Автор: Eide
Рейтинг: слэш, NC-17
Персонажи: Анри Форволк, Дув Галени, Рене Форбреттен, Грегор Форбарра.
Размер: макси
Саммари: про то, как один курсант Имперской Академии решил подружиться с другим, и как по-разному они понимали слово «дружба».
На фикатон "В ожидании новой книги" по заявке №21 - "Форволк, Форбреттен и Грегор времен Академии"
читать дальше*
Глава 1
Хорошо быть другом не просто Грегора (хотя «просто Грегор», стоит отдать ему должное, тоже обладает массой достоинств), но императора Грегора. Лучшие места в театре, самые резвые скакуны (не считая форкосигановских, но старый граф Петер был известным ценителем). И, конечно же, горячие новости. Ты можешь учиться в Императорской Военной Академии, месяцами не бывать в увольнении, жаловаться на рутину и отсутствие женского общества, но самые свежие сплетни все равно будут ждать тебя в еженедельных письмах соскучившегося императора. А кто еще может похвалиться таким ценным источником информации? Разве что сам Грегор.
Известие, что одиночка и вообще высокомерный тип Дув Галени вдобавок ко всему еще и комаррец, первый и единственный пока на военной службе Барраяра, облетело второй курс Академии в считанные часы. Источник сплетни был самым что ни на есть надежным – юный граф Анри Форволк, лучший друг Его Императорского. На Галени смотрели исподтишка, на него пялились в открытую и перешептывались за спиной, пытались завязать дружбу, даже пару раз нарывались на ссору, но все без толку. Всегда с прямой спиной и высоко поднятым породистым носом, застегнутый на все пуговицы, донельзя надменный и до безобразия блестяще успевающий по всем предметам, двадцативосьмилетний Дув Галени отбивал холодным видом и язвительными замечаниями любые попытки юных кадетов подобраться к себе поближе. Так что разгадать, что же он из себя представляет, разгуливая этакой белой вороной и не стремясь примкнуть ни к одной компании, будто кичась своим инопланетным (возмутительным, комаррским!) происхождением, стало делом чести каждого уважающего себя курсанта.
Волонтером в деле покорения крепости под названием «угрюмый комаррец» по жребию стал все тот же счастливчик-Анри. Который после двух бессонных ночей, проведенных в изобретении достойного и стратегически верного подхода к объекту своей будущей атаки, вынужден был признать мудрость поговорки «меньше знаешь – крепче спишь». Однако верный друг Грегор и тут не подвел, совершенно случайно упомянув о профессиональном интересе упомянутого объекта к барраярской военной истории.
- Галени? – закрываясь планшетом, как щитом, и держа световое перо наизготовку, Анри приблизился к погруженному в чтение комаррцу и, присев на краешек его стола, напустил на себя деловой вид. – Привет. Я Форволк со второго курса, - и тут же уточнил, чтобы не показаться невежливым, - граф Анри Форволк. Ты не мог бы уделить мне время?
Четко очерченные губы Галени сардонически скривились, но он лишь кивнул.
- Я вас слушаю… граф Форволк.
Анри слегка покраснел. Дьявол, неужели то, что он представился незнакомому человеку по всей форме, следуя правилам хорошего тона, было воспринято комаррским индюком как похвальба титулом? Осада явно окажется сложнее, чем он предполагал!
- Хм. Да. Я слышал, ты - знаток истории. Прояснишь кое-какой момент касательно гражданских войн императора Дорки? Мне это необходимо для эссе, - в доказательство он, нервничая под изучающим взглядом Галени, помахал своим планшетом с заданием. Комаррец скептически поднял бровь, но выключил вьюер и поднялся, жестом указав Анри на стул.
- Не нависайте надо мной, будьте добры. Что вас интересует? - Опять этот чертов вежливый тон. Галени так явно возводил между ними стену, что Форволк начал сомневаться, что с ним вообще можно наладить дружеский контакт. Но, послушно сев, отбарабанил заготовленное:
- Недостатки "Союза трех графов" - Формена, Форвола и Форконнера - на примере битвы при поселении Нью-Вилледж. - Вопрос действительно был сложным; сам Анри из недостатков мог назвать только один - характеры этих графов, на редкость упрямых ослов, судя по рассказам покойного деда. Но сейчас эссе мало интересовало юного курсанта – с гораздо большим энтузиазмом он ожидал не ответа на вопрос, а возможности начать диалог. Ведь ничто так не роднит двух светских людей, как долгая дискуссия на политические темы.
Однако никакого диалога не получилось. Галени хмыкнул, заложил руки за спину и на полном серьезе хорошо поставленным голосом принялся читать лекцию о злополучном «Союзе», начиная с геополитических причин его возникновения. Анри чувствовал себя полным идиотом, сидя за столом библиотеки с дурацким планшетом в руках, на глазах у столпившихся вокруг хихикающих курсантов и под прицелом неусыпного внимания разошедшегося комаррца, которого толпа зрителей, казалось, совершенно не смущает. Не зная, как реагировать, несчастный граф даже попытался вставить пару реплик в плавную речь неожиданного лектора, видение барраярской истории которого несколько отличалось от того, что давали в учебниках, однако сбить поучающий настрой Галени ему не удалось, и постепенно взгляд Анри начал стекленеть – сказывалась практика долгого сидения на нудных лекциях. От неловкости его спасло неожиданное замечание комаррца:
- … поэтому из-за предрассудков вашего закоснелого кастового общества взаимопонимание с горцами достигнуто не было…
- Стоп-стоп-стоп! – встряхнулся Анри, перебивая, - горцы не оказали помощи «Союзу», поскольку поддерживали императора! Причем тут кастовое общество? И вам не кажется, - от возмущения он даже перешел на формальное грозное «вы», - что критиковать тот круг людей, в который вы хотите попасть, неэтично?
Галени, прерванный на середине монолога, взирал на Форволка холодно и до обидного снисходительно.
- Императорская армия в то время подавляла восстание в западных графствах, а войско союзников стояло у границ поселения. Как вы думаете, долго ли горцы сохраняли бы лояльность Дорке, предложи мятежные графы выгодные условия капитуляции, а не прояви свойственную им форскую твердолобость? – Он слегка приподнял уголки губ. - Но я понимаю: для того, чтобы сделать такой вывод, следовало бы прочитать не один учебник, а проанализировать по меньшей мере, с десяток различных источников. - Анри снова попытался возмутиться, но Галени поднял руку. - Дайте мне договорить на сей раз. Что касается вашей претензии, я не пытаюсь «попасть» в круг форов, я учусь в этой Академии с целью поступить на барраярскую Имперскую Службу. И собираюсь быть офицером не только по документам. Офицер же, в моем понимании, должен обладать способностью мыслить самостоятельно, а не довольствоваться навязанной ему информацией - это оставьте рядовым.
Вокруг поднялся сердитый ропот. Анри вскипел, забыв о первоначальном плане – наладить контакт с экзотическим инопланетником.
- Да как вы… да как вы смеете! – вскочил он из-за стола, сжав кулаки в праведном гневе. - Эпизоду с героической жертвой горцев посвящен целый голо-гобелен в Зале Славы императорского дворца, его изучают как пример доблести! Как вы намереваетесь стать барраярским офицером, не имея ни малейшего представления о патриотизме?!
