"На крышах Форбарр-Султаны шафранный закат померк..."
Название: "Столичный маршрут"
Авторы: jetta-e и edik_lyudoedik
Саммари: мятеж Фордариана, повествование от лица Саймона Иллиана. Непосредственный сиквел к "Пристрелке". Боевик, пока джен. В процессе. Предполагаемый объем фика - макси.
Предыдущие части: 1, 2, 3, 4, 5
Глава 6
читать дальшеКогда ошалевшего и моргающего, точно сова, Саймона, вытащили из карцера на белый свет, вид у него был жалок.
Снова уснуть он не рискнул, и не потому, что в темноте за закрытыми веками прятался монстр, готовый его сожрать. Страшнее мясорубки была сама перспектива скатиться по дорожке кошмаров. Самым ценным в себе Иллиан считал мозги: крайнюю уравновешенность рассудка, позволившую ему принять иллирийский чип, на котором его товарищи сломались с диагнозами от негодности к службе до безумия. Тогда его мозги не оказались по зубам и хитрой инопланетной технике. Зато теперь он ощутил себя по-настоящему уязвимым. До дрожи.
Бледный вид, правда, служил ему неплохой маскировкой. Нарушителю, которого крепко невзлюбил ротный сержант, есть чего бояться: его шкуру могут нарезать на мелкие полоски в полном соответствии с Уставом. И доказывай потом, что ты всего лишь выполнял тайное задание!
Тайный агент Иллиан неуютно переминался с ноги на ногу перед столом ротного канцеляриста и отводил глаза. Фигуристая актриса улыбалась ему с настенного календаря. Голоса говорящих проплывали где-то по краю сознания:
-... Выдам обычную бляху, Станнис. Такую он точно не погнет, гарантирую. А где я тебе новый жетон возьму? Да послал я запрос в комендатуру, послал, вот к Зимнепразднику и пришлют...
Пальцы немолодого, уже лысеющего унтера-канцеляриста бегали по клавиатуре комма вслепую.
- ... завел новое личное дело. Новое, я сказал. Знаешь, сержант, я не учу тебя, как твоих разгильдяев дрючить, а ты меня не учи, как документы вести. Все оформлю, и пусть распишется за довольствие...
"Довольствие. Пожрать. Говорят, галлюцинации с голода и случаются." Неубедительное оправдание. Просто нервы коммандера СБ подорвала первая же серьезная переделка. "Ах, доктор, мне что-то часто стали сниться кошмары?" - "Не волнуйтесь, милочка: спокойная жизнь и поездка на воды, и все как рукой снимет..." Ч-черт. Возможно, когда все закончится, следует сдаться в лапы армейских психиатров. Или, напротив, спрятать страшные сны поглубже, как стыдную болезнь.
- ... Взыскание, карцер... Далеко пойдешь, парень. А по виду не скажешь, тихоня тихоней. - Унтер пощелкал клавишами. - А, СБшник. Спецотряд?
Иллиан собразил, что обращаются к нему, и мысленно на себя прикрикнул. Собраться. К службе он по-прежнему годен; страшные сны - не галлюцинации наяву, как у приснопамятного Ботари. И он остается агентом в тылу врага. Пускай и переоценившим собственные возможности.
- Никак нет, сэр. Департамент связи и информации.
- Штабная крыса, - дополнил сержант Станнис.
- Крысенок еще, - беззлобно хмыкнул писарь. - Семь нарядов вне очереди? Знаешь что, сержант, не надо отдавать его каптенармусу. Полы надраить умельцы и так найдутся. Пусть он лучше на меня поработает. Квалификация, - он ткнул пальцем прямо сквозь развернутый файл, - у него самая подходящая.
- Ченко поблажек не заслужил, - отрубил Станнис.
Доступ к комм-сети? Иллиан собрал все свои силы, чтобы не напрягаться и даже дышать ровнее. Ему это безразлично, безразлично, "только не бросай меня в этот терновый куст, дяденька"...
- Не будет ему поблажек, - канцелярист махнул рукой. - Не упрямься, Станнис. Если уж не можешь найти мне сменщика.
Станнис поморщился - и уступчиво вздохнул. - Если бы я не знал, что ты и вправду зашиваешься, Бувье... Ладно, черт с тобой.
Он смерил Иллиана недовольным взглядом.
- Капрал Ченко, в дополнение к остальным обязанностям в течение недели будете выполнять работы в ротной канцелярии. Три часа в день. Являться к сержанту Бувье в 18:00 ежедневно. Первое же замечание приравнивается к штрафному баллу, учти, Ченко, - добавил он с отчетливо слышным мстительным удовольствием.
Работы у Бувье и вправду хватало: вечером он сразу выдал Иллиану пачку разлохмаченных листов с чернильными пометками и махнул ему рукой на комм. Стекло пульта было в липких пятнах, угол надколот, но функционировала техника исправно, и над платой висело с полдюжины таблиц.
– Из-за этой суеты в верхах теперь концов не найти, – мрачно заметил Бувье. «Высшие форы дерутся, а мы убираем мусор», перевел Иллиан. –- Сверяй списки обмундирования по этим распечаткам, если что не совпадает – выделяй цветом. Ясно? И будь внимателен. Я проверю.
Повезло. Проглядеть все листы, не вдумываясь в смысл - пустяк, самой большой сложностью было не рассыпать пухлую стопку подрагивающими от усталости руками. А потом так же бездумно просканировать электронный документ, страницу за страницей, машинально помечая несовпадения. Для Иллиана с его железкой работы на четверть часа. Просто, как шнурки завязывать. Руки делали все сами.
А бумажной работы в канцелярии хватало. Тот не служил в армии, кто называет снабженцев «вспомогательной» службой: иной раз, когда Иллиан по заданию Негри разбирал очередные счета, ему начиналось казаться, что старые сержанты в чем-то были правы, и все военные действия – не более чем сверкающая декорация, скрывающая неприглядную реальность противоборства запасов с хищениями и ужасающих битв за своевременность поставок. Весь стол сержанта был завален папками и распечатками, среди которых заодно виднелась коробка из-под галет, торчал угол какого-то журнала и возвышались сразу три кружки: две – одинаковые, белые, из армейской столовки, и еще одна с надписью, по-французски, что ли. Над нею поднимался кофейный парок.
За кофе Иллиан сейчас мог бы убить: недобранные часы сна наплывали на него тяжелыми волнами. Кофе. Горячий. Свежий. Хоть бы и эрзац, из армейского пайка, с кисловатым привкусом, и сахар пусть будет самый хреновый, химический, таблетками, которые так скверно растворяются. Зато невозможно родная тяжесть в желудке; прилив стимуляторов, оживляющий дохлые нейроны, чтобы тело словно вспыхнуло изнутри; горьковатый запах… А если мечтать на полную катушку, пусть там будет еще какой-нибудь ароматизатор - например, мятный.
Увы, мечта о мятном вкусе оказалась изрядно подпорчена воспоминанием о злополучной жевательной резинке, которой Иллиан закусил прямо перед своим последним кошмаром. Главной подозреваемой по делу о галлюцинациях, между прочим. Скомканную обертку Иллиан потом разглядел тщательно, но улик не нашел. Гуммиарабик, подсластитель, таурин, растительный экстракт... Пачка точно куплена в кафетерии (опять кофе?) штаб-квартиры, и за неделю уже ополовинена безо всякого вреда. Конечно, пока Иллиан валялся без сознания, люди Уайтлинга могли накачать безвредную резинку наркотиком... Ага. А еще на всякий случай пропитать ядом шнурки его ботинок. Логических доказательств не было никаких, но неприятный привкус от этого не исчезал.
Забудем о кофе. Бувье явно не ожидает, что новобранец быстро закончит с этим его заданием по перебиранию крупы (помнится, в сказке форская дочка молола еще кофейные зерна… черт, не думать о белой обезьяне!). Самое время попытаться выйти в сеть.
Стандартные способы взлома пароля не сработали, как и ожидалось. Армейские комм-системы, несмотря на свой топорный интерфейс, создавались параноиками от безопасности, носившими те же знаки различия, что и сам Иллиан. Будь у него свободный час и возможность спуститься на уровень системы, он не сомневался, что вскрыл бы и этот барьер, но сейчас... Иллиан раздраженно почесал запястье, испачканное чем-то липким, и вдруг до него дошло.
