аватары - кому?

Подумалось тут...

У меня накопилось некоторое количество аватарок по буджолдовским персонажам, нарезанным из фанарта, обложек и т.п.. Кому нужно? заказывайте по кому, подберу коллекцию.

@темы: аватары

---

"лапочки"

Герои последнего фика в жестоко кавайном виде куколок.
(ага, я это слово не люблю, но иначе назвать просто не в силах):

Эрик:

* Иллуми:

@темы: Победивший платит, Рисунки

---

первая дискуссия по новому фику

От нечитавших прячу под кат кусок дискуссии насчет персонажа в неоконченном пока фике "Победивший платит". Желающие - присоединяйтесь. Мне правда интересно ваше мнение.

Могут попадаться спойлеры

ivor-segers
Написано очень хорошо, затягивает! Меня поразило, до чего живые персонажи! Особенно яркое впечатление оставил барраярец. Возможно, потому что отрицательные впечатления вообще сильнее бьют по нервам.
На мой взгляд, замечательно правдоподобно схвачен типаж истерички весьма мужественного вида. Хамство, бесконечное индульгирование во внутренних монологах (жалость к себе + демонстративные самопорицания) и склонность к алкоголизму - все создает великолепно цельный и узнаваемый образ. Ну до чего же мерзкий тип! На последней строчке Главы 4 так и захотелось крикнуть: Йессс!.. Но ведь промажет! Как пить дать промажет!

Штефи
Прочитал последний отзыв, выпал в осадок, завис.
А как вообще может думать и действовать человек, оказавшийся в такой ситуации?

@темы: Победивший платит, Вопросы, Фанфики

---

"Победивший платит". Главы 1-4

ГЛАВА 1

Барраярец кошмарен, мои ожидания оправдались с избытком. Он худ, как щепка, обтянутая обветрившейся кожей, обрит почти налысо, осунувшееся скуластое лицо, практически лишенное мимики, оживляется злым блеском слишком светлых, как у безумца, глаз. Гем-лорду приличествует душевное спокойствие, но кто, видевший мою новую родню, посмеет меня упрекнуть в отсутствии такового?

Представитель победителей. Дикарь. Мой деверь. Мужской брак сам по себе не лучший выбор для юноши благородного рода, это удел тех, кто, не обладая особыми достоинствами, готов обменять продолжение своей генетической линии на влиятельный клан; союз не самый почтенный и нечастый, но допустимый, если бы не выбранная Хисокой персона. Какие грехи мне следовало отмолить в святилище, чтобы мой брат остался жив и не женат?

Барраярец неловко застывает в холле, сбитый с толку неизвестностью нужного пути. Терпеливый Кайрел, доставивший его из космопорта, пытается ему помочь и отступает. Что-то такое есть в позе и выражении глаз этого сомнительного семейного приобретения, что напоминает о кусачем животном, перегоняемом из клетки в клетку. Сейчас решетки подняты, и пора вмешаться, иначе кто поручится за последствия?

- Вам не угодно отдохнуть с дороги? - скептически оценивая способность новоявленного Эйри к устойчивому прямохождению. Палка, на которую он опирается, не слишком-то помогает, и я делаю в уме заметку. Гневаться на мертвеца бессмысленно, следует заботиться о живых, а хуже живого барраярца в доме для меня может быть только барраярец мертвый.

Впрочем, этот умирать явно не собирается: сверкнув глазами, произносит так называемое приветствие, включив в него изрядное количество колкостей.

И он прав, я не рад этому знакомству. Война огрубляет вкус, проигранная - заставляет безумствовать от бессильной ярости, но я никогда не думал, что безумие может приобрести такие формы. Веселый красавец Хисока ввел в дом это создание, с видимым омерзением осматривающее роскошь цивилизации, вцепившееся в тяжелую палку, словно в любую секунду придется пустить ее в ход? Помилуйте боги, чем и о чем думал мой младший, выбирая супруга? Как ухитрился найти в этом существе нечто особенное, за исключением поломанной, судя по позе, спины? Страшно подумать, какая кошмарная смесь генов кроется в этом… экземпляре.

Мысль справедлива, но приходится себя одернуть. Боги немилостивы к тем, кто возносит себя лишь дарами судьбы: будь заслуги моих предков менее весомы, и я не мог бы похвастаться безупречностью кровей, а перечить небесной воле глупо и опасно. Дела не поправишь надменностью: бумаги в порядке, юристы прошерстили их вдоль и поперек, он Эйри по закону, интернирован, охраняем законом, единственный экземпляр на всю Империю, и скандала ни в доме, ни вокруг него допускать нельзя. Пусть права вводимого в подобных ситуациях ограничиваются тем, что семья соглашается принять его в лоно - все родственники заслуживают уважения, о чем я и сообщаю, надеясь на то, что ужас, испытываемый юношей, несколько поутихнет.

О приятности беседы говорить, разумеется, не приходится: парень говорит, как кусает.

- Забота от це… от вас? - интересуется он в ответ на предложение отдохнуть и вызвать врача. У меня такое чувство, словно барраярец сейчас рухнет, но перед этим успеет натворить дел, а подвергать его опасности нельзя, от его благополучия зависят выводы комиссии, от выводов - реакция двора, от реакции - положение клана, простая цепь зависимостей держит крепко. - Я уже давно взрослый, и в состоянии позаботиться о себе сам. Так что покажите, где вы намерены меня держать, и хватит.

Взрослый в тридцать лет? Хотя они стареют раньше. Но странно, что он мыслит теми же категориями, что и я: словно осознает свою опасность и требует предоставить ему новую клетку взамен утерянной. Лагерь для пленных, его самая большая житейская удача, больше не отгораживает его от барраярских лесов, плен дал возможность вырваться из дикости, но особенного удовлетворения на пострадавшем от ветра лице я не вижу - родич кусает тонкие, побелевшие губы, старательно не замечая контраста между собственным жалким видом и совершенством интерьера, где каждая чашка и каждая деталь узора, в отличие от него, совершенно гармонична. Что это, злоба, питающаяся смущением, или стыд, заставляющий злиться?

Переданный на попечение слуги, вдовец Хисоки дохрамывает до лестницы, пытается управиться со своими пожитками, весьма скудного вида, роняет и трость, и защитного цвета мешок, шипит сквозь зубы в ответ на попытку помощи, мне это нравится. Не то, как он кривится при каждом шаге, разумеется, это требует исправления, равно как и манеры, едва заметным слоем прикрывающие дикость, но в этой гордости есть что-то, что заставляет вспомнить о множестве поколений, боровшихся за жизнь и рассудок до того, как силы науки смогли переломить древние инстинкты и поставить их на службу разуму. Я не знаю, много ли разума в этом конкретном существе; остается только проводить хромающего родственника взглядом, молча порадоваться тому, что дети и супруга отдыхают за городом и понадеяться на благополучный исход затеи.

Бумаги, счета и обычная рутина, это всегда успокаивает нервы, помогает и сейчас: ровно до того момента, как чуть более напряженный, чем обычно, Кайрел докладывает мне о состоянии дел.
Барраярец спит на полу, переодеваться считает излишней роскошью, рычит сквозь зубы на нарушителей личного пространства и отказывается от еды. В ветеринарии это называют адаптационным синдромом, и можно было бы на время оставить парня в покое, пусть успокоится и поймет, что не сможет сидеть в норе вечно, но лучше приучать к порядку сразу, чем переделывать привычки потом.

Так что я поднимаюсь, невольно раздражаясь собственному любопытству. Ситуация настолько абсурдная, что меня разбирает нервное веселье. Особенно упорствовать он не должен, не та ситуация, и безумия в нем, разумеется, меньше, чем кажется, когда видишь светло-серую, стального отлива ярость, делающую его лицо живым, но задача достаточно сложна. Эйри не могут быть дикими, это недопустимо и вредит семейному реноме.

На стук он не откликается, а я чувствую себя гостем в собственном доме. Привык к тому, что уж в своем-то особняке для меня нет запертых дверей.

Впрочем, и эта открыта, так что я вхожу, проигнорировав прозвучавшее из-за резной створки «я занят!». Если это «занят» означает отдых на полу вместо кровати, то, вероятно, придется заказать другую кровать.

Полупустой вещмешок и ободранная куртка военного образца со следами споротых нашивок небрежно брошены поверх ковра, пустая комната пахнет неприятно - что-то дисгармоничное и болезненное, напоминающее тот дух, что издает пустая бутылка из-под крепкого алкоголя, если постоит пару дней. Надо полагать, за свою жизнь парень выпил столько отвратительной барраярской браги, что насквозь ею пропитался, но в ванной плещется вода, и есть шанс, что парфюмерия поможет делу.

Мне стоило бы развернуться и уйти, предоставив родичу возможность привести себя в вид, не шокирующий зрение и обоняние, но случай слишком хорош. Я слышал, что дикие племена нервно относятся к собственной наготе, по-видимому, стыдясь ее несовершенства - и, значит, глупо упускать возможность использовать смущение дикаря, чтобы напомнить юноше о том, кто хозяин дома, и кого он должен слушаться.

