"На крышах Форбарр-Султаны шафранный закат померк..."
 |
Лоис МакМастер Буджолд "Cryoburn". Издательство Baen Books, Advanced Reader Copy, август 2010. Объем - 20 глав перевод мой, в процессе; (пока не закончен, большая просьба никуда этот текст не брать. если хотите, можете ставить ссылки) Ранее: гл.1, гл.2, гл.3, гл.4, гл.5, гл.6, гл.7, гл.8, гл.9, гл.10, гл.11 |
Кибо-Дайни - планета, одержимая идеей обмануть смерть. Барраярский имперский Аудитор Майлз Форкосиган с этим не спорит: он пытался обмануть смерть всю свою жизнь, руководствуясь правилом, что повернуть доску на 180 градусов - это тоже честная игра. Но когда Криокорпорация Кибо-Дайни (бессмертная организация, призванная вести своих чересчур смертных замороженных держателей акций в неизвестное будущее) пытается открыть свой филиал в Барраярской империи, император Грегор отправляет своего лучшего специалиста по кризисным ситуациям положить этому конец.
На Кибо-Дайни тем временем все жарче разгорается тянущаяся поколениями борьба за деньги и ресурсы (несмотря на то, что замороженные граждане разрушили само значение слова "поколение"). Здесь Майлзу предстоит обнаружить маленького мальчика, который обожает животных и опасные тайны, Спящую Красавицу, запертую в ледяном гробу и мечтающую переписать свою сказку, и загадочную старуху - живое предупреждение "Не связывайся с секретаршами!" Взятки, коррупция, заговоры, похищения - подгнило что-то на Кибо-Дайни, и не только из-за неполадок с поставками энергии в Криомавзолеи. И Майлз, как всегда, в самом сердце неприятностей...
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
читать дальшеМайлз только чудом не переспросил совсем уже по-дурацки: "А вы уверены?" На лицах у обоих детей не было ни малейшего сомнения.
– Тогда кого же… – начал он, разворачиваясь к Ворону и к прикрытой простыней фигуре на столе, – … мы только что… – "убили" – несправедливо, да и неточно, к тому это глубоко оскорбит криохирурга. – … Кого мы только что...? - К счастью, никто не ждал, что он закончит фразу.
– Номер был правильный, – напомнил Ворон. – Во всяком случае, он соответствовал тому номеру, что ты мне дал.
Значит, или Майлз взял из базы данных криохранилища неверный номер – а он был уверен, что так ошибиться не мог – или эти данные уже кто-то подправил ранее. Кто-то и для чего-то. Для маскировки? Чтобы не дать похитить криотруп Лизы Сато ее сторонникам, или кому-нибудь вроде Н.О.Н.Н.? Или ему самому? Нет, вряд ли хоть один человек на Кибо-Дайни способен представить, что любопытный барраярский Имперский Аудитор выкрадет тело. А вдруг это обычная непреднамеренная ошибка? В таком случае... Майлз представил миллионы криоячеек в одном только Норбридже (а также под ним и вокруг него), и его сердце упало. Тогда местонахождение Лизы Сато неизвестно вообще никому – мысль слишком пугающая, чтобы задерживаться на ней дольше секунды.
Или – а вот эта мысль оказалась настолько интересна, что Майлз затаил дыхание – его просто кто-то опередил. В этом случае… Нет. Прежде, чем картинки у него в мозгу начнут множиться в сумасшедшем количестве, надо как минимум связать их новыми фактами. Материальными фактами, а не всеми этими тонкими, извивающимися тропинками умозрительных предположений.
Майлз несколько раз глубоко вдохнул, чтобы успокоить бьющееся сердце.
