новый фик, "Дрессировка щенка"

[jetta-e]

Название: "Дрессировка щенка" (Pup Training)
Автор: quietann
Гет PG-13, Донна/Айвен
Взято с community.livejournal.com/bujold_fic/32243.html

*

В первый раз он переспал с Донной Форратьер сразу после свадьбы. Не ее собственной, конечно: замуж выходила дочка одной из подруг его матушки. Подробности того события сами по себе он помнил довольно смутно, особенно потому что его живо увлекла концепция "открытого бара". Но зрелище Донны в синем платье с открытой спиной и в ожерелье - матушка Айвена тогда неодобрительно нахмурилась - было незабываемым. Айвену были не в новинку хорошенькие девушки, но Донна… она не была девушкой. И хорошенькой тоже, если точно. Вечер закончился тем, что она отвезла его к себе - сейчас Айвен понимал, что его собственное мнение по этому вопросу было чисто совещательным - и там вышибла у него из головы всех застенчивых форских девиц, каких он когда-либо соблазнял сладкими речами выпрыгнуть из штанишек.

*

Как хорошо быть снова свободной!

Когда Донна Форратьер выходила замуж в первый раз, причины тому были "серьезные" все до единой: получить возможность стать графиней, порадовать отца, поддержать статус Форратьеров - поскольку ей уже стукнуло восемнадцать, и надо было успеть найти мужа, пока она не рискует прослыть "падшей женщиной". Тот брак оказался полнейшей катастрофой, от которой она сбежала посредством развода, твердо припечатав бывшего муженька ярлыком "бездушной скотины", что значило "неизменно пьяный и жестокий мужлан". Затем последовали годы свободы, но всё же некий младший фор-лорд сбил ее с толку и увлек в новый брак. Четыре года спустя она была готова снова пройти через развод, и причины в основном оставались все те же. Однако он погиб - на охоте его сбросила лошадь, причем свидетели рассказывали потом Донне, что ее муж был настолько пьян, что не мог сесть в седло без посторонней помощи.

Легко овдовев, она провела требуемый год формального траура, стараясь не слишком показывать, насколько счастлива своим новым статусом. Приличествующее молодой вдове уединение сыграло ей на руку: она нашла себе пару понимающих друзей среди высших форов - женатых мужчин, которых привлекала к ней не просто внешность, но и прямота ее высказываний. Дома ее не ждал супруг, что облегчало свидания, а когда она скидывала свой вдовий наряд и ныряла в постель очередного мужчины, ни один из них не мог возразить, что "так не должно".

Этим вечером леди Форлайтли выходила за графа Форбаталя. Это важное светское событие знаменовало возвращение Донны в свет. К тому же она начала подозревать, что приобрела устойчивый вкус к свадьбам, если только не играет на них роль невесты. Особенно потому что, вопреки общим ожиданиям, свадьба - прекрасное место, чтобы завязать роман.

Она подозвала горничную, чтобы та помогла ей уложить волосы. Девушка до сих пор не видела платья госпожи, и ее реакция была достойна того, чтобы на нее полюбоваться: заморгав, она сразу опустила глаза, словно могла прожечь наряд слишком пристальным взглядом. А ведь это - реакция обычной девушки, которая видела свою хозяйку любой, и раздетой - тоже. Донна облизала губы, предвкушая, как ее вид собьет с ног кое-кого из высших форов.

Платье было ее любимого насыщенного синего цвета электрик с вплетенными в ткань серебряными нитями. Производством модных тканей форратьеровский Округ особо славился, поэтому Донна часто получала эксклюзивную коллекцию образцов еще до того, как материя поступала в продажу. Через несколько недель платье из подобной ткани какого угодно цвета сможет себе позволить любая фор-леди. Но Донна будет первой.

А что касается покроя… Донна улыбнулась. Она выбрала фасон настолько смелый, что не каждая женщина, даже имеющая на это средства, рискнула бы его скопировать. Спина была открыта до талии, и только усыпанная стразами фальшивых бриллиантов полоска газа скрепляла плечи; рукава были длинными и струящимися, юбка - тоже, а вырез - как можно глубже. Грудь составляла красоту Донны в первую очередь, и она не собиралась ее прятать. В свои тридцать с небольшим она уже не была застенчивой девой и не имела оснований притворяться таковой.

