| Название: "Настоящая сказка" Автор: Синий Отряд Девиз: "Позволь врагу сохранить лицо - но ничего, кроме лица" Гет Персонажи: Карин, Зерг, Эзар Объем: 3100 слов |
читать дальше*
Маленькой девочкой она взахлеб читала сказки и истории про прекрасных форесс и благородных форов. Форы - непременно красивые, сильные и смелые - совершали подвиги и сражались за руку и сердце своей избранницы. И книги всегда заканчивались счастливой свадьбой, собирающей вместе всю родню и радостных гостей.
Потом девочка выросла и все реже вспоминала старые книжки. Как-то случилось, что подруги оказались просватаны куда раньше нее. Осиротела она еще в детстве, дед, на чьем попечении она осталась, болел и не мог заниматься устройством младшей внучки, а в удаленном от столицы графства имении их почти никто посещал. А потом случилось неизбежное - тихой осенней ночью деда не стало. Жаль, что после его смерти не осталось прямого наследника, зато именно тогда Карин с удивлением узнала, сколько у нее родни. Родичи всех категорий слетелись в запустелое имение, и началась грызня за наследство, грозившая перейти в военные действия...
И внезапно в дело вмешался сам император. Нет, не было ни оглашенного указа, ни рейда императорской кавалерии. Просто вся неразбериха моментально сошла на нет, бюрократические препоны пропали, лишние претенденты на наследство стремительно разъехались, пропав с горизонта, и имение обрело нового хозяина. Чудо, да и только. Тем более, что вскоре ее опекуну поступило почетное предложение, от которого невозможно было отказаться. Шутка ли - породниться с августейшей семьей. Одна лишь Карин в растерянности не понимала, горевать ли ей по привычной жизни или радоваться выпавшей чести.
Сваха показалась ей чем-то похожей на суровую учительницу. Может, еще и тем, что разговаривала она с невестой с легкой снисходительностью, словно с малым ребенком. А у Карин дама с легкой сединой в сложной, изысканной прическе и в строгом, но по-столичному роскошном платье непроизвольно вызывала желание слушать и слушаться.
Вот уже час они обсуждали очень неловкую для Карин тему - замужество. То, что для свахи было привычной работой, девушке доставляло явное неудобство. Но столичная леди непринужденно отпивала чай по глоточку и, как опытный охотник, подгоняла испуганную добычу в нужном направлении.
- Да, разумеется, вы с ним пока не знакомы. Но, девочка, кого из молодых людей ты вообще имела шанс увидеть, пока сидела здесь почти безвылазно? Для тебя окажется незнакомцем любой, кто сделает тебе предложение. Так и будешь краснеть и смущаться? Провинциальная скромность - это достойно, но стоит и меру знать. Или ты не хочешь замуж?
- Хочу, - смутилась Карин. - Только как-то все слишком быстро...
Сваха только рассмеялась на это возражение, неожиданно показав добродушные ямочки на пухлых щеках.
- Вам, девицам, только позволь, будете перебирать женихов до старости и все никак не решитесь. Тот не достаточно богат, этот не красив... О лучшей партии и мечтать невозможно, сама же понимаешь.
- Но... а что если мы не полюбим друг друга?
- Ну что за детский вздор? Стерпится - слюбится. Когда вы будете связаны брачной клятвой, придет и любовь, и что положено. А что значит слово для фора, ты должна сама прекрасно знать. Ты - фор, леди Карин.
Карин стало окончательно неловко. Она прекрасно знала, что не ими придуман обычай: сначала свадьба, а потом супругам волей-неволей остается договариваться друг с другом. Но все же не удержалась, спросила о самом своем главном страхе:
- А... если у него уже есть кто-то?
- Тебе об этом и думать не положено, - отрезала сваха. - Император и отец кронпринцу повелел жениться, и тот послушается. - Она посмотрела на огорченное лицо будущей невесты и смягчилась: - А дальнейшее будет зависеть от тебя.
- От меня… - Карин была в недоумении. - Но что я могу сделать?
- То же, что все поколения женщин до тебя: любить, терпеть и ждать.
* * *
Назначенное на подготовку время пронеслось стремительно, и не успела Карин опомниться, как оказалась на пороге собственной свадьбы. Всеобщее ликование превратило ее в картинку из давно забытой сказки: праздник, цветы, подарки, радостные гости... Невеста была счастлива, вот только жених, кажется, не очень.