Блеск голубоватой воды не скрывает ничего, не смягчает резкости очертаний: кожа да кости, все это угловатое и длинное, впечатление такое, что вода безуспешно пытается обточить этот камешек. Странное чувство накрывает меня на тот краткий миг, что требуется сердцу для одного удара: словно заглянул в распахнутую ветром храмовую дверь, краем глаза увидал скрытое таинство, не запомнил, едва ли заметил, но наказание неизбежно, и сердце сжимает страхом.

Я с ним намучаюсь. Ничего не будет просто.

Конечно, это глупость. Он приложил немало усилий, чтобы выбраться со своей чудовищной планеты; мало ли пленных мечтает оказаться в стане победителей, пусть даже победили они, Империя ошеломляет и на расстоянии, и было что-то, что подтолкнуло его к Хисоке, не могло не быть. Пусть всего лишь простое желание жить, как живут достойные люди, вызванное соприкосновением с цивилизацией - хватит ли этого стремления для того, чтобы переломить, пережить старую дикую кровь, вытравить беспричинную ярость, принять новые правила и имена вещей, долог ли будет порыв?
И справлюсь ли я с бешеным норовом этого конкретного дикаря, если нет?

Это абсурд, но понимание мало помогает: в этом, откисающем в горячей воде, необразованном и выпирающем углами наружу парне - что-то в нем есть пугающее. Комплект диких генов, вероятно. Или это очередное интеллектуальное построение в попытках объяснить полыхнувший на секунду страх, а на деле мое тело просто боится зверя в собственном доме?

Вслед за страхом приходит злоба. Сторожкая, ровная, светящаяся внутри. Меня поддерживает моя земля, землю - небесные ладони, чужаку здесь не устоять на ногах, если только он не склонит покорно голову, если он способен к такой разумной вещи.
А не способен, так я помогу. Славная задача.

- У вас плохо со слухом, дражайший родственник? - почувствовав, наконец, мой взгляд, огрызается новообретенный родич. Воде его не обточить, а я - я сумею. Выхода другого нет, опекунский взгляд зорок. А серый из голубой, пахнущей жасмином воды, остер, как бритва - и как его язык.

Он продолжает орать, хотя и шепотом, что-то по поводу его апартаментов - его, скажите на милость! - и того, что он примется считать их тюремной камерой, раз каждый цет способен потревожить его уединение… словно право побыть одному не несет в себе обязательств быть одному, когда другим это не мешает.
И, кроме того, я, выражаясь его словами, цет. Но не каждый.

- Я прошу вас поторопиться, - действительно вежливо прошу. Он очень худой, даже костлявый, еще один кирпичик в грядущие выводы опекунов. - Ужинать без вас невежливо, - объясняю в ответ на явное непонимание. Откуда парню знать, что в доме принято и что нет, хотя странно, как это Хисока мог сосуществовать с ним рядом, не объяснив супругу элементарных вещей. - И прошу вас в будущем соизмерять степень своей свободы с порядками, принятыми в этом доме. Получаса хватит, чтобы вы привели себя в порядок?

Он ухмыляется, демонстрируя неполный набор зубов. Медикам придется поработать не только над его спиной, юноша весь сложен из дефектов: кожа, волосы, зубной ряд, отвести взгляд от этого комплекта телесных неурядиц тяжело, как от большинства царапающих восприятие зрелищ. Впрочем, недостатки не мешают ему огрызаться.

- Вы голодны, а я нет. - Наглость почти фантастическая, учитывая обстановку, в которой протекает беседа, и испытываемый им явный дискомфорт. - Ваш стол должен быть вам интереснее моей ванной.

"И отправляйтесь отсюда", - читается совершенно недвусмысленно. Дерзец. И он еще смеет заявлять, что я на него - странное выражение - невежливо пялюсь. Он как соринка в глазу, но предпочитает не думать о том, что вне человеческих сил смотреть на что-то еще, если режет под веками.
Я предпочел бы убрать это инородное тело и перевести взгляд на нечто более приятное для восприятия, но пока не получил такой возможности.

- Вам настолько хочется вернуться в военные реалии? - пытаюсь выяснить, и, подумав, добавляю имя. Обычно это помогает, и мне тоже полезно привыкнуть к странному набору звуков. Эрик - даже странно, как подходит, резкое и угловатое, в точности как он сам. - Вам действительно будет комфортнее жить на положении заключенного в доме собственного мужа?

Кто знает: может быть, его страх удастся переломить страхом. Он приучен к насилию, и над собой в том числе. Что окажется страшнее: привычная несвобода или чуждый неведомый мир вокруг?

Он задумывается, это хороший знак, и я делаю попытку склонить чашу его решения в свою пользу. Есть еще одна причина, делающая упорство необходимым. Она называется - контакты. На них срезается большая часть таких парней.

- Ваш испуг понятен, - очень, очень осторожно, так приручают лошадей и вообще всех животных: лаской и неумолимостью. - Но тотальный негативизм - достояние юных лет. Кайрел вам принесет обед сюда, если вам настолько неприятно спускаться в столовую, но только сегодня. В этом доме существуют некоторые правила вежливости, и я вынужден настаивать на соблюдении этих норм.

Пусть считает меня зацикленным на порядке идиотом, пустое. Мне нужно знать действительное положение дел.

- На редкость неудачная попытка, - скалится он в ответ. - Я не пугаюсь, не берусь на слабо, и вообще проявляю по отношению к цетагандийцам столько вежливой терпимости, что меня впору канонизировать.

Усмешка неприятна, как и та отчаянная ерунда, которую он несет, кажется, автоматически. В особенности тем, что я не понимаю истинного значения этих колкостей. Он сейчас говорит о Хисоке? Обо мне самом? О ребятах из опекунского совета?

- Но чтобы не утруждать вас вещами, которые вам явно непонятны, - неожиданно точно оценив мою реакцию, язвит он, - подкину вам простое объяснение: устал с дороги.

И, прежде чем я успеваю посмеяться над несообразностью повода и длины спора, он делает шаг навстречу, в прямом смысле тоже.
Удивительно нелогичное существо, не знающее даже о существовании ионных полотенец. И любопытное.

- Удовлетворите мое любопытство: на кой черт я вам там внизу? - интересуется он, оставляя за собой мокрые следы.

"Потому что я тоже любопытен", - хотелось бы ответить. - "Потому что мой брат мертв, ты ведешь себя странно даже для барраярца, и я, словно герой детской сказки, не знаю, каким приобретением обзавелся мой дом".
Потому что ты сбиваешь с толку и пугаешь, и я испуган собственным страхом.

И вместо того, чтобы сказать правду, я отвечаю, как должно. Как меня учили. Можно, блаженствуя, грызть печенье в постели, валяясь с книгой, но, сыт ты или голоден, за трапезой собирается вся семья. Обычай, благословенный и положенный, обычай правильный, пусть иногда неудобный, но если не будет правил - кем мы станем? Вот такими парнями, как этот, нервно отнекивающийся от предстоящего разговора. Боящийся чужих взглядов, воспринимающий дом своего мужа как потенциальную тюрьму. Между нами говоря, он вполне прав, но я не хочу быть тюремщиком, и тем более - по отношению к собственной родне, пусть весьма нестандартной.

- Из всей семьи, - успокаивающе объясняю я, - в доме сейчас нас двое, вам не придется выдерживать взгляды и шепотки. Эрик, заканчивайте этот цирк и спускайтесь - я уже, право, устал вас уговаривать.

Не удержался от упрека. Сколько можно длить это смехотворство, он молод, но не глуп, это видно сразу, и совсем не похож на кокетку.

- Действительно, цирк, - соглашается он, но радости в этом согласии немного: слишком много злости, чистой и неприкрытой. - Вот вы, а вот я. Чтобы поговорить, вам непременно нужно повязать на шею салфетку, а меня заставить еще раз промаршировать по этим чертовым ступенькам? Если вы не постеснялись вторгнуться в мои комнаты, что за необъяснимая скромность мешает вам говорить сейчас? И кстати, прежде чем фамильярно звать меня по имени, не могли бы вы по всей форме представиться?

Выпалить такое количество претензий, не преступив формальной вежливости - особое умение; но его следующая фраза едва не заставляет меня засмеяться:
- Ловите момент. В таком добром расположении духа я долго не пробуду.

Он в добром расположении духа. Вот этот взрыв злобы, щедро приправленной смущением - то, как он представляет себе таковое. Дикие гены, дикий оскал, и представления тоже дикие. Я пожалел бы его, не будь уверен в том, что звери не знают жалости и не понимают ее.

- Видите ли, я предпочитаю разговаривать с одетыми людьми, и не в ванной, - замечаю. Тонко расшитое покрывало, используемое им вместо полотенца, приоткрывает впечатляющую коллекцию шрамов. Словно намеренно обзаводился.

Привычка собираться быстро - тоже явный след войны, как и выбор одежды: совершенно чудовищный, с любой из точек зрения, военизированный комплект. Приходится напомнить себе о том, что добиться всего и сразу - затея невозможная и глупая.

