Начало фика в: www.diary.ru/~jetta-e/p168400729.htm
читать дальшеИх снова встретил граф.
- Староста зарезервировал для вас остаток дня. Можете спуститься в деревню, когда будете готовы. - Он поколебался глядя на Эйрела. - Ты наденешь мундир Дома? - В его голосе Корделия услышала странную, почти умоляющую нотку.
Эйрел помедлил, взглянул на нее:
- Ты не возражаешь?
- Надень что хочешь, то, в чем ты будешь себя чувствовать правильно, - ответила она. У нее самой нет ничего лучшего, чем это странное платье. Если бы она знала, что выйдет в нем замуж, то выбирала бы его внимательней.
- Хорошо, - кивнул он. - Поднимусь наверх и переоденусь.
Граф последовал за ним по лестнице, оставив Корделию сидеть в гостиной. Почти сразу туда вошла плотная седовласая женщина, присевшая в глубоком реверансе.
- Не будете ли вы так любезны пойти со мной? - спросила она, радостно улыбаясь Корделии. – Мы вас подготовим. Времени сделать все по правилам у нас нет, но мы с девушками придумали, каким образом устроить все как можно лучше. Если вы не возражаете...
- Вы матушка Торнтон? - догадалась Корделия.
- Верно, - ответила та, снова приседая.
- Значит, это вы были няней Эйрела, когда он был мальчиком?
Улыбка матушки Торнтон расплылась еще шире.
- Именно так.
Корделия поднялась вслед за ней наверх, в комнату, которая была тоже элегантно обставлена, но почему-то показалась Корделии нежилой.
- Мы много лет надеялись, что он себе кого-нибудь найдет, - поделилась с ней матушка Торнтон, закрывая дверь. – А в последнее время, уж простите меня за дерзость, мы за него все жутко переволновались.
- Я... надеюсь, что теперь все изменится, - ответила Корделия.
- О, разницу видно прямо сейчас. - Матушка Торнтон повернулась оглядеть Корделию. Ее взгляд лучился теплой симпатией. - Уже много лет я не видела его таким счастливым. - Она открыла гардероб. - Теперь вот. Я думаю, вам подойдут кое-какие из старых платьев графини. Она была высокой женщиной. Если вам захочется надеть одно из них, я думаю, это будет очень подходяще.
Корделия обозрела ряд блестящих шелковых нарядов, выглядящих так элегантно.
- Хорошо. Но ничего слишком причудливого, пожалуйста. Я не совсем привыкла носить платья и боюсь повредить наряд.
- Я глянула на вещи, что вы с собой привезли, чтобы оценить размер, и достала из сундуков все платья графини, которые могли бы вам подойти. Посмотрим, понравится ли вам что-нибудь из них. - Матушка Торнтон показала на гардероб. - Хотя, боюсь, белого тут не найдется.
Корделия осторожно осмотрела шеренгу платьев. Некоторые из них были очень сложными, со слоями кружев, вышивкой и пришитыми к ткани драгоценными украшениями, и когда она провела по ним рукой, то поняла, что все они сшиты вручную. Она посмотрела на самые простые и, наконец, достала бледно-зеленое платье, висевшее на вешалке без вороха нижних юбок и не выглядевшее слишком вычурным, хотя его лиф был густо расшит темно-зеленым.
Матушка Торнтон улыбнулась
- Это подарила графине ее матушка. Оно... ну, я не думаю, что в нем признаете бетанский стиль, оно было пошито с оглядкой на бетанскую моду того времени.
- Боюсь, я не очень разбираюсь и в бетанской моде, - ответила Корделия. - Кроме того, что в этом году модно рисовать узор по телу, но это мне никогда не нравилось.
Матушка Торнтон взяла выбранный наряд и, к удивлению Корделии, помогла ей снять ее цветочное платье. Корделия не привыкла, чтобы кто-нибудь помогал ей с одеждой, и стояла, неловко замерев, пока матушка Торнтон ее одевала. Но зеленое платье оказалось очень милым: простое, но элегантное и изящное. Она в нем действительно выглядит женщиной, которая может стать леди Форкосиган.
- О, да, вы в нем просто красавица, - подтвердила матушка Торнтон. - Превосходно. Теперь, если хотите, я позову Янну, и она вам уложит волосы.
В некотором ошеломлении Корделия кивнула. Янна оказалась совсем молоденькой, моложе ее самой, и явилась с полными руками цветов. Эта ноша даже помешала ей присесть в реверансе как следует. Она выложила цветы на расстеленную на полу ткань и застенчиво улыбнулась Корделии. Та позволила усадить себя на табурет, и Янна принялась колдовать с ее волосами. В конце концов, из них вышла уложенная корона из заплетенной косы и локоны, украшенные цветами. Корделия заморгала от удивленной радости.
Янна глядела на нее с явным восхищением
- Вы выглядите потрясающе, - похвалила она, а потом, помедлив, потянулась к кармашку своего передника. - Я сказала, чтобы это выгравировали для вас в мастерской. Если вам понадобится. - Она достала и протянула ей маленький механический замочек с ключом.
Корделия удивленно заморгала.
- Зачем это? - Она внезапно представила, что придется носить это на себе, возможно, как некий символ девственности.
- После свадьбы. Вы пойдете на мост к Ореховому Ручью, повесите замочек на перила, а ключ выбросите в воду.
- Так все здесь делают? Зачем?
