"На крышах Форбарр-Султаны шафранный закат померк..."
Автор - [J]т*Лариен[/J]
Поется на мотив "Дуэли" ("Чести") из рок-оперы "Легенда о принце"
***
Слешу славу поёт наигранность,
Слешу славу поёт распущенность,
Но читатели ценят искренность,
А разврат - коль придётся к случаю.
Слеш - мерило постельной доблести,
Слеш - мерило солдатской дерзости,
Слеш в ладах и с умом, и с гордостью,
Но порою не дружит с трезвостью...
С слешем читатели не прощаются,
Чуден слеш при любой погоде,
Слеш даже в фэнзинах покупается,
Слеш добывают и переводят...
Слеш на слеш - анекдот для фэндома,
Остальные - в недоумении.
Слеш в ближайшем родстве с неведомым,
И с неясным (ну-ну) томлением.
Кодекс слеша - "Советы вредные",
Блюсть его нам вовек наказано,
Коли быть членом Буджолд-фэндома
Честь оказана, честь оказана!
Поется на мотив "Дуэли" ("Чести") из рок-оперы "Легенда о принце"
***
Слешу славу поёт наигранность,
Слешу славу поёт распущенность,
Но читатели ценят искренность,
А разврат - коль придётся к случаю.
Слеш - мерило постельной доблести,
Слеш - мерило солдатской дерзости,
Слеш в ладах и с умом, и с гордостью,
Но порою не дружит с трезвостью...
С слешем читатели не прощаются,
Чуден слеш при любой погоде,
Слеш даже в фэнзинах покупается,
Слеш добывают и переводят...
Слеш на слеш - анекдот для фэндома,
Остальные - в недоумении.
Слеш в ближайшем родстве с неведомым,
И с неясным (ну-ну) томлением.
Кодекс слеша - "Советы вредные",
Блюсть его нам вовек наказано,
Коли быть членом Буджолд-фэндома
Честь оказана, честь оказана!
Замечательно!
Дивен слэш при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь страницы ворда свой немудрёный сюжет...
или не идет слэша величавая ширина, и чудится, будто весь вылит он из единого файла,
и будто голубая зеркальная дорога, без меры в ширину, без конца в длину,
реет и вьется по сетевому миру.
Редкий неслешер дочитает до середины фика...
Любо тогда и жаркому рейтингу оглядеться с вышины и погрузить лучи в холод канона, и прибежавшим фанатам ярко засветиться в обсуждении. Слэшеры! они толпятся вместе с ромашками-канонистами к
водам канона и, наклонившись, глядят в них и не наглядятся, и не налюбуются светлым
видом слэша, и усмехаются к нему, и приветствуют его, кивая головами. В
середину же слэша они не смеют глянуть: никто, кроме автора и критика, не глядит в него. Редкий фикописец допишет до середины слэша.
Пышный! ему нет равной идеи в мире. Чуден слэш и при теплой летней ночи, когда все
засыпает - и человек, и зверь, и птица; а автор один величаво озирает небо и
землю и величаво сотрясает устои. От страстных сцен сыплются звезды идей, горят и
светят над миром и все разом в слэше отдаются. Всех их держит слэш в
темном лоне своем. Ни одна не убежит от него; разве погаснет вовсе.
Черный лес, унизанный спящими критиками, и древле поломанные копья, свесясь, силятся
закрыть его хотя длинною тенью своею, - напрасно! Нет ничего в мире, что бы
могло прикрыть слэш. Голубой, сильный, ходит он плавным разливом и середь ночи,
как середь дня; виден за столько вдаль, за сколько видеть может человечье
око да мониторы. Нежась и прижимаясь ближе к сэмэ от ночного холода, дает он по себе
серебряную струю, прописанную в матчасти; и она вспыхивает, будто полоса дамасской сабли; а он,
удовлетворенный, снова заснул. Чуден и тогда слэш, и нет идеи, равной ему в мире!
Когда же пойдут горами по небу синие тучи раздоров, черный лес критики шатается до корня,
лбы трещат и молния треда, изламываясь между аргументами, разом осветит целый мир -
страшен тогда слэш! Холмы доказательств гремят, ударяясь о предубеждения, и с блеском и
стоном отбегают назад, и плачут, и заливаются вдали. Так убивается старая
мать автора, выпровожая своего сына в интернет. Разгульный и бодрый, стучит он
на клавиатуре, подбоченившись и молодецки заломив шапку; а она, рыдая,
бежит за ним, хватает его за стремя, ловит удила, и ломает над ним руки, и
заливается горючими слезами.
Дико чернеют промеж ратующими волнами ангста и флаффа обгорелые тексты и рецензии на выдавшемся
берегу. И бьется об стену, подымаясь вверх и опускаясь вниз, пристающий к автору критик. Кто из авторов осмелился гулять в интернете в то время, когда рассердился слэш? Видно, ему не ведомо, что слэш глотает, как мух, людей.
Ге-ни-аль-но!!!