новый роман Буджолд - "CryoBurn", глава 1

[jetta-e]

Лоис МакМастер Буджолд "Cryoburn". Издательство Baen Books, Advanced Reader Copy, август 2010, перевод мой, в процессе пока не закончен, большая просьба никуда этот текст не брать. если хотите, можете ставить ссылки

Кибо-Дайни - это планета, одержимая идеей обмануть смерть. Едва ли барраярский имперский аудитор Майлз Форкосиган станет возражать: он пытался обмануть смерть всю жизнь, руководствуясь правилом, что повернуть доску на 180 градусов - тоже честная игра. Но когда Криокорпорация Кибо-Дайни (бессмертная организация, призванная вести своих чересчур смертных замороженных держателей акций в неизвестное будущее) попыталась открыть свой филиал в Барраярской империи, император Грегор отправляет своего лучшего специалиста по кризисным ситуациям положить этому конец..
На Кибо-Дайни тем временем все жарче разгорается тянущаяся поколениями борьба за деньги и ресурсы (несмотря на то, что замороженные граждане разрушили само значение слова "поколение"). Здесь Майлзу предстоит обнаружить маленького мальчика, который обожает животных и опасные тайны, Спящую Красавицу, запертую в ледяном гробу и мечтающую переписать свою сказку, и загадочную старуху - живое предупреждение "Не связывайся с секретаршами!" Взятки, коррупция, заговоры, похищения - подгнило что-то на Кибо-Дайни, и не только из-за неполадок с поставками энергии в Криомавзолеи. И Майлз, как всегда, в самом сердце неприятностей...

ГЛАВА ПЕРВАЯ.

Вокруг дождем сыпались ангелы.

Майлз поморгал, в надежде, что мелькающие перед глазами золотистые росчерки не более чем отблески на сетчатке. Но они упрямо оставались крошечными, отчетливыми фигурками с разинутыми в крике ртами и перекошенными в ужасе лицами. Он слышал их вопли, делавшиеся то громче, то тише, точно свист и треск отдаленного фейерверка, эхом гуляющий меж горных склонов.

«Ужас какой. Еще и слуховые галлюцинации впридачу».

Вообще-то для одурманенного Майлза зрительные иллюзии гораздо опаснее. Если он видит то, чего нет, то, вполне вероятно, может не заметить того, что существует на самом деле: лестничный колодец или какой-нибудь провал в полу коридора. Или балконные перила, но их то он обнаружит, просто натолкнувшись грудью, так? Хотя в этой чернильной темноте он все равно ничего не видит - даже собственных рук, неуверенно выставленных вперед собою. Пульс сильно частил, отдаваясь в ушах глухим прибоем; Майлз хватал воздух пересохшим ртом. Надо притормозить. Он с раздражением уставился на кувыркающихся ангелов. Раз уж они сверкают так ярко, могли бы хоть путь ему озарить, как маленькие божественные фонарики на грави-тяге, так нет же. Никакой помощи от них не дождешься.

Он споткнулся, шарахнулся об стену, та отозвалась гулким звуком - неужели эта часть сдвинулась у него под ладонью? Майлз обхватил себя руками, мелко дрожа. "Ага, я просто замерз, вот что". Должно быть, сила внушения - на самом деле он весь вспотел.

Неуверенно вытянув руку, он двинулся по коридору уже медленнее: на ощупь, вдоль стены, водя кончиками пальцев по тонким контурам и изгибам криоячеек, нащупывая ручки запорных механизмов. Ряд за рядом криокамеры уходили куда-то в недосягаемую высь. В каждой - замороженное тело: оцепеневшее, безмолвное, ожидающее в безумной надежде. Где-то по сотне тел на каждые тридцать шагов. Тысячи за каждым поворотом. Сотни тысяч в этом затерянном лабиринте. Нет - миллионы.

К сожалению, это галлюцинацией не было.

По слухам, Криокатакомбы - так называлось это место - простирались под городом на многие километры. Аккуратные кварталы новых мавзолеев на западной окраине города, Криополис, совсем не походили на криохранилища постарше, рассыпанные по всему городу и под ним. Этим было по сто пятьдесят-двести лет. Некоторые действовали до сих пор, другие стояли пустые и заброшенные. А, может, заброшенные вместе со всем своим содержимым? Майлз напряг слух, стараясь сквозь стук крови в ушах и ангельские завывания различить обнадеживающий гул холодильных механизмов. Вот был бы кошмар, если криокамеры, которых он касается, таили внутри не замороженные надежды, а теплую гниющую смерть.

«Бежать – полная глупость».

