Ленивый кэп - ленив всюду!

Неделю назад разрешили деанон ЗФБ, а в дневник я только что донесла.

Я в этом году, как и в прежние - если точно, в восьмой раз, - водила барраярскую команду на Зимней фэндомной битве.



Но в качестве эксперимента сказала сразу: ребята, я «ленивый кэп», делаю минимум, тот, без которого команда в принципе не обойдется и не сможет отыграть, лады?
Так и получилось: на мне было всего-то - дизайн, верстка, вся визитка, баннеры с аватарами, ведение списков, общение с оргами битвы, пост набора, проверка принесенного на рейтинг, выкладки как таковые, переводы в оба текстовых квеста, бонус, деанон и ачивки! И еще сто розовых кустов и немного самопознания.



Если серьезно, у меня была отличная команда. Маленькая, но удалая. Они несли работы по велению души и без напоминаний, они устраивали внутрикомандную движуху, они моментально откликались на капитанское "хелло, гайз, нам тут кое-чего недостает". В результате мы (без шаблонов, ботов и напоминания про голосование) все-таки заняли нормальное 36-е место. Жив фэндом! Хоть автор давно нас не радует каноном.

В обшем, из всего сделанного мною больше всего мне доставили удовольствие командные аватары:

1	2	3	4
5	6	7	8

Фэндомный кроссворд (открывается по нажатию):

разгадывать он-лайн

По горизонтали:
3. славны твердой валютой, новейшим оружием и пикантными серьгами. 5. она сурова и требовательна, но барраярцы всё равно любят и ценят её больше всего прочего. 7. фамилия, которую одна графиня предпочитала выкрикивать командным голосом. 10. красавец, невинный свидетель и вечная жертва чужой инициативы. 11. имя, прославляемое пиратами, торговцами оружием и черными хирургами. 14. сборище упертой военщины, где хорошо со всеми четырьмя видами любви. 15. умелые и трудолюбивые ребята, у которых руки, однако, растут из задницы. 16. самый главный кошмар энергичного человечка, который без мозгов — ничто. 18. человек, которого подвигло на кардинальные перемены презрение к своему кузену. 19. создание, которому сама природа велела спать по обе стороны кровати. 24. существо, в котором, как полагают некоторые, грех содержится, точно сок в апельсине. 25. орудие самоубийства для настоящей форессы. 27. природное явление, сильно перепугавшее бравую космическую наемницу. 28. устройство, уравнивающее права обоих полов в вопросе производства на свет детей.

По вертикали:
1. гордый потомок бухгалтеров, наделенный правом судить, управлять и заседать. 2. государство, чтящее исключительную красоту, науку, силу и социал-дарвинизм. 4. фамилия, которая предположительно дала название целой планете. Или наоборот. 6. галактическое захолустье, добродетельный рассадник однополой любви. 8. женщина, не ожидавшая, что после свадьбы муж может измениться так быстро. 9. семейство, предположительно получившее свою фамилию от советского политика XX века. 12. астрофизическое явление, без которого не прославился бы господин Неклин. 13. универсальное лекарство от всего: от легкого похмелья до выстрела в голову из несмертельного оружия. 17. человек, с которого эта история началась (но, мы надеемся, с которым не закончится). 20. маленькое гиперактивное дерьмецо, беспринципный хитрец, обожаемый адмирал. 21. всевластный демиург, вежливая дама семидесяти лет. 22. он первый присоединился к новому флоту наемников, хоть и не совсем добровольно. 23. основная (и даже единственная) военная специальность в войсках лорда, который закончил свои дни в клетке. 26. не бета-версия, а Джексон-версия, но получившаяся необыкновенно удачно.

И три перевода фиков моей любимой Philomytha:



Название: Страницы
Оригинал: Leaves by Philomytha
Переводчик: jetta-e
Бета: Famirte
Категория|Рейтинг|Размер: джен/слэш/гет, PG-13, мини, (1547 слов в оригинале)
Пейринг|Персонажи: Эйрел Форкосиган, сестра Эйрела, Петр Форкосиган, Джес Форратьер, Ралф Форхалас, Корделия Форкосиган-Нейсмит
Жанр: бытописание, пропущенная сцена
Краткое содержание: пять набросков, которые Эйрел нарисовал (и один, который рисовать не стал).
Примечание: авторский рейтинг R
Читать на AO3, на ЗФБ

Название: Экскурсовод
Переводчик: jetta-e
Бета: Famirte
Оригинал: Tour Guide by Philomytha
Категория|Рейтинг|Размер: джен, G, миди (4835 в оригинале)
Персонажи|пейринг: Дув Галени, Айвен Форпатрил, леди Элис, Эйрел Форкосиган
Жанр: пропущенная сцена, психология
Краткое содержание: Айвен предложил Дуву показать ему Форбарр-Султану, но так получилось, что на это утро его присутствие потребовалось еще в одном месте
Читать на AO3, на ЗФБ

Название: Адреналиновая ловушка
Переводчик: jetta-e
Бета: УндДина
Оригинал: Adrenalin Trap by Philomytha
Категория|Рейтинг|Размер: гет и слэш, NC-17, миди (7631 слов в оригинале)
Пейринг|Персонажи: Саймон Иллиан/ОЖП, Саймон Иллиан/Эйрел Форкосиган, Эйрел/Корделия (фоном)
Жанр: шпионский детектив, драма
Краткое содержание: Саймону Иллиану нравится опасность. Для шефа СБ это плохая привычка.
Читать все на AO3, на ЗФБ

@темы: Слэш, Фанфики, аватары, переводы, Буджолд, гет, джен, ЗФБ

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Какие слэшные пейринги в фэндоме вы любите? Из канона, нет, неважно. В смысле, меня интересуют конкретные имена персонажей.
(можно отвечать анонимно от Гостя, если почему-то не хотите светиться. Мне тут общая статистика важна, а не поименно).

@темы: Вопросы, Слэш, фэндомное

---

и еще один кроссовер фигуристов и цетагандийцев

Название: Пять шагов совершеннолетия.
Автор: Тайо
Фандом: кроссовер Yuri!!! on Ice и «Сага о Форкосиганах» ("Цетаганда")
Рейтинг: слэш, PG-13
Саммари: детско-юношеские годы под аккомпанемент личной вассальной преданности, цетагандийского церемониала и сложностей взросления.

дополнительно

Персонажи/пейринг:
Виктор – он и тут Виктор, аут-лорд, любопытен до невозможности и возвел процесс нарушения приличий в ранг искусства. И не поспоришь.
Георгий - Георг - таки гем-лорд (спасибо, ага!!! даже знаю теперь, куда и кому сказать))) с личной вассальной преданностью
Комментарии: все провалы матчасти – на моей совести, додумки – тем более!
Взято с lostalvar.diary.ru/p214191843.htm

12 + 14

В свои двенадцать Георг, конечно, не впервые увидел будущего (хотя нет, отчего же будущего? с шести восемнадцати утра и до конца жизни, своей или его, уже настоящего) начальника. Видел и до этого – всего несколько раз по-настоящему и с два десятка – на фото. Волновался, конечно. Очень боялся, что впервые наложенный (не им самим, нет, что вы!) грим станет неидеальным. Два скромных завитка. Смешно вспоминать.
Тогда (и еще двести с чем-то моментов после) было совсем не смешно.
Виктор, четырнадцатилетний Виктор с очаровательной улыбкой, адресованной не Георгу, кивнул в ответ на приветствие. Обрадоваться холодному приему, остужавшему собственную горячность и возбужденность от торжественности момента, Георг не успел. Ровно через десять минут его со спины цепко и сильно взяли за локоть.
- Не оборачиваемся, - тихо и властно велел юношеский голос над ухом. – Непррр-ррилично. Слушаем, запоминаем.
- Да, милорд, - притих от неожиданности Георг. Виктор остался доволен, тихо усмехнулся.
- Как только умолкает эта достойная дама, встаешь и уходишь.
Георг подумал, что ослышался.
- Но, милорд…
- Да, радость моя?
- Это неприлично.
Над ухом (разница в росте – полголовы, еще шесть лет, и лишь потом в несколько сантиметров, геном Георга потрясающе выверен, но пока!..) – над ухом тихо усмехнулись.
- Я приказываю тебе.
Мир упал, разбился, расшибся – и не собрать. Юноша опустил голову.
- Да, милорд.
На сей раз по локтю поощряюще потрепали.
- Не надо такой грусти. Желаешь еще несколько часов слушать лордов и леди?.. Могу предоставить тебе такую возможность.
Отменить приказ?!.. нет позора страшнее…
- Милорд!
- Тише, радость моя. Приготовься встать и идти за своим лордом. Глаза в пол. Пусть попробуют остановить…
Георг не верил, но в голосе аут-лорда звучал самый неподдельный азарт.
Последняя строфа была пронзительна, как лопнувшая струна.
Лопнувшей струной рванулась и тишина – вдохом по ушам, ожогом по легким, толчком промеж лопаток. Георг встал. Как под перекрестный огонь попал – осуждение, недоумение, это ужас…
Глаза в пол.
Помогло. Воздух остыл на вдохе. Двенадцатилетний гем-лорд поклонился, мягко развернулся на каблуках и едва удержался, чтобы не броситься догонять надменно шагающего Виктора.
Из легких выбило все, что помогало идти, едва дверь зала закрылась за ними обоими. Виктор выгибал уголок рта в усмешке.
- Молодец.
Георга ноги не держали. Что дома скажет отец… и если семья опозорена таким демаршем?.. Но ведь был же приказ!
- Тебе дурно? Привыкай.
Привыкать к дурноте?..
- Это пройдет, милорд. Я забыл дышать, пока следовал за вами.
Виктор тихо, но весело рассмеялся.
- Мы подружимся, - недопустимо доверчиво сообщил он. – Но на всякий случай запомни свою дурноту, она может сыграть нам на руку.
Георг медленно кивнул. И решился.
- Что дальше, милорд?
Аут-лорд пожал плечами.
- Идем в сад. Там никого сейчас. Разве что кто-то из леди…
Дома сказано не было ни слова. Георг молчал, сколько мог. Но утром, прометавшись всю ночь, спустился к завтраку ранее всех, дожидаясь отца. Получил замечание за небрежность. И нырнул в омут, не вдыхая.
- Я желал бы поговорить о вчерашнем инциденте, если вам будет угодно…
Тишина убивала. Георг решился поднять взгляд и не поверил. Отец – ждал – продолжения?!
- Мои действия несмываемым позором легли на…
- О чем ты говоришь?
Не могло же ему все присниться?! Сердце рвануло вон.
- Я ушел без разрешения.
- Ты ушел вслед за своим лордом.
То есть…
Георг крепко зажмурился. Открыл глаза.
- Ты сделал все правильно.
То есть, даже если аут-лорду четырнадцать, его действия…
Отцу семьдесят шесть. Он не смеет осуждать действий аут-лорда, принудившего его сына встать и покинуть церемонию.
Это было за гранью понимания.
Это было правильно.
Как должно.
Георг неверяще поднимал подрагивающую руку к темному завитку на виске. Пожалуй, именно тогда он впервые действительно понял.
Или начинал понимать.


В свои двенадцать с половиной Георг понял, что значит – быть готовым исполнять долг в любое время. По коридорам дома четко отщелкали шаги человека, привыкшего, что двери перед ним открываются всюду. Стоит подойти.
Зачитавшийся в библиотеке Георг с молчаливым изумлением смотрел на статную фигурку аут-лорда. Секунд пятнадцать смотрел, потом сообразил вскочить и поклониться.
- Ты уезжаешь со мной, - проинформировал Виктор.
Вошедший следом за Виктором отец безмолвствовал. У Георга голова закружилась самым постыдным образом.
- Да, милорд, - ответил он единственное, что можно было ответить. Но не удержался. – Надолго, милорд?..
Виктор обернулся с полразворота. Прижал палец к губам.
- Пожалуй, возьми куртку. Ночью прохладно.
О том, что стоило хотя бы бросить взгляд в зеркало и подправить в случае необходимости грим, Георг вспомнил уже за городом. Впрочем, позор его видели только звезды, а аут-лорд смотреть изволил только на них. Часов до пяти утра. После чего уснул, тихо хмыкнув – «посиди спокойно полчасика». Какое там – спокойно! Георг боялся пошевелиться все два часа, пока него на коленях покоилась бесценная платиновая голова с поблескивающими, как звезды, заколками, издалека напоминающими единую диадему. Курткой, к слову, он укрыл спящего уже минут через десять.
Рассвет в то утро был потрясающе красив… россыпью алого и золотого в надломившейся линии диадемы.
Георг зачарованно смотрел и все думал, как раньше он мог думать, что несовершенство – это изъян, а не причина замирать от восторга.

15 + 17

- Идем со мной, - говорил Виктор, короткой усмешкой одаривая немеющих ровесников Георга. Аут-лорд в церемониальной одежде разрезал коридор кадетского корпуса не хуже императорского флагмана. Даром, что в рост половине кадетов и ниже четверти. Перед Виктором молча склонялись даже преподаватели.
Георг не знал, кого поминать, чтобы не выронить хотя бы книги из рук.
- Милорд, моя форма…
Виктор вздергивал бровь, и коридор превращался в ледник ужаса.
- Идеальна, как и обычно. Идем, Георг.
Появление одетого в повседневную кадетскую форму едва ли совершеннолетнего гем-лорда на официальной церемонии с участием членов Правящего Созвездия заставляло смолкать уже взрослых. Виктор поднимал голову, Виктор вздергивал подбородок и улыбался.
Глаза в пол. И пусть попробуют остановить.
Остановить попытались лишь однажды. Виктора, не Георга.
- Мой страж идеален, - цедил Виктор на длинное и витиеватое замечание, от которого у Георга холодело там, где полминуты назад билось сердце. – Это упрек его службе? Когда мундир стал позорен военному сословию? Я был не осведомлен. Как досадно.
- Дышать не забывай, - тремя минутами позже смеялся Виктор вполголоса, даже через перчатку умудряясь сосчитать бешеный пульс «своего стража».
- Д… да, милорд.
- Игра кланов свойственна гем-сословию, Георг. Но, право, лучше всего в нее играют ауты.
Георг глотал обжигающий воздух и понимал, что следующий раз не сможет, не справится, не…

Разве можно сказать семье, стоящей в шаге от включения в Банк Генофонда, что желаешь отказаться от службы аут-лорду? От личной вассальной службы?..
Если бы он был хотя бы вторым по старшинству!..
Георг попытался.
- Сомнения свойственны всем. Было бы много хуже, если бы ты был уверен в себе.
Как сказать отцу, что сердце бьется на тысячи осколков от ужаса, когда Виктор зовет с собой?
Как сказать, что шестнадцатилетний аут-лорд в ранг искусства возвел нарушение приличий?
Как сказать, что ему дозволено ночевать в доме Созвездия лишь потому, что Виктор наотрез отказался от любого эскорта, заявив, что его унижает необходимость пользоваться «наемниками», когда у него есть «вассал»? Кажется, Старший Созвездия был в полном восторге, не показал только… но кивка Георгу было более, чем достаточно, чтобы понять – у Виктора мощнейший покровитель внутри генной группы.
Как сказать, что Виктор полагает совершенно нормальным вполголоса сообщить на ухо «стражу» о том, что «грим потек», а минуту спустя искренне изумляться побледневшему гем-лорду: «что ты, Юрка, я пошутил!»…
Никак.
Георг умолял трижды. Куда угодно. Клерком в архив любой из восьми сатрапий. Секретарем в младшую кадетскую школу. Рядовым на Барраяр.
Нет. Нет. Нет.
Не смей принести позор семье. В шаге от величайшей чести.
Виктору нравилось звать «стража» невероятно коротким и удивительным именем, которое он нашел в архивах. Юра. Юрка. Юр?.. Юрк.
- Что ты рыдаешь? – одними губами спрашивал аут-лорд в свои семнадцать. – Прекрасная картина… но твой грим будет безнадежно утрачен.
Георг молчал, прикусывая губу.
- Юрк, ты как-то тих и подозрительно нетревожен, - беспокоился Виктор, посылая короткую приличною улыбку отдаленно знакомым союзникам Созвездия. – Юрк?..
Георг размыкал губы, втягивая ледяной воздух. И выдыхал не громче своего лорда:
- Это водостойкая версия.
Аут-лорд восхищенно жмурил глаз и сообщал, что его гем-лорд «слишком предусмотрителен».
Георг глотал обжигающий воздух вместе с чужим смешком. И благодарил за комплимент.
Виктору нравилось. Лучше всего в Игру гем-кланов играют ауты.
И близкие к ним по генному потенциалу гем-лорды.

