| Название: "Пусть все случится так" Автор: команда Север Номинация: слэш Девиз: "Случайность благоволит подготовленному уму" |
2700 слов.
Слэш PG-13. Персонажи: Джоул, Форкосиган, Иллиан, Грегор
читать дальше*
Лейтенант Джоул свернул последний документ на комм-пульте и точным движением пальцев отправил его в ячейку голограммы. Домашнее задание на завтра готово. День предстоит тяжелый: два длинных министерских совещания и заседание Генштаба, к тому же у премьер-министра до сих пор неприятности с сыном, и он не в духе.
Премьер-министр, недавний регент и легендарный адмирал граф Форкосиган был самым удивительным человеком на свете. Джоул взял чистый лист и набросал Форкосигана таким, каким видел его сегодня – уставшим, нарочито спокойным, с давящим взглядом. Световое перо - отличая вещь, рисунок менять легко. Морщины на лице стали не такими резкими, на губах появилась кривоватая полуулыбка, усиливающая сходство. Расстегнулся крючок на жестком вороте мундира, потом тот сменился воротником рубашки, а затем и вовсе исчез. Шея у Форкосигана негнущаяся, плечи тяжелые и покатые, а бицепсы поражают своим объемом. Джоул снова поменял выражение лица. Оно стало откровенно насмешливым, ехидным, но в глазах появилась искра нежности. Таким Джоул видел Форкосигана у него дома, в обществе жены, но, конечно, одежды на нем было тогда побольше.
Портрет получился удачным. Джоул достал из ящика свою папку с рисунками, не удержался и разложил некоторые из них на столе. Вот Форкосиган при полном параде и в орденах, стойка напряженная, мундир на нем смотрится как броня. Вот он развернул стул задом наперед, как любит, оседлал его в своей излюбленной позе, положив руки на спинку - здесь взгляд тяжелый, но удивительно теплый. Вот - с высокомерным официальным выражением лица, нарочито скучающий, но ладонь уперлась в бедро, и весь он – сама энергия.
Рисовал он с самого детства. Космические корабли, оружие, солдат в броне – все, что интересует мальчишек. У него всегда получались комиксы о героических приключениях. И в них он изображал себя суперсолдатом, тайным агентом и курсантом Имперской академии сразу.
На самом деле поступить в столичную Академию для простолюдина из провинции было почти невозможно. Последние два года школы Джоул готовился как бешеный, штудируя учебники по пятимерной алгебре и занимаясь в спортзале до седьмого пота, но это ничего не значило. Даже если его допустят до экзамена и он сдаст вступительные, родители не смогут оплатить учебу. Джоул безнадежно фантазировал, изливая в рисунках запутанную историю, где он, тайный агент СБ, выигрывает миллион долларов у джексонианского барона. Но когда он вытянул по жребию стипендию от графства, то радовался гораздо больше, чем всем им придуманным галактическим миллионам.
Кто них не мечтал о корабельной службе? В годы Академии его рисунки заполнили армады тяжелых крейсеров, планы обороны и взятия П-В туннелей. Джоул верил, в что в конце концов его назначение на корабль оказалось не случайным - он сделал все, чтобы получить его, а удача была на его стороне.
Авария на крейсере случилась во время одного из его дежурств. Технические подробности сухи: гравитационная аномалия, сбой одного из силовых экранов, микрометеорит повредил автоматику десантного шлюза и перебил кислородную магистраль, произошло возгорание. Джоул, как и положено дежурному офицеру, вызвал аварийную команду и выдал общее распоряжение по тревоге. Вот только в одном из ближних отсеков, откуда уже пошла откачка воздуха, оказались заперты пятеро техников. Пост Джоула был буквально рядом. Ему удалось расклинить двери и добраться до аварийной кнопки ручного управления. Пять метров туда, пять - обратно. К сожалению, эти десять метров оказались страшно горячими.
Когда Джоул пришел в себя в госпитале, его считали героем, но от космических полетов по медицинским показаниям временно отстранили. Глубоко в душе он счел это только справедливым, а рисунок, который набросал незадолго до аварии - уничтожил. На нем тоже был нем тоже был пожар на корабле.
И все же бросить увлечение рисованием оказалось выше его сил. Он рисует до сих пор, но никогда не изображает ни себя рядом с Форкосиганом, ни сюжетных сцен с великим адмиралом в главной роли. Только портреты. По хорошему, и их давно надо было бы порвать и сжечь, но Джоулу не хочется. Это было бы… немного больно.
*
На следующее утро на министерское совещание Джоул не попал. Вместо этого на рассвете его, сонного и ничего не понимающего, отвезли под конвоем в здание СБ. Официальное задержание без предъявления обвинения.