На щеках Галени выступили красные пятна, и неизвестно, чем бы закончилась первая же попытка Форволка подружиться с комаррцем, если бы к ним сквозь круг кадетов не протолкался запыхавшийся Рене Форбреттен, известный своим добродушием.
- Спокойно господа, спокойно, - он примирительно поднял руки, - не стоит устраивать ссоры из-за событий столетней давности. - Рене дружески улыбнулся комаррцу: - Галени, у нас через пятнадцать минут внеплановая тренировка: из-за последней неудачи Кагберга капитану Форменнингу втемяшилось в голову увеличить количество летных часов.
Не прекращая болтать, он деликатно оттеснил Галени от стола и, придерживая за локоть, потянул на выход мимо расступившихся курсантов.
Анри расстроено взъерошил почти противоречащую уставу щегольскую челку. Как же неудачно все получилось...
Глава 2
Тем же вечером Рене отозвал Форволка в сторону на пару слов.
- Не трожь его, ладно? – о ком именно шла речь, Анри понял сразу. - Ему и так тяжело – он старше даже некоторых здешних офицеров, к тому же должен вести себя примерно: по нему одному судят обо всех комаррцах, понимаешь? – Форбреттен сжал ладонь друга. - Обещай, что не станешь заводиться, пожалуйста! Ну, считай его обычным инопланетным чудаком.
- Постараюсь, - кивнул Анри, немного пристыженный: и правда, почему его так оскорбила точка зрения чужого человека с совершенно иным образом мышления? Решено, с этой минуты он будет Галени полностью игнорировать.
Правда, сделать это оказалось не так-то просто. Как назло, проклятый комаррец начал попадать в поле зрения Анри как минимум раз шесть на дню. Будто специально ходил по тем же коридорам, выбирал то же время для обеда, одновременно посещал тренировочный зал. И каждый раз при этих встречах его лицо принимало такое кислое выражение, что было совершенно ясно – они доставляют ему столь же сомнительное удовольствие, что и Форволку.
«Проклятье, неужели мы раньше так же часто сталкивались, только я не обращал внимания? Вот уж действительно, не думай о белой обезьяне» - недовольно размышлял Анри, в очередной раз за завтраком поворачиваясь спиной к комаррцу, который шел мимо к выходу из столовой, и не пялиться на которого было выше всяких сил.
На сей раз, казалось, Галени Форволка не заметил - был поглощен беседой с двумя мало известными тому третьекурсниками – Льюисом и Элдерном,.. или Форэлдерном, неважно. Анри невольно прислушался – Галени, судя по всему, опять вещал что-то на политико-исторические темы и был слеп к окружающему миру, как глухарь на току.
- … принцип наследования при неофеодальном строе. Рассмотрим на примере. Император Грегор, вчерашний подросток, чьих сверстников учат здесь управлять катерами, правит трехпланетной империей. И неважно, что по складу ума или характеру он может не подходить на роль правителя почти галактического масштаба. Такие «мелочи» не принимаются в расчет, точнее, оказываются кому-то на руку, поскольку юный император проще поддается влиянию...
Льюис и непонятный Форэлдерн слушали, развесив уши, как два олуха, а Анри онемел от ярости. Да как у него только язык повернулся! Да как он… Подлец! Да если б он знал, как Грегор мучается из-за своего возраста! Как боится оказаться под влиянием советчиков, насколько не уверен в своем авторитете среди них! И тут этот инопланетник, неизвестно откуда взявшийся, грязными сапогами топчет то, о чем понятия не имеет, и позволяет себе судить императора! Хотя в первую очередь благодаря этому императору тут находится!
Со злостью швырнув ложку в тарелку с кашей, Анри резко вскочил, опрокидывая стул, и ринулся к выходу, следом за негодяем. Спина Галени как раз маячила возле двери в туалет, а его приятели рысью направлялись куда-то в сторону аудиторий. Лучшего момента поквитаться с презренным комаррцем и придумать было сложно. Форволк кинулся к нему.
- Объяснись, Галени! – выпалил он, ворвавшись в уборную. Комаррец, только-только расстегнувший ремень, недоуменно и хмуро на него уставился. В другое время Анри, может, и смутился бы, застав человека за столь интимным занятием, но сейчас ему было наплевать на все, кроме желания набить дерзкому морду.
- Что тебе опять надо, Форволк? – спросил Галени, поморщившись.
- Возьми свои слова обратно! – еще больше разозленный этим небрежным тоном, Анри подошел ближе, сжав кулаки. - Ты не имеешь право высказываться об императоре в подобном тоне!
- А кто ты такой, чтобы диктовать мне тон? – застегнув ремень отрывистыми движениями, Галени обернулся.
- Тот, кто научит тебя уважению! – Анри трясло от гнева, он почти не владел собой, хотелось лишь побольнее задеть этого… нигилиста, - раз твой папаша не смог, мерзавец комаррский!
От лица Галени отхлынула краска, оно стало поистине страшным. Комаррец шагнул вперед, Анри едва успел заметить летящий в лицо кулак, ощутил короткую боль в челюсти, и кафельные стены туалета рванулись в сторону и вверх.
***
- … поймал меня на выходе из столовой, весь встрепанный, глаза дикие, и попросил посидеть рядом с тобой, пока сам сбегает за медперсоналом. Так и сказал «медперсонал», представляешь?
Анри вяло кивал. Голова гудела, несмотря на дозу синергина, челюсть под ледяным компрессом ныла, и он, лежа на больничной койке, чувствовал себя совершенно по-дурацки. Будто какой-то сопляк, честно слово: вырубиться с одного удара, да еще несильного, судя по ощущениям. Сидящий рядом Рене рассеянно гладил его по бедовой блондинистой голове и выглядел выбитым из колеи.
- Как же он так сорвался, а? – Форбреттен, похоже, больше переживал за комаррца, а не за своего непутевого друга. - И что теперь скажет майор Гордон? Галени уже минут сорок как у него торчит.
- А причем тут майор Гордон? – пробурчал Анри, теребя махровый край пледа, накинутого на ноги.
- Ну как это причем? Нападение на другого курсанта. Отчислят, как пить дать.
- Как – отчислят? – Форволк похолодел. Нет, Галени, конечно, негодяй и мерзавец, но, положа руку на сердце, врезал он ему в честной ссоре. К тому же, успев немного изучить характер комаррца, Анри понимал, что сильно его задел – просто так тот драться бы не полез.
- Рене! – прервал он друга, - помоги добраться до кабинета майора, прошу тебя! Быстрее!
***
Кабинет старшего офицера-воспитателя третьего курса, майора Гордона, располагался на втором этаже здания Академии. Вроде бы недалеко, но, пройдя пару лестничных пролетов, Анри еле держался на ногах, хоть и опирался на плечо Форбреттена. Его мозг, казалось, бултыхался в черепной коробке, время от времени выписывая пируэты, а цвет лица, по словам Рене, напоминал оттенком весеннюю зелень, что приятно контрастировало с нежно-фиолетовым синяком на челюсти.
- Сэр, что бы он ни говорил, виноват только я! – заявил Анри, минуя секретаря и вваливаясь в кабинет майора с Рене на буксире. Гордон при виде Форволка немного изменился в лице и слишком поспешно кивнул на кресло, куда Форбреттен с видимым облегчением друга и сгрузил.
Галени, стоявший перед столом майора навытяжку, с каменной спиной и совершенно непроницаемой физиономией, сжал челюсти так, что на скулах заходили желваки.
