"На крышах Форбарр-Султаны шафранный закат померк..."
Название: Разрушение
Автор: Jaunt
Саммари: Что чувствовал сам Саймон Иллиан, легендарный шпион, который осознал, что настал его момент разрушения?
Отсюда
читать дальше***
Привычная окружающая обстановка, тишина кабинета, звукоизоляционные стены, мягкий ковролин под ногами и длинный полированный стол с комм-пультом - всё это за тридцать лет стало подобием крепости, которая пережила множество осад и штурмов, но по-прежнему не сдавалась. Оплот стабильности и безопасности, место, где ничего не менялось не из-за стагнации, а потому что здесь ничего не требовало изменений. Но откуда изменения шли во внешний мир - и не один.
Саймон Иллиан, сидящий сейчас во главе стола и мысленно отсчитывающий время до начала еженедельного брифинга по делам Комарры, впервые за долгие годы нервничал и постукивал магнитной карточкой по столу. Не проходило ощущения, что он что-то упускает. Что-то явное, маячащее прямо перед глазами, но тем не менее, он его упускает.
Он ясно представлял, как и по каким коридорам стекаются к нему аналитики - лучшие умы империи; более того, он помнил в мельчайших подробностях не только личное дело, но и лицо каждого из них. Вот, например, майор Талони - грузный мужчина с практически поседевшей шевелюрой и аккуратными усами. Всегда серьёзный взгляд, всегда каменное лицо, чрезвычайно острый ум, способный, как раскалённая шпага масло, пронзить хитросплетения отношений высшего света Комарры и форского общества Барраяра. Никогда не упускает деталей, более того, умеет выстроить из незначительных крох информации, полученной от осведомителей, поистине изящные выводы.
Изящные, изящные, изящные.... О чем он только что думал? Ах да, конечно. Изящные, как тонкие кружева, достояние форлакиаловских провинций - их особенно ценили юные фор-леди, только-только начавшие выходить в свет…
Иллиан настойчиво потряс головой и в сердцах швырнул на гладкое дерево стола карточку. Его мысли снова свернули в каком-то крайне сомнительном направлении, но, что больше всего выводило из себя шефа барраярской СБ, сделали они это совершенно без его, иллиановского, ведома. Проклятье, он никогда не позволял своим размышлениям уходить так далеко в сторону от текущих проблем. И то, что сейчас его память - боже, да это не просто достояние империи, это международная легенда! - его начала подводить, казалось немыслимым.
Саймон растерянно посмотрел на свои руки - он точно помнил, что вертел в них карточку, только что, куда же она делась?.. Ах да, вон она, на другом конце стола. Он было встал с кресла, но тут же опустился обратно. Саймон не мог вспомнить, что его только что разозлило настолько, что он начал швыряться карточками, и это понимание вызвало у него не просто злость или досаду - осознание прокатилось ледяным потоком по коже и подкосило ноги.
Иллиан медленно потянул руку к груди и приложил ладонь к сердцу - оно колотилось так, будто он только что выполнил марш-бросок по Дендарийским горам с полной выкладкой. Несколько секунд ему понадобилось, чтобы успокоиться. Он всё же встал и бесшумно прошёлся по кабинету, забрав злополучную карточку со стола. О чём вообще думает? Кружева, брифинги, сумасшедший дом какой-то. И это сейчас, когда Мэрилак готовится отбить цетагандийскую аннексию своих территорий!
Саймон разволновался. Где только носит этого коротышку, когда он сказал ему прибыть в кабинет ровно в… Во сколько? Шеф СБ сверился со своим внутренним хроно. И лишь сильнее рассердился. Форкосиган там что, совсем обнаглел? Или самопровозглашённый адмирал решил, что приходить на брифинг вовремя - это ниже его достоинства? Конечно, мелкий негодник был идеальным исполнителем, но это не отменяет целый ворох обязанностей и дисциплины, которой наплевать на звания и заслуги. Иллиан широкими шагами пересек кабинет и отстучал по комму вызов в столичный особняк Форкосиганов.
Как ни странно, ответ не заставил себя ждать.
– Да, сэр? - на экране возникло удивлённое лицо Майлза, который - нет, вы только подумайте! - судя по изображению на экране комма, был ещё в штатской рубашке.