– Так, хорошо. Хорошо. Начнем с того, что можно узнать. Сначала идентифицируем эту бедную, э, клиентку. Ворон, у твоей аутопсии приоритет ноль. А я вернусь в консульский узел связи и… – Майлз осекся: Форлынкин предостерегающе откашлялся и кивнул на Джина с Миной, которые стояли молча, вцепившись друг в друга, побледнев. Толком не понятно, что они испытывают: страх или гнев - но хоть не плачут. В любом случае, Форлынкин прав: не стоит обсуждать тошнотворные подробности аутопсии прямо сейчас при детях, даже если речь идет не об их матери. Майлз уже знал по опыту, что дети, как и все люди, бывают разными: от крайне чувствительных до чертовски хладнокровных. А порой, к смущению взрослых, это вполне мог оказаться один и тот же ребенок, просто в разное время. Неужели опыт общения с женщинами – своего рода тренировка перед общением с детьми? Мысль, скорее всего, верная, но сейчас несколько несвоевременная, и Майлз, замахав руками, оттеснил Форлынкина и его подопечных в коридор.
– Простите меня за это все, – бессмысленно повторил Майлз. –Обещаю вам... – «черт! надо выбросить эту фразу из его словаря раз и навсегда», – что продолжу искать вашу маму. Дело внезапно стало весьма интересным. Э, то есть сложным. Просто чуть немножко более сложным. И мне нужно еще информации, че…
"Мне нужно еще информации, черт возьми!", его старое заклинание, почти успокаивающее своей привычностью. Некоторые неудачи – просто неудачи. Другие – возможность взломать скрытые двери. Забегая вперед в своих предположениях насчет информации («информации, помнишь?») – он посчитал что эта – второго сорта. Что ж, у жизненного опыта одно не отнимешь – ты полностью уверен, совершая ошибки…
– А что теперь будет с нами? – спросила Мина.
– Вы же не заставите нас вернуться к тете с дядей? – с беспокойством добавил Джин.
– Нет. По крайней мере, пока нет. А сейчас консул Форлынкин отвезет вас обратно в консульство, пока мы хоть как-то с этим не разберемся, или...
– Или? - повторил Форлынкин, когда Майлз замолк.
– Мы разберемся. – «Я просто пока еще не представляю, с чем и кем». – Я останусь помочь здесь все убрать, а позже присоединюсь к вам. Форлынкин, когда доберетесь до консульства, передайте лейтенанту Йоханнесу, пусть проведет для меня предварительный обзорный поиск данных. Я хочу попытаться отыскать того самого доктора Лейбера, который был как-то связан с группой Лизы Сато в Норбридже восемнадцать месяцев назад. – Нельзя сказать, что это ниточка, но придется идти по ней. Интересно, насколько распространена эта фамилия на Кибо? Что ж, скоро он это узнает.
Форлынкин кивнул и увел детей. Джин озирался, словно сожалел о потерянном убежище; Мина так вцепилась консулу в руку, что тот поморщился, возможно, в приступе вины, но мужественно стерпел. Для детей происшедшее оказалось явно мучительным. "Черт, оно стало мучительным и для меня".
Из двери их временной спальной комнаты высунул голову заспанный Роик. Щурясь, он проводил глазами удаляющееся по коридору трио. – Я слышал голоса. Что случилось?
Майлз ввел его в курс дела. Когда Роик узнал, что они приложили столько усилий, чтобы выкрасть не то тело, на его физиономии утвердилось именно ожидаемое Майлзом выражение. Правда, чтобы научиться читать все оттенки настроения по его невозмутимому лицу и спокойной позе, нужно провести в обществе Роика какое-то время. Интересно, этому учат в секретной школе оруженосцев или навыки передаются из рук в руки? Старший оруженосец Пим был в вопросах бесстрастности мастером, но Роик его быстро догонял.
– Знаете, – заметил Роик, – если бы вы остановились на достигнутом в минуту выигрыша – после встречи с Вингом – то мы бы уже были на пути к дому.
– Но сейчас я просто не вправе остановиться, – желчно поправил Майлз.
– Понимаю, милорд, – Роик вздохнул и пошел вслед за ним обратно в лабораторию.
