"Взгляд с другой стороны". Часть 2.

[jetta-e]

Название: "Взгляд с другой стороны"
aвтор: jetta-e
Персонажи: Иллиан, Грегор. POV Саймона.

Джен. Моральное насилие в рамках канона . Начало здесь: 1. Не окончено.

*2*

Иллиану должно было польстить, что его арест был произведен удвоенным караулом и обставлен по всем правилам. Хотя неудивительно. Он бы и сам поломал голову над тем, как без потерь арестовать человека, тренированного на полевого агента, вооруженного нейробластером даже в монаршем присутствии и только пять минут назад имевшего полное право приказывать начальнику караула и его молодцам. Мысль оказать сопротивление арестной команде, если не вооруженное, то почетное, мелькнула было в голове и смирно отступила при прикосновении дула к затылку. Проверять, парализатор ли это, желания не было, и руки от кобуры он отвел, как и приказали, очень медленно.

Остальные атрибуты ареста, как то: поза "ладони на стену, лицом в ту же самую стену, ноги шире и не шевелиться", тщательный обыск и наручники - прилагались. Изо всего, изъятого у Иллиана в первый же момент, больше всего он сожалел о так и не просмотренном кубике. Хотя вряд ли юный Форпатрил разгадал всю историю своего исчезновения и изложил ее в коротком звонке матушке.

Невольно заражаешься паранойей и начинаешь думать, не был ли этот кубик всего лишь поводом, чтобы шеф СБ покинул зал?

Машина, к которой его быстро провели пустыми служебными коридорами - запоздалая деликатность Грегора или рациональное желание держать его арест в тайне? - оказалась, разумеется, закрытым фургоном, но Иллиан не удивился, когда в конце пути перед ним вырос массивный куб штаб-квартиры. Самая надежная тюрьма в столице, организованная еще по личному приказу Юрия Безумного, находилась в ведении СБ, и именно там следовало содержать государственных преступников до того, как императорский суд решит их судьбу.

Шефу Имперской Безопасности частенько случалось спускаться по делам под подвальные своды штаб-квартиры, но никогда - с перспективой остаться там надолго. Что же, любопытный опыт, сказал он сам себе, стараясь иронией погасить злость. Комната обработки, вытянутая, точно горлышко бутылки, пропустила его и его бдительный конвой внутрь. На этот раз к обыску прибавились деловитые хлопоты медиков, взятие проб крови, отпечатка сетчатки, отпечатка пальцев, хождение туда-сюда через рамку стационарного сканера и, после некоторой заминки сопровождающих, переодевание арестованного в стандартный оранжевый комплект-"пижаму". Итак, мой размер у них нашелся, подумал он с машинальным одобрением. Только надо бы на досуге обдумать, что получилось бы унизительнее: облачаться под присмотром охраны в мешковатую тюремную робу или остаться в опрятном кителе, с воротника которого срывают Глаза Гора.

Досуга ему теперь хватит с избытком.

Камера была маленькая и узкая, как пенал; освещение в ней не гасло, а только приглушалось ночами до полумрака. Даже не обращаясь к часам в чипе, Иллиану видел, что время уже позднее. Он оглядел скудную обстановку, машинально просканировал взглядом все восемь точек следящих камер под потолком. Только теперь, с запозданием приливной волны, на него накатил шок - аж зубы застучали. Интересно, снимается ли именно с этого помещения биометрия арестованного? Не хотелось бы позориться. Он полистал память, с досадой обнаружил, что не знает - аналог "не помню" у человека обычного, но тут он просто не видел спецификации: даже обладатель чипа не в состоянии прочитывать лично каждую записку и каждый лист документации, - и вздохнув, вытянулся на койке.

Парадоксальная ситуация. Самому по себе Иллиану мало что угрожало до окончания следствия по основному фигуранту - Майлзу, который самым беспечным образом устраивал себе приключения где-то в просторах галактики. Заключение о виновности шефа СБ будет напрямую зависеть от того, признают ли вину лорда Форкосигана в Совете. Сам Иллиан не ожидал многочасовых допросов и въедливых выяснений, если только, конечно, умникам из военной прокуратуры не придет в голову выслужиться перед императором и устроить массовый процесс о государственной измене. Хотя это вряд ли. Иллиан не владел телепатией, но был уверен, что такая радикальная идея вызовет у Грегора отвращение. Следовательно, на ближайший месяц ему предстоит тревожное и бездеятельное времяпрепровождение.

