Зимнефест. Подарок второй

[jetta-e]

"Три звездочки" от Доно Форратьера

- Самое время для теплого праздника в семейном кругу, - заметил Эйрел, входя в гостиную. Три часа назад вернувшийся из королевской резиденции на Зергияре, он уже успел назначить десять встреч и побывать по крайней мере на половине из них, перенеся остальные на завтра. Марк не уставал поражаться бодрости и неиссякаемой энергии этого отнюдь не молодого человека, которых, казалось, с возрастом становилось все больше. Сам-то он за неделю, проведенную дома – он уже почти привык называть это место так – не успел спланировать почти ничего, да и из того, что спланировал, лишь напротив одного - двух дел можно было ставить галочку «Выполнено». Все-таки не так уж много фамильных черт Форкосиганов утвердилось в его характере, слегка отстраненно подумал он, поднимаясь на ноги. Граф Форкосиган кивком головы отпустил оруженосца, который, судя по всему, и впрямь нуждался в отдыхе: несколько часов стоять, словно проглотив палку, по стойке «смирно», ожидая прибытия высокопоставленных особ – не самая легкая участь.

- А где..?

- Мама сейчас спустится, - в голосе Эйрела проскользнула нотка нежности, и Марк с удивлением отметил, что слово «мама» окончательно связалось в его сознании с одной-единственной женщиной – Корделией Форкосиган. Было так просто и хорошо от осознания того, что картина семьи наконец собралась из разрозненных кусочков. Оставалось последнее – перестать всякий раз удивляться этому, как впервые.

- Интересно, удастся ли нам в этом году собраться всем вместе? – продолжал Эйрел, опускаясь в кресло напротив Марка; тот покачал головой, возвращаясь на свое место:

- Едва ли. Карин не зайдет к ужину – ее родители отыскали немереное количество домашних дел специально для нее...

- Надо будет сказать Корделии, чтобы она поговорила с ними, - сам себе отметил Эйрел.

Марк снова покачал головой, глядя прямо перед собой:
- Не надо локальных переворотов. Если мама за это возьмется, без этого не обойдется, а Карин намекала мне, что у нее получится сбе... слегка уклониться от обязанностей через пару дней.

Граф кинул внимательный взгляд на сына, когда тот спешно поправился, и лукаво усмехнулся краем губ:
- Похоже, начинаете справляться сами. Ну что ж, давно пора. А как там Майлз?

- Майлз настолько ‘там’, что, должно быть, уже забыл, где находится ‘здесь’, - Марк ухмыльнулся, сознательно не подавляя желания сыронизировать над братом. Даже эта ирония казалась ему по-семейному теплой. – Вы же понимаете, личная жизнь цветет и колосится, и...

- И мне не хочется оказаться зергиярским червем, подъевшим этот колос, - понимающе кивнул граф. Марк удивленно моргнул:

- А что, они теперь и на растениях?

- Должно быть, барраярцы показались им невкусными, - пожал плечами Эйрел и внезапно выпрямился, опершись локтями о стол и в упор глядя на Марка.

- Кстати, о Майлзе. Давно хотел спросить тебя, сын: тех проблем с самоидентификацией, что были раньше, больше нет? –

Этого вопроса Марк ожидал меньше всего, но это не значило, что он не знал на него ответ.

- Нет, и давно. С тех пор много чего случилось, я стал другим человеком, и он тоже... Хотя нет, он не настолько, но я... Я нашел себя, вот что. Сейчас я понимаю это, раньше было сложней, но я – такой, какой есть, и, может быть, всегда был таким... самодостаточным. Просто не понимал... – Марк слегка стушевался и умолк, ожидая реакции.

И в очередной раз укорил себя: что толку ожидать и пытаться представить, что будет, когда все будет в любом случае не так, как думаешь ты? Уж кого не предугадать даже самому изощренному уму, так это Эйрела Форкосигана. А он, Эйрел Форкосиган – просто согласно кивнул и откинулся в кресло. Всего-то!