На краю комм-пульта в целой россыпи разноцветных стикеров с напоминаниями - какие-то цифры, даты, номера и совершенно неожиданное, обведеннное маркером "молоко!" - образовалась пара свежих прорех, где даже липкий слой не высох. Смешно, однако гипотеза требует проверки: если на исчезнувших листках были попросту записаны пароли? Вся империя стоит на службистской халатности.
Даже глаза прикрывать не пришлось: подхлестнутый внезапным возбуждением, мозг исправно выкинул на поверхность утреннюю запись. Вот картинка: вид-плата в ракурсе вверх ногами. Ее дальний край испещрили желтые, розовые, зеленые квадратики стикеров. Детская игра: найди десять отличий. Вот пропавшие, по счастливой случайности не прикрытые локтем Бувье. На паре из них видна подходящая абракадабра. Попробуем для начала желтый: это все-таки не код запуска ракет, после первой неверной попытки не блокируется…
С третьей попытки код подошел. Может, удастся все-таки выжать хоть какую-то пользу из его глупой отсидки в дисбате?..
Проникновение в какие бы то ни было секретные базы данных Иллиан отмел сразу: даже если бы у него получилось, следы замести он никак не сумел бы, а сколько ему еще потребуется проторчать в дисбате – черт его знает. Нет, спасибо; если вспомнить, как быстро его засекли на конспиративной квартире – никаких больше сетевых авантюр, не его кусок хлеба и основная стезя. Но даже среди общей армейской информации хороший аналитик способен выудить нужное.
Перед ним разлился целый океан сведений: о снабжении в Форбарр-Султане, о размещенных в ней войсках, о количестве отпускаемых на них продовольствия и медикаментах… нет, нет, безусловно, данные весьма ценные – но только если речь идет об оккупационной армии. Во времена цетагандийского вторжения Иллиана, без сомнения, посчитали бы героем, если бы он вернулся с десятой долей подобных сведений; что касается их собственной, барраярской, то Эйрел и так это прекрасно знает.
Больше надежд давал доступ к данным военной полиции - именно в ее ведении находился дисбат. Армейская СБ, на которую его сослуживцы с Глазами Гора взирали самую малость свысока, сейчас правила бал в столице. Вот ориентировка для нарядов, назначенных в оцепление. Любопытно. Спущенный для ознакомления низового состава список особо важных лиц, подлежащих задержанию; хит-парад, так сказать, десятка самых-самых. Наложив этот список на вчерашний - всего лишь вчерашний? - перечень персон, разыскиваемых Уайтлингом, в сухом остатке он получил четверых: глава генштаба адмирал Канзиан, спикер Совета граф Форхаропулос, редактор "Форбарр-Султанских ведомостей" Ушакович и заместитель министра иностранных дел Квинтиллиан. Ни один из них пока не попался в частые бредни военной полиции и СБ, что впечатляло - если, конечно, разыскиваемая ВИП-персона не лежит сейчас безымянным телом в городском морге.
Список всех задержанных в Форбарр-Султане за последние пару суток он, правда, получил и сразу решил, что тот является секретным оружием, способным окончательно расплавить ему мозги. Не для головы логика дзенский парадокс: пытаться из данных по задержаниям выудить намек, где скрываются те, кого задержать не получилось...
За стеной что-то упало, раздалась ругань, прогрохотало несколько пар бегущих ног: видимо, взвод послали на дополнительные учения... Иллиан мрачно покосился на окно. Там опускались влажные ноябрьские сумерки, вездесущий дождь, кажется, и не думал прекращаться – скорее бы уже снег выпадал, что ли… Твердые подмороженные дороги и по-зимнему ясное небо. Но и холод, не позволяющий беглецам отсидеться вне помещения, да. Время поджимает во всех смыслах.
Но где может прятаться тот же Канзиан, немолодой уже человек без какого-либо разведывательно-диверсионного опыта?
Хорошо, в раздумья он погрузился не слишком глубоко и успел захлопнуть лишнее окно - к комм-пульту шел Бувье, об ноги которого, сопровождая каждый шаг сержанта, бесшумно терся полосатый кот. Серый, самый обычный. От неожиданности Иллиану захотелось потереть глаза или ущипнуть себя как следует: не спит ли?
В руке Бувье держал чашку кофе.
– Возьми, капрал, – он подвинул бумаги и поставил кружку прямо на консоль. – Сомневаюсь, что в нашей столовке этим потчуют.
– С-спасибо. – Иллиан бросил на сержанта недоверчивый взгляд Андреса Ченко. Чего это тот, в самом деле, вздумал баловать наказанного, про которого сержант Станнис ясно предупредил – никаких поблажек? Ошеломляющий запах кофе бил прямо в мозг, минуя вкусовые рецепторы, сбивал с толку и не давал даже подумать спокойно и что-нибудь вытянуть из свалившейся в голову информации…
– Не дергайся, – усмехнулся Бувье. – Никакого подвоха. В моих же интересах, чтобы ты взбодрился и не насажал ошибок, парень.
– Спасибо! – повторил Саймон уже с чувством, облегченно хватая кружку. Вкус оказался именно таким, каким он себе и представлял, даже еще лучше: свежий, терпкий… даже не растворимый.
Кот мяукнул, вскочил на стекло комм-пульта и прошелся туда-сюда, распушив хвост. Морда у него была самая дружелюбная – домашняя скотинка, к обиде не приучена; не то, что мы, армейские… Н-да, скольким же правилам противоречит его нахождение здесь? От банального "никаких животных в казармах" (как гласит Устав, а уж его сержант должен был прочесть от корки до корки) до хитрого нарушения секретности: лицо без права допуска там, где хранятся документы под грифом…
Интересно, как выглядит допуск на кота? Этого даже Иллиан, не последнее лицо в Безопасности, вообразить себе не мог.
– Дочка из города уехала, – коротко пояснил Бувье, приглядывая за серым зверем. – Ну вот. На улице сейчас бросить – все равно что прикончить.
В спокойном голосе не слышалось ни малейшего желания подкупить молодого капрала на предмет недоносительства на неуставную зверушку. Кофе отдельно, твои дела отдельно, а кот – отдельно.
– И сержант в курсе? – отважился спросить любопытный Андрес Ченко.
– Станнис-то?.. – Бувье приподнял бровь. – В курсе, конечно, а как же! Ты, парень, может, думаешь, что он садист и кошмар всей казармы, дракон о трех головах?
Вечерашний разговор уже показал Иллиану, что сержант не такой зверь, каким пытается себя представить. Однако капрал Ченко даже плечами пожать не отважился. Прощупывает ведь, определенно прощупывает... Сердце колотилось отчаянно, чуть ли не из груди выпрыгивало, колени подрагивали, и Саймон отстраненно удивился собственному страху. С чего вдруг именно сейчас?
– Он нормальный мужик, получше многих, - буркнул Бувье. – Я его лет пятнадцать знаю. Просто он на вашего брата СБ озлился раз и навсегда, когда один тамошний молодчик вроде тебя у него жену увел. Я подробностей не знаю, сразу говорю, – неуступчиво предупредил он, – а и знал бы, тебе не сказал, но история вышла некрасивая. Чуть не до трибунала… Это не так давно было. Так что, парень, ему сейчас любой СБшник – что кость в горле.
Нет уж, лучше пусть в горле будет кофе, а не кости. Саймон неловко поставил чашку на стол. Стекло мелко звякнуло, Бувье покосился неодобрительно, и это вызвало всплеск глухого раздражения. "Ну да. Устал, руки дрожат. Тебя бы на мое место! Оставь меня в покое, сержант, что над душой стоишь?" Выдернутая из полицейской базы данных сырая информация никак не желала улечься в голове, требовала внимания, толкалась в виски мигренью.
Была тому виной головная боль, усталость или заинтересовавшийся кружкой кот, Иллиан даже при своей безошибочной памяти потом сказать не мог. Просто через секунду зверь, возмущенно мявкнув, спрыгнул со стола, а кружка под локтем капрала завалилась набок, и густо-коричневая лужа разлилась по стеклу комма, заливая ведомости и разноцветные стикеры.
Канцелярист, охнув, на удивление споро подхватил со стола подмокшие ведомости, стряхивая капли.