16 + 18

Георг учился за двоих. Он штудировал учебники, пытаясь нагнать или перегнать программу, написанную для его ровесников, равных по положению. Хотя бы формально. Он молча слушал, как Виктор вслух читает то, что следовало знать к завтрашней церемонии. Поправлял. Подсказывал. Слушал, как Виктор объясняет ему жуткое сочетание генной линии, которую, говорят, знают лишь преподаватели.
Преподаватели, аут-лорды и Георг.
Виктор писал фломастером на стекле. По памяти. Стирал. Хмурился. Выводил с нуля.
Георг молча закрывал учебник, в котором линия была указана с тремя сокращениями, и переписывал со стекла в тетрадь.
Шестнадцать и восемнадцать.
Виктора ждал первый экзамен перед вступлением в должность. Георга – выпускной.
Георг понимал, что в голове – откровенная каша, что он не помнит ничего, что от него ждут ответа, и не ответить на вопросы экзаменатора – величайший позор семье…
- Можно фломастер? – просил гем-лорд и подходил к окну. – Сожалею, совершенно не помню написанного в книге…
Фломастер заканчивался на середине второго сокращения. Окно – к его концу. Окна в доме Созвездия были больше окон аудитории. А Виктор – все еще выше Георга. На четыре строчки каллиграфическим почерком, пол-линии и одно сокращение генетической модификации.
- Пойдешь со мной, - говорил Виктор, пил чай и не ложился спать. Волновался. Георг кивал. – Чертовы восемьдесят два с половиной процента!
Минимально допустимый ранг. Виктор шипел. У Виктора иногда было восемьдесят три. Иногда девяносто шесть. Виктор волновался. Только Георг никак не мог понять, насколько. Садился у ног аут-лорда и молчал. Виктор пил чай и писал фломастером на стекле.
- Давай справимся, Юрка, - нервно усмехался Виктор. – Они ждут падения. Давай-ка лететь. Взлетаем, Юрк…
Грим с пятью завитками Георг рисовал без зеркала. Это так же естественно, как дышать. Просто флаер Виктора не рассчитан на прихорашивающихся гем-лордов.
- Как скажете, милорд.
- Юрка!..
- Взлетай, Виктор. Выше всех.
Насколько Виктор волнуется, Георг понимает, только когда надменный блондин до боли стискивает его руку на полсекунды.
- Давай-ка взлетать, - одними губами произносит Виктор. И облизывается. И сообщает: – Право, сколько же шуму из формальности… кстати. Желаю эксперимент. Военная элита, говорите? И он будет сдавать вместе со мной.
Георг едва не падает с ног.
- Милорд, что вы…
- Тихо, Юрк. А то я с ума сойду. Давай.
Ошарашенного гем-лорда пропускают, неприкрыто осуждающе окидывая взглядом. Глаза в пол, напоминает себе Георг и шагает, чуть отставая от Виктора.
- Имя. Возраст. Вбить вот в эти графы, - морщится наблюдатель. Георг слегка наклоняет голову набок. Они с Виктором делали это пару десятков раз. – Невероятное допущение, как только Никифоров…
Георг улыбается так, как учили. Как не умеет Виктор. Как дознаватель – жертве.
- Я знаю, - сообщает он и надевает очки-визуализатор. Виктор всегда завершает первым. Георг сражается до конца. В книгах генетический код приведен с сокращениями. – Я не обсуждаю приказов аут-лорда. Я их выполняю. Даже если он желает, чтобы я приносил ему чай, сдавал с ним экзамен или вкалывал себе фаст-пентал на регулярной основе.
Наблюдатель давится.
Вариант номер 2.298.457 грузится слишком быстро, чтобы Георг успел убрать с губ улыбку.
Через два часа он тратит последние секунды на сражение. Всегда – до конца. Почти никогда – до нужной планки. В конце концов, разница между высшим сословием и гем-кланами очевидна, не так ли?..
Очки он снимает, не открывая глаз. Наверное, Виктор уже знает свой результат. Он всегда завершает на пять, семь, десять минут раньше.
Вокруг так шумно и гулко одновременно.
- Результат на экран. Гем-лорд, вы меня слышите? Откройте глаза. Немедленно.
Георг улыбается той же самой улыбкой. Которой-не-умеет-Виктор.
- Прерогатива первым узнать результат принадлежит только аут-лорду Никифорову, – тянет он. По макушке хлопает знакомая ладонь.
- Давай, страж.
Хочется спросить, сдал ли Виктор. Пожалуй, что да. Просто вокруг как-то очень тихо. Открывать глаза совсем не хочется, кажется, он несколько переутомился.
- Надеюсь, я не сильно расстроил вас, аут-лорд, - вежливо извиняется он. Виктор опирается ему на плечо, наклоняется. Понимает, что у гема до сих пор закрыты глаза.
- Да нет, не очень, – соглашается Виктор. – Ты просто сдал, Юрк.
Норматив на два года вперед.
Старшей элиты генной линии.
Неудивительно, что ему так нехорошо и гулко.

17 + 19

В свои семнадцать Георг замечает, что у Виктора становятся тяжелыми и долгими прикосновения. Не толчок в плечо – сжать и отпустить. Не щелчок промеж лопаток – жгущий недоумением след открытой ладони. Поначалу Георг списывает это на усталость – свою, Виктора, их обоих. Виктор учится с ним, он учится с Виктором. Виктор гений, Георг упорен настолько, что Виктору иногда признается, что побаивается своего гем-лорда. И смеется. Обхватывает обеими ладонями за скулы, толкает лбом в лоб. Беспрецедентное нарушение всего церемониала общения.
- Мой идеальный страж, - выдыхает Виктор, сворачивая в дальний коридор павильона. Как бы Виктор не любил внимание и элегантный баланс на грани традиции и непристойности, ему иногда нужна передышка. Георг идет следом и пожимает плечами. Совсем не идеальный. Воротничок замялся слева, самый край… - Никак не поймаю тебя сегодня.
- Для чего?
Виктор касается самого нижнего завитка на скуле. Не стирает. Только прикасается, хотя стереть - почти невозможно.
- Разгадать загадку.
- Разгадай, - соглашается Георг и опирается о стену лопатками.
- Яблоко, кардамон. Шалфей. Как мирно, как… по-домашнему.
Гем-лорд кивает. И улыбается. Той-самой-улыбкой. От которой Виктора сносит крышу, а прикосновения становятся тяжелыми и долгими.
- Потрясающая пропасть, – смеется Виктор. – Ты учишься уязвлять, возводя оскорбление в ранг искусства.
- У меня хороший учитель. Лимон, бергамот, китайский имбирь, кедр, базилик… что-то острое, но мало знакомое.
- Белый перец, Юр.
- Баланс роскоши и милитаризма.
- Комплимент тебе. Юра, Юрка, Юр.
- Да, милорд?
- Вредина, - выдыхает Виктор, как пять лет назад. Поочередно касается каждого завитка гем-грима. – Водостойкое, говоришь?
- Всегда, милорд.
Георг прикрывает глаза. Он все еще немного ниже Виктора, кажется, так теперь будет всегда. Георгу нравится. Достойно. Как дОлжно.
Аут-лорд, правда, себя не очень дОлжным образом ведет; впрочем, когда это Виктор был образцом традиций? За традиции в их тандеме отвечает страж. Грим, а не наклейки, такие новомодные игрушки для лентяев и модников. Тонкие завитки, а не короткие черты у линии век. Не секрет, что им любуются. А он любуется Виктором.
- Милорд, у вас прическа растрепалась.
- Юрка, замолкни.
- Я просто поправлю.
Этому Виктор ничего противопоставить не может. Виктор обожает, когда его причесывают, когда укладывают волосы. У Виктора семнадцать заколок, как диадема. Его любимые. Кажется, уже пятый комплект… у Георга одна лежит еще с первого. С встреченного за городом рассвета. Он потом обнаружил, в куртке… когда аут-лорд положит в карман сорвавшуюся из прически заколку?..
Гем-лорд забыл вернуть. А потом Виктор заказал точно такой же комплект.
- И каков же на вкус гем-грим?
Виктор фыркает, признавая некоторую неправильность своих действий.
- А ты даже в двенадцать не лизнул ни разу?
- У меня были задачи важнее.
- Правда, и какие же?
Смех - смехом, а ответ на такой вопрос – почти часть их ритуала.
- Я служил тебе. Учился служить.
Виктору нравится. Подтверждение власти не ради самой власти, а ради того, кто это произносит.
- Никакой, - произносит аут-лорд после секундной задумчивости. – Нейтральный. Как металл, могущий воплотиться в струну скрипки и пулю.
«Зависит от носителя», – звучит невысказанным. Нравится уже Георгу.
- Каким мне быть для тебя?
- Стражем. Ворчливым традиционалистом. Моим Юркой.
- Как прикажет милорд.
Вряд ли то, что делает сейчас Виктор, ломая границу социальной группы – уникальное явление. Различие в том, что они – не просто «начальник и подчиненный», чей долг утрачивает холодные оттенки и приобретает теплые полутона.
Целуется аут-лорд просто потрясающе. Потому что аут-лорды великолепны во всем, или потому, что у Георга вообще не было времени для практических навыков?
- Только скажи мне сейчас, что ты выполняешь свой долг, – тихо предупреждает Виктор. Гроза под белыми крыльями гневного совершенства. Китайский имбирь. Лимон. Бергамот. Чувственность.
- Не целую тебя в ответ, кусая от неопытности? Я выполняю свой долг, – копирует Георг интонацию. Не флирт и не соблазн. Яблоко, кардамон. Всегда дотянешься. Или позовешь.
- Далеко бы не зайти, - качает головой Виктор. Быстро, но уже целомудренно касается еще раз.
Кстати, гем-грим не нейтральный. Он горчит, если коснуться его поцелуем в сухом виде. От поцелуев Виктора горчит, а он не упоминает. А это загадка, которую разгадывает до конца вечера Георг.

18 + 20

Восемнадцатый день рождения Георг встречает на борту межпланетного крейсера. Шесть восемнадцать. Вторая дата совершеннолетия. Для него теперь все более, чем серьезно. С шести часов восемнадцати минут этого утра. Для Виктора все серьезно уже два года. Но теперь это становится игрой, в которую следует играть с полной самоотдачей.
Разве не так, как мы всегда делали?
Игра кланов свойственна гем-сословию, а лучше всего в нее играют ауты.
Через день после его восемнадцатого дня рождения Виктор объявит, принимает ли его вассальную клятву. И это… тревожит. Но совсем не так, как шесть лет назад.
«Ты вообще сегодня вернешься?» - оживает комм.
«Поздно вечером».
«Явись пред светлые очи, радость моя».
Невыносимо.
«Немедленно для доклада и как есть!» - сообщает комм. – «Это приказ».
«Невыносимо», - пишет Георг и стирает.
«Ты невыносим».
«Милорд, вы невыносимы».
«Полно, Юрк», - в третий раз оживает прибор. – «Я тебя даже без грима видел».
«Мог бы и не напоминать».
Георга этот факт полугодовой давности угнетает безмерно, Виктор посмеивается и временами напоминает. Говорит, единственный способ смутить непроницаемого стража, а Георг вздыхает и не подсказывает, что этих способов может быть несколько десятков.
А ведь, пожалуй, это удача, что инцидент закончился лишь курьезным напоминанием. Аллергическая реакция у гем-лорда вспыхивает почти мгновенно, в мед-блок его доставляют уже на ИВЛ *. Первое, что осознает Георг – это давящий на лицо респиратор. Второе – дышать больше не сложно.
Врач смотрит с сомнением, но снять разрешает. Велит не двигаться до окончания процедуры детоксикации. И держать респиратор в руке, и если станет хоть немного сложнее дышать… Секунды текут друг за другом, Георг вполне осведомлен, что полная очистка займет около двух часов. Рука уже немного побаливает. Это ничего, это дает понять, что все идет верно. Он поворачивает голову, тыкается в респиратор (пусть врачи отдохнут за ним следить, все сделает аппаратура) и прикрывает глаза. Кажется – лишь на минуту…
- Георг!!! Юрка!..
Первый порыв – обернуться и успокоить. Второй…
Гем-лорд зажмуривается в полнейшем ужасе и отворачивается сильнее. И Виктор мгновенно это замечает.
- Юра. Юрк. Юр, повернись ко мне. Юр, что случилось? – на полтона ниже, но настойчивее трясет его за плечо аристократ. – Юр. Глаза, Юр?.. Юр. Повернись ко мне, это приказ. Юр, посмотри на меня. Если можешь.
Он может. Даже убирает респиратор, вполне спокойно делая вдох.
На лице аут-лорда – полнейшее недоумение. Он оглядывает еще раз – цепко, ища что-то, что могло бы объяснить…
Георг не любит театральные паузы.
- Милорд, молю простить мой ненадлежащий вид, и…
Аут-лорд опускается на шаткий больничный стул и хохочет. Утирает слезы. Успокаивается секунд за пять.
- Ну, Юрка…
- М?..
Виктор фыркает снова. Весело жмурит глаза.
- Ну и симпатичный ты у меня тип, если без этого своего грима…
Гем-лорд стонет очень натурально и болезненно. Лучше бы Виктор соблюдал весь церемониал!

«Пред светлые очи» Георг является в начале десятого вечера. «Немедленно и как есть». Пыльный. В униформе. С рюкзаком на одном плече и оружием – на другом. Ухмыляется старательно грубовато, копирует известный плакат про фор-офицеров.
- Моего гем-лорда подменили! – ужасается Виктор и расплывается в улыбке. – Сначала еда или ванная, радость моя?
Изображать плакат дальше сил у Георга просто нет, да и неприлично это, а соблюдение церемониала явно не обрадует Виктора.
- Если коротко, милорд, душ и кофе.
- Не голодный? – понимающе кивает аут-лорд. – Жду тебя в малой гостиной. Успеешь до полуночи?
Конечно, он успеет. Даже если приводить себя в порядок тщательнее, чем подразумевает небольшой домашний ужин.
- Я гадал, будет грим или нет, - провокационно улыбается Виктор. Семь завитков Георг может нарисовать, глядя в оконное стекло. И они будут почти совершенны. – Мой идеальный страж.
- Вы щедры на комплименты, милорд.
- Юрка, не начинай.
- Ты первый назвал меня стражем.
- Уговорил! – смеется аут-лорд. – Меняю тактику. Мой верный вассал! Что скажешь?
В Игру кланов лучше всего играют ауты и приближенные к ним по генетической линии гемы. Георг грустно улыбается.
- Мне совершенно нечего сказать.
Виктор раздувает ноздри. Чувствует продолжение. Но делает уступку, делает вид, что верит.
- Мой гем-лорд впервые не нашел, что сказать? Это стоит отметить. Твой кофе.
Виктор отворачивается очень вовремя. Пожалуй, он это специально. Георг нарочито медленно опускается на одно колено.
- Вредина, - заключает Виктор. Ставит кофе обратно на стол. Садится в кресло. – Ты поклянешься мне сейчас?
- Если будет угодно милорду. Если ты захочешь.
И Виктор кивает.
- Как ты хочешь?
Виктор наклоняется вперед, опирается локтями о колени. Чуть разводит ладони.
- Ты серьезно?
Серо-голубые глаза в кои веки смотрят серьезно.
- Я аут-лорд и наследник Созвездия, - напоминает он. – Я серьезен с тобой.
«Не забывайся недоверием», - звучит упреком, и Георг склоняет голову. Он никогда не забывает, но Виктор так старается…
- Сложно решиться, Юр?
- Совсем нет.
Вокруг запястий сжимается символическое кольцо. Хотя Виктор, пожалуй, и удержать может, но это уже вне символики. Но думать об этом приятно. Символика должна быть подкреплена реальной силой.
- Здесь и сейчас…
Пока Георг говорит, Виктор смотрит неотрывно, смотрит и не улыбается.
- … я по своей свободной воле и по решению моего сердца приношу клятву верности…
Вряд ли есть в доме кто-то еще. Вряд ли нужно будет повторить прилюдно. Георг бы повторил.
- Я буду верен, пока я жив. Я буду верен после смерти…
Ему все время кажется, что Виктор сейчас улыбнется и скажет – «уймись, Юр».
Виктор молчит.
Восхитительно.
- Принято. По свободной воле и во имя долга.
Если честно, не так уж и хочется вставать. Но это завершение ритуала.
- Теперь ты действительно мой, гем-лорд.
- Ваш. Твой.
- И останешься до утра.
Как-то это не выглядит предложением переночевать после долгой дороги! Георг вздергивает брови. Виктор смеется. Все ты правильно понял, гем-лорд.
- У меня только один вопрос.
- Какой, Юрк?
- Почему только сейчас? Неужели я бы отказал тебе?
Виктор возмущенно встряхивает головой.
- Вот еще я несовершеннолетнего не совращал! Да еще собственного гем-лорда!!!
- А совершеннолетнего, стало быть – можно?..
- Юрка!..
Шесть лет назад, определенно, было намного волнительнее, сложнее.
Георг наклоняется сам. Китайский имбирь. Лимон. Бергамот. Дикая орхидея.
Как скажете, аут-лорд. В конце концов, ко всему выбранному вами мелисса подходит почти идеально.

Примечания:
ИВЛ – аппарат искусственной вентиляции легких
(Мелисса) – аромат, способствующий балансировке эмоций
(Миндаль) - аромат, возбуждающий чувства и поднимающий эротическую энергию страсти, что сделало его сильным, стимулирующим сексуальную энергию, средством .
(Дикая орхидея) - известна своими эротическими свойствами, благодаря которым идеально подходит для интимной близости.

@темы: Слэш, Фанфики, кроссовер, Цетаганда

---

Фигуристы - на льду, лед - в криокамере....

Название: Криозолушка
Автор: Die Glocke
Драббл (430 слов), G, пре-слэш,
Жанр: фантастика, кроссовер с Yuri on Ice
Персонажи: Юра, Виктор, в некотором роде Юри
Примечание: написано на AU-Фест на тему "Космос AU"

28.10.2017 в 20:34

Пишет Die Glocke:
Тема "Космос AU". Получился кроссовер с "Криоожогом" Буджолд. Там наверняка проебы в матчасти, но давайте закроем на них глаза (и будем считать, что Виктор относится к небольшому проценту барраярской молодежи, которая не страдает всякими там консервативными предрассудками). И да, приставка "фор" к фамилии Никифоров - дань вселенной Барраярской саги.

*
— Скажи, что я сплю и это мне снится, — пробормотал лейтенант Плисецкий. В обычной ситуации он бы это проорал, но ситуация была настолько нештатной (Юра бы даже сказал — из ряда вон выходящей), что никаких моральных сил на ор уже не оставалось. — Скажи мне, что ты не притащил в консульство труп из криохранилищ «Белой хризантемы».

— Именно это я и сделал, — радостно сообщил консул Форникифоров. — И он не труп. Он находится в состоянии криостаза, а заморозили его до момента смерти.

В другой ситуации он бы не отказал себе в удовольствии как следует отчитать Юру за несоблюдение субординации, но судьба не-трупа волновала его сейчас куда больше, чем всяческие формальности.

— Прекрасно, значит, теперь нас могут обвинить в похищении человека, — саркастично заметил Плисецкий. — Это будет дипломатический скандал галактического масштаба!

— Мы скажем, что он попросил у нас политическое убежище, и откажемся выдавать его местным властям, — отмахнулся Виктор. — Консульство считается территорией Барраяра, здесь они ничего не смогут нам сделать.

— Нельзя попросить политическое убежище, если находишься в криостазе! — взорвался Юра. — Кстати, а кто в криокамере-то?

— Юри Кацуки, ведущий специалист криокорпорации «Белая хризантема», пропавший без вести месяц назад.

— Ты что, похитил свою Золушку у ее же работодателя?!

Два месяца назад барраярское консульство устраивало торжественный прием в честь намечающегося плодотворного сотрудничества Барраяра и Кибо-Дайни в области криотехнологий, и консул Форникифоров был совершенно очарован господином Кацуки. Сначала стеснительно подпиравший стенку, Кацуки раскрепостился после нескольких бокалов шампанского и бесстыдно флиртовал с Виктором весь вечер.