Ворон уже прибрался и готовился к следующей задаче. Медтехник Танака выложила на лоток рядом с операционным столом целый ряд довольно пугающих на вид инструментов. Едва они вошли, она подняла голову и спросила:
- А у нас по-прежнему остаются два бесплатных криооживления?
– Разумеется, – не раздумывая, подтвердил Майлз. – Это же арендная плата. – Он действительно удивился, что после случившегося фиаско она по-прежнему готова доверить им оживление ее людей. Впрочем, она явно согласилась с диагнозом Ворона, и это отчасти воодушевляло. Майлз не стал добавлять, "мы можем еще вернуться ", потому что вспомнил об осторожности. Запоздало.
Ворон побарабанил пальцами по столу и оглядел инструменты. – Хотите, чтобы я отправил образцы на анализ в коммерческую лабораторию или попытался провести что-то прямо здесь?
– Что будет быстрее, а что лучше?
– Если я хочу качественно выполнить работу на месте, мне потребуется вызвать моих людей с Эскобара. Скорее всего, это отнимет больше времени, чем отправить образцы на сторону. Привлечь внимание мы рискуем в обоих случаях. Результаты должны быть аналогичны.
– Хм. Инстинкты подсказывают мне не выпускать ничего из рук, пока мы не поймем, с чем имеем дело. Я бы сказал: действуй, пока способен работать в одиночку, а потом оценим полученный результат. Моя рабочая гипотеза состоит в том, что подмена осуществлена преднамеренно и где-то в последние года полтора. Если мы узнаем, кто эта женщина и откуда она взялась, это может подсказать нам, кто положил ее на место Лизы Сато. – «Или не подсказать». – Тут играет большую роль, подменили ли одно замороженное тело другим или ее с самого начала заморозили вместо Сато, а в этом случае...
Ворон нахмурился. – Полагаешь, мать Джина и Мины может быть жива и где-то скрываться? Почему же в таком случае она не дала знать о себе бедным детям?
– Зависит от того, насколько опасной может быть эта информация.
Ворон нахмурился сильней.
– Что ж, кое-что я могу вам подсказать сразу, – вмешалась медтехник Танака, нагибаясь и извлекая из мусорной корзины кусок пластиковой оболочки. Она поднесла пленку к свету. – Эту женщину не замораживали вместо той, что вы ищете, и ее заморозку вообще проводили не в последние полтора года. На ней оболочка более старого образца.
Три головы тотчас повернулись к ней. – Насколько более старого? – поинтересовался Майлз. – И как вы их отличаете?
Танака прищурила морщинистые глаза и вздохнула: – О господи. У этой марки оболочки рисунок сот, и такой я не видела с тех пор, как была студенткой. Как минимум лет тридцать назад, а то и все пятьдесят.
Майлз застонал. – Получается, ее могли заморозить когда угодно в течение последних двухсот пятидесяти лет?
– Не могли: раньше на рынке были другие бренды и другой дизайн, впрочем, как и позже. А такой тип был представлен на рынке примерно лет тридцать.
– Большое спасибо, медтехник Танака, – поблагодарил Майлз. – Вот нам и отправная точка.
Его тайна, похоже, распалась на две. «Тайны размножаются прямым делением. Какой-то прогресс наоборот».
Ворон со скальпелем в руках склонился над своей бывшей пациенткой, ставшей теперь образцом для вскрытия.
***
Летающий фургон возвращался в консульство. Первое время все молчали. У Джина перехватило горло от разочарования. Мина, пристегнутая на среднем месте во втором ряду, сидела бледная и отсутствующая. Форлынкин вел машину вручную; лишь когда они отлетели достаточно от дома Сюзи-сан, он подключился к сети муниципального контроля и со вздохом откинулся в кресле.
Полуобернувшись, чтобы видеть одновременно Джина и Мину, он произнес:
– Простите меня за все это безобразие.
– Вы же не виноваты, – признал Джин.
