"На крышах Форбарр-Султаны шафранный закат померк..."
Lois McMaster Bujold, "Captain Vorpatril's Alliance" - Baen Books, 2012, eARC
Перевод с английского: Жоржетта (jetta-e).
При участии Энинг, Мenada Vox, alrededor.
Ранее выложенные главы: 1, 2, 3, 4, 5
Глава 6
читать дальше*
– Теж, отойди от края, – раздраженно велела Риш. – Ты меня нервируешь.
– Я просто жду Айвена Ксава.
Теж вцепилась в балконные поручни и вытянула шею, вглядываясь в торопливо бегущую внизу вечернюю толпу. Несколько раз, когда на горизонте показывался очередной темноволосый офицер в зеленом мундире, выходящий с остановки шарокаров, ей казалось, что она увидела его, но это была ложная тревога – ни один из них не был капитаном. Слишком старый, слишком молодой, слишком толстый, слишком худой, никого с той особой ритмичной походкой. Никого с сумками.
– К тому же, он несет ужин. Я надеюсь.
Риш еще крепче скрестила руки:
– Если бы барон с баронессой только знали, то вся вереница твоих поклонников предлагала бы нам провизию, вместо связей с другими Высокими Домами.
Теж пожала плечами:
– Мне не нужны были связи с Высокими Домами. Это было предметом страсти Стар, Гули и Эрика. И самой баронессы. Я думала, в нашем семействе и так хватало желающих строить собственную экономическую империю. Когда все они увлеклись этим, семейные обеды превратились в заседания Совета Директоров.
А Теж давно бросила попытки втиснуть хоть словечко в застольные разговоры – для этого понадобился бы ломик, не иначе. И уж точно не заговаривала о собственных увлечениях – право, кому интересна всякая ерунда, там же не почерпнуть свежих идей по расширению Дома.
Гуля, полное имя которой было Мерседес София Эсперанса Хуана Палома, была еще одной старшей сестрой Теж, родившейся еще до того, как баронесса приструнила фантазию своего супруга. А может, она попросту спрятала от него книгу имен к тому времени, когда стали извлекать из репликатора младших отпрысков Арква. Баронесса всегда звала сестру Мерседес; папа, с тех пор как та начала (и очень рано) разговаривать – и больше не замолкала – окрестил ее «Малышка Мудрость», обыграв значение имени София. Но, как только братья и сестры узнали, что другое имя, Палома, означает «голубь», в семье к ней пристало прозвище «Гуля». Ну, разве что Эрик коверкал его до «Гуся», чтобы вывести ее из себя, чего с успехом добивался.
«Удалось ли тебе выбраться, Гуля? Достигла ли ты предназначенного для тебя убежища? Или твой полет оказался таким же неудачным, как и мой?» Старшие сестры обеспечили ей, как она полагала, обычную в таких случаях порцию подросткового ада, но она все равно волновалась за них всем своим разбитым сердцем. Эрик… она знала, что Эрик не смог спастись, но не знала, почему, и это добавляло ей кошмаров и во сне, и наяву. Погиб ли он в бою? Или был схвачен и хладнокровно убит? Или его вначале пытали? «Что бы ни случилось, теперь он вдали от горя, боли, борьбы и сожалений». После всех этих месяцев Теж смирилась с этим слабым утешением, раз не было ничего лучшего. Амири… ее средний брат был сейчас в безопасности. «И твоя, дорогой ценой купленная, жизнь не пострадает из-за меня. Это верно, как Сделка». Даже если она заключила ее со своим собственным разыгравшимся воображением.
Теж поднялась на цыпочки, заставив прижавшуюся спиной к стене Риш сдавленно застонать.
– О, вот он! И у него много больших пакетов!
Теж смотрела, как широкими шагами Айвен Ксав приближается к зданию; лишь когда он, зашел внутрь, скрывшись из вида, она покинула свой наблюдательный пункт. Едва они вошли, Риш плотно затворила стеклянную дверь.
Форпатрил влетел в квартиру с их ужином и тем, что оказалось пакетами из бакалеи; он радостно выставил их содержимое на разделочный стол, пока Риш извлекала контейнеры с ресторанной едой и накрывала на стол.
– Сегодня барраярская греческая кухня, – сообщил он женщинам. – Нелегко было ее достать. Это место подсказал мне один из приятелей по штабу. Барраярский сержант в отставке, грек по происхождению (его семья дома вела ресторанный бизнес), женился на коммарианке, осел тут и завел магазинчик. Его стряпню многие хвалят – поглядим.
– Барраярская греческая? – переспросила Риш, удивленно приподняв брови.
– Греки – самая малочисленная из наших языковых диаспор, – объяснил он. – Первые колонисты вообще-то прибыли четырьмя разного размера группами – русские, британцы, французы и греки. Во время Периода Изоляции все хорошенько перемешались – эффект плавильного котла, знаете ли – но сохранили свои языки, что до сих пор вызывает в народе кучу разногласий. Думаю, вначале были и менее распространенные наречия, но они исчезли за время того, что вы, инопланетники, называете Потерянными Столетиями. Разве что, это не мы потерялись, нам тут было хорошо. Это остальная галактика куда-то делась.