С перемещениями в пространстве у него хуже, чем с решимостью. То есть настолько хуже, что я вообще не понимаю, как он ухитряется шевелиться, не кривясь на каждом шаге. Однако лестница для него и вправду тяжелое испытание.

- Ваша медицинская карта сохранилась? - хуже нет, говорить о болезнях за столом. Он эту точку зрения не разделяет либо незнаком с ней.

- Вам не терпится меня допросить? - язвит, сбиваясь с шага. Военные реалии оказываются сильнее самосохранения, и, судя по внезапно плеснувшей в лицо боли, сдержать вскрик ему стоит серьезных усилий. А мне тех же усилий стоит не подхватить его под локоть. Всегда неприятно видеть, как падает чужая гордыня, разбиваясь о ступени, пусть даже эти ступени устланы коврами.

- Я приглашу к вам врача, - ставлю в известность и обнадеживаю разом. Когда известно, что боль закончится, ее легче терпеть. - Вам требуется адекватная терапия. Возможно, операция.

Садимся за стол. Он молчит, как зашитый, тщательно избегает называть меня по имени - если ему вообще известно имя, в чем я уже сомневаюсь. Спокойствия сей факт не прибавляет, потому что я не могу понять: как он ухитрился заключить брачный контракт, абсолютно ничего не зная о семье, в которую входит. Как Хисока ему позволил? Кому принадлежала эта дикая идея?

- Меня зовут Иллуми. Иллуми Эйри, Старший клана Эйри, - представляюсь, устав от мрачной тишины.

Он повторяет, пробуя на вкус, собирается с мыслями и сообщает мне нечто такое, от чего у меня брови ползут на затылок. Каждый шаг ему причиняет пусть не нестерпимые, но явные страдания. И он наотрез отказывается от врача потому, что тот - цетагандиец. В родичи мне определенно достался сумасшедший, и это сумасшествие заразно, потому что я сначала пытаюсь его переубедить, и лишь потом поступаю, как и положено старшему рода: ставлю в известность. Паралитиков в моем доме не будет, мазохизм, если таковой ему присущ, может быть удовлетворен меньшими мерами, и на человека, желающего смерти, он не похож, как и на совершеннейшего дикаря, не умеющего пользоваться столовыми приборами в отличных от боевых целях.

- Если вы это успели забыть, я - барраярец, - говорит он внезапно, отставив тарелку и подавшись вперед почти угрожающе. - Ваш враг, - напоминает. - Вы можете считать меня своей родней благодаря какой-то юридической дурости, но это не отменяет данного факта. Не стоит дальше продолжать комедию с семейными ужинами вдвоем.

Я чувствую, как комедия плавно перерастает в театр абсурда.

- Мой брат тоже был цетагандийцем, - напоминаю я, - и, известие о вашей женитьбе стало для меня полнейшей неожиданностью, не самой приятной притом. Не примите на свой счет, вас я не знаю совершенно.

И снова мне приходится, скажем мягко, удивляться. Он не желает говорить о Хисоке, он не желал ехать сюда, и простое упоминание о браке заставляет его кривить рот. Но мне приходится настаивать, черт побери, я уже ничего не понимаю. Это странный брак, так скажет каждый, немного найдется семей, в которых младший женится скоропалительно, без разрешения, на вражеском офицере и дикаре, но еще меньше найдется семей, в которых дикарь выглядит так, словно его загнали в благородный род под оружейным дулом. И разговор получается скомканным и рваным: попытки объяснить мое недоумение теряют в убедительности из-за подозрений, терзающих ум.

Я могу просто сказать: будет так. Более того: я так и должен.
Но есть ли необходимость в том, чтобы проламывать стены, имеющие дверь?

Поэтому я объясняю, почти начистоту. Хисока не имел права жениться, но женился, никого не поставив в известность и не получив одобрения семьи. Договор с его подписью - единственное свидетельство свершившегося союза, мрачный юноша напротив меня цедит по слову в час и отказывается давать объяснения, и, хотя формальный повод объявить этот брак недействительным, есть, такого скандала семья себе позволить не может.

- … вы - законный член семьи, - заканчиваю я. - Как Старший клана, я за вас отвечаю. И хотел бы для начала понять, чего хотите вы. Мне не нужны скандалы ни в доме, ни вне его.

Суть он ухватывает мгновенно.
- Мы торгуемся?

- Именно, - отвечаю я. Шесть месяцев гипотетической адаптации, по окончании которых его состояние будет проверено комиссией, упасите боги от неудачи, гнев Небесного двора рухнет на все семейство. Дамоклов меч и вызов одновременно. Я не новичок в дуэлях, но воевать с судьбой означает ранить себя каждым удачным ударом.

Не понимаю, что в моих словах так его взвело, но он в ответ требует с нескрываемой злобой.
- Вы не пытаетесь сделать из меня правильного цетагандийского домашнего зверька, а я... я постараюсь ограничить проявления своего дурного настроения пределами моих личных территорий. И когда я говорю "личные", это автоматически исключает случившееся час назад. Я вам не стриптиз-шоу, чтобы на меня пялиться!

Под конец он почти кричит, замолкает, покусывая губу, и успокаивается настолько, чтобы звучать не истерически.

Он не может предложить большего, ценя свое слово, и раздражение от его упрямства смешано с тенью уважения.

- Соблюдайте правила вежливости, принятые в этом доме, и я не буду вынужден нарушать ваше уединение, - резонно замечаю я, оценив его упорство ниже искренности. - Вы понимаете, что признание вас дееспособным будет впрямую зависеть от степени вашей адаптации, а без такового я не смогу даже подать запрос относительно вашей репатриации? Вы ведь к этому стремитесь?

Он заглотит эту наживку, должен. Не меньше, чем ему хочется домой, мне хочется убрать его из дома, пока ситуация не вышла из-под контроля. Полгода тихого поведения, нужное решение комиссии, запрос, небольшая взятка, и вся эта история закончится.
А был бы Хисока жив - я бы его выпорол, честное слово.

Мою выгоду он тоже понимает сразу.

- Я бы на вашем месте сделал все, чтобы избавиться от меня поскорей и любой ценой, а вы в своей гордыне еще ставите условия мне?

Похоже, парень готов пожертвовать собственными целями ради возможности поупрямиться, ощетиниваясь мгновенно. Дурной у него характер. Еще пару уничижительно-колких замечаний, говорящих более о горечи в его крови, и очередной безапелляционный отказ я почти пропускаю мимо ушей как неважные, зацепившись за другое.

- ... не намерен быть с вами любезным или как-то сотрудничать, - рычит он. - Больше не намерен.

Значит, я оказался прав в своих подозрениях? Вот с чего началось - он поставлял информацию? Оказывал услуги?

- Однажды вы серьезно обожглись, - пробую я, следя за его лицом. Он намерен мне мстить за все пережитое? Похоже, что так. - Воля ваша. Если вы хотите перевести боевые действия сюда... попробуйте. Не выходя за рамки приличий.

Он предсказуемо скалится.
- Ну какие же приличия на поле боя? Или вам это понятие известно только понаслышке? - Подбирает свою палку и поднимается, весьма неловко. - Ваша семейка мне изрядно должна. И мне кажется, будет истинным удовольствием востребовать этот долг с вас, гем-лорд. С процентами.

Поразительно - он знает об ответственности семьи, как целого. Меня этот факт радует настолько, что пожелание доброй ночи выходит почти сердечным.

Эта каша сварится, притом по моему вкусу, я уверен. Я полагал, что столкнусь с действительно безнадежным дикарем, но у… Эрика, пора привыкать звать его по имени, - есть понятие о чести, о семейных долгах и обязательствах, это настолько обнадеживает, что даже провальная попытка выяснить подробности случившегося у сослуживцев брата не портит настроения.
Догадки, впрочем, углами выпирают из его слов и ситуации в целом: конечно, этот брак имеет с ударившей внезапно любовью столько же общего, сколько с очарованием неземной красоты, стирающей границы государств и войн.

Но упрямство, честность и готовность держать удар до последнего - этого не отнять, так что я могу понять, почему Хисока решил компенсировать неведомый мне обман таким неожиданным способом. А то, как явно юноша терзается виной, заставляющей его кусать окружающих так же сильно, как она кусает изнутри, настолько очевидно, что поневоле понимаешь: имя этого обмана - Барраяр. Что за услуги он оказывал и почему, не скажешь так слету, но расколотая вдребезги надежда сохранить сотрудничество в тайне, вернуться потом домой - достаточный повод не считать вдовца классическим случаем перебежчика.

Или, - мысль вызывает озноб, - это тоже легенда. Война кончилась, отголоски отгремели, а что осталось? Могила молодого Эйри в усыпальнице, да потенциально вхожий в благородные дома барраярский офицер?

@темы: Победивший платит, Цетаганда, Слэш, Фанфики

---

"Победивший платит" - новый фик. In progress

"Победивший платит"
авторы - Жоржетта, Mister_Key
рейтинг - будет слэш R
жанр - ангст, романс, детектив? всего понемножку.
объем - предполагается очень большой. Пока - первые 4 главы.

