Продолжение написанного ранее. Четвертая часть из бог знает скольки.
Предыдущие:
Первая. Беседа в Зеленой Комнате.
Вторая. Личный инструктаж.
Третья. Ночные размышления.
"Часть четвертая. 'Обед не удался'."
***
По утрам офицерская кают-компания крейсера напоминала живую иллюстрацию броуновского движения. Коммодоры и адмиралы пользовались привилегией завтрака в собственной каюте, куда спешили с подносами исполнительные денщики. Остальные демократично довольствовались на месте кофе, колбасками, яичницей и кашей. Устраиваясь за свободными столиками, младшие офицеры шутили и, наспех заглатывая завтрак, перебрасывались репликами после ночного дежурства или обсуждали планы на день. В помещении стоял громкий гул голосов, сквозь него прорывались оклики, смешки, звяканье столовых приборов. Пускай флотские считали безопасников заносчивыми вольнодумцами, не умеющими держать дисциплину, но здешняя утренняя обстановка практически не отличалась от кафетерия штаб-квартиры СБ.
На обеде же атмосфера оказывалась разительно иной.
Поместив свой флаг на "Генерале Фортугарове", кронпринц принялся насаждать там ритуалы и традиции формальной субординации - ревностно, как человек, которому эти формальности отнюдь не успели надоесть. Накрахмаленные скатерти, обязательный салют стоя при входе командующего в зал, хорошо натасканные молчаливые рядовые в качестве стюардов и размещение за столами согласно корабельному рангу. Хотя во дворце Зерг громко и во всеуслышанье не раз заявлял, насколько ненавидит церемонии, на корабле он ввел их исполнение в обязанность. Письменные флотские традиции были на его стороне, и коммодор Венн, капитан флагмана, пунктуально и без комментариев следовал распоряжению своего адмирала. То, что сам принц являлся на эти обеды через два раза на третий, его приказа не отменяло.
Иллиан на звание человека светского не претендовал, но искусство тонких манипуляций с ножом и вилкой освоил давно. Для него неудобным в новом порядке оказалось лишь то, что он едва не оказался на другом конце кают-компании, поблизости от стола мичманов, зато в изрядном отдалении от своего подопечного. Пришлось сослаться на прямой императорский приказ. Иллиан не счел бы унизительным для своего достоинства весь обед молча подпирать стену в метре от капитанского стола, а обедать потом в каюте, однако выход был найден.
Временно уравненный в ранге с коммандером Фориннисом, личным адъютантом кронпринца, Иллиан был устроен в компании последнего на левом фланге главного стола. Адъютант - военная косточка, третий графский сын - в первый день косился на лейтенанта из Безопасности без особой симпатии. Молчание за их трапезой лишь изредка нарушалось вежливыми просьбами передать соль. Пару дней спустя эта настороженность сменилась тщательно скрываемым любопытством. Иллиан ждал вопроса и дождался.
- Вам действительно приходится запоминать все это в точности, лейтенант? - поинтересовался как-то вполголоса Фориннис между горячим и десертом.
- Наименее обременительная из моих обязанностей, коммандер, - ответил Иллиан в тон. - Я - офицер безопасности. Остальное... всего лишь приложение.
- Никогда бы не подумал, что Форкосиган в этой экспедиции ведает безопасностью, - проговорил коммандер язвительно и очень тихо. Иллиан предпочел сделать вид, что не слышит. Неблаговидность собственной шпионской роли волновала его в наименьшей степени. А Форкосиган сказанного не слышал: сидел на своем месте, за два стула от вице-адмирала Форратьера, с физиономией настолько каменной, что было вообще непонятно, что этот памятник делает за обеденным столом.
Стоп. С каменной физиономией? За пару недель, проведенных рядом с Эйрелом Форкосиганом, Иллиан успел заметить, что его энергичный и склонный к суховатому юмору подопечный обращается в бесчувственного идола лишь тогда, когда дело неладно. Один лишь факт наличия Форратьера в поле зрения этого волшебного превращения сотворить не мог бы. Лейтенант прокрутил в памяти последние несколько минут, сосредоточился, вылавливая негромкие реплики, и досадливо поморщился. Разговор двинулся во вполне определенном направлении.
"- ... эски ждут нас на том конце туннеля..."
"- ... закупорим бетанскую червоточину, и пусть хоть локти кусают..."
"- ... говорил, что внезапность потеряна, уже когда бетанцы удрали прямо с борта "Генерала Форкрафта"... "
"- ... Чушь. Политофицер вместе с бетанцами?..."
"- ... сам привез диверсантку на корабль, вручил ей оружие и шифр от сейфа. Должно быть, особенная штучка. Профессионалка, да?"
Последняя реплика принадлежала, разумеется, Форратьеру. В ту же секунду тот договорил совсем негромко, повернувшись к мишени своего остроумия и доверительно подавшись вперед: - Раньше ты не был падок на баб, а, Эйрел?