Теж обдумывала эту новую точку зрения, пока он распаковывал сумки, среди содержимого которых она с радостью обнаружила, помимо прочего, свежие фрукты, разные виды чая, синтесливки и молоко. На сколько дней все это было рассчитано?
– К счастью, мы сохранили все кулинарные традиции. Видоизмененными, – добавил он.
– Но не мутировавшими, – пробормотала Теж.
– Разумеется, нет.
Но уголки его рта дернулись, значит, ее маленькая шутка его вовсе не оскорбила, хорошо. Он вытащил еще одну большую коробку и сложил пакет.
– Овсянка быстрого приготовления. Часть традиционного барраярского завтрака.
– Я видела маленькую коробочку в твоем буфете, но не была уверена, что с ней нужно делать.
– О, так вы поэтому их не ели? Вот, давайте я покажу…
Он плеснул из чайника кипятку и, всыпав горсть этой штуки, передал ее для пробы, когда все уселись за щедро заставленный едой стол. Теж подумала, что маленькие коричневые злаки по вкусу напоминают жареный картон, но возможно, эта еда была связана у него с какими-то приятными детскими воспоминаниями, так что она не стала ее критиковать.
Риш, однако, скорчила гримасу:
– Немного пресно, тебе не кажется?
– Обычно добавляют масло, кленовый сироп, сыр, все, что хотите. Еще бывает салат с мятой, помидорами, и всякой всячиной. К тому же крупу используют на свадьбах.
Греческая еда, когда он разложил ее по тарелкам, выглядела аппетитнее; с первых же кусочков оказалось, что у нее чудесный запах, вкус и текстура.
– А как готовят твои хлопья на свадьбах?
– Их там на стол не подают. Зерна красят в разные цвета и рассыпают на земле в форме свадебного круга. Думаю, это какой-то старый символ плодородия и богатства.
У Теж также возникло подозрение, что это именно та еда, которой не слишком жалко, но она оставила его при себе.
Айвен Ксав казался сегодня более расслабленным, и она не могла понять, почему, разве что, не было его странного приятеля Байерли, который мог бы его взбудоражить. Она бы предположила, что, узнав ее настоящее имя, капитан должен был встревожиться еще сильнее, но, возможно, он не любил тайны больше, чем плохие новости?
– Вот так хорошо, – сыто заметил он, откидываясь на спинку стула, после того, как они уничтожили греческий ужин до последней крошки. – Снимая эту квартиру ради знакомства с ночной жизнью Солстиса, я позабыл, какие короткие здесь ночи. Времени хватает или чтобы веселиться, или чтобы выспаться перед работой. Но не на то и другое. Так что коротать вечера как раз лучше дома, но только не в одиночестве – это невыносимо скучно.
Он поднялся, чтобы покопаться в содержимом комм-пульта.
– Мой кузен рассказывал мне об одном танце, который вы с Риш, возможно, захотите посмотреть, если я найду запись…
– У тебя много кузенов? – спросила Теж, заглядывая ему через плечо, – Или только один, который везде поспевает?
Последнее его насмешило.
– Вообще-то и то, и другое. Со стороны отца у меня только один кузен Майлз – не совсем кузен, наши бабушки были сестрами. Эта ветвь семьи была почти вырезана во время войны Юрия Безумного, которая произошла вскоре после конца Оккупации. У меня есть с полдюжины двоюродных братьев со стороны матери, но они живут далеко от столицы, и я редко их вижу. А, вот оно!
Найденное оказалось записью представления, данного Балетной труппой имени Минченко в местечке под названием Союз Свободных Поселений, или Пространство квадди. Теж о нем никогда не слышала, но едва началось видео, Риш подалась вперед и воскликнула:
– О! Созданные генной инженерией четырехрукие люди. У барона Фелла раньше была квадди-музыкант. Я видела запись одного из ее концертов. Она играла на цимбалах четырьмя руками сразу. Но она разорвала свой контракт и уехала, и с тех пор никто о ней больше не слышал. Я не знала, что они могут танцевать… – она наморщила лоб. – Как они танцуют без ног?
– Свободное падение, – ответил Айвен Ксав. – Они живут в невесомости, работают в невесомости, танцуют… мой кузен с женой смотрели живое представление, когда были там, э, по делам в прошлом году, и рассказали мне потом. Очень впечатляюще, как они говорят.
Квадди, казалось, не танцевали, а летали в невесомости: рука к руке и нижняя рука к руке, по одиночке, в парах и, что особенно потрясающе, в группах; их блестящие костюмы мелькали в воздухе. Драгоценности порой могли создать иллюзию полета – эти танцоры летали по-настоящему, кружась, как стайки ярких птичек. Риш и Теж наблюдали с жадным восхищением, Риш периодически бормотала какие-то замечания, покачиваясь на стуле при особенно сложных трюках и неосознанно пытаясь повторить движения руками.
Теж делила диван с Айвеном Ксавом. Его рука, лежащая на спинке, подбиралась все ближе и наконец, легла ей на плечи, так что Теж оказалась полностью прижата к нему. После секундного размышления она решила оставить все, как есть. Это напомнило ей, как в детстве она смотрела видео вместе с папой – теперь она понимала, сколько терпения от него требовали ее вкусы – уютно прижимаясь к его боку, более плотному, чем у Айвена Ксава, но пахнувшему так же по-мужски, хотя и капельку по-другому. Она не была уверена, помогло ли ей это воспоминание или причинило боль, но вот оно. Хотя бы на час, какое-то подобие покоя.
