фик "What Passing Bells" - глава 18

[jetta-e]

ВСЕ, готово!

Название: "По ком звонит колокол" ("What Passing Bells")
Авторы: E.E.Beck & Sahiya
Варнинг: слэш, PG-13, Грегор/Майлз. АУ. Романс, драма.
Резюме: сиквел к "Таким временам". Роман. Времена сразу после действия книг Саги. Майлз и Грегор с поддержкой друзей и родственников воплощают в жизнь свой Великий Долговременный План сочетаться браком...
Предыдущие главы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17.

Оригинал взят с lookingglass.thelightgetsin.com/wpbfull.html
Переводчики: Regana и Faim, бетинг мой.

Глава 18, последняя.

Когда Майлз прибыл во дворец, то попытался было вернуться к сентиментальному настроению предыдущей ночи, но это оказалось чертовски трудно в хаосе всяческой ерунды, потребовавшейся в последнюю минуту перед помолвкой. Улучшению настроения не способствовала и раскалывающая голову боль, с которой он проснулся и которая не проходила от обычных анальгетиков.

- Больше не могу - свою дозу я уже выпил пару часов назад, - раздраженно объяснил он Айвену, когда тот протянул ему пузырек с лекарством. – Они помогают, только если их принять заранее, а сегодня я проснулся с головной болью, - он опустил голову в ладони и потер глаза.

- Тебе надо поесть.

- Если я съем что-нибудь, меня стошнит, - напрямик заявил Майлз.

Айвен помолчал мгновение:
- Так плохо?

- Да.

- Наверное, это стресс.

- Не знаю, с чего ты так решил, - скривился Майлз. – Моя жизнь сейчас – воплощение спокойствия.

Тут подошел доктор Гейл, посветил фонариком Майлзу в глаза и велел ему принять успокоительное и прилечь отдохнуть на пару часов.

- У меня нет этих двух часов, - отрезал Майлз. – Я должен встретиться с леди Элис, потом с Аллегре, затем мне надо одеваться, а после этого… короче, никаких двух часов у меня нет.

Доктор Гейл кивнул, что-то сочувственно промычал и быстро достал инъектор. Майлз успел только заподозрить влияние отсутствующей, но всемогущей матери, а, возможно, и Грегора, когда Гейл развернулся и молча прижал инъектор к внутренней стороне его предплечья. Майлз негодующе вскрикнул, но Гейл только спокойно проводил его к кушетке:

- Два часа, - повторил он.

- Но тетя Элис и Аллегре… - попытался было сопротивляться Майлз. Однако сонливость уже одолевала его.

- Я уверен, ваш шафер сможет обо всем позаботиться. Я прав, лорд Айвен?

Айвен сглотнул, но выдавил:
- Э-м, да, конечно.

- Да, но… - протестовал Майлз. Но, черт, его мысли затуманивались, а поскольку головная боль все не проходила, он не мог бороться со сном. Два часа… он может выделить два часа…

Он проснулся, когда отец осторожно потряс его за плечо:

- Пора одеваться, - сказал он.

Майлз сел, недоуменно моргая:
- Что за..?

- Сегодня у тебя помолвка, - терпеливо напомнил отец. – А с утра у тебя сильно болела голова.

- О. Правда.

- Сейчас лучше?

- Да. Намного.

- Хорошо. Грегор и Айвен все еще совещаются с Аллегре, так что меня отправили помочь тебе одеться.

- Я и сам могу, - проворчал Майлз. Он смерил взглядом костюм, все еще висевший в чехле. – Кружева они спороли? Если нет…

Они на самом деле убрали кружевные манжеты, зато Майлз только теперь заметил, каким неимоверным изобилием пуговиц украшен этот костюм. Отец помог ему их застегнуть, а то бы он провозился вечность. Затем его заставили сесть и в течение полутора часов щипали, толкали, пихали и дергали, так что под конец он совсем разворчался. Лишь потом - наконец-то! - ему разрешили покинуть его дворцовые покои, находящиеся в самом удаленном от апартаментов Грегора крыле – будто их добродетель могла быть нарушена более близким соседством – и сопроводили в Зеркальный Зал на саму церемонию, чудом успев вовремя.