Форлынкин сначала хотел что-то добавить, но передумал и ограничился простым "спасибо". Помолчав, он объяснил: – Если бы мою дочь, как вас обоих, втянули во что-то такое, я был бы очень зол.
Джин еще не успел возразить, что скорее это они втянули консула в происходящее, как Мина радостно пискнула: – А у вас есть дочка? Сколько ей лет? Можно она с нами поиграет?
Форлынкин поморщился. – Анне сейчас шесть, и, наверное, ей бы понравилось играть с вами, но, боюсь, ничего не получится. Она на Эскобаре. Со своей матерью.
– А скоро они вернутся? – допытывалась Мина.
– Нет. - Форлынкин помолчал. – Мы в разводе.
При этом пугающем слове Джин и Мина одновременно поежились.
– А почему вы развелись? –– полюбопытствовала Мина. Если бы Джин сидел сейчас рядом с сестрой, то пнул бы ее по ноге, чтобы она заткнулась, но, увы, с первого сиденья не дотянешься.
Форлынкин пожал плечами.
– В общем, так получилось, никто тут не виноват. Моя жена с Эскобара – я встретил ее, когда служил там в посольстве младшим секретарем. Когда мы только поженились, я думал, что оно само собой разумеется: она поедет за мною туда, куда меня переведут по службе. Но когда мне предложили повышение и перевод в барраярское посольство на Пол, у нас уже родилась Анна. И моя жена передумала. За ребенком требовался уход, а в родном мире надежно, безопасно, там живут ее родственники… Возможно, она недостаточно мне доверяла. Или дело в чем-то еще.
После паузы – Джин ждал продолжения с легким смущением, а Мина явно с глубоким интересом – Форлынкин добавил:
– Недавно моя бывшая жена снова вышла замуж. Тоже за эскобарца. Она написала мне, что ее новый муж хочет удочерить Анну. Я не знаю. Может для нее так будет лучше, чем видеть отца всего по три дня раз в три года. Трудно решить. Согласиться? – Он рассказывал это, уткнувшись взглядом себе в колени, но вдруг поднял свои проницательные голубые глаза на Джина с Миной. – А вы как считаете?
Мина поморгала и брякнула: – Я бы хотела своего настоящего папу.
Форлынкина ответ как-то не слишком обрадовал. Джин ответил осторожнее: – Ну, тут много от чего зависит. Хороший он человек или нет.
– Предполагаю, что да. Я, правда, его еще не видел. Наверное, мне нужно взять короткий отпуск и съездить на Эскобар самому, прежде чем подписывать согласие. А может, и нет: может, мой визит только смутит Анну. Не думаю, что она до сих пор хорошо меня помнит.
– А вы не писали ей письма и не присылали подарков? – нахмурилась Мина.
– Иногда.
Джин медленно произнес: – А вы не могли тогда выбрать по-другому, остаться с женой и не уезжать на Пол? – Где бы этот Пол ни находился. Наверное, довольно далеко от Эскобара. – Дипломат – это ведь не солдат. Разве вам не разрешили бы уйти?
Форлынкин иронично отсалютовал Джину, кончиками пальцев коснувшись лба, и Джин почувствовал себя еще неуютнее. Может, не стоило об этом спрашивать? – Да, у меня был выбор. Тогда. Но время назад не вернуть, и этот шанс ушел безвозвратно.
Мина наморщила лоб совсем сердито. – Говорите так, словно вы уже все выбрали.
– Выбрал, когда был моложе. Порой этот «молодой я» удивляет меня самого… – Автопилот подал сигнал, что они подлетают к консульству, и Форлынкин, к облегчению Джина, отвернулся, чтобы посадить машину.
В консульстве они первым делом зашли на кухню, где Форлынкин достал всем чего-нибудь перекусить. Потом консул пошел в кабинет на первом этаже за чем-то нужным клерку, Мина схватила Лаки и побежала наверх, а Джин вышел во дворик проведать своих животных.