– Где это ты? – резко вопросил Иллиан.
Лицо по ту сторону экрана удивлённо моргнуло:
– В особняке Форкосиганов. Ты именно сюда мне и позвонил.
– Это я знаю! – раздраженно отозвался Иллиан. – А почему ты там, а не здесь – в 9:00, согласно приказу?
– Извини… Какому приказу?
– Моему! Моему приказу, чтоб тебя! «Будь здесь в 9:00 ровно и захвати с собой блокнот. Тебе понравится. Нечто сногсшибательное». Я думал, ты окажешься здесь загодя. - Перед внутренним взором Саймона ясно всплыл момент времени, когда он - совсем недавно - оставил сообщение Майлзу. Но тот, кажется, не понимал происходящего вообще, потому что вместо извинений, оправданий или рапорта коротышка спросил:
– О чем это ты вообще?
– Это нечто, состряпанное моими аналитиками по Цетаганде; за неделю они мне им все уши прожужжали. - Саймон мысленно закатил глаза, но терпеливо изложил подробности того дела, на которое собирался отправить наёмный флот адмирала Нейсмита. - Быть может, это кусочек высокоэффективного и низкого по затратам тактического дзюдо. Существует некий джентльмен по имени полковник Тремонт, и они полагают, что не найти человека лучше, чтобы вложить оружие в руки угасающего мэрилакского сопротивления. Только есть одна маленькая нестыковка. В настоящий момент он гостит в цетагандийском концлагере на Дагуле IV. И этот опыт должен придать полковнику немало искреннего порыва, если он сможет выйти на свободу. Анонимно, разумеется. Я собираюсь предоставить тебе существенную свободу действий, однако хочу получить вот какой результат: нового лидера Мэрилака, никоим образом не связанного с Барраяром.
Майлз промолчал секунду, ошарашенно глядя на Иллиана и ответил, причем шефу показалось, что его собеседник пытается как можно тщательнее подобрать слова:
– Саймон… задание на Дагуле выполнено пять лет назад. Мэрилакцы выкинули со своей планеты последних цетагандийцев в прошлом году. Ты меня уволил месяц назад. Я больше у тебя не работаю.
– Ты что, с ума сошел? – рявкнул Иллиан и в ту же секунду чуть не упал, снесённый шквалом воспоминаний. Он резко оборвал себя и растерянно посмотрел в экран... – Извини, – пробормотал Саймон и отключился.
Что только что, чёрт возьми, произошло? Саймон ошарашенно смотрел на погасший экран комма и боялся вдохнуть. Наконец мир в его голове и мир перед его глазами снова нашли точки соприкосновения. Сейчас он мысленно складывал две стереографические картинки, чтобы получить объёмное изображение. И оно сложилось. Конечно, коротышка-адмирал был прав. Теперь перед взором Иллиана предстала сцена, произошедшая несколько дней назад в его кабинете.
Шеф СБ потёр рукой лицо и медленно выдохнул. Надо смотреть правде в глаза - чип начал катастрофически сбоить. И это уже не первый случай. К сожалению, эти провалы в памяти и замещение воспоминаний не поддавались ни контролю самого носителя чипа, ни даже какой-либо зловещей закономерности. Он аккуратно попробовал прощупать сохранённые за последнюю неделю воспоминания. Когда это началось? Когда он начал путать даты, имена, забывать целые недели, месяцы и вот теперь - из памяти будто вычеркнули несколько лет. Иллиан снова покосился на хроно, теперь с некоторой опаской, но нет, сейчас часы, прилагавшиеся к чипу в качестве приятного дополнения, показывали верную дату и время - время дневного совещания с аналитиками.
Прошлый брифинг прошёл не очень гладко, но Иллиан каким-то чудом удержал себя в руках, а каждый из блоков своей памяти - на положенном ему месте. Сейчас, когда в кабинет вошли его подчинённые, он поглядывал на них с опаской и подозрением, надеясь, что все здесь присутствующие, а особенно Галени, отметят только подозрительность сурового взгляда вездесущего начальства.
- Не будем терять времени, господа, докладывайте, - отрезал Саймон вместо приветствия.