Карин с надеждой и тревогой разглядывала своего мужа. Есть все же что-то притягательно-романтичное в самом слове «принц», особенно для далеких от двора людей. К тому же, когда он молод и облачен в роскошный мундир, усыпанный золотом шитья и наград. И пусть его черты были далеки от сказочного идеала, но аура властности скрадывала все недостатки внешности, делая его мужественно-привлекательным. Но, увы, едва оттанцевав положенный первый танец, Зерг куда-то пропал. Карин была в растерянности: неужели прекрасный принц остался недоволен доставшейся ему очаровательной принцессой?
Она мужественно выдержала весь праздник, хотя настоящая, не сказочная свадьба, оказалась занятием выматывающим и трудным. Целый день на ногах, узкие туфли, прическа, не дающая наклонить голову, тяжелое расшитое платье, улыбка на лице, от которой уже сводит скулы. Ни присесть толком, ни поесть, ни в туалет сходить - на сказку совсем уже не похоже. Оказавшись наконец в собственной спальне, Карин вздохнула с облегчением.
Пока вокруг суетились горничные, переодевая ее и расплетая прическу, Карин быстро вспоминала все, что ей в свое время довелось услышать о первой ночи. Сведения были малочисленные и противоречивые. Ну почему есть поучения невесте, которые ей торжественно зачитали, но нет подробной инструкции, что и как должно происходить дальше? Загадка. Может, мужчины сами ничего толком не знают, иначе зачем им еще нужен традиционный мальчишник, устраиваемый перед самой свадьбой?
- Ну и г-где там моя женушка? - послышался запинающийся возглас. В распахнутой двери шатаясь, возник кронпринц, босиком и в расстегнутом мундире. Странно, но горничных после положенных этикетом реверансов тут же как ветром сдуло.
Карин украдкой вздохнула: прекрасный принц оказался вполне земным созданием, а рассказы кузины о женихах, которые напиваются до неприличия на собственной свадьбе, полностью подтвердились. Это ничего, подумала она твердо. Многие удачные браки начинались так же.
- Вы тоже, наверное, устали, супруг мой, - предложила она, чтобы заполнить возникшую паузу.
Зерг покачнулся, шлепнулся не раздеваясь на расстеленное одеяло и похлопал ладонью рядом с собой:
- Иди сюда! Ну?
И едва Карин, смущаясь, присела рядом, больно дернул ее за руку, повалив на кровать.
Полночи Карин еще ворочалась в огромной кровати рядом с храпящим мужем. Должен ли молодожен прижимать новобрачную к кровати, чуть ли руку ей не выворачивая, и впиваться в нее пьяными злыми поцелуями? Что заставило его выругаться сквозь зубы? И радоваться ли ей или досадовать, что он, даже не исполнив супружеского долга, притиснул ее к стене, разбросал поверх руки и захрапел? Обычные для любой девушки страхи перед первой ночью никуда не делись, а были только вынужденно отложены на время. Несмотря на усталость, присутствие пьяного незнакомца рядом не позволяло расслабиться; а муж для нее так и остался незнакомцем, поскольку они за все это время едва ли обменялись парой слов.
***
Через какое-то время Карин поняла, что хотя браки по сговору - давняя и привычная традиция Барраяра, но необходимость ей следовать кронпринц воспринял с раздражением, щедро выплескивающимся на окружающих. А скоро и целиком перенес это чувство на предполагаемый источник всех бед - ведь высказать свои претензии отцу Зерг так и не посмел. Она уже поняла, что этот человек привык к исполнению любых своих капризов. Любой, кроме самого императора, рискнувший возразить ему хоть в малости, мог нарваться на вспышку бурного гнева.
Попытка смягчить его нрав женскими уловками успеха не принесла. Сперва Карин всерьез перепугалась, что она нехороша собой или слишком наивна для постели, но дело оказалось не в ней. Зерг никогда не утруждался снизойти до рассмотрения ее как таковой, любая девушка на ее месте оказалась бы в такой же ситуации. А ей... ей просто не повезло. Ее неловкие, но искренние попытки наладить супружеские отношения не приводили ни к чему хорошему.
- ... Да чего же вы, бабы, бесполезные создания! Никакого толка, одно нытье. Зачем мне вообще нужна жена?
- Ну... чтобы заботиться о супруге, ухаживать за ним...
- С этим превосходно справляется и мой оруженосец.
