"На крышах Форбарр-Султаны шафранный закат померк..."
Название: Хельга-охотница
Автор: tuully
Категория|Рейтинг|Размер: гет (R), юмор, мини (~1030 слов)
Пейринг|Персонажи: графиня Формюир, ОМП
Краткое содержание: неудачи в семейной жизни приводят Хельгу Формюир в кабинет психотерапевта
читать дальше*
– …В конце концов, секс – это не только соитие, – продолжал доктор Фидз.
Выражение лица у него было скучное, взгляд постоянно устремлялся к комм-экрану на стене. Сделанный в виде картины в тяжелой золотой раме, он представлял то урбанистические, то дикие пейзажи, полные округлых высоких предметов, вызывающих однозначные ассоциации. Однако сегодня экран показывал иллюстрации откровенные иллюстрации к бесстыдной древней мифологии. Сатир и нимфа, кувыркающиеся в кустах. Сосредоточенно любующийся ягодицами юноши-виночерпия Аполлон. Богиня-охотница и подглядывающий за ее купанием козопас. Зевс с рогами и удивленная его появлением Европа, похититель огня Прометей и… орел? Ну вот, а говорили, что птичка интересовалась исключительно его печенью…
– Взаимопонимание и поддержка, чувство долга и интимность! Не просто раздеться, всунуть и кончить, а испытать тепло и близость, чтобы было, кому рассказать о душевных переживаниях, о своих бедах и радостях, вот в чем смысл любви! В конце концов, оргазм мы можем пережить и без партнера, достаточно только физического воздействия на соответствующие точки… вызывать мускульные сокращения можно… можно…
Виртуальная картинка, на сей раз иллюстрирующая древнюю притчу о раке, лебеде и щуке (оказывается, как эти паршивцы умели развлекаться!), похоже, зависла, а с ней завис и дипломированный психотерапевт, задышавший тяжело и часто. Его бурные вздохи продолжались, пока членистоногое не уползло в прибрежные кущи, а лебедь не воспарил в небеса, оставив щуку довольно облизываться и повиливать хвостовым плавником. Лишь тогда, издав короткий сдавленный стон, доктор Фидз вспомнил о пациентке:
– Так вот, миледи. Уверяю вас, оргазм может быть достигнут всего лишь силой воли. А… а о чем это я говорил?
Графиня Формюир дернула плечиком, показывая, что вообще-то и не слушала.
– Вы снова заняли пассивно-оборонительную позицию, миледи, – нахмурился доктор Фидз. – Я уже не раз говорил вам, что для успеха нашей психотерапии мне недостает вашего сотрудничества.
На картине плотненькая, румяная девушка ела яблоко. Вроде бы, ничего особенного, но яблоко она ела так, что у психотерапевта едва-едва сработали защитные механизмы. Отдышавшись, расстегнув пуговицу у ворота, он посмотрел на леди в глухой обороне и попробовал ее возбудить… то есть не то, чтобы физически, но формально-то да!
– Вы снова рисуете в своем блокноте карикатуры на меня, – Фидз гневно наставил на графиню палец. – Или вы опять станете утверждать, что вспоминаете пособие по бетанской семейной сексотерапии, которое когда-то подсмотрели у графов Форкосиганов?
– Нет, – язвительно ответила Хельга. – Сегодня я вспоминаю анатомический атлас!
Она решительно отбросила блокнот. Фидз убедился, что действительно, пенисы на рисунках присутствуют, но проломленных голов, вспоротых животов и брызг крови там более, чем достаточно, и решил додавить пациентку до прорыва. В смысле, до состояния, в котором она будет вынуждена признать существование в ее браке неразрешимых проблем, требующих перестройки ее личности и открытия новых пластов ее сексуальности.
– Миледи, ваша сексуальная жизнь зашла в тупик!.. – пафосно заявил Фидз.
Графиня его перебила:
– Только не надо опять про доверие, близость, единение душ и прочую лабуду. Я прекрасно понимаю, что мне не стоило бросать в мужа ведро и предлагать воспользоваться им вместо женщины…
– Ну да, ведром же неудобно, – поддакнул психотерапевт, только потом сообразив, что его слова могут быть неправильно поняты. – В смысле… Я хотел…
– Я тоже, – обиженно заявила Хельга Формюир. – Я тоже нормальная здоровая женщина, и я хотела нормального человеческого секса, а вместо этого…
Из ее глаз закапали злые, горячие слезы. Фидз, готовый к такому повороту разговора, придвинул пациентке коробку платочков, подождал, пока прекратятся самые громкие всхлипывания, и продолжил:
– Ну, всегда есть еще и не совсем человеческий… То есть, миледи, я хотел сказать, что раз человечество научилось прыгать через космос, то уж вызывать-то пару-тройку оргазмов всегда можно… Вот я, например, в свое время, чтобы сохранить брак, начал изучать древнюю литературу. Вы не представляете, какие тонкости, какие потрясающие двойные смыслы приоткрываются, стоит хорошенько сосредоточиться над книгой… М-м-м… Да. Вот вы, миледи, чем интересуетесь? Есть у вас какое-то хобби, которое могло бы скрасить ваш досуг?
