новый роман Буджолд - "CryoBurn", глава 20, последняя

[jetta-e]

Лоис МакМастер Буджолд "Cryoburn". Издательство Baen Books, Advanced Reader Copy, август 2010. Объем - 20 глав Перевод Жоржетты. Перевод завершен, однако до вычитки большая просьба никуда этот текст не брать. Если хотите, можете ставить ссылки. Через несколько дней он будет собран в единый файл, который пройдет окончательную редактуру и будет выложен для всех желающих. Ранее: гл.1, гл.2, гл.3, гл.4, гл.5, гл.6, гл.7, гл.8, гл.9, гл.10, гл.11, гл.12, гл.13, гл.14, гл.15, гл.16, гл.17, гл.18, гл.19

Кибо-Дайни - планета, одержимая идеей обмануть смерть. Барраярский имперский Аудитор Майлз Форкосиган с этим не спорит: он пытался обмануть смерть всю свою жизнь, руководствуясь правилом, что повернуть доску на 180 градусов - это тоже честная игра. Но когда Криокорпорация Кибо-Дайни (бессмертная организация, призванная вести своих чересчур смертных замороженных держателей акций в неизвестное будущее) пытается открыть свой филиал в Барраярской империи, император Грегор отправляет своего лучшего специалиста по кризисным ситуациям положить этому конец.
На Кибо-Дайни тем временем все жарче разгорается тянущаяся поколениями борьба за деньги и ресурсы (несмотря на то, что замороженные граждане разрушили само значение слова "поколение"). Здесь Майлзу предстоит обнаружить маленького мальчика, который обожает животных и опасные тайны, Спящую Красавицу, запертую в ледяном гробу и мечтающую переписать свою сказку, и загадочную старуху - живое предупреждение "Не связывайся с секретаршами!" Взятки, коррупция, заговоры, похищения - подгнило что-то на Кибо-Дайни, и не только из-за неполадок с поставками энергии в Криомавзолеи. И Майлз, как всегда, в самом сердце неприятностей...

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Дневное солнце припекало, и сад позади консульства наполнился разными голосами. На своей жердочке с ворчанием чистил перья Вихрь. Куры рылись в траве или дремали в своих ящиках. Сфинкс с бормотанием обнюхивал цветочные клумбы, то и дело чихая – совсем как мама сейчас. Черепаха, украшавшая садовый столик, неторопливо хрустела кусочком латука, пожертвованным Миной из своего салата. Лаки сидела на маминых коленях и мурлыкала, выпуская когти, едва ласкающая рука останавливалась, словно требуя, чтобы ее загладили до лысой шкурки. Только крысы, которых выпустили побегать чуть раньше и потом накормили специальным лакомством, тихо спали, свернувшись в своих клетках, но от них никогда не было много шума. Каким живым стало это место, с удовлетворением подумал Джин.

Стол специально вынесли на улицу, чтобы поесть под деревом. За обеденным столом сидели мама, Джин, Мина, консул Форлынкин и тетя Лорна, впервые пришедшая навестить свою ожившую сестру. Джин пришел в ужас, когда узнал, что она придет. Но поскольку взять Джина жить к себе она хотела не больше, чем сам Джин мечтал вернуться к ней, они довольно странным образом оказались союзниками. И все же она не упустила возможность отругать его за побег из дома. За оба побега.

– Она права, Джин, – поддержала ее мама. – Они с дядей очень сердились и беспокоились, так как что не знали, что с тобою случилось. У них были все основания опасаться, что тебя могут убить.

– Но если бы я не убежал, – возразил Джин, – то никогда не встретил Майлза-сан. И мама до сих пор лежала бы замороженная.

Увидев ошарашенное лицо тети Лорны, Форлынкин-сан улыбнулся:

– Боюсь, против логики не поспоришь.

Было тепло, и Форлынкин снял свое деловое пальто, оставшись в одной рубашке с широкими рукавами. Он сидел в кресле с абсолютно расслабленным видом, таким Джин его раньше вообще не видел. Впрочем, большую часть времени консул следовал за Майлзом-сан, а при нем точно не расслабишься.

Майлз-сан с оруженосцем Роиком улетели вчера: сперва на катере на орбиту, потом скачковым кораблем до Эскобара, а там – консул Форлынкин показал Джину и Мине на карте П-В туннелей – лорд Аудитор пересядет на корабль, летящий мимо планет Сергияра и Комарры до Барраяра, его родины. Того самого Барраяра, где есть дети и пони. Несмотря на бесконечную вереницу юристов, полицейских и журналистов, которые то приходили, то уходили, и на живущее здесь теперь семейство Сато, в консульстве все равно стало тише и спокойнее с тех пор, как маленький человечек уехал. Та чехарда событий была ужасно захватывающей, но Джин не жалел, что она закончилась. В любом случае, за всеми приходившими строго надзирал консул; высоченный барраярец выглядел так официально и грозно, что никто больше не пытался забрать маму.

Мина пошла в дом пописать, но вдруг вихрем вылетела в сад, громко хлопнув дверью. В руках у нее была знакомая коробочка. За Миной с опаской шел лейтенант Йоханнес.

– Уверен, в естественной среде ей будет лучше… – уговаривал он.

– Джин! Мама! Смотрите! У леди Мурасаки вылупились детки!