- ... любить его, рожать ему детей…
- А детей у тебя как не было, так и нет!
- Но ведь прошло совсем мало времени, только месяц.
- Здоровой бабе и одного раза было бы достаточно. Что ты мне голову морочить будешь! Это твоя вина; из-за тебя отец мне теперь жить не дает. Я думал, после свадьбы он от меня отстанет, а стало только хуже. "Как ты себя ведешь, ты теперь женатый мужчина", - передразнил он вполголоса. - Почему все считают, что из-за какой-то никчемной бабенки в спальне кронпринц должен менять свои привычки?
Карин оторопела.
- Но... так положено. Мы теперь семья, нас двое…
- Ага! - зло возликовал Зерг. - Хочешь примазаться к императорской семье, стерва? Уясни, принцессой стать нельзя - ей можно только родиться, как моя мать. А ты - провинциальная дура, плодовитая самочка, которую подобрал мне папаша. Да и того, - он сплюнул, - сделать не можешь.
Постепенно Карин поняла, что императорский дворец, несмотря на всю свою серьезную внешнюю охрану, оказался очень неуютно незащищенным местом. Она сравнивала его с ярким, сочным яблоком, румяным снаружи и гнилым в сердцевине. Охранники оберегали ее от угрозы нападения извне, но ничем не могли помочь с тем, что творилось изнутри. Чувствовать себя в безопасности нельзя было даже в собственных покоях. И Зерг был не единственным, кто вызывал у нее страх.
Когда Зерг познакомил ее с Джесом Форратьером - своим лучшим другом, как он его отрекомендовал с некоторым самодовольством - она обратила внимание только на темные глаза, с необычной жадностью пробежавшиеся по ней с головы до ног. Прежде так на нее никто не смотрел, и Карин до сих пор полагала, что на это вряд ли кто осмелится по отношению к супруге кронпринца. Касание теплых губ, когда он поцеловал ей руку, заставило ее неприятно вздрогнуть.
И нехорошие предчувствия ее не обманули. Лучший друг интересовал Зерга куда больше, чем молодая жена, и если бы дело было только в приличиях...
Да, Форратьтер был красив, а красота и совершенство вполне естественно завораживают и привлекают. Только и красота бывает неоднозначной, вроде яростного шторма на море, когда стирается грань между восхищением и ужасом, от которого мороз по коже. Ну а совершенства Джес достиг в искусстве потакать любым своим желаниям в поисках удовольствия - а больше всего наслаждения ему доставляла чужая боль. И чем больше он получал, тем больше ему было нужно еще, чтобы поддержать свой интерес и расшевелить Зерга.
Сначала это было всего лишь мерзко. Потом стало для принцессы настоящим кошмаром.
- ... Карин, черт тебя подери, где ты там застряла?! – в пьяном голосе звучали легкие нотки недовольства. Пока еще легкие, но за несколько месяцев брака Карин научилась различать все оттенки и понимать, что последует дальше.
Зерг развалился в кресле. Освещение в спальне не горело, лишь отблеск пары свечей выхватывал из темноты его лицо. Причуда, пьяный каприз? Неважно. Она только порадовалась, что муж не разглядит гримасы отвращения, которую она не смогла удержать.
Он бесцеремонно схватил ее за руку и подтащил поближе к себе.
- Зерг, ты опять наставишь мне синяков, а завтра Зимнепраздничный бал, - Карин постаралась, чтобы голос звучал спокойно и ровно. По ее опыту это было единственным оружием, способным хоть как то охладить кронпринца. Жалобы и просьбы его бесили, слезы и болезненные вскрики только еще больше возбуждали.
- Дорогой, зачем тебе какие-то синяки? Можно обойтись совсем без них…
Услышав мягкий вкрадчивый голос у себя за спиной, Карин вздрогнула. Похоже, она рано обрадовалась отсутствию освещения, зыбкий свет свечей оказался предателем. Она не заметила врага, чье присутствие заставило бы ее вовремя ретироваться. Форратьер? Что он делает ночью в их спальне?
Муж пьяно расхохотался:
- Что, ты не рада? Милый Джес был так любезен, что согласился подсказать нам что-нибудь новенькое, чтобы разнообразить нашу пресную семейную жизнь.
- Ты... не посмеешь, - выдавила она и, к своему удивлению, услышала в собственном голосе нарастающий гнев. - Этот человек меня не коснется! Я твоя законная жена, и позоря меня перед лицом другого мужчины, ты... пятнаешь свое имя!
