новый фик, "Наследство"

[jetta-e]

Название: "Наследство"
Автор: Avanti_90
Категория: джен, G, мини
Персонажи: Грегор, Зерг Форбарра, Эйрел Форкосиган, принцесса Карин, Корделия и др.
Предупреждения: Смерть персонажа, АU. Вопреки задуманному, принц Зерг не погиб под Эскобаром.
Переводчик: rene magritte
Серия: первая часть цикла «Лорд Грегор»

*
Лорд Грегор Форбарра ненавидел лицо, отражавшееся в зеркале.

Оттуда на него смотрели слишком знакомые светло-карие глаза . Не было ни одного барраярца, который не знал бы этого лица – и не ненавидел бы его. Грегор в который раз захотел быть больше похожим на мать.

Ему было четыре года, когда отец, вернувшись после провальной попытки вторжения на Эскобар, унаследовал трон – по слухам, поспособствовав скорой смерти императора Эзара. Похороны он помнил смутно. Отец поджег поминальный костер, а стоявшая рядом бледная оцепеневшая мать выглядела так, словно сама сейчас упадет замертво. Даже тогда воздух полнился слухами: шептались об отраве, заговорах и об исчезновениях в ночи.

Когда Грегору исполнилось пять, начались массовые убийства. Он узнал о них гораздо позже, зато он помнил вечер, когда вспыхнуло восстание. Той долгой ночью он сидел без сна, наблюдая, как горит Форбарр-Султана. Так началась Гражданская Война Зерга Форбарры. Он был слишком юн, чтобы разбираться в политике, но день за днем видел, как отец терял даже подобие самоконтроля, пока один Округ за другим поднимал знамя мятежа. И Зерг обратил свою злость на две ближайшие цели.

Когда Грегору было шесть с половиной, граф Фордариан убедил наконец его мать бежать вместе с сыном из Резиденции. Их план, каким бы он ни был, провалился. Вейдал Фордариан медленно умер на Главной Площади; его мать Зерг убил собственными руками на глазах у сына.

Когда ему было семь, он однажды проснулся от того, что по охваченному огнем дворцу в панике носились оруженосцы, а из покоев императора доносились крики. Дру спрятала его в безопасном месте и следующим утром рассказала, что его отец мертв. Грегор плакал тогда, но не из-за горя.

Через два дня войска повстанцев окружили Форбарр-Султану.

Грегор находился в безопасности в Резиденции под охраной Дру, но город за пределами дворцовых стен погрузился в хаос. Люди дезертировали быстрее, чем кто-либо мог подсчитать. Взбешенная толпа обступила Министерство Политического воспитания и разрушила его до основания, вытащив Премьер-министра из его забаррикадированного кабинета и расстреляв его на Главной Площади. Битва за столицу длилась двенадцать часов. Когда все было кончено, командующий Имперской Безопасностью Саймон Иллиан сдал Императорскую Резиденцию без единого выстрела.

Той ночью, когда отгремели битвы, лидеры восстания собрались на совет в кабинете мертвого императора. Грегор и Дру, скрывшись за стеной, там, где тайный проход вел к системе подземных туннелей, слушали, как военачальники победившей стороны обсуждали сына императора, как игроки в шахматы обсуждают неудачно расположенную пешку.

Кто-то – нет, это был сам граф Форкосиган – хотел провозгласить регенстсво. Эта идея была быстро отвергнута остальными.

– Ребенок не сможет вести армию, – произнес адмирал Канзиан, – то, что осталось от армии. С цетагандийцами на пороге, нам нужен…больше, чем регент.

Граф Форхалас высказался прямее:

– Я не для того два года сражался против Зерга, чтобы через двадцать лет это же делали мои дети, – потом он помолчал и очень тихо добавил, – Сир.

Тогда адмирал граф Форкосиган разозлился.

Грегор не помнил, кто пробормотал эти слова: «Было бы проще, если бы мальчик погиб». Но это всерьез разгневало графиню Форкосиган. Почему именно она защищала сына убитого ею человека, Грегор не знал, может, из чувства вины или из сострадания.

