"На крышах Форбарр-Султаны шафранный закат померк..."
Название: "БСБ"
Автор: tuully
Бета: Duches
Категория|Рейтинг|Размер: джен, PG-13, миди (~15000 слов)
Пейринг|Персонажи: Майлз, Элли Куинн, Бел Торн, барраярцы и небарраярцы, включая оригинальных персонажей
Жанры: экшн, драма, юмор
Краткое содержание: дендарийский флот отправляется на задание по освобождению захваченного террористами пассажирского лайнера (см. финал «Братьев по оружию»).
Примечание: в книгах Саги Кшатрийская империя упоминается дважды, и достоверно о ней известно только, что а) она действительно существует; б) некоторые кшатрийцы преуспели как наемники. Все прочие подробности относительно ее социальных, экономических и культурных реалий существуют только в воображении автора фика.
читать дальше
Кошмар начинался одинаково – ослепительная вспышка, взрывная волна, пролетающий перед глазами металлический осколок и тонкий свист. Сердце колотилось; требовалось бежать и что-то делать, немедленно, сейчас, и свист, сначала тонкий и едва различимый, становился сильнее: быстрее, подгонял он. Быстрее и еще быстрее. Беги, сержант, беги!
Снова вспышки. Грохот. Раскаленный металл. Свист нарастает, переходя в тонкий вопль, рвущий, беспощадный.
Тяжело дышать.
Бежать. Надо бежать отсюда.
Собраться. Сделать глубокий вдох; быстрым движением поднять плазмотрон и сделать два выстрела; прыгнуть в укрытие, ведь там…
Вспышка!
И боль.
Жуткая, разрывающая кости боль – и треклятый, непрекращающийся свист, от которого нет спасения.
Кошмар всегда начинается одинаково: пятно света и свииии…
Айри резко открыл глаза. Секунда ушла, чтобы сообразить, где он сейчас находится: нащупать рукоять парализатора под подушкой, окинуть взглядом пустую корабельную каюту, увидеть сияющий экран комма. Не свист, слава космосу, это не свист, а всего лишь вызов миледи. Остается надеяться, что звонок от самой леди, а не Лидии.
– Да? – Айри схватил комм, одновременно начиная одеваться. – Уже иду.
***
– А еще у них был потрясающий сериал «Бурный сервис Бомбея». Хотя, если быть честным, его следовало назвать «Бурный секс по-бомбейски», – вещал Бел. – Дело происходит в провинциальной гостинице. Юная девушка нанимается горничной и встречает в первом же постояльце свою любовь. Потом она встречает свою вторую любовь, уже во втором постояльце, потом третью, и далее по нумерации. Отель удачно расположен, с гостями там проблем нет, а еще злыдни-менеджеры ущемляют девушку в правах и заставляют работать по двенадцать часов в сутки, отчего она выплескивает накопившееся эмоциональное напряжение на всех, кто попадется ей под горячую, но вместе с тем округлую, нежную руку… Одним словом, танцы, много вокальных номеров, номера с джакузи, номера люкс, первая настоящая любовь, вторая, третья, восьмая, одиннадцатая, – но самая настоящая из всех настоящих любовей…
– Капитан Торн, соберитесь, – Майлз изо всех сил демонстрировал серьезность. Что было нелегко: гермафродит увлекся настолько, что попытался изобразить пересказываемый сериал в лицах. Танцевал Бел неплохо, если кому-то нравятся комические варианты танца живота, но, право слово, не сейчас. – Нам предстоит серьезная задача.
– Пфью! – присвистнул Торн. Элли наградила его саркастичным взглядом, и бетанец поспешил объясниться: – Задача связана с кшатрийцами, а когда дело касается их, просто невозможно быть серьезным. Вы знаете, что десятая часть валового национального дохода Кшатрийской империи обеспечивает индустрия голофильмов? У них встречаются настоящие шедевры: «Берсерки стаи бабуинов», «Бестии, страусы, брахманы», «Бирманский соловей Биджар», еще…
– «Бел становится блондинкой», – в тон продолжила Элли, и Майлз не выдержал – фыркнул.
– Я как раз хотел ознакомить вас с алмазом фантазии под названием «Бутерброд с бегемотиком», – с достоинством сказал Торн. – Но теперь не буду.
– Там тоже есть танцы и секс? – уточнила Элли.
– Зоологические, – признал Бел. – Но изготовители сего голошедевра утверждали, что ни одно животное серьезно не пострадало.
Теперь фырканьем не обошлось – три высших офицера Дендарийского флота повалились от хохота. Майлз постанывал; Элли развернула кресло от стола переговоров и хихикала в коленки. Бел вытирал выступившие на глазах слёзы.
– И все-таки, к делу, – пришёл в себя адмирал Нейсмит. – Наше новое задание: урегулировать конфликт на станции Долтон. Элли, будь добра, сводку событий за последние дни.
– Наша оперативная группа только приступила к работе. Сами понимаете – перелёт через П-В-тоннели, – извинилась капитан Куинн. – Сегодня я присоединюсь к тем, кто уже находится на станции, а пока – сообщения информагентств.
Она вывела на экран голограмму огромного космического сооружения.
– Знакомьтесь: станция Долтон, – представила Куинн.
На экране замелькали цифры: год основания, объем в кубических километрах, население, количество вырабатываемого и потребляемого кислорода, капиталооборот…
– Две недели назад лайнер «Монсеррат», приписанный к Эскобару, подвергся нападению и захвату со стороны пиратов. Согласно данным информагентств Долтона, в роли агрессора выступили подданные Кшатрийской империи.
– В роли! – снова зафыркал Бел. На сей раз Майлз проигнорировал шаловливое настроение своего офицера.
– На лайнере, кроме экипажа, находилось двести двенадцать пассажиров – граждане Эскобара, Пола, Земли, Ориента, Колонии Бета, Вервана и подданные Барраярской империи. Диппредставительства Эскобара и Пола спешно создали на станции Долтон Комиссию по разрешению кризисной ситуации. Террористы потребовали предоставить им транспорт с двигателями Неклина, однако, по сообщениям четырехдневной давности, стороны до сих пор не пришли к единому мнению по вопросу освобождения заложников. По последним данным, жертв среди заложников нет. Пока нет, – многозначительно добавила Элли.
– Нашим нанимателем является Служба Безопасности империи Барраяр, – изложил свою часть информации Майлз. – В число заложников попала леди Форвен, супруга министра тяжелой промышленности, с детьми и сопровождающими. Как записано в путевых документах, миледи совершала путешествие с культурными и образовательными целями. Диппредставительство Барраяра не вошло в состав Комиссии, – свой отказ эскобарцы и полиане мотивировали тем, что среди заложников барраярцы составляют меньшинство. Собственно, причина достаточно формальная… Но не будем о политике, сейчас важно, что известие о захвате заложников все-таки достигло Барраярской Службы безопасности, и она наняла нас, благо дендарийский флот дислоцировался всего в шести днях пути. Итак, что нам известно о противнике?
– Они кшатрийцы, – мягким альтом пропел Бел. Он вставил голокристалл и вызвал на экран серию изображений: – Перед вами хроника событий, как их зафиксировали на станции Долтон. Вот старый, облезлый, покрытый ржавчиной транспортник кшатрийцев… Вот он ползет, ползет по внутреннему пространству Долтона. А вот сиятельная «Монсеррат», маневрирующая в зоне стыковки-высадки. А вот…
На экране темный, неуклюжий транспортник будущих террористов вильнул в сторону, опасно приблизился к эскобарскому кораблю и выпустил из шлюза десяток стальных горошин. Майлз нахмурился и перевел изображение на максимальное увеличение: «горошины», как он и подозревал, оказались десантниками в скафандрах. Только, черт побери, в рабочих, а не боевых скафандрах! Почему?
– В этом только мелкий ремонт выполнять. А не воевать, – презрительно фыркнула Элли, тоже отметившая убогость экипировки террористов.
Десантники тем временем достаточно споро вырезали на «Монсеррат» входной люк и просочились внутрь. Дальше было видно, как люди в скафандрах ремонтников устанавливают на корпусе лайнера магнитные «лепёшки».
– Они его на «слабо» взяли, – подытожил Майлз. – Пока не установили мины, лайнер мог сопротивляться: десантный отряд всего двадцать человек, тьфу для нормальной охраны. Ни боевых скафандров, ни огневой поддержки: поправьте меня, если я ошибся, но не похоже, чтобы у кшатрийцев на их ржавом, как правильно заметил капитан Торн, корабле было серьезное оружие.
– О, мой адмирал, – вздохнул Бел. – Случалось ли вам видеть жемчужину кшатрийского голоискусства под названием «Бойся ступни Барракуды»? В тихом отдаленном монастыре мудрые наставники растят будущих воинов, но самого мудрого убивает шайка злодеев, принципиально не-мудрых. И две сотни недообученных вояк решают отомстить, для чего штурмуют город, в котором засели враги. Двести голопятых монашков – на целый город. По сравнению с подобным «геройством» действия по захвату «Монсеррат» можно считать шедевром тактики!
– Но теперь кшатрийцы угрожают взорвать лайнер вместе с заложниками, если кто-то приблизится, – добавила Элли. Она тоже не одобряла бездействие эскобарцев.
– Другими словами, – нахмурился Майлз, – кшатрийцы могут быть лопухами от тактики, энтузиастами от терроризма, и сосунками в вопросах экипировки, но каким-то чудом корабль они все-таки захватили и вот уже две недели держат станцию и местное правительство за горло. Неплохо для новичков. – Адмирал Нейсмит выразительно поднял бровь. Первой отреагировала Элли:
– Разведгруппе собрать максимально полное досье на пиратов?
– Узнать всё, – подтвердил Майлз. – Кто, откуда, чем дышит и с кем спит. Экипажу «Ариэля» задание наблюдать и по возможности выявить ресурсы террористов: как-то уж слишком лихо они заминировали захваченный лайнер. Каким вооружением они располагают? Действовали самостоятельно, или рядом у них есть возможный союзник? Кто? Какова его роль в захвате заложников? Планы на будущее? Поэтому предлагаю, чтобы корабль остался в свободном полёте, крейсировал вокруг станции, до ближайших астероидов и обратно. А мы с капитаном Куинн возьмем катер…
– Катер, сэр? – переспросил Бел.
– Да, мы собираемся на Долтон. Мне нужно лично переговорить с Комиссией, узнать их планы по освобождению заложников…
Адмирал Нейсмит, не привыкший, чтобы слова расходились с делом, соскочил с кресла и принялся кружить по конференц-залу. Элли смотрела на воинственного гиперактивного человечка с теплой радостной улыбкой, от которой Белу стало немного не по себе.
«Неужели? После стольких речей о несовместимости личного и профессионального? После стольких лет воздержания? М-м… похоже, воздержания было уж слишком много…»
– Когда тебя ждать обратно? – вздохнул Торн.
– Будет ясно по ситуации, – ответил Нейсмит. – Не грусти – тебе скучать не придется. Для вас, капитан Торн, как для истинного ценителя искусств, у меня персональное задание: подготовить инфосправку о культуре Кшатрийской империи. Вдруг пригодится при ведении переговоров. Есть вопросы? Возражения?
– Никак нет, сэр, – хором отозвались капитаны.
– Тогда вперёд. Разнесем тут всё по камушкам! То есть, – поспешил исправиться гений космических войн текущего столетия, – проучим хорошенько этих горе-террористов!
***
Приблизительно на середине пути, когда Айри уже вышел из собственной каюты, но еще не дошел «зелёного» сектора, в котором располагались апартаменты миледи, сигнал тревоги сменился. Вместо «Внимание, экипаж!» взвыла общекорабельная сирена.
Источник опасности прекрасно различался через обзорные экраны: к «Монсеррат» приближался транспорт, громоздкий и неуклюжий. «Либо пилот обдолбался, – решил Айри, – либо – сволочь, думает страховку получить!»
В голове обезумевшей мышкой металась мысль, что не будут эскобарцы и эти, местные… как их, долтонцы, выпускать на широкие космические дороги абы кого, но гораздо важнее был другой вопрос: сдюжит ли Карпов?
Карпов пробыл оруженосцем семейства Форвен в шесть раз больший срок, чем Айри, а до этого успел отслужить два раза по двадцать. Другими словами, ему было чертовых семьдесят два года. Конечно, Карпов привязан к милорду и миледи и будет выполнять свой долг до конца, как и положено барраярцу, но, черт побери, почему в момент опасности на посту оказался он, а не Айри?!
Беги, сержант, беги…
Коридор закончился внезапно – стальной плитой с вежливой надписью: «Аварийная блокировка сектора. Проследуйте к запасному выходу». Черт!
Черт! Черт!!!
Аварийная сирена не унималась. Теперь к ней присоединился звенящий женский голос, на разных языках повторяющий один и тот же текст. «Пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Проследуйте к спасательным капсулам».
Затем – Айри уже пробежал через «синий» сектор, расталкивая многочисленных эскобарцев, техников и стюардов, следовавших в противоположном направлении, – сирена стихла.
Почти сразу же вырубилось освещение и гравитация. Айри почувствовал, как его тянет к потолку, выставил ладони, чтобы погасить скорость; на несколько секунд бывшего сержанта перевернуло, и он увидел перед собой черную пустоту коридора, едва подсвеченного фиолетовым пунктиром линий эвакуации.
«Неисправность системы энергообеспечения приводит к прекращению функционирования системы реоксигенации и регидрогенации», – зазвучал в памяти Айри унылый голос зануды-капрала, который натаскивал их в учебке. «Прекращение циклов реоксигенации, совместно с прекращением работы фильтрующих и воздухонагнетающих установок, приводит к выводу из строя живого состава противника в течение времени, обратно пропорциональном объемам транспортного аэрокосмического средства и численности противника». Восемь жилых секторов лайнера, оранжерея, кухня, развлекательный центр, включая казино и сенсоголовидеозал, двести с лишним пассажиров, техники, стюарды, пилоты…
Прежде, чем Айри потерял сознание от накрывшего его ужаса, освещение включилось. Вернувшаяся сила тяжести впечатала бывшего сержанта в переборку и позволила картинно сползти на пол.
Аварийная система всё тем же хрустально-прохладным женским голосом объявила, что эвакуация отменяется, и предложила пассажирам вернуться в их каюты. Вернее, Айри так решил – убедившись, что тон высказывания существенно изменился, он не стал дожидаться перевода на барраярский. Следовало немедленно проведать, как там миледи, Карпов и остальные, поэтому Айри побежал дальше – искать проход в «зеленый» сектор.
Перед централь-лифтом столпились эскобарцы – кто-то с разбитым носом, кто-то с потеками слюны на подбородке, кто-то белый от паники, – и бурно обсуждали что-то; на Айри они посмотрели, как кролики на удава. Вежливо раздвинув толпу, барраярец вошел в кабину; эскобарцы тут же последовали за ним. В полном молчании они двинулись к «зеленому» сектору – кнопку нажал сам Айри, но перечить ему никто не посмел.
