юбилейное

шикарный подарок к юбилею дневника от telico и Лоз Конгрейв

Автор: Лоз Конгрейв
Персонаж: Даг Форбарра (сын принца Ксава)
Иллюстрация к фику "Обстоятельства гибели неизвестны"

@темы: джен, Форбарры, Рисунки

---

Юбилей! Праздник!

Ну что... кхе-кхе
*откашливается перед произнесением речи*
Юбилей у меня! Десять лет на дайри.



Отлично помню, как пришла сюда. И как зародился наш фэндом.
Как в фэндоме было сперва ноль текстов. Как появлялись первые авторы, беты, переводчики ( и я помню их по никам, пусть даже некоторые из них не появлялись тут давно). Как вокруг Кофейни собирались ПЧ.

У нас вырос сильный, разнообразный, мощный фэндом! Мы выигрывали РСИА, занимали хорошие места на ЗБФ, проводили командные игры и фикатоны. Нас знает тетушка Лоис и американские фэны. Нас здесь почти тысяча, и эта круглая цифра тоже не за горами.

УРА!
Подарки складывать здесь.

@темы: фэндомное, Я

---

викторина номер два. Красное и черное

Итак, тема - "красное и черное", в разных сочетаниях, в барраярской Саге.

1. Что за безоружный человек в красно-черном был на самом деле весьма опасен? - охранник Риоваля, угадано Shatris Lerran
2. Какие именно дама в красном и мужчина в черном чуть не свели Айвена с ума? - графиня Формюир и Доно, угадано Neere
3. Какой немолодой джентльмен носил красное с черным. подчеркивая официальность ситуации? - посол Форобьев, угадано tuully
4. Как звали девушку, по одним источникам - черноволосую, а по другим - с волосами цвета красного дерева? - Таура, угадано tuully
5. Какие именно черные с красным животные, несмотря на свою красоту, служат весьма утилитарной цели? - тритоны, угадано Luis Alvaro
6. В чей армии элитные части одеваются в красное, а обычные войска - в черное? - Цетаганда, угадано Ева Шварц
7. Что за брюнетка была одета весьма затрапезно, зато украсила свои волосы алым ободком с драгоценными камнями? - баронесса Кордона, угадано Геммиона
8. Какому ведомству принадлежали два красных дата-диска, упакованные вместе со свитком, обвязанным черной лентой? - СБ, угадано tuully
9. Кто носил нарядные комбинезоны из красного шелка или искрящейся черной ткани? - Ливия Ну, угадано Ева Шварц
10. Если черная печать обычно предназначена для извещений о смерти, что обозначает красная? - любовное письмо, угадано aikr
11. Кто и по какому поводу сменил форменную черную футболку на вызывающую красную майку? - Элли Куинн, угадано tuully
12. К кому может относиться определение "черный - цвет для младшего, красный - для старшей"? - Драгоценности (Оникс и Рубин), угадано mountain ash

Ответы в комменты!

@темы: фэндомное, игра

---

Шапки, шляпы, чепчики и прочее

Поиграем?
Давно этого здесь не было.

Тема викторины - головные уборы (шапки. шляпы и прочее самое разное) в Саге. В вопросах, чтобы не повторяться, обозначу это самое словом [ЭТО]

1. этот человек питал необъяснимую неприязнь к [ЭТО] - Иллиан, угадано Isidora Stramm
2. а этот - впервые примерил [ЭТО], будучи в гостях - Таура и ее эгретка, угадано Shatris Lerran
3. а этот - снял с головы [ЭТО], представляясь начальству - Майлз, угадано Isidora Stramm
4. [ЭТО] в конечном итоге остался только в проекте - дендарийский берет, угадано Kitana Hammer
5. а этот [ЭТО] был и вовсе воображаемым - майлзовская шляпа с перьями, угадано Kitana Hammer
6. [ЭТО] было обманом похищено у своего законного владельца, из-за чего тот был вынужден занять его у своего друга - командирский шлем Майлза, угадано Shatris Lerran
7. этот человек спрятал под [ЭТО] свою отличительную примету и таким образом сбежал - Корделия, угадано Aldhissla
8. этот персонаж носил на [ЭТО] букетик цветов - Кли-почтовик, угадано Isidora Stramm
9. а этот - прикрепил к своему [ЭТО] целые цветочные гирлянды - Лаиса, угадано Shatris Lerran
10. этот герой коллекционировал [ЭТО] особого фасона - Пьер Форратьер, угадано Isidora Stramm

Знаете ответ - что это за человек или что за головной убор - пишите его в комментарий

@темы: фэндомное, игра

---

и хорошая новость - RSYA вновь ожил

UPD: до конца приема работ, написанных в 2013 году, осталась всего неделя! Торопитесь.



Конкурс RSYA (Russian Slash & Yaoi Award) вновь открыт.
Принимаются работы, впервые опубликованные не ранее 20 сентября 2012 года. То есть за два последних года, а не за один.
Сроки публикации - до 20.09.14.

Правила конкурса РСИЯ-2014: здесь
Как зарегистрироваться на сайте РСИЯ: здесь
Как отправить работу на конкурс этого года: здесь

Что уже есть за это время по нашему фэндому; авторы, найдите себя в этом списке и имейте в виду!

Оригинальные слэш-фики не менее 2000 слов (это ограничение в правилах):
"Причина безумия", Isidora Stramm
"Стой прямо и говори правду", Isidora Stramm
"Честь фора", Isidora Stramm
"Fools Gold", Лахэйн
"Милый друг", jetta-e
"А кому сейчас легко", jetta-e
"Случайность", Цветок декабря
"Сектор развлечений", jetta-e и Awaiter
"За закрытыми дверями", Кэролайн
"Шахматы", LazyRay

Слэш-арт:
"Птица на ветвях его души", Vassa_07
"В полном ауте", fani
"Роза белая, роза алая", *Айвен*
"Кофе по-форратьерски", *Айвен*
Иллюстрация к "Долог путь до Эскобара", Wei
Иллюстрация к "Рыженький", Wei
"Братские чувства", Wei
"Поцелуй" , Wei
"Мечта капитана Торна", Грэй фон Геллет

запись создана: 02.07.2014 в 07:54

@темы: конкурсы, RSYA

---

а вот это правильная квадди!

Пишет  Amarga:

15.08.2014 в 02:17

jetta-e,

Я с удовольствием посмотрела бы на анатомически аккуратно прорисованную квадди

Намек понят. МОжет быть, где-то так?

URL комментария

@темы: квадди, Рисунки

---

добыча из сети

Корделия Форкосиган

(c) evilhamster13

квадди Сильвер

(с) prudoodle

Майлз
("а что если бы по Саге сняли аниме?")

(с) Асель Мухитова

@темы: квадди, Майлз, Корделия, Рисунки

---

от деда внуку

Название: "Курсант Косиган, встать! "
Автор: Orbit без сахара
С ficbook.net/readfic/1963494

Вытереть пот и расправить плечи,
курсант Косига́н. Встать!
Думаешь, жалость хоть что-то лечит?
Думаешь, не плевать,

сколько до цели шагов осталось,
если не дошагал?
(И побежденным за их усталость
вряд ли накинут балл).

Нет ни поблажек, ни пересдачи,
жизнь — не учебный корт.
С первой попытки сыграет в ящик
тот, кто не был готов

вдохом последним тушить пожары,
пули ловить в упор.
Ты не какой-то торгаш с Комарры,
ты — урожденный фор.

Честь тебе — щит и клинок вовеки,
верный соратник — долг.
Только тогда из щенка-калеки
выйдет матерый волк.

Меченный болью, но стерший руны,
преодолевший рок,
вырвешь зубами из уст фортуны:
«Форкосиган, милорд».

Встать, Косиган, и расправить плечи.
Перед тобою Путь.
Легче не станет, но стоят свечи,
чтобы игрой рискнуть,

чтобы, опять и опять срываясь
силами наизлет,
снова подняться.
Осталась малость —

Встать
и идти вперед.

@темы: Майлз, Стихи, Фанфики

---

WTFC-деанон. Черно-белая графика

Название: "Дендарийское трио"
Автор: Сова Минервы
Пейринг|Персонажи: Бел Торн, Майлз, Элли

Название: Отважный адмирал Нейсмит
Автор: Сова Минервы
Примечание: Эпизод из романа "Братья по оружию" - Майлз и журналистка Лайза Валери
Иллюстрация из дайджеста агентства Евроновости, предназначенного специально для детей и юношества

Название: "Комарра"
Автор: leasel

Название: Барраяр в Период Изоляции
Автор: Лоз Конгрейв
Форма|Размер: географическая карта

@темы: пейзаж, Майлз, Бел, дендарийцы, WTFC, Рисунки, карта

---

про Эйрела, все и подробно

Название: Эйрел Форкосиган: от рождения до второго брака
Автор: Isidora Stramm
Форма|Размер: фэндомная аналитика, ~7400 слов

*

Введение
Начиная читать сагу о Форкосиганах, мы знакомимся с Эйрелом Форкосиганом – зрелым мужчиной, не очень симпатичным, порой, возможно, даже пугающим. Мы видим его глазами Корделии Нейсмит, которая, поначалу опасается его, ведь для бетанцев, да и для всей остальной вселенной, барраярцы – люди опасные, «дикари» и убийцы. Однако через несколько дней она проникается к нему доверием, а после и вовсе влюбляется, обнаружив в нём качества, которых не нашла в соотечественниках. Вместе с Корделией и мы начинаем понимать, что Эйрел Форкосиган на деле человек честный, сильный, отважный, а временами даже немного наивный в своем благородстве и уверенности в чужой чести. Вместе с ней мы начинаем испытывать по отношению к нему, совсем иные чувства.

Позже, попав в плен во время Эскобарской войны, и после, переехав на Барраяр и выйдя за Эйрела замуж, Корделия начинает узнавать некоторые подробности его прошлого, свидетельствующие о том, что Эйрел не всегда был столь безупречен, как сейчас, что у него есть свои тайны, порой пугающие, порой вызывающие глубокое сострадание.

Спустя тридцать лет она делится своими выводами об Эйреле с Марком. Рассказ Корделии об Эйреле краток и далеко не полон. Сказанного достаточно на тот момент для Марка, но это лишь незначительная часть, фрагменты картины. Попробуем воссоздать её и мы.

В каких условиях рос Эйрел, какими были отношения между его родителями, его собственные взаимоотношения с братом и сестрой? Прямого ответа на этот вопрос у нас нет, но мы можем строить предположения, основываясь на фактах, разбросанных в разных томах Саги, на судьбах и характерах людей, окружающих Эйрела, его близких, у которых может оказаться намного больше общего с ним, чем это кажется на первый взгляд. Попытаемся собрать воедино обрывки и сложить из них паззл биографии Эйрела Форкосигана. И, конечно же, для этого мы воспользуемся подсказками автора Саги, которые она любезно предоставила нам, фанатам своего творчества в различных беседах и интервью.

Забегая вперёд, скажу, что выводы, которые будут сделаны в этой статье, не могут считаться единственно верными. Лишь Лоис МакМастер Буджолд, которая сама порой не уверена в тех или иных аспектах биографий своих героев, не озвученных ею в Саге, может рассказать нам, как все было на самом деле – если когда-нибудь соберётся это сделать. Нам же остаётся лишь строить предположения и трудно предугадать, насколько верными они окажутся.

Так же мы будем опираться на некоторые статьи по психологии и работы, посвященные вселенной Майлза, Форкосигана, собранные «Лавкой миров», в частности, «Историей Барраяра» , энциклопедией «Саги о Форкосиганах» и других не менее интересных статьях, например, статьёй Анны Ходош «Безупречный воин - Эйрел Форкосиган», в которой рассматриваются психологические проблемы, возникшие у Эйрела в подростковом возрасте после смерти матери, брата и сестры. Это замечательная статья, которую я всем советую прочитать. Однако замечу, что начать стоит даже не с детства Эйрела – фундамента, на котором в дальнейшем вырастет строение личности, а с архитекторов, которые его строили.

Пётр и Оливия
Граф Пётр родился незадолго до окончания Периода Изоляции и Цетагандийской оккупации, длившейся 20 лет. «Мне было не больше лет, чем тебе сейчас», - говорит он Майлзу в «Ученике воина». Майлзу в это время 17.

В статье «К вопросу о генеалогии лорда Майлза Форкосигана и некоторых прочих представляющих интерес персон» С.Льюис высказывает предположение, что Пётр женился в 32 года, заслужив к этому времени своими подвигами столь высокородную жену (напомню, что звание генерала Пётр получил в 22 года). Верно ли это?

В «Осколках чести» Эйрелу сорок четыре года. На момент резни императора Юрия, в которой были убиты его мать, старший брат, сестра и дядя, прошло 33 года. Именно эту цифру он называет в разговоре с императором Эзаром всё в тех же «Осколках». В этом же разговоре упоминается возраст самого Эзара на момент начала гражданской войны: «Мне было столько, сколько тебе сейчас» (то есть, 44 года). Эта информация нам ещё пригодится в будущем. Но сколько же было графу Петру?

В разных книгах Саги автор указывает разный возраст старого графа. Может быть, это ошибка перевода или самого автора, но разница колеблется от восьмидесяти до почти ста лет, а это существенная погрешность. Попробуем посчитать.

В «Ученике воина», незадолго до смерти, Пётр говорит, что ему восемьдесят. Возможно ли это? Эйрелу в тот момент 61-62 года (44(45)+17(возраст Майлза)).

Если Пётр действительно женился в 32 года, то второй ребёнок мог родиться не раньше, чем ему исполнилось 34. 34+61(62)=95(96) лет. 34-17 (возраст, в котором Пётр уже воевал) =17-й год оккупации, практически самый её конец. В принципе, возраст вписывается в двадцатилетнюю погрешность, но есть факторы, опровергающие эту теорию.
Брачный возраст на Барраяре должен был наступать достаточно рано. Продолжительность жизни была небольшой, по крайней мере, женской жизни. «В период изоляции к сорока годам я была бы уже мертва», - говорит Катерина в «Комарре». К сорока годам женщина должна была успела родить и вырастить детей. Скорее всего, девушек старались выдать замуж где-то к шестнадцати годам, и вряд ли этот подход к браку сильно изменился менее чем за два десятка лет.

О возрасте Оливии в Саге никаких сведений нет. Согласно таблице «История Барраяра» Анны Ходош, она могла родиться между 2795 и 2813 (год начала оккупации). Принц Ксав, отец Оливии и Сони Форбарра, служил дипломатом на Колонии Бета и во время оккупации летал с одного связанного П-В туннелями мира на другой в поисках иностранной помощи Барраяру (ЛМБ,«Ответы на вопросы русских фанов»).

Его жена, бетанка по происхождению, по всей видимости, находилась вместе с ним. В «Осколках чести», Эйрел, отвечая на вопрос Корделии о том, хорошо ли он знал бабушку-бетанку, говорит, что после гражданской войны иногда проводил каникулы во дворце деда в столице. Конечно, могло случиться так, что бабушка Эйрела приехала с обеими дочерьми погостить на Барраяр, в то время как Ксав оставался за его пределами. Но в таком случае, Эйрел наверняка рос бы при ней, так как Оливия и её мать едва ли согласились расстаться в столь трудные времена.
Кроме того, отвечая на вопрос Корделии о том, была ли бабушка счастлива на Барраяре, Эйрел выражает сомнение, что она привыкла к нему до конца. В качестве одного из факторов, помешавших этому, он приводит всё ту же гражданскую войну, но не оккупацию, во время которой она бы на 20 лет оказалась разлучённой с мужем.