Когда Джин вернулся в их общую спальню, Мина свернулась на кровати, крепко прижимая к себе кошку, точно плюшевую игрушку. Лаки терпела такое обращение без протестов, разве что раз-другой лениво дернула хвостом. Джин был уже слишком большой, чтобы устраивать себе тихий час днем, но постель казалась такой уютной! Наверное, если он попробует отобрать Лаки у сестры, та ударится в крик. Может, лучше подождать, пока она заснет? Лицо Мины было упрямым, на щеках пятна, глаза покраснели, словно она только что плакала.
Пока он сидел на кровати, размышляя, как бы забрать кошку себе, Мина шмыгнула носом и пожаловалась: – Они соврали.
– Взрослые всегда врут, - проворчал Джин. – Мама тоже нам врала. Всегда говорила, что все будет хорошо, а это неправда.
– Угу. – Мина сжалась в тесный комочек и еще раз всхлипнула. Вскоре она задремала, ее лицо стало спокойным, а руки разжались; Джин наклонился и вытащил Лаки, стараясь не разбудить Мину. Он гладил кошку, пока та не замурлыкала, смирившись, что перешла из рук в руки, а затем свернулся в постели вместе с нею. Это была хорошая постель, лучше, чем все, на чем он спал, пока жил у Сюзи-сан, но ему все равно хотелось туда вернуться. Возможно, старый ворчун Йани был прав, когда хотел оставить Майлза-сан на улице...
Он проснулся от того, что Роик окликнул его по имени и осторожно потряс большой рукой за плечо. Мина уже сидела на кровати, потирая заспанное лицо, на котором отпечатался рубец от подушки. Лаки куда-то убежала. Полоска света на ковре сдвинулась; Джин посмотрел на хроно и понял, что пара часов проскользнула незаметно.
– Извини, что бужу вас, – сказал Роик. – Милорд хочет, чтобы вы на кое-что взглянули на комм-пульте в комнате связи.
Он терпеливо подождал, пока они оба сходят в туалет, убедился, что они вымыли руки, и лишь затем повел их вниз. Теперь, когда Джин привык к этому здоровяку, Роик ему даже нравился. Получается, у Майлза-сан был собственный личный взрослый, который всюду за ним ходил и делал что надо. Ты говоришь взрослому, что делать, а не наоборот! Жаль, что у Джина нет такого Роика.
В странную запечатанную комнату в подвале, где консульство хранило всякие классные шпионские штучки, сейчас набилось множество народу. За комм-пультом сидели Майлз-сан и Форлынкин. Вернувшийся Ворон-сенсей вместе с Йоханнесом склонился над длинным столом, разглядывая какой-то прибор.
Джин подобрался к ним. – А это что такое?
– Сканер ДНК, - ответил Йоханнес.
– Это вы на нем в первый раз проверяли отпечаток пальца Майлза-сан… то есть лорда Форкосигана?
– Да.
– Удобно, что он оказался под рукой, – заметил Ворон-сенсей. – Такой по идее должен был быть и у мадам Сюзи, но подозреваю, что, скорее всего, он давно продан или сломался. Я уже опасался, что придется отправлять пробы ткани в коммерческую лабораторию, даже чтобы получить первичные данные.
Джин заинтересовался еще сильней. – А можно я на этой штуке сделаю скан ДНК моих животных?
– Это не игрушка, – ответил Йоханнес. – Мы используем его для подтверждения личности людей, оформляющих проездные документы и все такое. – Он посмотрел на Джина и смягчился. – Попроси у консула Форлынкина.
Майлз-сан подозвал Джина к комм-пульту, возле которого уже переминалась с ноги на ногу Мина. Над видеопластиной выстроились в ряд четыре снимка разных мужчин. У двух были седые волосы, а один – в белом лабораторном халате.