- Курсант Галени пока не сказал ни слова, - Гордон заинтересованно перевел взгляд с Анри на комаррца и обратно, - так что я жду ваших объяснений, курсант Форволк.
- Я… я просил его показать мне один прием самообороны, сэр, - брякнул Анри, глядя на майора честными глазами, - и так получилось, что не смог его парировать.
Гордона сложил ладони «домиком» и поверх них уставился на Форволка с преувеличенным вниманием.
- Неужели? И вы не нашли более подходящего места для тренировок, чем общественный туалет?
На лице Галени появилось мученическое выражение, а Анри виновато пожал плечами – ему было так плохо, что придумывать лучшую ложь не хватало фантазии.
- Так, - майор встал и, уперев кулаки в поверхность стола, смерил обоих суровым взглядом. - Как я понимаю, у вас, курсант Анри Форволк, нет претензий к курсанту Дуву Галени, и вы готовы замять инцидент. - Анри поспешно кивнул. - Что ж, тогда я не буду предавать его огласке, но, Галени, помните: я за вами слежу. И, хотя мне очень не хочется срывать программу принятия комаррцев на службу, впредь я не буду столь милосерден. - Галени еще выше поднял голову и деревянно кивнул. - Отлично. Форволк, отправляйтесь обратно в медпункт. Два наряда вне очереди обоим… когда вы придете в себя, Форволк, - майор резко и не очень вежливо ткнул пальцем в Анри. - Я передам сведения о назначенном вам наказании куратору второго курса. Свободны.
Глава 3
Утренний воздух был чистым, влажным и по-осеннему прохладным. Под сапогами шуршала сухая трава, по полю стелился туман, оседая на волосах и плечах Галени, который по-старинке, фашинами, укреплял траншею. Он четкими аккуратными движениями увязывал ветки хвороста в пучки и подпирал ими земляные стенки. Анри поежился, глядя на него – куртка распахнута, ворот рубашки расстегнут, и будто не чувствует холода.
Уже третий день они возились с этой проклятой траншеей. Изобретательные кураторы назначили им наряды на раннее утро: с пяти часов до шести – Галени, с шести до семи – Форволк. Свой первый наряд Анри проспал, и теперь его наказание составляло десять дней вместо семи. На второй опоздал из-за раннего вызова Грегора, едва освободившего для беседы с другом полчаса за последние две недели. Так что с Галени на наряде они встретились впервые. Анри чихнул и спрятал нос в шарф – ждать окончания смены комаррца оставалось всего минут десять, а он уже замерз. Галени обернулся и глянул на него своими непроницаемыми глазами.
- Доброе утро, - вздохнул Форволк, чтобы не показаться невежливым.
- Доброе, - спокойно ответил комаррец и, смерив закоченевшего Анри взглядом, продолжил: - посмотри под шинелью термос, в нем должен был остаться горячий чай.
«Наверное, я очень жалко выгляжу», недовольно подумал Форволк, жадно обхватывая крышку термоса ладонями, чтобы ни капли тепла не ускользнуло, «раз он мне тут же предложил чая… Ох, благослови бог термосы с автоподогревом».
- Спасибо, - благодарно улыбнулся он, спохватившись, - в такую рань осенью жуткий холод.
Галени хмыкнул, подтянулся и вылез из траншеи - часы на печально далеком сейчас здании Академии пробили шесть.
- Давай разрешим одно недоразумение, - неожиданно заметил он, стряхивая с колен мелкие листочки, - насчет нашего последнего спора.
Форволк напрягся – нет, конечно, комаррец вряд ли снова полезет драться, но и виноватым он тоже не выглядел. Галени выпрямился и изучающе на него уставился.
- Я не знал, что вы с императором друзья. Ты же был задет за живое и - из самых благих побуждений – полез требовать ответа.
Анри был потрясен. Не столько этими словами, сколько тем, что Галени, оказывается, обдумывал причины их ссоры, да еще наводил о нем, Анри, справки. Видимо, докапываться до сути тот любил не только в истории. Но как же странно он говорит. Неужели это из-за акцента его речь кажется такой преувеличенно четкой и правильной?
- Грегор – мой лучший друг, - несколько смущенно кивнул Форволк, отхлебнув чай, - и мне совсем не нравится, когда его имя склоняют.
Галени покачал головой.
- Мы друг друга не поняли. Я по образованию историк, это профессиональное. И привык отвлеченно наблюдать за историей и ее персонажами. Грегор Форбарра для меня прежде всего – историческое лицо, вот я и привел его как пример слабостей барраярской политической организации общества. Ничего личного, и оскорбить я никого не намеревался.
Анри поспешно закивал – он уже понял, что Галени хлебом не корми, дай кого-нибудь просветить. А такой подход к людям юному графу был хорошо знаком – Грегор, несмотря на всю свою приветливость, очень любил вот так же со стороны смотреть на окружающих и делать какие-то одному ему известные выводы.
- Понятно. Ну, хорошо, что все разрешилось, - улыбнулся он и поспешил сменить тему. - А как ты ухитрился меня так вырубить? То есть, мне почти не было больно, и синяк быстро сошел. А свалило меня знатно.
Комаррец неожиданно улыбнулся в ответ. Спокойно и очень обаятельно.
- Дело не в силе удара, а в точке его приложения. При проведении этого приема главная цель - придать голове вращательный момент, чтобы мозг в черепной коробке испытал серьезную встряску... - тут он прервался, заметив, видимо, более чем красноречивое выражение лица Форволка. – Впрочем, я понимаю, что теория боя – не слишком интересная штука. Тем более что тебе давно пора начать работу.
- Да уж, - Анри с тоской взглянул на часы и отдал Галени кружку. И тут ему в голову пришла блестящая идея, как не потерять вроде бы наладившийся контакт со все еще более чем интересным персонажем академической жизни. - Послушай, может быть, ты научишь меня этому приему? И другим, которые знаешь? А то, чувствуется, мне здорово не хватает навыков самообороны, - добавил он с внезапной самокритичностью.
Галени на миг замер, обдумывая неожиданное предложение, потом серьезно кивнул и протянул руку.
- Согласен. Чтобы в будущем ты все же смог парировать подобные выпады.
Анри с чувством пожал протянутую руку и в гораздо лучшем настроении, чем еще полчаса назад, принялся бодро вязать фашины. И только позже, когда Галени уже ушел, до него дошло, что, возможно, этой фразой перед ним извинились за нокаут.
Глава 4
Учителем Галени оказался хорошим, но чересчур дотошным и, на взгляд Анри, деспотичным. И на встречи не опаздывай, и не отвлекайся, когда тебя поучают, и не перебивай. К великому сожалению юного графа, новоявленный наставник считал, что начинать учиться правилам боя надо со знания теоретических основ. Анри был не дурак подраться и имел хорошие оценки на занятиях по рукопашному бою, но никогда не думал, что достичь победы можно не только отлично выученными приемами, но и их стратегическим комбинированием. За два месяца совместных тренировок Форволк пару раз со скандалом сбегал из зала, а как-то даже накинулся на Галени с кулаками, собираясь его отмутузить совершенно безо всякой стратегии. Правда, был пойман, скручен и аккуратно уложен на маты.
