности. Только не перед отцом. Не знаю, был ли он настолько же проницателен в молодости, но за целую жизнь успел поднабраться у мамы рентгеновского взгляда, умения угадывать мысли и прочих дурных с точки зрения младшего поколения привычек. А я про ту историю даже сам с собой за закрытой дверью предпочитал не разговаривать.


* * *

…В тот раз Саймон Иллиан вызвал меня к себе неожиданно.

Он сидел за своим громадным столом и глаз не поднимал долго, что-то сосредоточенно изучая в стекле комма и в полупрозрачных таблицах над ним. Нахмурился. Один раз даже простецки поскреб в затылке, что обозначало то ли крайнюю степень доверия к наблюдающему эту пантомиму мне, то ли столь же высокую — недовольства положением дел. Что и говорить, он, несомненно, был озадачен.

— Простое задание, — наконец соизволил сообщить Иллиан, выкладывая на черное стекло датачип без надписей. — Даже тебе сложно будет применить к нему свой обычный... артистический подход.

Будь я наивным мичманом на восемь лет моложе, я бы жадно поинтересовался: "Какое задание?" Будь ревностным лейтенантом моложе всего на пять лет — чего доброго, начал бы оправдываться тем, что всегда добиваюсь нужного ему результата, и нечего ругать мои методы. Но и те, и другие времена давно миновали.

— Надо забрать на космической станции одного человека. Официальное обоснование — инспекция по охране труда. — Шеф фыркнул, выражая свое нелестное отношение к такому глупому предлогу. Он всегда был аккуратистом.

— На арест этого типа у нас выписан ордер, или придется его везти запертым в лазарете под предлогом карантина по варусианскому альфа-плазмиду? Он вообще барраярец? — спохватился я.

— Разумеется, нет. И, чтобы ты не задавал новых глупых вопросов, прошение о подданстве он нам тоже не подавал. Поэтому забирать его придется не лейтенанту Форкосигану, а бетанцу Нейсмиту, старшему инспектору Службы Психического здоровья. О легенде не беспокойся. Побеспокойся о том, чтобы доставить ко мне этого человека во что бы то ни стало. Живым или мертвым. В крайнем случае, — уточнил он педантично, — достоверные фрагменты тела.

— Голову? Или левую икроножную мышцу? — спросил я не без сарказма, вспомнив историю с Таурой. И зря спросил.

— Не думаю, что в этот раз у тебя будет повод трахнуть объект операции, расчувствоваться и возжелать его спасти. Ты вроде бы гетеросексуален, — парировал шеф моментально. Старина Саймон имел не только абсолютную память, но и свое собственное представление о хорошем юморе: тот, как змея, чем ядовитей, тем выше ценился. — Не отвлекайся на шуточки.

— Так точно, сэр, — сказал я смиренно. — Что еще я должен знать про объект, кроме того, что он мужчина и что вам нужна его голова?

— Ученый. Гуманитарий. Штатский. Остальные документы прочтешь в полете. При прямом боестолкновении он не опасен — хотя, конечно, тебе стоит взять с собой твою телохранительницу. Кстати, если безопасно доставишь его в криокамере, я не буду расстроен. Повтори.

Я попытался отделаться солидным понимающим кивком, но пришлось отрапортовать полностью:

— Я должен обнаружить интересующего нас типа, любыми средствами забрать его и привезти сюда, не считаясь с его желаниями. Живым или мертвым, в каюте или криокамере, как получится.

Мне определенно не нравилось это неоднократно повторенное уточнение "мертвым", но шеф уже предостерегающе зыркнул на меня и снова уткнулся в свои файлы, давая понять, что разговор окончен.


* * *

Обед состоял из шести блюд, не считая дополнительных. Внутри огромной вазы с мороженым наверняка был приспособлен антиграв — и все равно мне казалось, что застывшее в виде цунами бело-голубое месиво сейчас выплеснется мне на голову. Сосед по столу непрерывно пялился в вырез красного топика Элли. Автоматическая подставка под ноги выросла из пола в самый неожиданный момент и предательски стукнула меня в пятки. Короче, обед меня утомил. Я уже почти пообещал себе, что отныне буду есть в собственной каюте, а для маскировки появляться оттуда исключительно взлохмаченным и с пятном помады на шее. Элли, кстати, одобрила.

Маскировка — великое дело. Именно поэтому финальный отрезок нашего пути мы проделали на борту "Полумесяца", тау-китянского лайнера первого класса. Наши билеты были напечатаны на пластике с золотым обрезом, и все остальное было им под стать. Уверен, Иллиан скривился как от зубной боли, когда подписывал смету. Дендарийский флот, даже если учесть выставляемые нами миллионные счета за ремонт — предприятие далеко не убыточное (лейтенант Боун выкатывает мне на утверждение наш баланс ежеквартально, так что я знаю, о чем говорю), но начальство просто обязано страдать при упоминании любых статей расхода, такова традиция. Может, оно просто завидует собственным полевым агентам, это начальство? Каждый раз при получении задания мне чудится, что капитан Иллиан вот-вот захлопнет файл и проворчит: «Нет уж. Иди. Я сам этим займусь».

Впрочем, в том обширном домашнем задании, которое шеф выдал мне на время путешествия на борту роскошного лайнера в обществе прекрасной Элли, уже имелся некий оттенок мстительности. Конечно, Иллиан — человек в годах, а про его личную жизнь известно ровно то, что говорят многочисленные слухи, а именно: этой личной жизни нет и не было, и вообще его, возможно, собрали на заводе микросхем. Но нам, простым СБшникам помоложе, такие высокие стандарты целомудрия недостижимы. Я откровенно попялился на выходящую из ванной Элли — супер-женщину с совершенным лицом, облаченной в одно только полотенце шикарной спортивной фигурой и явно выраженным интересом к некоему М.Нейсмиту — хмыкнул и вгрызся в файлы.

Начало оказалось скучным настолько, что я нет-нет, да и переводил взгляд на Элли. Местом действия и целью моего путешествия оказалась международная научная станция на орбите некоей планеты, полностью непригодной для терраформирования и представляющей интерес исключительно для высокой науки. Океан из нефтяного киселя, покрывающий ее почти целиком, имел какие-то там уникальные характеристики, от которых ученая братия заходилась в восторге и в которых лично я мог разобрать только начертание греческих букв, отведенных под переменные. Океан этот считался условно живым, безусловно неразумным и совершенно непредсказуемым. Основной формой его жизнедеятельности было выращивать на своей поверхности такие... скажем, гигантские штуки сложной формы, описываемой зубодробительным математическим аппаратом... так, здесь можно было пролистать, опять пролистать, добраться до снимков, разглядеть в доброй половине из них явные фаллические символы, хихикнуть и снова покоситься на Элли.

Надетый ею микроскопический топик больше обрисовывал, чем скрывал, волосы вились влажными колечками после душа, идеально очерченные губы чуть шевелились. Она сидела на постели "по-турецки" и читала файлы из той же папки, что и я, но, возможно, с математикой ей приходилось попроще. Мы, кадровые вояки с дикого Барраяра, ограничиваем свое образование в этой области исключительно пятимерными штурманскими расчетами. А мы, адмиралы наемников, и вовсе "академиев не кончали"...

— Психолог из бетанской СПЗ, — продекламировал я специально для нее. — Некий Крис Кельвин. Прибыл на станцию по полугодовому контракту для осуществле... тьфу, короче, налаживать психологический климат в коллективе яйцеголовых и проводить с ними регулярное кондиционирование. Тридцать два года, такие-то публикации, характеризуется положительно, ранее состоял в семейном партнерстве, бла-бла-бла... Необычно только одно: контракт предмета нашего интереса уже два месяца как истек, а он не спешит возвращаться с заброшенной в каком-то захолустье научной станции на благоустроенную родину.

— Значит, у него там свой интерес. Или личный, или научный. Сам видишь, наш парень не женат...

— Нашел себе на станции подружку?

— ...Или дружка, не забудь и о таком варианте, мой консервативный барраярец, — Элли хихикнула.

— Иллиан, кажется, намекнул, что такое маловероятно. Но неважно. Антисоциального поведения мистер Кельвин в любом случае не демонстрировал, в шпионских и финансовых махинациях не отмечен, с разведывательными подразделениями СПЗ не связан... Скажи, Элли, зачем шеф отправил именно нас за полгалактики, чтобы выкрасть с научной станции безобидного ботаника?

— Психолога.

— Я в переносном смысле. Даже если тот пропил обратный билет и не спешит ехать домой, в этом нет криминала. И более того, мое задание звучало буквально как "либо выкрасть, либо привезти в качестве сувенира его голову в формалине", если только не предположить, что шеф пошутил. Ты что-нибудь понимаешь?

Элли задумчиво накрутила кудряшку на палец.

— Если мы — не те, за кого себя выдаем, то, возможно, и твой ботаник — тоже?

— Агент под прикрытием? Матерый супер-шпион? Если так, странно присылать по его душу...

— …коротышку, сила которого в основном в мозгах, и женщину, которых ваше барраярское начальство вообще в грош не ставит как бойцов? — безжалостно договорила Элли. — При том, что "Ариэль" с десантом ждет в засаде лишь возле П-В туннеля? А черт его знает. Ты читай дальше, читай...

