[jetta-e]

Название: Высокая верность (High Fidelity)
Автор: karanguni
Слэш, мини (~3000 слов), авторское R (я думаю, PG-13). Эйрел/Джоул, Иллиан, Корделия
Саммари: "Я наблюдаю за тобой и свидетельствую; и то, что я свидетельствую, является основанием для доверия. И все же - ты мне что, даешь свое слово? Или как?"

*

- Я была бы признательна, - сказала ему Корделия, - если бы в этом путешествии ты приставил сопровождать меня своего самого свободомыслящего или, напротив, наиболее косного и не космополитичного агента.

Саймон, сидящий по ту сторону стола от Корделии, поднял брови. Они сейчас якобы строили планы на месяц визита леди Форкосиган к ее матери на Бету; "якобы", потому что в процессе разговора Корделия в какой-то момент попросила принести чай и таким образом сделала первый залп в кулинарной войне за умы. Правда, Саймон не очень понимал, в чем была ее цель: неужели та рассчитывала, что он позабудет приставить к ней СБшный эскорт, если выставленные перед ним сандвичи окажутся на порядок лучше той дряни, которой он питается в штаб-квартире?

"Продолжайте", - сделал он жест свободной рукой.

- Учитывая, что это будет целый месяц на Бете, - продолжила Корделия, чьи глаза смеялись, - я бы хотела, чтобы моя СБшная тень могла бы гармонировать с местным окружением или - если он этого не сумеет - хотя бы узнать кое-что для себя полезное.

- Лучше им не делать ни того, ни другого, - ответил Саймон твердо. Корделия ничего не сказала, лишь поглядела на него поверх своей чашки. Саймон вычеркнул имя из списка кандидатур и отложил распечатки, сложив их по порядку. - Вам никогда не победить, Корделия; так или иначе, это все равно будет охрана, причем бдительная. Я делаю вам одолжение и раскрываю свои карты, так что вы и ваша мама можете... - Саймон со звяканьем (впрочем, очень нежным, потому что бог знает, сколько стоил этот сервиз) поставил нетронутую чашку на блюдце, - ...замучить их угощениями и мелкими хозяйственными поручениями, пока они будут пытаться нести свою службу.

- Если бы ты не открыл мне свои карты, - задумчиво сообщила Корделия, - значило бы это, что я набрала очки, если бы мне удалось опознать твоих шпионов?

Саймон улыбнулся:

- Жернова правосудия крутятся, так что да: вы бы набрали очки, а они бы заслужили взыскание.

Корделия вздохнула и поднялась, тем самым положив конец их разговору, потому что Саймон тоже встал. Она махнула ему рукой:

- Отправляйся по своим делам, Саймон; а я тебе приготовлю на дорожку пакет с сандвичами.

- М'леди, - отозвался Саймон, изобразив в ответ чуть иронический поклон и расслышав ее негромкое, но все же различимое ухом "Барраярцы!".

Этого мимолетного представления хватило, чтобы Корделия перевела дух.

- А ты в хорошем настроении, - заметила она.

Саймон, с пачкой бумаг в руках, пожал плечами. Сказанное ею было вполне верным. Дела Эйрела как премьер-министра шли гладко, и ради разнообразия теперь уже давно не происходило ничего, кроме незначительной активности графов и министров, на которую традиционно отзывалась СБшная паранойя. Благоприятный политический климат, безотносительно к суточным колебаниям погоды.

- Никто не пытался убить вашего мужа ни сегодня, ни на этой неделе, ни даже в течение месяца. Так что мне можно простить человеческие реакции, как минимум - в присутствии бетанки.

- А что насчет присутствия других барраярцев?

- О, при них - никогда, - Саймон наконец рассмеялся. - Это вызовет слишком много вопросов.

*

Графиня улетела через неделю, как раз тогда, когда Форбарр-Султану сковал мороз. Метеорологи объявили эту зиму одной из самых холодных за много лет. С голых деревьев свисали кинжалы сосулек, угрожающих смертью простым пешеходам, которым не повезло бы прогуляться под их ветвями. В старых зданиях лопались трубы - в них замерзала вода. В один ужасный вечер выпало двадцать пять сантиметров осадков менее чем за четыре часа, похоронив город под снегом.