– Я могу завести любовника, – подумав, сообщила Формюир, как бы невзначай, как бы задумавшись, приближаясь к психотерапевту и наклоняясь так, чтобы шелковая блуза обтянула ее красивый бюст. – Такого, узнав о котором мой муж просто бы слюной изошел бы от бешенства.
– Уверены? – участливо поинтересовался Фидз. – Все-таки на нашей первой встрече мы договорились, что хотим сохранить ваш брак ради детей. Миледи, я настоятельно рекомендую вам какое-нибудь хобби. Надеюсь, есть хоть какое-то занятие, которое приводит вас в приятное расположение духа?..
…
– Палец нажимает на курок. Маленький кусочек пластика уходит внутрь, плотно, и вместе с тем легко скользя в отверстии. Легкое прикосновение высекает искру; батарея нагревается… нагревается, передавая импульс в генератор плазмы, который выпускает наружу поток энергии. Энергия плывет… энергия трансформируется, собирая ионы в плазменный ком, и он двигается, двигается с такой скоростью, что незаметно глазу, двигается, пока не достигнет… о боже, миледи графиня, что вы делаете?!
Фидз, распластанный на ковре, сделал попытку высвободиться из захвата, однако графиня Формюир – раскрасневшаяся, с растрепавшейся прической, порядком разрумянившаяся – держала крепко.
– А знаете, доктор, вы совершенно не разбираетесь в оружии, – хрипло заявила она.
– Оружие – это прекрасный способ сублимировать агрессию, – автоматически выдал психотерапевт, пытаясь остановить женские руки, рвущие на нем рубашку. – Но что вы делаете, миледи?!
– Я собираюсь объяснить вам, как оно устроено. Значит, запомните, никаких курков там нет. Сперва нужно передернуть затвор, чтобы патрон встал в ствол.
– Ай!
– Ш-ш, доктор, вы торопите события. Я как раз хотела вам показать, что рукоять сжимать нужно крепко, надежно, чтобы не вырвалось…
– О-ой?..
– Ага, и не пытайтесь, доктор. А теперь надо почувствовать, как оружие становится вашим продолжением…
Фидз смотрел, как меняется лицо женщины, и чувствовал, как по всему телу идет волна дрожи. Еще вполне оправданной – холодной, покрывающей кожу мурашками дрожи тревоги и беспокойства, но дрожи, вслед за которой грозила прийти новая, горячая и более решительная волна.
Он тихо заскулил… Скандал! Позор! Прощай, лицензия!
– А потом надо выдохнуть, – тяжело дыша, продолжила Хельга, – и сильно надавить на гашетку…
– А-а!
– А сейчас мы посмотрим, как у вас с генерацией плазмы…
– Миледи, но ваш муж…
– Ведра, доктор Фидз, мы же выяснили, что он предпочитает ведра. Ах, будь я чуток пластмассовее… Тогда у нас мог бы получиться идеальный брак!
Графиня Формюир задумалась и замолчала. Фидз на секунду поверил, что наглые домогательства прекратились, и он в безопасности.
– Итак, на чем мы остановились? – Хельга сдунула со лба выбившуюся из прически прядь. – Оружие. Оно издавна использовалось людьми для охоты. А знаете ли вы, что в древности покровительницей охоты считалась женщина, ненасытная и неутомимая?
– На самом деле этот миф всего лишь символ, – из последних сил сопротивлялся Фидз. – Символ… о, нет…
– Пли, – скомандовала Хельга ему на ушко.
Название: Успокоительное
Автор: Вьюра
Категория|Рейтинг|Размер: фемслэш (R), романс, мини (~1200 слов)
Пейринг|Персонажи: Донна Форратьер, Хельга Формюир
Краткое содержание: когда ты так зла, что у тебя дрожат руки, есть несколько способов успокоиться
читать дальше*
— Ну, и где мое успокоительное и ящик патронов к нему?
Донне нравится, когда подруга сердится. Каждая черточка красивого лица заостряется, глаза горят злым огнем, взгляд полон решимости.
Хельга, небрежно тряхнув головой, откидывает волосы назад. Спина прямая, плечи ровные, осанка — как у мальчишки-кадета. Прекрасна.