Дальше сообщалось, что на научной станции, как ее там? — "SOL-a (Research Intellectual Systems)", тьфу, язык сломаешь! — одновременно обитает до полудюжины специалистов, которые сменяются, прилетают и улетают как им вздумается, плюс вахтенный экипаж из трех человек, любезно предоставленный ученому сообществу силами бетанской АЭК. Я вздохнул. Помня мамины воспоминания насчет тщательного отбора в Астроэкспедиционный корпус, а заодно рассказы отца про мирного исследователя Корделию Нейсмит, которая в свое время легко выдерживала марш-броски на две сотни километров и по звуку определяла калибр акустической гранаты, я усомнился, позволят ли нам эти бравые ребята на подведомственной им территории отрезать искомому объекту часть тела и увезти с собой. Или даже увезти его целиком и в комплекте, но категорически не желающего покидать станцию.

Хотя почему бы ему и не захотеть? Я, например, представляю собой полтора метра сплошного обаяния. С кепкой. Или военной фуражкой, смотря в какой своей ипостаси выступаю. А если наш объект отчего-то не проникнется симпатией к незнакомому коротышке с полномочиями инспектора, так есть еще и Элли! Ни одно существо мужского пола не способно пройти мимо Элли, не вывихнув шею в попытке разглядеть ее получше. А если и она захочет, чтобы они задержались подольше, то за ней не заржавеет что-нибудь кому-нибудь вывихнуть самолично. Мой старпом на флоте, начальник отдела разведки и просто ослепительно красивая женщина, коммандер Элли Куинн, прошу любить и жаловать.

Ждите нас, мистер Кельвин!


* * *

— Хорошо, что тебе не впервые изображать инспектора, — напутствовала меня Элли. — Рявкнешь, не сходя с места выкатишь десяток придирок, пообещаешь штрафы с прочими карами и намекнешь на возможность шефской помощи, исключительно из снисхождения... Хотя, конечно, психолог из тебя не лучше, чем из меня, э-э, кондитер.

— Секретарша, — поправил я. Элли фыркнула.

— Да ладно. Тебе ли не знать, что сейчас из меня куда более опытный психолог, чем десять лет назад был адмирал, — доверительно шепнул я, когда она наклонилась, аккуратно перевязывая модным узлом пояс на моем саронге. Вот же бетанцы, юбка у них сходит за деловой костюм...

Чмокнула, раскрываясь, диафрагма переходника и выпустила нас из шаттла в коридор. Абсолютно пустой и чистый, где даже свет был приглушен. Я машинально потряс запястьем с навороченным хроно; чудо-аппарат, подсоединившийся к центральному комму станции, упрямо утверждал, что по местным часам сейчас почти полдень. Но станция выглядела подозрительно безлюдной. Волна автоматического освещения услужливо катилась перед нами одними на всем пути от шлюза.

— Орбитальный "Летучий Голландец"? — спросил я с любопытством. — Зеленые человечки забрали с его борта всех обитателей прямо перед нашим прилетом?

— Вот еще, — усмехнулась Элли, ткнув пальцем вниз, когда мы проходили над оранжереей. Зеленые человечки определенно забрали не всех: там стояла и спорила какая-то парочка. Микроскопический желтый саронг едва прикрывал пышные формы темнокожей женщины, которые я не мог не отметить даже с высоты галереи — а Элли, разумеется, не могла не заметить моего к ним внимания, но только хмыкнула. Тут мужчина рядом с негритянкой расслышал наше приближение, быстро потянул свою спутницу за руку, и они скрылись под деревьями.

— Это не Кельвин, — прокомментировал я. Судя по снимку в досье, наш объект был довольно фотогеничным кудрявым блондином плотного телосложения, ничего общего с мужчиной внизу. Было бы забавно — и совершенно неправдоподобно — наткнуться на предмет наших поисков в первые же пятнадцать минут пребывания на станции. Но должен же я был показать, что я внимательный и ответственный человек, способный замечать не только роскошный бюст!

Кают-компания оказалась так же пуста, как коридоры. Кухонный синтезатор сиял чистотой, в воздухе не пахло даже кофе, а здоровенный голоэкран во всю стену бесполезно демонстрировал трансляцию с поверхности планеты. Смоляной вар океана вспучивался, шел радужными переливами, выстреливал пеной из гейзеров и выдавливал из себя то готические арки, то похожие на глубоководных обитателей цветы, то хрупкие фрактальные кружева и еще черт знает что... От этого зрелища на бесконечном повторе меня уже минут через пять замутило сильней, чем на выходе из П-В прыжка.

— А впечатляет, — заметила моя подруга, железная женщина неописуемой красоты. — Надо бы попросить у них запись.

— Когда закончим, — туманно пообещал я, рассчитывая, что к отлету она успеет забыть об этой идее. И резво отбарабанил запрос на комм-пульте. — А сейчас — к делу: вот список здешнего персонала, весьма короткий. Кельвин, кстати, вылетел на планету и сейчас возвращается. И хорошо, зачем нам с первой минуты пикировать на него, как коршун на добычу. Вот здесь, — я щелкнул по нагрудному карману, где прятался датачип, — информации о нем до обидного мало. Предлагаю выбрать парочку наиболее разговорчивых станционеров и по-быстрому расспросить их, как справлялся со своими обязанностями вахтенный психолог прежде и чем он занят теперь. Инспекторы мы или где?

— Гм-гм. Хочешь начать расспросы со своего соотечественника?

— А здесь есть и мои соотечественники?! — удивился я, пролистывая список. — А, понял. Ты имеешь в виду вон того комаррца, инженера Каруччи. Хотя по всей логике здесь должен оказаться хоты бы один агент-информатор Барраярской СБ, но Иллиан не удосужился мне сообщить, кто это такой. Маловероятно, что им окажется человек с Комарры, ты знаешь, как они к нам относятся. Хорошо знакомый тебе капитан Галени — выдающееся исключение. Ну, а ты... ты можешь поговорить хотя бы с той негритянкой, что мы видели. Женщина всегда найдет лучший контакт с женщиной. — И у моей Элли не будет оснований ревновать, что тоже немаловажно.

— Майлз, — укоризненно поправила меня Элли, — на станции не работает никаких негритянок... Тут вообще только одна женщина, комиссар безопасности.

— Ого! Выходит, у них тут наплыв внештатных визитеров?

Не считая нас самих. Что привело нас — понятно, приказ. А остальных? Гости, что ли, сезон отпусков?.. Но меня больше занимало другое:

— А ведь любой корабль, который привез гостя сюда, может так же легко и увезти человека отсюда. Мы не можем допустить, чтобы мистер Кельвин скрылся у нас из-под носа...

Коммандеру Куинн не надо было пояснять детали. Отследить прибывающие из большого мира корабли прямо отсюда у нас толком возможности нет: научные суденышки, ныряющие на планету, швартовались к станции постоянно, а отличать скачковую шлюпку от обычного катера тупой регистратор шлюза попросту не умел. Можно попытаться взломать служебную сеть станции, но... время!

— Но ведь вход в туннель караулит флот. Бел Торн с "Ариэлем"...

— Караулит. Но это все же не любимая его сердцу блокада: заметить вылетающий корабль он заметит, а вот задержать... Давай-ка сразу запиши и передай ему сообщение с ближайшим пакетом. И знаешь, отставить допросы. Попробуй лучше получить доступ к станционным кодам. Если они используют обычный бетанский протокол, ты сможешь...

— Смогу-смогу. Вы рано беспокоитесь, мой адмирал, — улыбнулась Элли ослепительно. — Будем решать проблемы по мере их поступления.


* * *

Комиссара по безопасности станции я отыскал, где было и положено, в комм-центре. Насчет возможной ревности Элли к местным дамам я, пожалуй, погорячился. Миз Бертон, несмотря на то, что была тоже облачена в узкий саронг и топ, не вызывала никаких игривых мыслей. Средних лет, строгая, как служебная инструкция, женщина, бледная и стриженая коротким ежиком — и даже синяя прядь в волосах, того же цвета, что и саронг, не настраивала на неформальный лад. Тем удивительней был рассеянный взгляд, которым она меня наградила — так, словно посмотрела насквозь, толком не заметив.

— Мэм, — окликнул я, — я инспектор Нейсмит. Департамент трудовых ресурсов...

— Даже так? — переспросила она и скучно добавила, словно секретарша в многолюдной приемной, которой уже осточертели идущие потоком визитеры: — Вы к кому?

— Да я, собственно... — смутился я и сразу изобразил на физиономии простодушную приветливость, — собственно, ко всем. Прямо с матушки-Беты, намерен свежим взглядом оценить здешний психологический климат. И! — воздел я палец. — Отсутствие нарушений. Как у вас тут с климатом и в особенности с нарушениями? Да, вот мои полномочия, — я как бы спохватился и протянул датачип. За эти документы я не беспокоился, подготовлены они были так, что и бетанская контрразведка вряд ли усомнилась бы в их подлинности.

Вот тут произошла удивительная вещь. Глаза бетанки блеснули, она выхватила чип у меня из рук, со щелчком загнала в ридер — и уставилась на меня так изумленно, словно до этой секунды спала в собственной постели, а теперь проснулась и никак не может понять, что незнакомый мужчина делает у нее в спальне.

— С Беты? Вы прилетели? Как?

Какой же ты офицер безопасности станции, если не отслеживаешь даже причаливание, подумал я. Но простой инспектор может об таких вещах даже не задумываться. И не реагировать на странный для человека флотского вопрос, как именно люди летают в космосе. Так что я всего лишь не упустил случая скромно похвастаться:

— Повезло, нас с коллегой подбросили на "Полумесяце". Вы когда-нибудь летали на кораблях "Золотой линии", мэм? Я вот впервые. Что не сделаешь ради служебного долга!