Ангелы повалили гуще. Майлз, оберегая остатки своего разума, отказался от попытки их пересчитать. Даже статистически достоверным методом: возьми выборку и умножь. Подобные грубые подсчеты он делал в первый день прилета на Кибо-Дайни. Неужели всего пять дней назад? А кажется, так давно. Если криотрупы сложены здесь в среднем с плотностью сотня тел на десять метров, это означает десять тысяч на каждый километр коридоров. Сотня километров - миллион замороженных мертвецов. А вокруг этого города накручено полторы – две сотни километров таких коридоров.

"И я в них окончательно потерялся".

Сбитые руки саднило, брюки были разодраны на коленях и промокли. От крови? Значит, за спиной у него остались какие-то технические шахты, лазы и трубопроводы, так? Точно, и похоже, не один километр. А еще обычные служебные туннели, со светящимися трубками под потолком и не расчерченные рядами столетних мертвецов. Измученные ноги Майлза заплетались, и он замер - да нет, остановился - чтобы удержать равновесие. Ох, как бы ему пригодилась трость, которая пропала в потасовке, случившейся бог знает сколько часов назад. С ее помощью Майлз, как некогда слепцы на Старой Земле или Барраяре времен Изоляции, мог бы простукивать дорогу перед собой, нащупывая столь зримо представляющиеся ему сейчас провалы в полу.

Ему не слишком досталось от несостоявшихся похитителей: чтобы держать пленников под контролем, незадачливые налетчики полагались не на побои, а на пневмошприц с транквилизатором. Увы, как раз на эту на эту группу препаратов у Майлза была дичайшая аллергия - а если судить по симптомам, то, возможно, конкретно на данное снадобье. Они рассчитывали получить бесчувственное тело, а вместо этого столкнулись с бешено отбивающимся и вопящим коротышкой. Следовательно, похитителям не известно о нем все и досконально. Утешительное соображение.

Да знают ли они о нем хоть что-нибудь? "Ну, ублюдки, теперь вы на первом месте в личном черном списке Лорда Имперского Аудитора Майлза Форкосигана". Только под каким именем? "Я пробыл на этой захолустной планете всего пять дней, и меня уже пытаются убить те, кто про меня знать не знает". Увы, даже на рекорд не тянет. Хотелось бы знать, кто они. Хотелось бы вернуться в Барраярскую Империю, где грозный титул Имперского Аудитора для окружающих - не пустой звук. "И еще чтобы эти паршивые ангелы перестали вопить".

- "Я сплю / Cпокойным сном под ангельское пенье", - для пробы пробормотал он на манер заклинания.

Однако ангелы не пожелали собираться в клубок наподобие блуждающего огонька, чтобы проводить его к выходу. А он-то смутно надеялся, что подсознательно отслеживал направление, пока был не в себе, и теперь на него снизойдет озарение, пусть и в такой драматической форме. Двигаемся дальше. Шаг за шагом, разве не так взрослые люди решают свои проблемы? В его то годы пора и повзрослеть.

Интересно, а что, если он ходит кругами?

В полной тьме он нащупал узкий боковой проход – похоже,ведущий к управлению машиннерией этого хранилища. Майлз его проигнорировал. Как и следующий такой же. В своих блужданиях он не раз сворачивал в эти коридорчики, и, возможно, поэтому окончательно заблудился. Вводим новое правило: идти прямо, а попадая в тупик - поворачивать направо, если получится.

Тут Майлз стукнулся пальцами обо что-то, не похожее на стенку криоячейки, и замер на месте. Он ощупал все вокруг, стараясь не разворачиваться; на собственном опыте он уже успел выяснить, что, повернувшись на месте, абсолютно теряет и без того не слишком уверенное чувство направления. Да, это дверь! Дай бог, не очередная подсобка. Только бы она не была заперта, для разнообразия.

Да, не заперта! Майлз втянул воздух сквозь зубы и толкнул дверь. Заскрипели ржавые петли. Казалось, чертова створка весит целую тонну, но все-таки она поддалась! Майлз сунул ногу в дверной проем и нашарил пол. Ни дыры, ни обрыва вниз - если чувства его снова не обманывают. Подпереть дверь в открытом положении ему было нечем; оставалось надеяться, что он сможет ее отыскать, если путь окончится очередным тупиком. Он осторожно опустился на четвереньки и пополз вперед, ощупывая путь перед собою.

Нет, это не подсобка. Здесь лестница, пожарная лестница! Похоже, прямо перед дверью лестничная площадка. Прохладные шероховатые ступени под его израненными руками справа вели вверх, слева - вниз. Куда идти? Разумеется, путь наверх закончится скорей. Майлзу казалось, что спускаться здесь можно бесконечно – должно быть, самообман, но уж очень убедительный. Хотя вряд ли лабиринт доходит до самого слоя магмы - жара разморозит мертвецов.