– Мисс Мина, я надеюсь на вашу помощь, – сказал Майлз-сан. – Все эти люди – доктора по фамилии Лейбер, живущие в Норбридже и его окрестностях. Мы уже исключили из списка одну женщину-доктора, принимая во внимание, что на Бету она в последнее время не ездила. – Он чуть улыбнулся; здесь явно была какая-то шутка, которую Джин не понял, в отличие от Роика, который тоже улыбнулся. – Может кто-то из них похож на того человека, который разговаривал с вашей мамой той ночью? Или кто-нибудь точно совсем не похож?
Мина озабоченно уставилась на снимки. – Это было давно. Я правда не помню.
– А что ты помнишь? Этот доктор Лейбер был молодой или старый?
– Ой, старый!
– С седыми волосами?
– Нет, с черными. Это я помню. Я не очень хорошо различаю, сколько взрослым лет. Но этот был старый. Лет тридцать, может быть?
Майлз-сан с Форлынкиным переглянулись; губы консула дрогнули, но он ничего не сказал.
– Итак. Старый, но не седой. – Майлз-сан отстучал какую-то команду, и снимки седых мужчин исчезли. Два других были, в общем, похожи, и волосы одинаковые, только у одного лицо было узкое и костистое, а у другого – покруглее.
– Когда я был сопливым мальчишкой, – заметил Роик, глядя поверх их плеч, – одно время я принимал любого тощего старика за моего деда. Жутко неудобно получалось.
– И все-таки, – настаивал Майлз-сан. – Джин, а ты не помнишь, видел ли кого-нибудь из этих двоих рядом с твоей мамой? Даже если ты не знал, как его зовут?
Джин покачал головой.
После долгих колебаний Мина показала на худого. – Вот этот. Наверно. Другой слишком толстый.
– Он мог потолстеть, – возразил Джин, подхватывая дух расследования.
– Если вы покажете девочке снимки сотни, или даже десятка, человек, – заметил Роик, – вряд ли она кого-то среди них узнает, милорд. Вы наводите свидетельницу на ответ.
– Если бы я искал этого Лейбера среди всего мужского населения Кибо-Дайни старше тридцати, ты был бы прав, – согласился Майлз-сан. – К счастью, у нас есть другие критерии ограничения поиска. – Он показал на круглолицего. – Этот доктор Лейбер – акушер из репликаторной клиники в северном пригороде. – Его палец уперся в другой снимок. – А вот этот – биохимик, работающий на криоцентр Нового Египта. Учитывая, что свидетельство Мины его не исключает, комбинация признаков возносит его на вершину моего списка.
– А как насчет вашей гипотезы, что этот тип должен был пуститься в бега? – поинтересовался Роик. – Этот Лейбер не особо походит на политического активиста. Смотрите: хорошая зарплата, акции, криостраховка. Верный служащий компании, да и только.
Майлз-сан откинулся в кресле и поскреб подбородок. – Вот это действительно проблема. Может, я ошибался прежде.
Роик покачал головой, что непонятно отчего вызвало короткую усмешку у Майлза-сан.
Йоханнес и Ворон-сенсей наконец закончили возиться с прибором на столе и пересели к боковому комм-пульту. – Ага! – вдруг воскликнул Ворон-сенсей. – Вот ее снимок? У меня есть отпечатки пальцев и ступней для проверки, но... нет, они нам даже не понадобятся.
Майлз-сан развернулся со стулом. – Что вы там нашли?
Роик наклонился вперед, всматриваясь в изображение. – Точно. Похожа на нашу бедняжку, верно? Обратите внимание на ее скулы. На уши. И такая же родинка над левой бровью. Снимок сделан незадолго до того, как ее заморозили.
– Не могу сказать, что смотрел тогда на ее уши… – Майлз-сан ухватил трость и поднялся, чтобы лучше видеть.
Джин тоже извернулся, чтобы поглядеть. Но, увидев снимок живой и улыбающейся женщины и сравнив ее с той неподвижной фигурой на операционном столе, он снова почувствовал дурноту. А если мама по-настоящему умерла, неужели она будет такой же странной и чужой?