Я рассмеялся, она тоже — словно принужденно. Потом спохватилась и быстро поднялась из кресла, протягивая мне руку:

— Андреа Бертон, станционный комиссар. Чем я могу вам помочь, мистер Нейсмит?

Я набрал воздуху в грудь и начал свою написанную спецами и заученную наизусть речь о том, как предельно важно соблюдать сроки, нормы и правила работы персонала на отдаленных форпостах, постепенно подводя к главному:

— ...ученые и их энтузиазм, я понимаю. Но как быть с тщательно разработанными и научно подтвержденными нормами охраны труда? Сотрудники СПЗ, казалось бы, должны подавать пример, но вот ваш мистер Кельвин, например, пропустил все сроки рекреации и реабилитации...

— Вас интересует Кельвин? — переспросила она настороженно.

— Меня очень интересует Кельвин! — горячо подтвердил я. — Вы подумайте, мэм, как блестящий специалист с почти готовой докторской может нарушить утвержденный график переквалификации? Как опытный психолог, прекрасно знающий о негативном эффекте долгого пребывания планетников на искусственных объектах, мог не взять положенный ему отпуск? Мы обеспокоены. Все ли с ним в порядке?

Пока я говорил, я буквально видел, как комиссар замкнулась. Это имя было определенно для нее небезразлично, а я, интересующийся им, сразу оказался нежелательным гостем. Это уже был повод мысленно поставить первую галочку в моем списке.

— Профессиональные действия мистера Кельвина не входит в мою компетенцию, — отрезала миз Бертон. — Но я могу уверить вас, что с ним все в порядке. У меня есть заключение врача, подтверждающее, что происшествие, случившееся с ним, не оказало влияния на его здоровье.

— Происшествие? — сделал я стойку.

— Транспортный инцидент полгода назад, инспектор, но пострадавших не было! — Казалось, она не то что дальше разговаривать со мной, она смотреть на меня не хочет. Будто я был ее личным врагом или как минимум обнес лучшую клубнику с ее огорода. — Вы вправе запросить выписки в бортовом журнале станции, я обеспечу вам локальный доступ. А теперь простите, сейчас моя вахта, я вынуждена вернуться к делам.

Включали ли эти дела немедленное радирование на борт катера Кельвина, что им интересуется приезжий инспектор? Возможно. Учтем. Так что я быстренько ретировался: под ледяным взором комиссара, как и требовалось, осознал неловкость своего положения, покраснел, пробормотал извинения и, налетев спиной на дверь, просочился обратно в коридор.

— Элли?! — выпалил я в наручный комм, едва закрылась дверь. — Полгода назад с нашим фигурантом случилась какая-то транспортная неприятность. Нет, точнее не скажу. Проверь побыстрей, что это было, и дай мне знать. Да и вообще, давай подборочку...


* * *

— Я просто драйвер, сэр, — сказал Каруччи. — Мое дело — то, что летает. Возить всех, кто хочет прокатиться на планету, но сам пока не умеет, обучать управлению новеньких, держать катера в порядке. Народ летает вниз часто. Вы же понимаете, сэр, возможность посмотреть своими глазами на Океан, кто такое упустит. От меня требуется предотвращать инциденты, ну, а если понадобится — я же и спасатель.

— И часто приходится? — строго переспросил инспектор.

— Возить?

— Спасать.

— Редко, — пожал плечами комаррец. Он вообще был не слишком разговорчивым типом. Представляю, как бы он замкнулся, знай он, что на самом деле я барраярец, проклятый оккупант и вообще — не дай бог — сын Мясника...

— А вот и увидим, — протянул я с удовольствием, то есть не я, а урожденный бетанец Нейсмит. — Ну-ка, посмотрим, как ведется во вверенном вам департаменте журнал происшествий и соответствуют ли его показания подтвержденной и научно обоснованной статистике... Эрраре, так сказать, хуманум эст. Что означает, мистер: человеку свойственно ошибаться. Когда человек не ошибается, для опытного взгляда это симптом, да-с! — продолжая нести эту чушь, я открыл журнал на заранее подысканной для меня Элли дате. — Что вы можете сказать про "отказ клапана подачи топливной системы", такого-то числа сего года? Какие это имело последствия? Жертвы, убытки, психологические травмы, страховые случаи?

Я принял уверения в том, что никаких жертв не было, боже упаси, и выслушал следом порцию технического жаргона, глубокомысленно кивая и делая отметки в планшете. Затем повторил тот же фокус со "сбоем системы геонавигации", от другой даты. И с "утечкой заряда энергетических носителей". Каруччи отвечал, сопровождая свои ответы чуть сконфуженным взглядом человека, который не знает за собой никакого серьезного проступка, но достаточно умен, чтобы понимать, что проверяющий в любом случае может доставить ему изрядные беспокойства. Даже такой напыщенный, некомпетентный и смешной с виду, как я.

— Ну, а вот это "неисправность клапана системы газообмена"? Я гляжу, тут и от врачей отметки есть, — добрался я, собственно, до того пункта, ради чего все и затевалось.

Допрашиваемый послушно глянул на запись, и я снова имел сомнительное удовольствие наблюдать ту же метаморфозу, что и прежде с коммандером Бертон. Увидев фамилию Кельвина, он сразу же насупился и воззрился на меня с сердитым видом человека, у которого бестактный незнакомец выспрашивает, где спрятан ключ от квартиры. Но, в отличие от незнакомца, инспектора нельзя было послать подальше, и тут, напротив, молчаливость сменилась разговорчивостью не по делу. Ничего, мол, фатального не произошло. Мистер Кельвин, наш психолог, надышался присадок из внешней атмосферы и выпал за борт низко планирующего над поверхностью катера, сэр. По собственной неосторожности, он сам потом подтвердил. Но черная дрянь внизу плотная, как кисель, тело в скафандре плавает на ней, словно резиновая уточка в ванне. Да, такое же непотопляемое и отлично видное. Я его засек по маячку и подобрал, как только сам продышался. Он отделался просто испугом. Нет, сэр, я это не про фобии, это присказка такая. Да, он теперь водит катер самостоятельно, так что вряд ли там эта, как ее, травма. Врачи его смотрели, спросите у них. Ничего не могу дополнительно рассказать, простите, сэр, у меня еще ремонт, вот прямо сейчас...

В моем ухе вовремя пискнул условный сигнал от Элли, и я оставил инженера в покое, припугнув напоследок статистикой происшествий, от которой он ни-ни не должен отступать. Сигнал означал, что Кристофер Кельвин наконец-то возвращается на борт станции из очередного полета. Загадочный Кельвин. Человек, с которым смертельно хотела познакомиться лично Барраярская СБ; психолог-отшельник, любитель купания в нефтяном океане, объект симпатии сплошь всех встреченных мною обитателей Станции. И нам не терпелось его увидеть.


* * *

Помня про нелюбезную миз Бертон и ее желание прикрыть Кельвина, мы с Элли заняли место возле шлюза, практически в засаде. Хотя настоящей засадой это было бы, вознамерься мы срезать объект нашего интереса лучом парализатора прямо в момент его появления. Но это, увы, нереально. Парализовать мы его, разумеется, сумеем, но что делать дальше с телом и регистраторами камер?

И со свидетелем, кстати. Под руку с Кельвином шла девушка в коротком белом комбинезончике — красивая, черноволосая, загорелая и категорически не входящая в список персонала научной станции. Элли смерила ее быстрым взглядом — той необычайно точной разновидностью женского сканирования, которая позволяет им мгновенно оценить подобную себе. А я, не теряя время на всякие тонкости, просто бросился к бетанцу с возгласом:

— Мистер Кельвин! Какая удача, вы-то мне и нужны!

Он откровенно удивился, как любой нормальный человек на его месте. Возможно, Бертон и предупредила его, но он точно не ожидал от приезжего инспектора такой прыти. А может, его поставила в тупик моя необычная внешность. Хотя это барраярцы делают при моем виде "знаки от сглаза", а толерантному бетанцу, да еще психологу, сутулый коротышка полутора метров роста не должен был показаться чем-то шокирующим.

— Я? И зачем?

— Я инспектор по охране труда. И послан сюда непосредственно по вашу душу, Кельвин, — проговорил я полушутливо. — Но что я, в коридоре — и сразу к делу, может, пройдем в более удобное для разговора место? Моя фамилия Нейсмит, это — моя помощница мисс Куинн. А, э-э..?

— Хари, моя жена.

Мне не очень понравилось, что он при первых же моих словах сделал полшага назад, как бы невзначай отодвинув свою спутницу за спину. Но и Элли отступила, словно вежливо пропуская Кельвина и Хари первыми, а затем пошла вслед за ними надежным конвоем. В кают-компании, куда привел нас Кельвин, она заняла пост у двери — не знаю, сумел ли он прочитать подтекст.

— Не буду тянуть кота за хвост, мистер Кельвин. Мое — наше с вами — руководство обеспокоено положением дел. Оно сообщило мне, что ваш контракт с АЭК уже два с лишним месяца как истек, и вам пора уступить место на станции другому специалисту, а самому воспользоваться начисленной вам премией и заслуженным отдыхом.

— Но как?.. — проговорил он растерянно.

— Не беспокойтесь, Кристофер: я уполномочен обеспечить проездными билетами с максимальным комфортом и вас, и вашу супругу. Вы летали когда-нибудь на лайнерах "Золотой линии"? Уверяю вас, впечатления незабываемые.

