"На крышах Форбарр-Султаны шафранный закат померк..."
Название:” Практика секса по-барраярски" (The Practice of Barrayaran Sex)
Автор: Philomytha
Свадьба Эйрела и Корделии. Гет, R. Миди.
Взято с archiveofourown.org/works/191582
Перевод мой
читать дальше***
Корделия положила голову Эйрелу на плечо и прикрыла глаза. Она здесь. Этого достаточно. Она сидела без движения, пока не услышала, что его дыхание сделалось медленным. Он вдруг захрапел - что заставило ее слегка улыбнуться, зато было доказательством того, что он сумел задремать по-настоящему. Много недель она мечтала об этой минуте, и вот она здесь. Она тоже позволила себе ненадолго задремать, и постепенно напряжение и страх многих недель начали отступать. Прошлой ночью в маленькой гостиничной комнате, где даже пахло странно, она почти не спала, размышляя, как ей себя вести на этой чужой планете. Но теперь она прижалась к Эйрелу так крепко, что слышала, как бьется его сердце.
Солнце клонилось к закату - непривычно прохладное, приятное солнце, а не то опасное пламя, которое изливается на Бету - и Корделия то дремала, то выныривала из сна. Уже много месяцев ей не случалось так спокойно и мирно отдыхать. Нет, много лет. Наконец у нее затекла шея, полный мочевой пузырь напомнил о себе, и она почувствовала голод - поэтому встала. Эйрел тут же проснулся и, слепо моргая, протянул к ней руку:
- Корделия?
- По-прежнему здесь, - отозвалась она. - Как ты думаешь, мы можем спуститься в дом? Здесь наверху мило, но мне понадобилось в туалет.
Эйрел, которому реальность сейчас так прозаически заявила о себе, расплылся в улыбке - точно так же, как улыбалась Корделия, когда он захрапел.
- Если хочешь. Предупреждаю, туда во всей своей красе нагрянет мой отец.
- Он показался мне милым. Буду рада познакомиться с ним по всем правилам, - отозвалась Корделия и потянула Эйрела вверх, помогая ему подняться. Она могла сказать, что он здорово пьян, но все же сможет устойчиво шагать, если обнимет ее за плечи. Однако она подозревала, что скоро алкоголь его свалит.
Пока они шли вниз по дорожке, Корделия, прижавшись к нему потесней, разглядывала дом в долине, строения вокруг и огражденные буро-зеленые участки земли на склоне холма. Там двигались какие-то животные, и когда одно из них повернулось, она опознала в нем лошадь - equus ferus caballus. Прежде она никогда не видела лошадей, а здесь ходил не один десяток.
- Это все твои лошади? - неожиданно поинтересовалась она.
Эйрел посмотрел, куда она показывает.
- Вообще-то отцовские. Он их разводит. Сейчас пытается вывести идеального коня для игры в поло. Не расспрашивай его о них, если не хочешь получить в ответ часовую лекцию по коневодству. У него это почти мания.
Корделия с любопытством глазела на животных, задаваясь вопросом, что такое лошадь для игры в поло, но тут у нее над головой пронеслась стая птиц, орущих громко, как целая толпа, и она невольно дернулась. Эйрел обнял ее крепче. Она вдруг сообразила, что на Барраяре животные повсюду: и вон те белые шары на противоположном склоне холма движутся, и в кустах, которые они миновали, кто-то шуршит.
Они спустились по склону, миновали кладбище - сейчас там никого не было - и Эйрел повел ее по хрустящей гравием дорожке к дому.
Граф встретил их у дверей.
- А, вот вы, - произнес он, разглядывая обоих с тщательно скрываемым любопытством. - Ужин скоро будет готов, если хотите поесть.
- Я проголодалась, - призналась Корделия честно. Слишком давно она не чувствовала настоящего голода. Когда беспокойство, сводившее ее желудок, наконец улетучилось, ей снова захотелось есть.
- Извини - мне надо было тебя спросить... - начал было Эйрел, но Корделия махнула рукой.
- Мне там было просто прекрасно, - проговорила она ему на ухо тихонько. - Но теперь ужин будет весьма кстати.
- Заходите, заходите, - склонив голову, пригласил ее в дом граф.
Когда граф ушел вперед, Корделия тихо спросила у Эйрела:
- Отец живет здесь вместе с тобой?
- Ну, не совсем. У нас есть этот дом, особняк в столице и еще один в Хассадаре, так что мы с ним не всегда находимся под одной крышей. Хотя я по-настоящему не бывал дома уже давно, пока не вышел в отставку - я обычно жил на корабле.
- А-а. - Хотя, похоже, места тут достаточно, подумала Корделия, оглядывая огромные комнаты, через которые вел ее Эйрел. Он-то не обращал на обстановку никакого внимания. Направляясь сюда, она ожидала, что будет жить вместе с ним, но про родственников она просто не подумала. Хотя логично, что у него есть родня.
- А здесь живет еще кто-нибудь? Комнат тут хватит не на один десяток человек.
- Только отец. Ну, конечно, еще и слуги, но это другое дело.
Слуги. Ну конечно, человеческий труд здесь так дешев, что богатые люди содержат прислугу, чтобы она их обслуживала. Корделия еще раз окинула взглядом комнаты, размышляя, сколько же здесь работает людей и как все устроено. Это определенно нечто новенькое в сравнении с ее двухкомнатной квартиркой на Бете.
Эйрел привел ее в большую гостиную и рухнул на диван. Корделия уселась рядом. Пришел граф и сел напротив.
- Могу я предложить вам выпить? - уточнил он, глядя скорее на Корделию, чем на сына.
- Пока только воды, если можно, - ответила она. - Эйрел...
- Ах, да. Туда и налево. - Он махнул рукой в нужном направлении, и Корделия, выйдя из гостиной, обнаружила дверь в ванную.
Вернувшись через несколько минут, она увидела, что какой-то мужчина в таком же коричневом мундире, как у Ботари, расставляет напитки на столе. Корделия улыбнулась и взяла свой бокал.
- Перед домом стоит флайер, - заметил граф. - Это ваш? Если вы дадите Эвансу ключи, он поставит его в гараж.
- Ох, - Корделия вспомнила про машину. - Нет, я взяла его напрокат. И должна вернуть в конце недели. - Она не была точно уверена, когда здесь наступает конец недели, хотя в космопорте сверилась с барраярским календарем. - Но да, наверное, ему место в гараже, - продолжила она, роясь в карманах юбки в поисках ключей. – Там внутри все мои вещи. - Она протянула ключи Эвансу.
- Все в порядке, мэм. - Эванс поклонился всем присутствующим и вышел.
Здесь все равно как на корабле, подумала Корделия: для каждой задачи есть свой человек, только кому-то добавляется некий странный статус, которому не место в экипажах АЭК.
- Попозже Эванс или кто-нибудь из его товарищей отведет его обратно в прокатное агентство, - пояснил Эйрел, потягивая воду. - Хотя нам может захотеться придержать его здесь подольше. Мой собственный флайер сейчас в ремонте.
Корделия кивнула. Повисло чуть неловкое молчание. Чтобы прервать его, она сказала:
- Я пролетала над разрушенным замком. Он очень живописен. Вы не знаете, что с ним случилось и почему он такой?
Эйрел с отцом переглянулись, и граф испустил тихий смешок:
- Некогда это был Форкосиган-Сюрло. Одно из самых больших наших укреплений во времена Изоляции.
История замка и его обитателей - предков Форкосиганов, о которых граф, казалось, говорил с личной теплотой и хорошо знал (к своим пра-пра-прадедам Корделия не испытывала ничего подобного) - заняла рассказчика надолго, пока его плавную речь не прервал вернувшийся Эванс. Вежливо покашляв, тот объявил, что ужин накрыт.
Они перешли в большую обеденную залу и уселись с одного конца стола, за которым, по прикидкам Корделии, могло бы уместиться человек шестьдесят. Граф сел во главе стола, а Эйрел и Корделия - по его правую и левую руку.
- Твой шпион болтается где-то поблизости, - сообщил сыну граф, когда им налили в тарелки холодный суп, ярко-красный и совершенно незнакомый Корделии. - Ты хотел поговорить с ним?
- Если он опять привез императорское послание, то нет, - ответил Эйрел, и внезапное напряжение в его голосе заставило Корделию обеспокоенно поднять взгляд от тарелки с загадочным - хотя и вкусным - супом.
- Не думаю. У него тут другое дело, - сухо заметил граф, глядя на Корделию.
- А-а. Понимаю.
Корделия в этом туманном обмене репликами не поняла ничего, поэтому вопросительно поглядела на Эйрела.
- Твой шпион?
- Иллиан. Помнишь его? Теперь он коммандер Иллиан - Негри повысил его в звании за то, что он со мной столько возился.
- Конечно, помню. Он все еще приглядывает за тобой? Я бы подумала, что... - она осеклась, не зная, о чем ей можно упоминать в присутствии графа.
- На этот раз не за мною. За тобой.
- За мной? - Корделия оцепенела. - Но почему?..
Она думала, что со службой безопасности и шпионами она больше не имеет никаких дел. Обнаружить, что они все время сидели у нее на хвосте и проследили ее до этого самого места, оказалось нервирующим открытием.
- Чтобы убедиться, что ты благополучно сюда добралась. - объяснил Эйрел. - После войны у нас здесь не слишком много бетанцев.
- Да уж, полагаю, - Прежде Корделия об этом вообще не задумывалась, расценивая Барраяре исключительно как убежище. - Хотя у меня никаких проблем не было. Все были очень вежливы. - Она приобрела подходящее к случаю удостоверение личности у джексонианца на эскобарской космической станции, куда ее доставил пилот Мэйхью, и его хватило, чтобы добраться до границ Барраярской империи. В тот момент она напряглась, предвидя проблемы - Барраярская СБ после войны стала крайне придирчивой – но, к ее удивлению, ее пропустили без звука и дали визу на пребывание на планете с открытой датой.
Эйрел открыл было рот что-то ответить, но явно передумал и произнес лишь:
- Это хорошо. - Он снова поглядел на отца: - Если Саймон здесь, буду рад с ним поздороваться.
Им подали еще две перемены блюд: сперва что-то вроде пикантного пирога с гарниром из овощей, которые Корделия тщетно силилась распознать - они были приготовлены с незнакомыми ей специями, а затем - кушанье со сладкими фруктами, которое Корделии очень понравилось. Пока они ели, беседа застопорилась. Корделии хотелось сказать Эйрелу тысячу разных вещей, но в присутствии его отца она чувствовала себя немного неуютно. Хотя тот казался человеком хоть и жестким, но любезным.
После десерта они встали из-за стола и перешли в очередную комнату, на этот раз поменьше, зато очень элегантно обставленную, с большим окном. выходящим на озеро. Там им подали кофе и маленькие сложные пирожные с орешками и сладким сиропом.
- Матушка Торнтон показала себя в лучшем свете, - заметил граф, откусывая от пирожного.
Эйрел негромко рассмеялся.
- Я думал, она будет вертеться поблизости, чтобы улучить случай поглядеть на тебя, Корделия. Когда-то она была моей няней, и до сих пор иногда полагает, что мне всего шесть.
Корделия улыбнулась:
- Буду рада с ней познакомиться.
Граф до сих пор не делал того, что обычно свойственно всем родителям - не рассказывал историй про детство своего сына, хотя Корделия так надеялась их послушать. Насколько она уже знала, все истории того времени были кровавыми и тяжелыми. Но должны же быть и у барраярцев случаться казусы вроде того, чтобы ребенок вывалил спагетти себе на голову?..
Вместо этого граф заговорил о своих планах насчет лошадей, и за техническим жаргоном, которым они изобиловали, Корделия уследить не успевала. Она отвлеклась на панораму за окном, где над озером вставала луна. Этот вид ее настолько зачаровал - столько чистой воды, просто на открытом воздухе, интересно, как много они теряют за день за счет испарений? - что она не заметила, когда Эйрел замолчал. Повернувшись, она увидела, что тот весь побелел, почти позеленел, и на лбу у него выступил пот.
Едва она открыла рот что-то сказать, он резко вскочил на ноги, пробормотал: «Отец, Корделия, прошу прощения», - и выбежал из комнаты. Граф ожидаемо фыркнул.
Корделия заколебалась, но все же встала и вышла вслед за ним, с извиняющимся видом разведя руками.
Она обнаружила Эйрела в ванной, он склонился над раковиной, его тошнило. Корделия прислонилась к стене. Эйрел заморгал и вынырнул из своего жалкого достаточно, чтобы спросить:
- Ты уверена, что хочешь здесь стоять?
- Меня как раз тошнило, когда ты меня в первый раз увидел. Кажется, это будет по-честному.
Эйрел испустил смешок, потом застонал и отвернулся. Она мягко погладила его по спине, выжидая. Наконец он выпрямился. Корделия едва заметно усмехнулась.
- Так как, - спросила она, - ты женишься на мне?
Он заморгал, вытер лицо тыльной стороной ладони и ответил на ее улыбку своей, довольно слабой.
- Я думаю, все необходимые предостережения ты успела получить. Да, милый капитан. Да.
Он проковылял к раковине, умылся и взял руку Корделии в свою. Она крепко ее сжала.
Претендент на приз «самое неромантическое предложение руки и сердца на свете», подумала Корделия. С другой стороны, он хотя бы не у нее в плену, так что это шаг вперед в сравнении с предыдущими попытками.
*
- Я собираюсь жениться на капитане Нейсмит, - сообщил Эйрел отцу, когда они вместе вернулись в гостиную.
Граф Форкосиган поглядел на них и поднялся.
- Поздравляю вас. Добро пожаловать в наш Дом, капитан Нейсмит. - У Корделии создалось ощущение, что граф изо всех сил старается не рассмеяться, и она понимала, почему.
- Тебе, наверное, стоит лечь, - заметила она Эйрелу, который держался на ногах лишь потому, что обнимал ее за плечи, и вид имел все еще весьма бледный.