– Как прекрасно, милая, – храбро ответила мама. Тетя Лорна вздрогнула. Мама поглядела сквозь прозрачную крышку и слабым голосом добавила: – Бог мой, как много у нее детей. Может, им пора перебраться в дом побольше?

"Как нам?" – подумал Джин. – "Пусть у нас тоже так будет". Он с новым интересом поглядел на консула Форлынкина.

– Лейтенант Йоханнес сказал, что мне надо выпустить их в сад. – Мина наморщила лоб, явно решая, насколько это хорошая идея. За ее спиной Йоханнес разводил руками, очевидно намекая, что не желает делить консульство с сотней живых проворных паучков. Похоже, в чем-то Йоханнес слишком ограничен, подумал Джин.

– Отличное замечание, – тактично одобрил Форлынкин. – Полагаю, их паутина будет очень красиво смотреться на рассвете, вся в утренней росе.

Джину пришлось спешно читать лекцию о том, какие пауки плетут паутину, а какие – нет, и как зависит рисунок паутины от того, на какую жертву она рассчитана. Тем временем Мина отошла в сторонку, выбрала самые красивые цветы и выпустила на них все паучье семейство.

Йоханнес тихо пожаловался Форлынкину: – Когда она сунула эту коробку мне под нос, меня чуть не стошнило.

Форлынкин весело прищурился. – Вот уж не знал, что ты страдаешь арахнофобией, Трев.

– Хочешь сказать, наш сад теперь наводнят гигантские пауки?

– На самом деле, – вмешался Джин, – большую часть склюют куры. – Йоханнес впервые покосился на птиц с живым интересом. – Только Мине не говорите.

– И не подумаю! – согласился Йоханнес и, вежливо кивнув маме и тете Джина, ушел в дом.

Не прошло и пяти минут, как задняя дверь снова хлопнула, правда, гораздо тише, и в сад вышел Ворон-сенсей. Джин никогда не был так рад новому лицу – взрослые как раз затеяли разговор про занятия в школе, которые он пропустил, и решали, что и когда с этим делать. Ворон-сенсей махнул всем рукой – Мина энергично замахала в ответ – и остановился у стола, вопросительно глядя на тетю Лорну.

– А-а. Сестра-сан?

Джин не думал, что в тете Лорне можно легко узнать старшую мамину сестру – она была ниже, полнее, с кудрявыми волосами и раздражительная. Хотя вся ее раздражительность куда-то делась, когда она широко открытыми глазами уставилась на эскобарского хирурга. Форлынкин поспешил их друг другу представить, и тетя Лорна по-настоящему улыбнулась и пожала ему руку, а когда Ворон-сенсей повернулся поздороваться с Миной, шепнула маме:

– Ты не говорила, что твой доктор так выглядит…

– Привлекателен и функционален, – заметила мама. – Мне сказали, у его клиники серьезная репутация на Эскобаре.

На минуту консул Форлынкин наморщил лоб, словно решая, как лучше выглядеть – привлекательно или функционально, но остановился на варианте "дипломатично", который ему подходил больше всего.

Ворон-сенсей, вернулся к столу, полюбовавшись паучьим семейством, и по маминому кивку Джин уступил новому гостю свой стул. Он ничего не прогадал: теперь он стал у маминого плеча и прижался к ней, а она обняла его за талию. Лаки, поворчав, когда ее перестали гладить, спрыгнула с колен.

– Я решил, вы будете рады узнать, госпожа Сато, – начал Ворон-сенсей. – Прошлым вечером нам удалось вернуть мистера Кана и миссис Хослу, и сегодня утром я провел оживление их обоих. Рад сообщить, осложнений никаких. Оба быстро заговорили, связно и вразумительно, а потом уснули. Как только у вас пройдет насморк, вы сможете поехать в криоцентр и увидеться с ними.

Джин почувствовал, как мама вздрогнула; она благодарно прикрыла глаза:

– Спасибо за прекрасную работу, доктор.

– В самом деле, – подтвердил консул Форлынкин. Он склонил голову, с беспокойством поглядывая на маму, и лишь когда она открыла глаза и расслабилась, откинулся на спинку стула. – А как скоро они смогут побеседовать с адвокатами и полицейскими следователями?

– Разумеется, несколько дней им придется провести в биологической изоляции, но я полагаю, что оправятся они почти так же быстро, как госпожа Сато. Уже завтра вечером они будут в состоянии вполне связно дать показания через интерком бокса-изолятора, однако для уверенности я назвал полиции в качестве срока послезавтрашнее утро.

– А что касается их физической безопасности?

– Об этом позаботилась мисс Куделка в рамках системы безопасности новой клиники в целом. Она, оказывается, специалист по таким вещам. Вы знаете, что ее мать служила телохранительницей барраярского императора, когда тот был ребенком? Знания, которые ей дала Служба безопасности, она передала своей семье.

– Да, кажется, лорд Форкосиган рассказывал что-то такое перед своим отъездом. Похоже, он знаком с самыми разными людьми. Вполне можно ожидать, учитывая его происхождение.

– А что это за лорд как-бишь-его там? – не поняла тетя Лорна.

– Что или кто? – уточнил Ворон-сенсей. – Хотя, как я понял, для него две эти вещи неотделимы друг от друга.