Оно прошло довольно скоро, когда после окончания спектакля Айвен Ксав выключил головид, а Риш осведомилась:
– Так как долго вы планируете пробыть на Комарре, капитан Форпатрил?
– Мм? А-а. – Он сел, и Теж с сожалением отодвинулась. – Эти дела – ежегодные инспекции и совещания – обычно продолжаются дней десять. Я здесь, м-м, посмотрим… – его губы шевелились, пока он загибал пальцы, – семь ночей пока что, включая эту. Так что осталось недолго. Думаю, Бай со своими делами закончит еще раньше. Кажется, он наращивает темп.
– Значит, это тайное убежище, – взмах изящной синей руки, – перестанет быть таковым, когда ты уедешь.
– Уф… – пробормотал он. – Боюсь, что да. Хотя я могу забронировать его для вас еще на неделю, но… Я полагаю, надо подождать и посмотреть, что придумает Бай.
Риш многозначительно взглянула на Теж.
Айвен Ксав прочистил горло.
– А вы обе не думали о том, чтобы заключить сделку с СБ? Я имею в виду, не просто с Баем. Готов поспорить, вам известно множество вещей, которые они захотят узнать – за соответствующее вознаграждение.
Теж скорчила гримасу.
– Если есть хоть одна вещь, которую родители потрудились вбить мне в голову, так это то, что невозможна безопасная сделка между двумя сторонами, одна из которых во много раз могущественнее другой. Сильная сторона просто обдерет слабую дочиста, и та останется ни с чем. Твоей СБ нет необходимости быть с нами любезной.
– Ну, быть необоснованно мерзкими у них тоже нет нужды, – неуверенно заметил Айвен Ксав, – Это я знаю.
– Что, если они решат, что у них есть необходимость установить рабочие отношения с новым Домом Кордона, и мы с Риш станем первоклассным козырем в переговорах? Мне нечем остановить их… нечем.
Она заставила себя понизить голос и не стала поворачивать голову к балкону. Это ничто может их остановить, причем слишком буквально.
– Слушай, я знаю, они там все хорьки, в СБ, но хорьки довольно честные.
– Я полагала, что эта организация занимается безопасностью, – заметила Риш. – Их честь предполагает, что они ставят интересы Барраяра на первое место.
Айвен беспомощно пожал плечами, но не стал этого отрицать.
– Мы об этом подумаем, – решила Теж. – А пока… хочешь первым попасть в ванную, капитан? Тебе вставать раньше, чем нам.
Он посмотрел на часы и скорчил гримасу:
– Думаю, лучше так и сделать.
Судя по его виду, он бы предпочел остаться и продолжить спор, но проглотил то, что собирался сказать, и вышел.
Когда за ним закрылась дверь спальни, Риш поинтересовалась:
– Чем было это «подумаем»? «Да, может быть, мы подумаем» или «нет, но мы этого не скажем, пока не окажемся в безопасности за порогом»?
– Ты нашла безопасный выход отсюда? Я – нет.
Риш стиснула зубы.
– Завтра. Я думаю, нам нужно бежать завтра, как только он уедет в эту свою штаб-квартиру. С наличными из его бумажника мы доберемся, по крайней мере, до другого купола.
Это должен быть один из куполов со своим собственным коммерческим космопортом. Что сужало список до пары десятков мест на планете, все – крупные крытые города, что было неплохо, но - далеко отсюда. Сердце Теж сжалось при мысли об еще одном торопливом и пугающем путешествии среди незнакомцев, из ниоткуда в никуда, в смутной надежде, что враги их погибшего Дома не станут искать их… нигде.
– А ты уверена, что за нами не следят? – спросила Теж. – Уверена, что не следят за ним, коли на то пошло?
Риш покачала головой.
– Я думаю, хорошие варианты закончились у нас уже давно. Теперь остался только лучший из худших.
Теж потерла ноющий лоб:
– Я подумаю об этом.
Риш рухнула в свое кресло – маневр, который только она могла наполнить таким элегантным осуждением.
– И тебе нужно перестать обниматься с этим барраярцем. Ведь ты не сможешь ни оставить его себе, ни взять его с нами, ни еще что-то в этом роде.
– О, неужели мне одной? – поинтересовалась Теж. – Тебе понравился его друг-хорек, даже очень. Даже я это учуяла.
– Нет, – опровергла Риш. – Я просто решила, что он… интересный. Ходячая человеческая головоломка, которая… занимается человеческими головоломками, я полагаю.
– Разнюхивает? – захихикала Теж.
– Очевидно, – нахмурилась Риш. – Нас он точно нашел. Дважды.
Тревожное наблюдение. Теж все еще размышляла над выводами, когда настала ее очередь идти в ванную.
*
Дверной звонок прозвучал в предрассветной полутьме, едва Айвен закончил одеваться на работу, только ботинки не надел. И продолжал звенеть, не прерываясь.
Рога трубят, пришёл Байерли? Странный час он выбрал. Слишком поздно, если он еще не ложился со вчерашнего дня, и слишком рано, чтобы уже поднялся для дня сегодняшнего. Айвен прошлепал к двери и на этот раз благоразумно взглянул на монитор безопасности. Да, склонившийся к звонку Бай переминался с ноги на ногу. Может быть, ему просто очень-очень нужно в туалет. «Мечтай!». Айвен отпер замок, дверь скользнула в сторону, и Байерли бросился внутрь, ударом кулака по панели ее заперев.