- Да, - пробормотал тот. - Боже, Корделия. Твое чувство времени...
- Оно превосходное, - ответила Корделия. Она была словно пьяна от чудесного безумия всего происходящего. Согласие на союз, произнесенное под воздействием влияющих на сознание химических препаратов, на Колонии Бета вообще сочли бы недействительным, но при данных обстоятельствах Корделия была очень даже рада, что ее брак получится совершенно не бетанским.
- Уж я думаю, - пробормотал Эйрел и повернулся, не выпуская ее плеч. Корделия жизнерадостно улыбнулась графу и увела своего жениха в постель.
Спальня Эйрела оказалась большой, симпатичной и очень аккуратно прибранной. Корделия присела с ним на край кровати.
- Я принесу тебе воды. И болеутоляющего.
- Голова у меня еще не начала болеть, - возразил Эйрел - Обычно я этого дожидаюсь.
- На этот раз тебе не надо себя наказывать, - возразила Корделия. Она пошла в прилегающую к спальне ванную и обшаривала там все, пока не отыскала желаемое - хотя надпись барраярской рукописной вязью на упаковке таблеток на несколько секунд поставила ее в тупик.
Когда она принесла таблетки Эйрелу, он спросил:
- Корделия... ты уверена?
- Да. уверена. Я пыталась жить без тебя. И не смогла.
Он обнял ее в ответ.
- Любовь моя, - выдохнул ей Эйрел на ухо, - моя самая дорогая и самая великолепная Корделия. Ты моя жизнь.
То, что он смог произнести что-то подобное, что он вообще это сказал, без тени смущения, заставило ее растаять. Но когда она потянулась его поцеловать, он отодвинулся.
- Я сейчас представляю довольно неприглядное зрелище, любимая. И, кроме того, - он поморщился, - мне действительно надо лечь, не то я вырублюсь прямо на тебе. Матушка Торнтон приготовит тебе комнату.
- А мне нельзя остаться здесь?
- Ты можешь остаться там, где хочешь, но я буду всю ночь то и дело вставать и бегать ванную к белому другу, - без прикрас пояснил он, укладываясь.
- "В горе и в радости", - пробормотала Корделия, но очевидно эта старинная фраза за столько веков на Барраяре не сохранилась - Эйрел посмотрел на нее непонимающе. Вид у него был больной. Он свернулся в клубок под одеялом.
Кровать была большой и удобной, но спать в платье Корделии не хотелось.
- Все мои вещи во флайере. Мне нужно сходить и забрать их.
Он покосился на нее, полузакрыв глаза,
- Кто-нибудь их тебе принесет. Останься тут. - Он протянул руку, нажал кнопку возле кровати и произнес куда-то в интерком. - Сержант? Можешь принести сюда вещи м'леди из ее флайера? Спасибо.
Через несколько минут объявился сержант Ботари, который нес обе ее сумки. Он поставил их на пол и откозырял ей.
- Спасибо, сержант. - вежливо ответила Корделия. Она отыскала в своих запасах пижаму, умылась и улеглась на кровать Эйрела с другой стороны.
Как он и предсказывал, он оказался не самым удобным соседом по кровати, похмелье бросало его в пот, он был в весьма жалком состоянии, но Корделия заснула подле него, закинув руку ему на спину.
Посреди ночи она проснулась от грохота в ванной, сопровождаемого приглушенными ругательствами. Корделия резко села в постели, на мгновение совершенно дезориентированная, сон и реальность смешались. Она была в каюте Форратьера, и он склонялся над ней с ножом; она была на эскобарском лайнере, и ее день и ночь допрашивали, но она молчала… нет. Она на Барраяре, в постели Эйрела, и тот только что вернулся из ванной. Было слишком темно, чтобы разглядеть его лицо, но она узнала силуэт. Она подумала, что узнала бы любую часть его тела.
- Ох, - выдохнул он, увидев, что она сидит. - Я не хотел тебя будить. Извини. Ты уверенна, что тебе не лучше пойти в гостевую комнату, чтобы попробовать там нормально уснуть?
- Нет, - ответила она и услышала в своем голосе легкую дрожь. - Я н-н... не хочу. Я даже рада, что ты меня разбудил.
Эйрел присел на край кровати.
- А-а. - Он протянул руку и коснулся ее, немного нерешительно. Его ладонь была ледяной.
- Тебе надо лечь в постель, - сказала она, пытаясь стряхнуть с себя кошмар.
- Ты в порядке? - спросил ее Эйрел.
- Ничего особенного. - Корделия прижалась к нему, и они оба рухнули в постель. Эйрел обнимал ее. - У меня такое... с тех пор случается достаточно часто.
Эйрел натянул на них обоих одеяло, и дрожащая Корделия позволила себе угнездиться в его объятиях, Он сам слегка трясся и двигался очень осторожно. Определенно сейчас тот самый случай, когда одна жертва пытается помочь другой, подумала она. Но ничего лучшего у них не было.
- Все закончилось, - прошептал он ей в плечо. - Закончилось. Мы живы.
Он не сказал "мы победили". Корделия легла, вытянувшись вдоль его тела "ложечкой", упиваясь ощущением его присутствия, реальностью того, что они оба лежат в одной кровати.
- Можешь опять спать, - сказал он мягко, - Я прикрываю тебя со спины.
Свернувшись в его объятиях, она уснула, и если ей и снились дальше какие-то сны, она их не запомнила
*
Корделия проснулась рано, моргая на пробивающийся сквозь шторы странный барраярский свет - слегка неправильного для ее глаз оттенка. Она на Барраяре. На Барраяре, и Эйрел рядом с ней. Он сейчас крепко спал - тело брало свое за те истязания, которым он его подверг - и не пошевелился, когда она встала и пошла в ванную. Она задумалась: вернуться потом в постель или пойти поизучать окрестности? Но, судя по виду Эйрела, он проспит еще не один час, а Корделия чувствовала себя отдохнувшей, и ей было любопытно то место, которое должно стать ее домом. Сейчас она - настоящий исследователь на планете чужаков с их чуждыми обычаями. Она приняла душ и тихо натянула на себя вчерашнее плате в цветочек. Она уже направилась к двери, но замерла, представив, как Эйрел проснется и не обнаружит ее. В углу комнаты стоял письменный стол, и там Корделия совершила свое первое открытие: на столе лежала пачка бумаги, настоящей, сделанной из целлюлозы, и перьевая ручка. Немного неловко - отчасти потому, что ей не хотелось портить ценный ресурс, отчасти потому, что она была незнакома с принципом действия ручки - она написала на листке: "Не хотела тебя будить. Я изучаю твой дом. Люблю, Корделия" - и положила его возле кровати.
Коридор был обшит деревянными панелями, тщательно имитирующими эффект тканевых занавесей. Корделия остановилась посмотреть, аккуратно провела пальцем по дереву. Оно было шелковистым, явно полированным. Весь этот дом обшит деревянными панелями, поняла она, глядя вдоль по коридору. И пол под коврами был тоже деревянным. Все это вместе выглядело как демонстрация неизмеримого богатства.
Она попыталась вообразить, как Эйрел рос в этом доме, бегал по этим роскошным коридорам, заходил во все эти комнаты - юноша, молодой офицер, гордый и не еще не сломленный, до того, как на его голову пали все эти барраярские кошмары. В картинке, которую она мысленно представила себе, полированное дерево сияло еще большей роскошью. Она вообразила, как по этому дому в один прекрасный день будут бегать их дети, снова наполнят его шумом и суетой.
Корделия прошла дальше, на широкую лестницу, и, спускаясь, остановилась полюбоваться на искусную резьбу на перилах. Прошлым вечером, помогая Эйрелу подняться в спальню, она этой красоты не заметила, но теперь шла медленно, любуясь всем, что видела. Красота этой планеты была бальзамом для ее сердца; по-своему она была не менее велика и чудесна, чем красота открытого космоса.
У подножия лестницы она натолкнулась на молодую женщину в коричневом форменном платье. Глянув на Корделию, так присела в реверансе.
- Не знаете, можно тут где-нибудь позавтракать? - спросила Корделия. - Да, я Корделия Нейсмит, - добавила она и почувствовала себя немного глупо. Вряд ли здесь поблизости гуляет еще одна иностранка-бетанка.
- Завтрак в утренней гостиной, - ответила девушка на английском с явным акцентом. - Граф сейчас там.
- О, спасибо. - Корделия направилась туда, куда ей показали.
- Доброе утро, Корделия, - приветствовал ее граф, поднимаясь из-за стола - на этот раз круглого и не такого нелепо большого для нескольких человек едоков. - Эйрел еще спит?
- Да, и сомневаюсь, что он быстро проснется.
Граф вздохнул
- Он не знает меры в выпивке. Это очень неловко, когда твой сын сваливается под стол до того, как закончат произносить тосты.
Это заявление ошарашило Корделию, но по знаку графа она села напротив него, и он вновь занял свой стул.
- У вас прекрасный дом. Должно быть, он очень старый.
- Раньше это были казармы, когда наша семья жила в замке. Но в эти дни и он нам вполне подходит.
Вошла женщина в коричневой форме . Она налила Корделии чаю, полом ловко поставила перед ней тарелку. Корделия с некоторой неловкостью изучала угощения, не узнавая блюда, но желая попробовать местную еду. Предложенное здорово отличалось от стандартного завтрака кофе-и-хлопья, к которому она привыкла.
- Матушка Торнтон специально приготовила завтрак для вас, - заметил граф. - Обитатели этого дома очень обрадовались, что у нас снова будет леди Форкосиган. Если вы хотите что-то особенное, уверен, матушка Торнтон с удовольствием узнает ваши вкусы.
- Все отлично, - неопределенно отозвалась Корделия, которая положила себе на тарелку всего понемножку. Запах был непривычный, но не неприятный.
- Знаете, - произнес граф, чьи тонкие губы сложились в улыбку, - я уже много лет не слышал бетанского акцента. Моя жена была наполовину бетанка и по-английски говорила с легким бетанским выговором. Хотя, конечно, не настолько сильным, как у ее матери.
Корделия вспомнила рассказ о том, как была убита мать Эйрела, и с неуютным чувством оглянулась. Неужели это произошло здесь или в гостиной, где они ужинали прошлым вечером? Надо надеяться, что нет.
Она занялась завтраком, смакуя непривычный вкус.
- Итак, - произнес граф, отпивая чаю, - расскажите мне о своей семье. Кто ваш отец?
Какое странное построение фразы.
- Он тоже служил в Астроэкспедиции, - ответила она, - и погиб, когда я была еще девочкой.
Граф мрачно кивнул.
- О. Мои соболезнования. - Он допил чай. - Но он был офицером. Хорошо.
- Нет, не офицером. Он был техником инженерной службы. Знал все о комических двигателях для нормального пространства и действительно любил свою работу.
- А-а. Хорошо. Полагаю, эта работа тоже важная.
- Любая работа важна. Общество не может функционировать без людей, которые занимают все необходимые роди - так же, как корабль с неполным экипажем.
- Конечно, конечно. А... ваша мать?
- Она медтехник. Работает в центральной больнице Силики. Говорит, что половину своего времени она тратит на то, чтобы дрессировать молодых врачей и учить их не использовать репликаторы как попало. - При этой мысли Корделия улыбнулась, но тут вспомнила последние события, связанные с ее матерью, и улыбка погасла.
- Понимаю.
Поскольку граф казался заинтересованным ее рассказом, она продолжила:
- Еще у меня есть брат. Но он не ученый. Он занимается виртуальными снами - продюсирует и режиссирует их. Кажется, ему это занятие по душе.
Граф неопределенно кивнул и произнес с видом человека, который с явным облегчением возвращается к более многообещающей теме разговора:
- Но вы же сами командовали кораблем, так? И сколько мужчин - и женщин, - добавил он после явно заметной паузы, - было под вашим командованием?
- На корабле Астроэкспедиции у меня была команда в шестьдесят человек. - Она улыбнулась своим воспоминаниям. – Там я по-настоящему научилась командовать. Мне с ними скучать не приходилось, уверяю вас. Во время войны... ну, тогда мой экипаж был намного меньше.
Граф понимающе улыбнулся.
- Но не менее важным, я надеюсь. Не стоит этого стесняться, моя дорогая, - с теплом в голосе добавил он. - Заверяю вас: то, что вы убили адмирала Форратьера, было одновременно и шедевром военной операции, и... большим личным благом. Двадцать с лишним лет я каждый божий день надеялся на то, что кто-нибудь прикончит этого человека.
- Я не... - начала Корделия, но осеклась. В конце концов, Ботари же здесь. Если Эйрел захотел утаить это от своего отца, она не собирается его подставлять.
- Понимаю, - повторил граф, хотя Корделия была уверена, что он как раз не понимает. - Самые великие солдаты из тех, которых я знал, никогда не хвалились своими достижениями. - Он кивнул ей, прямо и твердо, и Корделия не сдержалась и откозыряла в ответ. Хотя, возможно, в этом мире нормально отдавать честь своим родственникам. Она слышала о еще более странных обычаях.
Граф огляделся
- Есть чего-нибудь такое, чего вы хотели бы? Здесь вы можете отдавать любые распоряжения, какие пожелаете; если хотите, скажите матушке Торнтон, как должны быть устроены обеды - в конце концов, скоро вы будете хозяйкой в этом доме и вправе устраивать здесь все для своего удобства. - Он помолчал. - Хотя я попросил бы вас не увольнять персонал. Многие из них служат нашей семье всю жизнь. И, конечно, нам потребуется нанять новых - естественно, горничную для вас и... - в глазах у него сверкнул огонек, - возможно, няню, и не одну, в свое время.
Корделия почувствовала подступающую панику.
- Я не знаю... а чем занимается горничная? У меня никогда никто не работал, гм, в услужении.
Граф улыбнулся ей.