Снегоуборочные машины на улицах не очень-то помогали делу: по мере своего медленного продвижения они создавали на тротуарах лабиринты сугробов, а падающий и дальше снег замерзал на них, образуя ледяные стены почти в рост человека. Только улицы вокруг замка Форхартунг оставались относительно чистыми благодаря панелям обогрева, проложенных под мостовой в прошлом году, когда на какой-то комитет городского планирования снизошел приступ предвидения. Но, даже если это открывало путь машинам, попытка добраться до самого замка пешком была чистым самоубийством - подскользнуться на растаявшей, а потом замерзшей грязи было как нечего делать. Уже двое министров попало в Имперский госпиталь с незначительными травмами при попытке пересечь Большой Внутренний двор. После того, как флайер графа Форинниса чуть не врезался в телебашню из-за недостаточной видимости, Совет Графов наконец-то объявил парламентские каникулы и закрыл свои двери перед атакой зимы.

Сам замок тоже был изрядно завален, напоминая своим видом пустотелую горгулью, восседающую на высоком берегу замерзшей реки. Даже император отказался от идеи засесть за работу в здешнем продуваемом кабинете и скрылся во дворце, где каминам было меньше трех сотен лет и оттуда не летело столько искр, создающих риск пожара.

А штаб-квартира СБ тем временем продолжала свою работу без перебоев. В их здании почти не было окон, так что аналитики практически не заметили перемену погоды. Хотя по сути они были ей рады: в такой снегопад всякая активность в столице была почти на нуле. Сонный народ - что может быть лучше.

Пока злодеи попрятались, Саймон воспользовался возможностью доделать свои долги и создать кое-какой задел на будущее. Чтобы добраться до особняка Форкосиганов, он взял машину, а не пошел, как обычно, пешком: береженого бог бережет. При въезде водитель протянул свой пропуск в окошко, и бедолага, которому выпало дежурить на воротах, впустил их во двор, а небольшое количество холодного воздуха - в салон. Саймон мимолетно подумал, не наградить караульного медалью.

Толкнув широкие двери, Саймон вошел в вестибюль, и его обволокло радушное жаркое тепло.

Особняк Форкосиганов был блистательным примером графской резиденции, отделанной в местном стиле и с преобладанием дерева. Другие семейства, у которых кошелек был потолще, а государственных наград на счету - поменьше, годами тратили свое состояние на мрамор, яшму, позолоту и импортную древесину - но только не Форкосиганы. Они затянули пояса и остались приверженцами местных материалов, и это обыкновение не изменилось даже во времена пребывания Эйрела у власти. Полы в бальном зале и официальной гостиной были паркетными, но не из дерева с Земли. А кабинет Эйрела, куда Саймон и направлялся, был отделан деревянными панелями от пола до потолка, а по двум другим стенам тянулись стеллажи из древесины дикой маслины.

Саймон уже прошел полпути по коридору, как вдруг резко остановился: у входа в кабинет стояли без дела, а точней, маячили в коридоре двое слуг - камердинер и горничная.

Боже правый, слуги в доме Форкосигана подслушивают у дверей? Для людей, которые верили, что лучше смерть, чем халатность, это должно быть просто концом света.

Саймон решил, что из вежливости стоит их предупредить их о своем приближении, и двинулся к ним, намеренно громко чеканя шаг. Слуги внезапно сделали вид, что очень заняты делом, но косились на Саймона с таким видом, словно их с ним объединял общий заговор. Он не упустил этой подсказки и не стал их "ловить на горячем", а избавил от неловкости, спросив только:

- Лорд Форкосиган принимает?

- Он там, внутри, - ответил камердинер, Йорген, которого натаскивал лично старый Эстергази. Если бы Саймон спросил этого человека, не подслушивает ли тот у замочной скважины, тот бы себе уши отрезал в знак полнейшего отрицания. - Я доложу о вас, капитан.

Он откашлялся, мягко постучал в дверь кабинета и приоткрыл дверь:

- К вам капитан Иллиан, милорд.

