WTFC Деанон. Бел - и женщина тоже!

[jetta-e]

Название: Последний шанс
Автор: Цветок декабря
Категория|Рейтинг|Размер: гет, R, мини (~1200 слов)
Пейринг|Персонажи: Майлз Форкосиган/Бел Торн
Краткое содержание: «Понадобилось немножко умереть, чтобы перестать видеть во мне только мужчину?»
Примечание: таймлайн - последние главы "Танца отражений". AU

*
Мы спускаемся в лифтовой шахте, и наверху затихают голоса Марка и Элен.

Майлз почти никогда не ошибается, и при этом — странное качество — он готов прощать другим их ошибки. Когда-то на Земле он простил своего клона, и я думаю, что прощать — это ошибка, но именно благодаря ей я сейчас жив. Я, со всеми своими куда менее милосердными ошибками, с туманными перспективами и полными карманами боли, которая давно меня не беспокоит.

Мог бы я в самом деле сказать, что принял Марка за адмирала Нейсмита? О, без проблем, это очень простые слова, и Майлз сделал бы вид, что верит мне. Вот только кем бы я был после этого? Дураком, обманщиком, предателем или всё это вместе? Даже если бы мы вернулись с победой, это очистило бы разве что мою совесть, но никак не мою честь, только понял я это слишком поздно, в горящей кабине катера, наверное...

Нам больше не о чем говорить, и я чувствую, как исчезают наши последние секунды. Наши общие секунды, я имею в виду. Потом... Наверное, потом мы больше никогда не увидимся. Но мне нечего сказать, кроме «я проиграл». Или «прости меня». Или «я целовал твоего брата». Или «я тебя люблю». Но я молчу, потому что мне просто нечем уже его удивить.

Вместо этого заговаривает он, когда мы выходим из лифтовой шахты в незнакомый коридор, пропахший больницей. Майлз зачем-то останавливается, прислоняется плечом к стене. Смотрит на меня, касается пальцем губ, и сейчас я впервые вижу в этом что-то большее, чем давно знакомый жест. Его губы ещё немного припухшие после поцелуя.

— Знаешь, когда вы пришли за мной к Дюронам, я ни черта не помнил. Я спросил Элли, знаю ли я её. А Марка я принял за адмирала. Он был чертовски похож на адмирала, как я их себе представлял... А тебя я принял за женщину, Бел.

— Понадобилось немножко умереть, чтобы перестать видеть во мне только мужчину?

— Наверное.

Он поднимает руку и касается моих волос, заставив замереть и пригнуться, чтобы ему было удобнее. Совершенно машинальный жест, я даже не успеваю подумать, зачем он это делает.

— Иногда мне кажется, что воспоминания вернулись ко мне не полностью. Например, откуда здесь эти седые волоски?

Капитан крейсера флота свободных наёмников обычно вёл себя, как мужчина. За редкими исключениями, когда пытался соблазнить своего командира. Но теперь я в отставке, и я могу сказать любую женскую глупость — и никто меня за это не осудит.

— По волоску за каждый день, когда мы считали тебя мёртвым.

— Бел... Не надо.

Я киваю, соглашаясь. Каждый понёс своё наказание. Его пальцы спускаются ниже, задерживаются на скулах, потом очерчивают губы. Я наклоняюсь ещё ниже, чёрт, это совсем не так, как я себе представлял. Совсем не так удобно.

— Когда лежишь, — Майлз хмыкает почти издевательски, — разница в росте не имеет значения.

«Очень полезное замечание от человека, трахающегося с трёхметровой красоткой!» Да, конечно, я знаю об этом.

Мы всё-таки целуемся. Голова у меня кружится — желание, которое я так долго подавлял, готово было вот-вот вырваться наружу. Я чувствую на себе жадные горячие руки и сам отвечаю тем же, цепляясь за Майлза так, словно от этого зависит моя жизнь. Его губы — со вкусом странной горечи, со вкусом смертельной усталости.

Он задирает на мне футболку, изучая грудь, словно впервые увидел, и я, наверное, как никогда в жизни горд тем, что она у меня есть. Сколько раз я проклинал свою двойственность — до встречи с Майлзом. Пока не понял, что он никогда бы не заинтересовался мной-мужчиной.

Он изучает — неужели ему нравится моя грудь? Она отзывается на прикосновения — соски твердеют, когда он касается их, сжимает пальцами, перекатывает, потом щекочет языком. С моих губ срывается тихий стон, низ живота тянет почти болезненно, я прижимаюсь к Майлзу, готовый разрыдаться, упасть на колени и умолять не останавливаться.

Я пытаюсь справиться с его одеждой. Та отвечает мне треском ткани, но это мелочи, и я наконец-то касаюсь его кожи. Горячая. Множество шрамов. Интересно, сойдут ли они до конца?

В конце коридора слышатся шаги и голоса. Я замираю. Я просто растерянная женщина, которую вот-вот застанут с любовником.

Майлз тихо ругается, отстраняясь. Вдвоём мы ищем дверь, не запертую на замок, и находим — это тесная каморка без окон, с покрытым пылью столом, потёртым диваном и пустыми полками вдоль одной из стен.