- Да, ну, конечно же. Сейчас вам не стоит беспокоиться об этом вообще. Уверен, матушка Торнтон или одна из ее девушек будет рада прислуживать вам, если понадобится. У вас еще много времени, чтобы привыкнуть, как здесь у нас все устроено.
- Да, - слабо отозвалась Корделия. - Вижу, мне ко многому придется привыкать.
- Если вы позавтракали, буду рад показать вам окрестности. - Граф поднялся, обошел стол, и, к удивлению Корделии, отодвинул ей стул, когда она начала вставать. То ли ей повезло, то ли у него была большая практика в этом деле, но она не зацепилась за ножки стула и не опрокинула его. - Судя по прошлому опыту, Эйрел проспит еще как минимум час, а может и два, а снаружи прекрасный день.
В этом, по крайней мере, Корделия разбиралась хорошо. Планетарная метеорология не была ее специализацией, но она понимала, что значит ясное безоблачное небо, яркое солнце и свежий воздух. Она кивнула и позволила вывести себя из дома. Граф элегантно предложил ей руку.
- Я буду счастлив снова обрести дочь, - сказал он. - Здесь не хватает женской руки.
Интересно, подумала Корделия, что такого особенного в женской руке и почему это не может сделать мужчина? Но она не стала спрашивать, не желая его обидеть. Граф показался ей любезным, хотя и несколько жестким человеком. Насколько похож будет на него Эйрел, когда доживет до этих лет? Мысль, что в один прекрасный день она это увидит, согревала ей душу.
Учитывая, что вчера рассказал Эйрел, неудивительно, что граф начал свою экскурсию с конюшен. Там стоял резкий запах, не совсем неприятный, но не похожий ни на что, что когда-либо нюхала Корделия, даже в зоопарке. Она прошла вслед за графом к низкой дверце. Он огляделся, поцокал языком, и через мгновение поверх створок высунулась, фыркнув, огромная голова. Корделия отпрыгнула, лошадь дернула головой, а граф издал несколько успокаивающих звуков.
- Красотка очень нежная, - объяснил он ей, почесывая животное между прядающими ушами и похлопывая по шее. Поколебавшись, Корделия сделала то же самое, ощутив под ладонью тепло, грубый волос и мышцы – то, что и составляло животное.
- Такая большая, - заметила она, опасливо глядя на голову Красотки.
- Для лошади не особо, - ответил граф. - Пятнадцать ладоней. В деревне до сих пор распахивают поля на тягловых лошадях там, где нет трактора - вот те зверюги здоровенные. - Они снова похлопал Красотку. - Хорошая кобылка. Такие, как она, пригодились нам во время войны.
- Какой войны, сэр? - вежливо переспросила Корделия, отступив назад, прежде чем лошадь попытается ее снова лизнуть.
Граф посмотрел на нее изумленно, словно она спросила у него, где верх, а где низ, и объяснил:
- Войны. Против цетов. Ваша Бетанская Астроэкспедиция должна была про нее слышать - да точно слышала, вы же присылали нам ракеты.
- О, да. – Корделии рассказывали про барраярскую партизанскую борьбу против цетагандийцев на уроках в школе, а потом она сама читала про нее в исторических книгах на борту крейсера Эйрела, всего несколько месяцев назад. Та война была символом свирепой жестокости среди всей истории партизанского движения. И да, имя генерала графа Петра Форкосигана повторялось в рассказах о ней не раз... просто до этого момента она не сложила детали в своей голове воедино. - Да, я немного слышала о ней. Хотя я не знала, что там использовались лошади.
Довольная улыбка расплылась на лице графа.
- Что ж, дорогая, на войне мы пользовались тем, что у нас было. Хотя в бою лошади по большей части не очень хороши, не против цетского оружия. Но случалось, что они оказывались очень кстати. Цетагандийский губернатор этого края - он называл себя губернатором, хотя и не правил ничем - интересовался местными обычаями и научился ездить верхом. Напыщенный показушный ублюдок - как все они. Он думал, что справится с жеребцом, хотя понятия не имел, как управлять лошадью. Вот мы и привели кобылку - очень похожую на Красотку - в самой охоте, жеребец понес и привез цета прямо к нам в руки. И конец губернатору. Конечно, они прислали другого, но... тот день был славным, да.
Корделия кивнула, и тема лошадей и партизанской войны делась главной на остаток экскурсии по конюшням. Запах лошадей привязался к Корделии так, что не хотел исчезать, даже когда они вышли на свежий воздух. Она никак не могла решить, приятен он или наоборот. Они спустились к дому, и там Корделия наконец смогла отвязаться от графа с его рассказами. Они были захватывающими, на свой кошмарный лад, но он, кажется, мог их излагать не один час без передышки, а ей захотелось вернуться к Эйрелу. Она приехала сюда ради него, не ради Барраяра, и на сегодня исследований с нее вполне достаточно.
Вернувшись в дом, она поднялась к Эйрелу наверх.
Резкое движение в расстеленной кровати - и вот уже Эйрел сидит, широко открыв глаза, наведя на нее дуло парализатора. Корделия застыла.
- Эйрел, - позвала она мягко, - это же я.
Он заморгал, выронил оружие и снова рухнул на подушку.
- Боже, - пробормотал он. - Прости меня, прости. Я думал... думал, мне все просто приснилось.
- Я оставила тебе записку. И пошла изучать твой дом. - Она зашла в комнату. - Стоит ли мне стучать в дверь, на будущее? - Она была не уверена, чем была порождена его реакция: травматическим воспоминанием или просто нормальным барраярским рефлексом на то, что кто-то входит в твою спальню без спроса.
- Возможно, мысль неплохая, - мрачно ответил он. - По крайней мере, пока я не привыкну... Боже, Корделия!..
Она села на край его кровати, нащупала его ладонь и сжала.
- Все в порядке. Я тоже сначала неадекватно реагировала. Все пройдет.
Он открыл покрасневшие глаза и поглядел на нее.
- Ты тоже солдат, - сказал он, вызвав у нее улыбку.
- Да, и я тебя понимаю. - Она изучала его пару секунд. - Хочешь еще болеутоляющего?
- Да, пожалуйста.
Несколько минут спустя вид у него был уже не такой бледный и болезненный, и он сел в постели, неуверенно щурясь.
- Ты давно встала?
- Где-то пару часов назад. Я позавтракала вместе с твоим отцом. Потом он немного поводил меня по окрестностям и рассказал множество историй о цетагандийской войне. Я надеюсь, что некоторые из них выдуманы.
Эйрел сосредоточил взгляд на ней.
- Возможно. Правило такое: если они чертовски уродливы и от них тошнит, значит, это скорее всего правда, а если забавны - то их, должно быть, придумали.
- Кажется, некоторые претендовали на то, чтобы быть забавными. Странный опыт. Хотя я знаю антропологов, которые за такой рассказ все бы отдали.
Эйрел слабо рассмеялся.
- Отец до сих пор получает до чрезвычайности вежливые письма от исторического факультета Форбарр-Султанского университета. Всего несколько дней назад я по его просьбе писал отказ. Может, тебе удастся его уломать. - Он , морщась, выбрался из постели. - Лучше мне пойти умыться. Хотя, наверное, завтрак я пропущу.
- Можно я тут осмотрюсь?
- Можешь заглядывать всюду, куда захочешь, - ответил Эйрел, - но не знаю, найдется ли тут что-нибудь для тебя интересное.
Он скрылся в ванной, а Корделия прошлась по комнате. В дальнем ее конце обнаружилась неприметная дверь, которую она прежде проглядела: она была оклеена теми же обоями с рисунком, что и стены. За ней был коридор, ведущий в предназначенную слугам часть дома. Весь этот дом был устроен по принципу: слуги должны исполнять желания своих хозяев. Очень странно. Хотя, поскольку это Барраяр, такая дверь наверняка служит запасным выходом для побега.
Она обнаружила гардероб, где рядами висели самые разные мундиры и чистые рубашки Эйрела, и повесила там и свои немногочисленные вещи. Вид ее и эйреловской одежды вперемешку радовал глаз. Когда Эйрел вернулся, отмытый, побритый и одетый в одно лишь полотенце, она разглядывала открывающийся из окна вид.
- Итак, - начала она, с удовольствием наблюдая за тем, как он одевается, - чем мы займемся сегодня?
- Сегодня, - немедленно ответил Эйрел, - мы поженимся.
Корделия расплылась в улыбке.
- Что ж, это куда лучше моей идеи пойти прогуляться к озеру.
- О, это мы тоже можем сделать. Мне будет нужно обратиться к старосте в Форкосиган-Сюрло... - он увидел озадаченную физиономию Корделии и объяснил: - в деревню, а не в дом. Они называются одинаково. Но ему понадобится время, чтобы разобраться и подготовить бумаги. Тут есть красивая тропа вокруг озера и через лес, маршрут длиной часа в два.
- Мы может просто взять и пожениться сегодня, вот прямо так?
- О, да. Все, что от нас потребуется - принести обеты перед двумя свидетелями и зарегистрировать брак в книгах Округа. Отец немного заартачится, но оставит это дело на мое усмотрение. Я не хочу ждать. - Он помедлил. - А ты?
Она ничего не хотела сильнее. Если бы она выходила замуж дома, дело было бы другое, но это Барраяр.
- На мой вкус звучит прекрасно.
- Хорошо. - Он помедлил перед гардеробом и извлек оттуда однотонную рубашку и брюки - явно не выходной наряд. Пока они спускались вниз, Корделия снова любовалась домом, а Эйрел с тем же восторгом разглядывал ее лицо.
- Никогда не видела ничего подобного, - сказала она, снова гладя ладонью деревянные панели. - Это изумительно.
Эйрел накрыл ее ладонь, лежащую на стене, своей, словно таким образом мог разделить с ней ее восхищение.
- Я никогда об этом не думал. Наверное, да.
Она прошла вслед за Эйрелом в кабинет - такой же роскошный и богатый, как и весь остальной дом. Граф сидел за огромным столом из резного дерева. Когда вошла Корделия, он поднялся.
- А ты встал. Лучше себя чувствуешь? - спросил граф у сына с едва заметным оттенком иронии в голосе.
- Намного, спасибо, - ответил Эйрел. Корделия почувствовала, как он распрямил плечи. - Мы собираемся пожениться сегодня днем.
Короткое молчание. Эйрел, затаивший дыхание, казался странно напряженным.
- Сегодня днем? - секундой спустя эхом повторил граф Петр, словно не понял, что ему сказали. - Но ты не можешь жениться сегодня.
- Разумеется, мы можем. Все, что нам нужно - это заполнить бумаги вместе со старостой в деревне, много времени это не займет.
Граф выглядел потрясенным.
- Но... наша семья, графы, император.... ты разве не хочешь, чтобы твоя свадьба прошла как положено?
- Это было бы нечестно - Корделия не сможет пригласить на нее никого из своих друзей, - ответил Эйрел. - А многие из тех, кого хотел бы видеть своими свадебными гостями я, мертвы. И я не собираюсь ждать три месяца, пока у кузины Элис не найдется для меня особый день. - Эйрел твердо встретил отцовский взгляд. - В первый раз я это сделал по всем правилам. Три сотни гостей, включая императора, банкет в двенадцать перемен блюд, три часа тостов, и все такое. Больше - нет.
Отец отвел взгляд, глубоко вздохнул и произнес:
- Что ж, самое главное - это сама женитьба; если настаиваешь на том, чтобы сделать это так, словно вы сбежали из дому, будь по твоему.
- Спасибо, - отозвалась Корделия, понимая, на какой она стороне в этих нелегких взаимоотношениях Эйрела с отцом.
Ей граф Петр только улыбнулся:
- Я вам всем обязан, милая леди. - Он поднял руку. - Сегодня утром вы двое можете отдыхать. Я сам спущусь переговорить со старостой и устроить все для вас.
- Все прошло не так плохо, как я думал, - заметил Эйрел после того, как они сбежали из кабинета.
- Я не... ты уверен, что хочешь все устроить именно так? - поинтересовалась Корделия. - Я на самом деле ничего не знаю о том, как устраиваются ваши традиционные браки. - Она помолчала. - Да я мало что знаю про все барраярское вообще, если так подумать. Твой отец был до крайности шокирован моим невежеством относительно того, что такое "та самая война". Я думаю, я многое пропускаю.
- А я нет, - ответил Эйрел. - я полностью покончил со всеми барраярскими глупостями. - Он понизил голос. - Когда ты увидела меня, ты увидела не мундир, не историю, не имя, не все это. Ты увидела меня самого. Ты не представляешь, каким это было подарком.
Корделия обвила его руками, и с минуту они держали друг друга в объятиях.
- Я хочу видеть только тебя, - прошептала она ему на ухо. - Мой Эйрел.
Их объятия прервал один из слуг, тихо проскользнувший мимо. Эйрел, казалось, его просто не заметил, но Корделия внезапно смутилась и отпрянула, хотя руки Эйрела не выпустила. Он улыбнулся ей:
- Пойдем. Я покажу тебе озеро.
Вслед за Эйрелом Корделия вышла из дома. Казалось, энергия понемногу возвращается к нему; ей больше не приходилось замедлять шага, чтобы он мог за ней поспеть. С тех пор, как она выходила на улицу вместе с графом, потеплело, но не так, чтобы она назвала это "жарко". Воздух был влажным и чистым. Озеро сверкало под солнцем, и Корделии показалось, что она почти чувствует запах воды.
- Поверить не могу, что могут существовать такие озера. Это что-то необычное?
- Вовсе нет. В Округе множество озер с пресной водой. Большинство из них сейчас терраформированы, и на другом конце этого озера тоже разводят рыбу. Мы здесь сами коптим форель и лосося - кажется, матушка Торнтон подавала его на завтрак. нет?
- Это что... было сделано из животного? - Корделия поднесла руку к губам. - Я думала... - Вообще-то она об этом совсем не думала, просто предполагала, что здесь все едят протеин из чанов, как принято на Бете. Но это предположение было глупым. теперь она это понимала. - Здесь весь белок – это убитые животные?