День в одиночке дался ему тяжело. Джоул был уверен, что это ошибка, но воображение услужливо развернуло перед ним список тяжких преступлений, от государственного переворота до банальной уголовщины, которые он в принципе мог бы совершить, если бы имел обыкновение впадать в беспамятство.
Когда вечером его привели в кабинет Иллиана, шеф СБ выглядел усталым, постаревшим и крайне злым. Он с ходу рявкнул:
- Джоул! Я тебя убью своими руками, если мне не понравятся твои ответы! Что тебя связывает с императором? Зачем ты отправил ему письмо на Комарру четыре дня назад?
Нелегкий вопрос. Джоул едва справился с выражением лица.
- Виноват, сэр. Император Грегор удостоил меня личной дружбой. Письмо было… частного характера, - выговорил он, готовый сквозь землю провалиться.
Он отправил по закрытому служебному каналу несколько слов, предназначенных только для глаз Грегора. Сожаления, что они не сыграли партию в тактик-го, пожелания скорейшего возвращения. Грегор должен был понять. Во время их последней встречи они не собирались играть, но между ними произожел тяжелый разговор и прозвучало много лишнего. Знает ли это Иллиан? Что он вообще знает?
Воспоминания непрошеными всплыли в памяти. Как пару месяцев назад он впервые пришел в личные покои Грегора - по императорскому приказу или личной просьбе, он и сам тогда не понимал. Как Грегор мучительно пытался объяснить, чего он хочет от Джоула, и наконец, словно через силу улыбнулся и положил ладонь ему на руку. Им обоим было неловко. Грегор сильно смущался и замирал, обрывая движения на половине, а Джоул боялся проявить инициативу, толком не зная, как далеко хочет Грегор зайти. Это было похоже на поединок, когда оба противника выбирают защиту и кружат вокруг друг друга, не решаясь сделать выпад и открыться для ответного удара. Джоул рискнул первым и коснулся пальцами щеки своего императора. И тогда Грегор молча, отводя взгляд, потянул Джоула за рукав кителя, и они пошли в спальню. Без единого слова они разделись и легли, укрывшись одним одеялом. И только затем поцеловались в первый раз...
Джоул вернулся к настоящему. Если его письмо прочитано… это означает, что СБ могла отслеживать и их встречи. Но Грегор уверял, что все чисто, и Джоул, позволил себя убедить. Идиот! Он представил, как это могло выглядеть со стороны, в записи. Грегор с его худым, горячим телом, жадный до удовольствия и при этом так неуверенный в себе на первых порах. Джоул прикинул, не потянет ли этого на обвинение в растлении? Нет, максимум в том, что он склонил императора к развратным действиям - хотя это большой вопрос, кто кого склонил. Да, у Грегора это был первый опыт с мужчиной. Но он точно знал, чего хочет, и, точно подросток, торопился попробовать все и сразу. Им постоянно не хватало времени на разговоры, Джоул не мог переночевать во дворце и не попасть на заметку СБ. Так что со стороны их свидания могли походить на весьма жесткую порнографию.
Иллиана передернуло, как будто он прочитал мысли Джоула.
- Ну же, мальчишка! О чем вы говорили в ночь перед его отъездом на Комарру? Почему свидетели сообщают, что вы кричали друг на друга? Кто знает о ваших отношениях? - Иллиан даже не сделал паузы перед последним словом.
Их последний разговор действительно превратился в ссору. Но эти, как назвал их Иллиан, _отношения_ с Грегором - не тайна Джоула, значит, он не имеет право ее выдавать даже шефу СБ.
– Виноват, сэр, – повторил он. – Я не вправе говорить об этом.
– Я тебе сейчас шею сверну, щенок. – Иллиан действительно сжал кулаки. – Грегор пропал. На Комарре. Сразу после твоей дурацкой записки. Хватит ломаться, рассказал все и быстро!
Джоул судорожно хватанул воздух.
– Что случилось? Покушение или … – рискнул спросить он. Иллиан не ответил.
Грег говорил Джоулу, и не раз, что ему осточертела его ненужность и никчемность. Он даже позавидовал Майлзу, который так блестяще и нелепо засветился в мятеже на Кайриле. Их с Джоулом горячие быстрые свидания были единственным приключением Грегора за много месяцев. «Редкий случай - сделать что-то и не задумываться, что об этом скажет мой бывший регент и его охрана».
– Кто поручил тебе написать это письмо? Форкосиган? – вкрадчиво переспросил шеф СБ.
У Джола закружилась голова. Эта версия превосходила всяческое разумение. Уж логичнее было бы предположить, что Джоул причастен к очередному заговору против премьер-министра или является агентом инопланетной разведки. Впрочем, Иллиан самолично проверял Джоула на лояльность и не раз. Для следствия, безусловно, годилась бы гипотеза, что Джоул якобы метит в фавориты, собираясь занять прочное место в спальне императора, но тогда ему нужен живой и никуда не пропавший Грегор, причем позарез.