— Прекрасно, — выдыхает Майлз и опрокидывает меня на диван.

Я даже не успеваю вскинуть руки в защитном жесте — он наваливается сверху, в этот раз, когда уже в самом деле неважно, кто выше, поцелуй получается жадный, требовательный, глубокий. Когда перестаёт хватать воздуха, начинается борьба с одеждой. Её слишком много: пока я снимаю с Майлза штаны — пока он снимает штаны с меня — я боюсь, что он уйдёт. У него полно времени передумать. Я опасаюсь того, что он увидит мой член, испугается и сбежит. Он научился терпеть присутствие гермафродита, но что он скажет о голом гермафродите в постели?!

Мы меняемся местами — теперь я лежу сверху и ласкаю его тело губами. Его соски почти не чувствительные, в отличие от моих. Я был с мужчинами слишком давно, в юности, в последний раз — на Бете, до того, как открыть мужскую сторону своего характера и стать наёмником, и я чувствую себя чёртовой девственницей. Я не помню, что надо делать, я не знаю, где ему будет приятно, но Майлз позволяет мне изучать его тело, пока я не спускаюсь до низа живота.

Это меня смущает. Несмотря на то, что я мечтал об этом много лет. Я обхватываю его член губами, он шепчет:

— Бел...

Это похоже на стон. Я совершенно не представляю, что делать дальше. У него тёрпкий, очень сильный вкус, я не знаю, нравится мне это или нет. Наверное, нам следовало бы начать с душа, но, чёрт возьми, если за десять лет мы не смогли сделать это иначе, то нечего и думать...

Я стараюсь сделать ему приятно, так, как было бы приятно мне. Наверное, если бы я был мужчиной, я сейчас сгорел бы со стыда, но, если бы я был женщиной, я прошел бы этот путь намного быстрее — не понадобилось бы ни десяти лет, ни смерти...

Моё возбуждение становится настолько сильным, что я начинаю ёрзать бёдрами. Майлз стонет, по его телу пробегает судорога, и он пытается отстранить меня.

— Хватит, Бел. Иди... ко мне.

Я снова оказываюсь под ним. Не знаю, как ему это удаётся.

— Грудь я уже нашел, сейчас проверим... — шепчет он, и в этот момент кажется мне почти безумцем.

— Великий адмирал Нейсмит сомневается, что найдёт нужную дырку?

Он рычит — и находит. Я содрогаюсь от боли и удовольствия. Стон получается почти жалобным, и Майлз уменьшает напор, даёт мне привыкнуть, а потом всё-таки входит до конца и начинает двигаться, пока это не становится просто нестерпимым, незаслуженным наслаждением, пока я не начинаю метаться по скрипучему дивану, стискивая кулаки, а потом меня накрывает. Моё тело — огромная туго сжатая пружина, распрямляется, мир рассыпается на куски, и я проваливаюсь в открытый космос, навстречу ледяным звёздам.

Когда я прихожу в себя, Майлз прикусывает моё плечо и пытается отдышаться.

Потом мы лежим молча несколько минут, я перебираю его волосы, касаюсь его тела, пытаюсь запомнить — для себя. Для всех остальных я просто запомню его великим.

Когда мир окончательно возвращается, в тот счастливый момент, когда нужно или заснуть, обнявшись, или проснуться и вставать — мы встаём и быстро одеваемся.

— Иди к доктору Пион. Мне нужен кто-нибудь, чтобы обеспечивать связь.

Я киваю и выхожу из комнаты первым. Наверное, мы никогда больше не увидимся, но я всё равно не могу не улыбаться. Все остальные чувства придут позже.


Название: Случайность
Автор: Цветок декабря
Категория|Рейтинг|Размер: гет, R, миди (~4400 слов)
Пейринг|Персонажи: Марк Форкосиган/Бел Торн
Краткое содержание: это была случайная встреча в космопорте Эскобара

*
Если это можно было назвать встречей — встретились они случайно.

Главная случайность, конечно — как его вообще занесло в эту часть космопорта цивилизованного Эскобара. Учитывая, что экономить на кофе нет необходимости, можно было поискать местечко поприличнее. А не вроде тех, откуда посетителей иногда выносят через запасной выход.

Но, когда коридор сузился, а со стен исчезли указатели, Марк и не подумал сворачивать. Заблудиться не получится, карту он предусмотрительно взял с собой, а времени до отлёта ещё полно, и надо его чем-нибудь занять. Насидеться и належаться он ещё успеет.

«Способности к поиску приключений на свою задницу — от Майлза. А вот глупость — своя, собственная», — подумал Марк, и в этот момент ему под ноги упало тело. Тело это вылетело из дверей забегаловки под табличкой «Жареные цыпочки», что само по себе было неаппетитно. Автоматические двери не успели среагировать, и тело присыпало градом осколков.

— И тебе доброго утра, парень.

Марк подавил зевок, перешагнул через тело и заглянул в забегаловку. Внутри, как и ожидалось, шла драка. И ещё вкусно пахло соусом и жареными белковыми кубиками. Убийца и Обжора одновременно заинтересовались происходящим.