Сейчас бы ему трубку в зубы, да камин на заднем плане – и выйдет идеальный семьянин у очага, подумалось Марку, но первая же попытка представить графа семейным человеком без особенностей, каковой и был нужен для этой лубочной картинки, позорно провалилась; мысли все еще крутились вокруг вопроса отца. Почему он снова вспомнил об этом? Неужели он, Марк, дал повод сомневаться в нем? Или что-нибудь случилось с Майлзом? Да нет, если бы так, граф был бы уже напряженно-сосредоточенным, чтобы не показать своего горя или волнения.

- Отец, я… не понимаю… - Марк начал без категоричностей и утверждений, надеясь, что ответом на его непонимание сразу же явится объяснение предпосылок вопроса. Куда там! Легкая, не свойственная Эйрелу, светлая задумчивость в голосе дала понять, что если разговор и пойдет, то совсем в другую степь.

- А разве у вас не осталось ничего общего? Ну вот, например, целеустремленность – разве ее у тебя меньше?

Так, объяснять мне ничего не собираются, подосадовал Марк. Опять это несуразное семейство – мое семейство - устраивает мне допрос, от которого уклониться сложнее, чем от дознания с суперпентоталом, а причина этого допроса от меня скрыта надежнее, чем архивы СБ.

- Не думаю, что у кого-то может быть больше целеустремленности, чем у Майлза. Но да, если у кого-то ее и столько же, так это у меня. Я даже думаю, что у меня ничуть не меньше этого богатства, - он слегка усмехнулся. – Но… оно у меня совсем другое. Мы с Майлзом сильны в разных областях, и, если бы нас собрать в одного человека, он был бы невероятно эрудирован во всем, чего ни коснись. Так что…

- Значит, разное? – Слегка прищурившись, Эйрел испытующе глядел на Марка. Когда-то под таким взглядом клону хотелось съежиться и спрятаться подальше и поглубже, но теперь, когда он имел право сидеть за этим столом и смотреть этому человеку в глаза, было спокойней. – А любовь к дорогам, поездкам, путешествиям? Не осталось?

- Ну, тут уж не сравнивайте, - рассмеялся Марк. – Если даже принимать в расчет мою поездку на Бету, то и у нее была другая цель, нежели «просто посмотреть мир». Там было обучение, контракты, договоры… - Марк замялся, но улыбка графа краем губ – «не договариваешь» - подтолкнула вперед, и он выпалил:
- Карин, наконец! Так что эта дорога была не лишена практического смысла. А вот отправьте меня бесцельно полетать на флаере над округом – и посмотрите, как я буду отказываться! В то время как Майлз, насколько я помню, с детства гонял на этом флаере там, где опасность разбиться выше всего, и глаза у него наверняка горели.

- Горели, - подтвердил Эйрел. – Даже когда в дом приходилось его вносить на руках.

- Это все его любовь к адреналину, - захотелось подытожить Марку; но попытка не ускользнула от внимания отца и была изловлена и умерщвлена на месте:

- Ты видишь в адреналине что-то плохое? А как же риск большими суммами, связанный с твоей работой? Разве в нем мало адреналина?

- Немало, но… знаете, отец, я не мог бежать по кораблю с плазмотроном наперевес и в шлеме командующего, и ясно и четко оценивать обстановку, зная, что меня того и гляди пристрелят. Адреналина там было завались – а мне было просто… - он отвел глаза, - страшно.

Граф Форкосиган тяжело вздохнул:
- Ну, а скорости ты тоже боишься? Даже учитывая твой ритм жизни, твою новообретенную вечную занятость, неизбежность полетов на другие планеты в связи с делами? –

Странное дело, подумалось Марку. Вроде бы этот человек давно перестал видеть во мне второго Майлза. А если точнее, то и не начинал никогда, сразу поверив в самостоятельную личность. Зачем ему теперь находить общее во мне и Майлзе? Где тут подвох?

- Так ведь это потому, что я занимаюсь любимым делом. Если бы не занимался – тут можно вернуться к примеру с флаером. И потом, мои скорости со скоростями Майлза не сравнить. Кстати, здесь я уже неделю не занимаюсь ничем – и вполне этому рад. –

На словах «не занимаюсь ничем» что-то шевельнулось в глубине души, и Марк поспешно, не пытаясь даже анализировать, кто из Черной Команды беспокоит его в разговоре, который в кои-то веке ему удалось вести самому, без помощников и подсказчиков изнутри, заблокировал связь с самим собой. На время – просто прошептав про себя «Подождите. Мы с вами еще поговорим». Только бы это был не Убийца, только бы… Может, я был неправ насчет скорости?