Сжав зубы чуть ли не до скрежета, он слушал отчёты, но больше старался прислушиваться к собственным мыслям. Он бы с удовольствием прислушался к мыслям и остальных присутствующих в этой комнате, если бы мог. Почему Галени так странно на него косится? Пытается поймать на ошибке? Или ожидает, когда у Саймона вдруг вырастут рога, а руки превратятся в щупальца?
Иллиан почти не слушал доклада Талони, но голос майора был настолько резким, что каждый ударный слог отдавался тысячей залпов в голове Саймона. Неужели всё, всё, что он бережно хранил эти долгие годы, собирал, отфильтровывал, складывал на полочки... всё это теперь будет распылено в никуда? Шефу СБ живо представился гибнущий корабль, который взрывами изнутри разносит на мелкие осколки на сотни километров вокруг. И среди этих осколков дрейфуют маленькие инфокристаллы - в каждом какой-то миг из его жизни, какой-то разговор, шёпот голосов, крики, взгляды, лица. Иногда причудливые течения гравитационных потоков закручивают осколки спиралью, и инфокристаллы встают вроде бы в правильном порядке, но всё равно, разбитое целое сложно собрать из осколков так, чтобы трещины были абсолютно незаметны.
Саймон напрягся от накатившего внутреннего ужаса, у него пересохло во рту, но судя по тому, что майор Талони спокойно закончил свой доклад и передал слово своему коллеге, на бесстрастном лице Иллиана не дрогнул ни один мускул. Саймон только покивал в ответ на вопросительный взгляд, мол, да-да, я всё понял. И запомнил. Не сомневайтесь. Я запомнил. Запомнил!
Он с самых юных лет знал, что он себе не принадлежит. Вообще, мало кто принадлежит сам себе в обществе, которое опирается на светские протоколы, в обществе, в котором сказанное публично слово может поднять его автора до небывалых высот, а может, наоборот, низвергнуть. Но Саймон Иллиан отличался от любого другого. Мало того, что он никакой не фор (и он не раз благодарил судьбу за это, хоть и не верил в неё), не придворный; мало того, что он военный - вряд ли хотя бы один из десяти мальчишек, которые из кожи вон лезут, чтобы попасть в военную Академию, отдают себе отчёт в том, что они больше никогда не будут принадлежать себе полностью. Но нет, Саймон - это совершенно особый случай. Он отдал своё тело службе Империи, а свою память - Императору лично. И сейчас он с немым ужасом наблюдал, как всё, что вложил в него Эзар, всё, что лелеял Грегор, просто рассыпается в космическую пыль.
Иллиан вскочил и перебил начавшего свою речь генерала Аллегре. Все притихли, даже сам генерал. Спешащий офицер в военное время вызывает панику, а в мирное - смех, но если Иллиан в собственном кабинете прерывает доклад собственных же подчинённых, значит, это жизненная необходимость.
- Значит, так. Я понял ситуацию, но обстановка в Империи не позволяет сейчас задействовать ударный флот для подавления восстания. Однако в связи с недавним покушением на регента Форкосигана это вопрос как раз вашего департамента, Аллегре: делайте что хотите, хоть носом землю ройте, но достаньте мне тех, кто финансирует повстанцев на Комарре!
Над присутствующими взмыло тихое жужжание голосов, они переговаривались между собой и поглядывали на шефа Иллиана с тревогой. Нет, не с тревогой, это была нарастающая паника. Какой регент? Какие комаррские повстанцы?!
А тем временем Иллиан, будто переключив канал перед своим взором, продолжал нести околесицу:
- ... Далее. Ко Дню рождения императора СБ практически не готова. Неделя - это и так немного, поэтому я даю вам три дня, после чего проконтролирую всё лично. Далее… - он сделал небольшую паузу, чтобы набрать воздуха в грудь, но ею тут же воспользовались.
- Сэр! - Первым не выдержал генерал Гарош, который следил за каждым движением Иллиана с первых же слов бессменного шефа СБ. С первых ничего не значащих для настоящего времени слов. - Сэр, мне кажется, вам следует немедленно предстать перед медицинской комиссией, - он решительно навис над собственным начальством.