Если Оливия родилась около 2813 года, то примерно через 17 лет она действительно могла вступить в брак с Петром Форкосиганом, которому в то время исполнилось бы 32. Вот только возникает вопрос, как её доставили на Барраяр, и почему родители согласились на столь рискованный шаг? Из ответов Буджолд фанатам (FAQ по материалам встречи с ЛМБ на "Страннике-2000" ) мы знаем, что Цетаганда не перекрыла полностью тоннель, ведущий к Барраяру. Однако переезд молодой девушки в зону оккупации представляется довольно рискованным предприятием с любой точки зрения, как на эту ситуацию не посмотри. Имей этот брак политическое значение, способное повлиять на исход войны, рисковать стоило бы, но в данном случае это не так. Кроме того, Пётр успел досадить цетагандийцам до такой степени, что они готовы были ради того, чтобы уничтожить его партизан, применить ядерное оружие (или уже применили). «Но он не ладил с моим отцом и до войны, и после; они принадлежали к разным политическим движениям. Дед возглавлял партию либералов, а мой отец, конечно, был – и остается – представителем старой военной аристократии», - рассказывает Эйрел Корделии в «Осколках чести». Хотя, то, что Ксав не ладил с Петром до войны, представляется довольно сомнительным. Пётр тогда был совсем мальчишкой, а Ксав находился на Колонии Бета. Когда и чем юный Пётр успел досадить ему? Более вероятно, что Ксав сперва не ладил с отцом Петра, а позже неприязнь перешла на сына. В особенности, если Оливию выдали за него замуж, без согласия Ксава.

Предположим, Оливия и Соня родились за несколько лет до начала оккупации. Вряд ли они жили отдельно от родителей на Барраяре, но могли, да и должны были, проводить там каникулы, ведь впоследствии именно на Барраяре им предстояло выйти замуж. Вряд ли барраярским принцессам собирались позволить устроить свою судьбу по-другому.

Возможно, в один из «гостевых» приездов их и застигла оккупация. Но для такой поездки девочкам должно было быть не менее пяти-семи лет. В таком случае, зачем было ждать 17 лет, чтобы выдать Оливию замуж в 23-25 лет? Это можно было сделать и раньше – и совсем не обязательно за Петра Форкосигана. Хотя этот вариант, со счетов скидывать тоже нельзя.

И всё же, более вероятным представляется, что к началу оккупации Оливия достигла брачного возраста или хотя бы возраста помолвки, после которой могла остаться жить на Барраяре на год-полтора, дожидаясь свадьбы.
Принц Ксав отправился на колонию Бета между 2795 и 2798 годом. Если знакомство с будущей женой и брак состоялись достаточно быстро, первый ребёнок мог родиться между 2796-2799 годом. Для барраярца важно оставить потомство, поэтому с детьми вряд ли тянули. Таким образом, к 2813 году, началу оккупации, Оливии вполне могло исполниться 14 или даже 17 лет.

Их брак с Петром, по всей видимости, был договорным, как и большинство барраярских браков. Я не думаю, что Петру нужно было заслужить право на столь высокородную супругу, ведь Форкосиганы и до этого брака уже состояли в родстве (пусть и не близком) с императорским домом. «Мы - один из старейших великих Домов Барраяра», - говорит Пётр Корделии в «Барраяре».

Успели ли поженить Петра и Оливию? Или начавшаяся оккупация сбила все планы и брак был заключён позже? Ответа на этот вопрос у нас нет. Но вряд ли с браком тянули бы 17 лет, пока Оливии не исполнилось бы 30-34 года. Скорее всего, брак был заключён либо в 2813 году (если Оливии уже исполнилось 17), либо через несколько лет (если она была моложе и с браком решили повременить). Возможно, он был заключён в тот же год, когда Дорка дал Петру генеральское звание, еще больше подкрепив его авторитет и усилив влияние?

Кстати, если до начала оккупации договора о браке не было, Дорка мог отдать Петру внучку, не спросив на то согласия Ксава. И тогда неприязнь к нежеланному зятю со стороны принца была спровоцирована не только политическими, но и личными мотивами.

Дети Петра и Оливии
Для того, чтобы понять, в каком возрасте у Петра и Оливии могли родиться дети, нам снова придётся обратиться к цифрам. Из троих детей оперировать мы можем только возрастом Эйрела.

Итак, если принять за дату свадьбы Петра возраст 22 года, то второй ребенок мог родиться не раньше, чем года через два-три. Это если не учитывать сестру Эйрела, которая могла быть как старше, так и младше него.

Возьмём для удобства счёта возраст 25 лет. Оккупация длилась 20 лет. Прибавляем к 17 годам Петра 20 и получаем 37. То есть, при таком варианте на момент окончания войны Петру было 37, а Эйрелу 37-25=12. Не сходится, потому что в момент резни Юрия Эйрелу должно быть 11. И когда же мать Эйрела возила его «каждый год» на курорт в Бонкасалар, о чём Эйрел рассказывал Корделии в «Осколках»? Во время оккупации? Это маловероятно.

Попробуем сдвинуть события ещё на два года вперёд. Петру 27 лет – ровно середина оккупации. В таком случае, резня Юрия произошла через год после её окончания. И с нова встаёт вопрос, как же Бонкасалар?

Однако если предположить, что Пётр умер в 92, то мы получим следующие цифры: 92-61(62)=31(30). 31(30)-17=14(13). То есть, Эйрел мог родиться через 13-14 лет после начала оккупации, за шесть или семь лет до её окончания. В таком случае его рассказ о поездках с матерью на побережье наконец-то становится правдоподобным.

Детство Эйрела
Итак, Эйрел родился во время оккупации. Этот факт нам более-менее понятен из самой Саги, но в ней никогда не говорится о том, каким именно было его детство. Давайте попробуем его представить.

Мы знаем, что граф Пётр возглавлял партизанское движение. Но, что делала в это время его мать, принцесса Оливия, ставшая к тому времени леди или графиней Форкосиган? Вряд ли она жила там, где её легко было обнаружить цетагандийцам, например, в столице или в округе Форкосиганов, тем более, в их собственном доме. Члены императорской фамилии должны были скрываться, чтобы не стать заложниками или марионетками в руках оккупантов. Как, собственно, и родственники партизан.

Очень вероятно, что годы оккупации Оливия провела в горах, живя в деревенских домах, возможно, переезжая с места на место. Приключения Корделии во время бунта Фордариана дают ясное представление о том, как это могло происходить. Не исключено, что Оливия жила вместе с мужем, но стал ли бы Пётр рисковать семьёй, позволив жене и детям жить там, где ведутся боевые действия?

Но в любом случае, жила ли Оливия в горах среди крестьян или вместе с мужем в расположении партизанских отрядов, это были нелёгкие годы. Эйрел рассказывает Корделии: «Я был маленьким для своих лет. Всегда был меньше своих сверстников». Скорее всего, это отголосок войны, нехватка еды во время беременности матери, да и потом тоже. Хотя наследственность со стороны бабушки тоже не исключена. Мы не знаем, какого она была роста и как вообще выглядела.

В течение двадцати лет уделом Оливии были лишения, постоянный страх быть обнаруженными и неизвестность. Что с близкими? Где они, как? Живы ли? Как родители7 Увидит ли она их ещё когда-нибудь? Был ли с Оливией старший сын или к тревоге за мужа и, возможно, сестру Соню следует добавить еще и тревогу и о нём?

Старший брат
Эйрел никогда не упоминает о своих взаимоотношениях со старшим братом. Он мог не рассказывать о нём Майлзу, чтобы вообще не поднимать тему братьев и сестёр, поскольку они с Корделией решили не заводить других детей. Однако в разговорах с Марком это было бы кстати, ведь Эйрелу нужна была хоть какая-то тема, некий общий интерес, одинаковый опыт, основываясь на котором, можно было бы завязать более близкие отношения. «О, угнаться за старшими всегда нелегко, уж я-то знаю, каково это»,- мог бы сказать он, но не сказал. Не потому ли, что его личное соревнование со старшим братом было посмертным и упоминать об этом в тот момент, когда они не знали, удастся ли вернуть Майлза живым, было не только не уместно, но и могло пробудить личные горькие воспоминания, а так же страх, что история повторится?

Сколько лет было старшему брату Эйрела на момент резни и какая между ними была разница в возрасте? В «Криоожоге» Майлз говорит «He was in his mid-teens, I believe», вероятно, имея в виду возраст примерно 14-15 лет. По всей видимости, разница в возрасте между ним и Эйрелом 3-4 года и к моменту окончания оккупации ему было около 9-10 лет.

Мог ли Пётр забрать старшего сына в свой партизанский отряд, когда ему исполнилось шесть-семь лет? В невоенное время в этом возрасте ребёнок должен был поступить в школу, но в военное это было, учитывая обстоятельства, едва ли это было возможно. Однако отец мог взять его к себе, желая воспитать из него воина и мужчину, достойного наследника графства, чего не могла сделать мать, тем более, занятая недавно родившимся вторым ребёнком.

Возможно, Эйрел не упоминает о брате и сестре попросту потому, что не знал их толком.
Пока он рос, старшего не было рядом, да и после оккупации, по всей видимости, тоже. Остался ли старший вместе с отцом, который «Большую часть времени проводил в столице или в войсках» («Осколки чести») или его отдали в какое-то кадетское училище? Из Саги нам ничего не известно о том, были ли при военной академии Барраяра подготовительные школы, но это не значит, что их не было. Майлз ходил в школу для форов, но он при этом не учился вместе с Айвеном, хотя это и было бы логично, ведь они братья и погодки. Возможно, Айвен обучался именно в такой школе?

Сестра
В ремарках о резне Юрия Безумного (перевод можно найти здесь), Буджолд предполагает, что девочке было около 6-8 лет. Но в то же время, вспоминая детство, Эйрел говорит: «Когда я был маленьким, мать каждое лето возила меня в Бонсанклар» (Эйрел, «Осколки чести»). Меня, не нас. Если бы девочка родилась незадолго до конца войны или сразу после, её, конечно, брали бы с собой. Скорее всего, она действительно родилась после войны, была намного младше, и не успела сыграть в жизни Эйрела никакой роли. Первое и единственное мимолётное упоминание о ней встречается в «Танце отражений», когда Эйрел показывает Марку семейное кладбище.

Оккупация и её последствия
Однако вернёмся к Оливии. В статье «Семейная травма. Дети войны», психолог Л.Петрановская пишет о матерях, растивших детей в годы войны. «Она вынуждена держать себя в руках, она не может толком отдаться горю. На ней ребенок (дети), и еще много всего. Изнутри раздирает боль, а выразить ее невозможно, плакать нельзя, «раскисать» нельзя. И она каменеет. Застывает в стоическом напряжении, отключает чувства, живет, стиснув зубы и собрав волю в кулак, делает все на автомате. Или, того хуже, погружается в скрытую депрессию <…> Ей физически больно отвечать на улыбку ребенка, она минимизирует общение с ним, не отвечает на его лепет. Ребенок проснулся ночью, окликнул ее – а она глухо воет в подушку. Иногда прорывается гнев. Он подполз или подошел, теребит ее, хочет внимания и ласки, она, когда может, отвечает через силу, но иногда вдруг как зарычит: «Да, отстань же», как оттолкнет, что он аж отлетит. Нет, она не него злится – на судьбу, на свою поломанную жизнь. Только вот ребенок не знает всей подноготной происходящего. Ему не говорят, что случилось (особенно если он мал). Или он даже знает, но понять не может. Единственное объяснение, которое ему в принципе может прийти в голову: мама меня не любит, я ей мешаю, лучше бы меня не было. Его личность не может полноценно формироваться без постоянного эмоционального контакта с матерью, без обмена с ней взглядами, улыбками, звуками, ласками, без того, чтобы читать ее лицо, распознавать оттенки чувств в голосе. Это необходимо, заложено природой, это главная задача младенчества. А что делать, если у матери на лице депрессивная маска? Если ее голос однообразно тусклый от горя, или напряжено звенящий от тревоги? Пока мать рвет жилы, чтобы ребенок элементарно выжил, не умер от голода или болезни, он растет себе, уже травмированный. Не уверенный, что его любят, не уверенный, что он нужен».

Могло ли происходить нечто подобное между Оливией и маленьким Эйрелом? Я думаю, ответ здесь следует дать утвердительный. Вспомним Корделию во время бунта Фордариана: страх, неуверенность, постоянно напряжение. Конечно, её состояние было осложнено недавней операцией и страхом за сына, да и в бегах она находилась не так долго, но, что было бы, доведись ей остаться там на годы? А ведь Корделия была в этот момент взрослой женщиной, да к тому же, прошедшей в Бетанском астроэкспедиционном корпусе очень серьёзную подготовку – и физическую, и психологическую. Оливия же была совсем молода и её готовили к другой жизни. Возможно, она была выдана за Петра для укрепления его авторитета. Позволю себе предположить, что никакой особой любви между супругами не было. И, если всё происходило именно так, не оставить следа на Эйреле это не могло. Как и многие дети войны, он вырос с таящейся в глубине души неуверенностью в себе, в том, что его можно любить, в том, что он нужен.

И хотя судить о том, какими были отношения Петра и Оливии, сложно, по всей видимости, несмотря ни на что, Оливия до конца своих дней оставалась честной и верной женой. Возможно, она была воспитана истинной фор-леди, с убеждением, что личное не может быть важнее общественного – её долга, как госпожи своих подданных, а также достойной супруги. Если у неё и было недовольство семейной жизнью или претензии к мужу, Эйрел о них не знал, что впоследствии сыграло с ним злую шутку. Он получил романтическое представление о том, что жёны и матери форов не теряют головы, в то время как их мужья служат императору и бывают дома лишь наездами, и оказался не готов к тому, что в реальности всё может сложиться иначе.

Пётр и Эйрел
«Если бы мой брат был жив, он был бы безупречен. Вы так считали, я так считал, и император Юрий тоже так считал. И вот вам пришлось довольствоваться объедками с кровавого пиршества, сыном, которого не заметили убийцы Юрия Безумного» («Барраяр»).

Помимо, возможных проблем из-за матери, оказавшейся в очень нелёгкой жизненной ситуации, нормальное развитие маленького Эйрела осложнялось ещё и отсутствием рядом отца. Во время оккупации он воевал, после почти всегда отсутствовал.

«До шести лет мальчик больше связан с матерью, хотя отец всё равно важен и играет роль в его жизни. Самое главное для ребенка в этот период - находиться в центре внимания и ощущать присутствие рядом двух любящих родителей. Так у него развиваются чувство безопасности, навыки первичного общения и тяга к познанию и взаимодействию с окружающими. После шести лет мальчик начинает нуждаться в отцовской любви, его руководстве. Мальчики начинают проявлять интерес к оружию, бороться и драться, играть в шумные игры. И происходит еще кое-что очень важное: причем это характерно для всех стран и культур. Примерно в возрасте шести лет мальчики словно замыкаются на отце или деде, или другом мужчине. В них пробуждается желание быть рядом с мужчиной, учиться у него, подражать. Им хочется «учиться быть мужчиной». Мать обеспечивает ребенку безопасность в жизни, отец учит решению социальных проблем. До четырнадцати лет мальчик учится быть мужчиной и пример отца для него важен, как никогда. («Три стадии развития мальчиков, о которых необходимо знать).

Компенсировал ли Пётр Эйрелу за два года гражданской войны, которые они провели вместе, те годы, что не был рядом? Мы знаем, что Эйрел очень хотел быть хорошим сыном, достойным графом, и очень старался им стать, по всей видимости, подражая отцу во всём. «Если требовалось узнать мнение Эйрела по любому вопросу, достаточно было спросить графа Петра, а затем усилить» («Барраяр»).

Однако получалось у него, по всей видимости, не очень хорошо. Это, в общем-то, естественно, ведь не имея с самого раннего детства перед глазами примера для подражания, который должен был предоставить отец, мальчик мог перенять те или иные реакции, стиль поведения и взгляд на различные ситуации от матери. В дальнейшем это могло сильно осложнить ему жизнь, и, скорее всего, раздражало отца, обнаружившего в в сыне недопустимую мягкотелость. Оливия могла быть сильной и мужественной женщиной, но всё же женский взгляд на мир очень отличается от мужского.