- Наверное, да. А это проблема? Но ты же ела ту тварь, которую я пристрелил... - Эйрел поглядел на нее обеспокоенно.
- Для выживания - да. Но не когда есть альтернатива.
- А-а. - Эйрел нахмурился. - Я скажу матушке Торнтон. Я не знаю... конечно, на флоте имеется синтетический белок, но обычно на планете люди его не едят, когда могут получить настоящее мясо. Но если ты предпочитаешь синтетику, уверен, мы сможем ее найти.
Корделия кивнула, подавив импульс отказаться, что, мол, это не важно. Это важно для нее, а Эйрел явно хочет, чтобы здесь она чувствовала себя уютно.
Они быстро спустились вниз и внезапно вышли на берег озера. Он был покрыт песком и прекрасен, и Корделия остановилась полюбоваться. Неподалеку виднелась пристань, где было привязано несколько лодок.
Проследив за ее взглядом, Эйрел пообещал:
- Я как-нибудь возьму тебя покататься на лодке. Не сейчас, есть хорошая вероятность, что мы с тобой оба ... ну, я бы предпочел не править лодкой, пока у меня не пройдет...
Похмелье, мысленно договорила за него Корделия.
- Мне уже случалось плавать на лодке. Мы исследовали водный мир где-то... о, целых четыре стандартных года назад, кажется, и все приходилось делать с борта плавсредства. Хотя это было не так, как здесь.
Эйрел восхищенно посмотрел на нее и повел вдоль пляжа.
- Летом мы здесь купаемся. По крайней мере, я имел обыкновение купаться - хотя в последние годы мне не часто случалось это делать. Но это должно быть весело... ты ведь умеешь плавать, да?
- О, да. В Астроэкспедиции это обязательное требование. - В АЭК, где она больше не служит. Трудно не забыть об этом. Впрочем, в открытой воде, как здесь, ей плавать не приходилось никогда. Озеро казалось огромным, почти маленьким океаном, укутанным в складки земли.
- Такая жизнь кажется идиллией, - заметила Корделия. - Гулять, плавать, править лодкой, даже ездить верхом на этих твоих лошадях, и не придется самим себе готовить и убирать. Чем ты занимаешь свой день? Я имею в виду, обычно. - "Когда он весь у тебя не занят беспробудным пьянством ". Этого не было нужды произносить.
- Ну, управление Округом отнимет у тебя столько времени и энергии, сколько у тебя есть вообще. Отец все старался уговорить меня, чтобы я взялся за это дело плотнее, и, наверное, я должен, потому что он с годами не делается моложе. Хотя это в основном в Хассадаре - это наша столица Округа.
Корделия отметила это "наша" с некоторой мысленной запинкой.
- Все будут просто в восторге, что у нас новая леди Форкосиган, - добавил он задумчиво. - Ты столько всего сможешь сделать, если захочешь.
Она поморгала:
- Когда я выйду за тебя замуж, я автоматически стану частью твоего правительства? - осторожно уточнила она. - Я этого не знала.
Пляж закончился склоном, и они двинулись наверх, на холм.
- Не так буквально, - ответил Эйрел. - Но когда отец умрет, я стану графом Форкосиганом, а ты - графиней. Роль графини не столь жестко определена - Округ прекрасно без нее просуществовал тридцать лет. Но да. Ты будешь вовлечена во эти дела, насколько сама захочешь.
Мысль, что брак как таковой делает человека членом правительства, было трудно уместить в голове.
- Это не то, чего я ожидала. Я имею в виду, местное управление.
Эйрел приостановился, глядя на нее с беспокойством.
- Но ты же поэтому не передумаешь? Ты будешь превосходна в этом качестве, милый капитан, я в этом не сомневаюсь.
- Не передумаю, - ответила она твердо. Ничто не способно заставить ее передумать: она хочет этого мужчину, а Барраяр и управление им просто к нему прилагаются. - Просто это сюрприз. Но это дает новое интересное направление для мыслей.
Тропа повела их сквозь холмы и вывела к месту, живо напомнившему Корделии то, где они с Эйрелом разбили лагерь в их последнюю ночь на новооткрытой планете. Они переглянулись.
- А помнишь... - начал Эйрел, Корделия усмехнулась и кивнула, и оба рассмеялись, просто от счастья быть вместе. Эйрел обнял ее за плечи, и они продолжили прогулку, спустившись по длинному склону к узкому быстрому ручью, сбегающему в озеро. - Здесь выложен камнями брод... вот сюда. - Эйрел перешел первым, потом протянул ей руку. Очарованная, Корделия приняла ее и перешла ручей.
Они поднялись по противоположному склону. Наверху Корделия с сожалением отметила, что запыхались и взмокли они оба. Эйрел был явно не единственным, кто в последнее время пренебрегал физическими упражнениями. Обрывистый берег, с которого открывался вид на озеро, был мшистым и приятным, и Корделия села на землю, вытянув ноги. Эйрел усмехнулся, уселся рядом и приглашающе откинул руку. Она прижалась к нему, и они сидели, восстанавливая дыхание и глядя на озеро, деревню за ним и дальние холмы. Вот вершина моих странствий, подумала Корделия, и решила, что это вовсе не фигура речи.
Она положила голову Эйрелу на плечо, он обнял ее крепче, она повернулась и, очень медленно он ее поцеловал. Сперва совсем целомудренно, сомкнутыми губами, потом он приоткрыл губы и привлек ее к себе. Но сидеть бок об бок и целоваться было не слишком удобно, и Эйрел, повернувшись, чуть отодвинул ее и нечаянно заблокировал ее руку в захвате.
Секундой спустя он уже валялся навзничь на траве, а Корделия отскочила, сжавшись в защитной стойке и тяжело дыша. Она заставила себя поднять взгляд. Это же Эйрел, ее собственный Эйрел, а не Ботари и не адмирал Форратьер.
- О, - произнес Эйрел, не двигаясь. - Извини.
Корделия поморщилась, ее бешено скачущий пульс начал успокаиваться.
- Я не хотела... - слабо начала она.
- Нет. Мне стоило быть осторожнее и как следует понимать, что происходит. - Он снова сел и вздохнул. - Я и раньше знал, что с солдатом такого делать не следует... - он осекся и отвернулся.
Корделия тоже села и придвинулась к нему поближе.
- Адмирал Форратьер. - Это не было вопросом.
Эйрел отдернул голову:
- Откуда ты знаешь?..
- Он мне сам сказал.
- А-а. - Эйрел поглядел на озеро и помолчал. - Да, - произнес он наконец, не встречаясь с ней взглядом. - Он всегда скверно реагировал на подобные вещи, - при этих словах он провел пальцем по шраму на щеке. - Ты знала... и все-таки приехала? - Казалось, он отчаянными, нечеловеческими усилиями не дает своему голосу дрогнуть.
Корделия умостилась возле него.
- Да. И я собираюсь выйти за тебя замуж через несколько часов.
- Но... после того, что он с тобой сделал...
- Но не ты же.
- Это я сделал его таким. - прошептал Эйрел.
Корделия невольно улыбнулась.
- Ты так думаешь? Я видела, какими ты делаешь людей. Ботари, Иллиан, Куделка. Но никак не Форратьер.
- Ты не знаешь, каким я был тогда. Я был в полнейшем раздрае, Корделия. Много хуже, чем в последние несколько месяцев. После... после того, как я убил тех двоих и умерла моя жена, я мог сделать любую губительную глупость и гадость, какую ты только можешь представить. И делал это вместе с Джесом.
- И я тоже делала глупости и губила себя, - ответила Корделия. - Мы меняемся, мы растем, мы делаемся лучше.
Эйрел по-прежнему избегал ее взгляда.
- Барраярская женщина, - выговорил он наконец, - не захотела бы иметь со мной никакого дела, зная, что у меня был мужчина. Любой мужчина.
Корделия поморщилась.
- Мне случалось спать с женщиной, один раз. И с гермом. Это было приятно, но мужчины привлекают меня больше.
При этих словах Эйрел уставился на нее, потрясенный сильней, чем тогда, когда она ударом повалила его на землю. Она постепенно начала осознавать: он искренне верит в то, что сексуальность могла делать его изгоем.
- Боже, Эйрел, что у вас тут делают с людьми? - Она положила руку ему на плечо и не дала ему отвести взгляда. - У тебя были отношения с... с Джесом. - Было легче называть его по имени, это разделяло того мужчину и адмирала Форратьера, приводящего ее в ужас. - И тебе пришлось несладко. Но я по-прежнему хочу выйти за тебя.
Теперь он разглядывал ее долго, словно искал в ней признаки сомнений, мысленных оговорок - но в этом вопросе она была тверда. Наконец он склонился к ней и произнес:
- Ты изумляешь меня. Я никогда не думал, что кто-то может... может просто принять все это.
Корделия притянула его ближе.
- Верь мне, любовь моя.
Какое-то время они сидели, держа друг друга в объятиях, потом Корделия взщяла его ладонью под подбородок и предложила:
- Давай попробуем еще раз.
Она поцеловала его, изучая, как он реагирует, узнавая его вкус и ощущение, форму его губ, их жар. Но когда она другой рукой потянулась к пуговицам его рубашки – та была застегнута доверху, а Корделию отчаянно к нему тянуло – Эйрел отодвинулся. Корделия издала вопросительный звук, и он ответил:
- Не здесь. Честно, это не так романтично, как кажется. В кровати будет куда лучше.
Действительно, Корделия никогда не пыталась заниматься сексом на открытой поверхности планеты, доступной всем воздействиям, а здесь уже начинал дуть прохладный ветер. Эйрел поглядел на хроно.
- Нам лучше не засиживаться здесь, не то мы поженимся глубокой ночью. Потребуется время, чтобы все оформить. - Он встал и поднял на ноги Корделию. С некоторым сожалением она двинулась вниз по тропинке вслед за ним. Но у них еще будут другие возможности - целая жизнь этих возможностей ждет их впереди.
Они прогулялись по холмам над озером, где был изумительный вид на лесистую долину, небо было огромным и чистым, ветерок обдувал их лица. Корделия подумала, что это место совсем ничем не напоминает Бету и ту боль и хаос, которые она оставила там за собой.
- Я чуть не убила человека, чтобы попасть сюда, - вдруг услышала она собственный голос.
Эйрел обернулся, но не сказал ничего - просто проглотил свою реплику и лишь вопросительно хмыкнул. Корделия была этому рада. Вряд ли она могла бы сейчас выдержать расспросы.
- Психотерапевта. Она служит в Астроэкспедиции, моя коллега-офицер, наверное. Я держала ее голову под водой, чтобы заставить сказать, где в моем доме она поставила охрану, - Это яркое воспоминание заставило ее судорожно сглотнуть - весь тогдашний гнев, решимость и ужас промелькнули в ее сознании заново. - Мне хотелось ее убить... почти. Я... я никогда прежде никому не делала смерти. Не всерьез, не тогда, когда я на самом деле могла бы это сделать.
Эйрел медленно кивнул.
- Это ужасно, - согласился он. Разумеется, подумала она, он все понял. Он тоже через это проходил. - И что же случилось? - добавил он мягко.
Тогда она рассказала ему все, медленно, на ходу, пока шла на шаг впереди него. Она рассказала ему про эскобарских психотерапевтов, про президента, Тейлора, свою мать и, наконец, про Мехту. Эйрел выслушал ее, не перебивая, его молчание было теплым и безопасным, он ее не осуждал - просто понимал и принимал. И это молчаливое принятие подействовало на нее сильней, чем само воспоминание: она почувствовала, как из глаза выкатилась слеза, потом другая. Она засопела, сглотнула и честно разрыдалась. Эйрел стоял рядом и, когда она потянулась к нему, заключил ее в объятия.
Она попыталась справиться со слезами слезы, забормотала извинения, но Эйрел сказал ей на ухо:
- Поплачь, если тебе это нужно. Тебя предали, любовь моя, предали люди, которым ты доверяла. И это больно.
- Да, - прошептала она и прижалась к нему. Ей уже случалось оплакивать то, что она совершила и что пережила, но только теперь она утешилась. Она положила голову Эйрелу на плечо и позволила ему разделить ее горе, как она разделяла его страхи.
- Все в прошлом, - заверил он ее, когда она наконец подняла голову и вытерла лицо рукавом. – То, что ты сделала, позволило тебе выжить, и теперь тебе ничего не грозит. Все кончено.
- Нет, не кончено, - пробормотала она, и Эйрел вздрогнул.
- Не кончено, - согласился он. - И никогда не будет. Но стало лучше.
Ее вдруг поразила одна мысль:
- Все и не может кончиться! До сих пор существует ордер на мой арест. Я видела новости, когда летела на скачковом корабле. И на Эскобаре тоже. - Ее удача - если это была удача - довела ее так далеко, но вряд ли бетанцы позволят этому просто сойти с рук.
- Здесь тебя никто не станет преследовать, - сказал Эйрел твердо. - Особенно после того, как мы поженимся: ты будешь под защитой отца как графа Форкосигана и под защитой императора – как одна из высших форов. Кроме того, после войны мы разорвали договоры об экстрадиции с Бетой и Эскобаром. Так что беспокоиться не о чем, все кончено. Даю тебе в этом мое слово.
Она испытала значительное облегчение. Барраярское варварство и феодализм теперь послужат ей, ради разнообразия сработают в ее пользу. Она прижалась к Эйрелу и наконец-то ощутила себя в полной безопасности.
Они прошли дальше весь путь до дома, но говорили уже обо всяких пустяках, потому что оба были вымотаны эмоционально. Эйрел расписывал свои планы взять ее покататься на лодке и верхом, чтобы показать самые интересные места в Округе. Корделия расспрашивала его о растениях и животных, встреченных ими по дороге, и рассказывала байки из истории своих былых экспедиций. Когда они дошли до дому, то оба уже были спокойными и собранными.