Несколько мерзких намеков в одной фразе, отметил Иллиан. Явно не экспромт, и составлено с недюжинным опытом. Остается лишь надеяться, что и опыт Форкосигана не даст тому забыть, с кем он имеет дело.
Иллиан с облегчением увидел, что пока тот выбрал самый благоразумный вариант - проигнорировать сказанное. Не меняя того же неподвижного выражения лица, для посторонних сходящего за равнодушное спокойствие, Эйрел Форкосиган ответил на предшествовавшую реплику: - Мятеж на "Форкрафте" проложил бетанцам ковровую дорожку к побегу. Вместо полагающегося интернирования.
- Ах, тот самый загадочный мятеж... - протянул вице-адмирал Форратьер задумчиво. - Где так удивительно поучаствовал мой денщик. То ли прикончить тебя хотел, Эйрел, то ли просто избил, то ли спас... Не напомнишь эту фантастическую историю?
- Ничего фантастического не было. - Форкосиган досадливо поморщился. - Лейтенант Рэднов со своими сообщниками доигрался до трибунала, бетанцы сбежали, а мы чуть не потеряли боевой корабль. И хватит об этом.
- Мятеж на твоем корабле, Форкосиган... И почему это меня совсем не удивляет? - Это уже вступил в беседу кронпринц. - Я всегда говорил, насколько опасна зараза либерализма. Прогрессистские замашки настоящему фору не к лицу. Обеды или тренировки совместно с нижними чинами, панибратство... У себя в эскадре я подобного не допущу!
Адъютант наследного принца моментально сделал внимательно-чопорное лицо. Форкосиган, получив публичный выговор от командующего, молчал, глядя в тарелку и не высказывая желания поддержать дискуссию о дисциплине. Иллиан, сохраняя на физиономии бесстрастную вежливость, тем не менее припомнил, что еще пару месяцев назад во дворце Зерг являл собою образец истинного панибратства. Видимо, теперь тот решил, что вместе с чином командующего флотом к нему автоматически пристали и манеры настоящего командира, и знание службы.
- Субординация на моем корабле позволяет экипажу действовать наиболее эффективным образом, сэр, - вставил уязвленный коммодор Венн, приняв сказанное и на свой счет.
- Не сомневаюсь, что на флагмане моего флота дисциплина в порядке, - отмахнулся кронпринц. -Надеюсь, так останется и впредь. - Он наконец расправился с десертом, промокнул губы салфеткой, поднялся. - Все свободны, господа. Джес, пойдем. - Он потянул Форратьера за рукав, как будто спеша покинуть кают-компанию.
Несмотря на настойчивое приглашение, Форратьер задержался у стола еще на мгновение, чтобы наклониться к Форкосигану и, похлопав того по плечу, тихо что-то проговорить. Иллиан услышал только обрывок реплики: "... сдержи свой интерес к солдатам...".
Форкосиган смолчал, и слава богу. Но Иллиан был уверен, что роскошный по корабельным меркам обед застрял у того в горле комом. Командующий имел полное право распекать офицера своего штаба за любые служебные проступки, но - непристойности и унижение на глазах у подчиненных? У людей, которым следует беспрекословно слушаться приказов нынешнего коммодора Форкосигана? Тем не менее тот аккуратно доел оставшееся на тарелке и лишь затем поднялся и, кивком попрощавшись с остальными офицерами, с невозмутимым лицом прошагал к выходу. Иллиан, как верная тень, - за ним.
Уже в коридоре у офицерских кают Форкосиган резко остановился. Словно обмяк стержень, державший его спину закаменело-прямой. Оглядевшись несвойственным ему, почти затравленным движением и убедившись, что поблизости нет ни души, он мягко стукнул кулаком по стене и беззвучно выругался. На Иллиана он обращал внимания не больше, чем на следящие вид-камеры вдоль стен. Хотя нет - обернулся, сощурил глаза:
- А вы зачем здесь, лейтенант? - Форкосиган говорил так негромко, что выходил почти шепот. Больше похожий, если откровенно, на змеиное шипение. И яда в его голосе хватило бы на запасы для небольшой биолаболатории.
- Разрешите зайти, коммодор? - Иллиан кивнул на дверь каюты.
- А я могу отказать? - По крайней мере, он не отослал сейчас Иллиана коротким "можете идти" - приказ старшего офицера, которому тот был бы обязан повиноваться.
Иллиан пожал плечами. - Разумеется. В мои предписания входит быть рядом с вами, лишь когда вы не один. Вы не заключенный, сэр, а я не ваш тюремщик, и вторгаться в вашу личную жизнь у меня тоже нет ни малейшего намерения.
Форкосиган набирал код на своей двери не глядя, полуобернувшись к собеседнику. Ошибавшись в одной из цифр, он недовольно хмыкнул, набрал тщательнее. Дверь отъехала в сторону. - Заходите, Иллиан.