Несмотря на то, что у лестницы были перила, и даже довольно прочные, наверх Майлз продолжал ползти на четвереньках, охлопывая каждую ступеньку и проверяя, целая ли она, прежде чем перенести на нее свой вес. Поворот, еще немного мучительного карабканья. Снова поворот - и лестничная площадка с дверью. Майлз толкнул дверь - та тоже оказалась не заперта - но внутрь не пошел. Пока лестница не кончится, никакая сила не заставит его вернуться к бесконечным штабелям мертвецов. Он пытался считать пролеты, но после нескольких поворотов сбился со счета. В какой-то момент он понял, что тихонько скулит в такт ангельским завываниям, и заставил себя заткнуться. О боже, что там над головой? Слабый проблеск серого свечения. Неужели настоящий свет или снова очередной мираж?

Майлз понял, что свет настоящий, лишь когда смог различить свои бледные ладони, окруженные призрачно-белыми манжетами рубашки. Значит, он не растворился в этой тьме. Ха!

На очередной лестничной площадке обнаружилась дверь с настоящим окошком в ней: пыльным квадратом стекла шириной в пару растопыренных ладоней. Майлз, вытянув шею и моргая, всматривался в серый дневной свет, ослепительный как пламя, высекающий слезы из глаз. О боги большие и малые, лишь бы она была не заперта...

Он толкнул дверь и облегченно выдохнул, когда она поддалась. И скрипела она совсем не так громко, как та, внизу. "Осторожней. Вдруг она ведет на крышу?" На четвереньках Майлз наконец-то выполз на свежий воздух.

Это не оказалась крыша, а широкий переулок на уровне городской улицы. Цепляясь за грубую оштукатуренную стену, Майлз с трудом поднялся на ноги и, щурясь, вгляделся в асфальтово-серые тучи, дождевую морось и сгущающиеся сумерки. Какой ослепительный пейзаж.

Строение, из которого он только что выбрался, было двухэтажным. Напротив него стояло здание побольше. Первый его этаж был глухой стеной, без окон и дверей, только выше в рассеянном свете серебрились неосвещенные окна. Среди них не было ни одного разбитого, но смотрелись они пустыми и заброшенными, точно глаза покинутой женщины. Похоже на промзону - ни магазинов, ни жилых домов. А также ни освещения, ни охраны. Склады или заброшенные заводы? Ледяной ветер волочил по щербатой мостовой и трепал какой-то листок - этот яркий хлам был реальнее, чем все вопящие ангелы на свете. Или только в его голове. Впрочем, неважно, где.

Майлз подсчитал, что скорее всего до сих пор находится в столице префектуры, Норбридже, он же Китахаси: каждое место на этой планете носило сразу два взаимозаменяемых названия, явно с целью запутать туристов. Чтобы попасть в другой крупный город, ему нужно было бы пройти под землей сотню километров по прямой. И хотя мысль насчет сотни километров может быть недалека от истины, если судить по его бедным ногам, то "по прямой" явно исключается. Он даже мог запросто находиться совсем недалеко от того места, откуда попал в подземные лабиринты - какая ирония! Хотя маловероятно.

Ощупывая одной рукой шершавую стену: отчасти чтобы удержаться на ногах, а отчасти потому, что уже успел обзавестись зловещей и суеверной привычкой, Майлз повернул - направо! - и поковылял по переулку, к первому пересечению кори... тьфу, к перекрестку. Мостовая была ледяной. Обувь похитители у него отобрали сразу, носки были разодраны в клочья, как, вероятно, и сами ступни, но ноги настолько онемели, что боли он не чувствовал.

Пальцы скользнули по блеклому, наполовину стертому граффити - красная надпись гласила "Сожжем мертвецов!". На Кибо-Дайни этот лозунг попадался Майлзу не раз: впервые он увидел в подземном переходе по дороге из космопорта, как ее смывает бригада уборщиков, а потом встречал в служебных туннелях, где туристам делать нечего. На Барраяре для мертвых сжигали поминальные приношения, но Майлз подозревал, что здесь имеется в виду нечто другое. Таинственная фраза была одной из первых в его списке для расследования. Пока все не пошло наперекосяк... вчера? Или сегодня утром?

Повернув на очередную неосвещенную улицу - или подъездную дорогу - перегороженную вдали проржавевшей цепью, Майлз остановился в нерешительности. Из сумрака и ангельского мельтешения соткались две идущие рядом фигуры. Майлз заморгал, пытаясь их разглядеть, и тут же об этом пожалел.

Справа шла таукитянская бусинная ящерица, ростом не ниже - или не выше, как сказать - самого Майлза. Выглядела она как и полагалось: шкура в разноцветной ряби пурпурного, желтого и черного, кремово-белая полоса воротником охватывет горло и спускается по животу. Однако вместо того, чтобы двигаться положенными ей жабьими прыжками, рептилия шла на двух ногах - и это был слишком прозрачный намек. Размеры для зверюги были типичными: обычная бусинная ящерица с Тау-Кита, сидя, доставала Майлзу до пояса. Правда, она несла в лапах сумки, а вот это уже абсолютно не типично для ящериц.

