А вот и наш цетагандийский красавец

Гем-капитан Рау, в домашней накидке и минималистском гриме, в пору расцвета его юной, гм, прелести.
Автор - Геммиона

PS Подпись от автора рисунка:
"Даже если вам два раза по двадцать, есть надежда подцепить барраярца..."

@темы: Буджолд, Цетаганда, Хенн Рау, Рисунки

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

прошу помощи

Есть мысль сделать для "Кофейных складов" нормальный поиск по фикам - в первую очередь по автору и персонажам (ну и дополнительно по рейтингу, жанру, размеру и т.п..). Потому что фиков всяческого вида у нас перевалило уже за две сотни, если мне знание арифметики не изменяет, и ориентироваться в них все сложнее.

Для этого требуется доброволец, умеющий писать на php и согласный бескорыстно уделить благому делу некоторое количество своего времени. Потому что я сама ничего, кроме простого хтмла, не знаю.
Сама могу отблагодарить только... ну вы знаете. Написать вам что-то в ответ. Но НЕ на языке программирования.

Есть желающие помочь? Пишите в у-мейл.
Таки никто?

Upd. Доброволец, да будь он благословен, вызвался. Спасибо!

запись создана: 12.05.2008 в 10:17

@темы: мой сайт

---

спасение утопающих - дело рук самих утопающих

Важно!
Если у кого-либо сегодня после полудня возникли проблемы с подключением аси через клиент qip, то на входе в его окне логина поставьте галочку "Безопасный вход". Проверяли - помогает.

@темы: ICQ

---

фик. Про лапушку Рау, еще не капитана

Название: Семейные хроники клана Рау
Автор: Eide
Рейтинг: слэш R (по мнению автора фика, любой фик с Хенном автоматически имеет рейтинг R!)
Пейринг: дядя Рау/Хенн Рау, упоминание ОМП/Хенн Рау

«Поистине разумный обычай - когда молодого человека, едва вступающего
в жизнь и в круг обязанностей, берет под свою опеку покровитель, старше годами…»
(«Победивший платит», Жоржетта и Mister_Key)

Родственные связи в нашей Империи, чтящей традиции, всегда играли большую роль. Ступень в иерархии, клановость, многочисленность родни – все это сокровища, которые составляют богатство истинного сына Цетаганды. Высоким положением и связями клан Рау в большой степени обязан крови благородной аут-леди, моей почтенной бабки. И я горд, что мои дочери стали настоящим украшением супругов, коих я им выбрал из знатнейших аристократических Домов. И Мейна, и Дейна принадлежат к свите аут-леди, младший сын, Инэро, служит при дипломатическом корпусе, за их будущее я спокоен, поэтому мои обязанности Старшего клана в последнее время касались лишь финансовых вопросов, но не родственных. И так продолжалось, пока кузен Дженир Рау, не обратился ко мне, как к родичу, главе клана и не последнему человеку среди сановников Небесного Господина, с просьбой о покровительстве для свого сына, юного Хенна. Брат с супругой отбывали в другую сатрапию по делам службы, а племянника моего оставляли в столице Ро Кита, ближе к центру Империи. Насколько я знал, Хенн был юношей не лишенным талантов, однако совершенно чуждым дисциплине, поэтому в просьбе кузена выражалась также надежда, что влияние человека военного и ученого, коим я являюсь, избавит его отпрыска от излишнего легкомыслия и склонности к разбрасыванию.

Хенн оказался весьма миловидным и обаятельным, хоть и излишне эмоциональным юношей. Прежде такой тихий и просторный, мой особняк по прошествии недели пребывания в нем племянника казался переполненным сонмом жизнерадостных и ярких рыжеволосых озорников. Я как-то застал Хенна даже в святая-святых – своем кабинете, - но, выдворив его за ухо вон и понимая любопытную и неуемную натуру племянника, ограничился лишь мягким выговором, который был принят с должным смирением. Впрочем, хоть мы с супругой порой и вспоминали с ностальгией прежние спокойные времена, Хенн отличался некоторым чувством такта и несомненно добрым сердцем, что делало его присутствие в моем доме в достаточной степени выносимым.

Освоившись в новой обстановке, юный Рау обнаружил еще одну характерную черту своей натуры – потрясающую любвеобильность. Едва вступив в пору цветения, юноша со всем пылом, присущим его возрасту, отдавал свои силы изучению самых приятных наук, в чем достиг известных успехов, судя по влиянию, кое оказывало его присутствие на некоторых моих коллег. Даже на обычно бесстрастном лице Инэро, сторонника традиционных отношений, я порой ловил нехарактерное изумленное выражение после общения с кузеном.

Супруга моя души не чаяла в Хенне, приходила в восторг от его милой непосредственности и с удовольствием коротала вечера в его обществе, найдя в лице племянника благодарного ценителя искусства создания Поющих Песков, в коем она была мастерицей. Иногда, возвращаясь со службы, я заставал в Малой гостиной поистине идиллическую картину – Талла полулежала в кресле, ее белые руки порхали над прозрачной, парящей в воздухе сферой, в которой в причудливом танце свивались разноцветные песчинки, создавая неповторимую мелодию, чутко улавливаемую и в несколько сотен раз усиленную микро-мембранами сферы. Хенн сидел на ковре у кресла, положив голову на колени леди, и зачарованно внимал чудесной музыке, не отрывая глаз от завораживающего движения песчинок. Я редко нарушал их спокойное уединение – к сожалению, служба, хоть и почетная, занимает практически весь мой досуг, но был благодарен Хенну за то, что тот скрашивает одиночество Таллы и доставляет радость своим очевидным восхищением ее талантами.

Однако, будучи человеком трезвомыслящим, хоть и не чуждым сентиментальным порывам, я понимал, что племянника не следует излишне баловать, ибо юнцы, чьим капризам с детства потакали обожающие родители, достигнув зрелости, представляют собой не слишком достойное зрелище. Хенн чувствовал мою строгость, но по свойственной ему самонадеянности не оставлял шаловливых попыток привлечь в ряды своих почитателей. Не обладая тонкостью и гибким умом, которые у подобных пылких натур появляются лишь в зрелости, племянник бессознательно применял самые распространенные приемы, чтобы добиться моего расположения. Пристальные взгляды, случайные прикосновения, щекотливые темы для бесед – арсенал юного соблазнителя был огромен, а сам он – довольно настойчив. Признаюсь, Хенн был очень хорош собой и, как я упоминал, весьма обаятелен. Однако в мои годы неповторимость и сложность натуры ценятся выше ее яркости, а племянник мой отличался от юных оболтусов, коих я каждый год обучал науке, лишь цветом волос, поэтому отношение мое к нему оставалось по-родственному ласковым, но требовательным. А если изредка моя рука и награждала заигравшегося Хенна шлепком, то лишь в воспитательных целях.

Впрочем, со временем юноша перенял нежную заботу, с коей принято относиться друг другу в нашей семье, что сгладило бурную его эмоциональность и пошло на пользу характеру и учебе. Прилежность и внимание, которые он демонстрировал временами, не могли не рождать гордость племянником хотя бы потому, что были явно несвойственны его натуре, и я старался по мере сил поощрять в Хенне их проявление.

- Дядя Ренн, - племянник вышел встречать меня со службы и с присущей ему непоседливостью вертелся рядом, пока я передавал слуге верхнюю накидку и смывал дорожную пыль с рук в сосуде с ароматизированной водой, - у вас в последнее время очень усталый вид, так что я взял на себя смелость приготовить ванну с расслабляющими и освежающими маслами. Как утверждал парфюмер, новая смесь ароматов просто творит чудеса!

- Весьма тактичное замечание, Хенн, - вздохнул я, с удовлетворением проследив, как юноша, спохватившись, заливается краской. Однако погрешу против истины, если не отмечу, что был приятно удивлен неожиданным жестом, как и явно серьезной подготовкой его сопровождающей. Поэтому я смягчился и уже с улыбкой потрепал его по пышному хвосту на затылке, - с удовольствием проверю профессионализм твоего парфюмера.

Племянник просиял, довольный, и повел меня к одной из больших ванных зал, коих в моем доме всего три, и служат они для отдохновения в приятной дружеской компании и вкушения особо изысканных удовольствий, которые не терпят суеты и требуют особой атмосферы, воспламеняющей чувственность. Признаюсь, поэтому меня слегка насторожил выбор помещения, хотя Хенн, казалось, оставил попытки перевести наши отношения из родственных в более игривые. И обстановка ванной, в тщательной продуманности которой я видел еще один тревожный знак, лишь подогрела мою настороженность: изысканные ароматы натуральных эфирных масел (меня тут же заинтересовали связи племянника, коим он был обязан знакомству с настоящим художником среди парфюмеров), парящие свечи, создающие мягкий полумрак, негромкая музыка, мелодия которой органично вплеталась в картину уюта, полную неги и тайных обещаний. Однако я был впечатлен. И не видел причин лишать себя удовольствия опробовать, что еще приготовил мне Хенн, чьи таланты, как я видел, раскрываются со всей полнотой только в делах, весьма далеких от тех, что принесли бы пользу его карьере.

Вода в бассейне была чуть теплее, чем я привык, - племянник полагался на свой вкус, - однако бархатная пена и идеальное сочетание ароматов, среди которых я, наконец, различил успокаивающую лаванду, иланг-иланг, что помогает расслабиться после дня, наполненного суетой, кардамон, снимающий умственную усталость, панацею для ученого, фенхель, освежающий мысли, - искупали все неудобства. Я откинул голову на бортик, позволяя воде смыть треволнения и заботы, прикрыл глаза и благодарно улыбнулся сияющему от гордости Хенну, который присел рядом на циновку, опустив голые ноги в теплую пену. Вскоре деликатные пальцы принялись перебирать пряди моих волос, а приятный баритон, в коем я с удивлением признал обычно громкий голос племянника, - тихо подпевать музыке. Сквозь ленивую дрему я не мог не восхититься предусмотрительностью Хенна, который, подобно истинному представителю военной касты, провел наступление по всем фронтам, купая мои органы чувств в атмосфере блаженства и притупляя свойственную мне обычно бдительность.

