драббл про предательство

[jetta-e]

И снова слэш-драбблфест "Значит война"
Заявка: Гражданская война (любая, историческая или вымышленная, фандом или оридж). Влюбленная пара, где оба имеют некое влияние на политику/исполнительную сторону; жаркие споры о необходимом насилии; оба думают, что обязательно смогут переубедить другого; измена одного, из принципиальных соображений.

400 слов

*
- … Всю эту мерзкую породу под корень вырежу!
Глаза у Юрия страстные и выразительные, они тлеют, точно янтарные угли, опушенные золой мохнатых ресниц. Красиво. Но правильное лицо сейчас перекошено гримасой – уголок рта подрагивает, злой оскал обнажает крепкие зубы, словно тот так бы и загрыз живьем подлых врагов. Император в жгучей ярости, и его сердечный друг и наперсник не знает, как быть.
Не на Доно Форратьера направлена монаршая злость, но терпеть ее невыносимо. Она как буйное пламя, готовое без разбору жечь всякого, кто приблизится. Если бы сейчас с Юрия рисовали портрет, следовало бы изобразить его в багровом, огненном ореоле.
- Трусливые изменники только и ждут, чтобы прийти за моей жизнью! При дворе льстиво пресмыкаются, а ненависть копят, запершись по домам!
Умел же Доно прежде обращать эти вспышки в постельный жар? Но сейчас тело Юрия под осторожными прикосновениями любовника каменеет. Поведя плечом, император сбрасывает его ладонь. Им владеет иная страсть, духа, но не тела.
- Родня! Банка с пауками, и я передавлю их всех. Заставлю захлебнуться кровью каждого, кто посягает на мое место…
- Я тоже твоя родня, - неосторожно напоминает Доно и прикусывает язык, но уже поздно.
- Что, - ласковым змеиным шипением парирует император, и глаза у него внезапно делаются белые от бешенства, - и ты на мой трон заглядываешься, дружок?
Доно цепенеет под его взглядом. Он сам Форратьер, пряной капелькой безумия его не удивишь, но… То, что нынче плещется в глазах Юрия, не капелька – океанский прилив. Может, передаваемое шепотом из уст в уста прозвище «Безумный» - не просто клевета на молодого императора?
Пламя ярости или цунами сумасшествия – все равно итогом будет смерть.
– Ладно, хоть ты мне верен, – снисходит Юрий и, благословение всем богам, отводит глаза. – Иди ко мне. Ну!
Он целует Доно горячо и самозабвенно. Знакомый вкус губ и дыхание, родной трепет души и сбивчивые слова страсти, и телесное содрогание, такое привычное…
Юрий переводит дух после поцелуя и говорит негромко и буднично:
- Форбарры, наше ядовитое семя. Мои гвардейцы покончат с ними этой ночью. Со всеми до единого, не исключая баб и щенков. Выпей со мной за эту победу, мой милый.
Доно покорно глотает терпкую рубиновую жидкость, и в ней ему чудится привкус крови.
Он совсем не герой, но в эту секунду он понимает, что, едва Юрий захмелеет, он выскользнет из этой комнаты и бросится бежать подальше отсюда.
Это будет предательство. Но, может, он еще успеет кого-то предупредить.
Может, еще есть шанс превратить бойню просто в гражданскую войну.

(c) отсюда