Анонс - Двадцатилетняя война - Великая - для одной стороны, Цетагандийская - для другой, - причудливо перекорежила и перемешала судьбы. Гем-лорд и барраярский офицер сами подошли бы к друг другу разве что на пушечный выстрел - была бы пушка! - но им придется уживаться вместе, связанным чужими обязательствами, формальностью закона, политикой, злым недоразумением... и, конечно, глубокой, искренней взаимной неприязнью. Но даже если они найдут компромисс, примут ли его окружающие?

***

Это совсем не "Камасутра для камикадзе" - и жанр другой, и герои тоже, хотя на заднем плане ближе к середине фика должен обозначиться прекрасный капитан Рау. Кроме него, здесь нет ни одного персонажа, знакомого вам из книг или откуда-то еще. Хотя мир - именно тот, и времена - те самые, послевоенные, никем не описанные и многообещающие. А многое из обычаев гемов лишь на совести авторов; до АУ не дотягивает, книге вроде не противоречит, но обязано только нашей фантазии. В общем, вещь для нас экспериментальная (в соавторстве, с оригинальными персонажами, большая, далеко-не-оконченная), и мы-соавторы, в ней пока сами не уверены.

Если вы, тем не менее, хотите это прочесть, записывайтесь тут и получайте доступ в закрытую запись.
UPDATE позднейший: запись уже давно открыта, и всем могут читать, если хотят

Поскольку та запись получилась очень длинная - там добрых 40 страниц текста, - комменты к ней я закрыла.
ПОЖАЛУЙСТА, все, кто получил доступ, отзовитесь о прочитанном вот в этой записи - можно всего парой слов, можно ругать или хвалить, но НЕ МОЛЧИТЕ!

@темы: Победивший платит, Цетаганда, Слэш, Фанфики

---

Пара миниатюр. Не моих. Но весело.

Толстый и тонкий

(из серии "Как это было на самом деле")
***
— А зачем ты мою погремушку сломал?
— А зачем ты свою ящерку в моё молоко бросил?
— У неё кожа пересохла, а вот зачем ты мне "ЛЯЛЯ" со спины оторвал?
— Ты же сам сказал — не надо "ЛЯЛЯ", вот я тебе и помог! А ты меня зонтиком огрел!
— За дело огрел! Кто мне ночью носки намочил и песку в них насыпал?
— Не делал я такого! Ноги надо мыть на ночь. И носки менять почаще.
— Чего?! Это я-то не мою ноги? Да ты сам когда босиком ходишь — к полу приклеиваешься!
Пока Труляля и Траляля препирались, Алиса обеспокоено наблюдала за ними. Изредка она пыталась вставить слово, но каждый раз безуспешно.
Несмотря на одинаковые серые костюмы из хорошего сукна и похожие, как две шиллинговые монеты, лица, братья отличались друг от друга довольно сильно. Первый из них был худ, уверен в себе и легко подбирал всё новые и новые шпильки. Второй хотя ростом был и не выше брата, но в обхвате превосходил его вдвое; несмотря на внушительный вид, держался он нервно и неуверенно, ответы подбирал с видимой задержкой. Однако даже в самые жаркие моменты братья продолжали обнимать друг друга за плечи, из-за чего перепалка выглядела как-то несерьёзно.
Впрочем, список прегрешений пополнялся с пугающей скоростью:
— А ты Шалтая-Болтая яйцеголовым обозвал!
— А ты у Черепахи Квази насчёт черепахового супа интересовался, так она до сих пор заикается! Обжора!
— А ты этих хулиганов, Зайца со Шляпником на наш день рожденья пригласил! А они меня в чайник к Соне пытались запихнуть, а потом всего обмазали сливочным маслом!
— А от твоего храпа у ворона мигрень, и он на нас теперь злится!
— А ты во время крокета осмелился Королеву переспорить, и теперь она на нас ещё больше, чем ворон, злится! У меня из-за тебя скоро мания преследования разовьётся!
— А у меня уже давно из-за тебя припадки! — заорал уже всерьёз разозлённый худой. — И голова после них как помпой накачанная, глаза наружу выдавливает!
На толстого будто вылили ведро ледяной воды. Он испуганно пригнулся, лицо его искривилось, губы задрожали. Алисе стало его невыносимо жаль, и она поспешила вмешаться:
— Ну зачем вы так! Перестаньте ссориться, сейчас же! Вы ведь родные братья, а значит, должны друг другу всё прощать!
Худой поник плечами.
— Извини, Марк, — буркнул он едва слышно. — Сам не знаю, что это на меня нашло.
Толстый горестно, со всхлипом вздохнул и опустился на пенёк.
— Эх, Майлз... Сколько раз мы с Айвеном тебя предупреждали: твои авантюры ещё никогда до добра не доводили!
(с) тут

***

Интимные подробности из жизни Иллиана

***
Саймон засмотрелся за окно.
Впрочем, мысли его были заняты совсем не красотами парка...
Молодой Форкосиган занимал все его помыслы последние ...дни? месяцы? годы?
Саймон все чаще ловил себя на том, что хотя тело и разум его отданы служению Барраяру, душа его постоянно витает в глубинах космоса рядом с единственным сыном Эйрела.
Каждый раз Саймон чересчур поспешно читал депеши дендарийцев, ожидая увидеть там самое страшное... И каждый раз его наполняла нереальная радость, когда он понимал, что самого страшного не произошло.
Майлз... Майлз... Майлз... Его навязчивая идея. Его единственная надежда... Кому-то придется передавать дела, было бы неплохо передать их ему, родному, понятливому и ...единственному.
Сколько раз Саймон ловил себя на мысли, что благодарен высшему разуму за то, что трепетные чувства, сравнимые разве что со взрывом, вызываемые в нем Майлзом, он больше никогда не ощущал. Иначе он бы попросту не смог работать, целые дни напролет думая о Нем. Впрочем, так он думал о Майлзе. Постоянно. Каждую секунду своего существования Саймон думал о нем.

Таймер сообщил, что перерыв закончен. Глава СБ тяжко вздохнул:
- Я таки любитель извращенного секса...
И он вернулся к прерванному делу.
Отчеты Майлза про расходы дендарийцев всегда были близки к книге ужасов и Саймон вполне искренне считал, что второго такого, как Майлз ему НЕ НАДО! А проклятого отчета было еще полмегабайта…
(с) тут

@темы: драбблы, юмор, Иллиан, Майлз

---

вопрос ко всем

Мне бы очень хотелось устроить к НГ очередной всплеск творческой активности, в просторечии именуемый фестом, а по сути являющийся результатом моего ненавязчивого пинания коллег по интересам и уговаривания: "Ну напиши/нарисуй!"



Но предыдущий прецедент, когда не считая меня, откликнулись вплоть до написания двое (героическим Silent guest и ivor-segers неизменное ура), наводит на пессимистические мысли.



Итак, традиционный вопрос.

Если объявим зимнепраздничный фикатон/фест по Буджолд, ясен пень (объем фика малый, шесть недель на раскачку), вы захотите на него что-то написать? (плиз, сказавшие "да", поименуйтесь в комментах или u-mail).

Условия задания я готова объявить чуть позже, если наберется достаточно желающих. Будет, надеюсь, красиво и вполне новогодне.



АПДЕЙТ:

Правила придуманы, и они будут вот какие.

У меня есть ящик с елочными игрушками (а именно - интересная коллекция картинок елочных фигурок и шаров). Их - вполне милое счастливое количество, 13 штук. Каждый желающий участвовать засовывает руку в ящик (то бишь называет мне номер) и достает игрушку. Это и будет ключевое слово либо тема для его фика. Фики - короткие (решим, либо это будут драбблы по 200 слов, либо мини по 500); желаюшщие могут также делать рисунки на тему.

Под НГ мы наряжаем елку (я делаю коллаж, размешая все эти красивости на новогоднем дереве) и вместе с ним выкладываем наше творчество.

Гм?



Снова апдейт: все, разобрано!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13

Если найдутся еще желающие писать фики, я им подберу новые игрушки, но это уже будет не свободным выбором, а кому какую сама дам....

запись создана: 12.11.2006 в 09:58

Вопрос: я буду писать рассказ/драббл на фикатон

1. да		8	(80%)
2. нет		2	(20%)
Всего:		10

@темы: Фикатон

---

новый фик. "Немного специй для резидента"

"Немного специй для резидента"
автор - Lios Alfary
жанр - детектив
рейтинг - слэш PG, но здесь не это главное...
участвуют - Даг Бенин, Айвен Форпатрил и еще несколько вполне оригинальных персонажей

***

Немного специй
В крепком напитке жизни.
Совсем немного
Добавь, чтоб мир стал четче.
Тайное стало явным.

1. Корица

Корабль аут-губернатора Ро Кита, носящий поэтическое название «Cоловьиная душа ивы над рекой», мерно кружил над орбитой Барраяра, ожидая разрешения на высадку. Оставалось совсем немного – буквально пара часов терпения, пока военно-дипломатическая машина провернет все свои шестеренки.