Пена постепенно оседала, мелодичный напев плавно перетек в оду «белоснежным волосам» и «изумрудным глазам» некоего неприступного воина, я чувствовал, как пальцы Хенна подбираются все ближе к шее, и понял, что этот вечер романтической поэзии пора завершать. Может быть, и следовало осадить нахального мальчишку резким замечанием, однако приятная телесная расслабленность настраивала на благодушный лад.

- Мальчик мой, - обратился я мягко к почтительно внимающему мне племяннику. Тот придвинулся ближе с милой улыбкой на устах, - позволь на правах старшинства дать тебе отеческий совет. Те приемы, что уместны при соблазнении сентиментальных юных натур, нелепейшим образом не подходят, когда имеешь дело с гем-полковниками, превосходящими тебя возрастом на добрые три десятка лет, - лицо Хенна вытянулось, и я, вздохнув, погладил его по щеке, - твое общество доставляет мне радость, дорогой, но не требуй большего.
Я поднялся из воды, заворачиваясь в банный халат, – после походной жизни кожа моя не выносит ионных полотенец. Племянник встал следом, не сводя с меня полного непонимания и почти детской растерянности взора.

- Ванная была чудесной, - заверил я его, уже собираясь выходить, и лицо Хенна мгновенно расцвело шкодливой улыбкой.

- Тогда я постараюсь почаще ее для вас готовить, дядюшка, - заявил он самодовольно. Ну не наглый ли юнец?

***

Вскоре даже Хенну стало не до забав – приблизился конец полугодия, традиционная пора экзаменов в Саду Доблести. Теперь Талле, к ее разочарованию, приходилось коротать вечера в одиночестве – я не давал племяннику спуску, заставляя усердно учиться. Негоже потворствовать протекционизму, я не желал, чтобы Хенн получал поблажки за то, что является моим родичем, поэтому спрашивал с него бОльшего прилежания, чем с остальных курсантов. Он страдал и сетовал на домашнюю тиранию, но подчинялся. Сам я попутно «расправлялся», по меткому выражению одного из коллег, со своим курсом (ибо справедливо считаю, что пятимерная математика, преподаваемая мною, является наиважнейшим предметом для будущих навигаторов, и требую по нему блестящих знаний) и готовился к приему Светоча наук Небесной Империи и куратора столичного Сада Доблести, в коем имею удовольствие преподавать. Советник Небесного Господина, Син Шена, был также моим старым другом, поэтому и в особняке за неделю до его визита стояла суматоха, которая, боюсь, сослужила мне дурную службу, поспособствовав неприятному происшествию, жертвой коего я невольно оказался.

После легкого ужина и неизменно приятной застольной беседы, во время которой я представил непривычно молчаливого племянника и поинтересовался благополучием клана Шена, младшему отпрыску коего, Фирну, я несколько лет назад имел честь наречь имя, мы с Сином удалились в кабинет для обсуждения текущих дел. Такое качество, как самообладание, с юности известно каждому гем-лорду, а приближенный к Небесному Господину политик лорд Шена – настоящий искусник в этом умении. Поэтому, когда маска дружелюбной любезности слетела с его лица, уступив место разочарованию, я почувствовал неожиданную тревогу и невольную жалость к тому, кто вызвал недовольство моего друга. Как выяснилось через некоторое время, этим несчастливцем был я сам.

- Ренн, как тебе вероятно известно, комиссия, в которой состою и я, сегодня принимала экзамены у старшего курса, - начал Син с мрачной серьезностью, которую я за ним давно не замечал, - у твоего курса. И знания, которые показала подавляющая часть курсантов, ни в коей мере не сообразуются с исключительно высокими баллами, проставленными тобой в базе контрольных ведомостей. Как вы это объясните, гем-полковник, господин профессор Ренн Рау?

На несколько долгих секунд я опешил – не только от того, что был отчитан как желторотый юнец, но и от абсурдности обвинения.

- При всем уважении, лорд-советник, - ответил я с бОльшей холодностью, чем намеревался (боюсь, самообладание у меня не столь железное, как у Сина), - я редко ставлю «исключительно высокие баллы», как вы изволили выразиться, и тем более не ставил на этом потоке, подавляющая часть которого, что, безусловно, вы успели заметить, чрезвычайно нерадива.

Лорд Шена посмотрел мне в глаза ястребиным взором и, наконец, позволил себе расслабиться.

- Хвала Небесам, - заметил он, - я было подумал, что ты на старости лет изменил своей строгости по отношению к этим лоботрясам или, что еще фантастичнее, ухитрился увлечься каким-нибудь смазливым созданием и пойти на поводу его прихотей.

Только Син позволяет себе в разговоре со мной подобный фамильярный тон и не рискует быть при этом неправильно понятым. Однако я все равно чувствовал себя так, будто получил пощечину – нет сильнее оскорбления, чем поставленная под сомнение профессиональная этика.

- Что с ведомостями, милорд? – требовательно спросил я, - не в ваших привычках шутить с подобной жестокостью.

- Посмотри сам, - посоветовал он с усталостью, махнув рукой в сторону комма, - похоже, с тобой действительно сыграли злую шутку.

И я мог лишь согласиться с этим - все ведомости, кои я кропотливо заполнял в течение полугодия, оказались непоправимо и безнадежно измененными – с таким обилием блестящих студентов я не сталкивался за весь опыт преподавания. Син, стоявший рядом, сочувственно вздохнул.

- Боюсь, тебе предстоит бездна работы по исправлению содеянного, дорогой, - сказал он с деликатностью, явно демонстрирующей его неловкость и доброе отношение, - поэтому позволь откланяться. Само собой разумеется, сей досадный инцидент не станет достоянием гласности.

Счастливейший человек тот, чьи друзья так ему преданны. Я оказался в неоплатном долгу перед Сином, ибо нет позорнее обвинения для преподавателя, чем двурушничество и халатность. Однако на тот момент гораздо больше меня заботило, как именно неизвестным удалось проникнуть в комм, защищенный от атак извне всеми мыслимыми и немыслимыми криптозащитами, разработанными специально по моему заказу лучшими специалистами по информационной безопасности столицы.

Проводив дорогого гостя, я с головой погрузился в проверку и настройку комма, в попытке обнаружить следы неизвестного злоумышленника. И каково же было мое удивление, каково же смятение и негодование я почувствовал, обнаружив вредоносный код и разобравшись, как мог он попасть в комм, и как действовал! От внешних проникновений мои данные были защищены, но я и не думал, что удар будет нанесен изнутри, и троянским конем окажется кто-то из домашних, из тех, с кем я делил кров! А кто был достаточно ловок, чтобы проникнуть в мой кабинет, в мой комм, изменить ведомости? Кому мог понадобиться столь специфический предмет приложения деструктивной деятельности? К сожалению, личность преступника стала мне ясна в одночасье, и, Небесный Господин мне свидетель, никогда не испытывал я столь сильного стыда и негодования! Я заботился о мальчишке как о собственном сыне, а он отплатил мне поистине черной неблагодарностью!

Я приказал тотчас позвать племянника, однако слуги доложили, что он покинул дом едва ли не сразу после того, как мы с Сином уединились в кабинете. То ли воспользовался оказией отлынить от учебы, то ли понесся к своим сообщникам из первых рук узнавать о прошедшем столь позорном для меня экзамене, решил я. Мое доброе отношение к Хенну сменилось презрением, тем более горьким, что я осознавал всю глубину былой привязанности к негодному юнцу. Воистину, разочарование родителей, узнавших, что нутро их отпрыска прогнило насквозь, не поддается измерению. Боюсь, если бы в тот момент племянник попался мне под горячую руку, младшая ветвь семьи Рау оказалась бы навек опозоренной.

Однако, к своему счастью, Хенн успел избежать немедленной кары, и я решил, что в гораздо большей степени полезным будет обратиться к специалисту и очистить комм от шпионской программы, чем предаваться бесплодным эмоциям, так что, не теряя более ни секунды, приказал подавать машину.

***

- Милорд Рау! – интонации эскулапа от электроники Диллы Бейтса выдавали его непритворную озадаченность, - до чего ж сегодняшний день полон чудес! - он энергично потряс мою руку – по рассеянности, свойственной людям, бОльшую часть своей жизни проводящим в общении с техникой, Дилла редко вспоминал о правилах приличия, поэтому экстравагантное поведение его меня нисколько не удивило.

- И чем же он чудесен? – спросил я, следуя за хозяином и с трудом скрывая нетерпение – любезная беседа в столь неуравновешенном состоянии духа давалась мне с трудом.

- За сегодня меня навестили всего два человека, - охотно поделился Дилла, подвигая мне стул, - и оба – члены семьи Рау. Ну не изумительное ли совпадение! – и он с энтузиазмом потер ладони, не ведая, какое смятение поднялось в моей душе при его словах.

- И кто же вас навещал ранее? – поинтересовался я самым небрежным тоном.

- Этот смешной мальчик, ваш племянник, - радостно и бестактно возвестил гений криптозащиты, - интересовался утилитой для борьбы с вирусными программами, - он неожиданно почти непристойно подмигнул мне, - юные особы в наши дни часто подхватывают всякую заразу, следуя на поводу своих слабостей.

Я натянуто улыбнулся в ответ и поспешил свернуть свой визит – было совершенно ясно, зачем конкретной юной особе понадобилась полезная утилита, и где эта юная особа сейчас пребывает. Желая поймать племянника с поличным, я распрощался с Бейтсом и приказал как можно быстрее ехать домой, размышляя по пути, чем Хенн мог расплатиться со специалистом, ежели всеми финансами его заведовал я, и почему Дилле пришло в голову упомянуть именно данный способ «подхватывания заразы».

