новый фик. "Столичный маршрут". Глава 11. ЗАВЕРШЕН

[jetta-e]

МЫ ЕГО ДОПИСАЛИ!

Название: "Столичный маршрут"
Авторы: jetta-e и edik_lyudoedik
Саммари: мятеж Фордариана, повествование от лица Саймона Иллиана. Непосредственный сиквел к "Пристрелке". Макси, боевик, с элементами слэша, PG-13. Завершен.
Одним файлом в архиве: barrayar.slashfiction.ru/capital.htm
Поглавно на дневнике: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10.

Глава 11

Вся следующая неделя была полна запредельно интенсивной и пугающе разнообразной работы. Засыпал Иллиан как убитый и снов не видел. Он честно надевал "волшебную сетку" Доминичи, но никакого улова туда пока не попалось. Он уже всерьез разочаровался в своем решении связаться с врачом, когда тот потребовал встречи для разговора.

Единственное, что удалось выкроить загруженному шефу СБ - четверть часа во время обеда. К счастью, медицинские подробности никогда не портили Иллиану аппетита, да и доктор не возражал - только попросил сдвинуть стоящую на комм-пульте тарелку с супом из зоны проекции и начал как ни в чем не бывало:

- Приятного аппетита. Могу вас обрадовать: вы примечательно здоровы, капитан. Есть все основания думать, что ваша проблема - во взаимодействии артефактов внутри и вне вашего организма. Знаете, в древние времена половину из нас можно было бы без ошибок назвать киборгами. Имплантанты, управляющие биочипы, протезы, искусственные нервы... вот как у того штабного лейтенанта, как его, Кадельский? Высокий парень с палкой из свиты регента.

- Вы про Куделку? - Иллиан мимолетно удивился, как можно было перепутать такую простую фамилию. - Не думал, что и он попался вам в руки.

- А вы его знаете? - обрадовался Доминичи. Настроив картинку, он встал и принялся расхаживать по иллиановскому кабинету. - Прекрасно: тем нагляднее пример. Лейтенанта прислали ко мне с подозрением на невралгические боли - которые он, разумеется, пытался скрывать под распространенным предлогом "редко, случайно и вообще уже прошло". Очень стойкий молодой человек, что, кстати, от врача совершенно не комплимент. Но опасался он зря: мне его не пришлось ни класть в стационар, ни закалывать обезболивающими. Пару дней пришлось понаблюдать, и... Угадаете, в чем дело?

- Покороче, лейтенант.

- Я думал, вы любите интеллектуальные задачки, а за едой голову все равно занять нечем, - пожал плечами Доминичи. - Ладно, если коротко: я настоятельно рекомендовал ему держаться подальше от центра дальней связи. Наводки. Особенно во время сеансов, хотя черт их знает, когда там сеансы - моего допуска на их расписание не хватило.

- Допустим. И к чему вы это рассказываете?

- Возможно, и вы, капитан, ловите на свой чип что-то постороннее? Берем за аксиому, что он действительно работает; если нет, проблема не по моим зубам. Работает, но обманывается каким-то ложным сигналом. Либо этот сигнал идет изнутри - будучи результатом гипноза, некоего постороннего заболевания, а то и вовсе диверсии. Либо снаружи - и мне на ум сразу приходят фордариановские радиоглушилки. Примечательно, что у вас это началось с первого же часа переворота.

- С первого дня, - поправил пунктуальный Иллиан, выскребая ложкой остатки гуляша. - Первые несколько часов я провел в тактическом центре, и ничего необычного со мной не происходило.

О диверсии он уже думал и сам, но если Уайтлинг со своими людьми и всадил ему зачем-то под кожу "жучок", на обследовании найти его не удалось. Если же это нечто было не устройством обнаружимых размеров, а, скажем, вирусом... а зачем? Бритва Оккама срезала слишком параноидальные версии похлеще плазменной струи. По правде говоря, и по идее об особом происхождении его кошмаров она тоже успела пройтись.

- Знаете что, Доминичи... - решился он, отставляя тарелку. - Возможно, все это зря. Ваши изыскания бессмысленны, а мои проблемы вызвал обыкновенный стресс. Мне самого подобный диагноз не радует, я не фор-девица, чтобы пить успокоительное... но что поделать.

Невролог остановился, смерил его неожиданно цепким взглядом.
- С чего вы решили заняться самолечением? У меня есть и время, и возможность заниматься этой задачкой, пусть за день она не решается. А вы вдруг хотите сказать "стоп" прямо сейчас и успокоиться на доморощенной версии о нервном расстройстве?

- Я не... - Иллиан хотел возмутиться, но ощутил лишь сковывающую язык неловкость.

- Времени я отнимаю у вас ничтожно мало, финансирования не требую. Похоже, вас беспокоят мои тесты сами по себе. И сильно, раз вам с самого начала сложно было расслабиться. Вам проще решить, что у вас нервный срыв, чем продолжить наше исследование, Иллиан. Почему?

- Что значит "почему", лейтенант?! - рявкнул оторопевший Иллиан. - Извольте сменить тон. Вам следует особо напомнить, что я ставил вам конкретную задачу и психологический анализ в нее не входил?