- Считается, что ваша любовь будет жить так же долго, как запертый замок, - объяснила матушка Торнтон. - Янна, а тебе не стоило... - начала она, но Корделия ее перебила.
- Какой милый обычай. Спасибо, Янна. - Она взяла замочек и увидела, что на нем с одной стороны выгравированы ее и Эйрела инициалы, а с другой - форкосигановский кленовый лист. Она положила замочек в сумочку, которую ей протянула матушка Торнтон, и повернулась, чтобы обозреть свое отражение.
Трудно было даже представить, что эта женщина в зеркале командовала кораблем или выполняла секретное задание. Или оказалась вовлечена в ужасную катастрофу, затрагивающую политику и безопасность, или хранила смертельно опасные секреты. Вот новое начало ее новой жизни.
Одевшись для свадьбы, она спустилась вниз взглянуть на Эйрела. Он заморгал и с восторгом вперился в нее взглядом, едва она появилась на верху лестницы.
- Боже! Корделия. – И более глубоким голосом он добавил: - Миледи.
Корделия в свой черед любовалась им. На нем был сверкающий коричневый мундир, опрятный и лощеный.
- Матушка Торнтон покопалась в старых гардеробах и нашла это для меня. И цветы. - Она подняла руку и осторожно коснулась лепестков. - Я никогда прежде не носила цветов в прическе. - На Бете это было бы дорогостоящей роскошью, отнимающей бесценные ресурсы гидропоники от производства пищи. А здесь цветы росли диким образом.
Эйрел улыбнулся и заметил:
- Странно, но даже в барраярском платье ты не выглядишь барраяркой. Я рад.
Корделия продела свою руку в его.
- Я не барраярка и не собираюсь ею становиться.
- Я знаю. - Он помедлил и все же спросил: - Что изменилось?
Она поняла, о чем он.
- Мне по-прежнему не слишком нравится Барраяр. Ваше правление жестоко и склонно к репрессиям, и вы даже не пытаетесь обеспечить равные права для женщин. Но... после всего, что случилось, Бета нравится мне не больше. Единственное, что я знаю - я хочу быть с тобой. Я предпочту Барраяр вместе с тобой Бете в одиночку.
Эйрел прижался к ее плечу. Они вышли на крыльцо.
- Мне тоже не слишком по вкусу Барраяр, но я смогу с ним справиться, если со мной будешь ты.
Они так постояли несколько минут, молча, потом Эйрел выпрямился.
- Шафер, - сказал он загадочно. - Он нам нужен для свадьбы. Свидетель. Если хочешь, твоим свидетелем будет клерк – для тебя найдут женщину, если у тебя только нет других предложений.
- Все хорошо. А что насчет тебя?
Эйрел повернулся и глянул за угол.
- Мой свидетель сейчас подойдет, если я правильно рассчитал время.
Через десять секунд Корделия увидела, что подъездную дорожку пересекает мужчина в зеленом мундире.
- Саймон, - окликнул того Эйрел, не особенно громко, но Иллиан повернулся. Он удивленно заморгал при виде Форкосигана в его сверкающем мундире и Корделии в зеленом платье, увенчанной цветами. Иллиан поспешил к ним:
- Сэр?
- Ты до сих пор все не веришь, что я вышел в отставку? – между делом заметил Эйрел. - Саймон, мне нужен свидетель.
- Для чего? - непонимающе уточнил Иллиан, все еще разглядывая обоих.
- Для моей свадьбы, разумеется. Ты провел много времени, стоя у меня за спиной. Сделай это еще раз сейчас.
- Сейчас? Но...
- Да, сейчас. Я уже выслушал все положенные слова от отца, но теперь мы спустимся в деревню к старосте и поженимся. Будешь ты моим свидетелем, или мне начинать просить об этом слуг?
- Мне не стоит... - Yачал Иллиан.
- Ты можешь засвидетельствовать это также для Негри и императора, это будет очень кстати. И на всем Барраяре не найти более беспристрастного свидетеля, чем ты. Пойдем, Саймон, это будет несложно, а потом выпьешь за мое здоровье.
- Если... если вы так хотите, сэр, конечно, - ответил Иллиан и поклонился Корделии: - Моя леди...
Она удивленно заморгала.
- Я ни чья не леди.
Иллиан казался слегка шокированным, а Эйрел рассмеялся.
- Ну конечно, нет, ты - мой милый капитан, - он обвил ее рукой. - Хотя, боюсь, люди станут тебя так называть, едва мы поженимся.
Корделия хмыкнула. Барраяр был очень странным местом.
Иллиан воспользовался возможностью одернуть свой мундир и смахнуть несколько капелек грязи с начищенных сапог. Тут из дома показался граф, одетый в такой же мундир, как у Эйрела, только даже более роскошную его версию. Он элегантно поклонился Корделии.
- Вы выглядите великолепно, моя дорогая, - заметил он и, повернувшись к Эйрелу, уточнил: - Вы готовы?
К немалому изумлению Корделии, из-за дома показалась колонна по двое. Мужчины были тоже одеты в коричневые мундиры, хотя менее пышные и более функциональные с виду. Они выстроились в ряд.
- Я думал, мы собираемся провести все без шумихи, - обратился Эйрел к отцу. Тот поглядел на него холодно:
- Ты что, отказываешь им в возможности посмотреть на свадьбу лорда Форкосигана?
Эйрел поглядел на Корделию.
- Ты не против?
- Кто они такие? - спросила она, хотя уже начала догадываться сама.
- Наши оруженосцы. Наша личная охрана. - Он внезапно покосился на нее. - Теперь и твоя тоже.