Однако после приема карета превратилась в тыкву — молодой ученый не предпринял никаких попыток связаться ни с барраярским консульством, ни с консулом Форникифоровым лично. Консул полтора месяца ходил с кислым видом, пытаясь понять, почему не сработало его безотказное обаяние, но теперь Юре стало очевидно, что проблема была вовсе не в обаянии. Виктору это, похоже, стало очевидно чуть раньше, но каким образом — Плисецкий не знал и знать не хотел. Меньше знаешь — больше шансов избежать обвинений в пособничестве.

— Я настоятельно прошу тебя не называть это похищением, — возразил Виктор, нежно поглаживая блестящий бок криокапсулы.

— Дипломатический скандал галактического масштаба! — повторил Юра, как будто это могло возыметь какой-то эффект.

— Я уже придумал, как все уладить, — произнес Виктор подозрительно ровным тоном — тем самым, который не предвещал ничего хорошего. — Я свяжусь с Грегором и скажу, что у нас есть работа для Имперского Аудитора.

— Не знаю, что меня пугает больше, — обреченно сказал Плисецкий. — То, что ты называешь императора по имени, или то, что ты надумал привлечь Имперского Аудитора к обустройству своей личной жизни.

Проглотив замечание о том, что хорошо замороженное тело в предварительных ласках не нуждается, Юра круто развернулся на пятках и вышел из комнаты, оставив Форникифорова миловаться с криокапсулой. Эх, и почему он не сбежал на колонию Бета при первой подвернувшейся возможности?

@темы: Слэш, Фанфики, драбблы, кроссовер

---

Мой деанон-7. Частично мой :)

Название: Форбук
Авторы: Luis Alvaro, Gallie, Awaiter, jetta-e, fani, *Крысенок* мой тут лишь один драбблик
Категория|Рейтинг|Размер: слэш, гет, джен. И извращения. NC-17, миди (~4600 слов)
Пейринг|Персонажи: разнообразные; как вымышленные, так и исторические лица Барраяра
Жанр: юмор, трэш, драбблоколлекция
Краткое содержание: «Департамент внутренних дел Имперской службы безопасности Барраяра выполнил проверку контента сайта «Форбук» с целью обнаружения противоправной и потенциально вредоносной информации...»
Предупреждение: альтернативная орфография, анатомия и логика. А также сексуальные сцены всех разновидностей.

Лично мое предупреждение: ни в коем случае не читать во время приема пищи. Будете ржать и подавитесь!

Департамент внутренних дел Имперской службы безопасности выполнил проверку контента сайта "Форбук" с целью обнаружения противоправной и потенциально вредоносной информации.

Заключение: размещенные на сайте материалы не представляют опасности для Барраярской империи, хотя и являются сомнительными с точки зрения общепринятых нравственных норм. Но поскольку Имперская СБ никогда не выполняла и не планирует выполнять функции Министерства политического воспитания, то вопросы морали отдельно взятых лиц не входят в компетенцию СБ.

Рекомендации: пусть пишут, СБ не против. Предлагаем запретить штатным сотрудникам СБ читать материалы данного сайта в рабочее время. Звукоизоляция в штаб-квартире отличная, но громкий хохот читающих слышен через два, а то и три этажа.

Иллюстративные материалы прилагаются.

Приложение 1

Автор: Леди Моргауза Необузданная
Предупреждение: я очень волнуюсь, это мой первый фик, прошу критиковать нежно и бережно, иначе не дождетесь проды.
Саммари: отважный генерал Петер Форкосиган во вражеском плену вспоминает любимую.
Слэш, гет, ангст, Эзар, макси, не окончен.

И вот он стоит перед ними, высокий и стройный и обнаженный до пояса (сверху!). Потому что они разорвали на нем белоснежный шелк его рубашки, обнажив белоснежный шелк его смуглой кожи. Кожаные штаны облегали его как вторая кожа, высокомерно глядя на разрисованных цетов. Так одевались все дендарийские партизаны и он. Выражая презрение врагам.

Его руки были прикованы легкими серебристыми цепями, звеневшими при движении, в такой штуке вдоль потолка. Его коричневые кудри коротко вились на его гордой голове, которыми он смотрел вдаль серыми как голубое небо глазами. И кровь его ран красиво оттеняла белоснежность его кожи, с которой не мог поспорить никто из врагов, которые столпились вокруг него.

– Подумай, Петер Форкосиган, – заговорил гем-генерал, чье лицо было как у орла, но разрисованное, и длинный хвост (волос!) падал с головы на пол, украшенный драгоценными заколками. – Мы страшно надругаемся над твоим телом и мозгом и будем убивать, пока ты не умрешь. Если ты не согласишься. Мы даем тебе пять минут, и потом будем.

– Никогда! – гордо воскликнул генерал, высокий и стройный, и никто не мог оторвать глаз от его лица с черными как ночь глазами, пламя которых обжигало ледяным холодом. И стал думать. В эти последние пять минут о своей возлюбленной Оливии.

Он помнил, как она провела лето на Бете, и за это лето сильно изменилась, потому что улетела туда робкой девушкой, а вернулась оттуда прекрасной женщиной, которую он встречал с которой на космодроме. Она выпорхнула из корабля вся высокая и стройная, в сандалиях на каблуках со стразами и в соблазнительной короткости шелкового саронга с ручной вышивкой золотом (последняя коллекция от Донна Саванна). Увидев ее, Петер ощутил, как плотные кожаные штаны облегают его еще плотнее, потому чтоего победительный тигр уже рвется вперед в ее (Оливии!) дерзкие камыши. И ее грудь блистала. И он протянул к ней свои руки.

Эти воспоминания и сейчас укрепили его естество, и он стал смеяться в разрисованные лица врагов, глядя на них изумрудной глубиной своих глаз. И тогда гем-генерал указал на него своей рукой и закричал нечеловеческим голосом :

– Возьмите его и надругайтесь над ним по очереди!

Но вдруг в открытое окно впрыгнул Эзар Форбарра, стройный и мускулатурный, в развевающейся белоснежной шелковой рубашке. Закрыл его собой и закричал:

– Нет! Лучше надо мной!

– Нет! – тогда закричал Петер и закрыл его собой. – Лучше надо мной, потому что он еще даже не женат, а я готов!

(Продолжение следует, я очень волнуюсь и пока кончила).

Примечания СБ:
Департамент внутренних дел в полном составе с огромным волнением тоже ждет продолжения. Мы, надо признаться, тоже кончили, некоторые по два раза. А теперь наше коллективное естество испытывает волнение, гадаем, прибудет ли конный партизанский отряд и выразит ли презрение к врагу, заслонит ли собой отцов-командиров.

Приложение 2

Записки у изголовья кровати императора.
Да будет именем автора этих записок «познавший счастье», ибо остальное суета и тлен.

Его гладкая кожа совершенна, даже в тех местах, где люди обычно имеют волосы. Он не скрывает сокровенного, ибо совершенство должно быть обозримо, но недостижимо.

В каких канонах говорить о любви к ауту, которая соединяет в себе стремление плотского жара и эстетического экстаза? Как описать, струящийся вдоль тела шелк распахнутого халата, белизну стройных ног и нефритовый жезл, поднимающийся выше и выше над животом, его гладкую, насыщенную цветом головку в форме стрелы, узор набухших вен, пропорции, равных которым нет и на известных картинах, где художники выверяли каждую линию?

Его тело, лучшее, что могла создать фантазия императрицы, когда она в Звездных яслях работала над тем кто продолжит ее род и станет еще на ступень ближе к абсолютному совершенству.

Мой император. Мой в сокровенных желаниях. Мой до последней капли, которая изольется .когда я посмев прикоснуться уже не остановлюсь. Я не в праве произносить грубые слова, которыми в просторечии или медицине обозначают сокровенное. Как они могут сочетаться с нефритовым стержнем, коим император соединяет восемь планет Созвездия Кита?

Ведь твердея под моими пальцами, горячий от ласк, он остается символом, древнейшим как сама жизнь, однажды родившая из маленькой клетки мужчину и женщину.

Да, мы забрали у природы власть над нами, но еще не придумали, как иначе скомпоновать идеал, кроме как делать еще совершеннее уже созданную ею форму.

Я понимаю, при всей примитивности, дикие народы, почитающие фаллос, близки к истине. В этом есть изначальная правда, в единении через проникновение, когда сладкая горечь боли и волна наслаждения сходятся внутри тебя и окутывают огненным шаром, что вращается вокруг нефритового стержня. Этот шар – энергия ци, которую отдаешь ты и которую изливает в тебя повелитель.

Каждая черта моего императора заслуживает поэмы, и я готов составить сей труд, сетуя лишь на то, что так мало рифм помещается в моем скромном уме. Следующая история будет о глазах императора, а эта близится к завершению. Я опускаюсь на живот и закрываю глаза, чтобы видимый мир не мешал мне познавать все оттенки страсти, до последнего полутона.

Примечания СБ:
Аналитическая группа, изучавшая данный текст, сочла его политически грамотным и выдержанным в исключительно патриотическом духе. Ознакомление с подобными культурными практиками и сомнительными традициями развенчивает миф о превосходстве цетагандийского фаллоса социума.

Приложение 3

«Дэн Браун и сексуальные традиции народов галактики»

Он согласился на это извращение за деньги. Ему отказали в финансировании нового сериала о Барраярском восстании против тирана Безумного «Ликвидация». Дэн избил сценарием по лицу своего спонсора, сообщил, что отец этого жадного осла согрешил с макакой, и он будет сам снимать сериал на свои деньги. Так Дэн Браун отправился в сексуально-космическое путешествие с бетанской съемочной группой. Открывал же он тайны древних цивилизаций и пленительную дикость Барраяра? А тут… то же самое, но без штанов.

Серия первая «на Комарре без штанов», закончилась встречей рассвета на зеркале солнечной батареи, в респираторе, теплой дохе и, как положено по сценарию, без штанов. Комаррец был невозмутим, порнография его не пугала. Он сразу же сказал – снаружи – 3000 долларов в час, без штанов – 4000. И как только Дэн добавил к чеку тысячу, невозмутимо штаны снял. Еще за тысячу потом, за стаканом из проникшей даже сюда барраярской настойки, рассказал, что бесплатно комаррцы сексом не занимаются, а жениться можно, только объединив капиталы.

«На Цетаганде без штанов» – это была серия про чай. Чай лез у Дэна из ушей, когда две очаровательные гем-леди массировали ему плечи и спину, по самые коленки. Они разрисовали гостя хной, но рисунок «ветви ивы обнимают лодку рыбака» был столь затейливым, а аллергия на хну оказалась так сильна, что какое-то время Дэн был обладателем самого большого члена на Ро Кита, потому что достоинство покраснело и распухло. Страдая и широко расставляя ноги, он все-таки пришел к ба и взял интервью о том, как живется бесполым созданиям. Ба рассказало ему о том, как его восхищают ауты. И пусть у ба пола нет, но жопа есть. Это должно навести на мысли.

Оказаться на Джексоне без штанов Дэн опасался. Там и штаны-то не сильно спасают, особенно если ты чем-то не приглянулся какому-нибудь барону. Если приглянулся, будет еще хуже. Съемочная группа навестила лабораторию по созданию сексуальных игрушек дома Бхарапутра. Там Дэн надеялся провести интервью с клонами, которых готовят в любовники. Но его поймала служба безопасности барона, и трое бетанцев из съемочной группы были удовлетворены на месте, а сам Дэн и еще один, который орал, что он гермафродит и не любит быть снизу, уволокли в подвал. Там их привязали за руки к потолку и сняли штаны, и даже включили камеру. Барон пришел сам и не верил, что клоны интересовали Дэна в смысле искусства. Он сказал, что сам владеет сексуальными традициями Джексона. Дальнейшее будущее осталось туманным.

Спасали пленников знакомые бетанские миротворцы. Проект пришлось приостановить на два месяца, но два часа записи куда-то бесследно исчезли. В интервью Дэн Браун говорил, что соберется с силами и продолжит дело, но серии «На Джексоне без штанов» не будет, там слишком суровый для этого... климат.

Между тем издание «Все звезды» опубликовало фотографии валентинок, которые каждый год с тех пор приходят на адрес Дэна Брауна с Архипелага Джексона. И Дэн на них отвечает.

Примечание от Департамента СБ по делам Комарры:
Неправда ваша, девушки! Некоторые комаррские патриоты готовы снять последние штаны, чтобы напугать барраярского солдата с игольником в руках. Но наш отдел готов предложить мэтру Дэну Брауну еще несколько маршрутов для сексуального пешего и галактического туризма.

Приложение 4

Название: Хочешь меня?
Автор: Фор с плозматроном и фиалками.
Жанр: ПВП, слеш, местами элементы ангста.
Краткое содержание: очень точное описание первого секса.
Пейринг: кронпринц Юрий/капитан Форталон

Капитан Форталон распахивает свои потрясающие зеленые глаза, облизывает свою нижнюю губу и обжигает своим взглядом все тело кронпринца Юрия.

Кронпринц Юрий торопливо рвет ворот на мундире и тяжело дышит. «Офигеть» думает он, а потом его руки начинают мелко и тяжело дрожать. Он весь покраснел, но парадный синий с красным мундир давит его изнутри. Чувства, которые он тайно сдерживает много лет, прорываются наружу, заливают его лицо и поднимают его брюки вверх пониже пояса.

Капитан Форталон загибает вниз свои длинные ресницы и начинает медленно поглаживать руку. Его движения приобретают змеистую волнистость. Парень подходит совсем близко к принцу и начинает дышать в его шею. На шее встают волоски и бегают страстные мурашки.

Парню и кронпринцу одновременно хочется запрыгнуть в кровать, но они ждут, когда будет уже пора. Молчат и смотрят друг на друга. Наконец молодой Форталон не выдерживает и берет руку принца за его ладонь и прикладывает ее к своей заднице, а другой своей рукой нащупывает кронпринцев член.

– Хочешь меня? – шепчет парень прямо в губы кронпринца.

Юрий мотает головой, соглашаясь, а потом внезапно хватает ртом Форталона за его ухо. Тот урчит от восторга и извивается змеей, прижимается еще ближе к нему. Кронпринц Юрий обнажает свой большой и розовый член. Он очень большой и очень тяжелый, принц с трудом удерживает его от того, чтобы не воткнуть его сразу в теплое внутрь задницы Форталона.

Наконец они оказываются на поверхности кровати. Форталон ложится на спину весь голый, с головы до ног. Его розовая грудь сжимается в предвкушении страстного и безудержного оргазма. Его ноги стыдливо цепляются друг за друга.

Кронпринц без одежды очень крепко хватает парня за ноги и раздвигает их. Он с восторгом молча дышит и настойчиво смотрит капитану между ног.

– Сделай это прямо сейчас! – восклицает Форталон и позволяет раздвинуть свои колени еще дальше.

Юрий прижимает его к простыне на кровати и ложится на капитана и всовывает глубоко свой член в раздвинутые колени.

Парень орет от накатившегося восторга и оргазма. –Да! Да! Да! Я теперь буду принадлежать только тебе всю мою жизнь, и никогда не буду отдавать свое тело другим мужчинам!

Кронпринц Юрий всовывает член все дальше и больше, от этого оба они испытывают один оргазм за другим.

– Я буду теперь называть тебя моим зайкой! –шепчет Юрий своему любимому, когда оба они заливаются душистой свежей спермой и она переполняет их до краев их тел.

Примечание от СБ:
Для анализа текста был привлечен коммодор Дув Галени, имеющий ученую степень по барраярской истории. Он признал, что чисто теоретически анатомия барраярцев могла кардинально измениться за прошедшие сто лет, но он как ученый все же склонен усомниться в этой гипотезе.

Приложение 5

Размещено анонимно

«Больше, чем его ум, только его член». Отличная характеристика для нового подчиненного. И если умников в хозяйстве у министра Гришнова хватало, то хуй кандидатам в политвоспитатели не меряли. А зря. Назидательную историю, о том, как надо любить Родину, министр любил рассказывать каждому, кто приходил на первый служебный разнос. А потом показывал, потому что практика превыше всего. Какой ты, в жопу, разведчик без практики? Особенно в жопу!

Этот грек Форпандопуло, грек во всех смыслах, упустил графа ФорН. за которым был поставлен следить. Граф смылся неоткомпромаченным, за что министр его, конечно, отымел бы как следует, но его половые полномочия простирались только на политвоспитателей. Пришлось, страдая от ограничений, начать с них.

Молодой грек со смуглой кожей, бархатными глазами и стыдливым румянцем даже на обнаженных ягодицах.. да, после удара они всегда наливаются краской, но медленнее,чем щеки. Гришнов любил наказывать и считал, что молодых надо учить чаще, чем старых. И не потому, что у них крепкие попки и соблазнительные животы, а потому, что старый конь борозды не испортит... ну и член тоже не поднимет. Им достаточно сделать выговор. Так вот, грек, которому сослуживцы уже рассказали, как надо вести себя на ковре у начальства, поклонился, расстегнул брючный ремень и принял позу в упор лежа. От этого мышцы его напряглись, и министр почувствовал как живительная сила возмездия наполняет его. Гришнов взял ремень грека и ударил им по ногам. Потом еще раз, потом по своим тоже, чтобы закричать и почувствовать остроту момента, когда тебе хочется так, что трещат мысли, и ты забыл, зачем позвал этого кудрявого, стройного, крепкого паренька, чья бархатная кожа уже забыла отцовский ремень и так просит министерского!

Министр схватил грека за волосы, притянул к себе и, огладив бедра, вошел в него на всю длину, так... так... еще раз... Это было обжигающе, министр стонал и продолжал двигаться, прижимая грека, закусившего руку, чтобы не кричать, к ковру. Наказание – это личное... это поэма... это искусство... Древние не зря говорили, что юноша может получить образование только от старшего. Только лично... только так, чтобы потом жопой чуял, насколько промахи – недопустимая и позорная вещь. Совмещать приятное с полезным, чувствовать, как сжимается под тобой и не смеет молить о пощаде молодой заносчивый юнец... Да, хороший член, большой... его приятно взять в руку, даже когда он не возбужден – из этого грека вырастет отличный наставник... со временем. Министр еще около минуты не думал, потому что возбуждение скрыло остальные мысли. А потом он кончил. Секс. Но не разнос.

Настоящее воспитательное действо – это после секса еще два часа просидеть на совещании.