- Чего-о-о-о? Вы издеваетесь, что ли, Гарош? Я не болен! С чего вы вообще взяли эту чушь?! Вы что, хотите, чтобы я бросил всё в разгар кризиса?! Это попахивает саботажем, учтите! - злобно огрызнулся Иллиан и треснул рукой по столу. Под его ударом жалобно хрустнула несчастная магнитная карточка.
- Простите, сэр, но вы не в себе. Вам нужна помощь, - тихо, но не менее решительно повторил генерал.
- Идите к чёртовой матери! В отношении вас я инициирую внутреннее расследование, ясно? - Иллиан нервно оттянул край форменного воротника, ослабляя его. Снова, это повторилось снова! И где - на глазах у таких людей, на глазах у его собственных подчинённых, у тех, кто, как и сам Саймон, держит безопасность Империи в руках. Он невыносимо злился. На себя, на Гароша, на всех присутствующих и отсутствующих. Но ярость сменялась отчаянием, паникой и ужасом, причём с такой скоростью, что имей эмоции и чувства соответствие в цветовом спектре, кабинет шефа СБ был бы похож на танцпол для современной молодёжи с то и дело мельтешащими перед глазами огоньками и стробоскопом. Во рту снова пересохло.
Гарош сохранил достоинство и в перепалку вступать не стал, но тем не менее пощёлкал по экрану своего планшета и, судя по всему, всё же вызвал медицинскую бригаду.
- Не смейте! - Иллиан одним нажатием кнопки на собственном комме отменил вызов. Удивительно, как Гарош смог сохранить внятность речи, если сам уже к этому моменту стал пепельно-серым и напомнил свой же личный флаер в дождь - тот имел такой же цвет обшивки. Кажется, медик здесь нужен был обоим.
Обстановка искрила и грозила взорваться. Разумеется, остальные уже и думать забыли про сегодняшние доклады. Кое-кто всё же попытался продублировать приказ Гароша, но получил от Иллиана такой испепеляющий взгляд, что едва не выронил планшет.
Только вот Гарош намеревался довести дело до конца. Он подошёл к Саймону и положил ему руку на плечо - то ли он хотел его встряхнуть, то ли развернуть вместе с креслом к себе, но Иллиан отреагировал быстрее и вскочил сам. А в следующий момент Гарош отлетел к противоположной стене от чётко поставленного удара иллиановского кулака.
- Проклятье, медика, немедленно! Слышали?!
Будто оцепеневшие служители департамента моментально сбросили с себя остатки сна и засуетились. Галени кинулся к Гарошу, пытаясь помочь ему встать, но Иллиан решил не отделываться одним ударом - он потянулся к своему сослуживцу и схватил того за грудки прежде, чем Дув успел встать у него на пути. Гарош не смог сопротивляться, будучи всё ещё дезориентированным после внезапного удара, а потому только хрипел, когда Иллиан приподнял его над полом и швырнул об стол.
Кошмарную и кровавую свалку в кабинете прервала только бригада медтехников, ворвавшаяся в двери. Они успели как раз вовремя, чтобы вколоть дозу успокоительного в шею Саймону - тот как раз отвлёкся на Аллегре и Талони, пытавшихся удержать его с двух сторон. Но лекарство действовало, увы, не моментально, поэтому майору достался внушительный удар в живот, а генералу Саймон едва не вывихнул руку. Гарош, кровь из чьего разбитого носа была размазана и по столу и по его мундиру, закричал, чтобы медики всадили “этому психу лошадиную дозу!”.
И они всадили. После второго укола Саймон наконец пошатнулся. Медтехники подхватили его под руку и уверенно держали, чтобы он не упал. Хотя каждый шаг Иллиана, который уже не контролировал своё ослабленное тело, вызывал нервное вздрагивание у его подчинённых.
“Вот и всё”, - успел подумать Саймон в тот момент, когда ноги отказали, и в глазах потемнело. Больше никакого стробоскопа. Только темнота, приглушённый шум в ушах, доносившийся откуда-то издалека, будто он находился сейчас под водой и погружался всё глубже и глубже. Он запомнил обеспокоенные лица, но уже не смог сказать, кому они принадлежат. Он запомнил разрушенный кабинет - перевёрнутые стулья, сдвинутый стол. Он запомнил, как в очередном взрыве разлетаются по бесконечному космосу крошечные частички его памяти. Его жизнь.
Всё рухнуло.