Народу внутри было не так много — двое равнодушно жующих техников в синих комбинезонах в дальнем углу, хозяин в фартуке не самой образцовой чистоты, угрожающе размахивающий дубинкой из-за стойки и трое громил в военной форме незнакомого Марку образца — товарищи вылетевшего за двери тела. Марк подумал обойти их вдоль стеночки, заказать «Цыпочку» и понаблюдать, но потом отмёл эту идею как очень глупую. С кем они дрались, было не разглядеть.

Двери наконец очнулась и раздвинулись — и Марк, восприняв это как приглашение, скользнул внутрь. Возможно, это проклятая Форкосигановская интуиция, но он знал, что не стоит проходить мимо.

— Закрыто, — рявкнул ему хозяин.

Марк пожал плечами и прислонился к стене — лезть в драку он и не собирался. Но тут один из громил, получив кулаком в нос, упал на пол, и Марк разглядел наконец вторую сторону конфликта. Это была женщина. На первый взгляд. Каштановые волосы ниже плеч — отросли с последней встречи, футболка, подчёркивающая изящную грудь и слишком развитые мышцы.

— Бел! — крикнул Марк.

Гермафродит обернулся. Марк не решился бы определить, чего в его взгляде больше: алкогольного тумана или ненависти. Один из громил, пользуясь тем, что его противника отвлекли, подхватил со стойки бутылку и замахнулся.

— Сзади, — взвизгнул Марк и перестал сопротивляться навязчивым просьбам Убийцы — драка была тому в удовольствие.

Белу удалось увернуться, бутылка скользнула по его предплечью… Дальше Марк не смотрел, увлечённо валя на пол доставшегося ему громилу и переключая внимание на его пытающегося подняться с пола приятеля.

Спустя несколько минут и столько же синяков всё было кончено. Марк аккуратно уложил на пол последнее бессознательное тело и повернулся к Белу. Тот стоял, опасно покачиваясь, и зажимал рукой кровоточащую рану на лбу.

— Я не знаю, какого чёрта тут произошло... — Марк подавил желание схватить Бела за плечи и встряхнуть, — но советую уматывать отсюда, пока не появилась полиция.

— Эй, не так быстро, коротышка!

Марк обернулся. Парализатор, направленный на него, был не лучшим, но и не худшим зрелищем в его жизни. Нейробластер обычно выглядел куда более внушительно, но, к счастью, хозяин забегаловки не был склонен к убийству. Пока что.

— Поясните вашу позицию, — миролюбиво предложил Марк, жалея, что таланта убалтывать людей ему не досталось.

— Твой друг... подружка... должна заплатить мне за разбитую дверь. И за пару бутылок. И ещё — два сломанных стула. Думаю... оно предпочтёт расстаться с парой десяток? Или ему... ей больше нравится парализованным дождаться приезда полиции?

— Вы могли сделать это до начала драки.

— О, нет, — хозяин усмехнулся, показывая зубы. — Это вредит бизнесу. Сюда приходят не для того, чтобы получить разряд парализатора за попытку познакомиться с красавицей, даже если у неё неожиданно член в штанах. Но за убытки приходится платить. Вот если бы вы убили кого — другое дело, а так — мне с полицией связываться тоже неохота... Но приходится. Ясно тебе? Так что выбирайте.

«Ах ты сукин сын!»

— У меня нет денег, — Бел развёл руками. Кажется, он размышлял, успеет ли добраться до хозяина «Цыпочки» прежде, чем тот выстрелит. — Извини, Марк, но развлекаться тебе придётся без меня.

— Я заплачу, — быстро сказал Марк.

— Это так благородно, — удивился хозяин забегаловки, принимая свободной рукой карту Марка. Потом добавил шепотом: — Оно... она горячая штучка, правда?

И чуть не получил в глаз.

Как только всё было улажено, Марк подхватил покачивающегося Бела под руку и вытащил наружу. Стекло приятно похрустывало под сапогами, но тело уже убралось. Само или нет — кто его разберёт.

Почувствовать себя в безопасности Марку удалось только повернув за угол. Ни полиции, ни разряда парализатора в спину — разве это не прекрасно?

— Я провожу тебя, — предложил он Белу. — Ты далеко отсюда остановился?

— В какой-то гостинице, — неохотно ответил тот.

«Потрясающе информативная новость».

— Хотелось бы знать, в какой.

— Туда.

Бел протянул руку, перемазанную в крови, несколько томительных секунд разглядывал её. Потом махнул в сторону лифтовой шахты. Марк послушался. Они спустились на несколько уровней и оказались в секторе для приезжих, в самой дешевой его части.

Порывшись в карманах, Бел достал ключ с номером комнаты, и ещё десять минут они искали нужную дверь. Комнатка оказалась размером с каюту на курьерском корабле, на вкус Марка — что-то вроде коробки, к тому же закрытой.

— Шел бы ты в душ, — распорядился он. — От тебя несёт «Цыпочками». Тут аптечка есть?

— Поищи в моём чемодане.