Но все их скандалы и разногласия обычно не длились долго – Анри тянуло к старшему товарищу, к их усталым посиделкам после тренировок, к длинным беседам, которые, правда, не всегда проходили гладко, но были очень интересны и познавательны. Он невольно восхищался острым умом, эрудицией и, что греха таить, отлично развитым торсом Галени. На свою фигуру Анри никогда не жаловался, но понимал, что такой мускулатуры ему, худощавому и тонкокостному, никогда не развить. Комаррец, казалось, тоже получал удовольствие от их встреч, по крайней мере, в присутствии Анри, порывистого и непоседливого, он стал улыбаться гораздо чаще. И, кстати, в свою очередь, интересовался привычками, обычаями барраярцев, изучал образ мышления типичного фора и форское общество вообще на примере одного конкретно взятого графа.
- … когда мне было четырнадцать, мы с Грегором решили устроить настоящий поход в лес с ночевкой и шашлыками – без СБ и остальных. - Анри захихикал: с высоты своих сегодняшних девятнадцати он воспринимал ту авантюру как обычное ребячество, а тогда ему во что бы то ни стало хотелось дать другу возможность развеяться – тот все чаще впадал в хандру из-за постоянного присмотра. – Я переоделся девчонкой, а Грегор – конюхом, нахлобучил шапку до подбородка, и, представляешь, никто нас не узнал!
- Представляю, - тон Галени был нейтральным, но Форволк чувствовал, что он забавляется.
- Не смейся, у него такая охрана, что ого-го, - расшалившись от воспоминаний, как мальчишка, Анри повис вниз головой на перекладине в тренировочном зале и с такого ракурса продолжил наблюдать, как Дув убирает использованный спортивный инвентарь. - Ну так вот, мы разожгли костер, сделали шашлыки…
- На открытом огне? Из натурального мяса? – неожиданно заинтересовавшийся Галени подошел и присел на стопку матов рядом с турником. – Прекрати изображать из себя макаку, будь добр.
- Зануда, - вздохнув, Форволк подтянулся и теперь балансировал, пытаясь усидеть на своей железной жердочке. – Из натурального конечно, из какого еще? А, ну да, Комарра же под куполом, - сообразил он. - Как-нибудь надо будет выбраться в лес, научу. Шашлыки с дымком от настоящих сосновых шишек – вкуснота неописуемая!
- Ловлю на слове, - Анри никак не мог привыкнуть к тому, что Дув очень серьезно относился к мелочам, казалось бы совершенно ординарным и естественным. Чего только стоил подробный расспрос о способах приготовления компота из свежих яблок. Ну откуда Анри знать, как его готовят?!
- Договорились. Ну так вот, наелись мы, искупались в речке, забрались в палатку, и оказалось, что взять антимоскитный репеллент забыли. И представляешь, утром возвращаемся во дворец, искусанные как черти, продрогшие, думали в утешение хоть посмеемся над СБ, которая прохлопала побег императора. А нас встречает сам капитан Иллиан и ехи-идненько так интересуется, вкусными ли были шашлыки. Грегор потом неделю с ним сквозь зубы разговаривал.
- Легкомысленные балбесы, - покачал головой Галени и, неожиданно потянувшись, дернул Анри за ногу. Тот заорал и свалился на маты.
***
- … еще у нас приняты браки по договору родителей, - Анри вздохнул о наболевшем и поудобнее устроил затылок на плече Дува. Они сидели, привалившись к стене. Стена была холодная – за окном бушевала нешуточная метель – так что Форволк предпочел опираться о теплого товарища, предусмотрительно накинувшего форменную куртку. А что, чем Дув хуже Грегора или Рене? Ругались и мирились они точно так же, и Анри теперь так же свободно теребил Галени. Тот терпел это как неизбежное зло, изредка приструнивая друга, когда тот слишком заиграется.
- Я слышал. Совершенно бессмысленный архаичный обычай. Неужели кто-то его еще придерживается? – Дув повел затекшим плечом, и голова Форволка сползла ему на грудь.
Тот выгнул шею и весело глянул на него снизу вверх.
- Многие придерживаются. К примеру, мои тетушки просто одержимы желанием меня женить, даже кандидатуру подобрали.
- Тебя? – Галени вернул его голову в нормальное положение и пристально уставился в глаза, будто пытаясь прочесть мысли. - Ты же еще мальчишка!. А брак предполагает серьезность, ответственность и хоть какой-то жизненный опыт.
Анри слегка покраснел и нахмурился. Дув постоянно подчеркивал разницу в их возрасте и характерах. И пусть он даже сто раз был объективен, менее обидным его неожиданные замечания не становились. Хотелось его превзойти хоть в чем-то!
- У меня есть опыт! – заявил он азартно, - и даже такой, какого не было у тебя, спорим? На желание?
Галени недоверчиво поднял бровь, явно настроенный весьма скептически.
- Ну. Удиви меня.
Анри глубоко вздохнул, решаясь. Он как-то слышал, что инопланетники к таким вопросам относятся спокойнее.
- У... у меня был секс с мужчиной. В смысле, с парнем. Вот. И даже не один раз, - и хоть сказано это было с вызовом, он неудержимо покраснел как помидор.
- У меня тоже были отношения с мужчиной, - спокойно ответил Дув, хотя глаза его подозрительно блестели, - и довольно длительные.
Шах и мат. Анри потрясенно вытаращил глаза. Вот так просто взять и перевернуть его мир вверх тормашками. В правильном мире такие аккуратисты и зануды, как Дув Галени, должны быть абсолютными гетеросексуалами и примерными семьянинами, которые позволяют себе поцеловать девушку только на свадьбе, после черт-те скольких месяцев ухаживания.
Комаррец уже откровенно веселился.
- Я выиграл желание, - напомнил он.
- Нет, постой, погоди! – Форволк потер лоб. - И как? В смысле, и как оно тебе было? А почему расстались? Дув, - жалобно протянул он, - нельзя же так ошарашить, а потом сменить тему!
Галени закатил глаза и спихнул его с себя.
- Страсть к сплетням - тоже отличительная черта форов? Это был эксперимент. Приятный, не спорю, но я решил, что женщины для меня все же привлекательнее. Надеюсь, вопросы закончились?
- Ага, - все еще растерянный, Форволк поднялся следом. Дув хмыкнул и, надев куртку, направился к выходу из зала. – А с парнем было тоже ничего, между прочим! - крикнул Анри ему в спину. Галени на секунду замер, не поворачиваясь, однако тряхнул головой и вышел, оставив дверь открытой.
***
На следующий день ошарашенный совпадением Анри получил письмо от тех самых своих тетушек-сводниц. Дамы с самого детства окружили рано осиротевшего юного графа чрезмерной опекой, придирчиво выбирая ему достойных друзей мужского пола (в число которых попадал почему-то один только император), лелея и балуя, пока не обнаружили, что бойкий ребенок, несмотря на ребячливость, с успехом заменял дружбу со сверстниками нежными отношениями с девушками постарше. Так что теперь они весь свой досуг посвящали заботам, кому бы пристроить любимого племянника, пока тот не связался с какой-нибудь роковой женщиной, не промотал все состояние и не уехал покорять далекие галактики, оставив их без ежемесячного пансиона.
Форволк вслед за Рене ввалился в комнату, которую тот делил с Галени, Льюисом и Форэлдерном (или просто Элдерном?) и запрыгнул на койку приятеля.