- Какая пылкая. Я же говорил, мон шер, что помогу оживить атмосферу в вашей спальне... - Карин рванулась, но что-то холодное стиснуло ее запястья, и проклятый Форратьер над самым ухом произнес: - Зачем мне трогать вас, принцесса? Не обольщайтесь. Я предпочитаю посмотреть.
Оплеуха супруга опрокинула скованную наручниками и охваченную бессильным отчаянием Карин на кровать...
***
После этого случая в Карин словно что-то надломилось. То, что она раньше называла для себя просто "неудачным браком" и "дурным характером" супруга - случается, печально, но не катастрофа - обернулось пленом в руках врага, довольного ее унижением. Пленом пожизненным и безнадежным - неоткуда ждать помощи и некуда бежать. На Барраяре не принято, чтобы женщина сама бралась за оружие, она может лишь окольно направлять руку, которая нанесет удар. Но кого посмеет она привлечь на свою сторону в этой войне? Найти мужчину, который станет бороться за нее с кронпринцем, казалось со всех сторон немыслимым. Можно сколько угодно убеждать себя, что брачная клятва, разрушенная с одной стороны, теряет силу и с другой. Но Карин мешала не только добродетель, но и обычный страх: она понимала, что стоит хотя бы тени упасть на ее репутацию, и наказание окажется жестоким.
И хотя принцесса не знала за собой вины, кроме мятежных мыслей, но вызов на аудиенцию к императору вызвал у нее приступ ужаса. Сам Негри, зловещий шеф СБ, распахнул перед ней дверь императорского кабинета. Пока она склонилась в положенном реверансе, он скользнул на свое, похоже, привычное место за плечом у Эзара.
- Ты не лучшим образом выглядишь сегодня, девочка, - начал Эзар без предисловий. В голосе не было гнева, он звучал почти любезно. - В чем дело?
- Ни в чем, сэр. - Да, подумала Карин, последние месяцы сказались на мне не лучшим образом. Но вряд ли то, что я похудела и побледнела, станет для царственного свекра поводом обвинить меня в обмане и небезупречном здоровье.
- Поползли слухи, что ты недовольна браком, - император сердито нахмурился. - Я думал, тебе хватает воспитания помнить, что у форов не принято выносить мусор из имения и надо решать семейные проблемы в кругу семьи.
Обвинение было настолько несправедливо, что Карин вскинула голову и сердито блеснула глазами.
- При всем уважении, сэр, объясните это моему мужу. Даже с помощью платья, пудры и горничных некоторые вещи скрыть никак не удается.
- Негри, что скажешь? – поинтересовался Эзар через плечо. - Леди выгораживает себя?
- Вполне допускаю, что кто-то из дам подметил синяки или то, как принцесса скованно двигается, - пожав плечами, предположил Негри. – А потом выдал свои наблюдения за слова Ее Высочества. Мои люди не замечали с ее стороны доверительных бесед с кем-либо. Близких родственников и друзей при дворе у нее почти нет, прислуга подобрана мной и предупреждена.
- Все так, как я и опасался. Проклятье! Ход со свадьбой очень выгодно нам обошелся в политическом отношении, на время заткнув рты недоброжелателям. Обидно будет утратить позиции только потому, что один идиот не знает ни в чем меры! Мало того, что мне постоянно приходится напоминать собственному сыну, откуда дети берутся...
Карин показалось, что она ослышалась. Она ожидала обвинений в свой адрес, необходимости каяться, оправдываться, обещать, доказывать свою полезность. Она уже почти слышала знакомый гневный вопрос, когда же она соизволит родить нового принца Форбарру. Вместо этого Эзар, выплеснувший гнев на наследника, побарабанил пальцами по столу и спокойным тоном уточнил у Негри:
- Впервые сожалею, что у нас пока невозможно воспользоваться всеми этими инопланетными технологиями. Это намного бы упростило мне жизнь. Ты передал мои пожелания врачу?
- Да, сэр. Он сказал, что вполне возможно подобрать нужные женские препараты. Я составил для вас доклад.
Увидев явное удивление на лице невестки, не понимающей, о чем идет речь, император пояснил напрямую:
- Карин, мне нужен именно мальчишка и как можно скорее. С таблетками тебе помогут. Исполни свой долг, а о Зерге я позабочусь, можешь не беспокоиться. Врач будет ждать тебя. Негри, проводи.