Сидя в своей каюте, гем-генерал Имперской безопасности в последний раз проверил, правильно ли упакованы его личные вещи (как всегда – безукоризненно) и надежно ли закреплена колба с Корой (естественно – надежно, сам крепил и проверял). Кора в ответ на его действия недовольно пошевелила лепестками – духота и теснота колбы ей была совсем не по душе. Даг легонько постучал по стеклу:

- Не переживай, малышка, скоро спустимся на планету – я тебя выпущу.

Кора, казалось, всеми своими тычинками изобразила, что выпустить ее лучше прямо сейчас, иначе она умрет – сейчас же и вот в этой злосчастной колбе.

Привычный к таким показательным страданиям гем-лорд только отрицательно покачал головой и задумчиво глянул в зеркало. Да, все как всегда. Безукоризненно одет, традиционная раскраска, скрывающая черты лица… Новый френч придает ему несколько фатоватый вид, но так даже лучше – излишне соответствовать образу сурового офицера СИБ означало бы привлечь к себе слишком много внимания.

Даг Бенин не волновался. Ну, хорошо, волновался, но слегка – на Барраяре он никогда не был, зато наслышан был от коллег самого разного... впрочем, почти все из тех, кто ему рассказывал об ужасах и дикости форских нравов, тоже никогда здесь не были. Если же задумываться об их психологии – так барраярцев понять гораздо проще, чем других инопланетников. Воспитанники военных каст всегда похожи в мыслях.

Самым нестандартным из всех барраярцев был, конечно же, Форкосиган-младший. Лорд Форкосиган-младший, исправился Бенин, ведь был теперь еще и его брат-клон. Этот поступок лорда и леди Форкосиганов – усыновление клона сына, - был также вполне понятен цетагандийцам. Тяжело отказываться от носителей своей крови.

И пока дипломатические отношения между двумя империями оставались прохладно-дружескими, гем-генерал мог не волноваться – ему на этой планете ничего страшнее нарушения этикета не угрожало. А, учитывая, что он сам когда-то участвовал в разработке пособия по барраярскому этикету для дипломатов и служащих СИБ… нет, этими пустяками можно голову не забивать.

Другое дело, его миссия. В этой делегации он выполнял роль высокопоставленного курьера: оказать почести императору Грегору Форбарре и его супруге, передать послание Императора лорду Майлзу Форкосигану, отдать небольшой подарок Крису... О последнем он переживал более всего.

Как там Младший? Насколько сильно он изменился… о, Звездные Боги, Даг был даже не уверен, что узнает его при встрече!

Недовольная невниманием хозяина Кора печально распласталась по дну колбы.

«Покормить ее, что ли? Совсем исстрадалась, бедняга…»

Даг достал из чемодана емкость и ловко извлек оттуда пару мушек.
Приоткрыл колбу:
- Кушай, маленькая, и не обижайся на меня.

Лепестки росянки довольно сомкнулись, переваривая пищу. Из колбы потянулся тонкий аромат корицы – любимый аромат гем-лорда Бенина, старшего в своей ветви.

"Надо бы не забывать и кормить ее вовремя - а то наестся бараярских насекомых... мало ли что может быть".

2. Бадьян.

Нет уж! На сегодня с него потрясений достаточно, думал Айвен, мрачно бродя по дорожкам сада. После разговора с Байерли (вот уж действительно - сам напросился!) ему хотелось чего-то спокойно-привычного – офицерской попойки или хотя бы приема меньшей помпезности. Напросится к кому-нибудь в гости? Разослать пакет сообщений: «Эй, кто-нибудь хочет узнать свежие сплетни с императорской свадьбы?» - вдруг кто ответит? Айвену чертовски не хватало банального дружеского общения. Он слишком долго крутился в сферах высокой политики.

Слишком высокой для него – можно больно удариться все же.

Поэтому, когда у одного из фонтанов он обнаружил капитана Андраши, беседующего с незнакомым Айвену лейтенантом СБ, он испытал невероятную радость и даже не подумал о том, что прерывать чужой разговор слегка… нетактично.
Впрочем, какие могут быть серьезные разговоры на подобном празднике?

- Янис! Здравствуй! Какими судьбами здесь? – Янису Андраши звание капитана дали всего пару недель назад – за более чем успешную разработку проекта маневров, так что Айвен мог позволить обращаться к нему по старой памяти. А дружили они еще лейтенантами.

Янис обернулся к Форпатрилу и приветливо улыбнулся. Его собеседник, правда, выглядел слегка раздосадованным…

- Здравствуй, Айвен. Представляешь – премировали за хорошую службу возможностью поближе посмотреть на императора.

- Ну и как?

- Внушает уважение. И силой от него веет значительной… по визору этого не понять. Хотя, - карие глаза ехидно блеснули, - ты-то к этому привык…

Айвен рассмеялся. На душе становилось все спокойнее.
- Привыкнуть к тому, что твой друг по детским играм – император? Нет, к этому привыкнуть невозможно.

- Поверю, - кивнул Янис. – Кстати, раз ты уходить не собираешься, - еще одна ехидная пауза, - то познакомься с моим другом. Айвен – это лейтенант Ленц Форберг. Ленц – это лорд Айвен Форпатрил. А пока вы друг друга запоминаете, я загадаю желание.

- Зачем? – удивился Форберг, разом сбрасывая маску холодной отчужденности. Айвену не раз и не два приходилось видеть этот приемчик Андраши – какой-то шуточкой вернуть хорошее настроение собеседникам.

- Как же – я ж стою между двумя форами! – притворно удивился Ян. – Непременно надо загадывать повышение по службе!

Форберг фыркнул, но раздражения в нем заметно поубавилось.

- А что это ты так бросаешься на людей, Айвен? Заели высокопоставленные родственники и пора сматываться с праздника?

В этом был весь Янис – открытый, умный и уверенный в себе молодой офицер – совсем ненамного младше Айвена. Когда их познакомили впервые, Форпатрил еще подумал, что такой дерзкой и красивой мужской физиономии ему видеть еще не приходилось. В генах Андраши крепко переплелись две ветви – венгерская и греческая, и, казалось, он унаследовал лучшее от обеих народностей. Все в нем было немного слишком… кроме обаяния – этого много не бывает. Айвену этот смуглый красавчик довольно долго не нравился, пока на одной из дружеских вечеринок кто-то не поделился сплетней, что Янис за барышнями ухаживает исключительно из соображений соблюдения приличия. Решив, что Андраши ему не конкурент, он решил присмотреться к нему поближе (из соображений собственной безопасности – тоже) и умудрился крепко сдружиться.
Слух, кстати, оказался правдой только наполовину.

- Как ты догадался? - и поскольку Янис весьма понимающе усмехнулся, добавил, словно вспомнив:

- К тебе в гости напросится можно, кстати?

- Айвен, ты – сама непосредственность! Можно. Если ты ничего не имеешь против грога…

Иметь что-либо против грога, приготовленного капитаном Андраши? С сонмом потрясающих пряностей, главной из которых могли быть - гвоздика, корица или особенно любимый Айвеном (а Янис об этом знал) бадьян? Такой глупости себе штабной офицер позволить не мог!

Смутился Айвен только один раз, когда возле самого выхода из сада Янис внезапно переменился в лице, провел рукой под воротником и тихо выругался.

- Черт! Потерял… Извините меня, ребята, я сейчас вернусь, - и унесся обратно.

Вот тут-то Айвен и почувствовал себя неловко: в присутствии офицеров СБ ему всегда казалось, что он находится под постоянным лучом сканера. Особенно, если они вели себя так подчеркнуто вежливо и внимательно к собеседнику, как Форберг.

К счастью, Андраши скоро вернулся и довольно продемонстрировал какой-то медальон.
- Под скамью закатился, но я его все равно нашел!

Медальон выглядел весьма изящно – очень в стиле Яниса. Правда, Айвен сколько не вспоминал, так и не вспомнил, видел ли он его у друга раньше.

Впрочем, в этот вечер им было что обсуждать, кроме потерянных и найденных безделушек…

3. Мелисса.

В здании было пусто и гулко. Впрочем, это совсем не мешало. Наоборот – зная, что его никто лишний раз не потревожит, майор Калугин обычно работал продуктивнее.

А сегодня ему было над чем поработать. Ему регулярно докладывали обо всех перемещениях прибывших на церемонию цетов, а он – один из лучших аналитиков Службы – все пытался выяснить: выйдут они на связь с собственным резидентом или все же не рискнут?

О том, что на территории Форбарр-Султана действует цетагандийский резидент, Калугин выяснил совсем недавно. И эта информация (не подтвержденная ничем, кроме его личных логических цепочек) ему никак не нравилась. К тому же, многие его коллеги относились к этой затее с выявлением «крота» весьма скептически. Один из глав департаментов даже съязвил, когда майор представил свои выкладки: «Тяжело Вам будет найти черную кошку в темной комнате… особенно, если ее там нет».

Но Аллегре сказал – копать, и СБ копало. А Калугин анализировал.