– Ты чего творишь? Да не стой столбом, вот салфетки! – рявкнул Бувье, а кот серым пятном метнулся в угол комнаты. Сам сержант в первую очередь принялся отклеивать со стекла комм-пульта свои драгоценные разлохмаченные стикеры.
Когда Саймон скинул напитавшийся влагой бурый ком салфеток в мусорную корзину и наконец осмелился поднять голову, он был готов услышать сухое: "Свободен, Ченко. Доложись ротному сержанту о взыскании". Но Бувье молча отодвинул его от комма и принялся сосредоточенно листать заполненный файл, перекладывая один за другим побуревшие с краю листы. «Интересно, карцер или дисциплинарка?» – ничто оригинальнее на ум коммандеру Иллиану не приходило.
– Я не хочу глубже закапывать тебя, капрал, - покачал головой канцелярист, точно прочитав незаданный вопрос. – Твоим личным делом и так можно со стола кофе подтирать: лишнего пятна никто не заметит. Ладно, непоправимого ты не натворил: пластиковые распечатки не размокают. А поработал неплохо. Не ожидал, что за сегодня хоть половина будет сделана.
Он покосился на хроно.
– Тебе еще час остался, а у тебя руки трясутся, заметил? На сегодня хватит, капрал. Вот приказ о формах делопроизводства, и марш в казарму его изучать. Завтра доложишься.
Неужели черная полоса зебры потихоньку заканчивается, не поверил Иллиан, изо всех сил стараясь не расплыться в дурацкой улыбке.
*
Сержант Станнис мог быть доволен: пятый штрафной балл Андресу Ченко обломился через пару дней.
Вечера он исправно отработывал в канцелярии, днем же штрафников гоняли на работы в город. В первый день их взвод направили грузчиками на военный склад (Иллиану как-то уже случалось водить автопогрузчик, но на сей раз все было примитивнее: ручками перекидывайте мешки, лентяи, ручками!). На следующий - выставили в оцепление возле сквера, где копошилась тяжелая строительная техника. Бомбоубежище роют или секретные туннели под столицей раскапывают? В известность охрану никто не поставил, и развеять скуку стояния в карауле можно было разве что пялясь на прохожих. Тут-то Иллиан его и заметил.
Пожилой человек на мгновение повернул голову, и в память Иллиана с фотографической четкостью легло знакомое румяное лицо и седые усы щеточкой. Он был практически уверен, что узнал. Чудо? Совпадение? Теперь была видна только спина и кусок щеки. Разумеется, Саймон не стал кричать на всю улицу "Адмирал Канзиан!", а ограничился безобидным "Дядюшка Альфред!.." Старик не обернулся, но ускорил шаги. Иллиан, не обращая внимания на злой окрик взводного "куда пошел, Ченко?", перемахнул через низенькую декоративную оградку скверика и припустился за уходящим, мысленно молясь, чтобы не прозвучало команды стрелять ему вслед. Он проскочил, лавируя между прохожими, оттолкнул плечом какого-то разиню и успел вслед за своей добычей вскочить на площадку рейсового кара, когда тот уже отъезжал от остановки.
Машина тронулась. Иллиан протолкался между стоящих, тронул человека за плечо.
- Дядюшка Альфред, вы меня не узнали, я же Са...
Преследуемый недовольно покосился на него. На его недоверчивой физиономии не было ни малейших признаков узнавания. Притворяется? Похож, очень похож... Иллиан судорожно выдернул из памяти пару снимков и со жгучим разочарованием понял, что обманулся. Дедуля мог бы быть родным братом Альфреда Канзиана, но никак не близнецом. Немного другая постановка глаз, и белесой ниточки шрама над левой бровью тоже нет. Даже пластической операции так не изменить лицо, во всяком случае, в короткие сроки.
- Ох черт... извини, отец. Ошибся.
Старик что-то буркнул и отвернулся. Еще бы, перепугаешься тут, когда за тобой по улице во всю прыть несется солдат в полной форме и при оружии.
Маршрутка затормозила только в пяти кварталах, обратно пришлось бежать, и за те четверть часа, пока Ченко не было на месте, взводный успел представить, как головой ответит за побег поднадзорного идиота. Поэтому о происшествии было доложено сержанту, и штаф не заставил себя ждать. Станнис только что руки не потирал.
Из состоявшегося по возвращении в казармы дисциплинарного наказания аналитик Иллиан сделал несколько выводов. Двухсуточный стресс и бессонница провоцируют чересчур пессимистический взгляд на вещи. Неожиданный страх страшнее ожидаемого. Ожидаемую боль, правда, терпеть ничуть не легче, но если заблаговременно прикусить край ремня, то помогает. Сержант Станнис - чертов маньяк, садист и извращенец. Из Устава Имперской армии телесные наказания необходимо исключить, определенно; обязательно передать это Эйрелу, как только Иллиан до него доберется. Если доберется. Остальное - непечатно, с тихим подвыванием сквозь зубы.
"Не торчи тут, Энди, иди в лазарет", - дружески посоветовал кто-то из солдат. В эту минуту Саймон был так занят тем, что убаюкивал боль, грызущую его спину, что толком не обратил внимания, кто именно это сказал. Удивительно. Неужели какие-то добрые люди намерены бескорыстно позаботиться о его здоровье? Наверняка здесь подвох.
Но если не иронизировать над собой, только скулить и остается.
Санитар отнесся к его плачевному состоянию с полнейшей профессиональной невозмутимостью: не ахнул по поводу жутких ран - а ведь, судя по ощущениям, Станнис спину ему располосовал до позвоночника, - щедро смазал чем-то холодным и распорядился четверть часа посидеть, пока не впитается ("гимнастерку не тебе потом отстирывать"). И ушел по своим делам. Так сказать, оказал высокое доверие, предполагая, что страдалец в одиночку не выхлебает спирт из казенных запасов. Впрочем, ничего полезного в незапертой аптечке не оказалось: ни шприцов, ни синергина, ни жидкого бинта, ни стимуляторов. Йод, активированный уголь, линин, успокоительное в пузырьке с выцветшей этикеткой. Каменный век.
Надо же было так ошибиться! Неужели подсознание убедило его, что надо искать именно Канзиана, и успешно обмануло взгляд при минимальном сходстве? Ведь шанс случайно пересечься в полумиллионном городе невелик, а если учесть, что адмирал сейчас скрывается и не станет маячить на глазах у армейского оцепления - то и вовсе нулевой. Стоит поискать Канзиана целенаправленно, но как? Очевидные варианты - например, что тот успешно прячется на чердаке собственного дома или в потайном чулане в квартире у своей замужней дочери - можно было сразу отмести. Они хороши для дешевого детектива, однако фордариановцы проверили бы их первыми. Если же Иллиан будет отлучаться на проверку каждой из своих невероятных гипотез, ему не хватит шкуры, чтобы расплатиться за все самоволки. Уходить надо будет один раз и с концами... но не в информационный вакуум же. Сначала следует под завязку нагрузиться данными, до источника которых он добрался благодаря попустительству сержанта Бувье.
Только осторожно. У Бувье он находится в некотором роде на положении кота: зверушки беззащитной и в хозяйстве полезной, которую стоит прикрыть от неприятностей, а то ведь совсем пропадет. Но едва добродушный канцелярист заподозрит, чем занимается его помощник, он прищучит Ченко не хуже злобного Станниса. И все же... Иллиан подумал про кота, усмехнулся и, быстро оглядевшись, стянул с полки пузырек с валерянкой. Пригодится.
*
Каждый вечер, стоило Бувье отойти к своему столу, Саймон нырял с головой в базы данных и впитывал полицейскую информацию, почти не задумываясь, лихорадочно подгоняя себя "скорее-скорее!". Списки задержанных, ориентировки на розыск, график облав, районы оцепления и особого допуска, пропуска, формы документов и печатей, имена командного состава, маршруты патрулей... Для обработки информации наступало время уже в казарме. Остальные солдаты не видели ничего удивительного в том, что проштрафившийся капрал, отработав свои наряды вне очереди, падает на койку, как подрубленный, и в вечерних развлечениях не участвует: ни карты, ни пронесенная под полой выпивка его не интересовали, спекся. До отбоя и какое-то время после Иллиан лежал с закрытыми глазами и делал вид, что дремлет, на самом же деле лихорадочно переваривал и анализировал то, чем набил себя под завязку ранее. К сожалению, среди пустой породы золотых слитков пока не попадалось. Или он просто не может их разглядеть?