***

Как я и предполагал, племянник мой обнаружился в кабинете. Склонившись над комм-пультом, он подпрыгивал в нетерпении, пытаясь, видимо, ритуальными плясками ускорить процесс работы утилиты. Я резко хлопнул дверью. Хенна будто ветром отнесло от стола, он застыл вспуганным зайцем, растеряв свою обычную словоохотливость. Я в два шага пересек кабинет и взглянул на экран – программа заканчивала свою работу, сигнализируя о найденных резидентных процедурах длинным списком. Список этот внезапно привел меня в столь сильное бешенство – видимо, послужив наглядным доказательством случившегося предательства, - что я, развернувшись, отвесил племяннику сильнейшую пощечину. Тот отступил на шаг, схватившись за щеку, однако очнулся от ступора и, покраснев от обиды, ринулся в наступление.

- Дядя… - он запнулся, поймав красноречивое выражением моего лица, - милорд, я объясню, я не думал, что у вас будут неприятности, я никогда бы не…

Я отмахнулся от его сбивчивых оправданий.

- В твоем возрасте пора начать думать, Хенн, - резкий тон заставил юношу опустить глаза, - ты знаешь, какой урон моей репутации могли нанести этот мерзейший поступок и твое преступное легкомыслие? Не только преподавательская карьера, даже свобода моя могли пострадать, окажись у кода, который ты занес в комм, другая цель! Ты хоть имеешь представление, информация какого уровня секретности хранится в моих базах?!

Во время моей речи племянник бледнел все сильнее, судя по всему, вспомнив, к каким данным я имею доступ, будучи гем-полковником космофлота. Я же успел несколько остыть – все же знание людей не подвело меня, как я начал было опасаться - действия Хенна не содержали злого умысла, скорее всего, они были продиктованы юношеской глупостью и романтическим авантюризмом. Что ни в коей мере не оправдывало племянника, однако и не требовало жестоких карательных мер. Я опустился в кресло.

- Теперь я разрешаю тебе объясниться, но придерживайся сути, будь добр, - Хенн закусил губу и запрокинул голову, видимо, стараясь сдержать слезы унижения, однако, к его чести, быстро взял себя в руки.

- В мои намерения никогда не входило навредить вам, милорд, - заявил он негромко, старательно контролируя голос, - меня... уверяли, что программа не нанесет никакого ущерба данным на комме…

Постепенно племянник увлекся рассказом и перестал напоминать своим видом провинившегося ученика, эмоциональность его взяла верх, и я очень ярко представил себе все развитие имевших место роковых событий.

Как оказалось, некий сердечный друг, имени которого Хенн, будучи настоящим рыцарем (сиречь, слепым и безмозглым в своем благородстве) отказался назвать, испытывая трудности с пятимерной математикой, попросил его о небольшой услуге – поместить в комм небольшую безвредную программу, призванную изменить результаты итогового теста этого самого друга и препятствовать его отчислению с курса. И Хенн, который, естественно, не мог допустить, чтобы возлюбленный пережил подобный позорный опыт, согласился. Каково же было удивление его и возмущение, когда, подслушав наш с Сином разговор («Совершенно случайно, дядя Ренн!»), племянник понял, что его самопожертвованием воспользовался не только вероломный друг, но и половина курса, с коей, как оказалось впоследствии, этот друг взимал плату за повышение оценок. Кипя благородным негодованием и справедливо опасаясь за свою шкуру, Хенн кинулся к негодяю, требуя исправить содеянное. Бывший теперь уже возлюбленный наотрез отказался, посоветовав не волноваться и вести себя тихо. Тогда племянник в отчаянии обратился к Бейтсу, хотя и знал, что это вскорости станет мне известно.

К концу сего повествования я не знал, смеяться мне или плакать, ибо несмотря на то, что проступок оставался вопиющим, его причины были настолько характерны для Хенна, что следовало лишь сетовать на собственную беспечность и потакание его недостаткам.

Видимо, заметив, что гнев мой угас, племянник опустился на ковер рядом с креслом и прижался щекой к моей руке – прекрасно осознавая, наглец этакий, что я не способен противостоять искреннему раскаянию, написанному на его лице. Я покачал головой.

- Ты поступил весьма необдуманно, Хенн, и продемонстрировал, что еще слишком юн для той свободы, что я тебе предоставил. С этого момента, и пока я не разрешу обратного, твои развлечения ограничатся концертами симфонической музыки в обществе Таллы, Инэро или моем. Остальное же время ты будешь проводить в Саду Доблести за учебой или дома под присмотром, - лицо племянника постепенно вытягивалось, и я ободряюще потрепал его по щеке, - надеюсь, года через четыре, при должном старании, ты достаточно повзрослеешь, дорогой, для представления в Свет в честь совершеннолетия.

Хенн обреченно застонал.

***

В последующие за этим днем, полным треволнений, недели жизнь наша вошла в свою колею. После длительных уговоров я дал «героям», желавшим меня одурачить, целый год на изучение материала, пообещав им на следующих экзаменах показать на живом примере покорение Цетагандой невежественных варваров. Хенн неплохо закрыл учебный год, во многом благодаря тому, что я выполнил свою угрозу, и даже учеба начала казаться племяннику соблазнительной альтернативой безделью. Талла отбыла навестить дочерей, Инэро с досадной редкостью посещал родительский дом, я был занят работой. Достаточно быстро племянник осознал всю бесплодность попыток изменить положение дел и смягчить свой домашний арест, поэтому волей-неволей, изнывая от скуки, он искал себе занятия, коих было, к вящему его разочарованию, невеликое множество, в стенах особняка.

Я время от времени обнаруживал следы его поисковой деятельности, однообразие коих натолкнуло меня на мысль, что наказание обернулось гораздо более серьезным, чем я намеревался его делать. Оставленные на диванах голодиски из коллекции «Шорохи ночи»; недописанные отрывки, сомнительные с точки зрения литературной ценности, однако весьма впечатляющие фантазией автора, видимо в подражании древним выбравшего в качестве основы для своих поэтических изысков рисовую бумагу; несколько грифельных набросков, иллюстрирующих, как я смог разобрать, все те же «Шорохи ночи»… Когда вдохновение оставляло Хенна, он находил успокоение в изнуряющих тренировках в гимнастическом зале и длительных заплывах в бассейне. Право же, не раз я ловил себя на сравнении племянника с мартовским котом, коего жестокосердные хозяева держат взаперти, не давая следовать зову весны.

Одним теплым вечером, когда ночной ветер доносит из сада ароматы летних трав, а хозяева собираются на открытой террасе для наслаждения послеобеденным чаепитием, я заметил несколько скованные движения обычно столь порывистого племянника и его слишком прямую спину – столь гордая осанка и воинственный разворот плеч сделали бы честь даже почтенному гем-генералу Хару. На вопрос о причинах сей одеревенелой позы, Хенн признался, что сильно потянул шею во время одной из тренировок, и теперь любое резкое движение причиняет ему острую боль. Испытывая известное сочувствие к племяннику и легкие угрызения совести из-за причины, заставляющей его столь рьяно не жалеть себя, я приказал слугам приготовить ванную с расслабляющими маслами и пообещал, что займусь несчастным лично для его скорейшего выздоровления. Показалось мне, или в глазах Хенна я действительно уловил опаску?

Длинные мышцы шеи под моими пальцами действительно были натянуты как канаты, племянник охал и ерзал, вполголоса шутливо сетуя на безжалостность эскулапа, однако вскоре массаж достиг нужного эффекта, боль притупилась, и Хенн, вынужденный более не полагаться на ее отвлекающее действие, вспомнил о других, так же нуждающихся во внимании, частях своего тела, и повернулся ко мне с самым жалобным выражением лица.

- Не мучайте меня, дядюшка, - попросил он, глядя снизу вверх, и его горячее дыхание щекотало мою ладонь, - я ведь давным-давно открылся вам, вы понимаете мои желания как никто другой.

Против этого взгляда влажных зеленых глаз, против мягких губ у моей руки, против шелковой кожи под пальцами и томного сентиментального настроения, владеющего нами этим вечером, не смогли устоять самые крепкие бастионы благоразумия. И я сдавался, покоряя молодое сильное тело, сдавался, целуя алые губы, нежа взглядом, руками и языком огненный затылок, длинную гибкую спину, румяные, нетерпеливо раскрывающиеся под моими ласками ягодицы, стройные ноги и узкие щиколотки. Я капитулировал, не позволив Хенну сделать ни одной атаки, сам атакуя и тем отдавая себя на милость беспечного победителя, не ведающего, какую победу он одержал, и не нуждающегося в этой победе. Но до чего же сладко мое поражение, думал я, раз за разом опускаясь на жадное, послушное и властное одновременно тело, нежно кусая выгнутую шею и гладкие плечи, и как же сладко будет всем, кто покорится тебе, мой прелестный и бессердечный мальчик.

***

Это лето случилось одним из самых жарких и безумных в моей жизни, богатой событиями. Я обучал Хенна терпению и умению наслаждаться тончайшими оттенками любовной игры, заботе и внимании на ложе, безбрежной нежности и сладкой жестокости. Он же восхищал меня умением растворяться в страсти, не только телом, но разумом, душой впитывать наслаждение, отпускать себя и отдаваться воле любовника. Он был ненасытен, жаден и очарователен в своей постоянной жажде удовольствий, и я удовлетворял эту жажду, чувствуя себя в минуты близости его ровесником.