Среди оруженосцев Корделия во втором ряду заметила Ботари. Казалось правильным, что теперь он снова с ними.
- Хорошо, - сказала она. - Я думаю... этого требует твое положение, верно?
- Верно, - ответил граф, чей голос смягчил этот конфликт. - Конечно, вы к ним не привыкли. Но оруженосцы Форкосиганов всегда были горды своей службой, а если вы становитесь одной из нас, они будут служить так же и вам.
Прежде, чем Корделия успела оглядеть весь строй, на подъездной дорожке объявилось еще кое-что. Экипаж, который везли четыре лошади, на первый взгляд показавшиеся Корделии совершенно неотличимыми. Может, они клонированные? Что было практически неизбежно, и лошади, и экипаж были коричневыми, хотя на его борту были нарисованы серебром горы и кленовый лист – рисунок, в котором она уже научилась узнавать форкосигановский герб. Интересно, почему генетической инженерией не изобразили его прямо на лошадиной шкуре?
- Отец... - начал было Эйрел, но граф ответил просто:
- Ты не можешь идти на свою свадьбу пешком, парень.
Карета остановилась у подножия ступеней, и Корделия спустилась по ним вместе с Эйрелом, за ними граф, который прошел мимо них и сел спереди, а заднее сиденье оставил для жениха с невестой. Иллиан, отступивший в сторону, когда появился граф, последовал за шеренгой оруженосцев, и вся процессия двинулась по дороге.
- Все это ужасно архаично, - заметила Корделия, оглядываясь. - Я чувствую себя как в историческом романе. - Экипаж двигался не так плавно, как мог бы флайер или наземная машина, но учитывая, что на дороге были колеи и выбоины, заполненные гравием, даже в машине их трясло бы.
-Ну, даже здесь мы такими вещами обычно не пользуемся. Оставляем только для церемоний, когда мы хотим выглядеть особенно по-форкосигановски.
Корделия подумала, что в этом есть смысл. Она откинулась на спинку сиденья, Эйрел обнял ее за плечи.
- О чем ты думаешь? - спросил он ее после паузы, во время которой она молча разглядывала проплывающий мимо пейзаж.
Корделия обернулась.
- Хотела бы я, чтобы моя мать была сейчас здесь. А еще брат и племянники. - Она оборвала себя, чтобы не перечислять весь длинный список гостей, которых всегда хотела пригласить на свою свадьбу. Они на Бете, а она тут, и их разделяет не просто расстояние.
- Я бы тоже хотел, чтобы они были здесь. Ради тебя. - Эйрел обнял ее крепче. - Я хочу принести тебе счастье, а не сожаление.
- Ты его не приносишь. - Она повернулась. - Ты делаешь меня счастливым. Знаешь, если бы я могла вернуться в прошлое и совершить все заново, я бы, наверное, поступила так же.
- Если бы я мог вернуться в прошлое... - начал Эйрел и смолк. - Не знаю, что бы я сделал. Возможно, то же, в конце концов. Даже... зная то, что я знаю сейчас, о том, как все обернется.
Корделия положила голову уму на плечо.
- Мы все равно стремимся к счастью, - сказала она, помолчав, - потому что это самая большая надежда, что у нас есть. - Она поцеловала его в щеку - в ближайшее место, до которого смогла дотянуться.
- Послушай нас только, и подумаешь, что мы едем на похороны, а не на свадьбу.
Но это и есть похороны, подумала Корделия: гибель их прежней жизни, за которой следует рождение новой. Она прижалась к Эйрелу и размышляла об этом, глядя по сторонам.
Экипаж прибыл в деревню, сопровождаемый марширующей колонной оруженосцев. Люди выглядывали из окон, стояли на пороге домов. Над несколькими домами развевался коричневый с серебром флаг, а пока они ехали мимо, кое-кто аплодировал. Корделии было трудно понять, кем является Эйрел для всех этих людей: похоже, чем-то средним между местной знаменитостью, политиком и религиозной иконой. Корделия не могла себе представить, чтобы вот так женился советник ее района.
Процессия остановилась у каменного строения, которое было едва ли больше остальных домов в деревне. Дверь была открыта, и в проеме их поджидал пожилой человек. Разнообразия ради, он не был одет в коричневое с серебром, зато форкосигановский герб был у него на значке, пришпиленном к лацкану пиджака. Оруженосцы аккуратно выстроились в две шеренги. Эйрел вышел из экипажа первым, потом подал Корделии руку и помог ей спуститься. Она была благодарна за эту помощь - управляться с юбкой со шлейфом было и так достаточно сложно, а тут еще незнакомые ступеньки. Последним из экипажа вышел граф и представил всех.
Староста явно нервничал, когда повел их в дом.
- Я так понял, что вам нужна женщина-свидетельница? Мистрис Хисопи ведет мои записи, и она будет рада вам услужить. - Он показал на стоявшую позади женщину средних лет.
Корделия пожала мистрис Хисопи руку, что ту изрядно изумило, и сказала:
- Спасибо за помощь. Боюсь, я пока тут никого не знаю.
- Со всем моим удовольствием, - ответила женщина.
Они вошли в большой кабинет, и Корделия испытала минутное смущение, увидев там на стене портреты графа и самого Эйрела. В своем парадном мундире Эйрел выглядел жестким и бесстрастным. Рядом висел третий портрет: мрачного вида пожилой мужчина в красно-синем.