Чертовы эски…
Кабина проехала вдоль центральной оси звездолёта и остановилась; двери раскрывались медленно, и Айри просто физически ощутил, как растворяются до желеобразного состояния душонки его перепуганных попутчиков. Когда же централь-лифт все-таки распахнулся, на них уставились раструбы плазмотронов.
– Санта мадре диос, – вырвалось у одного из техников.
Плазмотрон плюнул раскаленным шариком, и эск превратился в живой факел: его униформа и волосы вспыхнули, лицо почти мгновенно растеклось потоком кроваво-огненной лавы. «Почти» – бедолага успел вскрикнуть, а его ближайшие соседи подхватили крик, стократно его умножив.
В ответ полетели сгустки плазмы.
Неимоверным усилием воли Айри заставил себя пригнуться – второй и последующие выстрелы пришлись вверх, и пострадала только лифтовая кабина, да чувство собственного достоинства перепуганного экипажа «Монсеррат», вжавшегося в ненадежные стены своего временного убежища. Когда огонь поутих – стрелявшие поубавили пыл, а несчастный эскобарец прекратил биться в агонии, – Айри и остальным скомандовали выходить и сдаваться.
Медленно, подчеркнуто медленно, барраярец сделал несколько шагов. Повернулся, демонстрируя поднятые вверх руки. Огляделся.
Посреди корабельной оранжереи, огромного помещения, где проходили ужины и рауты для самых почитаемых гостей лайнера, стояло две группы людей. В центре – около сорока человек. Айри узнал лейтенанта Бенитеса. Доктор Касас поддерживал офицера связи, чье лицо было разбито в кровь. Рядом стояли мичман Мехия, господин Рогейро… Форвены стояли чуть позади эскобарцев, рядом с прочими инопланетниками. Миледи обнимала леди Василину, не позволяя девочке поворачиваться и смотреть на обгоревший труп; лорда Бориса держала леди Лидия. Судя по ее побелевшему лицу и прокушенной губе, девушка была на грани срыва. Ни Бетти, ни Мари, сопровождавших миледи в поездке, в оранжерее не было ни одной; доктор Марсо присутствовал – он склонился над Карповым, лежащим на полу (хотя и подчеркивал не раз за время путешествия, что является «не таким» доктором).
Айри повернулся еще чуть-чуть, и теперь мог лучше рассмотреть другую группу людей.
Их было восемь. Образуя неправильный круг, они держали заложников под прицелом игольников и нейробластеров. Плюс еще трое – с плазмотронами, нацеленными на лифтовую кабину. Плюс еще двое… нет, трое, размеренным шагом приближающиеся со стороны командного отсека.
Все смуглые – от мягкого оттенка кофе с молоком, до цвета жженого сахара, темноволосые. Одеты в оранжевые скафандры ремонтников, но оружие держат уверенно, как настоящие солдаты. Двигаются легко, быстро…
Слишком легко и быстро. За спиной Айри один из стюардов, поддавшись панике, бросился бежать; его нагнали в считанные секунды, сбили с ног и принялись методично, умеючи наносить удары.
Если бы не приказ мужчины, подошедшего со стороны комотсека, эска вполне могли забить насмерть. А так его всего лишь оттащили в сторону и бросили к остальным.
Айри исподлобья посмотрел на любителя отдавать приказы. Выше среднего роста, плечистый мужик лет сорока пяти, с гладко выбритым черепом, чернобровый, черноглазый, с самодовольной ухмылочкой. Одет в черную хламиду с золотой вышивкой, и, черт его забодай, держится так, как будто он здесь главный.
Он действительно здесь главный? Может, имеет смысл наброситься на вон того парня, которого аж трясет от напряжения, выхватить у него из рук нейробластер, потом прижать самодовольного пса мордой в пол, приставить к его лысому затылку бластер и потребовать немедленной капитуляции? Присмотревшись к «трясучке» внимательнее, Айри понял, в чем подвох. Смуглого парня трясло от чрезмерной дозы. Интересно, кто настолько безумен, чтобы выдавать оружие наркоманам? Или они верят, что препараты, повышающие силу и скорость реакции, «безвредны для вашего здоровья»?
И вообще, кто эти люди и чего хотят?
Лысый с самодовольной ухмылочкой что-то велел – теперь персонально Айри. Барраярец не понял вопроса (в очередной раз за путешествие отругав себя, что недостаточно усердно изучал инопланетные языки), но ответил верно.
Он выпустил из ладони рукоять парализатора и позволил оружию упасть на палубу.
В глазах Лидии, устремленных на бывшего сержанта Имперской Службы Барраяра, а ныне оруженосца их семейства, стояли слезы.
***
К чести адмирала Нейсмита, он продержался на достаточном расстоянии от Куинн, пока за ними не начал закрываться стыковочный отсек. Потом гений-коротышка едва ли не прыгнул к Элли, спеша заключить ее в объятия.
Бел прокомментировал ситуацию грустной, ироничной улыбкой.
Что ж, этого следовало ожидать. Наконец-то можно отправить в утиль запись ставок на тему «Кого первым выберет адмирал Нейсмит». Жаль, конечно, что адмирал выбрал не Бела Торна, с другой стороны, хорошо, что он не выбрал ни Элен Ботари-Джезек, ни ее мужа. Или Ки Танга. Сложная ситуация, на самом деле, возникла вокруг Ки Танга – Бел подозревал, что их, дендарийское подразделение компьютерной безопасности как-то подшустрило с записью пари, потому как выигрыш по этой ставке предполагался просто астрономический.
В любом случае, Ки остался на Земле, куда дендарийцы заходили чинить корабли и лечить пострадавших на Дагуле, а Нейсмит, который устроил себе каникулы , вернулся на «Ариэль», не скрывая вышедших на новый виток отношений с Элли Куинн.
Белу оставалось только вздохнуть и принять ситуацию, как данность. И вообще, хватит фантазировать на тему, как развивались события, если бы метеор по имени Майлз, горячий, целеустремленный и космически неистовый, вдруг оказался в постели своего бетанского друга-гермафродита.
– У меня все еще остается мой широкий взгляд на Вселенную, – поведал капитан Торн существу, которое делило с ним каюту вот уже не первый год. – Интересная работа и ты. Морковки желаешь?
Хомяк желал.
Бетанец выпустил хомяка из клетки, организовал ему тренажер – выложил полосу препятствий из капустных черешков, и приступил к выполнению домашнего задания. Требовалось выяснить, как на станции Долтон оказались кшатрийцы, и что они вообще искали в данном секторе галактики.
Первичная информация нашлась быстро – спасибо журналистам. Две недели, прошедшие с захвата лайнера, они активно подбирали фактик здесь, фактик там, и склеили из них Историю. Причем Историю, как заметил Бел, перечитав сводку событий еще раз, двойственную. Не зная, какие мотивы подвигли кшатрийцев на диверсию, журналисты станции Долтон оставляли за собой пространство для маневра: а вдруг нынешние террористы окажутся не такими уж и страшными хищниками? Вдруг они жертвы политического режима, решившие попросить убежища столь оригинальным способом? А вдруг эскобарский лайнер сам виноват?
История межзвездной дипломатии изобиловала прецедентами подобного рода, начиная с Побега Квадди – расхищение имущества с точки зрения земных законов, и реализация права личности на самоопределение, если следовать Конституции Колонии Бета.
Итак, события развивались следующим образом.
Пять недель назад в пространство, подконтрольное Станции Долтон, прибыл транспортник «Пернима», на борту которого находились… Бел на всякий случай проверил по нескольким изданиям, – находились капитан Мукул Шахраш и «сопровождающие его лица». Формулировка Белу не понравилась: она допускала слишком широкое толкование, от двух человек, до двух тысяч.
Кроме капитана Шахраша, на станции в разное время появлялось чуть более сорока кшатрийцев. Все, что характерно, указывали станцию Долтон как станцию транзита и намеривались двигаться дальше.
Бел сделал пометку в планшете. Когда Элли выйдет на связь (отставить неприличные ассоциации! Элли будет докладывать разведданные. Эй, эй, достопочтенный герм! Твоя коллега Элли действительно будет сообщать важную информацию, а расшалившееся воображение рискует испортить ваши хорошие отношения!), надо будет уточнить, удалось ли ей узнать маршрут кшатрийцев?
Вопрос, откуда появились на станции Долтон подданные Кшатрийской Империи, оказался попроще. Капитан Шахраш, его соотечественник и родственник преподобный Джаттал Сагех Шахраш, господа Сарали, Санджит, Капил, Махиндра, Перушоттам, Рамакхандра, и все остальные, – прибыли со станции «Ориент-5», где занимались…
Капитан Торн открыл ссылку, вчитался и присвистнул от изумления. Хомяк насторожился, поднялся на задних лапах и еще быстрее заработал челюстями, твердо намереваясь прикончить кочерыжку раньше, чем произойдет конец света.
Если верить сведениям журналистов, Шахраш и прочие до недавнего времени состояли на службе у некоего местного предпринимателя. Упомянутый господин состоял в совете директоров десятка крупных компаний станции «Ориент-5», являлся акционером еще полусотни, подозревался в промышленном шпионаже, разглашении тайн, способных повлиять на государственную политику, коррупции, шантаже и производстве наркотиков.
Ничего удивительного, что сей «почтенный» бизнесмен прожил недолгую жизнь, а после его смерти клан кшатрийцев оказался не у дел.
Бел полистал файлы, стараясь разобраться, кем же был этот клан для покойного предпринимателя – охранниками, подручными или собратьями по темным делишкам. Если охранниками, возможно, это и объясняет успешность их самоубийственной, но эффективной тактики захвата заложников.
Торн искренне пожелал Элли удачи: ее разведгруппе предстояло потрясти долтоновских таможенников, чтобы выяснить и количество пассажиров «Пернимы», и объем перевозимого груза. Это ж сколько оружия ближнего боя можно перевозить на корабле...
Размышления и подсчеты утомили. Бел зевнул. Решил, что Элли наверняка сумеет разузнать подробности – о, да, она сумеет. Нынче она на коне, наша прекрасная Элли Куинн, вернее, на Нейсмите… Снова отругав себя за неэтичные эпитеты, Бел отложил планшет, коротко переговорил с дежурным лейтенантом, получил отчет о состоянии «Ариэля», и приступил ко второй части домашнего задания.
В комм отправился кристалл с шедевром кшатрийского головидеоискусства «Боевые Слоны Боливуда». Красочная историческая драма завораживала с первых же кадров. Смуглые женщины кружились в ярко-красных, расшитых золотом, нарядах; изящный юноша с пухлыми губами и подведенными бирюзой глазами стрелял из лука. Сотни статистов рубились на мечах, но апофеозом всему была стая боевых слонов. Хорошенькие слоники, в расшитых попонках и с бивнями, инкрустированными бриллиантами, бежали на врагов. Бел подивился: он-то представлял слонов гигантами, а в фильме животные размерами превосходили собаку, но явно не дотягивали до лошади. Плюс увенчанные хоботами головы чем-то неуловимо напоминали хомячью мордашку.
В любом случае, кадры, где боливудские слоны топтали злодеев, заставляли аплодировать искусству специалиста по монтажу. А беспричинная смерть бирюзовоглазого юноши растрогала женскую составляющую души бетанского гермафродита и (не хомяков же нам стесняться) порядком возбудила мужскую.
В итоге Бел заснул, крепко обнимая подушку, и снились ему боливудские пейзажи, трубящие слоны и низкорослые, сероглазые, в нарядных сари цветов дендарийской униформы, улыбающиеся дэвы.
***
Майлз метался по каюте, застегивая мундир, стирая с лица остатки крема для бритья и разыскивая ботинки.
– Я сделаю их минут за сорок, – в третий раз повторил он.
– Не спеши, милый, – хихикнула Элли. Снятая в рекордные сроки каюта была обычной станционной ночлежкой – двухъярусная койка, санитарная кабинка, две сотни кубических футов воздуха. Поэтому капитан нежилась на постели, с улыбкой наблюдая за метаниями адмирала.
– Согласуем планы по освобождению заложников, – продолжал Майлз, не заметив шутки подруги. – Думаю, с моей стороны, вернее, со стороны адмирала Нейсмита будет несколько преждевременным обвинять диппредставительство Барраяра в бездействии. Хотя узнать, что за люди мои заброшенные далеко в космос соотечественники, разумеется, стоит. Итого сорок минут на Комиссию, полчаса на барраярцев… Оставим четверть часа на прочую дипломатию и осмотр местных достопримечательностей, в итоге – я вернусь через полтора часа.
Он присел на край койки и потянулся к Элли.
Пару минут спустя, отдышавшись, Элли ответила:
– Очень хорошо. Я тоже постараюсь освободиться пораньше.
– А разве… м-м, как ты хорошо пахнешь… ты чем-то занята? – переспросил этот наглец в адмиральском мундире.
– Разведка, – тактично напомнила Куинн. – Кшатрийцы. Заложники.
– Понял, – Майлз с сожалением прекратил игру в поцелуи. – В любом случае, я на связи…
– Несомненно, – блеснула глазами Элли.
В приподнятом настроении Майлз отправился покорять Станцию Долтон.
Приблизительно через три часа Куинн нашла его в одном из секторов, занимаемых администрацией Станции. От хорошего настроения, с которым Нейсмит отправился покорять Долтон, осталось только гипервозбуждение и жажда действия.
– Эти бл.. свинячьи байстрюки не желают меня слушать! – ругался Майлз. – После двух недель заседаний и споров Комиссия наконец-то созрела для решительных действий…
Элли кивнула. Поступки космических пиратов могли иметь сколь угодно запутанное объяснение, а уголовный кодекс разных государств – предоставлять массу отсрочек и поблажек, но алгоритм действий был всегда одинаков.
Заложников следовало освобождать любым способом, начиная с подкупа, и заканчивая применением силы.
Похоже, пока дендарийцы добирались до Станции Долтон, Комиссия пересмотрела все варианты денежного, юридического и любого другого мирного способа урегулирования конфликта, и теперь перешла ко второй фазе.
– … И, видите ли, операция практически спланирована, участие дендарийцев в ней не предусмотрено!.. – продолжал возмущаться Нейсмит. – Что у тебя?
– Информация по персоналиям. Тебе понравится, – уверенно сообщила Элли.
Нейсмит взял в руки комм и принялся пролистывать файлы. Куинн комментировала особо интересные сообщения:
– Некто Секар Сарали, разыскивается Станцией Кляйн и Кортесами Эскобара по подозрению в нелегальных экспериментах. На арест еще троих – посмотри, какие милашки! – Пол выдал ордер, обвинение в контрабанде оружия и наркоторговле. Правительство Фроста IV подозревает группу кшатрийцев в организации вооруженных беспорядков. Один из разыскиваемых весьма похож на того, кто посещал Долтон четыре недели назад, назвавшись транзитным пассажиром с «Пернимы». С учетом небольшой операции, естественно. – Элли инстинктивно провела кончиками пальцев по своей щеке. Что такое современная пластическая хирургия, она знала на собственном опыте. – А еще я ради интереса пробила информацию по «Ориенту-5», откуда прибыли господа путешественники.