Продолжение в следующей записи
Автор: Philomytha
Свадьба Эйрела и Корделии. Гет, R. Миди.
Взято с archiveofourown.org/works/191582
Перевод мой
читать дальше***
Корделия положила голову Эйрелу на плечо и прикрыла глаза. Она здесь. Этого достаточно. Она сидела без движения, пока не услышала, что его дыхание сделалось медленным. Он вдруг захрапел - что заставило ее слегка улыбнуться, зато было доказательством того, что он сумел задремать по-настоящему. Много недель она мечтала об этой минуте, и вот она здесь. Она тоже позволила себе ненадолго задремать, и постепенно напряжение и страх многих недель начали отступать. Прошлой ночью в маленькой гостиничной комнате, где даже пахло странно, она почти не спала, размышляя, как ей себя вести на этой чужой планете. Но теперь она прижалась к Эйрелу так крепко, что слышала, как бьется его сердце.
Солнце клонилось к закату - непривычно прохладное, приятное солнце, а не то опасное пламя, которое изливается на Бету - и Корделия то дремала, то выныривала из сна. Уже много месяцев ей не случалось так спокойно и мирно отдыхать. Нет, много лет. Наконец у нее затекла шея, полный мочевой пузырь напомнил о себе, и она почувствовала голод - поэтому встала. Эйрел тут же проснулся и, слепо моргая, протянул к ней руку:
- Корделия?
- По-прежнему здесь, - отозвалась она. - Как ты думаешь, мы можем спуститься в дом? Здесь наверху мило, но мне понадобилось в туалет.
Эйрел, которому реальность сейчас так прозаически заявила о себе, расплылся в улыбке - точно так же, как улыбалась Корделия, когда он захрапел.
- Если хочешь. Предупреждаю, туда во всей своей красе нагрянет мой отец.
- Он показался мне милым. Буду рада познакомиться с ним по всем правилам, - отозвалась Корделия и потянула Эйрела вверх, помогая ему подняться. Она могла сказать, что он здорово пьян, но все же сможет устойчиво шагать, если обнимет ее за плечи. Однако она подозревала, что скоро алкоголь его свалит.
Пока они шли вниз по дорожке, Корделия, прижавшись к нему потесней, разглядывала дом в долине, строения вокруг и огражденные буро-зеленые участки земли на склоне холма. Там двигались какие-то животные, и когда одно из них повернулось, она опознала в нем лошадь - equus ferus caballus. Прежде она никогда не видела лошадей, а здесь ходил не один десяток.
- Это все твои лошади? - неожиданно поинтересовалась она.
Эйрел посмотрел, куда она показывает.
- Вообще-то отцовские. Он их разводит. Сейчас пытается вывести идеального коня для игры в поло. Не расспрашивай его о них, если не хочешь получить в ответ часовую лекцию по коневодству. У него это почти мания.
Корделия с любопытством глазела на животных, задаваясь вопросом, что такое лошадь для игры в поло, но тут у нее над головой пронеслась стая птиц, орущих громко, как целая толпа, и она невольно дернулась. Эйрел обнял ее крепче. Она вдруг сообразила, что на Барраяре животные повсюду: и вон те белые шары на противоположном склоне холма движутся, и в кустах, которые они миновали, кто-то шуршит.
Они спустились по склону, миновали кладбище - сейчас там никого не было - и Эйрел повел ее по хрустящей гравием дорожке к дому.
Граф встретил их у дверей.
- А, вот вы, - произнес он, разглядывая обоих с тщательно скрываемым любопытством. - Ужин скоро будет готов, если хотите поесть.
- Я проголодалась, - призналась Корделия честно. Слишком давно она не чувствовала настоящего голода. Когда беспокойство, сводившее ее желудок, наконец улетучилось, ей снова захотелось есть.
- Извини - мне надо было тебя спросить... - начал было Эйрел, но Корделия махнула рукой.
- Мне там было просто прекрасно, - проговорила она ему на ухо тихонько. - Но теперь ужин будет весьма кстати.
- Заходите, заходите, - склонив голову, пригласил ее в дом граф.
Когда граф ушел вперед, Корделия тихо спросила у Эйрела:
- Отец живет здесь вместе с тобой?
- Ну, не совсем. У нас есть этот дом, особняк в столице и еще один в Хассадаре, так что мы с ним не всегда находимся под одной крышей. Хотя я по-настоящему не бывал дома уже давно, пока не вышел в отставку - я обычно жил на корабле.
- А-а. - Хотя, похоже, места тут достаточно, подумала Корделия, оглядывая огромные комнаты, через которые вел ее Эйрел. Он-то не обращал на обстановку никакого внимания. Направляясь сюда, она ожидала, что будет жить вместе с ним, но про родственников она просто не подумала. Хотя логично, что у него есть родня.
- А здесь живет еще кто-нибудь? Комнат тут хватит не на один десяток человек.
- Только отец. Ну, конечно, еще и слуги, но это другое дело.
Слуги. Ну конечно, человеческий труд здесь так дешев, что богатые люди содержат прислугу, чтобы она их обслуживала. Корделия еще раз окинула взглядом комнаты, размышляя, сколько же здесь работает людей и как все устроено. Это определенно нечто новенькое в сравнении с ее двухкомнатной квартиркой на Бете.
Эйрел привел ее в большую гостиную и рухнул на диван. Корделия уселась рядом. Пришел граф и сел напротив.
- Могу я предложить вам выпить? - уточнил он, глядя скорее на Корделию, чем на сына.
- Пока только воды, если можно, - ответила она. - Эйрел...
- Ах, да. Туда и налево. - Он махнул рукой в нужном направлении, и Корделия, выйдя из гостиной, обнаружила дверь в ванную.
Вернувшись через несколько минут, она увидела, что какой-то мужчина в таком же коричневом мундире, как у Ботари, расставляет напитки на столе. Корделия улыбнулась и взяла свой бокал.
- Перед домом стоит флайер, - заметил граф. - Это ваш? Если вы дадите Эвансу ключи, он поставит его в гараж.
- Ох, - Корделия вспомнила про машину. - Нет, я взяла его напрокат. И должна вернуть в конце недели. - Она не была точно уверена, когда здесь наступает конец недели, хотя в космопорте сверилась с барраярским календарем. - Но да, наверное, ему место в гараже, - продолжила она, роясь в карманах юбки в поисках ключей. – Там внутри все мои вещи. - Она протянула ключи Эвансу.
- Все в порядке, мэм. - Эванс поклонился всем присутствующим и вышел.
Здесь все равно как на корабле, подумала Корделия: для каждой задачи есть свой человек, только кому-то добавляется некий странный статус, которому не место в экипажах АЭК.
- Попозже Эванс или кто-нибудь из его товарищей отведет его обратно в прокатное агентство, - пояснил Эйрел, потягивая воду. - Хотя нам может захотеться придержать его здесь подольше. Мой собственный флайер сейчас в ремонте.
Корделия кивнула. Повисло чуть неловкое молчание. Чтобы прервать его, она сказала:
- Я пролетала над разрушенным замком. Он очень живописен. Вы не знаете, что с ним случилось и почему он такой?
Эйрел с отцом переглянулись, и граф испустил тихий смешок:
- Некогда это был Форкосиган-Сюрло. Одно из самых больших наших укреплений во времена Изоляции.
История замка и его обитателей - предков Форкосиганов, о которых граф, казалось, говорил с личной теплотой и хорошо знал (к своим пра-пра-прадедам Корделия не испытывала ничего подобного) - заняла рассказчика надолго, пока его плавную речь не прервал вернувшийся Эванс. Вежливо покашляв, тот объявил, что ужин накрыт.
Они перешли в большую обеденную залу и уселись с одного конца стола, за которым, по прикидкам Корделии, могло бы уместиться человек шестьдесят. Граф сел во главе стола, а Эйрел и Корделия - по его правую и левую руку.
- Твой шпион болтается где-то поблизости, - сообщил сыну граф, когда им налили в тарелки холодный суп, ярко-красный и совершенно незнакомый Корделии. - Ты хотел поговорить с ним?
- Если он опять привез императорское послание, то нет, - ответил Эйрел, и внезапное напряжение в его голосе заставило Корделию обеспокоенно поднять взгляд от тарелки с загадочным - хотя и вкусным - супом.
- Не думаю. У него тут другое дело, - сухо заметил граф, глядя на Корделию.
- А-а. Понимаю.
Корделия в этом туманном обмене репликами не поняла ничего, поэтому вопросительно поглядела на Эйрела.
- Твой шпион?
- Иллиан. Помнишь его? Теперь он коммандер Иллиан - Негри повысил его в звании за то, что он со мной столько возился.
- Конечно, помню. Он все еще приглядывает за тобой? Я бы подумала, что... - она осеклась, не зная, о чем ей можно упоминать в присутствии графа.
- На этот раз не за мною. За тобой.
- За мной? - Корделия оцепенела. - Но почему?..
Она думала, что со службой безопасности и шпионами она больше не имеет никаких дел. Обнаружить, что они все время сидели у нее на хвосте и проследили ее до этого самого места, оказалось нервирующим открытием.
- Чтобы убедиться, что ты благополучно сюда добралась. - объяснил Эйрел. - После войны у нас здесь не слишком много бетанцев.
- Да уж, полагаю, - Прежде Корделия об этом вообще не задумывалась, расценивая Барраяре исключительно как убежище. - Хотя у меня никаких проблем не было. Все были очень вежливы. - Она приобрела подходящее к случаю удостоверение личности у джексонианца на эскобарской космической станции, куда ее доставил пилот Мэйхью, и его хватило, чтобы добраться до границ Барраярской империи. В тот момент она напряглась, предвидя проблемы - Барраярская СБ после войны стала крайне придирчивой – но, к ее удивлению, ее пропустили без звука и дали визу на пребывание на планете с открытой датой.
Эйрел открыл было рот что-то ответить, но явно передумал и произнес лишь:
- Это хорошо. - Он снова поглядел на отца: - Если Саймон здесь, буду рад с ним поздороваться.
Им подали еще две перемены блюд: сперва что-то вроде пикантного пирога с гарниром из овощей, которые Корделия тщетно силилась распознать - они были приготовлены с незнакомыми ей специями, а затем - кушанье со сладкими фруктами, которое Корделии очень понравилось. Пока они ели, беседа застопорилась. Корделии хотелось сказать Эйрелу тысячу разных вещей, но в присутствии его отца она чувствовала себя немного неуютно. Хотя тот казался человеком хоть и жестким, но любезным.
После десерта они встали из-за стола и перешли в очередную комнату, на этот раз поменьше, зато очень элегантно обставленную, с большим окном. выходящим на озеро. Там им подали кофе и маленькие сложные пирожные с орешками и сладким сиропом.
- Матушка Торнтон показала себя в лучшем свете, - заметил граф, откусывая от пирожного.
Эйрел негромко рассмеялся.
- Я думал, она будет вертеться поблизости, чтобы улучить случай поглядеть на тебя, Корделия. Когда-то она была моей няней, и до сих пор иногда полагает, что мне всего шесть.
Корделия улыбнулась:
- Буду рада с ней познакомиться.
Граф до сих пор не делал того, что обычно свойственно всем родителям - не рассказывал историй про детство своего сына, хотя Корделия так надеялась их послушать. Насколько она уже знала, все истории того времени были кровавыми и тяжелыми. Но должны же быть и у барраярцев случаться казусы вроде того, чтобы ребенок вывалил спагетти себе на голову?..
Вместо этого граф заговорил о своих планах насчет лошадей, и за техническим жаргоном, которым они изобиловали, Корделия уследить не успевала. Она отвлеклась на панораму за окном, где над озером вставала луна. Этот вид ее настолько зачаровал - столько чистой воды, просто на открытом воздухе, интересно, как много они теряют за день за счет испарений? - что она не заметила, когда Эйрел замолчал. Повернувшись, она увидела, что тот весь побелел, почти позеленел, и на лбу у него выступил пот.
Едва она открыла рот что-то сказать, он резко вскочил на ноги, пробормотал: «Отец, Корделия, прошу прощения», - и выбежал из комнаты. Граф ожидаемо фыркнул.
Корделия заколебалась, но все же встала и вышла вслед за ним, с извиняющимся видом разведя руками.
Она обнаружила Эйрела в ванной, он склонился над раковиной, его тошнило. Корделия прислонилась к стене. Эйрел заморгал и вынырнул из своего жалкого достаточно, чтобы спросить:
- Ты уверена, что хочешь здесь стоять?
- Меня как раз тошнило, когда ты меня в первый раз увидел. Кажется, это будет по-честному.
Эйрел испустил смешок, потом застонал и отвернулся. Она мягко погладила его по спине, выжидая. Наконец он выпрямился. Корделия едва заметно усмехнулась.
- Так как, - спросила она, - ты женишься на мне?
Он заморгал, вытер лицо тыльной стороной ладони и ответил на ее улыбку своей, довольно слабой.
- Я думаю, все необходимые предостережения ты успела получить. Да, милый капитан. Да.
Он проковылял к раковине, умылся и взял руку Корделии в свою. Она крепко ее сжала.
Претендент на приз «самое неромантическое предложение руки и сердца на свете», подумала Корделия. С другой стороны, он хотя бы не у нее в плену, так что это шаг вперед в сравнении с предыдущими попытками.
*
- Я собираюсь жениться на капитане Нейсмит, - сообщил Эйрел отцу, когда они вместе вернулись в гостиную.
Граф Форкосиган поглядел на них и поднялся.
- Поздравляю вас. Добро пожаловать в наш Дом, капитан Нейсмит. - У Корделии создалось ощущение, что граф изо всех сил старается не рассмеяться, и она понимала, почему.
- Тебе, наверное, стоит лечь, - заметила она Эйрелу, который держался на ногах лишь потому, что обнимал ее за плечи, и вид имел все еще весьма бледный.