Примечания СБ:
Анал.отдел СБ очень не любит длинные совещания. И шлет автору лучи любви, сирдца и поней.

Приложение 6

Ангст, ЮСТ, соулмейт. Жанр: психология. Отбечено.

Он сидел на широком дворцовом подоконнике, глядя в плачущую дождем ночь над всей столицей, и курил сигаретную трубку. Тонкая изящная импортная трубка обжигала его тонкие изящные пальцы, непослушные золотые локоны блондина запутались друг с другом, как вся его жизнь. Родители отругали бы его за это, если бы узнал, что он курит. Порядочным молодым барраярским принцам курить нельзя..

Снаружи небо было серое и мрачное, как его черные мысли. А внутрии у юноши все страдало. Уже год назад его, совершеннолетнее, тело созрело и на нем выступили знаки судьбы. Поэтому он знал, что не будет счастлив никогда. Даже если получит всю империю на троне. В промежности у имперского принца все сжималось от расстройства и желания при таких мыслях.

Его пред-плечье под рукавом мундира и рукавом рубашки обвивали тонкие буквы, красные, как незаживающие царапины. И они означали Половина пятого. Как будто прямо он часы, а не наследный кронпринц. А часы у него тоже там были, в золотом корпусе с бриллиантами.

Кто его неизвестная судьба, написанная на нем изысканными заглавными буквами? Это был пароль к ответу. Но как он встретит и узнает, своего соулмейта, если заперт во дворце, и еще ему надо учиться, а после учебы ходить на бальные вечеринки, а они всегда начинаются только в семь.

Он погладил слова на руке своими пальцами и привычно почувствовал, что штаны с лампасами парадного красно-синего мундира стали тесные. Его фамильное достоинство вставало. Так каждый раз всегда, когда он безуспешно мечтал вручную, что спросит время у своей истинной любви, а она его припечатает к стене жарким поцелуем. Это будет настоящий граф и фор, с глазами синими как первый цвет государственного флага, и губами алыми, как второй цвет. Женщины тоже знают сколько времени, но он был уверен, это не она,

Когда он оставался один в душе всегда воображал изящные мускулистые плечи и длинные волосы до талии в хвост. И член как на картинке в порножурнале, который обвитый нитками вен распирает штаны. Порножурнал ему показал приятель, родители которого улетели на Бету работать послами хранили в подвале своего замка всякие бумаги еще до того как началась Изоляция.

Парень знал, что его судьба – это красивый мужчина. Любимому ему принц отдаст свое тело как настоящий девственник в порыве страсти. Он тогда сразу начал гладить свой член туда-сюда и ласкать пальцами стонущую от желания дырочку. И его соски затвердели как две мороженые вишни, но не от холода потому что вода в душе была горячая. А потом все вспыхнуло радугой и завертелось перед глазами со звездами, и наследного кронпринца счастье унесло далеко-далеко на вершину сияющей горы под этими звездами, где они стояли, обнявшись, вдвоем, с любимым.

Парень сам себе обещал, что будет ждать его всю жизнь. А особенно вечером в Пол-пятого.

Примечания СБ:
1) Проследить, чтобы во внутренних отрядах императорской охраны было не более четырех человек в каждом. 2) Закрыть на ремонт пятый этаж дворца 3) Составить расписание императорских визитов так, чтобы его пребывание на станции Пол не длилось долее трех дней и не выпадало на пятое число любого месяца и любое число мая.

Приложение 7

Жанр: Мэри Сью

В пещере, где скрывался партизанский отряд дендарийских горцев, было темно и сыро. Военный совет шел несколько часов подряд, но генерал Форкосиган и генерал Эзар Форбарра никак не могли решить, как им отбить у цетагандийцев Форбарр-Султану. Император Дорка Справделивый тоже присутствовал на военном совете, но и он не мог предложить хорошего плана атаки. Бетанские инструкторы нервно курили в сторонке, а принц Ксав только разводил руками.

Внезапно в пещеру вошла леди Джоржиана-Гермиона Форвинчестер. Она была одета в пушистую сиреневую шубку, под которой был расшитый блестками топик и форская юбка, вышитая цветами и листьями.

Ее иссине-черные волосы были украшены сеткой с алмазами, которые преломляли лучи и окутывали леди Джоржиану-Гермиону облаком радужных вспышек. Пещера озарилась прекрасным голубым светом от ее присутствия.

Ее огромные фиалковые глаза были полны решимости. Ее розовые полные губы были плотно сжаты и сияли перламутровым блеском. В руках леди Джоржиана-Гермиона сжимала нейробластер и сумку с кое-чем очень важным.

Все расступились, пропуская ее.

– Кто эта прекрасная девушка? – пронеслось по залу. Никто не знал ответа.

Между тем она решительно подошла к столу, на котором были расстелены карта, и указала на ее центр. – Сюда нужно направить главный удар! – промолвила она мелодичным звучным голосом, который заполнил весь зал.

Все немедленно устремили взор туда, куда указывал ее изящный безукоризненный ноготь с сияющим блеском французского маникюра.

– Вы, граф Форкосиган, поведете войско справа, а вы принц Форбарра, – она кивнула генералу Эзару – слева. А вы, император, – тут она вежливо улыбнулась, – выйдете прямо по центру.

– Отличный план, – хором воскликнули генералы и император. – Как мы сами не додумались!

Но один человек, а это был принц Юрий, вышел из тени и саркастически вопросил: – А что будет в это время делать сатрап-губернатор?

Все поникли головами. Принц тем временем плотоядно пожирал глазами стройное тело леди Джоржианы-Гермионы, представляя себе обнаженные полушария ее нежных грудей в его жадных пальцах, и как он овладеет ею при всех, прямо на столе, накрытом картами. Но его планам не суждено было сбыться.

– Сатрап-губернатор уже ничего не будет делать! – воскликнула леди Джоржиана-Гермиона. – Я владею тайными Земными знаниями, которые позволили мне сделать с ним вот это!

Тут она расстегнула молнию на сумке и выкатила на стол кроваво-красную мертвую голову с выпученными мертвыми глазами. Ужас и отвращение охватили присутствующих. Из ошметков шеи торчали слизистые трубки кровеносных сосудов, в левое ухо по самую рукоятку был воткнут форский кинжал, а во рту головы был засунут его отрубленный палец.

Но тут же отвращение сменилось ликованием и восторгом, партизаны узнали сатрап-губернатора.

– Веди нас к победе, прекрасная леди Джоржиана-Гермиона! – хором воскликнули они. – Перед твоим великолепием и тайным оружием цетагандийцы бессильны, они побегут прочь с нашей дорогой планеты! Ура!

Примечания СБ:
Отличный план, господа! Отдел внешней разведки готов порекомендовать данный документ в качестве учебного пособия для департамента стратегического планирования генерального штаба. Они там часто прыгают выше головы, не берегут важную часть туловища.

Приложение 8

Название: Рай для двоих. Омагаверс, ПВП, флафф.

Комарра пахла раем. Казалось, что Ги дома, но не просто во Дворце, а на своем месте, и душа его пела. Странным еще было то, что эти запахи заставляли его сильнее ощущать свою «блядскую натуру», как порой жестко шутил над собой он. Император-омега – это позор для империи и самый тщательно охраняемый секрет последних двадцати пяти лет.

Ги внутренне проклинал свою поездку на Комарру, но ничего не мог с этим поделать. Долг зовет, а то, что у тебя скоро течка никого не волнует – индивидуальный курс подавителей с Колонии Бета и работать. Правда в этот раз Матушка-природа решила отомстить за все. Течка наступила резко на второй день императорского визита с выбросом гормонов в кровь и одуряющим шлейфом феромонов течной омеги. Ги чувствовал, что в его движениях и глазах появилась характерная томность и призывность, спина как сама соблазнительно прогибалась при каждом шаге. Несчастным Сбшникам приходилось сменяться каждые три часа, потому что ни один даже натренированный альфа-организм не выдерживал такого натиска феромонов.

И тут он уловил какую-то новую ноту в воздухе и почувствовал, что количество выделяемой смазки только увеличилось, и он умрет, если не найдет обладателя этого пленительного запаха. Недолго думая, он поднялся с кровати, вышел на балкон и аккуратно перелез через перила.

Запах звал и манил его за собой, одурманенный омега почти не замечал, как прошел по ночной улице и свернул в сторону тихого парка к беседке, укрытой какими-то декоративными кустиками чисто номинально, но одурманенному сознанию Ги было все равно. Источник манящего аромата находился как раз внутри беседки и оказался невысокой пухленькой альфой-коммарианкой. Ее аккуратную головку окружали светлые локоны, поблескивающие в блеклых лучах отражателя, а зеленовато-голубые глаза призывно загорелись темным огнем страсти, стоило ей почувствовать аромат Ги. Их обоих окутала такая волна жажды обладания, что на слова не хватало сил. Они судорожно сорвали друг с друга одежду, еле успевая ставить метки на обнажающихся частях тела. Из разорванного топа вывалилась шикарная грудь, и Ги не мог не сжать ее в крепких ладонях и не пощекотать соски сначала пальцами, а потом и губами с языком. Сквозь туман в голове он почувствовал, как бета прижалась к нему бедрами и в одно движение погрузила его крепко стоящий член во влагалище, не забыв приласкать рукой набухшее и влажное отверстие его ануса. Ему казалось, что он заключен в какой-то мягкий, жаркий влажный кокон, который ласкает каждую клеточку его тела. Такая двойная стимуляция быстро довела его до взрывного оргазма, и они кончили практически одновременно. Полученные оргазмы немного снизили градус сексуального безумия, витающий в воздухе, и он выдавил из себя:

– Ги.

– Лу, – простонала альфа. – Продолжим!

– С радостью, – ответил он и покорно потянулся к губам альфы, чтобы ласково поцеловать. Но ласково не получилось, потому что она встретила его на полпути, и их губы сомкнулись в яростном поцелуе, подогреваемом новым выплеском гормонов в кровь.

Они сменили позу, и Ги уверенно вошел вновь окрепшим членом в тело альфы. Стоило ему сделать только пару толчков, как она мелодично простонала и стала покачивать бедрами в ответ, ловя ритм его движений. Руками она обхватила его ягодицы и сильно их мяла, заставляя его все резче и чаще входить внутрь ее тела. Их хватило только на пару минут взаимных ласк, пока не накрыло новым оргазмом…

Только на утро вместе с первыми лучами восходящего отражателя дурман рассеялся, и он понял, что это была одна из самых прекрасных ночей в его жизни и нутром чувствовал, что и альфа понимает, что это их первая и последняя встреча, и нужно взять от нее максимум. Когда жар течки окончательно спал, они спокойно оделись, подивившись тому, что одежда оказалась почти цела. Нежно обнявшись на прощанье, они разошлись в разные стороны, совершенно не подозревая, что встретятся через 10 лет, но это уже совсем другая история.

Примечания СБ:
В результате проведенного расследования департамента по делам Комарры выявлено, что все упомянутые имена и названия являются вымышленными, а некоторые совпадения – мнимыми и случайными.

Приложение 9

«50 ОТТЕНКОВ ПЕРЛАМУТРА или страшная месть Аскаридес Цегандийской»

Я проснулась раньше всех в нашем огромном прекрасном дворце на Цетаганде, полном невообразимой роскоши. Поднос с завтраком уже дымился у края моей кровати, занимавшей половину огромного спального зала. Вспомнив, какой сегодня день, я грациозно подскочила как ошпаренная и нырнула прямо в бассейн, занимавший вторую половину комнаты. Понежившись в прозрачных струях, я взяла из изящно-очаровательного грота нефритовый жезл, имитирующий ключ от императорских ясель, вставила его в свою влажно-трепещущую предвкушением жемчужную раковину, включила скоростной режим и быстренько доставила себе пару-тройку минут неземного блаженства.

Потом облачилась в приготовленное слугами облачение – изящные трусики слоновьего цвета, так пикантно оттеняющие восхитительную кожу нежного оттенка оливкового масла, а также великолепную длинную бело-шелковую штучку, расшитую перьями и перламутровой мишурой, которая скрепляется красивенькой штучкой на плече, из драг-металлов с алмазными стразикамими. Я никогда не замечала в себе проблем с нерешимостью закрепить на своем очаровательном теле этот строгий траурный наряд!

Облачившись, я уложила свои трехметрово-золотистые волосы великолепно-сверкающими волнами вокруг, после чего грациозно протанцевала по комнате и запрыгнула с ногами в летающее кресло, включила защитное поле сферы в перламутровый режим и вылетела в сад через закрытое окно в веере стеклянных брызг и жалостливых причитаний слуг-ба. Они, конечно же, подглядывали на меня, страдая от безнадежного вожделения. Их жадные глаза буквально прилипали! Они пытались трахать друг друга всяко-разно извращенными способами и громко стенали и плакали от неудачности. Ведь все знают, что ба лишены мужских и женских отростков!

А я сегодня стану императрицей!

***

Случилось страшное! Император отдал Ключ этой старухе-Дегтияр! А ведь этой замшевой развалине далеко за тридцать! Будто мало ее задница мусолила мне глаза! А теперь она еще и императрица! И они посмели не заметить меня, и потыкать меня моим юным возрастом!

Они еще поплачутся за свой шовинизм и глумление под чужой жизнью! Я уже знала как отомщу, уязвив их в самое нутро их гнилых лживых сердец!

Тут как раз наступил вечер, и мой шар был самым красивым, ведь я добавила перламутр, привлекающий мужчин. И я делала его прозрачным, когда они смотрели. Они, пораженные моей красотой, бежали следом, позабыв о своих делах и женщинах, которым так и надо!

Они шли попкорно и робко, словно я была прекрасным крысоловом и играла на их нефритовых дудочках. Я завела их в заброшенный угол парка, где было много густых деревьев и вообще никого. И предстала перед ними во всей красе. Они все попадали на колени, поразившись моими прелестями! И генералы, и император (он никогда раньше не видел меня в таком красиво-взрослом платье!), и будущий лорд-аудитор Форкосиган, который меня страшно обидел (придумать потом чем он меня страшно обидел), и даже сатрап-губернаторы. Но я не собиралась быть под опытным кроликом их мужских фантазий!

Они стонали и плакали, катались по земле, не в силах вынести вида красоты моей осиной талии, обсидиванового блеска золотистых волос и геморроидального цвета очаровательного лица, смотрящего на них с нечеловеческим спокойствием и презрительным гневом. Их члены напрягались и вздымались от вожделения, доводя их до белого колена. Потом они набросились друг на друга, с аппетитным хрустом разрывая друг на друге одежды и хватая друг друга заскорузлыми пальцами за причинные места. И начали делать трахательные движения туда-сюда. И глубоко погружали свои вздыбленные хозяйства в чресла друг друга, не в силах оторвать взгляда от моей божественной красоты. Тугие перламутровые струи их спермы били из всех их вздыбленных членов и не могли остановиться. Пока перламутр целиком не покрыл мое защитное поле, скрыв от их жадных взоров мою утонченную красоту.

Так я отомстила всем – в том числе императору, посмевшему предпочесть мне ту выскочку. Он до самой смерти будет взрагивать, вспоминая тот вечер, когда его отымели всяко-разно девять сатрап-губернаторов и штук шестнадцать-семнадцать генералов.

Примечания СБ:
По данному документу расследование не проводилось, так как абсолютно очевидно, что все представленные факты имели место быть в действительности. Департамент внешней разведки согласно кивает в знак подтверждения и настаивает тщательно инструктировать работников посольств и военных представительств о регламенте посещений инопланетных торжеств. Во избежание последующих конфузов!

@темы: Слэш, Фанфики, юмор, гет, WTFC

---

новый фик в трех частях

Название: Три истории про Афон
Автор: fani
Слэш, PG-13
Персонажи: Этан, Теренс, Янос, ОМП.
Таймдайн: постканон "Этана с Афона". Как сложилась жизнь героев по окончанию книги.

Часть 1. Нетерпение сердца

Ты был юн и хотел всего и сразу, а он был занудой – уже тогда. Ну кто нормальный в самом расцвете молодости станет задумываться о будущих гипотетических детях, которых пока еще нет и в проекте? Да никто! Нормальный – никто, но он-то нормальным не был! Он был занудой, а в число твоих добродетелей, если таковые и были, никогда не входило терпение. Его щенячье обожание поначалу тебе импонировало, а стабильность и уверенность в завтрашнем дне даже казались возбуждающей новинкой после полной безалаберности и непредсказуемости прошлых связей. Но уверенность и стабильность – это одно, а постоянное и непрекращающееся занудство – совершенно другое.

Бухтеть о растрате социальных кредитов, когда вокруг столько интересного и восхитительного: и огромное небо, и скорость, и виражи под облаками, и манящие огни городов, и танцы до утра, и мальчики с упругими телами, восторженно свистящие вслед – ты чувствовал их взгляды спиной и тем, что ниже, и по коже бежали сладкие мурашки. Они срывали с тебя одежду, эти полные откровенного желания взгляды, они обжигали, давили, бросали на лопатки и возносили в облака, от них перехватывало дыханье, сладко ныло внизу живота и становилось трудно танцевать, потому что сводило колени. Ах, отцы-основатели, как же это все это потрясающе! Как хочется снова и снова! Двигаться в ритме, под музыку и мигание стробоскопов, и ощущать рядом такие же ритмичные движения разгоряченных и возбужденных тел, и постоянно касаться их – случайно, во время танца, почти что без задних мыслей (о, почти что, да! Да!! Да!!! Ох…), и нетерпение переполняет тебя, выжигает изнутри, заставляет дрожать каждую жилку.

А потом – словно молния, словно взрыв, и ты вдруг замечаешь отражение своего нетерпения в глазах случайного партнера по танцу, и все вокруг исчезает, кроме этого отраженного нетерпения - оно такое же, как твое собственное, только еще сильнее, и твое возрастает многократно, отражаясь снова и снова, и вы оба без слов понимаете, что наступило время иных танцев. И вы сбегаете вместе, не обменявшись и словом, ведь на слова нужно потратить лишние минуту-другую, а у вас обоих нет этих минут, и нет сил терпеть то мучительно-сладкое, что распирает вас изнутри, ни единой лишней секунды – ведь стоило вам соприкоснуться кончиками пальцев, и ваше нетерпение удвоилось, нет, перемножилось, это как взрыв, и его теперь нет никакой возможности остановить. Вы еще успеваете втиснуться во флаер, задраить колпак и задать программу автопилоту – первую попавшуюся, уже стремительно улетая безо всякого флаера и срывая друг с друга одежду, ведь для вашего нетерпения земля слишком обыденна и приземлена, она все испортит. И свист ветра в ушах, и скорость, и торопливые поцелую на заднем сидении, и верткое скользкое от пота тело в твоих жадных руках, и жадные руки, мучительно-сладко шарящие по твоему, и вкус чужого нетерпения на твоем языке, и чужой язык, жадно исследующий тайные закоулки твоего тела, все ближе и ближе к заветной точке окончательного взрыва… ох, отцы-основатели… ох… да!!!