Даже после рождения Майлза Пётр в пылу ссоры называет Эйрела тряпкой, хотя тому уже исполнилось 44 или 45. Своими словами Пётр разбередил старую, глубокую, до сих пор не зажившую рану. «Лицо Форкосигана-младшего стало серым. Такое Корделия видела только дважды – и оба раза он был готов на убийство» («Барраяр»). Судя по всему, безупречным, с точки зрения старого графа, Эйрел так и не стал.

О том, что пробелы в воспитании и развитии Эйрела лежат на его собственной совести, Пётр вряд ли задумывался. Разговаривая с Корделией в госпитале, после покушения, он говорит: «Если бы ты носила дочь - или даже второго сына, - мы бы могли позволить себе потворствовать твоим понятным, похвальным даже, материнским чувствам». Казалось бы, из истории с собственными детьми он должен был сделать выводы: второй сын может оказаться первым и тогда придётся иметь дело с последствиями его «несовершенства». Но, видимо, так и не сделал. Конечно, во время оккупации, сражаясь за свободу Барраяра, он не мог находиться рядом со своими близкими, но после, почему семья не жила с ним в столице? Не потому ли, что отношения между супругами так и не сложились? Пётр забрал старшего сына и наследника, а младший – «запасной вариант» – интересовал его не так сильно, либо не интересовал вовсе.


Резня Юрия Безумного и её последствия
Воспитанный матерью, Эйрел теряет её в возрасте одиннадцати лет. Для взрослого смерть близкого родственника часто становится травмирующим событием. «Для ребенка же смерть отца или матери это не просто психологическая травма, но, что еще более важно, серьезное вмешательство в развитие. Ребёнок еще не завершил процессов, связанных с развитием во всех областях и направлениях - процессов, которые требуют для своего нормального развертывания присутствия родителя, которого неожиданно не стало». (Нагера У. Реакции детей на смерть значимых объектов).

Но Эйрел не только потерял мать, брата и сестру. Он лишился дома, безопасности, оказался в эпицентре гражданской войны за трон, вместе с отцом стал острием копья, нацеленного в грудь императору Юрию, которого хотели уничтожить за то, что тот сделал.

Я не буду говорить о том, что сам факт убийства родных на глазах у ребенка может вызвать серьёзное потрясение, привести к нарушениям психики, стереть грань хорошо-плохо, можно-нельзя, и впоследствии сделать его самого преступником. Эйрел не стал психопатом или маньяком, но в состоянии аффекта совершил три убийства: заколол на дуэли двух любовников первой жены и сломал шею полит-офицеру, отдавшему приказ о расстреле коммарских сенаторов. Однако это может быть, а может и не быть последствием резни. Барраярское общество и барраярских форов нельзя приравнивать к нашим современникам.

Социальный уровень развития Барраяра к окончанию периода Изоляции приблизительно соответствовал земному XIX веку. За сто лет Барраяр сделал гигантский рывок вперед, если и не догнав, то приблизившись к галактическому уровню развития техники, науки и медицины. Но избавиться от старого мировоззрения было не так просто. «В период изоляции мы потеряли не только технологию. Ее-то мы быстро наверстали, натянули, как чужое пальто. Но под ним мы еще местами чертовски голые» (Эйрел, «Барраяр»).

Во время кровавых столетий графы постоянно воевали друг с другом. «Я - ваш наследник, этим вы связываете мне руки, но я регент и связываю руки вам. Патовая ситуация. В прежние времена их любили разрешать с помощью войн», – говорит Эйрел отцу в «Барраяре».

Но войны были не единственным способом разрешения конфликтов. «Времена тогда были темные. Мужчины дрались на дуэлях, хотя формально это и было уже запрещено», -рассказывает Эйрел Майлзу в «Гражданской кампании». Во времена молодости Эйрела дуэли уже были запрещены, но всё равно продолжались. Барраярские мужчины походили на хищников, которых пытаются приручить. Они уже знают, что нападать нельзя, но всё равно продолжают выпускать когти и скалить зубы, потому что такова их природа. И не всегда привычку атаковать в ответ на внешний раздражитель, удавалось подавить. Так происходило и с Эйрелом. «Конечно, надо будет соблюдать осторожность, не доводить его до взрыва... Эйрел бывает иногда таким гадко неуправляемым». (Джес Форатьер, «Осколки чести»).

Ещё один показательный случай – покушение на Эйрела и Корделию в «Барраяре». Видя его ярость, Корделия понимает, что он готов на убийство. И даже охранники просят оставить пленного живым для допроса.

После резни Эйрел выбрал свой жизненный путь. «Кажется, именно тогда я твердо решил стать солдатом. Я имею в виду настоящую военную службу – не парады и блеск униформы, а четкую организацию, нападательное преимущество, скорость и внезапность – словом, власть. Быть подготовленнее, сильнее, проворнее, опаснее и злее любого из тех мерзавцев, что ворвались тогда в ту дверь», - говорит он в «Осколках чести». Эйрел винил себя в том, что не сумел защитить мать, впал в панику и схватил со стола столовый нож, вместо разделочного. Он понимал, что ему не хватило подготовки и знаний, чтобы отразить нападение. Но тогда он ещё не понимал, что стремясь стать «опаснее и злее любого из мерзавцев», он ступает на очень скользкий путь, который может сделать из него одно из тех чудовищ, с которыми он хотел сражаться.

Отец, наверняка, горячо поддержал желание Эйрела стать воином и настоящим мужчиной и за два года гражданской войны, вероятно, постарался этому поспособствовать. Гражданская война закончилась, когда Эйрелу исполнилось тринадцать. И именно ему доверили нанести императору Юрию первый удар во время казни.
Хотя гражданская война была оправдана безумием императора, и юный Эйрел наверняка не раз слышал, что её развязали, в первую очередь по политическим мотивам, понимал ли он это? Или в его сознании укрепился тот факт, что достойным ответом на оскорбление и убийство должно стать ответное оскорбление и убийство? И это будет считаться благородной миссией? С точки зрения нашего современного общества, подобная жизненная позиция, кажется, недопустимой и опасной. Но не для Барраяра. «Я бы на твоем месте учел, что в этой деревне, – движение пальца означало Форбарр-Султану и, по экстраполяции, Барраяр в целом, – приобрести репутацию хитроумного и опасного человека, способного без зазрения совести убить ради того, чтобы заполучить и удержать желаемое, не так уж и плохо. На самом деле ты даже можешь обнаружить это полезным», - говорит Эйрел Майлзу в «Гражданской кампании».

С годами Эйрел понял, что быть опасным мерзавцем и слыть им – вещи разные. Но это знание далось ему нелегко.

Детство и юность, выводы:
«В нем развивалась самая худшая из разновидностей зависти. Вы вдумайтесь: никогда не иметь возможности быть самим собой, постоянно – под угрозой истязаний, если быть точным, – сопоставлять себя со своим старшим братом… К тому времени, когда заговор провалился окончательно, он уже был на полпути к сумасшествию».

Эти слова, сказанные Майлзом в «Гражданской кампании» о Марке, в некоторой степени можно считать отголоском истории Эйрела. Конечно, рождение, раннее детство и юность Эйрела были не столь плачевны, хотя и омрачены трагедиями, но все же последствия для его психики оказались не столь драматичными, как у Марка. Он вырос рядом с матерью, пусть в неполной, но всё-таки семье. У него были отец и старший брат, с которыми он, наверняка мечтал воссоединиться, и верил, что они примут его и полюбят, если ему удастся доказать, что он достоин этого. И, конечно, никто не истязал его физически, добиваясь, соответствия идеалу наследника графства (по крайней мере, в это хотелось бы верить). Но, перекраивая себя так, чтобы угодить отцу, не потерял ли он, как и Марк, своё истинное «я»?

Первый брак
Ребенок, потерявший одного из родителей, ищет объект того же пола, на который может переключить привязанность: бабушку, тётю, сестру, учительницу. У Эйрела, оказавшегося в эпицентре гражданской войны, такого объекта не оказалось. После воцарения Эзара Пётр так и не женился во второй раз, с бабушкой Эйрел виделся редко. Возможно, жена стала для него заместительным объектом, той самой женщиной, на которую можно было перенести оборвавшуюся привязанность? Конечно, в таком случае его чувства не были страстной любовью. Собственно, рассказывая о первой жене, Эйрел вообще не говорит о любви. «Брак по родительскому сговору, но он был им доволен <…> Мой друг поклонялся вымышленному образу, и когда оказалось, что его кумир вдруг разлетелся вдребезги…».

Сексуальное воспитание молодых людей на Барраяре явно имело мало общего с просвещенной колонией Бета. Не было никаких лекций, курсов, психо-сексуальной терапии. Для юношей из высшего класса роль просветителей играли, как это было заведено в сходных по уровню развития земных культурах, «дружелюбные вдовицы», дамы полусвета, горничные или девушки из низшего класса, ну и, возможно, проститутки. Добропорядочные матери не одобряли распущенного поведения сыновей. Вспомним леди Элис, которая в «Ученике воина» просила Эйрела разобраться с юным Айвеном, спавшим с горничными. Отцы - дело другое. Хотя, всегда ли?

Занимался ли Эйрел сексуальным воспитанием Майлза? Или предоставил все Корделии? Которая, в свою очередь, попросту отправила его на Колонию Бета, где Майлз самостоятельно искал способ лишиться невинности, что, конечно, было совсем непросто для молодого человека, столь искалеченного не только физически, но и морально.
Эйрел посмеивается над сексуальными похождениями Айвена, но к сексуальной жизни Майлза относится более строго. «Я верю, что ты не собираешься подражать этому болвану Айвену. Но я хочу тебе напомнить, что философия твоей матери в области... э-э... секса - бетанская, скажем прямо философия - уместна только на колонии Бета. Возможно, когда-нибудь она приживется и здесь, но не теперь», - говорит он в «Ученике воина».

Можно предположить, что запрет связан именно с Элен - и из-за проблем ее отца, и из-за того, что Форкосиганы считали эту девушку практически приемной дочерью. Но то, как говорит Эйрел, эти его паузы в разговоре, эканье («Ты к ней не... приставал?»), создают впечатление, что это вообще их первый разговор о сексе. И разговор для Эйрела не легкий.

Возможно, в семье Форкосиганов сексуальное просвещение отпрысков было вовсе и не принято. «Может, он вовсе не великий соблазнитель, а всего лишь мужчина, не способный сказать даме «нет»? Во всяком случае, этим легко можно объяснить, почему все они – высокие агрессивные женщины, привыкшие получать то, что хотят. Но сейчас, возможно, впервые, он пытается выбрать сам. И не знает как. У него нет никакого опыта» (Марк, «Гражданская кампания»).

Эйрел осознавал, что он сам был искалечен воспитанием и не обладал достаточными знаниями и опытом, чтобы разрешить свой семейный конфликт с первой женой. Казалось бы, учитывая эти обстоятельства, он должен был бы позаботиться о том, чтобы его собственный сын стал более подкован в этом плане. Но не позаботился. Не потому ли, что попросту не знал, как, потому что и для него ничего подобного сделано не было? Корделия же, хотя и знала, но тоже почему-то не сделала. То ли потому что многолетнее давление "здесь так не принято" подействовало, то ли потому что сама, начав поздно, разделяла мнение Эйрела о том, что нужно дождаться подходящего человека, то ли потому что, глядя на собственного ребёнка, родители не всегда видят, что он уже вырос. Трудно сказать определённо.

Очень вероятно, что заботу о личной жизни юных Форкосиганов Форкосиганы старшие испокон веков сводили к устройству брака. Никому и в голову не приходило, что тут нужны какие-то специальные знания. И Эйрел не может перебороть многовековую традицию, веря, что встретив подходящую девушку, Майлз сам во всем разберется и поймёт, что к чему. Ведь именно так было у него самого с Корделией: любовь с первого взгляда и скоропалительное решение жениться. Так было у Грегора с Лаисой. Собственно, несмотря на традиционность договорных браков, скорее всего, это был не единственный пример любви с первого взгляда и долгого совместного счастья в роду Форкосиганов и Форбарра.

Очевидно, что первая жена Эйрела «той самой» не была. После заключения брака молодые лорд и леди Форкосиган фактически жили раздельно. Эйрел, как и его отец в прежние времена, проводил почти всё время на службе. Его жена была предоставлена самой себе. В то время, как Эйрел верил, что наконец-то достиг своей цели – стал истинным наследником графства, у которого вот-вот появится собственный отпрыск, его брак стремительно летел в пропасть. И, когда Эйрел узнал об измене жены, разразилась катастрофа. «Это единственный момент в моей жизни, когда мне определенно следовало бы воспользоваться услугами бетанского психотерапевта, а не дурным барраярским советом, полученным от… ладно, не важно. Я не знал, даже не подозревал о существовании подобного выхода», - рассказывает Эйрел в «Гражданской кампании». Зато он знал, что должен отомстить за свою честь, смыть нанесённое ему оскорбление кровью. Собственно, ему и в голову, скорее всего, не приходило, что здесь возможен ещё какой-то вариант развития событий. Он даже готов был пойти против закона, как и его отец, развязавший в ответ на убийство жены и сына гражданскую войну.

По стечению обстоятельств, Эйрел не был казнен за дуэль. О его участии в ней никто не узнал. Однако происшествие получило огласку, и его репутации был нанесён урон. Эйрел многие годы стремился к совершенству, старался делать всё правильно, и вдруг, неожиданно, оказался сброшенным с вершины горы, которой достиг с таким трудом. Он мог, стиснув зубы, дождаться, когда стихнет скандал, ведь, фактически, он был пострадавшей стороной и не мог не вызывать сочувствия у какой-то части общества. Возможно, будь он больше уверен в себе, в своей правоте, в том, что не совершил никаких ошибок, он пережил бы этот период более спокойно и менее драматично.

Сумасшедший
Сер Гален, комаррский террорист и воспитатель Марка считал Эйрела Форкосигана сумасшедшим. Было ли это обвинение его собственной выдумкой, или же оно основывалось на каких-то слухах, достигших Комарры?

До конца XIX века сумасшествием или безумием считалось поведение или мышление, выходившее за рамки принятой социальной нормы, как например, болезненные судороги, галлюцинации при полном сохранении рассудка, странные или саморазрушающие действия, а также попытки самоубийства. Формы сумасшествия очень разнообразны, общим критерием может служить отклонение поведения от общепринятых норм, начиная с паталогической гиперактивности (неспособность контролировать эмоции) и заканчивая кататоническим ступором и депрессией.

Даже сам Эйрел характеризует себя, как «психа», рассказывая Майлзу о тяжелом периоде своей жизни, последовавшем после смерти первой жены: «Думаю, они просто онемели после моих последующих выходок. Представь себе бродящего по окрестностям пьяного психа со злобными глазами. Причем психа с суицидальными наклонностями» («Гражданская компания»). Таковым же, надо полагать, его считали и остальные.

Отличалось ли поведение Эйрела от общепринятых норм? Да. Укладывается ли пьянство, гомосексуализм, агрессивное поведение в рамки странных и само разрушающих действий? Да.

Современная психотерапия диагностировала бы у Эйрела, скорее всего, изменение личности после переживания катастрофы,«для которого характерно длительно сохраняющееся, по крайней мере, два года, изменение личности, вызванное действием катастрофического стресса». Или, возможно, эмоционально неустойчивое расстройство личности, пограничный тип, при котором «имеются некоторые характеристики эмоциональной неустойчивости, а кроме того, образ Я, намерения и внутренние предпочтения, включая сексуальные, часто непонятны или нарушены. Склонность быть включенным в напряженные (неустойчивые) отношения может привести к возобновляющимся эмоциональным кризисам и сопровождаться серией суицидальных угроз или актов самоповреждения (хотя все это может иметь место и без явных провоцирующих факторов)». («Расстройства личности и поведения в зрелом возрасте»).