- Они пишут, что нашли целых три кандидатуры... – возбужденно делился он.
Льюис, который занимался, лежа на соседней кровати, окинул Анри недовольным взглядом и увеличил громкость в наушниках с учебной программой.
- … все брюнетки и раскрасавицы! - Анри с намеком задвигал бровями и потер руки. - Я уже жду не дождусь увольнительной.
Рене, смеясь, сел рядом и потрепал его по голове.
- Такими темпами юный граф Форволк женится раньше нас с Грегором. А леди Элис не простит, что ты лишил ее одной из потенциальных императорских невест.
Анри фыркнул.
- Мои тетушки быстрее. К тому же их больше, а я гора-аздо покладистей Грегора. Скоро будете нянчить моих наследников, старички!
Форбреттен шутливо зарычал и, ловким приемом вывернув другу руку, вдавил его лицом в подушку. Анри, ослабевший от хохота, не мог даже нормально отбиваться.
- Ну, кто тут старичок, а? Мелкий ты проныра!
Анри попытался сбросить его с себя, привстав на колени и упершись лбом в подушку, но был лишь крепче притиснут плечами к постели. Азартно пыхтящий Рене для верности еще и прижал бедром его ноги.
- Хм… - негромкое, однако какое-то очень веское хмыканье прервало их возню. Форволк выглянул из-под локтя Рене и увидел Галени, который, прислонившись к двери ванной комнаты, с весьма скептическим видом обозревал кучу-малу на кровати. Торс его был обнажен, а широкие плечи прикрывало полотенце. – А я-то думал, что еще за новое… лицо, - взгляд его на пару секунд задержался на пятой точке юного графа, выставленной на всеобщее обозрение, - в нашей комнате может производить столько шума.
- А это я, - радостно возвестил Анри, выбравшись, наконец, из-под отодвинувшегося Рене.
- Это ты, несомненно, - усмехнулся Дув и, подойдя к кровати, потянулся за майкой на свою верхнюю койку, так что Форволк получил возможность ближе полюбоваться на его пресс. Зрелище не то, чтобы виденное в первый раз, но после разговора накануне представшее ему в новом ракурсе. Анри сглотнул. Все эти разговоры о свадьбе и воспоминания о Грегоре, вкупе с курсантским воздержанием, наводили его на неподобающие мысли. Интересно, что, Галени и правда всерьез разочаровался в... в интересе к парням? Ужасно, ужасно печально и совершенно расточительно... Тычок Рене вывел его из задумчивости.
- Не пялься так откровенно, - одними губами прошептал Форбреттен.
Анри покраснел. Нет, конечно, Рене был в курсе их с Грегором шалостей, но одно дело – знать теоретически, а другое – самому видеть, как твой приятель, только что с энтузиазмом рассуждавший о будущей женитьбе, вдруг начинает есть глазами чей-то мужественный торс.
Тем временем Галени натянул майку и присел на край кровати, чтобы зашнуровать ботинки.
- Я тут слышал что-то о свадьбе, - заметил он, ловко продевая шнурки в отверстия, - неужели наш юный товарищ все-таки скоро станет жертвой нелепого обычая?
- Не слишком-то он похож на жертву, - поддержал его насмешливый тон Рене (друг, называется!), - уже успел тут записать нас в няньки своим будущим наследникам, паршивец.
- Что, еще какая-то древняя традиция? – поинтересовался Дув, выпрямляясь.
И тут Анри не выдержал. Пихнув обоих кулаками, он встал, с достоинством поправив форму, изрек:
- В вас говорит зависть! – и удалился, высоко подняв голову и не обращая внимания на сдавленный смех предателя-Форбреттена.
***
А на вечерней тренировке в Анри будто бес вселился. Забыв про серьезность и достоинство, он прыгал вокруг Галени, толкал его, гримасничал, не слушал, короче говоря, планомерно доводил. Его несло, но он сам не мог взять в толк, почему ведет себя, как озорной мальчишка, и не может остановиться, несмотря на очевидную ярость Дува.
- Проклятье, Форволк, вынь шило из задницы! – в конце концов, рявкнул тот, в очередной раз прерванный посередине демонстрации движений для построения блока, - иначе я разрываю наш уговор!
Он сорвал с крючка форменную куртку, явно намереваясь закончить занятие и уйти. И Анри, который только сейчас понял, что на самом деле банально нарывается на хоть какую-нибудь реакцию, кроме спокойного и насмешливого интереса, рванулся к нему, прижал к стене и, зажмурившись, крепко поцеловал.
Через несколько секунд он осмелился приподнять ресницы. Дув, слегка нахмурившись, не сводил с него своих внимательных карих глаз, не сопротивляясь и не отвечая. Анри похолодел. Неужели он все испортил? И что, теперь конец дружбе? Он осторожно отодвинулся, тяжело сглотнул, от волнения практически не чувствуя конечностей, и, пискнув что-то вроде «Извини», попятился к выходу из зала.
- Стоять, - голос Галени припечатал его к полу, будто тяжелая ладонь на плече. - Вернись.
Ой-ей-ей. Поборов желание убежать, Форволк перевел дух и, выпрямив спину, шагнул к нему. Дув, скрестив руки на груди, смерил его холодным взглядом.
- Объяснись, - распорядился он. – Чего ты пытался добиться?
Анри обмер. Как это – чего? Что тут объяснять?! Вероятно, Галени просто не захотел понимать намеков, или ему эти авансы были настолько неинтересны... Стало очень обидно.
- Ничего, - буркнул он.
- Нет уж, будь добр теперь растолковать, почему ты сегодня как с цепи сорвался, и что означает эта последняя… выходка? – Форволк никогда, даже во время их ссор, не слышал в голосе Дува такой злости. – Пытаешься сделать из меня посмешище?
- Какое еще посмешище?! – заорал Анри в ответ, не выдержав, - я… я тебя поцеловал, потому что… я думал… потому что захотелось! – Он чувствовал, как от унижения и гнева горят щеки и уши.
- Ах, захотелось? - теперь голос Галени сочился ядом. - Это ты к свадьбе готовишься? Тренируешься?
- Болван! – у Анри от обиды и ярости аж слезы выступили. - Да кем… кем ты меня считаешь? Как тебе только в голову пришло, что я могу так поступить? Я что, по-твоему, подлец?! – Он резко вытер глаза рукавом и буркнул: - Я жалею, что вообще с тобой связался, параноик чертов!
Галени двинулся к нему, и Анри уже приготовился драться, как его прихватили за плечи – жестко и решительно. Встряхнув, так что зубы клацнули, Дув крепко придержал его голову и, коротко приказав:
- Успокойся! - поцеловал. Обстоятельно, долго, умело, и так приятно, что хоть Форволка и колотило от ярости, вырываться и прекращать поцелуй ему совершенно не хотелось. В отместку и чтобы не быть девчонкой, Анри вцепился в пояс Галени и сильно, до крови, укусил. Тот отдернул голову, зашипев и прижав ко рту тыльную сторону ладони. Однако его испачканные кровью губы расползись в хищной улыбке.
- Ах ты… нахал, - прорычал он, задыхаясь, но почему-то очень довольно.