— Самый лучший способ успокоить благородную леди, когда она на взводе?
— Дать ей ружье и патронов побольше!
Донна со смехом включается в игру. Ей нравится Хельга и нравится стрелять.
«Стрельбище» Хельги находится в отдалении от ее дома. Мишени подготовлены, ружья пристреляны. Хельге нравится всё делать самой.
— Начинаем?
— Ага.
Бах! Первый выстрел уходит «в молоко».
— Детка, у тебя руки дрожат!
— Ничего подобного.
Бах!
— А вот и дрожат. Сама смотри.
Бах, бах, бах!
Три выстрела — точно в десятку. Донна бросает горделивый взгляд на мишень.
— Я тебе не уступлю!
Бах! Бах! Бах!
— Ах ты, чёрт, в молоко ушло!
— Ты очаровательна, когда злишься.
— Не говори под руку!
Бах!
— Да что ты будешь делать! Это всё ты!
— Не я!
— Врешь!
— Не вру!
— Отойди.
— Отхожу. Промахнешься — снимешь накидку.
Бах! Бах! Бах!
— На тебе! Что ты с ней делать будешь?
— А ничего! Промахнешься ещё раз — расстегнешь пуговицу на блузке!
Бах! Бах! Бах!
— Вот зараза!
— Лапушка, где ты таких слов нахваталась? — Донна не слишком старательно прячет иронию.
— Ну ладно, расстегну, вот тебе пуговица.
— Две!
— Эй, мы так не договаривались!
— Ничего не знаю, две!
Донна знает, что Хельга азартна.
— Теперь твоя очередь стрелять. Но промахнешься хоть раз — три пуговицы.
Первые два выстрела выбивают девятку, третий уходит «в молоко». Донне нравится подначивать и поддаваться специально. Она увлечена игрой.
— Ну и у кого тут руки дрожат? Проиграла!
Хельга торжествует. Донна прячет довольную улыбку, демонстративно расстегивая три пуговицы. Хельга отмечает, что одежда Донны больше показывает, чем скрывает. Вроде и одета, и даже прилично, а все равно что голая. Даже сейчас видно, что грудь у неё шикарная. Хельга даже завидует немного, ей повезло чуть меньше.
Бах! Бах! Бах! Ну, это совсем никуда не годится. Первые два выстрела выбивают всего ничего, а третий попадает в столб, на котором укреплена мишень. Позорище!
— О, дорогая, что-то ты сегодня не в силах сосредоточиться, — смеется Донна. — Кстати, ты проиграла мне ещё одну пуговицу.
Хельга расстегивает очередную пуговицу на блузке. Только почему-то удается это не сразу. Разгоряченная Хельга садится на траву. Донна опускается рядом, приобнимает подругу за плечи.
— Хельга, дорогая, лучше на этом прерваться.
— Ну уж нет! Я ещё не успокоилась!
Хельга хмурится, глаза её полны решимости.
— Лапа, ты же так попадешь себе в голову, целясь в мишень. Ты бы сейчас себя со стороны видела. Нельзя стрелять, когда так нервничаешь.
— Да я спокойна как удав! — рявкает Хельга.
— Вижу, — Донна с коротким ироничным смешком придвигается совсем близко.
Хельга чувствует запах мужских духов. Смелое решение, но Донне идет. Донна обнимает подругу крепче, но остается ласковой.
— Ну, рассказывай уже, кто нашу маленькую обидел?
Хельгу почему-то смешит эта фраза. В конце концов, она не намного младше Донны. Хельга не сдерживает улыбки, но тут же её прячет. Однако Донна успевает заметить.
— С мужем повздорила, — Хельга снова хмурится. — Поругались из-за мелочи, а он раздул из мухи слона!
— Не хмурься, морщины появятся раньше времени, — Донна снова смеется.
Ну как тут оставаться серьезной? Ох уж эта Донна!
— Он не понимает. Никогда не хочет понять.
Хельга рассказывает — эмоционально, зло, один раз даже ударяет кулаком по коленке.
— Ну как ему ещё объяснить?
— А никак, — Донна иронично усмехается. — Всё равно мужики ничего не понимают.
— Зато ты понимаешь, — вздыхает Хельга.
— Ага. Двум женщинам всегда легче найти общий язык.
Донна вдруг хитро улыбается и целует подругу в губы — очень нежно и очень развязно. Застигнутая врасплох Хельга не находит ничего лучше, чем ответить на поцелуй.
— С ума сошла! — выдыхает она, наконец отстранившись.
— Кто бы говорил, — фыркает Донна. – И только попробуй сказать, что тебе не нравится. По глазам вижу, соврешь.