«Боже, только не дай мне свалиться. Единственное, о чем я прошу. Правда».

Не очень здорово было видеть свое отражение в огромных зеркалах вдоль стен, благодаря которым Зал получил свое название. Последнее время Майлз избегал зеркал и не без оснований . Он выглядел нездорово бледным и почти изможденным, а в костюме в последний момент стоило бы убрать не только кружева. Так что он старался поменьше туда смотреть и к тому же не думать о сотнях людей, стоявших вокруг них и мечтавших хоть краем глаза взглянуть на него и Грегора – не говоря уж о миллионах людей, уставившихся в свои головизоры на первую в истории трансляцию императорской помолвки по всепланетному вещанию.

«Грегор, - вдруг подумал он с облегчением, - смотри на Грегора». Грегор в парадной красно-синей форме выглядел красиво, подтянуто и очень величественно, когда он встал напротив Майлза, в окружении Ку, Дру и Генри Форволка. Кто-то, похоже, тоже добрался до него с сон-таймером в эту ночь, поскольку темные круги под глазами сгладились до почти незаметных теней. Грегор не смотрел ни на кого, кроме Майлза, с таким напряжением, что легкая краска начала заливать шею Майлза. Ради Грегора он ухитрился выдавить слабую улыбку, и Грегор ответил такой же, приложив руку к груди в их старом, тайном жесте.

Помолвка, к счастью, была недолгой, как и многие Имперские Церемонии. Родители Майлза стояли по обе стороны от него, готовые незаметно подхватить его, если понадобится, но он крепко стоял на ногах во время символического обмена подарками и потом – Майлз зарычал про себя – во время Наставлений Невесте, которые, после многочисленных обсуждений, теперь именовались просто «Наставления». Их очень сильно отредактировали, подгоняя под его пол, особенно раздел «Обязанность Выносить Наследника». Майлз пытался не хмуриться и не ухмыляться слишком заметно, чтобы никто не смог подумать, что он воспринимает эти слова как-то иначе, чем полностью всерьез. То, что наставления читал Генри Форволк, не способствовало сохранению безмятежности, но Майлз убеждал себя, что ему просто почудилась насмешка в голосе Генри – тот почти никогда не ехидничал. У него не было достаточной индивидуальности, чтобы быть ехидным.

Грегор нахмурился, глядя на него. Майлз, должно быть, наморщил лоб – или сгорбился. Или и то, и другое. Он выпрямился и постарался придать лицу нейтральное выражение. Грегор бросил на него предупреждающий взгляд, но тут настало время соединить руки – с помощью леди Элис – и произнести слова клятвы, что наконец-то было гораздо легче переносить. На самом деле, это было… просто прекрасно, стоять перед лицом всего Барраяра и провозглашать безо всяких оговорок и объяснений, что они любят друг друга и собираются любить до конца своих дней. Майлз не ожидал, как много это будет для него значить – в конце концов, они обменялись личными клятвами уже очень давно. Майлз считал, что помолвка должна была стать просто еще одним важным шагом в долгом путешествии, начатом им и Грегором четыре года назад. Но сейчас, слушая, как Грегор произносит обещания своим чистым, сильным голосом, он осознал, что это значит гораздо больше. Они нашли друг друга, и это стоило праздника.

И они праздновали – очень и очень долго, с едой, напитками и танцами. Майлз протанцевал один танец с Катрионой еще в начале вечера, до того как Айвен полностью завладел ее вниманием, а затем станцевал два медленных вальса с Грегором, который следил за ним зорко, как ястреб. Потом он благоразумно присел отдохнуть, наблюдая за остальными и приветствуя людей, которые подходили к нему принести поздравления и не очень тонко осведомиться о его здоровье.

К нему подошла мать, раскрасневшаяся после танцев. Она присела рядом, держа в руке бокал вина:

- Как ты?