Когда горничная закончила укладку, Донна вгляделась в лицо, смотрящее на нее из зеркала. Оно не было ни по-девичьи прелестным, ни отвечающим классическим канонам красоты, зато она унаследовала форратьерские глаза, глубокие, карие, с длинными ресницами и безупречными бровями. Она как-то даже слышала, будто премьер-министр Форкосиган избегает глядеть ей в глаза потому, что они чересчур напоминают ему давнего любовника, злополучного дядю Джеса. А, может, сестру Джеса - его первую, и также злополучную, супругу. Волосы Донна убрала от лица, и по бокам они спадали каскадами локонов. Первым делом люди будут замечать ее глаза… когда смогут оторвать взгляд от груди.

*

На свадебном приеме темой дня было разоблачение заговора против императора Грегора Форбарры. Картинка у Донны почему-то не складывалась. Сперва, как сообщили, он заболел во время визита на Комарру, и его привезли обратно в Форбарр-Султану. Потом, через пару недель, раскрыли тот самый заговор, и Грегора отправили... куда-то. Так, во всяком случае, гласила официальная версия, но ни один из знакомых Донны ни разу не видел его с самой Комарры. Пожалуй, нынешняя куча сплетен таила под собой настоящее беспокойство. В последний раз Барраяр столь долго оставался без императора во время переворота Фордариана, когда ребенок-Грегор просто растворился где-то и не объявлялся, пока мятеж не подавили.

Сейчас Грегору Форбарре было лет двадцать пять, он был хорош собой, слыл интеллектуалом и - к разочарованию Донны - был полностью недоступен для всех, помимо форских девственниц со скрупулезно проверенной родословной (и эту самую девственность они имели право потерять только после свадьбы). Барраярские императоры прошлого славились поистине легендарными вереницами любовниц, но у бедолаги Грегора, похоже, нет вообще ни одной. И ничего в этом хорошего нет: имея небольшой, но все же опыт разговора с императором, Донна твердо решила, что этому мужчине хороший секс просто необходим.

Премьер-министр покинул планету сразу после того, как заговор оказался раскрыт, да и большей части императорского ближнего круга на этой свадьбе странным образом не хватало. Одним из немногих исключений была леди Элис Форпатрил, во всем своем блеске фор-леди. Зачем она пришла - поддерживать видимость, собирать слухи для СБ или просто потому, что мать невесты была одной из ее ближайших подруг? Все три причины могли быть истинны. Донна жаждала стать таким же действующим лицом политических интриг, как леди Элис, не говоря уже о жене премьер-министра Корделии Форкосиган, однако они две были исключениями из общего правила. Донна была обречена оставаться вне этого круга, ее единственной политической ценностью была родственная ниточка к мужчинам ее семьи.

Сквозь взгляды фор-леди, лживо хвалящих ее платье, Донна прошла, как сквозь строй. Она отвернулась. Из всех присутствующих дам искренне ей улыбнулась одна лишь графиня Форкосиган. Вот она, наверное, поняла юмор ее наряда. Донна уже начала думать, что столь смелое платье было ошибкой. А, может, ей просто нужно игнорировать всех этих баб и смотреть, как среагируют мужчины? Другим словами, вперед, на охоту!

Жертву она выцелила почти сразу, едва оглянулась через плечо и увидела, с каким открытым ртом пялится на нее сын леди Элис, Айвен Форпатрил. Допустим, он еще щенок, но это не значит, что она не может с ним позабавиться.

Она развернулась и подошла к Айвену. Очевидно, видом на ее платье спереди он был впечатлен не менее, чем зрелищем со спины, потому что выражение его лица не изменилось.

- Закрой рот, Айвен, муху проглотишь, - пошутила она.

Айвен чуть вздрогнул, покраснел и уставился в пол, пробубнив:

- Леди Донна, вы… вы… это платье…

Донна фыркнула.

- Только не говори мне, что внутри этого платья есть нечто, тобой прежде не виданное. Насколько я слышала, ты успел понять величайшее преимущество службы в столице перед хваленым назначением на корабль: в Форбарр-Султане есть женщины.

Он покраснел еще сильней, несколько раз откашлялся и выдавил в явной попытке сменить тему разговора:

- Не-хотите-ли-потанцевать-леди-Донна?