Автор: Jaunt
Саммари: Что чувствовал сам Саймон Иллиан, легендарный шпион, который осознал, что настал его момент разрушения?
Отсюда
читать дальше***
Привычная окружающая обстановка, тишина кабинета, звукоизоляционные стены, мягкий ковролин под ногами и длинный полированный стол с комм-пультом - всё это за тридцать лет стало подобием крепости, которая пережила множество осад и штурмов, но по-прежнему не сдавалась. Оплот стабильности и безопасности, место, где ничего не менялось не из-за стагнации, а потому что здесь ничего не требовало изменений. Но откуда изменения шли во внешний мир - и не один.
Саймон Иллиан, сидящий сейчас во главе стола и мысленно отсчитывающий время до начала еженедельного брифинга по делам Комарры, впервые за долгие годы нервничал и постукивал магнитной карточкой по столу. Не проходило ощущения, что он что-то упускает. Что-то явное, маячащее прямо перед глазами, но тем не менее, он его упускает.
Он ясно представлял, как и по каким коридорам стекаются к нему аналитики - лучшие умы империи; более того, он помнил в мельчайших подробностях не только личное дело, но и лицо каждого из них. Вот, например, майор Талони - грузный мужчина с практически поседевшей шевелюрой и аккуратными усами. Всегда серьёзный взгляд, всегда каменное лицо, чрезвычайно острый ум, способный, как раскалённая шпага масло, пронзить хитросплетения отношений высшего света Комарры и форского общества Барраяра. Никогда не упускает деталей, более того, умеет выстроить из незначительных крох информации, полученной от осведомителей, поистине изящные выводы.
Изящные, изящные, изящные.... О чем он только что думал? Ах да, конечно. Изящные, как тонкие кружева, достояние форлакиаловских провинций - их особенно ценили юные фор-леди, только-только начавшие выходить в свет…
Иллиан настойчиво потряс головой и в сердцах швырнул на гладкое дерево стола карточку. Его мысли снова свернули в каком-то крайне сомнительном направлении, но, что больше всего выводило из себя шефа барраярской СБ, сделали они это совершенно без его, иллиановского, ведома. Проклятье, он никогда не позволял своим размышлениям уходить так далеко в сторону от текущих проблем. И то, что сейчас его память - боже, да это не просто достояние империи, это международная легенда! - его начала подводить, казалось немыслимым.
Саймон растерянно посмотрел на свои руки - он точно помнил, что вертел в них карточку, только что, куда же она делась?.. Ах да, вон она, на другом конце стола. Он было встал с кресла, но тут же опустился обратно. Саймон не мог вспомнить, что его только что разозлило настолько, что он начал швыряться карточками, и это понимание вызвало у него не просто злость или досаду - осознание прокатилось ледяным потоком по коже и подкосило ноги.
Иллиан медленно потянул руку к груди и приложил ладонь к сердцу - оно колотилось так, будто он только что выполнил марш-бросок по Дендарийским горам с полной выкладкой. Несколько секунд ему понадобилось, чтобы успокоиться. Он всё же встал и бесшумно прошёлся по кабинету, забрав злополучную карточку со стола. О чём вообще думает? Кружева, брифинги, сумасшедший дом какой-то. И это сейчас, когда Мэрилак готовится отбить цетагандийскую аннексию своих территорий!
Саймон разволновался. Где только носит этого коротышку, когда он сказал ему прибыть в кабинет ровно в… Во сколько? Шеф СБ сверился со своим внутренним хроно. И лишь сильнее рассердился. Форкосиган там что, совсем обнаглел? Или самопровозглашённый адмирал решил, что приходить на брифинг вовремя - это ниже его достоинства? Конечно, мелкий негодник был идеальным исполнителем, но это не отменяет целый ворох обязанностей и дисциплины, которой наплевать на звания и заслуги. Иллиан широкими шагами пересек кабинет и отстучал по комму вызов в столичный особняк Форкосиганов.
Как ни странно, ответ не заставил себя ждать.
– Да, сэр? - на экране возникло удивлённое лицо Майлза, который - нет, вы только подумайте! - судя по изображению на экране комма, был ещё в штатской рубашке.
– Где это ты? – резко вопросил Иллиан.