- Кто это? - тихо спросила она у Эйрела.
Он посмотрел наверх.
- Император. В служебных кабинетах для посетителей обязан быть его портрет и портрет правящего графа. А вон тот сделан с меня после Комарры, я полагаю.
Староста с головой ушел в подготовку брака. Он взял у обоих удостоверения личности:– эйреловское принял с извиняющимся выражением на лице, пояснив, что это обязательное требование, а разрешение Корделии на въезд вызывало у него больше любопытства. Затем он задал им ряд формальных вопросов: понимают ли оба, что сейчас совершают, свободны ли они от предыдущих браков или обетов, имеют ли отношение к длинному списку различных запретов.
- Прекрасно, - произнес староста наконец. Он показал - Иллиану и мистрис Хисопи – чтобы те вышли вперед и предъявили свои удостоверения личности, а затем взял Корделию и Эйрела за руки и начал подсказывать ей слова брачного обета.
Корделия повторяла за ним, стараясь не запнуться на незнакомых оборотах. Их язык был архаичным и красивым, слова полны смыслов. Она договорила до конца, теперь настала очередь Эйрела. Он сделал старосте знак, чтобы тот замолчал, и процитировал всю клятву по памяти. Его глаза горели, когда он смотрел на Корделию. Корделия вслушивалась в его голос, обещающий ей любовь, защиту и заботу на всю жизнь, и чувствовала, как к глазам подступают слезы.
- Пока смерть не разлучит нас, - договорил Эйрел торжественно. Староста вложил ее ладонь в руку Эйрела, и так они стали мужем и женой.
Традиция целоваться сразу после заключения брака, должно быть, универсальна на всех планетах, и Корделия не видела особых причин не насладиться ей в полной мере, хотя на шестой минуте услышала негромкое хмыканье со стороны графа и старосты и неохотно оторвалась от губ Эйрела. Он машинально чуть было не прижал ее снова к себе, но сдержался, прошептав на ухо: "Позже".
- Мои поздравления, сын, - произнес граф, и Корделия была тронута тем, как он обнял Эйрела с искренне радостным видом, несмотря на все свои прежние возражения. Потом граф обнял ее и поцеловал в щеку. - Добро пожаловать в семью, моя дорогая.
Теперь настало время для заполнения бумаг, и это, подумала Корделия, еще более универсальный обычай, чем поцелуи. Она подписала свою фамилию - новую, фамилию замужней женщины – в десяти разных местах, то же самое сделал Эйрел, потом оба свидетеля и староста, и затем граф добавил свою подпись и форкосигановскую печать. Печать была оттиснута на настоящем воске, и Корделия с внезапной паникой наблюдала, как граф жизнерадостно жонглирует огнем, бумагой и горячим воском, явно не понимая, какую опасность они могут представлять и как способны погубить документы.
Наконец все было закончено, и они могли покинуть кабинет старосты. За дверью в две шеренги выстроились оруженосцы. Едва показались Корделия с Эйрелом, они закричали все разом, так что сокрушающий мужской рев эхом отразился от стен домов. Корделия подпрыгнула, но Эйрел только усмехнулся, так что, очевидно, он этого ожидал.
- Это приветственный клич в твою честь, - объяснил Эйрел, и Корделия кивнула и улыбнулась оруженосцам.
Снова появился экипаж, и снова их отъезд приветствовали радостными возгласами.
- Для нас накрыт ужин в "Кленовом листе", - сказал граф. Он печально покачал головой. - Может, твоя свадьба вышла вне всяких традиций, но вы определенно завоевали души всего Округа. Последним из Форкосиганов, кто женился здесь, был мой дед. Разумеется, это было в Форкосиган-Вашном. А в этой деревне форкосигановскую свадьбу не видели никогда.
Корделия внезапно обнаружила, что их экипаж успели украсить цветами, и их было так много, что они падали, устилая его след. Сложно было думать о чем-то ином, кроме мысли, неумолчно стучащей у ней в голове: "Я вышла замуж за Эйрела, вышла замуж за Эйрела, вышла замуж за Эйрела!" Она сидела, прижавшись к нему, и улыбалась, внезапно совершенно ошеломленная всем этим. Эйрел выглядел таким же ошарашенным; он поймал ее руку и не выпускал.
Их поездка по деревне до таверны заняла всего несколько минут. Вывеской таверны был стилизованный кленовый лист, такой же, как нарисованный на экипаже. Они вышли, и тут Корделия поняла, что публичная часть их свадьбы далеко не окончена. Она понятия не имела, сколько жителей в этой деревне, но похоже, этим вечером здесь собрались они все. Проход через толпу вел к паре столов, и радостные крики сопровождали Эйрела и Корделию, когда они пошли туда рука об руку. Корделия почувствовала, что дрожит, и Эйрел крепче сдал ее ладонь.
- Отец может их убрать, если ты захочешь, - сказал он тихо.
Корделия заставила себя взглянуть на толпу и улыбнуться. Их приветственные возгласы звучали на смеси английского и какого-то еще языка - наверное, барраярского русского, граф ведь говорил ей, что в некоторых здешних местах этот язык основной. Здешние люди выглядели совершенно не по-бетански: рано постаревшие, с лицами, огрубевшими от непогоды, в одежде, которая, возможно, была окрашена и пошита вручную. Они не были ей врагами, и все они хотели поздравить ее с замужеством. Она заставила себя успокоиться, и, когда они дошли до столов, улыбалась уже искренне.