- Да, - пробормотал тот. - Боже, Корделия. Твое чувство времени...
- Оно превосходное, - ответила Корделия. Она была словно пьяна от чудесного безумия всего происходящего. Согласие на союз, произнесенное под воздействием влияющих на сознание химических препаратов, на Колонии Бета вообще сочли бы недействительным, но при данных обстоятельствах Корделия была очень даже рада, что ее брак получится совершенно не бетанским.
- Уж я думаю, - пробормотал Эйрел и повернулся, не выпуская ее плеч. Корделия жизнерадостно улыбнулась графу и увела своего жениха в постель.
Спальня Эйрела оказалась большой, симпатичной и очень аккуратно прибранной. Корделия присела с ним на край кровати.
- Я принесу тебе воды. И болеутоляющего.
- Голова у меня еще не начала болеть, - возразил Эйрел - Обычно я этого дожидаюсь.
- На этот раз тебе не надо себя наказывать, - возразила Корделия. Она пошла в прилегающую к спальне ванную и обшаривала там все, пока не отыскала желаемое - хотя надпись барраярской рукописной вязью на упаковке таблеток на несколько секунд поставила ее в тупик.
Когда она принесла таблетки Эйрелу, он спросил:
- Корделия... ты уверена?
- Да. уверена. Я пыталась жить без тебя. И не смогла.
Он обнял ее в ответ.
- Любовь моя, - выдохнул ей Эйрел на ухо, - моя самая дорогая и самая великолепная Корделия. Ты моя жизнь.
То, что он смог произнести что-то подобное, что он вообще это сказал, без тени смущения, заставило ее растаять. Но когда она потянулась его поцеловать, он отодвинулся.
- Я сейчас представляю довольно неприглядное зрелище, любимая. И, кроме того, - он поморщился, - мне действительно надо лечь, не то я вырублюсь прямо на тебе. Матушка Торнтон приготовит тебе комнату.
- А мне нельзя остаться здесь?
- Ты можешь остаться там, где хочешь, но я буду всю ночь то и дело вставать и бегать ванную к белому другу, - без прикрас пояснил он, укладываясь.
- "В горе и в радости", - пробормотала Корделия, но очевидно эта старинная фраза за столько веков на Барраяре не сохранилась - Эйрел посмотрел на нее непонимающе. Вид у него был больной. Он свернулся в клубок под одеялом.
Кровать была большой и удобной, но спать в платье Корделии не хотелось.
- Все мои вещи во флайере. Мне нужно сходить и забрать их.
Он покосился на нее, полузакрыв глаза,
- Кто-нибудь их тебе принесет. Останься тут. - Он протянул руку, нажал кнопку возле кровати и произнес куда-то в интерком. - Сержант? Можешь принести сюда вещи м'леди из ее флайера? Спасибо.
Через несколько минут объявился сержант Ботари, который нес обе ее сумки. Он поставил их на пол и откозырял ей.
- Спасибо, сержант. - вежливо ответила Корделия. Она отыскала в своих запасах пижаму, умылась и улеглась на кровать Эйрела с другой стороны.
Как он и предсказывал, он оказался не самым удобным соседом по кровати, похмелье бросало его в пот, он был в весьма жалком состоянии, но Корделия заснула подле него, закинув руку ему на спину.
Посреди ночи она проснулась от грохота в ванной, сопровождаемого приглушенными ругательствами. Корделия резко села в постели, на мгновение совершенно дезориентированная, сон и реальность смешались. Она была в каюте Форратьера, и он склонялся над ней с ножом; она была на эскобарском лайнере, и ее день и ночь допрашивали, но она молчала… нет. Она на Барраяре, в постели Эйрела, и тот только что вернулся из ванной. Было слишком темно, чтобы разглядеть его лицо, но она узнала силуэт. Она подумала, что узнала бы любую часть его тела.
- Ох, - выдохнул он, увидев, что она сидит. - Я не хотел тебя будить. Извини. Ты уверенна, что тебе не лучше пойти в гостевую комнату, чтобы попробовать там нормально уснуть?
- Нет, - ответила она и услышала в своем голосе легкую дрожь. - Я н-н... не хочу. Я даже рада, что ты меня разбудил.
Эйрел присел на край кровати.
- А-а. - Он протянул руку и коснулся ее, немного нерешительно. Его ладонь была ледяной.
- Тебе надо лечь в постель, - сказала она, пытаясь стряхнуть с себя кошмар.
- Ты в порядке? - спросил ее Эйрел.
- Ничего особенного. - Корделия прижалась к нему, и они оба рухнули в постель. Эйрел обнимал ее. - У меня такое... с тех пор случается достаточно часто.
Эйрел натянул на них обоих одеяло, и дрожащая Корделия позволила себе угнездиться в его объятиях, Он сам слегка трясся и двигался очень осторожно. Определенно сейчас тот самый случай, когда одна жертва пытается помочь другой, подумала она. Но ничего лучшего у них не было.
- Все закончилось, - прошептал он ей в плечо. - Закончилось. Мы живы.
Он не сказал "мы победили". Корделия легла, вытянувшись вдоль его тела "ложечкой", упиваясь ощущением его присутствия, реальностью того, что они оба лежат в одной кровати.
- Можешь опять спать, - сказал он мягко, - Я прикрываю тебя со спины.
Свернувшись в его объятиях, она уснула, и если ей и снились дальше какие-то сны, она их не запомнила
*
Корделия проснулась рано, моргая на пробивающийся сквозь шторы странный барраярский свет - слегка неправильного для ее глаз оттенка. Она на Барраяре. На Барраяре, и Эйрел рядом с ней. Он сейчас крепко спал - тело брало свое за те истязания, которым он его подверг - и не пошевелился, когда она встала и пошла в ванную. Она задумалась: вернуться потом в постель или пойти поизучать окрестности? Но, судя по виду Эйрела, он проспит еще не один час, а Корделия чувствовала себя отдохнувшей, и ей было любопытно то место, которое должно стать ее домом. Сейчас она - настоящий исследователь на планете чужаков с их чуждыми обычаями. Она приняла душ и тихо натянула на себя вчерашнее плате в цветочек. Она уже направилась к двери, но замерла, представив, как Эйрел проснется и не обнаружит ее. В углу комнаты стоял письменный стол, и там Корделия совершила свое первое открытие: на столе лежала пачка бумаги, настоящей, сделанной из целлюлозы, и перьевая ручка. Немного неловко - отчасти потому, что ей не хотелось портить ценный ресурс, отчасти потому, что она была незнакома с принципом действия ручки - она написала на листке: "Не хотела тебя будить. Я изучаю твой дом. Люблю, Корделия" - и положила его возле кровати.
Коридор был обшит деревянными панелями, тщательно имитирующими эффект тканевых занавесей. Корделия остановилась посмотреть, аккуратно провела пальцем по дереву. Оно было шелковистым, явно полированным. Весь этот дом обшит деревянными панелями, поняла она, глядя вдоль по коридору. И пол под коврами был тоже деревянным. Все это вместе выглядело как демонстрация неизмеримого богатства.
Она попыталась вообразить, как Эйрел рос в этом доме, бегал по этим роскошным коридорам, заходил во все эти комнаты - юноша, молодой офицер, гордый и не еще не сломленный, до того, как на его голову пали все эти барраярские кошмары. В картинке, которую она мысленно представила себе, полированное дерево сияло еще большей роскошью. Она вообразила, как по этому дому в один прекрасный день будут бегать их дети, снова наполнят его шумом и суетой.
Корделия прошла дальше, на широкую лестницу, и, спускаясь, остановилась полюбоваться на искусную резьбу на перилах. Прошлым вечером, помогая Эйрелу подняться в спальню, она этой красоты не заметила, но теперь шла медленно, любуясь всем, что видела. Красота этой планеты была бальзамом для ее сердца; по-своему она была не менее велика и чудесна, чем красота открытого космоса.
У подножия лестницы она натолкнулась на молодую женщину в коричневом форменном платье. Глянув на Корделию, так присела в реверансе.
- Не знаете, можно тут где-нибудь позавтракать? - спросила Корделия. - Да, я Корделия Нейсмит, - добавила она и почувствовала себя немного глупо. Вряд ли здесь поблизости гуляет еще одна иностранка-бетанка.
- Завтрак в утренней гостиной, - ответила девушка на английском с явным акцентом. - Граф сейчас там.
- О, спасибо. - Корделия направилась туда, куда ей показали.
- Доброе утро, Корделия, - приветствовал ее граф, поднимаясь из-за стола - на этот раз круглого и не такого нелепо большого для нескольких человек едоков. - Эйрел еще спит?
- Да, и сомневаюсь, что он быстро проснется.
Граф вздохнул
- Он не знает меры в выпивке. Это очень неловко, когда твой сын сваливается под стол до того, как закончат произносить тосты.
Это заявление ошарашило Корделию, но по знаку графа она села напротив него, и он вновь занял свой стул.
- У вас прекрасный дом. Должно быть, он очень старый.
- Раньше это были казармы, когда наша семья жила в замке. Но в эти дни и он нам вполне подходит.
Вошла женщина в коричневой форме . Она налила Корделии чаю, полом ловко поставила перед ней тарелку. Корделия с некоторой неловкостью изучала угощения, не узнавая блюда, но желая попробовать местную еду. Предложенное здорово отличалось от стандартного завтрака кофе-и-хлопья, к которому она привыкла.
- Матушка Торнтон специально приготовила завтрак для вас, - заметил граф. - Обитатели этого дома очень обрадовались, что у нас снова будет леди Форкосиган. Если вы хотите что-то особенное, уверен, матушка Торнтон с удовольствием узнает ваши вкусы.
- Все отлично, - неопределенно отозвалась Корделия, которая положила себе на тарелку всего понемножку. Запах был непривычный, но не неприятный.
- Знаете, - произнес граф, чьи тонкие губы сложились в улыбку, - я уже много лет не слышал бетанского акцента. Моя жена была наполовину бетанка и по-английски говорила с легким бетанским выговором. Хотя, конечно, не настолько сильным, как у ее матери.
Корделия вспомнила рассказ о том, как была убита мать Эйрела, и с неуютным чувством оглянулась. Неужели это произошло здесь или в гостиной, где они ужинали прошлым вечером? Надо надеяться, что нет.
Она занялась завтраком, смакуя непривычный вкус.
- Итак, - произнес граф, отпивая чаю, - расскажите мне о своей семье. Кто ваш отец?
Какое странное построение фразы.
- Он тоже служил в Астроэкспедиции, - ответила она, - и погиб, когда я была еще девочкой.
Граф мрачно кивнул.
- О. Мои соболезнования. - Он допил чай. - Но он был офицером. Хорошо.
- Нет, не офицером. Он был техником инженерной службы. Знал все о комических двигателях для нормального пространства и действительно любил свою работу.
- А-а. Хорошо. Полагаю, эта работа тоже важная.
- Любая работа важна. Общество не может функционировать без людей, которые занимают все необходимые роди - так же, как корабль с неполным экипажем.
- Конечно, конечно. А... ваша мать?
- Она медтехник. Работает в центральной больнице Силики. Говорит, что половину своего времени она тратит на то, чтобы дрессировать молодых врачей и учить их не использовать репликаторы как попало. - При этой мысли Корделия улыбнулась, но тут вспомнила последние события, связанные с ее матерью, и улыбка погасла.
- Понимаю.
Поскольку граф казался заинтересованным ее рассказом, она продолжила:
- Еще у меня есть брат. Но он не ученый. Он занимается виртуальными снами - продюсирует и режиссирует их. Кажется, ему это занятие по душе.
Граф неопределенно кивнул и произнес с видом человека, который с явным облегчением возвращается к более многообещающей теме разговора:
- Но вы же сами командовали кораблем, так? И сколько мужчин - и женщин, - добавил он после явно заметной паузы, - было под вашим командованием?
- На корабле Астроэкспедиции у меня была команда в шестьдесят человек. - Она улыбнулась своим воспоминаниям. – Там я по-настоящему научилась командовать. Мне с ними скучать не приходилось, уверяю вас. Во время войны... ну, тогда мой экипаж был намного меньше.
Граф понимающе улыбнулся.
- Но не менее важным, я надеюсь. Не стоит этого стесняться, моя дорогая, - с теплом в голосе добавил он. - Заверяю вас: то, что вы убили адмирала Форратьера, было одновременно и шедевром военной операции, и... большим личным благом. Двадцать с лишним лет я каждый божий день надеялся на то, что кто-нибудь прикончит этого человека.
- Я не... - начала Корделия, но осеклась. В конце концов, Ботари же здесь. Если Эйрел захотел утаить это от своего отца, она не собирается его подставлять.
- Понимаю, - повторил граф, хотя Корделия была уверена, что он как раз не понимает. - Самые великие солдаты из тех, которых я знал, никогда не хвалились своими достижениями. - Он кивнул ей, прямо и твердо, и Корделия не сдержалась и откозыряла в ответ. Хотя, возможно, в этом мире нормально отдавать честь своим родственникам. Она слышала о еще более странных обычаях.
Граф огляделся
- Есть чего-нибудь такое, чего вы хотели бы? Здесь вы можете отдавать любые распоряжения, какие пожелаете; если хотите, скажите матушке Торнтон, как должны быть устроены обеды - в конце концов, скоро вы будете хозяйкой в этом доме и вправе устраивать здесь все для своего удобства. - Он помолчал. - Хотя я попросил бы вас не увольнять персонал. Многие из них служат нашей семье всю жизнь. И, конечно, нам потребуется нанять новых - естественно, горничную для вас и... - в глазах у него сверкнул огонек, - возможно, няню, и не одну, в свое время.
Корделия почувствовала подступающую панику.
- Я не знаю... а чем занимается горничная? У меня никогда никто не работал, гм, в услужении.
Граф улыбнулся ей.