«Крот», прозванный «Мурзиком» после того совещания, сидел или в СБ, или, что вероятнее, в генштабе. Иначе откуда цетам было еще узнать подробности пары свежих и весьма специфических разработок оружия? А они о них знали, иначе не действовали бы так нахально…

И вот с тех пор, как Андрей о нем узнал, они начали выманивать резидента из укрытия… только «Мурзик» засел на своем месте крепко и уверенно. И выманить его, убедить проявить себя было чертовски тяжело. Плохо было еще то, что они так и не нашли канал, по которому цеты получали информацию. Они вели слежку за каждым сотрудником посольства. Они «прочесывали» эфир в поисках тайного передатчика. Они даже простукивали каждую лавочку в парке, на которую могла присесть цетская задница – все без толку.

Слишком осторожный. Слишком обстоятельно готовящий каждую передачу. Слишком… интересный противник, чтоб его выпустить из поля зрения и поверить в то, что его не существует.

И еще – Андрей был уверен – цет знал, что за ним развернули охоту. И готовил себе пути к отступлению.

Именно поэтому Калугин так надеялся на прибытие корабля губернатора Ро Кита. Поэтому так старательно пугал близостью к решению этой загадки. Такого ценного сотрудника не могут не попытаться вывезти! Иначе, какой стимул шпиону оставаться на Барраяре? Рано или поздно – раз уже знают о его существовании – барраярцы его найдут и обезвредят.

Майор обернулся, задумчиво оборвал лист с кустика лимонной мяты, цветущего на подоконнике, и покрутил в руках. Пряный запах взбодрил и прогнал усталость. Как обычно.

Если «крот», конечно, не барраярец, продавший Родину за деньги или по глупости… или не комаррианец, работающий против барраярцев по убеждению… Нет, на этот случай у него тоже был запасной план. Пять человек, каждый из которых мог быть искомым.

Пять человек. Если аналитик не ошибся. Потому что ни один из этих пяти не казался Калугину похожим на психологический портрет того «Мурзика», что так старательно водил его за нос. Чересчур серыми они были. Идеально подходили под образ «вражеского шпиона» из учебников.

А «Мурзик» не был серым котом. Ему нужна была не только последовательность и осторожность, но и пряная острота ситуаций.

Цеты не могут оставить такого специалиста на Барраяре. Никак не могут – это было бы глупой растратой ценных кадров.
И верной смертью для резидента – ведь рано или поздно барраярцы его найдут.

Поэтому Калугин ждал.
Он умел ждать – в этом была его сила.

4. Гвоздика.

Вечер плавно перетек в ночь, а ночь уже готовилась стать ранним утром. За окном еще слышались чьи-то «праздничные» крики, где-то завязалась драка – Форбарр-Султан отмечал свадьбу императора, и даже дополнительные наряды полиции не сразу справлялись с поддержанием порядка в отдалении от центра.

Форпатрил вызвал кар и отправился домой, видимо, почувствовал, что пора «и честь знать», нечего надоедать дольше положенного. Форбергу стало заметно легче дышать, когда он уехал, все же личность приближенная к... никогда не знаешь, чего от таких ожидать.

Янис был сегодня как всегда: обаятелен и изящен. Даже когда мыл посуду после их «дружеской посиделки». Двух вещей Ленц так и не смог понять за все время их знакомства: как можно оставаться изящным всегда и зачем обязательно мыть посуду сразу после выпроваживания гостей?!

Ленцу ужасно хотелось встать, подойти, обнять… но обнимать человека, занятого делом, было как-то неудобно.
Приходилось поддерживать разговор.

- … так что теперь они хватаются за голову, а я вынужден менять все обеспечение, представляешь? Руки поотбивать программистам доморощенным, им дай волю – они в микросхему с молотком и зубилом полезут...

- Ну, они же не виноваты в том, что не умеют…

- А чего лезть, куда не просят, особенно, если не умеешь?!

Ленц пожал плечами. Возражать было нечего, а соглашаться означало быть несправедливым к двум паренькам, которые умудрились ненароком угробить половину информационной базы штаба: они хотели, как лучше.

Оставалось только молча потягивать задумчиво остывающий грог и любоваться Яном, изящно расставляющим тарелки.
Будто к выставке готовится: все как на подбор выстраиваются…

И так во всем. Когда с ним общаешься, постоянно хочется любоваться каждым движением, каждым жестом, чутко ловить каждое слово, наплевав на мнение окружающих.

- И откуда ты такой идеальный… - внезапно вырвалось.

Янис дернулся и уронил в мойку стакан.
- Я? Да так… уродился, а что? – голос звучал по-прежнему ехидно, но как-то глухо.

Такое на памяти Ленца с ним было впервые. Сколько он его знал? Год, два, дольше? Уже и не вспомнить, оказывается… а такой реакции еще ни разу у него не было. И на что? На простые, в общем-то, слова.

Ленц вскочил и почти испуганно начал оправдываться:
- Черт, я совсем не хотел… прости…

Янис выразительно фыркнул: он уже взял себя в руки.

- Яни, ну что ты… - «Надо же, его тоже можно вывести из равновесия?».

- Брось, - кухня узкая и тесная, не разминешься, даже если захочешь, а тут, когда он сам подходит (даже работу не закончил, вот странность) и прижимается теплой щекой к щеке, кто ж будет уворачиваться? Только стоять, млея от тонкого запаха его тела. – Поверь мне, я не так уж идеален, как ты думаешь, славный мой…

- Ты – лучше, - прошептать и зардеться: ах, Ленц, нескладеха и неудачник, ты никогда не умел говорить комплименты, а ведь как хочется, верно?

Янис фыркает негромко, но довольно. Дышит жаром в ухо. То ли согревает, то ли соблазняет. А лучше бы – сразу и то, и другое.
- Прямо таки… - мурлычуще-завлекательно.

У его губ – винно-гвоздичный привкус, сладкий и остропряный одновременно.

«Лучше», - думает Ленц Форберг, - «В тысячу тысяч раз лучше, чем кто-либо… и я до сих не могу поверить в то, что ты со мной…»

5. Таайран

Он сидел на подоконнике и молча рассматривал рассвет над городом. Это был уже совсем новый день, полный совершенно новых забот, но все еще ярко переживающий последствия высокопоставленной свадьбы.

Впрочем, кому-то жениться, а кому-то – работать.

Он открыл порт-ноут и начал обработку полученной сегодня… нет, уже вчера информации. Ну да, конечно, база обвалилась не сама по себе и не только стараниями двух недорослей. В сущности, он давно уже заложил в нее последовательность действий, при которой она должна дать сбой. Просто ребятам не повезло. Зато он, восстанавливая утраченное, «под шумок» убил нужное количество файлов, часть из которых скопировал к себе и теперь готовил к отправке.

Если предчувствие его не обманывает, это будет последняя пересылка информации от него Цетаганде. За ним шли буквально по пятам, и рушить налаженную систему ради сиюминутной корысти его руководство не собиралось.

Он хмыкнул. Вчера он узнал, что ему присвоили звание гем-полковника. Вся разведслужба и старшие Созвездия им гордятся. Еще один успешный воин Дома.

Он попробовал новое звание на вкус. Слово оказалось удивительно пресным… хотя нет. У него был вкус и запах – звание приправили таайраном, очень цетагандийской пряностью. В малых дозах – изысканная приправа к блюду. В больших… впрочем, зачем об этом думать сейчас?

Не то, чтоб он был не готов к такому окончанию жизни… просто было немного обидно. И очень хотелось домой.

Он снова глянул в окно. За окном была серость и Барраяр. А на Мю Кита, Сапфире Звездного Ожерелья Империи, вспомнил он, сейчас празднуют День Долгого Листа, в цветущих садах светятся миллионы золотисто-зеленых фонариков, и полные достоинства и обаяния гем-леди в тишине разливают чаи по древним сервизам. Ему казалось, он помнил все щербинки на чайнике из неглазурованной глины, любимом чайнике матери. Помнил складки ее одеяний и плавные движения, высокую прическу и внимательный взгляд фиалковых глаз…

Мама тоже им гордится, но неужели она меньше гордилась бы его цветами, чем успехами в шпионаже? Теперь об этом уже не спросишь.
Ему хватило бы только взгляда. И чашечки маминого чая.

…Тихое жужжание. Информация перекодирована и нанесена на тонкую прозрачную пленку.

Он встал и вышел на балкон, выбирая посланника из своей импровизированной оранжереи. Да, эта черно-белая хризантема, пожалуй, будет оптимальна. Вместе со своими сестрами она составит букет, который он через два часа передаст для хозяина привилегированной цветочной лавки, получив за нее положенные деньги, и еще через час их продадут в посольство Цетаганды за сумму вдвое большую. Расходы того стоили, ведь хозяин лавки считался СБ Барраяра благонадежным, а сам он не спешил афишировать, откуда получает столь изысканные букеты, которые всегда так нравятся расфранченным цетам – мало ли кто из конкурентов захочет заработать?