— Нет-нет! — замахал он руками. — Я не могу. Это просто недопустимо. Моя работа...

Судя по досье, я ожидал увидеть спокойного мужчину с непрошибаемым логическим мышлением, ответственного и склонного к лидерству. Передо мной же сидел раздерганный невротик, отчаянно оберегающий... что? Какое такое сокровище на этой жестянке в жопе вселенной? Неужели он боялся, что там, в Большом Мире, кто-то немедля отобьет его молодую жену — и кстати, откуда он ее взял, прилетев сюда безнадежно холостым?

— Дорогой коллега, — протянул я вкрадчиво. — Вы же понимаете, как тщательно специалисты нашего с вами ведомства должны соблюдать инструкции, а в особенности — на выездной работе. Мы с вами, в конце концов, не клиентов по выходным в Шаре консультируем; Астроэкспедиция, с ее внешнеполитическими связями — совсем другое дело. — Склонившись над столом, я добавил совсем вполголоса: — У нас так много профессиональных тем для доверительного обсуждения. Может, предложить нашим дамам прогуляться на остаток разговора?

— Нет! — выкрикнул Кельвин, дернув головой, словно хотел оглянуться, но прервал движение на половине. Его жена сидела позади и чуть в стороне, забравшись с ногами в кресло и что-то с отсутствующим видом читая на планшете. — Хари останется. Она... ей не интересно слушать.

— Как скажете. Полагаю, выслушав мои аргументы, она присоединится к уговорам. И смягчит для вас неизбежное расставание с этим куском железа, который наверняка успел вам надоесть. — Я вздохнул и припомнил весь инструктаж наших психологов. — Крис, я могу быть очень уступчивым в вопросе вашей профессиональной характеристики и всячески избегать слов "ситуационный невроз". В конце концов, мы поможем друг другу в выполнении задания, это сближает. Но вы сами должны понимать, что ваше нежелание улетать отсюда симптоматично. И по дороге домой я готов предоставить вам профессиональную помощь в преодолении, э-э, источников этого симптома. — Ой, нет, не "источников". Как там должен звучать правильный термин? Забыл!

Пока я это говорил, Кельвин встал, мрачно насупившись; сжал кулаки. Лицо его отвердело.

— Я сказал — "нет". Никуда я не полечу, уясните раз и навсегда. Не знаю, что там за "симптомы" вы себе насочиняли, но, если, чтобы разделаться со всей вашей бюрократией, мне надо подать в отставку — валяйте, пришлите мне на комм, я подпишу. И извольте больше мне не досаждать.

Он потянул молчаливую жену за руку, привлекая ее ближе к себе, и, пятясь, отступил к выходу. Элли у дверей напряглась, ее пальцы в кармане куртки сжались на рукояти маленького парализатора. Я медленно покачал головой — вроде бы для Кельвина, но Элли меня поняла.

— Сожалею о вашем решении, мистер Кельвин. И надеюсь, что вы вскоре передумаете! — крикнул я ему вслед. Безуспешно.


* * *

— Зря ты, Майлз, — заметила Элли укоризненно. — Я бы могла снять двумя выстрелами парализатора его и его девицу. Может, и одним, если бы ракурс был удачным.

— Мы еще не в таком отчаянном положении, и криокамера у нас в запасе всего одна. Но эта красотка была для меня сюрпризом. Кто бы мог подумать! И где он ее нашел, сидя тут безвылазно?

— М-м, сейчас посмотрим, — буркнула Элли, подтягивая к себе комм-панель. Обожаю глядеть на Элли, шарящую в комм-сети; у нее это выходит практически сексуально. И, во что трудно поверить, быстрей, чем у меня. Кого из нас двоих учили взлому сетей специалисты Имперской СБ, спрашивается? — В каком паршивом состоянии у них базы данных… Такое ощущение, что визитеров они регистрируют левой ногой в случайном порядке через одного. Или что кто-то подчистил записи. Тут не отмечено никого по имени Хари — а мы с тобой, как выяснилось, зовемся мистер Куинни и мисс Смит...

— Может, "Хари" — это прозвище?

— Запросто. Поищи в его досье.

Я так и сделал. Протер глаза и посмотрел еще раз.

— Ого! Наш мистер Кельвин — форменный псих. Знаешь, кого звали Хари? Его первую семейную партнершу, ныне покойную. Она и лицом похожа на его нынешнюю девушку, каково? Элли, не связывайся со вдовцами — они, чего доброго, не только примутся сравнивать тебя со своей бывшей, но еще и звать ее именем!

— Чем гадать, как настоящее имя миссис-на-самом-деле-я-не-Хари, спроси у здешней администрации, Майлз, — практично посоветовала мне Элли. Вот и пугай женщин мужским коварством.

Комиссар Бертон, ау! Гудки шли один за другим, и когда я уже решил, что все, она ответила на звонок. Правда, только звук. Уж не вытащил ли я ее прямо из-под душа? Понятно, отчего так недовольно прозвучало:

— Да, мистер Нейсмит?

— Мне нужны данные на же... на спутницу мистера Кельвина. Для оформления документов. Перешлите их на мой комм, будьте добры.

— Но я не... — Пауза. Долгое молчание, потом слабый скрип. И вдруг словно издалека я расслышал звук мелких шажков, будто бегал ребенок. Мадам комиссар в рабочее время не только под душем нежится, но и фильмами развлекается? Наконец она добавила почти беспомощно: — Я не могу сейчас.

— Ну, я и сам найду, — покладисто согласился я. Снова послышалась детская трусца, а потом звонкое хихиканье. Я поторопился со вторым вопросом: — Но когда она примерно прилетела, вы мне не подскажете? И по чьему приглашению?

Я с интересом наблюдал, как комиссар безопасности теряется и мямлит, косвенно признаваясь в склерозе, утрате баз данных и нерегламентированном проникновении на территорию посторонних лиц. "Ма-ам!" — раздалось неожиданно у самого микрофона комма, и связь прервалась.

— Маленький ребенок, — лаконично заметила Элли. — На научной станции, где все обитатели наперечет. Ты что-нибудь понимаешь?

— Ничего я не понимаю, — я потер лицо. — У нас тут в наличии джексонианский клон, доставленный втихую в холодильнике с мороженым мясом? Маньяк, переделывающий девушек под копию своей покойной жены? Злостное стирание памяти должностным лицам? Нелицензированные перевозки людей контрабандой? Или еще что похуже?

Черт побери, капитан Иллиан, неужели было сложно нормально проинформировать собственных подчиненных перед началом операции?!


* * *

Я сидел в углу кают-компании бок о бок с Элли, когда вошла она.

Когда прежде я смотрел с галереи, то не понял, насколько эта чернокожая дама рослая. Высоченная, статная, с грудями как дыни и черной блестящей кожей, она была одета только в плетеную юбочку, но столь роскошное изобилие плоти вызывало не естественную мужскую реакцию, а оторопь. Ее приятель стоял в дверях — тоже высокий, сутулый, похожий на длинную печальную цаплю. Какая-то кавказская фамилия, геофизик — я это вспомнил мельком, сейчас это было совершенно неважно. Он молча ждал, пока его загадочная подружка подойдет к аппарату для напитков и нальет себе стакан чаю.

Я не совсем понял, как это случилось — как тонкий пластиковый стакан с кипятком треснул в ее мягкой ладони. Может, она просто не постигла сложного правила "есть стаканчики для горячего и есть для холодного", или не рассчитала собственной силы — хотя что я мог знать о ее силе? Но я успел только пискнуть, видя, как крутой кипяток выплескивается на лоснящийся, безупречно ровный живот. Негритянка лишь встряхнулась всем телом, словно собака, выходящая из воды, и издала негромкий возглас досады. Кипящая вода скатилась с ее кожи, не оставив ни следа, кроме мгновенной ряби, схожей с подергиванием мускулов.

Элли сидела к ней спиной и не заметила этого короткого изменения. Геофизик созерцал всю сцену совершенно равнодушно. А вот я, едва негритянка, махнув рукой, молча вышла, бросился к раздатчику, плеснул из него в чашку горячей воды и опрометчиво сунул в нее кончик пальца.

Уй-я, ч-черт, жжется!

Боль немного отрезвила. Я сдался и запросил комм станции. Вопрос был конкретен: сколько человек в настоящее время находится на борту, поименно.

Ответ: одиннадцать. Шеф Тимолис, комиссар Бертон, инженер Каруччи, психолог Кельвин, геофизик Гибарян, медик Моддард, биохимик Скрябин, пилот Лэм, астрофизик Снаут, инспектор Смит, помощник инспектора Куинни. Два последних пункта заставили меня мимолетно улыбнуться, но не более того. Одиннадцать человек, две женщины, девять мужчин. Среди них не было ни стройной задумчивой Хари, ни чернокожей подружки этого Гибаряна, ни ребенка, который мог бы заливисто смеяться в каюте Бертон.

— Элли, — начал я осторожно, — я допускаю, что нахожусь под влиянием психоактивного воздействия. Гипноз, излучение, фармакология; я не спец. Ты же знаешь сама, у меня идиосинкразия к куче препаратов, и с галлюцинациями я тоже не понаслышке знаком. Но я, по крайней мере, точно уверен, что мы прилетели на эту станцию в здравом уме... Скажи, ты ведь видишь то же самое, что и я? Молчаливых людей, которым неоткуда взяться, которых не регистрирует база данных и не обжигает кипяток?