Схватив Форволка за плечо и ничего не объясняя, Дув потащил его за собой в раздевалку. Дверь он запер решительно и сразу. Только Анри хотел запротестовать, как его развернули к стене и, к вящему конфузу, сильно шлепнули пониже спины. Он был настолько ошарашен, что даже перестал злиться. Черт возьми, куда девался знакомый и правильный Галени, и кто этот агрессор? Однако долго размышлять ему не дали – искомый агрессор крепко прижал его к себе, одной рукой обхватив поперек груди, а второй – ловко, аккуратно и очень возбуждающе сжав через штаны член, который тут же поднялся в полный рост. Все это произошло так быстро, что Анри лишь удивленно застонал. Тут же к его шее прижались горячие губы.
- Мне уже не девятнадцать… юный мой друг, - прошептал Галени, и его жаркий шепот поднял волоски на затылке Форволка, – для баловства по темным углам. Секс будет, но только по моим правилам.
И при этом, подлец, продолжал так гладить член Анри, что тот боялся спустить прямо в белье. Не принять вызов в таких условиях юноша просто физически не мог, поэтому прохрипев:
- Согласен! – он протянул взмокшую ладонь назад и, нащупав ширинку штанов Дува дрожащими пальцами, попытался повторить его действия.
- Смелость, достойная награды, - усмехнулись из-за спины, и Форволка снова развернули и прислонили к стене. Галени надвинулся на него, сверкая глазами, и крепко поцеловал в губы, скользнув языком по зубам и погладив нёбо. Тут уж Анри ответил со всем энтузиазмом, стремясь показать, что сам способен на многое. Ловкие пальцы расстегнули его ремень, молнию, и тут же две большие ладони залезли в штаны, стиснули ягодицы, заставив задохнуться от новизны ощущений. Так жадно и бесстыдно он еще ни с кем не обжимался – с Грегором они в основном дурачились, а знакомые девушки были слишком застенчивы для того, чтобы проявлять инициативу такого рода.
… И уж точно никто не дарил ему таких ласк – это была последняя связная мысль Анри, когда Галени опустился на колени, высвободил его член и, облизав головку, взял в рот. Перевозбужденного мальчишку выгнуло, он вцепился в плечи Дува и, громко вскрикнув, тут же кончил. Потом его, ошеломленного и постанывающего от переизбытка ощущений, усадили на пол возле стены и прижали к чужой тяжело и часто вздымающейся груди, давая придти в себя.
- Это было… обалдеть, - заявил он, задыхаясь, как только немного очнулся, и потерся щекой о плечо Галени: - спасибо!.
- Всегда рад, - сдавленно, но традиционно ехидно ответил тот и, вплетя пальцы в короткие вихры Форволка, слегка, с намеком, надавил ему на голову. – Готов оказать ответную любезность?
Анри замер. По-справедливости, он и правда должен бы… да и любопытно было бы попробовать, но они с Грегором ни разу не... впрочем, не до того сейчас.
- Ага, - храбрясь, но не слишком доверяя своему голосу и, тем более, мастерству, прошептал он. Но тут Дув ему помог – сам расстегнул ширинку и, поглаживая шею, пригнул его голову и практически вложил член в рот. Анри закрыл глаза. Головка была тяжелой, горячей и слишком большой. Немного привыкнув и осмелев, он придержал чужой член рукой, неловко ее облизывая и стараясь не задеть зубами. Галени над ним громко выдохнул и чуть сжал пальцы, явно сдерживаясь, чтобы не торопить. И тут Форволка разобрал смех. Видимо, от усердия, нервного перенапряжения и всей серьезности ситуации. Какой-то части его сознания было ужасно стыдно, но он ничего не мог с собой поделать. Пытаясь одновременно сосать член и не ржать, как конь, он уткнулся лбом в живот Галени и мелко затрясся. Дув немедленно поднял его голову за волосы, с тревогой вглядываясь в лицо.
- П-прости, - всхлипывал Анри, вытирая слезы смеха, - извини, сейчас… успокоюсь.
- Идиот, - прокомментировал Галени мрачно и толкнул его на пол раздевалки вниз животом, сдернув штаны и тут же накрыв собой. Застигнутый врасплох Форволк чуть не запаниковал, испугавшись всякого-такого неподобающего для настоящего мужчины, но Дув успокоил его негромким и напряженным: - Не трусь, не трону твою задницу.
Его запястья припечатали к паркету, ноги сжали вместе коленями, а горячий, каменно-твердый и влажный от слюны чужой член втиснулся между ляжек и прижался к мошонке. Не давая Анри дернуться и прихватив зубами кожу на его шее, Дув принялся двигать бедрами, в имитации настоящего соития. Было жарко, тяжело и немного страшно. Но сердце Анри колотилось как бешенное, а в паху от трения члена об яйца и задницу поднималась теплая волна желания. Он сам не заметил, как начал тихо постанывать в такт вздохам Дува и сжимать ноги, помогая.
Наконец, прижавшись губами к шее Анри и навалившись всем телом, Галени кончил, прерывисто выдохнув. Форволк тоже перевел дыхание и без сил распластался по полу.
- Это был самый нелепый секс в моей жизни, - возвестил Дув, после того как слез с Анри, вытерся мокрым полотенцем из душевой, привел одежду в порядок и уселся на скамью передохнуть. - За все четырнадцать лет, что я им занимаюсь. Впору отмечать сегодняшнюю дату в календаре.
Форволк, пытавшийся оттереть капли спермы со штанов, глянул на него и насупился.
- А мне понравилось, - ответил он с вызовом. - И вообще, что-то я не заметил, чтобы ты был сильно недоволен! – и тут он покраснел, вспомнив свое фиаско.
- Естественно, я остался доволен, - Галени пожал плечами и насмешливо приподнял бровь, - поскольку доверил весь процесс профессионалу. Ты - удивительный человек, - продолжил он, заложив руки за голову и привалившись к стенке, - сам нарывался, а, добившись своего, сам же радостно передал полномочия в мои руки.
- А ты-то! – закончив со штанами и кое-как их натянув, надеясь потом прикрыть мокрое пятно курткой, возмутился Анри и передразнил его: - «мои правила», ха! Набросился как… как бандит какой-то.
- Хм, - Дув повернул к нему голову и изучающее прищурился. - Повтори еще раз, пожалуйста, сколько раз и чем вы занимались с приятелем? Если ты не соврал, конечно.
- Ну, мы… - юноша принялся ожесточенно застегивать ремень, - до… до такого не дошли, конечно.
- Так я и думал, сплошное хвастовство, - вынес вердикт Галени и вздохнул. - Странно, Форбреттен производит впечатление более искушенного человека.
- Рене? – Анри от удивления забыл про свое смущение и захихикал. - Да он только женщин любит. Зато в больших количествах. Он не гомофоб, конечно, - поспешно заверил он Дува, внезапно испугавшись, что у того может сложиться неверное мнение об однокурснике, - он был в курсе наших с Гре… ой. В смысле, нас с приятелем… вот, - закончил он совсем тихо, кляня свой длинный язык. Слишком мизерный был шанс, что Галени не понял, какое имя он чуть было не произнес.
- Ах, вот как, - прохладно прокомментировал тот, - понятно. Значит, способности к провокации у тебя от природы. Талантливый, - в его голосе послышалось неожиданное восхищение, правда, слегка приправленное иронией, - и весьма симпатичный.
Анри почувствовал, как от неожиданного и, на его взгляд, довольно сомнительного комплимента, его опять бросило в жар.
- Перестань, - проворчал он смущенно, - я тебе не девчонка, комплименты выслушивать.