Саймон шагнул внутрь и немедленно со всем тщанием оглядел большой кабинет. Ничего особо не изменилось: комм-пульт и письменный стол Эйрела были в порядке, стояли в том же углу, что и всегда, а стол секретаря - симметрично в противоположном углу комнаты. По кабинету тут и там были разбросаны бумаги и расставлены книги из совершенно непримечательного ассортимента; поднос из-под съеденного обеда стоял на боковом столике, чайник пыхтел в углу. Все на своих местах.

- Саймон? - уточнил Эйрел. Саймон перевел на него взгляд и обнаружил, что премьер-министр смотрит на него с вопросом в глазах. Рядом стоял лейтенант Джоул со стопкой распечаток в руках. - Что-то не так?

- Да нет, - ответил Саймон, садясь, и кивнул им обоим: - Полагаю, вы уже видели мою повестку дня, так что давайте начнем с первого пункта.

Через два часа они прервались на нечто, что называлось чаепитием, но по сути было скорее ужином. Кухарка, зная, для кого готовит, исключила из меню пирожные и деликатесы, зато прислала им три исходящих паром глубоких тарелки, содержимое которых больше всего напоминало фермерское жаркое, но сервированное так, что его было не стыдно подать графскому наследнику. Вместе с ними прибыл и большой кувшин с кофе, стоявший сейчас на столике у западного окна, и от его испарений стекло запотело.

- Поднимается ветер, - заметил Эйрел, глядя в окно и наливая себе кружку кофе. Силовой щит вокруг особняка Форкосиганов приглушал внешний шум до минимума, но когда Саймон пригляделся, то увидел, как метель поднимает вихри свежевыпавшего снега на улице перед садом.

- Сначала погода станет еще хуже, потом улучшится, - прокомментировал Джоул, - Прогнозируют еще полметра осадков до конца этого вечера, и предупреждают, что при определенных условиях над столицей могут собраться обширные грозовые облака – сверхъячейка. В последнее время к востоку было слишком тепло.

Эйрел хмыкнул и снова уселся за свой комм-пульт.

- Похоже, путь наружу тебе придется прокапывать, Саймон - а в ближайшее время я тебя из дома не выпущу. Уже много лет ты не оставался на одном месте настолько надолго - ну, разве что удавалось предварительно приколотить тебя к этому месту гвоздями. Если хочешь, я распоряжусь подготовить для тебя комнату наверху.

- Я бы предпочел не давать твоим недоброжелателям новых поводов называть меня "псом Форкосигана", - сухо ответил Саймон. - С делами СБ я предпочитаю переспать в собственной кровати. - Эйрел посмотрел на него искоса, и Саймон ответил полуулыбкой, в которой не было ни капли раскаяния. - Хотя, если ты одолжишь мне лыжи, мой рейд до штаб-квартиры окажется приятнее.

Эйрел вновь уставился в свой ридер.

- Ты же не ходишь на лыжах.

- Я и жонглировать не умел до тех пор, пока кое-кто не вверил в мои руки то, что осталось от СБ, - пробормотал Саймон.

Только тогда Эйрел поднял на него взгляд.

- Продолжай в том же духе, Саймон, и, если ты тут застрянешь, я распоряжусь подыскать тебе не комнату, а конуру.

- А еще я умею сидеть, лежать, приносить нужные вещи и - если должным образом меня мотивировать - даже прикидываться мертвым, м'лорд.

- Ох, не искушай меня.

*

Через полчаса спустя ветер уже завывал как бешеный, когда предсказанный грозовой фронт обрушился на Форбарр-Султану. Ледяная буря не прекращалась больше двадцати минут, с силой молота билась в здания, машины, провода. Особняк Форкосиганов выстоял неповрежденным, но, даже несмотря на защитное поле, какофония града, барабанившего по крыше, заставляла все здание гудеть, словно барабан во время парада. В конце концов, к этому звуку присоединились и вопли автомобильной сигнализации; владельцы машин из страха перед причудами погоды не рискнули выглянуть наружу, чтобы их выключить.

Саймон экспроприировал один из защищенных комм-пультов в особняке, чтобы произвести первоначальную оценку ущерба.