Поскольку чемодан мог быт только под кроватью, Марк опустился на пол, вздохнул, поморщился от боли — плечо было не вывихнуто, иначе болело бы сильнее, но всё равно далеко не самые приятные ощущения. В чемодане нашелся хирургический клей, мазь для синяков и антисептик. Марк вывалил свою добычу на кровать, разулся и прилёг. Достал комм — на своё рейс он безбожно опаздывал — до отлёта корабля на Колонию Бета оставалось чуть больше часа. Самое то, чтобы поторопиться и сдать билет. Улетит вечером — к счастью, на Эскобаре это не проблема...

Бел Торн вышел из душа, обернув вокруг бёдер полотенце. Влажные волосы были зачёсаны назад и казались почти чёрными, но взгляд Марка приковало вовсе не это. Аккуратные груди с острыми сосками. Небольшие — как раз такие, чтобы уютно лечь в ладонь... Он непроизвольно облизнул губы.

— Нужно... обработать твой лоб. Или нет, лучше оденься сначала.
Проклятье. Голос его выдаёт! Но там, под полотенцем... А что там, кстати?

— Струсил? — Бел презрительно усмехнулся и почти свалился рядом. Полотенце задралось, обнажив бедро... и больше ничего, к счастью. Бывший капитан заложил руки за голову, от чего груди стали ещё рельефнее. — Я подумал, тебе именно этого хочется, иначе к чему бы столько благородных жестов? Или тебе просто стыдно?

— Стыдно? За что?

— Я так и думал.

«Это я виноват в том, что он больше не капитан "Ариэли", но, с другой стороны, это он виноват, что не сдал меня сразу, а продолжал играть в послушного капитана и адмирала Нейсмита!»

— Тогда мы оба были виноваты. И оба влипли. Ты виноват не меньше моего.

— Знаю. Но всё-таки мы сделали это. Майлз сделал... — Бел вздохнул и закрыл глаза. — Ладно, займись моим лбом, вряд ли ты сделаешь ему ещё хуже.

Марк изучил рассеченную кожу. Пустяк. Он выдавил немного антисептика, Бел поморщился. Его грудь здорово смущала.

— Ты любил Майлза?

«Ну и кто из нас пьян?!»

— Ты лучше целуешься. Хотя тебя я просто ненавижу.

— Это чувство мне нравится больше, — согласился польщённый Марк. — За этот год, между прочим, я немного продвинулся насчёт целоваться. Могу показать.

Бел приоткрыл один глаз и посмотрел с ледяным презрением. Марк смутился.

— Ох, прости. Это всё... она. Ты бы её прикрыл... чем-нибудь...

Повинуясь порыву, Марк попытался натянуть на Бела одеяло. Тот не мешал и не помогал. Кажется, он надеялся уснуть. Зато одеяло и мужская сущность Марка отчаянно сопротивлялись.

— Даже не знаю, засчитывать ли тебе эту попытку, — сонно пробормотал Бел.

Марк опустил глаза и увидел, что, пока он боролся с одеялом, полотенце окончательно съехало с бёдер. Он сглотнул.

— Ты... А... Как у женщины у тебя там тоже есть?

— Можешь посмотреть.

— Прости... Я никогда не видел гермафродитов... Поэтому я так и сделаю!

Вялый член мешал рассмотреть все подробности, а трогать его руками Марк опасался. Женская половина Бела его влекла, мужская — отталкивала, и это было довольно странное ощущение. И всё-таки разглядеть ему удалось достаточно. В самый раз, чтобы теперь позволить вечернему рейсу на Бету тоже уйти без него.

Он заложил руки за голову, копируя Бела

— Так почему у тебя нет денег?

— Закончились.

— А зачем ты полез в драку?

— Ты поспать мне дашь, чертов недомерок?

— Нет.

— Надеюсь, у тебя в кармане не припрятан инъектор с фаст-пентой, — пробурчал Бел, поворачиваясь к Марку спиной. — Эти ребята хотели со мной познакомиться. А у меня с некоторых пор аллергия на это.

— На секс?

— На заигрывания ко мне. Я не для того улетел с Беты... Какого хрена, Марк, не притворяйся глупее, чем ты есть. Ты чёртов Форкосиган, даже если у тебя в мозгу одни гормоны! Я боевой офицер со стажем, который не снился всем этим ублюдкам! А не просто баба с сиськами, за которые можно полапать... А я ещё удивлялся, зачем Майлзу нужно было это дурацкое правило с запретом неуставных отношений на флоте!

— И?

— И именно поэтому у меня сейчас нет работы!

Марк решил не выяснять подробности. Судя по всему, в этой истории кто-то не досчитался пары яиц. И, судя по тому, что яйца Бела на месте — он-то как раз свою честь отстоял.

— Но ты отрастил волосы. Это так... по-женски.

— Они сами отросли! И я собираюсь устроиться капитаном на торговый корабль. Поэтому я и прилетел сюда, чёрт бы побрал... — Бел выдохнул и снова перевернулся на спину. — Я вышлю тебе двадцатку с первой же зарплаты.

— Оставь её себе, за всё платит Фелл. И Риоваль, а он мне чертовски должен, даже после того, как сдох.

Они уставились друг на друга и некоторое время молчали. Слышно был, как монотонно гудит за стеной робот-уборщик — словно гигантский пчелиный рой.

— Всё было... настолько плохо?