– Погоди, сам угадаю. Разыскиваются полицией?
– По подозрению в организации производства наркотиков, подпольных азартных игр, боев без правил, коррупции, контрабанде оружия, и тому подобное. От типичности обвинений даже скучно становится… А вот, смотри, есть и нечто оригинальное: обвинение в организации религиозной секты!
– Действительно, милашки, – протянул Нейсмит, еще раз просматривая портреты кшатрийцев. – Сколько их?
– Я еще не получила точных сведений, – извинилась Элли. – Ты же знаешь, сигнал через П-В-тоннели…
– Знаю, знаю. Так сколько?
– Если учитывать размеры «Пернимы», не меньше четырех сотен, – осторожно предположила Куинн. – Может быть, и больше.
– Мне это не нравится, – после минутного размышления сказал Майлз. – Мне это совсем не нравится.
***
Путешествие перестало нравиться Лидии минут через сорок после того, как лайнер покинул пересадочную станцию на орбите Комарры. Суматоха сборов, пространственно-временные прыжки от Барраяра до Комарры девушке нравились, ведь это было Первое в ее жизни Путешествие, Самое Настоящее Приключение!
Но достаточно скоро Лидия Форвен поняла, что наелась приключений досыта.
Во-первых, Борис и Василина. С козявкой пришлось делить каюту, а мелкий пакостник только и прыгал вокруг, ах, какой астероид, ах, протуберанцы в солнечной короне, ах, меня тошнит в невесомости, ах, ах, ах…
Во-вторых, дядя Марсо. Дома, на Барраяре, мама редко с ним общалась – уж слишком они были разными: брат делал научную карьеру на Южном континенте, изучая какую-то активность вулканов, а сестра блистала в Форбарр-Султане. Чрезмерная доза общения с дядюшкой-доктором наук стала для Лидии сущей мукой. Он поучал и занудствовал, занудствовал и поучал. Единственный плюс его существования – дядя Эмильен отвлекал на себя козявку и пакостника, занимая их разнообразными научными байками. На Комарре и Эскобаре он водил их по музеям, памятникам и прочим мавзолеям, на Земле устроил двухнедельное сафари по разнообразным биовыставкам, аква-, палео-, зоо– и археопаркам. Про каждую встреченную Станцию у него была готова энциклопедическая справка, каждый встречный метеорит он знал по номеру и химическому составу… И каждый раз дядя Марсо с вежливой миной спрашивал: «Лидия, не желаешь ли к нам присоединиться?» Да что ей, четырнадцать лет, что ли, чтобы писаться при виде очередной пирамиды и наскальных каракулей?
В-третьих, мама.
Где-то в космосе между Станцией Леонардвилль и Станцией Долтон Лидии исполнилось восемнадцать лет. В этом возрасте Роксана Марсо уже получила предложение брачного союза от лорда Форвена, графского сына и наследника. В детстве, наблюдая за родителями, Лидия недоумевала, чем мог папа – грузный, вечно серьезный, погруженный в тысячу дел одновременно, – обаять нежное и изысканное существо, каким была леди Роксана. Только повзрослев, она поняла чем: титулом и положением в обществе. Девушка из богатой, но не-форской семьи, красивая и легкомысленная, сделала самый лучший для себя выбор.
В глубине души Лидия презирала обоих родителей за такой мезальянс.
Список интересов Роксаны Марсо Форвен исчерпывался детьми, домом и походами по магазинам. Лидия, будучи современной образованной девушкой, чрезвычайно пренебрежительно относилась к людям, не способным к решительным поступкам во имя Империи и общественного блага.
(Кстати сказать, их с мамой совместный шоппинг на Комарре, Эскобаре, Земле, Колонии Бета, Станции Кляйн, Леонардвилле, и прочих пересадочных станциях оказался весьма захватывающим!)
А еще на Колонии Бета мама не пустила ее на интерактивную экскурсию в Сферу Неземных наслаждений. Ханжа!
И вообще… с недавних пор мама стала уж как-то слишком удачно сгружать на Лидию Карпова. Сама девушка предпочитала совершать прогулки по иным планетам в компании человека, более подходящего ей по возрасту и физическим кондициям – они с Айри Савиновым отлично смотрелись вместе, да и вообще, с ним было приятно поболтать о пустячках. Оруженосца Карпова Лидия, конечно, знает большую часть жизни, он и его жена Бетти относятся к младшему поколению Форвенов как к собственным внукам, но…
Но у Лидии вообще-то уже есть полный комплект дедушек и бабушек. Включая одного деда, заседающего в Совете Графов, если вам это о чем-нибудь говорит. Спасибо, но больше родственников ей не нужно. И поэтому она желает сама выбирать того оруженосца, который будет ее сопровождать!
Айри… ох, одним словом и не скажешь. Он идеален! Мужественный, атлетически сложенный, высокий, темноволосый, зеленоглазый. И героичный. Или героический? Лидия не успокоилась, пока не выведала у Бетти всю предысторию появления в их доме Айри Савинова: он служил на космофлоте, в группе «быстрого реагирования», которая неоднократно участвовала в боевых операциях против контрабандистов и отличилась во время вооруженного конфликта при Ступице Хеджена. После ранения Айри проходил долгую реабилитацию, на службу его не взяли, но зато лорд Форвен, заместитель министра тяжелой промышленности, пригласил в оруженосцы.
Ну как можно было не влюбиться в такого героя?
И как, скажите на милость, относиться к нему теперь?
Закрыв глаза, Лидия снова и снова видела, каким растерянным Айри вышел из кабины лифта. Как медленно поворачивался, как на мгновение встретился глазами с ней самой, перевел взгляд на леди Роксану… Воспоминания мгновенно ожили, и в нос девушки ударил запах пластика и сгоревшей плоти – это была первая смерть, которую она увидела за восемнадцать лет своей жизни, и это была ужасная, отвратительная и пугающая кончина безвинного человека. Борис сжал ее руку до синяка, Василина плакала, Карпов тихо постанывал, приходя в себя после луча парализатора. А Айри ничего не сделал. Он видел, что леди и лорд, которым он присягал, в беде, видел, что рядом ужасные люди, террористы и убийцы, и ничего – НИЧЕГО! – не сделал. В его руках был парализатор, мощный, самая действенная модель из всего разрешенного гражданского оружия, и он ДАЖЕ НЕ ПОПЫТАЛСЯ оказать сопротивление! Из глаз Лидии полились слезы. Горячая влага затекла в нос, девушка закашлялась и заворочалась.
Мама тут же оказалась рядом. Включила ночник:
– Лидушка?
– Просто… плохой сон, – соврала Лидия.
Мама обняла ее, прилегла рядом. Молчала. Действительно, что еще может делать оранжерейное растение, попавшее в мясорубку? Молчать и бездействовать! Лидия высвободилась из объятий матери, сели на постели, пригладила растрепанные волосы.
– Хочешь перекусить? – забеспокоилась мама. – Сейчас я что-нибудь найду…
– Нет, не надо, я попью водички, – нашлась с ответом Лидия и юркнула в ванную.
Там она, наконец, заревела. Выпустив наружу поток жгучих слез и некоторую толику обиды, Лидия долго плескала в лицо водой, чтобы остудить разгоряченные щеки.
Раньше можно было в любое время корабельных суток нажать кнопку комма, и перед дверью появлялся предупредительный официант с подносом вкусностей. Все-таки «Монсеррат» была лайнером экстра-класса, и уровнем сервиса здесь гордились по праву.
Раньше им не приходилось ютиться в одной каюте вчетвером. Дядя Марсо остался с Карповым – старику, тяжело приходящему в себя после парализации, требовалась помощь, чтобы самостоятельно передвигаться. Вчера маме позволили поговорить с братом – дядя, Карпов, Бетти и Мари были заперты в одной из кают «коричневого» сектора. Их кормили, не обижали – то же самое можно было сказать и про Форвенов. Правда, едой нынче назывались черствые галеты с тухловатым запахом, а не кулинарные шедевры от шефа Рогейро… Но что уж тут поделаешь…
– Что тут поделаешь, – повторила Лидия, рассматривая свое отражение в зеркале.
Все не должно быть так! Их замечательное космическое приключение, которое папа подарил Лидии на восемнадцатилетие, не должно было… превратиться в ЭТО! Их не должны захватывать в плен какие-то страшные темнокожие люди! Их не должны запирать в собственной каюте! Айри не должен был бездействовать, он должен был спасти ее, Лидию! Должен, должен!
– Лидушка? – мама тихонько постучалась в дверь ванной. – С тобой всё в порядке?
«Ничего со мной не в порядке», – хотелось закричать Лидии. «Меня заперли, меня могут изнасиловать или убить. Я попала в ловушку!» Но такой ответ будет недостоин юной леди из дома Форвенов.
Леди Грассия, возлюбленная капитана Форталона, сумела обмануть своих похитителей, цетагандийских прихвостней, хотевших шантажировать ее жизнью принца Ксава и других героев Сопротивления. Дева Озера с достоинством приняла свою смерть, сумев избежать позора. Принцесса Карин Форбарра, мать императора Грегора, героически погибла, защищая свою честь. Графиня Корделия Форкосиган лично казнила изменника-Фордариана и принесла его голову в доказательство незыблемости своих принципов.
Так, насчет последнего – уже перебор. У Лидии нет под рукой отцовских мечей, да и вообще, как сносить противнику голову, она понятия не имеет.
Но в остальном – всё верно. Довольно Лидии изображать тихую покорную дочь барраярского семейства. Кроме нее, некому искать выход из сложившегося положения. Она должна совершить подвиг и всех спасти.
Конечно, лучше бы за подвиги взялись профессионалы, но раз никого нет под рукой…
«Айри, зачем ты нас предал…» – последний раз всхлипнула Лидия.
Из ванной она вышла с сухими глазами. Легла, позволила маме прилечь рядом – та слишком сильно переживала плен, даже синие круги под глазами проступили от бессонницы, – и принялась составлять План Освобождения.
Борис и Василина сопели на диване. Большая, роскошная каюта леди Форвен слабо освещалась стеклянными колоннами-аквариумами – там извивались разноцветные водоросли, усыпанные кислородными жемчужинками. Потухший экран комма. Равнодушные звезды за обзорным экраном. Крепко запертая дверь каюты.
Едва различимые шаги охранника за ней.
«Мне надо отсюда выбраться…»
***
Девица постанывала. Дымок поднимался над ароматическими палочками и полз синими струйками к воздушным фильтрам. На гобелене многорукое божество пялилось пустыми черными глазами на космос внутри себя. Вторая девица, склонившаяся над расстегнутой ширинкой капитана Шахраша, занималась своим делом молча.
Преподобный Джаттал запустил финиковой косточкой в чересчур увлекшегося земными радостями соотечественника. Тот издал невнятный возглас, но спорить не стал.
– Мир велик и разнообразен, – повторил Джаттал последнюю фразу своей проповеди. – Волею Его он создан, – кшатриец коснулся лба, рта и сердца, и протянул руку к священному изображению, – и волею Его продолжает существовать. Стареют планеты, гаснут звезды, рождаются люди – на всё Его воля.
Полноватый эск-технарь судорожно сглотнул, коротко кивнул. Прочие эскобарцы отделались угрюмым молчанием. Айри старался не смотреть на совокупляющуюся пару, поэтому переводил взгляд на стены – красивые, со встроенными комм-экранами, на светильники, на ароматический дымок… Кшатрийский капитан держал в руках пиалу с горячим, сдобренным специями напитком. Джаттал полулежал в глубоком кресле рядом – босой, в распахнутой на груди черной, с тонкой золотистой вышивкой, хламиде. Преподобный изволил кушать фрукты, вещать о Священной Миссии, приведшей его и его сородичей к Станции Долтон, и улыбаться.
Вообще, как понял Айри за истекшие тринадцать дней плена, Джаттал всегда улыбался. Когда объяснял заложникам, как именно капитан Шахраш планирует угостить вакуумом желающих погеройствовать. Когда рассказывал, где и какие стоят на «Монсеррат» взрывные устройства. Когда лично отсек кисть одному из своих соотечественников, которого пожилая путешественница-бетанка обвинила в краже ее драгоценных деревянных бус – неожиданность наказания поразила Савинова даже больше, чем лихая техника его исполнения. Джаттал сиял улыбкой почти всегда, – черты лица этого кшатрийского ублюдка были правильные, зубы белые, губы темные, красиво очерченные, – делая исключение лишь для времени молитв. На эти ежедневные церемонии, происходившие в оранжерее, сгоняли всех пленников, собирались и все прочие кшатрийцы, постепенно обживавшие «Монсеррат». Джаттал, облаченный в золотой шелк, что-то воскурял и что-то пел, и на его лице проступало выражение иступленного восторга.
Айри смотрел, запоминал, и каждый раз убеждался: преподобный Джаттал – самый страшный человек, которого он когда-либо видел.
Меж тем сегодняшняя проповедь еще не закончилась:
– Вы можете продолжить свое жалкое существование, – вещал кшатриец. Капитан методично и равнодушно прихлебывал из пиалы, его девица столь же методично, но вряд ли более эмоционально демонстрировала высокий уровень владения эротическими искусствами. – Или же посвятить свои жизни служению истинному божеству. Все люди – лишь прах под Его стопами, но, если вы всё же решите примкнуть к нам, у вас появится шанс хотя бы ненамного улучшить свою карму. Возможно, вам повезёт, и ваше следующее перерождение будет более удачливым…
Дальше последовало много красивых слов, которых Айри уже слышал.
Уже на второй день плена к ним, путешественникам и команде, запертым в «коричневом» и «синем» секторах захваченного лайнера, пришли капитан, старший помощник и еще двое офицеров. Капитан мрачно молчал, а помощники достаточно вежливо намекнули, что любая техническая помощь по переоснащению корабля будет способствовать улучшению условий существования пленников. Айри был в группе тех, кто согласился – собственно, на второй день плена он был одним из четырех человек, кто согласился сотрудничать с террористами. К концу первой недели их, то ли энтузиастов, то ли предателей, стало почти двадцать. Айри подозревал, что вызвавшийся первым подтянутый, с военной выправкой господин с Пола имеет какое-то отношение к разведке либо полиции; что доктор Касас ищет способ как-то связаться с капитаном Альваресом; но вот остальные, особенно техники, просто переживали за корабль.
Кшатрийцы развернулись со вкусом. «Пернима» и «Монсеррат», состыкованные несколькими гибкими рукавами-шлюзами, за истекшие дни обросли, будто мхом, дополнительными конструкциями. Каково бы ни было их назначение, для Айри эти технические новации означали одно: уходить с «Монсеррат» кшатрийцы не собираются.