- Ваша психология - не моя забота, капитан, - согласился невролог. - Не беспокойтесь: я не читаю ваших мыслей, не вижу ваших снов. Все, что мне достается - это кривая энцефалограммы, штука совершенно анонимная. Но если повезет, я вычислю по ней вашего внутреннего врага. Так что ждите меня вечером. Как говорят русские, со стаканом. Примете сто грамм в медицинских целях?

- Устал я от ваших шуток, Доминичи... - вздохнул Иллиан. Он уже не надеялся привить тому понятие субординации и страха божия перед грозным начальством. Взрослый же человек, старше его самого, а вот поди: шуточки, прибаутки, нарочито упрощенные объяснения, будто он со школьником разговаривает. Хорошо хоть анекдотов к случаю не вспомнил: "чему в голове болеть, там же кость" или "у армейских в мозгу одна извилина, и та - след от фуражки".

- Я серьезен, как фор во время присяги. Экспериментальный препарат предпочительнее давать перорально. А если развести в спиртовом растворе - получается сразу успокоительное и стимулятор прологнированного действия. Выпьем за ваше здоровье, и вы крепко уснете.

- Ладно-ладно, - отмахнулся Иллиан раздраженно. Его наручный комм уже мигал сигналами вызова, и свежие разведданные из столицы были куда важней, чем все прожекты врача. Нежеланные сны чем дальше, тем больше уходили в прошлое, превращаясь из пугала в фантастическую нелепицу. Просто тогда он был измотан, весь на нервах, вот и запаниковал. А зря. Нервы, как известно, лечит хороший отдых. - До ночи меня не беспокойте, я сам вас вызову, как освобожусь.

Врач еще не успел выйти за дверь, как Иллиан вызвал оперативного дежурного на комм:
- Да, столичная разведсводка за последние полсуток. Атомное оружие в императорском дворце? Какова степень перекрестной достоверности источников? Да. Допустим. А меры радиационной безопасности приняты? Нет? Тогда какие еще гипотезы?..
Что-то ему подсказывало, что это - не последняя головная боль на сегодняшний день.

***

- Корделия сбежала, - выдавил Форкосиган сквозь зубы. Он был весь черный от отчаяния. Иллиану даже показалось, что он как будто стал выше ростом, и потолок конференц-зала навис над ними особенно угрожающе. А может, на базе энергию экономили: потолочные светильники тускнели, помаргивали короткими вспышками.

- Сбежала? Куда? Как? - переспросил Иллиан оторопело. Не самый толковый вопрос для шефа Безопасности всея Империи, но мысль о том, что любимая супруга Форкосигана решила покинуть лорда-регента, оказалась... ошеломляющей.

- Во-первых, в столицу, а во-вторых, угнала лимузин и просочилась сквозь охрану базы, как сквозь дырявое решето... - Эйрел говорил невыносимо медленно, цедя слова, будто старался довести собеседника до головной боли. Каждое слово - зародыш мигрени. Потом вдруг свирепо рявкнул: - Это я тебе должен докладывать, капитан, или ты мне?

Внезапное эхо умножило слова Эйрела, вколотило в череп, как гвоздь в доску. Или это чип шалит, добавляя реверберации? Обычно Эйрел от гнева понижал голос. Но побег жены пробил броню даже его самообладания.

- Корделию здесь не под арестом держали, и ограничивать ее перемещения твоего приказа не было, - напомнил Иллиан.

- Моего приказа не надевать штаны через голову тоже не было. - Форкосиган поморщился и добавил безапелляционно: - Твоя вина, Иллиан. Тебе и возвращать.

- Как ты себе это представляешь? Послать за нею через половину страны роту СБшников, парализовать и привезти связанную? Или с фордариановцами наперегонки за ней по столице гоняться, кому первому повезет?

- Подробности меня не волнуют, - холодно заметил Форкосиган, - а вот если с ней что-то случится, головой ответишь. Я еще подумаю, не причастен ли ты к ее побегу.

- Я? - изумился Иллиан. Эйрел никогда не вел себя такой редкостной скотиной, изыскивая крайнего в деле, в котором, по чести говоря, был виноват сам. Управляться с женой даже регент обязан самостоятельно.

- А кто еще? Выпустили ее твои молодцы - это раз. Бежала она вместе с твоей подчиненной, Друшняковой - это два. Мой приказ вернуть леди Форкосиган ты саботируешь. Это уже полновесное "три". Или ты боишься ее больше, чем меня?

- Ну, боюсь, - неожиданно для себя согласился Саймон. - Твоя жена - ходячее стихийное бедствие. Если она что вобьет себе в голову - ее танком не остановишь. А если тебе...

- Боишься, - удовлетворенно кивнул Эйрел. - И ревнуешь. Хотя ревновать бы стоило мне, Саймон.

Он что-то потянул, и сверху с шелестом упал, разворачиваясь, старинный пленочный экран, по которому побежали картинки. Одноцветные, плоские, старинные снимки. Иллиан в одном исподнем под прицелом сержанта Эйса. Он же - по пояс раздетый, у столба для наказаний. И наконец, он стягивает штаны по приказу белобрысого бандита...