Ее высокий спутник… о, да. Шестифутовый масляный жук мог быть продуктом только его кошмаров, никому другому такое бы в голову не пришло. Гигантский таракан с бледным пульсирующим брюшком, сложенными бурыми надкрыльями и головой, покачивающейся в такт шагам, шел как ни в чем не бывало на двух тонких, как палочки, ножках, а в передних нес в когтях пару холщовых мешков. Средняя пара ног то пропадала, то появлялись, словно мозг Майлза не мог решить, как именно должна выглядеть эта отвратительная тварь.

Парочка приблизилась к нему и замедлила шаг. Майлз покрепче ухватился за ближайшую спасительную стену и осторожно окликнул их: - Привет?

Масляный жук повернул свою хитиновую голову и смерил Майлза ответным взглядом. - Не подходи, Джин, - посоветовал таракан своему низенькому спутнику. - Это нарик какой-то, шатается тут. Только глянь, какие у него глаза. - Жвала и щупальца шевелились в такт словам, но голос был обычный - мужской, стариковский, ворчливый.

Майлз хотел было объяснить, что он и вправду одурманен наркотиками, но не наркоман, однако на то чтобы озвучить разницу, сил не хватало. Вместо этого он постарался дружелюбно улыбнуться. Обе галлюцинации попятились.

- Эй! - возмутился Майлз. - Не может быть, чтобы я казался вам таким же страшилищем, как вы мне. Имейте в виду. - А вдруг он попал в сказку про говорящих животных, какие во множестве читал в детской Саше и малышке Хелли. Хотя звери в этих сказках обычно пушистые. Ну почему его отравленные химией нейроны не породили на свет парочку здоровенных котят?

Он прибег к своему самому отточенному дипломатическому тону:

- Прошу прощения, но я, кажется, потерялся.

«А заодно потерял бумажник, наручный комм, половину одежды, телохранителя и рассудок». И вдобавок - он провел рукой по шее - Аудиторское кольцо-печатку на цепи. Предоставляемые печаткой возможности доступа в комм-сеть здесь не работали, зато оруженосец Роик мог бы по крайней мере отследить ее сигнал. Конечно, если Роик еще жив. Когда Майлз последний раз видел его, тот был на ногах, но их разделила охваченная паникой толпа.

Осколок камня впился Майлзу в ступню. Он переступил с ноги на ногу. Если он способен отличать камни от стекла и пластика мостовой, то почему путает людей с гигантскими насекомыми?

- В прошлый раз, когда мне было так же плохо от лекарств, мне мерещились огромные кузнечики, - объяснил он жуку. - А гигантский масляный жук – это даже обнадеживает. Такое никому на этой планете не пришло бы в голову, разве что Роику, так что теперь я точно знаю, откуда вы взялись. Судя по здешнему декору, местным привиделся бы кто-нибудь с шакальей головой. Или ястребиной. И в белом докторском халате. - Майлз сообразил, что говорит вслух, лишь когда парочка попятилась еще на шаг. Интересно с чего бы это? Неужели в его глазах сияет небесный свет? Или они горят демоническим красным?

- Просто уходи, Джин, - посоветовал масляный жук ящерице, подхватив ее под руку. - Не разговаривай с ним. Отходи медленно.

- А почему бы нам не помочь ему? - Этот голос был намного моложе, Майлз только не мог понять, кому он принадлежит мальчику или девочке.

- Да-да, помогите мне! - обрадовался Майлз. - У меня перед глазами сплошные ангелы, я даже не вижу, куда ступаю. И я потерял ботинки. У меня их забрали нехорошие парни.

- Пойдем, Джин! - приказал жук. - Сумки с находками надо отдать секретарям, пока не стемнело, а то они рассердятся.

Майлз попытался прикинуть, понял бы что-нибудь из последней фразы человек с нормальными мозгами. Вероятно, нет.

- А куда тебе нужно? - детским голосом поинтересовалась ящерица. Приятель тянул ее прочь, но она упиралась.

- Я... - "Я не знаю", понял Майлз. Обратно - не лучший выбор: пока у него из крови не вымыло наркотик, он ничего не узнает о своих врагах , и, вернувшись на криоконференцию - если та вообще продолжается после всех беспорядков - может снова попасть к ним в руки. Домой - определенно один из вариантов, и до вчерашнего дня первый в списке, но с тех пор все завертелось... таким интересным образом. К тому же, если бы враги просто хотели его убить, возможностей у них была масса. А это дает определенную надежду... - Я пока не знаю, - признался он.

Старый жук произнес с отвращением: - Как мы можем тебя отвести, если ты сам не знаешь, куда тебе надо? Пошли, Джин!