Галени тихо рассмеялся и растер лицо обеими ладонями.
- Проклятье, я связался с безмозглым мальчишкой, - пожаловался он в пустоту, - возраста согласия по вашим законам ты хоть достиг?
- Я мужчина, - огрызнулся Анри, донельзя обиженный, - могу заниматься сексом с того возраста, как захочу. И никто мне не запретит. И если ты уже жалеешь, - он вскинул голову, - то я тебя не заставлял!
- Нет, - покачал головой Галени, поднимаясь и стаскивая футболку, - самое интересное, что я не жалею. Несмотря на общую бестолковость, все было очень… неплохо.
Когда раздетый Дув шагнул в его сторону, Анри на мгновение невесть что себе вообразил, но тот всего лишь направился в душ.
- Советую все же ополоснуться, - заметил Дув уже в двери душевой, - после физических упражнений это необходимо.
Немного разочарованный Анри отвел взгляд. Ну и что он ожидал, интересно?
- И, кстати, имей в виду, - Галени предостерегающе поднял руку, - этого больше не повторится, - и, кивнув для верности, прикрыл дверь.
А Форволк поспешно натянул куртку и выбежал из раздевалки. Секс был крышесносный, но хватит с него нравоучений!
Глава 5
Следующей тренировки Анри немного опасался – а вдруг Галени опять начнет читать ему нотации или, чего доброго, прекратит прикасаться даже по делу, чтобы не создавать неловкости. Но его опасения не подтвердились. Дув был абсолютно таким же, как обычно – то же самообладание и спокойный профессионализм. Даже скучно. Правда, со временем Форволку начало казаться (признаки были слишком неуловимыми, чтобы сказать точно), что Галени пытается его контролировать. Тренировки стали дольше, требования к дисциплине – жестче, пару раз Дув расспрашивал его об учебе, в процессе раскритиковав знания в пух и прах. И приемы, которые он выбирал для очередной демонстрации, почему-то предполагали больший физический контакт, чем обычно. А потом и характер Галени начал портиться – его ехидство становилось будто злее, появилась какая-то непонятная нервозность, а занудство перешло все границы. Это заметил даже Рене, который проводил с однокурсником гораздо меньше времени. А уж Анри общество Дува теперь доставляло совсем не такое удовольствия, как раньше. С одной стороны остроумие и чертовская привлекательность никуда не делись, с другой же Галени постоянно «искрил» нервной энергией, которая сильно мешала чувствовать себя свободным в его присутствии.
И однажды, после особо неприятной тренировки, когда чуть ли не каждое слово или движение бедного Форволка было подвергнуто порицанию, Галени взорвался.
- Черт возьми, ты специально меня выводишь из себя?! – рявкнул он на аж вздрогнувшего от крика Анри, но взял себя в руки и продолжил вполголоса: - Я восемь раз показал тебе, куда надо поворачиваться при ударе и как держать руки. Во-семь. Ты слушаешь мои слова или по обыкновению пропускаешь мимо ушей все, что я тебе вдалбливаю? Пора взрослеть, мальчик. Не следует всю жизнь ждать, что окружающие будут делать скидки на твой возраст.
Тут уж и Анри не выдержал.
- Прекрати ко мне придираться! – заорал он в ответ, - в последнее время и то тебя не устраивает, и се, и я во всем виноват оказываюсь! Знаешь, надоело быть мальчиком для битья! Найди другого! – и, отпихнув онемевшего Галени, он вылетел из зала.
***
- Послушай, Рене, что с ним происходит? – Форбреттен, чертивший на планшете план какого-то сражения, поднял голову и удивленно уставился на запыхавшегося друга, с порога комнаты задающего непонятные вопросы.
- С кем? Ты опять про Галени? – за последние месяцы Рене наслушался от Анри столько эмоциональных рассказов о новом приятеле, что уже подумывал позвонить Грегору с просьбой досрочно приставить того к офицерскому званию и выпустить, наконец, из Академии.
- Да, - Форволк прислонился к столу, за которым сидел Рене, и нервно забарабанил по планшету, – что он как с цепи сорвался? Две недели уже сам не свой!
Форбреттен с привычным вздохом отодвинул свой чертеж и задумчиво постучал кончиком светового пера по нижней губе.
- Хм. Две недели, говоришь. Тогда дело может быть в его постоянных хождениях то к Гордону, то к Сесилу. Там приостановили комаррскую программу, или его не устраивает будущее место назначения… Ты же знаешь, как для Галени важна карьера – парень будет есть печень окружающих, пока не устроит все так, как считает нужным.
- Ого, - Анри тут же забыл про свою обиду. Если причина настолько серьезна... тогда неудивительно, что Дув лает и кусается, как бешенная собака.
- Спасибо! – хлопнул он друга по плечу и побежал к себе в комнату. Пора выкатывать пушки.
Однако привычные пушки оказались неожиданно сложны в маневрировании. Соединение с коммом императора установилось моментально, а Грегор, устало трущий лоб, при виде друга нехорошо оживился:
- О! Ты-то мне и нужен, граф Форволк, - заявил он, лихорадочно блестя глазами, - чем больше соберется моих друзей, тем лучше. - Анри не очень понравилось это ударение на "моих". - Завтра жду тебя в замке Форхартунг на заседании Совета. Сейчас секретарь перешлет тебе материалы, будь добр их проработать. И вот что... – он подался ближе к дисплею, - если кто еще позвонит, отклоняй вызовы, понятно?
- Ага, - ошеломленный Анри только кивнул, мысленно готовясь к бессонной ночи, - э… с тобой все в порядке, Грегор?
- Со мной – да. - Император и лучший друг немного расслабился, видя его искреннюю тревогу. - А ты приезжай.
Через полчаса Форволку действительно пришел краткий (всего на сорок страниц, если считать примечания Грегора) конспект дела, которое должно было рассматриваться завтра, и план будущего заседания. А еще через пятнадцать минут на комм поступил вызов к коменданту за разрешением на однодневный отгул.
Первые же строки полученного дела ввели Анри в ступор. Майлз Форкосиган – изменник? Неуемный крошка-Майлз, приятель Грегора по детским играм? Да быть того не может. Где бы он ухитрился раздобыть целый флот? Однако заговор, если он действительно имел место, вырисовывался довольно неприятный… Особенно если учитывать премьер-министра графа Форкосигана. Ха, попробуй его не учесть. Тогда понятно, откуда у Грегора эти параноидальные замашки. Анри запустил пальцы обеих рук в волосы, пытаясь сконцентрироваться и вникнуть в разветвленные обвинения – завтрашний день предстоял тяжелый. Император на него надеялся, значит, он постарается соответствовать.
***
И он соответствовал, как мог. Но что поймешь на своем первом совете подобного уровня? Фордроза распинался, не скупясь на обвинения. От Форкосигана, сидевшего неподалеку от Анри, веяло такой угрозой, что несчастному казалось, будто над ним висит каменная плита. Грегор напряженно сцепивший руки перед собой, переводил взгляд с одного на другого, время от времени переспрашивая, и явно пока не склонившись ни к одной из сторон. Остальные графы перешептывались или громко возмущались тому или иному приведенному «факту». Анри изредка пытался прояснить непонятные ему моменты, видимо, уже неоднократно обсуждаемые ранее, потому что каждый раз, стоило ему подать голос, Фордроза и Форкосиган кидали на него одинаковые рассеянные взгляды, будто удивляясь, что он тут забыл. Однако он не сдавался, твердо помня, что нельзя ронять честь графского титула, и к концу заседания, вспотевший и совершенно замороченный, все же получил более-менее общее представление о настоящем положении дел. Впрочем, виноват Майлз или нет, понятнее не стало.