- Да, ну, конечно же. Сейчас вам не стоит беспокоиться об этом вообще. Уверен, матушка Торнтон или одна из ее девушек будет рада прислуживать вам, если понадобится. У вас еще много времени, чтобы привыкнуть, как здесь у нас все устроено.
- Да, - слабо отозвалась Корделия. - Вижу, мне ко многому придется привыкать.
- Если вы позавтракали, буду рад показать вам окрестности. - Граф поднялся, обошел стол, и, к удивлению Корделии, отодвинул ей стул, когда она начала вставать. То ли ей повезло, то ли у него была большая практика в этом деле, но она не зацепилась за ножки стула и не опрокинула его. - Судя по прошлому опыту, Эйрел проспит еще как минимум час, а может и два, а снаружи прекрасный день.
В этом, по крайней мере, Корделия разбиралась хорошо. Планетарная метеорология не была ее специализацией, но она понимала, что значит ясное безоблачное небо, яркое солнце и свежий воздух. Она кивнула и позволила вывести себя из дома. Граф элегантно предложил ей руку.
- Я буду счастлив снова обрести дочь, - сказал он. - Здесь не хватает женской руки.
Интересно, подумала Корделия, что такого особенного в женской руке и почему это не может сделать мужчина? Но она не стала спрашивать, не желая его обидеть. Граф показался ей любезным, хотя и несколько жестким человеком. Насколько похож будет на него Эйрел, когда доживет до этих лет? Мысль, что в один прекрасный день она это увидит, согревала ей душу.
Учитывая, что вчера рассказал Эйрел, неудивительно, что граф начал свою экскурсию с конюшен. Там стоял резкий запах, не совсем неприятный, но не похожий ни на что, что когда-либо нюхала Корделия, даже в зоопарке. Она прошла вслед за графом к низкой дверце. Он огляделся, поцокал языком, и через мгновение поверх створок высунулась, фыркнув, огромная голова. Корделия отпрыгнула, лошадь дернула головой, а граф издал несколько успокаивающих звуков.
- Красотка очень нежная, - объяснил он ей, почесывая животное между прядающими ушами и похлопывая по шее. Поколебавшись, Корделия сделала то же самое, ощутив под ладонью тепло, грубый волос и мышцы – то, что и составляло животное.
- Такая большая, - заметила она, опасливо глядя на голову Красотки.
- Для лошади не особо, - ответил граф. - Пятнадцать ладоней. В деревне до сих пор распахивают поля на тягловых лошадях там, где нет трактора - вот те зверюги здоровенные. - Они снова похлопал Красотку. - Хорошая кобылка. Такие, как она, пригодились нам во время войны.
- Какой войны, сэр? - вежливо переспросила Корделия, отступив назад, прежде чем лошадь попытается ее снова лизнуть.
Граф посмотрел на нее изумленно, словно она спросила у него, где верх, а где низ, и объяснил:
- Войны. Против цетов. Ваша Бетанская Астроэкспедиция должна была про нее слышать - да точно слышала, вы же присылали нам ракеты.
- О, да. – Корделии рассказывали про барраярскую партизанскую борьбу против цетагандийцев на уроках в школе, а потом она сама читала про нее в исторических книгах на борту крейсера Эйрела, всего несколько месяцев назад. Та война была символом свирепой жестокости среди всей истории партизанского движения. И да, имя генерала графа Петра Форкосигана повторялось в рассказах о ней не раз... просто до этого момента она не сложила детали в своей голове воедино. - Да, я немного слышала о ней. Хотя я не знала, что там использовались лошади.
Довольная улыбка расплылась на лице графа.
- Что ж, дорогая, на войне мы пользовались тем, что у нас было. Хотя в бою лошади по большей части не очень хороши, не против цетского оружия. Но случалось, что они оказывались очень кстати. Цетагандийский губернатор этого края - он называл себя губернатором, хотя и не правил ничем - интересовался местными обычаями и научился ездить верхом. Напыщенный показушный ублюдок - как все они. Он думал, что справится с жеребцом, хотя понятия не имел, как управлять лошадью. Вот мы и привели кобылку - очень похожую на Красотку - в самой охоте, жеребец понес и привез цета прямо к нам в руки. И конец губернатору. Конечно, они прислали другого, но... тот день был славным, да.
Корделия кивнула, и тема лошадей и партизанской войны делась главной на остаток экскурсии по конюшням. Запах лошадей привязался к Корделии так, что не хотел исчезать, даже когда они вышли на свежий воздух. Она никак не могла решить, приятен он или наоборот. Они спустились к дому, и там Корделия наконец смогла отвязаться от графа с его рассказами. Они были захватывающими, на свой кошмарный лад, но он, кажется, мог их излагать не один час без передышки, а ей захотелось вернуться к Эйрелу. Она приехала сюда ради него, не ради Барраяра, и на сегодня исследований с нее вполне достаточно.
Вернувшись в дом, она поднялась к Эйрелу наверх.
Резкое движение в расстеленной кровати - и вот уже Эйрел сидит, широко открыв глаза, наведя на нее дуло парализатора. Корделия застыла.
- Эйрел, - позвала она мягко, - это же я.
Он заморгал, выронил оружие и снова рухнул на подушку.
- Боже, - пробормотал он. - Прости меня, прости. Я думал... думал, мне все просто приснилось.
- Я оставила тебе записку. И пошла изучать твой дом. - Она зашла в комнату. - Стоит ли мне стучать в дверь, на будущее? - Она была не уверена, чем была порождена его реакция: травматическим воспоминанием или просто нормальным барраярским рефлексом на то, что кто-то входит в твою спальню без спроса.
- Возможно, мысль неплохая, - мрачно ответил он. - По крайней мере, пока я не привыкну... Боже, Корделия!..
Она села на край его кровати, нащупала его ладонь и сжала.
- Все в порядке. Я тоже сначала неадекватно реагировала. Все пройдет.
Он открыл покрасневшие глаза и поглядел на нее.
- Ты тоже солдат, - сказал он, вызвав у нее улыбку.
- Да, и я тебя понимаю. - Она изучала его пару секунд. - Хочешь еще болеутоляющего?
- Да, пожалуйста.
Несколько минут спустя вид у него был уже не такой бледный и болезненный, и он сел в постели, неуверенно щурясь.
- Ты давно встала?
- Где-то пару часов назад. Я позавтракала вместе с твоим отцом. Потом он немного поводил меня по окрестностям и рассказал множество историй о цетагандийской войне. Я надеюсь, что некоторые из них выдуманы.
Эйрел сосредоточил взгляд на ней.
- Возможно. Правило такое: если они чертовски уродливы и от них тошнит, значит, это скорее всего правда, а если забавны - то их, должно быть, придумали.
- Кажется, некоторые претендовали на то, чтобы быть забавными. Странный опыт. Хотя я знаю антропологов, которые за такой рассказ все бы отдали.
Эйрел слабо рассмеялся.
- Отец до сих пор получает до чрезвычайности вежливые письма от исторического факультета Форбарр-Султанского университета. Всего несколько дней назад я по его просьбе писал отказ. Может, тебе удастся его уломать. - Он , морщась, выбрался из постели. - Лучше мне пойти умыться. Хотя, наверное, завтрак я пропущу.
- Можно я тут осмотрюсь?
- Можешь заглядывать всюду, куда захочешь, - ответил Эйрел, - но не знаю, найдется ли тут что-нибудь для тебя интересное.
Он скрылся в ванной, а Корделия прошлась по комнате. В дальнем ее конце обнаружилась неприметная дверь, которую она прежде проглядела: она была оклеена теми же обоями с рисунком, что и стены. За ней был коридор, ведущий в предназначенную слугам часть дома. Весь этот дом был устроен по принципу: слуги должны исполнять желания своих хозяев. Очень странно. Хотя, поскольку это Барраяр, такая дверь наверняка служит запасным выходом для побега.
Она обнаружила гардероб, где рядами висели самые разные мундиры и чистые рубашки Эйрела, и повесила там и свои немногочисленные вещи. Вид ее и эйреловской одежды вперемешку радовал глаз. Когда Эйрел вернулся, отмытый, побритый и одетый в одно лишь полотенце, она разглядывала открывающийся из окна вид.
- Итак, - начала она, с удовольствием наблюдая за тем, как он одевается, - чем мы займемся сегодня?
- Сегодня, - немедленно ответил Эйрел, - мы поженимся.
Корделия расплылась в улыбке.
- Что ж, это куда лучше моей идеи пойти прогуляться к озеру.
- О, это мы тоже можем сделать. Мне будет нужно обратиться к старосте в Форкосиган-Сюрло... - он увидел озадаченную физиономию Корделии и объяснил: - в деревню, а не в дом. Они называются одинаково. Но ему понадобится время, чтобы разобраться и подготовить бумаги. Тут есть красивая тропа вокруг озера и через лес, маршрут длиной часа в два.
- Мы может просто взять и пожениться сегодня, вот прямо так?
- О, да. Все, что от нас потребуется - принести обеты перед двумя свидетелями и зарегистрировать брак в книгах Округа. Отец немного заартачится, но оставит это дело на мое усмотрение. Я не хочу ждать. - Он помедлил. - А ты?
Она ничего не хотела сильнее. Если бы она выходила замуж дома, дело было бы другое, но это Барраяр.
- На мой вкус звучит прекрасно.
- Хорошо. - Он помедлил перед гардеробом и извлек оттуда однотонную рубашку и брюки - явно не выходной наряд. Пока они спускались вниз, Корделия снова любовалась домом, а Эйрел с тем же восторгом разглядывал ее лицо.
- Никогда не видела ничего подобного, - сказала она, снова гладя ладонью деревянные панели. - Это изумительно.
Эйрел накрыл ее ладонь, лежащую на стене, своей, словно таким образом мог разделить с ней ее восхищение.
- Я никогда об этом не думал. Наверное, да.
Она прошла вслед за Эйрелом в кабинет - такой же роскошный и богатый, как и весь остальной дом. Граф сидел за огромным столом из резного дерева. Когда вошла Корделия, он поднялся.
- А ты встал. Лучше себя чувствуешь? - спросил граф у сына с едва заметным оттенком иронии в голосе.
- Намного, спасибо, - ответил Эйрел. Корделия почувствовала, как он распрямил плечи. - Мы собираемся пожениться сегодня днем.
Короткое молчание. Эйрел, затаивший дыхание, казался странно напряженным.
- Сегодня днем? - секундой спустя эхом повторил граф Петр, словно не понял, что ему сказали. - Но ты не можешь жениться сегодня.
- Разумеется, мы можем. Все, что нам нужно - это заполнить бумаги вместе со старостой в деревне, много времени это не займет.
Граф выглядел потрясенным.
- Но... наша семья, графы, император.... ты разве не хочешь, чтобы твоя свадьба прошла как положено?
- Это было бы нечестно - Корделия не сможет пригласить на нее никого из своих друзей, - ответил Эйрел. - А многие из тех, кого хотел бы видеть своими свадебными гостями я, мертвы. И я не собираюсь ждать три месяца, пока у кузины Элис не найдется для меня особый день. - Эйрел твердо встретил отцовский взгляд. - В первый раз я это сделал по всем правилам. Три сотни гостей, включая императора, банкет в двенадцать перемен блюд, три часа тостов, и все такое. Больше - нет.
Отец отвел взгляд, глубоко вздохнул и произнес:
- Что ж, самое главное - это сама женитьба; если настаиваешь на том, чтобы сделать это так, словно вы сбежали из дому, будь по твоему.
- Спасибо, - отозвалась Корделия, понимая, на какой она стороне в этих нелегких взаимоотношениях Эйрела с отцом.
Ей граф Петр только улыбнулся:
- Я вам всем обязан, милая леди. - Он поднял руку. - Сегодня утром вы двое можете отдыхать. Я сам спущусь переговорить со старостой и устроить все для вас.
- Все прошло не так плохо, как я думал, - заметил Эйрел после того, как они сбежали из кабинета.
- Я не... ты уверен, что хочешь все устроить именно так? - поинтересовалась Корделия. - Я на самом деле ничего не знаю о том, как устраиваются ваши традиционные браки. - Она помолчала. - Да я мало что знаю про все барраярское вообще, если так подумать. Твой отец был до крайности шокирован моим невежеством относительно того, что такое "та самая война". Я думаю, я многое пропускаю.
- А я нет, - ответил Эйрел. - я полностью покончил со всеми барраярскими глупостями. - Он понизил голос. - Когда ты увидела меня, ты увидела не мундир, не историю, не имя, не все это. Ты увидела меня самого. Ты не представляешь, каким это было подарком.
Корделия обвила его руками, и с минуту они держали друг друга в объятиях.
- Я хочу видеть только тебя, - прошептала она ему на ухо. - Мой Эйрел.
Их объятия прервал один из слуг, тихо проскользнувший мимо. Эйрел, казалось, его просто не заметил, но Корделия внезапно смутилась и отпрянула, хотя руки Эйрела не выпустила. Он улыбнулся ей:
- Пойдем. Я покажу тебе озеро.
Вслед за Эйрелом Корделия вышла из дома. Казалось, энергия понемногу возвращается к нему; ей больше не приходилось замедлять шага, чтобы он мог за ней поспеть. С тех пор, как она выходила на улицу вместе с графом, потеплело, но не так, чтобы она назвала это "жарко". Воздух был влажным и чистым. Озеро сверкало под солнцем, и Корделии показалось, что она почти чувствует запах воды.
- Поверить не могу, что могут существовать такие озера. Это что-то необычное?
- Вовсе нет. В Округе множество озер с пресной водой. Большинство из них сейчас терраформированы, и на другом конце этого озера тоже разводят рыбу. Мы здесь сами коптим форель и лосося - кажется, матушка Торнтон подавала его на завтрак. нет?
- Это что... было сделано из животного? - Корделия поднесла руку к губам. - Я думала... - Вообще-то она об этом совсем не думала, просто предполагала, что здесь все едят протеин из чанов, как принято на Бете. Но это предположение было глупым. теперь она это понимала. - Здесь весь белок – это убитые животные?