- Тоже, нашел стриптиз-шоу, - ошарашенно буркнул Иллиан, но Форкосиган уже поднялся, тесня его к стене.

- Зачем ты врешь мне? - мягко и угрожающе переспросил он. - Зачем отправил мою жену подальше - чтобы проще было прибежать ко мне за утешением?

- Я не... - договорить Иллиан не успел. Его уже целовали. Снова, как полтора года назад, он ощутил лопатками металл двери, и глаза у Форкосигана были шальные и словно пьяные. Его целовали, а он отвечал, в облегчении и радостной уверенности, что Эйрел наконец-то сделал правильный выбор.

"Давай-давай!" - замахал и заулюлюкал сержант Ченко, выглядывая из-за экрана, и Ку, с серьезным видом стенографировавший их разговор, тоже одобрительно кивнул.

И в эту секунду сон оборвался.

Пол-четвертого ночи, подсказал чип. В комнате царила глухая темень, было жарко. Во рту Саймон чувствовал ожидаемо отвратительный - а что вы хотели после спирта, пусть и медицинского? - привкус. Висок до болезненности намяла клемма датчика. Сердце билось, как после хорошей пробежки. Он был в своей постели. Разумеется, один.

Хотя успокаивающее ощущение чужого прикосновения, телесного контакта таяло слишком медленно. Иллиан не раз благословил свою предусмотрительность, заставившую его разобраться в принципе действия электронной самоделки врача прежде, чем надевать ее на голову. Доминичи не смотрит сдержание его снов на большом экране, в цвете и звуке; хорошо, потому что делиться этом сном ни с кем ему категорически не хотелось. Следует придумать для невролога правдоподобный, но опускающий некоторые подробности пересказ.

Но самому себе надо ответить - почему, черт возьми?

Как СБшник, Саймон считал счастливый брак регента чистым политическим везением и пришиб бы всякого, кто на этот драгоценный союз посягнул. Как друг, он желал Эйрелу счастья. Просто как человек, из собственных эгоистических соображений, он категорически не желал смешивать работу, которая свалилась ему на плечи, с личной жизнью. Если в его отношении к Эйрелу сейчас и оставалась капелька утихающей тоски по старым временам, то с ней можно было справиться.

Иллиан потряс головой, словно вытряхивая из нее остатки сновидений. Восстанавливая реальность в своих правах. Ведь Корделия сбежала на самом деле. Их с Форкосиганом сегодняшний разговор начался именно с этой фразы. Но то, как этот разговор во сне у него закончился, Форкосигану присниться бы точно не могло.

"Если ты его любишь, Саймон, то и люби настоящего, черт побери. А не свою эротическую фантазию".

Чип послушно развернул перед ним картину давностью в несколько часов.

- ... Корделия сбежала, - произнес Эйрел бесцветно. Рокочущий глуховатый голос эхом прокатился по комнате.

Иллиан кивнул. Позади были два часа поисков по всем помещениям Тейнери, лихорадочного и тихого опроса возможных свидетелей, проработки гипотез о похищении, покушении, внезапной болезни... Леди Форкосиган скрылась вместе со своей телохранительницей. Последняя запись с камер слежения показывала обеих женщин выходящими вместе из главного лифта в гараже. Они были решительны и явно спокойны, в руках несли большие сумки. Вскоре с базы выехало несколько машин, одна из них - не досматриваемый охраной лимузин самого генерала графа Форкосигана.

- Она поехала в столицу. Вбила себе в голову, что... - Эйрел замолчал, прочистил горло. Тяжело уперся ладонями в край стола и стиснул пальцы, точно намереваясь отломить край пластиковой столешницы. - Решила сделать то, что не могу я. Намерена рискнуть собою ради, - он едва уловимо запнулся, - ради ребенка. Снова.

- Вы уверены? - переспросил Иллиан недоверчиво.

- К сожалению, да, - с досадою признался Эйрел, на мгновение отводя глаза. - Она мне сама сказала.

- А мне вы почему не сообщили? - возмутился шеф СБ. Хорошенькое дело - когда от тебя утаивает профильную информацию твой же собственный глава государства.

- Потому что! - огрызнулся Форкосиган. - Это был личный разговор. Мне... я не думал, что у нее хватит безрассудства на самом деле так поступить.
Он отвел глаза, сглотнул - дернулся кадык на широкой шее. А когда заговорил снова, голос его стал ровным, а тон - угрожающе командным.
- Капитан Иллиан. Леди-консорт необходимо вернуть на охраняемую территорию. Рассматривайте обеспечение ее безопасности как приоритетную задачу.

Это было рискованно близко к неповиновению, но Иллиан спешно встал, поднял руку. - Эйрел. Подожди с приказом, прошу. Ты что, хочешь, чтобы я пустил по следу твоей жены погоню и привез ее силой?

- Можешь попробовать уговорить ее вернуться, - ядовито парировал Эйрел. Что-то дрожало в нем, напряженное, злое, гневное, почти лишающее Регента его обычного подавляющего спокойствия. Таким Иллиан видел его разве что в достопамятную ночь покушения. Страшная штука любовь, страшная и сокрушающая.