И ведь действительно — соврет. Слишком хорошо Донна её знает.
— А вдруг кто заметит?
— Да ну… От дома далеко, даже выстрелов не слышно. Да и не ходит тут никто. Просто не думай об этом.
Донна гладит Хельгу по щеке. Такая крупная, будто не женская, кисть, такие нежные пальцы, такое ласковое прикосновение, у Хельги перехватывает дыхание, она тянется к Донне.
— И когда я тебя обманывала?
Донна не отвечает. Она целует умело, горячо… и совершенно непристойно. «Сумасшедшая», — думает Хельга, но говорить это не имеет смысла. Донна и так знает. Слышала, и не раз. Да и зачем что-то говорить? Хельге хочется растаять от удовольствия, подставиться под руки подруги, чуткие, теплые, нежные. Откуда она знает? Как будто чувствует, где погладить, где провести пальцами, куда поцеловать, чтобы сбилось дыхание, а сердце бешено застучало. Как сканер, видит её насквозь.
— Ты красивая, когда злишься. Это заводит.
— Донна, ты бесстыдница! — смеется Хельга.
— Знаю, — ухмыляется подруга. — Сто раз уже слышала. Но почему я должна стыдиться того, что приятно?
Вопрос обескураживает. Хельга не знает, что ответить.
— Ты ещё про чокнутых Форратьеров скажи, — подначивает Донна и сама смеется.
— И скажу. Все вы такие, — Хельга тоже смеется, потом утыкается лицом в плечо Донны, чуть ли не мурлыча от удовольствия.
— И поцеловать тоже можно, — невозмутимо выдает «чокнутая Форратьер».
Нет, она точно ненормальная! Но Хельга ничего не говорит и целует Донну в ямочку над ключицей.
— Я сама не разобьюсь и тебя не укушу, — Донна даже сейчас продолжает иронизировать. — Только не говори, что ты вдруг меня испугалась.
— Н-нет.
— Ты колеблешься.
— Нет!
— Отлично. Секс с женщиной ничем не отличается от секса с мужчиной. Почти.
Ну вот что с ней делать, с такой невозможной? Впрочем, она сама говорит, что именно делать, когда Хельга обнимает её, и довольно жмурится от прикосновения Хельгиных рук и губ.
Потом снова перехватывает инициативу. Гладит, целует, ловкие пальцы быстро справляются с пуговицами и застежками. Теплые ладони мягко ложатся на грудь Хельге. Она не успевает ничего подумать, тело тут же само отвечает на прикосновение, подаваясь вперед.
— Ты горячая.
— Ты тоже.
Руки Донны скользят по бокам Хельги.
— Бесстыдница.
— Повторяешься.
Донна продолжает прерванное занятие.
— Ты чего дрожишь? Тепло же! Мне даже жарко.
Ещё бы не жарко. Хельга хочет ответить, путается, сбивается, замолкает. Не надо ничего говорить. Смущаться? Чушь какая.
Шальные мысли в голове Хельги — «Я с ума сошла, что я делаю? Ну, Донна, ну ненормальная!» — сменяются на «Дальше!». Кажется, последнее она всё же произнесла вслух.
— С удовольствием, — улыбается Донна.
И снова шорох материи — дурацкая юбка, только мешается. «Донна, я помогу». Прикосновение кожи к коже, прерывистый горячий шепот, ласки, ставшие абсолютно непристойными, но на них нельзя не ответить. Донна невозможна, бесстыдна, но ей не отказать. Она льнет к Хельге, прижимается всем телом, страстно, настойчиво и при этом так чувственно и нежно. «Руки не убирай, — просит она. — Мне очень приятно. Да, расстегни. Замечательно! Да, вот так, можно сильнее, я не сломаюсь. Отлично. Да. И сюда тоже. Будет ещё лучше, если поцелуешь. Оу, да, вот так! И ещё…».
Донна безошибочно чувствует, что сделать, где скользнуть пальцами, едва прикасаясь, где ласково погладить, где сжать, где поцеловать, где просто коснуться губами, где прихватить.
Наконец она отстраняется, поцеловав Хельгу почти невинно.
Обе женщины спешно приводят себя в порядок, одергивают юбки, застегивают блузки, приглаживают растрепавшиеся локоны. До дома Хельги они идут молча.
Хельгина нервозность пропала, уступив место странной легкости. Конечно, с мужем она помирится, и этот случай постепенно поблекнет и практически сотрется из памяти, но сейчас она не жалеет, что была с Донной.
Пожалуй, надо ещё пострелять вместе. В следующий раз руки у Хельги дрожать не будут, и она ещё обставит подругу по части меткости.
