Автор: т*Лариен
Персонажи: Эзар, Зерг, Джес, Иллиан
Рейтинг: слэш, PG
На фикатон "В ожидании новой книги" по заявке №6 - "взаимоотношения Эзара и Зерга: конфликт отцов и детей"
читать дальше***
- А сколько вашему мальчику?
- Тридцать.
- Да-а… аборт делать уже поздно.
- Тридцать.
- Да-а… аборт делать уже поздно.
Отец принимает кронпринца в спальне – время позднее. Тяжёлый синий халат поверх пижамы, усталый вид, спокойный ровный голос.
- Мне доложили, что вы с Форратьером незаконно проникли в одно из окружных военных училищ под предлогом проведения инспекции. Он прочитал какую-то похабную лекцию, ты развлёкся с каким-то курсантиком в своём неподражаемом стиле, вследствие чего тот застрелился. Идиот, конечно, но не суть. Зерг, ну и что мне с тобой делать? – отец спрашивает и ждёт ответа. Наивный.
Зерг молчит. Когда отец спрашивает, нужно молчать и смущённо улыбаться. Сейчас он сам скажет, и думать не придётся. «Ой! А Джес-то прав оказался – парень был в шоке. Ну кто же знал, что он неустойчив психически…»
- Ну ладно, сам решу.
Принца разбирает досада. Да, всё решилось без его участия, но он не позволит отцу так к себе относиться!
- Папа, - начинает он, - по-твоему, я виноват, что у него проблемы с психикой? Те, кого ты трахал, не могли бы совершить самоубийство? Ну да, я знаю, матушке ты просто не дал…
В воображении принца всё происходит весьма драматично:
Император поднимается с кресла, быстро и резко, пересекает комнату и отвешивает сыну оплеуху – и только когда Зерг удивлённо прижимает руку к щеке, взметнувшиеся следом полы халата касается ног Эзара. Император и наследник молчат, глядя друг другу в глаза. Зерг прижимает ладонь к щеке сильнее, его глаза сияют, прикосновение и страсть, наконец-то, ведь августейший гнев – тоже страсть, а пощёчина - прикосновение…
В реальности иначе.
- Да, не дал. Не вижу в этом ничего постыдного, - очень невыразительно говорит отец и поднимает руки к лицу. Не прячет слёзы – массирует лоб и виски, осторожно вжимает в бледную, изрезанную морщинами кожу кончики пальцев. Видение тает. «Ну почему этого человека, этого жестокого человека ничем невозможно пронять!»
- Потому что я должен был родиться! – гнёт свою линию Зерг. – Только поэтому, папа!
«Ты что, не понял, что я сказал? Она хотела умереть, потому что ты трахал её, папа! Ты, холоднокровное! Какого чёрта ты не слышишь оскорбления?» Но император не желает пререкаться попусту.
- Этот разговор исчерпал себя. Саймон, покажи принцу выход.
- Я – знаю – где выход!!!
Только теперь Зерг осознал, что они с отцом не одни – из какого-то тёмного угла выдвинулся прежде незамеченный папенькин секретарь. Испуганная физиономия лейтенанта, попавшего между двумя Форбаррами, мелькнула перед глазами, но принц уже слишком взбешён, чтобы тратить время на изведение каких-то порученцев, а потому, развернувшись на каблуках, вылетает вон совершенно самостоятельно.
* * *
- Джес, - тоскливо спросил кронпринц уже у себя в покоях, бессвязно пересказав всю сцену. – Слушай, до чего я дошёл, а? Рвусь запугивать зелёных лейтенантиков – и сделал бы, не доведи меня… сам-знаешь-кто.
- Не шипи так, мон шер, тебе не идёт. В чём проблема?
- Тебе не кажется, что сводить счёты с младшими офицерами, это как-то… слишком низменно? Недостойно кронпринца, что ли?