– Не поручал, сэр. Извините, больше я вам ничего не скажу.
Повисла пауза. В стене по правую руку от Иллиана открылась потайная дверца, появился очень мрачный Форкосиган. Увидев графа, Джоул испытал облегчение: одна мысль о том, что Иллиан может заподозрить того в причастности к пропаже Грегора, сбивала с толку. Форкосиган с размаху опустился в кресло, подхватил со стола световое перо и принялся вертеть в руках. Почти сразу перо треснуло в его напряженных пальцах и полетело в сторону.
– Ему не скажешь, стало быть? – Форкосиган кивнул в сторону Иллиана. – А мне?
– Сэр, - произнес Джоул с отчаянием, – с вами я не могу... не быть откровенным. Но поверьте, то о чем я не хочу говорить, не содержит никакой полезной информации. Это... личное.
– Не тебе определять, какая информация полезна, - отрезал Иллиан.
Форкосиган встал, прошелся по комнате. Когда он заговорил, его голос упал почти до шепота - очень скверный знак:
– Джоул, ты подозреваешься в соучастии похищения Его Величества. Предполагается, что ты сообщил Грегору нечто, заставившее его покинуть охраняемую территорию. – Он помолчал и добавил с нажимом: – Меня не интересуют подробности вашей интимной жизни, но я желаю знать, о чем вы говорили.
– Но я... – Джоул запнулся.
Форкосиган прокашлялся и добавил чуть спокойнее:
– В сложившейся ситуации ты не имеешь права молчать, мальчик. Если тебе хоть немного дорог Грегор. И все… остальное. – Он неопределенно повел рукой, подразумевая весь мир вокруг, как понял Джоул.
Джоул мучительно задумался. Что он вправе рассказать? Как? Какие из его слов могут навредить Грегору? Скорее всего, сам Грегор предпочел бы промолчать. Прозвище Угрюмый весьма точно описывало его характер. Удивительно, каким страстным и ласковым он оказался вблизи. Его сдержанность, оттренированная годама, моментально забывалась, едва они касались друг друга. Их физическая близость давала им обоим не только радость обладания, но и наслаждение от ощущения открытости друг другу. Это не ли не проявление искренного чувства? Но это не пересказать словами, да и не поможет ничем.
И что от него ждут, собственно? Грегор не намекал, что может пропасть на Комарре и не планировал каких-то серьезных изменений в своей жизни по возвращению оттуда.
В их последний вечер Грегор хотел выкроить время поговорить. Торопился, вдавливал его в койку, шепотом уговаривая потерпеть, еще чуточку, еще совсем немножко. И как застонал и вцепился зубами в собственную ладонь, чтобы не шуметь. Джоул тоже едва не закричал в голос, и Грегор, счастливый и мокрый, поймал его в последний момент и зажал ему рот рукой, на которой были видны отпечатки зубов. И они лежали на широкой постели, вжимаясь друг в друга, как будто эта была узкая одноместная койка на корабле.
А потом они поговорили. И поссорились. Внезапно и почти без причины.
Джоул откашлялся и начал рассказывать, стараясь придерживаться сухих фактов и самых нейтральных слов:
– Шестого числа этого месяца, примерно в двадцать три ноль-ноль, я пришел по приглашению императора в его покои. Мы... мы … не разговаривали некоторое время. Затем поужинали. Я ел то же, что и он, спиртного на столе не было, только чай. За ужином император предложил мне занять должность его личного секретаря и оформить перевод в его собственный штат.
Джоул тяжело вздохнул. Грег предложил, чтобы он жил и работал во дворце, и они могли бы спать вместе. Не каждую ночь, но хотя бы иногда. И смогли бы заниматься любовью нормально , а не пытаясь уложиться в норматив за полчаса. Но он ни словом не объяснил, в чем конкретно будут состоять служебные обязанности Джоула, словно это было вовсе не важно.
– Я принес соответствующие извинения и отказался от этого предложения. Мой ответ не понравился императору. Его Величество , - выдавил Джоул тихо - потребовал объяснений. Мы не сошлись во мнениях и затем… поссорились, и... отсюда те громкие звуки и крики, которые могли быть слышны. Возможно, оттого, что я нечаянно уронил стул.
Иллиан превратился в изваяние, уставившись на Джоула изумленным, немигающим взглядом. Форкосиган тоже онемел. Джоул посмотрел в их ошарашенные лица и твердо закончил:
– Примерно в двадцать пять ноль-ноль я покинул покои императора, оставив его в яр… , прошу прощения, недовольным нашей беседой, но в полной безопасности. С тех пор мы не разговаривали.
Форкосиган изумленно покачал головой:
– Иными словами говоря, ты отказал Грегору? Бросил? И ты так спокойно это сообщаешь?