Итак, адмирал Альфред Канзиан. Место рождения... нет, этот - не столичный уроженец, следовательно, сам не отыщет в воспоминаниях молодости укромного местечка в Форбарр-Султане, где стоило бы спрятаться. Список военных кампаний, ближайшие сослуживцы, адъютанты, личные друзья из командования, сверстники, с которыми он когда-то вместе учился, ординарцы. Список приглашенных на юбилей - четыре года назад. Родственники дальние, ближние, племянники, внуки. Любовница... нет, не отмечено. Лечащие врачи. Состояние здоровья - для его возраста обычно: перенесенные ранения, травматический гипотиреоз, но годности к службе он не отменяет. Водительские навыки - в пределах обычного. Номер и марка машины... Все ключевые слова, вытянутые из биографии, складывались в единый файл для поиска, и этим поисковым файлом Иллиан, как гребенкой, прочесывал сырые полицейские данные. Пока безрезультатно. Точнее, результатов было слишком много, и все пустые: ложное срабатывание целей. Однофамильцы и случайные события.
Вот, например, чем может ему помочь тот факт, что одного старикана, предположительно входящего в "третий дальний круг знакомств" адмирала, сегодня пару часов продержали в кутузке и растрясли на изрядный штраф? Муниципалы своего никогда не упустят. Но Канзиана задержанный при этом в кармане не прятал и даже фальшивых документов для него приобрести не пытался. Так, мелкие делишки на черном фармацевтическом рынке, полпытка купить из-под полы какой-то "метапронидол".
Пробить лекарство на букву "М" по аптечному справочнику Иллиан решил назавтра, и то исключительно для очистки совести. Чем бы эта штука ни была, она явно не наркотик и не стимулятор, раз ее вернули владельцу, и тем более не боевой токсин - за него бы прихватили и обладателя. Иллиан мазнул взглядом по странице и быстро захлопнул, возвращаясь к ведомостям Бувье. Кажется, использовать этот дорогой бетанский препарат в диверсионных целях невозможно, а так, мало какими хворями страдают старики...
Например, Канзиан - гипотиреозом. Перед глазами всплыло: фармацевтический синоним "метапронидола" - модификант л-тироксина. Компенсатор дисфункции щитовидной железы.
Он нашел свою ниточку?
Задержанный, Бартоломью Эйс, был уроженцем Форбарр-Султаны. Шестьдесят один год, старший сержант в отставке, два-по-двадцать, вдовец, детей нет, четыре года, как демобилизован по возрасту. На протяжении семи лет служил в подразделении генштаба 118-бис - "вестовые и обслуга". Был прикомандирован денщиком к адмиралу Канзиану. Отметка медслужбы незадолго до отставки: "к строевой годен". Проживает по адресу: Мостовая улица, сорок два.
Небогатый район. Скудная сержантская пенсия. И недешевое импортное лекарство с пролонгированным действием. Адмирал Канзиан получил поражение щитовидки когда-то давно, во время аварии на "Полководце"; последние полтора десятка лет он в космос не поднимался, несмотря на звание...
А это логично, пожалуй. Район небогат, но опрятен; не так подозрителен, как караван-сарай, и все же достаточно беден, чтобы адмирала Генштаба стали там разыскивать в последнюю очередь. Сержант - старый боевой товарищ, но не очевидный всем ровня-сослуживец. И еще поди докопайся, что десять лет назад он служил у адмирала денщиком.
Чудесная легенда, так и видишь воочию: парочка дедков, засевших на кухне якобы под бутылку крепкого и разговоры о старых добрых временах. В таких кварталах все друг друга знают, но ни одной ушлой, подозрительной соседке не придет в голову, что румяный старикан в вытянутых на коленях тренировочных штанах открывает список особо важных персон в розыске. Подозрительны те, кто прячется.
"Фантазер. Тебе бы романы писать", честно упрекнул себя Иллиан, но картинка пропадать не желала. Дразнила своей гармоничностью, предлагала рискнуть. Искушала: что ему высиживать в казарме? Сведения об поставках зимней амуниции или очередную придирку от Станниса? Зато, если Канзиан еще там, на Мостовой, надо поспешить. Старый сержант, может, и способен спрятать своего бывшего командира, но в его умении безопасно вывезти разыскиваемую персону из города Саймон откровенно сомневался.
Возможно, Иллиан сейчас делит шкуру неубитого медведя - еще непонятно, прячется ли Канзиан у отставного сержанта Эйса и будет ли в форме для побега. Но задача распадалась на прекрасно ему знакомые подпункты. Реально выполнимые при наличии хоть какой-то базы. Какие документы подделать, какую легенду выбрать, как оформить с минимумом подозрений выездной пропуск, где оптимальнее проложить маршрут в обход застав, как сделать поправку на возраст и физическое состояние опекаемого, что за транспортом воспользоваться, как с наименьшей опасностью пересечь три провинции в пути до базы Тейнери...
Хм, ладно, самое простое. Как ему самому выйти наружу?
*
- Та-ак, - с удовольствием протянул вездесущий Станнис, останавливая спешащего капрала Ченко во дворе части. - Режим нарушаем, регламенты не про тебя писаны? Время вечернее, вам, охламонам, предписано сидеть в казарме... а тебе так вообще наряд вне очереди отбывать. Штрафной балл.
- Никак нет, сержант, - осмелился возразить тот. - Выполняю распоряжение командира.
- Какое такое распоряжение? - дыхнул перегаром Станнис. Хватка, которой он сцапал капрала за воротник, мягче не стала.
- Ищу животное, - неловко объяснил Ченко. - Кота то есть. Он во двор выскочил. Сержант Бувье меня за ним послал.
Подтверждая правдоподобность сказанного, откуда-то со стороны деревьев раздался надрывный мяв.
- Сейчас проверю, - зловеще пообещал сержант, нажимая кнопку на комм-линке.
Иллиан смотрел на сержанта большими честными глазами капрала Ченко и ощущал, как откуда-то из глубины накатывается волна странного, почти незнакомого ему чувства. Наверное, он слишком устал, чтобы волноваться и притворяться, дошел до ручки со всеми этими телесными наказаниями, дурацкими расчетами и постоянным мысленным переливанием из пустого в порожнее. Ему было все равно, и черт возьми, ему просто не могло не повезти. Он одернул китель и спокойно приготовился ждать отмашки, ловя обрывки реплик. Десять минут назад напоенный валерьянкой кот клубком меха вылетел в предусмотрительно распахнутое окно, так что входивший Бувье только серый хвост и успел увидеть. На сержантские призывы вернуться он, разумеется, не реагировал. Сержанту, при его комплекции, не слишком улыбалось гоняться за зверем, поэтому, дежурно обложив подчиненного за нерасторопность, Бувье ему же поимку и поручил. Все, как Иллиан расчитывал. Кошачий концерт с верхушки тополя придавал происходящему драйва.
- Совсем охренели, один безрукий, другой в детство ударился, - хмуро сообщил Станнис, со щелчком захлопывая комм. - Животным запрещено на территории части, лейтенант увидит - всех нас подставишь. Ты СБшник? Вот давай, примени свои умения. Чтобы через полчаса я кота на территории не видел. И не слышал. Марш!
Саймон незаметно перевел дух; этой встречи он, признаться, опасался больше всего. Он бегом проскочил жиденькую лесополосу, где наверху радостно надрывался кот, и уверенным шагом прошел на пандус к фургону на воздушной подушке, готовящемуся выехать. Расписание рейсов Иллиан узнал заранее, в остальном же его как на крыльях несла странная, непривычная еще самоуверенность. Отчего бы шоферу не помочь брату-солдату? Хорошо подделанная увольнительная и нарочито смущенное объяснение "Бувье меня отпустил в город на пару часов; подбросишь к перекрестку, а то я до отбоя обернуться не успею?" сработали. Пятеро суток в дисбате вместе с воротами части остались позади.
Было холодно, пахло едва уловимой пластиковой гарью от двигателей проезжающих машин, желтые фонари расплывались в мороси. На Форбарр-Султану уже накатывала ночь, но Иллиан ощущал себя так, словно только что проснулся от долгого сна.