Автор: tuully
Категория|Рейтинг|Размер: гет (R), юмор, мини (~1030 слов)
Пейринг|Персонажи: графиня Формюир, ОМП
Краткое содержание: неудачи в семейной жизни приводят Хельгу Формюир в кабинет психотерапевта
читать дальше*
– …В конце концов, секс – это не только соитие, – продолжал доктор Фидз.
Выражение лица у него было скучное, взгляд постоянно устремлялся к комм-экрану на стене. Сделанный в виде картины в тяжелой золотой раме, он представлял то урбанистические, то дикие пейзажи, полные округлых высоких предметов, вызывающих однозначные ассоциации. Однако сегодня экран показывал иллюстрации откровенные иллюстрации к бесстыдной древней мифологии. Сатир и нимфа, кувыркающиеся в кустах. Сосредоточенно любующийся ягодицами юноши-виночерпия Аполлон. Богиня-охотница и подглядывающий за ее купанием козопас. Зевс с рогами и удивленная его появлением Европа, похититель огня Прометей и… орел? Ну вот, а говорили, что птичка интересовалась исключительно его печенью…
– Взаимопонимание и поддержка, чувство долга и интимность! Не просто раздеться, всунуть и кончить, а испытать тепло и близость, чтобы было, кому рассказать о душевных переживаниях, о своих бедах и радостях, вот в чем смысл любви! В конце концов, оргазм мы можем пережить и без партнера, достаточно только физического воздействия на соответствующие точки… вызывать мускульные сокращения можно… можно…
Виртуальная картинка, на сей раз иллюстрирующая древнюю притчу о раке, лебеде и щуке (оказывается, как эти паршивцы умели развлекаться!), похоже, зависла, а с ней завис и дипломированный психотерапевт, задышавший тяжело и часто. Его бурные вздохи продолжались, пока членистоногое не уползло в прибрежные кущи, а лебедь не воспарил в небеса, оставив щуку довольно облизываться и повиливать хвостовым плавником. Лишь тогда, издав короткий сдавленный стон, доктор Фидз вспомнил о пациентке:
– Так вот, миледи. Уверяю вас, оргазм может быть достигнут всего лишь силой воли. А… а о чем это я говорил?
Графиня Формюир дернула плечиком, показывая, что вообще-то и не слушала.
– Вы снова заняли пассивно-оборонительную позицию, миледи, – нахмурился доктор Фидз. – Я уже не раз говорил вам, что для успеха нашей психотерапии мне недостает вашего сотрудничества.
На картине плотненькая, румяная девушка ела яблоко. Вроде бы, ничего особенного, но яблоко она ела так, что у психотерапевта едва-едва сработали защитные механизмы. Отдышавшись, расстегнув пуговицу у ворота, он посмотрел на леди в глухой обороне и попробовал ее возбудить… то есть не то, чтобы физически, но формально-то да!
– Вы снова рисуете в своем блокноте карикатуры на меня, – Фидз гневно наставил на графиню палец. – Или вы опять станете утверждать, что вспоминаете пособие по бетанской семейной сексотерапии, которое когда-то подсмотрели у графов Форкосиганов?
– Нет, – язвительно ответила Хельга. – Сегодня я вспоминаю анатомический атлас!
Она решительно отбросила блокнот. Фидз убедился, что действительно, пенисы на рисунках присутствуют, но проломленных голов, вспоротых животов и брызг крови там более, чем достаточно, и решил додавить пациентку до прорыва. В смысле, до состояния, в котором она будет вынуждена признать существование в ее браке неразрешимых проблем, требующих перестройки ее личности и открытия новых пластов ее сексуальности.
– Миледи, ваша сексуальная жизнь зашла в тупик!.. – пафосно заявил Фидз.
Графиня его перебила:
– Только не надо опять про доверие, близость, единение душ и прочую лабуду. Я прекрасно понимаю, что мне не стоило бросать в мужа ведро и предлагать воспользоваться им вместо женщины…
– Ну да, ведром же неудобно, – поддакнул психотерапевт, только потом сообразив, что его слова могут быть неправильно поняты. – В смысле… Я хотел…
– Я тоже, – обиженно заявила Хельга Формюир. – Я тоже нормальная здоровая женщина, и я хотела нормального человеческого секса, а вместо этого…
Из ее глаз закапали злые, горячие слезы. Фидз, готовый к такому повороту разговора, придвинул пациентке коробку платочков, подождал, пока прекратятся самые громкие всхлипывания, и продолжил:
– Ну, всегда есть еще и не совсем человеческий… То есть, миледи, я хотел сказать, что раз человечество научилось прыгать через космос, то уж вызывать-то пару-тройку оргазмов всегда можно… Вот я, например, в свое время, чтобы сохранить брак, начал изучать древнюю литературу. Вы не представляете, какие тонкости, какие потрясающие двойные смыслы приоткрываются, стоит хорошенько сосредоточиться над книгой… М-м-м… Да. Вот вы, миледи, чем интересуетесь? Есть у вас какое-то хобби, которое могло бы скрасить ваш досуг?