- Мои подданные, - начал граф Форкосиган, и хотя его голос не был громок, моментально настала тишина. - Я представляю вам моего сына и наследника - и его жену!
Взрыв радости, последовавший за этим, был оглушающим. Корделия увидела, что Эйрел воспринял эти крики спокойно, хотя не выпустил ее руки. Другой рукой он помахал - и Корделия изобразила тот же жест. Потом он отодвинул для нее стул и какое-то время стоял у нее за спиной, положив руку ей на плечо. Это было успокоением для обоих: он здесь, он без слов понимает, что ей нужно.
Шум толпы стих до негромкого рокота, тогда Эйрел пожал ее плечо, убрал руку и сел рядом. Граф занял место с другой стороны от Корделии, а оба свидетеля и староста уселись на остальные места за столом.
Едва Корделия увидела угощение, то сразу поняла, что Эйрел успел сообщить повару о ее вкусовых предпочтениях: все было несомненно сделано из синтезированного мяса, а не из живых животных, хотя было все так же потрясающе вкусно. За едой они говорили не слишком много, а задачу поддерживать беседу со спикером и обоими свидетелями взял на себя граф - с определенной рисовкой и стилем, которые Корделия не могла не оценить. Она сама все время косилась на Эйрела, ловила его взгляд, глупо улыбалась и наслаждала самим этим зрелищем достаточно, чтобы не было нужды в словах.
Когда они закончили с едой, Корделия ожидала, что они встанут и уйдут, но вместо этого граф поднялся и предложил тост. И он был не единственным. Староста, трактирщик, Иллиан, еще шестеро незнакомых Корделии людей - один из которых десять минут что-то говорил по-русски, встречаемый взрывами бурного хохота - в общем, каждый житель деревни захотел предложить тост за жениха с невестой. Корделия улыбалась и слушала. Эйрел шепнул:
- Они будут продолжать это всю ночь. Отпивай каждый раз по капельке, а то ты из-за стола встать не сможешь.
Это звучало как совет, основанный на опыте, но сейчас было не место и не время просить рассказать ей всю историю целиком.
Внезапно из глубины комнаты донесся крик, снова на русском, и дружный смех. Эйрел улыбнулся и проглядел на Корделию:
- А это значит, что я должен тебя поцеловать.
Корделия изумленно заморгала.
- Деревенский обычай,- объяснил он. – Не сделать этого - плохая примета.
Поцеловать Эйрела трудности для нее не составляло. Корделия склонилась к нему. Когда их губы соприкоснулись, в таверне что-то запели хором, песня, потом сильный мужской голос повел мелодию, к нему присоединился еще один.
- Мы продолжаем, пока они поют, - быстро объяснил Эйрел.
Корделия совсем уже хотела сделать пару антропологических заметок про любопытный обычай, но губы Эйрела обратили ее научный интерес в совсем другие, сложные мысли. Когда в таверне допели, она уже сидела у Эйрела на коленях, оба раскраснелись, и им не хватало воздуха.
- Отлично! - сказал он. - Думаю, теперь нам можно идти.
Целиком поддерживая эту идею, Корделия встала. Наступила тревожная тишина, но вслед за ней поднялся Эйрел и без колебаний обратился к толпе. Он произнес несколько благодарственных слов, вызвавших взрыв радости. Корделия наклонилась пожелать доброй ночи графу и остальным, совсем неожиданным свадебным гостям, а потом позволила Эйрелу взять себя под руку.
- Пойдем обратно пешком, - попросила она тихо, когда они сбежали из таверны. Поездка в экипаже была на свой лад забавна, но с нее на сегодня хватит всей барраярской помпезности и церемоний. Эйрел понимающе кивнул, повернулся и сказал пару слов одному из оруженосцев. Дальше они пошли пешком. Несколько человек вышли поглядеть на них, но явно приватный вид новобрачных сделал свое дело: никто не шумел и не кричал - люди только молча улыбались и смотрели.
- Теперь они будут тут праздновать всю ночь, - сказал Эйрел. - Я и не думал, что моя свадьба будет так популярна. Я такого никогда прежде не видел; когда я женился на Ирине, мы провели торжества в столице, а потом на меня слишком много всего свалилось, чтобы выяснять, что думают об этом браке наши подданные. К тому же, - он поморщился, - я тогда был куда глупее и самовлюбленнее.
- Неплохо, что мы дали им повод для праздника. Но теперь я хочу тебя для себя самой, целиком.
Эйрел крепче ее обнял.
- Тогда я весь твой, - прошептал он.
Через несколько минут Корделия обратила внимание, что за ними по пятам, на некоторой дистанции, следует Ботари вместе с одним из своих коллег, а краем глаза отметила в небе сопровождавший их воздушный мотоцикл. Даже здесь, среди людей, которые смотрят на него словно на религиозную икону, Эйрел ходит с телохранителем. И она теперь тоже будет, наверное.
Они вышли из деревни и пошли по дороге к дому. Солнце уже заходило, окрасив небеса в оранжевый и пурпурный - у Корделии дух захватило от чистой красоты этого зрелища. Но самый великолепный вид не мог отвлечь ее внимания от мужчины рядом с нею.
Они дошли до моста через речку, впадающую в озеро, и Корделия увидела, что на перилах уже прицеплены другие замочки. Она остановилась и достала из сумочки тот, что дала ей Янна.
- Определенно это барраярская традиция.