Однако Сад Доблести вновь открыл свои гостеприимные врата для курсантов. Началось следующее учебное полугодие, что было воспринято Хенном с необычайным воодушевлением – я видел, что, хотя общество родственников и доставляет ему удовольствие, ничто не может сравниться с радостью от предвкушения встречи со старыми и новыми знакомцами. Правда, через несколько дней после начала занятий я стал замечать, что племянник все чаще впадает в нехарактерную для него унылую задумчивость, будто тяжелый груз лежал у него на душе, мешая обычно жизнерадостному поведению. Все разрешилось весьма неожиданным образом. Как-то утром Хенн сообщил мне, что заказал для нас прекрасный ужин в недавно открывшемся Доме Услад. Я не сторонник новшеств, но склонен иногда потакать прихотям столь обаятельных созданий, поэтому дал свое согласие. В этот вечер племянник был необычайно предупредителен, льнул ко мне с нежностью и ухаживал, будто хотел завоевать вновь. Поистине, его поведение было весьма любезным, и, судя по взглядам курсантов, в том числе из приснопамятного «черного списка», по интересному стечению обстоятельств коротавших время в главном зале заведения, искусно красноречивым. На лестнице, ведущей в верхние покои, мы едва разминулись с одним из этих курсантов, тот застыл посреди дороги, в смятении переводя взгляд с меня на Хенна и обратно. Но племянника, казалось, странный вид молодого человека не смутил, он улыбнулся лучезарно и, сплетя свои пальцы с моими, елейным голосом пропел:

- Это третьекурсник Аке Дор, вы ведь знакомы, дядя?

Неожиданно покрасневший курсант поклонился, пробормотав приветствие, я кивнул, и мы продолжили путь.

- Что же он был так удивлен? – спросил я, когда мы расположились на подушках возле низкого столика, уставленного легкой закуской, и я играл волосами Хенна, устроившего голову на моих коленях.

- Мой достойный друг, - он слегка улыбнулся, - вероятно, полагал, что нежные чувства должны оставаться неизменными, как бы ни поступал их объект.

Более ясно намекнуть, что именно это имя дорогой племянник отказался мне выдать всего недавно, было невозможно. И не в первый раз я задумался о том, что, будь Хенн так же хитроумен в вопросах построения будущего, как в актах мести вероломным любовникам, он давно служил бы в Райском Саду.

Мне же оставалось лишь наслаждаться обществом прекрасного и гордого собой спутника, вкушать изысканные деликатесы и вздыхать о впустую растрачиваемых талантах, ибо как бы ни был хорош наставник, он может лишь направлять, подопечные его всегда выбирают собственные дороги и собственные ошибки, опыт зрелости не вложишь в юную голову, а проблема отцов и детей вечна.

@темы: Цетаганда, Хенн Рау, Слэш, Фанфики

---

Ну и вторая половина к предыдущей записи
Поднимаю

Голосование многовариантное.
ДЖЕН

запись создана: 15.05.2008 в 17:50

Вопрос: Из джен-фиков Жоржетты я больше всего люблю:

1. "Обстоятельства гибели неизвестны" (резня Юрия)		12	(10.91%)
2. "Лакомый кусочек" (партизаны в Первую Цетагандийскую)		5	(4.55%)
3. "Взгляд с другой стороны" (Иллиан под арестом)		24	(21.82%)
4. "Гуляка" (Эзар и Негри в кабаке)		15	(13.64%)
5. "Брак по расчету" (Эзар и Негри)		9	(8.18%)
6. "Правду, и только правду" (Майлз и Корделия)		14	(12.73%)
7. "Жуть с ружьем" (барраярские детские страшилки)		19	(17.27%)
8. ... я не читаю джен-фиков		12	(10.91%)
Всего:		110 Всего проголосовало: 65

@темы: мое, джен, Фанфики, персонажи

---

Я посчитала - у меня юбилей. 20й фанфик за время пребывания в фэндоме (ну и вообще за все время, что я их пишу). Число круглое.
Так что давайте-ка, друзья, я сделаю голосовалку. Я знаю, я такую не так давно делала, ну тогда простите мне неумеренное тщеславие.

Ваши любимые фики моего авторства. а?
Голосовалка многовариантная: можно при желании ставить несколко галочек.
Поднимаю.

СЛЭШ

запись создана: 15.05.2008 в 17:45

Вопрос: Больше всего у Жоржетты мне нравятся слэш-фики:

1. про Иллиана ("Неоспоримая логика", "Зараза воображения", "Душой и телом", "Кое-что на букву Ш")		42	(10.77%)
2. "Камасутра для камикадзе"		77	(19.74%)
3. "Долог путь до Эскобара"		68	(17.44%)
4. "Птичья клетка" (про клан Дюрона)		0	(0%)
5. "Быть первым" (Бел и Грегор)		8	(2.05%)
6. "Истинные ценности" (сиквел к "Подаркам к Зимнепразднику")		5	(1.28%)
7. "Доверенное лицо" (юный Грегор и Байерли)		7	(1.79%)
8. "Победивший платит" - чуть не забыла...		159	(40.77%)
9. "То, что доктор прописал" (Айвен и Байерли)		17	(4.36%)
10. ... я не читаю слэш		7	(1.79%)
Всего:		390 Всего проголосовало: 218

@темы: мое, Вопросы, Слэш, Фанфики, персонажи

---

рисунок. Айвен

И еще один рисунок, авторство - Геммиона

Айвен Форпатрил, в возрасте годков эдак 25.

@темы: Айвен, Рисунки

---

интереснейший арт

Таура в дендарийской форме:

И второй, новый, вариант - в дамском наряде, во время визита на Барраяр:

(с )Геммиона

запись создана: 20.05.2008 в 22:31

@темы: Буджолд, дендарийцы, Рисунки, Таура

---

хулиганство стихотворное

"Все хорошо,
или как капитан Рау попал служить на Барраяр"

*

- Алло-алло, мой дорогой племянник!
Как ты там, юный ловелас?
Не уделишь ли дядюшке вниманья,
Не сообщишь ли, как дела?

- Все хорошо, мой драгоценный дядя.
Не так уж новость велика,
Чтоб отрывать я смел вас от занятий
Такого ради пустяка,
А новость, дядюшка, такая:
Я завтра утром улетаю.
А в остальном, мой драгоценный дядя,
Все хорошо, все хорошо.

- Алло-алло, племянник, что за спешка?
Тебя я вскоре в гости ждал.
Какая там сверхсрочная депеша,
Откуда этакий аврал?

- Все хорошо, мой добрый дядя Рау:
Сегодня мне пришел приказ.
Кто я таков, чтоб спорить с адмиралом?
И я собрался сей же час.
Он на меня изрядно злится,
Мне безопасней будет скрыться.
А в остальном, мой добрый дядя Рау,
Все хорошо, все хорошо.

- Алло-алло! Племянник, ты на связи?
Не вешай трубку, погоди!
Изволь-ка объясниться перед дядей,
Чем ты начальство рассердил?

- Все хорошо, достойнейший профессор,
И повод, право же, смешон:
Я просто стал предметом интереса
Его троих почтенных жен,
Непредумышленно к тому же.
Они нажаловались мужу...
А в остальном, достойнейший профессор,
Все хорошо, все хорошо.

- Алло! Алло! Хенн, ты еще на месте?
Черт побери тебя, нахал!
Да адмирал тебя прикончит, если
К его жене ты приставал!

- Все хорошо, мой дядюшка любимый,
Для беспокойства нет причин:
Трех старых дам ничем не оскорбил я,
Да и вообще... люблю мужчин.
Конфуз поэтому случился:
Я без взаимности влюбился...

Есть некий гем, собой хорош, а мне вниманья ни на грош,
Но этот случай поправим: я на прием пошел за ним -
Позавчера прием давал в своем дворце мой адмирал.
Я ближе к юноше подсел, его вниманьем завладел
И в чашу с пуншем кое-как добавил афродизиак,
Я думал, выпьем мы сейчас и дело сладится у нас,
А этот пунш один из слуг понес к хозяйскому столу...
Как разъяренный дикий вепрь, был старый адмирал свиреп,
Он пригрозил меня сослать, и в звездах небо показать,
И в страшную загнать дыру, где больше дел не натворю,
В любые дальние края!...
Ну в общем, я - на Барраяр.

Не смейся, дядя: я почти уверен,
Что мне там будет хорошо!

На какую мелодию это поется, я полагаю, очевидно

авторство - мое, капитан Рау тоже мой. Написано Eide в подарок на ДР.

@темы: юмор, Цетаганда, Хенн Рау, Песни, Стихи, Фанфики

---

Флэшмобчик-с. А теперь вы расскажите!

Я поделилась со всеми желающими тайными фактами про своих персонажей, теперь ваша очередь

21.05.2008 в 19:04  yisandra написал(а):

... хочу предложить игру.
Игра проста.
Вы берёте любого моего персонажа (или несколько) и, если вы хотите и вам есть, что сказать, то в комментах вы пишете, что думаете о нём, каким его видите, какой он для вас - словом, то самое, что хотите сказать о нём.
Я не имею в виду комментарии к тексту и или ко мне самой. Только ваши мысли по поводу героев, ничего больше.

URL записи

мне было бы очень лестно и ужасно интересно.

@темы: Вопросы, Фанфики, Флэшмоб, персонажи

---

... в русле текущего скандала

Доступ в этот дневник открытый и впредь остается таким. В ЗЗ здесь будут выкладываться только черновики. Все, что я хочу сказать, я могу сказать вслух.

ЗЫ Между прочем, Тауре в момент знакомства с Майлзом было шестнадцать. Как пустим этот факт, по разряду педо- или зоофилии?

@настроение: раздраженное

@темы: дневники, Мысли вслух

---

новый фик. "Жуть с ружьем"

Название: "Жуть с ружьем"
Автор: jetta-e
Персонажи: Грегор, Майлз, Айвен
Джен, PG, юмор.
Саммари: мужчины ведут по ночам свои мужские разговоры...
По заказу: Krokodila (с фразой "Умф... Майлз, ты уверен, что это была моя идея?")


***

Глубоко ночью Майлз в одной пижаме сидел на императорской кровати и болтал ногами. По крайней мере, это выглядело достойнее, чем если бы он забрался в большое кресло: в нем бы крошечный семилетний мальчишка просто утонул. А ему нужно было выглядеть достойно - потому что внешнее впечатление является не последним из факторов при вербовке на свою сторону преданных последователей.

- ... У обеих лун полнолуние, да еще "куцый час", когда еще такое будет! Если тут у вас во дворце и живут какие-нибудь привидения, сегодня они точно повылезут.