– Я могу завести любовника, – подумав, сообщила Формюир, как бы невзначай, как бы задумавшись, приближаясь к психотерапевту и наклоняясь так, чтобы шелковая блуза обтянула ее красивый бюст. – Такого, узнав о котором мой муж просто бы слюной изошел бы от бешенства.
– Уверены? – участливо поинтересовался Фидз. – Все-таки на нашей первой встрече мы договорились, что хотим сохранить ваш брак ради детей. Миледи, я настоятельно рекомендую вам какое-нибудь хобби. Надеюсь, есть хоть какое-то занятие, которое приводит вас в приятное расположение духа?..
…
– Палец нажимает на курок. Маленький кусочек пластика уходит внутрь, плотно, и вместе с тем легко скользя в отверстии. Легкое прикосновение высекает искру; батарея нагревается… нагревается, передавая импульс в генератор плазмы, который выпускает наружу поток энергии. Энергия плывет… энергия трансформируется, собирая ионы в плазменный ком, и он двигается, двигается с такой скоростью, что незаметно глазу, двигается, пока не достигнет… о боже, миледи графиня, что вы делаете?!
Фидз, распластанный на ковре, сделал попытку высвободиться из захвата, однако графиня Формюир – раскрасневшаяся, с растрепавшейся прической, порядком разрумянившаяся – держала крепко.
– А знаете, доктор, вы совершенно не разбираетесь в оружии, – хрипло заявила она.
– Оружие – это прекрасный способ сублимировать агрессию, – автоматически выдал психотерапевт, пытаясь остановить женские руки, рвущие на нем рубашку. – Но что вы делаете, миледи?!
– Я собираюсь объяснить вам, как оно устроено. Значит, запомните, никаких курков там нет. Сперва нужно передернуть затвор, чтобы патрон встал в ствол.
– Ай!
– Ш-ш, доктор, вы торопите события. Я как раз хотела вам показать, что рукоять сжимать нужно крепко, надежно, чтобы не вырвалось…
– О-ой?..
– Ага, и не пытайтесь, доктор. А теперь надо почувствовать, как оружие становится вашим продолжением…
Фидз смотрел, как меняется лицо женщины, и чувствовал, как по всему телу идет волна дрожи. Еще вполне оправданной – холодной, покрывающей кожу мурашками дрожи тревоги и беспокойства, но дрожи, вслед за которой грозила прийти новая, горячая и более решительная волна.
Он тихо заскулил… Скандал! Позор! Прощай, лицензия!
– А потом надо выдохнуть, – тяжело дыша, продолжила Хельга, – и сильно надавить на гашетку…
– А-а!
– А сейчас мы посмотрим, как у вас с генерацией плазмы…
– Миледи, но ваш муж…
– Ведра, доктор Фидз, мы же выяснили, что он предпочитает ведра. Ах, будь я чуток пластмассовее… Тогда у нас мог бы получиться идеальный брак!
Графиня Формюир задумалась и замолчала. Фидз на секунду поверил, что наглые домогательства прекратились, и он в безопасности.
– Итак, на чем мы остановились? – Хельга сдунула со лба выбившуюся из прически прядь. – Оружие. Оно издавна использовалось людьми для охоты. А знаете ли вы, что в древности покровительницей охоты считалась женщина, ненасытная и неутомимая?
– На самом деле этот миф всего лишь символ, – из последних сил сопротивлялся Фидз. – Символ… о, нет…
– Пли, – скомандовала Хельга ему на ушко.
Название: Успокоительное
Автор: Вьюра
Категория|Рейтинг|Размер: фемслэш (R), романс, мини (~1200 слов)
Пейринг|Персонажи: Донна Форратьер, Хельга Формюир
Краткое содержание: когда ты так зла, что у тебя дрожат руки, есть несколько способов успокоиться
читать дальше*
— Ну, и где мое успокоительное и ящик патронов к нему?
Донне нравится, когда подруга сердится. Каждая черточка красивого лица заостряется, глаза горят злым огнем, взгляд полон решимости.
Хельга, небрежно тряхнув головой, откидывает волосы назад. Спина прямая, плечи ровные, осанка — как у мальчишки-кадета. Прекрасна.