В жизни Эйрела произошло две трагедии. Первой было убийство матери, брата и сестры у него на глазах. Второй стала измена жены и ее смерть. К смерти близкого человека Эйрел был более менее готов. Он уже пережил несколько потерь, более того, для Барраяра с его постоянными войнами и конфликтами между высшими форами, разрешавшимися, посредством междоусобных войн, подобная ситуация была, скажем так, более чем возможной. К чему он оказался не готов, так это к потере чести.

После резни Эйрел решил стать солдатом. Что он решил после смерти жены? Что он не знает реальной жизни, слишком наивен, неопытен в любовных делах, не готов к грязным играм, которые ведут в светском обществе, прикрываясь показной, как ему, по всей видимости, тогда казалось, моралью и фальшивыми приличиями?

Эйрел пытался играть по правилам, которым его учили, проиграл и решил, что ему нужны новые правила. Или игра без правил. Конечно, общественное мнение не могло его одобрить. Людей, нарушающих неписанные законы и приличия в открытую, не любят. Да и родство с императором Юрием безумным, перебившим родных, не могло пойти на пользу Эйрелу. Его начали подозревать в убийстве жены, которого он не совершал, но не заподозрили в убийстве двух её любовников, в котором он действительно был виноват. Эйрел не мог выдать себя, ведь тогда его ждала казнь и, наверняка, презирал себя за трусость. Не мог открыто обвинить отца, которого сам подозревал в убийстве жены, став отцеубийцей и окончательно уничтожив репутацию семьи. Тут было, от чего потерять голову.

И всё же Эйрел, по всей видимости, обладал крепким психическим здоровьем. Несмотря на социально-психологические проблемы в воспитании, подрывавшие его веру в себя, вселявшие в него неуверенность в собственной правоте и правильности своих поступков, он не сорвался в пропасть параноидального безумия, как император Юрий. «Постепенно я сам себе опротивел, не говоря уж об остальных, и вытащил себя из этой ямы» (Эйрел, Гражданская кампания)


Гомосексуалист
«Я считаю, что он — бисексуал, но подсознательно мужчины его привлекают больше. Или, вернее — солдаты, а не мужчины вообще, как мне кажется. Я, по барраярским понятиям, ужасный сорванец и поэтому решила все его проблемы. Когда он впервые увидел меня, на мне был мундир и все происходило во время неприятного вооруженного конфликта. Он решил, что это любовь с первого взгляда. Я никогда не видела нужды объяснять ему, что дело просто в его потребностях». (Корделия, «Танец отражений»)

Эйрел бисексуален. Это правда, иначе, никакой связи с Джесом Форратьером не было бы. Однако действительно ли мужчины привлекали его больше? За исключением Джеса Форратьера, в Саге нет ни одного упоминания о сексуальном интересе Эйрела к мужчинам. Горцы считали, что в молодости Эйрел развратничал с другими офицерами, но были ли в действительности эти «другие»? Если были, неужели Фордариан не воспользовался бы возможностью сообщить о них Корделии? Он хотел навредить ей, так зачем ему было молчать, когда её не удалось шокировать информацией о Форратьере? Только потому, что этот разговор её не задел?

Но, предположим, Фордариан говорит: «На вашем месте я бы не был настолько уверен в его стопроцентной гетеросексуальности, миледи. Ведь Форратьер был не единственным. И те, другие, в отличие от него, живы. Кто знает, как проводит с ними время лорд-регент?» Разве это не заставило бы сомневаться хотя бы чуточку любую женщину, даже если до этого она была на сто процентов уверена в муже? Так почему Фордариан не воспользовался возможностью уязвить Корделию? Будь у него на руках такие козыри на руках, он бы наверняка их выложил. Но козырей, по всей видимости, не было. Причём, никаких. В «Осколках чести» Джес Форратьер называет Эйрела пуританином, а он наверняка интересовался его личной жизнью куда больше, чем кто-либо другой.

Интересно, что, рассказывая Майлзу о смерти первой жены и её последствиях, Эйрел так говорит о мотивах, которые двигали им в те времена: «Злобные сплетни? Ну, так я дам им вдвое больше поводов для сплетен. Пусть подавятся!» («Гражданская кампания»). Это ярость несправедливо обвинённого человека, обнаружившего, что люди охотно подхватывают любую небылицу и готовы вывалять в грязи твоё имя, несмотря на прежнюю безупречную репутацию. В его словах нет облегчения человека, мучимого сомнениями в собственной ориентации, усмотревшего возможность сбросить с себя оковы вынужденной гетеросексуальности или перестать скрывать связь, существовавшую ранее. Конечно, пожилой Эйрел едва ли хотел обсуждать с сыном свои интимные дела, поэтому и не был до конца откровенен, но всё же складывается впечатление, что камин-аут действительно вряд ли был для него самым важным в тот момент.

Трудно с уверенностью утверждать, состояли ли Эйрел и Джес в связи до смерти жены Эйрела. «За» здесь то, что они ровесники и учились вместе в имперской военной Академии. Закрытая школа для юношей, сексуально озабоченные подростки – тут есть, где развернуться фантазии. Что-то, возможно, действительно было, но продолжалось ли во время брака Эйрела? Эйрел – человек чести. Был ли бы он столь взбешен и ранен изменой жены, тем, что его репутация разбилась вдребезги, если бы сам был замешан в измене? Мне кажется, нет, хотя бесспорным это утверждение быть не может.

И всё же, если даже связь с Джесом существовала до и во время брака Эйрела, Джес по-прежнему остаётся одним-единственным известным его любовником. В Саге нет также упоминаний о сомнениях Корделии относительно ориентации Эйрела. Если бы не слова, сказанные Марку спустя тридцать лет после замужества, можно было бы решить, что она ни на секунду не усомнилась в том, что он стал гетеросексуальным, на сто процентов.
Зная о его бисексуальности, она – бетанка, воспитанная без сексуальных предрассудков, наверняка интересовалась бы, не приглянулся ли ему кто-нибудь, например, не скрывается ли за его отеческим отношением к лейтенанту Куделке нечто большее? Но ничего такого она не делает.

Судя по всему, сказанное Джесом, настолько сильно задело её, что она приняла его слова за правду и, по всей видимости, уже не пыталась разобраться в том, чем была для Эйрела, приняв свою роль «наилучшего выхода из затруднения».

Зрелость, выводы
Психотерапия на Барраяре была не развита, обратиться за помощью Эйрелу было некуда и не к кому. Как и сержант Ботари, которого он, судя по всему, совсем не случайно взял под своё крыло, Эйрел нуждался в том, кто укажет ему верное направление, а может быть, просто подставит плечо. «Он цепляется за тебя, потому что ты создаешь из него гораздо более привлекательную личность, чем он мог бы надеяться», - говорит Эйрел Корделии о Ботари.

Эйрел очень хорошо понимает, что происходит с Ботари, он понял это ещё до того, как повстречал Корделию. Откуда у него такие познания? Изучал ли он психологию самостоятельно, пытаясь разобраться в себе? Или, как человек образованный, умный, обладающий способностью к анализировать и сопоставлять факты, сумел докопаться сам до причин своих проблем? Вряд ли всех, но хотя бы их части? И не потому ли он так хорошо понимал Ботари, что увидел в нём, как в кривом зеркале, своё искаженное отражение? И не было ли одной из причин того, что поначалу Эйрел так сторонился Марка, что увидел в нём неприглядное повторение собственной личности?

Корделия, заключение
Оступившись после смерти первой жены, Эйрел понял, что не может идти по жизни никакой другой дорогой, кроме дороги чести. Он отверг Джеса, причём, отверг, по всей видимости, достаточно резко. «Каким образом Форкосиган стал причиной безумия этого человека?» («Осколки чести») «Чем больше я думаю о Форратьере, тем более трагической кажется мне эта личность. Он был до конца одержим любовной связью, которая для Эйрела исчерпала себя еще восемнадцать лет назад» (Корделия, «Барраяр»).

Путь чести Эйрела оказался нелегким. Ситуация усугублялась тем, что у него не было попутчика и соратника, не было ориентира, а исконно барраярская дорога ему не подходила – и это неудивительно, ведь его воспитала женщина, принадлежавшая к совсем иной культуре. Её мировоззрение не могло не влиять на сына – даже спустя столько лет.

Интересно. что при всей своей жёсткости, Эйрел заботливый и внимательный к своим подчинённым командир. Он опекает Ботари, которого все считают психопатом, заботится о Куделке, ставшем инвалидом. Он даже не понял, что под его командование отдают солдат, которых другие считают полным сбродом, а узнав об этом, был скорее позабавлен, чем возмущён. Не удивлюсь, если к каждому из этих людей он старался найти подход и сделать его хорошим солдатом. Много ли было на Барраяре таких офицеров? Скорее всего, лишь один.

Не случайно Эйрел укрепился в своей уверенности, что повстречал достойную кандидатуру на роль леди Форкосиган, увидев, как она заботится о подчиненных: безнадёжно раненном и погибшем. «Вы обладаете теми качествами, которых ждешь от матери воинов», - говорит он ей вскоре после знакомства.

Военный опыт Корделии, её опыт командира, также имели для Эйрела большое значение. Корделия могла понять и поддержать Эйрела во всем. С ней он мог обсуждать любые ситуации и проблемы, в том числе, возникающие на службе. И в этом отношении она действительно была для него идеальна – жена, друг, соратник и психоаналитик. И, да, она была взрослой, сильной и умной женщиной, которая воплотила тот самый образ женщины-матери, который, по всей видимости, сложился у Эйрела благодаря Оливии. Эйрел нашёл свою леди Форкосиган. Совершенно неподходящую для Барраяра, но идеальную для него. Ту самую, что «будет любить вечно и горячо, содержать дом и собственность, поддерживать в опасности, несчастье и смерти». «Ты одариваешь честью, как источник водой, всех, кто к тебе приближается», - говорит он ей.

Вынужденный организовать и совершить массовое политическое убийство во время эскобарской войны, потерявший, как он тогда думал, Корделию, Эйрел вновь впал в депрессию и запил. Больше двадцати лет он строил свою новую личность, собирая заново честь, разлетевшуюся на осколки. И вновь потерял её. «Где-то в тихой, обитой зеленым шелком комнате, там, где великий хореограф ставил танец смерти, честь полководца была сломана на дыбе его долга» («Осколки чести»). Кто знает, чем бы всё закончилось, если бы к нему не вернулась Корделия? Вряд ли он забыл обо всем после её появления, как по мановению волшебной палочки, но наладившаяся личная жизнь, определенно сделала проблему менее существенной. Эйрел уже знал, как собрать себя по частям, но теперь ему было легче, ведь у него появилась новая цель в жизни и надежда на счастье. В Корделии, Эйрел нашёл вовсе не мужчину в юбке, а источник чести и путеводную звезду, человека, которого ему так не хватало.

После свадьбы с Корделией срывов у Эйрела больше не было. Второй брак, наконец, привёл его жизнь в равновесие, которого прежде ему не хватало, помог проявить в полном блеске таланты, которые в противном случае были бы утоплены в вине и зарыты в землю (возможно, в буквальном смысле, вместе с самим Эйрелом). Гениальный стратег, великий полководец и политик мог бы не достигнуть вершины своей славы, если бы пути к ней его не поддерживала жена, подарившая ему не только семью и любовь, но так же поддержку, помощь, понимание и опыт, в которых нуждался он, а порой и весь Барраяр.

«За каждым великим мужчиной стоит великая женщина» (Английская пословица).

@темы: фэндомное, Эйрел, WTFC

---

Чиби-Доно (старший)

Автор:  *Айвен*:
Персонаж: Доно Форратьер-архитектор



URL записи

@темы: Форратьеры, Рисунки

---

WTFC-деанон. Форратьерский косплей

Название: Мой брат бегает быстрее
Авторы:
джентльмен с волосами, как пух на чертополохе, Tim (AB) - косплей;
Isidora Stramm - эдитор;
анонимный доброжелатель - фото
Категория|Рейтинг: гет, PG-13
Пейринг|Персонажи: Джес Форратьер/его сестра
Предупреждение: инцест
Примечание: отсылка к малоприличной барраярской шуточке: "Как зовется девчонка из дендарийских горцев, которая бегает быстрее своих братьев? Девственница" (с) "Память"

5 фото

1.

2.

3.

4.

5.

@темы: косплей, Джес, WTFC

---

"Никто никого - мы в шахматы играли!"

25.07.2014 в 00:04

Пишет  Ami_mercredire:

Иллюстрация к фанфику авторства galax_om
Лучше поздно, чем никогда))


"Азартные игры"
Майлз был вне себя. Чёрт бы побрал Иллиана с его подробным докладом о джексонианских приключениях Нейсмита! Он не подозревал, что Грегор отважится открыто рисковать своей репутацией после инцидента с Кавилло.
Теперь скучающий император пожелал лично встретиться с экзотической пленницей Риоваля.
Майлз еле сдержался от нравоучений, сопровождая во дворец Тауру, упрятанную в самый консервативный барраярский наряд.
В зал Малой библиотеки его не пригласили. Майлз похолодел. Личная библиотека Грегора примыкала к императорской спальне.
Затянувшееся ожидание показалось ему вечностью. Наконец скрипнула массивная дверь. Оттуда медленно, сияя таинственной улыбкой, приоткрывшей клыки, вышла Таура. Майлз с изумлением заметил, что она босая.
— Все... в порядке? – выдохнул он.
— О, да! – янтарные глаза Тауры смеялись.
— Что он хотеп узнать? – нетерпеливо продолжил Майлз.
— Императора заинтересовал уровень моего IQ.
— И…?
— Он предложил сыграть в шахматы — это древняя игра землян… Я выиграла шесть партий подряд, но в седьмой мне пришлось ему уступить.
— Почему?!
— Мы играли на… раздевание; было бы весьма неловко с моей стороны заставить императора снять нижнее белье… — тихо ответила Таура.
Подавившись приступом нервного смеха, Майлз упал в стоявшее рядом кресло…
«Как мало мы знаем о людях, – едва отдышавшись, подумал он, — особенно о тех, с которыми знакомы всю жизнь».»

PS Для тех, кто не видит картинки из-за глюков дайри: смотрите тут

@темы: Грегор, дендарийцы, Рисунки, Таура

---

японский Майлз уже был... будет корейский

серфила по сети, нашла эту... няшность Корейское фэнское представление о Саге.

1) комикс по ОЧ, точнее, по первым двум их главам - вот из него кусочки.

пруфлинк на все вместе - 14 страниц

2) ряд персонажей (увы, опознать всех не удается, помимо однозначного Майлза - кто-то понимает по корейски? помогите)

@темы: Эйрел, Майлз, Корделия, дендарийцы, Рисунки, комикс

---

WTFC-деанон. "Честь фора"

Название: Честь фора
Автор|Бета: Isidora Stramm; бета - firnwen и Zua
Категория|Рейтинг|Размер: слэш и гет, R, миди (~18 тыс. слов)
Пейринг|Персонажи: Эйрел, Джес, леди Форкосиган
Краткое содержание: Овдовев, Эйрел вместе с Джесом пускается "во все тяжкие", нарушая писаные и неписаные законы общества. Но однажды Эйрел начинает подозревать, что Джес вовсе не тот человек, которым он привык его считать.

*
Женщина, сидевшая на кровати, была из простолюдинок, но молодая, хорошенькая и не потасканная. В публичных домах Караван-Сарая, где шлюхи начинали трудиться с самого юного возраста, такие нечасто встречались. Она как будто бы не догадывалась, что за ней наблюдают из другой комнаты через огромное зеркало, висящее на стене напротив. То ли профессионалка, то ли наивная дурочка, которую заманили сюда обманом.

Время от времени женщина покусывала губы, накрашенные алой помадой, и поджимала пальцы на ногах. Мерзнет, наверное, решил Эйрел, разглядывая ее затвердевшие соски, небольшие, розовато-коричневые, явно еще девичьи, а не женские. Лак на ногтях рук и ног был в тон помаде – яркие мазки на фоне бледной кожи.