Вот все это и значило для тебя жить полной жизнью. Жить… ну или хотя бы мечтать! Мечтать-то ведь никому не запрещается, верно?

А он…

Он был совсем другим. Не хотел мечтать. А когда пытался ты – обрывал, называя твои фривольные шутки гнилым трепом. Он совершенно не умел радоваться. Ничему. Вечно озабочен, вечно в проблемах-делах-работе, словно лучше этой дурацкой работы в жизни и нет ничего! Вечно недовольное лицо, поджатые губы и осуждающий взгляд рыжих глаз. За все подряд – за поздние возвращения, за нетвердую походку, за кокетливый взгляд налево и, конечно, за измены – и плевать ему было, что тогда еще потенциальные. А как он ругался из-за разбитого флаера! И плевать ему было, что ты собирался принять участие в гонках и должен был тренироваться.

Твоей победе он тоже не порадовался, на честно завоеванную медаль смотрел, как на поюзаный памперс. А потом чопорно поджал губы и заныл о сущей ерунде – тей самых социальных детских кредитах, потраченных тобою на штраф

А что было делать, если реальных денег у тебя и в помине, а полисмен грозил отправить флаер на штрафстоянку? Чего ругаться, вообще непонятно. Ну да, на обычные деньги детских не купишь, это только в обратку работает. Но до того времени, когда (и если) вы оба созреете на совместное чадо, так далеко, что глупо париться. Успеете заработать. Хотя и противно, конечно, пахать задарма в больничках и обслуживать одинокое старичье или беббиситерить при чужих вечноорущих какашечных фабриках… Помнится, тебя тогда передергивало от одной только мысли о чем-то подобном. Нет, с собственными тоже лучше подождать, а значит – и социальные кредиты пока не нужны совершенно, так почему бы не превратить их в реальные деньги? И зачем портить себе жизнь лишними заморочками, ну как же он не понимает?

Не понимал. Бухтел. Ругался. И смотрел с осуждением и такой выбешивающей жалостью, что хотелось заорать и треснуть его как следует по надменной красивой роже. Или уйти. Ты никогда не отличался терпеливостью, а он был занудой.

Уходить от него было легко – издалека его занудство казалось даже привлекательным. Ведь занудство – обратная сторона верности, а кому же не нравится ощущать за спиной надежную опору? Крепкую стену, которая никуда не денется ни при каких обстоятельствах. Скучную и надоевшую, да, но – надежную. Тихую гавань, в которую ты обязательно вернешься когда-нибудь, устав и нагулявшись по самые помидоры. Вернешься в твердой уверенности, что тебя там ждут – и будут ждать. Всегда. Что бы ни случилось.

А как же иначе? Ведь он хотел ребенка именно от тебя, потому так и злился за разбазаренные соцкреды, зануда. Никуда он не денется! Он же любит. Он будет ждать.

А значит - можно не торопиться с возвращением.

Другие города, другие континенты, смена одежды, причесок, любовников. Если бы для того, чтобы покинуть Афон и окунуться в инопланетный ад не требовалось спецдопуска и нереально огромных соцнакоплений – ты наверняка причастился бы и галактических удовольствий. Ты хотел если и не урвать от жизни все, то хотя бы попробовать. И потребовалось двадцать лет, чтобы осознать, какая же все-таки чушь это пресловутое все и увидеть во сне светловолосого мальчишку с рыжими глазами зануды и твоею ямочкой на подбородке. А проснувшись утром – понять, что таким мог бы быть ваш сын. И значит – пора возвращаться.

Конечно, детских социальных кредитов у тебя так и не было, даже и заработав, ты не берег их – зачем? Успеется! – но теперь беббиситерство уже не казалось настолько омерзительным. Заработаем, какие наши годы?! Главное, что есть надежная гавань и желание. А желание, как ни странно, у тебя уже было…

А у гавани был сын – рыжеглазый и светловолосый. Правда, без ямочки на подбородке. И брачный партнер. Блондин, конечно – он же зануда, так и остался верен своим пристрастиям хотя бы в части цвета волос. У блондина, очевидно, с соцкредитами все было в полном порядке. А у зануды не хватило терпения, чтобы дождаться тебя. Вот ведь какая печальная ирония – зануда тоже оказался нетерпеливым.

И оставалось только с горькой улыбкой смотреть вслед счастливой троице, слишком поздно осознав, что в этом мире никому нельзя доверять.

Даже занудам.

Часть 2. Извращенец

Нервный юнец полчаса листал меню на терминале у входа в мой салон, краснел ушами, вздыхал глубоко, облизывал губы и мялся. А потом, уже закрыв обзорный каталог, минут пятнадцать собирался с духом, прежде чем выпалить:

– А правда, что тут можно… ну это… все что угодно?!

Сказав, покраснел еще больше и решительно подошел почти вплотную, теперь нас разделяла только стойка, к которой он буквально прижался. Сделал всего-то два шага, а дышит так, словно пробежал стометровку.

– Да, конечно, – сворачиваю пасьянс и успокаивающе улыбаюсь ему из-за терминала.

Люблю свою работу и горжусь, что Совет Отцов-Основателей именно мне доверил пост координатора Дома Разовых Встреч. И пусть ортодоксы кричат, что сеть ДВР – оплот разврата и вредоносное галактическое новшество, ненужное нашей патриархальной планете, что оно разрушает устои и семейные ценности, портит нравы молодежи и позорит идеалы предков. Они не правы. Я это знаю, ибо много где помотался в буйные юные годы и много чего повидал, прежде чем осесть в тихой гавани доброго старого Афона. Мне есть с чем сравнивать. И сравнения эти отнюдь не в пользу галактического сообщества, однако же я как никто другой понимаю необходимость и своевременность организации сети ДВР. Она – клапан, позволяющий сбросить избыточное давление. Снять напряжение. Сделать людей счастливыми. Ну и лакмусовая бумажка, конечно, как же без этого.

Своеобразный тест-фильтр.

– Но… у меня… сложный случай…

Он судорожно вздыхает и прячет глаза в пол. Переминается с ноги на ногу. Уши у него давно уже – словно листья клена осенью, а теперь красные пятна проступают и на скулах. Прячу усмешку в усы - да, у меня не только отцовская бородка, но и усы, я достойный гражданин своей новой родины и воспитываю трех сыновей. Двое из них мои собственные, а это честь, заслужить которую не так-то просто. Надеюсь, мои сыновья найдут свою любовь и без ДВР, а если нет – хотя бы будут выглядеть не такими затравленными и несчастными в свой первый визит. Впрочем, до этого далеко, старшему недавно исполнилось только девять.

Поощрительно улыбаюсь замолчавшему было юнцу, и он решается продолжить:

– И, понимаете ли… не совсем стандартный запрос…

– Это нормально.

Это действительно совершенно нормально – почему-то все перворазки считают свои запросы нестандартными. И почти все вот так же мучаются. По-хорошему, мне следовало бы высечь самого себя за высокомерие и черствость, для парня это ведь действительно серьезная проблема, раз решился прийти сюда и обратиться за помощью.

Я горжусь своей работой сводника.

Что может быть важнее возможности дать человеку счастье взаимной любви? Пусть даже и не надолго, пусть только на один вечер, но разве это так уж мало? Далеко не всем в этой жизни удается найти подходящего партнера на всю жизнь, единственного и взаимного, но это не повод лишать себя маленьких радостей, а у нас богатейший выбор: полные и худые, светленькие и темненькие, разного роста и оттенка кожи, темперамента и привычек. Дом – условность, в сеть ДВР включено все совершеннолетнее население Афона, за исключением ортодоксов, конечно же. Но остальные – все тут. Широчайший выбор, подходящая пара найдется любому. Всегда.

Ну, почти.

Юнец все еще мнется и чуть ли не плачет, готовый удрать, но почему-то никак не решающийся даже на это.

– Понимаете… то, чего я хочу… Я не уверен, что оно вообще есть! И оно… неприлично. Очень! И если в институте узнают… Или родители…

Он снова замолкает, кусает губы, в глазах отчаянье. Похоже, ужасно стеснительный любитель экзотики. Как же тебя припекло-то, бедолагу, что все-таки решился. Моя улыбка полна сочувствия, и это больше не маска – я действительно отлично понимаю, как должен был страдать этот несчастный, страдать тайно и молча, сходить с ума, рыдать ночами в подушку, буквально на стенку лезть от невозможности реализовать желаемое. И при этом все время притворяться, что с ним все в полном порядке. Родители наверняка из ортодоксов, они бы не поняли, даже попытайся он с ними поговорить. И друзей наверняка не было – во всяком случае, таких, с которыми можно пойти на подобную откровенность.

Я не гадаю на кофейной гуще – я это все чувствую каждой клеточкой собственного тела. Как и его сильнейшее возбуждение, от которого всю кожу стягивает мурашками и перехватывает дыхание. Как только он заговорил – у него сразу же началась эрекция,, мучительная и неудержимая, и он никак не может с нею справиться, потому и смущается так, потому и к стойке буквально прижался: надеется, что я не замечу его состояния. Потому и удрать не может – ведь стоит ему отойти хотя бы на шаг, и я точно замечу.

Точно, из ортодоксов, только они придают такое значение контролю реакций собственного тела. Полагаю, в институт он буквально удрал, не подозревая, что в большом городе станет только хуже. Знаю я наши вольные студенческие нравы, сам таким был когда-то, тоже пускался во все тяжкие. Но я-то пускался, а этот парнишка – не мог. Внутренние запреты куда страшнее и действеннее любых кандалов и решеток. Думаю, он буквально умирал от желания присоединиться к тому, что видел в кампусе каждый вечер – и наверняка полагал разнузданнейшими оргиями. Бедняга, у меня просто слезы на глаза наворачиваются. Как представлю, через что он должен был пройти… Он действительно должен был дойти до предела, чтобы решиться придти сюда. Что ж, не буду мучать его еще и ожиданием.

Подгружаю каталог БДСМ, снижаю голос до доверительного шепота:

– Все , что происходит между двумя взрослыми людьми и с их обоюдного согласия не касается никого, кроме них самих. Вам надо лишь сообщить мне точно, чего бы вы хотели, и я подберу подходящую кандидатуру.

Он наконец решается, словно со скалы прыгает:

– Я хочу… девушку!

– О… месье знает толк в извращениях! – он не поймет, здесь не в ходу старые анекдоты. А я просто не могу найти подходящих слов. Хорошо, хоть улыбку сумел удержать. Слишком неожиданно, словно удар поддых, отбрасывающий в те годы, о которых я, как мне казалось, уже позабыл. О которых я ничего не хочу помнить. Никогда. Больше. Что ж, могу гордиться хотя бы тем, что хорошо держу удар. – А что месье знает… то есть, что вы знаете о… девушках?

Мне наплевать – что, куда важнее – откуда. Допуска такого уровня у юнца нет и не может быть, значит – утечка. Впрочем, кнопку я нажал, и это теперь не моя забота.

О, они такие, такие! – парня прорвало и теперь не заткнуть. – Говорят, секс с ними просто улет! Даже не сравнить! А еще они выделяют особый наркотик! Вместе с потом! И он круче любого снежка или спейса, просто башню рвет, стоит только лизнуть! А еще у них есть особая дырка, ну для этого дела, не как у обычных людей! И она пушистая, вся словно шерсткой покрытая изнутри! Может, потому с ними так…

Замолчав на полуслове, юнец закатывает глаза и падает на руки двух медбратьев. Настоящие профи – он и не заметил, как они подошли. Его уводят черным ходом – и правильно, в любой миг могут зайти нормальные клиенты, которым можно помочь. Скорее всего, извращенца ждет изгнание: слишком много он знает, вряд ли память удастся подчистить надежно. Что ж, во внешнем мире тоже живут люди, не погибнет, пристроится где-нибудь. Может быть, даже найдет свое извращенное счастье – если не умеет ценить старые добрые патриархальные ценности. Так будет лучше для всех, для него в первую очередь, ибо на Афоне не место любителям женщин.

Увы, я могу помочь лишь нормальным парням.

А еще я очень люблю свою новую родину и чту ее законы.

И не хочу перемен.

Часть 3. Этот прекрасный новый Афон…

– Этан, у нас проблемы, – Теренс был непривычно бледен и смотрел виновато. – Серьезные.

До чего же он сексуален, когда переживает, к тому же вот так, с трагически заломленными бровями и болью во взгляде! А переживает он постоянно, издержки профессии. И с нежностями в такой момент к нему лучше не лезть, не поймет. Этан спрятался за привычной иронией, ее в свою очередь прикрыв нарочито преувеличенной озабоченностью:

– Что, попался такой привередливый клиент, что ты не смог подобрать ему ни одного партнера? Или опять приходил Сид звать тебя в депутаты, и ты не знаешь, как отвертеться? Да, это действительно проблема! Очень серьезные! Как я тебя понимаю!

– Наш сын извращенец, Эти! – Теренс шутки не принял, сморщился страдальчески и протянул Этану детскую куклу. Обычного Барба, Этан сам подарил его Тиму, когда заметил, что тот не особо интересуется конструкторами и развивающими играми, предпочитая им пупсиков младших братьев. На всякий случай подарил сразу парочку, Барба и Кенни – двенадцать лет, самое то для начала романтических игр, пусть парнишка развлекается. Вот он и развлекся, похоже, только своеобразно – на грудь Барба были симметрично прилеплены два шарика из жевательной резинки.

Сердце пропустило удар. Этан сглотнул, вскинул на Теренса растерянный взгляд.

- Откуда он мог узнать?..

Теренс закусил губу и отвернулся. Выглядел он совершенно несчастным, и не надо было быть телепатом, чтобы понять – он винит во всем только себя и свои порченые гены. Сейчас накрутит – потом месяц не успокоить, а то и вообще в депрессию на полгода, с ним такое уже бывало, натура тонкая, артистическая, да и работа ответственная, постоянно на нервах... Так, собраться, спокойно, уверенно, без эмоций. И главное – без паники. Свести все к шутке. Случайности. Пустякам.

– Да ерунда все это, Терри! Битой пробирки не стоит. Парню просто жевку некуда было прилепить, а ты тут панику устраиваешь!

– Ты сам-то себе веришь?! – Теренс то ли всхлипнул, то ли хихикнул. Хотя бы говорит, уже неплохо, в прошлый раз замолчал на неделю, когда вообразил, что это из-за него у малышей крапивница. Впрочем, будь он другим, Сид не крутился бы вокруг, упорно зазывая в депутаты от Комитета Отцов-Основателей. Он очень ответственный, Теренс. Иногда даже слишком. Профессиональная деформация сводников, почти все они становятся такими со временем, если, конечно, они хорошие сводники. Теренс – один из лучших, это все признают, вон даже Сид…

– Перестань себя изводить! Тим хороший мальчик, просто в последнее время дизайнерит высокомодную жуть. По мне – так совершенно неносибельные вещи, но его учитель по эстетике утверждает, что у нашего мальчика талант. Будущий модельер, понимаешь! После прошлого родительского собрания специально меня задержал, рассыпался в восторгах и просил не наказывать, если наш шкет вдруг изрежет шторы или там скатерть на какую свою фантазию. Вроде как нельзя удерживать полет и подрезать крылья. А на этих… хм… выступах шелк лежит красивыми складками, а не свисает как тряпка. Вот и все! Профессиональные заморочки конструктора одежды, как накладные плечи или гульфик, набитый песком. Просто для красоты!

– Ты думаешь? – Теренс смотрел с отчаянной надеждой и желанием поверить. Такую надежду нельзя обманывать. Просто нельзя.

Надежду – нельзя, да…

– Конечно! – сказал Этан, улыбаясь спокойно и уверенно.

– Надеюсь, ты не ошибаешься…

– Конечно же, я не ошибаюсь!

Хорошо, что Теренс телепат не всегда…

Этан уже засыпал, когда Теренс вдруг сказал, словно бы о чем-то малозначащем:

– Позвони завтра Сиду. И скажи, что я согласен.

– Ты уверен? – сон с Этана как рукой сняло. – Ты же сам говорил, что политические дрязги не для тебя. Что тебя от них просто воротит. Что ты не для того сюда сбежал, чтобы заново…

Теренс шевельнул плечом, прерывая. Вздохнул. Но ответил твердо.

– Уверен. Потому что если ты все-таки ошибаешься… Я должен, понимаешь? Изменить этот мир так, чтобы нашим мальчикам было в нем хорошо. Всем нашим мальчикам, независимо от их профессии и… заморочек. И я сделаю это.

Он еще раз вздохнул и уснул почти сразу, успокоенный; он всегда успокаивался, приняв решение.

А Этан долго лежал без сна, понимая, что его родному Афону более не быть прежним, и не зная, радует его это или пугает.

@темы: Слэш, Фанфики, Афон

---

Еще стихи от Байерли (которого мы раньше знали под ником Daniel); автора фика "Не забывая о Бае" с последней ЗФБ; стихи явно продолжают и иллюстрируют ту же историю.

Я привык не платить по счёту,
Я привык уходить, как тень.
И я даже не знаю, кто ты –
Зазеркальный Бай Форратьер.

Я не знаю, чего ты хочешь,
Я не знаю, что ты творишь,
И зачем открывал той ночью
Свои старые тайны Риш.

Но позволено мне гордиться
Результатом своих трудов –
Я злой гений для всей столицы,
Проникающий в каждый дом.

Водопадом словесных кружев,
Прославляющий каждый грех,
Сотворивший из тайной службы
Не застенок, а кабаре.

И в доспехе своём бумажном
Я по сцене его иду –
Может быть, я безумен так же
Как другие в моём роду.

Так живи на незримой грани
Зазеркальный паяц-двойник.
Зеркала могут больно ранить,
Так что лучше не трогать их.

И в глаза не смотри, не надо –
Это больно, когда тепло
Зазеркалья чужого взгляда
Возвращает живую плоть.