– Айвен! Слава богу, я застал тебя, – выпалил он. – У нас проблема.
– Как, еще одна? Или просто что-то добавилось к имеющейся?
В такой час Айвен не желал суетиться из-за спектаклей Байерли. Но отойдя с дороги Бая, когда тот устремился по короткому коридору, он начал переосмыслять свою позицию. Бай никогда не бегал; он прохаживался. Или фланировал. Или порой шатался или даже улетучивался. Но прямо сейчас он выглядел совершенно собранным, и его присутствия было даже чересчур много.
Дамы, разбуженные этим вторжением, появились в дверях спальни, когда Айвен провел Байерли в гостиную. У Теж был очаровательно заспанный вид, теплый и мягкий, за исключением хмурого взгляда. Эта женщина должна встречать каждый день соблазнительной сонной улыбкой, и Айвен мечтал узнать, как это осуществить. «Черт, да я и так знаю; у меня просто не было возможности». Риш была собранной, как всегда, встревоженная и пришедшая в полную готовность через несколько секунд после того, как ее выдернули из глубокого сна. На обеих женщинах были маечки, в которых они спали, и торопливо надетые свободные комаррские штаны. Заметив Бая, Риш сунула парализатор обратно в карман. Никакого белья у Теж под маечкой не было, и когда она подошла, эффект оказался восхитительно отвлекающим. «Не сейчас» – сказал себе Айвен. Той части себя, которая думала сама по себе.
– Что происходит? – спросила Риш.
– Тео Формерсье меня подставил, – горько признался Бай. – Когда нанятые мной громилы вас не привели, то он, вместо того, чтобы обратиться ко мне за советом, осуществил свою собственную блестящую идею, или которую он считает блестящей. Он передал ваши имена и описания внешности как нелегальных мигрантов Иммиграционному Бюро Комарры. Решил, что предоставит им всю беготню, связанную с поисками, а потом как-нибудь похитит вас после ареста.
У Теж глаза округлились. Риш всего лишь замерла абсолютно неподвижно.
– Итак? – подстегнул Айвен. – Сейчас они спрятаны. Иммиграционное Бюро не знает, что они здесь… или знает?
– К несчастью, у Бюро Иммиграции общая база данных с полицией купола, и тут же всплыло твое имя, которым ты им так заботливо их снабдил. Люди из Иммиграции наведаются сюда сегодня первым делом.
– Тогда им нужно будет опять искать меня на работе. Ведь никого нет дома, так?
– Что, если они вломятся с обыском? – неуверенно проговорила Теж. – Здесь негде спрятаться.
Ее взгляд переместился на балконную дверь, за которой в первом, слабом утреннем свете начали тускнеть городские огни, и она сглотнула.
– У них должен быть какой-нибудь ордер, – Айвен начал разделять ее неуверенность. – Я так думаю.
– Айвен, эти люди выдают ордера, – нетерпеливо заметил Бай. – У них нет таких широких полномочий, как у СБ, но для этого вполне хватит. Наверно, сейчас у них даже больше власти, чем когда Комарра была независимой. Им даже не понадобится ничего взламывать – они могут приказать управляющему открыть дверь.
– Мы должны выбираться, – сказала Теж. – Мы не можем позволить загнать нас в ловушку.
Айвен ее понимал. Даже несмотря на то, что квартира не была ни темной, ни тесной, ни мокрой. К тому же, они были не одни… Возможно, они преувеличивают опасность.
– Это я и пришел вам сказать, – вставил Бай.
– Погодите, нет! – крикнул Айвен. Как только они уйдут и затеряются, как он сможет отыскать Теж снова? Эти женщины умели прятаться, иначе они не смогли бы ускользать от своих решительно настроенных преследователей сквозь четыре системы – как долго – семь месяцев? Или, возможно, у Бая был план – он бы не прибежал весь взбудораженный, без всякого плана, так ведь? Какой-нибудь способ обвести их вокруг пальца…
– Вам нужно собрать вещи… – начал Бай, но его прервал звонок в дверь. Два решительных удара. Теж подпрыгнула, Риш напряглась. Бай резко обернулся: – Какого черта? Они не могли уже добраться сюда.
Айвен бросился через короткий коридор проверить камеру безопасности. К сожалению, он узнал визитеров. Детектив Фано и детектив-патрульный Сульмона, оба поднявшиеся ни свет ни заря, или, наоборот, еще не ложившиеся, без разницы. Фано опять надавил на дверной звонок, а Сульмона через секунду заколотила в дверь.
– Форпатрил! – крикнула она. – Ответь на звонок!
И никакого тебе «пожалуйста», отметил Айвен, пока Бай и девушки тревожно заглядывали ему через плечо.
– Это не Бюро Иммиграции, – заметил Бай.
– Нет, это полиция купола. Та же парочка, с которой я уже беседовал на днях. Могли их сюда прислать из Иммиграции?
– Нет, у них есть свои патрули для такого рода дел, и в собственной форме. Есть определенные правила. Это должно быть что-то другое.