- Наверное, да. А это проблема? Но ты же ела ту тварь, которую я пристрелил... - Эйрел поглядел на нее обеспокоенно.
- Для выживания - да. Но не когда есть альтернатива.
- А-а. - Эйрел нахмурился. - Я скажу матушке Торнтон. Я не знаю... конечно, на флоте имеется синтетический белок, но обычно на планете люди его не едят, когда могут получить настоящее мясо. Но если ты предпочитаешь синтетику, уверен, мы сможем ее найти.
Корделия кивнула, подавив импульс отказаться, что, мол, это не важно. Это важно для нее, а Эйрел явно хочет, чтобы здесь она чувствовала себя уютно.
Они быстро спустились вниз и внезапно вышли на берег озера. Он был покрыт песком и прекрасен, и Корделия остановилась полюбоваться. Неподалеку виднелась пристань, где было привязано несколько лодок.
Проследив за ее взглядом, Эйрел пообещал:
- Я как-нибудь возьму тебя покататься на лодке. Не сейчас, есть хорошая вероятность, что мы с тобой оба ... ну, я бы предпочел не править лодкой, пока у меня не пройдет...
Похмелье, мысленно договорила за него Корделия.
- Мне уже случалось плавать на лодке. Мы исследовали водный мир где-то... о, целых четыре стандартных года назад, кажется, и все приходилось делать с борта плавсредства. Хотя это было не так, как здесь.
Эйрел восхищенно посмотрел на нее и повел вдоль пляжа.
- Летом мы здесь купаемся. По крайней мере, я имел обыкновение купаться - хотя в последние годы мне не часто случалось это делать. Но это должно быть весело... ты ведь умеешь плавать, да?
- О, да. В Астроэкспедиции это обязательное требование. - В АЭК, где она больше не служит. Трудно не забыть об этом. Впрочем, в открытой воде, как здесь, ей плавать не приходилось никогда. Озеро казалось огромным, почти маленьким океаном, укутанным в складки земли.
- Такая жизнь кажется идиллией, - заметила Корделия. - Гулять, плавать, править лодкой, даже ездить верхом на этих твоих лошадях, и не придется самим себе готовить и убирать. Чем ты занимаешь свой день? Я имею в виду, обычно. - "Когда он весь у тебя не занят беспробудным пьянством ". Этого не было нужды произносить.
- Ну, управление Округом отнимет у тебя столько времени и энергии, сколько у тебя есть вообще. Отец все старался уговорить меня, чтобы я взялся за это дело плотнее, и, наверное, я должен, потому что он с годами не делается моложе. Хотя это в основном в Хассадаре - это наша столица Округа.
Корделия отметила это "наша" с некоторой мысленной запинкой.
- Все будут просто в восторге, что у нас новая леди Форкосиган, - добавил он задумчиво. - Ты столько всего сможешь сделать, если захочешь.
Она поморгала:
- Когда я выйду за тебя замуж, я автоматически стану частью твоего правительства? - осторожно уточнила она. - Я этого не знала.
Пляж закончился склоном, и они двинулись наверх, на холм.
- Не так буквально, - ответил Эйрел. - Но когда отец умрет, я стану графом Форкосиганом, а ты - графиней. Роль графини не столь жестко определена - Округ прекрасно без нее просуществовал тридцать лет. Но да. Ты будешь вовлечена во эти дела, насколько сама захочешь.
Мысль, что брак как таковой делает человека членом правительства, было трудно уместить в голове.
- Это не то, чего я ожидала. Я имею в виду, местное управление.
Эйрел приостановился, глядя на нее с беспокойством.
- Но ты же поэтому не передумаешь? Ты будешь превосходна в этом качестве, милый капитан, я в этом не сомневаюсь.
- Не передумаю, - ответила она твердо. Ничто не способно заставить ее передумать: она хочет этого мужчину, а Барраяр и управление им просто к нему прилагаются. - Просто это сюрприз. Но это дает новое интересное направление для мыслей.
Тропа повела их сквозь холмы и вывела к месту, живо напомнившему Корделии то, где они с Эйрелом разбили лагерь в их последнюю ночь на новооткрытой планете. Они переглянулись.
- А помнишь... - начал Эйрел, Корделия усмехнулась и кивнула, и оба рассмеялись, просто от счастья быть вместе. Эйрел обнял ее за плечи, и они продолжили прогулку, спустившись по длинному склону к узкому быстрому ручью, сбегающему в озеро. - Здесь выложен камнями брод... вот сюда. - Эйрел перешел первым, потом протянул ей руку. Очарованная, Корделия приняла ее и перешла ручей.
Они поднялись по противоположному склону. Наверху Корделия с сожалением отметила, что запыхались и взмокли они оба. Эйрел был явно не единственным, кто в последнее время пренебрегал физическими упражнениями. Обрывистый берег, с которого открывался вид на озеро, был мшистым и приятным, и Корделия села на землю, вытянув ноги. Эйрел усмехнулся, уселся рядом и приглашающе откинул руку. Она прижалась к нему, и они сидели, восстанавливая дыхание и глядя на озеро, деревню за ним и дальние холмы. Вот вершина моих странствий, подумала Корделия, и решила, что это вовсе не фигура речи.
Она положила голову Эйрелу на плечо, он обнял ее крепче, она повернулась и, очень медленно он ее поцеловал. Сперва совсем целомудренно, сомкнутыми губами, потом он приоткрыл губы и привлек ее к себе. Но сидеть бок об бок и целоваться было не слишком удобно, и Эйрел, повернувшись, чуть отодвинул ее и нечаянно заблокировал ее руку в захвате.
Секундой спустя он уже валялся навзничь на траве, а Корделия отскочила, сжавшись в защитной стойке и тяжело дыша. Она заставила себя поднять взгляд. Это же Эйрел, ее собственный Эйрел, а не Ботари и не адмирал Форратьер.
- О, - произнес Эйрел, не двигаясь. - Извини.
Корделия поморщилась, ее бешено скачущий пульс начал успокаиваться.
- Я не хотела... - слабо начала она.
- Нет. Мне стоило быть осторожнее и как следует понимать, что происходит. - Он снова сел и вздохнул. - Я и раньше знал, что с солдатом такого делать не следует... - он осекся и отвернулся.
Корделия тоже села и придвинулась к нему поближе.
- Адмирал Форратьер. - Это не было вопросом.
Эйрел отдернул голову:
- Откуда ты знаешь?..
- Он мне сам сказал.
- А-а. - Эйрел поглядел на озеро и помолчал. - Да, - произнес он наконец, не встречаясь с ней взглядом. - Он всегда скверно реагировал на подобные вещи, - при этих словах он провел пальцем по шраму на щеке. - Ты знала... и все-таки приехала? - Казалось, он отчаянными, нечеловеческими усилиями не дает своему голосу дрогнуть.
Корделия умостилась возле него.
- Да. И я собираюсь выйти за тебя замуж через несколько часов.
- Но... после того, что он с тобой сделал...
- Но не ты же.
- Это я сделал его таким. - прошептал Эйрел.
Корделия невольно улыбнулась.
- Ты так думаешь? Я видела, какими ты делаешь людей. Ботари, Иллиан, Куделка. Но никак не Форратьер.
- Ты не знаешь, каким я был тогда. Я был в полнейшем раздрае, Корделия. Много хуже, чем в последние несколько месяцев. После... после того, как я убил тех двоих и умерла моя жена, я мог сделать любую губительную глупость и гадость, какую ты только можешь представить. И делал это вместе с Джесом.
- И я тоже делала глупости и губила себя, - ответила Корделия. - Мы меняемся, мы растем, мы делаемся лучше.
Эйрел по-прежнему избегал ее взгляда.
- Барраярская женщина, - выговорил он наконец, - не захотела бы иметь со мной никакого дела, зная, что у меня был мужчина. Любой мужчина.
Корделия поморщилась.
- Мне случалось спать с женщиной, один раз. И с гермом. Это было приятно, но мужчины привлекают меня больше.
При этих словах Эйрел уставился на нее, потрясенный сильней, чем тогда, когда она ударом повалила его на землю. Она постепенно начала осознавать: он искренне верит в то, что сексуальность могла делать его изгоем.
- Боже, Эйрел, что у вас тут делают с людьми? - Она положила руку ему на плечо и не дала ему отвести взгляда. - У тебя были отношения с... с Джесом. - Было легче называть его по имени, это разделяло того мужчину и адмирала Форратьера, приводящего ее в ужас. - И тебе пришлось несладко. Но я по-прежнему хочу выйти за тебя.
Теперь он разглядывал ее долго, словно искал в ней признаки сомнений, мысленных оговорок - но в этом вопросе она была тверда. Наконец он склонился к ней и произнес:
- Ты изумляешь меня. Я никогда не думал, что кто-то может... может просто принять все это.
Корделия притянула его ближе.
- Верь мне, любовь моя.
Какое-то время они сидели, держа друг друга в объятиях, потом Корделия взщяла его ладонью под подбородок и предложила:
- Давай попробуем еще раз.
Она поцеловала его, изучая, как он реагирует, узнавая его вкус и ощущение, форму его губ, их жар. Но когда она другой рукой потянулась к пуговицам его рубашки – та была застегнута доверху, а Корделию отчаянно к нему тянуло – Эйрел отодвинулся. Корделия издала вопросительный звук, и он ответил:
- Не здесь. Честно, это не так романтично, как кажется. В кровати будет куда лучше.
Действительно, Корделия никогда не пыталась заниматься сексом на открытой поверхности планеты, доступной всем воздействиям, а здесь уже начинал дуть прохладный ветер. Эйрел поглядел на хроно.
- Нам лучше не засиживаться здесь, не то мы поженимся глубокой ночью. Потребуется время, чтобы все оформить. - Он встал и поднял на ноги Корделию. С некоторым сожалением она двинулась вниз по тропинке вслед за ним. Но у них еще будут другие возможности - целая жизнь этих возможностей ждет их впереди.
Они прогулялись по холмам над озером, где был изумительный вид на лесистую долину, небо было огромным и чистым, ветерок обдувал их лица. Корделия подумала, что это место совсем ничем не напоминает Бету и ту боль и хаос, которые она оставила там за собой.
- Я чуть не убила человека, чтобы попасть сюда, - вдруг услышала она собственный голос.
Эйрел обернулся, но не сказал ничего - просто проглотил свою реплику и лишь вопросительно хмыкнул. Корделия была этому рада. Вряд ли она могла бы сейчас выдержать расспросы.
- Психотерапевта. Она служит в Астроэкспедиции, моя коллега-офицер, наверное. Я держала ее голову под водой, чтобы заставить сказать, где в моем доме она поставила охрану, - Это яркое воспоминание заставило ее судорожно сглотнуть - весь тогдашний гнев, решимость и ужас промелькнули в ее сознании заново. - Мне хотелось ее убить... почти. Я... я никогда прежде никому не делала смерти. Не всерьез, не тогда, когда я на самом деле могла бы это сделать.
Эйрел медленно кивнул.
- Это ужасно, - согласился он. Разумеется, подумала она, он все понял. Он тоже через это проходил. - И что же случилось? - добавил он мягко.
Тогда она рассказала ему все, медленно, на ходу, пока шла на шаг впереди него. Она рассказала ему про эскобарских психотерапевтов, про президента, Тейлора, свою мать и, наконец, про Мехту. Эйрел выслушал ее, не перебивая, его молчание было теплым и безопасным, он ее не осуждал - просто понимал и принимал. И это молчаливое принятие подействовало на нее сильней, чем само воспоминание: она почувствовала, как из глаза выкатилась слеза, потом другая. Она засопела, сглотнула и честно разрыдалась. Эйрел стоял рядом и, когда она потянулась к нему, заключил ее в объятия.
Она попыталась справиться со слезами слезы, забормотала извинения, но Эйрел сказал ей на ухо:
- Поплачь, если тебе это нужно. Тебя предали, любовь моя, предали люди, которым ты доверяла. И это больно.
- Да, - прошептала она и прижалась к нему. Ей уже случалось оплакивать то, что она совершила и что пережила, но только теперь она утешилась. Она положила голову Эйрелу на плечо и позволила ему разделить ее горе, как она разделяла его страхи.
- Все в прошлом, - заверил он ее, когда она наконец подняла голову и вытерла лицо рукавом. – То, что ты сделала, позволило тебе выжить, и теперь тебе ничего не грозит. Все кончено.
- Нет, не кончено, - пробормотала она, и Эйрел вздрогнул.
- Не кончено, - согласился он. - И никогда не будет. Но стало лучше.
Ее вдруг поразила одна мысль:
- Все и не может кончиться! До сих пор существует ордер на мой арест. Я видела новости, когда летела на скачковом корабле. И на Эскобаре тоже. - Ее удача - если это была удача - довела ее так далеко, но вряд ли бетанцы позволят этому просто сойти с рук.
- Здесь тебя никто не станет преследовать, - сказал Эйрел твердо. - Особенно после того, как мы поженимся: ты будешь под защитой отца как графа Форкосигана и под защитой императора – как одна из высших форов. Кроме того, после войны мы разорвали договоры об экстрадиции с Бетой и Эскобаром. Так что беспокоиться не о чем, все кончено. Даю тебе в этом мое слово.
Она испытала значительное облегчение. Барраярское варварство и феодализм теперь послужат ей, ради разнообразия сработают в ее пользу. Она прижалась к Эйрелу и наконец-то ощутила себя в полной безопасности.
Они прошли дальше весь путь до дома, но говорили уже обо всяких пустяках, потому что оба были вымотаны эмоционально. Эйрел расписывал свои планы взять ее покататься на лодке и верхом, чтобы показать самые интересные места в Округе. Корделия расспрашивала его о растениях и животных, встреченных ими по дороге, и рассказывала байки из истории своих былых экспедиций. Когда они дошли до дому, то оба уже были спокойными и собранными.
Продолжение в следующей записи