Майлз облизал пересохшие губы, точнее, попытался это сделать. "Нет, не бросайте меня!" Слабеющим голосом он добавил:

- Я очень хочу пить. Пожалуйста, скажите хотя бы, где мне здесь найти питьевую воду?

Как долго он пробыл под землей? Водяным часам мочевого пузыря верить нельзя: кто знает, может он уже отлил где-нибудь в углу во время своих беспорядочных блужданий. Но если судить по жажде, он бродил там от десяти до двадцати часов. Лучше бы двадцать: тогда наркотик уже совсем скоро должен выветрится.

Ящерица-Джин медленно проговорила: - Я могу тебе принести немножко.

– Нельзя, Джин!

Ящерица оттолкнула тараканью лапку. - Не учи меня, что мне делать, Йани! Ты мне не папа с мамой! - На последних словах ее голос дрогнул.

- Пойдем же. Смотритель вот-вот закроет, ждет только нас.

Неохотно оглядываясь через раскрашенное во все цвета радуги плечо, ящерица позволила себя утащить прочь по темнеющей улице.

Майлз осел на землю, привалился спиной к стене и испустил безнадежный измученный вздох. Он открыл рот и высунул язык, ловя капли влаги от сгущающегося тумана, но жажды это не утоляло. Ледяной холод мостовой и каменной стены жалил сквозь тонкую одежду: рубашку и серые брюки. Карманы пусты, ремень, и тот забрали. Ночью станет еще холодней. Это подъездная дорога, фонарей здесь нет. Но все же городское небо, подсвеченное ровным нежно-оранжевым сиянием, лучше бесконечной темноты под землей. Интересно, как сильно должно похолодать, чтобы холод загнал его обратно, за ту дверь? «Очень и очень сильно». Хотя он ненавидел холод.

Майлз долго сидел, дрожа и вслушиваясь в отдаленные городские шумы и слабые крики у себя в голове. Похоже, ангельское нашествие потихоньку отступает, и перед глазами мелькают уже бесформенные полосы. Будем надеяться. "Не стоило мне садиться". Напряженные мышцы ног свело судорогой, и Майлз не знал, в силах ли будет подняться снова.

Он был уверен, что в таком некомфортном положении ему не задремать, но внезапно и резко проснулся, когда его робко потрясли за плечо. Непонятно, сколько прошло времени. Рядом с ним на коленях стоял Джин, чуть меньше походящий на рептилию, чем прежде.

- Если хотите, мистер, - прошептал Джин, - можем пойти в мое тайное убежище. У меня там есть вода в бутылках. А Йани вас не увидит, он спать пошел.

- Это, - прохрипел Майлз, - звучит здорово. - С неимоверным трудом он поднялся на ноги, пошатнулся и упал бы, не поддержи его крепкая молодая рука.

Окруженный завывающим хороводом огней, Майлз двинулся вслед за дружелюбной ящерицей.

*

Джин оглянулся через плечо, проверяя, не делся ли куда забавный человечек, ростом не выше его самого. Даже в сумерках было видно, что этот нарик - взрослый, а не ребенок, на что в первую минуту понадеялся Джин. Голос у него был взрослый, и говорил он точными и сложными словами, хотя устало, неразборчиво и со странным рокочущим выговором. Двигался он так же неуклюже и медленно, как старый Йани. Но мимолетная улыбка прогнала с его лица напряжение, и он выглядел до странности располагающим к себе. Наверное, он часто улыбается, не то, что ворчун Йани.

Джин недоумевал: кто же избил этого человечка и за что? Штаны у него порваны на коленях и перепачканы кровью, белая рубашка - в бурых пятнах. ЧуднАя рубашка: хоть ее сейчас изваляли непонятно в чем, но до этого она была белоснежной, тонкой, отглаженной. Джин даже не представлял, что такие бывают. Но это не важно. Просто, считай, у него завелся еще один новый питомец.

Когда они добрались до металлической лестницы на стене теплообменника, Джин подумал про пятна крови, про то, как едва ковыляет его новый знакомец, и решился спросить: - Вы лезть сможете?

Человечек посмотрел наверх. - Не то, чтобы это было моим любимейшим занятием... И как высоко вздымается этот замок?

- Ну... до самого верха.

- Это значит, гм, два этажа? Или двадцать? - добавил тот себе под нос.

- Только три, - обнадежил его Джин. - Мое убежище на крыше.

- Что касается убежища, звучит прекрасно. - Человечек облизал потрескавшиеся губы сухим языком. Ему и правда нужно попить, подумал Джин. - Наверное, будет лучше, если ты полезешь первым. На тот случай, если я сорвусь.

- Нет, последний поднимает лестницу.

- А-а. Хорошо. - Маленькая квадратная ладонь ухватилась за перекладину. - Вверх. Вверх - это верное направление, не так ли? - Он помедлил, глубоко вздохнул и принялся карабкаться.