Были те, кто спорил с ней, даже несмотря на лежавшую на столе голову Зерга. Люди, потерявшие своих близких из-за ночных убийц или упавших с неба бомб, или агентов Министерства Политического Воспитания хотели бы присоединить голову Грегора к голове его отца. О нем говорили, как о тикающей бомбе замедленного действия, отсчитывающей годы до того момента, когда он обратится в одержимого убийствами монстра, такого же, как его отец, или начнет еще одну гражданскую войну, чтобы вернуть утраченное наследство. Возможно, и то, и другое.

Через пять дней после формального окончания Гражданской Войны Зерга Форбарры его сын первым преклонил колени перед Советом Графов и принес присягу императору Эйрелу Форкосигану.

Когда Грегор присутствовал на церемонии вступления на престол своего отца, все мужчины, женщины и дети носили траур по Эзару; два года спустя яркие мундиры, шелка и бриллианты заполняли галерею. Знамена на стенах зала поменялись: темно-коричневый заменил черный цвет, а кленовый лист – серебряную гору.

Кровопролитие продолжалось еще несколько месяцев. Тюрьмы Гришнова наконец открыли; сосчитали убитых и пропавших без вести. Оставались еще районы сопротивления, так как шпионы Министерства бежали от правосудия, но со временем их выследили. Список приведенных в исполнение приговоров становился все длиннее.

Грегор остался в Резиденции, за один день из кронпринца Грегора превратившись в просто лорда Грегора, и его отдали на воспитание ближайшим выжившим родственникам. Человеку, который занял его трон и женщине, убившей его отца. Он вырос, играя с их детьми – кронпринцем Петром Майлзом, его младшей сестрой принцессой Оливией и маленьким принцем Марком.

Не то, чтобы СБ когда-нибудь оставляла детей с ним одних, конечно. Иллиан не был настолько глуп. Грегор слышал пересуды. А кто не слышал? «Пусть император с императрицей изображают сентиментальных бетанских дурачков. Подождите, пока мальчик не вырастет и не потянет руки к трону».

Ему хотелось вцепиться в кого-нибудь из этих сплетников и хорошенько потрясти. Возможно, тогда бы до них дошло, что ничего на свете он не хочет меньше, чем заполучить проклятие под названием Империя. В тот день, когда лорд Грегор Форбарра сойдет с ума, никто не умрет, никто не начнет войну, а СБ просто тихо отправит его на бетанскую терапию. Барраяру ничего не грозит со стороны лорда Грегора.

– Перестань, мальчик, – сказал ему император Эйрел однажды, когда Грегор действительно взорвался после одного из подобных замечаний. – Если ты будешь защищаться, то лишь умножишь толки. Мы знаем правду.

«Да, сир», – с горечью подумал Грегор. – «Ваша Служба Безопасности наблюдает за каждым моим взглядом двадцать шесть часов в сутки. Конечно, вы знаете правду».

Теперь ему было семнадцать, и он понятия не имел, чем будет заниматься всю оставшуюся жизнь. Об Академии, он знал, нечего было и мечтать. Он даже не осмелился спросить об этом императора. Не один человек в здравом уме не подпустит сына Зерга Безумного к заряженному плазматрону. Императрица Корделия последние недели активно роняла намеки, и Грегор знал, что скоро она сдастся и станет действовать напрямик – придет к нему в комнату с пачкой проспектов Бетанских университетов.

Он понимал смысл этой идеи с политической точки зрения. Его существование было неудобно императору, он был живым свидетельством того, что Эйрел Форкосиган незаконно захватил трон, и таким же путем может быть свергнут. И он понимал смысл этой идеи с личной точки зрения. Форбарра не было самым популярным именем на Бете, но там, по крайней мере, хоть кто-то не будет с первого взгляда считать его чудовищем.

Но Грегор не хотел на Бету. Он хотел в Академию.

Не потому, что он хотел заряженный плазмотрон. Он и сам себе бы его не доверил. Но он был последним Форбарра, последним из людей, которые построили, объединили и дали свое имя Барраяру. И эта династия прервется на Грегоре, потому что он никогда не рискнет завести семью – и кто бы захотел взять это на себя?

Он был единственным, кто мог постараться загладить память, которую оставили по себе Ури и Зерг, и единственным, кто мог бы попытаться восстановить доброе имя и честь своих предков.