– Где ты ее откопал? – спросил Эйрел Джеса. Тот, стоя у стола, разливал по бокалам вино. В ответ на вопрос он сверкнул довольной улыбкой.

– Пришлось повозиться, знаешь ли, но оно того стоило. Надеюсь, эта леди и во всем остальном оправдает ожидания.

– Эта леди – шлюха? – Эйрел продолжал разглядывать женщину. Странно, но ее красота вызывала смутное беспокойство, которого он не испытывал прежде, во время других «спектаклей», которые устраивал для него Джес.

– Вот, возьми. – Джес подошёл и протянул ему бокал, наполненный почти до краев. Вино он всегда приносил с собой – лучшее из подвалов Форратьеров. Эйрел понятия не имел, как тот объясняется с родителями по этому поводу. Если он заводил подобные разговоры, Джес уходил от ответа, а Эйрел не настаивал. Вино у Форратьеров было превосходным и, по большому счёту, только это имело значение.

Однако сегодня Эйрел едва пригубил вино и поставил бокал на столик. Начав пить, он уже не мог остановиться, пока не терял сознание, что, к несчастью, происходило достаточно быстро. У него была слабая голова, и три года пьянства не исправили ситуацию.

– Ты так напряжен, милый, – любовно проворковал Джес. – Потерпи чуть-чуть, сейчас начнется.

Он присел на широкий подлокотник кресла, в котором, словно в лучшей ложе театра, расположился Эйрел, наклонился, чтобы поцеловать его. Тот приоткрыл губы навстречу поцелую, позволив языку Джеса проскользнуть в рот, ожидая, что привычное возбуждение разольётся по телу, смывая все заботы и тревоги… и сильно удивился, когда этого не произошло. Да что с ним творится, почему сегодня всё идёт не так? Не из-за скандала же с отцом, право слово!

Ссоры с графом Петром происходили всякий раз, когда он отказывался приезжать в отчий дом во время увольнительных. Долг сына, долг фора, безответственность, скандальное поведение, дурная инопланетная кровь, жизнь, пущенная под откос – всё это Эйрел слышал множество раз и давно научился не реагировать. Отец – человек старой закалки. Ему не понять, как это можно – нарушать традиции и приличия. Не понять, что жить по правилам совершенно бессмысленно. Его жизнь полна иллюзий, в которых всё происходит как должно, а честь – это неприступный бастион. На самом же деле бастион этот хрупче стекла. И дело тут совсем не в том, насколько старательно ты будешь оберегать его, а в везении. Повезёт – и удастся сохранить его, нет – и он разобьётся вдребезги. Так не проще ли обойтись без этого хрупкого сооружения, над которым нужно трястись всю жизнь?

Когда-то и он изо всех сил старался быть как все, соблюдал обычаи, женился на девушке, которую выбрал отец, был любящим и верным мужем, а взамен получил измену, позор, стал вдовцом в двадцать два года и чудом избежал казни. Именно тогда Эйрел решил, что убеждения, с которыми он вырос, были ложью.

Джес был единственным, кто понял его и поддержал. Вместе они отбросили предрассудки и фальшивые убеждения, на которых выросли и, что называется, пустились во все тяжкие.

Джес уверял, что большинство холостяков, да и многие женатые форы ведут отнюдь не столь добродетельную жизнь, как это принято считать. И, встречая знакомых из высшего света в публичных домах Караван-Сарая, даже самых убогих и жалких, Эйрел видел, что это правда. Каста форов была насквозь пропитана лицемерием, которого он прежде не замечал и с которым не хотел больше мириться. Ему нравилось проводить время с Джесом, нравилось заниматься с ним сексом и ходить по борделям. С Джесом было интересно, он каждый раз придумывал что-то особенное и никогда не повторялся. И, судя по тому, насколько таинственно он себя вел, какой гордостью лучился по дороге сюда, в этот раз он, видимо, превзошел сам себя.

Тренькнул звонок, возвещающий, что действие в соседней комнате начинается, и Джес отстранился.

– Смотри… – шепнул он, и Эйрелу послышались в его голосе ликующие нотки.

Женщина поднялась с кровати, шагнула к зеркалу и, взяв со столика тюбик с помадой, уверенным движением подкрасила губы. Она стояла так близко, что можно было разглядеть морщинки на её сосках и аккуратно подбритые и подстриженные тёмные волосы на лобке.

Оставив помаду, она поспешила к двери, чтобы впустить в комнату мужчину. Тот был молод, одет не без щегольства и, по всей видимости, изображал зажиточного горожанина или даже фора. Приподнявшись на цыпочки, женщина обняла его за шею. Теперь она стояла спиной к зеркалу, демонстрируя зрителям округлые, крепкие ягодицы.

– Нравится? – самодовольно спросил Джес, вновь придвинувшись к Эйрелу. Его рука как бы невзначай скользнула вниз по его груди – к животу и паху, но Эйрел перехватил её и потёрся губами о запястье Джеса. Объясняться по поводу отсутствия эрекции не хотелось.

– Плечи широковаты, но в общем недурна, – согласился он, перевернул руку и, сдвинув манжет, поцеловал запястье. Надо было бы пересадить Джеса к себе на колени, но с этим, пожалуй, стоило повременить.

– Вам не угодишь, милорд! – хохотнул Джес и куснул его за ухо. Реакция Эйрела ему явно понравилась.

– Отнюдь, милорд, отнюдь, – сказал Эйрел, зная, что должен ответить, чтобы Джес ничего не заподозрил. – Ну всё, давай смотреть.

Они оба успели изучить друг друга, и каждый превосходно знал, к каким ласкам чувствителен другой. Вот только приёмчики Джеса сегодня не работали. Эйрела это начинало злить и ему становилось всё труднее поддерживать игривый тон. Конечно, Джес тут не виноват, всё дело в нём самом, но ни легче, ни лучше от этого не становилось.

Тем временем женщина помогла мужчине снять пиджак и рубашку, а он наградил её смачным поцелуем и, шлёпнув по заду, подтолкнул к кровати. Она встала коленями на край, оперлась на руки, соблазнительно изогнувшись и раздвинув ноги настолько широко, что стала видна промежность. Округлые половинки плоти, прикрывающие вход в тело, разошлись, продемонстрировав зрителям то, что скрывалось между ними.

– Шлюха всё-таки, – констатировал Эйрел.

– Не придирайся. – Джес отхлебнул из своего бокала. – Она неплохо выглядит, что тебе ещё? Наслаждайся зрелищем!

«Стараюсь».

Эйрел взял бокал, поднёс к губам – и снова поставил на стол. Нет. Всё же пока нет.

Мужчина подошёл к кровати, на ходу расстёгивая брюки. Его член оказался крупным, красивой формы и был уже полностью напряжён. Подойдя к женщине, мужчина встал немного сбоку от неё и, раздвинув шире её плоть, ввел внутрь сразу несколько пальцев.

Эйрел поморщился. Ради Джеса он пытался справиться с собой, действительно старался, но, пожалуй, пора было честно признать, что он не находит происходящее возбуждающим. Его не радовала ни красота женщины, ни откровенность участников сцены, бесстыдно выставивших на показ свою наготу и самые интимные моменты соития. Может быть, он просто пресытился? Конечно, у них нет возможности приходить в это заведение кроме как во время увольнительных с корабля, а это бывает не чаще раза в месяц, но, если посчитать, этот визит, наверное, тридцатый… или тридцать пятый? Правда, таких, с представлениями, было меньше. В самом начале их связи они с Джесом мечтали лишь о том, чтобы оказаться наедине, насладиться друг другом, делать, что хочется, вдали от посторонних глаз и ушей, там, где никто не мог застать их врасплох, там, где не надо было соблюдать осторожность или приличия. Но со временем Джесу захотелось разнообразия. Посмеиваясь, он упрекал Эйрела в замшелом консерватизме и пытался привить ему, как он выражался, немного утонченности в постельных делах. Джес доставал где-то эротические романы, открытки с непристойными изображениями, как-то раз даже ухитрился добыть несколько бетанских порнофильмов. Однако вскоре и этого ему оказалось мало. В поисках новых, более острых впечатлений, Джес как-то предложил побывать в одной из комнат борделя, из которой можно было подсматривать за другими посетителями. Эйрел согласился, но с условием, что это не должен быть кто-то из знакомых. И тогда Джес начал искать актёров…

– Хороша, хороша, чертовка! – пробормотал Джес, вернув его к реальности. Пока он был погружен в свои мысли, мужчина овладел женщиной. Теперь он брал её сильными быстрыми движениями, а она то запрокидывала голову, то роняла ее, облизывая губы, то припадала на локти, словно стремясь отстраниться от чересчур ретивого партнера, то выпрямляла руки и, опираясь ладонями о постель, начинала двигаться ему навстречу в нетерпеливом бесстыдстве. Эйрел порадовался, что стекло звуконепроницаемо, и они не могут слышать никаких звуков, исходящих из соседней комнаты. А вот Джес, похоже, был в восторге. Приоткрыв рот, он ловил взглядом каждое их движение, едва не уткнувшись носом в стекло. Странное дело, сам он редко прикасался к женщинам, но наблюдать за ними ему нравилось. Однажды Эйрел спросил его, почему, и, в порыве пьяной откровенности, Джес ответил, что во всём виноваты цетагандийцы. Во время оккупации его семья, как и многие столичные форы, перебралась в округ, но и там было несладко. В доме Форратьеров расположился штаб, леди Форратьер с детьми приходилось ютиться в комнате управляющего. «Я видел много такого, что обычно скрывают от детей, – рассказывал Джес, подперев щеку, и устремив повлажневшие глаза в пространство. – Когда мать рожала Анну, мне было два года. Они думали, я ничего не пойму и не запомню, но вышло совсем иначе. Потом она всё время кормила её грудью, переодевала, тискала, нянчилась с нею. А когда появлялся отец, мать занималась с ним любовью. И вскоре родились оба моих младших брата. Так что я рано узнал, откуда берутся дети. Ну и, наверное, просто привык смотреть на то, что обычно не выставляют напоказ».

В чём бы ни была причина одержимости Джеса, Эйрел счёл, что должен поддерживать его, ведь они любили друг друга. И, если их личные пристрастия могли шокировать других благонравных форов, тем лучше. До сегодняшнего дня он был уверен, что вытравил из себя все предрассудки, но, видимо, ошибся.

Подавив вздох, Эйрел поглубже уселся в кресло. Ему надоело анализировать причины своего состояния. Зрелище не возбуждало, и не так уж было важно, почему. Сколько можно копаться в себе?

Он перевел взгляд на кисточку, свисающую с балдахина над кроватью, и принялся мысленно составлять программу тренировок для новобранцев, которым нужно было подтянуть физическую форму. Он как раз закончил разбивать их на пары, когда в комнате за стеклом неожиданно появился третий участник, мужчина, значительно старше первого – то ли отец, то ли муж, то ли ещё один любовник. Он гневно уставился на происходящее, потом с исказившимся лицом бросился на молодого соперника и отшвырнул его от женщины ударом кулака в лицо. Кажется, удар был не очень силён, но мужчина упал. Женщина схватила пожилого за руку, но получила затрещину и рухнула на кровать.

Джес хохотнул:

– Поделом потаскухе!

– Я надеюсь, он не станет бить её и дальше? – с подчёркнутым спокойствием спросил Эйрел.

– Да ладно тебе, не будь таким чувствительным. – Джес обернулся к нему и снисходительно похлопал по колену, словно взрослый разволновавшегося ребёнка. – Это же всего лишь инсценировка, а она заслужила, верно?

– Может быть, – буркнул Эйрел. Он ненавидел тех, кто поднимал руку на женщин – и у него были на то веские причины. Конечно, затрещина, это вроде бы пустяк, но всё равно отвратительно и мерзко. И Джес ведь знает о его отношении к таким вещам, зачем же он… С другой стороны, глупо винить Джеса, вряд ли он писал сценарий к этой сценке. Но как же некстати, что шлюха смутно напоминает Анну…

Кровь прилила к лицу Эйрела, застучала в висках, пальцы впились в подлокотники кресла. Нет, он ошибся! Это просто молодая, привлекательная темноволосая женщина. Ничего общего с Анной. Джес бы никогда… Анна ведь была его сестрой! Он просто не мог, он – его лучший друг, самый близкий ему человек, любовь всей жизни, это невозможно, немыслимо! Ведь, пока не появился третий участник сценки, ему и в голову не приходило, что у неё есть что-то общее с его покойной женой, но теперь… Теперь он уже ни в чём не был уверен.

Пожилой, наконец, сдался. Ему помогли раздеться и уложили на кровать. Женщина оседлала его бёдра, а молодой взял её сзади. Пожилой тискал груди женщины, а молодой всё глубже и глубже вгонял член ей в зад, и его пальцы, с силой сжимающие её бедра, оставляли на них багровые отметины.

– Да-да-да, вот так, задайте жару этой потаскушке… – бормотал Джес, тиская член сквозь ткань брюк. Он тяжело дышал, то и дело облизывая губы, на висках выступили крупные капли пота.

Эйрела замутило. Он смотрел на своего лучшего друга, кузена, любовника и бывшего шурина так, словно видел впервые. Джес с трудом сходился с людьми и не нравился многим, но у него он не вызывал отвращения, даже когда был неуклюжим подростком. Может быть, раздражение, но не отвращение. До сегодняшнего дня Эйрел знал Джеса только с хорошей стороны. А может быть, просто не замечал плохую? Да нет, они же знакомы с самого детства, разве мог он ошибаться в нём? Эйрел не знал, не мог дать ответа на этот вопрос. Истина, которую он считал незыблемой, вдруг рухнула, словно карточный домик. Эйрел отчаянно хотел, чтобы Джес обернулся и разрушил наваждение поцелуем, шуткой или просто дружеским взглядом, но Джесу было не до него. Он увлеченно следил за тем, как женщина мирит мужчин, и не замечал ничего вокруг.

Эйрел хотел встать и уйти. Стены комнаты начали давить на него, потолок, казалось, вот-вот рухнет на голову. Он несколько раз глубоко вздохнул… и остался сидеть на месте. Он должен был понять. Должен был разобраться. Сбежать он всегда успеет.

Лента воспоминаний начала раскручиваться назад, и он уцепился за неё, нетерпеливо теребя, отбрасывая прочь лишнее и ненужное, ища то, что могло опровергнуть чудовищные подозрения, из-за которых было больно дышать и, казалось, вот-вот остановится сердце.

***

Начальник военной имперской академии генерал Форсухотин смотрел на стоящего перед ним навытяжку кадета с хмурым неодобрением. Эйрел стиснул зубы и еще выше поднял подбородок, позволяя полуденному свету, льющемуся в окно кабинета, высветить и наливающийся чернотой синяк под глазом, и багровую ссадину на скуле, и вырванные с мясом верхние пуговицы мундира.

– Форкосиган, – произнес Форсухотин сквозь зубы. Помолчал немного, прежде чем продолжить, с подчеркнутым вниманием разглядывая его. Эйрел мысленно усмехнулся. Форсухотин вел себя точь-в-точь как отец, когда говорил с провинившимся подчиненным. Жалеет, наверное, что не может подвесить его за большие пальцы на дереве или приказать выпороть шомполами. Но телесные наказания в Академии запрещены и всё, что могут позволить себе преподаватели, это словесная порка, гауптвахта, запрет на увольнительные и муштра на плацу. Ни одного из перечисленных наказаний Эйрел ничуть не боялся.

– Вот уже в который раз вы оказываетесь у меня в кабинете за нарушение дисциплины, Форкосиган, – произнес, наконец, Форсухотин.

– Так точно, сэр!

Даже самое чуткое ухо не услышало бы в голосе Эйрела ни вызова, ни насмешки, ни иронии, ни беспокойства. Сухая констатация факта и ничего более. Прослужив два года ординарцем отца во время гражданской войны, он отлично знал, как вести себя с военными в той или иной ситуации.