Джин лазил легко, как ящерица. Забравшись на три метра, он притормозил, повернул "барашек", чтобы поднять лестницу от незваных гостей, и подвинул защелку. Еще через три метра перекладины сменились широкими стальными скобами, привернутыми к стене. Их человечек преодолел, зато застыл у края крыши.

- Где я сейчас? - напряженно спросил он у Джина. - Я нащупал там обрыв, но не знаю, насколько он глубок.

Разве сейчас так темно, что совсем не видно?

- Не можете подтянуться - просто перевалитесь через край и падайте. Бортик вокруг крыши всего в полметра высотой.

- А-а. - Ступни в драных носках мелькнули над краем стены и исчезли. Джин услышал глухой удар и пыхтение. Он перелез через парапет и увидел, что человечек сидит на плоской шероховатой крыше, царапая ее скрюченными пальцами, словно ищет, за что бы ухватиться.

- Ой, вы что, высоты боитесь? - удивился Джин, чувствуя себя идиотом, что не спросил об этом раньше.

- Обычно нет. Сейчас голова кружится. Извини.

Джин помог ему подняться. Гость не выпускал его руки, и Джин повел его вокруг парных, похожих на здоровенные колонны башен теплообменника. Заслышав знакомые шаги, Галли, Твиг и миссис Спек со своими шестью оставшимися цыплятами выскочили приветствовать Джина, радостно кудахча.

- О боже. А теперь я вижу кур, - сдавленным голосом произнес человечек и замер. - Что ж, у ангелов и кур определенно есть что-то общее - крылья.

- А ну хватит, Твиг, - прикрикнул Джин на бурую несушку, вознамерившуюся поклевать штанину гостя. Джин отдвинул ее ногой. - Корма я вам пока не принес. Позже.

- Ты тоже видишь этих кур? - осторожно уточнил мужчина.

- Ага, это же мои. Белая - Галли, бурая - Твиг, а черная с белым пеструшка - миссис Спек. А это ее детки, хотя, наверное, они уже не дети больше. – Подросшие линяющие цыплята выглядели не слишком симпатично, так что Джину даже захотелось за них извиниться, пока гость таращился на выскочившую из тени стайку. - Галли я ее зову потому, что курица по ученому Gallus gallus, ну, вы знаете. - Это резвое, жизнерадостное название, звучащее вроде галопа, всегда вызывало у Джина улыбку.

- Э... логично, - выдавил тот и позволил Джину тащить себя дальше.

Когда они завернули за угол, Джин машинально проверил, крепко ли держится навес из кусков брезента и старых тряпок, который он натянул на столбах между башнями теплообменника. Вся его живность пряталась под этим навесом. Это было уютное место, размером больше, чем его спальня, в той прошлой жизни, пока... Джин заставил себя не думать об этом. Отпустив руку незнакомца, он быстренько вскарабкался на стул и зажег ручной фонарик, подвешенный к растяжке на обрезке скрученной проволоки. Круг яркого света от него был не хуже, чем от люстры. Гость быстро прикрыл ладонью красные, воспаленные глаза, и Джин убавил свет.

Едва Джин слез, Лаки поднялась со спального мешка, лежащего на матрасе из обрезков писчего пластика, потянулась и с мявом попрыгала к нему. Поднявшись на задние лапы, а единственную переднюю она просящим жестом положила Джину на колено и принялась выпускать и убирать коготки. Джин нагнулся почесать ее за пушистыми серыми ушами. - Нет, Лаки, ужина пока нету.

- А у этой кошки три ноги, так? - переспросил мужчина. Похоже, он нервничал. Оставалось надеяться, что аллергии на кошек у него нет.

- Ага. Ей прищемили лапку дверью, еще когда она была котенком. Это не я ее так назвал. Она мамина кошка. - Джин стиснул зубы. Не надо было этого говорить. - А вообще она обычная Felis domesticus.

Сокол Вихрь на своем насесте издал режущий крик, черные с белым крысы завозились в своих клетках. Джин поздоровался со всеми. Поняв, что кормежки прямо сейчас ждать не стоит, недовольная живность разбрелась по местам.

- А крысы вам нравятся? - с надеждой поинтересовался Джин. - Я дам вам подержать Джинни, если хотите. Она совсем ручная.

- Может, позже, - негромко отозвался гость. Но заметив обиженный взгляд Джина, окинул сощуренными глазами полку с клетками и пояснил: - Крысы мне нравятся. Я просто боюсь ее уронить. Меня еще немного трясет. Я сегодня потерялся в Криокатакомбах и долго бродил там.- Он подумал и прибавил: - Один мой знакомый космонавт держал хомяков.

Обнадеженный Джин просветлел. - Ой, ваша вода!