Лицо по ту сторону экрана удивлённо моргнуло:
– В особняке Форкосиганов. Ты именно сюда мне и позвонил.
– Это я знаю! – раздраженно отозвался Иллиан. – А почему ты там, а не здесь – в 9:00, согласно приказу?
– Извини… Какому приказу?
– Моему! Моему приказу, чтоб тебя! «Будь здесь в 9:00 ровно и захвати с собой блокнот. Тебе понравится. Нечто сногсшибательное». Я думал, ты окажешься здесь загодя. - Перед внутренним взором Саймона ясно всплыл момент времени, когда он - совсем недавно - оставил сообщение Майлзу. Но тот, кажется, не понимал происходящего вообще, потому что вместо извинений, оправданий или рапорта коротышка спросил:
– О чем это ты вообще?
– Это нечто, состряпанное моими аналитиками по Цетаганде; за неделю они мне им все уши прожужжали. - Саймон мысленно закатил глаза, но терпеливо изложил подробности того дела, на которое собирался отправить наёмный флот адмирала Нейсмита. - Быть может, это кусочек высокоэффективного и низкого по затратам тактического дзюдо. Существует некий джентльмен по имени полковник Тремонт, и они полагают, что не найти человека лучше, чтобы вложить оружие в руки угасающего мэрилакского сопротивления. Только есть одна маленькая нестыковка. В настоящий момент он гостит в цетагандийском концлагере на Дагуле IV. И этот опыт должен придать полковнику немало искреннего порыва, если он сможет выйти на свободу. Анонимно, разумеется. Я собираюсь предоставить тебе существенную свободу действий, однако хочу получить вот какой результат: нового лидера Мэрилака, никоим образом не связанного с Барраяром.
Майлз промолчал секунду, ошарашенно глядя на Иллиана и ответил, причем шефу показалось, что его собеседник пытается как можно тщательнее подобрать слова:
– Саймон… задание на Дагуле выполнено пять лет назад. Мэрилакцы выкинули со своей планеты последних цетагандийцев в прошлом году. Ты меня уволил месяц назад. Я больше у тебя не работаю.
– Ты что, с ума сошел? – рявкнул Иллиан и в ту же секунду чуть не упал, снесённый шквалом воспоминаний. Он резко оборвал себя и растерянно посмотрел в экран... – Извини, – пробормотал Саймон и отключился.
Что только что, чёрт возьми, произошло? Саймон ошарашенно смотрел на погасший экран комма и боялся вдохнуть. Наконец мир в его голове и мир перед его глазами снова нашли точки соприкосновения. Сейчас он мысленно складывал две стереографические картинки, чтобы получить объёмное изображение. И оно сложилось. Конечно, коротышка-адмирал был прав. Теперь перед взором Иллиана предстала сцена, произошедшая несколько дней назад в его кабинете.
Шеф СБ потёр рукой лицо и медленно выдохнул. Надо смотреть правде в глаза - чип начал катастрофически сбоить. И это уже не первый случай. К сожалению, эти провалы в памяти и замещение воспоминаний не поддавались ни контролю самого носителя чипа, ни даже какой-либо зловещей закономерности. Он аккуратно попробовал прощупать сохранённые за последнюю неделю воспоминания. Когда это началось? Когда он начал путать даты, имена, забывать целые недели, месяцы и вот теперь - из памяти будто вычеркнули несколько лет. Иллиан снова покосился на хроно, теперь с некоторой опаской, но нет, сейчас часы, прилагавшиеся к чипу в качестве приятного дополнения, показывали верную дату и время - время дневного совещания с аналитиками.
Прошлый брифинг прошёл не очень гладко, но Иллиан каким-то чудом удержал себя в руках, а каждый из блоков своей памяти - на положенном ему месте. Сейчас, когда в кабинет вошли его подчинённые, он поглядывал на них с опаской и подозрением, надеясь, что все здесь присутствующие, а особенно Галени, отметят только подозрительность сурового взгляда вездесущего начальства.
- Не будем терять времени, господа, докладывайте, - отрезал Саймон вместо приветствия.