- Не особо. Возьми для меня бокал белого вина и поговорим, хорошо?

- Ой, конечно! Пардон, я даже не заметил, что у вас нечего выпить.

Лишь когда Айвен удалился, ступая несколько нетвердо, Донна поняла, что тот - и неудивительно - весь вечер упорно пытается проредить винные запасы Форбаталей. Ладно, сделаем поправку: подвыпивший щенок. Зато интересный, высокий и темноволосый, к тому же Донна подозревала, что Айвен - вовсе не такой простак, каким его считали все: от родной матери до императора.

Когда он вернулся с парой бокалов, Донна взяла тот, что он ей протянул, и опустошила в ближайший цветочный горшок.

- Что? Я слышал, что все Форратьеры слегка не в себе, но это, между прочим, лучшее белое вино! - запротестовал Айвен.

Донна протянула руку.

- Дай мне сюда второй, Айвен.

- Нет! Цветам не нужно пить.

- Не нужно. Но и с тебя уже довольно.

Он стиснул свой бокал обеими руками:

- Нет.

- Айвен, не будь невежей. Ты не так глуп, как все про тебя говорят, - Донна шагнула к нему и скользнула рукой по боку, от талии до бедра. Парень немедленно покраснел опять. Этот цвет его не красил, зато до него наконец дошло, на что она намекает. - Я оказываю тебе услугу. А теперь будь хорошим мальчиком и отдай мне свое вино.

Айвен усмехнулся, вручая ей бокал, и отрапортовал:

- Есть, мэм!

Донна отпила глоток и облокотилась на его руку. Пожалуй, ей было приятно это теплое касание.

Дело происходило зимой, так что все прогулки на приеме были ограничены гостиными и открытыми для гостей коридорами большого и комфортабельного особняка новобрачных. Дом Форбаталей был одной из новейших графских резиденций в столице, и в нем недоставало причудливой планировки старых домов, перестроенных из замка без тепла и освещения в особняк, оснащенный всеми современными удобствами: лифтовыми шахтами, центральным отоплением и светлыми коридорами, куда не надо брать с собой факел или свечу. Особняк Форратьеров - постоянное место проживания Донны, куда она надеялась отвезти сегодня Айвена - относился к старому стилю. Благодаря паранойе и желчному характеру графа, по чьему приказу его возвели - пра-пра-прадеда Донны Пьера Форратьера "Кровавого" - он походил скорее на крепость, чем на дом. Но Донне нравилась эта старая громадина, вполне пригодная для проживания теперь, когда из Форратьеров там постоянно жила лишь она одна. Ее брат, граф Пьер, с годами делался все странней и нелюдимей и редко объявлялся в Форбарр-Султане; теперь он стал посылать Донну на все светские мероприятия высшего форства как своего представителя, поскольку не имел объявленного наследника или родственников ближе нее. Если бы можно было назначить женщину своим депутатом в Совете Графов, он бы и этот пост отдал Донне. А так перед каждым заседанием Совета он приезжал в столицу накануне вечером и при голосовании следовал рекомендациям сестры.

Донна с Айвеном свернули в один из длинных коридоров, и тут она заметила знакомую фигуру, обмякшую на обтянутой гобеленом банкетке. Казалось, что этот человек в отключке - по своему предыдущему опыту она предполагала, что, скорее всего, так и есть. И все же она ошиблась: когда парочка проходила мимо, тот пробормотал:

- Донна, второй такой шлюхи, как ты, не найдешь во всей Форбарр-Султане.

Донна попыталась утащить Айвена прочь, но тот, похоже, вознамерился защитить ее честь. Айвен схватил сидящего за подбородок и припер затылком к стене; в тот же момент от того пахнуло таким алкогольным амбре, что Донна отступила на несколько шагов.

- Как вас понимать? Вы оскорбили леди! - выдохнул Айвен.

- Я п-правду сказал, тольк' и всего. Она из тех, кто раздвигают ноги перед каждым, мичман Форпатрил. Выб-бирай получше, если ищешь что-то, кроме аппетитной задницы.

Лицо Айвена помрачнело, и он занес кулак, чтобы врезать оскорбителю, но Донна, оказавшаяся с мальчишкой одного роста и, к ее удивлению, ненамного его слабее, перехватила занесенную руку и оттащила его назад.