– И то, и другое.

– Он расследует какое-то страховое мошенничество, – подсказал Джин. – Его босса зовут Грегор. Он часто про него говорил.

Форлынкин заморгал, Ворон-сенсей рассмеялся, а Джин смущенно переступил с ноги на ногу.

– А что не так? – спросил он.

– Ну… да, – Форлынкин снова улыбнулся. – Это император Грегор Форбарра. Лорд Аудитор по личному приказу императора расследует всякого рода мошенничества и, гм, прочие сложные ситуации, которые могут нанести вред Империи. Он занимается этим на самом высоком уровне и практически бесконтрольно.

– Он как-то сказал про себя, "мое место – у стремени императора", – поделился Ворон-сенсей. – Я, правда, не совсем понял, что это означает: то ли стража, который скачет на лошади бок о бок со своим командиром, то ли человека, который придерживает ему стремя, когда тот садится в седло. В любом случае, на мой взгляд – очень барраярское выражение.

– Скорее первое, – прокомментировал Форлынкин. – Хотя и второе тоже не лишено смысла.

Мама с интересом склонила голову. Тетя Лорна вытаращила глаза.

– Я не знал, что он такой важный человек, – признался Джин, вспоминая, как впервые встретил оборванного, заблудившегося нарика. И как странно тот себя вел потом и болтал без умолку. Майлз-сан никогда не задирал нос и не важничал. С другой стороны, он всегда вел себя так, будто правила написаны не для него.

– Его отец, граф Эйрел Форкосиган – вице-король Сергияра, – объяснил Форлынкин заинтересовавшимся родственницам Джина, – а его мать, знаменитая графиня Форкосиган – вице-королева; это ее собственный титул, а не в качестве супруги, они с мужем соправители. Вице-королевство стало венцом долгой карьеры графа Форкосигана на службе Империи.

– Майлзу трудно угнаться за таким образцом, – вставил Ворон.

Джин подумал про своего папу. Смерть навсегда заморозила его во времени, как не сможет никакая криозаморозка. В этих постепенно тускнеющих воспоминаниях Джину всегда будет семь лет. Не семнадцать, не двадцать семь и даже не какие-то непонятные тридцать восемь. На что это похоже, когда вы с папой оба взрослые? Странная, неуютная и привлекательная мысль.

– Королевство? – расслышала последнюю фразу Мина, которая подошла и прижалась к маме с другого боку. – Значит, папа Майлза-сан – принц?

– Вице-король – это… хм. – Форлынкин помолчал, подбирая слова специально для девочки. – Император Грегор не может находиться на трех планетах сразу. Поэтому он сам почти всегда живет на Барраяре, а на две остальные планеты посылает других людей, чтобы те представляли его власть. На Комарре это Имперский Советник, а на Сергияре – вице-король вместе с вице-королевой. Это одна и та же должность, только называется она по-разному, потому что планеты сильно отличаются. – Он покосился на маму Джина, проверяя, нравится ли ей описание его родины.

– Значит, они вроде… императорских заместителей? – уточнил Джин.

Форлынкин одобрительно поднял брови.

– На самом деле, да. Только их назначают, и когда они отслужат свой срок, то уходят. А императорский титул – это своего рода пожизненный приговор. – Сухая усмешка скользнула по его губам.

– Получается, у Майлза-сан важная работа и важная семья, – решила проверить свои догадки Мина. Интересно, она сейчас снова думает про пони?

Тетя Лорна поморщилась:

– Наверняка важную работу ему и устроили эти самые важные родственники.

– Нет, – задумчиво опроверг ее предположение Ворон-сенсей. – Я считаю, что Майлз получил свою работу потому, что он – пронырливый хорек. Он вечно все вынюхивает, разыскивает… Чертов гиперактивный маньяк – вы, наверное, и сами это заметили. – И откровенно добавил: – К счастью для меня и всего моего семейства.

– Ну-у… – неопределенно протянул Форлынкин. Очень дипломатично, отметил Джин.

Джин завистливо вздохнул:

– А я бы хотел хорька!

Мама чуть не подавилась. Форлынкин покосился на нее, на Нефертити, засунувшую нос в клумбу с фиалками, и возразил:

– Ты только что получил льва… почти льва. Может, пока хватит мечтать о пополнении своего зверинца?

Мина обвила маму обеими руками и положила голову ей на плечо. Мама крепко обняла ее в ответ. Вот самое настоящее желание, подумал Джин и оно исполнилось. Лучше, чем хорек. И даже лучше, чем лев.

Хотя… Джин представил себе хорька. Хорьки такие милые. А взрослых почему-то всегда легче уломать на милых и пушистых, чем на кого-нибудь с крыльями и множеством ног. Они такие нелогичные…

Взрослые заговорили про адвокатов, иски и злобных директоров "Нового Египта", которых всех арестовали, про мамин старый политический комитет и что с ним будет дальше… Они могли говорить об этом целыми днями, что вообще-то и делали всю неделю с тех пор, как центр Сюзи-сан чуть было не сгорел. Джин отошел в сторону посмотреть на Нефертити. Мина, тоже заскучав, подошла к нему.

Сфинкс навис над клумбой белых и лиловых фиалок.