— Самый лучший способ успокоить благородную леди, когда она на взводе?
— Дать ей ружье и патронов побольше!
Донна со смехом включается в игру. Ей нравится Хельга и нравится стрелять.
«Стрельбище» Хельги находится в отдалении от ее дома. Мишени подготовлены, ружья пристреляны. Хельге нравится всё делать самой.
— Начинаем?
— Ага.
Бах! Первый выстрел уходит «в молоко».
— Детка, у тебя руки дрожат!
— Ничего подобного.
Бах!
— А вот и дрожат. Сама смотри.
Бах, бах, бах!
Три выстрела — точно в десятку. Донна бросает горделивый взгляд на мишень.
— Я тебе не уступлю!
Бах! Бах! Бах!
— Ах ты, чёрт, в молоко ушло!
— Ты очаровательна, когда злишься.
— Не говори под руку!
Бах!
— Да что ты будешь делать! Это всё ты!
— Не я!
— Врешь!
— Не вру!
— Отойди.
— Отхожу. Промахнешься — снимешь накидку.
Бах! Бах! Бах!
— На тебе! Что ты с ней делать будешь?
— А ничего! Промахнешься ещё раз — расстегнешь пуговицу на блузке!
Бах! Бах! Бах!
— Вот зараза!
— Лапушка, где ты таких слов нахваталась? — Донна не слишком старательно прячет иронию.
— Ну ладно, расстегну, вот тебе пуговица.
— Две!
— Эй, мы так не договаривались!
— Ничего не знаю, две!
Донна знает, что Хельга азартна.
— Теперь твоя очередь стрелять. Но промахнешься хоть раз — три пуговицы.
Первые два выстрела выбивают девятку, третий уходит «в молоко». Донне нравится подначивать и поддаваться специально. Она увлечена игрой.
— Ну и у кого тут руки дрожат? Проиграла!
Хельга торжествует. Донна прячет довольную улыбку, демонстративно расстегивая три пуговицы. Хельга отмечает, что одежда Донны больше показывает, чем скрывает. Вроде и одета, и даже прилично, а все равно что голая. Даже сейчас видно, что грудь у неё шикарная. Хельга даже завидует немного, ей повезло чуть меньше.
Бах! Бах! Бах! Ну, это совсем никуда не годится. Первые два выстрела выбивают всего ничего, а третий попадает в столб, на котором укреплена мишень. Позорище!
— О, дорогая, что-то ты сегодня не в силах сосредоточиться, — смеется Донна. — Кстати, ты проиграла мне ещё одну пуговицу.
Хельга расстегивает очередную пуговицу на блузке. Только почему-то удается это не сразу. Разгоряченная Хельга садится на траву. Донна опускается рядом, приобнимает подругу за плечи.
— Хельга, дорогая, лучше на этом прерваться.
— Ну уж нет! Я ещё не успокоилась!
Хельга хмурится, глаза её полны решимости.
— Лапа, ты же так попадешь себе в голову, целясь в мишень. Ты бы сейчас себя со стороны видела. Нельзя стрелять, когда так нервничаешь.
— Да я спокойна как удав! — рявкает Хельга.
— Вижу, — Донна с коротким ироничным смешком придвигается совсем близко.
Хельга чувствует запах мужских духов. Смелое решение, но Донне идет. Донна обнимает подругу крепче, но остается ласковой.
— Ну, рассказывай уже, кто нашу маленькую обидел?
Хельгу почему-то смешит эта фраза. В конце концов, она не намного младше Донны. Хельга не сдерживает улыбки, но тут же её прячет. Однако Донна успевает заметить.
— С мужем повздорила, — Хельга снова хмурится. — Поругались из-за мелочи, а он раздул из мухи слона!
— Не хмурься, морщины появятся раньше времени, — Донна снова смеется.
Ну как тут оставаться серьезной? Ох уж эта Донна!
— Он не понимает. Никогда не хочет понять.
Хельга рассказывает — эмоционально, зло, один раз даже ударяет кулаком по коленке.
— Ну как ему ещё объяснить?
— А никак, — Донна иронично усмехается. — Всё равно мужики ничего не понимают.
— Зато ты понимаешь, — вздыхает Хельга.
— Ага. Двум женщинам всегда легче найти общий язык.
Донна вдруг хитро улыбается и целует подругу в губы — очень нежно и очень развязно. Застигнутая врасплох Хельга не находит ничего лучше, чем ответить на поцелуй.
— С ума сошла! — выдыхает она, наконец отстранившись.
— Кто бы говорил, — фыркает Донна. – И только попробуй сказать, что тебе не нравится. По глазам вижу, соврешь.