Еще один звонок, более долгий. Сульмона опять забарабанила в дверь:
– Форпатрил? Мы знаем, что ты там. Открывай!
Айвен нажал на кнопку селектора:
– Зачем?
Бай поморщился.
Фано набрал воздуху в грудь:
– У нас уголовный ордер на твой арест. Это дает нам право выломать дверь, если ты не откроешь.
– Арест! За что, черт побери? Я ничего не сделал!
– Похищение.
– Что? – возмущенно воскликнул Айвен.
Фано выпятил подбородок:
– Мы знаем, что ты лгал. Мы наконец нашли записи с камер наблюдения станции «Озеро Кратер». На них ясно видно, как ты вместе с неизвестной женщиной сопровождаешь Нанджу Бриндис до шарокара. С тех пор о ней никто не слышал. Подозрения в похищении уже достаточно, чтобы привести нас к твоей двери, но что меня действительно интересует, так это убийство. Но об этом-то ты знаешь, не так ли, капитан?
Айвен замер практически беззвучно, разве что сипло хватал ртом воздух.
– Не открывай! – прошипела Теж. Айвен и не собирался. Бай и Риш потащили его обратно в гостиную для того, чтобы шепотом посовещаться.
– Но я обязан их впустить, – встревожился Айвен. – Во-первых, не впустить – означает заработать еще одно обвинение, а во-вторых, тогда ты, Теж, сможешь опровергнуть домыслы о похищении, заявив им, что ты здесь по доброй воле, что я просто пригласил тебя. Не говоря уже об обвинении в убийстве, Боже правый!
– Мы не можем их впустить, они заберут нас! – возразила Теж.
– Скажи им это через интерком, – предложил Айвен. «Вдруг сработает?»
– Откуда им знать, что ты не приставил ей ствол к затылку? – бесполезно заметил Бай.
– А ты не задумывался, что люди Престенов могут выкрасть нас из-под их охраны, прежде чем ты вернешься с помощью, и, кроме того, твоя помощь еще хуже, – вскричала Теж. – СБ! Я скорее попытаю силы с Престенами!
– Эй! – запротестовал Бай.
Риш развернулась на триста шестьдесят градусов, золотые глаза расширились, будто ища веревку, которой на самом деле не было.
– Мы не можем выбраться. Выхода нет!
Теж схватила ее за руки, остановив вращение.
– Значит, все-таки балкон. О, Риш, мне так жаль, что я втянула тебя в это!
– А что на балконе? – начал Айвен, но его прервал звонок наручного комма. Конкретно этот сигнал он никак не мог проигнорировать. Он протянул руку: "Постойте", – и включил связь.
– Сэр? – бодро приветствовал он.
– Форпатрил!!!
Айвен отшатнулся. Десплен никогда не орал.
– Мм, да?
– Что это, черт побери, такое?
– Вы уже на работе, сэр?
– Нет, в своей квартире. Только что получил экстренное предупреждение от СБ Комарры, что полиция купола выдала ордер на арест моего адъютанта. И тут я наконец открыл их доклад. Никакая это не садовая змея!
– Я могу объяснить, сэр.
Опять задребезжал дверной звонок, раздались звуки ударов. Приглушенные крики.
– Позже. У меня тут немного сложная ситуация. – Айвен сглотнул и выключил комм. Он никогда не сбрасывал звонки ни одного адмирала, никогда, тем более – Десплена.
Стук прекратился. Добавились приглушенные голоса.
– Нам нужно заблокировать дверь. Выиграть время, – заявил Айвен.
– Время на что? – осведомился Бай.
– Для меня, чтобы я мог что-нибудь придумать.
– На это может потребоваться целый день.
Айвен бросил на него раздраженный взгляд и стиснул зубы.
– Диваны, – предложила Теж. – Они скоро взломают дверные коды – нам нужно соорудить физический заслон.
Обе женщины бросились выволакивать мебель в коридор и сваливать ее у двери. Судя по виду Бая, он не думал, что это сработает, но охваченный той же хладной паникой, которая наполнила квартиру, все равно бросился помогать. Черт, а Риш сильная для своего телосложения…
Айвен впился взглядом в монитор. К детективам присоединились еще четверо – трое мужчин и одна женщина. Одним из мужчин был управляющий. Трое остальных были в неизвестной ему форме. Казалось, они спорят, сравнивая между собой официального вида бланки на наручных головидах. Если только это не был какой-то загадочный стиль видео-армлестлинга. «Дуэль юрисдикций?».
Айвен жестом показал Баю на экран.
– Это ведь не Бюро Иммиграции, нет?
– Мм, оно самое.
Управляющий никак не мог вставить в щель кодовый ключ. Бай распахнул пиджак и вытащил парализатор.
– Ты сможешь уложить всех шестерых, прежде чем они до тебя доберутся? – озабоченно спросила Теж. Представила, как они с Риш будут убегать по груде тел? Возможно, включая тела Бая и самого Айвена?
Все еще вглядываясь в изображение на камере, Бай выругался, выставил луч на максимум и в упор выпустил заряд в электрический замок. Тот сердито зазвенел, и через долгое мгновение из механизма посыпались искры.
– По крайней мере, это задержит управляющего, – сказал Бай, и его глаза удовлетворенно блеснули.
– Ты нас запер, – запротестовал Айвен. – И теперь я не смогу открыть дверь.