Сидеть взаперти было невыносимо. Поэтому, когда сегодня группу предателей-энтузиастов пригласили на доверительный разговор с капитаном, Айри не стал отнекиваться.
И сейчас, если он правильно разбирался в ситуации, им демонстрировали удовольствия жизни, которые они получат, если примкнут к захватившим их – разумеется, не по злому умыслу, и не выгоды ради, а исключительно волею многорукого образины, пялящегося с вышитой тряпки, – кшатрийцам.
Обе девицы выглядели неплохо, да. Только вот ни капитан, ни второй кшатриец, которого одаривали радостями, особого счастья не проявляли.
В отличие от Джаттала. У того счастье аж из ушей лилось. Сиял, как обогащенный уран…
– Да, – ответил Айри на прямо заданный вопрос. Эскобарцы, даже трясущиеся от страха, как овцы после стрижки, все, как один, скривились от сдерживаемого отвращения.
У Джатталла раздулись ноздри.
– Понимаешь ли ты, – уточнил преподобный вкрадчивым, мягким голосом: – Что переходя под руку Его, ты отказываешься от своего прошлого? От своей судьбы? И что теперь твоя жизнь принадлежит Ему?
Айри посмотрел на божественного мутанта. Память услужливо подсказала, как он стоял, преклонив колено перед милордом графом, и повторял слова вассальной присяги.
– Понимаю, – сказал он вслух. Голос прозвучал глухо, поэтому Айри Савинов откашлялся и повторил громче: – Да. Пусть делает с моей жизнью, что захочет.
«А что делать с моей службой, я решу сам».
***
– Нас не допустили к спецоперации, – объявил Нейсмит, принимая из рук Элли пакет с едой. Он распечатал контейнер и принялся закидывать в себя пищу, явно не ощущая ее вкуса.
– Это я поняла. Но зато дали места в первом ряду, верно?
При беглом осмотре оперативный центр Станции Долтон выглядел, как и любой другой. Огромный экран, стол с комм-пультами, кресла, большинство из которых занято сосредоточенными людьми в форме.
– Уступка, в которой они не посмели отказать. Мы ж теперь вроде как законные представители Барраярской Службы Безопасности, – как ни был утомлен Нейсмит, он все же выдал улыбку, комментируя иронию сложившейся ситуации. – А у тебя есть новости?
– Мало, – призналась Куинн. – Но слушай. Одиннадцать лет назад Мукул Шахраш и его семья поступили на службу некоему господину, проживавшему на Станции Ориент-5. Который, как ты уже знаешь, покровительствовал им вплоть до своей безвременной кончины.
– У тебя блестят глаза, – заметил Майлз. – Говори сразу, в чем подвох.
Элли коротко перевела дыхание. Ну вот, сюрприз не удался…
– Согласно сопроводительным документам, которых Шахраш заполнял по прибытии на Ориент-5, его семья состоит из двухсот восьми человек.
– Что?!
Довольная реакцией адмирала, Куинн прокомментировала:
– Два родных брата, шесть сводных, двадцать четыре кузена, еще три десятка прочих родственников. Их жены, причем у каждого более одной, а также родственники жен, их дядюшки, дедушки, тетушки… Плюс несовершеннолетние детишки, которые просто указаны общим количеством. А чему ты удивляешься? Кшатрийцы – милые, гостеприимные люди, дружелюбные и открытые. У них нет таких демографических проблем, как на Бете, у них… гмм… другие демографические проблемы.
– Диспропорция полов восемь к одному? Слышал. Так, погоди… – Адмирал Нейсмит задумчиво покрутил белковый кубик, а потом отставил еду в сторону. – У одного кшатрийца семейство в две сотни душ, у других…
– У других меньше, – поспешила с утешениями Элли. – Капитан Шахраш среди них самый обеспеченный, поэтому и может содержать такой гарем. В любом случае, ты просил уточнить количество пассажиров «Пернимы»? На момент расставания с Ориентом-5 на борту было пятьсот шестнадцать пассажиров.
Майлз присвистнул.
– Если хотя бы половина из них боеспособны…
– Команда «Ариэля» всего тридцать человек. Так что хорошо, что мы не участвуем в боевой операции, верно? – подмигнула Элли.
– В любом случае, надо поделиться данными, – распорядился адмирал.
Однако после того, как Куинн передала файлы долтонскому офицеру связи, она нашла Майлза, в той же позе – задумчивый взгляд в никуда, пустая вилка, разложенные на комм-пульте белковые и овощные кубики.
– Почему они атаковали «Монсеррат»?
– Хотят получить выкуп за заложников, – ответила Элли. Она специально утрировала обыденность объяснения: Майлз явно брёл в сторону какого-то открытия, и ему требовалась всевозможная помощь. – Что тут может быть непонятного?
– Если верить собранным тобой данным, у них в распоряжении минимум два неплохих хакера. Если бы проблема была исключительно в наличности, то, учитывая их свободное обращение с нормами галактической морали, взломать защиту и ограбить здешний или любой другой банк им раз плюнуть. Нет, Элли, им понадобился корабль.
– Корабль, – Куинн нахмурилась, соображая, что к чему. – И большой, чтобы пять сотен пассажиров разместились с возможным комфортом. Но тогда получается...
– Надо проверить списки прибывших на Долтон за последние два месяца, – резко потребовал Нейсмит. – И запросы на покупку кораблей с двигателями Неклина. Срочно!
– Есть, адмирал, – четко ответила Куинн. Она нажала кнопку наручного комма, поднимая команду разведчиков. Майлз в это время вызывал «Ариэль»: – Бел! Видишь «Монсеррат» и «Перниму»? будь готов докладывать любое изменение обстановки!
Сигнал приходил со Станции Долтон с небольшой задержкой. Бел Торн разместился в капитанском кресле, один экран – с оперативной сводкой по ближайшему пространству, второй – связь с адмиралом, третий – милая драма «Биллионы Сиротки Балаи». Цветы, сари, тычинки, пестики, два пуда розовых лепестков, миллион слез…
Так, кажется, вокруг захваченного лайнера вот-вот начнутся танцы, и отнюдь не радостно-влюбленные.
– Вижу «Перниму», – Бел скомандовал скорректировать движение «Ариэля» с учетом активности военных катеров, организованно отстыковавшихся от Станции Долтон. – Вижу фрика…
Ответ, как и ожидалось, пришел с тридцатисекундным опозданием:
– Какой ещё фрик? О чём он? – спрашивала Элли. Майлз тыкнул в ползущую по экрану точку и объяснил:
– Торн именует «фриком» здешний сторожевой дредноут. Всё ещё развлекаешься, Бел?
Бетанец захихикал. Смотреть, как дредноут рассекает пространство – весь такой хищный, вооруженный до зубов, р-р-р, кр-р-расавчик! – было скучно, и Бел прибавил звук у «Сиротки Балаи». Там героиня пронзительным голоском объяснялась в любви сразу пяти своим мужьям. Потом перешла от объяснений к делу, и, черт побери, героически выдержала темп мелодии!
– Барам-сам-бзам, барам-сам-бзам, – подпевал Бел любвеобильной женщине, – були-сури-були -зули-вули-бзам-зам-сам…
«Перехватчик», сопровождаемый роем катеров, на некоторых из которых значилась символика информ-агентств, вышел в «поле», кусочек пространства между «Монсеррат» и Долтоном, который по требованию террористов держали свободным. Дредноут остался в стороне; по мнению Бела, он чуть ли не подрагивал гравидеструкторами, установленными в носовой части корабля, как и положено хорошо тренированной сторожевой овчарке.
На «перехватчике» погасили огни, и через несколько минут команда, облаченные в скафандры с ранцами, покинула борт, оставив открытыми шлюзы. Белу показалось, что в глубине кораблика он видит тюки с миллионами выкупа – что, разумеется, было чистой воды самовнушением. И зрение, даже усиленное приборами, у бетанца не настолько сильное, чтобы различить что-либо с такого расстояния, и в тюках, скорее всего, лежат фальшивые деньги. Ни один вменяемый человек во Вселенной не пойдет на сделку с террористами. «И на что эти несчастные кшатрийцы надеются? – подумал с тихой грустью Бел. – Пусть бы сочиняли свои мелодрамы, они у них хорошо получаются…»
Он зевнул, наблюдая за десятком оранжевых искорок, оторвавшихся от «Пернимы» и двигающихся по направлению к «перехватчику». На вкус бетанца, предстоящая операция была проста до примитивности: сейчас террористы доберутся до оставленной на виду приманки, там их, разумеется, скрутят сидящие в засаде спецназовцы, в эфир полетят проклятия и обоюдные угрозы. А потом неизменный финал: пиратскому кораблю придется отстыковаться от эскобарского лайнера, если они намерены получить своих соотечественников живыми и здоровыми; и как только «Пернима» выглянет из-за прикрытия «Монсеррат», ее тут же атакует нервно вздрагивающий дредноут…
– Барам-сам-бзам, – мурлыкал Бел. Парящий в невесомости «перехватчик» вдруг замигал огнями и криво, косо поплыл в обратном направлении, к Станции. Его, как лучшего друга, взяли в плотное кольцо охотники за новостями: информ-агентства спешили передать на Долтон сообщения об успешном окончании операции. «Растяпа, – прокомментировал Нейсмит своеобразную технику космического маневрирования, – первый раз в пилотском кресле, что ли?» Кораблик заваливался на правую сторону; Бел в красках вообразил идущие в тесных отсеках рукопашные бои, которые, должно быть, изрядно отвлекали самозванного пилота. А потом произошло нечто такое, отчего капитан Торн подавился очередным «бзамом»: «перехватчик» взорвался.
Почти одновременно последовало несколько вспышек, произведших в пространстве вокруг Станции такой же эффект, как шашка с динамитом – в спокойном пруду.
– Что происходит? – закричала Элли, а потом ее изображение рассыпалось черными пикселами.
– Усилить защитное поле! – скомандовал Торн. – Начать маневрирование!..
«Ариэль» тряхнуло; в течение нескольких минут экраны уловили еще серию взрывов.
– … Нейсмит вызывает «Ариэль»! Торн, отвечай, черт тебя побери! – ворвался в динамики требовательный голос адмирала.
– Торн на связи, – наконец, ответил Бел.
– Говори, что у вас там происходит! Что они сделали? Вы целы?
– «Ариэль» в порядке. Что до остального… Похоже, подбит дредноут! Нет, погодите…
Сторожевой долтонский корабль медленно перестраивался относительно Станции; развернувшись, он сделал по ближайшим катеркам три коротких залпа. Луч гравидеструктора разнес мелкие судёнышки в щепки.
– Кажется, они захватили дредноут, – прошептал Бел.
– Повтори? – потребовала Элли. – Что?
– Кшатрийские пираты захватили долтонский дредноут, – с благоговением и ужасом повторил капитан Торн.
***
– …А еще они самым элементарным образом угнали два десятка гражданских катеров, нанесли на них метки информагентств и кружили в нужном секторе. На них просто не обращали внимания, пока не стало слишком поздно, – объяснял Нейсмит. Вид у него был настолько унылый, что хомяк Бела временно перестал хрустеть тыквенными чипсами. – Когда все сосредоточились на «Перниме», с катеров пошла волна направленных помех, за ней – хакерская атака …
– Да, – подтвердил Торн. – На «Ариэле» тоже на несколько секунд вырубило связь. Комм-сетевики еще целый час отлавливали вирусы по системе.
Из-за расстояния между Долтоном и кораблем ответ пришел только через несколько минут. Торн успел угостить хомяка. Майлз кивнул, принимая к сведению новую информацию, и продолжил:
– После того, как электроника вышла из строя, дредноут оказался беззащитнее, чем листик салата перед вегетарианцем. Хорошо еще, долтонцы на всякий случай держали включенными отражатели, иначе бы пострадали не только полицейские шаттлы, но и пара отсеков станции. Знаешь, беспримерная наглость этих ребят просто восхищает!
– Да уж, если кто-то и способен оценить самоуверенный блеф, так это Нейсмит, – чуть слышно пробормотал Бел. Хомяк оценил остроту, повалился и задрыгал лапками.
– Но на всякий случай, – продолжил адмирал, – смените коды. Пароли на экстренные случаи ты знаешь. Ну, пожалуй, это всё, что я хотел сказать. Какие новости у вас?
Торн пожал плечами:
– Ждем ваших приказов. Плюс я раздобыл новую информацию… – Бел демонстративно поднял лист распечатки и зачитал: – «Бригада Сашкхиа-босяка»: остросоциальная драма из жизни низших слоев кшатрийского общества. Шестнадцать отроков из бедного квартала дружат с детства. Вместе стоят планы на будущее, влюбляются, вместе выкупают невесту, пока одну, но в планах завести настоящий гарем, вместе организуют подпольный цех по производству теней для век, вместе молятся о смерти конкурентов! Фильм воспевает счастливый брак, в котором секс с лучшим другом изменой горячо любимой жене не считается; показывает пример успешного преодоления наркозависимости и искреннего самопожертвования. Когда шестой в четвертом ряду статист снял парик, вытер с лица грим, и повторил вслед за предыдущими героями: «Ведь я твой брат, Сашкхиа, дружище!», мои слезные железы не выдержали и исторгли настоящие водопады…
– Развлекаешься? – уточнил Нейсмит.
– Как могу, – развел руками Бел.
– Ну-ну…
***
С момента, когда к «Свободному Флоту Шахраша» присоединился украденный долтонский дредноут, Савинова не покидало ощущение нереальности происходящего. Фокус, который провернули Шахраш и Джаттал, был достоин компьютерной игрушки, но никак не должен был сработать в реальности. Однако ж – вот он, пленный корабль, вот они, пойманные долтонцы…
И что будет дальше?
Кшатрийцев на борту «Монсеррат» стало больше. Сначала Айри считал, что за счет пассажиров «Пернимы», но пара подслушанных фраз заставила думать, что новички какое-то, не такое уж и короткое время провели на Долтоне. Да и Джаттал постоянно зависал в переговорной, беседуя каждый раз с разными людьми. Что он еще задумал? Какой еще сюрприз готовит?
Теперь, когда Айри выразил желание примкнуть к «доблестным героям галактики», «благородным сыновьям божественных звезд», и прочая, прочая, ему разрешили более свободное перемещение по «Монсеррат». Обретенной вольницей Савинов не обманывался; наоборот, он буквально кожей чувствовал нацеленные на него видеокамеры, и изо всех сил старался вести себя естественно. Ну там, например, двинуть по зубам косо посмотревшего на него эскобарца. Или разругаться с охранниками-кшатрийцами. Или скабрезно ухмыльнуться вслед капитанской наложнице.
Или пройти мимо миледи и Лидии. Запретив себе даже смотреть в их сторону.