Эйрел взял в руки замочек и усмехнулся:
- Боже, да. - Он помолчал. - Забавная штука. Ирина тогда сказала, что этот обычай - для простолюдинов, так что мы не стали вешать свой замок на Звездный мост, как остальные.
- Ну, - заметила Корделия, - не скажу, что я хорошо разбираюсь в барраярских классах, но я, наверное, простолюдинка. - Она помолчала, наконец-то поняв смысл расспросов графа этим утром. - Вообще-то твой отец именно это пытался сегодня выяснить.
Эйрел рассмеялся.
- Можешь быть простолюдинкой, если хочешь. Я с этой чушью покончил. - Он вернул ей замочек, и она отыскала на изукрашенных перилах свободное место и прицепила его туда, повернув простой механический ключ. Эйрел взял у нее ключ и кинул вниз, в воду.
- Вот. Традиция соблюдена.
Если все барраярские традиции столь же очаровательно символичны, подумала Корделия, они начинают ей нравиться.
Остаток пути до дому они прошли рука в руке, почти не разговаривая. Корделия находила светские требования утомительными и подозревала, что и Эйрел тоже. Но все уже закончилось, и она понадеялась, что вряд ли им в ближайшее время придется иметь дело с другими странными социальными обязанностями.
Когда они дошли до ворот дома, похолодало, с озера поднялся свежий ветер, насыщенный влагой.
- Наверное, попозже пойдет дождь, сказал Эйрел, глядя на бурые тучи, собирающиеся вдалеке у горизонта. - Фермеры будут счастливы.
- Правда?! - переспросила Корделия, глядя на тучи с внезапным волнением. - Настоящий дождь?
Эйрел посмотрел на нее и поцеловал.
- Да, милый капитан, настоящий.
- Тогда мы должны не засыпать всю ночь, чтобы его увидеть!
На Бете никогда не бывало дождей, и на других планетах Корделия видела его всего пару раз. Она вспомнила, как месяц стажировалась в институте Астрокартографии в Эдинбурге на Земле и как местные смеялись над реакцией шестерых бетанцев на три дня непрерывного дождя.
- Как хочешь, - рассмеялся Эйрел. - Но, возможно, нам придется придумать, чем заняться, пока мы его ждем...
Корделия поцеловала его еще раз, и гряда туч постепенно перестала занимать столько ее внимания.
Когда они вошли в дом, их приветствовал, похоже, весь его штат, выстроившийся за дверью в две аккуратные шеренги. Матушка Торнтон вышла вперед.
- Добро пожаловать домой, миледи, - обратилась она к Корделии, опускаясь в реверансе - более глубоком, чем прежде. Корделия благодарно улыбнулась. - И мои поздравления, - обратилась она к Эйрелу уже более фамильярно, похлопав его по руке. Корделия вспомнила, что эта женщина знает его всю жизнь.
Эйрел жизнерадостно улыбнулся собравшимся слугам и повел Корделию наверх.
- Итак, - произнесла она, сперва тоже улыбнувшись собравшимся, а потом повернувшись к Эйрелу, - сегодня у нас будет секс?
Эйрел поглядел на слуг, испустил негромкий придушенный звук, но ответил:
- Да. Да, будет.
*
Они поднялись прямо наверх, в комнату Эйрела.
- А ты не хочешь оставить дверь открытой? - внезапно спросила Корделия, уже сделав шаг, чтобы закрыть дверь, но внезапно припомнив некую давнюю беседу.
Эйрел покачал головой и слегка улыбнулся.
- Не здесь. Это мой дом.
Едва Корделия закрыла дверь, атмосфера в комнате изменилась, в ней появилась серьезность и оттенок предвкушения. Эйрел сел на край кровати, выпрямившись, словно по струнке. Корделия с минуту его разглядывала.
- Нервничаешь? - спросила она, салясь рядом.
Он коротко и смущенно кивнул.
- Будет забавно, - сказала она. - Если ты хочешь этого прямо сейчас… ты ведь хочешь? Если не хочешь, ничего страшного, - добавила она автоматически.
Эйрел посмотрел на нее с внезапным смятением.
- Конечно, хочу... как ты могла подумать? Женщины мне тоже нравятся!..
Она успокаивающе положила руку ему на локоть.
- Нет, нет - на Бете принято всегда спрашивать. На всякий случай. - Это ей вдалбливали на уроках сексуального воспитания с тех самых пор, как она стала подростком. Она начала понимать, что Эйрел в этом вопросе не мог руководствоваться ничем, кроме собственных правил приличия.
- У меня не было секса с тех пор, как Форратьер попытался изнасиловать меня, - добавила она через несколько секунд, потому что это Эйрел должен был знать.
Он застыл.
- Но ты.... милый капитан, если ты не... ты ведь скажешь мне, если тебе чего-то не понравится, верно?
- Конечно, скажу, - ответила она. - И да. Я хочу заняться сексом с тобой.
Он улыбнулся, но не расслабился до конца. Вместо этого он встал, стащил с себя сверкающий коричневый китель и аккуратно, по-военному, повесил его на спинку стула. Корделия позволила ему проделать эти нервозные действия, затем спросила мягким голосом:
- В чем дело?
- Ты бетанка, - ответил он наконец, снова садясь рядом с ней. - Ты все об этом знаешь. Но я... моя первая жена говорила мне, что я не очень хорош в постели, резко договорил он. - А с тех пор у меня были только мужчины. Я не... Я не уверен...