- Прекрасно, - ответил он, пытаясь не закатывать глаза. Он кивнул в сторону бального зала: - Не думаю, что помню, когда отец последний раз так танцевал.

Ее глаза сверкнули:
- Думаю, он старается со мной помириться, - она улыбнулась и покачала головой. – Не припомню, чтобы когда-либо видела, как твой отец… так старается. Ему не пришлось прилагать много усилий, чтобы завоевать меня в самом начале. Часть меня думает, что надо сказать ему, что у него вовсе не столько проблем, как он сам считает, но я все же наслаждаюсь, так что пока благоразумно промолчу.

Майлз усмехнулся:
- Грегор сказал, что они поговорили.

Тень скользнула по ее лицу, хотя Майлз и не понял, почему:

- Я знаю, - она глотнула вина. – Как Грегор?

Некоторое время Майлз молчал, наблюдая, как Грегор ведет в танце отражений Татю Форбреттен.

- Счастлив, я думаю. Но измотан. Все еще не может оправиться.

- Конечно. Но… - в ее голосе проскользнула вдруг стальная, суровая нотка, - вы оба будете в свадебном круге, даже если нам придется тебя туда притащить.

- Искренне надеюсь, что этого не потребуется. Я просто думаю, что он пока до конца не верит… понимаешь, о чем я.

- Понимаю, - она кивнула. – Иногда я сама не могу поверить. У меня были кошмары, в которых… - она осеклась и внезапно отвела глаза. – Должно пройти немного времени, вот и все, - наконец закончила она. – Ты будешь чувствовать себя лучше, Грегор перестанет так бояться, а кошмары поблекнут.

- Думаю, сегодняшний день поможет, - добавил Майлз. – Настоящий обмен клятвами и обещаниями, - он глубоко вздохнул, проверяя свои силы, а затем протянул ей руку: - Потанцуете со мной, миледи?

Он протанцевал один раз с матерью и решил, что пора остановиться. Давно пора, по правде говоря. Звуки музыки и гомон голосов начали сливаться в общий неразличимый гул в его голове. Майлз быстро заморгал, пытаясь сосредоточить взгляд в вихре разноцветных платьев и официальных ярких мундиров множества домов, чье блистающее великолепие стало вдруг ошеломляющим. Он поднял руку и рассеянно прижал ее ко лбу, а затем постарался, призвав на помощь свою осторожность и хитрость, проскользнуть сквозь мельтешащую толпу к выходу во внутренний двор. Было слишком холодно держать двери все время открытыми, но светильники-обогреватели были щедро расставлены по всему дворику и ступенькам в сад. Майлз выскользнул наружу, надеясь, что глоток обжигающе холодного воздуха поможет ему придти в себя.

На улице было почти пустынно, несмотря на обогреватели, но Майлз успел сделать только пару шагов, когда услышал, как за ним открылась и снова закрылась дверь.

- Ты меня пасешь, - сказал он, поворачиваясь. Реплика застала Грегора на середине шага, и он, нахмурившись, остановился. Майлз увидел, что тот не один. Мужчина в парадном мундире рядом с ним смотрел на Майлза пристальным, изучающим взглядом. – А-а, - протянул Майлз, наконец соображая, что к чему.

- Майлз, это капитан Алексис Авалос. Капитан, лорд Аудитор Форкосиган, мой жених.

- Милорд, - Авалос официально поклонился.

Майлз пожал ему руку:

- Итак, - начал он, пока они подходили к низкой каменной скамейке. – Полагаю, Грегор рассказал вам о моем предложении. - Обогреватель мягко грел им спины, но Грегор, в последнее время обзаведшийся примечательной манерой волноваться по пустякам, накинул Майлзу на плечи и свой легкий пиджак.

- Да, милорд.

- Вы заинтересованы в нем?

Авалос помедлил:
- Да милорд, но я не думаю… - он оборвал себя.

- Не думаете, что справитесь с этой работой?

- Нет, милорд, не в этом дело.

- Тогда в чем?

- Я не думаю, что я… подходящий человек для такого поста.

Майлз скрестил руки на груди; он уже понял, к чему тот клонит:

- Что значит – неподходящий?