Сжав зубы чуть ли не до скрежета, он слушал отчёты, но больше старался прислушиваться к собственным мыслям. Он бы с удовольствием прислушался к мыслям и остальных присутствующих в этой комнате, если бы мог. Почему Галени так странно на него косится? Пытается поймать на ошибке? Или ожидает, когда у Саймона вдруг вырастут рога, а руки превратятся в щупальца?
Иллиан почти не слушал доклада Талони, но голос майора был настолько резким, что каждый ударный слог отдавался тысячей залпов в голове Саймона. Неужели всё, всё, что он бережно хранил эти долгие годы, собирал, отфильтровывал, складывал на полочки... всё это теперь будет распылено в никуда? Шефу СБ живо представился гибнущий корабль, который взрывами изнутри разносит на мелкие осколки на сотни километров вокруг. И среди этих осколков дрейфуют маленькие инфокристаллы - в каждом какой-то миг из его жизни, какой-то разговор, шёпот голосов, крики, взгляды, лица. Иногда причудливые течения гравитационных потоков закручивают осколки спиралью, и инфокристаллы встают вроде бы в правильном порядке, но всё равно, разбитое целое сложно собрать из осколков так, чтобы трещины были абсолютно незаметны.
Саймон напрягся от накатившего внутреннего ужаса, у него пересохло во рту, но судя по тому, что майор Талони спокойно закончил свой доклад и передал слово своему коллеге, на бесстрастном лице Иллиана не дрогнул ни один мускул. Саймон только покивал в ответ на вопросительный взгляд, мол, да-да, я всё понял. И запомнил. Не сомневайтесь. Я запомнил. Запомнил!
Он с самых юных лет знал, что он себе не принадлежит. Вообще, мало кто принадлежит сам себе в обществе, которое опирается на светские протоколы, в обществе, в котором сказанное публично слово может поднять его автора до небывалых высот, а может, наоборот, низвергнуть. Но Саймон Иллиан отличался от любого другого. Мало того, что он никакой не фор (и он не раз благодарил судьбу за это, хоть и не верил в неё), не придворный; мало того, что он военный - вряд ли хотя бы один из десяти мальчишек, которые из кожи вон лезут, чтобы попасть в военную Академию, отдают себе отчёт в том, что они больше никогда не будут принадлежать себе полностью. Но нет, Саймон - это совершенно особый случай. Он отдал своё тело службе Империи, а свою память - Императору лично. И сейчас он с немым ужасом наблюдал, как всё, что вложил в него Эзар, всё, что лелеял Грегор, просто рассыпается в космическую пыль.
Иллиан вскочил и перебил начавшего свою речь генерала Аллегре. Все притихли, даже сам генерал. Спешащий офицер в военное время вызывает панику, а в мирное - смех, но если Иллиан в собственном кабинете прерывает доклад собственных же подчинённых, значит, это жизненная необходимость.
- Значит, так. Я понял ситуацию, но обстановка в Империи не позволяет сейчас задействовать ударный флот для подавления восстания. Однако в связи с недавним покушением на регента Форкосигана это вопрос как раз вашего департамента, Аллегре: делайте что хотите, хоть носом землю ройте, но достаньте мне тех, кто финансирует повстанцев на Комарре!
Над присутствующими взмыло тихое жужжание голосов, они переговаривались между собой и поглядывали на шефа Иллиана с тревогой. Нет, не с тревогой, это была нарастающая паника. Какой регент? Какие комаррские повстанцы?!
А тем временем Иллиан, будто переключив канал перед своим взором, продолжал нести околесицу:
- ... Далее. Ко Дню рождения императора СБ практически не готова. Неделя - это и так немного, поэтому я даю вам три дня, после чего проконтролирую всё лично. Далее… - он сделал небольшую паузу, чтобы набрать воздуха в грудь, но ею тут же воспользовались.
- Сэр! - Первым не выдержал генерал Гарош, который следил за каждым движением Иллиана с первых же слов бессменного шефа СБ. С первых ничего не значащих для настоящего времени слов. - Сэр, мне кажется, вам следует немедленно предстать перед медицинской комиссией, - он решительно навис над собственным начальством.
- Чего-о-о-о? Вы издеваетесь, что ли, Гарош? Я не болен! С чего вы вообще взяли эту чушь?! Вы что, хотите, чтобы я бросил всё в разгар кризиса?! Это попахивает саботажем, учтите! - злобно огрызнулся Иллиан и треснул рукой по столу. Под его ударом жалобно хрустнула несчастная магнитная карточка.