– Отлично! – сказала Риш, взваливая еще одно тяжелое кресло поверх кучи и втискивая его плотнее.
Они все временно отступили в опустошенную гостиную Айвена.
Теж развернулась, заглянула Айвену в глаза:
– Мне так жаль, что все должно так закончиться, Айвен Ксав! Я знаю, ты старался, – выдохнула она и обвила его руками.
Айвен обнаружил себя в крепких объятиях теплой, нежной женщины – ситуация, которая при иных обстоятельствах была бы абсолютно восхитительной. Неважно, он все равно ответил на ее неистовый поцелуй, и в свою очередь обнял ее, уютно и крепко. Он не знал точно, что происходит, но, Боже, пусть она не останавливается...
Она остановилась. Оттолкнула его. Он едва не заскулил.
– Вот и все, – просто сказала она, взяла за руку свою синюю компаньонку и мотнула головой в сторону балкона. – Пора, Риш.
Риш мрачно кивнула. Они шагнули к двери. Бай неловко попытался преградить им путь:
– И куда, по-вашему, вы направляетесь?
– На балкон.
– Но у вас нет гравитационных поясов. Вообще ничего нет! – вскричал Айвен.
Теж развернулась и вскинула голову:
– Это так.
– Но мы на двадцатом этаже!
– Да. Этого должно хватить.
– Вы же разобьетесь!
Риш неверяще поглядела на него:
– Ты что, тупой, капитан?
– Но полиция купола решит, что это я вас сбросил, или еще чего хуже!
На Теж это, очевидно, подействовало, но она взяла себя в руки и решительно произнесла:
– Если у тебя нет плана получше, прямо сейчас, то мы идем. Или потом будет поздно.
– Нет, да, что… – тут наручный комм Айвена настойчиво зазвенел. Он включил связь, проорал туда: « Не сейчас, сэр!», – и опять вырубил. Через секунду тот зазвенел опять. Громче. Этот сигнал нельзя было отключить.
– Бай, не дай им выйти! – Айвен бросился на кухню, сорвал с руки комм и, распахнув дверцу холодильника, зашвырнул его туда, после чего опять захлопнул дверцу. Комм продолжил завывать в холодильнике, но слабее и жалобнее.
Он повернулся к женщинам и Баю, который заблокировал собой стеклянную дверь. Они с Риш наставили друг на друга парализаторы. Риш намертво вцепилась в свое оружие, и оно подрагивало у нее в руке. В коридоре возобновился грохот, уже громче, и он сделался тревожно механическим. Бьют не только кулаками. Входная дверь была спроектирована таким образом, чтобы предохранять помещение от аварийной разгерметизации. А не от решительных полицейских, которые в сопровождении обслуживающего персонала пытались попасть внутрь.
"Что же еще он только что видел на кухне…"
– Не стреляйте! – закричал Айвен. – И не прыгайте! У меня есть идея!
Участники действия, даже если из одного нездорового любопытства, замерли, и этого хватило, чтобы он успел метнуться на кухню и схватить со столешницы купленную вчера здоровенную оптовую упаковку с хлопьями быстрого приготовления. Он вбежал в гостиную, размахивая ей:
– Вот, что нам поможет!
– Ты собираешься закидать их мюсли? – озадаченно спросила Риш.
– Или мы все должны присесть и насладиться здоровым барраярским завтраком, пока полиция ломится в двери? – схожим тоном поинтересовался Бай. Однако оба парализатора опустились.
Не обращая внимания на сарказм, и – «Боже правый, разве у меня не богатый опыт по этой части?» – Айвен набрал воздуху в грудь и спросил:
– Теж, ты выйдешь за меня замуж?
– Что? – переспросила она. Это не было воодушевленное «Что?», которым обычно встречают такие предложения, а скорее «Ты-что-спятил?». Айвен поежился.
– Нет, это сработает! Женщина, которая выходит замуж за барраярца, сама автоматически становится барраярской подданной. Это одна из тех фундаментальных клятв, которые лежат в основе всех остальных, биология прежде политики, так сказать. Едва мы договорим свои слова, Бюро Иммиграции больше не сможет тебя арестовать. А полиция купола – меня.
В том, что он будет делать с Деспленом, Айвен пока не был так уверен. Наручный комм все еще тонко звенел в своем далеком, холодном и одиноком изгнании. Айвен открыл коробку и начал, прыгая по комнате в одних носках, насыпать на ковре круг из хлопьев.
– Разве не нужно пойти куда-то и зарегистрироваться, даже если это простой гражданский брак? – спросила Теж. – Где бы этот офис ни находился, мы не сможем туда добраться. Нас схватят, как только мы выйдем за дверь!
– Только не за ту дверь, – подавленно пробормотала Риш. Бай еще плотнее прижался спиной к щеколде балкона, но на растущий круг он смотрел озадаченно. Айвен никогда не видел, чтобы глаза у него были так широко распахнуты.
– Нет, в этом-то и прелесть! – объяснил Айвен. – По барраярскому закону пара сама заключает брак. Это традиция времен Изоляции, вы не поймете. Твое дыхание – это твои узы. Ты выбираешь себе Шафера – свидетеля на границе круга – вступаешь в круг, произносишь клятву, выходишь из круга – и готово. Сами клятвы очень простые, хотя люди часто добавляют всякие украшательства, чтобы растянуть церемонию – Бог знает зачем, она и так достаточно мучительна, – и он обратился за поддержкой: – Скажи им, что я прав, Байерли!