- Милорд, - Авалос протянул вперед кисть. Очень качественный протез, подумал Майлз, он практически не заметил разницы, когда пожимал ему руку.

- Потому что вы – калека, так? – нарочито небрежным тоном спросил Майлз.

- Калека и грек, - почти неслышно пробормотал Авалос.

- Я понял, - отозвался Майлз. – Что ж, вам придется придумать оправдания получше, потому что я не принимаю ни одно из этих, по вполне понятным причинам.

Авалос покраснел, сбивчиво пытаясь извиниться и протестовать. Искусственная рука судорожно дернулась у него на коленях, и он быстро спрятал ее под мундир.

«О, капитан. Когда-нибудь вы снова научитесь жить в своей шкуре».

Майлз одарил его суровым изучающим взглядом, который он довел до совершенства еще будучи адмиралом Нейсмитом.

- Если вам не нравится эта работа - одно дело. Конечно, я не буду вас заставлять. Если вы думаете, что не сможете с нею справиться, это другое, и я уверен, что скоро вы убедитесь в обратном. Но если вы отказываетесь только потому, что другим это не понравится… что ж, капитан, это весьма глупый поступок.

Авалос медленно кивнул, не отрывая взгляда от лица Майлза.

- У вас есть немного времени, - сказал Майлз. – Подумайте, - он улыбнулся. – Я знаю, что сделал бы сам.

- Спасибо, капитан, - сказал Грегор. Авалос встал, поклонился и направился обратно в бальную залу, оставляя их одних вдалеке от любопытных глаз.

Майлз вздохнул, попытался заговорить, но не стал и просто прижался к Грегору. Тонкая ткань парадного кителя Грегора грела щеку, и он слышал ровное биение его сердца.

- Ты устал? – голос Грегора отозвался приятной вибрацией в голове Майлза.

- Я полностью выдохся, - ответил Майлз выпрямляясь. – А ты?

Грегор кивнул, и некоторое время они сидели молча, прислушиваясь к приглушенным расстоянием звукам бального зала. Голова Майлза становилась все тяжелее и тяжелее, и он, вздохнув, опустил ее на плечо Грегора.

- Разбуди меня к свадьбе, ладно?

Грегор вздрогнул с тихим смешком:

- О, - и в его голосе прозвучала нотка капризной жалобы. – Ты же не собираешься проспать полгода? Я буду по тебе ужасно скучать, - несмотря на легкомысленный тон, в конце фразы голос явно дрогнул.

Майлз поднял на него взгляд. Лицо Грегора подсвечивалось снизу призрачным бело-голубым отблеском льда и снежного покрова сада. Оно выглядело восковым, почти изможденным.

- Нет, - мягко ответил Майлз, - не собираюсь. Ты же знаешь, еще столько осталось сделать. Я ведь еще должен появиться в Совете к концу недели, - это будет первое заседание в новом году, и первым пунктом на повестке дня стояла мрачная задача обвинения одного из графов в измене. Майлз прикусил губу вместо того, чтобы продолжать прикусывать язык. Он устал настолько, что мог уснуть прямо здесь, и какого черта еще можно сказать?

- И раз уж я заговорил об этом… - все равно начал он.

Грегор напрягся:
- Это не должно занять много времени, - ровно произнес он. – Уверен, у них почти не будет к нему вопросов.

- Хмм, - протянул Майлз. - Возможно, нет. - Процедура для таких ситуаций была проста и хорошо разработана. Графы заслушают факты по делу, и Формонкрифу будет позволено отвечать за себя. Графы будут голосовать за вердикт о виновности, по уважительной традиции оставляя Грегору вынесение самого приговора. Барраярцы, как Майлз понимал из своего галактического опыта по работе с юристами, не видели смысла в самоотводе предвзятых судей. «Здесь, чем ты пристрастнее, тем больше у тебя права взять на себя эту кровь».

- Итак, - мягко продолжил Майлз. – Ты собираешься казнить его?

Грегор немного отстранился. Он втянул воздух сквозь сжатые зубы и кивнул.