- Как минимум полсотни человек попали в Имперский Госпиталь с различными травмами, - сообщил он Эйрелу, - Молния попала в генераторную станцию, так что в караван-сарае и к югу от Лордз электричества нет. Аварийные службы уже направлены туда, но передвигаются они медленно. Метеорологи из университета рекомендуют всем оставаться дома; дороги в скверном состоянии.

Так и прошел остаток вечера: Саймон занял стол лейтенанта, Эйрел работал за своим собственным; обычные дела премьер-министра и его окружения в изоляции рабочего кабинета. Когда вещи, которые требовалось сделать, и планы, которые нужно было составить, закончились, время ужина уже давно прошло, и на улице было темным-темно.

- Ты не очень хороший командир, если заставишь своего водителя выехать сейчас, - сказал ему Эйрел.

Саймон махнул рукой, соглашаясь, и подавил зевок.

- Я уверена, что он здесь уже устроен. Пойду и я отыщу свою конуру, если предложение еще в силе.

*

Ему отвели комнату на втором этаже. Ему сошло бы и что-нибудь поменьше, но только здесь был душ и нелимитированная горячая вода - спасибо автономным генераторам особняка. Он вымылся, растерся полотенцем и оделся - только в рубашку, без кителя. А затем он отправился на поиски чего-нибудь выпить. Искомое нашлось в библиотеке, и Эйрел - там же. Форкосиган сидел, полуприкрыв глаза, скинув ботинки и вытянув ноги к огню.

- Выбери сам, какую отраву ты предпочитаешь, - произнес Эйрел, услышав, как он вошел. Саймон, не опознав ни одной этикетки, налил себе из первой попавшейся в руки бутылки.

- Наскучило вести жизнь одинокого холостяка? - спросил он, обходя кресло и садясь.

Эйрел фыркнул:

- Ты даже не представляешь, как высоко я ценю скуку.

- Ха. Верно подмечено.

Саймон тоже прикрыл глаза и погрузился в тепло. Минимизировать поступление информации по видеоканалу после того, как долго работал с чипом, всегда было приятной штукой; он не записывал на чип треск огня или его неровное, танцующее по коже тепло. Так что Саймон с закрытыми глазами потягивал спиртное и смаковал это мгновение.

Пусть у Эйрела будет несколько ничем не нарушенных минут покоя. Форкосиганов лучше обходить с флангов, чем атаковать в лоб, а еще лучше, чтобы упомянутый Форкосиган был на этот момент доволен. Лишь улучив правильный момент, Саймон все же подал реплику:

- Чуть раньше я натолкнулся на Юргена с Урсулой, которые стояли у твоей двери. Они походили на детей, подслушивающих у замочной скважины. - Эйрел усмехнулся. - Потрудишься объяснить? Или это не мое дело?

- Ты ни про что не считаешь, что это не твое дело.

- Твое дело - дело Империи, а, значит, и мое, - согласился Саймон. - Я просто спрашиваю. Это не допрос. Просто спрашиваю как друг.

- СБ тут не о чем беспокоиться, - это было все, что ответил Эйрел.

Саймон с трудом пресек намерение открыть глаза и демонстративно вздохнуть.

- Такого рода утверждения порочны, сам знаешь - это все равно как попросить кого-то не думать о белом слоне. Вуаля, вот уже вся комната полна слонов.

Эйрел издал неопределенный звук: то ли смешок, то ли задумчивое хмыканье.

- Ты мне доверяешь, Саймон?

- Я наблюдаю за тобой и свидетельствую; и то, что я свидетельствую, является основанием для доверия. И все же - ты мне что, даешь свое слово? - Он открыл глаза и огляделся. - Или как?

Эйрел обернулся.

- Я могу поклясться только за себя самого, - ответил он, таинственно, но по-своему ясно. Значит, в деле участвует третья сторона.

Саймон поднял руку и потер висок.

- У меня от вас голова разболелась, милорд Форкосиган. О ком это ты? О чем? Почему твои слуги об этом беспокоятся? Или... - Ужас накатил на него резко, как вспышка молнии. Саймон повернулся к Эйрелу, побелев: - Имеет ли это какое-то отношение к тому, что Корделия сейчас на Бете?