– Вообще-то… – Бай закашлялся, сглотнул, прочистил горло и наконец обрел голос: – он прав. По поводу законности брака, во всяком случае.
– Я могу воспользоваться положенными мне проездными документами для членов семьи офицера, чтобы увезти тебя обратно на Барраяр, – продолжил Айвен. – Это еще на пять скачков дальше от твоих преследователей, и к тому же, когда ты выйдешь за меня, СБ будет полностью на твоей стороне потому что, мм, потому. Это даст нам время. И как только ты поймешь, чего ты действительно хочешь, мы сможем развестись на графском суде. Это не настолько просто, как женитьба – моя бетанская тетушка считает, что должно быть наоборот – но граф Фалько старый друг моей маман. Десять минут, зайти и выйти – я клянусь! И вы обе сможете продолжать свой путь.
– Наш путь куда? – Риш была сбита с толку.
– Не знаю, куда-нибудь! Я не могу думать обо всем сразу, знаешь ли!
– О, так это не навсегда… но я не знаю ваших клятв, – слабо откликнулась Теж, глядя на него, точно загипнотизированная, пока он стоял перед ней и размахивал пустой коробкой, настойчиво убеждая.
– Ничего страшного, я их помню наизусть. За последние десять лет мне пришлось побывать, наверное, на тысяче свадеб высших форов. Должно быть, я смогу цитировать их по памяти посреди ночи. В кошмарах. Мы не будем упоминать полиции про развод, разумеется. Это их совершенно не касается.
Теж посмотрела на балкон. На него. На балкон. На него. «Почему этот выбор так труден?»
Из коридора донесся зубодробительный механический вой, как будто там резали воздухонепроницаемую дверь.
– Ты же не хочешь сказать, что скорее спрыгнешь с двадцатого этажа и раздробишь себе череп, чем выйдешь за меня, – в отчаянии продолжил Айвен. – Я не хуже смерти, черт возьми! Или, по крайней мере, не хуже такой смерти, Боже правый!
– Но как насчет Риш? – Теж подняла подбородок, – Ты же не можешь жениться на нас обеих… или можешь?
– Э-э, – замялся Айвен. Он бросил умоляющий взгляд на Бая, который поднял руку, будто пытаясь защититься от атакующего радиоуправляемого мини-снаряда.
– Нет, – холодно провозгласила Риш.
– Спасибо, – отозвался Бай. Он на секунду ушел в свои мысли. – Думаю…
– Я… я… я найму тебя для чего-нибудь, – нашелся Айвен. – Горничной? У многих форесс есть горничные. Я знаю, у матери есть. Значит, ты будешь должным образом состоять на службе у барраярца, фора, и мы сможем позже наплести что-нибудь Бюро Иммиграции. С безопасного расстояния.
– Тогда кто защитит нас от СБ? – осведомилась Риш.
– Я, – самонадеянно пообещал Айвен. – Или я могу попросить кое-кого об одолжении. А если нет, то я знаю тех, кто сможет. Начиная с друга моей матери, если придется. Или, возможно, заканчивая им, в качестве последнего средства, – «определенно, второе». – Правда, могу, Бай?
Это последнее предположение загипнотизировало Бая, и он замер, как восковая фигурка. Тем не менее, это же был Бай, так что он заставил свои губы двигаться:
– Не знаю, хочу ли я увидеть, как ты будешь объяснить все это своей матери, или предпочту сбежать из империи. Учитывая, что я замешан в это в качестве твоего шафера, думаю, Старая Земля находится достаточно далеко… нет, лучше что-нибудь подальше… – Он стряхнул оцепенение и повернулся к девушкам: – Как ни неприятно это признавать, но идея Айвена может сработать. Временно. Что меня ужасает, так это ее долгосрочные последствия.
– И после того, что ты только что сделала, – Айвен обратился к Теж, проигнорировав последнее замечание Бая, – тебе меня не убедить, что ты скорее поцелуешься с мостовой, чем со мною, – «у меня во рту до сих пор покалывает». – Тебе, конечно, не нужно меня целовать, если ты не хочешь. Только тебе решать, что будет дальше, надеюсь, об этом и упоминать не надо.
Снова тревожный треск и грохот из коридора. Риш облизала губы:
– Сделай это, Теж. Мы довольно скоро поймем, сработает это или нет. У нас нет времени на споры. Или на ванну. – Она поставила парализатор снова на предохранитель и опустила в карман, без слов соглашаясь.
Айвен протянул руку Теж:
– Пожалуйста, Теж, ты попробуешь?
Она потерла лоб и с сомнением откликнулась:
– Наверное…
Как первому «да» в жизни Айвена, происходящему кое-чего недоставало, но она все же взяла его за руку и вступила в круг.
– Бай, Риш, встаньте по сторонам, лицом друг к другу. Вы свидетели, так что наблюдайте, – указал Айвен.
– Не сомневаюсь, что не смогу отвести глаз, – пробормотал Байерли, тоже убирая парализатор в кобуру и вставая на предназначенное ему место. – Это как наблюдать за крушением монорельса.
Риш закатила глаза – соглашаясь? – и заняла место напротив.