Майлз не очень-то верил в привидений, но зато твердо знал, что на свете существует масса интересных вещей, которые от него почему-то прячут и до которых приходится докапываться самому. И потом, не зря же слуги в доме так радовались и рассказывали на кухне столько всего жуткого про императорский дворец, когда Майлз с родителями переехали обратно в графский особняк. Дыма без огня не бывает, а если уж искать по дворцу привидений, делать это по всем правилам надо в те минуты между последним ударом часов и полуночью, которых даже на целый час не хватает. Засаду на врага нужно устраивать грамотно.

- Во-первых, - сказал взрослый и рассудительный Грегор двенадцати лет от роду, - привидений не бывает. Мне это леди Корделия говорила. А во-вторых, там наверняка какие-нибудь злобные призраки, которые ждут, чтобы кого-то подстречь и проклясть по всем правилам. Тебе оно надо?

Айвен, следивший за этой дискуссией в основном на правах наблюдателя - можно подумать, ему кто-то здесь дал бы вставить хоть слово! - только фыркнул. В свои годы он еще не был достаточно красноречив, чтобы объяснить, что проклинать Майлза и дальше - только зря время тратить, Грегора от мести привидений как-никак защищает его императорская власть, значит все шишки, как обычно, достанутся ему самому.

- Как это не бывает? - неискренне возмутился Майлз. - Знаешь, что про твой дворец говорят?

- Знаю, - быстро соврал Грегор.

- Не знаешь!

- Нет, знаю!

- И про каменного солдата тоже знаешь? - поинтересовался Майлз ехидно.

Ход был беспроигрышный: про каменного солдата Грегор не знал, а по ночам слушать страшилки в хорошей компании было куда интереснее, чем скучно спать под одеялом в ожидании завтрашних занятий. Тем более что малышню, как обзывал этих двоих Грегор, привозили во дворец не каждый день, и он уже успел по обоим соскучиться. Он кивнул: рассказывай, мол.

- Когда строили большие ворота перед дворцом, - начал Майлз с видом, будто он лично надзирал за их возведением, - перед ними поставили две статуи. Каменных солдат, вот таких здоровенных, - он, как мог, развел руками, - в полный рост. Твою власть, между прочим, пре... про-слав-лять. Слева - солдат с винтовкой, справа - с кавалерийской пикой. А слугам строго настрого приказали каждый день вокруг статуй плиты подметать и траву между плит выдергивать, чтобы ни комочка, ни травинки не оставалось.

Майлз перевел дух. Слушатели внимали.

- А один слуга поленился и забыл. Тут ночью разразилась страшенная гроза, и - бух! - молния ударила в ту статую, что слева, и рассыпался каменный солдат в обломки.

Майлз наклонился вперед и зловеще понизил голос. Насколько мог.

- С того дня начали умирать по ночам охранники в дворцовых казармах, то один, то другой. Как зазвучит утренняя побудка - смотрят, а он мертвый лежит и холодный, как камень.

Айвен откровенно поежился. Майлз всегда любил рассказывать страшилки при Айвене - тот был наглядной и благодарной аудиторией, пригодной для отработки на нем новых историй.

- А это каменный солдат скучает по своему товарищу, - торжествующе объяснил он. - Он ходит ночью у казарм и в окна заглядывает, ищет. И если кто из солдат ему похожим покажется, смотрит ему в глаза, чтобы сделать каменным и поставить рядом с собой у ворот, дворец охранять.

Нет, такой историей даже Айвена не пронять. Он-то не солдат из дворцовой охраны, чего ему бояться каменной статуи? Пожалуй, стоит усилить.

- Иногда ночью слышен стук - это каменный солдат идет по коридору, пикой по плитам стучи-ит. А кого в коридоре встретит, примет за нерадивого слугу, из-за которого вторую статую молнией разбило, и... - Майлз сделал должную паузу, и закончил как можно громче: - ВЫРВЕТ СЕРДЦЕ!

Грегор чуть вздрогнул, зато Айвен подпрыгнул. Майлз торжествующе улыбнулся.

- Страшилка это, - сказал Грегор, смутно понимая, что его авторитет пошатнулся. - Ну как те, про Черную Руку.

- Какая про Черную Руку? - поинтересовался Айвен.

- Про мутантов, - пояснил император и зевнул.

- Они все про мутантов, - резонно заметил Айвен, который в свои семь лет успел наслушаться этого жанра в избытке. Но он Грегора не торопил. По неписаным правилам, упомянув любую страшную историю, надо было ее пересказать до конца. Никуда рассказчик не денется.

- Давай, давай! - Майлз знал те же правила, но утерпеть не мог, азартно подавшись вперед. - Твоя очередь!

- Она детская, - предупредил Грегор, старательно возводя барьер возраста между собою и мелкими кузенами. - В самый раз для вас.

- Не отвлекайся, - строго сказал Майлз.

Грегор вздохнул. Сам попался, самому и рассказывать.

- Однажды в городе, - начал он "таинственным тоном", - объявилась Черная Рука. Жила она сама по себе, ночью летала по воздуху и залетала в окна, в любую самую маленькую щелочку. А если кто-нибудь вставал с постели, то она его душила. - Грегор для убедительности развел растопыренные пальцы. - Спастись от нее можно было, только натянув одеяло с головой.

Развлекая малышей, он невольно увлекся сам и принялся иллюстрировать происходящее в деталях. Накинув одеяло на голову наподобие платка, Грегор выглядел так забавно, что Майлз с трудом удержался, чтобы не хихикнуть и не испортить тем страшный рассказ.

- Один мальчик сделал в одеяле дырку и притворился спящим. Когда Черная Рука выплыла в окно, он тихо встал и покрался за нею. Рука долетела до кладбища, расплылась дымом и втянулась под могильный камень без единой надписи, похожий на огромный черный зуб.

Дальше история приобретала государственно-патриотическое звучание, придающее ей, к облегчению рассказчика, хоть некоторое формальное правдоподобие.

- Мальчик пошел в СБ и все рассказал. Тогда на кладбище привезли лазерную пушку и выстрелили в черный камень. Камень упал, а под ним был глубокий подземный ход. Следователь СБ в бронежилете прошел по нему в черное подземелье, а там беспробудно спал страшный мутант: весь черный, а на руках вот такенные когти. И когда СБшник застрелил мутанта из нейробластера, Черная Рука навсегда исчезла.

Грегор помолчал и нелогично добавил: - Вот где-то так. Сказка.

- Сказка, - подтвердил Айвен, - потому что никто не умер. Мутант не считается. И крови нету.

- Вам только про кровь рассказывать, - обиделся уязвленный Грегор. - Вы маленькие еще. Реветь начнете.

- А вот и не начну! - Айвен обиделся тоже. - Я такое знаю, что ты сам рассказывать боишься.

- Не знаешь, - сказал Грегор уверенно.

- А вот и знаю! Про железную коробку. Там сплошная кровища. - Айвен еще подумал и добавил мстительно: - А если ты этого сам не знаешь, значит, ка-пи-тан Иллиан тебе просто не рассказал.

И в ошеломленной тишине, повисшей вслед за этим заявлением, опасно ставящим под сомнение лояльность шефа СБ своему императору, Айвен начал:

- В одном доме жили мама с сыном. И вот однажды этот мальчик нашалил... неважно, как, - добавил Айвен уклончиво, что выдавало его немалый опыт в этом вопросе. - И мама его наказала: ушла, а его дома оставила одного. "Подумать над своими поведением", - процитировал он по памяти. - Ему стало скучно, и он полез в старый шкаф, куда мама ему заглядывать не разрешала. Только он взялся за ручку шкафа, как комм запищал и оттуда голос говорит: "Мальчик, не открывай шкаф". Он открыл дверцу, и на самой верхней полке лежит железная коробка, красивая, вся в узорах. Тут комм снова говорит: "Мальчик, не трогай железной коробки". Мальчик, конечно, открыл, а там краски разноцветные и кисточка. Вот, думает, здорово, сейчас сяду рисовать. А комм третий раз ему говорит: "Мальчик, не бери кисточку!"

- Ну и где тут твоя кровища, малек? - скептически поинтересовался Грегор.

- Не мешай, - отмахнулся Айвен, - Сейчас будет. Ну вот, мальчик не послушался, взял бумагу, краски, кисточку и принялся рисовать войну. Ба-бах, все взрывается, враги лежат убитые, а посредине большой танк с нашим знаменем. И только он нарисовал танк, тот как повернет свою пушку, как выстрелит, мальчика на куски разорвало. А потом все куски втянуло в дуло пушки. Приходит мама домой, а никого нет, только кровь всюду: на полу, на стене, на потолке... и даже на занавесках! - торжествующе прибавил он для полной убедительности.

Слушатели потрясенно молчали.

- Вызвала она тогда СБ, - победоносно продолжил Айвен, - и как увидел следователь коробку с красками, так в нее и вцепился. Это, говорит, самый настоящий цетагандийский грим, откуда он у вас? Мама плачет и отвечает: я эту коробку с красками купила в универмаге, хотела сыночку подарить на день рождения. Тогда арестовали директора универмага, а он оказался цетагандийский шпион и вредитель и уже тыщу детей так убил!

Если Айвен хотел произвести эффект, то он своего добился. На минуту онемел даже вечно болтливый Майлз, заткнуть рот которому обычно не удавалось ни командным голосом, ни хорошим куском пирога с блестяникой.

- Знаешь, Айвен, - наконец, нашелся он, - все это здорово, но мы собирались по дворцу призраков поискать, а не цетских шпионов в магазине ловить, верно?

- Я твою ходячую статую, - Айвен чуть поежился, - по коридорам искать не хочу. Во-первых, очень мне надо, чтобы мне попало за какого-то там слугу, а во-вторых...

- А во-вторых, живых статуй не бывает, - договорил Грегор, не упустив редкую возможность вставить слово.

- Ах, так? - Майлза охватил азарт. - Скажешь, и подвал у тебя тут просто так закрыли? И там ничего такого не творится, просто стенку перестраивают?

- Какой подвал?