Авторы: jetta-e и edik_lyudoedik
Саммари: мятеж Фордариана, повествование от лица Саймона Иллиана. Непосредственный сиквел к "Пристрелке". Боевик, пока джен. В процессе. Предполагаемый объем фика - макси.
Предыдущие части: 1, 2, 3, 4, 5
Глава 6
читать дальшеКогда ошалевшего и моргающего, точно сова, Саймона, вытащили из карцера на белый свет, вид у него был жалок.
Снова уснуть он не рискнул, и не потому, что в темноте за закрытыми веками прятался монстр, готовый его сожрать. Страшнее мясорубки была сама перспектива скатиться по дорожке кошмаров. Самым ценным в себе Иллиан считал мозги: крайнюю уравновешенность рассудка, позволившую ему принять иллирийский чип, на котором его товарищи сломались с диагнозами от негодности к службе до безумия. Тогда его мозги не оказались по зубам и хитрой инопланетной технике. Зато теперь он ощутил себя по-настоящему уязвимым. До дрожи.
Бледный вид, правда, служил ему неплохой маскировкой. Нарушителю, которого крепко невзлюбил ротный сержант, есть чего бояться: его шкуру могут нарезать на мелкие полоски в полном соответствии с Уставом. И доказывай потом, что ты всего лишь выполнял тайное задание!
Тайный агент Иллиан неуютно переминался с ноги на ногу перед столом ротного канцеляриста и отводил глаза. Фигуристая актриса улыбалась ему с настенного календаря. Голоса говорящих проплывали где-то по краю сознания:
-... Выдам обычную бляху, Станнис. Такую он точно не погнет, гарантирую. А где я тебе новый жетон возьму? Да послал я запрос в комендатуру, послал, вот к Зимнепразднику и пришлют...
Пальцы немолодого, уже лысеющего унтера-канцеляриста бегали по клавиатуре комма вслепую.
- ... завел новое личное дело. Новое, я сказал. Знаешь, сержант, я не учу тебя, как твоих разгильдяев дрючить, а ты меня не учи, как документы вести. Все оформлю, и пусть распишется за довольствие...
"Довольствие. Пожрать. Говорят, галлюцинации с голода и случаются." Неубедительное оправдание. Просто нервы коммандера СБ подорвала первая же серьезная переделка. "Ах, доктор, мне что-то часто стали сниться кошмары?" - "Не волнуйтесь, милочка: спокойная жизнь и поездка на воды, и все как рукой снимет..." Ч-черт. Возможно, когда все закончится, следует сдаться в лапы армейских психиатров. Или, напротив, спрятать страшные сны поглубже, как стыдную болезнь.
- ... Взыскание, карцер... Далеко пойдешь, парень. А по виду не скажешь, тихоня тихоней. - Унтер пощелкал клавишами. - А, СБшник. Спецотряд?
Иллиан собразил, что обращаются к нему, и мысленно на себя прикрикнул. Собраться. К службе он по-прежнему годен; страшные сны - не галлюцинации наяву, как у приснопамятного Ботари. И он остается агентом в тылу врага. Пускай и переоценившим собственные возможности.
- Никак нет, сэр. Департамент связи и информации.
- Штабная крыса, - дополнил сержант Станнис.
- Крысенок еще, - беззлобно хмыкнул писарь. - Семь нарядов вне очереди? Знаешь что, сержант, не надо отдавать его каптенармусу. Полы надраить умельцы и так найдутся. Пусть он лучше на меня поработает. Квалификация, - он ткнул пальцем прямо сквозь развернутый файл, - у него самая подходящая.
- Ченко поблажек не заслужил, - отрубил Станнис.
Доступ к комм-сети? Иллиан собрал все свои силы, чтобы не напрягаться и даже дышать ровнее. Ему это безразлично, безразлично, "только не бросай меня в этот терновый куст, дяденька"...
- Не будет ему поблажек, - канцелярист махнул рукой. - Не упрямься, Станнис. Если уж не можешь найти мне сменщика.
Станнис поморщился - и уступчиво вздохнул. - Если бы я не знал, что ты и вправду зашиваешься, Бувье... Ладно, черт с тобой.
Он смерил Иллиана недовольным взглядом.
- Капрал Ченко, в дополнение к остальным обязанностям в течение недели будете выполнять работы в ротной канцелярии. Три часа в день. Являться к сержанту Бувье в 18:00 ежедневно. Первое же замечание приравнивается к штрафному баллу, учти, Ченко, - добавил он с отчетливо слышным мстительным удовольствием.
Работы у Бувье и вправду хватало: вечером он сразу выдал Иллиану пачку разлохмаченных листов с чернильными пометками и махнул ему рукой на комм. Стекло пульта было в липких пятнах, угол надколот, но функционировала техника исправно, и над платой висело с полдюжины таблиц.
– Из-за этой суеты в верхах теперь концов не найти, – мрачно заметил Бувье. «Высшие форы дерутся, а мы убираем мусор», перевел Иллиан. –- Сверяй списки обмундирования по этим распечаткам, если что не совпадает – выделяй цветом. Ясно? И будь внимателен. Я проверю.
Повезло. Проглядеть все листы, не вдумываясь в смысл - пустяк, самой большой сложностью было не рассыпать пухлую стопку подрагивающими от усталости руками. А потом так же бездумно просканировать электронный документ, страницу за страницей, машинально помечая несовпадения. Для Иллиана с его железкой работы на четверть часа. Просто, как шнурки завязывать. Руки делали все сами.
А бумажной работы в канцелярии хватало. Тот не служил в армии, кто называет снабженцев «вспомогательной» службой: иной раз, когда Иллиан по заданию Негри разбирал очередные счета, ему начиналось казаться, что старые сержанты в чем-то были правы, и все военные действия – не более чем сверкающая декорация, скрывающая неприглядную реальность противоборства запасов с хищениями и ужасающих битв за своевременность поставок. Весь стол сержанта был завален папками и распечатками, среди которых заодно виднелась коробка из-под галет, торчал угол какого-то журнала и возвышались сразу три кружки: две – одинаковые, белые, из армейской столовки, и еще одна с надписью, по-французски, что ли. Над нею поднимался кофейный парок.
За кофе Иллиан сейчас мог бы убить: недобранные часы сна наплывали на него тяжелыми волнами. Кофе. Горячий. Свежий. Хоть бы и эрзац, из армейского пайка, с кисловатым привкусом, и сахар пусть будет самый хреновый, химический, таблетками, которые так скверно растворяются. Зато невозможно родная тяжесть в желудке; прилив стимуляторов, оживляющий дохлые нейроны, чтобы тело словно вспыхнуло изнутри; горьковатый запах… А если мечтать на полную катушку, пусть там будет еще какой-нибудь ароматизатор - например, мятный.
Увы, мечта о мятном вкусе оказалась изрядно подпорчена воспоминанием о злополучной жевательной резинке, которой Иллиан закусил прямо перед своим последним кошмаром. Главной подозреваемой по делу о галлюцинациях, между прочим. Скомканную обертку Иллиан потом разглядел тщательно, но улик не нашел. Гуммиарабик, подсластитель, таурин, растительный экстракт... Пачка точно куплена в кафетерии (опять кофе?) штаб-квартиры, и за неделю уже ополовинена безо всякого вреда. Конечно, пока Иллиан валялся без сознания, люди Уайтлинга могли накачать безвредную резинку наркотиком... Ага. А еще на всякий случай пропитать ядом шнурки его ботинок. Логических доказательств не было никаких, но неприятный привкус от этого не исчезал.
Забудем о кофе. Бувье явно не ожидает, что новобранец быстро закончит с этим его заданием по перебиранию крупы (помнится, в сказке форская дочка молола еще кофейные зерна… черт, не думать о белой обезьяне!). Самое время попытаться выйти в сеть.
Стандартные способы взлома пароля не сработали, как и ожидалось. Армейские комм-системы, несмотря на свой топорный интерфейс, создавались параноиками от безопасности, носившими те же знаки различия, что и сам Иллиан. Будь у него свободный час и возможность спуститься на уровень системы, он не сомневался, что вскрыл бы и этот барьер, но сейчас... Иллиан раздраженно почесал запястье, испачканное чем-то липким, и вдруг до него дошло.