Вот потом... Если бы самому Иллиану пришлось решать вопрос, что делать с носителем практически всех секретов империи, чья лояльность необратимо скомпрометирована изменой, он предпочел бы подстраховаться и упрятать такого человека подальше. В одиночное заключение, за пару метров бетонной стены, а при необходимости - и под несколько футов дерна. Можно с похоронами по первому разряду и почетным караулом, если потребуется воздать должное тридцатилетней службе Барраяру.

Но это именно потом. И при самом худшем раскладе событий.

Ближайшее же будущее подтвердило расклады Иллиана с точностью. Допрос был единственным, формальным: назвать себя, ознакомиться с сутью предъявленного обвинения, отказаться признать себя виновным и как соучастник в измене, и как сам по себе - в превышении служебных полномочий, пройти аллергический текст на фаст-пенту - с предсказуемым результатом, можно подумать, они не удосужились прочесть его личное дело. Или решили что ничему, написанному в СБ про шефа оной же СБ, верить не стоит ввиду возможной фальсификации?

Вел допрос незнакомый Иллиану полковник с нашивками армейской СБ; просмотрев потом от нечего делать базу данных личного состава своей службы, Иллиан обнаружил три разных голоснимка, отдаленно похожих на физиономию следователя, но под другими именами, из чего явствовало, что в его ведомстве тот до настоящего момента засвечен не был. Он мысленно усмехнулся и посочувствовал коммодору Райзену, до недавнего времени ведавшему департаментом Внутренних Дел, а теперь вынужденному принять на свои плечи всю Имперскую Безопасность. Найти среди своих людей следователя, гарантированно беспристрастного к их ныне опальному начальству, да еще подтвердить эту беспристрастность перед придирчивым оком Грегора - дело не одного дня. Пришлось временно звать на помощь армейских.

Или, что еще хитрей, Райзен не исключает возможности, что Эйрел Форкосиган, непотопляемый линкор барраярской политики, сумеет выиграть это дело, добившись оправдания для сына, а вместе с ним - и для Иллиана. И когда тот снова займет свое кресло, ему не придется ни держать под своим началом, ни ссылать без вины в какой-нибудь медвежий угол тех, кто его со всей положенной жесткостью допрашивал. Рациональность это или деликатность, трудно сказать, но сделано умно.

Иллиан не знал, верит ли Райзен в его виновность. Скорее всего - верит хотя бы напоказ, иначе за ним не остался бы этот пост. А может, и всерьез. Прекраснодушные романтики не поднимаются до высших постов в безопасности, а прожженные циники считают избыток доверия гораздо более тяжким грехом, чем недостаток. И честолюбие должно было нашептывать на ухо коммодору, что человек, пост которого он занял, смещен не без причин...

В общем, следовало быть настороже и ждать сюрпризов.

Пару дней он приглядывался к лицам охраны, приносящей ему еду, узнавая, сканируя известные ему личные дела, сопоставляя реальность с обрывочными сведениями о прежнем графике дежурств. Хороший аналитик ищет изменения в привычном рисунке, а только потом задумывается об их причинах, а Иллиан начинал именно штабным аналитиком. Факты: состав дежурящих определенно подрос по званиям, по крайней мере в этом крыле, но оставался исключительно СБшным, и незнакомых лиц, переведенных из других отделений, пока не встречалось. Вероятные объяснения: необходимость поднять планку допуска или поставить в охрану людей, знающих Иллиана лично. Уже несколько хорошо знакомых ему физиономий он издалека видел. Совпадение это или сделано намеренно, а не воспользоваться таким случаем было бы непростительно.

Здешние камеры, несмотря на технологическую начинку, несли явственный отпечаток старых времен. Зарешеченное окошко в двери открывалось через нерегулярные промежутки, демонстрируя заключенному физиономию охранника, а охраннику - то, что заключенный в порядке.

- Коммандер Форпински? - окликнул Иллиан очередного визитера. Аналитиков из ближнего круга шефа СБ на дежурство в тюрьме не ставили, так что это был один из лучших вариантов. Во-первых, Форпински был графским племянником. Во-вторых, временно списанный на кабинетную работу в штаб-квартире после ранения, коммандер только недавно получал награду за доблесть из рук Иллиана. Хм, какой контраст с оранжевой пижамой, а? Иллиан понадеялся, что у того хватит самообладания или недостанет чувства юмора не улыбнуться. - Давно ли вас перевели в охрану?