Иллиан взял полусекундную паузу, кивнул. - Она уехала ранним вечером, сейчас ночь. Направление неизвестно. Вероятность выследить леди Форкосиган до того, как она попадет на контролируемую противником территорию - процентов шестьдесят. Вероятность взять ее группу без сопротивления - процентов семьдесят. Уговорить ее вернуться... Как ты думаешь, моим людям потребуется парализовать твою Корделию для верности?

- Ты ее боишься, - презрительно бросил Форкосиган.

Иллиан хмыкнул. - Еще бы. Я видел ее в действии и я - не идиот. Опасаюсь, так будет точнее. Она - офицер в отставке...

- Она - женщина! Кто я такой, по-твоему, чтобы прятаться за спиной собственной жены, посылая ее в диверсионный рейд? Ты добрался сюда из столицы потрепанным и избитым. Граф Фортала оттуда едва выбрался вместе со всеми своими телохранителями. А я отправлю в этот адский котел женщину?

"Да, Эйрел. Ту самую женщину, которую мы оба уже подвели как-то ночью. И вот теперь она вынуждена исправлять ошибки мужчин. Мне вообще-то стыдно, но черта с два я сейчас тебе об этом скажу".

- Ты ее не отправлял, - пожал плечами Иллиан. - Она сама уехала, и рискну предположить, едва ли не невзирая на твой прямой запрет. И уехала не одна. С ней агент СБ, которой доверял лично Негри. Плюс один из самых свирепых коммандос, хоть и в отставке. И твой личный помощник - ты ведь дал этот пост Куделке не за красивые глаза? Если бы я сам подбирал разведгруппу, я не собрал бы ее лучше.

- Ты на что намекаешь, Иллиан? - сквозь зубы переспросил регент неприятным холодным тоном. У него на скулах ходили желваки.

- Отпусти ее, Эйрел. Если уж ты говорил с нею, но так и не смог переубедить... - Форкосиган хотел было возразить, но Иллиан договорил твердо: - ... и она ушла.

- Не зарывайся, - рокотнул Форкосиган угрожающе. - О чем я говорил с собственной женой - не твое дело. Ты должен исполнять приказы, и никакого там бетанского неповиновения. Или ты просто боишься провалить первое же свое задание, капитан?

- Разжалуйте меня сразу обратно в коммандеры, сэр, а затем давайте поговорим о деле, - фыркнул уязвленный Иллиан, и лишь затем понял смысл одному ему понятной штуки. Говорил ли Негри Эзару в свое время нечто подобное?

- Походишь пока капитаном. Ну? - переспросил Форкосиган нетерпеливо.

- Как руководитель СБ, я считаю, что шанс привлечь нежелательное внимание противника к группе леди Форкосиган практически равен шансам эту группу успешно задержать. Решение, разумеется, за вами, милорд. Если вы отдадите приказ, я лично возглавлю отряд, направленный на ее перехват.

Форкосиган шумно выдохнул и помотал головой.

- Ты нужен мне здесь, сам знаешь, - отмахнулся он. - Как и я сам должен оставаться на базе, сводя эту войну к позиционному перевесу, а не великолепным боевым столкновениям, которые так любят некоторые болваны из генерального штаба. А моя жена будет рисковать собой на вражеской территории. Может, ты и прав, Саймон, но твоя правда дурно пахнет. Трусостью.

- Быть может, - не стал спорить Иллиан. - Хотя, если сравнить для примера... возлагая обязанности телохранителя на Друшнякову, я думаю о ней не как о юной девице, но лишь как о хорошо обученном спецагенте.

- Сравнил! - Форкосиган невольно фыркнул. - На Дру ты не женат.

- Еще будучи капитаном Нейсмит, ваша жена умудрилась весьма эффективно, э, решить проблему с Форратьером. Да, не напоминайте, убил его Ботари. Но сержант и сейчас с нею.

- Демагогия вместо трезвого расчета последствий, - огрызнулся Эйрел уже почти спокойно. - Ты понимаешь, что произойдет, если она попадется в лапы Фордариану?

- У него в руках будет еще один ценный заложник. Помимо вдовствующей принцессы, вашего сына, Спикера Совета... и еще многих. Это не изменит ситуации, пока мы в силах обеспечивать безопасность императора, - сухо заметил Иллиан. - Каждый сражается тем оружием, что имеет. Вместо того, чтобы беспокоиться о последствиях поражения, пожелай леди Корделии вернуться с победой. Ей это и раньше удавалось.

- Будь по-твоему, - проворчал Форкосиган. - Капитан, уведомьте тех ваших людей в столице, которым безусловно доверяете. Обеспечьте режим максимального содействия. Короче, сделай все, чтобы она вернулась, понятно, Иллиан? Если с ней что-то случится, я... я этого не прощу. Ни себе, ни тебе.

- Так точно, - откозырял шеф СБ своему Регенту. А сам подумал, горько и уверенно: "Простишь. Как простил покушение, искалечившее твоего сына и чуть не убившее вас с женой. Что тебе еще останется, бедолага, с такой работой..."