Я – всего лишь чужое слово,
Я всего лишь – чужая тень.
Но встречаться с ним взглядом – словно
Безрассудно в огонь лететь.

Невозможный. Ни с кем не схожий.
Недоступный игре и лжи.
По какому ты праву можешь
Приказать мне любить и жить?

И зачем тебе это нужно?
Что за глупость и что за стих?
Водопады словесных кружев
Начинаю опять плести.

Кто-то снова мог обмануться,
Я в тебе, или ты – во мне.
Барраярцы – вообще безумцы.
Форратьеры, учти – вдвойне.

Я не выдам своих секретов.
Кто не знает, тот не поймёт.
…Но однажды разбила Бета
Барраярский военный флот.

***

«А в Форбарр-Султана – зима уже,
Зимнепраздник и фейерверки…»
Вздох короткий – и пальцев отточенный жест,
На секунду опущены веки.

«Расскажите мне о…» - «Расскажи» - «Хорошо».
Рокировка: фамилия - имя.
«Форратьер» – это выстрел, а «Байерли» – шёлк,
Завиток над глазами твоими.

Смуглых пальцев коснуться – как тысячу раз –
Ненароком (как будто) другого.
«Фор» и «Фор» - это знамя, связавшее вас –
Или просто короткое слово?

Барраяр пробирается в жилы огнём,
Не нуждаясь в формальном обете.
(Ты глазами сказал: - Я был лишним на нём.
Я ответил: - Я тоже – на Бете.)

Но быть лишним не значит – свободным. Огонь
Красно-синий – прикроют ресницы.
Тот огонь, что носил в своём сердце – другой,
Тот, что всё ещё – изредка - снится.

Твои пальцы – нежны, как тончайший хрусталь:
Чуть сильнее – и кровь на ладони.
(- Да, я понял, что ты бесконечно устал.
- Да, я понял, что ты это понял.)

Что скрывает игра и насмешливый блеф?
Впрочем, блеф – это истина тоже.
«Мы как будто встречались». – «На Старой Земле?
Веке где-то в двадцатом, быть может?»

И в туманной завесе уклончивых фраз,
За хрустальной – и режущей – кромкой –
Ускользающий взгляд маяков твоих глаз,
Что горят в темноте одиноко.

А на Старой Земле – миновали века,
И легенды окутаны пылью –
Корабли там летели на свет маяка…
Или нет – не летели, а плыли.

И – итог этим взглядам и этим словам,
Что ещё не сказали мы оба:
Я сожму твои тонкие пальцы – давай:
Если хочешь – то режь. Попробуй.


***

Пересадочная станция. Рубеж.
Как рубец на порванном сосуде.
Что ещё я не сказал тебе?
То, что сказано уже не будет.

Пересадочная станция для двух.
Две минуты – больше и не надо.
Только слишком приторен и сух
Голос женщины, стоящей рядом.

Только слишком холодны глаза,
Но слова – лебяжьих перьев мягче.
Неужели можно приказать
И тебе, неукротимый мальчик?

Неужели можно подчинить
И тебя… А, впрочем, это бредни.
Может быть, и нет её вины
В том, что этот миг – уже последний.

Но слова роняют в пустоту
Губы, подведённые помадой,
Проводя последнюю черту
В холоде заботливого взгляда.

Значит, нет, и, значит, не судьба –
И не надо долгих объяснений.
Я откину волосы со лба –
Ты же почему-то покраснеешь.

Значит, разные пути для нас,
И они на карте параллельны.
Это было прежде – сколько раз? –
В капитанской рубке «Ариэля».

Ты краснел и отводил глаза
Под моим бесцеремонным взглядом.
Я ещё тогда тебе сказал
Всё, а что не сказано – не надо.

Пересадочная станция для двух,
Отправляющихся к разным звёздам.
Все рубцы однажды заживут.
Как обычно. Рано или поздно.

***

Если любовь твоя никому не нужна,
Ты превратишь её в горькую шутку, не так ли?
Если тебя уже тошнит от вина,
Ты выпиваешь его до последней капли.

Если тебя объявят паршивой овцой
И заклеймят на прощание грязной ложью,
То остаётся одно – не ронять лицо,
Или же маску – никто отличить не сможет.

Мантией путаных фраз окружить себя
И увенчать чело шутовской короной.
Это не выбор, это твоя судьба –
Ломаной тенью застыть у подножья трона.

И отдавать свою верность тому, кто не
Сможет её оценить – но не в этом дело.
Алую кровь проливают бойцы на войне,
Ты же – разводы чернил по бумаге белой.

Чтобы в тумане из правды и пьяной лжи,
Словно карманник, воруя чужие тайны,
Не воевать – а играть, и дышать, и жить
За красно-синий флаг над Форбарр-Султаной.

Но красно-синий тебе не надеть мундир:
Тайная служба – призвание чёрных кошек.
И ты проходишь по крышам – всегда один:
Быть одному в этой жизни намного проще.

Может, грозит неизбежным неверный шаг,
Может, вино обернётся однажды ядом.
Но почему этот чёртов бетанец так
Смотрит в глаза неотрывным горящим взглядом?

И серебрится в его волосах седина,
И между вами дрожит тишина ночная.
Если любовь твоя никому не нужна…
А если нужна? Я не знаю. Ещё не знаю.

***

- Иногда невесомость всей тяжестью давит на плечи,
И мышечный тонус тут ни при чём абсолютно.
Иногда слишком долго длится условный вечер
Шрапнельным дождём рассыпая осколки-минуты.

- Иногда устаёшь от тенёт театральной фальши,
Дармового вина, акробатики в высшем свете.
И боишься спросить у себя – что же будет дальше? –
Потому что ты знаешь, что ничего не ответишь.

- Арифметика жизни считается просто, на пальцах:
Плюс пятнадцать – и десять – четыре – и снова, и снова.
Я когда-то сказал, что хочу навсегда здесь остаться,
Но теперь «навсегда» – это только короткое слово.

- И глядишься во тьму, а в глазах – бесконечная полночь.
Сколько времени? Время условно, а значит – нисколько.
И ты вертишь бокал – может быть, чтобы чем-то наполнить,
Или чтобы разбить на звенящую россыпь осколков.

- И экран телекомма чернеет, как космос далёкий,
А рука прикасается – так, как когда-то к штурвалу.
- Беспокойные пальцы терзают запутанный локон,
Улыбаются губы – как будто ни в чём не бывало.

И, увидев лицо на холодном экране комма,
Двое долгую долю секунды глядят друг на друга.
- Господин Форратьер, я не думал застать вас дома.
- Достопочтенный герм, я к вашим услугам.

***

Пальцы танцуют по глади стола,
Смуглая кожа, хищные брови.
Старая сказка на новый лад –
Он барраярец – и фор по крови.

- Что привело вас сюда? – Судьба,
Или СБ… что одно и то же.
Струны морщинок на арфе лба,
Серые тени на смуглой коже.

Старая сказка на новый лад…
Нет, всё не так, всё совсем иначе.
Он кто угодно – но не солдат,
Этот изломанный взрослый мальчик.

Тёмная прядь осеняет лоб,
Шулера – пальцы, улыбка – мима.
Это, должно быть, так тяжело –
Вечно играть под свинцовым гримом.

И улыбаться – когда ножи
Чертят незримо узор по коже.
Это, наверное, странно – жить
Так. Как и я – иногда – похоже…

И никому не открыть – себя,
И никому не сказать: послушай.
Волосы скрыли морщинки лба,
Томные взгляды скрывают – душу.

Что за причудливый жест судьбы,
Или СБ – что одно и то же.
Вас, барраярцев, нельзя забыть.
Даже постичь – увы, невозможно.

Голос – тягуче горчит: ну что ж…
Право, я искренне рад – за встречу…
Что в этом взгляде – печаль или ложь?
Точно мерцают чёрные свечи.

Что за отродье фальшивых чар,
Что за пародия, что за морок…
Что же ты снова творишь, Барраяр?
- Мы ещё встретимся? – Да. И скоро.

@темы: Слэш, Стихи, Майлз, Бел, Байерли

---

отличные стихи по ПП

стихи по "Победивший платит"
Автор -  Daniel

От Эрика

Он всё же не умер - но не сказать, чтобы - к счастью.
Цетагандиец Иллуми. Он теперь в его власти.
Он во враждебном мире - изгнан - изъят - отвергнут.
Ему поменяли имя. Он младший из клана Эйри.

Вдовец цетагандийца - бывший законным мужем.
Впору ему застрелиться - только вот нет оружия.
Заперты все двери - хозяин приторно ласков.
Это Иллуми Эйри. Он теперь в его власти.

Деверь? Свояк? Как там? Можно расхохотаться.
Это дурным спектаклем кажется барраярцу.
Под изощрённым гримом скрыты чувства и мысли.
Он воевал с ними - теперь мир изменился.

Теперь он один из клана - младший из клана Эйри -
Это не просто странно - это кажется бредом.
Цетагандийцы в принципе - иные - они не люди.
Он не покорится. Он противиться будет.

Барраяр невозможно - сломать - пусть только попробуют.
Эрик остаться сможет - и среди цетов - фором.
Для Барраяра - предатель, для Барраяра - изменник.
Но - им не сломать его - он выживать умеет.

Вокруг ледяные лица - под узорами грима -
Нет, он не смирится - он повоюет с ними.
Пусть нет за ним Барраяра - пусть он изгнан оттуда -
Но - он повторяет - решительно - нет. Не буду.

Нет - он не поверит - ему ничего не нужно.
Он якобы стал Эйри - младшим из клана - мужем.
Но это просто фальшивка - и нет такой операции,
Чтобы до форской души его - они сумели добраться.

Камнем лежит память - о Барраяре - в груди его.
И пусть не подступает - к нему - цетагандиец -
С речами такими сладкими - да только сочатся ядом.
Нет, он в полном порядке. Ему ничего не надо.

Нет, он вовсе не болен - и к дьяволу всех цетов!
Во время главного боя - он уцелел - зачем-то.
Наверное, было надо - мёртвому - там остаться.
Теперь вот - Цетаганда. Какая издёвка адская.

Но - он не откроет двери - и сердце своё не откроет.
Ещё достаточно в венах - его - барраярской крови.
И пусть - как обвал горный - камень в пропасть - несёт его -
Он останется фором. Он барраярец всё-таки.

От Иллуми

Я наблюдаю пристально, как он,
Сжимая кулаки, сидит на стуле -
Здесь - в этом доме - только мой закон -
Я - старший в клане Эйри. Я Иллуми.

Он смотрит - злобным взглядом дикаря -
И нерушимы стены между нами -
И я не понимаю Барраяр -
А Барраяр меня не понимает.

Он не глядит почти по сторонам -
Он игнорирует мои вопросы -
И как суметь понять друг друга нам,
Которых разделяет чёрный космос?

Я должен позаботиться о нём -
Я должен обуздать его безумье -
Так надо. Так давно заведено.
Я старший в доме Эйри. Я Иллуми.

Как я могу не выполнить мой долг?
Как я могу не обуздать порывы?
Он - деверь мой - и он войдёт в мой дом -
Что бы другие мне не говорили.

Согласен, барраярцы - дикари,
И он похож на раненого зверя -
Но только пусть никто не говорит,
Что долгом пренебрёг Иллуми Эйри.

Воистину, прискорбен его вид -
Но он ещё пытается храбриться.
Он мечется, как яростные львы
В неволе архаичного зверинца.

Когда я вижу, как ярится львом
Сей связанный цепями дикий воин,
То я не знаю - пожалеть его -
Или склониться перед этой волей.

Ведь сам я не умею воевать -
Я лишь хранитель клановых традиций.
И как сдержать мне огненного льва,
Который не желает покориться?

Его глаза пылают, как огонь -
Слова разят, как острые кинжалы -
И, кажется, я рядом с ним - другой -
Не тот, кем был - или себя считал я.

Как будто взгляд его сжигает грим,
Гуляя лазерным лучом по коже -
И я не знаю, что мне делать с ним -
И что с самим собой - не знаю тоже.

И я стою - негаданно смущён -
Пред наглухо закрытой его дверью -
И я не знаю, кто же всё же он -
Этот Иллуми - старший в доме Эйри?

И между нами - стены и миры -
Войны прошедшей вечное проклятье -
И как мне обуздать его порыв -
Когда себя не в силах обуздать я?

PS. насколько я понимаю, это в первую очередь по начальным главам фика - когда между героями есть лишь настороженность и непонимание, а до любви далеко, как пешком с Барраяра на Цетаганду...

И еще:

Опуститься в ванну - точно на дно -
Точно в глубь океана.
И превращаются двое - в одно.
Как это чудесно - и странно.

Пенится у подбородка вода,
Цветом вишнёвым - мыло.
И так негаданно «нет» на «да»
И на «всегда» сменилось.

И нет уже никаких границ -
Только его ресницы.
Просто - руку к нему протяни -
И - просто коснись его.

Просто - дотронься, просто - смоги
Довериться - и поверить.
Нет, вы уже не враги -
Кто - скажи - теперь вы?

Кто же? И пенно скользит взгляд -
По горячечной коже.
Ты уже не вернёшься назад -
Но впереди - что же?

Горячей водой грим смыть -
Обнять неловко за шею.
И превращается «я» - в «мы».
Так незаметно. Волшебно.

В горячей воде растворяется яд,
И пули тают таблетками.
Больше не будет осколка «я»
В теле чужой планеты.

И одиночество - тает в воде -
Точно снег - без остатка.
Больше не будет боли. Нигде.
Можно смотреть - касаться.

Можно - долго-долго смотреть -
Вечно - непостижимо -
И отступает старая смерть -
Перед грядущей жизнью.

И ты понимаешь - не будет лжи -
Фальши и экивоков -
А будет - иная - новая жизнь -
Близкая - и далекая.

Будет иной - неизведанный мир -
И планета другая.
И расплывается смытый грим
В воде - разноцветной радугой.

И проступает истина - сквозь
Пара и боли скопление -
Что-то случилось - что-то сбылось -
Чьё-то лицо белеет.

Странно, без грима его не узнать -
С девственно-белой кожей -
Только всё те же - его - глаза,
И голос его - тот же.

Преобразился внезапно мир -
Перекроился космос.
Рука, умело смывшая грим,
Снова тебя коснётся.

Белой птицей ладонь взлетит -
Тяжесть волос эбеновых.
Нет обратно уже пути -
Да и зачем тебе он?

Нет, не простят - нет, не вернут -
Нет, обратно не пустят.
Только важнее ли это - рук
Его - и этого чувства?

Которое - этой воды горячей -
И океана бездонней.
Твоя рука - у него на плече -
Тяжесть волос в ладони.

Пути назад уже ни к чему -
Ты размыкаешь губы -
И это глупое слово «муж»
Уже не кажется глупым.

И проступают из мыльной мглы -
Солнца его глаз.
Слово «муж» похоже на «мы».
Слово «husband» - на «us».

запись создана: 22.03.2016 в 19:08

@темы: Слэш, Стихи, Фанфики, Победивший платит

---

Автор -  Daniel:

Ночь говорит на языке тел,
Лишённом роскоши доверия.
Вжимается пьяный Джес Форратьер
В боль ледяного Эйрела.

И сцеловывает жадно свою судьбу -
Дар несуществующего бога -
С каменных отрогов его губ -
Наглухо запаянных - застёгнутых.

Так же, как на плечах - мундир,
Стянуто горло - молчанием.
На языке тела «приди» -
Повторяет Эйрел ночами.

Иди «уйди» - всё сплетено -
Всё перепутано болью -
И виной обжигает вино
Окаменевшее горло.

Чёрных волос облака взойдут
Над Дендарийским отрогом.
Двое подняться по снегу и льду
К самой вершине - не смогут.

Один сорвётся - и сталь руки
Его не удержит - поздно.
Будут - невидимы и горьки -
В каменном горле - слёзы.

Будет луна - улыбкой хмельной
В сон свинцовый стучаться.
Будет отравлено всё вино
В пасти волчьего часа.

Будет - чёрный волос огонь
Жечь и тело, и душу -
Он ли сорвался - или другой,
Он ли - сломал, разрушил?

Будет кровавая маска смотреть
Из ледяного зарева -
Жизнь отравила багровая смерть,
И не начать - заново.

Остров льдом покрыт - как гроб,
И не пробиться наружу.
Он сорвался - или другой,
Тот, чьей сестре он мужем…

Всё перепутано - и на дне
Бутыли - кипень горячая.
Он салютует курносой луне,
Которая пьяно плачет.

И занесёт остров метель,
И закуёт его в цепи.
После стольких чужих смертей
Можно пожить и в склепе.

И вспоминаются - брат, сестра -
Лица тасует похмелье.
Кем ты был - только вчера -
Несокрушимый Эйрел?

Кем ты был - и кем теперь -
Станешь - на этом острове?
Воет в чёрных горах метель,
Зубы вонзает острые.

И поднимается выше луна -
Над головой пьяной.
И не осилить столько вина,
Чтобы начать - заново.

И оборвётся неловкий жест -
Пальцы с бутылью - липки.
Кто же сорвался - он или Джес?
Кто-то. Неважно. Выпить.

URL записи

и еще:

Он был - герой, он был дипломат и воин.
И он женился. И он был судьбой доволен -
Его жена была королевой алой.
Она всё знала. Она всё понимала.

И их наследник был гордостью рода древнего -
И крепли узы - ковались новые звенья.
И распускался мир - и цвёл по-весеннему -
И всё бы было - прекрасно - но тем не менее -

Порой в горле что-то клубилось - спазмом -
И он вспоминал - иное лицо - черноглазое -
И воротник, разодранный в белые лилии -
И то, как двое волками кружили - любили -

И то, как страсть, которая вся уже выжата -
Стекала горячкой по жадности губ - и ниже -
Как перебрали пальцы - ресниц шпили -
Как они двое друг друга - перекроили -

Как обжигала боль - рисуя грядущее -
Как они что-то вдвоём - разорвали - разрушили.
Как на полу мундир скомканный ждал их -
Как иссекали слова - родовыми кинжалами.

И нет иногда спасения - нет забвения -
И только честь славного рода древнего,
И только мундир - и только глаза сына -
Всё это держит - не отпускает - во сны его.

Не отпускает в прошлое - то, которое
Пахнет вином и застарелой кровью.
И смотрит в душу его - черноглазое, рьяное -
И языком змеиным терзает раны -

И снова и снова - и под рукой - бумага.
Он изучает рисунок - не понимая -
Почему на него снова и снова смотрит
Его рукой нарисованный - дважды мёртвый.