- Да, будь добр, - попросил мужчина. - Это ведь стул, да? - Он ухватился за спинку стула, который Джин только что использовал вместо стремянки, и оперся на него. Еще у Джина был исцарапанный круглый столик, выброшенный из какого-то кафе и ставший желанной добычей во время рейда по помойкам. Сперва он слегка шатался, но смотритель Тенбери показал Джину, как с помощью нескольких шурупов и шайб его починить.

- Ага, садитесь. Извините, он у меня один, обычно кроме меня тут никого не бывает. Берите, вы гость. - Гость рухнул на старый пластиковый стул. Джин порылся на заваленных всяким хламом полках, нашел литровую бутыль с водой, откупорил и протянул. - А вот чашки у меня нет, извините. Я пью из горлышка. Вы не против пить после меня?

- Нет, конечно. - Мужчина поднял бутылку и принялся жадно пить. Когда там оставалась едва четверть, он вдруг резко остановился: - Погоди, это что, вся твоя вода?

- Нет, нет! На всех старых башнях теплообменника снаружи есть кран. Один сломан, а второй мне смотритель подключил, когда я перевез сюда моих зверей. И еще он помог мне натянуть навес. Секретари больше не разрешали мне держать животных в здании, от них запах и шум, не все довольны. Да все равно: и им здесь лучше, и мне нравится. Допивайте, если хотите. Я могу пойти еще набрать.

Человечек допил, и поймав Джина на слове, протянул ему бутылку: - А можно еще, пожалуйста?

Джин сбегал к крану и налил бутылку, заодно вымыв и наполнив куриную поилку. Выхлебав очередные пол-литра в один глоток, гость расслабился, полуприкрыв глаза.

Интересно, сколько ему лет? Физиономия бледная, кожа неровная, в уголках глаз лучатся тонкие морщины, на подбородок легла тенью суточная щетина. Но, может, он просто вымотался, пока блуждал там внизу, в подземельях: это кого хочешь выбьет из колеи. Темные волосы аккуратно подстрижены, при свете в них видны ниточки седины. Тело скорее небольшое, чем неправильное, как у карликов, сложение крепкое, хотя голова на короткой шее для такого тела великовата. Джин решил, что утолять свое любопытство надо потихоньку - иначе будет невежливо.

- А как вас зовут, мистер?

Гость открыл глаза - серые и, наверное, ясные, только сейчас налитые кровью. Будь этот тип покрупнее, его оборванный вид заставил бы Джина встревожиться.

- Майлз. Майлз Фор... - нет, остальное на этий планете никто правильно выговорить не может. Можешь звать меня просто Майлзом. А тебя как зовут, юное... создание?

- Джин Сато.

- Ты живешь на крыше?

Джин пожал плечами. - Почти все время. Сюда никто не лезет и не мешает мне. А лифты внутри не работают. Мне почти двенадцать, - добавил он и, решив, что вежливость соблюдена, полюбопытствовал: - А вам сколько?

- Тридцать восемь. Недавно исполнилось.

- А-а. - Джин переваривал новость. Жаль, что он такой старый: значит, скорее всего ограниченный зануда, хотя, конечно, помоложе Йани. Правда, неизвестно сколько лет Йани. - У вас забавный выговор. Вы здешний?

- Ни в коем случае. Я с Барраяра.

Джин наморщил лоб. - Это что? Город такой? - Если и город, то не в столичной префектуре: тех было двенадцать и Джин мог назвать их все. - Никогда о нем не слышал.

- Это не город, а планета. Точнее, империя из трех планет.

- Инопланетник! - Джин в полном восторге уставился на него. - Я никогда раньше не видел инопланетников! - Сегодняшний улов оказался неожиданно богатым. Хотя если он турист, то, наверное, уйдет, как только сможет дозвониться в отель или своим друзьям. Эта мысль сильно расстроила Джина.- Вас что, избили грабители? - Джин слышал, что грабители охотятся на наркоманов, пьяных и туристов. Должно быть, это самая легкая добыча.

- Нечто вроде этого. - Майлз прищурился, глядя на Джина. – Ты в последние дни не слышал новостей?

Джин покачал головой. - Здесь комм-пульт только один - у секретаря Сюзи.

- Здесь - это где?

- Ну, в этом месте. Раньше тут был криоцентр, но его закрыли, еще когда я не родился. Здесь собираются те, кому некуда идти. Я думаю, это вроде как наше тайное убежище, одно на всех. Ну, те, кто живет рядом, про нас знают, но Сюзи-сан говорит, что если мы будем осторожны и не никого не побеспокоим, нас не тронут.

- А что за человек был с тобою тогда? Йани. Он твой родственник?

Джин энергично потряс головой. - Он просто однажды пришел сюда, как и все мы. Он отмороженный. - Джин постарался выговорить это слово правильно.

– Ты хочешь сказать, криоразмороженный?