Да. Все так и было. Капитан Иллиан, ведомый резонами безопасности, и регент Форкосиган, заставляющий свои чувства отступить под давлением политической необходимости. Ни звука ни о чем личном, тем более о сложном чувстве, которое с первой же минуты знакомства вызывала у Саймона вызывала неуправляемая, по-бетански свободомыслящая и всегда правая Корделия. Мужчине недостойно опасаться женщины, так что назовем это чувство уважением. А не ревностью.

"Зачем отправил мою жену подальше - чтобы проще было прибежать ко мне за утешением?"

Голос Форкосигана из сна прозвучал, точно наяву, с совершенной четкостью. Саймон вздрогнул, и не нечистая совесть была тому причиной. Он спешно выдернул из чипа запись настоящего разговора:

"Ты понимаешь, что произойдет, если она попадется в лапы Фордариану?"

Так и есть. Реплики звучали одинаково: с похожей интонацией, с верным до мелочей тембром прекрасно знакомого голоса. Стараниями иллирийской электроники сон походил на реальность. А это уже чревато. Черт с ними, с кошмарами, нервы можно и подлечить, но что, если ему приснится не бред, а нечто правдоподобное? И Иллиан, с его нынешней властью и неоспариваемыми решениями, примется настаивать, что так оно и было?

Качественный, медицински обеспеченный сон способен перевернуть его реальность вверх тормашками с особым цинизмом. Кстати, кто поручится, что сейчас ему не продолжает сниться сон про то, как он проснулся. Как бы это проверить... Память чипа не сдержала нужных сведений, а воспоминания детства были спутанными и ускользающе смазанными. Вроде бы во сне не удается ни увидеть себя в зеркале, ни включить свет при помощи выключателя: спящему сознанию якобы не хватает ресурсов на достройку картинки до полного правдоподобия. Впрочем, это у кого какие ресурсы, не каждому в голову добавляют иллирийскую железку...

В зеркале санблока честно отразилась его опухшая физиономия со следом от подушки на щеке и встрепанные волосы, по-дурацки торчащие через сетку с металлическими бляшками. Он осторожно снял сеть и сунул голову под холодную воду, смывая липкий контактный гель и прочищая мозги.

Все не так страшно. Проснувшись, он сумел отличить сон от реальности. Перепугался на секунду, но почти не промедлил с оценкой. Мир во сне был нелогичен и неосязаем. Во сне, как и вообще в данных чипа, ему недоставало тактильных ощущений - простейший способ, ущипнуть себя за руку, здесь сработал бы безошибочно. И хотя чип ставил на эти воспоминания метку реального времени, само время было несообразным. Глухая полночь - не время для совещаний. Призвав на помощь логику и оценив, чего и когда в принципе не могло случиться, можно легко рассортировать свои воспоминания на истинные и фальшивые.

Но лучше бы фальшивых не было вообще.

Саймон вздохнул и пробежался пальцами по комму.

- Доминичи? Если вы еще не спите... а даже если и спите, подъем. Я-то по вашей милости проснулся. Спешу обрадовать: ваша пакость сработала. И мне бы крайне хотелось, чтобы вы нашли и устранили причину. Как можно скорее. Приказ ясен?

***

Следующие дни напряжение на базе только нарастало. Обстановка в Империи ежечасно подкидывала сюрпризы. Последним было новостное сообщение из сетей вещания узурпатора - в самом полном и безоговорочном смысле слова: Фордариан не выдержал и четырех дней, из лорда-регента объявив себя уже императором. Что его подтолкнуло на этот шаг - отчаяние или несвоевременная утечка информации из стана оппонентов? Как бы то ни было, это заявление ставило под вопрос завтрашние переговоры со старшими офицерами Фордариана: немолодой и осторожный генерал Форранже был готов пойти на попятный, затребовав такие гарантии безопасности, какие СБ была совершенно не намерена санкционировать. Черт бы побрал упрямых стариков...

Кстати об упрямцах. Граф Петр Форкосиган уже поджидал шефа СБ у кабинета, сверля его возмущенным взглядом с высоты своего немалого роста.

- Заставляете себя ждать, Иллиан, - буркнул он гневно. - Потрудитесь объясниться, почему я сегодня не получил заказанный пропуск на выезд.

- Меры безопасности, сэр.

- Поздно запирать конюшню, когда лошадь украли, - раздраженно отрезал граф. - Смотрели бы лучше за моей сумасшедшей невесткой, когда она угоняла чужие машины. Тогда мне не пришлось бы просить у вас транспорт для встречи с Форранже.

- Откровенно говоря, слишком много чести Форранже, чтобы вы лично гарантировали его неприкосновенность, генерал. Завтра он и Крестовский прибудут сюда на переговоры, никуда не денутся. А вам предпочтительней оставаться эти сутки на охраняемой территории.

- А это уже не вам решать. - Форкосиган-старший грозно сдвинул густые брови. - Я - боевой генерал, и не в ваших чинах мною командовать.