Потом они с Грегором ужинали в императорских покоях. Скромно и аскетично обставленная гостиная, на взгляд Анри, была сама по себе очень уютной, а воспоминания, которые она пробуждала, делали ее любимым местом во дворце.
- Мне так сейчас сложно, - делился Грегор, задумчиво ковыряя вилкой десерт. - С одной стороны Эйрел, и Иллиан, и Майлз, а с другой – зачем ему понадобился флот? Зачем создавать флот где-то за тридевять земель – Майлзу, который не мыслит жизни вдали от Барраяра? Ну не в солдатики же он решил поиграть, право слово!
Анри очень хорошо понимал сомнения друга, и то, что осталось недосказанным, тоже: сместить императора его самым доверенным советникам было бы легче легкого. А коротышка слишком близок к престолу... Но эта политика так плохо пахла, что неискушенный Форволк даже при мысли о подобном заговоре чувствовал себя замаранным. Чтобы сменить тему и не дать Грегору по тысячному разу прокручивать одни и те же мысли, он потянул того за руку, заставив перебраться на диван, а сам уселся за его спиной.
- Тебе нужно расслабиться, - заявил он, деловито расстегивая на друге жесткий воротник, - говорят, многие умные выводы приходят в голову, когда о них не думаешь специально – подсознание все делает за тебя.
Грегор наконец-то улыбнулся своей быстрой скупой улыбкой, позволил стащить с себя китель и, расстегнув рубашку, немного приспустил ее.
- Узнаю заповедь каждого курсанта, - фыркнул он и вздохнул от удовольствия, когда пальцы друга ловко и привычно сжали его плечи, - еще скажи, что если положить на ночь под подушку конспект заседания, к утру будешь знать его наизусть.
- А то, сам метод проверял! – важно кивнул Анри и, не удержавшись, поцеловал его в шею возле уха. - М-м, я скучал.
Грегор повернул голову и, слегка покраснев, неловко ткнулся губами ему в уголок рта. Поцелуй вышел практически целомудренным – просто признание во взаимной симпатии. Но Форволк тут же вспомнил причину, по которой, собственно, звонил накануне. Он приобнял друга и положил голову ему на плечо, заглядывая в лицо.
- Кстати, Грег, - тот вопросительно поднял брови, - не знаешь, что за трудности с распределением Галени? Ну, комаррца. Программу прикрыли?
Император поморщился, будто его заставили съесть килограмм лимонов, и все без сахара.
- Анри, у меня зреет заговор, общая нестабильность в кабинете министров, а ты тут со своим Галени, - отрезал он, но потом, взглянув на открытое лицо друга, смягчился. – У комаррской программы меняется куратор, поэтому неизбежны бюрократические проволочки. Ничего Галени не сделается. Что за интерес у тебя к нему? - проворчал Грегор, как показалось Форволку, чуточку ревниво.
- Мы сдружились, - признался тот, - умен, мерзавец, как черт.
Грегор на это заявление только весело хмыкнул; и довольно потянулся, когда Анри перешел от его плеч к шее, убирая головную боль.
Если бы Анри когда-нибудь спросили, он бы не смог точно ответить, какие же их с императором связывают отношения. Они, безусловно, были друзьями, и друзьями очень близкими. Почти братьями. Но с другой стороны, с братом ты обычно не целуешься в губы, не обжимаешься по углам и, если у вас нормальные братские отношения, не лезешь ему в штаны, чтобы проявить заботу, показать, что любишь ну и просто сделать приятное.
Зато именно с братьями можно обсуждать девочек и делиться самыми деликатными проблемами, и это они тоже делали, причем чаще, чем вещи менее приличные…
В то лето юному графу Форволку только-только исполнилось пятнадцать, что не мешало ему быть наперсником и первым советником восемнадцатилетнего императора в любовных делах. Грегор, только недавно открывший для себя плотские радости в объятиях некой пышнотелой девицы, мучался от типичных подростковых комплексов, начиная от нескладной, еще формирующейся фигуры, и заканчивая какими-то своими, непонятными Анри, заморочками.
- Понимаешь, я просил ее называть меня по имени, - полушепотом делился несчастный император с другом. Они качались в гамаке в императорском саду. Была уже поздняя ночь – время как раз подходящее для откровений интимного свойства. И свет бледных лун только добавлял таинственности, то выхватывая из темноты блеск глаз Грегора, то отражаясь от пуговиц на его куртке. Анри придвинулся ближе, чтобы не упустить ни слова. - А она все «ваше величество», да «мой император». Черт побери, я не хочу быть императором и в постели тоже. - Форволк не мог разглядеть, но был уверен, что друг жгуче покраснел. - Такое ощущение, что она занимается сексом не со мной, а с моим титулом!
- Да какая тебе разница? – резонно возразил Анри, чувствуя себя гораздо старше – он-то относился к сексу легко, успев перецеловаться, а то и уединиться в темном углу с половиной хорошеньких кухарок своего имения (те отличались особенно покладистым нравом и всегда очень аппетитно пахли). - Сьюзи… или Салли, короче, твоя девушка, у нее такие,… - выразиться грубо все же не хватило цинизма, так что он поспешно продолжил, - она такая красавица, что пусть называет как хочет. Тем более что ты и правда твое величество.
- Сюзанна, - вздохнул Грегор и, пытаясь все же донести до друга свои тревоги, крепко сжал его ладонь. - Анри, я не могу понять, нравлюсь ли ей именно я, как… как парень, а не как император. А это… не слишком льстит самолюбию.
Форволк терпеть не мог, когда у Грегора случались приступы меланхолии – он по опыту знал, насколько они заразительны. Поэтому, чтобы отвлечь друга, он сурово заявил, что отлупит его сейчас совсем не как императора, и тут же принялся претворять угрозу в жизнь. В результате шутливой потасовки гамак предсказуемо опрокинулся, и приятели, как драчливые щенки из корзины, вывалились прямо на траву. Где впервые и неожиданно поцеловались.
В последующую пару лет, до поступления Анри в Академию, они изредка прибегали к этому способу утешения и подбадривания друг друга, делились неуклюжей подростковой нежностью и учились выражать привязанность через прикосновения, справедливо уверенные, что мужчинам не пристало сюсюкаться. Впрочем, их успехам у женского пола это не мешало.
Теперь они, по старой памяти, сползли на ковер, сидели бок об бок, опершись спинами о диван, и честно жаловались друг другу на жизнь.
- Мне так не хватает дружеского лица, - признался Грегор, - я хотел бы с тобой поболтать до утра, а то настроение ни к черту в последнее время.
Анри с энтузиазмом кивнул – он бы тоже с удовольствием остался посоветоваться с человеком, который знал его лучше всех остальных, а по характеру чем-то напоминал Галени.
- Но мы оба должны подчиняться дисциплине и быть безупречны, подавая пример моим подданным, - продолжил Грегор рассудительно, и Анри тут же заскучал. Очень напоминал Галени, решил он с неудовольствием.
(продолжение в комментах)