Ошеломленная Карин лишь сейчас поняла, что аудиенция закончена.
***
Союзники. Ей были отчаянно нужны союзники-мужчины в этой войне, но до этой минуты она не подозревала, что ими могут стать могущественный старик, наводящий на нее ужас, и еще не рожденный младенец.
Когда она произносила слова свадебного обета, то мечтала о ребенке от любимого мужа, таком долгожданном и обожаемом. Зерг искорежил и эту мечту, заставил Карин бояться ее осуществления. Родить сына от человека, к которому она не испытывала теперь ничего, кроме ненависти... Станет ли беспомощное дитя такой же жертвой, как и она сама? А что если, не приведи господь, мальчик родится похожим на отца? Но сейчас она впервые поняла, что ребенок может открыть ей двери тюрьмы, где она томилась без надежды на помилование.
Крошечный малыш, еще не покинувший ее тела, изменил все во дворце сильнее, чем взрыв гравигранаты. Едва известие о беременности Карин подтвердилось, по приказу императора отдельные покои и личная охрана мягко, но надежно оградили ее от Зерга. Нет не ее – их обоих. Не будь на Карин этой защиты, она бы кричала от ужаса при неподдельном интересе ненавистного мужа к происходящему: он был похож на детское любопытство к запущенному сложному механизму. Дети ломают свои игрушки. Но игрушку, которую Зерг уже целиком и полностью считал своей, у него отобрали, формально обставив все как его же заботу о здоровье супруги и ребенка.
Зерг был в бешенстве. Однако теперь Карин хорошо понимала, зачем император заставил ее разыгрывать видимость нормальных отношений. После короткого периода яростного гнева, который ему ничего не принес, кронпринц ухватился за шанс сохранить лицо и не вредил жене открыто.
Карин хорошо запомнила слова Эзара о том, как решают свои семейные проблемы форы. Поэтому на торжественном балу в честь императорского дня рождения все увидят спокойную, уверенную фор-леди, принцессу и жену кронпринца, счастливую будущую мать, а торжество и ненависть будут скрыты глубоко в душе Карин.
- Карин.
Телохранитель рядом с ней чуть напрягся.
- Извините меня, - с легкой улыбкой извинилась Карин перед графиней Фортугаровой, и обернулась. - Да, Зерг.
- Наш танец, - рядом с ней, чуть склонив голову в положенном приглашении, стоял кронпринц.
- Почту за удовольствие. - Карин протянула руку, не обращая внимания на его намеренную грубость.
Все их публичные встречи теперь проходили по одному сценарию, где каждый играл свою официальную роль. Наверное, со стороны они по-прежнему смотрелись прекрасной парой, только сейчас Карин уже не обманывалась внешней стороной.
- Ты похожа на толстую неуклюжую корову, - прошипел Зерг сквозь зубы, едва они отошли чуть подальше, чтобы их не было слышно.
Карин едва сдержалась, чтобы не рассмеяться, настолько по-детски это прозвучало. Хотя, надо сказать, не так давно подобный комплимент привел бы ее в ужасное расстройство.
- Я рада выполнить свой долг, Зерг, скоро у тебя будет наследник, как ты и хотел.
- Это не я хотел, этого хотел мой отец! – возразил кронпринц и с силой сжал ей руку.
- Он наш император, и мы обязаны ему повиноваться, - Карин чуть заметно качнула головой в сторону Эзара, и хватка Зерга тут же ослабла.
Принцесса облегченно вздохнула про себя. Официальные мероприятия остались единственным местом, где Зерг мог отчасти до нее добраться, но там все происходило на глазах у множества людей, и ему приходилось соблюдать осторожность. Но на людях муж не пойдет против воли императора, и ей ничего страшного не грозит, а на подобные мелочи она уже давно привыкла не обращать внимания. Правила игры требовали от форов подчиняться Эзару. И супруги изъявили покорность: Зерг - в бессильной ярости, Карин - с тщательно скрываемым торжеством.
Это была победа. Пусть в одной битве, а не в войне, пусть она всего лишь получила отсрочку, боевые действия еще не закончены… Она не раз задумывалась: император стар, что будет с ней и сыном, когда придет его время уходить? Но она уже успела убедиться, что, Эзар отвечает за каждое сказанное им слово. Теперь у нее появилась надежда планировать свою жизнь дальше.
Ведь в настоящей сказке добро непременно побеждает зло, не так ли?