– Ой, нет! – закричала Мина. – Она их ест!

Джин, перепугавшись, как бы консул не рассердился за свои любимые фиалки – от которых, по правде говоря, остались только длинные стебельки – схватил сфинкса и, ругаясь, оттащил прочь.

– Еда-а, – пробормотала Нефертити сквозь кашу лавандовых лепестков во рту.

– Форлынкин-сан! – окликнула его встревоженная Мина. – А Нефертити не заболеет оттого, что наелась фиалок?

Мама испуганно сглотнула, одновременно смеясь. Форлынкин, кажется, был поставлен в тупик.

– Э… не думаю. Съедобные цветы иногда кладут в салат, и, по-моему, фиалки тоже. А еще их подают к столу засахаренными. Хотя, несомненно, надо быть осторожным, чтобы она не съела слишком много за один присест.

Джин и Мина облегченно расслабились – каждый по своей причине. Форлынкин-сан знал много всяких модных штучек. И он улыбался маме. А она улыбалась ему в ответ, что вообще-то в последнее время случалось не часто. Со всех сторон хороший человек, хоть ему и надо подучиться зоологии, если он… собирается с ними остаться.

Так что все здорово, решил Джин.

***

Майлз выбрал столик с краю балкона, выходящего на главную торговую галерею эскобарской пересадочной станции. Отсюда открывался головокружительный вид одновременно на людей, гуляющих двумя этажами ниже, и – сквозь прозрачную стену наверху – на добрую часть усеянного звездами космоса и край самой планеты, переливающийся разным цветом и сверкающий огнями. Он сгрузил на стол три колбы с кофе, занял один стул и жестом предложил Роику другой.

Оруженосец кофе взял, но сесть отказался, предпочитая стоять, прислонившись к балконным перилам, и наблюдать за всем, что творится вокруг. Увы, смотрелся он как раз телохранителем, который прикидывается туристом. Роик недолюбливал такие открытые, хорошо простреливаемые места. А Майлзу же всегда нравилось сидеть в этом кафе, когда он бывал здесь проездом… эту часть пристроили к станции лет десять назад, вспомнил он.

Показался Марк, высмотрел его – точнее, Роика – в толпе, махнул рукой и подошел. Коммерческий рейс Майлза отбывал только через несколько часов, так что Марк не стал торопиться на свой посадочный катер, а задержался на станции, чтобы еще немного побыть с братом. С Кибо-Дайни они летели на одном корабле, и так долго им не приходилось бывать под одной крышей уже давно, хотя большую часть времени они провели порознь по своим каютам, составляя детальные указания для отправки коллегам, каждый своим. Что ж, увязнуть по уши в делах в своем роде неплохо. Куда лучше, чем, скажем, сойти с ума или умереть.

Марк присел, взял последнюю колбу, большим пальцем отщелкнул крышечку, сделал глоток и поморщился. Когда ему позволяло время, он делался гурманом, весьма разборчивым в еде и питье. Майлз подумал, что вкус не так уж и плох для станционного кофе. Из практических соображений всегда стоит помнить, что есть ароматизаторы.

– Извини, что опоздал, – объяснил Марк. – В последний момент перед высадкой я получил сообщение от Карин и хотел прослушать его немедленно.

И к тому же в уединении своей каюты. Майлз понимающе кивнул. Марк оставил Карин и Ворона приглядывать за основанием новой клиники Дюрон, а заодно за тем, как пойдут дела у Джина. Марк же отправился на Эскобар прорабатывать детали с другого конца. Пусть временная, но разлука с партнером делала Марка раздражительным. Майлз подумал про Катерину и вздохнул.

– Хорошие новости или плохие? – поинтересовался он. Хотя случись что-нибудь по-настоящему скверное, ему бы пришло сообщение по сжатому лучу от Форлынкина.

– Неплохие. Карин сообщает, что Ворон успешно оживил двух пропавших друзей госпожи Сато, и они дали властям важные свидетельские показания. Судебный процесс против «Нового Египта» движется довольно быстро – по юридическим стандартам (по человеческим меркам это значит «со скоростью ползущего ледника»), но, по крайней мере, они явно стронулись с мертвой точки. Поскольку одним из пунктов обвинения является убийство, руководители «Нового Египта» остаются под арестом. Местные власти заключили с твоим приятелем Оки "сделку о признании вины" – или как это называется, когда сдают своих товарищей в обмен на самый легкий приговор? – В голосе Марка не прозвучало особенного неодобрения.

Слышавший все это Роик отсалютовал своей колбой с кофе и выпил. Оки был не самым плохим парнем в этой банде, как он убедился.

– Я надеюсь, мое имя в процессе не всплыло? – уточнил Майлз.

– Для них ты никто и звать тебя никак, – сообщил Марк и, увидев, как Майлз болезненно скривился, улыбнулся, точно жирная акула. – А Карин правда пришлось сесть на тебя верхом, только чтобы не допустить тебя до репортеров?

– Это была шутка, и она это знала, – сурово заверил его Майлз.

– Ну да, конечно.

– И что ты собираешься делать дальше?