- А вон тот, что отсюда был бы виден, если бы в окно высунуться. - Несмотря на возраст, все трое уже знали, что на дворцовых окнах стоит силовое поле.

- Ну и что там? - спросил Грегор, прищурясь. - Дух прадедушки Дорки гуляет?

- А там... там Кровавая Скатерть! - выпалил Майлз. Название пришло ему на ум прямо сейчас и показалось на редкость удачным.

Слово было произнесено, и настала его очередь заливаться соловьем, излагая жуткие подробности.

- Шел как-то вокруг дворца наряд охраны. Спрашивает солдат у своего капрала: почему в окне подвальном свет мелькает и что-то словно искрит? Пошли они смотреть, спустились по ступенькам. В подвальном коридоре темно, и эхо, а посреди коридора черная дверь, и на ней старинными буквами написано: прачечная.

- Ну, прачечная, - пожал плечами Грегор. - У вас она тоже в подвале, подумаешь.

- Слушай дальше, - отмахнулся Майлз. - Капрал достал оружие и солдату сказал: я пойду проверю, а ты стой здесь на посту за дверью, а если случится что-то подозрительное - сразу объявляй тревогу. Зашел он в дверь, а она как заскрипит и сама собой за ним закрылась. И сразу из-за двери голубой огонь, и страшный крик, и упало что-то, а потом, - добавил он шепотом, - тишина-а. А когда пришел патруль, и дверь взломали - никого за черной дверью не было, только скатерть старая с кровавым пятном посредине на веревке висела. А капрал лежал мертвый, с бластером в руке, лицо белое-белое и глаза широко открыты.

- А п-почему он умер? - прошептал простодушный Айвен, таращась на кузена глазами, открытыми едва ли не шире, чем у покойного капрала.

- Никто не знает. - Майлз пожал плечами. - Но он такое страшное видел перед смертью, что оно у него в глазах отпечаталось, и когда врач ему в глаза посмотрел - дико закричал и тоже упал. А когда врача откачали, он ничего не помнил: ни как читать-писать, ни как оружие заряжать, ни как шнурки завязывать. И ему заново пришлось учиться всему как маленькому, и в школу ходить, во все классы.

Все трое сочувственно вздохнули. Если им самим не нравится целыми днями учиться, можно вообразить, каково это делать взрослому!

- А дверь эту капитан Иллиан, - прибег Майлз к самому высшему авторитету, - приказал навсегда замуровать и затянуть колючей проволокой, и больше туда никто не заходил. Иногда через окошко видно, как в старой прачечной в углу что-то тихонько светится и искрит: ученые хотят туда попасть, но СБ никого в секретную зону не пропускает. Вот! - И с места коварно предложил: - Хотите посмотрим?

- Если капитан Иллиан туда никого не пускает, а мы полезем... - Грегор задумчиво покачал головой.

Это определенно будет шалость из категории "больших". Таких, за которые ни леди Корделия, ни лорд Эйрел ни защитят его от праведного гнева самой Безопасности, а скорее совсем наоборот. И отвечать придется именно ему, как старшему. Грегор с детства привык, что "император", "регент" и "леди-консорт" - слова для всяких торжеств и скучных официальных мероприятий, а за обнаруженные шалости влетает просто-Грегору. Полбеды, если за провинность его накажет приемный отец - самое худшее, сделает выговор или отшлепает по-быстрому, - но вот педагогические беседы приемной мамы... Конечно, каменная статуя, готовая вырвать сердце у любого встречного, тоже не сахар, но с ней еще можно разминуться, в отличие от сердитых родителей. Некоторых вещей не стыдно бояться и вполне взрослому человеку в двенадцать лет.

- Давай начнем с чего-нибудь попроще. И поближе. Ты же сам говорил про куцый час, а, Майлз? Полчаса всего осталось.

Барраярские сутки, которые делились на двадцать шесть с хвостиком земных часов, оставляли небольшой огрызочек времени до полуночи. По всем известным мальчикам преданиям, суевериям и слухам, именно это время выбирали потусторонние силы, чтобы выбраться к людям и немного приукрасить их скучную жизнь.

- Если полчаса, - неохотно согласился Майлз, - тогда только тут, далеко не уйдем. А что, - он прищурился, - никто каменного солдата в коридорах не боится?

- Я не боюсь, - сказал Айвен быстро.

- А я его прогоню, - заявил Грегор неожиданно. - Я здесь император. Если я прикажу ему "кругом марш", он послушается и уйдет!

Майлз смерил его скептическим взглядом. Конечно, сам он доставал Грегору едва до плеча, но подозревал, что отпугнуть статую должен кто-то повнушительней, чем подросток в пижаме.

- У тебя этих, регалий нет, - признался он с сожалением. - А когда статую у дворца ставили, ты еще не родился. Как каменный солдат узнает, что ты император, а не придумываешь все? - Он немного подумал. - Вот если бы ему приказал настоящий, взрослый император... Со скипетром и с мечом.

- Где это ты другого императора возьмешь? - надулся Грегор, болезненно чувствительный к покушениям на свой статус.

- А на портрете! - осенило Майлза. - У вас по дворцу этих портретов - во, самых разных! Надо нам к императорскому портрету подойти, попросить хорошенько... Нет, не так. Надо принести ему возжигание и попросить дух явиться! - Он аж подпрыгнул на месте, в восторге от собственной идеи. - Никто статую из дворца прогнать не смог, а мы прогоним, вот так-то!

И быстро принялся распоряжаться:
- На, возьми тарелку из-под печенья. На ней и будем возжигать. И ножницы. Где они у тебя, Грегор? В ванной? Давай, неси!

Грегор машинально принял у него из рук посуду и даже стряхнул крошки, но тут опомнился:
- Что-то ты раскомандовался, Майлз. Сам бы принес.

- А я не должен носить. Я твой целемо... церемонемерс... в общем тот дядька с жезлом, который всегда смотрит, чтобы в праздники все становились куда надо, музыка играла вовремя и твой трон стоял ровно, - нашелся Майлз. - Айвен, тогда ты неси. Сейчас Грегора стричь будем.

- Почему это меня? - Грегор предпринял последнюю попытку сопротивления.

- Не жадничай. Это же была твоя идея! - сказал Майлз убедительно и машинально пригладил собственные вихры.

- Майлз, ты твердо уверен, что моя?

- А кого еще? - удивился Айвен, выглядывая из двери ванной с зубной щеткой и ножницами в руках, - И вообще, Дорка же твой прадедушка, а не... ой. - Более сообразительный Майлз захихикал, а Айвен наконец-то наглядно применил к себе такую скучную вещь, как форская генеалогия.

- Давай-давай, Айвен, стриги, - поощрил самозваный церемонимейстер. - Не жалей. Знаешь, что бывает, если пожадничать? Вот один мальчик пошел как-то ночью на кладбище расспросить покойников про сокровища...

- Ну? - спросили Айвен и Грегор хором.

- А что... Ножницы он дома забыл, волосы ему отрезать было нечем. Он выдернул один волосок - знаешь, как больно! Взял тогда клок собачьей шерсти и поджег, а призрак как поднялся над могилой и говорит: "Сейчас узнаешь, что за жадность бывает!" И как засмеется призрачным смехом, страшно-страшно, и пальцем показывает. Мальчик оглядывается - а по кладбищу бежит огромная черная собака, глаза у нее как угли, зубы - во! Он сознание потерял, а когда его утром нашли - он весь поседел, и голова у него была вся лысая, как коленка.

Вопрос, как именно по лысой голове выяснили цвет волос жертвы, занимал ум юного императора недолго. Даже если эти проклятия и не сочетаются вместе, Грегор решил не рисковать и послушно дал себя обкорнать. На поиски нужного портрета она отправились вооруженными по всем правилам: с тарелкой, коробком химических спичек "Юный скаут", распотрошенным на веточки декоративным саше и крепко зажатым в кулаке Айвена пучком волос.

Если бы не библиотека, эта история закончилась бы гораздо раньше и прозаичнее - когда трое юных медиумов в пижамах попытались бы в поисках нужной им живописи прошмыгнуть мимо караула у дверей императорских покоев. Самым страшным зрелищем, которое бы им предстало после, оказалась бы встревоженная физиономия сержанта Ботари, который, безусловно, примчался бы туда первым. Но Грегор вовремя вспомнил про портрет над камином у себя в библиотечном кабинете.

Обстановка там была самая таинственная. Свет они дружно решили не включать - во-первых, не по правилам, а во-вторых, стоит засветиться окну, и сюда явятся взрослые выяснять, не пора ли Грегору и его гостям в кровать и прочую скукотищу. Плохо различимый портрет - Грегор уверял, что это Дорка Справедливый, а остальные не очень-то хотели подлезать поближе и смотреть, - строго глядел на них со стены, поблескивая рамой. По окнам зловеще ерзали черные тени ветвей, светила полная луна, и Майлз тайком понадеялся, что в нужный момент за окном пролетит какая-нибудь мрачная летучая мышь или хотя бы обычная ворона.

Если честно, Грегор не очень помнил, Дорка ли изображен на портрете или кто еще, но он был уверен, что абы чье изображение в императорской библиотеке не повесят. Так что пора было начинать. И заканчивать. Желательно побыстрее, чтобы потом честно хвастаться, сидя в своей знакомой до последнего уголочка спальне и закутавшись в одеяло.

- Великий император, - заговорил Грегор как можно торжественнее, вовремя вспомнив все виденные им исторические голофильмы, - я, твой потомок и наследник, приношу тебе возжигание и прошу явиться и помочь нам в трудный час. То есть мы просим. - Он решительно переломил спичку и бросил ее на тарелку, а потом помахал над ней ладонью, чтобы пламя разгорелось.

Язычок огня взвился вверх. Младшие отпрянули. От пламени тени зашевелились по стенам, и было ясно, что в этой темноте кто-то сидит,

- Ну и вонища, - шепотом прокомментировал Айвен и сделал шаг поближе к кузену. - И дальше что?

