кое-что о барраярских свадьбах и помолвках

[jetta-e]

справочный материал для тех, кому интересно

Под катом, потому как много.

Помолвка Грегора и Лаисы

Будущая невеста со своей компанией выстроились в ряд напротив жениха и его компании, точно две маленькие армии, сошедшиеся лицом к лицу. Лаиса выглядела весьма элегантно в жакете и брюках по комаррской моде, чья красная отделка была данью барраярскому Зимнепразднику - тот компромисс, который был тонко просчитан леди Элис.



По обе стороны от Лаисы стояли ее родители и комаррская подружка -

свидетельница; рядом с Грегором были его приемные родители, граф с

графиней Форкосиган, и Майлз в качестве шафера. Лаиса явно унаследовала телосложение от отца - невысокого, кругленького мужчины, к чьему лицу сейчас просто прилипло осторожно-вежливое выражение, - а молочно-белую кожу - от матери, женщины с настороженным взглядом и тревожной улыбкой. Леди Элис, естественно, была свахой. В давно прошедшие дни законным долгом шафера было, в том числе, жениться на нареченной своего друга, если между помолвкой и свадьбой тот погибнет от несчастного случая, а девушка

останется в живых. В наше время обязанности шафера ограничивались проходом между рядами стоящих для сбора церемониальных подарков.



Некоторые подарки были очевидны в своем символизме - завернутые в разукрашенную бумагу деньги от родителей невесты, куча разнообразной снеди от родителей жениха, включая мешок разноцветной крупы, перевязанный серебряной тесьмой, и бутылки с вином и кленовой медовухой. Отделанная серебром уздечка несколько озадачивала, поскольку прибыла без лошади. Майлз был рад видеть, что из числа подарков втихую исключили небольшой, вроде скальпеля, нож с затупленным лезвием, традиционно вручаемый матерью невесты как залог безупречной наследственности ее дочери.



Следующей наступила очередь традиционного чтения "Наставлений

невесте" - задача, павшая на плечи Майлза как шафера Грегора. Аналогичных "Наставлений жениху" не было - упущение, на которое Элли Куинн не преминула бы указать. Майлз шагнул вперед, развернул пергамент и начал читать отчетливым ясным голосом и с бесстрастным выражением игрока в покер на лице - так, словно инструктировал своих дендарийцев.



Наставления, несмотря на традиционную форму и содержание, тоже были, как заметил Майлз, слегка подправлены. Замечания насчет Долга Принести Наследника были перефразированы так, что не подразумевали никаких особых обязательств выносить ребенка в собственном теле, со всеми сопутствующими этому процессу опасностями. Нет сомнений, кто именно приложил здесь руку.



Майлз отступил назад. Невеста с женихом соединили руки в завершающем жесте церемонии, другой рукой держась каждый за свою ладонь леди Элис, и под ее присмотром обменялись окончательными залогами верности. На этом церемония была завершена, и начался званый вечер.



***

Свадьба Грегора

Как только воздух позолотило сияние летнего вечера, к западному

входу подвели коня Грегора - великолепную лоснящуюся вороную зверюгу в сверкающей кавалерийской сбруе. Оруженосец Форбарры привел столь же прекрасную белую кобылу, предназначенную для Лаисы. Грегор сел в седло. В своем парадном красно-синем мундире он смотрелся впечатляюще величественным и в то же время подкупающе взволнованным. Окруженный пешей свитой, он медленно двинулся между рядами собравшихся в сторону бывших казарм, ныне перестроенных

под гостевые палаты, где поселили комаррскую делегацию.