- Ага. Хотя он сам от этого не восторге. Контракт с корпорацией у него был только на сто лет; наверное, давным-давно он за него уйму денег отдал. Только забыл сказать, чтобы его не размораживали, пока не найдут лекарства от старости. А его взяли и подняли по контракту. Наверняка корпорации жалко, что его голос потеряли. По-моему, он ждал совсем не такого будущего, но растерялся и был уже слишком стар, чтобы заработать еще денег и заморозиться снова. И теперь он об этом вечно ноет.

- Я... понимаю. Кажется. - Коротышка снова зажмурился, открыл глаза и потер бровь, будто у него там сильно болело. - Боже, и когда у меня в голове прояснится?

- Вы можете лечь в мой спальный мешок, если хотите, - робко предложил Джин. - Если вам плохо.

- Да, юный Джин, мне плохо. Верно подмечено. - Майлз поднял бутылку и допил до конца. - Чем больше я пью, тем лучше - чертова отрава быстрее вымоется у меня из крови. А как ты здесь поступаешь, когда тебе надо в отхожее место? - Джин непонимающе посмотрел на него. - Туалет, ватерклозет, сортир? Есть такое в этом здании?

- А! Извините, это далеко. Обычно когда я тут долго, то потихоньку , ну... в водосточный желоб в углу, а потом смываю ведром воды. Только женщинам об этом ни-ни. Они будут недовольны. Хотя вот куры по всей крыше гадят, и ничего. Зато внизу трава растет такая зеленая!

- Ага, - улыбнулся Майлз. - Поздравляю, мой чешуйчатый землевладелец: ты только что изобрел уборную. Для замка - в самый раз.

Джин понятия не имел, что это за уборная и кого туда убирают, но нарики вечно лопочут бессмыслицу, так что он решил не задумываться.

- Вы ложитесь, а я пока пойду добуду какой-нибудь еды, - предложил он.

- Если я лягу, возможно, мой желудок успокоится настолько, чтобы хоть что-нибудь принять. Давай.

Джин улыбнулся и вскочил на ноги. - Еще воды хотите?

- Будь добр.

Когда Джин сходил к крану и вернулся, человечек уже устраивался в спальном мешке, привалившись к стене теплообменника. Лаки ему всячески помогала. Он протянул руку, рассеянно почесал ее за ушками, потом умело пробежался пальцами вдоль хребта, так что кошка довольно выгнула спинку под его рукой. Она даже мурлыкнула - весьма редкий у нее знак одобрения. Майлз фыркнул и улегся навзничь, поставив бутылку с водой поближе. - Бог мой. Как хорошо. - Лаки запрыгнула ему на грудь и потерлась о колючий подбородок; Майлз радушно на нее глядел.

Вдруг Джину пришла в голову жуткая мысль.

- Если у вас от высоты голова кружится, то как же насчет водостока? - Жуткая картинка: его гость идет пописать в темноте и летит с бортика вниз головой. Его инопланетный гость. - Знаете, куры ведь не очень хорошо летают, а цыплята не летают совсем. Я вот так потерял двоих деток миссис Спек: они свалились с крыши. Уже достаточно выросли, чтобы забраться на бортик, но слишком маленькие, чтобы безвредно спланировать вниз, если свалятся. Так что пока они растут, я привязываю их за лапку длинной бечевкой, чтобы они далеко не ушли. Может и вас так же... привязать веревкой за ногу, ну или что-то вроде?

Майлз изумленно на него уставился, склонив голову, и на мгновение Джин ужасно испугался, что до смерти обидел коротышку. Наконец в ответ прозвучал хриплый голос: - Знаешь... при нынешних обстоятельствах идея очень даже неплохая, малыш.

Джин с облегчением расплылся в улыбке и поспешно откопал в своих запасах веревку. Один конец он крепко привязал к металлическим поручням у люка в теплообменник, удостоверился, что длины хватает до углового желоба, потом вернулся закрепить второй конец на лодыжке гостя. Тот уже почти спал; одной рукой он подгреб кошку, другой прихватил бутылку с водой. Джин намотал ему на ногу два витка и завязал надежный узел. Потом снова забрался на стул и притушил свет до мягкого свечения ночника. О маме он изо всех сил старался не вспоминать.

"... Засыпай. А то придет серенький волчок и укусит за бочок".

"Если волчок придет, я его поймаю и посажу в клетку. А какой он?"

"Понятия не имею. Это просто такой глупый стишок на ночь глядя. Иди спать, Джин!"

Когда-то эти слова уютно согревали, но теперь он чувствовал только холод. "Терпеть не могу холод".

Довольный тем как он все безопасно устроил, - теперь таинственный инопланетник никуда от него не денется! – Джин перелез через бортик и начал спускаться по скобам. Если он поспешит, то успеет к черному ходу кафе Аяко до закрытия, пока хорошие объедки еще не выкинули на помойку.