- Мужчины и женщины не так уж отличаются, - ответила Корделия. - И с новым партнером всегда приходится учиться всему заново. У каждого есть свои предпочтения и странности. Если анальный секс тебе привычнее, - добавила она, подумав, - можем начать с него, если хочешь. Мне он вообще-то нравится - Она была уверена, что ей понравится все, что угодно, лишь бы с Эйрелом.
Он с минуту смотрел на нее, словно она только что произнесла нечто настолько шокирующее, что он не в силах это переварить, но потом все же признался с явным затруднением:
- Нет, это не поможет. Я... обычно привык брать на себя женскую роль.
Корделия посмотрела на него озадаченно.
- Ты хочешь притвориться, что ты женщина? - попробовала она угадать. Хороший секс основан на хорошем общении, но это оказалось трудней, чем она ожидала.
Но если она была озадачена, то Эйрел просто лишился дара речи.
- Нет, - выдавил он наконец, - нет, боже правый! Я хотел сказать, я был тем, кого... кого имеют.
"Женская роль", с некоторым смущением поняла она, означает в проникающем сношении того, кто принимает.
- У меня нет с собой дилдо, но уверена, мы что-нибудь придумаем, - подбодрила она.
Эйрел внезапно расхохотался и сжал ее в объятиях.
- Милый капитан, - шепнул он, - ты никогда не теряешься, да? Быть может, позже. Я думаю... - его крепкое объятие стало лаской, - мы начнем с чего-нибудь совсем простого.
- Простое - это хорошо, - согласилась она. Она извернулась, стараясь понять, где расстегивается это платье. - Я вообще-то не знаю, как это снимать, а повредить не хочу. Может, если мы начнем с того, что ты меня разденешь, это будет хорошим стартом?
Потребовалось добрых пять минут и хорошая порция смеха, чтобы снять с нее платье, и за это время напряжение оставило Эйрела Стоя рядом с ней и выпутывая цветы из ее прически, он то и дело гладил ее шею или проводил рукой до выреза тонкой комбинации, которая была на ней пока надета.
Она повернулась расстегнуть его рубашку и поцеловать возле ключицы.
- Я хотела это сделать с тех пор, как... через два дня после того, как мы познакомились, - призналась она, стаскивая рубашку с его плеч и пожирая взглядом.
- А я тебя захотел через пять минут после того, как в первый раз увидел.
Оставшаяся одежда оказалась быстро снята, и они вернулись в постель. Эйрел провел рукой по бедру Корделии, задержавшись на красном шраме, оставленном ножом Форратьера - место, где у нее не было чувствительности. Она вздрогнула - его рука точно исчезла из поля ее восприятия, а потом появилась снова.
- Что такое? - спросил Эйрел, замерев.
- Я все время вижу его. Уголком глаза...
Она резко села, чтобы доказать, что она способна на это, и Эйрел чуть подвинулся, давая ей место. Она взяла его за руку, снова положила его ладонь на шрам и накрыла своей, а потом повела ее вверх, показывая ему, какие прикосновения ей нравятся. Другой рукой она притиснула его к себе плотней, вдыхая его запах, поглаживая темные волосы у него на груди, а правой рукой вела его все выше и выше, пока его касание не пустило волну мурашек к нее по позвоночнику. Постепенно она убрала руку и оставила инициативу за ним. Он был настойчив и нежен, странное сочетание, но она чувствовала, как он сосредоточен, как полон решимости сделать ей хорошо, и дурные воспоминания постепенно отошли прочь, их заменили приятные ощущения.
Через некоторое время они поменялись местами. Она встала на колени и поглядела на Эйрела, улыбаясь.
- О чем ты думаешь, мой капитан? - поинтересовался он, отвечая улыбкой на улыбку.
- О том, что мне надо провести исследование. - Она расплылась в улыбке еще шире. - Сперва предварительное, разумеется, на бреющем полете над всеми территориями, - Ее пальцы двинулись вверх от его ступни, - … чтобы отметить основные моменты для будущего изучения… - Она пробежала пальцами по наиболее примечательному моменту, Эйрел вздрогнул и поощряюще заулыбался, - … а также прочее, заслуживающее интереса.
Ее руки скользнули у него по бокам - боже, вот это шрам, что, кто-то его чуть не зарезал? - и он внезапно извернулся и испустил полузадушенный смешок.
- Ты боишься щекотки! - в восторге завопила Корделия. Это исследование явно уже принесло кое-какие интересные результаты.
- И вовсе я не боюсь, - задыхающимся голосом возразил он. - Я просто... просто сейчас чересчур чувствителен.
Корделия мазнула пальцами по его боку, он снова рассмеялся, и она ухмыльнулась.
- Ну да. Совсем не боишься.
Она продолжила свое исследование выше. У Эйрела были тяжелые мышцы, отмеченные шрамами, некоторые из них до сих пор были раздраженными и красными, другие побледнели до тонких светлых черточек на загорелой коже. На его теле была написана вся история войн. Легко, как перышко, она скользнула пальцами по его шее, и он внезапно напрягся и замер, а улыбка застыла у него на губах. Корделия отпрянула, подняла руки. Она видела, как он заставляет себя расслабиться, и отодвинулась, села на кровати рядом, позволив гладить себя по рукам. Он крепко их стиснул.
Она ничего не стала спрашивать - он сам сказал:
- Джес обычно делал это. Дразнил меня своей властью надо мной, своими руками у меня на горле. Боже. Я не думал об этом много лет. - Он помолчал, посмотрел на нее. - Сделай так еще раз.
- Эйрел... ты уверен?
