"На крышах Форбарр-Султаны шафранный закат померк..."
20.06.2010 в 10:42
Пишет Lexia le Forte:Название: "Кровь форов"
Автор: Lexia le Forte
Рейтинг: PG, гет
Саммари: сонг-фик для telico на песню Мельницы «Лорд Грегори». Период Изоляции.
читать дальше
* * *
«Если вы, форы, вели хотя бы наполовину столь бурную жизнь, как та, что описана
в барраярских хрониках, то на сегодняшний день у девяноста процентов жителей этой
планеты должна быть кровь форов».
в барраярских хрониках, то на сегодняшний день у девяноста процентов жителей этой
планеты должна быть кровь форов».
Девушка-горянка, босоногая, с копной темных волос, скрученных в неаккуратный узел на затылке, замерла перед высокой оградой графского дома, построенного в уютной лощине. Ее появление не было никем замечено. Она не знала, что будет делать, если заметит других людей, а не того человека, к которому пришла. Она не знала, что будет дальше, но понимала, что ни одного шага назад сделать уже нельзя. К несчастью. Хотя назад хотелось сделать много тысяч шагов.
Комок страха сжал ее сердце, когда горянка занесла руку, чтобы постучать в дверь. Было уже поздно, но ночевать в одиночестве на голых опавших ветках казалось сейчас не меньшим безумством, чем само ее появление здесь. Отступать назад было неразумно:
- Лорд Грегори! Мой лорд! Пустите меня! Мне нужно с вами поговорить!
Полночный час угрюм и тих,
Лишь гром гремит порой.
Я у дверей стою твоих -
Лорд Грегори, открой.
На что она надеялась, девушка не знала сама. Она лишь крепче сжимала кулачки, в одном из которых был зажат небольшой мешочек из тягучей и скользкой ткани, дорогой ткани, которой не существовало уже более нескольких веков, с тех пор, как жители этого мира пришли с неба. Безумно странная присказка, казалось ей, пока он не сделал этот подарок ей в доказательство. Он говорил, что в доказательство любви. Теперь она понимала — в доказательство того, что он - один из тех, что пришли с неба. Как и она. Только раньше у нее не было таких аргументов. Лишь байки...
Я не могу вернуться вновь
Домой, к семье своей,
И если спит в тебе любовь,
Меня хоть пожалей.
* * *
Они разговаривали. Зайле никогда еще ни с кем так не говорила, лишь хитро улыбалась в ответ на попытки немногих сообразительных поклонников узнать, что же было в душе у этой красавицы-горянки. Которые не смогли бы поверить, что она, дочка старосты, сомневается в тех легендах, что рассказывал каждую седмицу староста всей деревне. А вот лорд поверил. И спорил с ней, рассказывал о том, что учил по старым книгам из библиотек их дома. Рассказывал об обломках одного из неведомых чудовищ, которых звали «посадныкатеры», хранившихся в глубинах подвала дома Фортугаровых. Говорил с ней, а она слушала его, наслаждаясь каждым словом, и верила, что именно она дорога ему... Ведь как не поверить, если глаза лорда Грегори так сияют, словно две звезды, далекие и путеводные, манящие и чарующие невинную девичью душу.
Припомни лес на склоне гор,
Где волю я дала
Любви, с которой долгий спор
В душе своей вела.
Она не смела сопротивляться рукам, которые так нежно обнимали ее, в которых она казалась себе крошечной девочкой, крепким цветком, распускающимся в лучах первого теплого после Зимнепраздника солнышка.
- Зайле, моя Зайле, ты самая прекрасная на всем свете, среди всех звезд и планет...
Нежные губы касались девичьей щеки, залитой румянцем смущения. Она трепетала от волнения, дрожала в крепких руках, понимая, что поймана уже даже не объятием, а тем обожанием, что ей дарил статный и ладный сын графа.
- Зайле, Зайле... Будь только моей, любимая Зайле...
От горячечного, словно у больного лихорадкой, дыхания лорда становилось жарко, так жарко, что по коже девушки пробегали мурашки:
- А вы будете моим, лорд Грегори? - спросила она тихо, поражаясь своей смелости:
- Конечно буду, милая Зайле. - Он смотрел ей в глаза, крепко сжимая руки девушки, прижимая их к груди. «Он не первый, он второй... Ему не бывать графом, он знает это, поэтому не обманывает... Я же вижу, что не обманывает...»
Ты небом клялся мне не раз,
Что будешь ты моим,
Что договор, связавший нас,
Навеки нерушим.
* * *
Он не приехал к празднику Костров, не появился и еще через столько же дней. А она тревожилась все сильнее, прикладывая руку к животу, успокаивая боль ее теплом и предчувствуя нехорошее. Мать косилась на нее, раз за разом пытаясь узнать, все ли в порядке у ее дочери. А Зайле молчала. Лишь слезы наворачивались на глазах, когда она рассматривала его подарок. В мешочке лежала свернутой прядь светлых волос, которую она незаметно срезала, пока Грегори спал. Которую хранила. Волосы любимого пахли травами, она изредка вдыхала его, чувствуя, что сердце в груди сжимается до боли, звенит на самой высокой струне и словно обрывается. Да так что не вдохнуть и не выдохнуть. Она раз за разом проводила пальцем по стежкам, столь мелким, что ни одна из ныне существующих иголок не смогла бы повторит такой шов. И только эта призрачная тончайшая нить заставляла ее верить.