— В смысле — не обжигает?

— Негритянка у меня на глазах нечаянно выплеснула на себя полчашки свеженького, крутого чаю. Ни следа, не поморщилась даже.

Я обнаружил, что каким-то образом уже успел вскочить на ноги и теперь расхаживаю от стены к стене. Элли вечно жаловалась на эту мою привычку, говорила, что у нее от такого голова кружится.

— Кстати, она разговаривала, там, в оранжерее.

— С ней спорил Гибарян, но я не помню, слышал ли именно ее голос.

— Ну хорошо. Но девочка в каюте точно говорила.

— Та девочка, которую мы не видели и которая может быть куском фильма или чем-нибудь еще?

— Тебе бы только возражать! Не все ли равно, говорят они или нет?

Я вздохнул, затормозил и припомнил ученое слово:

— Я рационализирую ситуацию, Элли. Ищу в ней логику. Потому что озадачен по самое небалуйся. А то и напуган — только, будь добра, сохрани в секрете, что адмирал Нейсмит тоже умеет бояться.

— От нас же требуется привезти только Кельвина, — утешила меня Элли. — Его ручное паранормальное явление никому не вредит, если уж на то пошло. Довезем до Барраяра, хоть бы и в криокамере — а дальше пусть с ним разбираются ваши умники. Иллиан ведь сказал, что он не опасен?

— Иллиан много чего сказал! — проворчал я. — А еще больше — не сказал. Мог бы хотя бы намекнуть, что, если я увижу на станции людей, которых тут нет, то не должен хвататься ни за нательный крест, ни за табельный парализатор.

— Крест? Ты что — религиозен? — удивилась Элли.

— Мама, а не я. И вообще, это была шутка.

— Ты и вправду распсиховался, Майлз: когда ты начинаешь несмешно шутить, это верный признак. Давай, адмирал, соберись, отложи шуточки на потом. У нас есть приказ, и точка.

Вот именно. Шеф Иллиан не оставил ни одной двусмысленности в прозвучавшем задании, а я, конечно, умею творчески перерабатывать полученную инструкцию, но даже мое умение имеет свои пределы. Доставить на Барраяр или убить, вот и все альтернативы. Вопрос, почему из всех странных обитателей станции надо было брать именно Кельвина, а не того же Каруччи — распоряжаться жизнью которого, как комаррского подданного Империи, мы имели хоть какое-то право — оставался открытым. Мне предоставлялась возможность поразмышлять над ним в свое свободное время.

— Значит, так. Возможность его убедить мы честно использовали. Припугнуть — тоже. Вероятно, теперь самое разумное — вскрыть этой ночью его каюту, парализовать...

— Обоих?

Я махнул рукой:

— Относительно женщины нам ничего не приказывали. Посмотрим по обстоятельствам, забирать ли ее. Но в любом случае, парализуем на малой мощности, чтобы не проснулась невовремя. А мистера Кельвина деликатно перевезем на антигравных носилках в наш катер. Может, шеф и хочет ему отрезать голову, но я расчлененкой без необходимости заниматься не стану. Элли, постарайся сделать врезку в запись с камер и закольцевать тот кусок времени, когда мы потащим его по коридорам. Семь бед — один ответ, и все же будет чересчур, если нам вслед вышлют вооруженный полицейский бот.


* * *

За что я люблю Элли — кх-м, то есть за что еще помимо обалденной внешности, авантюрного характера и смелости — так это за то, что на нее можно положиться в деле. Безотказна и надежна во всем, за исключением одного-единственного вопроса — выйти за меня замуж... В общем, вскоре после полуночи все было готово, даже портативные носилки, в сложенном виде выглядевшие как два смотанных вместе рулончика на стержнях, которые Элли небрежно заткнула за отворот боевого ботинка. Мало ли, почему моя красавица-секретарша по ночам одевается в полевой комбинезон и герметизируемые бутсы с застежками...

Открываемая дверь пискнула замком и прошипела совсем тихо, и "вз-з" парализаторного луча тоже обеспокоило спящих не сильней, чем жужжание комара. Я чувствовал себя удалым разбойником, крадущим красавицу из гарема. Женщина Кельвина была хороша — не так, конечно, как моя Элли, но... Темные ресницы аж тень отбрасывали. Но как раз красавице предстояло остаться в постели, проснувшись наутро с головной болью и недоумением, а вот ее кавалер должен был отправиться с нами. Я осторожно снял ее руку, закинутую на грудь Кельвина, и ощутил, как она пошевелилась. Должно быть, Элли поосторожничала с мощностью луча для такой юной и хрупкой цели.

Я потянул Кельвина за ноги, а Элли — за плечи, перекладывая на полотно носилок, и вдруг услышал, как она громко охнула. Черноволосая девочка села в постели. Глаза ее были открыты и блестели спокойным любопытством, а тонкие пальцы крепко сомкнулись на предплечье Элли. Вот черт!

Я со стуком выпустил ноги своей ноши, выхватил парализатор и пустил луч в упор в гладкий лоб Хари, прямо под ровной черной челкой.

Она даже не вздрогнула.

Должно быть, я запаниковал. Ничем иным нельзя объяснить мое поведение, когда я, оставив Кельвина, подскочил к его женщине и отработанным приемом завернул ей руку за спину. О чем я только думал? Она неизбежно должна была поднять крик: двое незнакомцев с оружием напали на них с мужем, спящих, похищают его, увечат ее саму... Но нет. От нее не донеслось ни звука. Даже ее дыхание не участилось, и с губ не сошла слабая, неуверенная улыбка. Едва тонкий локоть Хари достиг лопаток — при этом другой рукой она продолжала держать мою подругу, так и не разжав пальцев, и железная коммандер Куинн тихонько застонала, — он пошел обратно, с неумолимой силой механического поршня. Она вообще не обратила внимания на мое отчаянное усилие, словно видела перед собой Элли, и одну только Элли.

— Крис мой, — произнесла она легким шепотом.

Андроид? Модификант? Кельвин, чертов извращенец, ты спишь с боевым роботом? А она еще и... ревнует?! Определенно ревнует: из двух вооруженных человек в этой комнате опасность она видела в первую очередь в женщине.

Элли сумела извернуться ужом, оставляя в пальцах андроида куртку, и наклонилась. Собиралась она вытащить нож из ботинка, или взяться за ручку носилок, или еще что-то — я понять не успел. Хари взлетела в воздух. Из той позы, в которой она сидела в кровати, мог бы взвиться вверх разве что кузнечик с вывернутыми коленками. Но вот же. Она натолкнулась на Куинн неловко, плечом, но та отлетела, словно ее сшиб на полной скорости грузовик, и с придушенным криком врезалась спиной в стену, оставшись лежать, как сломанная игрушка.

Хари опустилась на колени, погладила лежащего Кельвина по щеке длинным, томным движением. Потом подняла голову, глядя на меня с той же рассеянной полуулыбкой, но я видел напряжение во всем ее теле под смешной полосатой пижамкой. Она сидела между мной и моей Элли: раненой, неподвижной. Между мной и баулом с нашим оружием. Но я знал без сомнений, что стоит мне шагнуть — и она прыгнет вновь, как гигантское невозможное насекомое, смертоносное и невинное в своей жажде ужалить. Я завел руки за спину и принялся лихорадочно, на ощупь выковыривать батарею из бесполезного парализатора, хотя печенкой ощущал, что и эта самодельная бомба мало чем поможет против женщины-андроида...

И тут ее голову прошила тонкая раскаленная игла, яркая до такой степени, что прочертила болезненную полосу на моей сетчатке, и целую секунду я никак не мог проморгаться. А когда смог, увидел, что Элли полусидит, привалившись к стене, и держит плазмотрон обеими руками; они тряслись, и дуло ходило туда-сюда.

Убитая Хари не упала на тело своего мужа, трагически забрызгивая его кровью и ошметками подгоревшей плоти. Вместо этого она застыла, от ее волос к узеньким ступням словно прокатилась волна — с тела сбежали все краски и, только что живая, она моментально выцвела, на манер изображения на древних снимках. А потом рассыпалась. Песком, пеплом, горстью серых искр — сам не знаю, что это было такое. Может быть, сон или фильм ужасов. Для реальности слишком уж драматично.

Да плевать на драму. Я бросился к Элли.

— Спина? Руки-ноги? Подняться можешь?.. — я с головой нырнул в баул в поисках аптечки. — Черт побери, ну и выстрел! Ни один снайпер не справился бы лучше.

— Спасибо, Майлз. Ох, не тебе одному, приятель, кости ломать, — пожаловалась Элли, морщась. — Плечо... уй-я!.. доставай медпарализатор, чего ты копаешься. В одиночку тебе не утащить носилки, а я справлюсь хотя бы одной рукой. — Она хорохорилась, но от полета по комнате в роли метательного снаряда явно еще не оправилась.

— Как ты думаешь, тревога сработала? — поинтересовался я, регулируя подъем на гравипанели. Носилки беззвучно всплыли в воздух. Кельвин лежал неподвижно, с расслабленным лицом идиота — верный признак глубокой парализации. Его пижама была густо усыпана серым поблескивающим порошком, и я суеверно отряхнул его как можно тщательней. Определенно я предпочел бы не брать с собой останки странного биоробота ни в каком виде. Ученые из Имперского Научного института как-нибудь обойдутся.