(URL записи)

запись создана: 04.04.2016 в 09:40

@темы: Слэш, Стихи, Фанфики, Эйрел, Джес

---

Деанон. "Никогда", миди

Название: Никогда
Автор: Isidora Stramm & Mathilda Vandermar
Категория|Рейтинг|Размер: слэш, R, миди (~4140 слов)
Пейринг|Персонажи: Эйрел Форкосиган, Оливер Джоул, Грегор Форбарра, Корделия Форкосиган, Бел Торн
Жанр: драма, UST
Краткое содержание: экспедиция по спасению Грегора и предотвращению войны в Ступице Хеджена стала для Эйрела серьезным испытанием. Лейтенант Джоул слишком уважает адмирала Эйрела Форкосигана и его супругу, чтобы дать волю неподобающим чувствам к адмиралу, а тот, хоть и отвечает ему взаимностью, с трудом готов признаться в этом даже самому себе, ведь он не может и не хочет изменять жене после двадцати лет брак
Примечание: таймлайн – роман "Игра форов"
Читать: на ЗФБ, на АО3

@темы: Слэш, Фанфики, Эйрел, Бел, Джоул, WTFC

---

деанон. "Правильный выбор", миди

Название: Правильный выбор
Автор: Lelianna
Категория|Рейтинг|Размер: слэш, R, миди (~11300 слов)
Пейринг|Персонажи: гем-капитан Эстиф/барраярец, оригинальные
Жанр: романс, экшн
Краткое содержание: «Эта история звучит очень по-барраярски: все бессмысленно, тщетно и досадно», — сказала леди гем Эстиф». (с) Но что может знать об этом гем-леди, услышавшая историю капитана Эстифа и его барраярского любовника из чужих уст? Попробуем додумать: цетагандиец и его барраярский любовник, военный конфликт, партизанщина, "он твой враг, но он украл твое сердце", и вершиной всему - ядерный взрыв, уничтоживший целый город.
Примечание: таймлайн – преканон, Первая Цетагандийская война
Читать: на ЗФБ, на АО3

@темы: Слэш, Фанфики, Цетаганда, WTFC, таймлайн: Первая Цетагандийская

---

Деанон. "Недвусмысленный намек", миди

Название: Недвусмысленный намек
Автор: Awaiter
Категория|Рейтинг|Размер: слэш, NC-17, миди (~5900 слов)
Пейринг|Персонажи: Эйрел/Джоул, Корделия, Майлз
Жанр: романс, юмор
Краткое содержание:
Форкосиганы-старшие совершили нечто шокирующее для Барраяра (канон. канон!): втайне приняли в свою семью третьего. Теперь трое умнейших людей - великий премьер-министр, его блестящий адъютант и просвещенная бетанка - стараются решить один простой вопрос: как честно рассказать обо всем этом Майлзу? Эйрел и Корделия искренне намерены быть честны со своим сыном, но одних благих намерений мало…
Примечание: таймлайн – роман "Игра форов"
Читать: на ЗФБ, на АО3

@темы: Слэш, Фанфики, Эйрел, Майлз, Корделия, Джоул, WTFC, таймлайн: правление Грегора

---

деанон макси-3. "Спасти дракона"

Название: Спасти дракона
Авторы: Isidora Stramm & Mathilda Vandermar
Категория|Рейтинг|Размер: слэш, NC-21, макси (~60000 слов)
Пейринг|Персонажи: Серг Форбарра, Джес Форратьер, Карин Форбарра, Эзар Форбарра, Эйрел Форкосиган, Негри, Гришнов
Жанр: драма
Краткое содержание: Серг Форбарра влюблен в Джеса Форратьера давно и, наконец, решает, что настало время действовать. Жена, отец-император и социальные предрассудки – лишь досадные помехи на пути к желанной цели. Серг готов уничтожить любого, кто встанет у него на пути, и уверен, что добьется взаимности – по-другому и быть не может, ведь они с Джесом созданы друг для друга. Эта связь приносит Джесу немало сюрпризов, а императору Эзару и главе СБ – кризис, который необходимо разрешить любой ценой.
Предупреждение: ненормативная лексика, насилие сексуальное и физическое, нанесение телесных повреждений разной степени тяжести, смерть второстепенных персонажей
Примечание: таймлайн – примерно за десять лет до «Осколков чести». Продолжение фиков "Честь фора" и "Причина безумия"
Читать: на ЗФБ, на АО3.

Иллюстрация:

Название: Жестокость, любовь
Автор: Isidora Stramm

@темы: Рисунки, Слэш, Фанфики, Джес, Зерг, Эзар, Негри, WTFC, таймлайн: правление Эзара

---

деанон макси-1. "За Барраяр"

Название: За Барраяр
Авторы: Luis Alvaro и Gallie
Задание спецквеста: «Осада крепости»
Категория|Рейтинг|Размер: слэш, NC17, миди (~45000 слов)
Пейринг|Персонажи: оригинальные. Ауты и гемы, коллаборационисты и партизаны, бетанские наблюдатели и цетагандийские медики, мужчины и женщины...
Жанр: драма, экшн, эпик
Краткое содержание: Жизнь на оккупированном Барраяре – война: то ты осажденная крепость – и из тебя выбивают военную тайну, то сам загоняешь в угол кого-то и треплешь, пока тот не станет союзником. От ненависти до любви – один медицинский эксперимент. Формула любви утеряна при бомбардировках, а вот заметки по ходу опытов остались.
А еще это история про то, что карма все-таки есть..
Примечание: таймлайн – преканон, Первая Цетагандийская война
Предупреждения: рейтинг за сцены жестокости; смерть персонажей; низкорейтинговый гет.
Читать: на ЗФБ, на АО3

@темы: Слэш, Фанфики, Барраяр, Цетаганда, джен, WTFC

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

экспромт Айвен/Грегор

Пишет  Silent guest:

02.03.2016 в 17:40

Пять столетий назад Грегор бы просто назначил Айвена оруженосцем.
– Неужели проще переспать с незнакомцем, чем обнять друга? – спросила как-то леди Элис, с некоторым недоумением глядя на флиртующего Бая.
– Мне кажется, он хочет секса, – слегка покраснев, ответил ей Грегор.
– Зря кажется. Он хочет, чтобы его обняли. А сексом за это он не прочь расплатиться, – отрезала леди.
– Вы считаете, что это безнравственно?
– Кого это волнует? – плавно взмахнула веером леди. – Это неэффективно. Ведь в результате можно и не получить правильного объятия.
Чаще всего они встречались на нейтральной территории. Особняки, безопасность которых обеспечивала СБ, реже – служебные офицерские квартиры. Ровесник, болван, бабник и разгильдяй, – с Айвеном Император позволял себе многое, если не все.
Грегор злился – не столько на Айвена с докладом, сколько на застрявшего со своим игрушечным флотом за десяток п-в переходов Майлза. Но Форпатрил был тут, рядом. Император вышел из-за стола, подошел вплотную, ухватил за пуговицу капитанского мундира:
– Что этот паршивец себе позволяет?! – рявкнул. – Вернется – разжалую к чертям собачьим.
Айвен посмотрел на него недоуменно-обиженно, а потом вдруг развернулся, заслонив камеру, сгреб в медвежьи объятья. Проворчал на ухо:
– Я тоже волнуюсь.
Грегор дернулся, но куда там – Форпатрил был массивней и сильнее. Конечно, оруженосцы за дверью, да и голосом урезонить Айвена несложно. Но не хотелось портить правильное объятие.
Секс случался, бывало. Порой быстрый, резкий – снять край, вернуть кровь к верхней половине тела. Реже медленный, тягучий, полусонный, будто бы говорящий другому «я здесь, не надо бояться». Только дежурного, супружеского – не было.
– Я боюсь.
Грегор почти шептал. Им удалось уединиться буквально на несколько минут. У двери безымянной комнаты злобно распугивал любопытных гостей Майлз. Предсвадебный мандраж настиг Императора поздно, до свадебной ночи оставалось несколько часов – но зато со всей силой. Трясло его отнюдь не фигурально.
– Иди сюда.
Айвен подошел сзади, стиснул. Ухватил за шкирку, как котенка, отпустил – и так пять раз. Развернул к себе, легко расстегнул брюки Грегора и плавно, с прямой спиной опустился на колени. Хватило трех минут, но Майлз уже отстукивал сигнал «леди Элис на горизонте».
Облизывая губы и затягивая на Императоре ремень, Айвен пробормотал:
– Второй раз тебя обычно на дольше хватает.
Грегор покраснел, ткнул Айвена кулаком и рыкнул, громко:
– Мы вас отпускаем, лорд Форпатрил.

URL комментария

@темы: Слэш, драбблы, Грегор, Айвен

---

фики R-NC21 на Зимней Битве

Мастер-пост по барраярским фикам высокого рейтинга:

*пост 1* (юмор)
"Номер 2102" - юмористическое мини про Сферу
"Имперские цвета" - мини про Донну и Айвена
"Жар-птица" - драббл, Айвен/Бай
"Сплошные разговоры" - мини, смешное ПВП из одних диалогов

*пост 2* (юмор, вокруг истории про Джоула)
"Недвусмысленный намек" - миди про то, как Форкосиганы-старшие пытались все рассказать Майлзу, слэш
"Вдохновляющий пример" - гетный драббл, как Майлз все-таки узнал

*пост 3* (война, слэш и UST)
"Никогда" - миди про Хедженскую войну
"Превыше плоти" - мини про времена Гражданской

*пост 4* (экшн и трэш)
"Лимон для шпиона" - мини про Бая и его экстраординарный доклад, слэш
"Зачем вы так убиваетесь?" - трэшевое мини про счастливо выжившего Тьена
"Память тела" - драббл про барона , который обзавелся новым телом
"Ведьмина избушка" - драббл о шокирующем опыте настояшего бетанца

*пост 5* (слэш NC-17, Первая Цетагандийская)
"Правильный выбор" - миди, что на самом деле случилось с капитаном гем Эстифом

*пост 6* (слэш, расследование)
"Кадровый вопрос" - МАКСИ про то, как Иллиан занял пост шефа СБ

*пост 7* (слэш, драма)
"Спасти дракона" - МАКСИ про пару Джес/Зерг, NC-21

*пост 8* (джен, кроссовер)
"Трон форов" - МАКСИ, джен, кроссовер с ПЛиО Дж.Мартина

*пост 9* (гет)
"Уникальная вещь" - большое миди, история Лилии Дюрона, дженогет

@темы: Слэш, Фанфики, гет, джен, WTFC

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Новый фик. "Кошмар леди Элис"

Название: "Кошмар леди Элис"
Автор: Амелия Б.

Размер: мини, 3826 слов
Персонажи: леди Элис, Айвен, Бай, Корделия и другие
Категория: PG-13, слэш, юмор и в некотором роде AU
Краткое содержание: Все было возмутительно неправильно и неприлично.

*
Истинная фор-леди должна умирать с достоинством, стойко перенося выпавшие на ее долю невзгоды. Для своего возраста и положения Элис Форпатрил отличалась завидным здоровьем, которому могли позавидовать многие офицеры барраярского космического флота. Сейчас ее мучила мигрень, да такой силы, что хотелось застрелиться из плазматрона. И никаких предсмертных записок. В наш век это пошло, да и с какой стати форесса должна кому-то что-то объяснять? Кого она обманывает. Да и кому нужны эти дурацкие стихи?

– Моя голова....

Леди не жалуются, они сетуют на несовершенство мира и отдельных его представителей.

– Я дала тебе сильное обезболивающее. – Вдовствующая графиня Форкосиган пожала плечами. – Через пять минут оно подействует.

– Как он мог так поступить? – продолжала свой монолог леди Элис. – Разбить материнское сердце...

– И растоптать твои эдельвейсы, – закончила графиня Форкосиган.

– Корделия! Ни слова больше. Иначе я правда умру.

Надо отдать должное графине: на эмоциональный шантаж она не повелась.

– У моей невестки здоровье хуже, чем у тебя, а она очень молодая женщина. Элис, Айвен уже большой мальчик. И поверь, это не худшее, что он мог выкинуть.

– Да что же может быть хуже?

Леди Элис приподнялась на подушках. Лицо ее выражало такое страдание, что растрогало бы до слез любого палача.

– Государственная измена. – Иногда въедливость Корделии Форкосиган становилась почти невыносимой. – Неизлечимая болезнь, смерть... хотя есть вещи много хуже: плен, цеты, секс с цетами по пьянке, сошедшая с орбиты планета, финансовый кризис, потеря документов на архипелаге Джексона, барраярская пресса...

Список, что ни говори, был впечатляющим.

– Можешь не продолжать, – леди Элис рывком поднялась и поправила складки своего бежевого платья. – Мне уже лучше. Но как же он мог... Это все недостаток мужского влияния!

По лицу Корделии было видно, что ее подруга сказала чудовищную глупость.

– Айвен служит в армии, а в шестнадцать лет затащил твою горничную в постель. Ты это называешь недостатком мужского влияния?

– Ты бетанка. – Леди Элис схватилась за виски. – Ты не понимаешь.

– Разумеется, я столько лет прожила на Барраяре и до сих пор не разбираюсь в нравах нашей военщины. Давай выйдем в сад. Тебе срочно нужен свежий воздух.

Подруга при всех своих бетанских заскоках была на удивление практичной женщиной. В цветущем и благоухающем саду леди Элис быстро пришла в себя и уже через десять минут рассуждала трезво и логично.

– Разумеется, государственная измена или гражданская война были бы в сто раз хуже этой напасти. Войну можно прекратить... да хотя бы снесением головы тому идиоту, который ее начал. Со своим ребенком я так поступить не могу. А очень хочется.

– Элис, – леди Форкосиган помешивала свой чай. – Если ты не можешь прекратить безобразие, то возглавь его. В чем проблема?

– Корделия, ты даже не представляешь, как тебе повезло, – леди Элис заливисто, с удовольствием рассмеялась. – Твои дети совершенно нор....

Леди Форкосиган как никто другой умела красноречиво молчать.

– Майлз и Марк? В Колонии Бета про таких говорят: шило в заднице симфонию играет.

На сцене между тем появилось новое действующее лицо, которое еще не подозревало об отгремевшей грозе.

– Что играет, и почему я об этом ничего не знаю? Мама, – Майлз со всем возможным почтением поцеловал материнскую руку и тут же перешел к гостье. – Леди Элис, могу ли я узнать, кто вас так расстроил? Неужели Айвен?

– Мой сын женится, – спокойно объявила леди Элис.

Минуту Майлз пытался принять тот факт, что его лучший друг решил наконец связать себя узами законного брака.

– Поздравляю.

– На Байерли Форратьере.

В саду замолчали даже птицы. Наконец Майлз водворил на лицо подобающее случаю выражение: «Я самый толерантный, понимающий и внимательный из всех Имперских Аудиторов». Майлзу было можно, мальчик через столько прошел и из всех передряг вышел если не победителем, то хотя бы просто со слегка подмоченной репутацией. Которая, впрочем, только способствовала его бешеной популярности у дам. До того как он женился. Столичные остряки тут же пустили шутку про красавицу и чудовище, но очень быстро заткнулись. Наверное, потому что у этого чудовища, несмотря на маленький рост, оказались длинные руки и очень злой язык.

– Это шутка?

Видимо, есть вещи, которые не в силах понять даже маленькие, гениальные и гиперактивные маньяки.

– Майлз, я тоже надеялась, что меня разыгрывают. До тех пор, пока не увидела обручальные кольца. Тогда я впервые в жизни выругалась. Боже, какой скандал! Это же непристойно и неприлично.

– Элис, – графиня Форкосиган обменялась с сыном понимающими взглядами и укутала подругу в теплый плед. – Расскажи, как все произошло.

И леди Элис начала рассказывать.

Когда-то Элис Форпатрил дала себе слово, что ее сын вырастет самым счастливым ребенком - если не во Вселенной (давайте будем реалистами), то на Барраяре уж точно. И она не станет давить на него родительским авторитетом. Шли годы, Айвен взрослел, мужал, продвигался по службе. И если с отсутствием честолюбия и привычкой изображать из себя дурака можно было примириться, то с виртуозным умением бегать от всех перспективных барраярских девушек, словно хтоническое чудовище от безумного древнего героя... Элис уговаривала себя не беспокоиться.

Айвен разберется, что ему нужно, когда поймет что к чему. Но годы проходили, сын менять образ жизни не собирался, и леди Элис заподозрила неладное. Будучи женщиной мудрой и понимающей, она посоветовалась с дельным человеком, у которого от ее требований едва не вскипел мозг. И даже пригласила пару раз на рюмку чая приличных молодых людей со специфическими наклонностями. Которым почему-то понравилась она, а не Айвен.

На прошлой неделе у леди Элис кончилось терпение и она начала приготовления. Ее ровесницы уже либо лежали на фамильных кладбищах, либо выводили в свет внучек-дебютанток. Не то чтобы Элис жаждала стать бабушкой, честно говоря, эта перспектива несколько пугала. Но Айвен мужчина, в конце концов, и пятый наследник престола! Нельзя же всю жизнь куролесить и на пару с кузеном Майзлом попадать в сомнительные истории. "Куда ты, голубчик, денешься, – думала она, когда наносила подходящий случаю макияж, – попался".

В день приезда Айвена все было подготовлено должным образом. Слуги стояли с унылыми лицами, дом украсили нарциссами и анемонами. По такому случаю она достала из своих запасов нежную, как первое дыхание осени, "Климу". Даже обидно, что теперь такого парфюма не делают. Разумеется, сын сразу же почувствовал неладное. На это Элис и рассчитывала.

– Что-то случилась? Умерла чья-то очередная бабушка, да?

Элис промолчала и улыбнулась уголками губ. Саймон не раз говорил, что когда видит на ее лице такую улыбку, сразу начинает нервничать и вспоминать все большие проколы СБ за последние двадцать лет. Даром, что он вышел в отставку.

– Мама? Я чего-то не знаю?

Дожимать нужного тебе человека следует медленно и нежно, не забывая добавлять при этом перчика. Айвен всегда был эмоциональным мальчиком.

– Айвен, уверяю тебя, не стоит беспокоиться. Меня несколько не устраивают результаты последнего обследования. Я не разбираюсь в их зубодробительных диагнозах, но иногда лица говорят больше, чем слова. Это мелочи, я так рада тебя видеть.