Теперь уже делом Майлза было колотить в дверь, в предписанных

обрядом фразах требуя появления на свет невесты. Сверху за ним

наблюдала стайка хихикающих комаррианок, высовываясь из

украшенных цветами окон. Из дверей вышла Лаиса с родителями, и

Майлз отступил назад. Наряд невесты - отметил он в уверенности,

что потом ему предстоят распросы - состоял из белого шелкового

жакета, отделанного поверх очаровательной блестящей материей,

тяжелой белой шелковой юбки с разрезами, белых кожаных ботиночек

и головного убора, с которого спадали гирлянды цветов. С

несколько напряженными улыбками оруженосцы Форбарры удостоверились,

что все это великолепие без каких-либо происшествий водружено на

спину исключительно спокойной кобылки — Майлз подозревал, что

лошади дали транквилизаторы. Грегор тронул своего коня, подъехал,

склонился и на мгновение стиснул руку Лаисы; они улыбнулись друг

другу с обоюдным радостным изумлением. Отец Лаисы - невысокий,

округлый комаррский олигарх, ни разу в жизни до репетиций этой

свадьбы не видевший лошадь вблизи, - отважно взял поводья, и

кавалькада снова тронулась в свой величавый путь меж рядами

доброжелателей к южной лужайке.



Свадебный узор был выложен на земле маленькими дорожками из

разноцветного зерна; его, по подсчетам Майлза, сюда ушли сотни

килограммов. Жениха с невестой ожидал маленький центральный

круг, окруженный шестилучевой звездой для главных свидетелей

и рядом концентрических колец для гостей. Сперва близкие

родственники и друзья - потом графы со своими графинями - затем

высокие правительственные чиновники, высшие офицеры и Имперские

Аудиторы - следующими дипломатические делегации; дальше люди

набились вплоть до самых стен дворца, а на улице их толпилось

еще больше. Кавалькада распалась на две части, невеста с женихом

спешились и вошли в круг с противоположных сторон. Лошадей увели,

а свидетельнице Лаисы и Майлзу вручили полагающиеся им мешочки с

зерном, которое надо было высыпать на землю, замыкая круг за

парой брачующихся. Что они и сделали, ухитрившись не уронить

мешочки и не высыпать слишком много крупы на собственную парадную

обувь.



Майлз занял место на предназначенном ему луче звезды, его

мать с отцом и родители Лаисы - по обе стороны от него,

комаррская свидетельница, подружка Лаисы - напротив. Так как

ему не было нужды подсказывать Грегору реплики, то все

время, пока пара повторяла свои клятвы, - на четырех языках! -

он провел за разглядыванием счастливых лиц вице-короля с

вице-королевой.



Сглотнув, Майлз сделал шаг вперед, движением ноги разомкнул

круг и выпустил из него пару новобрачных. Он воспользовался

своей привилегией и удобным местом, чтобы первым с поздравлениями

пожать руку Грегора и, привстав на цыпочки, поцеловать невесту

в раскрасневшуюся щеку.



***

Свадьба Майлза

Свидетели жениха заняли свои места. В центре сада очищенные от снега дорожки сходились в широком круге, вымощенным кирпичом с контрастным узором форкосигановского герба - горы и кленовые листья. В этом совершенно логичном месте был выложен на земле небольшой круг из цветного зерна для произносящей обеты пары. Его окружала многолучевая звезда для главных свидетелей. Еще один круг из зерна обрамлял временную дорожку из дубовой коры, на отдалении опоясывающую первые два и позволяющую остальным гостям не промочить ноги.



Ройс, пристегнувший меч впервые с тех пор, как принес вассальную присягу, занял свое место в церемониальном строю оруженосцев, образовавших коридор с обеих сторон главной дорожки. Он беспокойно огляделся - среди гостей жениха, занимающих место во внешнем круге, не возвышалась фигура Тауры. Милорд, вцепившись в синий рукав кузена Айвена, не сводил глаз со входа с почти мучительным предвкушением. Милорда с трудом уговорили не везти в город его коня, дабы доставить невесту из дома в старинном форском стиле, хотя лично Ройс считал, что со спокойным, пожилым конем управиться было бы легче и волнений было бы меньше, чем с его хозяином. Как бы то ни было, Форвейны явились в сад пешком.



Леди Элис, как свадебный Наставник, возглавляла процессию подобно элегантному знаменосцу. За ней, опираясь на руку моргающего на свету отца, шла невеста, вся сияющая в жакете и юбке из бежевого бархата, расшитого ярким серебром. Ее обутые в сапожки ноги ступали твердо и бесстрашно, а взгляд выискивал в толпе одно-единственное лицо. Тройная нить жемчуга, украшавшая ее шею, переливалась тайным посланием, свидетельством ее вызывающей храбрости, но понятным лишь немногим присутствующих.