Но тот не помнит прежних дней,
Чье сердце из кремня;
Так пусть же у твоих дверей
Гроза убьет меня.
Она шла три дня и одну ночь, убежав из дома без предупреждения — боялась, что остановят, что не дадут случиться этому отчаянному побегу. Знаков для него она насчитала уже три. Первый — осознание того, что дитя под сердцем нуждается в отце. Второй — она слышала, что отец говорил матери о том, что к ней собирается посвататься Хидек, а значит девчонке нужно объяснить, что это весьма хорошая партия, ведь в семье Хидека столько мужчин, что те никогда не испытывают нужды в лишних рабочих руках. Третий... Ей наверное послышалось, но подружки шептались, что граф объявил о помолвке своего второго сына Грегори с какой-то девушкой из форов. Зайле не могла сидеть на месте, когда на глазах только и стояли слезы, а в сердце не таял ледяной комок.
О небо, смерть мне подари!
Я вечным сном усну
У двери лорда Грегори,
Простив его вину.
* * *
Насмешливый взгляд, лукавый прищур светло-голубых глаз:
- Милорд Грегори, вы уверены, что сможете обогнать наших мальчишек?
Суровый голос отца:
- Зайле! Не смей задавать такие вопросы! Лучше принеси милорду воды, он захочет умыться после соревнования. Давай же, - староста махнул рукой в сторону колодца. Девушка рассмеялась и кивнула отцу, отвесила неглубокий поклон милорду, после чего направилась за водой, бросив на прощание еще один насмешливый взгляд из-под пушистых ресниц.
- Не слушайте ее, милорд. Давайте я помогу вам приготовиться к состязанию.
Староста не знал, стоит ли одобрять решение милорда участвовать в соревнованиях горских мальчишек, но спорить с ним не хотел ни под каким предлогом. Уж слишком тот зачастил к ним в деревеньку последние несколько недель, быть может позор от проигрыша заставит лорда сменить место своих развлечений. «Всю голову девчонке забил», - староста глянул на дочь, достающую воду из колодца.
* * *
Он стремительно несся вслед за девчонкой-горянкой, ориентируясь уже даже не на гибкую и ловкую фигурку, а лишь движение светлой ткани, столь заметной на фоне темно-зеленых и буро-красных кустов и деревьев. Леса здесь в горах были густыми, еще несколько мгновений, и прекрасное создание исчезло с глаз, а он, запыхавшись в конец, остановился. Догнать беглянку было невозможно:
- Зайле! Я же выиграл состязание! Выиграл!!! Обманщица!!! Я хочу твой поцелуй!!!
Эхом прокатились его слова по лесу, отражаясь от верхушек деревьев, а может и от самого неба. Через несколько мгновений эхо разнесло звонкий девчачий голос:
- Догони-догони-догони!...
«Как называется девушка-горянка, которая бегает быстрее своего брата? Девственница». И он бросился вперед, следуя за ней: «Ах ты!...», задевая рукой куст и вспугивая сидевших на нем птиц, мирно срывавших ярко-алые ягодки поярки. Так называл этот куст еще прадед Грегори за тонкие серые волоски, которые покрывали край каждого из листков и даже плоды.
* * *
Старый граф Фортугаров возмущенно посмотрел на часы и кивнул оруженосцу:
- Девчонку устрой на конюшне, в дом не тащи. После завтрака я поговорю с ней.
Зайле проследовала за оруженосцем, еще не зная, что лорд Грегори, очарованный перспективами, что давала ему свадьба с графской дочкой, обвинит мешающую появлению этих перспектив горянку в ведьмовстве и воровстве. Что отчаянно прижимаемый к груди подарок станет весомым доказательством для графа — приворожила, одурманила. Что ей придется сидеть в каморке в ожидании казни, пока ее отец и мать будут валяться в ногах графа и умолять о милосердии. Она не знала, что у палача соскользнет рука чуть раньше, чем укол совести вынудит лорда Грегори признаться в наговоре. Она только нерешительно и робко прошла к сеновалу на конюшне и забралась в сухое, с дурманяще-теплым запахом сено, мечтая о встрече с любимым и о возможности сказать ему «Я тебя прощаю», не подозревая, что ей не дадут возможности сказать эти слова.
URL записи
@темы: Барраяр, гет, таймлайн: конец Периода Изоляции, Песни, Фанфики
-
-
20.06.2010 в 18:51А эту песню у "Мельницы" очень люблю. Спасибо за фик.
-
-
20.06.2010 в 19:11-
-
21.06.2010 в 20:26