Какую-то секунду Эйрел смотрел на него в упор, потом расхохотался. Он смеха он буквально какое-то время не мог пошевелиться. Наконец, когда к нему вернулась способность говорить, он просипел:

- Ох... я точно знаю, ты в курсе, что Корделия планировала эту поездку уже год. Если ты боишься, что она сбежала из дома из-за того, что у нас нелады с супружескими отношениями... ох, Саймон... - он снова прервался, заржав.

Саймон ждал. Наконец Эйрел вытер глаза и отставил стакан в сторону.

- Саймон. Ты был моим союзником и моим шпионом так долго; и что я когда-нибудь от тебя прятал?

- Много чего, - отрезал Саймон, и в его голосе чувства было больше, чем он сам намеревался показать. Он допил остаток из своего стакана, пытаясь успокоиться с помощью алкоголя, и размеренно произнес:

- Никому не хочется жить под постоянным имперским надзором. Грегор выносит это, потому что у него выбора нет. Я выношу потому, что в моей жизни особо не за чем наблюдать. Но у вас, лорд Форкосиган, среди многих прочих вещей есть прошлое, которое мне категорически не хочется раскапывать, из-за того дерьма, что я могу там обнаружить. Не думай, что я верю, будто твоя адреналиновая наркомания в прошлом, Эйрел. Не заставляй меня выяснять истину сложным путем.

Эйрел, к его чести, лишь голову склонил. От него не последовало ни быстрой вспышки гнева, ни выговора с некоей высокоморальной позиции, он даже не перешел с обращения по имени на "Иллиан" или - что было бы еще хуже - "капитан". Он лишь повел открытой ладонью в сторону и ответил:

- Я знаю, Саймон. Знаю.

Саймон почувствовал, как стихает его злость, и ее место занимает усталость. Он прикрыл глаза.

- Тогда позволь мне быть свидетелем того, что у тебя происходит. Давай пришибем эти фантомные тревоги, прежде чем они оживут и примутся за мною гоняться во сне.

Он услышал бульканье наливаемой в стакан жидкости, а потом почувствовал, что и его стакан в руке потяжелел: Эйрел наливал, не скупясь.

- Не знаю, Саймон. Некоторым вещам ты не захочешь становиться свидетелем.

*

Эйрел после этого больше ничего не сказал и ничего не попросил. И несмотря на это, паранойя не оставила Саймона и в постели.

Матрас под его спиной был твердым, но удобным. Простыни ему постелили двойные и дали тяжелое пуховое одеяло, а подушка была мягкой, как облако. И все же он лежал, молча водил пальцами по шву на прохладном льне, и сон бежал его, несмотря на все мыслимые и немыслимые удобства.

Он может оставить все как есть. Если бы Эйрел практически не признался, что ему есть, что скрывать... Не было ни доказательств, ни даже пустого места, в которое бы эти доказательства естественным образом вписывались. Не все на свете - это заговоры, уязвимости или риски. Он может...

"А еще ты можешь, - сказал давний голос в его голове, - быть лишь чуточку беременным..."

Саймон был готов сдаться на милость бессоннице, когда почувствовал, как вибрирует его наручный комм; это был узнаваемый звонок с частного номера премьер-министра. Какого черта Эйрел звонит ему, если находится всего в нескольких комнатах отсюда, он вообразить себе никак не мог. Поэтому нажал кнопку:

- В чем дело?

Ему не ответили, Точнее голос он услышал, но обращенный не к нему; хотя то, что это был голос Эйрела, он узнал совершенно отчетливо. Что было незнакомым, так это его модуляция; звук опустился до мягкого стона и затем - медленного выдоха. Должно быть, комм лежал возле самой постели, потому что можно было расслышать и ее скрип, и шелест трущихся друг о друга простыней. Спальные звуки.

На мгновение он удивился, неужели Эйрел таким образом намеревался доказать ему крепость своих с Корделией супружеских отношений, но тут расслышал, как другой голос вторит стону Эйрела, и на женский тот был совершенно не похож.

Саймон уставился в потолок с одной мыслью: как вообще можно не заметить нечто, находящееся у тебя под самым носом?

"Громче, Оливер, - расслышал он, как упрашивает Эйрел: тихим, медленным голосом. - Для меня, Оливер, позволь ему тебя услышать. Для меня..."

Саймон прикрыл глаза. Он - свидетель.