Букет был собран, пленка аккуратно наклеена на один из лепестков, работа окончена. Он сладко потянулся – уже хотелось спать. Хорошо, что сегодня общегосударственный выходной. Барраяр будет похмеляться, ехидно подумал он, а он будет высыпаться и готовить уход. После него не должно остаться и следа подозрения, что Янис Андраши был совсем не тем, кем его считали эти пятнадцать лет. Что он никогда не ссорился со своей консервативной семьей из-за своей ориентации, никогда не сбегал учиться в столицу, никогда не получал писем от брата… что его просто не существовало, как и сочувствующего Янису брата.
Брат был у него, а не у этого несуразного барраярца.

Он покрутил в руках полученную вчера ладанку. Ленца жаль, внезапно подумалось ему. Он так сладко спал сейчас, разметавшись по дивану Яниса, и во сне пытался обнять ускользнувшее от него теплое тело. Он всего-навсего фор и его любовник, а ему ни в коем случае не следовало так привязываться к фору… но, в конце концов, теперь уже остается только жалеть – домой не вернуться и Ленца с собой не забрать.

Это будет еще один стимул уйти, пока его не поймали, решил он. Он не верил, что СБ не знает об их связи, просто не придает ей значения. Если же его раскроют, бедному лейтенанту Форбергу не уцелеть тоже, хотя он-то как раз будет ни причем…

… Ладанка пахла домом и засыпанной внутрь дозой таайрана. Крис Бенин, прислонившись к дверному косяку, смотрел на спящего любовника и думал, что ему почему-то немного жаль покидать Барраяр.

@темы: Цетаганда, Слэш, Фанфики

---

юное поколение цетов наносит ответный удар

мне понравилось

@темы: юмор, Цетаганда, Фото

---

новый фик. "Вкус победы"

Фик от ivor-segers:
"Вкус победы", логическое продолжение "Личных записок оруженосца Милоша Сабо"
Пара: Доно Форратьер и его оруженосец.
Рейтинг: слэш, R как минимум

Жесткий, откровенный, отличный текст. И Доно, негодяй эдакий, весьма в характере.

***

Столичный особняк Форратьеров долго простоял заброшенным, и сейчас, когда в нем поселился законный хозяин, он еще не успел обрести жилой вид: у Доно не было времени нанимать прислугу, а оруженосцу он это важное дело не доверил. Гостиную тускло освещала единственная лампочка, уцелевшая в запыленной старомодной люстре. Высокие часы с маятником зашипели и пробили час ночи.

Граф Форратьер и его оруженосец были наедине в пустом доме, оба усталые, но слишком взвинченные, чтобы ложиться спать. Доно сменил графский мундир на брюки и рубашку, очевидно найденные в гардеробе покойного родственника. В тусклом свете, в одежде с чужого плеча, откинувшийся на спинку дивана граф Форратьер казался утомленным и одновременно настороженным, как оборванец на вокзальной скамье, заросший беженец с краюхой хлеба в мешке и ножом за голенищем.

Будто почувствовав пристальный взгляд Сабо, Форратьер вышел из оцепенения – вскочил и прошелся по комнате, заметно прихрамывая. Повернулся к оруженосцу.

- Ну что, Милош? Как тебе вкус победы?

- Это ваша победа, милорд. Вы успели к врачу?

- Да нет, я вообще не понял, зачем ты меня записал.

- Вам должны были сменить повязку, проверить…

- Пластповязку не меняют, она сама рассасывается. Мне с самого начала нормально обработали порез.

- Замазать рану от виброножа какой-то контрабандной дрянью, а потом заражение крови, это на вас так похоже…

- Перестань кудахтать, это не рана, а царапина. Интересно, чем заражение крови на меня похоже… У тебя какая-то причудливая фантазия, Милош.

- Позвольте мне осмотреть рану.

- Говорю тебе, все зажило!

- Ваша светлость, не будем препираться.

Доно потянулся, закинув руки за голову и воскликнул:

- Да, да, сними с меня штаны, я так давно этого ждал!.. Проклятье, не сработало. Я думал, ты испугаешься... Милош, ты становишься порочным?

Игнорируя грязные намеки, Милош кончиками пальцев расстегнул мешковатые брюки, осторожно приподнял трусы-«боксеры» с правой стороны и рассмотрел красноватый рубец, который и правда не выглядел воспаленным.

- Убедился? Бетанское снадобье в два счета все заделало.

Полувозбужденный член дрогнул, будто в подтверждение, натянув свободные белые шелковые «боксеры», как парус.

- Гормоны, - тихонько сказал Доно. – Ему пятнадцать лет.

Оруженосец застыл на коленях, не в силах отнять кончиков пальцев от горячей кожи.

Только вдыхал слабый навязчивый запах, новый запах Доно, который шокировал его до оцепенения. Доно откинулся назад, опираясь лопатками о стену. Он переступил с ноги на ногу, чуть раздвинул колени. Шелк натянулся сильнее. Сабо попытался сказать, что носить белое атласное белье не подобает мужчине, но не смог.

– Хочешь посмотреть? Никогда не видел так близко?.. Ну да, конечно…

Сабо сглотнул, во рту у него пересохло.

- Да ты не бойся, - мягко продолжал Доно. – О дружеском минете я и не мечтаю. Глупо в наше время рассчитывать на воздаяние добром за добро. Поспешное самоудовлетворение – вот его удел, как и всех пятнадцатилетних… - Изящная рука легла на бедро, пальцы дрогнули, но не коснулись обрисовавшегося под тонкой тканью мужского достоинства.

Тусклая лампочка мигнула из последних сил и с глухим хлопком погасла.

- Ну вот. Шоу не будет. Ты был прав, Милош, я пожалуй женюсь, а то жизнь моя превратится в сплошное мучение… Как там говорят в армии, хоть седло вешай?.. Спасибо… (когда оруженосец потянул вниз резинку шелковых трусов, выпустив на волю качнувшийся член)… Спасибо, не ожидал… (когда он с вырвавшимся жадным стоном взял в рот).

Так Милош вновь обрел свою Донну, на краткое время, потому что пятнадцатилетние поспешны в наслаждении. Лишь несколько минут новоявленный граф Доно мурлыкал от удовольствия, совсем как раньше, и так же шептал:

- Глубже, глубже, давай, мой хороший, еще, мне так нравится, ах, да, да…

От этого «Глубже», которое Сабо уже слышал, когда сам входил в нее, он потерял голову и не понимал уже, где он, где она, как будто оба слились в одно – глубокое и твердое, сокрушительное и податливое, темное и багровое, как круги под опущенными веками, властное, как рука на его затылке. Неожиданное и оглушительное, как этот вкус и наступившая тишина.

Оба перевели дыхание. Сабо нетвердо проговорил:

- Ты все еще стонешь, как женщина.

Доно слабо, блаженно засмеялся, отпуская волосы оруженосца, в которые вцепился в минуты страсти.

- Спасибо за замечание. Представляю, как мог бы проколоться в Совете! «Он самозванец! Ни один мужчина не издает столь нечестивых звуков, когда у него отсасывают!» Оживление в Совете Графов. Обмен впечатлениями.

- Что за чепуху вы несете. – Сабо тяжело поднялся с колен. Ему вдруг захотелось оказаться за сто миль отсюда, от этого наглого юнца с родовым форратьерским зубоскальством.

- Не обращай внимания, я просто практикуюсь в риторике. Сейчас, стоит мне заговорить в Совете, как все настороженно прислушиваются, хотелось бы закрепить этот эффект… - он застегнул штаны. - Бокал вина?

За окном высоко стояла полная луна. Доно пересек полосу жемчужного света, зазвенел посудой в буфете, - «Ага, я знал, что оно здесь» - и поставил на стол бутылку и пару бокалов.

- Милорд, зачем?.. – Сабо не мог найти слов, но надеялся, что Доно поймет.

Доно плеснул вина в бокал, поднял голову. Лунный свет залил его лоб, но глаза непроницаемо чернели.

- Политика – это искусство вызывать любовь. В основном любовь мужчин. Мне надо тренироваться.

- Как все просто.

- А зачем все усложнять? Твое здоровье! Тц-ц-ц, пить не чокаясь – плохая примета.

Доно перехватил руку оруженосца крепкими горячими пальцами. Милоша будто огнем обожгло. Под хрустальный звон разлетевшихся по полу осколков он стиснул своего господина в объятьях, жадно ища усмехающиеся губы. Он прижал его к себе впервые за долгие месяцы, и показалось, что вообще впервые - тело Доно было незнакомо жесткое и угловатое. Рванул ворот ветхой рубахи, провел ладонью по обнажившемуся плечу, узнавая гладкую горячую кожу. Донна, Донна… Зарылся лицом в шею, ткнулся в жесткие волосы, задохнулся, толкаясь в ловкую бесстыдную руку. Доно неожиданно твердо удержал его на ногах.

- Не будем падать. Здесь лужи и битое стекло.

Сабо открыл глаза – все поплыло, как будто он опьянел от одного запаха пролитого вина. Близко-близко блеснул черный прищуренный глаз, из далекой дали донеслось два удара часов, щеки коснулся нежный шепот.

- Вот теперь, мой милый, и правда пора спать.