- А дальше, - Майлз покосился на него и ответил так же вполголоса, - он должен заговорить. Губы на портрете зашевелятся, глаза засветятся, он как стукнет по столу скипетром и скажет...

Что именно должен был сказать слой масляной краски на холсте, осталось тайной, потому что в этот самый момент у них за спиной громко и раскатисто бумкнуло медным звоном, взвыла сирена, и что-то пронзительно зашипело.

Первым заорал Айвен. Нельзя винить доверчивого молодого человека, который весь вечер слушал истории про черную руку-душительницу, ходячие скульптуры и кладбище, что он принял рассказы слишком близко к сердцу. Судя по отчаянному воплю, шипящее чудище из темноты уже тянуло к нему - к ним всем! - когтистые лапы, и мешкать нельзя было ни секунды. Все трое пулей вылетели из кабинета, едва не устроив кучу-малу в дверях.

Только сейчас, в панике пролетая по коридору, они услышали далекий стук в дверь. Но перепуганный до чертиков Грегор был бы просто счастлив появлению охранников, лично Ботари и даже обоих старших Форкосиганов вместе с шефом СБ...

За спиной убегающих в кабинете отбивали полночь старинные напольные часы и трудилась, заливая горящий на тарелке мусор, пожарная сигнализация.

Этой ночью Грегор, Майлз и Айвен уснули не скоро и лишь после того, как их напоили унижающим человеческое достоинство теплым молоком, дежурный взвод охраны осмотрел все апартаменты до последнего уголка, а леди Корделия имела с ними короткую, но содержательную беседу. Но на будущее в их страшные истории добавилась внушающая трепет фигура Пожарного Инспектора, который методично отрывал уши всем нехорошим детям, пытавшимся развести костер прямо на столе.

@темы: юмор, Майлз, Грегор, Айвен, джен, Фанфики

---

флэшмоб. Выдаю тайны - по три в одни руки.

Оно и меня нагнало.
Назовите персонажа, о котором я когда-нибудь писала фик (можно еще и название фика, если хотите привязать этого персонажа ко времени), и я расскажу вам о нем три факта, оставшиеся за кадром.

Читайте
Эрик и Иллуми из ПП, Бел Торн из "Быть первым", Эзар из "Камасутры", безымянный джексонианец из "Истинных ценностей", гем-лорд Нару, Рау во время барраярской войны, Негри, Грегор времен "Быть первым", Лерой и Кинти Эйри.

@темы: Буджолд, Вопросы, Флэшмоб, персонажи

---

теоретическое

Если бы предупреждения читателю выставлялись не только за adult content, но и за адекватность написанного оригиналу, то можно было бы создать вот такую систему рейтингов "по соответствию канону":

1 - полное in-canon, может быть присоединено к исходному тексту как missing scene
2 - канону ни в чем не противоречит, но вводит большое количество дополнительных сущностей и оригинальных персонажей
3 - AU с четким ответвлением от канонической линии событий или кроссовер
4 - эпизодическое OOC персонажей и "национального характера" в целом, точечное фактическое несоответствие канону
5 - any two guys, или "кто эти люди и где мои вещи?". От исходных персонажей остались только имена, от мира - названия.

Что до меня, то читать "четверку" или "пятерку" мне гораздо дискомфортнее, чем любую разнузданную НЦу...

@темы: фанфиковедение, Мысли вслух, Фанфики

---

Стихи. "Байерли - Ришару"

Автор: ivor-segers
В некотором смысле сиквел к вот этому стихотворению, но много лет спустя.

Байерли - Ришару:

Раскат, как гнев небес - и хлынул ливень.
Я выпрямился, сплюнул кровь - противно -
и замер под потоками дождя,
и дал ему смыть все следы. Все, кроме
стыда. Ты усмехнулся, уходя.

Мне не пятнадцать, но опять весна.
Ты был здоров, но мы тебя хороним.
Я в юности все планы мести строил,
хотел убить. Но получилось так.
Я не герой. На кладбище нас трое.
Ты там один, и разделяет нас
слой почвы, как подобие преграды.
Пора сказать: покойся с миром, брат.

Чтоб не кричать, я закусил кулак.
Дождь бьет листву со звуком канонады.

@темы: Байерли, Слэш, Стихи

---

новый фик. “Правду, и только правду”

Название: “Правду, и только правду”
Автор: jetta-e
Персонажи: Майлз, Корделия
Рейтинг: джен.
Варнинг: психоложество в лучшем форкосигановском стиле. Действие происходит по окончании "Танца отражений".
Написано для >cha-cha< и Мильвы

***

В засаду лейтенант СБ Майлз Форкосиган попал в родном доме, у самой лифтовой шахты.

- На сегодня ваши занятия окончены? - Мать неожиданно перехватила Майлза, крепко взяв под локоть. Дневной наряд форессы, увы, не выдавал свою обладательницу при приближении шелестом юбок. Да и, если честно, в нынешнем раздосадованном состоянии Майлз не заметил бы и цетагандийского десанта на крышу особняка.

- Вроде бы, - вздохнул он. Очевидное отрицать смысла не было: их спор с Марком и так вышел слишком громким. Привычку Эйрела Форкосигана в раздражении понижать голос до шепота, к сожалению, не унаследовал ни один из сыновей. И добро бы причина стоила этого ора...

Он же сам попросил Марка поэкзаменовать его на предмет пробелов в памяти, вещи неприятной и подсознательно стыдной, в которой он не мог бы довериться больше никому. В этот раз Марк начал гонять его по вопросам барраярского права, добросовестно подглядывая в кодекс, подмечая любую заминку и поправляя каждую оговорку с занудством педанта, и Майлз сам не понял, с чего он сорвался, обвинив того в придирках и незнании предмета.

- Значит, ты в силах уделить мне четверть часа, - сказала графиня решительно. - Пойдем. Кофе ты можешь выпить и у меня.

Отговориться делами не было никакой возможности. Лейтенант Форкосиган находился сейчас в отпуске по болезни, бесцельно слоняясь меж стен родного дома до прохождения медкомиссии, которая наконец-то признает его годным после криовоскрешения и отправит подальше от Барраяра, к преданным и не оспаривающим его авторитета дендарийцам.

А кофе и вправду был бы хорошей идей.

- Я так поняла, Марк загонял тебя вопросами? - уточнила графиня риторически, доставая из стенного бара кофеварку. Даже по прошествии трех десятков лет на Барраяре ей всегда было удобнее обслуживать себя самой, чем гонять по хозяйственным поручениями многочисленных слуг дома. Ей-то никто не посмеет выговорить за излишний демократизм укоризненным взглядом.

- По-моему, у него некстати прорезался спортивный азарт, - буркнул Майлз и отгородился кружкой.

- Я никогда не видела прежде, чтобы ты выходил из себя, когда у тебя что-то не получается. - Мать расправила юбку и уселась в свое любимое кресло, удобно и с явным намерением не покидать его прежде, чем разговор расставит все точки над i.

- Все когда-нибудь случается в первый раз, - неловко отшутился он.

- Этот конкретный раз был лишним, - сказала графиня Корделия непреклонно. - Не думаю, что ты действительно хотел поссориться с Марком, но выглядело это именно так.

- Мы просто притираемся друг к другу, - попытался объяснить Майлз. - Я же не знаю его с детства, как, скажем, Айвена...

С другим это объяснение прошло бы, но мать только парировала:
- И не можешь им вечно командовать так же, как Айвеном, да?

Фирменная манера графини - выворачивать наизнанку любую неосторожную реплику... и все равно говорить правду.

- Это ты Марка от меня защищаешь? - запоздало спохватился Майлз. Под ложечкой у него екнуло. Синдромом курицы-наседки графиня Форкосиган не страдала никогда, но вот ее представления о справедливости, воплощенные в жизнь, обладали убойной силой.

- Нет, - мать мотнула головой и досадливо смахнула со лба выскользнувшую из-под заколки прядь волос. - Вы уже оба достаточно большие мальчики, чтобы мне не приходилось вас разнимать. Из вас двоих помощь нужна скорее тебе.

Неутешительный вывод. И первый предупредительный выстрел перед тем, как интенсивность материнской заботы на один квадратный метр комнаты приобретет плотность залпового огня.

- Ты меня недооцениваешь. - Майлз улыбнулся радушно и фальшиво, не уверенный до конца, обманет ли эта улыбка хоть кого-то, а тем более мать ее с бетанским рентгеном в глазах. - До меня прекрасно дошло, что я вспылил как дурак. Мы с Марком поговорим. Такое уже случалось, и он на меня не злился.

- Верю. - Корделия кивнула. - Это ты злишься на него.

Майлз приподнял бровь. К его сожалению, мать этот актерский этюд проигнорировала. Как всегда, намекам она предпочитала прямо и ясно сказанное вслух и не понимала иной постановки дел в откровенном разговоре.

- После того как он нас всех спас? Да я ему по гроб жизни благодарен.

- Может, за это ты и злишься, дорогой? - Мать улыбнулась, сводя сказанное как бы к шутке. - Ты всегда говорил, что эффектные спасения - это твоя специальность.

- Семейная, если начинать отсчет с вас с отцом, - быстро открестился Майлз, вспомнив фамильную историю. - И Марк ее подхватил. Неожиданно и эффективно. - Он помолчал и честно добавил. - Ужас и восхищение в одном флаконе, неясно, чего больше. Зато я наконец-то понял, отчего мой шеф Иллиан то и дело принимается бегать по потолку.

- Саймон заслужил отпуск, а то у него совсем испортится характер, - усмехнулась графиня чему-то своему. - А у тебя уже испортился. Возвращаясь к теме нашей беседы.

- Побочные последствия криозаморозки, - признал Майлз неохотно, надеясь, что это не сочтут за жалобу. - Я чересчур волнуюсь по поводу дырок в собственной голове. Когда я с этим разберусь, моему дружелюбному обаянию позавидует Айвен.