– Ну и что на этот раз? – откинувшись на спинку кресла, поинтересовался начальник Академии. – Опять восстанавливал справедливость... – он кинул взгляд на сбитые костяшки Эйрела, – кулаками?

Эйрел промолчал, продолжая стоять навытяжку с непроницаемым выражением лица.

– Давай поговорим начистоту, Форкосиган. Ты отличный курсант, во всем, не считая поведения. И у тебя есть преимущество перед всеми кадетами. Слушай внимательно. Я скажу об этом один раз. Если до тебя не дойдет, значит, я ошибся в тебе и ты не так хорош, как кажется.

Эйрел нахмурился и кивнул. Начальнику Академии всё же удалось привлечь его внимание.

– Остальные здесь только учатся тому, что ты уже прошел на практике. У тебя есть все задатки лидера, ты воевал и убивал, поэтому одни уважают тебя, другие завидуют, третьи боятся, а кто-то испытывает смешанные чувства. Но все эти чувства вызывает прошлое, которого не было у других. Тебе ещё предстоит завоевать свою собственную репутацию, добиться положения и уважения. И ты никогда не станешь хорошим командиром, да и хорошим графом тоже, если будешь полагаться только на грубую силу. Кулаки используют те, у кого не хватает мозгов для того, чтобы разрешить ситуацию иными способами. Тебя должны уважать, к твоему мнению должны прислушиваться, тогда и силу придется применять намного реже.

– Но все же придется, – упрямо произнес Эйрел. – Во время боя проще пристрелить труса, чтобы другим неповадно было.

Форсухотин усмехнулся в седеющие усы.

– Иногда, – согласился он. – Если не умеешь воодушевить людей так, что они без страха и сомнения пойдут за тобой навстречу любой опасности. Да, не всегда возможно заставить повиноваться каждого подчиненного, но любая неудача – это твое поражение. Смотри на людей, изучай их, ищи подход к каждому. Иначе превратишься в тирана. Всегда помни об императоре Юрии. Он полагался на страх и силу – и что из этого вышло?

Эйрел прикусил губу. Выстрел попал в цель. Если и был на свете человек, на которого он меньше всего хотел бы походить, то только император Юрий Безумный, по приказу которого вырезали почти всю семью Форкосиганов.

– Я вижу, ты понял. Наш разговор окончен, можешь идти. – Форсухотин махнул рукой в сторону двери и добавил, когда Эйрел дошёл уже до самого порога: – Никаких увольнительных до конца месяца. И я больше не желаю слышать о драках. В следующий раз отчислю тебя.

Выйдя из административного корпуса, Эйрел увидел Джеса Форратьера. Троюродный кузен поджидал его, стоя под земным серебристым кленом, нервно обрывая почки со сломанной ветки. Вид у Джеса был подавленный, впрочем, как и всегда. Эйрел с трудом мог вспомнить, видел ли его когда-нибудь оживленным или радостным. Возможно, сразу после поступления в Академию, но потом уже нет. Искушение пройти мимо, сделав вид, будто он погружен в собственные мысли, было очень велико, но Джес шагнул ему навстречу, и момент был утерян. Подавив досаду, Эйрел нехотя кивнул. Кузен догнал его и пошел рядом. На других кадетах форма сидела, как влитая, но Джес был слишком толст. Брюки обтягивали зад и ляжки, пуговицы кителя не сходились на животе.

– Ну что? – тревожно спросил Джес через несколько шагов. – Сильно влетело?

– Нет, – отрезал Эйрел.

– Не стоило тебе вмешиваться, – вздохнул Джес. – Хотя я всё равно благодарен. И всё-таки, неужели тебя не наказали?

– Запретили увольнительные на месяц. Мне плевать.

– Ну да, я бы тоже не хотел проводить выходные в штабе твоего отца, стоя по стойке смирно, – согласился Джес. – То еще, наверное, удовольствие. Лучше уж здесь: скука смертная, но зато хоть немного можно расслабиться!

– Много ты понимаешь, – огрызнулся Эйрел, задетый за живое. Джес каким-то образом попал в самую точку. Отец получил звание генерала в двадцать два, он так привык к беспрекословному подчинению, что не мог вести себя иначе даже с единственным сыном. Но Эйрел никогда и никому не признавался в том, что порой его это здорово задевает.

Подошвы ботинок Джеса шаркали по вымощенной камнем дороге, и Эйрел снова почувствовал раздражение из-за того, что тот такой рохля и недотепа. Его результаты по физической подготовке при поступлении были одними из худших, и год в Академии мало что изменил. Джес даже ухитрился располнеть, хотя это казалось практически невозможным. Кадетов не морили голодом, но и не кормили так, чтобы те обрастали жирком. Неудивительно, что Джес стал объектом насмешек, а иногда и издевательств. Сам Эйрел чаще всего старался не обращать на него внимания, лишь иногда вмешиваясь, если дело заходило слишком далеко. Сегодня как раз был именно такой случай. Несколько кадетов зажали его в раздевалке, осыпая непристойными шуточками и, если бы не Эйрел, неизвестно, чем бы закончилось дело.

– Если бы ты похудел, тебя не донимали бы так сильно, – выпалил он с неожиданной для себя самого яростью.

Джес споткнулся, остановился и обиженно взглянул на Эйрела. У него были удивительно красивые глаза – большие, влажные, темно-карие, опушенные длинными ресницами. Совсем как у оленя.

– Ты думаешь, я не понимаю? – тихо спросил Джес.

– Похоже на то! – отрезал Эйрел. – Больше времени проводи в спортзале. Ты выше меня и тяжелее, но я тебя уложу в два счета...

– Я знаю, – Джес мучительно покраснел и отвернулся. – Я бы никогда не стал поступать, если бы не родители. Они заставили. Кем ещё может быть графский сын?

Эйрел пожал плечами, соглашаясь.

– Ты мог бы облегчить себе жизнь. Какого черта ты разъедаешься?

– Ты думаешь, я хочу этого? – Щеки Джеса покраснели еще сильнее, в глазах появились стыд и ярость. – Я не могу себя контролировать. Это всё из-за оккупации! У нас в семье было много детей, мать все время ходила беременная. В первую очередь кормили маленьких, а нам с братом доставались жалкие крохи. И потом, когда настал мир и еды снова стало много…

– Многие были в таком же положении, – перебил его Эйрел. – Мне-то не рассказывай! Мы вообще жили в глухой горской деревушке, потому что за семьями партизан охотились цетагандийцы. И нам, представь себе, тоже не хватало еды. Ты хоть представляешь, как туго было с урожаями в нашем округе после ядерного взрыва? Мама была худая, как щепка. Ну и что? Разве я разъелся, как только представилась возможность? Или кто-то ещё? Твой старший брат, например? Нет, толстый почему-то ты один!

Джес взглянул на него исподлобья.

– Не веришь про проблемы с контролем, да? Верно, никто не верит. А ну-ка скажи, ты можешь контролировать свои припадки ярости?

– Нет у меня никаких припадков! – возмутился Эйрел.

– Да, серьезно? – Джес скептически хмыкнул. Мало того, он скрестил руки на груди и насмешливо оглядел Эйрела с ног до головы с вызывающей издевкой, да ещё и рассмеялся, когда тот непроизвольно сжал кулаки.

– Хочешь ударить меня, да? – спросил он уже обычным тоном, снова став самим собой и посмотрев на него из-под своих оленьих ресниц.

– Я слабаков не бью, – процедил Эйрел сквозь зубы, повернулся и зашагал в сторону казармы. Джес снова догнал его и пошел рядом.

– Бьешь или нет – это другой вопрос. Ты легко теряешь голову и лезешь на рожон. И из-за этого попадаешь во всякие истории.

Эйрелу очень не хотелось признавать этого, но Джес был прав. Он говорил практически то же самое, что Форсухотин, но откуда, черт возьми, ему знать то, что не знает о себе он сам? В этом было что-то пугающее, но в то же время притягательное.

– Ладно, в следующий раз, когда кто-нибудь решит тебя поколотить, макнуть головой в унитаз или сделать ещё что-нибудь гадкое, справляйся сам, – ровным тоном, стараясь ничем не выдать своих эмоций, произнес он.

– Эй, я ничего такого не имел в виду! – шутливо возмутился Джес, окончательно запутав Эйрела. Эти перепады настроения кузена от мрачной угрюмости к задушевности и шуткам были ему непонятны.

– Слушай, ты меня достал! – он остановился и потер лоб, надеясь, что это поможет сосредоточиться. – И, да, я из-за тебя лезу в неприятности. Не хочешь, чтобы я за тебя заступался – не веди себя, как девчонка. Хочешь – так прямо и скажи.

– Тебя бесит, что приходится меня защищать, а не вмешиваться ты не можешь, потому что мы родня. Честь фора превыше собственных желаний, верно? – улыбнулся Джес, и Эйрел едва не зарычал.

– Ты нарочно меня доводишь?!

– Не без того, – признался Джес. – Но вообще я тебя учу сохранять спокойствие в кризисных ситуациях.

– Это – не кризисная ситуация! Нападение, сражение, катастрофа – кризисная, а сейчас...

– Хорошо, я неверно выразился, – покладисто согласился Джес. – Я просто дразню тебя, чтобы ты научился не реагировать на подначки. Так лучше?

– Решил, значит, стать моим личным тренером, – усмехнулся Эйрел. – Ну-ну...

– А что? Я смогу! – Джес снова улыбнулся – тепло, открыто, как-то удивительно доверчиво, и от этого его одутловатое лицо вдруг преобразилось и стало почти привлекательным.

– Ладно, идет, – согласился Эйрел и поднял руку ладонью вверх, останавливая кузена, который, казалось, собирался огласить восторженным воплем территорию Академии.

– Можешь доводить меня, сколько хочешь, но при одном условии: я буду заниматься с тобой в спортзале.

Улыбка Джеса увяла.

– По-моему, это неудачная мысль. Ты же знаешь, у меня плохо получается, и надо мной всегда издеваются...

– Придется потерпеть, – без тени сочувствия отозвался Эйрел. – К тому же, если я стану твоим тренером, это будет моя проблема. Ну что, договорились?

Он протянул Джесу руку и, поколебавшись немного, тот пожал ее.

*

Начав заниматься с Джесом, Эйрел быстро понял, что погорячился и, пожалуй, взял на себя слишком много. Однако, дав обещание, отступить он уже не мог. В спортзале ему приходилось доводить Джеса до изнеможения, в столовой всегда сидеть рядом и следить, чтобы тот не съел ни одного лишнего куска. Он проверял его тумбочку и перетряхивал все посылки из дома в поисках съестного, не обращая внимания на издёвки однокурсников. Даже среди форов находились те, кто не гнушался отпускать нелестные шуточки в адрес менее крепких и сильных кадетов. Что уж говорить о простолюдинах? Последних, правда, в Академии было совсем немного. Двери элитных учебных заведений планеты после войны лишь чуть-чуть приоткрылись для тех, кто не носил перед фамилией приставку «фор». В военную Академию принимали только самых лучших. И, оказавшись в заветных стенах, они прилагали все усилия к тому, чтобы отличиться. Эти кадеты не устраивали ни драк, ни травли, но какой-нибудь пакости вроде «случайной» подсечки во время кросса или якобы неловкого тычка локтем в столовой, выбивающего из рук поднос, можно было ждать и от них. Начав наблюдать за Джесом, Эйрел, к своему стыду и ярости обнаружил, что тот вовсе не так неловок, как он привык считать. Если бы не разговор с Форсухотиным, он бы, наверное, передрался со всеми его обидчиками. Вот только это не решило бы проблему. Обнаружив, что у Джеса появился защитник, эти типы переключились бы на другую жертву, только и всего. Нет, грубой физической силой тут мало что можно было изменить, а как добиться этого по-другому, Эйрел пока не придумал. Однако он почувствовал даже что-то вроде уважения к кузену, когда понял, что тот ни разу не пожаловался и не попросил помощи, и преисполнился ещё большей решимости сдержать слово.

*

– Твой отец в последнее время зачастил к нам в гости.

Фраза, брошенная словно бы ненароком, явно была с намеком.

– И что? – спросил Эйрел, отложив учебник по тактике.

– И то! – буркнул Джес, не отрываясь от конспекта. На дворе стояли тёплые весенние деньки, и по вечерам большинство кадетов выбиралось заниматься на открытом воздухе, но Джес вчера подвернул ногу во время кросса – и они остались в спальне.

– Припомни-ка, с кем ты танцевал чаще всего во время балов в этом году?

– Больше всего? Кажется, с... – Эйрел обвёл задумчивым взглядом ряды кроватей, застеленных серыми солдатскими одеялами, делая вид, что задумался. На самом-то деле он прекрасно знал ответ. – С Еленой Форволк? Нет, стой, с Дженни Форвейн!

– С моей сестрой, – раздраженно поправил Джес.

– С Анной? Ну, возможно...

– Не строй из себя идиота! – Джес схватил со стола книгу и швырнул ему в голову. Эйрел без труда уклонился. Книга ударилась о стену и, раскрывшись, упала на пол обложкой кверху.

– Вы портите казенное имущество, кадет Форратьер! – укоризненно заметил Эйрел, подобрав книгу и водрузив обратно на стол.

– Да ладно, тебе она все равно ни к чему. Ты же прошел и теорию, и практику во время гражданской войны! – В насмешливом голосе Джеса прозвучали завистливые нотки.

– Я был всего лишь адъютантом при штабе моего отца. И, поверь, я был бы рад не видеть и не знать многое из того, что тогда происходило.

– Ты думаешь, я неженка? – насупился Джес. – Что я не выдержал бы там?

За полтора года он сильно изменился и сейчас уже мало напоминал робкого подростка, которым когда-то был. Джес не только избавился от лишнего веса, но и приобрел уверенность, которой у него раньше не было, начал улыбаться и шутить, стал более общительным. И всё же Эйрел не смог не признать, что сделать из Джеса по-настоящему крутого парня ему так и не удалось. Джесу недоставало мужественности, и это не могли исправить сброшенные килограммы, изнуряющие тренировки в спортзале и даже нарочитая грубость, которую он порой напускал на себя. Огромные глаза, пухлые губы, гибкое тело и тягучая плавность, появившаяся к смущению Эйрела в движениях Джеса, сводили практически на нет все его усилия. Для большинства кадетов он оставался объектом насмешек. Правда, теперь Джес сам мог постоять за себя – и не только физически. У него оказался на удивление злой язык и порой он бросал в ответ на насмешки такие комментарии, что обидчики не знали, провалиться им сквозь землю от стыда или броситься в драку.

– Детям в бою не место, – примирительно заметил Эйрел. – Отец с бабушкой тогда жутко поспорили из-за этого. Если бы не страх, что головорезы Юрия все же доберутся до тех, кто спасся во время бойни, она бы ни за что не позволила мне там быть.

– Но сейчас мы уже не дети. И что-то я сомневаюсь, чтобы принц Ксав или граф Пётр стали бы слушать твою бабушку...

– Это она не стала бы слушать их, – ухмыльнулся Эйрел. Воспоминания о бабушке, принцессе Форбарра, прогнали более мрачные, которые он совсем не хотел подпускать к себе. – На Бете жены не очень-то позволяют мужьям командовать собой, так что она бы устроила веселенькую жизнь и деду, и отцу, если бы они вздумали ей возражать.

Принцесса Форбарра родилась на Колонии Бета, славящейся по всей вселенной демократическим строем правления. После брака с принцем Ксавом и переезда на Барраяр она нечасто баловала общество своим присутствием. Одни говорили, что принцесса-бетанка слишком глупа, чтобы усвоить светские манеры, другие – что та считает отсталыми дикарями всех барраярцев, кроме своего супруга. Джес видел ее несколько раз на официальных приемах, но лишь издалека. И хотя не доверять словам Эйрела у него не было причин, он все же сказал:

– Не могу представить женщину, способную командовать графом Петром, даже если эта женщина – его собственная тёща.