Марк содрогнулся. Нет уж, эту тайну он унесёт с собой в могилу. Конечно, Елена знает кое-что, но в ней Марк был уверен. Она не проболтается... случайно, а если кто-нибудь решил её допросить под фаст-пентой, и спросит заодно и о нём? О, нет, никто не знает, что она делала в лаборатории Риоваля, никто не догадается, о чём именно надо спрашивать!

— Всё было просто отлично, учитывая, кто из нас сейчас с тобой разговаривает, а кто...

«Я убил двоих. Мозг барона и его тело. Бедный клон... Я понимаю, как глупо жалеть давно мёртвую оболочку, и всё равно не могу об этом забыть. Я спас почти пятьдесят человек, а сколько на моей совести тех, кого я не спас?»

— Я до сих пор не понимаю, как тебе это удалось.

— Гален чертовски хорошо знал своё дело.

«Это сделал я», — сказал Убийца. Обычно он редко разговаривал, но он не любил, когда его заслуги не признают. — «Пришлось долго выжидать. Очень долго, но у меня был всего один шанс, и я им воспользовался».

— Гален учил тебя?

— Вроде того.

«Неужели есть хоть один человек, который ничего об этом не знает?!» Марк был почти счастлив: никаких историй про шоковую дубинку, никакой жалости. Как он ненавидел эту разрушающую жалость, кто бы знал. Елена знает... Он получил письмо от неё всего неделю назад — она писала, что ушла в отставку. И про ребёнка. Марк понятия не имел, зачем она ему об этом сообщила. Наверное, надеялась, что он будет утешать Майлза или что-то в этом роде. Вот ещё. Майлз сам утешит, кого хочешь.

— Натаскивал тебя на Форкосиганов?

— И перестарался настолько, что я сам стал одним из них, — Марк выдал одну из самых пугающих своих улыбок.

— И всё-таки вы разные, хоть ты и, прости — клон.

— Тебя это смущает?

— А тебя смущает, что я — гермафродит?

Вопрос был — что надо. Марк почувствовал, что вот-вот зальётся краской, с головы до ног.

— Честно говоря, да.

— Тогда давай ты заткнёшься и дашь мне поспать? А лучше — свалишь отсюда.

— Мне некуда, — признался Марк.

— У тебя полно денег, так сними себе комнату. Где-нибудь подальше.

— Не хочу.

— Чокнутый клон.

— Вот именно.

Чокнутый клон и не менее безумный гермафродит, два придурка, пытающиеся сбежать от своей сущности или принять её. Пока что — поражение на всех фронтах. И всё-таки интересно...

— Ты знал, что я — не Майлз, — медленно сказал Марк, глядя на Бела, — и всё равно поставил на карту всё, чтобы спасти клонов. Это того стоило?

— Да.

— В таком случае, тебе достаточно будет знать, что я тоже заплатил свою цену.

Бел неожиданно протянул ему руку — и они обменялись крепкими рукопожатиями. У Бела были красивые тонкие пальцы, и Марк, не в силах побороть свои инстинкты, прижался губами к его запястью.

— Марк?

— Да, Бел?

— Избавь меня от необходимости подвешивать тебя за яйца.

— Это говорит мне человек, валяющийся передо мной с голой грудью и...?

«И голым членом. И всем остальным».

— Ты же её уже прикрыл. — Бел усмехнулся. — Я очень хочу спать, правда. И если ты помешаешь мне выспаться, утром у меня будет болеть голова. А это очень заразная болезнь.

— Ладно, понял. Только послушай...

— Заткнись, — прорычал Бел, перевернулся на живот и спрятал голову под подушкой.

Марк пару минут любовался крепкими ягодицами неопределённой половой принадлежности.

— Я просто хотел сказа, что я в душ. Оставь мне кусочек одеяла.

Бел зарычал.

«Болтливость у меня тоже наследственная», — горестно подумал Марк, быстро разделся — всё равно на него не смотрят — и отправился мыться.

Душ в этой гостинице был такой же скучный, как и комната — ещё бы, такая дешевка — поэтому мытьё удалось растянуть всего на полчаса, а что делать дальше, Марк понятия не имел. Он прекрасно выспался ночью, сейчас же по местному времени было что-то около полудня. Его вещи были в камере хранения, но идти за ними Марк не рискнул, вдруг Бел Торн проснётся и сбежит? Ищи его потом... Конечно, бежать ему без денег особенно некуда, но с него станется сделать это просто назло.

Марк надел побывавшую в драке одежду и шепотом выругался. Хотелось есть.

Потом он нашел карточку Бела и, разобравшись с хитрой эскобарской системой, перевёл на неё тысячу бетанских долларов. Оставалось молиться, чтобы Бел не обнаружил этого до тех пор, пока рейсовый корабль «Эскобар — Колония Бета» не покинет орбиту, унося Марка как можно дальше от разгневанного гермафродита.

«Надеюсь, он не решит, что я заплатил ему за возможность полюбоваться его грудью». Это было бы несправедливо, тем более платить пока не за что — он и потрогать-то не решился... зря, кстати. Проснувшись, Бел вряд ли будет валяться голышом.