– Отлично, в файле есть все, – продолжал Ворон-сенсей. – Биография, медицинская карта, дата криоподготовки... ну, ее контракт и финансовые сведения, похоже, уводят по ссылкам куда-то дальше. Бедная невезучая Алиса Чен. Полагаю, хорошо, что я теперь хотя бы знаю, как ее зовут.
– Быстро вы, – одобрил Майлз-сан. – Отличная работа.
– Базы данных клиентов открыты для общего доступа, – пожал плечами Йоханнес, хотя и приосанился, услышав похвалу. – Они доступны для любого, от юриста до демографа и от исследователя-медика до любителя копаться в своем фамильном древе. – Он сосредоточенно вгляделся в файл с данными, развернутый над видеопластиной. – Похоже, ее действительно заморозили где-то сорок пять лет назад. Нам повезло. Данные столетней давности или еще более ранние зачастую имеют пробелы, по тем или иным причинам.
– А, да! Когда я работал... на моей прежней службе, Кибо как раз представляла собой наиболее популярный источник фальшивых и неотслеживаемых удостоверений личности, – заметил Майлз-сан. – Ничего другого я про нее до этого расследования не слышал. – Он прищурился и ткнул в строку. – А это что за длинное слово – язык сломаешь?
Ворон-сенсей посмотрел на экран. – Заболевание крови, приводящее к истощению организма. Наверное, поэтому она и решилась на заморозку так рано.
– Ты думаешь, причина смерти в ее болезни?
Ворон-сенсей покачал головой. – Нет, она никак не должна повлиять на процесс оживления. Хотя потом ей бы потребовалось лечение.
– А она могла бы его сейчас получить? Эффективное лечение?
– О, да, в наши дни это заболевание излечимо.
– Итак, – начал Майлз-сан, – что же эта женщина, замороженная полстолетия назад, делала в криоячейке Лизы Сато и с ее ярлычком на ноге? Ясно, что она не сама туда залезла. Хотя существует возможность подделать номера ячеек в банках данных, этот чертов ярлычок подсказывает, что, скорее всего, здесь просто поменяли тела.
– Кстати, а где сейчас останки госпожи Чен? – уточнил консул Форлынкин. – Вообще-то их необходимо вернуть ее ближайшему родственнику. Там могут появиться вопросы с наследством или еще что-нибудь в этом роде. А поскольку она умерла относительно недавно, еще могут быть живы люди, для которых ее судьба будет представлять большой интерес. – Он помедлил. – Не то, чтобы я нарываюсь на судебный иск…
– Пока ее положили внизу у госпожи Сюзи, – заверил Ворон-сенсей. – Тенбери нам помог.
– И как долго может храниться ее тело?
– Сколько угодно.
Майлз-сан развел руками. – Тогда пусть полежит, пока я тут не разберусь, – сказал он Форлынкину. – Итак, у нас есть уже две ниточки: наша заблудшая покойница и доктор Лейбер. Надо их проследить и посмотреть, не переплетутся ли они друг с другом. Кстати, ее криозаморозку производил не «Новый Египет»?
Йоханнес промотал файл вниз. – Одна из криокорпораций, которую «Новый Египет» впоследствии поглотил.
– Она располагалась в том же самом месте?
– Вряд ли сорок пять лет назад этот центр уже успели построить. – Йоханнес углубился в поиск. – А, вот. Центр, где ее тело заморозили и хранили сначала, десять лет назад списали и демонтировали. А тело перевезли в новое хранилище в Криополисе.
– Что, очевидно, и предоставило возможности для подмены, – согласился Майлз-сан. – Особенно если тот, кто подменил тела, там же и работал. Полагаю, мадам Чен выбрали на замену случайно. Целью была Лиза Сато.
– Вы говорите, кто-то украл маму? – дрожащим голосом выдавила Мина.