Клюнул. Как все предсказуемо.

– И насколько это серьезно?

– Пока не знаю. Думаю, ты раньше женишься, чем... все произойдет. Учитывая, что холостяком ты будешь еще долго...

Сын внезапно побледнел, как будто увидел призрак императора Юрия Безумного.

– Нет.

Что, вот так сразу? Элис почувствовала разочарование. Где обязательный дипломатический танец, уговоры, мальчишник и тоска по холостяцкой доле?

– Так у тебя есть кто-то на примете?

Первый раз в жизни она видела, чтобы цвет лица фора из благородной смуглой бледности резко превратился в неблагородную прозелень, как у дорогого сыра.

– Да.

В час по чайной ложке, да Смерть придет раньше!

– И кто же эта отважная девушка? – Элис повеселела и поправила прическу. – Я ее знаю?

– В некотором роде. – Айвен скосил глаза. – Очень хорошо. Это Байерли, мама. Байерли Форратьер.

Элис вцепилась в край стеклянного столика. Выдохнула и спросила не своим голосом:

– Ты шутишь?

Айвен потупился, как дебютантка перед первым в своей жизни танцем.

– Мы любим друг друга... и... э-э-э... как тебе сказать....

Все надежды и мечты с оглушительным треском рухнули в пропасть, и леди Элис рявкнула, не выходя, впрочем, из рамок этикета и протокола:

– Не мямли и говори как есть!

– Мы посоветовались... – сын очень хотел сбежать на другой край заселенной Галактики. – И решили, что минус на минус равно здоровой ячейке общества.

Боже, ее сын и человек-скандал Байерли Форратьер со всей своей одиозной семейкой. Уму непостижимо! Что бы сказал Падма, а он высказался бы, леди Элис не сомневалась. Как агент и профессионал Байерли был абсолютно незаменим. У него был талант красиво предаваться порокам и морочить голову дурачкам обоих полов. Но это было возмутительно и просто пошло.

– Только через мой труп!

– Мама, – Айвен заговорил твердо и решительно. – Он славный, не заставляй меня выбирать между вами. Это подло.

А разбивать материнское сердце, что, нет? Элис сжала кулаки и процедила сквозь стиснутые зубы:

– У него ужасная репутация. Вас нигде не будут принимать!

– Зато, – тут же парировал сын, – Бая ценят коллеги и начальство. И вообще, жить мне не с репутацией.

Принимается. Пока принимается.

– Он мужчина. И ты, кстати, тоже.

Сын предпочел изобразить меланхоличный ничего не понимающий космический мусор.

– А в чем тут трудность?

– Дети, Айвен, дети. У гомосексуальных пар не бывает детей. А я надеюсь дожить до внуков.

– Мама, ну что за дремучесть? Колония Бета, планета Афон и Бел Торн с тобой не согласны. Тебе внука или внучку? Согласись, будет лучше, если я присмотрю за Баем, а он за мной. Я не хочу ломать жизнь какой-нибудь девочке, у которой есть приставка «фор» к имени. По-моему, – Айвен вцепился в аргумент, как собака в дичь, – это ханжество: быть мужем для одной и отцом ее детей, а трахаться для удовольствия бегать либо в бордель, либо к Баю. Хватит, я большой мальчик. И знаю, кто мне нужен.

Леди Элис представила эту картину в красках, и ей едва не стало плохо по-настоящему. А самое паршивое – она ничего не могла возразить. Неприятно признавать себя побежденной, но приходится.

– Вас не поженят на Барраяре, – сделала она последнюю попытку достучаться до разума сына, – никто и никогда.

Айвен беззаботно отмахнулся.

– Есть и другие планеты.

В яблочко и не поспоришь.

– И где любовь всей твоей жизни? – спросила она обреченно, уже ясно представляя все возможные последствия.

– Зачем тебе Бай?

Закопать вместе с топором войны и ядерными отходами. Но скорее придется выкурить трубку мира и сесть за стол переговоров.

– Я иногда, – она встала с грацией и достоинством вдовствующей императрицы, – бываю до ужаса старомодной. Пусть этот проходимец явится сюда и получит мое родительское благословение. Заодно пусть привезет своего юриста. Брачный контракт – это вещь, которую нельзя делать на скорую руку.

Из-за желтой бархатной шторы вышел этот возмутительно красивый, сияющий и для разнообразия трезвый наглец. Леди Элис почувствовала древнее как мир желание убивать, и не просто так, а с фантазией. Нечего было так похабно щурить глаза, впрочем, на Айвена эта скотина смотрела с неподдельной нежностью. Когда мысленно не раздевала и не раскладывала на столе.

– Миледи, – Байерли с чувством поцеловал ее руку и обнял Айвена за талию, – вы не представляете, насколько я счастлив. Замечу, что всегда восхищался вашим прекрасным вкусом, жизнелюбием и профессионализмом. Могу ли я отныне называть вас «матушкой»?

От злости у Элис сразу подскочило давление. Добили ее обручальные кольца из розового золота.

– Вон отсюда!

Посуда на столе тихонько задрожала, а свет начал чудить. Так часто бывало, когда леди Элис сильно нервничала.

– Мама? – сын не понял, с чего такая резкая перемена. Зря.

– Немедленно.

Пара хрустальных стаканов разбилась с оглушительным треском, хотя все держали себя в руках. Айвен подумал и решил, что сейчас не лучшее время для споров, подхватил свою пассию под руки и был таков.

– Не волнуйся, мама остынет через пару часов.

– Золотце, молчи, иначе нас обвинят в убийстве с целью наживы. Или в превышении самообороны.

Требовалось успокоиться. Поэтому Элис велела подать флаер и отвезти ее к графине Форкосиган. Корделия всегда умудрялась найти правильный выход из самой безнадежной ситуации. Даже если этот правильный выход включал укорачивание виновного на голову.

***

Птицы пели все громче и громче, а на цветах выступили прозрачные капельки росы. Леди Элис замолчала и опять схватилась за виски. Проклятая мигрень снова вернулась и помахала перед глазами радужным хвостом, до боли напоминающим флаг каких-то секс-меньшинств.

– И в чем проблема? – Корделия пила уже которую чашку кофе подряд. – В том, где Байерли работает, или в его репутации вертопраха, распутника и гуляки? Или во всем роду Форратьеров?

– В самом существовании этого мира. Боже, это будет фарс, или хуже того, водевиль. Айвен еще не понимает, но я прекрасно вижу, как наши старые форперечницы и форкошелки...

– Кхм, – многозначительно кашлянула леди Форкосиган, – это кто здесь старый?

– Хорошо, – сделала поправку леди Элис. – Как ультраправые столпы общества нас сожрут и не подавятся.

Майлз молчал. То ли пытался просчитать варианты, то ли из чувства самосохранения. Никогда не стоит спорить с боссом такого уровня, особенно если он может заставить измениться целую планету.

– Расслабься, люди сплетничали всегда. Особенно на Барраяре. Полагаю, Донну Форратьер не переплюнет в этом столетии больше никто.

Леди Элис замерла, как змея перед броском. Или как главнокомандующий перед решающим сражением.

– Что ты сказала?

Случилось чудо, и во мраке забрезжил свет. Взяли же ахейцы Трою, хотя это казалось невозможным? Если ты ярок и виден в любой толпе, то либо мимикрируешь, либо прогибаешь ее под себя. Иначе тебя растопчут. Где-то там, во тьме веков, Елена улыбалась будущим победителям. Но умные люди не подчиняются условиям, они их создают.

– Люди всегда перемывали кости друг другу.

Элис поняла, что больше нельзя медлить и предвкушающее улыбнулась. Проблема внезапно оказалась трудной, но решаемой задачей.

– Корделия, мне срочно нужна твоя помощь.

Леди Форкосиган поправила вставшие дыбом волосы.

– Милая, я не могу исправить ошибку природы. Я все-таки не специалист по генной инженерии. И не психиатр. Хотя интуиция мне подсказывает, что здесь не поможет даже нейрокоррекция.

Зачем усложнять все еще больше?

– Эту семейку не исправит даже могила. Боже, мне придется как следует попотеть, прежде чем сделать из этих сумасшедших скандалистов просто асоциальных и благороднейших шизофреников.

– Повезло Айвену с мамой, – задумчиво оборонил Майлз. – Он даже не понимает, насколько.

– Я делаю это не для Айвена, – Элис подобрала пышные складки платья, – а для собственного спокойствия. Эти двое могут творить все, что хотят. Но я не желаю, – в ее голосе зазвучал металл, – чтобы моего внука или внучку дразнили и не приглашали на детские праздники, вот что! И если для этого понадобится в очередной раз вывернуть этот сумасшедший дом мехом вовнутрь – я это сделаю.

– Я с вами, миледи, – Майлз поднял руку и стал похож на мальчика, надевшего отцовский мундир. – Айвен столько раз рисковал ради меня всем, что оставить его в таком положении было бы свинством.

Леди Форкосиган немного помедлила прежде чем согласиться. Глаза ее метали молнии.

– Элис, а теперь давайте вспомним что-нибудь хорошее про Форратьеров не из прессы и не из школьных учебников. И прошу тебя, не трогай Джеса Форратьера.

Почему-то просьба получилась похожей на угрозу. Но леди Элис слишком много пожила на свете и задушила свой страх давным-давно.

– Зачем этому проходимцу отбеливатель? Его официальной рекламе позавидует любой бетанский зануда Фредди.

– К твоему сведению, он был президентом сто лет назад.

Когда они были молоды и счастливы. Впрочем, Элис и сейчас чувствовала себя весьма неплохо.

– Не сто. – Иногда Майлз бывал потрясающим занудой. – Гораздо меньше.

Первой жертвой коварного плана триумвирата стал не кто-нибудь, а Саймон Иллиан. Вернее, здание, занимаемое ведомством, которым он раньше руководил.

– Дорогая, – пытался воззвать он к разуму леди Элис, – ты уверена в том, что делаешь?

– Лучше помоги мне отредактировать текст, – Элис решила, что мужу об их маленькой затее лучше сообщить в самых общих чертах, – об этом чертовом Доно Форратьере полным полно баек и политических анекдотов, но ни одной пристойной биографии. Это так непрофессионально, что совершенно невозможно работать.

Городской фольклор, те самые сплетни и легенды, цетову матушку! Счастье, что Айвена удалось уговорить не спешить с церемонией. Леди Элис занималась тем, что у нее получилась лучше всего – мариновала общественное мнение и разыгрывала многоходовый гамбит. Без ложной скромности она могла похвастаться, что в этом искусстве достигла вершин мастерства.

– Он был сумасшедшим. Как и император Юрий.

Леди Элис скептически подняла бровь.

– Тогда у всех был массовый психоз. Но это не повод устраивать массовую резню.

– Иногда я думаю, что сумасшествие заразно, – Саймон зачеркнул красным совсем уж вопиющую глупость, – и передается воздушно-капельным путем.

Вышедшая через полторы недели передача о сумасшедшем и непонятом гении Доно Форратьере побила все возможные рейтинги и была номинирована на какую-то престижную премию. Леди Элис выдохнула. Первая ласточка взлетела и радостно парила в небесах.

Еще через две недели ей позвонил Доно Форратьер и в крепких выражениях спросил, какого черта творится, и почему это старые ведьмы вдруг перестали косо на него смотреть и даже обозвали «бедной девочкой, для которой долг перед семьей был превыше всего». Элис пришлось на пальцах объяснять основы пиар-технологий. Доно пригрозил, что надоумит Байерли назвать старшую дочь в честь и бабушки, и дедушки, и отчима.

Элис интриговала и плела тончайшую паутину из намеков, слухов и умолчаний. Провоцировала, не договаривала, сообщала неполную информацию, слегка преувеличивала и умудрилась ни разу при этом не солгать.

Саймон вечерами посмеивался и говорил, что будь его супруга менее благоразумна и предана трону, Айвен наверняка рано остался бы сиротой. Элис отшучивалась и вместе с тем прекрасно понимала, как мало в этой шутке смешного. Понимание и правда горчили не хуже желчи.

Через два месяца вышла новая видеоигра, и любители стратегий припали к мониторам. Леди Элис довольно потирала руки. Она умудрилась и достичь собственных промежуточных целей и, что важнее, сохранить дружбу с Корделией. К тому же, игра получилась невероятно зрелищной и больше похожей на хорошее кино. Уже через неделю она полностью окупилась, а создатели пригрозили еще дважды изнасиловать историю родного отечества. От подсчета прибыли Элис отвлек раздраженный, глуховатый баритон.

– Я все понимаю. – После смерти Эйрел Форкосиган стал еще упрямее и светился насквозь. – Но зачем понадобилось превращать Корделию в ящерицу-переростка?

– А? – такой претензии Элис не предусмотрела.

Истинная фор-леди закричала бы в голос и потребовала убрать эту мерзость из своей спальни. Элис решила, что в ее годы недовольные призраки – последнее, чего следует опасаться.

– Да еще мужского пола?!

Призрак Эйрела смотрел торжественно и строго, как прокурор на обвиняемого. Или как он сам при жизни на выходку Айвена.

– Эйрел, иди уже к жене и к детям. Поверь, они по тебе соскучились.

– Сначала ответьте на вопрос, миледи.

Пришлось импровизировать.

– Как тебе сказать, – Элис жестом приказала шторам распахнуться. – Твое счастье, что ты встретил Корделию раньше меня.

– А?

Теперь челюсть некрасиво отвисла у Эйрела.

– А я была уже замужем, – мстительно припечатала леди Элис, – и отчаянно гетеросексуальна. Иначе я бы ее точно заарканила. Из нее получился бы замечательный муж и внимательный, заботливый любовник. Так что радуйся, твоему персонажу в игре дали все, о чем он мечтал. Или ты не поклонник ксенофилии? К твоему сведению, у нас катастрофический уровень исторического образования.

Впервые в жизни она увидела, как призраки краснеют, а затем Эйрел заискрил и вовсе исчез. Пришлось помянуть цетову матушку, включить свет и внимательно осмотреть пол, на котором обнаружился голографический проектор. «С наилучшими пожеланиями от Корделии». К слову сказать, леди Элис не так уж погрешила против истины.

Словом, когда Айвен и Байерли объявили о своих намерениях, уже никто не удивился. Пара старорежимных гусей покричала о падении нравов и оскорблении чувств аристократии, но их никто не слышал.

– Так они женятся? – спросил Доно Форратьер на очередном светском рауте. – Значит, Бай и Айвен, наконец, переспали и больше не будут трахать окружающим мозги? Леди Элис, вы для этого все затеяли?

Элис торжествовала и гордилась делом рук своих. По сравнению с ней продавцы воздуха былого и грядущего были жалкими любителями. Всего за три месяца представители семейства, которое неофициально считалось нерукоподаваемым, перешли в разряд желанных и дорогих гостей на каждом приеме. Но если эта скотина все же подговорит дать внуку или внучке чудовищное имя, последствия этого поступка будут просто ужасны.

– Майлз, – она с трудом отловила сына Корделии в свободное от работы время, – ты будешь шафером.

– Ни за что на свете.

Вот упрямец. Весь в своего папочку.

– Почему?

Ответ потряс Элис до глубины души.

– Я нелепо выгляжу в нашей парадной форме.

И это говорит человек, который несколько раз побывал между тем и этим светом.

– Это не аргумент, – леди Элис было не так-то просто сбить с толку, – это отговорка. Напоминаю, ты лучший друг Айвена. Так что изволь быть и не проспать.

– А моя работа?

В чем-то Майлз превзошел даже своих отца и деда. Например, в редкой упертости.

В назначенный день народу пришло непозволительно много. Кто-то даже принес семицветный флаг. Но Элис была довольна собой и смахнула слезу умиления. Наконец заиграл марш Мендельсона, барраярские вояки подобрались и открыли двери, через которые прошли мрачные, как утопленники, новобрачные, одетые в парадные, специально к свадьбе пошитые мундиры. Майлз смотрел на собравшихся гостей как ученый на редкую и чрезвычайно опасную форму вируса.

– Дорогие брачующиеся...

– Довольно. – Айвен сорвал через голову алую ленту. – Хватит.

– В самом деле, – Байерли Форратьер скорчил скучающую физиономию. – Господа, расходитесь. Всем спасибо, все свободны. Мы просто пошутили. Угощение можете забрать себе. Да, Айвен, я тебе проспорил. Что дальше? Айвен, не смотри на меня так.

Дорогой наборный паркет под ногами стремительно закачался. Гости замерли, как море перед бурей. Никогда эти люди не испытывали такого удивления. Какой скандал, теперь все, все погибло! Как эти недоумки могли дотянуть до самого конца, и вот теперь... да они же превратятся в посмешище. Майлз трагически молчал, прикрыв лицо рукой. Только хорошее воспитание удерживало его от ехидных комментариев.

– Что?! – Леди Элис рванула вышитый жемчугом воротничок. – Я вас сейчас убью. Где мой бластер?

– В очередь, Элис, – Корделия кровожадно улыбнулась. – Только после меня. Мальчики, вы ведь помните, чем кончил Видаль Фордариан? Что за....

...

Пробуждение было резким, как качка на море. Кто-то долго и упорно тряс Элис за плечо и звал по имени.

– Элис, проснись, проснись сейчас же.

Счастье, что встревоженным отставной шеф СБ Барраяра бывает только в супружеской спальне. Как ни крути, это повод для серьезного политического кризиса и большой войны. Элис уткнулась в плечо супругу.

– Это был просто сон?

– Какой еще сон? – не понял Саймон и включил свет, который тут же больно ударил по глазам. – Ты кричала и ругалась. Я подумал, на нас напали цеты, а я все проспал.

Если бы цеты! Пусть эти синие морды сидят и не высовываются. Как же приятно проснуться в собственной постели, рядом с разумным человеком, одетым в дурацкую пижаму.

– Мне приснилось, – леди Элис налила из графина воды, – что Айвен женится на Байерли Форратьере. Представляешь, какая глупость?

– Еще бы, – Саймон усмехнулся и обнял ее. – Твой сын уже два года как женат. На женщине. И скоро ты станешь бабушкой.

Женат? Ах да, такую историю не забудешь. Но кажется, ей пора навестить Корделию и уговорить ее на небольшой круиз. Слишком уж правдоподобным показался этот сюрреалистический бред.

@темы: Слэш, Фанфики, юмор, Айвен, Корделия, Байерли, Элис