продолжение в комментариях
Автор: tuully
Бета: Duches
Категория|Рейтинг|Размер: джен, PG-13, миди (~15000 слов)
Пейринг|Персонажи: Майлз, Элли Куинн, Бел Торн, барраярцы и небарраярцы, включая оригинальных персонажей
Жанры: экшн, драма, юмор
Краткое содержание: дендарийский флот отправляется на задание по освобождению захваченного террористами пассажирского лайнера (см. финал «Братьев по оружию»).
Примечание: в книгах Саги Кшатрийская империя упоминается дважды, и достоверно о ней известно только, что а) она действительно существует; б) некоторые кшатрийцы преуспели как наемники. Все прочие подробности относительно ее социальных, экономических и культурных реалий существуют только в воображении автора фика.
читать дальше
Кошмар начинался одинаково – ослепительная вспышка, взрывная волна, пролетающий перед глазами металлический осколок и тонкий свист. Сердце колотилось; требовалось бежать и что-то делать, немедленно, сейчас, и свист, сначала тонкий и едва различимый, становился сильнее: быстрее, подгонял он. Быстрее и еще быстрее. Беги, сержант, беги!
Снова вспышки. Грохот. Раскаленный металл. Свист нарастает, переходя в тонкий вопль, рвущий, беспощадный.
Тяжело дышать.
Бежать. Надо бежать отсюда.
Собраться. Сделать глубокий вдох; быстрым движением поднять плазмотрон и сделать два выстрела; прыгнуть в укрытие, ведь там…
Вспышка!
И боль.
Жуткая, разрывающая кости боль – и треклятый, непрекращающийся свист, от которого нет спасения.
Кошмар всегда начинается одинаково: пятно света и свииии…
Айри резко открыл глаза. Секунда ушла, чтобы сообразить, где он сейчас находится: нащупать рукоять парализатора под подушкой, окинуть взглядом пустую корабельную каюту, увидеть сияющий экран комма. Не свист, слава космосу, это не свист, а всего лишь вызов миледи. Остается надеяться, что звонок от самой леди, а не Лидии.
– Да? – Айри схватил комм, одновременно начиная одеваться. – Уже иду.
***
– А еще у них был потрясающий сериал «Бурный сервис Бомбея». Хотя, если быть честным, его следовало назвать «Бурный секс по-бомбейски», – вещал Бел. – Дело происходит в провинциальной гостинице. Юная девушка нанимается горничной и встречает в первом же постояльце свою любовь. Потом она встречает свою вторую любовь, уже во втором постояльце, потом третью, и далее по нумерации. Отель удачно расположен, с гостями там проблем нет, а еще злыдни-менеджеры ущемляют девушку в правах и заставляют работать по двенадцать часов в сутки, отчего она выплескивает накопившееся эмоциональное напряжение на всех, кто попадется ей под горячую, но вместе с тем округлую, нежную руку… Одним словом, танцы, много вокальных номеров, номера с джакузи, номера люкс, первая настоящая любовь, вторая, третья, восьмая, одиннадцатая, – но самая настоящая из всех настоящих любовей…
– Капитан Торн, соберитесь, – Майлз изо всех сил демонстрировал серьезность. Что было нелегко: гермафродит увлекся настолько, что попытался изобразить пересказываемый сериал в лицах. Танцевал Бел неплохо, если кому-то нравятся комические варианты танца живота, но, право слово, не сейчас. – Нам предстоит серьезная задача.
– Пфью! – присвистнул Торн. Элли наградила его саркастичным взглядом, и бетанец поспешил объясниться: – Задача связана с кшатрийцами, а когда дело касается их, просто невозможно быть серьезным. Вы знаете, что десятая часть валового национального дохода Кшатрийской империи обеспечивает индустрия голофильмов? У них встречаются настоящие шедевры: «Берсерки стаи бабуинов», «Бестии, страусы, брахманы», «Бирманский соловей Биджар», еще…
– «Бел становится блондинкой», – в тон продолжила Элли, и Майлз не выдержал – фыркнул.
– Я как раз хотел ознакомить вас с алмазом фантазии под названием «Бутерброд с бегемотиком», – с достоинством сказал Торн. – Но теперь не буду.
– Там тоже есть танцы и секс? – уточнила Элли.
– Зоологические, – признал Бел. – Но изготовители сего голошедевра утверждали, что ни одно животное серьезно не пострадало.
Теперь фырканьем не обошлось – три высших офицера Дендарийского флота повалились от хохота. Майлз постанывал; Элли развернула кресло от стола переговоров и хихикала в коленки. Бел вытирал выступившие на глазах слёзы.
– И все-таки, к делу, – пришёл в себя адмирал Нейсмит. – Наше новое задание: урегулировать конфликт на станции Долтон. Элли, будь добра, сводку событий за последние дни.
– Наша оперативная группа только приступила к работе. Сами понимаете – перелёт через П-В-тоннели, – извинилась капитан Куинн. – Сегодня я присоединюсь к тем, кто уже находится на станции, а пока – сообщения информагентств.
Она вывела на экран голограмму огромного космического сооружения.
– Знакомьтесь: станция Долтон, – представила Куинн.
На экране замелькали цифры: год основания, объем в кубических километрах, население, количество вырабатываемого и потребляемого кислорода, капиталооборот…
– Две недели назад лайнер «Монсеррат», приписанный к Эскобару, подвергся нападению и захвату со стороны пиратов. Согласно данным информагентств Долтона, в роли агрессора выступили подданные Кшатрийской империи.
– В роли! – снова зафыркал Бел. На сей раз Майлз проигнорировал шаловливое настроение своего офицера.
– На лайнере, кроме экипажа, находилось двести двенадцать пассажиров – граждане Эскобара, Пола, Земли, Ориента, Колонии Бета, Вервана и подданные Барраярской империи. Диппредставительства Эскобара и Пола спешно создали на станции Долтон Комиссию по разрешению кризисной ситуации. Террористы потребовали предоставить им транспорт с двигателями Неклина, однако, по сообщениям четырехдневной давности, стороны до сих пор не пришли к единому мнению по вопросу освобождения заложников. По последним данным, жертв среди заложников нет. Пока нет, – многозначительно добавила Элли.
– Нашим нанимателем является Служба Безопасности империи Барраяр, – изложил свою часть информации Майлз. – В число заложников попала леди Форвен, супруга министра тяжелой промышленности, с детьми и сопровождающими. Как записано в путевых документах, миледи совершала путешествие с культурными и образовательными целями. Диппредставительство Барраяра не вошло в состав Комиссии, – свой отказ эскобарцы и полиане мотивировали тем, что среди заложников барраярцы составляют меньшинство. Собственно, причина достаточно формальная… Но не будем о политике, сейчас важно, что известие о захвате заложников все-таки достигло Барраярской Службы безопасности, и она наняла нас, благо дендарийский флот дислоцировался всего в шести днях пути. Итак, что нам известно о противнике?
– Они кшатрийцы, – мягким альтом пропел Бел. Он вставил голокристалл и вызвал на экран серию изображений: – Перед вами хроника событий, как их зафиксировали на станции Долтон. Вот старый, облезлый, покрытый ржавчиной транспортник кшатрийцев… Вот он ползет, ползет по внутреннему пространству Долтона. А вот сиятельная «Монсеррат», маневрирующая в зоне стыковки-высадки. А вот…
На экране темный, неуклюжий транспортник будущих террористов вильнул в сторону, опасно приблизился к эскобарскому кораблю и выпустил из шлюза десяток стальных горошин. Майлз нахмурился и перевел изображение на максимальное увеличение: «горошины», как он и подозревал, оказались десантниками в скафандрах. Только, черт побери, в рабочих, а не боевых скафандрах! Почему?
– В этом только мелкий ремонт выполнять. А не воевать, – презрительно фыркнула Элли, тоже отметившая убогость экипировки террористов.
Десантники тем временем достаточно споро вырезали на «Монсеррат» входной люк и просочились внутрь. Дальше было видно, как люди в скафандрах ремонтников устанавливают на корпусе лайнера магнитные «лепёшки».
– Они его на «слабо» взяли, – подытожил Майлз. – Пока не установили мины, лайнер мог сопротивляться: десантный отряд всего двадцать человек, тьфу для нормальной охраны. Ни боевых скафандров, ни огневой поддержки: поправьте меня, если я ошибся, но не похоже, чтобы у кшатрийцев на их ржавом, как правильно заметил капитан Торн, корабле было серьезное оружие.
– О, мой адмирал, – вздохнул Бел. – Случалось ли вам видеть жемчужину кшатрийского голоискусства под названием «Бойся ступни Барракуды»? В тихом отдаленном монастыре мудрые наставники растят будущих воинов, но самого мудрого убивает шайка злодеев, принципиально не-мудрых. И две сотни недообученных вояк решают отомстить, для чего штурмуют город, в котором засели враги. Двести голопятых монашков – на целый город. По сравнению с подобным «геройством» действия по захвату «Монсеррат» можно считать шедевром тактики!
– Но теперь кшатрийцы угрожают взорвать лайнер вместе с заложниками, если кто-то приблизится, – добавила Элли. Она тоже не одобряла бездействие эскобарцев.
– Другими словами, – нахмурился Майлз, – кшатрийцы могут быть лопухами от тактики, энтузиастами от терроризма, и сосунками в вопросах экипировки, но каким-то чудом корабль они все-таки захватили и вот уже две недели держат станцию и местное правительство за горло. Неплохо для новичков. – Адмирал Нейсмит выразительно поднял бровь. Первой отреагировала Элли:
– Разведгруппе собрать максимально полное досье на пиратов?
– Узнать всё, – подтвердил Майлз. – Кто, откуда, чем дышит и с кем спит. Экипажу «Ариэля» задание наблюдать и по возможности выявить ресурсы террористов: как-то уж слишком лихо они заминировали захваченный лайнер. Каким вооружением они располагают? Действовали самостоятельно, или рядом у них есть возможный союзник? Кто? Какова его роль в захвате заложников? Планы на будущее? Поэтому предлагаю, чтобы корабль остался в свободном полёте, крейсировал вокруг станции, до ближайших астероидов и обратно. А мы с капитаном Куинн возьмем катер…
– Катер, сэр? – переспросил Бел.
– Да, мы собираемся на Долтон. Мне нужно лично переговорить с Комиссией, узнать их планы по освобождению заложников…
Адмирал Нейсмит, не привыкший, чтобы слова расходились с делом, соскочил с кресла и принялся кружить по конференц-залу. Элли смотрела на воинственного гиперактивного человечка с теплой радостной улыбкой, от которой Белу стало немного не по себе.
«Неужели? После стольких речей о несовместимости личного и профессионального? После стольких лет воздержания? М-м… похоже, воздержания было уж слишком много…»
– Когда тебя ждать обратно? – вздохнул Торн.
– Будет ясно по ситуации, – ответил Нейсмит. – Не грусти – тебе скучать не придется. Для вас, капитан Торн, как для истинного ценителя искусств, у меня персональное задание: подготовить инфосправку о культуре Кшатрийской империи. Вдруг пригодится при ведении переговоров. Есть вопросы? Возражения?
– Никак нет, сэр, – хором отозвались капитаны.
– Тогда вперёд. Разнесем тут всё по камушкам! То есть, – поспешил исправиться гений космических войн текущего столетия, – проучим хорошенько этих горе-террористов!
***
Приблизительно на середине пути, когда Айри уже вышел из собственной каюты, но еще не дошел «зелёного» сектора, в котором располагались апартаменты миледи, сигнал тревоги сменился. Вместо «Внимание, экипаж!» взвыла общекорабельная сирена.
Источник опасности прекрасно различался через обзорные экраны: к «Монсеррат» приближался транспорт, громоздкий и неуклюжий. «Либо пилот обдолбался, – решил Айри, – либо – сволочь, думает страховку получить!»
В голове обезумевшей мышкой металась мысль, что не будут эскобарцы и эти, местные… как их, долтонцы, выпускать на широкие космические дороги абы кого, но гораздо важнее был другой вопрос: сдюжит ли Карпов?
Карпов пробыл оруженосцем семейства Форвен в шесть раз больший срок, чем Айри, а до этого успел отслужить два раза по двадцать. Другими словами, ему было чертовых семьдесят два года. Конечно, Карпов привязан к милорду и миледи и будет выполнять свой долг до конца, как и положено барраярцу, но, черт побери, почему в момент опасности на посту оказался он, а не Айри?!
Беги, сержант, беги…
Коридор закончился внезапно – стальной плитой с вежливой надписью: «Аварийная блокировка сектора. Проследуйте к запасному выходу». Черт!
Черт! Черт!!!
Аварийная сирена не унималась. Теперь к ней присоединился звенящий женский голос, на разных языках повторяющий один и тот же текст. «Пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Проследуйте к спасательным капсулам».
Затем – Айри уже пробежал через «синий» сектор, расталкивая многочисленных эскобарцев, техников и стюардов, следовавших в противоположном направлении, – сирена стихла.
Почти сразу же вырубилось освещение и гравитация. Айри почувствовал, как его тянет к потолку, выставил ладони, чтобы погасить скорость; на несколько секунд бывшего сержанта перевернуло, и он увидел перед собой черную пустоту коридора, едва подсвеченного фиолетовым пунктиром линий эвакуации.
«Неисправность системы энергообеспечения приводит к прекращению функционирования системы реоксигенации и регидрогенации», – зазвучал в памяти Айри унылый голос зануды-капрала, который натаскивал их в учебке. «Прекращение циклов реоксигенации, совместно с прекращением работы фильтрующих и воздухонагнетающих установок, приводит к выводу из строя живого состава противника в течение времени, обратно пропорциональном объемам транспортного аэрокосмического средства и численности противника». Восемь жилых секторов лайнера, оранжерея, кухня, развлекательный центр, включая казино и сенсоголовидеозал, двести с лишним пассажиров, техники, стюарды, пилоты…
Прежде, чем Айри потерял сознание от накрывшего его ужаса, освещение включилось. Вернувшаяся сила тяжести впечатала бывшего сержанта в переборку и позволила картинно сползти на пол.
Аварийная система всё тем же хрустально-прохладным женским голосом объявила, что эвакуация отменяется, и предложила пассажирам вернуться в их каюты. Вернее, Айри так решил – убедившись, что тон высказывания существенно изменился, он не стал дожидаться перевода на барраярский. Следовало немедленно проведать, как там миледи, Карпов и остальные, поэтому Айри побежал дальше – искать проход в «зеленый» сектор.
Перед централь-лифтом столпились эскобарцы – кто-то с разбитым носом, кто-то с потеками слюны на подбородке, кто-то белый от паники, – и бурно обсуждали что-то; на Айри они посмотрели, как кролики на удава. Вежливо раздвинув толпу, барраярец вошел в кабину; эскобарцы тут же последовали за ним. В полном молчании они двинулись к «зеленому» сектору – кнопку нажал сам Айри, но перечить ему никто не посмел.