– Все больше похоже на то... – Майлз, прищурясь, уставился на видеоэкран.
Форлынкин стиснул его плечо и мотнул головой в сторону Мины, застав Майлза-сан на нее взглянуть. Она, похоже, была готова вот-вот разрыдаться.
Майлз-сан быстро опомнился.
– … Хотя, кто бы ее ни забрал, он станет о ней заботиться. То, что не имеет цены – не крадут. Это похищение подсказывает мне, что с ней будут очень аккуратны.
«Опять взрослый врет?» Джину было вообще-то приятно, что Майлз-сан говорит с ним и с Миной на равных, но все складывалось слишком уж странно.
Сказанное Мину явно не утешило, и Майлз-сан добавил: – В конце концов, меня самого однажды вообще потеряли вместе с переносной криокамерой, и все обошлось.
– Потеряли, если смотреть с твоей стороны, – заметил Ворон-сенсей. – С нашей точки зрения, тебя нашли.
Майлз-сан широко улыбнулся Мине – "Вот видишь?" – но сник, наткнувшись на ее пустой взгляд. Форлынкин и Йоханнес смотрели на Майлза-сан, не отрываясь, как завороженные.
Он выпрямился. – Я намерен переговорить с этим доктором Лейбером. Лично. И не у него на работе, – добавил он чуть медленнее и задумчивее.
Губы Роика сложились в мрачную линию. – Вам потребуется грамотно оцепить это место.
– Естественно. И мы возьмем Йоханнеса, чтобы вы делали это вдвоем.
– Для начала.
Майлз-сан смерил взглядом Мину, которая капризно переминалась на месте. – Ни в одном из моих файлов не отмечено, что доктор Лейбер имеет какое-то отношение к вашей маме. Мы на него вышли исключительно по вашим свидетельским показаниям, мисс Мина. И если след окажется не пустышкой, то только благодаря вашим ценным сведениям.
Она чуть повеселела – по крайней мере, губа у нее перестала дрожать. – Правда?
– Правда. А ценным информаторам Имперская СБ платит. Как и курьерам, кстати. – Он перевел взгляд на Джина.
– Но я не выполнил ваше поручение до конца, – возразил Джин.
– Вообще-то за попадание в плен к врагам ставка только увеличивается.
– А на сколько? - спросила Мина, веселея на глазах.
– О, мне нравится твой образ мыслей, ребенок. Существует официальная таблица расценок. Разумеется, в барраярских марках. Для каждой службы – свои коды. Пусть Роик ее посмотрит и пересчитает суммы в местной валюте.
– Вы предлагаете платить им по взрослой ставке? – переспросил Форлынкин. Джину показалось, что в его голосе звучит скорее изумление, чем неодобрение. Только бы консул не стал отговаривать Майлза-сан от такой замечательной идеи!
– Именно так, – подтвердил тот. – Вы же знаете, мой бюджет по этому делу позволяет мне действовать по собственному усмотрению.
– Вам бы на ваше усмотрение прикупить осмотрительности, – отрезал Форлынкин и внезапно смолк, словно сам изумился, как он такое ляпнул.
Майлз-сан только ухмыльнулся в ответ. Форлынкин, снова нацепив на лицо чопорное консульское выражение, повел Джина с Миной в кухню поесть. Выходя, Джин оглянулся через плечо, прежде чем успела закрыться тяжелая дверь. Четверо мужчин склонились над коммами. Джин понадеялся, что в консульстве найдутся самые лучшие шпионские штучки.
-
-
05.09.2010 в 09:30здорово
-
-
05.09.2010 в 15:22Я, правда, уже почти осилила оригинал, но перечитать на родном языке и убедиться, что упущенных деталей не так уж и много, приятно)
-
-
07.09.2010 в 14:19jetta-e Спасибо!
-
-
07.09.2010 в 16:04Ох, главы вчера вечером закончились как-то неожиданно
Спасибо за прекрасный перевод!