На краю комм-пульта в целой россыпи разноцветных стикеров с напоминаниями - какие-то цифры, даты, номера и совершенно неожиданное, обведеннное маркером "молоко!" - образовалась пара свежих прорех, где даже липкий слой не высох. Смешно, однако гипотеза требует проверки: если на исчезнувших листках были попросту записаны пароли? Вся империя стоит на службистской халатности.
Даже глаза прикрывать не пришлось: подхлестнутый внезапным возбуждением, мозг исправно выкинул на поверхность утреннюю запись. Вот картинка: вид-плата в ракурсе вверх ногами. Ее дальний край испещрили желтые, розовые, зеленые квадратики стикеров. Детская игра: найди десять отличий. Вот пропавшие, по счастливой случайности не прикрытые локтем Бувье. На паре из них видна подходящая абракадабра. Попробуем для начала желтый: это все-таки не код запуска ракет, после первой неверной попытки не блокируется…
С третьей попытки код подошел. Может, удастся все-таки выжать хоть какую-то пользу из его глупой отсидки в дисбате?..
Проникновение в какие бы то ни было секретные базы данных Иллиан отмел сразу: даже если бы у него получилось, следы замести он никак не сумел бы, а сколько ему еще потребуется проторчать в дисбате – черт его знает. Нет, спасибо; если вспомнить, как быстро его засекли на конспиративной квартире – никаких больше сетевых авантюр, не его кусок хлеба и основная стезя. Но даже среди общей армейской информации хороший аналитик способен выудить нужное.
Перед ним разлился целый океан сведений: о снабжении в Форбарр-Султане, о размещенных в ней войсках, о количестве отпускаемых на них продовольствия и медикаментах… нет, нет, безусловно, данные весьма ценные – но только если речь идет об оккупационной армии. Во времена цетагандийского вторжения Иллиана, без сомнения, посчитали бы героем, если бы он вернулся с десятой долей подобных сведений; что касается их собственной, барраярской, то Эйрел и так это прекрасно знает.
Больше надежд давал доступ к данным военной полиции - именно в ее ведении находился дисбат. Армейская СБ, на которую его сослуживцы с Глазами Гора взирали самую малость свысока, сейчас правила бал в столице. Вот ориентировка для нарядов, назначенных в оцепление. Любопытно. Спущенный для ознакомления низового состава список особо важных лиц, подлежащих задержанию; хит-парад, так сказать, десятка самых-самых. Наложив этот список на вчерашний - всего лишь вчерашний? - перечень персон, разыскиваемых Уайтлингом, в сухом остатке он получил четверых: глава генштаба адмирал Канзиан, спикер Совета граф Форхаропулос, редактор "Форбарр-Султанских ведомостей" Ушакович и заместитель министра иностранных дел Квинтиллиан. Ни один из них пока не попался в частые бредни военной полиции и СБ, что впечатляло - если, конечно, разыскиваемая ВИП-персона не лежит сейчас безымянным телом в городском морге.
Список всех задержанных в Форбарр-Султане за последние пару суток он, правда, получил и сразу решил, что тот является секретным оружием, способным окончательно расплавить ему мозги. Не для головы логика дзенский парадокс: пытаться из данных по задержаниям выудить намек, где скрываются те, кого задержать не получилось...
За стеной что-то упало, раздалась ругань, прогрохотало несколько пар бегущих ног: видимо, взвод послали на дополнительные учения... Иллиан мрачно покосился на окно. Там опускались влажные ноябрьские сумерки, вездесущий дождь, кажется, и не думал прекращаться – скорее бы уже снег выпадал, что ли… Твердые подмороженные дороги и по-зимнему ясное небо. Но и холод, не позволяющий беглецам отсидеться вне помещения, да. Время поджимает во всех смыслах.
Но где может прятаться тот же Канзиан, немолодой уже человек без какого-либо разведывательно-диверсионного опыта?
Хорошо, в раздумья он погрузился не слишком глубоко и успел захлопнуть лишнее окно - к комм-пульту шел Бувье, об ноги которого, сопровождая каждый шаг сержанта, бесшумно терся полосатый кот. Серый, самый обычный. От неожиданности Иллиану захотелось потереть глаза или ущипнуть себя как следует: не спит ли?
В руке Бувье держал чашку кофе.
– Возьми, капрал, – он подвинул бумаги и поставил кружку прямо на консоль. – Сомневаюсь, что в нашей столовке этим потчуют.
– С-спасибо. – Иллиан бросил на сержанта недоверчивый взгляд Андреса Ченко. Чего это тот, в самом деле, вздумал баловать наказанного, про которого сержант Станнис ясно предупредил – никаких поблажек? Ошеломляющий запах кофе бил прямо в мозг, минуя вкусовые рецепторы, сбивал с толку и не давал даже подумать спокойно и что-нибудь вытянуть из свалившейся в голову информации…
– Не дергайся, – усмехнулся Бувье. – Никакого подвоха. В моих же интересах, чтобы ты взбодрился и не насажал ошибок, парень.
– Спасибо! – повторил Саймон уже с чувством, облегченно хватая кружку. Вкус оказался именно таким, каким он себе и представлял, даже еще лучше: свежий, терпкий… даже не растворимый.
Кот мяукнул, вскочил на стекло комм-пульта и прошелся туда-сюда, распушив хвост. Морда у него была самая дружелюбная – домашняя скотинка, к обиде не приучена; не то, что мы, армейские… Н-да, скольким же правилам противоречит его нахождение здесь? От банального "никаких животных в казармах" (как гласит Устав, а уж его сержант должен был прочесть от корки до корки) до хитрого нарушения секретности: лицо без права допуска там, где хранятся документы под грифом…
Интересно, как выглядит допуск на кота? Этого даже Иллиан, не последнее лицо в Безопасности, вообразить себе не мог.
– Дочка из города уехала, – коротко пояснил Бувье, приглядывая за серым зверем. – Ну вот. На улице сейчас бросить – все равно что прикончить.
В спокойном голосе не слышалось ни малейшего желания подкупить молодого капрала на предмет недоносительства на неуставную зверушку. Кофе отдельно, твои дела отдельно, а кот – отдельно.
– И сержант в курсе? – отважился спросить любопытный Андрес Ченко.
– Станнис-то?.. – Бувье приподнял бровь. – В курсе, конечно, а как же! Ты, парень, может, думаешь, что он садист и кошмар всей казармы, дракон о трех головах?
Вечерашний разговор уже показал Иллиану, что сержант не такой зверь, каким пытается себя представить. Однако капрал Ченко даже плечами пожать не отважился. Прощупывает ведь, определенно прощупывает... Сердце колотилось отчаянно, чуть ли не из груди выпрыгивало, колени подрагивали, и Саймон отстраненно удивился собственному страху. С чего вдруг именно сейчас?
– Он нормальный мужик, получше многих, - буркнул Бувье. – Я его лет пятнадцать знаю. Просто он на вашего брата СБ озлился раз и навсегда, когда один тамошний молодчик вроде тебя у него жену увел. Я подробностей не знаю, сразу говорю, – неуступчиво предупредил он, – а и знал бы, тебе не сказал, но история вышла некрасивая. Чуть не до трибунала… Это не так давно было. Так что, парень, ему сейчас любой СБшник – что кость в горле.
Нет уж, лучше пусть в горле будет кофе, а не кости. Саймон неловко поставил чашку на стол. Стекло мелко звякнуло, Бувье покосился неодобрительно, и это вызвало всплеск глухого раздражения. "Ну да. Устал, руки дрожат. Тебя бы на мое место! Оставь меня в покое, сержант, что над душой стоишь?" Выдернутая из полицейской базы данных сырая информация никак не желала улечься в голове, требовала внимания, толкалась в виски мигренью.
Была тому виной головная боль, усталость или заинтересовавшийся кружкой кот, Иллиан даже при своей безошибочной памяти потом сказать не мог. Просто через секунду зверь, возмущенно мявкнув, спрыгнул со стола, а кружка под локтем капрала завалилась набок, и густо-коричневая лужа разлилась по стеклу комма, заливая ведомости и разноцветные стикеры.
Канцелярист, охнув, на удивление споро подхватил со стола подмокшие ведомости, стряхивая капли.
– Ты чего творишь? Да не стой столбом, вот салфетки! – рявкнул Бувье, а кот серым пятном метнулся в угол комнаты. Сам сержант в первую очередь принялся отклеивать со стекла комм-пульта свои драгоценные разлохмаченные стикеры.