- Да. - Он притянул ее к себе так, что она стояла на коленях над ним, взял ее руки в свои и положил у основания шеи, над самой горловой впадиной. Корделия чувствовала, как под пальцами бьется его пульс. Она глядела Эйрелу глаза-в-глаза, изучая его, и он разглядывал ее так же пристально. Она медленно провела руками вверх по его шее и не увидела паники во взгляде; он вдруг прикрыл глаза, пробормотав: "Продолжай свое исследование, милый капитан", - обнял ее обеими руками и уложил на себя. Корделия поцеловала его крепким и долгим поцелуем и наконец уверилась, что он сейчас не в прошлом, а снова здесь, вместе с ней.
Тогда он приподнял голову и заявил:
- Прекрасно, мой дорогой ученый. Теперь моя очередь предпринять нечто вроде исследования.
Он перекатился так, чтобы лечь на нее, но не всем весом, и начал собственное исследование - языком и губами. Он прокладывал вниз дорожку куда более тщательно, чем она делала до того, и, наконец, она вцепилась в простыни и тяжело задышала. Эйрел поднял голову, ужасно довольный произведенным эффектом, и Корделия перехваченным голосом выдохнула: "Не останавливайся". Она смутно подумала, что, наверное, слишком раскомандовалась - последний любовник говорил ей, что в постели она чересчур бесцеремонна, и она бы сейчас попыталась приспособиться к тому, чего хочет он - но тут глаза Эйрела вспыхнули.
- Есть, мэм, - шепнул он и снова опустил голову. Корделию выгнуло дугой, она задрожала, вжалась в его рот... ощущения прокатились по всему телу и схлынули, оставив ее на кровати почти что жидкой лужицей. Эйрел положил на нее голову, она почти без сил протянула руку и, погладив его по щеке, поделилась:
- Кто бы тебе ни говорил, что ты плох в постели, он чертовски ошибался.
- С тобой все по-другому. Милый капитан...
В глазах у Корделии перестало расплываться, и она снова разглядела его лицо: широко раскрытые темные глаза, блестящие влажные губы. Она притянула его ближе, чувствуя его сдерживаемое напряжение, и ощущая, как его подбросило, когда ее рука скользнула вниз. Он держал себя в руках, крепко, слишком долго, в том или в другом смысле. Теперь настало время ему отпустить себя. Она повернула его, уселась сверху и принялась гладить, скользя пальцами по мокрой от пота коже и путаясь ими в темных курчавых волосках, пока его дыхание не сделалось рваным.
Их возбуждение перешло в смех, когда они попытались найти нужный угол и все время промахивались, тычась неумело, как перевозбужденные подростки.
- Должен тебя сказать, - выдал он, переводя дыхание, - что когда дело доходит до кораблей, причаливаю я прекрасно.
- Просто рукоятки управления сейчас слишком скользкие, - согласилась она, и тут все получилось, и смех сменился всхлипами и медленно устанавливаемым ритмом. Корделия на мгновение прикрыла глаза, позволив другим ощущениям захватить ее, но когда Эйрел увеличил темп, открыла их снова, чтобы видеть его. Он запрокинул голову и хрипло выдохнул:
- Капитан... я не могу...
Он впился пальцами в ее спину.
- Все хорошо, - выдохнула она в ответ, - давай.
Он сбился с ритма, выгнулся, открыв рот в беззвучном крике, потом медленно осел. На его лице были слезы. Корделия нежно поцеловала его веки и обняла, свернувшись вокруг него.
-Люблю тебя,- прошептал он, легко ее целуя, нащупав ее пальцы. Потом он снова открыл глаза. - Боюсь, это не получилось... так хорошо, как должно было быть, для тебя.
- Не беспокойся. У нас целая ночь. Целая неделя. - Она положила голову ему на плечо.
- Наверняка. - Его голос звучал удивленно, словно он ждал, что она примется его бранить за то, что он не смог идеально синхронизировать их пока незнакомые друг с другом тела одним усилием воли. - Но я хотел... хотел быть с тобою идеальным.
- Я никуда не денусь, - заверила она его. - У нас еще будет время. И кроме того, многое ли у тебя в жизни получалось идеально с первой попытки?
,
Эйрел изумленно рассмеялся и вдруг расплакался. Корделия сжала его крепче, сцеловывая и чувствуя на вкус его слезы. Они какое-то время лежали вместе, держа друг друга, а потом занялись вещью прозаической и прикладной - и давшей им возможность похихикать - пошли и вымылись перед тем, как слова улечься в постель. Эйрел обнял ее, нежно поглаживая по спине.
Она не считала, что теперь все устроилось и все будет хорошо. Наверное, и у нее еще случатся кошмары, и Эйрела будут преследовать его призраки. "Нельзя вылечить травму поцелуем или даже действительно классным сексом". Но глядеть в лицо своим проблемам вдвоем неожиданно показалось проще, чем делать это в одиночку.
Она в своей жизни исследовала множество планет и новых районов космоса, но нигде и никогда не планировала остаться, жить, завести свой дом. Она прижалась лицом к груди Эйрела, глубоко вдохнула. Барраяр может быть чуждым местом, но здесь Эйрел и здесь ее дом. И ее будущее. Она не представляла, на что будет похожа эта жизнь, какие повороты она совершит. Это все равно что прыгать в П-В туннель вслепую - прыжок, который может привести куда угодно, уничтожить их, сделать им состояние или изменить мир. Но она не уходит в прыжок одна. А вместе они способны на всё.