– Отлично, я первый, – сказал Айвен своей невесте, – а потом я подскажу тебе твою половину. Слова примерно те же: «Я, Айвен Ксав Форпатрил, будучи в здравом уме и трезвой памяти…»
– Это для завещаний, Айвен, – пробормотал Бай. – Кажется, ты сказал, что знаешь слова?
Айвен проигнорировал его и стал продираться дальше:
– Беру тебя, ээ… как ты сказала, тебя зовут, еще раз?
Бай закрыл лицо руками.
Теж повторила. Полностью.
– Беру тебя, Акути Тежасуини Джиоти гем Эстиф Арква, – да,он с первого раза произнес все правильно, и даже не запнулся на слове «гем», ха! – в супруги и спутницы жизни, отказываясь от прочих…
В основной части клятвы было всего три предложения. Он кое-как с ними справился, и провел Теж через ее часть клятвы: « …беру тебя, Айвен Ксав Форпатрил, в супруги…». Ее руки в его ладонях дрожали. Его тоже.
– И вот и все! – сообщил Айвен. – Мы провозглашаем себя супругами перед присутствующими здесь свидетелями, и я целую тебя. Опять. Впервые. Потому что в прошлый раз это ты поцеловала меня, правильно?
Он запечатлел поцелуй на ее губах, закатив глаза, когда Бай ботинком разбил круг из крупы. Они вместе выступили из круга, Байерли, вытянув шею, чмокнул проходящую мимо Теж в щеку… и тут шестеро раздраженных, ругающихся комаррцев с парализаторами наизготовку, толкаясь, вывалились из коридора.
Айвен вытащил из бумажника пачку наличных, сунул ее в руку ошеломленной Риш и добавил:
– Ты нанята. Официально.
И когда женщина в форме потянулась схватить Теж – но той удалось увернуться – он впечатляюще взревел, точно воспроизводя интонации графа Фалько:
– Руки прочь от леди Форпатрил!
@темы: переводы, Буджолд, Айвен, Байерли, "Союз капитана Форпатрила"
-
-
24.08.2012 в 22:18Породиста. Грудаста и глазаста. Явно образована и талантлива и при этом кроткая, нежная и беспомощная. И способна по полдня смотреть с башни - не едет ли ее рыцарь из похода...
Нет чтобы в комм-пульт попялиться, поискать способ решить свои проблемы!И все время хочет на ручки и еще побыть кисо.
Завидую!
Айвену!
-
-
25.08.2012 в 00:05-
-
25.08.2012 в 02:23Спасибо огромное за перевод
-
-
25.08.2012 в 02:28-
-
25.08.2012 в 12:01Хе. Вот сравнивая Теж с той же Карин Куделкой (обе, кстати, характеризуются своими кавалерами, как теплые, мягкие и "солнечные", и обе младшие дочки в семье, да еще ниже ростом и скромнее своих старших сестер) - какую необычайную разницу я вижу! Карин в восемнадцать лет и в патриархальной культуре ведет себя взрослее, чем джексонианка Теж в двадцать пять.
-
-
25.08.2012 в 14:12-
-
25.08.2012 в 16:29С друкой стороны, и папа Шив Теж нежно любил, (в сговоренный брак силой не запихнул, к управлению Домом насильно не пристроил, потакал ее явно бесполезным увлечениям). Равно как и Амири (спойлерить не стану). Но в отличие от Теж, Карин с самых юных лет пытается найти в жизни хоть какую-то свою дорогу, А Теж... она вообще не имеет никакой профессии к своим не таким маленьким 25 годам и при наличии хороших мозгов не выбирала сама никакого интересного ей обучения. Любого вполне неконкурентного: искусствовед, переводчик, модельер... По-моему, это симптом.
-
-
25.08.2012 в 16:35-
-
25.08.2012 в 16:42Куделки смогли отправить дочь в тот же колледж, где учатся высшие форы,и предложить другой дочери выбирать любой барраярский университет по своему выбору. И, заметь, мама в этой семье работать пошла совсем недавно, когда случились временные финансовые трудности. И все юные Куделки вполне могли рассчитывать выйти замуж за фора... а жене фора по традиции работать не нужно, так что снова настоятельной необходимости нет.
-
-
25.08.2012 в 16:46-
-
25.08.2012 в 16:46Ладно, всё равно пока не могу аргументированно спорить, надо посмотреть, что с семьей у Теж.))) Но по-моему, "симптом" - это слишком сурово. Мы ей что, диагнозы ставим?
-
-
25.08.2012 в 16:52ну вот я - ставлю. на то и книжные персонажи, в отличие от живых людей, чтобы обсуждать их без стеснения. Тем более что почти все прочие женские персонажи у ЛМБ необычайно рано взрослеют.
Улленшпигель, стипендия от фонда Корделии отправила Карин на год на Бету, это да, но предложили ей потом выбрать любой университет здесь уже мама с папой. И Оливия училась вместе с Тасией Форкерес, дочерью очень богатого отца, в привелегированном колледже
-
-
25.08.2012 в 22:30-
-
16.09.2012 в 00:03Спасибо!
-
-
21.09.2012 в 07:45-
-
29.09.2012 в 17:43спасибо - и вот еще одна опечаточка)))))))
-
-
16.11.2012 в 15:42---
Их там не на стол не подают.
---