- Простите, сэр, но вы не в себе. Вам нужна помощь, - тихо, но не менее решительно повторил генерал.
- Идите к чёртовой матери! В отношении вас я инициирую внутреннее расследование, ясно? - Иллиан нервно оттянул край форменного воротника, ослабляя его. Снова, это повторилось снова! И где - на глазах у таких людей, на глазах у его собственных подчинённых, у тех, кто, как и сам Саймон, держит безопасность Империи в руках. Он невыносимо злился. На себя, на Гароша, на всех присутствующих и отсутствующих. Но ярость сменялась отчаянием, паникой и ужасом, причём с такой скоростью, что имей эмоции и чувства соответствие в цветовом спектре, кабинет шефа СБ был бы похож на танцпол для современной молодёжи с то и дело мельтешащими перед глазами огоньками и стробоскопом. Во рту снова пересохло.
Гарош сохранил достоинство и в перепалку вступать не стал, но тем не менее пощёлкал по экрану своего планшета и, судя по всему, всё же вызвал медицинскую бригаду.
- Не смейте! - Иллиан одним нажатием кнопки на собственном комме отменил вызов. Удивительно, как Гарош смог сохранить внятность речи, если сам уже к этому моменту стал пепельно-серым и напомнил свой же личный флаер в дождь - тот имел такой же цвет обшивки. Кажется, медик здесь нужен был обоим.
Обстановка искрила и грозила взорваться. Разумеется, остальные уже и думать забыли про сегодняшние доклады. Кое-кто всё же попытался продублировать приказ Гароша, но получил от Иллиана такой испепеляющий взгляд, что едва не выронил планшет.
Только вот Гарош намеревался довести дело до конца. Он подошёл к Саймону и положил ему руку на плечо - то ли он хотел его встряхнуть, то ли развернуть вместе с креслом к себе, но Иллиан отреагировал быстрее и вскочил сам. А в следующий момент Гарош отлетел к противоположной стене от чётко поставленного удара иллиановского кулака.
- Проклятье, медика, немедленно! Слышали?!
Будто оцепеневшие служители департамента моментально сбросили с себя остатки сна и засуетились. Галени кинулся к Гарошу, пытаясь помочь ему встать, но Иллиан решил не отделываться одним ударом - он потянулся к своему сослуживцу и схватил того за грудки прежде, чем Дув успел встать у него на пути. Гарош не смог сопротивляться, будучи всё ещё дезориентированным после внезапного удара, а потому только хрипел, когда Иллиан приподнял его над полом и швырнул об стол.
Кошмарную и кровавую свалку в кабинете прервала только бригада медтехников, ворвавшаяся в двери. Они успели как раз вовремя, чтобы вколоть дозу успокоительного в шею Саймону - тот как раз отвлёкся на Аллегре и Талони, пытавшихся удержать его с двух сторон. Но лекарство действовало, увы, не моментально, поэтому майору достался внушительный удар в живот, а генералу Саймон едва не вывихнул руку. Гарош, кровь из чьего разбитого носа была размазана и по столу и по его мундиру, закричал, чтобы медики всадили “этому психу лошадиную дозу!”.
И они всадили. После второго укола Саймон наконец пошатнулся. Медтехники подхватили его под руку и уверенно держали, чтобы он не упал. Хотя каждый шаг Иллиана, который уже не контролировал своё ослабленное тело, вызывал нервное вздрагивание у его подчинённых.
“Вот и всё”, - успел подумать Саймон в тот момент, когда ноги отказали, и в глазах потемнело. Больше никакого стробоскопа. Только темнота, приглушённый шум в ушах, доносившийся откуда-то издалека, будто он находился сейчас под водой и погружался всё глубже и глубже. Он запомнил обеспокоенные лица, но уже не смог сказать, кому они принадлежат. Он запомнил разрушенный кабинет - перевёрнутые стулья, сдвинутый стол. Он запомнил, как в очередном взрыве разлетаются по бесконечному космосу крошечные частички его памяти. Его жизнь.
Всё рухнуло.
-
-
22.12.2015 в 23:31Прочла рассказ с огромным удовольствием.