- Какое отношение имеет криозаморозка к тому, что ты ревнуешь? - удивилась Корделия, отламывая краешек от миндального печенья. Конечно же, треск сухого теста был единственной причиной того, что Майлз слегка вздрогнул.

- Я не ревную, - быстро ответил он.

- Как скажешь, дорогой, - графиня усмехнулась, почти хищно. - Я прекрасно вижу, что ты не ревнуешь, и даже могу сказать, из-за чего. Как это говорится... наши недостатки есть оборотная сторона наших достоинств?

Чем активнее Майлз примется спорить, тем сильнее уверится его бетанка-мать, что она попала в точку. Это он знал твердо.

Он постарался по возможности расслабиться в кресле, уперся локтями в подлокотники, фыркнул и произнес самым своим небрежным тоном:
- Предположим - чисто теоретически - ты меня заинтриговала, мама. И я хочу услышать, что такой за кладезь достоинств заставляет меня ревновать к родному брату.

"- Клон. - Нет, брат!", прошелестело в памяти эхом. Хорошо, что у Майлза есть младший брат. Хорошо, но... боже, как это сложно. Пожалуй, Майлз прежде идеализировал братские взаимоотношения.

- Смотри. Ты любишь и умеешь достигать невозможного. Гордости и амбиций у тебя всегда хватало на двоих таких, как ты, да еще бы Грегору осталось, - безмятежно отметила она. - Ты никогда не просил в подарок то, что мог заслужить. Уважение окружающих, доверие императора, нашу с отцом гордость за тебя, свою форму... Ты из кожи вон стремился доказать, что достоин этого, и доказал. Так?

Майлз недоумевающе кивнул. Зачем говорить об очевидном?

- А Марк, - продолжила Корделия, опуская чашечку на блюдце, - появился здесь гол как сокол, перепуганный, в ошметках самолюбия и в куртке с твоего плеча. И все, что ты зарабатывал годами, получил авансом. Это обидно, правда, сын?

Майлз возмущенно открыл рот... Нет, не так. Майлз хватал ртом воздух, восстанавливая дыхание после пропущенного удара под дых. Хуже всего было то, что с половиной сказанного он готов был согласиться.

- Ты что, считаешь, я Марку завидую? - выговорил он с обидой. - Хорошего же ты обо мне мнения!

- Все не настолько плохо, - утешила его мать. - С тобой случилась самая обычная вещь, Майлз. Братская ревность. Просто большинство народу учатся справляться с нею лет в пять-семь. А на тебя она напала лишь сейчас. Переболеть детским кризисом на третьем десятке так же мучительно, как взрослому подхватить эту, как ее... - бетанка Корделия наморщила лоб, перебирая в памяти знакомые ей лишь в теории болезни, - а, ветрянку! Но я предпочла бы, чтобы ты ее перенес в полном осознании того, что именно с тобою творится.

Майлз хотел было броситься в спор, но, подумав, решил, что это не самая лучшая идея. Братская ревность? Хм. Ну да, Марку бы стоило иногда помнить, что он младший брат. Потому что сейчас из него получился умный, язвительный, вечно отставивающий свою правоту тип... вроде того, какого Майлз привык видеть по утрам в зеркале, пока брился. Интересно, насколько невыносимым он кажется самому Марку? Майлз-то получил только нового родственника, а Марк вместе с ним - и весь в Барраяр в придачу...

- По-моему, ты обобщаешь, мама, - Майлз с трудом восстановил порушенные вражеским штурмом оборонительные порядки, но мысленно пообещал себе хорошенько подумать над сказанным. И, может, даже перевоспитаться. - Просто... нам с Марком нужно время привыкнуть друг к другу.

- Пожалуй, - согласилась графиня Корделия, ставя точку и не добивая противника по спору вконец. - Кстати, Марк не намерен обосноваться на Барраяре надолго, так что не слишком с этим затягивай. Он собирался ехать с нами...

- Насчет Зергияра уже решено? - Майлз не меньше обрадовался возможности перевести разговор со своей персоны, чем свежим новостям. - Теперь это твоя проблема, мама?

- Практически. - Корделия улыбнулась. - Мужчины взялись за меня вместе. Твой отец был очень убедителен, когда рассказывал, что за жалкое прозябание ожидает политика и стратега на пенсии... хотя я подозреваю, что дело просто в том, что он никогда толком не отдыхал. А Грегор не нашел ничего лучше, чем соблазнять меня государственной должностью. Вице-королева, подумать только. - Недовольства в ее голосе не слышалось.

Майлз, который с утра волей-неволей натаскался барраярской юриспруденции, только присвистнул: - Женщина на посту, требующем государственной присяги? Похоже, Грегор решил создать прецедент, понимая, что тебе возражать мало кто рискнет.

- Вот именно. - Корделия воздела палец и усмехнулась. - И почему бы это? Три десятка лет я веду благонравную жизнь барраярской леди, не вмешиваюсь в политику, со мною даже родные дети, и те спорят...

- С тобой поспоришь... - честно усмехнулся Майлз и устроился подудобнее, приготовившись слушать увлеченный рассказ матери о перспективах освоения третьей планеты. Это было действительно интересно, но окончательно отвлечься на новую тему разговора ему мешала одна, глубоко засевшая, мысль...

Он никогда, ни минуты не сомневался в том, что мать его любит. Но... Корделия была странной даже по бетанским меркам: прямой, сильной и всегда ожидающей проявления не меньшей силы от равных себе. Он не удивился бы, получив от нее на день рождения красиво перевязанную коробочку с надписью "великое испытание" на крышке. И уважение, которое это обращение означало, всегда ласкало "эго" Майлза куда сильнее, чем традиционные материнские нежности. Под это дело можно было стерпеть и выговор, тем более что мать, как обычно, оказалась права.

И все же втайне ему сейчас очень хотелось, чтобы кто-нибудь подул на его ушибленное самолюбие и поцеловал.

@темы: Майлз, Корделия, Марк, джен, Фанфики

---

о чем мечтают бетанские гермафродиты

Эротический сон Бела Торна, нарисованный им самим.
Коллаж. Под катом, потому как легкая обнаженка

@темы: Майлз, Бел, Рисунки, Слэш

---

романтиццкое!

И сердце стальное умеет влюбляться -
Но часто к признанию повода нет...
Вот так говорят о любви барраярцы,
Когда нет причин говорить о войне.

***

Сонет № 1.
От Эрика, к годовщине знакомства С циничной припиской - "дешевле и быстрее, чем искать тебе подарок по магазинам, эстет".

Что ненависть могла родить любовь -
Годится лишь в роман сентиментальный:
Кто опытом отягощен батальным,
Не открывает сердце для врагов.
Ты для меня один - не потому,
Что "так прекрасен" или что "судьбою
Был предназначен взору моему"...
Мы так сходились тяжело с тобою,
Что проще было ненависти тлеть,
Чем вспыхнуть неоправданной приязни...
Нет логики. И ход вещей бессвязный
Не поддается исчисленью впредь.
Его анализировать не буду -
Не разбирается на части чудо.

ЗЫ В комментариях ответное творчество от Иллуми

@темы: Победивший платит, Слэш, Стихи

---

ах, как это романтично!

Вот так шаришься по инету и выясняешь, что кто-то без ума от гем-капитана-Рау еще времен "Камасутры" ...

Взято отсюда: lucius-malefoy.livejournal.com/ .

    "Центурий-капитан Рау"
Клана цвета - как закатное небо,
Свежего грима узор на щеках:
Я привлекателен в Ваших глазах,
Фор-капитан? Вы полюбите гема?..
Нежно губами касаемся губ:
Собственно, разве принципиально,
Кто в нашей жизни - такой нереальной -
Любящий враг или преданный друг?

Ты отвернулся: закончился плен,
Четко и гордо тебе салютую -
Фор-капитан... Если б жизнь мне иную!
Ну, а пока что все без перемен.

    "Прямой до Барраяра"
Утро... И первые мысли пугают:
Ярко, безумно... Да что с тобой, Рау?!
Ветер весенний для сердца отрава,
Я ничего уже не понимаю:
Что я здесь делаю? Вишни цветущей
Сад - словно темная мрачная клетка,
Лезвия трав, сабля - каждая ветка...
Ад без тебя мне и райские кущи.
К дьяволу! Кто тут сказал: "Вы - не пара"?
Падаль носком сапога отодвинув,
Я ухожу... Жизнь - желаний картина.
Флаер. И путь мой лежит к Барраяру.

----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

А это, извините, мое - ответное Креатифф попер (с)

Наши желания - ветер весенний,
Что приласкает лицо поцелуем -
Как мимолетно его дуновенье,
Как результат его непредсказуем!
Может, фортуна потрафит немножко,
Ляжет под ноги спиральным узором
И прихотливой отправит дорожкой
К новым свиданиям гема и фора?
Если же нет - успокоится сердце,
Это царапина даже - не рана:
Мало ли есть барраярцев на свете,
А среди них - молодых капитанов?

***

И в довершение к тому - цетагандийская народная любовная песня! Хулиганские авторы - jetta-e и Mister_Key

Исполняется впервые.

Я гримом разукрашен весь
и страстью осиян.
К тебе в окно хочу пролезть,
мой вражий капитан.

Услышь мой зов, к любви готов,
впусти меня скорей,
Таких прекрасных молодцов
не держат у дверей!

Я лучший плазмотрон отдам
За нежный форский взор.
К чему мне обольщенья дам -
Меня пленяет фор!

Жизнь без него мне не мила,
И я в решеньи тверд,
Конь полосатый, как стрела,
В далекий мчится форт.

Похмельным глюком счел меня
Отрядный караул,
Проигнорировав бедняг,
Я за порог шагнул.

Помехам страсти нашей нет,
И дерзкий фор пленен,
Моей красою тет-а-тет
Немедля покорен.

Теряет разум милый мой
От эдакой красы...
Меня назвал бы он женой
Когда бы не усы.

запись создана: 25.04.2008 в 12:29

@настроение: удивленное

@темы: юмор, Цетаганда, Хенн Рау, Слэш, Стихи