И ведь действительно — соврет. Слишком хорошо Донна её знает.
— А вдруг кто заметит?
— Да ну… От дома далеко, даже выстрелов не слышно. Да и не ходит тут никто. Просто не думай об этом.
Донна гладит Хельгу по щеке. Такая крупная, будто не женская, кисть, такие нежные пальцы, такое ласковое прикосновение, у Хельги перехватывает дыхание, она тянется к Донне.
— И когда я тебя обманывала?
Донна не отвечает. Она целует умело, горячо… и совершенно непристойно. «Сумасшедшая», — думает Хельга, но говорить это не имеет смысла. Донна и так знает. Слышала, и не раз. Да и зачем что-то говорить? Хельге хочется растаять от удовольствия, подставиться под руки подруги, чуткие, теплые, нежные. Откуда она знает? Как будто чувствует, где погладить, где провести пальцами, куда поцеловать, чтобы сбилось дыхание, а сердце бешено застучало. Как сканер, видит её насквозь.
— Ты красивая, когда злишься. Это заводит.
— Донна, ты бесстыдница! — смеется Хельга.
— Знаю, — ухмыляется подруга. — Сто раз уже слышала. Но почему я должна стыдиться того, что приятно?
Вопрос обескураживает. Хельга не знает, что ответить.
— Ты ещё про чокнутых Форратьеров скажи, — подначивает Донна и сама смеется.
— И скажу. Все вы такие, — Хельга тоже смеется, потом утыкается лицом в плечо Донны, чуть ли не мурлыча от удовольствия.
— И поцеловать тоже можно, — невозмутимо выдает «чокнутая Форратьер».
Нет, она точно ненормальная! Но Хельга ничего не говорит и целует Донну в ямочку над ключицей.
— Я сама не разобьюсь и тебя не укушу, — Донна даже сейчас продолжает иронизировать. — Только не говори, что ты вдруг меня испугалась.
— Н-нет.
— Ты колеблешься.
— Нет!
— Отлично. Секс с женщиной ничем не отличается от секса с мужчиной. Почти.
Ну вот что с ней делать, с такой невозможной? Впрочем, она сама говорит, что именно делать, когда Хельга обнимает её, и довольно жмурится от прикосновения Хельгиных рук и губ.
Потом снова перехватывает инициативу. Гладит, целует, ловкие пальцы быстро справляются с пуговицами и застежками. Теплые ладони мягко ложатся на грудь Хельге. Она не успевает ничего подумать, тело тут же само отвечает на прикосновение, подаваясь вперед.
— Ты горячая.
— Ты тоже.
Руки Донны скользят по бокам Хельги.
— Бесстыдница.
— Повторяешься.
Донна продолжает прерванное занятие.
— Ты чего дрожишь? Тепло же! Мне даже жарко.
Ещё бы не жарко. Хельга хочет ответить, путается, сбивается, замолкает. Не надо ничего говорить. Смущаться? Чушь какая.
Шальные мысли в голове Хельги — «Я с ума сошла, что я делаю? Ну, Донна, ну ненормальная!» — сменяются на «Дальше!». Кажется, последнее она всё же произнесла вслух.
— С удовольствием, — улыбается Донна.
И снова шорох материи — дурацкая юбка, только мешается. «Донна, я помогу». Прикосновение кожи к коже, прерывистый горячий шепот, ласки, ставшие абсолютно непристойными, но на них нельзя не ответить. Донна невозможна, бесстыдна, но ей не отказать. Она льнет к Хельге, прижимается всем телом, страстно, настойчиво и при этом так чувственно и нежно. «Руки не убирай, — просит она. — Мне очень приятно. Да, расстегни. Замечательно! Да, вот так, можно сильнее, я не сломаюсь. Отлично. Да. И сюда тоже. Будет ещё лучше, если поцелуешь. Оу, да, вот так! И ещё…».
Донна безошибочно чувствует, что сделать, где скользнуть пальцами, едва прикасаясь, где ласково погладить, где сжать, где поцеловать, где просто коснуться губами, где прихватить.
Наконец она отстраняется, поцеловав Хельгу почти невинно.
Обе женщины спешно приводят себя в порядок, одергивают юбки, застегивают блузки, приглаживают растрепавшиеся локоны. До дома Хельги они идут молча.
Хельгина нервозность пропала, уступив место странной легкости. Конечно, с мужем она помирится, и этот случай постепенно поблекнет и практически сотрется из памяти, но сейчас она не жалеет, что была с Донной.
Пожалуй, надо ещё пострелять вместе. В следующий раз руки у Хельги дрожать не будут, и она ещё обставит подругу по части меткости.