- О. Слушай, Зерг, а тебе не приходит в голову… - вдруг заинтересовался Джес. – А что твой младший офицер – да не твой, знаю – делал у папаши так поздно?
- Ты хочешь сказать, он не просто лейтенант?
- Я хочу сказать… иди сюда, разомну спинку. И вообще, - глубокомысленно добавил Форратьер, - может быть, я хочу не сказать…
Когда высочество распластано на кровати лицом вниз, Джес Форратьер наконец дозволяет себе вспомнить другого. Лицо искажает то ли боль, то ли страсть. Он давным-давно перестал различать.
- Нашего мальчика, - полчаса спустя Джес приходит в себя и тут же шепчет заготовленную фразу, пока в сознание не вернулся любовник, - вполне могли прикончить порученцы твоего отца. Чтобы ты в другой раз не лез, куда не надо, и отвечал за всё, что приручил.
- Ах, суки, - сквозь зубы выдыхает Зерг и благодарно лезет целоваться. С рудиментарной совести нагрузка снята. Планка критического восприятия у него сейчас ещё ниже, чем обычно. И Форратьер прижимает его ближе. Ещё ближе – не увидать бы лица. Ах, делать ему нечего – только крайних искать, чтобы принц не плакал. А ведь нечего. Всё бы отдал за свои двадцать пять.
Но кому?
* * *
А тем временем Эзар Форбарра разламывает шоколад на аккуратные, ровные квадратики. Тонкая дорогая плитка почти не оказывает сопротивления. Квадратики выложены на блюдце, через минуту появляется Саймон с чаем. Обычные стеклянные стаканы, это подстаканники дорогие, дворцовые.
- Садись, - говорит Эзар. – Шоколад бери. Что мне с Зергом делать?
- Вас интересует моё мнение, сир?
Государь поднимает тяжёлые веки. И ещё - уголки губ.
- Спрашиваю – значит интересует. Сядь!
- Я бы попробовал решить проблему дурного влияния. И занять принца делом.
- Решить, занять… Умный больно. Ну, будут при нём цербера, форратьеров отгоняющие. Пока. И всё равно, при первой же возможности… Подумай вот - ни дела, ни скуки, ни страха, ни совести. И ни за что не отвечать. Представил?
- Так точно, - ага, представил, не заинтересован.
- Нравишься ты мне, Саймон, - невпопад брякает император. – Ты-то хоть пытаешься отвечать… - и прихлёбывает из стакана.
«А вот я не знаю, где выход». Задача решения не имеет. По крайней мере, в формулировке, выданной одному человеку другим про третьего. Чтобы она решалась, Зерг должен спросить… сам. Но он делает всё, только бы ускользнуть даже от чужого вопроса.
Секретарь отчаянно краснеет и смотрит в пол.
- Шоколад бери, говорю. Для мозга полезно. В нём железа много.
Эзар честно имел в виду шоколад, но получилось двусмысленно. И если бы достоинства Саймона заканчивались инородным телом под черепной коробкой – его бы явно здесь не было.
«Усыновить его, что ли, - невесело думает Эзар. – Хотя нет, с престолом - не выйдет. Тогда – Эйрела. Тоже нет, на кой бедняге такое счастье?»
А за окном застыли в ожидании бури ветви деревьев, и тяжёлые свинцовые тучи набухают первой в этом сезоне весенней грозой. Император поднимается, подходит к вскочившему вслед за ним Саймону и кладет руку на плечо. Потом – на шею. Туда, где петлицы.
- Глаза Гора закрыты. Негри, отключись. Полчаса, не больше.
На том конце провода начальник СБ пожимает плечами, извлекает штекер из гнезда и лезет в ящик стола за кипятильником. Звуковой канал, правда, ему остался.
- Не хочешь – не надо. Просто посидим.
Негри качает головой. Из динамика раздается:
- Так… Сапоги сам снимешь.
Есть от чего закатить глаза и сесть, обхватив голову руками.