Джоул поморщился. Все тогда случилось очень неловко - Грегор совершенно не ожидал отказа, растерялся, а затем его накрыл неконтролируемый гнев. Весьма редкое зрелище, надо признать, и Джоул тогда испугался не на шутку. Он услышал про себя много хлестких, обидных слов, и как не старался объясниться, не смог и слова вставить. Он перехватил руку Грегора, попытался ее удержать, можетт быть поцеловать, но тот резко ее выдернул и выгнал Джоула, не снизойдя до примирения.
Иллиан, часто дыша, с белыми от бешенства глазами, вдруг повернулся к Форкосигану:
– Это ты испортил мальчишку! Ведет себя, словно твой Майлз! Что он себе позволяет?
– Э, а при чем тут мой сын? Он, кстати, ничего подобного не вытворял. – Форкосиган подумал и добавил: – Пока еще.
– Джоул был образцовым офицером! Проверенным тысячу раз! Прошедшим длинное, сложное обучение. Уравновешенным. Лучшим! Который не мог просто так, между дел, залезть в императорскую постель, а потом вести себя, как капризная примадонна.
Джоул открыл было рот, но на него хором шикнули. Чувствуя себя точно под обстрелом, он старался переждать и не слушать, как премьер-министр и глава СБ осыпают друг друга претензиями и спускают пар. Когда они повернулись к нему, то продолжили допрос, уже задавая вопросы почти хором или, во всяком случае, слаженным дуэтом:
– На что именно обиделся Грегор? Думай! На твой отказ спать с ним? Или ты дал ему, главнокомандующему, между прочим, понять, что его не слушается даже лейтенант? Он действительно разозлился или изображал гнев? Не решил ли, что ты предпочел другого? – И, наконец, неизбежный вопрос, который Джоул так не хотел услышать: – Так почему ты не согласился?
– Я очень боюсь, что я потерял доверие Грегора и его особое отношение. Но я много думал, могу ли, имею ли право... стать его … личной жизнью. Не знаю почему, но когда мы вместе, мы не делаем друг друга лучше. И тут речь не обо мне, я-то могу себе позволить стать хуже, чем есть. От этого не так много зависит. Но Грегор… Он не имеет права терять что-то важное в своем будущем. И во всем, что ему принадлежит. – Джоул повторил жест Форкосигана. – А со мной он был… словно в угол загнанный, словно он шел вперед, но оказался в тупике. Но он решил отбросить страхи повторить судьбу некоторых своих предков, тех, что ставили ставку на личные отношения. А я - нет.
Слова только мешали выразить мысль. Внезапно Джоул решился.
– Сэр, – обратился сказал он к Форкосигану, глядя ему в глаза, – я знаю, что вы делаете с людьми одним своим присутствием. Все вокруг вас имеет ясный смысл, все обретает энергию к движению. Ваша дорога не ведет в тупик. Я случайно оказался рядом с вами и случайно - рядом с Грегором. Мне кажется, что я обязан был выбрать… - он осекся и отвернулся, чтобы не было видно, как он краснеет.
– Я полагаю, – сухо сказал Иллиан у него за спиной, – что поиски лейтенантом смысла жизни не имеют прямого отношения к нашей проблеме, сэр. Мы продолжим расследование в другом направлении. Можете быть свободны, Джоул.
Когда Джоул обернулся, Форкосиган смотрел на него в упор, внимательно и пристально.
*
Ночью он был дома. Сон не шел, и он снова взялся за карандаш и рисовал, рисовал. Сперва себя и Грегора - в объятиях, в поцелуе, тесно прижавшихся друг к другу.... Отбрасывал рисунок и начинал снова. Вот Грегор в парадном зале дворца, в окружении подданных, с видом на Форбарр-Султану за окном. Снова - не то. Грегор рядом с супругой и детьми. Безымянные фигуры. Нет, не то. Надо нарисовать такое будущее, в котором все будет так, как надо.
А чего бы хотел сам Грегор?
Огромный корпус космического крейсера, поражающего своими размерами и огневой мощью с трудом вписался в лист пластбумаги. Он заслонял собой весь космос. Вражеская эскадра рядом с ним казалась ничтожной. В рубке у пульта управления главным орудием стоял Грегор - высокий, прямой, сосредоточенный и уверенный в себе. Глаза его сияли торжеством победы. Его люди - адмирал Форкосиган, Майлз и Айвен, Иллиан и многие другие, и в том числе он сам - стояли рядом, почтительно склоняя голову перед своим императором. Вот это обязательно должно случиться. И именно так, никак иначе.
И Джоул вдруг понял, чего ему хочется больше всего, со всей страстью. Умению выбирать решения, которые создают будущее, не слишком зависящее от особы по имени Случайность. Чтобы эта особа благоволила ему, вне зависимости от способности угадать сюжет для рисунка. И он знает человека, у которого можно научиться этому.