– Командовать, может, и нет, но настоять на своём – пожалуйста! – задорно отозвался Эйрел. – Бабуля была очень боевой старушкой. И язык у неё, кстати, был такой же злой, как у тебя. Отца это страшно бесило, но попробуй принцессе возрази.

– Ладно, раз уж тебе нравятся бойкие дамочки, моя сестра – как раз то, что нужно, – заметил Джес, возвращая разговор к прежней теме. – Хотя непохоже, чтобы ты был в большом восторге от этой идеи?

– Да нет, почему? – протянул Эйрел. – Просто я как-то не думал об этом. Не думал, что отец захочет женить меня так рано.

– Многие молодые офицеры женятся после окончания Академии, – нравоучительно заметил Джес. – Сейчас самое время заключить помолвку.

Он поднялся из-за стола, прихрамывая, перебрался на койку и лёг, закинув руки за голову.

– А что сама Анна говорит по этому поводу? – спросил Эйрел, стараясь привыкнуть к мысли о том, что сестра Джеса, возможно, станет его невестой.

– Понятия не имею! – отозвался тот. – Наверняка в восторге. Я бы на ее месте был. Ну, то есть, ты же Форкосиган. Бедный, но чертовски знатный наследник трона! Неплохой шанс для неё стать императрицей.

– Вовсе нет! – Теперь уже настала очередь Эйрела швырнуть в голову Джеса книгой. Тот отбил ее ленивым взмахом руки и многострадальная «Тактика» снова шлепнулась на пол.

– И кто же из нас портит казенное имущество? – поинтересовался Джес. Повернувшись на бок, он подпер голову рукой.

– Никогда не произноси при мне эту чушь про трон. Наследник – принц Зерг, – осадил его Эйрел. Пусть в спальне кроме них никого не было, это не имело значения. Он не собирался вести подобные разговоры.

– Зергу восемь лет. Случись сейчас что с Эзаром – и ты окажешься на троне, не успев глазом моргнуть. Если бы ты был чуть постарше или твой дед Ксав чуть моложе, когда приключилась резня, твой отец усадил бы на трон кого-то из вас. Думаю, он и сейчас вполне способен это сделать. А что? Он командует всеми сухопутными силами, ему даже министерство политического воспитания раздавить – раз плюнуть!

– То, о чем ты говоришь, это измена, – сухо произнёс Эйрел. – Я никогда не сяду на трон. Ни за что. Власть – это смерть для твоих близких. Ты бы желал подобной участи для своей сестры?

– Ты параноик, Эйрел. Понимаю, от детских страхов сложно избавиться, но...

– Хватит! – Эйрел стукнул кулаком по столу. – Ты сам не понимаешь, что несешь!

– Ладно-ладно! – Джес поднялся, подошел к нему и протянул руку. – Это всего лишь очередная тренировка на выдержку. Считай, что прошёл её. У тебя не так уж много слабых мест, Эйрел, но пока они всё же есть. Ты бы должен сказать спасибо, что именно я на них указываю, а не кто-нибудь другой.

– Спасибо, – процедил Эйрел сквозь зубы, игнорируя протянутую руку.

– Расслабься, никто в моей семье не думает, что ты собираешься претендовать на корону. Для нас главное, чтобы малышка Анна была счастлива. И ей вполне хватит для этого наследника графства. Ну что, мир? Давай быстрее прекращай дуться, у меня нога болит.

– Мир, – нехотя ответил Эйрел, пожав протянутую руку.

Через год, стоя в свадебном кругу вместе с Анной, он думал, что в этот день не просто берёт в жены девушку, сияющую красотой и полную жизни. Эта свадьба была для них с отцом наградой за все потери, символом новой жизни, залогом грядущего счастья и благополучия их рода. Отныне Форкосиганы оставляли в прошлом все темное и неприглядное: войны, смерть, потери и трагедии.

Глядя на улыбку Анны, Эйрел чувствовал духовную близость с этой девушкой, родившейся, как и он, в страшные годы оккупации, омрачившей ее детство, отнявшей то, что уже нельзя было вернуть или возместить: беззаботность, чувство безопасности и защищенности, уверенности в завтрашнем дне. Произнося слова клятвы, он верил, что отныне ничто не омрачит их будущего. У них будет настоящая, крепкая семья, дети… Они смогут. У них получится.

Этой иллюзией он жил следующие два года.

***

– День рождения императора – мой самый любимый праздник! – провозгласил Эйрел, усевшись на скамью катера, который должен был доставить с орбиты в столицу офицеров-форов, которые по праву рождения имели право и должны были присутствовать во дворце.

– И мой тоже! Хотя скука смертная, конечно, – Джес устроился рядом с ним.

Сидящий возле самой кабины пилота коммодор Форгарин выразительно посмотрел на молоденьких лейтенантов и демонстративно защелкнул ремни безопасности. Лейтенанты поняли намёк, пристегнулись и продолжили разговор на тон ниже.

– Какие планы на сегодняшний вечер, Эйрел? – небрежно поинтересовался Джес.

– Не считая поспешных сборов и того самого торжественного приёма, где придётся проторчать минимум до полуночи, прежде чем можно будет улизнуть домой вместе с моей красавицей-женой?

– Хм-м-м, вместе с женой, да, верно. Кстати, передай ей привет от любящего брата.

Эйрел удивлённо поднял брови.

– Передай привет? Ты что же, не собираешься почтить сегодня… – тут он покосился на коммодора, убедился, что тот занят разговором с пилотом и не слушает их, и закончил фразу, ещё больше понизив голос: – …почтить императора Эзара своим высочайшим присутствием?

Джес в ответ пожал плечами, великолепно изобразив скучающего светского льва, давно пресытившегося пышными дворцовыми приёмами.

– Ну да, разумеется, собираюсь. Мы, форы, обязаны соблюдать традиции.

Сделав эффектную паузу, он закончил уже своим обычным тоном:

– К тому же родители меня со свету сживут, если я не явлюсь на праздник и нарушу этикет столь бесцеремонным образом. Особенно мать. Она наверняка расписала весь бал для меня, подобрав для каждого танца по подходящей фор-тёлке на выданье. Честное слово, Эйрел, знаю, что ты сейчас захочешь мне врезать, но иногда я завидую, что ты наполовину сирота. По крайней мере, ты был избавлен от всех этих бабских глупостей.

Эйрел действительно нахмурился и помрачнел. Джес со свойственной ему бесцеремонностью ткнул в так и не зажившую рану.

– Слушай, это что, опять твои штучки по прощупыванию моих слабых мест… – мрачно начал он, но Джес придал лицу выражение самого искреннего раскаяния, и гнев Эйрела стих.

– В следующей раз, когда решишь мне позавидовать, подумай над тем, что отец приказал мне жениться, когда я достиг совершеннолетия. Мне повезло, что его выбор оказался удачен.

К концу этой тирады Эйрел окончательно смягчился и даже улыбнулся при последних словах.

– Да, так обычно и бывает, – как ни в чём не бывало, подтвердил Джес. – Родители договариваются между собой, а мы платим по счетам. А вообще, как у вас там складывается с моей сестрой? Ты не слишком-то откровенен, знаешь ли!

– Всё хорошо! – Эйрел расплылся в широкой улыбке. – Надеюсь, она соскучилась по мне так же, как и я по ней, и мы отлично проведём время.

– Да-да, наверняка. – На лицо Джеса набежала тень, он искоса взглянул на Эйрела, словно не решаясь что-то сказать, перевёл глаза на пряжку ремня безопасности, побарабанил пальцами по подлокотнику кресла и тихо вздохнул.

Эйрел вопросительно поднял брови.

– Что?

Джес покачал головой.

– Да нет, ничего, не бери в голову.

Их прервало появления капитана корабля, прибывшего в сопровождении ещё двух офицеров. Капитан небрежно отмахнулся от приветствия обоих лейтенантов и прошёл к кабине пилота.

– Готовы к старту, сержант?

– Так точно, сэр! – отрапортовал тот и, задраив люк, включил двигатели.

Джес наклонился к уху Эйрела.

– Так вот, возвращаясь к прежней теме! Привет я передаю просто на случай, если вдруг мы с вами разминёмся во дворце. Я рассчитываю улизнуть, как только представится возможность. Кое-кто из приятелей просил меня организовать экскурсию в Караван-сарай. Можешь составить нам компанию, если хочешь.

– В Караван-сарай? Благодарю покорно! Я ещё не забыл мальчишник, который ты мне устроил. Удивляюсь, как нас местные не прирезали в этой клоаке и как никто не подцепил от девиц в том борделе интересную болезнь.

– Может, кто-то и подцепил, просто тебе я заказал лучшее, что там было. – Джес подмигнул и подтолкнул его локтем. – Наверняка ведь не забыл ту красотку, признайся? У вас был такой горячий секс…

– Тебе-то откуда знать, горячий или нет? – буркнул Эйрел, покосившись на офицеров. Но те не обращали на них никакого внимания. Одни были заняты собственными разговорами, другие прислушивались к переговорам пилота с диспетчерской.

– Успокойся, я просто предположил! – усмехнулся Джес. – Ты порой бываешь таким стеснительным, это что-то!

Пилот наконец вывел катер в открытый космос и взял курс на базу Тейнери.

После посадки, отметившись на КПП, оба лейтенанта вышли в зал прилета. Здесь, как и в любом космопорте, царила суета, сновали туда-сюда люди, плыли над полом антигравитационные платформы, груженые багажом, вспыхивали на информационных табло надписи, оповещающие о времени отлета или прилета рейсов или дежурных челноков, звучали объявления по громкой связи. Разница была лишь в том, что в этом космопорте не было женщин и людей в гражданском. Черная полевая форма на рядовых и техниках или повседневная зеленая на офицерах – вот и все разнообразие.

– Как будешь добираться до дома? – спросил Джес, небрежно похлопывая по бедру пилоткой. Ему потребовалось приложить немало усилий для того, чтобы избегать парикмахера в последние два месяца, и, отрастив волосы к этой увольнительной, он явно не стремился прикрыть их головным убором. На его буйных кудрях пилотка и в самом деле смотрелась бы нелепо. Словно смазливая девица вырядилась в форму! Однако Эйрел ни словом, ни взглядом не дал понять, что не одобряет Джеса. После окончания Академии тому всё ещё приходилось доказывать, что он ничуть не хуже и не слабее других, хотя со своими обязанностями офицера связи Джес справлялся отлично. В глубине души Эйрел и сам полагал, что Джесу с его внешностью больше бы подошла служба младшего атташе в каком-нибудь посольстве или адъютанта в штабе, но помалкивал. После училища все кадеты мечтали оказаться на корабле – пусть даже таком, что не улетал дальше орбиты Барраяра. Все они понимали: если вдруг начнется новая война, скука ежедневного патрулирования сменится романтикой космических боев. И хотя вслух все уверяли, что хотят мира, на деле мечтали о сражениях, которые позволят им превзойти славу дедов и отцов, сражавшихся за свободу планеты с цетагандийцами.

Не дождавшись ответа, Джес помахал рукой перед лицом Эйрела.

– Очнитесь, лейтенант!

Эйрел с некоторым удивлением обнаружил, что так и не сдвинулся с места, и они по-прежнему стоят у КПП. Проходивший мимо рядовой с их корабля отдал им честь, и он дружелюбно кивнул в ответ.

– Извини, задумался, – зашагав в сторону выхода, сказал Эйрел.

– Вот как? И о чем, можно узнать?

– О войне... И о тебе.

– По поводу войны я нисколько не удивлен, ты ей все время бредишь. В твоей каюте скоро не останется свободного места от военных мемуаров полководцев всех времен и народов, а также пособий по тактике и стратегии. А вот каким образом здесь оказалась замешана моя неотразимая персона, для меня пока остается загадкой. Опять прикидываешь, достаточно ли я крут для зоны боевых действий?

– Да нет, ну, то есть, знаешь, как бывает, когда мысли скачут с одной на другую, – отмахнулся Эйрел, войдя в лифт и, чтобы переключить внимание Джеса с этой щекотливой темы, сказал: – Твой флаер ведь здесь, на стоянке?

– Именно так, – Джес нажал кнопку, двери лифта закрылись, и он плавно двинулся вниз.

– Подбросишь до города? Вообще-то я сперва собирался поехать на монорельсе, но раз уж ты любезно предложил меня подвезти...

– Я вообще-то ничего не предлагал, ты сам напросился! – со смехом возразил Джес. – Но так и быть, я окажу тебе эту любезность. Хотя должен заметить, что неприлично наследнику графства разъезжать на монорельсе, словно простолюдину. Мог бы вызвать лимузин отца, раз уж не желаешь потратиться на флаер.

– Лимузин – это чересчур, – возразил Эйрел. – Ни к чему лишний раз подчеркивать свое происхождение.

– А у меня другое мнение. Ни к чему ронять достоинство фора, разъезжая на общественном транспорте, – нравоучительно заметил Джес.

Лифт остановился, и они зашагали по подземному гаражу к одной из дальних стоянок, выделенных под авто и авиатранспорт личного состава «Императора Дорки».

– Итак, если ты не желаешь пользоваться лимузином отца, что мешает тебе купить флаер? – вернулся к прежней теме Джес.

Эйрел пожал плечами.

– Я стараюсь жить на наше жалование, а оно, как тебе известно, не настолько велико, чтобы позволять себе покупки, без которых вполне можно обойтись. Я не так часто бываю в столице, а когда бываю, вполне могу пользоваться столь презираемым тобой монорельсом или вызывать наемный кэб.

– Или же пользоваться добротой друзей, – вставил Джес. Он остановился возле новенького спортивного флаера, с гордостью похлопал его по красному крылу и, отключив сигнализацию, гостеприимным жестом поднял колпак кабины. – Прошу!

Эйрел забрался на пассажирское сиденье и пристегнулся. Пока Джес прогревал мотор и обменивался кодами с КПП, они молчали, но, когда флаер вынырнул из подземного гаража и, набирая высоту, устремился к столице, попросил:

– Высади меня возле цветочной лавки, той, знаешь, неподалеку от нашего особняка.

– Планируешь прикупить на лейтенантское жалованье скромный букетик для любимой супруги? – хмыкнул Джес. – И как Анна тебя терпит, не понимаю! Ладно, так и быть, только занеси сам данные в навигатор.

Эйрел кивнул и потянулся к приборной панели.

Вскоре терраформированные леса, окружающие столицу, сменили районы новостроек. Форбар-Султана переживала строительный бум. Улицы старого города были слишком узки и не приспособлены для интенсивного движения, а потому новостройки возводили там, где они никому не могли помешать. Совет графов единодушно проголосовал за это, а некоторые в открытую заявили, что не желают видеть никаких современных офисных высоток из окон своих старинных особняков.

Джес провел флаер над серебристой лентой реки, обогнув мрачную крепость, королевский замок Фортхартунг, в честь дня рождения императора украшенный флагами.

Медный шар солнца медленно клонился к горизонту. До начала торжества оставалось меньше двух часов.

– Поспеши, Эйрел, – посоветовал Джес, приземлившись у цветочной лавки. – Я, так и быть, дождусь тебя и подброшу до дома, но мне и самому не хотелось бы опаздывать.

– Спасибо, ты настоящий друг!

Эйрел выпрыгнул из флаера и поспешил в лавку. Вернулся он, неся в руках огромный букет алых роз.

– Незатейливо, эффектно и ароматно, – оценил Джес, когда он снова занял пассажирское место.

Флаер вновь взмыл в воздух. Эйрел смущенно улыбнулся.

– Ты сам сказал поторопиться, поэтому я не стал заказывать букет с украшениями и всякими там финтифлюшками... То есть, я хочу сказать, это ведь розы! Зачем приукрашивать то, что и так красиво?

– Не вздумай сказать это моей сестре, в особенности, если речь зайдет о новых платьях или украшениях которые ты не можешь себе позволить. А по поводу букета не волнуйся. Сойдет.