- Лорд Форпатрил, позвольте вам представить графа Форлакиала. Моего бывшего первого мужа, - произнесла она со всем презрением, на какое была способна. Прежде, чем развернуться, она добавила Айвену достаточно громко, чтобы граф услышал: - Пьяная скотина, как всегда… с тех пор, как стал моим бывшим. Сочувствую его жене, хотя сомневаюсь, что ей хватает мозгов заметить не только графские деньги, но и за кого она вышла замуж.

Когда они отошли за пределы слышимости, Айвен заметил:

- Понятия не имел, что ты была замужем за этим идиотом. Сочувствую.

- Откуда тебе знать? Тебе было лет девять, когда я за него вышла, и одиннадцать - когда мы развелись. Отец желал для меня хорошую партию, ему подвернулся Форлакиал, а я оказалась достаточно дурой, чтобы ответить "да", потому что решила, что мне хочется быть графиней.

- Я знаю его жену. Урожденная леди Глория Форбонн. Мать мне на нее намекала, но, мой бог, девица тупа как горец со всеми своими булыжниками, если пользоваться лексиконом моего кузена Майлза. Довольно хорошенькая, но наскучила мне до смерти, едва мои гормоны уступили слово мозгу.

Донна согласно кивнула и вознесла безмолвную благодарность небесам за то, что развелась с этим слизняком.

- Во время одной из худших наших ссор я упрекнула его в том, что ему в жены подошла бы резиновая кукла из секс-шопа. Его новая графиня вполне подходит под это определение, разве что плюс к тому сумеет наплодить ему целую семью полоумных наследничков.

Айвен подавился смешком. Донна пожала плечами:

- Что ж, я совершила ошибку. Но вышла из этой ситуации относительно без потерь. Я начинаю думать, что брак - не мой удел; когда скончался мой второй муж, я была на грани очередного развода. Но рано или поздно я снова выйду замуж.

- Правда? Ты не из того сорта, кого избирают себе в жены типичные фор-лорды. Ты слишком сильная.

Донна вздохнула. Затем, рассудив по репутации Айвена, что последнее, о чем мальчик думает - это женитьба на ней, пояснила:

- Если мой брат не женится и не произведет на свет наследника обычным путем, естественной кандидатурой для наследования будет его зять. Полагаю, моя сила, о которой ты говоришь, это плюс - иначе у моей двери выстроилась бы целая очередь мужланов, рассчитывающих на графский титул. Сегодня моя ценность - в моей фамилии.

- Но это... просто неправильно.

- Айвен, я нахожу твой идеализм трогательным, хотя по нему ясно, что ты не разу не задумывался об общественном статусе фор-леди. Но давай вернемся от теорий к реальности, а? - она аккуратно подтолкнула Айвена в небольшую нишу, развернула лицом к себе, прижала лопатками к стене и целовала, пока он не начал ловить ртом воздух.

Зрелище Айвена, сошедшего с ума от возбуждения, того стоило. Она вдруг забеспокоилась, не окажется ли он одним из этих спесивых форов, которые не выносят, когда ими командуют. Нет, вряд ли: ему всего двадцать один, и он хочет секса. Было так мило видеть этого мальчика, известного своей репутацией обаятельного кавалера, настолько растерянным.

- Миледи, мэм, Донна… - запинаясь, выговорил он.

- Да? - она постаралась стереть с лица откровенно плотоядное выражение.

- Гм, э, а я... То есть ты...

- А реальность говорит нам ясно и понятно - пора отсюда уходить. Моя кровать в особняке Форратьеров достаточно удобна, - подсказала Донна.

Единственным, что омрачило их отбытие, был глубоко недовольный взгляд матери Айвена, когда та их заметила. Но леди Элис, похоже, знала, что самый верный способ привести сына в объятия неподходящей женщины - это открыто назвать ее таковой. А, может, она просто не хотела создавать недостойного шума и привлекать всеобщее внимание к тому, кого выбрал ее сынок. Проходя мимо леди Элис, Донна улыбнулась ей самой лучшей своей улыбкой. В отличие от Айвена - возбужденного, склонившего голову и избегающего взгляда своей матери.