- Нам не разрешено разговаривать с заключенными... сэр. - Это неуверенное "сэр", предваренное крошечной паузой, звучало обнадеживающе.

- "Не рекомендуется", - поправил Иллиан. - Я сам подписывал эту инструкцию. Вопрос был риторическим: я не собираюсь склонять вас к проступку и уговаривать делиться служебными тайнами. Просто скажите: есть важные новости в городе?

Коммандер смотрел на него почти с сочувствием, и Иллиану это не понравилось.

- Объявлена дата весенней сессии Совета, - поколебавшись, сообщил он. - Граф Фордрозда официально обвиняет лорда Форкосигана в измене и подготовке вооруженного мятежа с целью узурпации трона. Мне очень жаль, сэр.
Окошко лязгнуло, и офицер торопливо отошел.

Да уж, всем новостям новость. Впрочем, никто не поручится, что этот сотрудник СБ не получил специальное задание разговорить или дезинформировать арестованного начальника. Но старый граф Форпински не принадлежал к партии противников Эйрела...

Стоп. Он сказал "узурпации трона"? Статья пять-прим, подпункт, исходя из полученной информации, неясен. Однако если наемный флот под командованием Майлза был неприятной реальностью, отраженной в докладах иллиановских агентов, то попытка с этим же флотом, равным по силе и огневой мощи паре обычных барраярских крейсеров, устроить рейд через полгалактики и узурпировать власть в Империи - особо утонченным бредом, в применении к Форкосигану - в особенности. Иллиан знал, какая яростная идиосинкразия на власть процветает в семье Эйрела, и сам не раз подсмеивался над этим. Замена реального обвинения на дутое, хоть и более тяжкое, - что она может означать и кто приложил к ней руку?

Голову сломать можно, хоть с чипом, хоть без.

Неделя прошла без новых известий и допросов, заставляя Иллиана молча беситься от вынужденного бездействия. И случившееся дальше оказалось для него сюрпризом. Просто в очередной раз, когда отперли его камеру, туда шагнули не один, а сразу двое охранников, с оружием и сканерами, и, тщательно все осмотрев, они не вышли, а расположились по обе стороны двери. Вслед за ними порог переступил молодой император, с мрачной решимостью на лице.

Грегор был в темном полувоенном кителе, но, форма на нем сейчас или нет, это был его сюзерен и главнокомандующий. Иллиан поднялся моментально, усилием воли сдержав привычный рефлекс откозырять. Он коротко склонил голову - замена обычному салюту. Император кивнул - слишком резко, будто и короткое приветствие стоило ему если не серьезных усилий, то, как минимум, отдельно принятого решения, - прошел и сел на жесткую койку напротив.

- Никогда не думал, что буду вынужден говорить с вами в подобной обстановке, - заметил он, жестом предлагая Иллиану садиться. - И предстоящий разговор доставляет мне ровно столько же удовольствия, сколько вам, капитан Иллиан, сиречь - никакого.

Иллиан тоже не лучился от счастья, беседуя со своим императором в тюремной камере, но превыше неловкости и опасений была драгоценная возможность узнать о происходящем и, возможно, повлиять на него. Зачем-то Грегор пришел, верно?

- Напротив, сир, мне приятно вас видеть, - чуть усмехнулся Иллиан этой показной строгости, - хотя бы потому что мы получаем шанс выслушать друг друга. Я в вашем распоряжении.

- Будь вы действительно в моем распоряжении, и этого, - Грегор назидательно обвел рукой камеру, - не было бы. Полагаю, вы раскаиваетесь, а если нет, то сейчас самое время начать.

Кажется, ситуация прояснялась. Молодой император пришел сюда убедить себя, что он прав, и одновременно волшебной силой монаршей власти получить от строптивого подданного признание вины. Иллиан не был высокого мнения о своем риторическом даре, но и ему было что сказать в ответ. Предстояла битва титанов, не иначе.

- Я огорчен и раздосадован, это так, но раскаяние я оставляю виновным, - ответил он твердо. - Моя совесть чиста, сир, простите за высокопарные слова.