Эйрел кивнул и отвернулся к окну. Слова Джеса не могли испортить радостного предвкушения встречи с женой, но все же оставили после себя тень сомнения. Если лучший друг не может понять его мотивов, понимает ли жена? Не требует ли он от нее слишком многого?

Джес высадил его во дворе фамильного особняка Форкосиганов – величественного здания из серого камня, выстроенного несколько веков назад, – и улетел. Высокие двери распахнулись навстречу, стоило Эйрелу подняться на верхнюю ступень. Один из оруженосцев отца, седовласый, но все еще крепкий ветеран со стальным взором, облаченный в коричневую с серебром ливрею, приветливо кивнул и посторонился, пропуская молодого лорда внутрь.

– Милорд, мы ждали вас полчаса назад.

Эйрел пожал плечами и огляделся. Просторный холл, выложенный черно-белой плиткой, был пуст.

– Миледи еще не спустилась?

– Пока нет, милорд.

Эйрел поспешил к широкой лестнице и, перешагивая сразу через две ступени, поднялся на третий этаж, где находились их с женой покои.

Он обнаружил Анну перед зеркалом, в окружении горничных.

– Эйрел, наконец-то! – воскликнула она, увидев его отражение, но, когда он подошел, собираясь обнять ее, со смехом отпрянула. – Ну нет, даже не думай! Нужно было приезжать раньше, пока я не надела платье!

Эйрел вручил ей букет.

– Прости.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее в плечо, стараясь даже ненароком не задеть платье или прическу, коснулся губами теплой кожи, вдохнул нежный аромат духов и нехотя отстранился.

Старшая горничная демонстративно взглянула на часы.

– Миледи, нам надо поспешить.

– Да-да, – она протянула ей букет. – Поставьте их в воду. Чудные цветы, Эйрел, спасибо. Но нам действительно нужно торопиться. У тебя всего пятнадцать минут.

– Я успею, – отозвался он, направляясь на свою половину спальни, и пошутил: – Офицеры собираются намного быстрее леди.

На шутку никто не ответил – женщинам было уже не до него.

Открыв гардероб, он обнаружил, что его парадный красно-синий мундир тщательно отглажен, а высокие сапоги со шпорами начищены до блеска каким-то добрым ангелом. Своих оруженосцев у него не было, значит, благодарить следовало отцовских. Впрочем, никто из них не ждал ничего подобного.

Приняв душ, Эйрел обмотал бедра полотенцем и вернулся в спальню. К его приятному удивлению Анна была одна. Она ждала его, стоя у окна и нетерпеливо постукивая носком туфельки по полу. На корсаже бежевого платья с кружевной серебристой отделкой пламенела роза, оттенявшая белизну ее кожи. Короткие тёмные кудри обрамляли породистое лицо с такими же красивыми, как у старшего брата, глазами.

– Миледи, вы очаровательны. – Эйрел отвесил ей поклон, прижав руку к сердцу.

Она ответила легким книксеном.

– Оденьтесь побыстрее, милорд, чтобы я могла вернуть вам комплимент.

Эйрел сбросил полотенце и начал одеваться.

– А обнаженным я не заслуживаю комплиментов, миледи?

– М-м-м... – протянула она, окинув изучающим взглядом его крепкое тело. – Ты с каждым разом становишься все мускулистее. Если так пойдет, скоро будешь совсем квадратным, и в двери тебе придётся проходить боком!

Эйрел рассмеялся. Шутливая пикировка помогала отвлечься от мыслей о том, как хорошо было бы наплевать на торжество и остаться дома, здесь, в спальне. Застегивая рубашку, он искоса взглянул на жену. Может быть, все же... Заметив его взгляд, она вздернула брови.

– Что?

Он покачал головой.

– Нет, ничего. Подумал о том, что было бы неплохо никуда не ходить сегодня вечером, но...

– После того, как я потратила столько времени на сборы? Вот уж нет! – Анна фыркнула и подошла к нему, чтобы помочь с запонками.

– Я тоже соскучилась, дорогой. Позже мы постараемся наверстать все, что упустили за прошедший месяц, – пообещала она, легко коснулась накрашенными алым губами его щеки и стерла платочком оставшийся след.

– Я вижу, вы настроены серьезно, миледи! – Когда она была рядом, Эйрелу стоило большого труда держать себя в руках и не думать о том, как хочется повалить ее на кровать и начать наверстывать упущенное прямо сейчас.

– А разве не так положено поступать добропорядочной фор-супруге, когда ее муж возвращается после долгой разлуки?

Анна отступила, наблюдая, как он облачается в мундир и пристёгивает к поясу шпагу.

– Ну вот и все.

Эйрел провел расческой по волосам и кинул взгляд на часы. Тринадцать минут. И две минуты, чтобы спуститься вниз. Совсем неплохо. Отцу не придется их ждать. Он подал Анне руку.

– Идемте, миледи, пора.

Пока они шли по коридору и по лестнице, она весело болтала, рассказывая последние столичные новости.

У Форбретенов родился мальчик, в Совете графов на прошлой неделе произошла грандиозная свалка. Граф Фортуховский обвинил графа Фортола в заговоре против императора, а тот метнул в него сапогом. Да, конечно, попал! Фортуховский полез на него с кулаками, и их едва разняли. Да, она сама все видела. Что делала на Совете? Ну, надо же как-то развлекаться! Этот дом, полный мрачных оруженосцев графа Петра, похож на казарму. С ума сойти можно от скуки. Даже подруги сюда отказываются приходить. Кстати, тетушка Соня сняла, наконец, траур и собирается сегодня выйти в свет. Кажется, между ней и графом Петром что-то есть, но об этом пока сложно судить.

Последние слова жены застигли Эйрела врасплох. Леди Соня Форпатрил – его тетка по матери, потеряла мужа после резни Юрия Безумного. Соня была серьезно ранена, едва выжила, но так и не смогла полностью восстановить здоровье. Долгие годы она не покидала своего дома, сосредоточив все свои надежды и чаяния на малолетнем сыне, чудом не пострадавшим во время резни. Эйрел был рад, что она, наконец, решила покончить с трауром, но мысль о том, что между ней и отцом может что-то быть, никогда не приходила ему в голову. Он покрутил эту мысль в голове и так и этак, словно изображение на экране тактического компьютера. Тетушка Соня и отец... Хм.

– Не поверю, пока не увижу своими глазами, – твердо заявил он.

Анна скорчила ему рожицу.

– Зануда!

Эйрел с улыбкой покачал головой.

– Возможно. Но я привык доверять фактам, а не домыслам. Предоставь факты и тогда...

Анна довольно чувствительно ущипнула его за руку сквозь ткань мундира.

– Даже сплетня может оказаться грозным оружием.

– Тоже верно. А как вообще отец?

Она пожала плечами.

– Да как обычно. Мы нечасто проводим время вместе, если ты об этом. Его приятели-военные или сторонники из партии консерваторов просто ужасны. Я стараюсь держаться от них подальше. Исключения составляют те случаи, когда он устраивает приемы, на которые приглашаются не только замшелые стариканы, но и их не менее замшелые жены.

– Прекрати! – На этот раз настал черед Эйрела ущипнуть жену, за что он тут же получил веером по пальцам.

– Ага, я все же рассмешила тебя! – торжествующе воскликнула Анна.

– Совсем немного, – признался он, с трудом сдерживая улыбку. – Вы, Форратьеры, мастера в том, чтобы говорить о других смешные гадости. Я на вас злюсь за это, но не могу не смеяться.

– Вы, Форратьеры – это ты про меня и моего братца Джеса? – Анна сморщила носик. – Не смей нас сравнивать. Я, признаться, никогда не могла понять, почему ты с ним дружишь. Вы такие разные! Ты весь из себя идеальный фор, а он совершенно ужасен. Мы дрались всё детство. Он постоянно подглядывал за мной, жаловался и ябедничал. И, по-моему, с тех пор не слишком изменился. Ненавидит меня, как будто нам по-прежнему по пять лет.

– А может быть, это ты не можешь простить ему детские обиды, а?

– Ну вот ещё глупости! Я тебе серьёзные вещи говорю, а ты не веришь.

Посмеиваясь и подталкивая друг друга локтями, они спустились на первый этаж, где их уже дожидался граф Форкосиган, украсивший по поводу торжества густо расшитый золотом зелёный генеральский мундир многочисленными наградами.

– Рад видеть вас обоих в хорошем настроении, – сухо заметил он вместо приветствия.

Спустившись с последней ступени лестницы, Эйрел вытянулся по стойке смирно и щелкнул каблуками. Звякнули шпоры. Он не стал козырять, поскольку был без головного убора, и ограничился четким кивком.

– Добрый вечер, сэр!

Анна присела в книксене.

– Милорд граф...

Горничная подала Анне уличную накидку.

– Теперь мы можем идти, надеюсь?

Не дожидаясь ответа, граф развернулся и вышел из холла в сопровождении адъютанта и оруженосцев.

Эйрел вопросительно поднял брови и указал глазами на графа, безмолвно спрашивая, какая муха его укусила. Не то чтобы командующий барраярскими войсками отличался добросердечным нравом, вовсе нет. Сколько Эйрел помнил себя, отец всегда был скуп на проявление эмоций и с головой погружен в дела командования.

Анна пожала плечами и закатила глаза. Эйрел сочувственно потрепал ее по руке. Он прекрасно представлял, какой жесткий характер у его отца, и как сложно молодой девушке делить с ним кров, но когда он поднял вопрос о переезде в отдельную квартиру, Анна высказалась категорически против. «Этот дом достаточно велик, чтобы мы с твоим отцом не встречались. Я на одном этаже, он на другом. Никаких проблем». Эйрел восхищался ее самоотверженностью до тех пор, пока Джес не заявил, что перспектива совместного проживания со свекром попросту пугает его молодую жену намного меньше, чем необходимость ютиться в небольшой квартирке и жить на лейтенантское жалование мужа. «К тому же ваш дом старше особняка Форратьеров на целое поколение. Может быть, тебе он и кажется древней дырой, но поверь, все познается в сравнении». Первый довод Эйрел пропустил мимо ушей, но второй показался ему достаточно веским. Дом Форратьеров с толстыми каменными стенами, бойницами вместо окон на первом этаже и тяжелыми, окованными железом воротами, был построен во времена бесконечных кровавых междоусобиц между графами, когда безопасность была намного важнее комфорта и уюта. За особняком Форкосиганов, по крайней мере, был сад... В общем, откровения Джеса нисколько не повлияли на его отношение к Анне, хотя, возможно, и стерли романтический ореол с ее мотивов. Эйрел считал, что ему повезло с женой, да и вообще в жизни. Он – наследник пусть не самого богатого, но зато одного из самых знатных родов на Барраяре, у него отличные перспективы по службе. У них с Анной будут дети, возможно, уже совсем скоро. Будущее представлялось ему в самых радужных красках.

продолжение в комментариях

@темы: Эйрел, Джес, гет, WTFC, таймлайн: правление Эзара, Рисунки, Слэш, Фанфики

---

WTFC Деанон. Мини-энциклопедия

По одному абзацу про каждого из более-менее упоминавшегося героя Саги; портреты работы Геммионы прилагаются.

Мини-энциклопедия

Хорошо подходит для знакомства с каноном новичков, освежения памяти у давних, но забывчивых поклонников Саги, а также просто удовольствия тех, кто все и так помнит, но не против развлечения. Осторожно! Содержит шутки и немного спойлеров. Будет расширяться по мере необходимости.

@темы: фэндомное, WTFC, персонажи

---

WTFC Деанон. Демотиваторы

Название: "Одностишия для Лоис"
Автор: jetta-e
Примечание: посвящено сложным взаимоотношениям Лоис Буджолд с коллегами, фэнами, издателями и Вселенной как таковой

Название: "Черно-белое кино"
Автор: *Крысенок*

Название: "Форкосиганы родные и приемные"
Автор: Катана сан

@темы: юмор, WTFC

---

WTFC Деанон. Арты fani

Арты fani
Трэш и юмор.

Название: "Женатый Айвен"
Джен, G. Персонажи: Айвен, Теж, семейство Кордона.
Примечание: таймлайн - роман "Союз капитана Форпатрила"

Название: "Хорошая примета"
Джен, PG. Персонажи: Айвен и другие курсанты
Примечание: у курсантов Имперской Акдемии есть примета: для удачного выпуска надо начистить до блеска яйца бронзовому коню памятника императору Дорке

Название: "Через парадный вход!"
Джен, PG. Персонажи: Майлз, Элли, Дув Галени
Примечание: таймлайн - роман "Братья по оружию"

Название: "Смерть барона Риоваля"
Джен, NC-17. 4 рисунка. Персонажи: Марк, барон Риоваль
Примечание: таймлайн - роман "Танец отражений"

Название: "Поцелуемся?"
Гет, R. Персонажи: Майлз, Таура.
Примечание: таймлайн - повесть "Лабиринт"

Название: "Раздвинь ноги, сука!"
Джен, R. Персонажи: Кавилло, Метцов, Майлз.
Примечание: таймлайн - роман "Игра форов"

Название: "Котодерево"
Джен, R. Персонажи: Айвен, Майлз.
Примечание: таймлайн - роман "Цетаганда"

Название: "Ловись, рыбка"
Джен, R. Персонажи: Майлз, золотая рыбка и жена мэра Лондона
Примечание: таймлайн - роман "Братья по оружию"

Название: "В полном ауте"
Cлэш, R. Персонажи: оригинальные - цетагандийцы
Примечание: фэндомная визуализация широко распространенного выражения "я в полном ауте"

---

WTFC Деанон. Трейлер "Игры форов"

Update:
наконец-то этот замечательный трейлер высоко оценила лично Лоис, а с ее подачи - и англоязычное сообщество на AO3. УРА!

Это была одна из первых (если не самая первая) работа, с которой мы начали готовить материалы к выкладке, и заняла ее подготовка целых 3 месяца. А почему? Потому что это пресловутый "закат солнца вручную". Ролик, который создан абсолютно с нуля.

Ни для кого не секрет, что по нашему фэндому фильмов не существует, и даже "аналогичную историческую эпоху" подобрать чертовски трудно - Барраяр 30 века существует по сути только в нашем воображении. Поэтому... ну, поэтому, всякий, кто делает клип, уже молодец, а уж кто собрал его по кирпичику - просто герой.
 Arasi была автором сценария (взять фрагменты историй из ОЧ и Границ Бесконечности), концепции (анимированные силуэты-"тени"), она выстраивала сцены, подбирала музыку, создавала видеоэффекты, монтировала, рендерила... в общем, за техническими деталями, если вам интересно, сюда. Геммиона прекрасно отрисовала всех персонажей - Эйрела с Корделией, Эзара с генералами, Майлза с заключенными лагеря на Дагуле. Я... бегала, волновалась и сводила всех вместе.

То, что получилось в результате, прекрасно.

На VImeo


На YouTube:

запись создана: 22.03.2014 в 13:41

@темы: Буджолд, WTFC, клип

---

WTFC Деанон. Куклокосплей

Название: Отражения
Автор: inek, Velns - косплей, костюмы, эдитор; фото - анонимный доброжелатель
Примечание: Таймлайн - роман "Гражданская кампания". Косплей представляет Доно|Донну в обеих ипостасях, мужской и женской, в родовом мундире Дома Форратьер.

7 фото

1.

2.

3.

4.

5.

6.

7.

Название: Лорд Форкосиган
Автор: Isidora Stramm - косплей, костюмы, фото, эдитор
Примечание: Таймлайн - роман "Память".

4 фото

1.

2.

3.

4.

Название: Портрет неизвестного
Автор: Velns - косплей, эдитор; фото - анонимный доброжелатель
Примечание: косплей изображает неизвестного цетагандийца - гем-лорда, поэта - в домашней обстановке.

3 фото

1.

2.

3.

@темы: косплей, Майлз, Доно, Цетаганда, куклы, WTFC, Фото