Должно быть, Ройс был единственным, чей взгляд не задержался на невесте, а скользнул туда, где рядом с ее мачехой на месте - нет, в роли - подружки невесты шла сержант Таура.



Все заняли свои места. Милорд и будущая миледи шагнули во внутренний круг, крепко держась за руки, как пара тонущих влюбленных. Невеста выглядела не просто ослепительной, но раскаленной добела; жених был просто потрясающ. Лорду Айвену с Таурой вручили по мешочку с зерном, они замкнули круг, а затем встали на своих лучах звезды между графом с графиней Форкосиган и Форвейном с его женой. Леди Элис громко прочитала клятвы, и милорд с буду... - с миледи - повторили их в ответ. Ее голос был чист, его - лишь раз дрогнул. Поцелуй был исполнен с замечательным изяществом: миледи присела в подобии реверанса, чтобы милорду не пришлось чересчур тянуться вверх. Это говорило о продуманности и репетициях. Множестве репетиций.



Рисуясь как только мог, лорд Айвен разорвал круг из зерна носком сапога и торжествующе получил у выходящей невесты положенный поцелуй. Лорд и леди Форкосиган вышли в ослепительный ледяной сад меж двух шеренг оруженосцев; когда они проходили, то обнаженные, прижатые к ноге клинки взлетали вверх в салюте. За ними, как свидетели, шли Таура под руку с лордом Айвеном.



***

Свадьба Ку и Дру

В Пурпурном зале, на узорном паркете, выложили большой круг из крашеного зерна, а вокруг него - звезду с четырьмя лучами по числу родителей и главных свидетелей. По барраярскому обычаю, брак считается заключенным после того, как жених и невеста произнесут обеты, стоя посередине круга. Ни священника, ни судьи не требовалось, а на тот случай, если кто-нибудь из молодых забудет слова, была предусмотрена должность специального свадебного суфлера. А если переволновавшаяся пара забудет, куда следует ступать, на помощь должен был прийти приставленный к каждому друг, проводив своего подопечного на должное место.



Улыбающийся Эйрел указал Корделии на отведенный ей луч звезды и занял свой. Леди Форпатрил настояла, чтобы Корделия сшила себе новое платье, расцветка и покрой которого как нельзя лучше гармонировали с красно-синим дворцовым мундиром Эйрела. Взволнованный и гордый отец невесты, тоже в красно-синем, занял еще один луч. Три брата, в чинах от капитана до капрала, получили увольнения, чтобы присутствовать на свадьбе сестры, и теперь стояли в большом внешнем круге среди других свидетелей, рядом с взволнованной младшей сестрой Куделки. Матушка лейтенанта, улыбавшаяся сквозь слезы, стояла на четвертом луче звезды.



Куделка вошел первым, опираясь на свою трость в новых ножнах и на руку сержанта Ботари. Ботари нарядился в самый парадный вариант ливреи графа Петера и развлекал своего молодого друга, нашептывая ему на ухо всякие глупости вроде: "Если вас сильно затошнит, лейтенант, нагните голову пониже". От одной этой мысли Ку позеленел, что совершенно не подходило к его красно-синему мундиру.



Друшикко грациозно вплыла в зал, стройная и сияющая, как яхта под парусами: кремовый шелк, золотистые волосы, голубые глаза, белые, синие и красные цветы... Она встала рядом с Куделкой, и все увидели, как он высок и статен. Леди Форпатрил, проводив невесту до внутреннего круга, отпустила ее руку тем жестом, каким богиня-охотница выпускает белого сокола.



Молодые ухитрились произнести обеты, ни разу не заикнувшись и не потеряв сознания, и даже сумели скрыть смущение, произнося вслух свои нелюбимые имена: Клемент и Люймилла. Обряд завершился. Эйрел, на правах старшего свидетеля, разорвал круг одним движением ноги и вывел новобрачных. Теперь можно было переходить к музыке, танцам, еде и питью.