Почти чиста, если быть честным. Он чувствовал себя виноватым перед Форкосиганами, которым он не успел помочь. И одновременно злился на их энергичного отпрыска, отчего испытываемые им чувства оказывались смешанными и весьма неприятными.

- Жаль, - покачав головой, заметил Грегор. - что я, как ни хотел бы, больше не могу поверить вам на слово, как верил до сих пор.

Вот тут шефу СБ точно пригодится порция заемного красноречия.
- Будь здесь леди Корделия, мы бы услышали что-то вроде "доверие, как и храбрость, не имеет рациональных объяснений", - процитировал он. - Лишь поэтому я не спрашиваю, отчего вы внезапно утратили доверие к людям, служившим вам и вашей Империи много лет. Боюсь, фраза "Как вы могли?" прозвучит излишне риторично.

- Боюсь, вы сняли ее с моего языка, - раздосадованно прервал его Грегор. - Я обязан быть объективным, а вы - следовать моей воле; как вы могли меня ослушаться? Чьим бы родственником ни был злоумышленник. И что за попытка защититься, взывая к эфемерному доверию? Я не имею права доверять или не доверять. Я могу лишь опираться на закон.

- Закон времен Изоляции, - подхватил Иллиан. Приравнивающий весь мир к императорским владениям, личные форские армии "на довольствии и жаловании" - к командованию наемным флотом, представляющим собою корпорацию капитанов-владельцев... - Вы сами знаете, что наша юридическая система жива до сих пор лишь потому, что приговор выносит судья, а не закон.

Император посмотрел на него долгим взглядом, испытующе, прищурясь. - Ну-ну. А какое решение мне посоветовали бы вы, Иллиан?

Неужели это оно? Неужели парень все-таки согласен выслушать чужой совет? Ради этого стоило провести неделю за решеткой.

- Если вы действительно спрашиваете моего мнения... - произнес Иллиан медленно, обдумывая каждое слово. - Я бы дождался Майлза и побеседовал бы с этим мелким паршивцем как следует. И недоразумение разъяснилось бы. Я доверяю суждениям графа и графини относительно их сына, и они никогда не лгали ни вам, ни мне.

Грегор поморщился. - Великолепно, - едко парировал он. - И сколько же его ждать? Год? Пять лет? Десять? Или весь Барраяр должен смиренно ждать, пока один мелкий подданный не соизволит появиться тут... возможно, и с армией?

Тайный страх Грегора утратить власть, которую он до сих пор держал в руках не слишком умело, или просто нежелание показаться слабым? Иллиан мало что понимал в волшебном мгновенном психоанализе леди Корделии, а жаль: теперь бы это умение ему пригодилось. Похоже дальнейший разговор будет всего лишь пикировкой двух человек отстаивающих каждый свою правоту, так что в дипломатичности больше нет смысла.

- Пока что, - хмыкнул он, - вам не хватило терпения прождать достаточно, чтобы курьер успел обернуться из конца в конец. Говорят, жернова правосудия мелют медленно. А вы осудили заранее - его, премьер-министра, меня. Не успев задуматься, кому это обвинение на руку.

- Я никого не осуждаю, - резко оборвал его Грегор, махнув ладонью. - Я... можно сказать, превентивно принимаю меры безопасности. А вот что мне делать с вами, если - или, боюсь, "когда" будет более подходящим словом, - Форкосигана-младшего признают виноватым в определенный законом срок? Вы и регент заварили эту кашу, и теперь я вынужден судить тех, на кого привык опираться, хоть это вы понимаете?

- Если Майлз виновен в вооруженной попытке захвата трона империи, - точно воспроизвел Иллиан формулировку, внимательно следя за лицом монарха: да, тот не сделал попытки его поправить, значит, Форпински говорил правду, - мы с его отцом первыми его осудим и сделаем все, чтобы справиться с этой угрозой. Но если он виновен в глупости, это несколько менее тяжкий грех. Обычно свойственный молодости, сир. Даже Имперская безопасность не в силах его побороть.

Нет, намека Грегор не уловил - или предпочел не понимать. Но голос повысил, и в этом голосе прозвучали злые металлические нотки:
- Моя Имперская безопасность не может быть настолько слепа и беспомощна, чтобы быть не в состоянии предсказать действия вчерашнего школьника!