«Главное, чтобы он не попытался пристукнуть свидетеля!» В крайнем случае можно будет сказать, что это ему приснилось. Последствия злоупотребления алкоголем низкого качества, не стоит делать это в сомнительных забегаловках... цыпочка… Примерно на этом месте мне и сломают челюсть».

Марк плюхнулся на кровать — она была узковата для двоих, и левым боком он хорошо чувствовал исходящее от Бела тепло. Это создавало некоторые проблемы — например, ноющую тяжесть внизу живота...

«У него член», — напомнил себе Марк.

Кажется, именно это смутило его в прошлый раз, на "Ариэли". Давно это было, больше года прошло, так какого хрена он так ясно вспомнил разбуженного Бела в шелковой ночной рубашке, сонного и соблазнительного? И поцелуй, который так и не стал ничем большим. «Он ведь уже тогда знал, что целует не Майлза, да?»

Марк повернулся к Белу спиной и твёрдо решил не поддаваться.

«Но, если не смотреть на член, то дальше он совсем как женщина». Не то, чтобы Марк много знал о женщинах, если на то пошло. Но всё-таки о гермафродитах он знал ещё меньше. Вот, например, интересно, возбудится ли его член в процессе, и если да, то что с ним делать? «Просто прекрати об этом думать!»

«Но мне хочется», — тут же возразил Пыхтун.

«Тебя мне только не хватало сейчас!» — разозлился Марк и вскочил на ноги. Правда, пересесть было некуда, а пьяный Бел мог спать ещё долго. Прокляв комнатки-коробки с единственной кроватью, Марк вышел и прошелся по коридору вперёд-назад. Кое-кто косился на него, но это было привычно.

Всё сильнее хотелось есть, но внутри комнаты не было ничего похожего на доставку, а снаружи — на кафе или торговый центр. А уходить далеко Марк не решался: или Бел сбежит, или, что вероятнее, сам Марк и потеряется.

Промучившись с полчаса, он вернулся и, усевшись на краю постели, погрузился в чтение. Всё равно его ждут экзамены, так почему бы не заняться этим прямо сейчас. За чтением время летело незаметно — Марк ещё на Барраяре понял, что далеко не безнадёжен, особенно когда не пытается притворяться Майлзом. А потом и на практике убедился в этом, как только сумел наконец заняться именно тем, что было ему по душе, а не тем, чему его пытались обучить насильно. Возможно, бухгалтерия — это и не предел его мечтаний, но, по крайней мере, он точно знает, зачем ему это нужно...

— Марк? — хриплый голос Бела Торна, больше похожий на стон, заставил отложить чтение.

— Я здесь.

— Чёрт возьми, я думал, ты приснился мне в кошмаре.

— Даже если и приснился, в данный момент это не отменяет моей реальности. Прости, Бел, но я действительно здесь.

Тот хрипло выругался.

— Тогда принеси чего-нибудь выпить. Там, в конце коридора. Входит в стоимость жилья, не беспокойся...

Вставать Бел, кажется, в самом деле не собирался. Но вдруг он только притворяется? «Интересно, сколько он вчера выпил?»

Марк выскочил из комнаты и бегом бросился искать, где тут кормят. В конце очень длинного коридора в самом деле обнаружилось автоматическое кафе с раздачей, и Марк взял два кофе и бутылку воды. Потом подумал, что Бел не обидится, если он немного поест, всё равно заплачено, и взял себе две порции чего-то синтетического до неузнаваемости, подписанного как «Индейка с рисом и овощами».

Когда он вернулся, нагруженный подносом, Бела на кровати не было. Марк поставил поднос на тумбочку, зачем-то заглянул под кровать, потом сунулся в душ. Бел, конечно, был там. Увернувшись о летящей в лицо мочалки, Марк выдал что-то вроде: «Кофе принёс», - быстро захлопнул дверь и почти свалился на кровать, пытаясь справиться с мыслями об изящном теле в клочьях белой пены.

Самое время поесть. Может быть, тогда кровь прильёт к желудку, а не к... «Сволочь бетанская!» — Марк погрозил в сторону душевой кулаком и схватился за вилку, уничтожая «индейку» так быстро, словно испытывал к ней личную неприязнь. Ещё бы, часов восемь без крошки во рту!

Еда закончилась раньше, чем Бел соизволил выйти из душа. Марк уже начал думать, издеваются над ним или там был запасной выход... через канализацию? Закрыв глаза, Марк начал представлять, как врывается в душевую, прижимает Бела — мокрого, злого, гибкого, как кошка — к стене, и...

Дверь открылась и Бел вошел в комнату, принеся с собой облако пара и аромат духов: нежный, цветочный. Женский.

«Даже если он потом отрежет мне яйца...»

Марк сглотнул, не в силах оторвать от него взгляд. Сомневаться не приходилось: перед ним была женская версия Бела. Причем настолько женская, что напоминала маскарад. Или ловушку… Но Марк был просто счастлив угодить в неё.

— Ну? — не слишком дружелюбно спросил Бел, подходя к кровати.

Его кружевное бельё, вызывающе-красное, оказалось так близко, что Марк не удержался, протянул руку, провёл пальцем по подвязке чулок.