Майлз нахмурился:
- Ты действительно хочешь видеть, как он день ото дня умирает от голода по твоему приказу? – с любопытством спросил он. – Или, еще лучше, скажи, что мы уже не такие уж варвары, и его голова просто покатится с плеч. И ты правда хочешь стоять рядом и смотреть, возможно, настолько близко, чтобы почувствовать запах его крови?

Лицо Грегора содрогнулось и снова заледенело:

- Немного, - выдавил он. – Немного, но хочу.

Майлз поверил ему.

- Что ж, - тихо сказал он. – Полагаю, на этом все.

Грегор моргнул:
- На этом… все? – повторил он.

- Да, - отозвался Майлз. – Ты хочешь этого, значит, он умрет.

Некоторое время они оба молчали, затем Грегор… поежился:
- Ты будешь просить за его жизнь? – формулировка была официальной, но тон неожиданно резким.

Майлз скривил губы:
- Что ж, - произнес он. – Хоть кто-то должен это сделать, и боюсь, что никто больше не осмелится.

- У меня нет к нему сострадания, - отозвался Грегор. – И у него не было его для тебя. Он выбрал…

Майлз поднял руку:
- Не нужно перечислять мне его преступления, - начал он. Рука его невольно дернулась в бесплодной попытке прогнать головную боль, угнездившуюся в основании черепа. – Когда меня убили… - медленно произнес он. – Конечно, я не помню этого, но мне потом рассказывали – мы были в центре перестрелки. Элли взяла командование на себя и приказала Тауре расчистить путь. И Таура исполнила приказ, в своей собственной неподражаемой манере, - он отстраненно подергал брючину. Рукава мундира Грегора были ему длинноваты и свешивались на кисти, зато грели. – Она вырвала им глотки, - продолжил он. – Это был единственный раз, насколько я знаю, когда кого-нибудь… казнили во имя меня.

- Он похитил и Айвена, - возразил Грегор. – Моего наследника. И он послал на смерть ублюдка, который ранил тебя. А еще есть слуги, которых он утянул за собой, не говоря уж о его бедной жене…

- Да, - кивнул Майлз. – Я знаю. И он должен стать примером, я понимаю. Я думаю больше, чем... решения, которые мы принимаем в пылу битвы, нужны для выживания. Решения, которые мы принимаем после, когда мы все еще полубезумны от ужаса, боли и гнева… они все еще пронизаны боем, который уже закончился.

Грегор сидел абсолютно тихо.

- Я даже не сражался, - выдавил он наконец.

Майлз прильнул к нему и нежно провел по теням под его глазами, все еще ярким даже после нескольких дней использования сон-таймера.

- Нет? – мягко спросил он.

Затянувшееся мгновение было прервано навязчивым жужжанием комма на лацкане Грегора, и через секунду ему отозвался эхом комм Майлза. Они оба выдохнули, одновременно с раздражением и с облегчением.

- Уже почти полночь, - заметил Майлз, взглянув на хроно. – Мы должны выйти к кострам. Новостные репортеры будут раздражены из-за задержки, - с усилием он поднялся на ноги, повернулся и положил обе руки на плечи Грегора. Грегор следил за ним, все еще напряженный и изрядно настороженный.

- Эй, - окликнул его Майлз. – Я сдержал свое обещание.

Грегор моргнул и опустил голову:

- Да, я заметил, - тихо отозвался он.

- Это была прекрасная церемония, - сказал Майлз. – Хоть и ужасно нелепая. Я… не ожидал, что она будет так много для меня значить. Мы ведь уже принесли друг другу клятвы.

- А я ожидал, - откликнулся Грегор.

Майлз подхватил его за подбородок и медленно поцеловал. Грегор издал мягкий жаждущий стон и всем телом и губами потянулся к каждому прикосновению Майлза. Он задержался на мгновение дольше, чем собирался, затем еще на мгновение, прежде чем отстраниться.

- Пойдем, - сказал он, выдыхая облачко белого пара в морозный воздух. – Нас ждут.