Чертовы эски…
Кабина проехала вдоль центральной оси звездолёта и остановилась; двери раскрывались медленно, и Айри просто физически ощутил, как растворяются до желеобразного состояния душонки его перепуганных попутчиков. Когда же централь-лифт все-таки распахнулся, на них уставились раструбы плазмотронов.
– Санта мадре диос, – вырвалось у одного из техников.
Плазмотрон плюнул раскаленным шариком, и эск превратился в живой факел: его униформа и волосы вспыхнули, лицо почти мгновенно растеклось потоком кроваво-огненной лавы. «Почти» – бедолага успел вскрикнуть, а его ближайшие соседи подхватили крик, стократно его умножив.
В ответ полетели сгустки плазмы.
Неимоверным усилием воли Айри заставил себя пригнуться – второй и последующие выстрелы пришлись вверх, и пострадала только лифтовая кабина, да чувство собственного достоинства перепуганного экипажа «Монсеррат», вжавшегося в ненадежные стены своего временного убежища. Когда огонь поутих – стрелявшие поубавили пыл, а несчастный эскобарец прекратил биться в агонии, – Айри и остальным скомандовали выходить и сдаваться.
Медленно, подчеркнуто медленно, барраярец сделал несколько шагов. Повернулся, демонстрируя поднятые вверх руки. Огляделся.
Посреди корабельной оранжереи, огромного помещения, где проходили ужины и рауты для самых почитаемых гостей лайнера, стояло две группы людей. В центре – около сорока человек. Айри узнал лейтенанта Бенитеса. Доктор Касас поддерживал офицера связи, чье лицо было разбито в кровь. Рядом стояли мичман Мехия, господин Рогейро… Форвены стояли чуть позади эскобарцев, рядом с прочими инопланетниками. Миледи обнимала леди Василину, не позволяя девочке поворачиваться и смотреть на обгоревший труп; лорда Бориса держала леди Лидия. Судя по ее побелевшему лицу и прокушенной губе, девушка была на грани срыва. Ни Бетти, ни Мари, сопровождавших миледи в поездке, в оранжерее не было ни одной; доктор Марсо присутствовал – он склонился над Карповым, лежащим на полу (хотя и подчеркивал не раз за время путешествия, что является «не таким» доктором).
Айри повернулся еще чуть-чуть, и теперь мог лучше рассмотреть другую группу людей.
Их было восемь. Образуя неправильный круг, они держали заложников под прицелом игольников и нейробластеров. Плюс еще трое – с плазмотронами, нацеленными на лифтовую кабину. Плюс еще двое… нет, трое, размеренным шагом приближающиеся со стороны командного отсека.
Все смуглые – от мягкого оттенка кофе с молоком, до цвета жженого сахара, темноволосые. Одеты в оранжевые скафандры ремонтников, но оружие держат уверенно, как настоящие солдаты. Двигаются легко, быстро…
Слишком легко и быстро. За спиной Айри один из стюардов, поддавшись панике, бросился бежать; его нагнали в считанные секунды, сбили с ног и принялись методично, умеючи наносить удары.
Если бы не приказ мужчины, подошедшего со стороны комотсека, эска вполне могли забить насмерть. А так его всего лишь оттащили в сторону и бросили к остальным.
Айри исподлобья посмотрел на любителя отдавать приказы. Выше среднего роста, плечистый мужик лет сорока пяти, с гладко выбритым черепом, чернобровый, черноглазый, с самодовольной ухмылочкой. Одет в черную хламиду с золотой вышивкой, и, черт его забодай, держится так, как будто он здесь главный.
Он действительно здесь главный? Может, имеет смысл наброситься на вон того парня, которого аж трясет от напряжения, выхватить у него из рук нейробластер, потом прижать самодовольного пса мордой в пол, приставить к его лысому затылку бластер и потребовать немедленной капитуляции? Присмотревшись к «трясучке» внимательнее, Айри понял, в чем подвох. Смуглого парня трясло от чрезмерной дозы. Интересно, кто настолько безумен, чтобы выдавать оружие наркоманам? Или они верят, что препараты, повышающие силу и скорость реакции, «безвредны для вашего здоровья»?
И вообще, кто эти люди и чего хотят?
Лысый с самодовольной ухмылочкой что-то велел – теперь персонально Айри. Барраярец не понял вопроса (в очередной раз за путешествие отругав себя, что недостаточно усердно изучал инопланетные языки), но ответил верно.
Он выпустил из ладони рукоять парализатора и позволил оружию упасть на палубу.
В глазах Лидии, устремленных на бывшего сержанта Имперской Службы Барраяра, а ныне оруженосца их семейства, стояли слезы.
***
К чести адмирала Нейсмита, он продержался на достаточном расстоянии от Куинн, пока за ними не начал закрываться стыковочный отсек. Потом гений-коротышка едва ли не прыгнул к Элли, спеша заключить ее в объятия.
Бел прокомментировал ситуацию грустной, ироничной улыбкой.
Что ж, этого следовало ожидать. Наконец-то можно отправить в утиль запись ставок на тему «Кого первым выберет адмирал Нейсмит». Жаль, конечно, что адмирал выбрал не Бела Торна, с другой стороны, хорошо, что он не выбрал ни Элен Ботари-Джезек, ни ее мужа. Или Ки Танга. Сложная ситуация, на самом деле, возникла вокруг Ки Танга – Бел подозревал, что их, дендарийское подразделение компьютерной безопасности как-то подшустрило с записью пари, потому как выигрыш по этой ставке предполагался просто астрономический.
В любом случае, Ки остался на Земле, куда дендарийцы заходили чинить корабли и лечить пострадавших на Дагуле, а Нейсмит, который устроил себе каникулы , вернулся на «Ариэль», не скрывая вышедших на новый виток отношений с Элли Куинн.
Белу оставалось только вздохнуть и принять ситуацию, как данность. И вообще, хватит фантазировать на тему, как развивались события, если бы метеор по имени Майлз, горячий, целеустремленный и космически неистовый, вдруг оказался в постели своего бетанского друга-гермафродита.
– У меня все еще остается мой широкий взгляд на Вселенную, – поведал капитан Торн существу, которое делило с ним каюту вот уже не первый год. – Интересная работа и ты. Морковки желаешь?
Хомяк желал.
Бетанец выпустил хомяка из клетки, организовал ему тренажер – выложил полосу препятствий из капустных черешков, и приступил к выполнению домашнего задания. Требовалось выяснить, как на станции Долтон оказались кшатрийцы, и что они вообще искали в данном секторе галактики.
Первичная информация нашлась быстро – спасибо журналистам. Две недели, прошедшие с захвата лайнера, они активно подбирали фактик здесь, фактик там, и склеили из них Историю. Причем Историю, как заметил Бел, перечитав сводку событий еще раз, двойственную. Не зная, какие мотивы подвигли кшатрийцев на диверсию, журналисты станции Долтон оставляли за собой пространство для маневра: а вдруг нынешние террористы окажутся не такими уж и страшными хищниками? Вдруг они жертвы политического режима, решившие попросить убежища столь оригинальным способом? А вдруг эскобарский лайнер сам виноват?
История межзвездной дипломатии изобиловала прецедентами подобного рода, начиная с Побега Квадди – расхищение имущества с точки зрения земных законов, и реализация права личности на самоопределение, если следовать Конституции Колонии Бета.
Итак, события развивались следующим образом.
Пять недель назад в пространство, подконтрольное Станции Долтон, прибыл транспортник «Пернима», на борту которого находились… Бел на всякий случай проверил по нескольким изданиям, – находились капитан Мукул Шахраш и «сопровождающие его лица». Формулировка Белу не понравилась: она допускала слишком широкое толкование, от двух человек, до двух тысяч.
Кроме капитана Шахраша, на станции в разное время появлялось чуть более сорока кшатрийцев. Все, что характерно, указывали станцию Долтон как станцию транзита и намеривались двигаться дальше.
Бел сделал пометку в планшете. Когда Элли выйдет на связь (отставить неприличные ассоциации! Элли будет докладывать разведданные. Эй, эй, достопочтенный герм! Твоя коллега Элли действительно будет сообщать важную информацию, а расшалившееся воображение рискует испортить ваши хорошие отношения!), надо будет уточнить, удалось ли ей узнать маршрут кшатрийцев?
Вопрос, откуда появились на станции Долтон подданные Кшатрийской Империи, оказался попроще. Капитан Шахраш, его соотечественник и родственник преподобный Джаттал Сагех Шахраш, господа Сарали, Санджит, Капил, Махиндра, Перушоттам, Рамакхандра, и все остальные, – прибыли со станции «Ориент-5», где занимались…
Капитан Торн открыл ссылку, вчитался и присвистнул от изумления. Хомяк насторожился, поднялся на задних лапах и еще быстрее заработал челюстями, твердо намереваясь прикончить кочерыжку раньше, чем произойдет конец света.
Если верить сведениям журналистов, Шахраш и прочие до недавнего времени состояли на службе у некоего местного предпринимателя. Упомянутый господин состоял в совете директоров десятка крупных компаний станции «Ориент-5», являлся акционером еще полусотни, подозревался в промышленном шпионаже, разглашении тайн, способных повлиять на государственную политику, коррупции, шантаже и производстве наркотиков.
Ничего удивительного, что сей «почтенный» бизнесмен прожил недолгую жизнь, а после его смерти клан кшатрийцев оказался не у дел.
Бел полистал файлы, стараясь разобраться, кем же был этот клан для покойного предпринимателя – охранниками, подручными или собратьями по темным делишкам. Если охранниками, возможно, это и объясняет успешность их самоубийственной, но эффективной тактики захвата заложников.
Торн искренне пожелал Элли удачи: ее разведгруппе предстояло потрясти долтоновских таможенников, чтобы выяснить и количество пассажиров «Пернимы», и объем перевозимого груза. Это ж сколько оружия ближнего боя можно перевозить на корабле...
Размышления и подсчеты утомили. Бел зевнул. Решил, что Элли наверняка сумеет разузнать подробности – о, да, она сумеет. Нынче она на коне, наша прекрасная Элли Куинн, вернее, на Нейсмите… Снова отругав себя за неэтичные эпитеты, Бел отложил планшет, коротко переговорил с дежурным лейтенантом, получил отчет о состоянии «Ариэля», и приступил ко второй части домашнего задания.
В комм отправился кристалл с шедевром кшатрийского головидеоискусства «Боевые Слоны Боливуда». Красочная историческая драма завораживала с первых же кадров. Смуглые женщины кружились в ярко-красных, расшитых золотом, нарядах; изящный юноша с пухлыми губами и подведенными бирюзой глазами стрелял из лука. Сотни статистов рубились на мечах, но апофеозом всему была стая боевых слонов. Хорошенькие слоники, в расшитых попонках и с бивнями, инкрустированными бриллиантами, бежали на врагов. Бел подивился: он-то представлял слонов гигантами, а в фильме животные размерами превосходили собаку, но явно не дотягивали до лошади. Плюс увенчанные хоботами головы чем-то неуловимо напоминали хомячью мордашку.
В любом случае, кадры, где боливудские слоны топтали злодеев, заставляли аплодировать искусству специалиста по монтажу. А беспричинная смерть бирюзовоглазого юноши растрогала женскую составляющую души бетанского гермафродита и (не хомяков же нам стесняться) порядком возбудила мужскую.
В итоге Бел заснул, крепко обнимая подушку, и снились ему боливудские пейзажи, трубящие слоны и низкорослые, сероглазые, в нарядных сари цветов дендарийской униформы, улыбающиеся дэвы.
***
Майлз метался по каюте, застегивая мундир, стирая с лица остатки крема для бритья и разыскивая ботинки.
– Я сделаю их минут за сорок, – в третий раз повторил он.
– Не спеши, милый, – хихикнула Элли. Снятая в рекордные сроки каюта была обычной станционной ночлежкой – двухъярусная койка, санитарная кабинка, две сотни кубических футов воздуха. Поэтому капитан нежилась на постели, с улыбкой наблюдая за метаниями адмирала.
– Согласуем планы по освобождению заложников, – продолжал Майлз, не заметив шутки подруги. – Думаю, с моей стороны, вернее, со стороны адмирала Нейсмита будет несколько преждевременным обвинять диппредставительство Барраяра в бездействии. Хотя узнать, что за люди мои заброшенные далеко в космос соотечественники, разумеется, стоит. Итого сорок минут на Комиссию, полчаса на барраярцев… Оставим четверть часа на прочую дипломатию и осмотр местных достопримечательностей, в итоге – я вернусь через полтора часа.
Он присел на край койки и потянулся к Элли.
Пару минут спустя, отдышавшись, Элли ответила:
– Очень хорошо. Я тоже постараюсь освободиться пораньше.
– А разве… м-м, как ты хорошо пахнешь… ты чем-то занята? – переспросил этот наглец в адмиральском мундире.
– Разведка, – тактично напомнила Куинн. – Кшатрийцы. Заложники.
– Понял, – Майлз с сожалением прекратил игру в поцелуи. – В любом случае, я на связи…
– Несомненно, – блеснула глазами Элли.
В приподнятом настроении Майлз отправился покорять Станцию Долтон.
Приблизительно через три часа Куинн нашла его в одном из секторов, занимаемых администрацией Станции. От хорошего настроения, с которым Нейсмит отправился покорять Долтон, осталось только гипервозбуждение и жажда действия.
– Эти бл.. свинячьи байстрюки не желают меня слушать! – ругался Майлз. – После двух недель заседаний и споров Комиссия наконец-то созрела для решительных действий…
Элли кивнула. Поступки космических пиратов могли иметь сколь угодно запутанное объяснение, а уголовный кодекс разных государств – предоставлять массу отсрочек и поблажек, но алгоритм действий был всегда одинаков.
Заложников следовало освобождать любым способом, начиная с подкупа, и заканчивая применением силы.
Похоже, пока дендарийцы добирались до Станции Долтон, Комиссия пересмотрела все варианты денежного, юридического и любого другого мирного способа урегулирования конфликта, и теперь перешла ко второй фазе.
– … И, видите ли, операция практически спланирована, участие дендарийцев в ней не предусмотрено!.. – продолжал возмущаться Нейсмит. – Что у тебя?
– Информация по персоналиям. Тебе понравится, – уверенно сообщила Элли.
Нейсмит взял в руки комм и принялся пролистывать файлы. Куинн комментировала особо интересные сообщения:
– Некто Секар Сарали, разыскивается Станцией Кляйн и Кортесами Эскобара по подозрению в нелегальных экспериментах. На арест еще троих – посмотри, какие милашки! – Пол выдал ордер, обвинение в контрабанде оружия и наркоторговле. Правительство Фроста IV подозревает группу кшатрийцев в организации вооруженных беспорядков. Один из разыскиваемых весьма похож на того, кто посещал Долтон четыре недели назад, назвавшись транзитным пассажиром с «Пернимы». С учетом небольшой операции, естественно. – Элли инстинктивно провела кончиками пальцев по своей щеке. Что такое современная пластическая хирургия, она знала на собственном опыте. – А еще я ради интереса пробила информацию по «Ориенту-5», откуда прибыли господа путешественники.