Когда Саймон скинул напитавшийся влагой бурый ком салфеток в мусорную корзину и наконец осмелился поднять голову, он был готов услышать сухое: "Свободен, Ченко. Доложись ротному сержанту о взыскании". Но Бувье молча отодвинул его от комма и принялся сосредоточенно листать заполненный файл, перекладывая один за другим побуревшие с краю листы. «Интересно, карцер или дисциплинарка?» – ничто оригинальнее на ум коммандеру Иллиану не приходило.
– Я не хочу глубже закапывать тебя, капрал, - покачал головой канцелярист, точно прочитав незаданный вопрос. – Твоим личным делом и так можно со стола кофе подтирать: лишнего пятна никто не заметит. Ладно, непоправимого ты не натворил: пластиковые распечатки не размокают. А поработал неплохо. Не ожидал, что за сегодня хоть половина будет сделана.
Он покосился на хроно.
– Тебе еще час остался, а у тебя руки трясутся, заметил? На сегодня хватит, капрал. Вот приказ о формах делопроизводства, и марш в казарму его изучать. Завтра доложишься.
Неужели черная полоса зебры потихоньку заканчивается, не поверил Иллиан, изо всех сил стараясь не расплыться в дурацкой улыбке.
*
Сержант Станнис мог быть доволен: пятый штрафной балл Андресу Ченко обломился через пару дней.
Вечера он исправно отработывал в канцелярии, днем же штрафников гоняли на работы в город. В первый день их взвод направили грузчиками на военный склад (Иллиану как-то уже случалось водить автопогрузчик, но на сей раз все было примитивнее: ручками перекидывайте мешки, лентяи, ручками!). На следующий - выставили в оцепление возле сквера, где копошилась тяжелая строительная техника. Бомбоубежище роют или секретные туннели под столицей раскапывают? В известность охрану никто не поставил, и развеять скуку стояния в карауле можно было разве что пялясь на прохожих. Тут-то Иллиан его и заметил.
Пожилой человек на мгновение повернул голову, и в память Иллиана с фотографической четкостью легло знакомое румяное лицо и седые усы щеточкой. Он был практически уверен, что узнал. Чудо? Совпадение? Теперь была видна только спина и кусок щеки. Разумеется, Саймон не стал кричать на всю улицу "Адмирал Канзиан!", а ограничился безобидным "Дядюшка Альфред!.." Старик не обернулся, но ускорил шаги. Иллиан, не обращая внимания на злой окрик взводного "куда пошел, Ченко?", перемахнул через низенькую декоративную оградку скверика и припустился за уходящим, мысленно молясь, чтобы не прозвучало команды стрелять ему вслед. Он проскочил, лавируя между прохожими, оттолкнул плечом какого-то разиню и успел вслед за своей добычей вскочить на площадку рейсового кара, когда тот уже отъезжал от остановки.
Машина тронулась. Иллиан протолкался между стоящих, тронул человека за плечо.
- Дядюшка Альфред, вы меня не узнали, я же Са...
Преследуемый недовольно покосился на него. На его недоверчивой физиономии не было ни малейших признаков узнавания. Притворяется? Похож, очень похож... Иллиан судорожно выдернул из памяти пару снимков и со жгучим разочарованием понял, что обманулся. Дедуля мог бы быть родным братом Альфреда Канзиана, но никак не близнецом. Немного другая постановка глаз, и белесой ниточки шрама над левой бровью тоже нет. Даже пластической операции так не изменить лицо, во всяком случае, в короткие сроки.
- Ох черт... извини, отец. Ошибся.
Старик что-то буркнул и отвернулся. Еще бы, перепугаешься тут, когда за тобой по улице во всю прыть несется солдат в полной форме и при оружии.
Маршрутка затормозила только в пяти кварталах, обратно пришлось бежать, и за те четверть часа, пока Ченко не было на месте, взводный успел представить, как головой ответит за побег поднадзорного идиота. Поэтому о происшествии было доложено сержанту, и штаф не заставил себя ждать. Станнис только что руки не потирал.
Из состоявшегося по возвращении в казармы дисциплинарного наказания аналитик Иллиан сделал несколько выводов. Двухсуточный стресс и бессонница провоцируют чересчур пессимистический взгляд на вещи. Неожиданный страх страшнее ожидаемого. Ожидаемую боль, правда, терпеть ничуть не легче, но если заблаговременно прикусить край ремня, то помогает. Сержант Станнис - чертов маньяк, садист и извращенец. Из Устава Имперской армии телесные наказания необходимо исключить, определенно; обязательно передать это Эйрелу, как только Иллиан до него доберется. Если доберется. Остальное - непечатно, с тихим подвыванием сквозь зубы.
"Не торчи тут, Энди, иди в лазарет", - дружески посоветовал кто-то из солдат. В эту минуту Саймон был так занят тем, что убаюкивал боль, грызущую его спину, что толком не обратил внимания, кто именно это сказал. Удивительно. Неужели какие-то добрые люди намерены бескорыстно позаботиться о его здоровье? Наверняка здесь подвох.
Но если не иронизировать над собой, только скулить и остается.
Санитар отнесся к его плачевному состоянию с полнейшей профессиональной невозмутимостью: не ахнул по поводу жутких ран - а ведь, судя по ощущениям, Станнис спину ему располосовал до позвоночника, - щедро смазал чем-то холодным и распорядился четверть часа посидеть, пока не впитается ("гимнастерку не тебе потом отстирывать"). И ушел по своим делам. Так сказать, оказал высокое доверие, предполагая, что страдалец в одиночку не выхлебает спирт из казенных запасов. Впрочем, ничего полезного в незапертой аптечке не оказалось: ни шприцов, ни синергина, ни жидкого бинта, ни стимуляторов. Йод, активированный уголь, линин, успокоительное в пузырьке с выцветшей этикеткой. Каменный век.
Надо же было так ошибиться! Неужели подсознание убедило его, что надо искать именно Канзиана, и успешно обмануло взгляд при минимальном сходстве? Ведь шанс случайно пересечься в полумиллионном городе невелик, а если учесть, что адмирал сейчас скрывается и не станет маячить на глазах у армейского оцепления - то и вовсе нулевой. Стоит поискать Канзиана целенаправленно, но как? Очевидные варианты - например, что тот успешно прячется на чердаке собственного дома или в потайном чулане в квартире у своей замужней дочери - можно было сразу отмести. Они хороши для дешевого детектива, однако фордариановцы проверили бы их первыми. Если же Иллиан будет отлучаться на проверку каждой из своих невероятных гипотез, ему не хватит шкуры, чтобы расплатиться за все самоволки. Уходить надо будет один раз и с концами... но не в информационный вакуум же. Сначала следует под завязку нагрузиться данными, до источника которых он добрался благодаря попустительству сержанта Бувье.
Только осторожно. У Бувье он находится в некотором роде на положении кота: зверушки беззащитной и в хозяйстве полезной, которую стоит прикрыть от неприятностей, а то ведь совсем пропадет. Но едва добродушный канцелярист заподозрит, чем занимается его помощник, он прищучит Ченко не хуже злобного Станниса. И все же... Иллиан подумал про кота, усмехнулся и, быстро оглядевшись, стянул с полки пузырек с валерянкой. Пригодится.
*
Каждый вечер, стоило Бувье отойти к своему столу, Саймон нырял с головой в базы данных и впитывал полицейскую информацию, почти не задумываясь, лихорадочно подгоняя себя "скорее-скорее!". Списки задержанных, ориентировки на розыск, график облав, районы оцепления и особого допуска, пропуска, формы документов и печатей, имена командного состава, маршруты патрулей... Для обработки информации наступало время уже в казарме. Остальные солдаты не видели ничего удивительного в том, что проштрафившийся капрал, отработав свои наряды вне очереди, падает на койку, как подрубленный, и в вечерних развлечениях не участвует: ни карты, ни пронесенная под полой выпивка его не интересовали, спекся. До отбоя и какое-то время после Иллиан лежал с закрытыми глазами и делал вид, что дремлет, на самом же деле лихорадочно переваривал и анализировал то, чем набил себя под завязку ранее. К сожалению, среди пустой породы золотых слитков пока не попадалось. Или он просто не может их разглядеть?