— Не знаю, — пожала плечами Элли и тут же ойкнула. — Энергоразряд... по-хорошему, здешняя беспечная СБ должна первым делом позвонить Кельвину и спросить, не перегорел ли у него утюг. С другой стороны, ночь на дворе, может, нам и повезет, а они не спохватятся. Сгрузи баул ему в ноги, поехали. Я сейчас запущу обманку в сеть.

Я откатил дверь, протискивая в нее носилки вслед за хромающей Элли, и тут в маленьком санузле кельвиновской каюты вспыхнул свет.

— Крис?.. — стройный длинноволосый силуэт в пижаме обрисовался на пороге.

Я вылетел в проем так, словно получил в пятую точку ракету для ускорения, со скрежетом задвинул дверь и заорал:

— Плазмотрон!

— Кри-ис!!! — едва слышно донесся вопль из-за двери, но Элли уже перекинула мне оружие одной рукой, чтобы я обвел полотно двери по краю струей огня. Краска шипела и пузырилась, металл заваривался. Вдруг по его поверхности пробежала рябь, сопровождаемая страшным грохотом, словно кто-то ударился в дверь изнутри с силой пушечного ядра. Но прочный металл переборок, рассчитанный, чтобы удержать давление при разгерметизации, устоял. Удар, еще удар... Грохот и вой за дверью, казалось, должны были поднять на ноги всю станцию.

— Ходу! — взвизгнул я и побежал вслед за Элли.


* * *

Мы убегали по коридору с Кельвином на прицепе — ну, насколько это можно было называть словом "бежать", хотя скорее это было "быстро ковылять". У Элли были ушиблены (и это самый оптимистичный вариант) ребра, она морщилась при каждом вздохе. Я сам не мешкал, но спринтерский бег не входит в число дисциплин, которые мне лучше всего даются. Ноги коротки, говоря буквально. Если безумный андроид все же справится с дверью и бросится нам вдогонку, то и к финишной ленточке прибежит первой, причем с большим отрывом.

Хотя андроид ли это? Кто она такая вообще?

— Она что, рассыпалась на кусочки и телепортировалась за дверь? — пропыхтел я в спину Элли.

— Не выдумывай. Телепортации не бывает... ты что, книжек не читал?

— А восстановление из пепла, значит, бывает?

— Откуда мне знать, я не физик, — Элли мотнула головой. С ее кудряшек слетел кусочек штукатурки. Не приложилась ли она о стену еще и затылком? Только сотрясения мозгов нам не хватало. Она глубоко вздохнула несколько раз и добавила: — Я всякую фантастику люблю. Это были наноботы. Или еще какая дрянь.

— Взрослая женщина! — укоризненно выдохнул я. — А читаешь подростковые книжонки. А чьи наноботы?

— А мне почем знать, чьи наноботы, которые я прямо сейчас выдумала?

— Джексонианские?

— Или иллирийские.

— Тогда Иллиан будет крайне недоволен, что я стряхнул с Кельвина этот пепел, а не приволок его для анализа. Очень-очень. Да он меня живьем сожрет!

— Побереги дыхание, — только и заметила Элли в ответ на эту тираду. — Сначала тебе нужно вернуться к нему живым.

Жестокая женщина, совершенно не сочувствует предстоящей мне перспективе оказаться на ковре перед шефом СБ и давать ему отчет за свои действия. Этап, который в своих миссиях я не люблю больше всего. Хотя, казалось бы, он должен быть сопряжен с похвалой "ну, Нейсмит, ну, сукин сын, ишь чего удумал, молодец!"...

— Сама... побереги, то есть. Как твои ребра? — рискнул спросить я.

— Жить буду.

Далекий шум за спиной нарастал. Я зримо представил себе, как прочная композитная пластина, выдерживающая даже разгерметизацию, выгибается под ударами, вспучивается, трескается, и обитательница каюты выбирается на свободу...

— Здесь направо, — скомандовала Элли, сверившись с голокартой. — Черт, ну и грохот.

— Это не девушка, это строительный робот какой-то. Сейчас все станционеры в недоумении вскочат с постелей, СБ наконец-то проснется от спячки, и нас арестуют. Прикинь, невесть откуда взявшиеся типы с фальшивыми бумагами наносят значительный ущерб станции и похищают одного из ее обитателей! Сколько нам дадут, как думаешь?

— Не того ты боишься, Майлз, — заметила Элли мрачно. Она остановилась и тяжело дышала, согнувшись.

— Чего же? — переспросил я, пыхтя и пытаясь сдвинуть носилки в одиночку. М-да... законы физики не обманешь: там, где мы гравилучом убираем вес, масса все равно никуда не девается. А Кельвин раза в полтора меня тяжелей. Почему я не взял с собой на задание... ну, например, Тауру с ее взводом десанта?

— А того, — пояснила она, — что на этой станции у каждого свой скелет в шкафу. Милый такой молчаливый скелетик... вот конкретно у Кельвина — в полосатой пижамке. А вдруг всех "гостей" запрограммировали поддерживать друг друга? Как они объединятся да накинутся на нас скопом? И клочков не оставят.

— Ты точно перечитала фантастики, — уныло ответил я.

— Угу. На что спорим, что дверь она рано или поздно выломает? — Элли крякнула, впряглась в нашу ношу и потащила.

— Я дурак, что ли, спорить против своих же интересов? — пробормотал я, добросовестно работая кормовым буксиром и переходя на рысцу.

— Ты умный, адмирал. Вот и придумай, как нам быть.

Это и есть самая квинтэссенция моих с дендарийским флотом отношений. Я — умный. А то, что я к тому же горбатый карлик полутора метров росту, что я дергаюсь, паникую, разрываюсь между двумя присягами верности, комплексую по поводу своей внешности и в нарушение всех правил флота сплю со своим замом, в смысле с Элли, — не считается.

— Плазма ей пришлась не по вкусу... значит, наверное, и космический холод — тоже. Выкинуть ее в вакуум?

— Здравая идея, — одобрила Элли. — Если у нее нет реактивного движка между лопаток, к борту она не подгребет, даже если мы ее этим не убьем.

— Даже лучше, если не убьем. В противном случае, рядом с нами объявится ее свеженькая версия, готовая драться за Криса Кельвина.

— Угу. Так как ты это предлагаешь сделать?

— Ну... заманить в шлюз, там запереть и открыть створ. Ты же знаешь, я стратег, а не тактик...

— Трепло ты. Так она и будет ждать, пока ты ее выкинешь за борт. Не хочешь поиграть с нею в шлюзе в салочки?

Я вспомнил взгляд из-под ресниц и мягкую улыбку Хари и содрогнулся.


* * *

Когда к отдаленному грохоту прибавился пугающий визг раздираемого металла, я уже стоял на коленях и ковырялся в электронном замке. Взламывать их я умел лучше всех на флоте, о чем и заявил Элли без стеснения, а она кротко согласилась, лишь для порядка обозвав меня хвастуном.

— Хорошо зафиксированный андроид угрозы не представляет, — переиначил я старый анекдот. Поначалу происходящее казалось мне почти забавным. — При разгерметизации эта переборка опускается с силой и скоростью топора. Даже супер-женщина не смогла бы ее отжать. Главное — убедить систему, что сюда уже впустили забортный вакуум... А чтобы наша цель не проскочила нужное нам место, протянем здесь, над полом, веревочку... ладно, силовой луч. Тормоз для нашей преследовательницы, спусковой крючок для ловушки...

Странное дело, с каждым метром, что Хари приближалась к нам — к вооруженным бойцам, уже один раз убившим ее — все сильнее стискивал мою голову тяжелый, беспричинный страх. Как будто она гнала перед собой волну инфразвука, невидимый фронт паники. Я взял себя в руки и продолжил:

— Убивать нам ее нельзя, но остудить пыл стоит. Вот здесь, в стене, проходит труба с охладителем, и на нее я тоже поставил направленный заряд ... — я излагал это с размеренным видом профессора на лекции, а зубы у меня стучали все сильней. Пальцы — нет, пальцы двигались уверенно, надрезая и соединяя. — Едва ее зажмет переборкой, ты хватаешь груз и удираешь со всех ног. Ясно?

Да, именно груз. В сторону Кельвина я старался не смотреть: наше противостояние с псевдо-Хари странным образом перевело его в статус даже не пленного, а то ли овцы-приманки, привязанной к колышку, то ли охотничьей добычи, которую я намеревался принести своему начальству в зубах. Родители бы не похвалили меня за подобное отношение к пленному, это точно.

— Я бы могла сама!..

— Со сломанной рукой — не могла бы. И вообще, коммандер Куинн, это приказ!

Теперь на меня накатывал такой страх, с каким я не выходил и под вражеский огонь. Джексонианский клон-андроид? Эта сказка не обманула меня ни на минуту. Выходец из ада, так точнее, и адский ужас катился вслед за нею. Будто холодными пальцами перебирают душу, расплетая на отдельные нитки — черт возьми, откуда мог взяться у меня дурацкий поэтический оборот за секунду до боестолкновения?

Черноволосое привидение в ошметках полосатой пижамы вылетело на нас из-за угла как снаряд — и рухнуло под ударом сокрушающей ее кости переборки.

А вот чего я не ждал совершенно, что вслед за ней рухну в обморок и я сам.

...Красное пятно, плавающее в темноте за закрытыми веками, словно солнце, погружающееся в глубины смоляного вара Океана. Ледяной холод и шипение...