– Я вывалю на Группу Дюрона длиннющий список работ, о которых они сейчас и понятия не имеют. И так же, несомненно, сделаешь ты со своими подчиненными, когда доберешься до дома. Надеюсь, что уже через неделю группа поддержки для нашей первой дочерней клиники вне Эскобара соберется и тронется в путь. Что меня несколько утешает: Фува уже начал ремонтные работы. По моему опыту большинство подрядчиков столь же неторопливы, как и юристы. Карин сказала, что пока его работа выглядит неплохо, так что мы можем предоставить его компании новые заказы. Это самое меньшее, что я могу для него сделать.

– Насколько низко ты сбил его цену той ночью?

Марк самодовольно выпятил подбородок:

– Конфиденциальная информация. Как продавец он, конечно, разочарован, зато в компенсацию я собираюсь предоставить ему много подрядов на строительные работы.

– Держу пари, он попытается раздуть свои сметы.

– О, еще бы. – Марк отмахнулся, мол, само собой разумеется.

Интересно, отправить Марка выкачивать все соки из Кибо-Дайни – это адекватная месть за заговор "Белой Хризантемы" на Комарре? В целом, скорее да.

– А ты? – поинтересовался Марк. – Ты собираешься прямиком на Барраяр или остановишься на Сергияре повидать наших родителей?

Майлз потер костяшками пальцев губу и нахмурился.

– По дороге сюда спуститься на планету я категорически не успевал. Хотя и урвал минут двадцать, чтобы поговорить с матерью по прямой связи, с орбитальной пересадочной станции.

– И как она?

– Волнуется не больше обычного. Я обещал заехать к ним на обратном пути, но мое расследование затянулось на пару недель дольше планируемого срока – да, конечно, сам виноват. К тому же мне может понадобиться провести несколько дней на Комарре, чтобы помочь устроить ловушку для "Белой Хризантемы", а этого я тоже не планировал. Наверное, мне придется подождать, пока они сами не приедут домой на Зимнепраздник, если захотят в этом году. А вы с Карин там будете?

– Еще не уверен.

– Я думал, тогда ты бы мог самолично расхвалить свою новую процедуру нашему отцу-графу.

– Посмотрим, как она себя зарекомендует. К тому времени у нас уже должны будут проявиться предварительные результаты. Может, и отрицательные.

Немногие случайные прохожие оборачивались, глядя, как два почти одинаковых близнеца на мгновение очень похоже ссутулились на креслах друг напротив друга. Майлз и сам всегда глядел на своего клона с долей изумления.

– Ты чего? – переспросил Марк, приглашая брата-прародителя развлечь его разговором.

– Да вот… Подумал про дядю, которого мы никогда не знали. Старший брат нашего отца, погибший в той же резне, что унесла нашу барраярскую бабушку и стала первым днем войны Юрия Безумного. Кажется, ему было лет шестнадцать. Я просто подумал: как странно, у меня был брат, о котором я узнал, лишь когда вырос, а у отца – брат, которого все успели забыть к тому времени, когда вырос он. Тебе что-нибудь про него вообще рассказывали, когда натаскивали на знание Барраяра?

Марок пожал плечами:

– Имя, и только. А так на него времени не тратили. И без него слишком много всего нужно было выучить.

– Это почти все, что я вытянул из папы. Полагаю, это довольно тяжелый период в его жизни. Может, если вы с Карин приедете на Зимнепраздник, мы объединенными усилиями зажмем его в угол и уломаем поделиться чем-то еще. Просто, похоже… никого, из тех кто знал этого человека, в живых больше не осталось.

Марк кивнул. – Договорились. Если мы приедем. Может оказаться интересно. Или страшно так, что волосы дыбом встанут.

– Или и то, и другое сразу. Я порой спрашиваю себя, как бы все могло сложиться по-иному, если бы он остался жив. Например, наш отец никогда не стал бы графом. Может, даже лордом Форкосиганом не был бы, если бы у его брата родился наследник прежде, чем умер дед. Он бы всю свою жизнь оставался лордом Эйрелом.

– Держу пари, он бы все равно сделал военную карьеру, – подумав, прибавил Марк.

– Возможно. А возможно, если бы ответственность за Дом легла на кого-нибудь другого, он бы чувствовал себя достаточно свободным и мог взбунтоваться. Выбрать что-то другое, стать кем-то другим.

– Ха, – только и ответил Марк.

Майлз выудил из кармана голокуб. К сожалению, не было повода снова его включить и показать Марку. Он и так это делал уже дважды.

– Вы с Карин пока не собираетесь заводить детей? Или заключать брак, – подумав, добавил Майлз.

Неформальное партнерство этой парочки, совершенно обыденное для Колонии Бета, оказалось сложно проглотить про-барраярским родителям Карин, но по прошествии нескольких лет Куделки-старшие, похоже, смирились. Три старшие сестры Карин были замужем, у каждой минимум по одному ребенку, поэтому о семейном давлении на нее речи не шло, в отличие, скажем, от того же Майлза.

– Дети меня пугают, – признался Марк. – У тебя в качестве ролевой модели был наш папа, а меня растил психованный комаррский террорист, который все время натаскивал меня быть тобою.

– Папа тоже изрядное время натаскивал меня быть мною, – ответил Майлз. – правда, здесь совсем другое дело.

Марк фыркнул:

– Еще бы.

"Сейчас мы можем на эту тему шутить", подумал Майлз, обрадованный и смущенный. "Долгий же мы прошли путь".