Уже за "пш-ш" закрывающейся двери Иллиан различил едва слышно донесшиеся из-за угла коридора голоса. Из-за расстояния определить, кто именно приближается, было нельзя, но он прекрасно помнил, что каюта Форратьера почти напротив.
- Итак? - Форкосиган занял единственное кресло, положив ладони на подлокотники, широко расставил локти. Иллиану оставалось или привалиться к стене, или сесть на краешек гладко заправленной койки. Мять покрывало ему почему-то не хотелось: в каюте царил порядок, разве что возле комма стояла кружка с ободком высохшего чая по внутренней стороне и не на месте валялось световое перо. - Если причина вашего визита не в том, что вы решили меня отконвоировать, то в чем же?
- Я предпочел присутствовать при ваших возможных встречах по дороге сюда, - признался Иллиан. - Но дело действительно не в этом. Я не понял одной вещи, услышанной мною за сегодняшним обедом. И хотел спросить у вас, сэр.
Форкосиган сощурился. Неужели он ожидает, подумал Иллиан, что я попрошу объяснения какой-то из форратьеровских скабрезностей?
- В связи с мятежом политофицера на "Генерале Форкрафте" вице-адмирал Форратьер упомянул своего денщика. О ком идет речь?
Усмешка раздвинула губы Форкосигана. - А, давняя история. Одному из моих десантников с "Форкрафта", сержанту Ботари, не повезло прежде послужить у Форратьера в денщиках. Потом тот на Ботари разозлился и за какую-то провинность списал в патруль. А ему там самое место. Отличный солдат, и во время того мятежа повел себя молодцом.
Иллиан сосредоточился, мгновенно вызвал в памяти одно из сотен в спешном порядке пролистанных досье. Да, Константин Ботари, сержант, тридцать восемь лет, множественные отметки в личном деле... на редкость несимпатичная физиономия; впрочем, Иллиан знал, в каких мутантов порой превращает нормальных мужиков казенный снимок на документ. Но он где-то еще встречал эту фамилию... для очистки совести он просмотрел журналы ежедневных приказов и невольно присвистнул.
- Коммодор Форкосиган. Вы в курсе, что названный вами человек переведен на борт флагмана два дня назад? Приказ за личной подписью вице-адмирала. Восстановлен в должности его ординарца.
- Да? - Это определенно оказалось новостью, причем неприятной. Похоже, Форкосиган не загорелся радостью встречи с прежним сослуживцем. И следующие его слова пояснили, почему: - Сержанту, с его проблемами, это точно не пойдет на пользу.
- Проблемы? Какие именно? - Неизвестный Ботари, до того не занимавший мыслей Иллиана ни на минуту, внезапно заставил его мысленно сделать стойку. Ординарец Форратьера плюс сослуживец Форкосигана, и ключевое слово - "проблемы". Иллиан не любил проблем. И нелогичности тоже не любил. Строевой сержант самого простого (чтобы не сказать больше - незаконнорожденного и из столичных трущоб) происхождения, которого сноб Форратьер лично снимает с боевого крейсера и назначает к себе в денщики, представлял собою и то и другое одновременно.
Форкосиган сделал паузу, формулируя. Отвлекся от собственных неприятностей, и слава богу. - Он неуравновешен. Агрессивен. Для боевых частей это неплохо, и медкомиссия его не забракует, но общество Форратьера это свойство только раскачивает. За время службы у него Ботари, а солдат из него великолепный, чуть было не докатился до "уволен без претензий".
- Вы опасаетесь его? - спросил Иллиан прямо. Форкосиган улыбнулся и отрицательно помотал головой безо всяких объяснений.
Пусть так. Иллиан все равно поставил против этой новой фамилии галочку "особое внимание" и намеревался проработать досье сержанта по всем правилам. И хватит на сегодня. Новая забота на вечер лейтенанту СБ обеспечена, а его подопечный расслабился и перестал неосознанно стискивать кулаки.
- Спасибо, сэр, - формально поблагодарил он. - Разрешите идти? Вызовите меня, если вам потребуется идти на совещание.
- Идите, лейтенант, - отпустил его Форкосиган кивком. Он выглядел недовольным и усталым, но злое напряжение покинуло его. Иллиан понадеялся, что время до вечера тот проведет в каюте, и, может, смоет горечь сегодняшнего унижения рюмкой чего-то крепкого.
Говоря честно, Иллиан и сам был согласен, что Форратьеру не мешало бы промыть рот с мылом, но на этом корабле командование в руках вице-адмирала. Форкосиган должен смириться. Кампания продлится всего несколько месяцев. Или Форратьеру еще раньше надоест испытывать непрошибаемое терпение своей жертвы, и он остынет сам.
В это очень хотелось верить.
28.02, 0:50