- Вы не находитесь у меня в подчинении, сэр, - согласился Иллиан вежливо. - Тем не менее я не в силах обеспечить вашу неприкосновенность при приватных переговорах с вражеским командующим. То, что десять лет назад он служил у вас под началом, достаточным резоном безопасности не является. Разумеется, вы не под арестом, и задержать я вас не вправе... но и охрану с транспортом выделять тоже не обязан. А без нее - могу вам только порекомендовать дождаться своих оруженосцев.

- Я и без вашей охраны прекрасно справлюсь, - ядовито процедил граф - Это ведь ваши люди прошляпили покушение на моего сына, и не одно, побег его жены, да и начало мятежа, если на то пошло?

- Мы учимся на своих ошибках, - ответил Иллиан невозмутимо. - Не создавайте же нам сами дополнительные сложности.

- Учитесь на ком-нибудь другом, Иллиан, и побыстрее, - фыркнул старый генерал. - Будь на вашем месте Негри, мне не пришлось бы ему объяснять необходимость моей поездки.

- Привыкайте, что на этом месте теперь буду я. Человек, который не сделает вам послаблений по давнему знакомству.

- Я иду к Эйрелу. Сейчас же! И поставлю вопрос о вашей профпригодности, капитан.

Да, старые упрямцы - это бедствие, что среди союзников, что противников.

- Ваше право, сэр. - Иллиан пожал плечами. - Замечу только, что сейчас неудачное время отстаивать перед регентом ту же линию поведения, что избрала леди Форкосиган. Кажется, она называется "самоуправство".

Граф молча прожег его взглядом и удалился, напряженно выпрямившись, словно аршин проглотил. Только тогда Иллиан позволил себе улыбнуться. Не так страшен старый черт, как он представлял себе.

***

Надо отдать должное великому генералу: несмотря на всю гневливость, он умел признавать свое поражение. А то бы его удар хватил несколько дней спустя при явлении на совещание леди Корделии с ее знаменитой расчлененкой в пакете.

Гамма эмоций, охвативших в ту секунду конференц-зал, была необычайно пестрой; что до самого Иллиана, он испытал только облегчение и торжество. Противник уничтожен; охраняемые объекты вернулись на подотчетную территорию; непосредственное начальство перестало напоминать настороженную противотанковую мину. С пристрастием поискав в своей душе мельчайшие следы ревности, зависти, досады или вины, Иллиан ничего подобного не обнаружил. И слава богу.

Основания ревновать были теперь скорее у жены Форкосигана, учитывая, как плотно намеревался занять Регента глава службы безопасности. Самое неотложное, что предстояло - малой кровью восстановить контроль над столицей, освободить заложников всех рангов, обеспечить личную безопасность императора и со всем тщанием подойти к бесчисленному множеству дел о государственной измене, чтобы в суматохе грядущей амнистии не ушли от наказания действительно виновные в хаосе последних недель. А кое-кого и до суда доводить было нежелательно, и об этом тоже следовало позаботиться.

За всеми этими хлопотами он в очередной раз удивился, когда его попросил зайти лейтенант Доминичи.

- Я знаю, что с вами такое, - триумфально заявил лейтенант, воздев палец. Замороченный множеством важных дел шеф СБ отвел ему на рапорт пять минут; врач пообещал уложиться. - Жаль, вы сразу не сказали, что вас парализовали. "Дело житейское, от этого не умирают", так?

- У меня здоровое сердце. Парализация безвредна, разве нет? - рассеянно переспросил Иллиан, мысленно выстраивая в голове неустойчивую конструкцию из пары десятков последних рапортов.

Доминичи вздохнул.
- Беда, когда пациент занимается самолечением. Практически безвредна, да. Слабые постэффекты в виде очагового возбуждения не в счет, хотя они отмечаются примерно в четверти случаях после попадания в голову. Но большинство пострадавших их просто не чувствуют. Разве что спят беспокойнее, чем обычно, но после боя и не такое случается. А вы с вашим чипом, капитан - уникальное исключение. Жаль, что ваш случай придется спрятать под замок секретности.

- Еще как придется. Но сначала будьте добры объяснить мне, в чем дело.

- Я лучше покажу. На энцефалограмме все видно... - Длинные запутанные веревки графиков, свиваясь в петли, поползли через экран, сопровождаемые такими же запутанными комментариями про альфа и дельта-ритм и какие-то сонные веретена. На пятидесятой примерно секунде вдохновенного объяснения Доминичи осекся, поймал взгляд шефа СБ и остановил бесcмысленное мелькание. Дальше он заговорил уже по-человечески.

- У меня здесь две ваши записи. Первая - обычный сон. Все в норме, очаговое возбуждение себя проявляет слабо. Вторая - сон после химической стимуляции. Ваш мозг спит почти целиком, за исключением того самого возбужденного участка коры - локализовать его было той еще задачкой. - Медик ткнул пальцем в график, где одна из множества кривых изломалась острыми треугольными зубцами. - Вы этого не ощущаете, а чип - вполне. Он интерпретирует даже локальную мозговую активность как бодрствование и включается в работу. Вот и весь секрет.