– У твоих детей будет двое родителей – не забывай про Карин. А она одна из самых здравомыслящих людей, каких я знаю.

– Это точно, – признал Марк. – А чего ты больше всего боишься теперь, когда сам стал отцом?

– Что если… – Майлз оттянул прядку волос и скосил глаза, словно пытаясь разглядеть в ней седину, но стрижка у него все равно была слишком короткая. – Что если мои дети обнаружат, что никакой я не взрослый? Они будут страшно разочарованы?

Тут Марк не выдержал и расхохотался в полный голос. Прекрасный звук, подумал Майлз, и сочувственно усмехнулся.

– Думаю, твоя жена это уже выяснила.

– Боюсь, что так. – Майлз потеребил губу. – Хе. Как думаешь, Форлынкин и госпожа Сато – хорошая пара?

– Боже правый, мне-то откуда знать?

– Ну, он так на нее глядел… Вот насчет нее я не уверен. – Оттого Майлз испытывал сейчас к Форлынкину товарищеское сочувствие. И мысленно пожелал ему удачи.

Роик замер, вглядываясь в галерею под ними.

– Что там такое? – спросил Майлз.

– Полковник Форвента. Интересно, что ему нужно.

Майлз перегнулся через перила и вытянул шею. Этот офицер, среди прочих своих обязанностей, отвечал на Эскобаре за передачу данных между барраярским посольством и основной пересадочной станцией. Майлз уже имел с ним дело, чаще, чем с его предшественниками. Полковник посмотрел наверх, увидел Роика, потом Майлза, махнул им рукой, точно прося подождать на месте, и двинулся к лифтам в конце галереи.

– Нас, держу пари. Или меня. – Разумеется, СБ уже знала, что их корабль прибыл.

– Тебя, я надеюсь, – заметил Марк. – Я с ним пару раз беседовал. По-моему, он мне не доверяет.

– Для барраярца он настоящий космополит, – сказал Майлз. – Один из папиных Новых Людей. Черт, надеюсь, он не притащил мне новую работу.

Хоть мысль и нежеланная, но от нее так просто не отделаешься. Если где-нибудь на другом краю обитаемой галактики разгорелся очередной лесной пожар, затрагивающий барраярские интересы, так вот он, самый известный пожарный Грегора, уже на полпути туда. Губы Майлза дрогнули. "Ну, уж нет, я только-только возвращаюсь. Я домой хочу!"

– Забавно, – заметил Роик по здравому размышлению. – Кажется, я никогда прежде не видел его в парадной форме.

Майлз тоже.

– Верно. Он всегда носит местную гражданскую одежду и старается не выделяться среди окружающих.

Но не сегодня. На Форвенте был темно-зеленый военный китель с высоким воротом и всеми наградами и знаками различия и зеленые брюки с красными лампасами, заправленные в начищенные до блеска высокие сапоги. Более неподходящий для космической станции наряд и вообразить сложно.

– Черт, какой у него щегольской вид. Интересно, в чем дело?

– Через минуту выясним. – Марк развернулся на стуле, глядя, как офицер пробирается к ним между столиками.

Чем ближе подходил Форвента, тем медленнее становился его шаг; он нацелился взглядом на свою предполагаемую жертву, хотя лицо его оставалось совершенно бесстрастным. Полковник остановился возле столика, серьезно кивнул Марку и Роику, вытянулся по стойке смирно и откозырял Майлзу самым официальным образом, хотя тот был не в мундире, а в своих обычных серых брюках и пиджаке.

Посланник облизнул губы и обратился к нему: – Граф Форкосиган, сэр?


ИТОГИ. Авторское послесловие.
(Пять людей и пять драбблов – зарисовок в 100 слов каждая).

1. Марк

Однажды Марк застрелил человека из нейробластера; он уже видел, как изумление в глазах сменяется пустотой, когда разряд выжигает мозг. Но почему же в памяти всплыло именно это черное воспоминание, когда он смотрел на Майлза, узнавшего о смерти их отца? Не прозвучало ни жужжания, ни треска выстрела; всего лишь три тихих слова.

Прошло какое-то время, пока Марк менял билеты, и внезапно он понял, что в ту секунду действительно видел смерть. Как будто лорд-наследник и граф, его отец, были единым тандемом, и теперь лорд Форкосиган умер. Его прежняя жизнь безвозвратно утекла прочь в ту долю секунды, когда кровь отхлынула с лица Майлза.


2. Майлз.

Граф Форкосиган уставился на свое отражение в зеркале. – Черт.

Черт. Черт. Черт…

– Вы в порядке, м’лорд? – встревоженно окликнул его Роик из каюты корабля-курьера.

– Разумеется, я не в порядке, идиот! – рявкнул Майлз и добавил уже тише: – Извини. Извини. Я себя чувствую так, словно у меня вытащили мозг, и в черепной коробке не осталось ничего, кроме уходящих в позвоночник оборванных нитей. Боже мой. Теперь-то нам зачем спешить? Мы что, можем куда-то опоздать?

– Графиня… э, вдовствующая гра… ваша мать ждет вас на Сергияре.

– А, – пробормотал граф. – А-а. Извини.

– Мы справимся с этим, м’лорд.