Бел ненатурально-томно хихикнул, а потом заломил Марку руку и ткнул носом в кровать.

— Где мой кофе, самец?

— Т-там, — пробормотал Марк, надеясь, что Бел отвлечётся и... не будет его трогать. Поза навевала много неприятных воспоминаний.

— Неужели среди жалких остатков твоего пиршества и для меня что-нибудь найдётся?

«Я был голоден!»

Бел обошел кровать, придирчиво взвесил на руке стаканчик с кофе, заглянул внутрь, фыркнул, но выпил в два глотка. Наверное, кофе успел остыть, пока он мылся. Потом Бел принялся за воду. Марк не слишком уверенно сел, думая о том, сумеет ли сбежать, если всё пойдёт не так. «Куда уж больше „не так“! Гермафродит в красном белье и белых чулках! Кто-то здесь сошел с ума!»

— Ты не очень-то заботливый кавалер. —Бел небрежно бросил пустую бутылку на поднос. — А вдруг дама проголодается?

— Мы поужинаем. Чуть позже.

Марк перебрался поближе, поймал Бела за талию и притянул к себе. Тот не сопротивлялся, когда Марк уткнулся носом ему в живот. Его кожа пахла просто потрясающе. И на вкус было неплохо — сладко. Живот тоже был женским — без рельефных мышц, без свойственной мужчинам дорожки волос. Насколько Марк мог убедиться утром, внизу тоже всё гладко. Хотелось бы знать, так и задумывалось или Бел заботится о своей интимной причёске? Сам Марк на его фоне был чем-то вроде волосатого орангутанга. «Но мы ведь уже разобрались с ролями, так почему бы мне не побыть мужчиной?»

Марк обвёл языком пупок, Бел фыркнул и попытался оторвать Марка от себя.

— Что ты, мать твою?..

— Неприятно?

— Щекотно.

— Тогда терпи!

Марк усадил Бела на колени и неуклюже попытался расстегнуть застёжку лифчика.

— Помочь?

— Я справлюсь!

— Надеюсь, малыш Марк не девственник? — Бел провёл пальцем по его щеке, царапнув ногтем, и начал расстёгивать рубашку.

— Ты даже не представляешь, насколько нет! — прорычал Марк, справляясь наконец с застёжкой. Груди в самом деле легли ему в ладони идеально. Как будто бы их делали специально по его руке.

— Надеюсь... за эту часть твоего образования... платил не Фелл? — вышло хрипло, но, похоже, сдаваться Бел не собирался. Для женской своей ипостаси он был чересчур язвителен, на вкус Марка.

— Немного мимо. — Марк сжал пальцами соски, и Бел шумно втянул воздух. — Но со своей задачей мои учителя справились.

Жаль только, его учили не доставлять удовольствие, а получать — причём в самые странные моменты его личной жизни. И не в самой удачной компании. Интересно, он снова начнёт задыхаться, как только дойдёт до дела? Если так — Белу Торну грозит самая нелепая смерть — от хохота. Будет его очень жаль.

Наклонившись, Марк осторожно лизнул набухший сосок, потом ещё осторожнее втянул его губами. Бел замер, перестав бороться с рубашкой. «Удобно быть низеньким», — подумал Марк. Занятие ему неожиданно понравилось. Бел, вздумав поиграть с ним, видимо, не понимал, что сам же подал себя на стол изголодавшемуся маньяку. Он, наверное, думал, что Марк перепугается и сбежит... Впрочем, какая разница — теперь-то Белу некуда деться.

«Интересно, Бел — это и женское имя тоже? Всё-таки думать о нём... о ней, как о женщине — проще, потому что всё остальное, мужское, меня определённо не интересует. Впрочем, что мешает мне самому выбрать то, что мне больше нравится? Я на него... неё чулки силой не натягивал!»

Да, так определённо будет проще.

Марк с удовольствием ласкал грудь: осмелев, он превзошел свои самые смелые фантазии, действуя одновременно руками, губами и языком, Бел подавалась ему навстречу, дыша тяжело и прерывисто. Марк провёл руками по её бокам, по животу, потом, гордый своим бесстрашием, сунул руку в трусы — и отпрянул, наткнувшись пальцами на член.

Бел противно и обидно засмеялась... засмеялся.

— Что, испугался?

— У тебя там что-то лишнее, красотка.

— Это у тебя там что-то лишнее. Но я даю тебе две минуты убраться отсюда, унося всё своё хозяйство, пока я... добрая!

— А ты не пыталась это удалить?

— Что?! Ты имеешь в виду... — Бел вдруг расхохоталась, складываясь пополам и цепляясь за Марка. — Ты говоришь про... операцию... по смене пола? Гермафродиту?

— Так мне было бы проще видеть в тебе женщину.

— Ты наглец и сумасшедший.

— Это семейное. И ещё я немножко клон.

— Хватит болтать.

Марк, улыбнувшись, бросил Бела на кровать.

— Он не будет тебе мешать. Разве что в начале, — пообещали ему, но Марк не слушал, всё его внимание было сосредоточено на восхитительных белых чулках. Он гладил их, тёрся, покусывал, пока Бел, разъярённая и удивлённая, пыталась его оттолкнуть.