- Вот какая жалость, - огорченно подытожил уже Эйрел, но глаза его смеялись. – Дороги тебя не влекут, скорость не интересует, адреналин – не твой наркотик, целеустремленность вроде есть, но не такая, как нужно бы…

- Да зачем все это, наконец? – не выдержал Марк. – Меня, что, решили отправить возглавлять дендарийцев? Да нет, там Куин и без меня справится. Или… что вы задумали?

Не говоря ни слова, Эйрел сделал знак рукой оруженосцу, снова возникшему в проеме двери; тот с достоинством поклонился и на руках внес в комнату и водрузил на стол два свертка, завернутых в глянцевую бумагу, после чего столь же бесшумно удалился.

- Я задумал не больше, чем задумывают на Зимнепраздник все остальные – сделать подарки своим близким. Как и ты, как и Майлз, как и наш император… как любой. Но, в отличие от любого, делающего подарки знакомым ему давно людям, я не сказал бы, что могу похвастаться знанием тебя, поэтому купил сразу два подарка, а потом в личном разговоре решил уточнить, подойдет ли тебе один из них. Оказалось, что не подходит, поэтому, - Эйрел поднялся на ноги, держа в руках верхний сверток, и подошел к креслу напротив, - с Зимнепраздником тебя, сын – и удачи во всем на год вперед! –

Руки все-таки слегка дрожали, когда Марк разворачивал шуршащую бумагу. И еще больше – когда водружали на стол освобожденный от обертки многоярусный праздничный торт, - Лучше, чем у матушки Кости, - сообщил Эйрел. – Ненамного, правда, но все же – и не спрашивай, где мне удалось это достать! – и осторожно прикалывали к пиджаку серебряную запонку с узором из трех кленовых листьев на гладкой поверхности в полногтя шириной, длиной в полпальца. Счастье захлестнуло неожиданно и с головой: еще одно напоминание «Теперь у тебя есть семья. Теперь ты – Форкосиган» горделиво красовалось на лацкане, а самое вкусное угощение, какое он только мог себе представить, принадлежало только ему. В голове уже возникло великое искушение ни с кем не делиться – доброе утро, Обжора! – но подавить его в себе было несложно. Казалось, в таком приподнятом настроении можно свернуть горы.

- Спасибо, отец, - ничего искреннее этих слов в этот момент он не мог себе и представить. Они обнялись.

- Кажется, я знаю, кому подойдет второй подарок, если не тебе, - когда объятия разомкнулись, проговорил Эйрел. – Должно быть, Катриона одобрит его. Пожалуй, в этом она похожа на Майлза больше, чем ты.

- Могу я узнать, что это такое? – взгляд Марка обратился к огромному свертку на столе.

Эйрел кивнул головой:
- Смотри, конечно.

Глянцевая бумага легко разошлась под пальцами – и Марк в изумлении застыл.

- Скорость, целеустремленность, дороги и адреналин… - ошеломленно повторил он.

- Знаешь, в детстве Майлз очень любил лошадей, - добавил Эйрел.
Большое нарядное седло, обтянутое коричневой кожей, с блестящими стременами и попоной, расшитой невероятным узором, красовалось на столе. Марк вздохнул – без боли, просто чтобы вдохнуть воздух – и с усилием перевел взгляд на отца.

- Думаю, Катрионе подойдет идеально, - только и сказал он. И подумав, добавил: - Это великолепие – совсем не для меня, я ведь и ездить-то толком не умею. –

Эйрел ничего не ответил и обернулся к лестнице, приветствуя спускающуюся вниз Корделию.

«Так вот как мы с тобой теперь отличаемся, Майлз» - мелькнула в голове Марка мысль, и, улыбнувшись ей, он почувствовал себя самым довольным человеком на свете.

***
ключевое слово для рассказа было "нарядное седло с расшитой попоной"

@темы: Фикатон, Эйрел, Марк, Фанфики