Объяснение звучало разумно. И было, что немаловажно, тщательно адаптировано под уровень знаний неспециалиста, еще один плюс в досье лейтенанта Доминичи. Но Иллиан так и не услышал главного.
- Допустим. И как вы намерены это исправить?

Лейтенант посмотрел на него почти виновато:
- Никак. - Явно предвидя возражения, он торопливо добавил: - Органических повреждений нет, очаг возбуждения затихнет сам. В принципе, эта дисфункция лечится физиотерапией - переменными магнитными импульсами. Однако скачковым пилотам такое лечение не показано, аналогично и вам. Вам нужно просто подождать. Избегать стимуляторов, не подставляться под выстрелы, пить мягкие антиконвульсанты и раз в неделю проверять мозговую активность. Вам будут сниться сны - как и всякому живому человеку - но чип постепенно перестанет их записывать. Естественное выздоровление займет месяц или около того; подталкивая его, я рискую только навредить. За порчу имперского имущества в таких масштабах расстреливают, как за вредительство, знаете ли.

- То есть ваше дело закончено, Доминичи? А ведь об этом вы могли и умолчать, - произнес Иллиан задумчиво. - Загадку вы раскрыли, могли продолжать исследования до моего выздоровления и в конце концов приписать его своим трудам. Уникальный шанс подтолкнуть вашу застрявшую карьеру. Интересно, вы слишком честны или просто предпочли не рисковать?

- Не вижу оснований преувеличивать свои скромные заслуги, - сообщил Доминичи сухо и протянул ему диск. - Возьмите, здесь все материалы. Не думаю, что дальше с этим делом вам понадобится помощь врача, тем более - моя.

- Вы уже помогли мне. - Иллиан серьезно кивнул. - Подавайте рапорт на перевод в Имперский госпиталь; я подпишу. Вы проделали хорошую работу.

Доминичи удивленно покачал головой. Не по-военному ссутуленный, небритый, нелепый в своих новеньких лейтенантских кубиках на пятом десятке, он сейчас вовсе не выглядел победителем, несмотря на блестяще разгаданную загадку. Скорее ему было неловко.

- Хм. Спасибо. Отказываться не стану. Говорят, честность - лучшая политика... потому что честного человека труднее заподозрить. - Он вздохнул и добавил: - К вопросу о честности. Вы знаете, что разговариваете во сне, капитан?

"Милый сюрприз. И что именно я говорил? Повторял содержимое доклада, признавался в любви Эйрелу или просто банально матерился?"

- Не знал. Поскольку раньше я снов не видел. Но предполагать такую вероятность был обязан. Иначе с чего бы я взял с вас подписку о неразглашении? - Иллиан внимательно всмотрелся в медика. - Это и есть ваша причина досрочно выйти из проекта?

- Я не хочу вторгаться в вашу частную жизнь без необходимости. И без приглашения, - быстро признался Доминичи.

Теперь, с этими словами, ему бы начать выразительно переминаться у двери, но медик почему-то медлил. Саймону стоило извиниться первому и закончить этот разговор. Но... А, была не была!

- Если дело только за приглашением, считайте, что оно у вас есть. Мне от вас досталось по шее, а это, знаете, невольно сближает.

Шанс кому-то выговориться. Кому-то позволить себя касаться - пусть даже под самым законным медицинским предлогом. С кем-то не думать об опостылевшей субординации, не козырять и не бросать "вольно". Перед кем-то показать слабость... Только Доминичи-то это на кой черт?

И все же он попал в точку. Лейтенанта внезапно оставила напряженность, и он расплылся в улыбке.
- Тогда я как врач бы рекомендовал вам еще полдюжины сеансов "по шее". Начиная с сегодняшнего дня, пока вы еще не покинули базу.

***

Тот вечер оказался богат на сюрпризы. Иллиан повстречал сержанта Ченко.

Сержант вместе с каким-то техником в черной форме ковырялся в настройках экрана видеонаблюдения на нижнем уровне Тейнери. Иллиан узнал его затылок безошибочно: фотографическая память. Только сейчас сержант почему-то выглядел куда старше, чем у Иллиана во сне.

При проведении ремонтных работ команда "смирно!" не подается, но Иллиан все-таки негромко окликнул:
- Сержант!

Оба немедленно вскочили и вытянулись во фрунт. Техник быстро отрапортовал о ходе работ. Каменное лицо Ченко не выражало ничего - если он и узнал Иллиана, то никак этого не показал.

"Ну здравствуй, старший братец. Радостно вопить при встрече или учить меня жизни ты явно не собираешься - и на том спасибо".

- Вольно, Роджерс, Ченко, - кивнул Иллиан, добросовестно прочтя имена над карманами. - Продолжайте работу.

Выяснять, как Ченко попал на Тейнери и почему не сидит под арестом за самовольное оставление службы, Иллиан не собирался. Еще выяснится что-нибудь неприглядное, что шеф СБ будет не вправе оставить без внимания. Но хорошо, что Ченко не погиб - а то эти его разговоры с призраком имели бы отчетливый привкус иррациональности.

***

- Это новый шеф СБ? - с любопытством спросил Ченко своего товарища по наладке.