О, да. Этот семнадцатилетний искалеченный пацан без какого-либо военного образования сумел, если донесения не обманывают, задурить голову целому флоту и заставить сгрызть ногти до локтей одного отдельно взятого начальника СБ. Да саму августейшую особу юный Майлз регулярно обыгрывал в такти-го, несмотря на разницу в возрасте. Из него вырастет гений, если прежде его кто-нибудь не придушит.

- Виноват, сир, - Иллиан усмехнулся своим мыслям. - Юный Майлз - неуправляемая ракета, которая шарахается во все стороны, и очень жаль, что ему не привили понятие о дисциплине в каком-нибудь подходящем учебном заведении вроде Военной Академии. Но в одном я могу предсказать его поведение совершенно точно, и готов поставить на это свою голову. Сын Эйрела Форкосигана - не изменник.

- Слово премьер-министра против слова графа Фордрозды, - пожал плечами император, - и пока что мнение последнего, увы, подкреплено фактами. Майлз Форкосиган собрал под свои знамена немало людей, и я не верю, что он совершил это от нечего делать, ради развлечения. Он неподконтролен, кто знает, что у него на уме? А его отец и вы как минимум попустительствовали ему. Или помогали?

То, как равнодушно Грегор сопоставил два этих имени в одной фразе, кольнуло Иллиана неожиданно сильно. Тяга к самостоятельности - это неплохо, но неужели его император в своей жажде поступать "по-взрослому" настолько слеп, что способен променять человека, положившего жизнь на то, чтобы сохранить для него трон, своего приемного отца - на любого жадного до власти беспринципного льстеца? И не видеть разницы. Это... бесило.

Иллиан упрямо склонил голову и проговорил тихо, но яростно, забыв даже прибавить положенное по этикету "сир":
- Вы получили из рук Эйрела власть не умаленной ни на йоту. Неужели даже это вас не научило, чего стоит слово Форкосигана, когда речь идет об интересах империи?

Если его это задело за живое, то Грегора не менее.
- Не смейте мной манипулировать! - взвился он. - Я-то знаю: кое-кто способен долго выжидать возможности для атаки!

"Да как ты смеешь говорить такое, неблагодарный, подозрительный, хлебнувший власти венценосный мальчишка? Как тебе в голову пришло подумать такое про человека, воспитавшего тебя?"

А вот так. Смеет.

- Мне стыдно за вас, сир, - Иллиан поморщился, но взгляда не отвел. - Надеюсь, вы сами, подумав, устыдитесь этих слов.

У Грегора на щеках появились неприятные красные пятна. Стыд или гнев? Или горючая смесь того и другого? Он поднялся - Иллиану пришлось тут же последовать его примеру, - и, сдерживаясь явно усилием воли, произнес ровно:

- Вам не удастся отвести обвинение упреками и воспоминаниями о былых временах, Иллиан. Как будто не регент вбивал в мою голову принцип превосходства закона над личными отношениями и доводов над эмоциями! Вы не приводите ни одного аргумента в пользу своей невиновности, и это лишь укрепляет мне во мнении, что больше я не могу верить вам.

- Мне не в чем оправдываться, - ответил Иллиан твердо. - Я не нарушил ни слова данной вам присяги и никогда не лгал вам, сир, пусть моя верность и не означает слепого одобрения.

Вины за ним не было. Зато формально были не преступления даже - проступки, нюансы, способные лечь в основу полноценного обвинения. Немедленное снабжение оперативной информацией Эйрела - пусть премьер-министра, обладающего всеми степенями допуска, и второго человека в империи, но одновременно и отца юного якобы злоумышленника. Получившее его личным распоряжением наивысший приоритет расследование против адмирала Хессмана - человека Фордрозды в Генштабе. И, главное: пусть задним числом, но потворствование тому, чтобы локальный агент СБ в зоне Тау Верде передавал данные "адмиралу Нейсмиту". И хотя Барраяру нет никакого дела до дрязг двух малых флотов у захолустной планеты на другом конце галактики, но майлзовская игра в солдатики станет государственной изменой, если подать ее под нужным углом.

- Что ж, капитан, - ответил Грегор не без яда в голосе, - найдите способ доказать мне свою верность быстро, недвусмысленно и ясно, - полагаю, здешнее уединение вам поможет, - или... Готовьтесь к передаче дел. Полной, и без попыток что-либо утаить.

***