Я открыл глаза. Единственная аварийная лампочка нестерпимо ярко резала мне глаза. Но при ее свете я разглядел черноволосый затылок и узкие, очень бледные руки Хари, беспорядочно подрагивающие, словно конечности полураздавленного насекомого. Да она и была, как бабочка в альбоме, пришпилена к полу тяжестью гидравлической переборки поперек спины, но не стонала, только жутко, ритмично скребла пальцами. Разорванный рукав пижамы задрался до плеча, но крови не было. Голову Хари внезапной сединой усыпали кристаллики льда. Шипел, истекая, охладитель из разорванной трубы. Все это я ухватил одним затуманенным, полусознательным взглядом и лишь затем повернул голову.

Элли с плазмотроном в руке полуприсела за корпусом носилок. Ее оружие было направлено в мою сторону. Страх, сковывавший меня несколько минут назад, совершенно исчез, уступив место простому недоумению. Как будто выключили инфразвуковой генератор паники. Зато лицо Элли выражало настоящий шок.

— Милорд... — донесся у меня из-за плеча ровный хрипловатый бас.

Когда-то в оттенках этого голоса я разбирался не хуже, чем в расположении вещей в собственной спальне. Когда-то. В другой жизни.

Я извернулся.

Он возвышался надо мной как башня, жилистый, широкоплечий, уродливый, в коричневой куртке с вытертыми галунами — "рабочей форме", как он ее называл. Он спасал мне жизнь как минимум трижды. Он таскал меня на плечах, когда я был ребенком, и не отходил ни на шаг, пока я взрослел. И погиб он много лет назад исключительно по моей собственной глупости.

— С-сержант... — выдавил я.

Рука сержанта Ботари, которую он протянул мне, поднимая с пола, была теплой и совершенно обычной. Лицо — привычно бесстрастным. Он не видел ничего странного в том, что появился рядом со мной через девять лет после своей смерти, в неизвестном ему лабиринте коридоров, рядом с умирающей женщиной.

Хари прекратила скрести пальцами и принялась тихонько скулить на одной ноте: "Кри-ис..." Казалось, одного того, что его бессознательное тело лежало в двух шагах от нее (ох, Элли, ты же получила приказ бежать!), было достаточно, чтобы укротить ее бешеный порыв.

В свое время я, не задумываясь, отдал бы десяток лет собственной жизни, только чтобы вернуть моего Ботари. Бойтесь своих желаний, они могут сбыться. Теперь Ботари тоже будет ходить за мной как привязанный и молчать? Выламывать запертые двери и носить в пригоршне кипяток? Защищать свое право быть подле меня со страшной механической силой, помноженной на его собственную? А может, послушно, как верный пес, проследует за мной в институтские лаборатории?!

— Аптечку, Элли, — выдавил я пересохшим горлом. — Синергин есть? Фаст-пента? Антидот к ней?

И прижал пневмоинъектор к шее Кельвина.

Я. Должен. Знать.
***


(окончание в комментах)

запись создана: 04.08.2017 в 08:08

@темы: кроссовер, конкурсы, мое, Иллиан, Майлз, дендарийцы, джен, Фанфики

---

очередная барраярская игра

Поиграем?
Тема игры - РЫБЫ!

(ответы в комменты под кат, как обычно).

1. ЭТИ рыбы имели порядковый номер и отправлялись на разведку - дендарийские разведчики Акула-1 и др. в битве у Вервана, угадано Terra Cee
2. ЭТУ рыбу ОНА ела исключительно из уважения и делала это весьма храбро - Корделия ела рыбу, которую ловил Майлз в Форкосиган-Сюрло, угадано ree_sever и ~Романоф-ф
3. ЭТУ рыбу ОН добыл в честном единоборстве и угостил ею от чистого сердца - Баз Джезек предложил Майлзу угоститься карасем из фонтана, угадано galax_om и ~Романоф-ф
4. Взятку ЕМУ предложили на берегу пруда с ЭТИМИ рыбами - Майлзу, глава корпорации "Белая Хризантема" на берегу пруда с карпами, угадано ree_sever
5. Описывая свое нездоровье, ЭТОТ герой в некоторых ситуациях сравнивал себя с рыбой на суше - Куделка в госпитале, про свою неспособность к спортивным единоборствам, угадано Terra Cee.
6. Метафоры порой врут: ЕГО эксперимент с охотой на рыб в ЭТОЙ емкости оказался скорее неудачным - - Майлз рассказал Джоулу, как в детстве попробовал проверить пословицу "Легко, как перестрелять рыб в бочке" - угадано Eldret.
7. Рыбы были предметом ИХ совместного семейного бизнеса - семейство родителей Этана на Афоне, угадано Terra Cee .
8. С помощью ЭТОЙ рыбы герой мог бы серьезно напугать немолодую даму, но, к счастью, решил этого не делать - золотые рыбки в посольском фонтане на Земле, Майлз, "Вы ещё не видели, что я делаю с котятами", угадано ~Романоф-ф
9. Визит ЭТОГО военного пришелся как раз на рыбное филе с картофелем в чесночном соусе - это капитан Тумонен пришел на Комарре к Катрионе Форсуассон, угадано galax_om
10. "Разве рыба помнит про воду?" - это сравнение было приведено ЭТИМ ЧЕЛОВЕКОМ в разговоре о НЕМ - это в разговоре с Никки о мерах безопасности сказал про Майлза Грегор, угадано Michaux
11. Сложная задача - так сказать, подсечь единственную рыбку в пруду с первой поклевки. Но ЕМУ это удалось - это сказано про Айвена и то, как он применил все свои умения, чтобы обаять Теж в конторе "Быстрой доставки" - угадано Eldret.
12. Организовав хитрую подставу, но не оценив возможности жертвы, ОН "закинул леску на форель, а выудил акулу" - Майлз про организатора покушения на Иллиана и ложной улики для самого Майлза в спецхранилище СБ, угадано Michaux

@темы: Вопросы, Игры

---

фэндомные песни - вот они

Тут у нас давно пропал доступ к музыкальным фэндомным записям, и я наконец-то решила, что это непорядок, и закачала (что нашла) на гугл-диск. Пользуйтесь...

Записи вычищенные:

Тэнхъе
"Чашка кофе" (Сегодня вечером ты один...) (слова - Жоржетта)
"Камень сердца (Опять призывает к зверствам Империя - мать и стерва) (слова - Штефи)
"Зрячая верность (Много дней приговор докторов держит сердце в тисках) (слова - Штефи)
"Дней вереница" (Дней вереница тянется, как струна) (слова - Лисо Абисс, анестетик)
"Первая цетагандийская" (На юг гем-лорды полетели - до столицы, может, ближе, как-то низко: к артобстрелу) (слова - Штефи)
"Осенняя эзаровская" (Опять министры полетели - из окошка, всей гурьбою, как их много, бюрократов) (слова - Штефи)
"Сила убеждения" (Слушай, Айвен, сделай милость и признай хотя бы спьяну) (слова - Жоржетта)
"Баллада о дуэлях" (Между каменных стен родовых крепостей) (слова - Жоржетта)
"Баллада о семейственности" (Лорду-наследнику Форкосиганов граф о женитьбе твердил непрестанно) (слова - Жоржетта)
"Элис" (Помню что-то, что - не пойму; что было и прошло, предстает, как в дыму) (слова - Штефи)
"Майлз и Бел" (И вновь были вместе - и вновь герои, но все прошло, и развеян морок) (слова - Даниэль)
"Кайрил-вальс" (Здесь в повестку на вечер не входит тепло) (слова - Айриэн)

Доно
"Нейсмитизм" (Я не поэт, я не художник - я военный)
"Безумный архитектор" (Ты сжег мои одежды, привязал меня к стулу)
"Кайрил" (Помнишь, как закончился коньяк, и ты решился уйти) (текст)
"Форский дуэт" (Друг, отставь медовуху - я бросил пить) - слова
"Сидели..." (Сидели бок о бок, слушали звуки, в крутое пике нашу ночь выносило)
"На Форкон" (Мы собрались не случайно. Тайна? Что еще за тайна?)
"Нейсмит - это маленькая дрянь" (Посмотри, в каком красивом доме мы живем...) (слова - Айриэн)

Е.Адеев
"Зерг!..." (Зерг, как бы счастлив был тебя не знать я...)
"Нейсмит - это маленькая дрянь" (Посмотри, в каком красивом доме мы живем...) (слова - Айриэн)
А также - вся Легенда о принце берется по ссылке.

Natty-M
Хор злодеев ("Ха-ха-ха! Вот и ты, герой...") (слова - Menada)

Джем
"Вальс для Ботари" (Что охраняет камень наших лиц...)

Йовин
"Заговор" (Во дворце заговор. Боже, как мерзко...)

Лита
Песня дендарийских наемников (Цвет белый - безумной чести, цвет серый - холодной стали)

Качество записи домашнее:

*не знаю исполнителя*
Песня про коня (И куда бы взгляд ни привел меня, наблюдается там жопа коня…) (стихи - Luis Alvaro, Gallie)

Фирнвен и Ко
"Замок Форхартунг" (Дремлют проспекты, лавки и парки, форских владений чопорный строй...) (текст)

Анджей
"Кайрил" (Холод продирает до сердец) (текст)
"Эскобар" (Пиши нашу жизнь, мальчик, пиши нашу смерть...) - слова

* если отдельно не указан автор слов, значит, это сам исполнитель

Если я что забыла, подсказывайте и/или давайте ссылки, где песню взять.