- Угу, - буркнул тот. - Говорят, у него железка в голове, навроде рентгена, он всех насквозь видит. Брешут, наверное. Вот Негри был - это да...

- Да нет, приятель... - задумчиво проговорил Ченко, глядя вслед удаляющейся по коридору светловолосой фигуре. В глазах его зарождался огонек безумного вдохновения. - Это еще что. Он мысли читает, уж я-то знаю. Я своими собственными глазами видел, когда он в день штурма из Тараканьей Цитадели бежал - по нему стреляют, а он между лучами!

- Ну, - недоверчиво сказал техник, - ты там разве служил?

- Да было дело... - туманно ответил Ченко. - Где меня только не носило... А вот послушай еще, что расскажу: он столицу так хорошо знает, что его десять дней вся фордариановская охранка искала. С собаками. А он тем временем во дворец пробрался и уволок из-под носа Фордариана весь генеральный штаб в полном составе! Потом их вывез под видом картошки...

ЭПИЛОГ

Сквозь сомкнутые веки светило солнце.

"Отстаньте от меня", - хмуро подумал капитан Иллиан. - "В конце концов, у меня есть целых шесть часов отпуска. Милостиво дарованнные самим лордом Регентом. И я не собираюсь их делить ни с какими порождениями моей собственной фантазии".

Он понимал, что спит, и хотя по-прежнему не мог управлять собственным сном, но даже сквозь дрему твердо помнил, что как-то умеет отличать сны от реальности, и они ничем ему повредить не могут. Это не отменяло того, что несуществующее солнце никак не давало заснуть. А там еще кто-нибудь заявится...

Ворчание не возымело действия: пейзаж не исчез, и облака (он прекрасно видел сквозь сомкнутые веки их пухлые размытые тушки, как и немудрящий пейзаж вокруг) по-прежнему летели по небу с крейсерской скоростью. Время неслось вперед, как сумасшедшее, и тени от ив вырастали и укорачивались, кружились вокруг оснований деревьев, словно стрелки по циферблату. Пахло речной водой, но реки он не видел.

Солнце все так же шпарило, но в синем небе вспыхнули звезды - целые гроздья созвездий, нестерпимо ярких. Не такими их видят тактики из командной рубки крейсера: там это только подсвеченные пиксели на темном экране. И не такими - романтичные влюбленные: для них это алмазное крошево на бархате неба. А на Саймона небо смотрело множеством глаз, внимательных и цепких.

Наблюдатели из глубин его собственной памяти, зеркальные отражения его самого, все те Иллианы, которыми он был и которых помнил, глядели на него с небес. Их разделяли месяцы или даже дни. Они разворачивались перед ним, как веер карт в руке, как атакующая цепь, как очередь выстрелов из игольника.

... Ревностный молодой мичман, пришедший в себя на больничной койке. Болезненное острое восприятие мира, головокружение, странные и дикие образы, люди, проходящие сквозь стены. Попытки справиться медикаментами и умственной дисциплиной; помогло.

... Доверенное лицо императора Эзара. То тяжелый, то насмешливый взгляд зеленовато-карих глаз - так смотрят на ценную собственность, на охотничьего пса, на выпестованного ученика, на младшего любовника. Ночная тишина, дрожащий блик комма над антикварным столом.

... Начальник службы безопасности Регента. Шквал обязанностей, полное напряжение сил. Помнить не трудно, трудно принимать решения и отвечать за них. Лицо Форкосигана горит азартом. Улика: смятая солтоксиновая граната, арбалет. Одобрение на мрачной физиономии Негри сменяется гневом.

... Беглец в черной полевой форме. Человек прыгает с крыши небоскреба, его силуэт отпечатывается на фоне солнца. Рядовой дисбата: левой-правой, шагай, солдат! Парализатор в руке старого денщика, лекторский говорок адмирала Канзиана, фары монорельса в ночном тумане.

... Шеф Имперской СБ. Жесткое, язвительное, немолодое уже лицо, и шлейф страшной репутации, видимый почти зримо. Кто вы, сэр? Он пока еще совершенно незнаком Иллиану, но он тоже один из них, смотрит на него испытующе из непредставимого будущего.

Множество людей с одинаковыми инициалами С.И. тянули к нему руки, что-то требовали, стремились вынырнуть на поверхность из невидимой реки, из-под глубокой воды самоконтроля. Что ему делать с ними?.. Стереть, оставить только полезный опыт, выхолощенную оболочку? Принять со всеми противоречиями, разорваться на части в попытке не потерять ни крошки самого себя?

"Да пропади оно пропадом!" недовольно проворчал Иллиан, и перевернулся на другой бок. "Даже во сне поспать не дают!"

И он исчез. Вместо него на траве осталась черная дыра, в которую со свистом всосались и луг, и ивы, и невидимая река, и звезды. Стало тихо. В этой тишине Саймон наконец спокойно вздохнул и вытянулся на своей кровати.

Он - это он. Как всякому человеку с образованием, ему пришлось немало попотеть, чтобы понять эту нехитрую истину, с детства известную любому фермеру.