3. Корделия

Не Корделия обнаружила его, но именно ей пришлось принимать решение. Аневризма мозгового сосуда, теплый день, прошло целых два часа – слуги были уверены, что седовласый мужчина просто заснул в кресле, как это часто бывало после обеда.

Голос Майлза звучал резко и измученно. – Неужели ты не могла все равно провести криоподготовку? Технологии развиваются, и…

– Очнуться без разума и памяти, с разорванной в клочья душой? Он как-то сказал мне: ни один человек не захотел бы влачить такую жизнь.

Хотя, возможно, проснуться с бременем неповрежденных воспоминаний было бы для него не менее ужасно. Сможет ли Майлз когда-нибудь это понять?

"Мичман Дюбауэр. Прости".


4. Айвен.

Государственные похороны длились целую тяжкую, изнурительную неделю. Айвен смотрел, как Майлз поднимается на трибуну, чтобы произнести речь. Грегор предоставил ему лучших спичрайтеров; Майлз перечеркал все ими написанное. И все же у Айвена перехватило дыхание, когда Майлз стиснул бумаги в дрожащем кулаке и едва не отшвырнул их прочь, чтобы выплеснуть свои выстраданные слова экспромтом, без подготовки.

Тут взгляд Майлза остановился на его детях, растерянных и неуверенных, стоящих в первом ряду вместе с матерью и бабушкой. Он помедлил, разгладил бумаги и начал читать. Речь нового графа была именно такой, как нужно; многие плакали.

«Но что бы произнес тот, прежний Майлз?» задумался Айвен.


5. Грегор

На скромное погребение в Форкосиган-Сюрло собралось около сотни человек. Могила была двойной, но разверстая яма зияла лишь с одной стороны; земля ждала, словно супружеское ложе. Гроб несли шестеро: конечно, Айвен, Иллиан и Куделка; от Комарры – Дув Галени, от Сергияра – адмирал Джоул. И еще один человек.

Леди Элис, которой здравым рассудком были обязаны все присутствующие, заметила, что место Грегора – вместе со скорбящими близкими.

– Этот человек был мне опорой с тех пор, как мне исполнилось пять, – ответил ей император Барраяра. – Теперь моя очередь.

Она уступила дорогу Грегору, и тот шагнул вперед, чтобы подставить плечо под гроб.

@темы: Буджолд, CryoBurn, Майлз

Comments

[Pi -]1o]

Итоги - это часть романа?

[jetta-e]

Pi -]1o - Да. Часть. Точно так же как аналогичное по названию послесловие есть в "Осколках чести".

[Pi -]1o]

jetta-e Спасибо за перевод. Неожиданно-то как, а...А как же "его смерть - это отдельная книга"?

«Но что бы произнес тот, прежний Майлз?» задумался Айвен.

(А так, на протяжении всей главы хотелось узнать, что с Лейбером)

[prokhozhyj]

Thanks!

[jetta-e]

Pi -]1o - но вообще-то в широком смысле эта книга о смерти...

[Krokodila]

Мне было очень плохо, когда я все же добралась до финала. Очень похоже, как будто ты шел себе спокойно по улице привычным маршрутом, и вдруг на повороте со всего размаха врезался в стенку, которой здесь не было и быть не могло. Однозначно шок.
Да, можно покричать что нас вроде как обманули, что обещали целую книгу посвященную смерти Эйрела. Но что такое смерть, по сути краткий миг перехода из «был» в «не стало». Растянуть сей фрагмент на целую книгу? Или показать затянувшийся, тяжелый и мучительный процесс потоптавшись по душам других персонажей и читателей? Спору нет, вещь получилась бы убийственная, но помниться госпожа Буджолд как-то высказывалась на тему книг «по прочтении вскрыть вены». Мы не сидели долгими ночами у кровати, вслушиваясь в дыхание и ожидая какой вздох окажется последним. Мы не разрывались между реальным пониманием неизбежности событий и бесплотными надеждами. Не было замороженного отложенного шанса, что когда-нибудь, как только, то непременно все исправим. Если даже злополучный Зерг получил возможность быстрой и легкой смерти, разве можно отказать в этом Эйрелу?
Никаких заезженных штампов и выжимания слез. Просто три слова.
Смерть… в книге о ней было сказано достаточно, правда все же до конца не верилось, но…
Единственное, что меня несколько утешает, Буджолд никогда не бросала все в высшей точке, а скорее всегда использовала ее для дальнейшего раскрытия персонажей и событий. Смерть это лишь краткий миг, все остальное только начинается. Да, Эйрел не добрался до Авалона, но и жизнь ведь тоже не сказка, зато никто не сможет сказать пресловутое «не верю».

[Мадоши]

Джетта, все-таки ты совершила настоящий подвиг. Перевести такую книгу, так быстро, так хорошо, на одном энтузиазме... Респектище.

[Гиллуин]

Ыыыы! Меня добрые люди предупредили, но все равно так грустно...

[Констанция Волынская]

Спасибо за перевод!

Грустный финал, но он выглядит правильным именно из-за финальных "итогов" и того, как все описано.

[*Крысенок*]

Я считаю, что Майлз получил свою работу потому, что он – пронырливый хорек. Он вечно все вынюхивает, разыскивает… Чертов гиперактивный маньяк – вы, наверное, и сами это заметили.