Итак, адмирал Альфред Канзиан. Место рождения... нет, этот - не столичный уроженец, следовательно, сам не отыщет в воспоминаниях молодости укромного местечка в Форбарр-Султане, где стоило бы спрятаться. Список военных кампаний, ближайшие сослуживцы, адъютанты, личные друзья из командования, сверстники, с которыми он когда-то вместе учился, ординарцы. Список приглашенных на юбилей - четыре года назад. Родственники дальние, ближние, племянники, внуки. Любовница... нет, не отмечено. Лечащие врачи. Состояние здоровья - для его возраста обычно: перенесенные ранения, травматический гипотиреоз, но годности к службе он не отменяет. Водительские навыки - в пределах обычного. Номер и марка машины... Все ключевые слова, вытянутые из биографии, складывались в единый файл для поиска, и этим поисковым файлом Иллиан, как гребенкой, прочесывал сырые полицейские данные. Пока безрезультатно. Точнее, результатов было слишком много, и все пустые: ложное срабатывание целей. Однофамильцы и случайные события.
Вот, например, чем может ему помочь тот факт, что одного старикана, предположительно входящего в "третий дальний круг знакомств" адмирала, сегодня пару часов продержали в кутузке и растрясли на изрядный штраф? Муниципалы своего никогда не упустят. Но Канзиана задержанный при этом в кармане не прятал и даже фальшивых документов для него приобрести не пытался. Так, мелкие делишки на черном фармацевтическом рынке, полпытка купить из-под полы какой-то "метапронидол".
Пробить лекарство на букву "М" по аптечному справочнику Иллиан решил назавтра, и то исключительно для очистки совести. Чем бы эта штука ни была, она явно не наркотик и не стимулятор, раз ее вернули владельцу, и тем более не боевой токсин - за него бы прихватили и обладателя. Иллиан мазнул взглядом по странице и быстро захлопнул, возвращаясь к ведомостям Бувье. Кажется, использовать этот дорогой бетанский препарат в диверсионных целях невозможно, а так, мало какими хворями страдают старики...
Например, Канзиан - гипотиреозом. Перед глазами всплыло: фармацевтический синоним "метапронидола" - модификант л-тироксина. Компенсатор дисфункции щитовидной железы.
Он нашел свою ниточку?
Задержанный, Бартоломью Эйс, был уроженцем Форбарр-Султаны. Шестьдесят один год, старший сержант в отставке, два-по-двадцать, вдовец, детей нет, четыре года, как демобилизован по возрасту. На протяжении семи лет служил в подразделении генштаба 118-бис - "вестовые и обслуга". Был прикомандирован денщиком к адмиралу Канзиану. Отметка медслужбы незадолго до отставки: "к строевой годен". Проживает по адресу: Мостовая улица, сорок два.
Небогатый район. Скудная сержантская пенсия. И недешевое импортное лекарство с пролонгированным действием. Адмирал Канзиан получил поражение щитовидки когда-то давно, во время аварии на "Полководце"; последние полтора десятка лет он в космос не поднимался, несмотря на звание...
А это логично, пожалуй. Район небогат, но опрятен; не так подозрителен, как караван-сарай, и все же достаточно беден, чтобы адмирала Генштаба стали там разыскивать в последнюю очередь. Сержант - старый боевой товарищ, но не очевидный всем ровня-сослуживец. И еще поди докопайся, что десять лет назад он служил у адмирала денщиком.
Чудесная легенда, так и видишь воочию: парочка дедков, засевших на кухне якобы под бутылку крепкого и разговоры о старых добрых временах. В таких кварталах все друг друга знают, но ни одной ушлой, подозрительной соседке не придет в голову, что румяный старикан в вытянутых на коленях тренировочных штанах открывает список особо важных персон в розыске. Подозрительны те, кто прячется.
"Фантазер. Тебе бы романы писать", честно упрекнул себя Иллиан, но картинка пропадать не желала. Дразнила своей гармоничностью, предлагала рискнуть. Искушала: что ему высиживать в казарме? Сведения об поставках зимней амуниции или очередную придирку от Станниса? Зато, если Канзиан еще там, на Мостовой, надо поспешить. Старый сержант, может, и способен спрятать своего бывшего командира, но в его умении безопасно вывезти разыскиваемую персону из города Саймон откровенно сомневался.
Возможно, Иллиан сейчас делит шкуру неубитого медведя - еще непонятно, прячется ли Канзиан у отставного сержанта Эйса и будет ли в форме для побега. Но задача распадалась на прекрасно ему знакомые подпункты. Реально выполнимые при наличии хоть какой-то базы. Какие документы подделать, какую легенду выбрать, как оформить с минимумом подозрений выездной пропуск, где оптимальнее проложить маршрут в обход застав, как сделать поправку на возраст и физическое состояние опекаемого, что за транспортом воспользоваться, как с наименьшей опасностью пересечь три провинции в пути до базы Тейнери...
Хм, ладно, самое простое. Как ему самому выйти наружу?
*
- Та-ак, - с удовольствием протянул вездесущий Станнис, останавливая спешащего капрала Ченко во дворе части. - Режим нарушаем, регламенты не про тебя писаны? Время вечернее, вам, охламонам, предписано сидеть в казарме... а тебе так вообще наряд вне очереди отбывать. Штрафной балл.
- Никак нет, сержант, - осмелился возразить тот. - Выполняю распоряжение командира.
- Какое такое распоряжение? - дыхнул перегаром Станнис. Хватка, которой он сцапал капрала за воротник, мягче не стала.
- Ищу животное, - неловко объяснил Ченко. - Кота то есть. Он во двор выскочил. Сержант Бувье меня за ним послал.
Подтверждая правдоподобность сказанного, откуда-то со стороны деревьев раздался надрывный мяв.
- Сейчас проверю, - зловеще пообещал сержант, нажимая кнопку на комм-линке.
Иллиан смотрел на сержанта большими честными глазами капрала Ченко и ощущал, как откуда-то из глубины накатывается волна странного, почти незнакомого ему чувства. Наверное, он слишком устал, чтобы волноваться и притворяться, дошел до ручки со всеми этими телесными наказаниями, дурацкими расчетами и постоянным мысленным переливанием из пустого в порожнее. Ему было все равно, и черт возьми, ему просто не могло не повезти. Он одернул китель и спокойно приготовился ждать отмашки, ловя обрывки реплик. Десять минут назад напоенный валерьянкой кот клубком меха вылетел в предусмотрительно распахнутое окно, так что входивший Бувье только серый хвост и успел увидеть. На сержантские призывы вернуться он, разумеется, не реагировал. Сержанту, при его комплекции, не слишком улыбалось гоняться за зверем, поэтому, дежурно обложив подчиненного за нерасторопность, Бувье ему же поимку и поручил. Все, как Иллиан расчитывал. Кошачий концерт с верхушки тополя придавал происходящему драйва.
- Совсем охренели, один безрукий, другой в детство ударился, - хмуро сообщил Станнис, со щелчком захлопывая комм. - Животным запрещено на территории части, лейтенант увидит - всех нас подставишь. Ты СБшник? Вот давай, примени свои умения. Чтобы через полчаса я кота на территории не видел. И не слышал. Марш!
Саймон незаметно перевел дух; этой встречи он, признаться, опасался больше всего. Он бегом проскочил жиденькую лесополосу, где наверху радостно надрывался кот, и уверенным шагом прошел на пандус к фургону на воздушной подушке, готовящемуся выехать. Расписание рейсов Иллиан узнал заранее, в остальном же его как на крыльях несла странная, непривычная еще самоуверенность. Отчего бы шоферу не помочь брату-солдату? Хорошо подделанная увольнительная и нарочито смущенное объяснение "Бувье меня отпустил в город на пару часов; подбросишь к перекрестку, а то я до отбоя обернуться не успею?" сработали. Пятеро суток в дисбате вместе с воротами части остались позади.
Было холодно, пахло едва уловимой пластиковой гарью от двигателей проезжающих машин, желтые фонари расплывались в мороси. На Форбарр-Султану уже накатывала ночь, но Иллиан ощущал себя так, словно только что проснулся от долгого сна.
-
-
11.06.2009 в 22:18Сегодня как раз думала, что давно проды не было.
ждаь стоило. Чудесно
-
-
11.06.2009 в 22:55Еще-еще-еще!
И спасибо! )
-
-
12.06.2009 в 17:07*** Крысенок***
-
-
18.08.2009 в 01:59