@темы: Музыка, Песни, Стихи, Фанфики

---

Как я уже писала, на фанфиксе идет конкурс-фикатон кроссоверов. По Барраяру поступило аж 16 заявок, в частности:
- с Толкином
- с сериалом Flashword
- со Star Trek
- с Приключениями Алисы Булычева
- с Ромео и Джульеттой
- со Стругацкими
- с Лукьяненко
- с Агентами A.Н.К.Л
- с Гарри Поттером
- с Солярисом
- с Хайнлайном
- с чем-то под названием "Роза и Червь"
Посмотрим, что принесет нам этот фикатон и что напишут...

---

Хай, пипл!

На фанфиксе проходит конкурс/фикатон кроссоверов. Баррярский фэндом - среди прочих возможных, и есть кому писать, надеюсь.

Так что если кто-либо хочет что-то заказать, пишите мне, обязуюсь отнести ваши заявки по адресу. Ну, или если вы сами там зарегистрированы, оставляйте их самостоятельно, это можно сделать в течение ближайшей недели. В заявке нужно указать второй фэндом и какой-то понятный намёк на желаемый сюжет, персонажей или категорию фика.

Зы. Заявки можно также оставлять тут анонимно (запись от Гостя) или присылать мне приватно в умейл.

@темы: Фикатон, фэндомное

---

Название: Странные люди (Odd Men Out)
Автор: keerawa
Саммари: Марк Пьер Форкосиган плюс граф Доно Форратьер, избыток алкоголя и светский прием, полный фор-лордов. Что здесь может пойти не так?
Перевод мой

*
Марк вышел на балкон, чуть вздрогнув от резкого контраста теплого и свежего воздуха. До приема Майлз проинструктировал его, кто из богатых и влиятельных персон будет здесь, и кому Марку стоит уделить внимание, но Марк не следовал его совету. Едва порция алкоголя, поднятого в обязательных тостах за императора, перегрузила его организм, он просто утратил способность отслеживать, с кем и о чем он должен переговорить.

Поэтому он излагал свое актуальное бизнес-предложение любому, кому не посчастливилось постоять на месте рядом с ним достаточно долго; он основывался на теории, что, если он обратиться к каждому потенциальному инвестору, то некоторые из них будут вынуждены ответить согласием, а остальные просто отойдут и оставят его в покое. К несчастью, лорд Фор-как-его-там, явно относящийся к Марку с отвращением, не уходил и продолжал беседу, подпуская ехидные маленькие шпильки насчет них с Карин. В середине беседы Марк ощутил, как внутри внезапно просыпается острый интерес Убийцы. Он понятия не имел, отчего это, но это одновременно пугало и было отличным поводом взять передышку.

Он делал одно из своих дыхательных упражнений, когда за его спиной внезапно открылась дверь. Он развернулся на месте, пригнувшись в защитной стойке, разведя руки, готовый драться, и тут опознал фигуру, подсвеченную яркими лампами в зале приемов у нее за спиной. Доно Форратьер.

- Вы двигаетесь много быстрее, чем я ожидал от человека ваших габаритов, - заметил Доно, прикрывая дверь и вновь погружая балкон в полутьму.

Марк заморгал, чтобы глаза привыкли к изменению освещения, и выпрямился, одергивая китель родового мундира. Форратьер - это должно быть неопасно. С политической точки зрения он прочно находился в лагере Марка. В социальном смысле он был Марку знаком - тот встречал Донну несколько раз прежде. Тогда она агрессивно флиртовала с ним, но Айвен предупредил, что это не стоит принимать всерьез. Доно, судя по тому, что Марк видел нынче вечером, флиртовал только с Оливией. Что, с точки зрения Марка, демонстрировало его несомненно хорошие манеры и одновременно отличное чувство самосохранения.

- Гм, спасибо? И, кстати, поздравляю с помолвкой.

- М-м. Знаете, мне всегда было любопытно. Вот это все - что значит? - спросил Доно, обведя широким жестом все... изобилие Марка.

- То, что я люблю поесть?

- Вовсе нет, - возразил Доно. - То есть, может, вы и любите, но дело не в этом. Сегодня вечером на приеме угощение было превосходным, однако вы ни в малейшей мере не пытались что-либо выбирать. Вы подъедали все, что было на тарелке и просили повторить: не то, чтобы какое-то любимое блюдо, а вообще всё. И подъедали угощение до крошки. Это не признак гурмана.

Марк пожал плечами. Для него это было нормальным поведением, так что он не видел смысла защищать его перед кем-то.

- Может, вы голодали до того, как Майлз нашел вас? Или... а, я понял. Дело в контроле. Контроле над вашим собственным телом.

Почти что попал в цель.

- Это вы с Байерли привыкли так развлекаться на приемах, когда те делались слишком скучными? Бродили по залам, подкалывали людей, старались выведать их секреты, прикидывали, не сможете ли их раздразнить?

Доно рассмеялся.

- Вообще-то, именно так. Выигрывал тот, с кем пытался подраться первым кто-нибудь из пьяных гостей. Бай обычно пользовался несправедливым преимуществом, поскольку фор должен быть действительно смертельно пьян, чтобы публично поднять руку на женщину. Но в последнее время я почти сравнялся с ним по очкам, благодаря моей пластической операции и тем эмоциональным инсайтам, которые тебе может обеспечить только очень хороший бетанский терапевт.

- А она продолжает свои попытки уговорить вас покинуть Барраяр? - с любопытством спросил Марк.

- Потому что вся эта планета "неблагоприятна, небезопасна и одержима архаическими представлениями о гендере"? Нет, с этим покончено. Теперь мне рекомендовано добиваться того, чтобы империя обеспечивала бесплатную терапию всем своим гражданам, в качестве основного права. Я, конечно, совершенно здоров, а вот вся планета нуждается в медицинской помощи.

- Кажется, Корделия как-то предлагала это. Если уж она не смогла протащить бесплатную психологическую терапию через Совет Графов, у вас шанса нет. - Ой. он снова назвал ее Корделией. Марк пытался думать о ней как о "маме", и порой даже произносил это вслух, но для него это никогда не звучало естественным, кроме того времени, когда он изображал Майлза. - А что до остального, я думаю, всем будет лучше, если никто и никогда не перепутает меня с Майлзом.

- Что... а, вы про свой вес. Да, это так.

Они молча постояли вдвоем, глядя на городские огни. Марк не знал толком, было ли это уютное молчание или, наоборот, неловкое.

- Вам как, полегчало? - спросил Доно. - Вы, кажется, малость запаниковали, когда лорд Форвользе зажал вас в угол,

Марк кивнул:

- Дыхательные упражнения помогли, стоило мне про них вспомнить.

- Я рад. И вообще рад тому, что вы здесь, в столице. Консерваторы так и не могут окончательно решить, кого им ненавидеть сильней, меня или вас. Это сбивает им прицел.

- Как правящий граф, вы должны быть более желанной целью, - предположил Марк. Азы тактики. Устрани сначала самую сильную угрозу. К несчастью, барраярцы редко бывали столь предсказуемо логичны.

- О, да, зато за вас говорит вся эта история с клоном, а вы еще даже не пытаетесь скрыть, что вы выросли на Джексоне! Вы просто пихаете им в лицо сам факт своего существования, а то, что они хочешь-не-хочешь были вынуждены признать вас графским наследником, лорд Марк, встает им поперек горла всякий раз, когда вы входите в комнату.

- Я знаю, что по здешним меркам я странный, - ответил Марк спокойно. - И не могу этого скрыть, зато могу использовать.

- Мне нравится ваш стиль, - Доно склонил голову, прислушиваясь к изменившейся музыке в зале. - А вот теперь будет последний за этот вечер танец отражений. Оливия и Карин сейчас примутся искать нас. Вы готовы вернуться внутрь?

А если подумать, раз Доно ухаживает за родной сестрой Карин, то это, наверное, означает. что они с Марком родня и, следовательно, естественные союзники во властной структуре Барраяра, передающейся половым путем. Возможно. Надо бы расспросить об этом Майлза. А еще лучше - маму. Она особенно хорошо умеет объяснять странности барраярской культуры людям со стороны.

- После вас, дорогой граф, - кивнул Марк и распахнул перед тем дверь, поклонившись так, как можно было бы поклониться только леди, более знатной, чем ты сам.

Доно фыркнул и изобразил то, что стало бы изящным реверансом, будь он в платье.

- Кстати, вы получаете вдвое больше очков, если фор, который попытается дать вам пинка - граф или графский наследник, - тихо проговорил он и шагнул обратно в залу.

Вдвое больше? Марк отметил, что Карин уже нашла себе партнера на танец отражений, и что лорд Форвользе стоит возле чаши с пуншем. Карин упоминала кое-что о том, как неподдельно рада была леди Форвользе возможностям маточного репликатора. Марк был уверен,что замечания о джексонианских препаратах для мужчин, которые никак не могут прийти в нужную форму ради своих жен, будет достаточно, чтобы тот хотя бы замахнулся.

Он оставил Убийцу и Реву спорить, что лучше: пропустить этот удар или как бы случайно зарядить Форвользе по яйцам, прежде, чем толпа успеет их двоих растащить. А после этого они с Карин смогут уехать. Драка была одним из трех традиционных способов покинуть форскую вечеринку, но Марк совершенно не хотел прибегать ко второму - чтобы его вывернуло, а третий - засидеться до рассвета - означал, что Карин вернется домой слишком уставшей для секса. Двойные очки или нет, но он был благодарен Доно за идею.

@темы: Буджолд, Доно, Марк, джен, таймлайн: правление Грегора