Это наш Майлз. Теперь это наш старый Майлз.

Боже, как больно было читать о смерти Эйрела. Буджолд ведь о нем говорила, что из него и получился Барраяр? У меня просто нет слов, чтобы описать,что я чувствую сейчас. Со смерть Эйрела целая эпоха жизни Барраяра ушла. Молодого, только стоящего на пороге перемен Барраяра. Как больно, Господи, как больно.

Жоржетте, ее бете и самой Лоис - спасибо.
Как только книга появится в магазинах я ее точно куплю.

[Jennifer Naismith]

Спасибо за перевод.
А мне Корделию больше всех жалко...

[Геммиона]

jetta-e , ты просто герой! Спасибо-спасибо-спасибо!!!

А через финал... Что же, и через него надо пройти.

[Albirea]

А мне Корделию больше всех жалко...

и мне тоже.

Большое спасибо за перевод.

[SvetaR]

Огромнейшее спасибо за перевод.
И завершение книги... Умом понимаю, что Эйрел старый для Барраяра, что мог умереть в любой момент, и все равно... Сага началапсь с него и Корделии.

[Гость]

Огромное спасибо за перевод!

А как же "его смерть - это отдельная книга"

Угу, я тоже самое говорила

но вообще-то в широком смысле эта книга о смерти...

Да, но я все равно чувствую себя обманутой. Как быстро Буджолд Эйрела убила, одной фразой из трех слов. А все эмоции оставшихся уместила в 5 отрывков по 100.
Но хоть смерть была легкой, дай Бог каждому так умереть

[Констанция Волынская]

Гость
Мне кажется, это именна эта концетрация в трех словах звучит гораздо сильнее, чем если бы Буджолд написала несколько глав.
И сжатые до лаконичности финальные драбблы - как финальные точки над всеми возможними i.
Другой вопрос, что хотелось бы, чтобы эти точки были именно над i, а не в финале Саги. Даже если черта сейчас подведена сильная.

[Antonio di]

Вот черт! (((((((((((


jetta-e огромное спасибо за перевод. Титанический труд.

[Snow Helga]

Спасибо огромное за Ваш титанический труд.

Но это ужасно - так закончить роман. Сижу, рыдаю

[Shakret]

Специально не читала спойлеры и обсуждения. Сильно. Хочется плакать, хотя логичность и лаконичность окончания не вызывают желания закричать: "Нет! Так не должно быть!"...

jetta-e, огромное спасибо за твой труд!

[alba-longa]

Матьматьмать.
Во-первых, огромное спасибо за перевод!
Во-вторых, конец реально внезапный. Я вот думаю, может, это есть конец Барраярской саги?
И в-третьих, раз еще будете вычитывать, все-таки нехорошо говорить "коллега по работе", плеоназм оно!

[Ro]

Джетта, спасибо тебе за перевод. Это действительно огромная работа и выполнена она на отлично.

Финал и впрямь бьет под дых... Очень больно, очень. Но подумав... я рада, что ЛМБ сделала это именно так. Быстро. Четко. И без многостраничных эмоций. Такая краткость - она действует сильнее.

[Sammium]

Спасибо за перевод!

Буджолд мастерски подвела итоги - всё нужное сказано. Многословие было бы только лишним мучением и для автора, и для читателей.

[kselena]

Огромнейшее спасибо!!!
А обманутыми мы были, если бы Эйрел умер от сердечного приступа еще в книге "танец отражений". Или Майлз в той же книге не воскрес бы. А сейчас это, конечно, печально,но естественно и делает героев очень живыми (как ни странно).

[Гость]

Спасибо огромное за перевод!!!!

[Illior]

jetta-e Огромное спасибо за ваш труд.

Эйрел... Я уже, грешным делом, начал думать, что он вечен. Обидно, досадно, но ожидаемо.
Черт... нет слов. Поднимем же стаканы/бокалы/стопки... и выпьем. Стоя и не чокаясь. Ушел Великий Человек, и с ним ушла целая эпоха.
Простите за высокопарность. Но как сказал один товарищ "ожидаемое всегда случается так неожиданно".
Ушел переваривать...

[Ri_tA]

Большое спасибо, за такой бережный и красивый перевод
Отдельное спасибо за скорость
В конце я плакала и вспоминала, как Майлз с отцом хоронили дедушку.
Майлзу, наверно, было особенно тяжко, после того, как вращался в атмосфере криозаморзки и "вечной жизни"

[Гость]

было бы обидно если бы она убила Майлза.
после того как она заявила что собирается его убить молодым, я почему то думала, что Эйрел будет присутствовать на похоронах сына.
это было бы... гораздо хуже.

Огромное спасибо хороший перевод)

[Orlyss]

Спасибо за титанический труд - всю книгу и так быстро! Отдельное спасибо за "Сергияр", очень уж мне не нравится официально изуродованный "Зергияр", прямо передергивает. Очень печально, что Эйрел умер, ожидаемо (всё же возраст), но печально... Корделию только жаль.

[Анна Штайн]

спасибо огромное за перевод! вот ведь скорость и качество, даже завидно.

смерть Эйрела ошеломила.

[Jarvis Sheppard]

Я, наверное, идиот, но - сижу плачу.