– Погоди, сам угадаю. Разыскиваются полицией?
– По подозрению в организации производства наркотиков, подпольных азартных игр, боев без правил, коррупции, контрабанде оружия, и тому подобное. От типичности обвинений даже скучно становится… А вот, смотри, есть и нечто оригинальное: обвинение в организации религиозной секты!
– Действительно, милашки, – протянул Нейсмит, еще раз просматривая портреты кшатрийцев. – Сколько их?
– Я еще не получила точных сведений, – извинилась Элли. – Ты же знаешь, сигнал через П-В-тоннели…
– Знаю, знаю. Так сколько?
– Если учитывать размеры «Пернимы», не меньше четырех сотен, – осторожно предположила Куинн. – Может быть, и больше.
– Мне это не нравится, – после минутного размышления сказал Майлз. – Мне это совсем не нравится.
***
Путешествие перестало нравиться Лидии минут через сорок после того, как лайнер покинул пересадочную станцию на орбите Комарры. Суматоха сборов, пространственно-временные прыжки от Барраяра до Комарры девушке нравились, ведь это было Первое в ее жизни Путешествие, Самое Настоящее Приключение!
Но достаточно скоро Лидия Форвен поняла, что наелась приключений досыта.
Во-первых, Борис и Василина. С козявкой пришлось делить каюту, а мелкий пакостник только и прыгал вокруг, ах, какой астероид, ах, протуберанцы в солнечной короне, ах, меня тошнит в невесомости, ах, ах, ах…
Во-вторых, дядя Марсо. Дома, на Барраяре, мама редко с ним общалась – уж слишком они были разными: брат делал научную карьеру на Южном континенте, изучая какую-то активность вулканов, а сестра блистала в Форбарр-Султане. Чрезмерная доза общения с дядюшкой-доктором наук стала для Лидии сущей мукой. Он поучал и занудствовал, занудствовал и поучал. Единственный плюс его существования – дядя Эмильен отвлекал на себя козявку и пакостника, занимая их разнообразными научными байками. На Комарре и Эскобаре он водил их по музеям, памятникам и прочим мавзолеям, на Земле устроил двухнедельное сафари по разнообразным биовыставкам, аква-, палео-, зоо– и археопаркам. Про каждую встреченную Станцию у него была готова энциклопедическая справка, каждый встречный метеорит он знал по номеру и химическому составу… И каждый раз дядя Марсо с вежливой миной спрашивал: «Лидия, не желаешь ли к нам присоединиться?» Да что ей, четырнадцать лет, что ли, чтобы писаться при виде очередной пирамиды и наскальных каракулей?
В-третьих, мама.
Где-то в космосе между Станцией Леонардвилль и Станцией Долтон Лидии исполнилось восемнадцать лет. В этом возрасте Роксана Марсо уже получила предложение брачного союза от лорда Форвена, графского сына и наследника. В детстве, наблюдая за родителями, Лидия недоумевала, чем мог папа – грузный, вечно серьезный, погруженный в тысячу дел одновременно, – обаять нежное и изысканное существо, каким была леди Роксана. Только повзрослев, она поняла чем: титулом и положением в обществе. Девушка из богатой, но не-форской семьи, красивая и легкомысленная, сделала самый лучший для себя выбор.
В глубине души Лидия презирала обоих родителей за такой мезальянс.
Список интересов Роксаны Марсо Форвен исчерпывался детьми, домом и походами по магазинам. Лидия, будучи современной образованной девушкой, чрезвычайно пренебрежительно относилась к людям, не способным к решительным поступкам во имя Империи и общественного блага.
(Кстати сказать, их с мамой совместный шоппинг на Комарре, Эскобаре, Земле, Колонии Бета, Станции Кляйн, Леонардвилле, и прочих пересадочных станциях оказался весьма захватывающим!)
А еще на Колонии Бета мама не пустила ее на интерактивную экскурсию в Сферу Неземных наслаждений. Ханжа!
И вообще… с недавних пор мама стала уж как-то слишком удачно сгружать на Лидию Карпова. Сама девушка предпочитала совершать прогулки по иным планетам в компании человека, более подходящего ей по возрасту и физическим кондициям – они с Айри Савиновым отлично смотрелись вместе, да и вообще, с ним было приятно поболтать о пустячках. Оруженосца Карпова Лидия, конечно, знает большую часть жизни, он и его жена Бетти относятся к младшему поколению Форвенов как к собственным внукам, но…
Но у Лидии вообще-то уже есть полный комплект дедушек и бабушек. Включая одного деда, заседающего в Совете Графов, если вам это о чем-нибудь говорит. Спасибо, но больше родственников ей не нужно. И поэтому она желает сама выбирать того оруженосца, который будет ее сопровождать!
Айри… ох, одним словом и не скажешь. Он идеален! Мужественный, атлетически сложенный, высокий, темноволосый, зеленоглазый. И героичный. Или героический? Лидия не успокоилась, пока не выведала у Бетти всю предысторию появления в их доме Айри Савинова: он служил на космофлоте, в группе «быстрого реагирования», которая неоднократно участвовала в боевых операциях против контрабандистов и отличилась во время вооруженного конфликта при Ступице Хеджена. После ранения Айри проходил долгую реабилитацию, на службу его не взяли, но зато лорд Форвен, заместитель министра тяжелой промышленности, пригласил в оруженосцы.
Ну как можно было не влюбиться в такого героя?
И как, скажите на милость, относиться к нему теперь?
Закрыв глаза, Лидия снова и снова видела, каким растерянным Айри вышел из кабины лифта. Как медленно поворачивался, как на мгновение встретился глазами с ней самой, перевел взгляд на леди Роксану… Воспоминания мгновенно ожили, и в нос девушки ударил запах пластика и сгоревшей плоти – это была первая смерть, которую она увидела за восемнадцать лет своей жизни, и это была ужасная, отвратительная и пугающая кончина безвинного человека. Борис сжал ее руку до синяка, Василина плакала, Карпов тихо постанывал, приходя в себя после луча парализатора. А Айри ничего не сделал. Он видел, что леди и лорд, которым он присягал, в беде, видел, что рядом ужасные люди, террористы и убийцы, и ничего – НИЧЕГО! – не сделал. В его руках был парализатор, мощный, самая действенная модель из всего разрешенного гражданского оружия, и он ДАЖЕ НЕ ПОПЫТАЛСЯ оказать сопротивление! Из глаз Лидии полились слезы. Горячая влага затекла в нос, девушка закашлялась и заворочалась.
Мама тут же оказалась рядом. Включила ночник:
– Лидушка?
– Просто… плохой сон, – соврала Лидия.
Мама обняла ее, прилегла рядом. Молчала. Действительно, что еще может делать оранжерейное растение, попавшее в мясорубку? Молчать и бездействовать! Лидия высвободилась из объятий матери, сели на постели, пригладила растрепанные волосы.
– Хочешь перекусить? – забеспокоилась мама. – Сейчас я что-нибудь найду…
– Нет, не надо, я попью водички, – нашлась с ответом Лидия и юркнула в ванную.
Там она, наконец, заревела. Выпустив наружу поток жгучих слез и некоторую толику обиды, Лидия долго плескала в лицо водой, чтобы остудить разгоряченные щеки.
Раньше можно было в любое время корабельных суток нажать кнопку комма, и перед дверью появлялся предупредительный официант с подносом вкусностей. Все-таки «Монсеррат» была лайнером экстра-класса, и уровнем сервиса здесь гордились по праву.
Раньше им не приходилось ютиться в одной каюте вчетвером. Дядя Марсо остался с Карповым – старику, тяжело приходящему в себя после парализации, требовалась помощь, чтобы самостоятельно передвигаться. Вчера маме позволили поговорить с братом – дядя, Карпов, Бетти и Мари были заперты в одной из кают «коричневого» сектора. Их кормили, не обижали – то же самое можно было сказать и про Форвенов. Правда, едой нынче назывались черствые галеты с тухловатым запахом, а не кулинарные шедевры от шефа Рогейро… Но что уж тут поделаешь…
– Что тут поделаешь, – повторила Лидия, рассматривая свое отражение в зеркале.
Все не должно быть так! Их замечательное космическое приключение, которое папа подарил Лидии на восемнадцатилетие, не должно было… превратиться в ЭТО! Их не должны захватывать в плен какие-то страшные темнокожие люди! Их не должны запирать в собственной каюте! Айри не должен был бездействовать, он должен был спасти ее, Лидию! Должен, должен!
– Лидушка? – мама тихонько постучалась в дверь ванной. – С тобой всё в порядке?
«Ничего со мной не в порядке», – хотелось закричать Лидии. «Меня заперли, меня могут изнасиловать или убить. Я попала в ловушку!» Но такой ответ будет недостоин юной леди из дома Форвенов.
Леди Грассия, возлюбленная капитана Форталона, сумела обмануть своих похитителей, цетагандийских прихвостней, хотевших шантажировать ее жизнью принца Ксава и других героев Сопротивления. Дева Озера с достоинством приняла свою смерть, сумев избежать позора. Принцесса Карин Форбарра, мать императора Грегора, героически погибла, защищая свою честь. Графиня Корделия Форкосиган лично казнила изменника-Фордариана и принесла его голову в доказательство незыблемости своих принципов.
Так, насчет последнего – уже перебор. У Лидии нет под рукой отцовских мечей, да и вообще, как сносить противнику голову, она понятия не имеет.
Но в остальном – всё верно. Довольно Лидии изображать тихую покорную дочь барраярского семейства. Кроме нее, некому искать выход из сложившегося положения. Она должна совершить подвиг и всех спасти.
Конечно, лучше бы за подвиги взялись профессионалы, но раз никого нет под рукой…
«Айри, зачем ты нас предал…» – последний раз всхлипнула Лидия.
Из ванной она вышла с сухими глазами. Легла, позволила маме прилечь рядом – та слишком сильно переживала плен, даже синие круги под глазами проступили от бессонницы, – и принялась составлять План Освобождения.
Борис и Василина сопели на диване. Большая, роскошная каюта леди Форвен слабо освещалась стеклянными колоннами-аквариумами – там извивались разноцветные водоросли, усыпанные кислородными жемчужинками. Потухший экран комма. Равнодушные звезды за обзорным экраном. Крепко запертая дверь каюты.
Едва различимые шаги охранника за ней.
«Мне надо отсюда выбраться…»
***
Девица постанывала. Дымок поднимался над ароматическими палочками и полз синими струйками к воздушным фильтрам. На гобелене многорукое божество пялилось пустыми черными глазами на космос внутри себя. Вторая девица, склонившаяся над расстегнутой ширинкой капитана Шахраша, занималась своим делом молча.
Преподобный Джаттал запустил финиковой косточкой в чересчур увлекшегося земными радостями соотечественника. Тот издал невнятный возглас, но спорить не стал.
– Мир велик и разнообразен, – повторил Джаттал последнюю фразу своей проповеди. – Волею Его он создан, – кшатриец коснулся лба, рта и сердца, и протянул руку к священному изображению, – и волею Его продолжает существовать. Стареют планеты, гаснут звезды, рождаются люди – на всё Его воля.
Полноватый эск-технарь судорожно сглотнул, коротко кивнул. Прочие эскобарцы отделались угрюмым молчанием. Айри старался не смотреть на совокупляющуюся пару, поэтому переводил взгляд на стены – красивые, со встроенными комм-экранами, на светильники, на ароматический дымок… Кшатрийский капитан держал в руках пиалу с горячим, сдобренным специями напитком. Джаттал полулежал в глубоком кресле рядом – босой, в распахнутой на груди черной, с тонкой золотистой вышивкой, хламиде. Преподобный изволил кушать фрукты, вещать о Священной Миссии, приведшей его и его сородичей к Станции Долтон, и улыбаться.
Вообще, как понял Айри за истекшие тринадцать дней плена, Джаттал всегда улыбался. Когда объяснял заложникам, как именно капитан Шахраш планирует угостить вакуумом желающих погеройствовать. Когда рассказывал, где и какие стоят на «Монсеррат» взрывные устройства. Когда лично отсек кисть одному из своих соотечественников, которого пожилая путешественница-бетанка обвинила в краже ее драгоценных деревянных бус – неожиданность наказания поразила Савинова даже больше, чем лихая техника его исполнения. Джаттал сиял улыбкой почти всегда, – черты лица этого кшатрийского ублюдка были правильные, зубы белые, губы темные, красиво очерченные, – делая исключение лишь для времени молитв. На эти ежедневные церемонии, происходившие в оранжерее, сгоняли всех пленников, собирались и все прочие кшатрийцы, постепенно обживавшие «Монсеррат». Джаттал, облаченный в золотой шелк, что-то воскурял и что-то пел, и на его лице проступало выражение иступленного восторга.
Айри смотрел, запоминал, и каждый раз убеждался: преподобный Джаттал – самый страшный человек, которого он когда-либо видел.
Меж тем сегодняшняя проповедь еще не закончилась:
– Вы можете продолжить свое жалкое существование, – вещал кшатриец. Капитан методично и равнодушно прихлебывал из пиалы, его девица столь же методично, но вряд ли более эмоционально демонстрировала высокий уровень владения эротическими искусствами. – Или же посвятить свои жизни служению истинному божеству. Все люди – лишь прах под Его стопами, но, если вы всё же решите примкнуть к нам, у вас появится шанс хотя бы ненамного улучшить свою карму. Возможно, вам повезёт, и ваше следующее перерождение будет более удачливым…
Дальше последовало много красивых слов, которых Айри уже слышал.
Уже на второй день плена к ним, путешественникам и команде, запертым в «коричневом» и «синем» секторах захваченного лайнера, пришли капитан, старший помощник и еще двое офицеров. Капитан мрачно молчал, а помощники достаточно вежливо намекнули, что любая техническая помощь по переоснащению корабля будет способствовать улучшению условий существования пленников. Айри был в группе тех, кто согласился – собственно, на второй день плена он был одним из четырех человек, кто согласился сотрудничать с террористами. К концу первой недели их, то ли энтузиастов, то ли предателей, стало почти двадцать. Айри подозревал, что вызвавшийся первым подтянутый, с военной выправкой господин с Пола имеет какое-то отношение к разведке либо полиции; что доктор Касас ищет способ как-то связаться с капитаном Альваресом; но вот остальные, особенно техники, просто переживали за корабль.
Кшатрийцы развернулись со вкусом. «Пернима» и «Монсеррат», состыкованные несколькими гибкими рукавами-шлюзами, за истекшие дни обросли, будто мхом, дополнительными конструкциями. Каково бы ни было их назначение, для Айри эти технические новации означали одно: уходить с «Монсеррат» кшатрийцы не собираются.
Сидеть взаперти было невыносимо. Поэтому, когда сегодня группу предателей-энтузиастов пригласили на доверительный разговор с капитаном, Айри не стал отнекиваться.