*

Сабо встал рано – не спалось. Остановился, проходя мимо спальни хозяина дома.

Милошу ужасно хотелось взглянуть на Доно, не будить, а просто посмотреть. Но он помнил, как чутко спит его господин, и только помедлил, прислушиваясь, будто через дверь можно было уловить звук дыхания.

На паркете гостиной краснели лужи вина, сверкали на солнце острые осколки. Сабо принялся убирать разгром. Обычно от простой работы в голове проясняется. Но сейчас сумасшедшее счастье никуда не делось, и он не мог согнать с лица улыбку.

Граф Форратьер вышел к завтраку в мундире, готовый отправиться с визитами. Он выглядел бы безукоризненно, если бы не…

- Милорд, вам не стоило этого делать, – сказал оруженосец со всей возможной сдержанностью.

Доно отмахнулся с безмятежной улыбкой.

- Не думаю, что меня лишат графского титула только за то, что я побрился. Это создало бы тревожный прецедент… Садись, пожалуйста… В бороде неудобно целоваться, ты не согласен со мной?

Оруженосец опустил запылавшее лицо. Граф потянулся за кофейником.

- Кофе? Дай я за тобой поухаживаю, - он наполнил чашку сотрапезника и продолжал. - От предмета нежной страсти все время отделяет толстый слой шерсти… Чувствуешь себя, как будто прибежал на свиданье в двадцатиградусный мороз, закутанный в шарф по уши. И это еще самые приличные ассоциации. Сперва кажется романтично, но скоро начинает бесить… - Доно разломил булочку. - У Оливии такая нежная кожа, что я думаю снова перейти на эпилятор.

Рука Сабо дрогнула, чайная ложка жалобно звякнула о фарфор.

- Не волнуйся, я на ней женюсь. Как честный человек. Она мне понравилась. Вряд ли в моем положении я могу рассчитывать на что-то лучшее. Что такое, Милош?

Сабо уже шел к двери широкими тяжелыми шагами, стиснув виски ладонями, повторяя:

- Хватит, хватит, хватит, не могу больше.

Доно проводил его взглядом и принялся намазывать бутерброд.

@темы: Доно, Слэш, Фанфики

---

картинки. Чужие, есс-но.

А по дайрикам слова улов буджолдовского фанарта, откуда совсем не ждали... Все пока в стадии "идет работа", но есть на что полюбоваться.



Секс и квадди


Мелкие Куделки.

@темы: Буджолд, Рисунки

---

от Штефи

я, конечно, не одобряю кроссоверы. но в качестве шутки... да еще такой остроумной! Прелесть.



"Барраяр" Буджолд x "Умирающий свет" Дж. Мартина

Беседуют два немолодых и важных человека...

Тут.

@темы: драбблы, юмор

---

кому интересно....

уже готовый стих к еще ненаписанному фанфику

Ушло навсегда, как вода в песок,
Былое мое везенье:
Для правильной смерти, и то не смог
Я выбрать место и время.

Не понимаю, кем дальше быть
В спектакле этом гротесковом.
За крайнюю дурость моей судьбы
Я взял бы расчет, да не с кого.

Я сам от нее получу сполна,
За всяческий промах - втрое:
Удача - капризная девка; она
Любит одних героев.

(предыдущая попытка подступиться к тому же - здесь, аж год назад, что весьма нелестно характеризует мои темпы написания, а?)

@темы: Победивший платит, Стихи

---

есть работа

существует одна виртуальная вещь, которую я очень хочу получить и даже готова заплатить за это реальную денежку.
Многоуважаемые, вернее, те из вас, кто свободно владеет английским! Кто возьмется за перевод "Камасутры для камикадзе" с русского на?

Подробности под катом

Почему: нужна качественная стилизация, мне самой она не по зубам. То есть оценить стиль чужого текста при чтении я еще как-то могу, но воспроизвести его на неродном языке - увольте.
Как много и долго: чуть больше одного авторского листа, оно же 47 кБ. При переводе с иностранного на русский я бы этот объем оценила в пару дней работы.
Насколько быстро: скажем, за месяц.
За сколько: я не Рокфеллер и не его дочка, но издательские расценки - 900 р. за а.л. - потяну. Не богатство, да. Но, скажем, месячная стоимость инета этим покрывается.
Как: оплачу карточками любого московского интернет-провайдера, мобильного оператора или яндекс-денег, по вашему выбору.

@темы: переводы, Буджолд

---

RSYA-2006

Поздравляем с победой

Айвор Зегерс, "Сильнее чести" - лучший в категории "гет".

Ха, и у меня почетное второе место с отставание от победителя в один балл в "слэше по иностранным книгам-фильмам".

А еще не по нашему фэндому - но из тутошних ПЧ - поздравления заслужила Таэлле за лучший джен, ollg@ лучший фик по аниме... И еще много хорошего народу, просто знакомого мне по дневникам. Все результаты тут.

***

А вообще забавно. Сравниваю, например, свое голосование с решением жюри - так я угадала победителей почти в каждой номинации (на самом деле не считая Роулинг, джена и клипов - их я не оценивала). А вот фэндомные симпатии - нет, ничуть не похоже. А у кого еще как совпало?

@темы: конкурсы, Слэш, Фанфики

---

Эйрел. Рисунок.

Замечательный Эйрел Форкосиган от Линьер - судя по моложавой внешности, не старше эскобарских времен или самого начала регенства.

@темы: Эйрел, Рисунки

---

таблеток от жадности. и побольше.

Хм. Меня тут спросили, что большого и длинного из фиков по Барраяру начатого-но-пока-недописанного можно ожидать в ближайшее время. Ответ, наверное, многим интересен.
Так что, сводки с полей.

На английском

1) What Passing Bells - продолжение "Таких времен", про счастливую жизнь Грегора с Майлзом. Порядка 20 немаленьких глав. Было летом объявлено, что дописано и проходит бетинг, но с тех пор - молчание. ЖЖ автора - вот, там порой появляются небольшие сайдстори по этой вселенной.

2) Здоровенный рассказ или небольшая повесть про Эйрела с Джесом от quietann. Я читала кусочки. Написание движется. Кусочки, например, тут. Как закончится, переведу.

На русском.

3) Айвор Зегерс пишет длинное АУ про криоразмороженного 50 лет спустя Джеса, барраярцев и бетанцев. Начало здесь, дальше по дневнику еще десяток фрагментов.

4) я сама ввязалась в длинный совместный проект, который закончится либо ничем, либо большой повестью про цетов и форов... но ничего пока не обещаю.

Если кто-то делает что-либо еще (пишет, планирует и т.п.) - буду рада об этом узнать.

@темы: переводы, Буджолд, Фанфики

---

еще один странный опрос

А скажите мне, уважаемые ПЧ, каков возраст вашего "идеального героя"-мужчины в барраярском цикле - можно персонажа придуманного, можно существующего в книгах, да ведь и они старятся с годами...

Комменты как обычно приветствуются. Особо интересно, старше он получается вас самих или моложе?

Вопрос: каков идеальный возраст для мужчины?

1. до 20. Подросток, юноша		1	(2.17%)
2. лет 20-25. Молодой, однако уже совершеннолетний		10	(21.74%)
3. за 30. В отличной форме, но уже переросший свою молодость		30	(65.22%)
4. 40 или немного больше. Зрелый человек на пике способностей и карьеры		5	(10.87%)
5. за 50, но еще не старик. Живут там долго, а возраст дает власть и мудрость.		0	(0%)
Всего:		46

@темы: Буджолд, Голосование

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

лидеры хит-парада

Интересно помучить вас статистикой.
Поскладывала я всяческие цифры, поглядев на свои "Кофейные склады" (раньше я уже это делала, но и фиков стало куда больше, да и ПЧ здесь), и еще раз выяснила любопытную подробность.

Про кого у "нас" и у "них" предпочитают писать слэш.

Родные, отечественные фанфикеры выбирают (цифра - сколько раз персонаж встречался в фиках в главной или важной второплановой роли):
11- Джес
8 - Эйрел, Бел Торн, Айвен
7 - Зерг
6 - Майлз
5 - Грегор
4 - Иллиан
3 - Эзар, Доно/Донна,
2 - Байерли, Дув Галени, Этан Эркхарт, Доно Форратьер (архитектор)
1 - всяческий народ: цетагандийцы, Безумный Ури, оруженосец Форратьеров, Теренс Си, братья Дюрона, лейтенант Форберг...

А иностранные, наоборот:
6 - Байерли
5 - Айвен
4 - Майлз, Донна/Доно, Грегор
3 - Бел Торн
2 - Марк, Эйрел, Этан Эркхарт
1 - снова всех понемножку: Роик, Теренс Си, Янос, Иллиан, Ришар Форратьер, Джес, Ард Мэйхью...

Вот интересно 1) у нас преобладание в сторону "старшего" поколения 2) Айвена любят все, вне зависимости от пола языка, а Грегор в обоих случаях скромно держится в середине 3) "их" лидер стоит у нас в конце списка и наоборот...

@темы: Мысли вслух, Фанфики