— Оставь... порвёшь.

— Куплю новые!

Он чувствовал себя собакой, которой швырнули самую вкусную кость в её короткой собачьей жизни. Справившись с поясом, Марк попытался стащить чулки — ухватив за верхний край, волнительно кружевной, губами. Бел позволила проделать это только с одной ногой, потом Марка грубо схватили за волосы и потянули вверх. Боль была настолько восхитительной, что на глаза навернулись слёзы.

— Ты не за тем здесь, чтобы грызть мои чулки! Действуй! Или я сама... То есть сам!

Марка встряхнули, одновременно вытряхивая из рубашки, и он свалился на Бела. Потом был поцелуй — яростный, как схватка, Бел пыталась причинить боль, Марк радостно отвечал, чувствуя солёный привкус крови.

Руки Бела мяли ему спину, Марк шарил по его — её телу — слепо и отчаянно, хватаясь за грудь, за плечи, за волосы. Потом понял, что скоро взорвётся, и этим взрывом разнесёт половину Эскобара, если немедленно не решится.

Трусики поддались легко, гораздо сложнее оказалось справиться с собственными штанами. Руки дрожали, но вроде бы терять сознания он пока не собирался.

Бел помогла ему, избавив от мучительной необходимости прикасаться к члену — убрала его в сторону, открывая Марку влажные складочки, которые манили его с самого утра. Свою женскую половину... Бел нетерпеливо двинула бёдрами навстречу, Марк застонал сквозь зубы и вошел в неё, дрожа от страха и предвкушения. Внутри было тесно и невероятно горячо и влажно, именно так, как он и мечтал. Сознание начало радостно уплывать. Бел напряглась.

— Тебе больно? — тут же перепугался Марк, замирая.

— Что? А. Нет, просто давно не... Чёрт, если ты ещё раз остановишься...

— Ты уверена?

Вместо ответа Бел подалась к нему, насаживаясь сама. Её пальцы впились Марку в плечи, царапая и, наверное, оставляя синяки. Он не сопротивлялся, когда его повалили на спину и оседлали бёдра.

Это было восхитительно. Марк застонал, сжимая её талию и любуясь, как вздымаются и опускаются маленькие груди в ответ на каждое движение. Быстрый ритм сводил с ума… Потом, уже на грани, Бел сжала его член внутри себя, и сознание наконец-то заволокло долгожданным наслаждением. Марк закрыл глаза, содрогаясь всем телом, впиваясь пальцами в простыни и пытаясь восстановить дыхание. Бел легла рядом, загнано дыша Марку в щёку.

— Вот что... Выходи за меня, — сказал ей Марк.

Белу понадобилось несколько минут, чтобы справиться с приступом смеха.

— Конечно, в семье Форкосиганов не хватает только гермафродита. Думаешь, после этого вас наконец-то торжественно изгонят с Барраяра?

— Не изгонят, — упрямо заявил Марк.

— Они даже не поймут, какого я пола.

— Главное, что я это понял.

Бел присвистнула.

— Что-то ты, конечно, понял. Ну и кому нужна жена, способная под настроение отыметь собственного мужа?

— Ты этого не сделаешь, — сказал Марк с уверенностью, которой не испытывал.

Бел зарычала, но доказывать ничего не попыталась. Вместо этого придвинулась немного ближе.

— На Барраяре мне делать нечего. Это точно.

— Мне тоже, — признался Марк. — Разве что на Зергияре, и то не знаю. Я лечу на Бету.

— На Бете мне тоже делать нечего.

— Мне кажется, там хорошо растить детей, — предпринял он ещё одну попытку.

«Во всяком случае, мои дети, если они когда-нибудь появятся, будут расти именно там».

Бел приподнялась на локте, нависла над Марком, всматриваясь ему в лицо.

— Майлз однажды сказал мне то же самое.

Её соски щекотали ему грудь. Это было просто безумно.

— Любой бы сказал то же самое, если бы вырос на Барраяре или на Единении Джексона.

«Вы говорили с Майлзом о детях?» Но спрашивать он не решился.

— И всё-таки, если ты вдруг не понял, я собираюсь наняться капитаном на торговый корабль.

— Я буду ждать тебя дома и готовить ужин к твоему возвращению! — предложил Марк.

«По-моему, я веду себя, как юнец, впервые оказавшийся в постели с женщиной... или с кем-то вроде женщины. С другой стороны, это не так далеко от правды, как мне хотелось бы».

— Как минимум один ужин ты обещал мне сегодня.

— Я ведь не отказываюсь от своих слов. И ещё я должен тебе новые чулки, выберем их вместе?

— Я вот думаю... А что, если я просто тебя убью, а?

— Разумеется. Обязательно убьёшь. Чуть позже.

— А когда твой рейс на Бету?

— Никогда? — предположил Марк наивно.

В него запустили подушкой и, когда он увернулся, чуть не затолкали в рот подвернувшиеся под руку трусики.

— Придурок чёртов! Я в душ!

— Третий раз за день! — возмутился Марк, отплёвываясь. — Хренов чистоплотный гермафродит! Я с тобой!

Ему не ответили, и Марк счёл это согласием.