И сейчас, если он правильно разбирался в ситуации, им демонстрировали удовольствия жизни, которые они получат, если примкнут к захватившим их – разумеется, не по злому умыслу, и не выгоды ради, а исключительно волею многорукого образины, пялящегося с вышитой тряпки, – кшатрийцам.
Обе девицы выглядели неплохо, да. Только вот ни капитан, ни второй кшатриец, которого одаривали радостями, особого счастья не проявляли.
В отличие от Джаттала. У того счастье аж из ушей лилось. Сиял, как обогащенный уран…
– Да, – ответил Айри на прямо заданный вопрос. Эскобарцы, даже трясущиеся от страха, как овцы после стрижки, все, как один, скривились от сдерживаемого отвращения.
У Джатталла раздулись ноздри.
– Понимаешь ли ты, – уточнил преподобный вкрадчивым, мягким голосом: – Что переходя под руку Его, ты отказываешься от своего прошлого? От своей судьбы? И что теперь твоя жизнь принадлежит Ему?
Айри посмотрел на божественного мутанта. Память услужливо подсказала, как он стоял, преклонив колено перед милордом графом, и повторял слова вассальной присяги.
– Понимаю, – сказал он вслух. Голос прозвучал глухо, поэтому Айри Савинов откашлялся и повторил громче: – Да. Пусть делает с моей жизнью, что захочет.
«А что делать с моей службой, я решу сам».
***
– Нас не допустили к спецоперации, – объявил Нейсмит, принимая из рук Элли пакет с едой. Он распечатал контейнер и принялся закидывать в себя пищу, явно не ощущая ее вкуса.
– Это я поняла. Но зато дали места в первом ряду, верно?
При беглом осмотре оперативный центр Станции Долтон выглядел, как и любой другой. Огромный экран, стол с комм-пультами, кресла, большинство из которых занято сосредоточенными людьми в форме.
– Уступка, в которой они не посмели отказать. Мы ж теперь вроде как законные представители Барраярской Службы Безопасности, – как ни был утомлен Нейсмит, он все же выдал улыбку, комментируя иронию сложившейся ситуации. – А у тебя есть новости?
– Мало, – призналась Куинн. – Но слушай. Одиннадцать лет назад Мукул Шахраш и его семья поступили на службу некоему господину, проживавшему на Станции Ориент-5. Который, как ты уже знаешь, покровительствовал им вплоть до своей безвременной кончины.
– У тебя блестят глаза, – заметил Майлз. – Говори сразу, в чем подвох.
Элли коротко перевела дыхание. Ну вот, сюрприз не удался…
– Согласно сопроводительным документам, которых Шахраш заполнял по прибытии на Ориент-5, его семья состоит из двухсот восьми человек.
– Что?!
Довольная реакцией адмирала, Куинн прокомментировала:
– Два родных брата, шесть сводных, двадцать четыре кузена, еще три десятка прочих родственников. Их жены, причем у каждого более одной, а также родственники жен, их дядюшки, дедушки, тетушки… Плюс несовершеннолетние детишки, которые просто указаны общим количеством. А чему ты удивляешься? Кшатрийцы – милые, гостеприимные люди, дружелюбные и открытые. У них нет таких демографических проблем, как на Бете, у них… гмм… другие демографические проблемы.
– Диспропорция полов восемь к одному? Слышал. Так, погоди… – Адмирал Нейсмит задумчиво покрутил белковый кубик, а потом отставил еду в сторону. – У одного кшатрийца семейство в две сотни душ, у других…
– У других меньше, – поспешила с утешениями Элли. – Капитан Шахраш среди них самый обеспеченный, поэтому и может содержать такой гарем. В любом случае, ты просил уточнить количество пассажиров «Пернимы»? На момент расставания с Ориентом-5 на борту было пятьсот шестнадцать пассажиров.
Майлз присвистнул.
– Если хотя бы половина из них боеспособны…
– Команда «Ариэля» всего тридцать человек. Так что хорошо, что мы не участвуем в боевой операции, верно? – подмигнула Элли.
– В любом случае, надо поделиться данными, – распорядился адмирал.
Однако после того, как Куинн передала файлы долтонскому офицеру связи, она нашла Майлза, в той же позе – задумчивый взгляд в никуда, пустая вилка, разложенные на комм-пульте белковые и овощные кубики.
– Почему они атаковали «Монсеррат»?
– Хотят получить выкуп за заложников, – ответила Элли. Она специально утрировала обыденность объяснения: Майлз явно брёл в сторону какого-то открытия, и ему требовалась всевозможная помощь. – Что тут может быть непонятного?
– Если верить собранным тобой данным, у них в распоряжении минимум два неплохих хакера. Если бы проблема была исключительно в наличности, то, учитывая их свободное обращение с нормами галактической морали, взломать защиту и ограбить здешний или любой другой банк им раз плюнуть. Нет, Элли, им понадобился корабль.
– Корабль, – Куинн нахмурилась, соображая, что к чему. – И большой, чтобы пять сотен пассажиров разместились с возможным комфортом. Но тогда получается...
– Надо проверить списки прибывших на Долтон за последние два месяца, – резко потребовал Нейсмит. – И запросы на покупку кораблей с двигателями Неклина. Срочно!
– Есть, адмирал, – четко ответила Куинн. Она нажала кнопку наручного комма, поднимая команду разведчиков. Майлз в это время вызывал «Ариэль»: – Бел! Видишь «Монсеррат» и «Перниму»? будь готов докладывать любое изменение обстановки!
Сигнал приходил со Станции Долтон с небольшой задержкой. Бел Торн разместился в капитанском кресле, один экран – с оперативной сводкой по ближайшему пространству, второй – связь с адмиралом, третий – милая драма «Биллионы Сиротки Балаи». Цветы, сари, тычинки, пестики, два пуда розовых лепестков, миллион слез…
Так, кажется, вокруг захваченного лайнера вот-вот начнутся танцы, и отнюдь не радостно-влюбленные.
– Вижу «Перниму», – Бел скомандовал скорректировать движение «Ариэля» с учетом активности военных катеров, организованно отстыковавшихся от Станции Долтон. – Вижу фрика…
Ответ, как и ожидалось, пришел с тридцатисекундным опозданием:
– Какой ещё фрик? О чём он? – спрашивала Элли. Майлз тыкнул в ползущую по экрану точку и объяснил:
– Торн именует «фриком» здешний сторожевой дредноут. Всё ещё развлекаешься, Бел?
Бетанец захихикал. Смотреть, как дредноут рассекает пространство – весь такой хищный, вооруженный до зубов, р-р-р, кр-р-расавчик! – было скучно, и Бел прибавил звук у «Сиротки Балаи». Там героиня пронзительным голоском объяснялась в любви сразу пяти своим мужьям. Потом перешла от объяснений к делу, и, черт побери, героически выдержала темп мелодии!
– Барам-сам-бзам, барам-сам-бзам, – подпевал Бел любвеобильной женщине, – були-сури-були -зули-вули-бзам-зам-сам…
«Перехватчик», сопровождаемый роем катеров, на некоторых из которых значилась символика информ-агентств, вышел в «поле», кусочек пространства между «Монсеррат» и Долтоном, который по требованию террористов держали свободным. Дредноут остался в стороне; по мнению Бела, он чуть ли не подрагивал гравидеструкторами, установленными в носовой части корабля, как и положено хорошо тренированной сторожевой овчарке.
На «перехватчике» погасили огни, и через несколько минут команда, облаченные в скафандры с ранцами, покинула борт, оставив открытыми шлюзы. Белу показалось, что в глубине кораблика он видит тюки с миллионами выкупа – что, разумеется, было чистой воды самовнушением. И зрение, даже усиленное приборами, у бетанца не настолько сильное, чтобы различить что-либо с такого расстояния, и в тюках, скорее всего, лежат фальшивые деньги. Ни один вменяемый человек во Вселенной не пойдет на сделку с террористами. «И на что эти несчастные кшатрийцы надеются? – подумал с тихой грустью Бел. – Пусть бы сочиняли свои мелодрамы, они у них хорошо получаются…»
Он зевнул, наблюдая за десятком оранжевых искорок, оторвавшихся от «Пернимы» и двигающихся по направлению к «перехватчику». На вкус бетанца, предстоящая операция была проста до примитивности: сейчас террористы доберутся до оставленной на виду приманки, там их, разумеется, скрутят сидящие в засаде спецназовцы, в эфир полетят проклятия и обоюдные угрозы. А потом неизменный финал: пиратскому кораблю придется отстыковаться от эскобарского лайнера, если они намерены получить своих соотечественников живыми и здоровыми; и как только «Пернима» выглянет из-за прикрытия «Монсеррат», ее тут же атакует нервно вздрагивающий дредноут…
– Барам-сам-бзам, – мурлыкал Бел. Парящий в невесомости «перехватчик» вдруг замигал огнями и криво, косо поплыл в обратном направлении, к Станции. Его, как лучшего друга, взяли в плотное кольцо охотники за новостями: информ-агентства спешили передать на Долтон сообщения об успешном окончании операции. «Растяпа, – прокомментировал Нейсмит своеобразную технику космического маневрирования, – первый раз в пилотском кресле, что ли?» Кораблик заваливался на правую сторону; Бел в красках вообразил идущие в тесных отсеках рукопашные бои, которые, должно быть, изрядно отвлекали самозванного пилота. А потом произошло нечто такое, отчего капитан Торн подавился очередным «бзамом»: «перехватчик» взорвался.
Почти одновременно последовало несколько вспышек, произведших в пространстве вокруг Станции такой же эффект, как шашка с динамитом – в спокойном пруду.
– Что происходит? – закричала Элли, а потом ее изображение рассыпалось черными пикселами.
– Усилить защитное поле! – скомандовал Торн. – Начать маневрирование!..
«Ариэль» тряхнуло; в течение нескольких минут экраны уловили еще серию взрывов.
– … Нейсмит вызывает «Ариэль»! Торн, отвечай, черт тебя побери! – ворвался в динамики требовательный голос адмирала.
– Торн на связи, – наконец, ответил Бел.
– Говори, что у вас там происходит! Что они сделали? Вы целы?
– «Ариэль» в порядке. Что до остального… Похоже, подбит дредноут! Нет, погодите…
Сторожевой долтонский корабль медленно перестраивался относительно Станции; развернувшись, он сделал по ближайшим катеркам три коротких залпа. Луч гравидеструктора разнес мелкие судёнышки в щепки.
– Кажется, они захватили дредноут, – прошептал Бел.
– Повтори? – потребовала Элли. – Что?
– Кшатрийские пираты захватили долтонский дредноут, – с благоговением и ужасом повторил капитан Торн.
***
– …А еще они самым элементарным образом угнали два десятка гражданских катеров, нанесли на них метки информагентств и кружили в нужном секторе. На них просто не обращали внимания, пока не стало слишком поздно, – объяснял Нейсмит. Вид у него был настолько унылый, что хомяк Бела временно перестал хрустеть тыквенными чипсами. – Когда все сосредоточились на «Перниме», с катеров пошла волна направленных помех, за ней – хакерская атака …
– Да, – подтвердил Торн. – На «Ариэле» тоже на несколько секунд вырубило связь. Комм-сетевики еще целый час отлавливали вирусы по системе.
Из-за расстояния между Долтоном и кораблем ответ пришел только через несколько минут. Торн успел угостить хомяка. Майлз кивнул, принимая к сведению новую информацию, и продолжил:
– После того, как электроника вышла из строя, дредноут оказался беззащитнее, чем листик салата перед вегетарианцем. Хорошо еще, долтонцы на всякий случай держали включенными отражатели, иначе бы пострадали не только полицейские шаттлы, но и пара отсеков станции. Знаешь, беспримерная наглость этих ребят просто восхищает!
– Да уж, если кто-то и способен оценить самоуверенный блеф, так это Нейсмит, – чуть слышно пробормотал Бел. Хомяк оценил остроту, повалился и задрыгал лапками.
– Но на всякий случай, – продолжил адмирал, – смените коды. Пароли на экстренные случаи ты знаешь. Ну, пожалуй, это всё, что я хотел сказать. Какие новости у вас?
Торн пожал плечами:
– Ждем ваших приказов. Плюс я раздобыл новую информацию… – Бел демонстративно поднял лист распечатки и зачитал: – «Бригада Сашкхиа-босяка»: остросоциальная драма из жизни низших слоев кшатрийского общества. Шестнадцать отроков из бедного квартала дружат с детства. Вместе стоят планы на будущее, влюбляются, вместе выкупают невесту, пока одну, но в планах завести настоящий гарем, вместе организуют подпольный цех по производству теней для век, вместе молятся о смерти конкурентов! Фильм воспевает счастливый брак, в котором секс с лучшим другом изменой горячо любимой жене не считается; показывает пример успешного преодоления наркозависимости и искреннего самопожертвования. Когда шестой в четвертом ряду статист снял парик, вытер с лица грим, и повторил вслед за предыдущими героями: «Ведь я твой брат, Сашкхиа, дружище!», мои слезные железы не выдержали и исторгли настоящие водопады…
– Развлекаешься? – уточнил Нейсмит.
– Как могу, – развел руками Бел.
– Ну-ну…
***
С момента, когда к «Свободному Флоту Шахраша» присоединился украденный долтонский дредноут, Савинова не покидало ощущение нереальности происходящего. Фокус, который провернули Шахраш и Джаттал, был достоин компьютерной игрушки, но никак не должен был сработать в реальности. Однако ж – вот он, пленный корабль, вот они, пойманные долтонцы…
И что будет дальше?
Кшатрийцев на борту «Монсеррат» стало больше. Сначала Айри считал, что за счет пассажиров «Пернимы», но пара подслушанных фраз заставила думать, что новички какое-то, не такое уж и короткое время провели на Долтоне. Да и Джаттал постоянно зависал в переговорной, беседуя каждый раз с разными людьми. Что он еще задумал? Какой еще сюрприз готовит?
Теперь, когда Айри выразил желание примкнуть к «доблестным героям галактики», «благородным сыновьям божественных звезд», и прочая, прочая, ему разрешили более свободное перемещение по «Монсеррат». Обретенной вольницей Савинов не обманывался; наоборот, он буквально кожей чувствовал нацеленные на него видеокамеры, и изо всех сил старался вести себя естественно. Ну там, например, двинуть по зубам косо посмотревшего на него эскобарца. Или разругаться с охранниками-кшатрийцами. Или скабрезно ухмыльнуться вслед капитанской наложнице.
Или пройти мимо миледи и Лидии. Запретив себе даже смотреть в их сторону.
продолжение в комментариях
-
-
11.04.2014 в 19:14-
-
11.04.2014 в 19:16-
-
11.04.2014 в 19:16-
-
11.04.2014 в 19:17-
-
11.04.2014 в 19:17-
-
11.04.2014 в 19:18